Грёзы о Глубоководье

Он бежал. Он бежал со всех ног по грязи на дворе, мимо рычащего пса, натянувшего свою цепь, разбудив двух оставшихся несушек, гнездящихся в дверях сарая. Даже старая бесплодная хавронья, которую собирались отдать мяснику до конца осени, хрюкнула и заворочалась во сне, когда он пронёсся мимо её загона.

Он бросился к лестнице у дальней стены и взлетел по ней. Одна трухлявая перекладина треснула. Он поскользнулся, больно ударился коленями о другую перекладину, но продолжил подниматься. Здесь, надёжно спрятавшись от мира, Гастин Боун выпустил всю ярость, печаль и скорбь, раздиравшие его десятилетнее тело, и завыл, как потерянная душа.

Спустя долгое время Гастин распрямился, смахнул соломинки с лица и волос. Потом прошёл по зловеще поскрипывающему полу к открытому окну сарая и окинул взглядом залитую лунным светом ферму, самое пустынное и одинокое место во всём мире. Его дяди нигде не было видно.

— Я здесь умру, — провозгласил Гастин. Ему понравился звук собственного голоса, эхом разошедшийся по крыше, и он крикнул чуть громче: — Я состарюсь и умру здесь, и никто не узнает моего имени! Это будет трагедия.

Потом он остановился. Он не знал, может ли какое-то событие стать трагедией, если никто про него не узнает. Но звучание этого слова ему нравилось. Он узнал его от вдовы. Она регулярно навещала их, чтобы прибраться на ферме и поругать дядю за состояние одежды и общую гигиену Гастина.

— Будет трагедией, если ты никогда не вымоешься дочиста, мальчик. Твоя мать, будь она жива, зарыдала бы, увидев тебя в таком состоянии, — говорила вдова, бросая рубахи и штаны Гастина в кипящую воду, пока он сидел на стуле, завёрнутый в потёртое одеяло, и дрожал.

Ему не слишком нравились её методы поддержания чистоты, но саму вдову он любил – она всегда заканчивала сеанс оттирания его от грязи, доставая какое-нибудь печенье или другую выпечку из корзины. Но вовсе не её внимание к грязи у него за ушами заставило его искривить лицо в гримасе и крикнуть сегодня ночью равнодушному миру: «Я отказываюсь здесь умирать!»

Нет, это был поступок его дяди – этого ужасно глупого, равнодушного, совершенно неправильного мужчины, – который заставил Гастина сбежать на сеновал и открыть видавший виды старый сундук матери, откинув крышку и достав ещё более старый и потёртый заплечный мешок. Наконец, решил Гастин, он заполнит этот мешок доверху и отправится путешествовать по чудесному миру снаружи, до самого Глубоководья, этого Города Роскоши. Нужно отправляться немедленно, сказал он себе, пока не стало слишком поздно.

Ещё этим утром он улыбался и болтал без умолку, когда они с его молчаливым дядей шли в деревню. Гастин наполнял окружающую тишину собственными наблюдениями о птицах в живой ограде, о шансах несушек пережить зиму, о часто озвучиваемом желании, чтобы его дядя взял котёнка для охоты за мышами в сарае.

— У Фариннера есть котята, — сообщил ему Гастин. Фариннер был дубильщиком и держал кошек, чтобы не подпускать крыс к коже. — Два полосатых и один рыжий.

— Собаке это не понравится, — буркнул его дядя.

Гастин пожал плечами — жест, который он скопировал у Фариннера. Тот ему нравился. Поскольку у дубильщика не было сыновей, казалось вполне вероятным, что он будет искать ученика через пару лет. Ремесло вонючее, только в мясницкой лавке пахло хуже, зато оно означало комнату в деревне и никакой работы на ферме. В возрасте десяти лет Гастин уже проводил все свои дни, планируя побег с фермы.

— Здесь незнакомцы, — сказал дядя и остановился так резко, что Гастин прошёл по дороге ещё несколько шагов и произнёс ещё несколько аргументов в пользу идеи завести котёнка, прежде чем понял, что дядя стоит на месте.

