Граф Рысев 6

Глава 21

— Кто-нибудь видел мои ленты? — в нашу комнату заглянула Елена. — Вы видели мои ленты?

— Лена, мать твою, — прошипел я. — Тебя не смущает, что это моя комната и здесь не может быть твоих лент? Это, кроме того, что я стою здесь в одних трусах!

— Ой, — Лена только сейчас, похоже, заметила, что стою полуголый. — Так моих лент здесь нет?

— Нет! — рявкнул я, и дверь мгновенно закрылась. — Что за дурдом сегодня творится? — потерев виски, я сел с размаху на кровать, чтобы надеть уже хотя бы носки.

— Женя, ты что делаешь? Ты же помнёшь мои вещи! — Из ванной с воплем выскочила Маша и принялась вытаскивать из-под моей задницы чулки, какие-то шнурки и корсет. Как я не заметил этот корсет, когда садился на кровать?

Прижав к груди свои вещи, Маша бросилась в небольшую гардеробную, где её уже ждала горничная. Носки я успел натянуть, когда дверь снова открылась, и в комнату осторожно заглянул Игнат. Увидев, что я один, мой помощник быстро вошёл, прикрыв за собой дверь.

— Банковский счёт удалось разблокировать и снять арест с недвижимости. С депозитарием какие-то проблемы, но Жуков клятвенно пообещал, что сразу после Нового года мы сможем проверить ячейки.

— Ячейка не одна? — говоря, я продолжил одеваться и теперь застёгивал чёрную шёлковую рубашку. На столе передо мной лежали запонки из серебра с точно такой же рысью, как и на моём перстне.

— Две, и это странно на самом деле. — Игнат положил передо мной папку. — Евгений Фёдорович, надо кое-какие документы подписать.

— Что за документы? — читать и во что-то вникать мне было совсем некогда.

— Платёжные поручения в банк, — пояснил Игнат. — На уплату налога, всех полагающихся пошлин и гонорар Жукову.

— Последнее, обязательно? — я ловко застегнул запонки и потянул к себе папку.

— Желательно. Он всё-таки работал, и, надо признать, когда этот прощелыга не пытается юлить и строить козни, работает он отменно. — Неохотно ответил Игнат.

— Ну, что же, как скажешь. Можешь ему сказать, что пару часов меня уговаривал не лишать его премии на Новый год из-за того, что мне в его дыре даже кофе никто не предложил. — Сказал я, подписывая платёжки. — Этим ты наладишь ещё более тесный контакт, потому что у меня для тебя в связи с прекрасной новостью есть ещё одно поручение.

— Какое? — Игнат закрыл папку и сунул её под мышку.

— Так как, к счастью для тебя, на бал ты не идёшь, значит, вполне можешь прогуляться до нашего нового дома. Прихватив с собой нашего работящего адвоката. Сверите наличие ценных вещей со списком из завещания. Они там на шести страницах расписаны. Сейфы, так уж и быть, я сам вскрою. Завтра. — Немного подумав, добавил. — Если выживу. Потому что чувствую, что ещё немного, и свихнусь.

— Женя, — дверь в который раз уже приоткрылась, и в проёме показалась голова Саши Галкина. Он стоял с закрытыми глазами, да ещё и рукой их прикрывал для надёжности. — Я на секунду.

— Можешь открыть глаза, — посоветовал я Саше. — Маши, здесь нет.

— Я на секундочку, — Галкин убрал руку от глаз и вошёл в комнату. Он был тоже наполовину одет. Ну, как наполовину, ему только мундир оставалось накинуть и эполеты пару раз полирнуть. Я-то всё ещё ходил по комнате без штанов. — Жень, ты не знаешь, чьи ленты твоя Фыра по дому таскает?

Я замер, а потом схватил штаны и принялся их судорожно натягивать.

— Твою мать. — Застегнув ремень, я бросился из комнаты, оттолкнув с дороги Сашу. Он, немного подумав, бросился за мной. — Где ты эту паразитку видел?

— На первом этаже. Она целенаправленно к кухне бежала. — Ответил Саша, а я заметил, что он слегка задохнулся. Всё-таки последствия ранения дают о себе знать. Но его быстро на ноги поставили. Я-то без божественного вмешательства не мог рукой пошевелить.

