Глава 21

Уорд пил кофе и просматривал утреннюю газету, и тут к завтраку явился Ро в красном смокинге, что-то бурча себе под нос. Подняв голову, Уорд улыбнулся ему:

– Голова болит, Хатауэй? А я думал, с бренди покончено. Ты же нам говорил, что теперь пьешь исключительно портвейн.

– Ты чертовски весел сегодня утром, Монтгомери, – пробурчал тот, наливая себе чашку кофе. – Я не пью бренди, когда рядом со мной Фрэн, а ее тут вчера вечером не было.

Уорд хмыкнул.

Ро застонал, уперся локтями в стол и положил голову на руки.

В парадную дверь постучали. Он посмотрел на часы. Для завтрака уже поздно, и он не ждал никаких утренних посетителей. А для Эдварда чересчур рано – каких-то пять чаши назад он был вдрызг пьян.

Однако пришел именно Эдвард, с побелевшим небритым лицом. Он ворвался в комнату с криком:

– Они исчезли!

– О, ради всего святого! – прошипел Ро, слегка приподняв голову. – Неужели нужно так чертовски громко орать? Неужели ты не видишь, что я умираю, проклятый тупица?

– Кто исчез? – выпрямляясь, спросил Уорд. Роб тоже вошел в комнату. С мрачным лицом он вытащил из кармана сложенный лист бумаги.

– Эми и эта твоя ведьма, вот кто! О Боже! – произнес Эдвард, падая в кресло. Глаза его потемнели от горя.

Уорд покачал головой:

– Ты ошибаешься. Только вчера Морган согласилась выйти за меня замуж. Не могла она дезертировать с корабля. Ты сошел с ума, Эдвард.

– Боюсь, что нет, – сказал Роб, протягивая Уорду листок. – Сегодня утром я пошел, чтобы заплатить прислуге Морган, и обнаружил на камине в гостиной вот это.

Сердце дрогнуло. Уорд узнал аккуратный почерк Морган.

«Мой дорогой, дорогой капитан!

Очень жаль, что я вынуждена таким способом прощаться с тобой, но ты так упрям. Я не могу выйти за тебя замуж, Уорд, и ты это знаешь. На карту поставлена моя жизнь и жизнь моего ребенка. Ты думаешь, что можешь это исправить, но сердце и гордость ввели тебя в заблуждение. Поэтому я взяла с собой Эми, муж жестоко обращался с ней, и мы уехали туда, где будем в безопасности. Может быть, со временем мы встретимся снова, любовь моя, в более удачных обстоятельствах, и ты познакомишься со своим ребенком. А пока позволь нам уехать с миром и знай, что в сердце моем я навсегда останусь любящей тебя

Морган».

Боже, думал Уорд. Как же он этого не понял? Разве Морган согласилась бы с такой легкостью на его предложение?

Он ее найдет.

Подняв голову, он посмотрел на Эдварда – глаза у того покраснели, веки опухли.

– Морган обвиняет тебя в жестоком обращении с Эмилией.

Эдвард нахмурился:

– Это ложь. Я ее пальцем не трогал.

– Зачем бы Морган стала врать?

– Дьявол, я то откуда знаю?

Уорд потер шею, пытаясь усиленной работой мозга заглушить боль, вспыхнувшую в груди. Морган его покинула…

Он найдет ее.

– Эмилия оставила тебе письмо?

– Да, но прочесть его невозможно. Она плакала, когда писала, – ответил Эдвард, вытаскивая из кармана два смятых листка.

– Она сообщила, куда они едут?

– Нет. – Эдвард вскочил и заметался по комнате. – Всего две странички упреков и обвинений. И она абсолютно права! – Голос его дрогнул. – Я был ужасным мужем и вынудил ее бежать. О Боже! – произнес он, прижавшись головой к каминной полке. – Я этого не вынесу.

Ро встал, подошел к другу и положил руку ему на плечо.

– Все будет хорошо, старина. Она вернется.

Уорд тоже встал.

– Мы их найдем, Роб, будь так добр, спустись в библиотеку. Думаю, нам потребуется твоя помощь. Мы найдем их, Эдвард. Обещаю.

– Началось, сэр, – сказал Роб, швыряя на стол утреннюю газету через три дня после бегства Морган. Уорд, чувствуя, как сердце заколотилось прямо в горле, оттолкнул тарелку с недоеденным завтраком.

– Началось? – спросил, вздрогнув, Эдвард и допил кофе, щедро приправленный ромом.

– Ах ты, черт возьми! – выругался Ро и наклонился, что бы просмотреть лежавшую вверх ногами газету. – Что ж, во всяком случае, она вовремя покинула город.

Уорд читал кричащий заголовок: «Грешная Вдова из Филадельфии живет в Бостоне!» А чуть ниже мелкими буквам «Началась облава на Грешную Вдову».

– Джентльмены, когда вы закончите завтрак, найден меня в библиотеке. Роб, выпей кофе и спускайся ко мне и «Ява» на буфете.

