Граф Суворов. Том 9

Глава 18

— Ложись! — крикнул я, выставляя полусферу под максимально острым углом. Снаряд с легкостью пробил её, но траекторию сменил, упав метрах в двадцати. От близкого грохота заложило уши, волна жара испарила всю влагу и обожгла кожу, но левый засадный отряд разметало в стороны. Даже тяжелые штурмовые доспехи не выдержали давления в эпицентре взрыва, их деформировало и покорёжило, поломав пилотов.

— Щиты! — на автомате рявкнул я, выставляя вкруг сферу. Врагов было слишком много, и огонь они вели со всех сторон, не позволяя сконцентрироваться на каком-то одном направлении. К счастью, у этой проблемы было решение. Подхватив девушек, я прижал их к себе и чуть наклонился. Рывок!

— Ох. — только и смогла выдохнуть Инга, когда я добавил второй рывок даже не коснувшись земли. Уйти от системы авто-прицелов резонансных доспехов не удавалось даже в полете, но они по крайней мере начали перекрывать друг другу обзор, и мы сумели выйти из зоны перекрестного огня.

Несколько автопушек все еще било прямо по нам, и полусферу приходилось постоянно подпитывать, прикрывая себя и девушек, но по крайней мере я смог перенести щит на одну сторону, освобождая нас от полного купола и давая Инге возможность связаться с штабом учений.

— Да! Да я с ним! По нам бьют из мортиры! — кричала, прикрывая от шума ладонью рот и телефон княжна Лугуй. Мария, активировав третий глаз и напитав энергией глаза, била конструктами по врагам, засевшим возле нас, но расстояние получалось слишком большим, дотягивались только ядра, диски и прессы развеивались в воздухе без следа, лишь тормозя по дороге пули.

— Они нас так до бесконечности обстреливать могут. — мрачно сказала супруга.

— Пока боеприпасы не кончатся. — поправил я ее, выставляя еще один щит. — Держитесь рядом, надо уходить от артиллерии.

— А если у них есть корабль? — спросила, подняв голову Инга.

— Тогда закроемся и будем ждать подмоги. — ответил я, и в этот момент сверху обрушился очередной снаряд. Били с поправкой, но пристреляться не успели и гигантский стальной конус рухнул метрах в пяти от нас. Я едва успел создать полны купол, когда ударная волна накрыла нашу позицию, разрушив все конструкты и бросив нас на землю.

Через секунду нас накрыло камнями и песком, которые выбило взрывом и фонтаном подняло в небеса. В ушах звенело, да так что я ничего больше не слышал, судя по открытому рту Мария что-то кричала, а Инга вовсе лежала без сознания. А из засады продолжали стрелять, не позволяя поднять голову.

— Уходим! Брось ее! — наконец услышал я супругу, тянущую меня за руку. В ее глазах плясал страх и безумие.

— Успокойся! — влепив ей пощечину крикнул я, схватил под мышку Ингу, прижал к себе обомлевшую от такого обращения Марию, и прыгнул еще раз, уходя дальше. Приходилось поддерживать максимальную концентрацию, чтобы создавать пресс внутри сферы и отталкиваться от него.

Приземлившись в очередной раз, я оглянулся увидев, что враги выбрались из укрытия и бросились в погоню. Теперь их количество можно было определить, и мне стало немного не по себе, ведь я ошибся в первой оценке. Сильно ошибся. По обеим флангам к нам двигалось больше сотни противников.

Два десятка тяжелых штурмовиков, с дополнительными противоснарядными щитами на манипуляторах и автопушками в руках. Десяток осадных доспехов с гранатометами и минометами, которыми они накрыли нашу позицию. Больше шестидесяти гвардейских резонансных доспехов, и как вишенка на торте — самоходная артиллерийская установка.

Продолговатая коробка на гусеницах, с гигантским жерлом дула, едва выступающего из толстенной брони. Два пулемета, в небольшой башенке и курсовой, дополняли картину, но больше никакого вооружения у них не наблюдалось, впрочем, и этого было вполне достаточно, чтобы отразить любую атаку легкой пехоты. А снаряды, как мы уже убедились на собственном горьком опыте, легко сметали и личные конструкты, и броню легкой техники.

— Нам от них не уйти. — обреченно проговорила Мария, заметив, что враги почти не отстают, да еще и продолжают нас обстреливать на бегу. Хуже всего приходилось с разведывательными доспехами, снабженными колесами в дополнение к обычным ногам. Они, почти не отличаясь по силуэту, были куда мобильнее и стреляли на ходу прицельно.

