Грехи полуночи

Глава 11

Когда детективы и их хрупкая гостья покинули Склеп, Смит не смогла сдержать дрожь в руках.

Гостья.

Демон.

Боже, они везде… И все указывает на то, что где-то там, на улицах, разгуливает очередной психопат, подобный тому, что напал на нее совсем недавно. Только на этот раз убийца соблазняет и убивает, а не рвет в клочья горло жертвы.

Она облокотилась на стол и закрыла лицо ладонями. Тихая джазовая музыка обволакивала. Музыка, которая когда-то помогала расслабиться.

Но именно она звучала, когда тот урод схватил Смит. Он зашел в Склеп, улыбнулся… и накинулся на нее.

Смит увидела его зубы. Слишком острые. Когти.

Потом она погрузилась во тьму.

И очнулась в кошмаре.

Плечи Смит поникли. Любой из ее знакомых. Абсолютно. Любой. Она задавалась вопросом о каждом. Человек? Демон? Оборотень? Вампир? Того хуже?

Тела… Она всегда досконально изучала поступавшие в Склеп трупы. И теперь припоминала, что бывали случаи, когда некоторые из тел «перенаправляли» к другим «экспертам». Якобы у нее слишком загруженный морг.

Были ли это трупы сверхъестественных существ? Может, их забирали, чтобы Смит не заметила отклонений в генетике?

Она подозревала, что так и было.

Со скрипом открылась дверь.

Смит вздрогнула, развернулась и увидела, что в проеме стоит Денни МакНил.

Она вскочила на ноги и требовательно спросила:

— Что тебе нужно, капитан?

Их личные отношения остались в прошлом. Его решение. Это он около полугода назад положил конец самому лучшему из того, что было в ее жизни. Без объяснений. Просто взял и бросил ее.

Сказать по правде, им не стоило вообще начинать эту связь. Они работают вместе. Он капитан с блестящим будущим, о котором все только и говорят.

А она… судмедэксперт, вскрывающий трупы.

Но Смит хотела его.

А МакНил ее.

И однажды поздно вечером, когда она зашла в его кабинет, чтобы предоставить очередной отчет, они наконец-то поддались искушению.

Страсть сжигала их три месяца.

А потом МакНил взял и прекратил все это.

Ублюдок.

И что хуже всего… он разбил ей сердце.

Не то, чтобы она поставила его об этом в известность.

Смит вздернула подбородок, когда Денни сделал шаг в Склеп.

— Нужны материалы дела?

МакНил окинул взглядом комнату. Посмотрел на Смит. В серых глазах бушевало пламя.

— Я хочу поговорить с тобой.

— Нам не о чем говорить, если только темой не являются эти трупы, — ответила она и указала на холодильные камеры. Да, ответ отдавал ребячеством, но ей было плевать.

Последние несколько месяцев были настоящим адом, и Смит совсем не улыбалось выслушивать от МакНила очередную хрень. Кроме того, она догадывалась, о чем пойдет речь. После нападения маньяка, Денни стал смотреть на нее как-то… странно.

Слишком пристально. Не отводя взгляда ни на секунду.

Этот урод, видимо, испытывает чувство вины, после того как ее отшил. Отлично. Так и должно быть. Он…

— Тебе необходимо знать обо мне кое-что… — сказал МакНил и начал крадучись подбираться к ней. Да, слово «крадучись» лучше всего характеризовало его движения.

Смит попыталась посмотреть на него как бы со стороны. Ну действительно, ее подруги не могли понять, что именно она нашла в этом парне. Во-первых, белый. А такие, как Смит, никогда не встречались с белыми. Старше ее. На целых девять лет.

Лысый.

Но, у него все эти минусы: лысина, возраст, даже цвет кожи — они срабатывали.

Был в МакНиле какой-то стержень, сила. Это было видно по четко очерченному подбородку, по глазам. А еще аура властности, которая так и притягивала…

Ублюдочный урод.

— И что же мне нужно знать? — отрезала Смит. — Что ты задница? Я и так в курсе. Тебе жаль, что тот придурок схватил меня? Ага, и это я тоже знаю.

— Да я не об этом. — МакНил явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Я хотел сказать…

Ее сердце учащенно забилось.

— Что? Ты с кем-то встречаешься? Великолепно. — На самом деле, она так не думала, и боль, от мысли, что такое возможно, сковавшая ее грудь, была тому подтверждением. — Слушай, у меня нет на это времени. Мне надо закончить отчет по делу Монро, а со всеми этими монстрами, снующими туда-сюда…

— Я один из них, Наталья.

Кровь застыла в ее жилах.

— Один из… Что? — Но она поняла, о чем он. Поняла.

— Я не совсем человек.

У Смит чуть не подкосились ноги.

— Сейчас не лучшее время для таких признаний, Ден.

МакНил шагнул к ней.

Инстинктивно отступив, она наткнулась на стол.

— Боже, детка, успокойся. Ты же знаешь, я никогда не сделаю тебе больно.

