Грани Безумия

Глава 1

Алексия.

– А разве жених не должен присутствовать на подобном мероприятии? – ворчит Наташа, запихивая в себя ложку очередной начинки для торта.

Судя по ее выражению лица, у нее тоже уже сводит зубы от сладкого, как и у меня. Надо было виниры ставить, когда мама предлагала. Сейчас бы меньше мучилась. В попытках запить приторную сладость, в довесок ко всему обжигаю себе язык горячим чаем.

– Он очень занят. У него возникли какие-то срочные дела по работе, – выгораживаю я своего жениха, а щеки заливаются румянцем от смущения. Чувствую себя неловко из-за колкого замечания Наташи и того, что приходится оправдываться, – ты же знаешь мужчин из наших семей – у них всегда что-то неотложное.

– Ну-ну, – закатывает глаза лучшая подруга, – поэтому я уже в который раз заменяю твоего Влада? Может и в вашу первую брачную ночь тоже?

В порыве возмущения я кидаю в Наташу скомканную салфетку. Мне всегда неприятно, когда подруга говорит о моем женихе на такие личные темы и в таком тоне, хотя я и понимаю, что скорее всего она просто по-дружески подтрунивает больше над ним, чем надо мной.

Между Владом и Наташей выстроились такие отношения еще с тех пор, как мы все вместе под стол пешком ходили. Мы гордо называли нашу троицу «три мушкетера», правда двое из них в последствии бесповоротно влюбились друг в друга и в скором времени сыграют свадьбу. И в определенный момент, по понятным обстоятельствам, я начала всегда вставать на сторону Влада и защищать его даже когда он был неправ, словно его маленький и бойкий солдатик. За что мне и доставались насмешки и косые взгляды от лучшей подруги.

– Девушки, – мелодичным голосом привлекает наше внимание хозяйка самой модной в Москве кондитерской (в ее портфолио даже красуется торт на день рождения королевы российской эстрады), – вы определились с начинкой?

Я неуверенно смотрю на стеклянные плошки с несколькими видами кремов, желейных прослоек и фруктов. Судя по моему учащенному пульсу – сахар у меня в крови превысил критическую отметку. Мы тут часа полтора сидим, разбирая сотню дизайнов, кремов и видов шоколада (никогда не думала, что их существует так много). Голова уже кружится от обилия новых для меня терминов: темперирование, ганаш, кули, конфи, компоте, курд, гляссаж. Скоро мозг взорвется. Явно пора заканчивать с дегустацией и определяться.

– Мне понравилась… – я мечусь взглядом между начинками, потому что из-за их обилия я уже и позабыла какая мне понравилась больше всего, поэтому тычу ложкой наугад, – вот эта.

– Отличный выбор! – восклицает кондитер заготовленную фразу и записывает что-то в свой блокнот в кожаном переплете, – под нее очень подойдет фисташковый бисквит и малиновое компоте. Хотя вам может понравиться и другое сочетание.

Она щелкает пальцами и указывает на стол. Работники кондитерской, в гладко отутюженной форме бежевого цвета, возникают перед нами словно по велению волшебной палочки. Они в мгновение ока убирают со стола начинки, оставляя выбранную мной. Слышу, как Наташа облегченно вздыхает, а потом стонет, моля о пощаде, когда перед нами выставляют несколько тарелок с нарезкой из различных бисквитов.

– Возьмите каждый бисквит и макните его в начинку – так вы в полной мере распробуете все сочетания, – советует женщина, а я чувствую, как съеденное ранее медленно подползает комом к горлу.

– Это было похоже на пытку! – в сердцах выкрикивает Наташа, когда мы буквально выкатываемся из кондитерской, после того как оставили там наши стройные фигуры во имя любви.

– Если честно, я думала, что это будет весело, – признаюсь я, еле переставляя ноги, – законно есть сладкое, оправдывая нарушение диеты важным событием. Но похоже я переоценила это мероприятие и сейчас лопну, не дойдя до алтаря.

Наташа закидывает сумочку на плечо и направляется к припаркованному на обочине черному тонированному внедорожнику Chevrolet Tahoe, который смиренно ожидает нас все это время. Ее короткое легкое платье развевается волнами на подоле из-за дуновения летнего ветра, который приносит долгожданную прохладу в этот душный день. Невольно даже я залюбовалась подругой, не говоря уже о мимо проходящих мужчинах, которые вот-вот свернут свои шеи.

– Кто же знал, что подготовка к свадьбе может быть смертельной, – шутит Наташа, похлопывая себя ладонью по вздувшемуся животу, – для моей стройной талии так точно. Теперь придется в два раза больше упражняться, – на последнем слове она начинает игриво дергать бровями. Теперь пришла моя очередь закатывать глаза.

В этом вся Наташа – она никогда не была застенчивой девочкой с розовыми бантиками на косичках. Уже с четырнадцати лет она неутомимо бегает по всевозможным тусовкам, пользуясь ежеминутной занятостью своего отца и безразличием матери. В заметках телефона у нее есть список ее любовников (в котором даже числятся мужчины вдвое старше). А в ее сумке всегда можно найти четыре вещи: пачку сигарет, флакон духов и жвачку, чтобы скрывать запах табака, и презервативы.

«Пока ты не замужем, весь мир как шведский стол!», – всегда говорит она, цитируя свою любимую героиню Саманту Джонс из сериала «Секс в большом городе». Она даже внешне похожа на нее: светлые, почти пепельного оттенка, блестящие локоны, ноги от ушей, острый подбородок, высокие скулы и маленький носик (за который она каждый божий день благодарит своего пластического хирурга).

Я же ее полная противоположность, как по характеру, так и внешне. У меня черные волосы, я невысокого роста из-за чего рядом с Наташей кажусь лилипутом, на подбородке ямочка, и единственное кардинальное что я меняла в своей внешности — это губы, сделав их менее узкими. Эти еле заметные ниточки мне достались от отца, чем я всегда была недовольна, и как только мама позволила мне делать инъекции красоты – я сразу же исправила эту насмешку судьбы.

Говорят, что противоположности притягиваются. Наверное, именно поэтому я и Наташа стали лучшими подругами. Хотя с ней трудно было не подружиться: мы живем в соседних домах в одном поселке, где, не считая нас, на тот момент был всего лишь один ребенок – Влад. Ну и еще одна причина – это дружба наших родителей и тесное переплетение их бизнесов между собой. Отец Наташи занимается закупкой различных товаров, мой отец перевозками, а отец Влада владеет торговыми точками. Как сказал однажды папа «мы все повязаны».

Глава 2

Данте.

Моего сердца уже давно не существовало, оно раскололось надвое тогда, когда перестало биться сердце Бьянки, превратив меня в жестокого, хладнокровного, безжалостного ублюдка. Прошло уже достаточно времени, чтобы жить дальше, но у нас не получалось.

Ни у кого из нас.

Пока смерть сестры не будет отмщена, жизнь семьи ди Лауро не вернется в прежнее русло. Но вряд ли она когда-либо вновь заиграет яркими красками для каждого из нас. Особенно для меня.

Со смерти Бьянки мама совсем сникла. Похудела, перестала смеяться и полностью замкнулась в себе. Некогда веселая, жизнерадостная женщина, стала лишь тенью себя прежней.

В нашем доме давно не собираются гости, отпраздновать важное событие, касательно нашей семьи, или же клана. А смех тут слышали крайний раз еще при жизни сестры. Дом стал походить на склеп. Такой же мрачный и безжизненный.

Отец винил себя в смерти дочери, отчего у него стало сдавать здоровье, что отразилось и на мне. Родители торопили меня со свадьбой, боясь не успеть передать пост главы клана, который я скорее всего не смогу занять, будучи одиноким. И я это понимал, как понимали и родителей.

Наша семья одна из самых известных и уважаемых в Италии. Джузеппе ди Лауро, мой отец, является боссом самого большого и сильного мафиозного клана, входящего в состав Каморры*. Он зарабатывал свое имя и уважение долго, и путь его был не из легких, чем отец гордится по сей день. Я же являюсь его единственным наследником.

Сейчас будущее клана ди Лауро зависело только от меня, и, если мне придется для этого жениться, я готов. Правда и тут было не все так просто.

Мою невесту зовут Кьяра Костелло, помолвку с которой наши родители заключили, когда нам только исполнилось лет по 5. Кьяра является дочерью босса клана Костелло, входящего так же в состав Каморры, имеющая чуть меньшее влияние, но не менее сильного.

С девушкой мы вместе росли и учились, вместе прогуливали школу и познавали этот мир. Мы очень близки, но, к сожалению, не как пара, а как брат и сестра. Только наших родителей это совсем не интересовало, им было важно заключить союз между двумя самыми богатыми и могущественными семьями города.

Вот только была бы это единственная проблема.

Кьяра бесповоротна влюблена в моего лучшего друга и названного брата, по совместительству будущего консильери*, Габриэля Бруно. И там все взаимно скажу я вам. Я даже завидовал их чувствам, совсем немного.

Кьяра очень привлекательная девушка, с шикарным, подтянутым телом. Высокая, длинноволосая брюнетка, с глазами цвета горького шоколада. Образованная, хорошо воспитана, с изящными манерами девицы знатного рода. И что только такая, как она нашла в Габриэле? Хоть убейте, никогда не понимал.

С одной стороны, я был за них рад, ведь их отношениям уже без малого 2 года. И эти самые отношения развивались на моих глазах. Кьяра отдает всю свою любовь и нежность Габриэлю, а тот делает все возможное, чтобы она всегда радовалась.

Но меня омрачало будущее. Я хотел для них счастья, ведь эти 2 человека очень близки мне, но я не мог пойти против слова отца. Если мне придется идти по головам, то я пойду, и Габриэлю придется принять мой выбор. Да и отец Яры никогда не позволит ей выйти замуж за человека без рода и племени.

Габриэль Бруно появился в нашей семье, когда мне только исполнилось 11 лет. Я плохо знаком с историей его семьи. Знаю лишь, что его родители погибли во время пожара в ресторане, владельцами которого являлись. Местоположение ресторана приходилось как раз на территорию отца, и найдя маленького, испуганного мальчика, примерно моего возраста, во время проверки, отец забрал его в наш дом. Так мы и выросли вместе, став лучшими друзьями, прикрывая спины друг друга во всем.

Но несмотря на тот факт, что Габриэль вырос в семье ди Лауро, кровным членом он не является, а значит и жениться на дочери Костелло не может. Он не имеет положения и статуса в обществе, а значит приравнивается к простолюдинам. Не справедливо знаю, но таковы законы итальянской мафии.

Я глянул на наручные часы, циферблат которых показывал 6:15 утра, крайний раз посмотрел на залив, вид на который завораживал с высоты, на которой я сейчас находился. Вдали уже виднелся восход солнца, встал с капота машины и направился к водительской двери.

Я перестал нормально спать, чтобы выспаться мне хватало всего часов 4-5, отчего частенько приезжал в это место, чтобы побыть одному со своими мыслями. Здесь я мог просто расслабиться и какое-то время ни о чем не думать.

Завел двигатель своего серебристого Ferrari 488 Pista и умело развернувшись рванул так, что, казалось, заднее колесо должно было задымиться.

Я любил скорость, отчего питал особую симпатию к спортивным тачкам. Вдавив педаль газа почти до упора, машина понеслась с фантастической скоростью, я же тем временем ощущал гармонию.

Уже через 2 дня я буду находиться почти за 4000 мили от Неаполя. Совсем скоро состоится правосудие, и тот, кто виновен в смерти Бьянки ответит за содеянное. Ответит кровью. Осталось подождать немного.

Улыбнувшись своим мыслям, от предвкушения, вырулил автомобиль на шоссе и направился в сторону дома.

В доме было тихо, обслуживающий персонал еще не выходил из своих комнат, и лишь на кухне негромко гремела посуда. Направившись сразу туда, я, как и предполагал, застал там маму, которой уже не спалось. Когда ее что-то беспокоило, она успокаивала себя готовкой. Значит и сейчас маму что-то тревожило.

– Доброе утро мам, – поприветствовал ее.

– Доброе, сынок, – выдавив из себя подобие улыбки, ответила женщина, – ты снова катался? – с упреком посмотрела мама.

– Мне не спалось. Хотел проветриться.

– Ты бы не гонял Данте, – повернувшись в мою сторону лицом, умоляюще посмотрела мама, – я очень волнуюсь за тебя.

– Со мной все будет нормально. Ты же знаешь, я прекрасно вожу.

Мама лишь печально опустила голову и вернулась к готовке.

Глава 3

Алексия.

Подскакиваю на кровати при первом же звуке будильника и тут же его отключаю, как и все последующие пять. Смотрю на время: полшестого. Проснулась я более чем вовремя, времени мне хватит на все.

Ланью мчусь в ванную, которая совмещена с моей спальней и коридором к которой служит гардеробная. На отдельно стоящей вешалке уже красуются наряды, которые я выбрала для сегодняшнего дня накануне вечером. Проскакиваю мимо них, погладив ладонью шелковый нежно-розовый халат с оборками из перьев.

В темпе вальса принимаю душ, орудуя мочалкой и бритвой. Затем натираю кожу кремом с ванильно-карамельным ароматом и легким мерцающим перламутром. Волосы высушиваю феном и накручиваю крупные локоны. Около получаса делаю макияж без макияжа, создавая натуральный эффект а-ля «я просыпаюсь вот такая».

Когда я откладываю кисточку для румян, из комнаты гремит телефон, извещая, что мое время вышло. Быстро огладываю себя в зеркало: идеально! Хватаю с плечиков тот самый халат и надеваю его поверх шелковой короткой ночнушки с кружевами. Взмахиваю волосами, закидывая их на спину, пока впрыгиваю в тапочки.

Подбегаю к окну. Из моей комнаты на третьем этаже родительского дома открывается потрясающий вид на мой родной поселок, в котором я живу практически с самого рождения. Зеленый лес окружает его, словно защитный барьер. Словно сама матушка природа ограждает жильцов от кошмаров жизни и невзгод.

Прямо через дорогу, на соседнем участке за высоким забором, стоит свеже-построенный трехэтажный деревянный дом с красивой террасой, беседкой, спа-комплексом, гигантских размеров детской площадкой и небольшим домиком для гостей. Это наш с Владом будущий дом, который нам построили наши родители в качестве подарка на свадьбу.

Изначально я не хотела дом из дерева и уговаривала наши семейства на минималистический дом в стиле модерн с большим бассейном на заднем дворе. Но отец сказал, что это совершенно не подойдет для детей, а он хочет, чтобы его внуки жили в уюте и безопасности, и он не думал каждые пять минут, что кто-то из них может упасть в хлорированную воду и захлебнуться. После таких аргументов я тут же согласилась. Не хочу подвергать наших будущих с Владом детей опасности.

Можно было бы, конечно, перестроить дом к их рождению, но мама настойчиво заверяет меня, что мне надо родить первенца в первый год после свадьбы. Мол часики тикают, мне уже двадцать два, университет я в этом году закончила, работать не планирую – значит у меня полно свободного времени, да и Влада надо приучать к семейной жизни, а дети станут отличным поводом для возвращения с работы домой каждый вечер.

