Грек

Челси

Пройти мимо паба было трудно. Издалека на три этажа красовалась вертикальная реклама с названием, а девять окон первого этажа старинного здания были украшены горшками с большими белыми цветами. Даже днём горели небольшие уличные фонари вдоль всего фасада, а массивная дубовая дверь с колокольчиком давала понять, что посетитель переходит границу в другой мир – роскошный и вкусно пахнущий.

Огромный герб над входом и обилие английских флагов в разном исполнении по стенам не оставляли сомнений какую страну прославляет сей пятачок русской земли, сданной в аренду состоятельному купчишке. Когда-то СССР чужаки высмеивали за многочисленные красные флаги и огромные портреты вождей на многотысячных митингах и демонстрациях, за октябрятские значки и галстуки пионеров на каждом шагу, за лозунги, смонтированные из двухметровых литых букв на крышах домов.

Теперь нас никто не зовет в светлое будущее, не увлекает идеей всеобщего братства и равенства, не ведет на борьбу за коммунизм и мир во всём мире. Восемьдесят лет назад компартия СССР, в два миллиона человек, подняла огромную страну на смертный бой с озверевшей ордой объединённой Европы и победила, а четверть века назад двадцать миллионов тех же партийцев испугались окрика одного пьяницы, запретившего их партию, и побежали публично сжигать свои партбилеты.

Нынче наших детей учат по другим учебникам и воспитывают на иных примерах, лицемерно выражая публичное удивление, почему пятнадцатилетние толпами идут подставлять свои неразумные головы под потоки лжи продажных политиков и удары дубинок силовиков. Прав был классик, сформулировавший простую мысль – «кадры решают всё». Да, они всё решают за нас и с нашего молчаливого согласия.

Эта мысль кольнула Грека, но быстро исчезла под надменными взглядами с портретов королей небольшого острова на севере Атлантики, когда-то правившими третью мира. Островок процветающего капитализма, названного некогда загнивающим, манил посетителя вкусными запахами. Шустрый официант, проводил парня в джинсах и простой рубашке, с короткими рукавами, до столика номер двенадцать. Он подтвердил предоплату, но намекнул, что поскольку в пабе принималась только банковские карты, о сдаче можно забыть. У гостя было пусто в карманах, но погулять теперь он просто обязан на все пять тысяч, внесённые щедрым последователем Исаака Ньютона в кассу паба «Челси». Вот и не верь после этого эзотерикам, что случайностей в жизни не бывает.

Оказалось, что Грека было легко уговорить на добрую кружку Гиннесса, карпаччо из филе лосося, жареное сырное ассорти, тигровые креветки в кляре с розмарином, чесночные гренки с жареными свиными щёчками и фирменный бургер «Челси». Он скромно согласиться с официантом, что это будут только небольшие тарелочки с закусками.

Пока всё это излишество готовилось на гриле, сковородках и духовке, лишившийся работы из-за пандемии коронавируса начинающий программист, в предвкушении потягивал знаменитое темное пиво. Смартфон у неказистого бывшего учителя неожиданно оказался самой последней модели фирмы Apple. Грек впервые держал в руках графитовый корпус iPhone 12 Pro с 512 гигабайтами памяти. Такой весил более ста штук.

Ему подумалось, что зря Егорка Рыбаков не послушал бабушку Веру и не пошел «в учителя». Сейчас, вот, был бы свой такой же чёрненький телефончик. Да ещё с таким быстрым интернетом и такими яркими цветными картинками. Слезе горьких разочарований не дала упасть в кружку Гиннесса коварная мыслишка его второго Я. Он хитренько шепнул, что в этом случае у Егорки украли бы не старенький «Самсунг». Как ни странно, от этой мысли стало легче, и, безработный парень, уже не с такой завистью смотрел пробный клип, снятый через удивительную призму бывшего школьного учителя. Четкая картинка, углового столика с диванчиком у окна паба, была просто идеальной, несмотря на то что смартфон лежал экраном вниз на полированной столешнице чёрного дерева. При этом, автоматический уровень записи звука позволял слышать разговор за барной стойкой в другом конце зала. Там уже начали собираться футбольные фанаты, обсуждая финальную игру чемпионата. Они проиграли итальянцам по пенальти. В Лондоне… Национальный траур. Не иначе. Как тут не сделать трагическое лицо, чтобы стать своим среди чужих.

Красный «Пассат», о котором говорил Иса припарковался по расписанию. Элегантная брюнетка, средних лет, выглядела очень эффектно в строгом деловом костюме из тонкой светлой ткани, подчёркивавшей стройную фигуру. Очевидно её не смущала надвигающаяся жара, поскольку дама передвигалась в салоне с хорошим кондиционером из одного помещения в другое, где поддерживались комфортные условия.

Тут же, из припаркованного рядом авто, вышел мужчина лет на десять постарше. Его светлые брюки и рубашка навыпуск, казалось, были только что отутюжены. Широко улыбаясь, он приветствовал даму и, чуть наклонившись, привычно подхватив её ручку с ярки маникюром, едва коснулся губами. Дверь паба словно сама распахнулась им навстречу.

Грек не обратил внимания на вошедших, отдавая должное камчатским крабам под фирменным соусом приличного заведения. Время от времени он поглядывал в сторону барной стойки, где недовольные проигрышем команды её Величества выражали своё мнение о судье матча, итальянцах и русских, которые, как всегда, были виноваты во всём плохом, происходящем на далёком острове.