Буквально скатившись по лестнице, рванул к кухне. На мраморном полу ногам стало мгновенно холодно, и, притормозив, я посмотрел вниз. Несколько секунд тупо рассматривал ноги в носках. Даже пальцами пошевелил для наглядности. Красота, вашу мать! Ну, хорошо хоть брюки натянул, а не в трусах выбежал.

А ещё я держал в руке серебряный браслет. Тяжёлый, массивный. Это был мой браслет, который я иногда надевал на тренировку в качестве аналога напульсника. Он как раз плотно обхватывал запястье и в принципе неплохо защищал. Вот на хрена я его схватил? А зачем вообще на стол бросил? На бал хотел надеть? Так он к моему костюму не подходит от слова «совсем». Так ничего и не надумав, сунул браслет в карман.

Ко мне подошёл Саша. Он уже не бежал и правильно делал. Нужно было беречь силы. Ещё полночи как минимум на балу нужно будет потолкаться. Пока не наступит время, когда можно будет безболезненно и желательно незаметно свалить. Чтобы как-то оправдать свою тормознутость, я спросил:

— Где тут у вас кухня. Как-то так получилось, что ни разу там не был.

— Там, прямо по коридору, до самого конца, — и Галкин махнул рукой в сторону бокового прохода. — Кивнув, я бросился в указанном направлении.

Фыра несла ленты очень аккуратно. Как она их вообще сумела утащить — большой вопрос. Скорее всего, Леночка впустила бедную несчастную кошечку и упустила момент, когда рысь сбежала, прихватив с собой ленты. Где она их таскала, это тоже вопрос, на который я вряд ли получу ответ, но в итоге принесла их сюда, вскочила на высокий табурет и аккуратно положила на стол перед кухаркой.

— Это мне? — женщина аж руками всплеснула, глядя на лежащие перед ней ленты.

— Похоже, моя рысь вышла на новый уровень и притащила ленты, чтобы поменять их на вкусную колбаску. — Проговорил я, подходя к столу. — Сначала наигралась сама, а потом решила, чего добру-то пропадать?

— Никогда бы даже не поверила, — кухарка рассмеялась. — Я бы тебе и так колбаски дала, ты же не просто хорошая девочка, но ещё и графа молодого спасла. Но твой хозяин не разрешает. — И они вместе посмотрели на меня с осуждением.

— Ладно, сегодня Новый год, как-никак. Вот, держи, — и я вытащил браслет, положив его перед Фырой. — Дари, или используй в качестве обменной валюты. Только не продешеви. А вот ленты я, пожалуй, заберу.

Схватив эти чёртовые ленты, я развернулся и столкнулся с Сашей, который только-только зашёл на кухню.

— Держи, на тебя возлагается ответственная задача отнести это Леночке Куницыной, — и я сунул ему в руку километры белого и бледно-розового шёлка. Саша забрал на автомате, а затем указал куда-то мне за спину.

— Женя, что делает Фыра? — я обернулся и увидел, как рысь подтолкнула кухарке браслет. Молодая миловидная женщина взяла его с опаской и любопытством, восхищённо разглядывая орнамент.

— Колбасу покупает, — и я собрался уже выходить, как Галкин немного пришёл в себя и посмотрел на ленты в своих руках.

— Что я должен с ними сделать? — переспросил он.

— Лене Куницыной отнести, — терпеливо повторил я, видя, что парень никак отойти не может от вида рыси, покупающей себе что-то.

— Но все женщины сейчас судорожно собираются на бал, сходя с ума при этом, — он посмотрел на меня, а затем снова перевёл взгляд на ленты. — Елена может быть неодета, а тут я с лентами…

— Саша, посмотри на меня, у меня такое чувство, что я ботинки буду уже во дворце натягивать. — Я закатил глаза. — Лена за тобой ухаживала, когда ты был в искусственной коме. Не удивлюсь, если узнаю, что и мыть помогала. Ты её герой, спаситель, рыцарь в сияющих доспехах, и… всё в этом духе. И, нет, тебе не повезёт увидеть Леночку в очаровательно пикантной раздетости, потому что она эти проклятые ленты ищет по всему дому, и ещё даже не начала одеваться! Поэтому ради всех богов, не тяни время, которого у нас всё меньше и меньше, и иди порадуй девушку, во-первых, своим практически полным выздоровлением, а, во-вторых, этим шёлком! — и я похлопал его по плечу и пошёл обратно в свою комнату, чтобы продолжить собираться.

До комнаты я не дошёл, потому что ко мне подбежала Софья. Она чуть ли не в истерике билась. За ней нёсся Галкин, пытаясь успокоить жену.