Слева виднеется дом Лукьяновых (семьи Наташи) из желтоватого кирпича, а справа массивным строением из серых блоков возвышается дом Абрамовых. Замечаю на его подъездной дорожке седан Влада, а затем и самого жениха, который подходит к своей блестящей всегда чистой черной машине и садится на водительское сидение, а затем заводит двигатель. Кидаю взгляд на часы. Ровно восемь утра. Влад не изменяет своему рабочему расписанию вот уже год.

Тут же соскакиваю с места и молнией спускаюсь на первый этаж, а затем выбегаю из дома. Я должна успеть, должна! Минуты полторы он будет выезжать со своей территории, ждать пока откроются ворота, а потом поедет как раз мимо моего дома. Я успею!

С этими мыслями бегу по тропинке, выложенной неровным камнем, постоянно спотыкаясь и чуть ли не теряя шелковые тапочки. Придерживаю подол халата, чтобы он не волочился по земле. Розовые перья разлетаются в разные стороны от потоков ветра, некоторые из них обламываются и шлейфом за мной плавно опускаются на землю.

Выбегаю из калитки как раз в тот момент, когда Влад подъезжает к моему дому. Почти что кидаюсь под колеса его машины, чтобы остановить, но жених вовремя замечает меня и дает по тормозам. Шины свистят по асфальту.

«Успела!» – выдыхаю я, стараясь успокоить рваное дыхание.

Влад двумя пальцами показывает в сторону ворот, ведущих к моему дому, а затем паркуется на обочине прямо перед ними. Он выходит из машины, оставляя дверь открытой.

– Что-то случилось? – спокойно спрашивает он, поправляя свой серый пиджак и оглядывая глянцевые носки своих ботинок, как будто ищет грязные пятна на них. Обожаю, когда он выглядит таким деловым и серьезным.

Смотрю на него из-под опущенных ресниц. Мы так давно не виделись, уже почти неделю, и я так соскучилась по нему, что готова на все, лишь бы урвать хотя бы пару минут его времени. Розовым облаком подплываю к нему вплотную, кладя ладони на его грудь. Страусиные перья красивым узором ложатся на светлую тканью его костюма, а большой бриллиант помолвочного кольца блестит в лучах утреннего солнца. Невольно представляю, как элегантно мы сейчас выглядим со стороны. Не зря я встала так рано…

– Ничего такого, милый. Я просто очень соскучилась, – воркую я, убирая с лацканов его пиджака невидимые пылинки.

Чувствую, как Влад крепко обхватывает мои предплечья ладонями, впиваясь пальцами в кожу через легкий шелк халата, и отстраняет от себя. Он заглядывает мне в глаза и внимательно рассматривает.

– Ты выбрала торт?

Растерянно смотрю на него, не ожидая такого вопроса.

– Я… Кхм, – прочищаю горло и начинаю восторженно рассказывать о вчерашнем дне, – мы вчера с Наташей были в кондитерской и перепробовали много начинок и бисквитов. Ты не представляешь сколько всего…

– По существу: выбрали или нет? – прерывает меня на полуслове. Прикусываю себе язык. Влад всегда раздражался долгим предысториям и многочисленным деталям, ему это не интересно. Все что его волнует – это результат. На все остальное у него нет времени.

– Выбрали, – отвечаю я, кивнув, – фисташковый с малиной и ганашом на белом бельгийском шоколаде.

– Замечательно.

Влад отпускает меня из своей хватки и делает шаг назад, берясь ладонью за открытую дверь машины, давая мне понять, что ему пора.

– Влад, – делаю я попытку задержать его еще ненадолго и сказать то, что меня так волновало со вчерашнего дня, – я видела видео с вечеринки. И видела Свету на них.

Глава 4

Алексия.

– Кто это у нас такой хмурый с утра пораньше? – хмыкает мама, когда я появляюсь на кухне, где она уже во всю пьет свой любимый кофе с капелькой сливочного ликера.

Усаживаюсь на стул рядом с ней и кладу голову на ее колени, давая волю безмолвной соленой влаге.

– Ты чего это сырость разводишь? – спрашивает мама в привычной для нее манере и кладет руку мне на голову, – Влад что ли обидел? Я видела вас в окно, пока кофе готовила.

Проглатываю свое замечание насчет того, что кофеварка стоит совершенно в другой стороне. Не хочется сейчас спорить. Мне нужна поддержка близкого человека.

– Я увидела девушку, с которой спит Влад, – признаюсь я хриплым шепотом, – и это Светка, к которой я его раньше ревновала, пока они учились вместе.

Слышу, как мама ставит чашку на стол, наливает в нее ликер, который она маскирует под молоко, заливая его в небольшой керамический молочник каждое утро.

– Тю, и что такого? – удивляется она, размешивая ложкой кофе с алкоголем. Легкость в ее голосе вызывает у меня раздражение. Сжимаю кулаки со всей силы, впиваясь ногтями в кожу ладоней, стараясь держать эмоции под контролем.

– Мне обидно. Я бы предпочла вообще не знать, что у него кто-то есть. А уж тем более Света, – выплевываю я раздосадовано, не желая признаваться в своих чувствах самой себе. Я привыкла показывать всем, что я сильная и стойко эмоциональная, не закатывая истерик и не высказывая, что я на самом деле чувствую. Потому что знаю, что в нашей семье это не положено.

– Алексия, – строго начинает мать, а я вздрагиваю от тона, каким она произносит мое имя, которое мне было дано в честь моего покойного дедушки. Папа ждал мальчика, чтобы назвать его именем своего отца Алексея и таким образом отдать ему дань памяти, но появилась я. Даже тут Владимир Разин не растерялся и нашел выход из ситуации.

– Алексия, – повторяет мама, – Влад - мужчина и у него есть свои потребности. В силу наших семейных традиций ты не можешь предоставить то, что ему нужно и он ищет выходы. А после свадьбы такого уже не будет. Ты будешь в его полном распоряжении и сможешь удовлетворять эти его потребности. Все вполне честно и логично, – мама делает глоток кофе, – так что не загоняйся. Осталось-то несколько дней и будете как зайчики кувыркаться.

Я резко поднимаюсь с ее колен, не выдерживая такого холодного тона и пошлого высказывания про длинноухое млекопитающее. Молча делаю себе кофе, никак не отвечая на мамин монолог с намеком на женскую мудрость. Но она и не ждет моего ответа, наслаждаясь своим любимым напитком.

– Какие планы на сегодня? – спрашивает рядовой утренний вопрос мама.

– Никаких, – сухо отвечаю я.

– Наташа разве не организует тебе девичник?

– Нет, ты же знаешь - я не люблю такое. А Наташа, сама понимаешь, что закатит. Я попросила ее обойтись без этого.

– Ну хорошо, девочка моя. Ты всегда у меня разумной была. Правильно, что не идешь на поводу у этой шлюшки.

– Мама! – возмущаюсь я, наливая молоко мимо кружки. Отрываю несколько бумажных полотенец, чтобы вытереть лужу на каменной столешнице.

– Ой только не говори мне сейчас что это не так. Знаю я Лукьянову. Видела ее пьяную во всей красе валяющуюся посреди нашей лужайки. В приступе белой горячки видимо ворота перепутала и смяла мне все гортензии. Зачем ты вообще дала ей код от нашей калитки?

– Что опять натворила Наташа? – слышится басистый голос отца на пороге кухни. Владимир Алексеевич собственной персоной.

– Не организовала нашей дочери запоминающийся на всю жизнь девичник, – спокойно отвечает мама, хлебнув напитка и уставившись в дисплей телефона, смотря веселые видео и наполняя кухню дурацкой трендовой музыкой. Она всегда так делает, когда они в ссоре и в комнату заходит папа. Как будто не хочет замечать его, но общаться с ним приходится.

– Ну и хрен бы с ним, – отзывается папа и обнимает меня за плечи, – скоро свадьба у моей дочурки. Ей уже не до вечеринок. Пора готовиться к семейной жизни!

Отец гордо вздергивает подбородок и треплет меня своей большой ладонью по макушке, взъерошивая волосы. Теперь я выгляжу, как нахохлившийся попугай. Плевать. Все равно не перед кем больше красоваться.

– Я горжусь тобой, Алексия, – продолжает папа, – получил результаты последнего обследования – ты моя умница! Знал, что не подведешь, сохранишь себя и честь нашей семьи.

Заливаюсь краской от того, как отец спокойно говорит на подобные темы. Раньше он никогда не обсуждал вслух мои походы к доктору. Его секретарь просто ставила меня перед фактом на какой день и время я записана на обследование, а дальше эта тема не развивалась.

– До сих пор не могу понять почему это так важно, – бубню я себе под нос.

Принять – принимаю уже который год, но понять, чем ему так важна моя девственность – выше моих сил, особенно когда вижу, как все окружающие меня подруги спокойно разбрасываются ею и спят со всеми, кто им понравится. Незапятнанность рода и репутации? Это похоже на Разина Владимира Алексеевича, как и на моего деда, который, судя по семейным рассказам, точно по такому же принципу отбирал претенденток в жены своему сыну, пока не нашел мою маму Татьяну Викторовну, дочь Виктора Лазарева, чиновника известного своим жестким нравом и любовью держать все под контролем. В целом, Лазаревы и Разины нашли друг друга. Два сапога пара.

– Ну, девочка моя, это ты поймешь только распробовав семейную жизнь, – хохотнув, отшучивается отец. Всегда отвечает так, как будто я дурочка, когда пытаюсь с ним поговорить на серьезные и волнующие меня темы. Но для меня это норма жизни и поэтому, пожав плечами, я молча забираю кружку со своим кофе и иду к себе в комнату.

Пока лежу пластом на кровати, глубоко зарывшись в своих мыслях, слышу сквозь открытое окно, как папа выходит на улицу что-то яростно обсуждая по работе, хлопает дверью. Затем, шурша гравием, его машина отъезжает от дома. Кажется, сорвалась какая-то очередная поставка. Я толком и не знаю, чем занимается мой родной отец. Он не рассказывает, ограничиваясь поверхностными ответами, а лезть я не собираюсь, так как с детства приучили, что мужской бизнес — это не женское дело.

Глава 5

Данте.

– Отвечай сука, как так получилось, что вы потеряли фуру с большой партией товара, – очередной удар по роже рассек кожу на щеке, и из нее брызнула кровь.

Двоих парней, перевозивших фуру с оружием разного вида и калибра, которое должно было поступить в продажу через несколько дней, перехватили на границе Милана. Еще троих мы не нашли, и вероятнее всего уже не найдем.

Поняв весь масштаб катастрофы, эти два придурка решили просто свалить. Идиоты реально думали, что им все сойдет с рук и их не станут искать.

– Я не знаю, – сплюнув кровь на бетон, ответил наконец этот самонадеянный, – Мы были в дороге слишком долго, остановились заправиться и решили заодно перекусить в придорожной забегаловке. В кафешке пробыли не больше минут 20, а когда вышли фуры уже не было.

– И ты думаешь я поверю в эту чушь? – раздражался еще больше я, – Как пятеро обученных бойцов упустили огромную фуру? Хочешь сказать, что вы даже не слышали, как она отъезжала?

– Нет, не слышали. Забегаловка была битком забита дальнобойщиками, было обеденное время, соответственно и фур было на парковке не мало, – слишком поздно пацан понял, что ляпнул лишнего.

А я от его слов взбесился еще больше. Подлетел к нему и с размаху вмазал еще раз по роже.

– Так объясните мне, – схватив его за волосы на затылке, прошипел в лицо, – какого, мать вашу, хрена, вы остановились в слишком людном месте? А? Вы разве не знакомы с правилами?

– Знакомы, но это была вынужденная остановка, – кривясь от боли, выкрикнул он, – Уровень бензина был тогда уже по датчику почти на нуле, мы бы не дотянули до следующей заправки.

– Идиоты. Какие же вы идиоты, – отпустив его, орал во все горло, – Вы хоть представляете какую сумму упустили?

– Мы найдет фуру. Дайте нам только несколько дней, и мы вернем товар.

– Вы разве не знаете? – хищно улыбнувшись спросил его, глядя в глаза, – Я не прощаю промахов.

В следующую секунду я достал из-за пояса джинсов пистолет Colt M1911A1 и выстрелил ему точно в лоб.

– Что делать со вторым Данте? – уточнил Габриэль.

– Второго тоже кончайте и приберитесь тут, – пояснять куда девать тела не приходилось, парни из охраны были толковыми.

– А что будем делать с товаром?

– Искать Габриэль. Искать. Отдай приказ Карло, пусть займется этой работой. Перерыть каждый клочок Италии, но товар необходимо найти. Иначе мы понесем огромные убытки друг. Такие, что клан ди Лауро еще не видел ни разу.

– Я тебя понял. – сдержанно ответил Габриэль, – Будут еще какие-нибудь поручения?

– Да. Выспись хорошенько. Завтра рано утром самолет. Ты нужен мне бодрым и свежим.

– Я помню. А ты сам сейчас куда?

– Мне нужно проветрить голову и подумать немного, – ответил ему, попутно засовывая пистолет обратно.

– Только не гоняй сильно, – крикнул мне вслед Бруно, когда я был уже почти у выхода.

– И ты туда же!

– Данте, просто твоя мать беспокоится о тебе. Так же, как и все мы, – понимающе ответил друг.

– Я знаю. Однако я не перестану делать того, что мне нравится, лишь потому что мне постоянно об этом напоминают. Я ценю вашу заботу, но скорость, это то, что меня успокаивает.

Выйдя из амбара, прыгнул в свой автомобиль и помчался на свое место.

Сейчас был поздний вечер, и над Италией стали сгущаться сумерки. В воздухе уже было довольно свежо, и прохлада окутывала мое разгоряченное тело. Уже завтра ближе к обеду я буду находиться в Москве, а вечером, если ничего не сорвется, смогу осуществить задуманное.

2007 год.

– Данте, а давай мы никогда не будем с тобой расставаться? – спросила меня Бьянка, когда мы сидели на обрыве скалы, и любовались закатом.

– Однажды мы вырастим сестра, и каждый пойдет своей дорогой. Ты выйдешь замуж, а я займу пост отца, – ответил ей, смотря на прекрасный Неаполь, постепенно погружающийся в сумерки.

– Но это ведь не станет преградой для нашей дружбы?

– Никогда, – посмотрел прямо в глаза своей близняшке, – чтобы не случилось, и на каком бы расстоянии друг от друга мы не находились, я всегда приду тебе на помощь. Никто и ничто не сможет нас разлучить.

– Обещаешь? – с надеждой спросила она.

– Обещаю. Я всегда буду поблизости.

– А если меня кто-нибудь обидит?

– Тогда он поплатится самым дорогим в своей жизни, за то, что тронул членов семьи ди Лауро.

