Грехи молодости, или Расплата за прошлую жизнь

Глава 7

Я не заметила, как оказалась в машине. Страшно мне было до безумия. И все же надо было хоть что-то предпринимать.

– Ребята, куда вы меня везете? – спросила я.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – не оборачиваясь, ответил один из братков. – Немного посидишь, одумаешься и вспомнишь, куда денежки заховала. Так что все от тебя зависит, метелка.

Машина остановилась у небольшого частного ресторанчика на окраине города. Меня взяли за руку и повели к главному входу. Кормить, что ли, собрались?

– Вот что, метелка, – прошептал мне на ухо новоявленный «кавалер». – Не вздумай натворить глупостей. В ресторане не ори, внимание к себе не привлекай. Вздумаешь взбрыкнуть – пеняй на себя.

У пустого гардероба (не сезон) курила подвыпившая парочка. Я с трудом сдержалась, чтобы не обратиться к ним с просьбой о помощи. Однако в последнюю минуту здоровый инстинкт самосохранения не позволил мне открыть рот.

Миновав зал, мы попали в служебное помещение и остановились у работающей плиты. «Сейчас посадят и начнут пытать», – с ужасом подумала я, вспомнив страшные кадры из какого-то фильма.

– Антонина, у тебя ключи от холодильника? – как сквозь вату, долетел до меня мощный бас.

– У меня. А что ты хотел?

– Да так, нужны они мне.

Пышногрудая женщина по имени Антонина, колдовавшая у плиты, достала из выреза форменной поварской куртки носовой платок, вытерла пот и, положив поварешку на стол, полезла в карман фартука.

– Серега, тебе мясо, что ли, нужно? Нам сегодня четыре туши привезли. Они в морозильнике висят. Мясо рубить надо, а рубщика нет. Он сегодня на работу не вышел. Если ты хочешь на шашлычок взять, то лучше к Любане подойди. У нее парная свининка. Высший класс, между прочим. Пальчики оближешь.

– Мне нужны ключи от морозильника, – повторил мордоворот крайне зло.

Антонина недоуменно пожала плечами и протянула ключ.

– Пожалуйста! Только ты туши не трогай, а то мне Петрович голову оторвет. Они еще к реализации не готовы. Их взвешивать надо.

– На хрен мне твои туши нужны! Сама их жри! Мне бы новую тушу туда закинуть. – Браток бросил на Антонину раздраженный взгляд и больно толкнул меня в спину. – Давай ножками шевели, говорю тебе! Повисишь вместе с тушами, сразу все вспомнишь.

Выходит, мне придется отсиживаться в холодильнике. Уже легче. Но моя легкая, просвечивающая кофточка совсем не подходит для такого случая, да и юбка оставляет желать…

Изнутри дверь морозильника была покрыта инеем. Градусник на стене застыл на отметке минус восемнадцать.

– Ребята, я долго не протяну, я окочурюсь. Я и в самом деле не знаю, где эти дурацкие деньги. Я и Оксану-то толком не знаю… Отпустите меня! – взмолилась я.

– Посидишь с часок. Может, у тебя память прорежется. А если не прорежется, висеть тебе на пустующем крючке. Сейчас узнаем, почему это рубщик не вышел на работу. Моли бога, чтобы он тобой не занялся…

С громким лязгом дверь захлопнулась.

Чтобы согреться, я стала быстро ходить из угла в угол. Девять шагов вперед, девять шагов назад. Хорошо хоть, помещение маленькое. В большом, наверное, было бы холоднее… Ну да, холоднее… Холоднее не бывает… Главное – двигаться, останавливаться нельзя – замерзну. Девять шагов вперед, девять шагов назад. И везет же мне на подсобки! Вчера трахалась с Игорем, сегодня… Сегодня я ни с кем не трахалась, да и не трахнешься в этой… подсобке, и так все придатки уже заледенели. Фу ты, о чем это я?