Потом он моргнул и увидел то, на что смотрел её дядя. Там были незнакомцы. Чудесные незнакомцы, вышедшие из леса и спускающиеся по склону к дороге. Первый мужчина был разодет в фантастические цвета, с лентами и перьями, торчащими из его широкополой шляпы, в длинном развевающемся плаще, который доходил до самых каблуков его отполированных до блеска сапог. Дварф, шедший сразу за этим модником, носил блестящий шлем на голове и ярко-рыжую бороду, опускающуюся на его круглую, как бочонок, грудь. Третий незнакомец, тоже человек и очевидно мужчина, носил кожаные доспехи, ухоженные, но покрытые интересными следами и царапинами. У него на поясе висели длинные пустые ножны, очень заметные, несмотря на простой вид.

— Здравствуйте, друзья, — воскликнул мужчина в широкополой шляпе. — Мы ищем кузнеца и гостиницу. Поскольку мой друг нуждается в починке меча, и все мы нуждаемся в крыше над головой.

Дядя Гастина покачал головой и развернулся на каблуках, как будто собираясь пройти весь путь назад до фермы, лишь бы не разговаривать с незнакомцами. Однако Гастина толкнуло вперёд его собственное любопытство.

— Вам стоит пойти вместе с нами в деревню, — заявил он, не обращая внимания на колебания дяди. — Мы покажем вам кузнеца и таверну. Гостиницы у нас нет. Но вы, наверное, можете заночевать на скамьях в таверне.

В дни сбора урожая так поступали рабочие с полей местного лорда, когда они напивались слишком сильно, чтобы добираться домой в темноте.

— Мы будем рады любому месту под крышей, — отозвался разговорчивый незнакомец. — Сегодня сгодится даже конюшня или загон для коров. Меня зовут Неральтан, моего крупного друга — Вервин, а дварфа кличут Таппером.

Другие двое ничего не сказали, но дварф Таппер бросил один быстрый взгляд на сумрачный лес, из которого они появились. Гастин знал тропинку, по которой они прошли; она вела к старым руинам, небольшому форту на холме, давно превратившемуся в коллекцию покосившихся стен и лестниц, предательски ведущих в никуда. В деревенских сказках это место называлось проклятым, но каждый ребёнок вопреки наставлениям родителей пробирался по лесу, чтобы пробежать под высокой аркой, которая когда-то была воротами крепости.

Гастин пробежал эту гонку в руины и обратно ранее этим летом. Вреда от неё не было никакого, хотя то место отличалось какой-то холодностью, которая ему не понравилась.

Позади него дядя вздохнул и подал знак незнакомцам.

— До деревни недалеко, — сказал он. — Мы идём медленно, парень и я. Обгоняйте, если хотите.

— Мы рады компании, — сказал Неральтан, устраиваясь рядом с Гастином. — Ваш парнишка кажется очень смышленым для своего возраста.

— Племянник, — буркнул дядя.

— Я Гастин, — сказал Гастин. А затем он стал занимать остаток ужасно короткого путешествия дюжинами вопросов к незнакомцам; как далеко они зашли, какой меч сломался у воина, есть ли у дварфа боевая секира, видели ли они когда-нибудь дракона, знают ли, как далеко до Глубоководья?

Дварф устремил на Гастина взгляд своих ясных глаз, когда тот упомянул Глубоководье.

— Это далеко отсюда, — сказал Таппер. — Что ты знаешь про Город Роскоши, мальчик?

Гастин замолчал, остановив свой следующий вопрос, прежде чем тот сорвался с языка. Его дядя шёл немного впереди, вместе с высоким воителем, и они обсуждали состояние погоды и возможность бури до восхода луны.

— У меня есть книга, — прошептал Гастин, сунув руку за пазуху и достав свою самую большую драгоценность, чтобы наружу показался уголок. — Путеводитель по Глубоководью.

— Кажется немного пожёванной, — сказал модник с другой стороны. — Как будто её погрызли крысы.

— Я нашёл её в сарае, — признался Гастин. — В куче хлама, которую мой дядя собирался сжечь.

Он не добавил, что это были бумаги и другие предметы, принадлежавшие его матери. Его дядя однажды бросил всё в костровую яму, когда поймал Гастина за тем, что тот вскрыл замки на её старом сундуке и рылся внутри. Но потом вдова помешала ему залить это всё маслом и начала кричать об уважении к его мёртвой сестре. В конце концов бумаги из костровой ямы отправились в сарай, поскольку его дядя настаивал, что он «больше не потерпит их в доме. Мальчик начнёт мечтать! Сама знаешь, что тогда случится».