– Ты говоришь прямо, как отец, – слегка надула губы сестра.

Бьянка была маленькой копией нашей матери. Такая же чистая душой и лучезарная. Ей, как и маме, было не по душе то, чем занимается отец, и чему он обучал меня с малых лет.

Но я сын своего отца, будущее клана ди Лауро. А значит, должен уметь постоять за себя или родных уже сейчас.

Бьянка положила свою голову мне на плечо, и мы еще какое-то время просидели в тишине, провожая закат, прежде чем отправиться домой.

Я вынырнул из сна от раздражающего треля будильника. Протянув руку в сторону звука, нашарив на прикроватной тумбе телефон, вырубил мелодию.

Открыв глаза не сразу сообразил, что нахожусь в своей спальне. Черные плотные шторы были занавешены, отчего комната находилась в полумраке. Голова дико раскалывалась, будто я бухал всю ночь, смешивая различного вида напитки. Да и я смутно помнил, как вчера вообще оказался дома. Хотя меня это особо и не волновало сейчас.

Встав из постели, я прямиком направился в душ. Холодные струи воды слегка освежили и взбодрили. Приняв душ, гладко выбрил небольшую щетину, и отправился в гардеробную. Через несколько часов вылет. Так что, у меня еще есть время что-нибудь перекусить и раньше выехать в аэропорт.

При выборе одежды не стал сильно заморачиваться, отдав предпочтение удобным потертым черным джинсам, черной футболке, которая обтянула мои мышцы, словно вторая кожа, и сверху накинул черную кофту на замке с капюшоном. Отлично, все черное, ровно такое же, как и моя душа. На ногах удобные кросы.

Глава 6

Алексия.

Музыка стучит по ушам так, что хочется взять две оливки из моего коктейля и запихнуть их в ушные раковины, чтобы не оглохнуть окончательно. Откладываю эту идею на критический момент и вместо этого вежливо улыбаюсь парням, которые подсели за наш с Наташей столик и не удосужились представиться по именам. Блондину явно пришлась по душе моя лучшая подруга, он от нее глаз не сводит и руку под столом с ее коленки не убирает, а она ему это позволяет и даже кокетничает. А вот его друг брюнет не смеет и пальцем ко мне прикоснуться, потому что уже получил от меня за это хлестким шлепком по руке, когда потянулся поправить спавшую с плеча лямку моего платья.

Так и не поняла, что именно из этого девичника Наташа подготавливала целый месяц. Бронировала столик заранее? Бегала по магазинам в поисках платьев? Или готовила наш побег? Если последнее, то не зря потратила так много времени, потому что сбежать нам удалось красиво и незаметно. В такси, по пути в клуб, мы сняли с себя мужскую одежду и распихали ее по рюкзакам, предварительно достав оттуда туфли и сумочки. Сказать, что водитель был в шоке – ничего не сказать. Мне даже показалось, что он врежется куда-нибудь, потому что не сводил с нас взгляда, рассматривая через зеркало заднего вида. Сегодня, в придачу к щедрым чаевым, один московский таксист получил за аккуратное вождение два комплекта спортивной одежды. Звучит, как неплохой заголовок в газете.

- Улыбайся! - Наташа направляет фронтальную камеру на нас, сев ко мне спиной, и снимает видео, кривляясь и посылая воздушные поцелуйчики. Неловко выдавливаю из себя улыбку и по-идиотски машу рукой.

- Не выкладывай только никуда, ладно? – прошу я, склонившись к ее уху и перекрикивая музыку. Не хватало еще чтобы кто-нибудь увидел и сдал меня отцу с потрохами.

- Конечно, - улыбается Наташа, обнимая меня за плечи и целуя в щеку. От нее пахнет стойкими арабскими духами и алкоголем, отчего мои обонятельные рецепторы сводит судорогой.

- Нам завтра на маникюр к девяти, ты помнишь? – спрашиваю я, надеясь воззвать к ее совести и отправиться домой.

На часах уже два часа ночи и я начинаю всерьез беспокоиться о завтрашнем (точнее уже сегодняшнем) дне, потому что он предстоит долгим. Салон красоты, чтобы привести ногти на всех конечностях в идеальный порядок, и самое главное финальная примерка моего свадебного платья, а вечером нужно еще раз согласовать макияж с визажистом и прическу со стилистом. Все должно быть идеальным, и чтобы принять верные решения мне нужно выспаться, иначе мой мозг не будет соображать.

- Малыш! – растягивает Наташа, - конечно я помню, о таком нельзя забыть! Не беспокойся, мы все успеем!

Раздраженно вздыхаю, услышав не то, что ожидала и решаю переходить в наступление.

- Наташ, давай поедем домой? Нам нужно выспаться, - говорю строго, чтобы вразумить подругу и мои слова хоть как-то на нее повлияли.

- Лекс, - закатывает глаза Наташа, - не бубни, а? Это твои последние дни свободы, давай веселиться? Неужели ты хочешь быть такой же скучной, как твои родители? И так в девках до сих пор ходишь, не познаешь самого прекрасного в мире наслаждения, так еще и одной единственной незаконченной вечеринкой хочешь себя ограничить? Влад вот себя как-то не особо ограничивает.

От ее последних слов во мне что-то неожиданно перещелкивает, словно переключили старый рубильник, а мозг отключает волна смелости, которая сносит на своем пути все разумные мысли. Хватаю бокал с мартини и выпиваю напиток одним глотком до дна, а затем закусываю теми самыми оливками, которые еще несколько минут назад хотела использовать вместо беруши.

- Повторите! – кричу официанту, который очень вовремя проходит мимо нашего столика.

- Да! Так-то! Моя девочка! – визжит подруга и крепко обнимает меня.

Спустя час нахожу себя извивающуюся на танцполе. То ли музыка такая заводная, то ли это три последних коктейля говорят во мне, но я подстраиваюсь под темп очередного трека и радостно улыбаюсь в камеру, когда Наташа снимает как мы зажигаем. Рядом с нами поблизости пританцовывают те самые парни. Брюнет явно осмелел, поняв, что поддатая я гораздо приятнее, чем трезвая и успешно этим пользуется, то и дело пристраиваясь во время танца.

В какой-то момент Наташа пропадает из поля моего зрения, а когда не появляется через полчаса, то я всерьез начинаю за нее переживать, прогоняя в своей голове ужасные картинки с маньяками и извращенцами. Хотя, уверена, что моя подруга могла бы дать им фору.

Стараясь держать равновесие, которое меня подводит из-за высоких каблуков, плетусь к нашему столику, расталкивая людей. Вместо подруги нахожу там брюнета, который, кажется, решил прилечь и немного отдохнуть прямо щекой в луже разлитого коктейля. Хихикаю в ладошку при виде него и сажусь рядом, решая подождать Наташу здесь еще пару минут.

Она появляется почти сразу, аккурат после того, как официант приносит мне бутылку воды, и я жадно впиваюсь прямо в ее горлышко. Наташа приглаживает растрепанные волосы, а помада на ее губах смазана. Перевожу взгляд на блондина, который появился вслед за ней и все понимаю, увидев с кем подруга решила поделиться косметикой.

- Где ты была? – интересуюсь просто ради приличия, а не из-за пьяной зависти раскрепощенности моей соседки.

- В туалете, - отвечает Наташа, играя бровями.

- Фу! Не хочу даже знать, чем вы там занимались, - кривлюсь я.

- Маленькая еще, чтобы знать такие вещи, - показывает язык подруга и мы вместе смеемся над ее словами, - а твой кажется заснул, поддавшись чарам твоей невинности.

- Слабак! – выкрикиваю я.

Ровно в пять утра мы усаживаемся в такси и все время по пути к Наташе домой я разглядываю свое отражение в окне на фоне светлеющего города. Тушь размазалась, волосы прилипли, кожа бледная, а похмелье уже начинает нагонять меня. Вот она цена веселья до утра. Закрываю глаза, чтобы не смотреть на себя и открываю только когда машина тормозит. По моим ощущениям мы проехали гораздо меньше, чем должны. К моему удивлению, водитель останавливается не у парадной моей подруги, а у крыльца пятизвездочного отеля. Ну и что Наташа на этот раз выдумала?

Глава 7

Данте.

В Москве мы приземлились ближе к полудню. Выйдя из самолета, в лицо сразу ударил поток горячего воздуха, который был пропитан крепкой смесью запахов, разило потом и ощущалась нищета. Вокруг сновали люди, кто-то громко разговаривал по телефону, кто-то спешил на самолет, запыхавшись от бега, рабочие перевозили тележки, до верху набитые багажом.

Мы с Габриэлем спешили покинуть стены аэропорта и оказавшись в прохладном салоне арендованного авто, класса люкс, удобно расположились на сиденьях и поехали в центр города. Нам некогда было заезжать, чтобы освежиться и переодеться, все это может подождать, поэтому мы сразу направились по указанному адресу.

Пока друг ловко управлял автомобилем, легко петляя по незнакомым улицам, я смотрел в окно и меня пробирало от отвращения к этому городу. Огромный, казалось бы, город был просто большой деревней.

Я уже не единожды бывал в Москве, но меня она не впечатлила, от слова совсем. Сюда съезжались люди со всех континентов земли, что город стал напоминать муравейник. Люди приезжают сюда за хорошей жизнью, в надежде найти более оплачиваемую работу, чем в своей стране, а по итогу становятся рабами, вкалывая за гроши.

Да, Москва разрасталась, возводя здания, словно карточные домики. Вот только качество таких домов сильно уступало тем, что строили раньше. Да и как таковой архитектуры тут явно не придерживаются, лепя высотки рядом с разваливающимися домишками советских времен.

– Приехали, – вывел меня из раздумий голос Габриэля.

– Жди здесь, – остановил его, когда друг уже собирался покинуть салон автомобиля.

– Данте, ты же знаешь, я не могу отпустить тебя одного. Это против правил.

– Нам ни к чему сейчас привлекать внимание. Да и в салоне сейчас находятся только четыре хрупкие девушки, – отчеканил я, – Не глуши машину, и дай указания охране, чтобы не высовывались.

– Будь осторожен, – сдался он, понимая, что спорить со мной бесполезно.

– Как всегда.

В здание я вошел с черного входа, чтобы не светиться перед охраной жертвы. Договорившись заранее, я был уверен, что дверь окажется не заперта. На входе меня уже ожидали.

– Она сейчас находится в приватной примерочной, в которую ты сможешь попасть, не засветившись на камеру, обойдя через комнату для персонала. Консультантов я возьму на себя, но на все у тебя будет не больше минут 10. Поэтому постарайся действовать быстро, – нервничала девушка.

– На счет этого можешь не переживать. Мне хватит и 5 минут.

– Отлично. И помни о нашем уговоре. Если вдруг ты попадешься, я стану все отрицать. Имей в виду, папаша у меня тоже не из простолюдин, так что сможет меня отмазать.

– Как и договаривались.

– Хорошо, тогда пошли.

– Можно вопрос?

– Можно, но не факт, что я отвечу, – дерзко ответила девчонка.

– И ты не поинтересуешься, что с ней будет? – я хотел понять, что в голове у этой особы.

– Я бы могла спросить, но скорее ради любопытства, чем ради переживания. Но дело в том, что мне пофиг, – пожала она плечами.

– И тебе ее нисколько не жаль?

– Я тебя умоляю. Мы живем в такое время, что каждый сам за себя. Алексии пора прекращать быть настолько наивной, и понять уже наконец, что она ежедневно варится в одном котле с хищными акулами.

– Но она считает тебя подругой, – констатировал я.

– А мы и были подругами, пока она не поверила в себя и не увела у меня из-под носа парня, в которого я была влюблена не один год. И что он только нашел в такой серой мышке, как она? Она же ведь в постели полный ноль, невинная неискушенная девочка.

– Так дело в мести. Ты бросаешь подругу в лапы врага, ради мужика.

– А вот это, – отчеканила она, – не твое дело. Я ведь не спрашиваю, зачем она нужна тебе. Мы так и будем языками чесать, или уже приступим к делу?

– Пошли, – скомандовал я.

– Держи, – девушка протянула мне шприц.

– Надеюсь, здесь, – указывая на шприц, – именно то, о чем мы договаривались?

– Конечно, – возмутилась она, – я не самоубийца, о последствиях понимаю, – догадалась на что я намекал.

Пока Наташа, кажется именно так ее зовут, отвлекала консультантов, умело переманив все их внимание на себя при выборе наряда для предстоящего торжества, я незаметно проник в кабинку примерочной.

– Развяжи корсет, я сейчас задохнусь, – услышал я очень нежный мелодичный голос, а затем обладательница этого голоса подняла глаза и уставилась на меня через зеркало.

Будет глупо отрицать тот факт, что девушка оказалась очень красивой. Невысокий рост, первое на что я сразу обратил внимание, так как всегда питал слабость к невысоким девушкам. Стройная, длинные темные волосы, глаза цвета горького шоколада, волевой подбородок, светлая фарфоровая кожа. В жизни она оказалась еще более привлекательной, чем на фото.

Я стал медленно приближаться к девушке, словно хищник, загнавший свою добычу в ловушку, без возможности к побегу. Алексия так и оставалась стоять ко мне спиной, вытянувшись словно струна. Остановившись в паре миллиметров от нее, стал склоняться к ее шее, не отводя взгляда от отражения в зеркале.

– Ну привет, принцесса, – тихо произнес ей на ухо, задевая мочку.

Не дав девушке опомниться, я схватил ее за шею, не сильно, а лишь создавая видимость, достал шприц и быстро вколол ей.

– Что за…– девчонка не успела договорить, оседая на пол.

Я ловко поймал ее до того, как она бы встретилась с полом. Разина была легкой, словно пушинка, и умопомрачительно пахла ванилью. Так же тихо и без лишнего шума покинул свадебный салон с добычей на руках.

Глава 8

Алексия.

Последнее, что я помню – это черного дьявола, пришедшего ко мне из своего подземелья, и боль в шее, словно от укуса. А затем тьма. Кромешная тьма и тряска, от которой стоит ком в горле, а желудок скручивает в тугой узел.

Пытаюсь разлепить присохшие друг к другу веки, но они не поддаются. Конечности, словно парализовало. Пытаюсь пошевелить кончиками пальцев. Ничего. Я их не чувствую. Ощущаю только кожаную обивку, к которой прилипла мокрая от слюней щека, и аромат табака вперемешку с пряным, мускусным парфюмом, который обволакивает меня, словно в кокон.

Все звуки слышу словно в туннеле. Гудение мотора, гравий дороги, отскакивающий от металла. Кажется, меня куда-то везут. Видимо, прямиком в ад.

Очередной ухаб, меня встряхивает так, что я подпрыгиваю на сидении. А затем мой желудок решает, что больше не в силах сдерживать свое содержимое и меня начинает бесконтрольно выворачивать.

– Твою мать! – слышу мужской хрипловатый голос с переднего сидения, – сука, ну какая же сука!