— Пока мы двигаемся, минометы и мортира нам не страшны, это главное. — попытавшись успокоить девушку сказал я. — Где кпк?

— Был у неё… обронила клуша, пока без сознания была. — поджав губы сказала Мария. Инга, постепенно приходя в себя, ничего не ответила. Хоть она и находилась с нами в одной точке, при взрыве, но не укрепляла тело постоянными тренировками, и ей приходилось гораздо хуже, чем нам.

. — Не уйдем. — снова проговорила Мария, взглянув на обгонявших нас разведчиков.

Они двигались со скоростью километров шестьдесят, даже по пересеченной местности, и при этом продолжали стрелять, так что приходилось держать круговую оборону. Я двигался рывками, из стороны в сторону, сбивая прицел нашим противникам. Как на зло, полигон в этом месте представлял из себя каменистое поле, лишь с небольшими холмами. И разведчики грамотно использовали возвышенности, ограничивая нашу маневренность.

— Держись! — приказал я Марии, и резко сменив курс бросился к ближайшему холму. Не знаю, на что рассчитывал занявший его отряд, возможно на то что я в последний момент сверну, или на то, что их слаженный огонь сможет смести мои щиты. Последнее, к слову, было очень близко. Но за несколько рывков я смог подобраться на пятьдесят метров, и они наконец оказались в зоне поражения конструктов.

— Бей! — приказал я, и вместе с Мальвиной создал несколько ядер подряд. Конструкты второго порядка, объемно-силовые, пробивали даже тяжелые доспехи, ничуть не хуже прямого попадания тридцатимиллиметровых снарядов. Единственное что не радовало — дальность поражения. Пределом для меня оставалось сто метров, и ни о какой точности на таком расстоянии говорить не приходилось.

К счастью, особенно целиться было и не нужно. Мы просто закидали разведку ядрами, а когда враги поняли, что позиция потеряна, их накрыли минами свои же. Выживших после первого залпа добила замершая на несколько секунд мортира, оставив от трёхметрового холмика такую же по размеру воронку.

Но главное было сделано, мы избавились от одной из групп загонщиков и проскочив через едкий дым, ударивший в ноздри запахами гари и порохового дыма. Воронка спрятала нас от преследователей, но мы, не останавливаясь, выскочили с другой стороны. Несколько мгновений противники еще били по воронке, рассчитывая, что мы остались внутри, но затем дым чуть рассеялся и нас атаковали вновь.

— Правее. — сказала Инга, едва пришедшая в себя. — Там должны быть наши.

Не знаю, что за «наши» могли быть правее, но судя по реакции врагов, они считали так же, ведь именно с правой стороны нас обходила оставшаяся группа загонщиков, отрезая от возможной подмоги. Я попробовал повторить трюк с прорывом, но теперь нас встречали не только легкие скауты, но и догнавшие их штурмовики, изначально выбравшие верное направление.

Сфера опасно замерцала, и разбилась, на мгновение оставив нас без защиты под шквальным огнем. Я едва успел увеличить кирасу, чтобы прикрыть девушек, но судя по крику супруги ее все же задело. В следующее мгновение конструкт встал на место, но двигаться на прорыв мы больше не могли.

— Держитесь! — еще раз сказал я, а когда обе девушки вцепились в меня, взмыл в небеса. Пресс продолжал толкать нас вверх, в то время как сфера прикрывала от пуль. Расширив ее до максимально возможного размера, я создал второй слой, делая нижнюю часть купола полупрозрачной и размывающей наши силуэты.

Плотность огня тут же снизилась. Враги продолжали лупить по нам, но теперь мортира и минометы оказались совершенно бесполезны. Да и пулеметчикам было нелегко прицелиться по быстро двигающейся по ломанной траектории размытой цели. Вот только чувство опасности, не отпускающее от самого начала покушения, лишь нарастало.

Оставив себе лишь щелку, я разбил сферу на три конструкта. Один защитный — внешний, две полусферы для смещения наших силуэтов, и в этот момент стало окончательно понятно, что все происходящее не бытовое покушение на убийство цесаревича, а полноценная попытка переворота. Иначе как объяснить тот хаос, что предстал перед моими глазами…

То же время, в тридцати километрах западнее, у временного штаба военных игр.