Гастин по-прежнему не знал, что же должно случиться, хотя надеялся, что это событие унесёт его далеко-далеко от фермы, как и его давно пропавшую мать. Что же до мечтаний, они начались в первую же ночь, когда лежа в своей скрипучей кровати, он прочёл чарующие слова «Глубоководье, город больших приключений и тёмных дел» в дрожащем свете свечи.

— А вы бывали в Глубоководье, сэры? — спросил он модника и дварфа. Оба покачали головой.

— Глубоководье — не место для бедняка, — сказал Неральтан. — Я не отправлюсь туда без золота в карманах.

— Однако некоторые говорят, что именно там дварф или человек может наполнить карманы золотом, — добавил его низкорослый спутник.

— Нужно золото, чтобы делать золото, — сказал модник. — В конце концов, поэтому мы здесь.

— Тихо, — оборвал его Таппер, бросив на Гастина взгляд, который мальчик предпочёл не заметить.

Они преодолели поворот на дороге.

— Смотрите, сэры, наша деревня, — сказал Гастин.

Неральтан заморгал, рассматривая скопление зданий, окружающих расширение на дороге. Середину деревни отмечал крупный дуб, исполин древесной гордости, такой большой, что никто так и не придумал, как его срубить, так что дорога огибала его с обеих сторон, а деревня окружала дорогу.

— Что ж, — заметил Неральтан. — Я видал и поменьше. Будем надеяться, что кузнец знает что-то про мечи, а не только про хозяйственный инструмент.

Был уже поздний вечер. Прошёл закат, прошло обычное время, когда его дядя отправлялся в кровать, но три искателя приключений задержали их разговорами в таверне, настояв на том, чтобы оплатить их трапезу и кружку эля для его дяди взамен на рассказ о деревне и руинах выше по дороге. Гастин занимался в основном разговорами, а его дядя – в основном, едой и питьём. В конце концов дядя обмяк на своём стуле, легонько похрапывая у огня.

Гастину спать не хотелось. Его разум бурлил от историй, которые в свою очередь рассказывали незнакомцы — об украденных картах и утраченных сокровищах, о пережитом риске и полученных наградах.

— Ох, как бы я хотел отправиться на поиски приключений, — сказал он и покраснел из-за этого детского замечания. Чтобы скрыть свой стыд, он потянулся за куском хлеба у себя на тарелке, раскрошил его между пальцев и заставил исчезнуть во вспышке красных искр с несколькими звенящими нотами музыки.

Таппер встрепенул.

— Ну-ну, — сказал дварф. — Неплохой трюк. Большая часть мальчишек съедает хлеб, чтобы заставить его исчезнуть.

Гастин пожал плечами.

— Я просто развлекаю так детвору, — сказал он со всей гордостью мальчика десятилетнего возраста. Сколько себя помнил, он умел заставить небольшие предметы исчезнуть или поменять место. Такие фокусы заставляли вдову смеяться, когда она приходила, чтобы прибрать ферму, и она научила его, как сгибать слова и пальцы, чтобы добавить искры или пляшущие огни для эффекта.

— Хмм, — сказал Неральтан, наградив его пристальным взглядом. — А какие-нибудь другие трюки знаешь?

— Немного, — признался Гастин. — Могу заставить свой голос звучать из другого места.

Это предложение заставило воина Вервина вздрогнуть в его уголке, поскольку голос Гастина раздался у него из-за головы. Как и дядя Гастина, крупный воин задремал на стуле.

Модник и дварф рассмеялись.

— Здорово! Покажи ещё что-нибудь.

— У вас есть платок и монетка? — спросил Гастин. Для него это был относительно новый трюк, которому он научился, чтобы произвести впечатление на вдову.

Неральтан достал платок с кружевными краями из тайного кармана. Вервин протянул потёртую медную монету.

Несколькими взмахами руки Гастин протащил монету через ткань. Затем он поднял платок за край и встряхнул его – тот оказался пустым.

— Хмпф, — буркнул воин. — Ну и где мои деньги?

— Так ведь в вашем кармане, сэр, где они и были, — сказал Гастин.

Здоровяк сунул руку под жилет и снова достал медную монету.

— Быстрые пальцы? — спросил модник у товарищей.

— Парень ко мне даже не приближался, — заметил воин.

Троица пристально уставилась на Гастина.

— Так как ты это сделал? — спросил Таппер.

Гастин пожал плечами.

— Я всегда умел делать разные фокусы, — признался он.

— Парень вроде тебя, храбрый парень, — начал Неральтан, — может очень сильно нам помочь.