Мужчина говорит на английском языке с акцентом, который я не могу распознать через затуманенный разум. Сквозь судороги, чувствую, как машина начинает замедлять ход. Но мне уже плевать, на все что происходит вокруг. Мне холодно. Безумно холодно.

– Нет времени, жми на газ! – командует тот же голос.

Заднее сидение прогибается под тяжестью мужского тела, отчего я съезжаю по скользкой поверхности вглубь, а моих щек касается что-то приятно теплое. Рвотные позывы прекращаются, и я наконец с хрипом втягиваю в себя воздух.

– Что с ней? – слышится мужской голос другого тембра.

– Эта мразь все-таки подсунула другое вещество, – раздраженно вздыхает мой похититель, – либо смешала его еще с чем-то.

Смысл его слов не доходит до меня, как и всего диалога в целом, потому что туман вновь опускается на меня, и я выключаюсь, проваливаясь в беспамятство.

***

Голова, словно камень, прижимает подушку к матрасу. В нос проникает влажный прохладный воздух, от которого режет пересушенное горло, и я закашливаюсь. Зарекаюсь, что больше не буду так много пить. Что-то в этот раз похмелье слишком жестко меня ударило.

Тянусь ладонью ко лбу, но руку мгновенно пронзает боль в районе локтевого сгиба и запястья. Зажмуриваю глаза, а затем открываю их, пытаясь перевести тело в сидячее положение. В комнате темно, как ночью в пустыне, но даже сквозь нее я замечаю, что это не моя спальня в родительском доме и не отель. Оглядываюсь вокруг. Аскетичная комната с обоями в цветочек, кроватью, на которой я лежу, одинокой прикроватной тумбочкой и комодом под зашторенным окном у противоположной стены.

Паника подкрадывается незаметно, словно ледяной рукой запуская мурашки по спине. Пытаюсь подогнуть ноги под себя, но они путаются в пышной юбке свадебного платья. Перед глазами мгновенно пролетают воспоминания из бутика и тяжелый мужской взгляд в отражении зеркала. Мочка уха начинает зудеть, совсем, как после его дыхания. Судорожно втягиваю носом воздух, а губы начинают дрожать.

Осматриваю свое тело. Увидев, что именно причинило боль моей руке, я с ужасом сглатываю ком в горле и хриплый крик непроизвольно вырывается из моего рта. Из кожи торчит катетер, зафиксированный пластырем, а трубка ведет к капельнице с каким-то раствором. Тяну вторую руку, чтобы вырвать иглу, но не могу дотянуться до нее, потому что запястье перевязано одним концом грубой веревки, а второй закреплен к ножке кровати. Аккуратно шевелю обеими конечностями. Меня привязали, словно какую-то пленницу.

– С пробуждением, спящая красавица, – неожиданно прорезает тишину мужской голос и заставляет меня вздрогнуть.

Мужчина щелкает выключателем на стене и яркий свет заливает комнату. Щурюсь, пока глаза не привыкают к освещению. За это время незнакомец успевает подойти к моей кровати и осмотреть катетер. Дергаюсь в сторону от него, когда мужчина пытается взять меня за локоть. Но это его только раззадоривает, и он с силой вжимает пальцы в мою руку, оставляя после себя отметины.

– Мне больно! – капризно вскрикиваю я.

– Ничего, потерпишь, – произносит сухо и грубо.

От его нахальности начинаю возмущенно, словно рыба, выброшенная на берег, шевелить губами.

– Да ты знаешь кто я?! – перехожу на откровенный визг, когда волна истерики сносит меня с берега под названием разум, – знаешь, что мой папа сделает с тобой, когда узнает?! Знаешь, кто мой папа? Он на тебе живого места не оставит! Только посмей ко мне притронуться! Он тебе руки сломает! И ноги тоже! Ходить потом не сможешь! Кто ты вообще такой? Тебе жизнь дорога…

Не успеваю договорить свой монолог, потому что тяжелая мужская рука в одно мгновение накрывает мой рот, впиваясь шершавыми пальцами в скулы. Кажется, что под таким напором мой череп вот-вот хрустнет.

– Закончила, принцесса? А теперь послушай меня, – произносит похититель, угрожающе понизив голос, – я очень надеюсь, что твой отец узнает, что я с тобой сделаю. И очень надеюсь, что если ты будешь в себе и вообще выживешь после такого, то в красках расскажешь своему папочке, что и как я с тобой делал.

Он продолжает сжимать мое лицо, меня трясет крупной дрожью от его слов, а в ушах звенит тонким пронзительным писком. Губы мужчины шевелятся, он что-то еще говорит мне, но я его не слышу. Его слова, его действия синтезируют во мне самое низменное чувство – страх. Что со мной будет дальше? Каким будет его следующий шаг? Что он задумал? Единственное, что я понимаю – этот мужчина непредсказуем и явно не в своем уме.

Он уходит, оставляя меня наедине со своими тяжелыми мыслями. Перед тем как выйти, он распахнул шторы и теперь я могу видеть вечернее небо и множество деревьев, которые окружают дом. Судя по всему, мы за городом. Первым делом, еще раз оглядываю комнату, которую теперь озаряет свет красного закатного солнца, в поисках хоть чего-нибудь, что поможет мне сбежать. Но все поверхности пусты, а канатные путы мертвой хваткой на запястьях сдерживают меня от побега в окно.

Глава 9

Данте.

– Далеко еще?

Мы были в дороге уже минут 40, а гребанного дачного поселка, где мы арендовали дом, до сих пор не наблюдалось.

Чтобы не рисковать, жилье решили снять отдаленно от Москвы. Во-первых, это затруднит девчонке побег, в случае чего, во-вторых, в таких местах будут искать в последнюю очередь.

– Если навигатор не врет, то мы почти на месте, – услышал ответ на свой вопрос.

Мы налетаем на кочку, которую не заметил друг, отчего нас подбрасывает. На заднем сиденье слышится возня, после чего девчонку начинает выворачивать.

– Твою мать! Сука, ну какая же ты сука! – начинаю орать от злости.

Только Габриэль собирается остановиться, как я его пресекаю: – Нет времени, жми на газ.

Затем отстегиваю ремень безопасности и перелажу на заднее сиденье, чтобы проверить девчонку. Взяв в ладони ее лицо, начинаю осматривать зрачки. Как я и думал, мои догадки подтвердились. Разина тем временем хватает ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег.

– Что с ней? – слышу, как всегда, спокойный и уравновешенный голос Габриэля.

– Эта мразь все-таки подсунула другое вещество, – раздражаюсь еще сильнее, – либо смешала его еще с чем-то.

Минут через 15 мы действительно въехали в небольшой поселок, судя по особнякам, не из бедных. Дома выглядели довольно дорого, с ухоженными дворами и высоченными заборами, где-то глухими, а местами просто кованными, открывая вид на богато обустроенные дворы. Узнаю вкус друга.

Наш дом находился на отшибе, а за ним уже шел густой лес. Двухэтажный коттедж в стиле райта, с простой террасой на втором этаже, предположительно выход на нее из хозяйской спальни. В целом не плохо, на пару дней остановиться вполне нормально.

– Холодильник набит до отказа. На втором этаже, рядом с главной комнатой, находится небольшая спальня, с ванной комнатой внутри, которая замыкается на ключ. Система камер видеонаблюдения отключена. На территории так же находится домик для персонала или, как в нашем случае, охраны. – рассказывал Габриэль, пока мы выбирались из автомобиля и осматривались.

– Хорошо, дай указания охране, проверить территорию и установите дежурство. Меня по пустякам не отвлекать. И найди мне доктора, девчонку нужно прокапать, чтобы вывести токсины. Только так, чтобы все было неофициально. Заплати, припугни, в общем на твое усмотрение.

– Понял. Сделаю. Что-то еще?

– Пока нет. Выполняй.

Открыл заднюю дверь автомобиля, где в отключке находилась девушка, взял ее на руки и понес в дом. Комната, про которую говорил Габриэль, оказалась небольшой, владелицей которой явно раньше была девушка. Обои в цветочек, розовые плотные шторы, уютная резная кровать. Положил Алексию на кровать и выходя запер дверь на ключ, который нашел в этой же комнате на комоде. А сейчас душ и кофе.

Не знаю, как у Габриэля это получилось, но чуть больше, чем через час привезли доктора. И не какого-нибудь там, а заслуженного кандидата наук.

Стоя на крыльце, чтобы самолично встретить докторишку, смотрел, как в сторону дома идет полноватый седовласый мужичок с чемоданчиком в руках. На нем был костюм коричневого цвета, который смотрелся просто нелепо, и идеально белая отутюженная рубашка. Мужчине явно было за 60, что говорили за него довольно усталый вид, седина и сухая старческая кожа, просвечивающая вены.

– Здравствуйте. Спасибо, что согласились нам помочь, – поприветствовал его.

– Невозможно отказать, когда Ваш человек был так настойчив, – с упреком ответил он.

– Прошу извинить, но дело действительно серьезное.

– Что уж там. Ведите меня к тому, кому нужна моя помощь. И расскажите, что случилось.

– Помощь нужна девушке. Вместо снотворного ей либо вкололи что-то другое, либо смешали снотворное еще с чем-то. И, надеюсь, Вы понимаете, о том, что Вы сейчас увидите и сделаете, должны молчать. Об этом никто не должен узнать.

– Ваш человек мне уже все объяснил. Очень доходчиво объяснил, – выделил докторишка, – Так что можете не переживать. Я уже давно на пенсии, и хочу дожить свою жизнь спокойно.

– Вот и отлично.

Все то время, что доктор провел с Алексией, осматривая ее, ставя укол и устанавливая катетер с капельницей, я находился в комнате для перестраховки. Есть вероятность, что девчонка может очнуться невовремя и сообщить кто она. Тогда план может провалиться. Сделав все необходимые манипуляции, я распорядился, чтобы мужчину отвезли обратно и установили за ним слежку. Я должен быть уверен, что он не поедет в полицию и никому не сообщит. Когда за ним закрылась дверь, достал заранее приготовленную веревку и привязал руки девушки к ножкам кровати, а выходя оставил открытой дверь, дабы услышать если ей понадобится помощь.

Стояла уже глубокая ночь, когда я собирался пройти на кухню за водой. Проходя мимо комнаты, в которой находилась девчонка, услышал, как она скулит. Захожу и останавливаюсь на пороге, наблюдая за провальными попытками Разиной освободить свои руки. Вероятнее всего она хотела избавиться от катетера, сильно дернув привязанной рукой и скорчившись от беззащитности своего положения.

Не видя больше смысла в последующем наблюдении, решаю обозначить свое присутствие: – С пробуждением, спящая красавица.

Щелкаю выключателем у двери, наполняя комнату светом, подхожу к девушке и осматриваю катетер, пытаясь взять ее за локоть, отчего та пытается вырвать свою руку из моего захвата. Забавно, вот только меня это не останавливает, и я сильнее сжимаю ее чуть выше локтя.

– Мне больно! – рычит на меня эта фурия.

– Ничего, потерпишь, – обрываю я.

– Да ты знаешь кто я?! – выкрикивает она, с вызовом глядя в мои глаза, – знаешь, что мой папа сделает с тобой, когда узнает?! Знаешь, кто мой папа? – не унимается она, бросаясь ложными угрозами, – Он на тебе живого места не оставит! Только посмей ко мне притронуться! Он тебе руки сломает! И ноги тоже! Ходить потом не сможешь! Кто ты вообще такой? Тебе жизнь дорога…

Глава 10

Данте.

Обсудив дальнейшие действия с Габриэлем, вновь поднимаюсь на второй этаж и останавливаюсь у двери Алексии. Мне нужно пару минут, чтобы собраться, ведь то, что случится дальше изменит меня окончательно. Я не святой, множество раз причинял людям боль и убивал, но женщин и детей никогда не трогал.

Открываю дверь и останавливаюсь на пороге комнаты, пристально осматривая девушку. Как же она красива зараза, этого я не мог отрицать. Я слишком увлекся разглядыванием, что не ускользнуло от самой девушки.

– Ты так меня рассматриваешь. Может мы хоть познакомимся? – съязвила стервочка, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Скоро познакомимся, поверь мне, – хмыкнул в ответ, медленно приближаясь к постели.

Пока девчонка метала глазами из стороны в сторону, прикидывая, какова вероятность сбежать. Я тем временем снял капельницу вместе с катетером, сразу унося все в ванную, зафиксировал руку пластырем, чтобы остановить кровь, и медленно стал развязывать ее руку.

– Забудь, – решил сразу ее разочаровать.

– Что?

– Я говорю, можешь сразу выкинуть из своей головы эту глупую затею. Тебе не удастся сбежать.

– Я ни о чем таком и не думала.

– Вот и хорошо, потому что это заведомо провальная идея. Во-первых, мы сейчас находимся в поселке далеко от Москвы и вокруг нас лес, во-вторых, территория огорожена и охраняется. Со второго этажа ты вряд ли станешь прыгать, а стоит тебе выйти из парадную дверь, тебя скрутят и вернут обратно.

– Вы нарушаете закон, Вы это понимаете? Не знаю, как у Вас, откуда бы Вы не приехали, но в России за похищение можно получить срок? – не теряла надежд воззвать меня к разуму, – Послушайте, я из обеспеченной семьи. Мой отец Вам заплатит сколько скажите…

– Ты решила сменить тактику? – перебил ее. Ее способ договориться со мной, откровенно говоря, веселил меня, – Сначала ты мне тыкала, бросаясь угрозами, но запугать не получилось. Сейчас выкаешь, пытаясь со мной договориться. Быстро же ты переобулась.

– Что ты собираешься сделать со мной?

– А сама как думаешь?

Пока она переваривала полученную информацию, я уже занялся ее второй рукой, так же освобождая от пут. Ее кожа была такой нежной, что на запястьях тут-же проступили следы от веревок.

– Что мне прокапали?

– Не бойся, ничего запрещенного.

– И это, по-твоему, все, что мне нужно знать? – разозлилась она.

– Послушай принцесса. Если бы я хотел твоей смерти, то поверь мне, ты была бы уже мертва. Но ты нужна мне живой, чтобы чуть позже передать сообщение своему любимому папочке. Но то, что я с тобой сделаю, тебе не понравится.

– Так ты за что-то мстишь папе? – стало доходить до нее, – Хорошо. Допустим. Но я, то, тут при чем?

– Ты его дочь. Его плоть и кровь.

– Но я не должна рассчитываться за его ошибки, – еле шевеля губами выдавила девушка.

– Не должна, – согласился с ней, – И моя сестра не должна была рассчитываться за своего отца.

Последние слова я отчеканил со злостью, а затем повалился на девушку сверху. Вспомнив про сестру, я вспомнил и про то, что сделали с ней. Как мы искали ее несколько дней, а когда нашли ее изувеченное тело, то с трудом смогли опознать. На теле Бьянки оставили записку, предназначавшуюся нашему отцу.

– Пожалуйста, не надо, – в слезах кричала Алексия.

