Граффити любви (СИ)

Глава 21. Пикник…

Мы шли по широкой тропинке среди белоствольных берёз, и солнце ласково согревало, пробиваясь сквозь сочную листву деревьев. Голубое небо радовало глаз, и обещанная моим учителем, облачность присутствовала.

— И как я могла заблудиться здесь? Вся местность сейчас мне кажется очень понятной, а тогда нет.

— Переживи я, то, что тебе пришлось пережить, тоже, наверное, дорогу до собственного дома не нашел. Ты рисковала жизнью, снова, — с пониманием в голосе подбодрил меня Ник.

— Да я не думаю, что судья устроил бы расправу надо мной. Да он немного странный, но…

— Тебе улик мало, тех, что ты нашла? — перебил меня учитель. — Устроил бы, даже не сомневайся. Его напугал твой маскарад, ведь ты действительно на маму очень похожа. Я помню, какой она была.

— А какой она была? — поинтересовалась я.

— Внешне, копия ты, и я считал ее самой красивой женщиной из тех, кого мне приходилось видеть, а катать коляску с тобой было моей почетной обязанностью. Характер твоей мамы был не таким, как твой. Не знаю в кого ты такая бунтарка, возможно если бы ты жила в семье Боттичелли с детства, то была бы другой. Возможно, была бы девчонкой, более похожей своим характером на Доминику. Твоя мама была нежной, заботливой, любящей. До сих пор не понимаю, как возможно было учинить такую жестокую расправу над ней.

— Никита, судья больной человек. Таких психически ненормальных, как он, нужно отслеживать еще в юности. Упущенный такой ребенок без правильного лечения превращается в маньяка, одержимого своими низменными желаниями и не знающего жалости.

Я заметила, как деревья постепенно расступаются и нашему взору предстала восхитительная поляна. Каких только красок там не было. Стойкий запах цветов витал повсюду, и Ник вдохнул полной грудью свежий лесной воздух.

— Я знаю это место. В детстве я часто здесь бывал. Идем к озеру, здесь рядом. Устроим пикник, как ты и хотела. Правда ты хотела, чтобы Дакота и Борис были с нами, но эти двое вероятно сейчас на квартире уединились.

— Те еще голубки. Как твой друг Дакоту очаровал, это невероятно просто. Между ними словно молния пронеслась и поразила их сердца с первого взгляда.

— Ну да, я помню тот экзамен. Наше с тобой знакомство не было таким романтичным.

— Никита, ты о чем? Мне вообще хотелось ударить тебя чем-нибудь тяжелым в первый момент, как я тебя увидела.

— Ну, говорят: «Бьет, значит, любит», — усмехнулся учитель.

— Не мели чушь, тогда и не было никакой любви и даже банальной симпатии.

— А сейчас? Что ты чувствуешь сейчас?

— А ты не в курсе?

— Пока нет, ведь не смотря на все, что между нами было, ты так и не сказала, что чувствуешь.

Пришлось подойти к учителю ближе, и внимательно заглянуть ему глаза.

— Для меня любовь — это чувство непонятное, но мне больно, если тебя нет рядом. Несмотря на ошибки, я действительно осознаю твою поддержку. Ты стал тем человеком, которому я хочу рассказать все, что у меня на сердце. Если ты когда-нибудь оставишь меня, собирать свое растерзанное сердце по частям я буду долго, так как ты основательно поселился в нем. Если это любовь, то да, я люблю тебя, Ник, и иногда от осознания этого мне хочется плакать, но не хочу показаться слабой, поэтому держусь.

— Лучик… — он приблизился, и его рука коснулась моих волос. Он заправил выбившуюся прядку за ухо и приник к моим губам. Вот почему, когда он так целовал, у меня по всему телу разливалось тепло? Сразу. Он действовал на меня как наркотик, как наваждение какое-то. Я ответила на поцелуй теперь уже на равных. Он хотел получить мое признание, и он его получил, а мне надоело сомневаться. Да, Ник мой учитель, и я люблю его. Немного возможно не так, как бы он этого хотел, но люблю.

Здесь возле озера я краем глаза заметила невысокую самодельную каменную кладку, которая напоминала клумбу. Никита, наконец, отстранился, а я решила для себя, что спрошу у него, что это за «произведение искусство».

— Никита… — он изучающе смотрел на мое лицо.

— Что, Лучик? Ты выглядишь озадаченной, словно ты на уроке и забыла ответ на вопрос.

— Не напоминай про лекции. Почему-то сейчас я хочу забыть, все что изучала.