Гастин подался вперёд на стуле, желая услышать, что скажет модник дальше.

— Оставьте его в покое, — сухой голос дяди, грубый и громкий, напугал их всех. Дядя проснулся и был недоволен. – Больше никаких историй. Больше никаких трюков.

Он тяжело опустил руку на плечо Гастина. Одним рывком он стащил мальчишку со стула.

— Мы идём домой. Держитесь от нас подальше. Держитесь подальше от мальчика.

— Дядя!

— Сэр, — начал Неральтан, последовав за ними в сумерки за дверью таверны. — Уже стемнело. Позвольте нам заплатить за ваш ночлег. Мы не желали ничего дурного и, возможно, сумеем прийти к какому-то выгодному…

— Нет! — крикнул дядя Гастина, устремившись вниз по дороге и потащив за собой раскрасневшегося мальчика. — Никаких историй. Никаких фокусов. Больше ничего!

Только после того, как была пройдена половина пути до фермы, рука его дяди расслабилась достаточно, чтобы Гастин смог высвободиться.

— Я хотел послушать, что они скажут, — запротестовал он, чувствуя небывалую храбрость, потому что свет луны был слабым, и он едва различал глубокую гримасу недовольства на лице дяди.

Дядя резко развернулся, схватил его за плечи и встряхнул точно так же, как фермерский пёс тряс крысу, когда ему удавалось поймать одну.

— Не подходи к деревне, пока чужаки не уйдут. Если они подойдут к тебе, не разговаривай с ними. Не смотри на них.

— Но…

— И больше никаких дурацких заклинаний! – проревел дядя. — Сколько тебе можно повторять? Никакой магии!

— Я делаю только самые простые, чтобы рассмешить людей, — возразил Гастин.

— Хватит! — кричал дядя. — Больше никаких путешествий в деревню. До тех пор, пока не научишься себя вести.

Им уже была видна ферма. Собака, разбуженная криками дяди, принялась хрипло лаять. Фермер развернулся и закричал на пса, чтобы тот заткнулся.

— Завтра я сожгу книжки твоей матери, — сказал он уже тихим, более спокойным тоном, повернувшись обратно к племяннику.

— Нет! — Гастин бросился бежать от дяди, устремившись к сараю, где по-прежнему хранился сундук матери.

— Включая этот бестолковый путеводитель, который ты носишь за пазухой! — закричал вслед дядя. — Не думай, что я об этом не знаю! Больше никаких дурацких сказок, парень, никаких трюков! На этот раз я серьёзно!

Наверху в сарае Гастин набил изношенный заплечный мешок доверху бумагами, свитками и книгами матери. Он не хотел ничего оставлять для дядиного костра.

Вниз по лестнице он спускался с большей осторожностью, чем поднимался наверх. Двор фермы был погружён в тень. Старый пёс заёрзал, замолотил лапами в каком-то сне про охоту, и зазвенел цепью, когда Гастин прокрался мимо, но не проснулся. Даже во сне он узнал шаги мальчика.

Гастин вышел за ворота и преодолел немалое расстояние, прежде чем остановился и задумался, куда же ему идти. В деревне его все знали. Дядя станет искать там в первую очередь.

Трое искателей приключений говорили о том, чтобы вернуться в руины, как только починят меч воина. Кто знает, куда они отправятся после этого? В Глубоководье, о котором он всегда мечтал, или в другое, не менее величественное место. Конечно же, им пригодится смекалистый парень, парень вроде него, который знает несколько волшебных трюков, способных помочь им в путешествиях.

Гастин свернул с дороги, следуя по тропинке, которая вела в руины. Будучи усталым и заметив ночные тени, шепчущие в высокой траве, он решил не отправляться в руины в одиночку. Место этого он опустился на мох в корнях дерева и свернулся калачиком вокруг мешка, набитого бумагами матери.

Таким его и нашли три авантюриста – задремавшего в неподвижности позднего вечера и грезящего о Глубоководье.

Модник ткнул его пальцем, чтобы разбудить.

— Что ты делаешь, парень? — спросил он, но глаза его сверкали от смеха, и у него был такой вид, будто он знал, что ответит Гастин.

— Я пришёл, чтобы помочь вам найти сокровища, — поднимаясь на ноги, сказал Гастин со всей храбростью, на которую был способен с торчащей из волос травой и сухими листьями, забравшимися под рубаху.