Я – уважаемая женщина, возглавляющая известное в Москве модельное агентство. Я осторожная, хитрая, расчетливая, способная обдурить кого угодно. Но как, как меня угораздило попасть в такую передрягу?! Девять шагов вперед, девять шагов назад, не останавливаться, не останавливаться, не останавливаться… А ведь еще совсем недавно я была довольна своей жизнью. Еще бы не быть довольной! Красивая, уверенная в себе, обеспеченная… Я сама себя обеспечила, сама! С четырнадцати лет работаю. Опыт у меня – не у всякой такой имеется. Ну и что? Теперь на моем счете кругленькая сумма в баксах, которая с каждым месяцем пополняется. Девять шагов вперед, девять шагов назад… Пробрало уже до самых костей! Какое счастье, что у меня нет детей! И мужа тоже нет… А я и не хочу замуж! Одна моя одноклассница поспешила в загс сразу после школы. И что? Хохотушка, щечка с ямочкой, через пять лет превратилась едва ли не в старуху. Сидит целыми днями дома и штопает мужу носки. На новые у них денег не хватает. Дети конфеты видят только по большим праздникам. Но у нее хоть муж не пьет, а у других… Дуры бабы, замуж выходят за принцев, а в постели оказываются с нищими. Перспектива еще та. Девять шагов вперед, девять шагов назад… Быстрее, быстрее, быстрее… Может быть, отдать им свои кровные баксы? Подвела ты меня, Оксанка, ох как подвела! Ну что же мне теперь делать? Как вылезать из этого дерьма? Девять шагов… Нет… не могу больше… не могу…

Дверь в морозильник распахнулась. Я сидела на ледяном полу, прижимая колени к подбородку. Я застыла, словно кусок льда. Хотелось спать, безумно хотелось спать. Не трогайте меня, пожалуйста!

– Ну что, метелка, может, что вспомнила? – спросил Серега, выпуская мне в лицо облако дыма.

– Не-е-т… – Я еле разлепила смерзшиеся губы.

– Тогда сиди дальше. Скоро рубщик приедет. Он тебя разделает на котлетки. Народ сожрет, не боись. Обваляем котлетки в сухариках и продадим за несколько часов.

Сжав кулаки, я сказала:

– Мальчики, я знаю человека, который выплатит за меня эти деньги.

Мои слова вызвали интерес.

– Давай колись, коли жить хочется, – сощурил поросячьи глазки Серега.

– Это Александр. Я могу сказать номер его мобильного телефона… – Прости, Шурик, но другого выхода у меня нет.

– Слушаю. – Подельник Сереги достал сотовый.

Я назвала номер.

Мужик застучал по кнопкам. Услышав голос Шурика, он сплюнул на пол и издевательски произнес:

– Слушай, ты! Если хочешь увидеть свою бабу живой, гони пятьдесят тысяч баксов. В противном случае мы порубим ее на котлетки. Я слышал, что у красивых баб вкусное мясо. – Он протянул трубку мне и криво усмехнулся: – Поплачься любимому.

– Шурик, миленький! – запричитала я. – Вытащи меня отсюда, пожалуйста! Представляешь, меня держат в морозильной камере! Я уже ног не чувствую. Помоги мне, родной! Ты единственный человек, к которому я могу обратиться за помощью. Только сделай это побыстрее, иначе я совсем замерзну. Тут даже стены во льду, а у меня одежда легкая…

Серега выхватил у меня трубку и рыкнул:

– Ну что, проникся, фраерок? Деньги подвезешь по адресу…

Дверь морозильника снова захлопнулась, и я осталась одна. Сколько мне тут еще сидеть? Час? Два? Три? Тридцать три! Я и десяти минут не выдержу… Хорошо там Антонине у горячей плиты.

Ресторан чертов! Они, похоже, здесь и в самом деле потчуют посетителей человечинкой…

Когда наконец братки пришли за мной, идти я уже не могла. Особо церемониться они не стали: подхватили под руки и через черный ход поволокли к темно-синему джипу Шурика. Меня в буквальном смысле закинули на заднее сиденье. Серега насмешливо произнес:

– Наверное, ты элитная проститутка, если мужик, не торгуясь, отваливает за тебя такие бабки… Только мне кажется, что даже самая навороченная из вас не стоит пятидесяти баксов. Хотя, хрен его знает, может, ты через задницу как-то по-особому даешь… Ну, бывай!