— Держать фланги! Щиты на максимум! — раздавал команды Мирослав, в самом центре баталии. Десятки кораблей уже пылали внизу — никто не ожидал что часть офицеров разведки перейдет на сторону взбунтовавшихся дворян Новороссии, бывшей Польши, Сибири, Урала, Прибалтики, Грузии и даже Москвы.

Бунтовали не все, в основном — вторые-третьи дети, которым ничего уже не светило кроме службы в армии. Присутствовавшие главные рода остались верны престолу, но даже так они оказались в меньшинстве, а самое главное — у противника было в достатке боевых снарядов, в то же время лоялисты большую часть боеприпаса сменили сигнальными ракетами и боеголовками с краской.

— Что на Балтике? — повернулся Мирослав к одному из помощников, отмечающего положение противника по радиодонесениям на карте.

— Форт пробовали атаковать, но отбили. Несколько кораблей, включая Петр Великий, идут на соединение с нашей эскадрой, будут через пятнадцать минут. — ответил адъютант. — Над балтикой продолжается сражение армии и восставших.

«Восставших». — подумал Мирослав и про себя выругался. То, что происходило вряд ли можно назвать восстанием, скорее революцией. Слишком большая масса войск задействована, слишком много судов и войск. И момент выбран удачно… чересчур удачно. Кто-то спланировал все заранее, подготовил или даже подвел к текущим событиям. И проспать такое разведка просто не могла. А это значит только одно — это уже точно не их разведка.

То же время. Гнев Империи, мостик.

Эвакуационная сирена выла не переставая. Большая часть штурмового крыла полегла еще в шлюзе, но сопротивление оказывали все, от солдат до техников. Кто как мог. Увы, ни один не сумел дать достойный отпор бешенной троице.

— Всем сложить оружие, и никто не пострадает! — рявкнул Симеон, вскрыв последнюю переборку. Толстые стальные стены защищали команду до последнего, и Николай, принявший командование после отбытия Василия с докладом к Суворову, сделал все что было должно.

— Вы уже ничего не сделаете. — усмехнулся пилот, отходя от штурвала. — До падения меньше десяти секунд. Спасайте свои шкуры или погибните вместе с судном.

— Сдохни! — яростно вскрикнула София, пилот пытался защитится, но когти с легкостью вскрыли его плоскостной щит и разорвали грудь оставив три глубоких раны, из которых немедля хлынула почти черная кровь.

— Надо уходить! Управление уничтожено. — сказал Олег, точным броском ядра пробив на вылет подоспевшего бойца анти-абордажной команды. — Этот трус разбил панели управления, из штопора корабль не выйдет.

— Нельзя. Культ должен получить корабль, иначе у нас не будет бомбы убить Петра. — затравленно оглядываясь объяснил Шиловский, ему позарез нужен был этот корабль, и, что важнее, оружие против регента. — Нужно…

— Нет времени. — одернул его Олег. — Мы не для того сбежали, чтобы так глупо сдохнуть. Уходим!

— Вы уйдете, когда я скажу! — рявкнул Симеон, показав зажатый в руке пульт от ошейников. Вот только повернувшись к Олегу он упустил из виду Софию, и это стало роковой ошибкой.

Обычно крикливая ведьма, не стесняющаяся мата и воплей, ударила молча. Тонкий, незаметный взгляду коготь с легкостью разрубил сустав резонансного доспеха, и ампутированная кисть рухнула на пол вместе с пультом. Симеон развернулся, пытаясь достать бывшую ученицу, и тут же получил удар крест на крест от её супруга.

— Умри, предатель! — взвыла София, набросившись на учителя, и с остервенением кромсая его спину когтями.

— Нет времени, он и так подохнет. — поймав женщину за руку сказал Олег. И пнувшая напоследок тело Софья помчалась по коридорам к эвакуационному люку.

Тяжело поднявшись Симеон, огляделся по сторонам. Мостик оказался залит кровью, его и сторонников цесаревича. Он лишился руки и теперь уже точно ничего не сможет сделать. Надо уходить.

Тяжело дыша, он выбрался из рубки, но в этот момент в конце коридора загорелась едва заметная вспышка. Симеон на автомате хотел выставить левой рукой щит, но у него ничего не вышло, лишь острая боль пронзила лишенную кисти руку. Тяжелая пуля вошла точно по центру груди, и чуть отклонившись пробила на вылет легкое, разорвав его в клочья. Пару миллиметров правее — и остановилось бы сердце.