«Уже сделал».

— Кто ты?

«Пожалуйста, пусть только не демон или оборотень, пусть…»

На его скулах заиграли желваки.

— Я заклинатель.

— Как? И что, черт возьми, это значит? — Это просто ночной кошмар. Точно. Она спит, и ей снится удивительно реалистичный кошмар…

— Мы…

Они?

-… обладаем способностью к общению с определенными животными.

Глаза Смит стали огромными.

— В твоей квартире… Та гребаная змеюка…

МакНил откашлялся.

— Ну… он… на самом деле, змея принадлежит моей матери.

Все хуже и хуже.

— Твоя мать разговаривает со змеями?

Денни кивнул.

Уму непостижимо. Нет, это должно быть непостижимо.

Но Смит знала, что это правда.

— Ну, а ты с кем?

— С кошками.

— Какими? Милыми котятами, которые…

— С тиграми.

Ну конечно. Пушистые ласковые комочки были бы не в его стиле.

— Я установил связь с Шаманом — тигром из местного зоопарка — когда был еще совсем ребенком.

«Парень разговаривает с тиграми». Кровь так сильно шумела в висках Смит, что женщина боялась потерять сознание, чего ей особенно не хотелось делать в присутствии МакНила. Будто не хватало ей унижений.

— Выметайся.

Он сделал к ней еще один шаг. Встал так, чтобы Смит оказалась в пределах досягаемости, и коснулся ее.

— Детка, мы не все плохие.

Она застыла, почувствовав нежное прикосновение, ей так хотелось прижаться к МакНилу.

— Я не могу заниматься этим… — «Тобой» — … сейчас.

В его взгляде промелькнула боль.

— Проклятье, мне так жаль, что с тобой произошла та беда. Я хотел, чтобы никто и никогда тебя не обидел…

— Ага, и меня ты не хотел, верно? — Слова, которые она так долго пыталась удержать, наконец, были произнесены, и Смит была этому рада. Ей надоело притворяться, что все в порядке. Что она настолько бесчеловечна, что ей не больно от их разрыва.

Потому что она человек, пусть даже только она, по крайней мере, в их паре.

Самая грустная из виденных Смит улыбка тронула губы МакНила.

— Нет, детка, все было совсем не так.

«Лжец». Она знала, что эту мысль он мог прочитать в ее глазах.

— Я боялся, что если ты узнаешь правду, то не захочешь и дальше быть со мной, — он хмуро посмотрел на нее.

Смит поняла, что ее чуть не передернуло. Она отклонилась от него как можно дальше, ее ноги дрожали.

— Думаю, я был прав.

МакНил убрал руку. Отступил. Развернулся и пошел прочь.

Прежде чем она снова обрела дар речи, за ним захлопнулась дверь, и Смит осталась наедине с воспоминаниями, горечь которых чувствовалась даже на языке.

— Брукс.

Сердитый окрик Колина остановил Тодда на пути к «Корвету». Брукс в напряжении ждал, когда Гит подойдет, он был совсем не в настроении для очередного соревнования из серии «Кто дальше отольет».

Но Колин замялся, когда встал рядом. Засунул руки в карманы куртки. Окинул взглядом пустую парковку.

— Что еще, Гит?

Может, всплыли новые факты по делу или о Каре, или…

Наконец, Колин посмотрел прямо на него.

— Я не мог тебе сказать.

Без экивоков.

Тодд молча ждал продолжения.

— Когда я служил в Иллинойсе, мой напарник… Он узнал правду обо мне. — Пауза. — И попытался меня убить.

Да уж, дерьмово.

— Я не хотел рисковать. Я боялся, что ты… Мне не хотелось потерять еще одного напарника.

Что ж, после того, как тебя чуть не убили, действительно будешь дуть даже на воду.

— Я не твой прежний напарник. Не собираюсь тянуться к пистолету только потому, что ты… отличаешься. — Слишком слабое слово для оборотня.

— Рад слышать. — Колин пристально посмотрел в глаза Бруксу. — Почему ты ничего не сказал после того, как увидел…

Потому что поначалу у него было такое чувство, что его ударили пыльным мешком. Потом он убеждал сам себя, что ему все это привиделось. Потом его захлестнула ярость. Потом…

— Я хотел, чтобы ты сам сказал.

Но теперь, узнав, что натворил тот парень в Иллинойсе, Тодд понял, почему Колину было тяжело это сделать. И догадался, что Гит молчал бы до последнего.

«И попытался меня убить».

Черт. Не удивительно, что Колину было тяжело полностью ему довериться.

Гит выдохнул.

— Ну так что? Будем продолжать работать вместе или…

— Проклятье, конечно будем продолжать.

Будто ему хочется притираться к другому напарнику. Кроме того, Колин — отличный полицейский.

С некоторыми особенностями. Несколько недель назад это шокировало Брукса, а сейчас просто… Хорошо, он все еще в шоке. Но смирился. По крайней мере, пытается.