— Это переутомление, помимо учебы много всего случилось. Да, ты хотела сейчас что-то спросить?

— Кто? Я? — видимо, свежий воздух и поцелуи делали меня растерянной.

— Да, ты. Я успел тебя изучить и знаю, что когда ты вот так смотришь на меня, то хочешь задать вопрос.

— Да, хочу. Что это за каменная клумба такая? — взглядом я указала на каменную кладку из овальных камней.

— Это? — Ник подошел к ней ближе и слегка улыбнулся.

— Да, именно это.

— Это место для костра. У нас с тобой есть сосиски, хлеб, чай в термосе и, кажется, огурцы свежие. Мясо и шампура принесет твой отец, когда освободится. Он знает про это место, и мы его дождемся. Сегодня я намерен провести здесь весь день.

— Папа тоже знает это место? Ну вот, захотела учителя удивить, — разочарованно заявила я.

— Не расстраивайся, место действительно волшебное. Борис тоже знает, где мы, и они с Дакотой, как только разберутся с делами, составят нам компанию.

— Это же замечательно! — обрадовалась я.

— Ты хочешь отметить защиту дипломной работы, или тебе хватило вчерашнего дня?

— Ты про алкоголь? Нет, не хочу. На самом деле, я не собиралась много пить вчера, просто так получилось. До сих пор очень стыдно, Ник. Не хотела я, чтоб так вышло все. У тебя, наверное, не очень правильное представление сложилось обо мне.

— Ну как тебе сказать. Одним словом бунтарка. Но творческие люди все очень эксцентричны. Возьми хотя бы твоего отца.

— Папу не трогай. Мой папочка замечательный. Очень милый.

— Да, но когда он потерял Доминику и тебя, то год наверное такой разгульный образ жизни вел, что мне казалось, мы его не вытащим. Пришлось его в закрытую клинику поместить, и после курса реабилитации он, наконец, поправился и еще через год выкарабкался из глубокой депрессии, а потом начал снова писать.

— Бедный мой папочка. Как жизнь несправедлива? Я провела все детство в детском доме, а мой отец решил утопить свое горе в вине. Послушай даже если мой папа и необычный, я все равно считаю, что он сильный, и он молодец.

— Кто молодец? — послышался низкий бархатистый голос моего отца. Он это сказал почти без акцента.

— Папа! — я подбежала к нему и обняла, чмокнув в щечку, а он потрепал меня по голове. Отец скинул с плеча рюкзак, а Никита уже доставал все необходимое для шашлыка.

— Дочка, ты что вчера устроила? Ник чуть с ума не сошел.

— Папа, ну Катя же уже все рассказала.

— Никита всю ночь тебя искал. Снова, — усмехнулся мой отец, и как бы возмущаясь и с укором, но в глазах читалась только забота и нежность.

— А меня искать не надо, я не подосиновик, хотя он вытащил нас из участка.

— Да и пришлось заплатить выкуп за всех твоих друзей. А друзей у тебя немало, — добавил мой учитель, словно, между прочим.

— Ник, но не оставлять же их всех в полиции?

— Тут я согласен. Друзей в беде бросать нельзя.

— Дочка, ты должна остаться во Флоренции хотя бы до конца лета. Ты ведь не против, Ник?

— Нет, конечно. Во Флоренции мы будем теперь часто бывать в гостях. Да, Лучик?

— Но ведь это безумно дорого. Перелет из страны в страну, — возмутилась я, чем вызвала улыбку и отца, и Никиты. На самом деле я не представляла, какой месячный доход у моего жениха, но мне казалось, это примерно чуть выше, чем у среднестатистического рабочего. Как же я ошибалась тогда. Но у меня отношения с Никитой, а не с его кошельком, и я все еще была человеком, который знал цену деньгам, и как они не просто достаются.

Я заметила, как мои мужчины ловко управляются с шашлыком. На самом деле я шашлык ела только в День Победы девятого мая. По традиции в городе раздавали солдатскую кашу и повсюду жарили шашлык и, отстояв очередь, ты получишь свою порцию зажаренного на мангале мяса, которое съешь очень быстро прямо на ходу. А вот так, на природе, в кругу семьи я была впервые.

Борис и Дакота тоже появились на поляне. Они весело смеялись, видимо о чем-то шутили сейчас, и я встретила их тоже улыбкой. У всех была походная форма одежды. Запах шашлыка разносился по поляне, смешиваясь с ароматом цветов и дымом от костра.

— Здравствуйте, смотрю, у вас тут уже почти все готово? А мы с Катюшей так проголодались.