— Откуда ты знаешь, что мы ищем сокровища? Или что нам нужна твоя помощь? — спросил дварф, лицо которого было суровее и подозрительнее, чем у товарищей.

— Вы сказали… прошлой ночью… ну, я так подумал, — промямлил Гастин, глядя себе под ноги и размышляя, не поспешил ли он с выводами.

— Конечно, мы ищем сокровища, — сказал Неральтан. — Что ещё нам троим здесь делать? Парень слишком умный, чтобы мы могли его обмануть.

Модник кивнул товарищам поверх головы Гастина.

— Мы рады твоей помощи, молодой волшебник — очень рады.

— Я не волшебник, — быстро ответил Гастин. — Но я знаю эти руины.

— А твой дядя знает, что ты здесь? — спросил Вервин. Воин казался обеспокоенным и нахмурился, когда Гастин покачал головой. — Может быть, тебе стоит вернуться на ферму, мальчик.

— Ерунда, — ответил за него Неральтан. — Жажда приключений в парне слишком сильна, чтобы он удовлетворился жизнью на какой-то ферме. Веди, парень, веди. Если найдём наш приз — его хватит на всех.

Гастин повёл троих мужчин к развалинам. Лес гудел от обычных звуком тёплого осеннего дня – брачных криков птиц, глубокого гомона лягушек, жужжания насекомых. Все звучало так обыкновенно, что Гастин остановился.

— Что такое? — спросил модник.

Гастин пожал плечами. Он чувствовал, что у него по позвоночнику расхаживает дюжина мурашек. Кожу щипало, и он никогда не ощущал ничего подобного.

— Мы идём вперёд или идём назад? — спросил Таппер.

— Вперёд, — ответил модник, чуть подтолкнув Гастина в спину. — Пойдёмте, любезный, пойдёмте.

— Что-то не так, — сказал Гастин.

— Что?

Он покачал головой. Неожиданно он задумался, не стоило ли прислушаться к дяде и остаться дома. А потом он устыдился своей трусости. Вот он, так близко к тому, чтобы отыскать утраченные сокровища, и он дрожит, испугавшись нескольких птиц, поющих в переплетённых над головой ветвях.

В ответ на эту мысль Гастин испустил вздох облегчения и озарения.

— Это птицы, — сказал он трём авантюристам, глядящим на него. — Птицы. Неподходящее время года. Они не должны так петь.

И как только он это сказал, лес затих. Не было слышно ни чириканья, ни щебетания.

Воин достал свой восстановленный меч из ношен с шипением хорошо смазанной кожи.

— Оно близко, — сказал он друзьям.

Таппер принялся оглядываться по сторонам.

— Держитесь вместе. Не выпускайте никого из виду.

Гастин посмотрел на троицу, окружившую его тесным кольцом.

— В чём дело? – спросил он с пугающей уверенностью, что если получит ответ, то он ему не понравится.

— Никаких поводов для беспокойства, — сказал с напряжённой улыбкой Наральтен. — Иди, парень, иди дальше. Видишь, там у основания стены — дыра. Она слишком маленькая для нас, туда даже Таппер не пролезет. Но ты сможешь заползти внутрь…

Слева раздался вопль. Он звучал удивительно похоже на крик его дяди: «Гастин! Гастин!»

По привычке Гастин почти что зашагал на крик в самую густую часть леса, но Таппер схватил его за рубаху и оттащил назад.

— К стене, парень, к стене.

Снова воцарилась тишина. Гастин прислушивался, но больше ничего от дяди не слышал. Может быть, дядя повернул назад и принялся искать его у дороги.

Они достигли стены руин. Это место казалось холоднее, чем раньше, и более угрожающим, чем в его памяти, к основанию стены цеплялись тени, создавая глубокий сумрак в оставшихся без крыши помещениях заброшенного форта.

Высоко над головами замяукал котёнок — потерявшийся звук. Бедняжка, подумал Гастин, наверное забрался на стену и застрял. Он любил котов и зачирикал, надеясь выманить котёнка.

— Тихо! – Неральтан закрыл ему рот ладонью. — Не зови его.

Гастин вырвался и с подозрением уставился на модника.

— Почему это я должен бояться заблудившегося котёнка?

— Никакого не котёнка, — буркнул Таппер, нервно оглядываясь. — Оно только звучит, как котёнок. Когда не пытается звучать похоже на твою мать.