Тодд прищурился:

— Только больше никаких секретов. Ты доверяешь мне, я — тебе.

Вот так просто.

Колин, нахмурившись, кивнул.

— Согласен. — И протянул руку. Рукопожатие было крепким, быстрым.

— А теперь вали отсюда, — сказал Тодд, указав пальцем на джип Гита. — Ты же не хочешь, чтобы твоя сексуальная докторесса ждала тебя слишком долго.

Колин наконец улыбнулся.

— Нет, старик, конечно же нет… она не из тех, кто может терпеливо дожидаться. — Он развернулся, потом замешкался. Через секунду Гит снова обернулся к Бруксу, улыбка снова сошла с его лица. — Осторожнее со своей женщиной, Тодд. У таких полно секретов.

Да, он знал это. И понимал, что эти тайны никак не повлияют на его чувства. Брукс хотел Кару… и собирался ее заполучить.

Тодд собирался принять душ, когда услышал тихий стук в дверь. Посмотрел на часы.

Полночь.

Совершенно бесшумно Брукс вышел из спальни. Он знал, кто пришел так поздно, еще до того, как открыл дверь.

Почувствовал ее аромат.

Кара шагнула на порог. Она была одета во все черное, волосы убраны в какой-то замысловато-сексуальный пучок. Глаза были подведены, на веках — темные тени. Кроваво-красные губы.

— Ты пропустил мой первый выход на сцену сегодня вечером, — произнесла она. И шагнула вперед.

Брукс отступил, чтобы впустить ее в квартиру. Он хотел, чтобы Кара побывала в его берлоге.

Ему это было нужно.

— Еще рано. Разве ты не должна быть в «Адском Раю»?

Обычно у нее было три выступления за ночь.

— Я сказала Найлу, что сегодня вечером у меня дела.

— Дела, — тихо повторил Тодд. — Я для тебя подпадаю в эту категорию?

Кара медленно покачала головой.

— Я искала тебя в толпе. Но не нашла.

Что-то было в ее голосе…

— Скучала по мне, да?

Меж ее бровей залегла небольшая складка.

— Да. На самом деле, думаю, что именно скучала.

Ух ты, черт. Брукс не ожидал от нее такой честности.

— Тодд, нам надо поговорить и… — Ее взгляд зацепился за что-то за спиной Брукса. Она увидела раскиданные по дивану книги. Кара приподняла золотистую бровь. — Развлекаешься легким чтивом?

Дерьмо.

— Просто захватил пару книг по дороге. Ничего важного.

Но Кара уже протиснулась мимо него, направилась прямо к дивану, где ее хрупкие руки потянулись к увесистому тому и…

— «Демонология. Самоучитель для охотников». — Она взяла другую книгу. — «Сорвать маску с демона». — Кара потянулась к третьей, той, которую Брукс не захлопнул вовремя, в чем сейчас очень раскаивался. С губ девушки сорвался судорожный вздох. — А это что за чертовщина?

Бруксу не нужно было смотреть, чтобы понять, почему Кара вдруг взбесилась. Он помнил картинку в мельчайших деталях. На одной странице была изображена прекрасная обнаженная женщина с вьющимися длинными волосами и зовущей улыбкой.

На другой художник нарисовал «настоящего» суккуба. Демона с длинным, заостренным на конце хвостом, его тело покрыто чешуей, лицо похоже на собачью морду, из пасти торчат длинные острые клыки.

— Э-э-э, Кара…

Она швырнула книгу ему в голову. Промахнулась на пару сантиметров.

— Так ты думаешь, я именно такая?

Тодд всей душой надеялся, что нет.

— Ты говорила, что демоны напускают чары…

— Я пользуюсь этим, чтобы скрыть цвет глаз. Больше ни для чего мне это не надо, я не какая-то уродливая карга. Брррр! — Кара разрумянилась. — Автор этой книги — полный придурок, как и ты, если веришь этой чуши. Суккуб выглядит… Черт, да посмотри на меня! Как обыкновенная женщина.

Прекрасная. Соблазнительная. Идеальная.

Брукс протянул к ней руку:

— Я считаю, что ты выглядишь ровно так, как и должна выглядеть.

Она посмотрела на него с подозрением.

— Как это?

— Как женщина, которую я хочу.

У него все еще кружилась голова от новых знаний, но в одном он был абсолютно уверен. Он хотел Кару.

Выражение лица девушки смягчилось.

— Почему ты пришла сюда? — задал он вопрос, изо всех сил пытаясь не отводить взгляда от ее глаз, хотя его дико тянуло посмотреть на тело девушки. Ее грудь. Прекрасно подходящую по размеру к его ладоням… и идеальную для ласк и поцелуев.

А ноги… Брукс жаждал, чтобы они обвились вокруг его талии. И сжимали его, пока он будет двигаться в Каре.

— Я не просто брала твою энергию, Тодд. Ты для меня не жертва. — Она снова подошла ближе. — Я хочу, чтобы ты это понял.

Кара поднесла руку к груди Брукса и прижала ее там, где билось его сердце.