— Сонечка, тебе совершенно нельзя волноваться. Ты о сыне должна прежде всего думать. Если мамочка расстроится, то ему тоже будет не слишком комфортно, — я приобнял женщину за плечи. — Если этот гад чем-то тебя расстроил, то давай я его подержу, а ты побьёшь, только недолго, потому что я пока что самый раздетый из всех вас.

— Женя, я всего лишь спросила, какой платок подойдёт к моему наряду больше всего, а он… — и она протянула мне два кружевных платка.

— Сонечка, но они одинаковые, бери любой, — Галкин уже сам был готов в истерику впасть. Я же посмотрел на него как на идиота.

— Не слушай его, дорогая, он просто перетрудился и забыл о таком немаловажном факте, как проживание в его доме сразу трёх художников! — Я забрал у неё платки и повернул их к свету. — Вот этот, с лёгким персиковым отливом. Да, однозначно, он отлично будет сочетаться с этими вставками на лифе.

— Женечка, что бы я без тебя делала, — она чмокнула меня в щеку и побежала в свою комнату.

— Выбрала бы любой, — проговорил я и посмотрел на Галкина. — Ну что тебе помешало ткнуть пальцем в один из них и проворковать что-то вроде: «Вот этот дорогая, он более тёплый, чем второй и удивительно подходит твоей безупречной коже»? У тебя жена беременна твоим наследником, а ты её доводишь из-за пустяка!

— Женя, я правда, не разбираюсь в оттенках одинаково бежевых платков, — Галкин закатил глаза. — И Софья это знает.

— Миша, я же уже сказал, в твоём доме проживает сейчас три художника, которые, в отличие от тебя, разбираются в оттенках. Ты мог просто прийти к любому из нас, — я хлопнул по лицу и провёл ладонью ото лба до подбородка. — И, да, запомни, или запиши где-нибудь, из этих двух платков ни один не был бежевым. Всё, я побежал, а то у меня ноги уже замёрзли. Ещё не хватало перед его величеством носом хлюпать.

— Женя, помоги мне подобрать драгоценности, я совершенно растерялась, — ко мне бежала Шиповникова, заламывая руки.

— А где Мамбов? — я обречённо обернулся. И тут в конце коридора появился тот, кто мне было нужен. Я схватил Вику за руку и потащил её к Мамбову, который, увидев, что мы бежим к нему, остановился и удивлённо моргнул. Он всё ещё пытался держать с Викой дистанцию, и это мне, если честно, чертовски надоело. Я подтолкнул к нему растерявшуюся Шиповникову. — Олег, объясни, почему все в этом доме дружно делают вид, что человек искусства здесь только я?

— Может быть, потому, что ты об этом кричишь на каждом углу? — Мамбов приподнял бровь.

— Я, в отличие от вас, не лелею свои комплексы. Да, я художник, довольно известный, между прочим, и горжусь этим. Но вот в настоящий момент мне жутко некогда. Я, чёрт подери, даже обуться не могу. И в то же время прекрасно помню, что художник я здесь не один!

— Я понял, ты расстроен. Чем я могу помочь? — на Вику он демонстративно не смотрел.

— О, ты можешь помочь. Видишь эту прелестную женщину? Она оказалась перед страшной проблемой выбора. Было бы гораздо проще, если бы у неё было один родовой перстень и пара цепочек. Но выбор есть, а мне сейчас нужно позарез попасть в свою комнату, чтобы хотя бы обуться! Вика, — я повернулся к вспыхнувшей Шиповниковой, — бери этого скромного типа на абордаж, тащи в свою комнату и выбирайте драгоценности хоть до отъезда, который уже через полтора часа должен состояться. Уверяю тебя, у него отменный вкус. А отсутствие времени и общее сумасшествие не даст поползти слухам, если вы их так сильно опасаетесь.

И, развернувшись, я уже галопом понёсся одеваться. Чтобы меня не дёргали, я собрал все вещи в кучу и притащил их в комнату к деду.

— Хм, — он поправил шейный платок и приколол к нему булавку, вроде бы с бриллиантом. — Я даже спрашивать не буду, почему ты ещё в таком виде.

— Вот и не спрашивай, — буркнул я, снимая штаны. Надел-то я на себя первые попавшиеся брюки, а не светлые из приготовленного костюма.

— Хорошая рубашка, — дед одобрительно кивнул. — И запонки мне нравятся.