Девушка била меня кулаками по груди, но я не давал ей вырваться из своих цепких лап. Меня охватила злость, и я стал рвать верх свадебного платья девушки, оголяя ее грудь. Член моментально восстал, отчего стало слишком тесно в штанах. Я был зол и слишком возбужден, что подействовало на меня вдвойне из-за отсутствия секса крайние пару недель. И если она не перестанет брыкаться, боюсь я действительно могу ей навредить.

– Принцесса, в твоих же интересах сейчас успокоиться и принять свою участь, – мне потребовалось максимум усилий, чтобы сказать ей это, – это все равно случится. Но ты можешь выбрать, либо ты успокоишься, расслабишься и я постараюсь тебя не порвать. Больно все равно будет, потому что ты целка, но я буду сдержан в своих действиях. Либо ты можешь продолжать со мной бороться, меня это веселит, и тогда будет больно и неприятно. И я могу тебе навредить, потому что я ни хрена не буду сдерживать себя. Поверь, мне подойдут оба варианта.

Тело девчонки напряглось, но она прекратила свою попытку вырваться, лишь продолжая всхлипывать. Все-таки здравый смысл у нее имелся.

Перемещаю свои руки с груди ниже, и пробираюсь под подол платья, нащупав края шелкового белья. Не церемонюсь и разрываю его к чертям. Приподнявшись, расстегиваю джинсы и спускаю их вместе с боксерами, выпустив на волю своего бойца, готового к действиям. Смотрю на Алексию и удовлетворенно ухмыляюсь. По лицу девушки дорожкой бегут слезы, а глаза глядишь выпадут из орбит, когда она смотрит на мой агрегат. В ее глазах страх, то, что нужно.

Вновь накрываю ее тело своим, и поднимаю к талии пышную юбку платья. Пристраиваю член к ее дырочке и начинаю медленные поступательные движения. Проскользнув совсем на чуток, выдыхаю и одним резким движением тараню ее тело, разрывая девственную плеву. Алексия вскрикивает и начинает дрожать от еще больших рыданий, а я замираю глубоко внутри нее, дав ей немного успокоиться. Сам же еле сдерживаю себя, чтобы не взять тот ритм, который нравится именно мне. Дьявол, да что с этой девчонкой не так? Почему я не могу просто выполнить задуманное и избавиться от нее? Я никогда прежде не был так терпелив с девушками, и уж тем более не заботился все ли их устраивало. Просто брал то, что мне предлагали.

Подождав немного, начинаю неспешные движения, а у самого сносит башку. В ней так узко и горячо, что член становится еще более каменным. Ее тело бархатное, а от кожи одурманивающе пахнет ванилью. Не сдержавшись, опускаю голову к ее упругим сиськам и вбираю в рот сосок на правой груди, наращивая темп и уже трахая ее более жестко. Девушка закусывает губу до крови, тем самым заглушая свои рыдания. Старается показаться сильной? Что ж, мы это исправим. Оставляю в покое ее грудь и целую искусанные губы, ощущая привкус металла, и делаю очередной выпад, оказавшись в ней на всю длину. И так несколько раз подряд, отчего девчонка измученно стонет.

Глава 11

Алексия.

Лицо и оголенную грудь обдувает прохладный ветер, впивающийся в кожу миллионами иголок и раздувая растрепанные пряди моих волос. Кажется, я даже чувствую, как скудная и бледная внешняя оболочка моего тела натянута на череп, а позвоночник вытянулся вдоль твердой поверхности, на которой я лежу. Настолько мои чувства обострены. Но это только физически. Внутри я пуста. Словно с первым толчком внутри, похититель выбил из меня все эмоции, веру в этот мир и желание жить.

Не таким я представляла свой первый раз. В море лепестков роз, на мягком матрасе посреди бунгало на островах, куда мы планировали поехать на медовый месяц. Мягкий, обходительный Влад, покрывающий каждый сантиметр моего тела поцелуями.

Вместо нежности я получила грубость. Меня по-хозяйски лапали татуированные руки неотесанного неандертальца. Его толчки и движения во мне казались самыми болезненными ощущениями, что я когда-либо испытывала в своей жизни. Меня будто натирали наждачкой изнутри и все, что я могла делать это лежать и не дергаться, безмолвно глотая слезы.

Переворачиваюсь набок, превозмогая давящую бетонной плитой слабость и ноющую боль внизу живота, и упираюсь щекой в холодный грунт. Сворачиваюсь калачиком, поджимая колени к груди. Пышная юбка платья, которое теперь мне кажется абсолютно нелепым, опутывает мои лодыжки, а лоскуты оборванной ткани прилипают к липкому от спермы животу. Зажмуриваюсь до боли, пытаясь прогнать воспоминания последних часов и озлобленный, похотливый взгляд, нависавшего надо мной мужчины. Одинокая слезинка стекает по виску. Это все что я могу из себя выдавить. Хочется превратиться в кусок льда.

Не знаю сколько я так пролежала, до того момента, пока знакомые мне ворота не начали открываться передо мной и шины не зашуршали по гравию подъездной дорожки у дома. Я начала молиться, чтобы меня не заметили и тяжелый внедорожник перемолол мои кости в труху. Но вместо этого он затормозил прямо рядом со мной. Водительская дверь распахивается. Знакомые черные ботинки подходят ко мне.

- О боже, - слышу тихий шепот Мирослава.

- Мирик, что там? Опять какой-то пьяница забрёл к нам в поселок? – звонкий голос мамы слышится из приоткрытого окна автомобиля, - Сколько можно уже. Такие деньги платим за охрану, а толку никакого, так гляди и ограбят кого.

- Таня, заткнись! – впервые слышу, как рявкает Мирослав на мою маму. Он встает на колени и снимает с себя пиджак, накрывая им разодранный корсет платья. Теплыми и шершавыми ладонями аккуратно поворачивает мою голову, отрывая ее от земли, и вглядывается в глаза, - Что-то болит? Переломы?

Все что у меня получается сделать, собрав остатки сил, – это положить ладонь на свой живот. Мирослав следит за моим движением и на мгновение задерживает взгляд внизу. Здоровый румянец пропадает с его лица, а глаза чуть заметно расширяются.

Мужчина быстро берет себя в руки и кивает мне, давая понять, что понял, где болит.

- Что происходит, когда мы поедем наконец? – ворчит мама, выбираясь из машины, - Мирик, я опаздываю на встречу…

Пронзительный визг отдается тупой болью где-то в затылке. Это последнее, что я слышу перед тем, как Мирослав поднимает меня на руки, и я проваливаюсь в темноту.

Не знаю, что именно вколол мне тот козел, а затем ввел через капельницу, но мне только на третий раз удается вынырнуть из глубокого сна. Я боялась, что если закрою глаза, то погружусь в кошмар, переживая этот день заново, но никакие сновидение не посещали меня, только холодная пустота, которая теперь сопровождает меня везде.

Первое, что я слышу, придя в себя, это крики отца, которые с каждой секундой приближались по коридору. Разобрать слова не могу, но кажется он спорит о чем-то с мамой.

Дверь в комнату широко распахивается и ударяется об стену. Вздрагиваю всем телом, сжимая ладонями одеяло, и зажмуриваюсь, боясь увидеть перекошенное гневом лицо папы.

- Ну привет, дорогая дочурка, - шипит отец сквозь зубы, садясь на кресло, которое скрипит под его весом, рядом с кроватью, - И где же ты шлялась весь день, позоря всю свою семью?

- Владимир, но, если ее… - шепчет мама, боясь перечить отцу. Приоткрываю глаза, разглядывая собравшихся вокруг меня. Мама, папа и Мирослав. Где же Влад? Ему рассказали, что меня нашли?

-Молчааать! – раскатистым громом нарушает спокойствие комнаты отец, а затем наклоняется ближе ко мне, - Рассказывай, шлюшка, где ты умудрилась честь свою проебать?

Его слова заставляют все мои внутренние органы сжаться в тугой комок. Становится невозможно дышать, а желудок опять бунтует. Лобок все еще щиплет, напоминая мне о том, что все что со мной произошло – не было сном, а суровой реальностью. Мне хочется закричать, что мною воспользовались и я не шлюха, но понимаю, что с отцом бесполезно спорить, когда он находится в таком состоянии.

- Меня похитили, когда я была на примерке, - тихо начинаю я свой рассказ, почти шепотом. Мама громко вздыхает, - Мужчина в татуировках. Он увез меня куда-то и… Воспользовался мной. А потом кинул рядом с домом, попросив передать тебе послание.

Отец заметно напрягается и подается вперед, чтобы расслышать меня.

- Он сказал: «за кровь платят кровью». И, что ты нарушил соглашение, обокрав на крупную сумму его отца, а еще убил его сестру. Клан ди Лауро объявляет тебе войну.

Папа резко встает с кресла и замирает надо мной, тыча указательным пальцем мне в лицо.

- Шлюха! Итальянская шлюха! Легла под эту шваль! Предала семью!

Он направляется в сторону двери, а во мне что-то перещелкивает. Словно рубильник переключили и по венам, как электричество по проводам, заструилась ярость.

- Я шлюха?! – останавливаю своим возгласом отца и вскакиваю с кровати, не обращая внимание на головокружение и боль в животе, - Это по твоей вине меня похитили и изнасиловали, отец! За твои грязные делишки приходится расплачиваться всей семье! Разве ты этого не видишь?!

Сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в нежную кожу, когда он поворачивается в мою сторону и смиряет гневным взглядом. Ожидаю, что он в порыве отвесит мне еще несколько отвратительных реплик, но отец просто выходит из комнаты, громко хлопнув дверью.

Глава 12

Данте.

Прошло чуть больше суток, и мы собирались покидать Россию, как на мой местный номер, который был известен только Габриэлю и Наташе, поступил звонок с неизвестного. У меня сразу возникло странное чувство, преследовавшее меня с момента, когда я вернул девчонку отцу, и я с минуту гипнотизировал телефон, борясь с желанием ответить или сбросить. Когда звонок повторился вновь, я все же ответил.

– Слушаю, – коротко и без имен.

– Мистер ди Лауро, меня зовут Мирослав, я работаю в охране семьи Разиных. Мы можем с Вами встретиться? Это касается Алексии, – услышал я на том конце провода глубокий баритон.

– Я не совсем понимаю, что Вы имеете в виду, и тем более не понимаю цель Вашего звонка. Да и у меня нет свободного времени, чтобы ходить на сомнительные встречи.

– Алексию собираются убить. Сегодня ночью. Владимир Разин отдал приказ.

От слов мужчины у меня внутри все заледенело. Меня охватило нехорошее предчувствие, хотя, в сложившейся ситуации ничего доброго ждать и не приходилось.

– Назовите место и время.

– На въезде в поселок находится небольшое кафе, в него часто забредают гости. Я буду ждать Вас за самым дальним угловым столиком через час, – я не успел ничего ответить, как мужчина сбросил звонок.

– Что-то случилось? – спросил подошедший Габриэль, увидев мое задумчивое лицо.

– Пока не знаю. Мне нужно отъехать.

– Я поеду с тобой.

– Габриэль, это не к чему.

– Это не обсуждается, потому что одного я тебя не отпущу, – проронил он, направляясь в сторону выхода.

Мне же оставалось лишь сдаться и последовать за другом, который уже открывал дверь автомобиля и усаживался за руль.

– Добрый вечер, – поприветствовал нас высокий широкоплечий мужчина в годах, вставая со своего места, как только мы вошли в заведение.

– Здравствуйте, – сдержанно ответил ему, – Так, о чем Вы хотели поговорить? – спросил, пока мы усаживались за стол.

– Алексию собираются убить. Сегодня ночью.

– Стойте, – вмешался, не менее удивленный друг, – что значит «собираются убить»?

Мужчина же уставился на нас так, словно мы сморозили чушь.

– Как только Вы свершили свое возмездие над девушкой, – старался быть, как можно более тактильным он, однако напряженный голос выдавал его состояние, – Вы подписали ей приговор. Теперь она должна умереть, чтобы очистить имя своей семьи от позора.

– Что за чушь Вы несете? Мы что, живем в каменном веке? Какой приговор? Какой позор? – я был возмущен, только что услышанным.

– Мистер ди Лауро, Вы либо слишком хороший актер, тогда оскар по Вам плачет. Либо действительно ничего не знаете, тогда Вы слишком глупы, позволив воспользоваться другим управлять Вашим разумом.

– И чего же я не знаю? – реплику мужчины о своей глупости я решим проигнорировать, сейчас не время и не место для выяснений, – Поведайте же нам свою великую тайну. Или так и будете говорить загадками?

– Неужели Вы не были осведомлены о наших обычаях, прежде чем согласиться на месть именно такого формата? Так мне с трудом в это верится.

– Может Вы уже наконец поясните свои слова? – не сдержался уже Габриэль.

– Обесчестив девушку за пару дней до ее свадьбы, затем бросив на пороге родительского дома прилюдно, Вы бросили вызов Разину, давая повод усомниться в нем и его положении. После такого Разин обязан отдать приказ, чтобы ее убили, в противном же случае он потеряет уважение, что скажется и на его делах, и на его статусе в окружении. Таковы наши законы.

– И откуда же я мог об этом знать? – бросил ему раздраженно.

– Ну как же, а Ваш батюшка Вам разве не рассказывал? Я достаточно давно работаю на Разина, часто бываю на переговорах и деловых встречах. Вашего отца я знаю, а вот он то как раз хорошо знает обычаи русских мафиозных группировок.

Меня словно битой по башке огрели, да с такой силой, что голова проясняться никак не хотела и мысли путались. Отец знал, что девушку убьют после изнасилования. Он обо всем знал, и ничего не сказал. Он просто манипулировал мной, внушая, что я обязан отомстить.

– Допустим, Вы говорите правду. Но что Вы хотите от меня?

– Заберите Алексию с собой в Италию. Дайте защиту, став ее покровителем, так Вы спасете ее от гибели. Девочка не виновна в грехах своего отца.

– То есть, Вы просите меня, врага ее семьи, спасти девушку от того, к чему я сам же и приложил руку? Почему?

– Из двух зол, приходится выбирать меньшее.

– И Вы так уверены, что я меньшее зло? – усмехнулся я.

– Да. Потому что, это именно я нашел Лекси, когда вы бросили ее на пороге. Ты хотел отомстить, – резко перешел мужчина на ты, – ты это сделал, но при этом не оставив никаких увечий.

– Ладно. Допустим я соглашусь, но каким образом я смогу ее выкрасть из особняка? На территории круглосуточная охрана и ежесекундное видеонаблюдение. А, по Вашим словам, убить ее должны уже сегодня ночью.

– Разины сегодня вечером уезжают на, давно запланированный, ужин с семьями, с которым Владимир ведет дела. Камеры ничего не пишут еще со вчерашнего дня, на счет охраны можешь не переживать, их я возьму на себя.

– А ты подготовился, – присвистнул я, – заранее знал, что я соглашусь?

– Честно говоря я на это даже и не рассчитывал, но в любом случае не допустил бы смерти Лекси. Не знаю как, но тогда бы я сам вывез ее куда-нибудь.