От этого прикосновения член Тодда начал пульсировать и наливаться кровью от возбуждения.

— Я считал, ты вынуждена этим заниматься. Отбирать силы.

— Мы можем как брать, так и отдавать. — Жар от ее руки жег сквозь тонкую ткань футболки. — Скажи, как ты себя чувствовал после того, как мы занимались любовью?

Так хорошо, как никогда за последние несколько недель. Даже месяцев.

— Неплохо, — настороженно ответил Брукс.

Ее губ коснулась улыбка.

— Это сделали мы с тобой. Энергия пронеслась по нашим телам, обновила нас… и сделала нас обоих сильнее.

Что ж, звучит просто замечательно.

— Значит, совсем не обязательно, чтобы все было так… как обычно происходит?

Как же ему не хотелось думать о других в ее жизни.

Улыбка угасла.

— В большинстве случаев мы берем то, что нам нужно. Люди получают удовольствие, но их тела становятся слабее. Силы восстанавливаются несколько часов, иногда дней.

— Почему же ты не проделала это со мной?

— Не знаю.

Вот так. Просто. Честно.

Опять же, уровень откровенности, на который Брукс не рассчитывал. Их губы были совсем близко. Ее глаза — бездонные голубые омуты. Обман. А Тодд устал от лжи.

— Покажи мне свои глаза.

Кара медленно опустила веки, а когда снова их подняла, ее глаза были чернее самой темной ночи. Брукс поднял руку. Провел пальцем под левым.

— Как красиво, — прошептал он, совсем не лукавя. Черные глаза Найла пугали до чертиков, но Кара осталась такой же привлекательной, как и раньше. Даже еще краше. В ее облике появилась нечто мистическое, необузданное.

— Я хочу тебя. — В ней не было ни грамма робости. — Обнаженным. Во мне.

Именно там хотел оказаться и Брукс.

— Я хочу, чтобы нас ничего не разделяло. Мне не страшны людские болезни, и я могу контролировать процесс зачатия по собственному желанию.

Удобненько.

— Хочу тебя. Плоть к плоти.

Она могла бы не продолжать, он согласился сразу после слова «обнаженным».

Брукс склонил голову. Поцеловал ее. Медленно, словно пытаясь распробовать. Когда Кара не сдержала стон — звук прокатился по ее горлу — каждый нерв в теле Тодда напрягся.

Она отодвинулась и облизнула красные губы.

— Но сначала я хочу узнать тебя на вкус.

Брукса окутал ее густой аромат. Секса. Женщины. Волшебства. Когда Кара опустилась перед ним на колени, у Тодда на пару секунд даже закружилась голова.

— Тебе не нужно…

Но она уже проворно боролась с пряжкой его ремня. Потом расстегнула ширинку и спустила грубые джинсы и боксеры, чтобы не мешали.

Член Брукса, резко вырвавшись из плена одежды, покачивался ей навстречу. Он был напряжен, а на кончике головки блестела капелька. Кара обхватила ладонями это набухшее великолепие. Сжала. Погладила.

Удовольствие пронзило Тодда.

— Расслабься, — тихо прошептала она, и Брукс понял, что зарычал от предвкушения. — Я всего лишь хочу сделать тебе приятно.

В этот момент Кара взяла его в рот. Нежные губы обхватили тугую плоть. Язык ласкал головку.

Тодд обхватил ее голову руками, зарывшись пальцами в шелковые пряди.

Мощный поток энергии двинулся по его телу. Ее рот был райским местом. Каждое страстное движение губ отправляло Брукса прямиком на небеса. Но было в этом нечто большее. Такого он никогда не чувствовал.

Эмоции бурлили все сильнее, спиралью прокатываясь по его нервам, каждой клеточке. Удовольствие отдавалось пульсацией в теле Тодда.

Она продолжала ласкать его член, ее губы порхали по всей длине возбужденного органа. Пальцы Кары сомкнулись вокруг основания и двигались в такт движениям языка.

Сводя. Его. С. Ума.

Под умелыми прикосновениями Кары член Брукса напрягся еще сильнее. Тодд сжал руки в кулаки, потянув за волосы девушки. Каждое движение ее рта заставляло молить о продолжении.

Но Кара отодвинулась. С легкостью вырвалась из его сильных рук, отклонилась, опершись на ладони, и подняла глаза на Тодда.

Нет, будь оно проклято, не сейчас, он не…

— Твой вкус мне нравится, Тодд. Очень.

Он выругался и даже услышал треск, с которым лопнул его самоконтроль. Брукс рухнул на колени рядом с Карой, его руки дрожали. В его ушах ревела кровь, а горло вибрировало от сдерживаемого рыка. Глаза застила красная пелена желания. Он потянулся к девушке руками, которые казались слишком грубыми, слишком сильными для ее деликатной кожи.