Шурик включил мотор и, не говоря ни слова, до упора выжал газ. Мне тоже не хотелось разговаривать. Я растирала замерзшие руки и плакала от боли.

Эта боль была мне отдаленно знакома. В детстве я забывала иногда на зимней прогулке надеть теплые варежки. Каталась на санках, лепила снежки и не замечала, как постепенно немеют руки. К концу прогулки они становились синими, с багровым оттенком. Дома я ревела и прикладывала руки к батарее. Боль была долгой и ноющей. А сейчас все повторялось заново, только ныло уже все тело.

– Хватит реветь, – первым нарушил молчание Шурик.

– Может, заедем в больницу? Я не могу больше терпеть!

– Сейчас приедем на мою дачу, и я окажу тебе первую медицинскую помощь – водочка и бурный секс.

Всю дорогу до дачи я скулила и тряслась, как маленькая собачонка. Представляю, какой у меня был видок!

Дача Шурика построена была с размахом. Три этажа, застекленный зимний сад, бассейн с подогревом… Страшно подумать, сколько он вбухал сюда денег. Конечно, мне и раньше приходилось здесь бывать, но, сказать честно, не часто.

На воздухе я почувствовала себя значительно лучше. Озноб заметно уменьшился, хотя и не прошел совсем. Я остановилась у бассейна с прозрачной водой, опустила руку и почувствовала приятное тепло.

– Позже искупаемся. – Шурик взял меня за талию и повел в дом. – Сейчас не до купания. Ты совсем слабая, так и утонуть можно. Первым делом нужно выпить водочки.

– Я не пью водку. Я бы выпила виски или джина.

– При обморожениях всегда пьют водку, – не согласился со мной Шурик. – Знаешь, как лакают водку на Северном полюсе?! У меня там товарищ работал. Деньги из воздуха делать научился, но стал алкоголиком. Потому что от мороза водкой спасался.

– Я не на Северном полюсе, – огрызнулась я и поднялась на крыльцо.

В дверях меня встретила девушка по имени Таня. Она приехала на заработки из Украины. Случайно вышла на Шурика, который взвалил на ее плечи практически все. Уборка, стирка, готовка – всем этим занималась Таня. Она же была за сторожа. Никакой дополнительной охраны в доме не было, так как всю территорию дачного поселка охраняли бывшие спецназовцы.

Таня была воспитанной девушкой и всегда встречала меня с радушной улыбкой – щирой, как говорят украинцы. Наверное, точно так же она встречала и жену Шурика. По всей вероятности, ей было абсолютно безразлично, кого Шурик привозит в дом. Но небезразличны деньги, которые он ей платил. А Шурик платил щедро. Ему нравились ее чистоплотность, кулинарные способности и умение держать язык за зубами. Последнее, пожалуй, больше всего.

– Очень рада вас видеть! – как всегда, заворковала Татьяна. – Вам подать обед? У меня почти всё…

– Мы не голодны, – на полуслове оборвал ее Шурик. – Мы хотим только одного – уединиться на пару часов. И еще. Принеси из бара бутылку водки, кувшин с апельсиновым соком и несколько бутербродов.

– Бутылку водки?!

– Да, именно водки. Ты не ослышалась.

– Но ведь вы не пьете водку…

– Это тебя не касается.

Таня опустила глаза и ушла на кухню. Мы поднялись в огромную гостиную, где иногда занимались любовью, лежа на косматой шкуре. Шурик подошел к окну и нажал на кнопку, опускающую жалюзи. Я обхватила себя руками и громко чихнула.

– Шурик, мне бы горячую ванну. Так ведь и заболеть недолго. Потрогай мой лоб. У меня, кажется, жар начинается.

– Сейчас выпьешь водочки, и все пройдет, – беспечно махнул рукой Шурик.