Взревев Симеон, прикрылся щитом с правой руки и рванул вперед. Вторая пуля бессильно отскочила, как и третья. Десять метров до врага, пять. Барон Шиловский использовал прием нелюбимого ученика — Рывок, и его внесло в коридор на полной скорости, Когти ветра вспороли воздух, но не отшатнувшегося в последний момент противника.

Симеон крутанулся, пытаясь достать врага, но очередь из тяжелого, крупнокалиберного автомата прошила его броню, разрывая тело внутри доспеха. Весь магазин вошел в тело, не оставляя ему шансов на выживание даже при экстренной помощи. Но враг не спешил выходить. Мелькнула на самом краю зрения камер тень, сквозь постепенно слабеющий стук сердца в ушах Симеон услышал до боли знакомый щелчок входящего в паз магазина, а потом очереди загрохотали снова.

— Назовись. — спросил Василий, вышедший в круг света только после того, как прострелил противнику руки и ноги, с гарантией.

— Друг. — прохрипел из последних сил Симеон. — Ты обещал. Смерть уродам.

— Он не урод. Он наш лидер и будущий император. — поджав губы проговорил Строганов, и сделал контрольный выстрел. Нужно было убираться с падающего корабля, но времени уже не оставалось, и он никуда больше не спешил. Он подвел господина и вряд ли заслуживал прощения. Только справедливость.

В последние мгновения, перед тем как рухнуть на землю, выполняя заранее заложенную программу автопилота, Гнев Империи врубил все двигатели, и падение превратилось в экстренную жесткую посадку. Не выдержавшие напряжения шасси подломились и корабль рухнул на пузо, прямо на работающие двигатели. Выживших, находящихся к тому времени на борту, впечатало в пол, почти все упали, некоторые с переломами, но в целом погибших не было…

Линкор Петр Великий, флагман императорского флота.

— Мы не можем связаться с противоборствующими сторонами. Помехи с обеих сторон. — отчеканил адъютант, и регент мрачно кивнул. Несколько секунд он молчал, внимательно всматриваясь в хаос боя, а затем взялся за целеуказание. Ему ничего не стоило поставить лишнюю мишень, избавиться в неразберихе от главных политических соперников, разом прекратив давнюю вражду. Но он знал, что нужно делать.

— По отмеченным меткам, огонь. — приказал регент.

— Есть! Заряд пятьдесят процентов. Семьдесят пять. — начал отсчет адъютант. Даже здесь, за три палубы от орудия было слышно гудение трансформаторов. — Пли!

Небеса содрогнулись от сияющей молнии, прошившей один из мятежных крейсеров, измалёванный краской от попадания обеих условно противоборствующих сторон. Учения кончились, не успев начаться, и ему очень повезло что недоверия никому после предательства Грини он прочесал штат от и до.

— Целься! Пли! — продолжал командовать первый помощник. С каждым криком количество покрашенных крейсеров уменьшалось, добавляя их к валяющимся на земле горящим остовам.

Петр прикрыл глаза ладонью. Элита флота и армии, надежда на мирную жизнь и процветание империи горела и гибла под его залпами. Если дальше так пойдет, они лишаться всякой силы.

— Старайтесь бить по двигателям. — приказал регент. — Так мы хотя бы корабли спасем.

— Вижу камикадзе! — вдруг крикнул один из помощников. — Самолёт-снаряд, идет параллельным курсом.

— Так сбейте его, чего вы ждете? — удивленно спросил Петр, а затем перевел фокус на маленькую серебристую точку. Десятикратное увеличение позволяло заметить, что этот самолет совершенно не похож на тот который он видел в отчетах. Странная самоделка, состоящая из гигантского двигателя и едва держащихся крыльев.

Но хуже всего было то, что он прекрасно видел пересекающиеся на этой самоделке линии ПРО, вот только двадцати миллиметровые снаряды ничего не могли сделать крохотному самолету у которого по всем правилам не должно было быть таких мощных щитов. Просто не могло быть!

— Сконцентрировать огонь на противнике! Все башни! — приказал Петр, временно оставив поле боя. Мчащийся к ним самолет внушал иррациональный страх. Регент даже одернул себя. С какой стати ему, сильнейшему одаренному Российской империи, сидящему в рубке самого защищенного корабля флота, бояться какую-то алюминиевую сигару?

И всё же он боялся. А когда самолет промчался сквозь думку взрыва от прямого попадания ста тридцатимиллиметровой пушки, понял, что шутки кончались. До скрежета сдавив подлокотники он вжал голову в резонанс-передатчик и создал две стены ледяных игл. Конструкт полукилометровой площади, мощнейшее массовое оружие что было у него на вооружении. Миг, и стены сомкнулись на самолетике.