– Так, а почему не сделаешь этого?

– Если я пропаду вместе с девушкой, Разин обо всем догадается, тогда прикажет людям найти нас и убить. Со мной у Алексии почти нет шансов спастись.

– Почему ты так заботишься о ней?

– Я работаю личным охранником Алексии с момента, когда она еще под стол ходила пешком. Девочка выросла на моих глазах, и я чувствую свою ответственность за нее и ее жизнь.

– Ладно, я согласен.

– Данте ты уверен в правильности своего решения? – спросил Габриэль, повернувшись ко мне лицом.

– Никогда прежде я не был так уверен, как сейчас.

Глава 13

Алексия.

Машина мчит по ухабистым дорогам, разрезая темноту ночи яркими ксеноновыми фарами. В моей душе также темно, вот только даже лучика света, который развеял бы неприятное ледяное чувство, сосущее под ложечкой, у меня нет.

В моей голове совершенно не укладываются все события, произошедшие за последние пару часов. Наташа и Влад? Отец хочет моей смерти? Мирослав сотрудничает с моим похитителем?

Краем глаза кошусь в сторону последнего. Тот, как ни в чём не бывало что-то рассматривает в своём телефоне, а его длинные татуированные пальцы порхают над экраном. Прямой нос, аккуратно очерченные губы, острые скулы и подбородок. Волосы зачесаны назад, а из-под воротника торчат множество татуировок, которые покрывают всю его шею. Мужчина зашевелился, словно почувствовал, что я на него смотрю. Отвожу взгляд, боясь, что меня застукают за разглядыванием.

Он так спокоен, будто ничего не сделал. Будто это только у меня жизнь перевернулась с ног на голову, и я вряд ли, когда-либо смогу жить как прежде. Осознание этого простреливает молнией в самый затылок.

Дрожащими пальцами поправляю складки на своем пижамном шелковом комплекте, который состоит из рубашки и брюк. Хорошо, что платье с кровавыми и грязными пятнами осталось висеть на вешалке напротив моей кровати, словно знак, указывающий мне на мое нынешнее место. Вспомнив об этом, всхлипываю.

– Тебе нужно поесть, – внезапно прерывает тишину голос похитителя, – У тебя руки трясутся и выглядишь ты неважно. Тебя вообще кормили?

Отрывисто мотаю головой, продолжая глотать слезы и стирать мокрые дорожи тыльной стороной ладони со своих щек.

– У меня завтра выпускной в университете, – хрипло говорю то, что приходит в голову первым и еще громче всхлипываю, вспомнив о прежней нормальной жизни, – Я так готовилась. У меня два платья было. Одно на официальную часть, а второе на вечернюю. А через неделю свадьба. Платье правда испорчено, но я думаю еще есть время найти подходящее.

Поток неконтролируемых слов вытекает из меня словно вода из прорвавшейся дамбы. Кажется, именно таким образом организм решил реагировать на перманентный стресс, в котором я прибываю в последние несколько суток.

Мужчина делает неожиданное: придвигается ко мне и обнимает за плечи, успокаивающе целуя в макушку. Хочу от него отодвинуться, закричать, ударить, винить во всем, что со мной сейчас происходит, но не могу. Сил просто-напросто нет. Да и мне становится спокойнее в теплых объятиях, которые мне не подарила даже мама, когда я в них так нуждалась.

Часто слышала о том, что с первым мужчиной у девушки устанавливается связь. Что она влюбляется в него. Я же, напротив, не чувствовала ничего подобного к тому, кто вероломно лишил меня девственности, преследуя исключительно свои цели.

– Как тебя зовут? – сиплю, вытирая мокрый нос рукавом пижамы.

– Данте, – говорит тоже тихо, поглаживая мое плечо, – А это, – кивает в сторону водителя, – Габриэль.

– А меня Алексия, в честь дедушки, – я усмехаюсь, – Но вы и так это знаете.

Спустя пару часов мы уже летим на частном самолете над облаками. Когда я плотно поужинала, под наблюдением Данте и его молчаливого друга, и поудобнее уселась в кресле, то за неимением ничего, что могло бы меня отвлечь, я начинаю гонять по кругу одни и те же мысли.

Скорее всего Влад знал о моей запланированной показательной казни. Это не могло бы от него укрыться, с учетом того, что он знал, что именно со мной произошло и является одним из приближенных к моей семье. Отказался ко мне прийти. Даже не думал о том, чтобы спасти меня. А сам в это время прохлаждается с Наташей. С моей лучшей подругой! Как давно они вместе? Как она могла так нагло мне лгать прямо в лицо? Они влюблены или он просто трахает её, как и других своих шлюх?

Удивляюсь своим же словам. М-да. С кем поведешься, от того и наберёшься.

– Значит, это Наташа помогла тебе меня похитить? – напрямую спрашиваю Данте, который в этот момент спокойно пьет кофе, сидя напротив меня.

– Ты уверена, что сейчас самое подходящее время обсуждать это? – щурится мужчина.

– А разве для такого разговора можно найти подходящее время? – мои брови взмывают вверх, а губы перекашивает в горькой усмешке.

Мужчина тяжело вздыхает.

– Да, она дала мне координаты, где вы будете, отвлекла консультантов и подготовила снотворное, – при последнем слове Данте нахмурился.

– Сучка, а ведь я считала ее своей лучшей подругой, – в моей душе начинает откровенно тлеть злость, постепенно разгораясь в огонь, – У меня будет возможность ей отомстить?

Данте удивленно вскидывает на меня взгляд, отрываясь от чашки с эспрессо. Он явно не ожидал услышать от меня подобного. Да я и сама не ожидала, но понимаю, что так просто эту ситуацию оставлять не хочу. Раз все вокруг меня играют в игры, то почему бы и мне не присоединиться к ним и разыграть свою партию?

– Она решила избавиться от меня, чтобы присвоить себе моего жениха, – пожимаю плечами, – Я считаю, что имею право на месть. Разве нет? Ты ведь в этом лучше разбираешься.

Данте смиряет меня взглядом.

– Имеешь. Но давай сначала спасем твою задницу, а потом уже подумаем о том, как надрать ее твоей подруге, хорошо? – встревает Габриэль.

Поворачиваю к нему голову и лучезарно улыбаюсь во все зубы, но из-за заплаканных глаз, синяков под ними и бледной кожи, улыбка получается зловещая. Кажется, друга Данте передёргивает от этого зрелища, а вот мой похититель, наоборот, прячет озорную, даже довольную, улыбку.

Мы приземляемся в предрассветной Италии. Когда выхожу из самолета, меня обдает тёплым ветерком, а нос щекочет аромат разогретых на солнце кипарисов, которые медленно остывают после дневной жары. В последний раз я была в этой стране с Наташей… Встряхиваю головой, чтобы отогнать мысли о прошлом. Теперь у меня больше нет ни лучшей подруги, ни жениха. Они оба оказались предателями. Пора оставить их позади и жить дальше, а месть будет подогревать мою заледенелую душу.

Глава 14

Данте.

Решаю проверить свой телефон, пока мы мчим в сторону аэропорта, где нас уже ожидает экипаж, готовый к взлету, как только мы окажемся на борту самолета. Отвечая на сообщения, в основном по работе, краем глаза замечаю, как Алексия меня разглядывает, кривя свой аккуратный, распухший от слез, носик. Когда собираюсь повернуть голову в ее сторону, она как почувствовав отворачивается к окну. Теперь моя очередь ее разглядывать, и то, что я вижу мне совсем не нравится. Ее что совсем не кормили? Ощущение, будто она всхуднула всего за сутки.

– Тебе нужно поесть, – оповещаю девушку об очевидном, – Тебя вообще кормили?

На что Алексия отрицательно мотает головой, доказывая тем самым, что ее отец полная мразь. Я же матерюсь про себя, чтобы не напугать ее еще больше. Девчонка, итак, меньше чем за двое суток столько натерпелась, что не каждый мужик выдержит. Психическое состояние у нее крепкое, иначе как объяснить тот факт, что она до сих пор не бьется в истерике.

И тут платину у Лекси прорывает, и она начинает захлебываться слезами, невнятно бормоча что-то там про выпускной, свадьбу, а также испорченное подвенечное платье.

И каким бы жестоким ублюдком я не был, смотреть на ее слезы у меня не получилось. Придвинувшись ближе к Разиной, притянул ее в свои объятия, давая возможность уткнуться в мою грудь. Сейчас мне было ее жаль, словно сестру, которую мне так не хватает. Она нуждалась в моей поддержке, и я ей ее давал. Поцелуй в макушку стал неожиданным даже для меня самого, но объяснений этому жесту у меня не было. Алексия сразу еще пыталась вырваться из объятий, но очень быстро сдалась, дав волю своему состоянию вырваться наружу.

Оказавшись на борту лайнера, взлететь нам удалось только через час. Возникли какие-то трудности, связанные с направлением ветра. Но как только самолет взлетел, я попросил одну из стюардесс принести ужин для Алексии. Девушка не стала спорить и съела все, что ей подали.

Удобно расположившись в кресле напротив девушки, спокойно пил кофе, уйдя в свои мысли. Я думал о том, как родители отнесутся к нашей гостье, и перспектива меня совсем не радовала. Рады они этому не будут, это понятно, вот только меня больше беспокоило стоит ли быть на чеку и ожидать угрозу со стороны отца. Как оказалось, я совсем не знаю человека, на которого ровнялся всегда. Что еще отец знает и скрывает? А в том, что он что-то скрывает я уже не сомневался, да и Мирослав дал понять, что ответы мне нужно искать внутри семьи или клана.

– Значит, это Наташа помогла тебе меня похитить? – в том, что Алексия рано или поздно сложит один к одному, было вопросом времени, но то, что это случится так скоро, было неожиданно.

– Ты уверена, что сейчас самое подходящее время обсуждать это?

– А разве для такого разговора можно найти подходящее время? – что ж справедливо.

– Да, она дала мне координаты, где вы будете, отвлекла консультантов и подготовила снотворное, –при слове снотворное меня передернуло. Лже-подруга обязательно ответит за то, что нагрела меня, подменив препарат, но это позже.

– Сучка, а ведь я считала ее своей лучшей подругой, – удивляет меня девчонка, – У меня будет возможность ей отомстить?

Ее вопрос вводит меня в ступор, и я несколько секунд прищурившись смотрю на нее, пытаясь понять шутит она или серьезно. Инстинктивно я ощущаю, как на меня таращится Габриэль, скорее всего тихо посмеиваясь. Он никогда не упускал возможно посмеяться надо мной. Дьявол, и во что я только вляпался? С ней ведь не будет просто. Не смотря на род деятельности своего отца, на тихоню она никак не смахивает. Сидя в самолете с двумя татуированными малознакомыми мужиками и летя в неизвестном направлении, она размышляет над тем, как бы отомстить подруге за предательство? Серьезно блин?

– Она решила избавиться от меня, чтобы присвоить себе моего жениха, – как ни в чем не бывало пожимает плечами бестия, – Я считаю, что имею право на месть. Разве нет? Ты ведь в этом лучше разбираешься, – летит камень в мой огород.

– Имеешь. Но давай сначала спасем твою задницу, а потом уже подумаем о том, как надрать ее твоей подруге, хорошо? – встревает, до этого не проронивший ни слова, Габриэль, пока я сидел в замешательстве.

Алексию его слова удовлетворяют, на что она поворачивает к нему свое лицо и довольно улыбается. Только улыбка выходит ни хрена не милой, отчего Габриэля передергивает, а меня все это веселит. Скучно с ней точно не будет. Внутри девчонки живет коварный чертенок, и мне придется с ним бороться, но я кажется уже знаю куда мы будем направлять ее гнев.

В Италии мы приземляемся ранним утром, когда на горизонте только начинают маячить проблески рассвета. Выйдя из самолета, вдохнул полной грудью запах теплого воздуха. Меня не было всего несколько суток, но я очень скучал по Неаполю. Здесь воздух намного чище, чем в Москве, отчего дышится легче. Загрузившись в автомобиль, который мы оставили на платной стоянке аэропорта, поехали домой.

Дорога до дома пролегает через еще спящий город. Проезжая живописные места Неаполя, улочки с домами аккурат друг напротив друга, Алексия только и успевала крутить головой, любуясь красотами. Я же в этот момент любовался ей, поймав себя на том, что слишком откровенно ее разглядываю. Когда выезжаем на дорогу, идущую вдоль берега, девушка разве что из окна не вываливалась, жадно разглядывая красоты, которые мы проезжали. Нужно будет обязательно устроить ей пешую прогулку, уверен она останется в восторге от этого.

– Добро пожаловать ко мне домой, – говорю и смотрю на девушку, что ее смущает и она опускает голову разглядывая свои ноги.

Через минут 10 мы въезжаем в ворота, и Габриэль тормозит на подъездной дорожке около входных дверей семейного особняка. Алексия с осторожностью вылазит из машины осматриваясь по сторонам. Я слегка подталкиваю ее, указывая в сторону ступенек. Открыв входную дверь, пропускаю девушку вперед.

– Я сейчас помогу Габриэлю занести вещи, а потом проведу тебе экскурсию и покажу твою комнату. Потом отдохнем и пойдем на прогулку, чтобы познакомиться поближе?

Глава 15

Алексия.

Данте и его отец разговаривали на итальянском. И я ни черта не поняла из их диалога, но то, что они ссорились – это было очевидно. Кажется, предметом споров стала я. Отец Данте явно был против моего нахождения в своем доме. Да я и сама, если честно, не особо хотела здесь находиться. Была бы моя воля, я бы уже разгромила дома Наташи и Влада, а заодно и дом, в который должна была переехать после свадьбы.

– Меня зовут Франческа, а тебя как? – спрашивает меня мама Данте на английском с легким итальянским акцентом, провожая меня к ступеням и стараясь отвлечь от мужской брани.

– Алексия, – пытаюсь выдавить из себя улыбку, – Приятно познакомиться, – говорю заученную фразу, а самой хочется себя по лбу ударить, ведь моей собеседнице явно не особо приятно, учитывая обстоятельства моего происхождения.

– Извини, что ты стала свидетелем этой семейной перепалки, – произносит Франческа, когда мы поднялись по лестнице на второй этаж.

– Вам не стоит извиняться передо мной, – предпринимаю попытку принести свои извинения за поступки моего отца, потому что эта милая темноволосая женщина с худощавым телосложением и осунувшимся лицом, вызывала во мне только самые приятные чувства. От нее веет теплом, добротой и заботой. А еще Данте на нее очень сильно похож. В его отце я не видела такого сильного сходства с сыном, как в его матери.

Не представляю, что она должна испытывать по отношению ко мне – дочери мужчины, который убил ее ребенка. Мне же очень стыдно, и я не знаю, как искупить вину, которую я чувствую перед ней.

Франческа как будто пропускает мои слова мимо ушей и продолжает дальше.