Татьяна вкатила в гостиную сервировочный столик, уставленный тарелками и бутылками, подвезла его к дивану и, переминаясь с ноги на ногу, боязливо сказала:

– Хозяин, я бы хотела сходить в магазин на станцию. С вашего позволения, конечно. Я вам сейчас все равно без надобности.

– Иди, иди, прогуляйся, – улыбнулся Шурик.

Когда Татьяна ушла, он подошел к столику и налил мне полную рюмку водки.

– Прими-ка, милая, для согрева.

Я не стала спорить и, осушив рюмку до дна, закусила бутербродом с черной икрой. По телу разлилось приятное тепло, голова слегка закружилась. Шурик налил вторую и протянул мне.

– Если не хочешь загреметь в больницу, пей.

– А может, лучше горячая ванна?

– Какая, к черту, ванна? Давай пей и не забивай себе голову.

Выпив три рюмки, я почувствовала, что опьянела.

– Маргарита, ты и вправду сидела в морозильнике? – поинтересовался Шурик.

– Честное пионерское.

– Холодно?

– Ну, понятное дело, не жарко.

– Мне все это не нравится, Маргарита! Сначала ты шляешься неизвестно где в течение суток. Затем твоя подруга – проститутка, заметь, – убивает китайца и крадет у него пятьдесят тысяч долларов. Потом крадут тебя, сажают в морозильник и требуют вернуть ворованные деньги. Ты хоть понимаешь, что, если бы не я, ты уже давно была бы на том свете?! Теперь ты моя должница, Маргарита! Вступив в переговоры с бандитами, я рисковал собственной жизнью!

Выпив очередную рюмку, я смахнула слезы и надкусила бутерброд.

– Не переживай, папуля. Я отдам тебе эти деньги. Не сразу, по частям.

– Дело не в этом. Ты, Маргарита, в любой момент можешь подмочить мою репутацию. И что я должен думать о тебе, если твоя подруга занимается проституцией! Это не укладывается в голове: бизнесвумен и уличная девка… Что вас может связывать?! Может, вы на пару обслуживали этого китайца?! Рита, зачем тебе это? Ведь у тебя есть собственный хороший бизнес!

Я поставила рюмку на пол и отвесила Шурику звонкую пощечину. Он обиженно дернулся:

– Никогда не смей поднимать на меня руку… Тебе никто не давал подобного права… Никто. Ты должна ползать на коленях и целовать мои ноги. Я спас тебе жизнь, я вытащил тебя из дерьма. Я рисковал, в конце концов.

– Мог бы и не рисковать. Мог бы вызвать милицию. Тогда бы вообще не пришлось платить.

– Милицию… А ты уверена, что, вызови я милицию, ты бы осталась жива? Я глубоко в этом сомневаюсь. Дорога была каждая минута. Дело даже не в деньгах. Я уверен, Рита, что ты не брала этих денег. Зачем тебе воровать, если ты всегда сможешь заработать такую сумму. – Шурик уткнулся крашеной головой в мои колени: – Ладно, забудем. Просто впредь старайся быть осмотрительной в выборе знакомых. А теперь ублажи старика. Если бы ты только знала, как я по тебе соскучился!

– Да иди ты! – Я схватила бутылку и отхлебнула прямо из горлышка. Если этот мерзкий старикашка сейчас дотронется до меня, я… Я не знаю, что сделаю. Надоело имитировать оргазм, все надоело, все!..