— Не удивительно. Ну как, билеты купили? — Ник очень многозначительно посмотрел на Бориса.

— Конечно, через пять дней, в пятницу, мы вылетаем. Пересадка в Москве в аэропорту «Домодедово» и потом прямиком во Флоренцию. Так что на сборы четыре дня.

— А я ни разу не летала на самолете, — отозвалась Дакота.

— Мне немного страшно, — отозвалась я.

— Девчонки, да ничего страшного. Мы с Никитой столько раз летали на самолетах, так что переживать не о чем.

— Ну да, — я постаралась не выдавать своего волнения на этот счет. Я была магнитом для неприятностей с рождения. Дакота меня иногда называла Черная кошка в юбке. Творчество и граффити, конечно, как-то отвлекало, но, по сути, я все время попадала в разные истории, и неприятности меня преследовали. Даже Ник был недавно травмирован только благодаря тому, что связался со мной. И я очень не хотела думать о том, что во время перелета могут возникнуть проблемы.

— Лучик, выше нос и возьми шашлык, чего перешла в режим перезагрузки? — Никита протянул мне тарелочку с шашлыком, и я с удовольствием откусила.

— Спасибо, это очень вкусно, — я действительно ничего вкуснее в жизни не ела.

— В следующий раз, девчонки, будете знать, от чего отказываетесь, сбегая в клуб. Все это было бы еще вчера. Господин Боттичелли маринует мясо лучше любого повара, — Борис подмигнул Дакоте.

— Папа, ты просто волшебник, — я наслаждалась очередным кусочком мяса, и сейчас мы действительно отдыхали. Мы обсуждали планы на будущее и радовались, что сегодня погода не подвела, и засиделись мы на полене до заката. Уходить даже к вечеру не хотелось, но нужно было возвращаться в дом.

— Никита, давай я понесу сумки, а ты меня. Мне кажется, у меня перенасыщение кислородом, и я объелась шашлыками сегодня.

— Лучик, ты у меня предприимчивая невеста, — учитель подхватил меня на руки и уверенно пошел к дому.

— Эй, да я же пошутила, отпусти, — рассмеялась я.

— А я нет. Думаешь, не донесу? Ошибаешься, — в итоге меня в прямом смысле донесли до самого порога нашего дома.

— У тебя, наверное, теперь руки отваливаются? — заключила я.

— Лучик, за Ника не переживай. Он в тренажерке привык железо тягать, ты для него, как тренировка.

— С тобой шутить нельзя, Никита, ты все воспринимаешь буквально.

— Ну не совсем так, я же вижу, как ты устала, а твоя нога, она все еще нуждается в периодическом отдыхе.

— Он у меня само очарование сегодня, хотя еще вчера мне казалось, что когда мы встретимся, он прикопает меня где-нибудь в саду своего дома.

Последнее мое заключение вызвало всеобщий смех, и мы веселой и дружной командой буквально ввалились в дом. От нас пахло костром и лесом, так что встретившая нас Мария Ивановна была очень удивлена нашему появлению, а часы на стене показывали полночь.

— Ох, ничего себе мы засиделись сегодня, — отозвался мой папочка, одарив управляющую очаровательной улыбкой.

— А, это вы в лесу были? Как здорово. Надо было мне с вами напроситься. Тоже люблю такой отдых, — застенчиво отозвалась женщина, явно заискивая с моим итальянским папочкой. Он ее покорил. Это было заметно.

— В следующий раз мы Вас обязательно возьмем с собой, Мария Ивановна, — заключил Никита, но только когда этот следующий раз будет, было неизвестно. Никто ужинать не собирался и сейчас все просто решили отправиться спать. Мне так понравилась быть на руках у Ника, что я бы не отказалась, чтобы и до комнаты он меня отнес, но не стала его об этом просить. Как говориться, хорошенького помаленьку. Никита на самом деле готов был меня баловать, я это точно знала.

Я почувствовала руки учителя на своей талии, и вот так мы отправились в свою комнату.

— Устала, бунтарка? Сегодня, наверное, единственный день, когда ты обошлась без приключений с выбросом адреналина в кровь.

— Не хотела я сегодня ничего такого. У меня голова слегка кружится от свежего воздуха.

— Это не страшно и даже полезно, идем в душ со мной, спинку тебе потру, раз уж ты так устала.

— Ну, да, только все твое предложение заключим в жирные кавычки и даже переспрашивать не буду, что ты имеешь ввиду?

— Раз знаешь, то я помогу тебе раздеться…