Кара страстно кинулась ему навстречу. Боролась с ним, стараясь как можно быстрее избавиться от блузки. Чтобы обнажить грудь, которую Тодд так любил. Брукс сорвал с нее лифчик. Захватил один сосок зубами, обхватив другую грудь рукой. Головокружительный аромат Кары сгустился в воздухе.

Брукс присосался к ее груди, жадно втягивая в рот нежную плоть, затем возвращаясь к самой вершине соска. Боже, у этой женщины просто великолепная грудь. Розовые соски. Приятная и упругая на ощупь. Не слишком большая. Идеально созданная для его рта.

Тодд провел пальцами вниз по ее телу. Ему удалось — с некоторой помощью со стороны девушки — стянуть с Кары брюки, которые та затем скинула вместе со своими туфлями одним резким движением.

Лизнув сосок последний раз, он поднял голову. На Каре теперь были только черные трусики. Клочок. Едва прикрывающий лоно. Пальцы Брукса обхватили бедра девушки, глаза впились в соблазнительный участок плоти.

Кара хотела иметь власть над его телом. Что ж, будет только честно отплатить ей тем же.

— Раздвинь ноги. — Требование.

Кара улыбнулась — само искушение — и развела в стороны длинные стройные ноги.

Брукс расположился меж ее бедер и склонил голову к темному шелку трусиков. Его ноздри затрепетали, когда Тодд уловил запах ее возбуждения. Обещание страстного секса.

Обещание ее.

Там, где он ее и хотел.

Сквозь трусики он чувствовал нежный бугорок клитора. Провел несколько раз языком по чувствительному местечку, наслаждаясь тем, как Кара выдыхает его имя с каждым прикосновением.

Но этого было недостаточно.

Пальцами правой руки Брукс схватил шелк. Потянул и разорвал тонкую ткань. Обнажил ее плоть. Такую открытую и готовую к его поцелуям.

Сначала он прижался к ней губами. Исследовал. Двигался так медленно, словно хотел изучить каждый дюйм ее тела. Узнать, что ей нравится. От чего Кара стонет, выгибается, дрожит…

Потом Брукс принялся ласкать ее языком, проникая им меж нежных складочек, пробуя ее соки, даря наслаждение. Он жадно поглощал ее. Пробовал. Входил языком. Глубоко. Снова и снова…

Тодд почувствовал, как Кара задрожала, когда ее накрыл оргазм.

Он пил ее ароматную влагу, входя языком все глубже. Наслаждался стонами Карами.

Ему нравилось, как ее ногти впиваются в его плечи.

Когда последние волны дрожи угасли, Тодд поднял голову. Всего на пару сантиметров. Облизнулся и провел пальцами по ее лону, начав поглаживать клитор. О, проклятье, Кара была очень влажной и более чем готовой для него. Набухшая теплая плоть, так и ждущая, что ее сейчас отымеют.

Тодд вошел в Кару двумя пальцами. В такую узкую…

И почувствовал, как Кара напряглась от нахлынувшего удовольствия. Демоница хотела снова кончить для него. Ее плоть крепче сжалась вокруг его пальцев — знак, который Брукс не мог игнорировать.

Тодд оторвался от Кары, переместился и прижался к ее влажному входу головкой члена. Ох, ее теплая и возбужденная плоть, шелковая кожа… Брукс, стиснув зубы, двинулся в нее.

Кара подняла руку. Приложила к его сердцу. На секунду Тодд застыл.

Потом посмотрел ей в глаза. Черные. Глубокие.

Губы Кары дернулись в улыбке.

Брукс поймал ее ладонь. Прижал крепче к своей груди. Почувствовал, как воздух вокруг них начал пульсировать и мерцать.

Одним резким движением Тодд ворвался в нее, погрузившись по самое основание.

Потом начал двигаться. Вошел. Вышел. Вошел. Кара обхватила его ногами. Выгнулась навстречу.

Ее лицо начало слабо светиться. Изнутри. Чуть заметное дуновение прошелестело по лицу Брукса, потом по телу. Рука Кары — теплая и уверенная — оставалась прижатой к его груди.

Движения стали быстрее. Глубже.

— Хочу почувствовать, как ты кончишь, — смог процедить Тодд. Ему не терпелось ощутить ее разрядку, увидеть наслаждение на ее лице.

— Значит, так и будет, — прошептала Кара, потом всхлипнула, откинула голову назад и еще крепче сжала ноги вокруг его тела.

И тут его накрыли ощущения. Волны удовольствия, которое испытывал не он. Осколки экстаза по коже.

Ее экстаза.

Брукс не понимал, как такое возможно, но он действительно почувствовал оргазм Кары. Отдался на волю ее наслаждения, продолжая двигаться в ее теле.

— А-а-а-а-а, Тодд… Поцелуй меня!

Он поймал губами ее губы. Ворвался в ее рот языком.

И еще жестче задвигал бедрами.

Спустя мгновение кончил и он: мощный всплеск энергии яростно прокатился по его телу.

Когда Кара застыла под ним и застонала прямо ему в рот, Брукс понял, что она почувствовала то же самое.