– Мы пойдем с тобой, – заявил Ро, отодвигая стул и встал вслед за Уордом. Эдвард с искаженным от горя лицом побрел следом.

– Ну, Роб? Мы, конечно, можем и сами прочитать, но я думаю, что ты уже сделал это. Краткое изложение, пожалуйста.

– Похоже, они ничего не знают, – ответил тот. – Сестра Уэдерли утверждает, что видела ее несколько месяцев назад, но ей уже лет двести, не меньше, и никто к ее словам не прислушивается, кроме кузена Тернера, Она видела Морган дважды, в июне и в июле. Говорит, что обратила на нее внимание, – сказал Роб, то ли усмехнувшись, то ли поморщившись, – потому что возмутилась, что женщина в таком положении выходит из дома.

– Черт побери! – выругался Ро. – Они напечатали это?

– Да, сэр.

– Не сомневаюсь, – вздохнул Эдвард, – что они напечатают все, что угодно, лишь бы это скомпрометировало Морган.

– А склонность Морган нарушать приличия, – добавил Уорд, – только ухудшает положение.

– Ты должен был держать ее в ежовых рукавицах, – со злостью заявил Эдвард и испустил очередной тяжелый вздох. – Тогда мы не оказались бы в такой ситуации, а я бы смог обнять Эми.

– Если бы ты вел себя разумно, – упрекнул его Ро, – ты бы и не оказался в этой ситуации.

– Да ты понятия не имеешь, что это такое! – огрызнулся Эдвард, подавшись вперед. В глазах его пылало пламя. – С Фрэн…

– Джентльмены, – спокойно прервал их Уорд, – мы тщательно обсудили это несколько раз подряд. И наверняка обсудим еще несколько раз, но сейчас это только приведет к общему раздражению. Роб, в газете есть еще что-нибудь важное?

– Да, короткое и довольно плохое описание платьев, в которых ее видели. И, – добавил он, глубоко вздохнув, – набросок портрета на четвертой странице. – Он перелистал страницы газеты. – Боюсь, весьма неплохой.

Уорд всмотрелся в набросок. Художник правильно изобразил овальное лицо Морган и изящные дуги ее бровей. Однако нос получился слишком длинным, а рот слишком маленьким. Даже описание карих глаз и темных волос давало о ней, неверное представление. Цвет глаз Морган менялся в зависимости от цвета ее одежды, от настроения и погоды.

– Таланта он не лишен, но под этот рисунок и описание подходит множество женщин. И рост указан неправильно. Здесь сказано, что он средний, а в Морган не меньше пяти футов двух дюймов, – сказал Уорд, возвращая газету Робу.

Налив себе бренди, Ро подошел к Робу, чтобы взять у него газету. Роб нахмурился:

– Рановато для спиртного, а, сэр?

Ро снова развалился в кресле.

– Ну уж не тогда, когда полиция проводит по всему городу облаву на убийцу-любовницу нашего сэра капитана.

– Сэр! – воскликнул Роб, и глаза его вспыхнули от негодования. – Морган…

– Успокойся, – посоветовал Уорд кузену и улыбнулся ему. – Он никого не хотел обидеть. Мы должны действовать быстро, чтобы не случилось худшего. Для начала нужно перевести Фиону и Мейв в мой дом и объяснить, что им следует хранить тайну. Они преданы Морган и сделают все, что в их силах, чтобы уберечь ее. Но, прежде всего они должны уничтожить те платья. Сжечь, разрезать на лоскутки, что угодно, лишь бы их не смогли опознать. Это понятно?

– Кристально ясно, сэр.

– Превосходно. Мы расторгнем договор аренды дома, сказав, что капитан Уотт устроился на корабль, отплывающий из Нью-Йорка. Его любовница отправляется с ним.

Роб улыбнулся:

– Отлично придумано. Что дальше?

Эдвард робко спросил:

– Нет ли новостей о моей жене? Тот сыщик, которого нанял Уорд, – как его? Адаме или Ричарде. Он что-нибудь выяснил?

– Аллен. Томас Аллен, сэр, – обернувшись, ответил Роб. В его голосе звучало сочувствие. – Нет, сэр, пока еще нет. Он все еще расспрашивает служащих на станции. Вы же понимаете, нужно действовать с величайшей осмотрительностью.

– Даже если Аллен ничего и не выяснит, Эдвард, я подозреваю, что довольно скоро мы получим какую-нибудь весточку от Эмилии. Она любит тебя и любит Морган. Полагаю, гнев ее уляжется, а когда это произойдет, она поймет, какая глупость этот их побег, и ее намерения изменятся.

Эдвард вздохнул:

– Ее намерения не меняются вот уже целых шесть месяцев.

Ро невесело хохотнул:

– Насколько я понял, ее намерения как раз резко переменились! Выше нос, старина, – сказал он, легонько хлопнув Эдварда по спине. – Mon Capitaine совершенно прав. Утешься. Она непременно вернется.

Эдвард с потемневшими от горя глазами негромко произнес:

– Я утешусь только рядом с Эмилией. Господи, только бы знать, что с ней ничего не случилось!

Загрузка...