– Ну пожалей меня, моя девочка! Вчера я изнывал от желания, но тебя не было дома. Пришлось отправиться в бордель. Молоденькая девушка в цветном кимоно и сандалиях на высокой пробковой подошве угостила меня саке. Мне всегда нравились японки, Рита. Они такие безропотные! Я сел с ней у жаровни прямо на пол и смотрел, как шипят в масле рисовые шарики. Потом она налила мне сантори. Наверное, ты никогда не пила ни того, ни другого. Сантори мне понравилось больше. По вкусу оно напоминает шотландский виски. Мою девушку звали Сацуми. Она такая тоненькая, такая стеснительная… – На этих словах Шурик всхлипнул. – Чуть позже Сацуми натерла мое тело каким-то ароматным маслом. Ах, какие у нее нежные ручки. Рита, но ты куда лучше ее. Она, глупая, раздвинула ноги слишком рано. Мой член еще не набух. Она действовала механически, как робот. Никаких чувств и никаких эмоций. Я даже не понял, кончила она или нет. Впрочем, не важно. Трахаясь с ней, я думал о тебе, Рита. Только о тебе. Сейчас ты возбудишься. Я записал секс с японкой на камеру.

Я бросила на Шурика брезгливый взгляд. Но он его не заметил. Он подошел к видику, вставил в него кассету и защелкал пультом.

– Ритуля, стоит тебе посмотреть, как я кувыркаюсь с этой японкой, все твои болячки пройдут и ты воспрянешь духом.

На экране появилась совокупляющаяся парочка. Шурик лежал сверху. Его дряблые ягодицы ходили яростно и быстро. Он тяжело сопел и постанывал. Девушка-японка не издавала ни звука.

Шурик изловчился и ущипнул ее за грудь. Я бы на ее месте взвизгнула от боли, но она по-прежнему молчала. В момент кульминации Шурик дернулся всем телом, громко закричал и, удовлетворенный, откинулся на постель. Девушка продолжала лежать без движений, не открывая глаз. По экрану телевизора побежали черные полосы.

– Ну как? – с гордым видом спросил Шурик.

– Принеси, пожалуйста, градусник, – попросила я. – Мне что-то совсем плохо.

– Милая, бурный секс вылечит тебя от всех болячек! – Шурик и не думал выполнять мою просьбу. Вместо этого он расстегнул штаны и вытащил свой увядший стручок: – Только ты, дорогая, способна подарить мне настоящее наслаждение. Только ты… Ты стоишь намного больше, чем пятьдесят тысяч долларов… – Морщинистые руки в коричневых старческих пятнах затеребили мужское достоинство. – Рита, ты любишь смотреть, как я занимаюсь мастурбацией? А помнишь, как мы занимались мастурбацией вместе? Я занимаюсь этим с пятнадцати лет. Хотя поллюции были у меня намного раньше. В подростковом возрасте я мастурбировал ночью, под одеялом, чтобы не видели родители… Мне нравится, когда ты смотришь… Высуни язычок, детка, мне будет приятно… О-о-о… А-а-а…

Слабая струя спермы брызнула ему на живот. Шурик взял полотенце, тщательно вытер покрасневший член и сел на диван.

– Ритуля, умоляю тебя, будь поактивнее, – произнес он, поглаживая свое «хозяйство». – Неужели ты ничего не чувствуешь? Мы же несколько дней были в разлуке!

– Тем не менее это не помешало тебе пойти в бордель.

– Ну, не сердись, крошка. Ты же видела эту японку – она как доска!

– Может, и как доска, но ты набросился на нее, словно изголодавшийся волк! – Ревновать я, конечно, не ревновала, но надо было ему пострадать.

– Будешь тут изголодавшимся волком, если ты пропадаешь неизвестно куда, – обиделся Шурик.

– А ты, милый, почаще ходи по борделям. Только меня ты тогда не увидишь, учти!

Щеки мои пылали. Было и холодно и жарко одновременно. Наверное, это и есть лихорадка. Хотелось закутаться с головой в теплое одеяло и лежать, лежать, лежать…

Шурик, однако, ничего не желал замечать. Он рывком притянул меня к себе и впился в губы. Я слегка отстранилась, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не плюнуть ему в лицо. Сейчас я была не в том расположении духа, чтобы терпеть все это. Шурик, пуская тягучие слюни, засунул язык в мой рот. Затем, решив, что наши желания совпадают, он принялся меня раздевать. Я попыталась сопротивляться, но это завело его еще больше. Не говоря ни слова, он продолжал срывать с меня одежду.