Обмен. Не просто получить. Но и отдать.

Друг другу.

Тодд прижал ее крепче. Продолжил двигаться, стараясь выжать это чувственное удовлетворение до последней капли. Его кожа стала скользкой от пота, мышцы подрагивали. Но Брукс не хотел останавливаться.

Никогда.

Поэтому, даже после того, как волны оргазма утихли, Тодд продолжил скользить во влажной глубине Кары. Его член остался в боевом состоянии. Кара все еще обнимала Брукса ногами и не сводила с него своих полуночных глаз.

Их окружала магия. Давила. Порхала по коже.

Кара сияла от полученной энергии.

Он тоже.

Тодда переполняла сила, энергия, он чувствовал, что может свернуть горы, чего никогда раньше не было. Во всяком случае, не так быстро. Никогда…

Поэтому он продолжил двигаться.

Эта удивительная связь между ними стала крепче. Брукс понимал, чего хочется Каре. Точно знал, где дотронуться, куда поцеловать, хотя она не делала ни намека. Их дыхание участилось, сердца бились в едином ритме, как сумасшедшие, и бешеная потребность в новой разрядке скрепила их тела.

Так прочно, так сильно, что Тодд, казалось, мог коснуться души Кары.

Когда они кончили, то сделали это одновременно. Тело к телу.

Душа к душе.

Демон и человек.

Нет, женщина и мужчина.

Идеальное сочетание.

Брукс держал Кару в своих крепких объятиях и думал, что ради нее отправится даже в адское пекло, если потребуется.

Отрезвляющая мысль для человека, который однажды уже сражался с дьяволом… и имеет шрам, как доказательство этого.

— Я знаю, что ты не убивала Хауза. — Жар страсти остыл, но магия все еще согревала их кровь, когда Брукс начал говорить. — Как и остальных.

Тодд и Кара лежали в его кровати. Обнаженные. Он обернулся вокруг девушки, положил правую руку на ее грудь. На левой покоилась голова Кары.

Кара обернулась к Тодду, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты серьезно?

— Да. — Он смог коснуться ее так, как ни один мужчина до этого. Не физически. Дотянулся до ее сердца. Души. Тодд прочувствовал ее естество. В Каре не было зла. — Ты не убийца.

Он уже говорил это в участке, но хотел повторить. Именно сейчас, когда она лежала в его руках, а ее запах пропитал его кожу.

Кара сглотнула.

— Я с самого начала говорила, что не убивала Майкла. — В ее голосе звучала боль, когда девушка произнесла имя мужчины.

Кара что-то чувствовала к Хаузу, может даже любила его. Тодд ощущал боль, которую испытывала девушка, и хотя змея ревности зашевелилась в его сердце, разделял с любимой ее переживания.

Но Хауз умер, несчастный ублюдок. Пусть даже и не заслуживал смерти.

Брукс собирался найти убийцу парня… во-первых, это его долг, а во-вторых, ему нравилось думать, что этим он возвращает мир в души покойных жертв.

Тодд лениво поглаживал тело любимой.

— Кара, жизнь со мной не сахар. Самое важное для меня — работа. Правое дело. Защита тех, кто не может за себя постоять. Я отношусь к этому очень серьезно. — Долгие годы значок полицейского был для него центром вселенной, кроме него ничего не имело значения. Бруксу хотелось, чтобы девушка поняла это. Приняла тьму, царящую в его душе. Мрак, который она не могла не почувствовать.

Прижавшись щекой к его руке, Кара посмотрела ему в глаза.

— Почему ты стал полицейским?

Тодд снова вспомнил крики матери.

— Мой старик был копом. Он восемнадцать лет проработал в полицейском управлении Атланты.

Для большинства этой информации хватило бы, чтобы сделать вывод: мальчику не терпелось вырасти, чтобы пойти по стопам отца.

Что ж. В чем-то они были бы правы.

В чем-то нет.

— Но почему ты стал полицейским? — Ее черные глаза видели его насквозь.

И Брукс вдруг понял, что рассказывает ей историю, в которую не посвящал никого. Даже деда, которому пришлось его растить.

— Отец работал под прикрытием. Внедрялся в преступные группировки. Иногда он не появлялся месяцами, а когда вдруг приходил, то был абсолютно другим человеком.

Жестоким, угрюмым чужаком, от которого разило выпивкой и сигаретами. С холодными глазами и неулыбчивым лицом.

— Он был хорошим копом. Это признавали все. — А в его комнате было невероятное число почетных знаков и медалей. Мама полировала их каждую неделю, на ее губах всегда была грустная улыбка. — Даже не знаю, сколько подонков отец отправил за решетку за все эти годы. Наркоторговцев. Грабителей. Убийц. Он обзавелся врагами. Из тех, что не забывают и не прощают измен.

Кара молчала. Просто не спускала с него глаз.

— Однажды на свободу вышел один из них. Тони Коста. Отец когда-то был внедрен в его банду. Арестовал его за продажу кокаина и убийство двух проституток.