– Мой муж – он… Сложный человек. Но я не ожидала, что он поступит со своим сыном так подло. Прости, что тебе пришлось пережить такой кошмар в своей жизни. Даже не представляю, что ты испытываешь, с того момента, как поняла, что твой отец хочет тебя убить. Ни один ребенок не должен узнавать этого.

Я застываю у двери, потому что она почти в точности повторяет мои мысли, только в отличии от меня, ее слова сквозят заботой обо… мне?

– Вы слишком добры ко мне. Особенно с учетом того, кто я такая… Если мой отец действительно причастен к смерти вашей дочери, то на вашем месте я бы выгнала меня из дома и оставила на съедение шакалам. Это я должна извиниться перед вами за всю боль, которую причинил мой отец вашей семье…

– Данте правильно сказал: дети не должны отвечать за своих родителей. Каждый сам должен отвечать за то, что он совершает.

Молчу, не зная, что ответить, потому что чувствую себя скверно. На душе скребутся кошки. И я даю себе слово, что если смогу хоть как-то помочь этой женщине – то я буду выкладываться по полной. Будь это даже обыкновенная просьба о мытье посуды. Да что там, я даже не буду ждать, когда она меня попросит. Буду браться сама и предлагать свою помощь.

– Заходи, – Франческа открывает передо мной массивную деревянную дверь, – Это комната Данте. Располагайся пока тут. У него собственная ванная комната, так что можешь спокойно принять душ и привести себя в порядок.

– Спасибо, – благодарю ее, заходя внутрь.

Комната Данте оказывается просторной и совсем не детской, как я ее себе представляла. Никаких пластиковых самолетиков под потолком и звездочек, светящихся в темноте. Вместо них хрустальная люстра, какие можно найти в антикварных магазинах. Серые обои с вензелями, пол из темного дерева, громоздкая мебель. Все строго и со вкусом. Очень похоже на хозяина комнаты.

– Я сейчас принесу тебе одежду и полотенце, подожди минутку, – говорит Франческа и выходит из комнаты, закрывая за собой дверь.

Воспользовавшись моментом, подхожу к стене, на которой висят множество фотографий в рамках. На них в основном Данте с семьей и Габриэлем, либо просто пейзажи. Но больше всего преобладают фотографии с молоденькой девушкой, которая так похожа на моего похитителя. Везде она улыбается, либо смеется. Наслаждается жизнью, которую у нее так жестоко отобрали…

Не могу отвести взгляд и продолжаю, как завороженная разглядывать фотографии. Не знаю сколько времени я так простояла, но Франческа успевает вернуться, предварительно постучавшись в дверь.

– Вот платье и банное полотенце, – протягивает она мне и переводит взгляд на фотографию, которую я рассматривала перед ее приходом, когда забираю у неё вещи, – Это Бьянка, – женщина мягко улыбается, проводя пальцем по лицу девушки, – Сестра Данте. Они близнецы.

Перевожу на неё удивленный взгляд. Близнецы?

– Мы с Джузеппе так долго ждали первенца, думали это будет богатырь, потому что я ходила как бегемот, – Франческа тихо смеется, – А оказалось, что у нас просто двойня. Муж был в шоке, а я радовалась, что отмучилась за один раз. Ведь он хотел сначала мальчика, а потом девочку.

Сжимаю пальцами полотенце, до такой степени что начинают болеть суставы. Ненависть к отцу по капле прибавляется в моей почти переполненной чаше. Давлю в себе желание выругаться вслух.

У этой женщины была дочь, а по вине моего отца она больше не бегает по родительскому дому и не заполняет его своим звонким смехом. Грустила бы моя мама так же, если бы мой отец убил меня? Грустит ли она сейчас? Почему моя интуиция подсказывает, что нет? Ей плевать на меня. Возможно, она даже радуется моему исчезновению. А может это она подговорила Мирослава в моём спасении? Опять я кормлю себя пустыми надеждами. Ведь точно знаю, что моя мать не способна на подобное…

– Мне так жаль, – говорю шепотом, потому что в горле стоит ком.

Франческа в очередной раз смотрит на меня с сочувствием и кладет ладонь на моё плечо, поглаживая его тонкими пальцами.

– Не губи свою душу чувством вины, которое не принадлежит тебе. Судьба обязательно возьмет своё с твоего отца. А месть ещё ни к чему хорошему не приводила, как мы успели убедиться, – она задумчиво оглядывает меня, – Хотя…

Последнюю свою реплику Франческа оставляет без объяснения и выходит из спальни, сказав, что будет в соседней комнате и если мне что-нибудь понадобится, то мне не стоит стесняться и просто прийти к ней.

Глава 16

Данте.

После ухода отца я еще какое-то время стоял в гостиной, пытаясь совладать с гневом, одергивая себя от того, чтобы не последовать за ним и потребовать пояснить последние слова. Но вместо этого отправляюсь наверх, подмечая, что придется пока поселить Алексию в своей комнате. Рядом со мной ее никто не посмеет тронуть, зная о последствиях, а вот если она будет жить в отдельной спальне – сомневаюсь. Ей небезопасно здесь находиться, но другого плана у меня пока нет.

Открываю дверь и захожу внутрь, оказываясь наедине с собой, и лишь из ванной комнаты слышу шум воды. Останавливаюсь посередине комнаты и погружаюсь в воспоминания.

Когда-то в этом доме не стихали смех и веселье. Мама каждый день пекла выпечку по утрам, а на пороге всегда оказывались гости, которых наша семья принимала с радостью и уважением. Но у нас это отобрали! Объявив себя вершителем судеб, один человек забрал жизнь дорогого нам человека, и в моей ванной комнате сейчас находилась плоть и кровь этого ублюдка, но я не испытывал к ней ненависти. Я не хотел трогать девушку с самого начала, предлагая отцу другие методы, ведь я не такой как ее отец. Я летел в Россию за местью, а вернулся с дочерью врага, поселив в доме, который был полон воспоминаниями о счастливом прошлом. Как так получилось, я не знал ответа, как и не знал почему вообще ввязался во все это, забрав девушку с собой. Но я не смог обречь ее на гибель, возможно, причиной стало то, что я представил на месте Лекси Бьянку.

Из воспоминаний выдергивает звук открываемой двери, на который я оборачиваюсь и замираю. У меня из груди словно весь воздух выбили, а кровь горячей лавиной скользила по венам, разгоняя сердце биться еще быстрее. На пороге стояла Алексия, облаченная в платье Бьянки. Хотелось громко ругнуться на маму, но умом я понимал, что другой одежды подошедшей девушке в доме нет.

– Что-то не так? – нервно спросила Лекси.

– Нет, – с трудом выдавливаю из себя, – Все в порядке. Выбери себе необходимые вещи в онлайн магазине. Мой помощник оформит заказ и привезет его сегодня же вечером. Ноутбук на столе.

Нужно сразу позаботиться о ее гардеробе, иначе мама ей перетаскает все вещи сестры, а та, к слову, была той еще шмотницей. Боюсь, видеть Алексию в одежде Бьянки постоянно, моя психика не выдержит.

– Хорошо, спасибо, – слышу в ответ бормотание.

– Ванная свободна? – на всякий случай уточняю, кивком головы указывая на дверь позади нее, от которой она так и не отошла.

– Да, я уже закончила, – сдвигается в сторону девушка, но не отходит от нее полностью.

– Тогда я в душ, а потом прогуляемся, – беру с кровати вещи, по всей видимости заранее приготовленные мамой и иду в сторону ванной, – Жди меня здесь и никуда не выходи, – предупреждаю ее в дверях, когда наши глаза, у обоих карие, встречаются. Ее светлые с зеленоватым отливом, и мои темные, почти черного оттенка.

Находясь друг от друга на расстоянии вытянутой руки, улавливаю от Алексии запах своих косметических средств, и просто дурею. Никогда не думал, что это такой кайф, когда от девушки пахнет твоим, ярко выраженным, мужским гелем для душа. Прогоняю наваждение, которое стало обволакивать мое воображение и собираюсь ретироваться, но прежде говорю: – И вот еще что: спать будешь в моей комнате. Со мной.

Настраиваю теплый душ и окунаюсь в расслабляющую воду, смывая с себя всю усталость минувших дней. Только сейчас я понимаю, как был напряжен с самого прилета в Россию, и лишь сейчас позволяю себе ненадолго расслабиться. Беру с полки гель для душа, выдавливаю на ладонь и в нос проникает запах, подкидывая интересные картинки, как этим самым гелем Алексия натирала свое соблазнительное тело. Проклятье. Уже не впервые замечаю за собой, как думаю о теле девушки. И мне не нравятся эти мысли. Ничего хорошего они не сулят, а она тут только для того, чтобы переждать опасный период. После чего, как только все устаканится, я помогу ей с работой и жильем, и она покинет стены этого дома. Кто знает, может и Италию она тоже покинет. Мне даже думать о ней запрещено.

После душа, пока Алексия занята выбором одежды в онлайн магазине, успеваю решить кое-какие возникшие вопросы, дать указания Габриэлю на завтрашний день и обсудить, что стало известно о потерянном товаре с Карло, разговор с которым меня совсем не обрадовал.

Во время обеда в столовой стояла гробовая тишина, которую никто не решался нарушить. Воздух наэлектризовался из-за напряжения, сквозившего от присутствующих. Отец с ненавистью смотрел на Алексию, отчего девушка почти совсем не притронулась к еде, однако не спешил выводить меня из себя оскорбляя ее. И лишь мама как-то пыталась сгладить ситуацию, только, к сожалению, у нее ничего не выходило. Отец не раскаялся и был убежден, что он прав. А меня стали посещать сомнения относительно его. Я должен во всем разобраться.

После обеда мы с Лекси вышли во двор, пройтись по нашему саду, за которым тщательно ухаживает садовник. Это место раньше было святая святых Бьянки, где она лично высаживала многие растения. Сестра с детства любила возиться в земле, по долгу пропадая в саду. Сейчас здесь частым гостем был я, приходя, чтобы подумать или просто помолчать. Не знаю, чем я руководствовался, но мне хотелось показать его Алексии.

– Тут очень красиво, – сказала девушка, залюбовавшись цветами, высаженными вдоль тропинки.

Ничего не ответив, я просто шел рядом и наблюдал за ней. С ней было как-то спокойно, что удивляло меня, будто аура Алексии утихомиривала мою буйную натуру.

Пройдя еще пару шагов, Алексия вскрикнула и спряталась за мою спину, крепко вцепившись в футболку. Посмотрев в то место куда смотрела она, чтобы понять, что ее так напугало, увидел, как к нам мчится Альто, чистокровный кобель добермана, угольного черного цвета.

– Альто, дружище, – присел на корточки, чтобы потрепать пса, – Не бойся, – взглянув на девушку из-за плеча, обратился к ней, – он не тронет без моей команды.

Глава 17

Алексия.

Судя по всему, спокойствие в ближайшее время мне будет только сниться. В саду, красоты неподвластной воображению, за которым явно усердно ухаживают, а каждый цветочек выбирался с любовью, на меня накидывается какая-то психически больная итальянка. Она орет на английском, разбивая приятный до дрожи в конечностях момент с Данте, когда он знакомил меня со своей собакой. Альто - статный величественный доберман, он даже вышагивает элегантно. Никогда не знала, что собаки так умеют.

В детстве меня напугали овчарки моего отца, которых он держал во дворе дома для охраны. Они накинулись на меня, когда я без разрешения родителей вышла на улицу, чтобы слепить снеговика. Обычно отец свистел им, когда мы выходили из дома, чтобы те понимали, что все в порядке. Но в тот злополучный день я вышла одна, они повалили меня на спину, рыча и брызгая слюной. Это увидела охрана и одну из собак застрелили прямо на моих глазах, а вторую снял с меня отец, когда выбежал из дома на звуки выстрелов. Куда делась последняя я до сих пор не знаю, но с тех пор собак в нашем доме не было.

Туман легкости и спокойствия, который окружал меня во время нашей с Данте прогулки, мгновенно испарился. Ди Лауро-младший в одну секунду меняет мягкую улыбку, на суровое выражение лица. Губы становятся тонкой полоской, глаза прищурены, а в голосе прорезаются нотки металла, каких не было пока мы находились наедине. А ведь в какой-то момент нашего променада я даже забыла, что нахожусь в плачевной ситуации.

Ощущалось будто мы пара на первом свидании. Данте рассказывал мне про сад, про свои любимые места в Италии. Но теперь чувство тревоги вернулось вновь, и я смотрела на Кьяру (как я поняла из диалога, её зовут именно так), как на заклятого врага. Эта девушка пугала меня своей решительностью и агрессией, поэтому я застыла, наблюдая за тем, как Данте ловко подхватывает итальянку одной рукой и защищает меня. Его напряженные мышцы можно было видеть даже через футболку. Невольно я залюбовалась именно таким Данте. Серьезным, немного злым. Это придавало ему нотки животного магнетизма.

Моя розовая пелена с глаз спала именно тогда, когда Кьяра назвала себя его невестой. Одернула себя за то, что даже на мгновение допустила мысль о том, что Данте может мне понравиться. У него своя жизнь и в конце концов это именно он тот человек, что обесчестил меня и обрек на смерть от рук собственного родителя.

Решительным шагом, почти срываясь на бег, направляюсь вглубь сада. Глаза беспрерывно жжет, будто мне в лицо кинули горсть песка. Не сразу понимаю почему щеки становятся влажными, а когда стираю запястьями соленую влагу, то осознаю, что плачу. Ругаю саму себя из-за того, что не понимаю их причину. Списываю все на эмоциональное напряжение последних двух суток. Надо бы хорошенько выспаться, если это вообще возможно будет сделать в этом доме, а не лежать с открытыми глазами всю ночь, держа под подушкой нож.

Блуждая по дорожкам сада, я выхожу на край невысокого обрыва, который огорожен каменным заборчиком, достигающим мне до талии. Морской бриз бьет мне в лицо, заставляя соленую влажность щипать мне щеки. Вдыхаю свежий воздух полной грудью и громко выдыхаю. Эмоции успокаиваются, слезы перестают течь. Усмехаюсь своему идиотскому поведению.

- Здесь очень красиво, - произносит мужской голос, от которого я вздрагиваю.

Кинув взгляд через плечо, вижу Габриэля, подходящего к ограждению. Он встает в паре шагов от меня и задумчиво смотрит вдаль, на границу воды и неба.

- Данте тебя обыскался, - продолжает он, как ни в чем небывало, - Поднял всю охрану на уши.

- Я дала ему поговорить с его невестой, - последнее слово вылетает у меня с пренебрежением, которого я не могу скрыть.

Габриэль вздыхает, потирая переносицу и что-то бубнит себе под нос. Кажется, порыв ветра доносит до меня фразу «с вами, как с детьми».

- Кьяру сосватали Данте, когда они оба пешком под стол ходили, - разворачивается ко мне мужчина, опираясь бедром на ограждение и складывая руки на груди, - Но они никогда не были даже любовниками. Друзьями – да, но чем-то большим никогда. А еще она была лучшей подругой Бьянки, сестры Данте, и известие о ее смерти она перенесла крайне тяжело. Не суди ее строго и дай время. Она привыкнет к тебе и, возможно, ты ей даже понравишься.