При этом Егорка Рыбаков чуть не рассмеялся от мелькнувшей в его сознании мысли, будто бы тучная королева Виктория, изображённая в царственной позе на портрете, висевшим над угловым столиком паба, жадно сглотнула, когда безработный приложился, в очередной раз, к прохладной кружке с Гиннессом. На душе стало легче, а подлая кража его смартфона и последних денег, с банковской карты, теперь казались делом давно минувших дней. Если последователь славных научных побед сэра Ньютона не обманет, у Грека в кармане появятся две сотенные купюры, на которых, кстати изображен не президент США, как думают многие. Бенджамин Франклин только подписал три основополагающих документа – Декларацию независимости, Конституцию США и Версальский мирный договор, но президентом не был. Тем не менее, на одной шестой части суши отказались от купюр с портретом основателя СССР в угоду зелёных бумажек с изображением чужака и даже не президента.

Шум у барной стойки отвлёк парня от этих рассуждений. То ли фанаты не сошлись во взглядах, то ли чьё-то лицо показалось им похожим на итальянское, но мордобой потомков властелинов мира назревал. Очевидно, хозяин подготовился, и пара дюжих молодцов, в униформе заведения, быстро навела порядок. Двое за угловым столиком тоже снялись с места, понимая, что просто так буза не утихнет.

У входа их ждал высокий мужчина спортивного телосложения. Он сопроводил обоих до машин на стоянке, и, когда красный «Пассат» вырулил с парковки, сел на водительское место соседней машины. Следом за ними заторопился и Грек, лишиться в общей потасовке чужого смартфона и потерять ожидаемые банкноты ему очень не хотелось.

Минут за пять, он вернулся в кафе, где должен был обменяться ключами и взамен чужого смартфона получить две сотни. Однако, бывшего учителя в зале не было. Грек сел на прежнее место, где, как обычно, на столике стояла табличка «зарезервировано». Подошедший официант, убрал её и поставил перед парнем чашку «американо». Последний год, уволенный из-за пандемии программист, сделал это место своим «кабинетом», где «принимал» посетителей по личным делам. Быстро заработав негласный имидж «решалы» по вопросам, требующим особой смекалки, а не физической силы, он стал зарабатывать на хлеб и делился с официантами, таксистами и девушками не самых строгих правил. Завёл знакомство с разносчиками пиццы и доставки из интернет-магазинов. Чуть позже, был принят в «профсоюз» тех, чей интеллект не был востребован в компаниях, имеющих официальные реквизиты.

Клиентами Грека были люди самых разных возрастов и профессий, но схожими интересами – негласно что-то выяснить, проследить, сфотографировать или передать. До частного сыщика он явно не дорос, а из штанишек «доставка пиццы» уже вырос. Таких, как Егор Рыбаков сейчас в столице было немало – в основном приезжие, без знакомств и денег. Самостоятельно поступив в ВУЗ и успешно его закончив, они уже на старших курсах подрабатывали в рамках будущей профессии, чтобы потом устроиться на полную ставку. Пандемия беспардонно нарушила планы. Их первыми выгоняли на улицу, и, некоторые, сбивались в стаи, чтобы выжить. Кто-то соблазнялся легкими деньгами в стриптиз-барах или доставкой дури, а кто-то подворовывал. Похоже, такие же, изгнанные из приличного общества ребята, увели его смартфон и кредитку.

– Фил, – кликнул Грек спешившего мимо знакомого официанта, – не появлялся тот «чел», с которым я час назад перетер тему?

– Упитанный такой, с маской на подбородке?

– Ну, да.

– Дык его скорая увезла… Он, когда вернулся, потерся минут десять за столиком у окна и шлёпнулся в обморок… Примчалась платная неотложка… Коронавирус у пацана… Мы уж перед твоим приходом и помыть всё успели…

– А куда увели, не знаешь?

– Точно не знаю, у меня знакомого в Коммунарку увезли.

– Это конечная за Юго-Западной?

– Ну, да. Только там сразу в карантин…

– Блин! – не сдержался Грек.

– А он тебе должен, что ли? Тогда забудь…

Егор раздосадовано уставился на чашку с остывающим кофе. Судьба решила подшутить над ним. Второй раз за сегодня. В кармане кроме чужих ключей и смартфона ничего не было. Нужно было подумать, а это он лучше всего умел делать на ходу. Впрочем, сейчас было не самое лучшее время для прогулок, улицы столицы прокалились за неделю так, что стали напоминать хорошо протопленную русскую печь. Прогреться от хвори хорошо, а думать в ней сложно.

У Грека оставалось его единственное оружие – интуиция или чуйка, как говаривала баба Вера. Это удивительное свойство мозга обнаружилось еще в первом классе, когда Егорка быстрее всех решал задачки. Причем, сам этого объяснить не мог. Поначалу учителя искали шпаргалки и не могли понять, как пацан подглядывает. Этого не могло быть, но было…

Со временем Рыбаков объяснил себе это так. Он никогда не пропускал занятий, всегда мог случать учителя и соседа по парте одновременно. Даже если отвлекался на постороннее событие за окном или читал книгу, открытую под партой на коленках, его внимание и память фиксировали каждое слово учителя или фразу героя интересного фильма. Потом информация сама выскакивала из потаённых уголков его необъятной памяти. Причём, не в режиме решения, а в режиме справочника, вопрос – ответ. Хотя учился он всегда средненько, не напрягаясь. Оценки в журнале не интересовали, куда-то поступать Егорка и не думал. Домашние задания никогда не выполнял, сознавая, что ответы уже лежат где-то в голове. Контрольные писать тоже было неинтересно, он читал книжки, открытые на коленках, а учителя думали, что он подглядывает. Так и ходил в школу, не мешая другим, и его тоже не трогали.