— И его выпустили? — удивленно переспросила Кара.

Да уж, она явно не понимала систему правосудия людей.

— Он подергал за ниточки, ему были должны какие-то шишки. Его осудили за непредумышленное убийство и дали семь лет. — Тодд сделал глубокий вдох. Он ненавидел вспоминать эти события. — Когда он вышел по условно-досрочному освобождению, мне было четырнадцать лет. Я помню это, потому что был мой день рождения. Мама заказала по этому случаю торт в кондитерской, и мы как раз выходили из дома, чтобы поехать за ним. — Брукс собирался устроить для друзей вечеринку у бассейна. Они собирались забрать торт и вернуться до прихода гостей. — Коста ждал на подъездной дорожке. С пистолетом в руке.

— Тодд…

— Он заставил нас вернуться в дом. Приказал маме позвонить отцу, сказал: «пусть этот ублюдок придет и понаблюдает». Но отец опять был на задании, и мама не смогла его найти. Она предложила Косте позвонить капитану отца, но… — В горле застрял комок, мешая говорить дальше. — Но Коста знал: позвони она капитану, сразу нагрянут полицейские. Поэтому он улыбнулся маме… и убил ее. Ублюдок выстрелил ей промеж глаз.

Кара обняла Тодда и зарылась лицом в его шею.

— Мне так жаль.

Бруксу было холодно. Даже тепло ее тела, прижатого к нему, не спасало от этого треклятого холода.

— Потом он направил пистолет на меня.

Кара застыла. По комнате пронесся порыв ветра, всколыхнув простыни и скользнув по телу Брукса.

Девушка подняла голову:

— Он выстрелил в тебя.

Тодд взял ее руку. Прижал к старому, зарубцевавшемуся шраму на левом боку.

— Я побежал, но он все равно в меня попал. — Когда обжигающая боль пронзила его бок, он подумал, что сейчас умрет. Он не мог дышать, такой силы была агония. А потом увидел кровь. Много крови. Его. Его матери. Ему казалось, что он даже почувствовал запах ее крови на своей коже. И желал, чтобы этого не было.

— Но ты выжил. — Кара провела пальцами по белому шраму. — Выбрался из этого кошмара. Ты остался в живых.

— Сосед услышал выстрелы. Позвонил в службу спасения. Я очнулся в больнице, бок мне уже зашили. Рядом с кроватью сидел дед.

— А где был твой отец? — Брукс услышал в ее голосе нотки гнева… и слабый отголосок боли за него.

— Преследовал Косту. Один раз он все-таки навестил меня в больнице. Обнял и сказал, что сожалеет о многом из того, что натворил за свою жизнь. — Отец был все тем же чужаком, но было в нем что-то… отчаяние. Он снова стал носить обручальное кольцо, чего Тодд за ним никогда не замечал. — А еще сказал: «Если ты слишком долго живешь в мире дьявола, в твоей душе будет царить только мрак». Это последнее, что я от него услышал.

— Он поймал того, кто в тебя стрелял? — Тихие слова слетели с губ Кары, а ее лицо внезапно превратилось в маску смерти.

Окна квартиры все еще были закрыты. Магический ветер успокоился. Воздух застыл.

— Да, поймал. Даже не попытался его арестовать. Отец выстрелил Косте в голову и сердце. Потом приставил пистолет к своему виску.

Отслужив восемнадцать лет в полиции, его отец покончил жизнь самоубийством. Бросил его.

— Я ненавидел его за то, что он так поступил со мной. Долгие годы я не мог понять, почему он это сделал…

— Он считал, что все случилось по его вине, — тихо сказала Кара. — Люди… иногда творят сумасшедшие вещи, когда их пожирает чувство вины.

Дальше говорить было совсем тяжело.

— Кара, я винил его. В смерти мамы. В моем ранении. Если бы он был дома, заботился о своей семье, как должно, ничего этого не случилось бы. — Эти слова принадлежали мальчику, которым он был когда-то. Мужчина, которым он стал, думал совсем иначе.

Во всяком случае, Брукс себя в этом убеждал.

— Когда я очнулся и понял, что мамы больше нет, я от всей души желал, чтобы вместо нее умер отец. — И продолжать так думать, даже после визита отца в больницу. Мечтал об этом пока… — Через несколько дней после выписки, меня навестил его капитан. Я тогда жил у деда.

Отец матери вел замкнутый образ жизни. Он был богатым человеком и жил в старой, самой респектабельной части Атланты. Старик так и не простил единственную дочь за брак с полицейским и как раз собирался бороться за опеку над Тоддом, когда капитан принес ужасные новости.

— Что ты почувствовал, когда узнал о случившемся? — Кара прижималась к его обнаженному телу — кожа к коже — и этот контакт почему-то успокаивал. Она продолжала поглаживать шрам: нежно, мягко… В таинственных глазах не было осуждения. Только сострадание. Тепло.

Тепло посреди мрака.

Его кожа уже не казалась такой холодной, но внутри… Брукс чувствовал, что его сердце все еще сковано льдом.