Сжимаю кулаки до боли, когда ногти вонзаются в кожу. Известие о том, что Данте никогда не был близок со своей невестой приносит мне странное облегчение, с которым я веду внутреннюю борьбу.

- Мне не нужно, чтобы кому-либо из присутствующих в этом доме я нравилась, -выпаливаю я.

Габриэль усмехается.

- Мне очень жаль, но ты уже нравишься некоторым его обитателям.

В недоумении резко поворачиваю к нему голову. Нравлюсь? На что это он намекает?

- Не мне точно, - вскидывает он руки, - Пойдем в дом, пока Данте не созвал солдат со всей Италии на твои поиски.

Остаток дня протекает во все такой же напряженности. Данте злится на меня за побег, но ничего не сказал, когда Габриэль привел меня обратно в дом. Его отец нескрываемо меня ненавидит и даже не появляется на ужине, показывая свою позицию. Кьяра прожигает меня взглядом через весь стол, меняя его на нежный только когда друг Данте склоняется к ней, чтобы положить еду ей в тарелку или шепнуть что-то на ушко. Так вообще может вести себя лучший друг жениха с чужой невестой? Хотя, о чем я говорю, вспомнить только Наташу и Влада…

Из всех людей за столом со мной больше всего общалась и заботилась обо мне Франческа. Она спрашивала меня о моих увлечениях, что я любила в детстве, была ли когда-то в Италии до этого момента и что мне запомнилось больше всего. Она то и дело подкладывала мне добавки, приговаривая, что мне надо побольше есть и пить красного вина после такого потрясения. Франческа не отпускала меня из-за стола вплоть до того момента, пока я уже не смогла скрывать зевки и стала клевать носом прямо в тарелку. А потом сама лично проводила меня до спальни, шепнув, что финиковый пуддинг оставит мне на завтрак, раз я не смогла попробовать его на десерт сегодня. И чем я только заслужила такое расположение этой милой женщины?

Глава 18

Данте.

Со дня возвращения в Италию прошла почти неделя. Мы с Лекси сблизились, постоянно проводя время вместе. Девушка оказалась удивительной. Нежной, чувственной, веселой, начитанной и очень умной. С ней было приятно общаться, слушать ее голос и смех, на которых я зависал. Она мне нравилась и это глупо было отрицать, все читалось на моем лице.

Почти неделю я покидал стены особняка не больше чем на час, перекинув все дела на Габриэля, оправдывая свое отсутствие тем, что Разина нуждается в моей защите. Но внутри прекрасно понимал, что все это отговорки. Мне просто хотелось постоянно находиться рядом с ней. Я становился похожим на наркомана, испытывая зависимость от общества девушки.

Но пока я пребывал в экстазе, проводя время с Алексией, наши враги не дремали. Папаша Лекси рыл землю, ища информацию, куда увезли его дочь. И было вопросом времени, когда он узнает местонахождение дочери. Пропажа Разиной-младшей не осталась в тайне, что еще больше пошатнуло репутацию Владимира. И он всеми силами пытается ее найти.

Однако, как говорится, проблема не приходит одна. Оказалось, в нашем доме завелась крыса. И как бы я не пытался, скрывать нахождение Алексии в нашем доме, как можно дольше, кто-то все-таки об этом стуканул. Большая часть клана, особенно приближенные отца, и все те, кто любил Бьянку в гневе и требуют расплаты.

– Дель Боско, чем обязан? – уточнил у мужчины, ожидавшего меня в гостиной.

Был ли я удивлен его приходу? Скорее нет, чем да.

– Это правда? – сказать, что мужчина был зол, не сказать ничего. У него разве что дым из ушей не шел.

– О чем именно ты спрашиваешь Доменико?

– Не придуривайся мальчишка, – рычал он, тыча в мою сторону пальцем, – Правда то, о чем говорят люди?

– Люди постоянно о чем-то говорят, – лениво пожал плечами, чем еще больше провоцировал Доменико, – Так, о каких именно слухах ты говоришь?

– О том, что ты привез сюда выродка убийцы. Это правда?

При упоминании Алексии, еще и в таком ключе, я замер, с трудом сдерживая себя, чтобы не размазать его прямо в доме родителей.

– Даже если это и так, тебя это не касается.

– Ошибаешься, – протянул он, хищно улыбнувшись, – если она и правда сейчас находится в этом доме, – сделав паузу, мужчина обвел руками вокруг себя, почти с ненавистью метнув в меня взглядом, – меня это еще как касается. Ты отдашь ее клану, и мы свершим над ней возмездие.

В два шага сократил расстояние между нами, и схватив за грудки прорычал ему в лицо: – Ты даже и пальцем ее не тронешь.

Доменико истерически заржал в голос.

– Да ты втюрился в нее. Что, она так отменно трахается или сосет, что ты поплыл? – не унимался он, – Так может поделишься, чтобы и я смог оценить?

Для меня это стало спусковым крючком, а уже в следующую секунду Дель Боско повалился на пол, разбивая своей тушей стеклянный кофейный столик.

– Данте стой, – меня остановил Габриэль, только что вошедший в дом, – Не стоит. Иначе ты раньше времени развяжешь войну, – предостерег он.

Я посмотрел в глаза другу, в которых читалась поддержка. Он не бросит, и, если я совершу ошибку и попаду в передрягу, придет на помощь. Но он прав. Сейчас нам лучше не привлекать еще большее внимание.

– Вставай и проваливай отсюда, – крикнул я Доменико, – И забудь дорогу в этот дом.

– Ну уж нет. Зря ты это сделал щенок. Сейчас я уйду. Но я обязательно вернусь, как только заручусь поддержкой.

Я хотел было еще раз вмазать, но только тронулся в его сторону, как дорогу мне преградил Габриэль.

– Уходите Дель Боско. Вы здесь нежеланный гость, – твердым голосом отчеканил друг, не поворачиваясь в сторону Доменико.

После чего тот поднялся на ноги, вытирая кровь, сочившуюся из носа, ухмыльнулся и покинул наш дом.

– Проклятье, – выкрикнул я, вцепившись в свои волосы.

– Что будем делать Данте? Он просто так не успокоится, – всегда спокойный и собранный Габриэль, не на шутку нервничал, хотя и старался этого не показывать.

– Соберу консилиум.

– Ты же понимаешь, что должен быть уверен на 100% в своей победе? Иначе ничем хорошим для тебя это не закончится.

– Я понимаю о рисках Габриэль. Но у меня нет другого выхода. Либо я попытаюсь хоть что-то сделать, либо отец и Доменико добьются своего и Лекси убьют.

– Уверен, что она того стоит?

– Алексия лишь пешка в грязной игре отца. И я обязан это доказать. Как бы я не хотел этого признавать, но Бьянка погибла по вине человека, на которого я всегда ровнялся. И я не могу допустить еще одной невинной жертвы.

Габриэль промолчал, лишь махнув головой. Я видел по его глазам, что он не особо и мне поверил, но не стал ничего доказывать. Нельзя. Нельзя подставлять Алексию, и показывать, что она стала мне небезразлична.

– И найдите мне того смертника, который растрепал об Алексии.

– Сделаем. Я лично за этим прослежу.

– Спасибо Габриэль. Не только за это, а вообще за все.

Мне не нужно было пояснять, что я имел в виду, друг и сам все понял. Говорить что-то еще больше не хотелось. Сейчас я хотел увидеть ту, которая пряталась в моей спальне, пока я отсутствовал. Я хотел ее. Хотел до ломоты в теле. Все мое естество желало ее упругое, податливое, и такое нежное тело.

Вошел в спальню и услышал, как в ванной комнате льется вода в душе. Алексия сейчас находилась всего в паре шагов от меня, совсем голая, и снова пахнущая моим гелем для душа. Когда она составила список необходимых вещей, я лично его проверил и приказал купить все, кроме геля. Я кайфовал, когда от нее пахло мной и моими косметическими средствами.

Немедля больше я стянул через голову футболку и вошел в ванную, попутно стягивая брюки вместе с боксерами. Оставшись без одежды, нырнул в душевую и притянул к себе девушку, стоявшую ко мне спиной, чем немного ее напугал.

– Тише, – прошептал ей на ухо, – Это всего лишь я.

– Данте? – удивилась она, – Я думала ты сейчас со своей невестой, – не удержалась от колкости эта язва.

Глава 19

Алексия.

- А вот эту можно? – спрашиваю, вертя книгу в кожаном темно-зелёном переплёте в руках. На вид она очень старая. Наверняка одно из первых изданий. Только вот название на итальянском, и я ничего не понимаю.

- Можешь брать любую, ты же знаешь, – отвечает Данте горячим шёпотом на ухо, обвивая мою талию руками, стоя за спиной.

В очередной раз счастливо улыбаюсь, когда Данте целует меня в щёку. Не вспомню, когда я в последний раз испытывала столько позитивных эмоций. Наверное, такое было только в детстве. В голове до сих пор грохочут его слова «К чёрту договорную свадьбу. К черту всё то, чем я жил долгие годы». Он готов бросить всё ради меня. В отличии от Влада, который даже защитить меня не захотел…

Кто же предполагал, что враг моей семьи станет моим возлюбленным, а некогда жених, наоборот моим врагом. Это было слишком сюрреалистично даже для наших чокнутых семеек.

Мы стоим в комнате, оббитой деревом и красным сукном, вдоль стен которой расположились увесистые от пола до потолка стеллажи с книгами. Это семейная библиотека ди Лауро, куда Данте меня привёл, чтобы я выбрала книгу. Мне надоело сидеть в его спальне взаперти и смотреть сериалы и фильмы на ноутбуке. Периодически я выходила гулять в сад, но всегда в сопровождении либо Данте, либо Габриэля, реже Франчески. Она вообще редко выходила в сад из-за того, что он напоминал ей о дочери.

К слову, мама Данте была восхитительной женщиной. Она постоянно приносила мне свою домашнюю выпечку, составляла компанию за чаем. С ней я могла общаться открыто, она располагала к себе, как никто другой в этом доме. В последний раз мы договорились, что она начнёт учить меня итальянскому и я решила выбрать себе книгу, чтобы практиковать чтение на этом красивом языке.

- Что вы здесь делаете?! – грохочет басистый голос отца Данте, которого я видела в последний раз в день своего приезда. Каким-то образом он умудрялся не попадаться на мои глаза всё это время.

Вздрагиваю от его крика, чуть не выронив книгу. Данте медленно отстраняется от меня и поворачивается к своему отцу. Я тоже отворачиваюсь от стеллажа, чтобы посмотреть в глаза этому неприятному мужчине, который выводит меня из себя только своим присутствием.

- Пусть эта шлюха выметается вон. Она оскверняет святыню этого дома! – продолжает беситься Джузеппе.

Вижу, как вена на шее Данте начинает пульсировать, а ладони сжимаются в кулаки. Он зол, ещё одно слово его отца и парень взорвётся. Меня это заводит и пугает одновременно. Именно с этим мужчиной я познаю своё тело и узнала, что мне нравится жёсткий секс.

Всегда думала, что нет ничего лучше нежного чувственного занятия любовью, когда тела плавно, словно змеи, переплетаются друг с другом, как это показывают в фильмах. Но к моему удивлению, я больше кайфую, когда надо мной доминируют. Получаю экстаз от грубых шлепков, резких толчков, когда Данте наматывает волосы на свою ладонь и тянет их до боли в корнях, когда своими пальцами насилует мой клитор, натирая его до красноты и опухания, когда обхватывает моё горло ладонью и слегка сдавливает, когда быстрыми движениями меняет позицию и яростно сминает ягодицы. Только тогда я кончаю ярче, содрогаясь в судорогах неземного удовольствия на грани боли и исступления.

- А вы специально на русский перешли сейчас, чтобы я поняла? – ощетиниваюсь я, не в силах сдерживать порыв ярости. Неприязнь Джузеппе порядком надоедает из-за его колких высказываний в мой адрес.

- Заткни свою надувную игрушку, Данте! Она не имеет права даже смотреть на меня, не то, что разговаривать, - его отец не смотрит в мою сторону, показывая всем видом, что меня для него просто не существует, - Пленных обычно держат в подвале, а не трахают на шёлковых простынях. Я разочарован в тебе, сын.

- Знаете что?! – взрываюсь я, - Вам придётся привыкнуть к моей персоне в вашем святом доме, потому что теперь я с Данте! Потому что я лю…

Резкий толчок не даёт мне договорить. С удивлением перевожу взгляд на Данте, который схватил меня за запястье и дёрнул в сторону двери из комнаты. Да так сильно, что старинная книга выпала из моих рук на пол, раскрыв жёлтые страницы.

- Что ты делаешь? – шиплю на парня, когда он силой выпихивает меня в коридор.

- Алексия, иди в спальню и не выходит оттуда, - холодным голосом чеканит Данте и захлопывает дверь перед моим носом.

Несколько мгновений тупо смотрю в одну точку на двери в библиотеку. Что это было, чёрт возьми?! Я привыкла, что Данте всегда защищает от любых нападок в мою сторону, но сейчас он просто вышвырнул меня, как ненужную вещь, дав отцу оскорблять меня.

Хватаюсь за ручку, чтобы ворваться и высказать всё, что я о них думаю, но замираю на месте, услышав голоса за дверью.

- А что ты ещё прикажешь делать? – возмущается Данте, - Мне пришлось играть, влюбить её в себя, чтобы она не сбежала.

Дыхание перехватывает и останавливается комком посередине горла. Я ослышалась? Я же просто ослышалась, да? Это не про меня.

Джузеппе что-то отвечает ему неразборчиво, приглушенным голосом. Прислоняюсь к двери ухом.

- Отец, она ничего для меня не значит. Это просто игра. Я использую её для нашей выгоды.

- А как же Кьяра? Я надеюсь, ты предупредил её и не опозорил нас перед другими семьями клана?

- Мы сыграем с ней свадьбу как можно быстрее. Сегодня она приедет, чтобы обсудить последние приготовления.

Не дожидаясь ответа Джузеппе, я пячусь назад, смотря на дверь невидящим взглядом. Глаза наполняются слезами быстрее, чем я успеваю сделать шаг по направлению к спальне. В конце концов срываюсь на бег и с оглушительным хлопком запираюсь в своей комнате. Точнее в ЕГО комнате. Это не моя комната…

Значит, все его слова были ложью? Все его поцелуи, объятия? А секс был просто необходимостью, чтобы запудрить мне мозги?

Бездумно топчусь на одном месте посередине спальни, сжимая и разжимая кулаки. Взгляд мечется от кровати до письменного стола и столешницы комода. Все те места, на которых он бездушно трахал моё тело, а мне казалось это настоящим. Я чуть не призналась ему в любви, ослеплённая злостью к Джузеппе. Чуть не призналась, что люблю его самой себе…