— Угу, я тебе похожие закажу, — и я принялся завязывать платок. На этот раз решил без шёлкового шарфа обойтись.

В дверь постучались. Я вздрогнул и чуть не бросился бежать в ванную, но пересилил себя, продолжая делать сложный узел.

— Толя? А ты что здесь делаешь? — дед посторонился, пропуская новоявленного барона Дроздова. Толя ещё не вступил в наследство, но титуловаться уже имел право. С дедом он успел познакомиться, когда утрясались мелкие формальности.

— Вообще-то, я искал Евгения. — Признался Дроздов. — И рад, что не ошибся и нашёл его здесь.

— И зачем ты искал Евгения? — спросил я, поправляя платок и раздумывая над тем, нужно ли скреплять узел специальной булавкой, или не стоит. Решив, что небольшой камень не повредит, принялся копаться в шкатулке деда. Он любил подобные штуковины, и тут было из чего выбрать.

— Мне сообщили, сколько ты заплатил этому упырю Клыкову, — тихо проговорил Толя. — Нам с отцом нужно точно знать, к чему готовиться. Потому что деньги существенные.

— Я же уже сказал: машину, главное, мне пригони, и почти в расчёте, — рассеянно проговорил я, наконец, останавливая свой выбор на булавке с серебряной головкой.

— Женя, я серьёзно, — Дроздов шагнул в мою сторону. Дед, глядя на меня, нахмурился.

— Толя, ты же не отстанешь? — я надел пиджак, повёл плечами, проверяя, как он сидит, и повернулся к нему.

— Нет, не отстану, — он смотрел на меня в упор.

— Хорошо, — я открыл специально заказанный футляр и уложил в него свою любимую пилку для ногтей. Похлопав по руке, сунул в нагрудный карман и повернулся к зеркалу, чтобы посмотреть, как это смотрится. Чернёное серебро смотрелось на светлом фоне неплохо, я удовлетворённо кивнул и после этого посмотрел на Дроздова. — Когда я говорил, что вы отработаете с отцом каждую копеечку, я не шутил. Теперь, когда вы примерно представляете, какая сумма…

— Женя, не тяни, — попросил Дроздов.

— Я планирую отдать на обучение твоему отцу нескольких наших егерей. Им нужно подтянуть навыки боя, вывести их на профессиональный уровень, а также подготовить их таким образом, чтобы они, в свою очередь, могли обучать остальных. — Ответил я, с удовольствием разглядывая его растерянное лицо и ловя на себе задумчивый взгляд деда. — Твоему отцу придётся не просто учителем быть, но и открыть кое-какие профессиональные секреты. Вот такой я мерзкий и корыстный тип. Обожаю честных и благородных людей вгонять в долги, а потом заставлять их расставаться с самым ценным и дорогим. А-ха-ха!

Гомерически рассмеявшись, я вышел из комнаты деда. Времени оставалось совсем немного, и я спешил в нашу комнату, чтобы забрать жену и уже выдвигаться в сторону машины.

Проходя мимо комнаты Вероники, я остановился. Эти два придурка, чтобы избежать сплетен оставили дверь приоткрытой. Не удержавшись, я притормозил и заглянул внутрь. Олег встал и подошёл к Вике.

— Вот это, — забрав из её рук ожерелье, он встал у неё за спиной и принялся надевать, застёгивая крохотный замок. С того места, где я стоял, было хорошо видно, что он не удержался и, едва касаясь, провёл кончиками пальцев по нежной коже шеи, спускаясь ниже на шею. Вика прикрыла глаза, и тут он убрал руки. Вот же… кретин! Сейчас был такой прекрасный шанс заручиться авансом… У меня просто слов не было.

— Женя, — я поднял взгляд. Маша уже вышла из комнаты и теперь стояла возле лестницы. Она была немного бледна, но выглядела великолепно.

— Ты прекрасна, — я подошёл к ней, забрал из рук манто, сделанное из шкуры какой-то твари. Серебристый блеск подчёркивал глубину глаз. Я набросил ей его на плечи. — Маша, я…

— Долго мы будем вас всех ждать? — в холл ворвался Галкин. — Мы уже начинаем опаздывать!

— Идём, — я закатил глаза и подал Маше руку. Уже перед дверью мне на плечи опустилось пальто, а в руки дворецкий вложил перчатки. Ну что же, пора посмотреть, что собой императорский дворец представляет. И я решительно вышел из дома.