— Твою мать, я был так счастлив, что Тони Коста подох. Охренеть как счастлив.

Кара поцеловала его грудь. Прямо туда, где бьется сердце.

— А что ты почувствовал к отцу?

Дикую ярость.

— Кара, он не должен был умирать. Он мог сделать все, что угодно, но не должен был умирать.

— Может, ему казалось, что это единственный выход.

— Что ж, тогда он чертовски сильно ошибался. — Поступил как трус. Выбрал легкий путь.

— А вдруг он решил, что подвел тебя, твою мать. Он всю жизнь защищал других, и ему тяжело было смириться с тем, что он не смог постоять за самых дорогих ему людей.

Ага, мозгоправы тоже твердили что-то вроде этого. Говорили, что отец сильно переживал, потерял способность мыслить здраво после убийства жены.

Но правда заключалась в том, что отец сам решил застрелиться. Это был его выбор.

Он захотел покинуть сына и весь мир.

Вот за это Брукс не мог его простить. До сих пор.

Глубоко в душе обида была жива.

— Ты ненавидишь его, да? — Опять никакого порицания. Осуждения. Простой вопрос. И пристальный взгляд.

— Долгое время так и было. Я до сих пор чертовски зол на него, но… — По правде? — Ненависть отнимает слишком много сил. Я хотел бы, чтобы отец был другим. Чтобы я был другим. Но ненависть к мертвому человеку не сделает мою жизнь лучше.

— А то, что ты его винишь, сделает?

Брукс дернулся, услышав прямой вопрос. Внезапно ему захотелось встать с кровати и оказаться как можно дальше от Кары. И в то же время обнять ее крепко-крепко.

— Детка, это помогает мне засыпать каждую ночь.

— Нет, не думаю. — Теперь она целовала его в губы. Не страстно. Легкими прикосновениями, почти невесомыми, но успокаивающими. — Ничто не может облегчить горечь утраты. Ничто.

В ее голосе сквозила убежденность, будто она знала, о чем говорит. И боль потери.

Брукс откинул назад ее волосы и задался вопросом, что является причиной ее грусти. Почти такой же глубокой, как его собственная.

Ему хотелось спросить. Он рассказал об отце, потому что хотел, чтобы Кара ему доверилась... как он доверился ей.

Но сейчас было не время для расспросов, Тодд прекрасно это понимал. Может потому, что открыл слишком много о себе. Слишком быстро.

— Если ты винишь его, почему же стал копом?

Брукс решил, что скажет правду.

— Потому что хотел доказать, что он был неправ.

А еще ему хотелось помогать людям, так, как он не смог помочь матери. Но это он не стал говорить.

— В чем?

— Быть хорошим полицейским, не значит перестать быть человеком. Можно бороться с убийцами, монст… — Тодд оборвал себя на полуслове, ему не хотелось упоминать именно это слово. — Со злом. Для этого не обязательно и самому переходить на сторону тьмы.

— А еще тебе хотелось посвятить эту работу матери? Разве нет?

Проницательный демон.

Умная женщина.

— Да, и это тоже. — Брукс крепче обнял Кару. Прошлое было слишком тяжелым грузом для него. Он только приоткрыл туда дверь, а уже столько выползло на свет Божий. — Кара, хватит об этом. Поздно. Мы здесь, а покойники давно лежат в своих могилах.

— Иногда они не хотят там оставаться, — прошептала Кара.

— Что?

Она покачала головой и еще раз коснулась его губ.

— Ничего.

Обняла Тодда и прижалась к нему покрепче.

Впервые за долгие годы Тодд почти почувствовал умиротворение.

Закрывая глаза, он вдохнул и снова почувствовал ее сладкий аромат.

Сьюзан Доббс вышагивала туда-сюда перед телефонной будкой. Девушка чертовски нервничала, но позвонить было необходимо.

Она улепетывала из города на всех парах. У него в Атланте слишком много друзей — шпионов — и Сьюзан боялась, что один из них увидит, как она звонит. Проклятье, она даже задумывалась о покупке дешевого подержанного телефона, чтобы сделать этот звонок. Но в тех двух магазинах, где Сьюзан была, таких не оказалось.

Все ее гребаная удача.

Но это неважно, так даже лучше. Этим телефоном каждый день пользуются дюжины людей, поэтому никто не сможет отследить, что звонила именно она. Кроме того, как только положит трубку, она поедет по этой темной дороге, и никто в Атланте никогда больше не увидит ее задницу.

Ладони Сьюзан вспотели, а сердце билось так сильно… до боли.

Он не знал, что она натворила. Последнего убийства не было в их планах. Когда узнает, то будет вне себя от бешенства.

Но, черт побери, неужели она не имела права немного повеселиться?

Задержав дыхание, Сьюзан потянулась к телефонной трубке. Локон светлых волос упал на глаза, и девушка откинула его левой рукой.

Потом она набрала номер того копа. Номер, который выучила несколько дней назад.