Словно завороженный Петр смотрел как его конструкт был разрушен, иглы бессильно разбились о чудовищный щит. Но затем самолетик начало болтать из стороны в сторону и выписав петлю он рухнул на землю. Регент с облегчением выдохнул. Вероятно одна из игл сумела повредить двигатель или хвост. А затем на земле куда упал самолет-снаряд разверзся настоящий ад. Вспышка была такой яркости что камеры не могли её передать, выгорая. Тем кто оказался в радиусе взрыва можно было лишь пожелать легкой смерти.

Подполье Петрограда.

— Старший, мы должны атаковать сейчас. — настойчиво говорил Сергей, пытаясь убедить главу культа. — Полчаса, максимум час — и они начнут приходить в себя. Сейчас, если мы ударим сейчас — дворец окажется беззащитен. Мы уничтожим три главных цели одновременно. Империя окажется обезглавлена и падет к нашим ногам!

— К нашим ногам? — взгляд Старшего заставил барона Збажина вздрогнуть и отступить на шаг. — Разве такова наша цель? Захват власти? А как ее удержать ты подумал? Или за тебя думает твоя жадность и кошелек?

— Мы сможем выйти из тени, можем сделать секту Детей Господних официальной религией. — отступая попробовал оправдаться Сергей. — Будущее для всех нас! Мы больше не станем прятаться, не станем…

— И чем ты готов пожертвовать ради власти? Ради того, чтобы получить еще больше богатства? — спросил с легкой улыбкой Старший, но не смотря доброту в голосе улыбка эта не предвещала Сергею ничего хорошего. — Мы дети господни, помогаем страждущим, спасаем убогих, создаем новый мир, а не участвуем в падении старого. Особенно такой ценой.

— Мы должны выйти из тени. Полчаса. У нас есть полчаса. — проговорил Сергей, сжав кулаки. — Если мы сумеем убить Екатерину…

— Кто это «мы»? — насмешливо спросил Старший. — Ты и кучка заговорщиков что собрались здесь? Вы и вправду думали, что я не узнаю о вашем предательстве? О том что вы продали свои души врагам нашей веры? Обществу Теслы, католикам и протестантам? Вы позор нашего рода.

— Мы его будущее! — зарычав проговорил Сергей, и подав своим сторонника условный знак ударил первым. Искаженный хаотичный конструкт из ломанных плоскостей впился в доспех Старшего, и тот отступил. Этого хватило чтобы колебавшиеся заговорщики ринулись в бой, атаковав Старшего со всех сторон, но чем дольше шло противостояние, тем отчетливей Сергей понимал, что пора бежать.

Выдержав первые мгновения натиска заговорщиков, Старший перешел в контратаку. С потолка и из пола появились каменные сосульки, словно челюсти, сомкнувшиеся на орущих аристократах. Заговорщики пытались срубать сталактиты, и некоторым это даже удавалось, но на месте одного зуба появлялось несколько других.

Когда очередной крик сменился предсмертным хрипом, Сергей понял, что все кончено. Рванув к выходу, он срубил резонансным клинком смыкающиеся зубья и в последнюю секунду проскочил между ними и стеной, скрывшись в канализации. Старший, в этот момент расправившийся с двумя другими противниками, лишь раздраженно цокнул языком.

— Пятнадцать трупов, три десятка раненых. — проговорил он, глядя на оставшихся в живых заговорщиков. — И все это ради чего? Ради денег, славы и женщин? Вы глупцы, если думаете, что, удовлетворяя свои греховные потребности приближаетесь к господу. И вы не получили бы ничего из этого. Тех, кого не убили бы гвардейцы, даже если бы вы сумели свергнуть императрицу — прикончили ваши же наниматели. Покайтесь, дети, и воздастся вам по грехам вашим.

— У тебя больше нет тут власти! — выкрикнул один из аристократов, и Старший поморщился. Это была полностью его ошибка. И довериться Сергею, и собирать не простых людей, а вчерашних дворян. Слишком гордые, слишком неуправляемые. Возможно, эта группа изначально должна была погибнуть от рук охранки, отведя от его культа подозрения. Возможно… сейчас об этом думать было бесполезно. Зато всегда можно начать с чистого листа.

— Отпускаю вам грехи ваши, да простит вас господь. — вздохнул Филарет, и каменные конструкты сомкнулись, оставляя после себя только кровавую кашу и раздробленные в муку кости.