— Или стайку птиц, — добавил воин, прижавшийся спиной к стене и вглядывающийся вглубь леса.

— Так вот, насчёт этой дыры, — сказал Неральтан. У основания стены была дыра, недавно вырытая, как определил по свежим комьям земли Гастин. Как и говорил модник, дыра была небольшой, каменные блоки стены не позволяли сделать её шире.

Гастин опустился на живот и заглянул внутрь. Он щёлкнул пальцами, сосредоточившись на полезном заклинании, которому научила его вдова, и создал огонёк. Небольшой светящийся шар скатился с его руки и упал в дыру. Он исчез в помещении, расположенном прямо под стеной.

— Безопасная комната. Раньше такая была в каждом из этих маленьких фортов. Место, где прятали сокровища, — объяснил Таппер, наклонившись над плечом Гастина. —– Обычный путь внутрь… ну, мы не смогли им воспользоваться. Так что я обошёл форт с другой стороны и проломился через крышу. Но лаз слишком узкий, чтобы кто-то из нас смог протиснуться.

Воздух в дыре казался спёртым, сырым, похожим на могилу.

— Там внизу что-то есть? — спросил Гастин. Кончик его чувствительного носа уловил ещё один запах, похожий на запах животного, но опознать его мальчик не смог.

— Сейчас — ничего, — сказал Неральтан

— Сейчас оно снаружи, — добавил Вервин. Воин отвернулся от стены и оглядывал широкую каменную лестницу, вьющуюся вокруг башни до прохода на вершине стены.

— Давай, полезай, — модник легонько подтолкнул Гастина сзади. — Ищи шкатулку, небольшую золотую шкатулку с бриллиантами по краю крышки. Этого хватит, чтобы оплатить наш путь в Глубоководье.

Тени позднего дня тянулись от деревьев к основанию форта подобно длинным чёрным пальцам, тянущимся к авантюристам, стоящим вокруг Гастина.

— Поторопись, — сказал Неральтан. — Здесь лучше не задерживаться.

Впервые за свои десять лет Гастин захотел оказаться на ферме, чтобы дядя ругал его за невыполненную работу по дому.

Он скользнул в нору головой вперёд, вытянув перед собой руки, как пловец, толкающий себя вперёд. Его ноги брыкались в воздухе снаружи, пока кто-то не схватил его за лодыжки — наверное, Неральтан, — и не протолкнул внутрь. Гастин скользнул вперёд, сосредоточившись на своём заклинании света. Слабое мерцание начало крепнуть перед ним.

— Что ты видишь? — в его ушах крик звучал очень далеко и приглушённо.

— Ничего! — крикнул он в ответ.

Затем он выскочил, как пробка из бутылки, выкатившись из тоннеля на грязный, вонючий пол помещения под стеной. Груды мусора смягчили его падение. За что он был благодарен ровно до тех пор, пока не упёрся рукой в полусгнивший мышиный трупик. Взвизгнув от отвращения, он откатился — только затем, чтобы приземлиться на более крупную груду костей, которые затрещали и захрустели под его небольшим весом.

Гастин торопливо вскочил на ноги и выплюнул быстрый приказ своему заклинанию. В мерцающем свете, который он заставил проплыть в центр комнаты, он сумел различить рёбра, кости ног и несколько позвонков. После мгновения тошноты он пришёл к выводу, что это останки потерявшейся овцы, а может быть — телёнка. Это точно не мог быть десятилетний мальчик. В конце концов, он бы узнал, потеряйся кто-то его возраста из деревни. Даже случись это много лет назад. По крайней мере, так он твёрдо заявил себе.

Гастин начал ногами разбрасывать мусор, разыскивая золотую шкатулку, о которой говорил Неральтан. Вокруг не было ничего блестящего или сверкающего. Описав быстрый круг по комнате, он решил, что поиски безнадёжны и лучше вылезти наружу, неважно, что там рыщет среди деревьев.

Он подошёл обратно к дыре, через которую проник внутрь, и обнаружил, что не может до неё дотянуться. Даже собрав крупные кости, сухие листья и другие куски мусора в груду под дырой, он всё равно не смог до неё достать.

— Помогите! — крикнул он. — Мне нужна верёвка!

Ответа не было.

Гастин позвал снова, громче и тревожнее.

Слабый кашель раздался где-то над головой, и он услышал голос Неральтана:

— Где ты, парень? Куда ты пропал?

Голос модника был приглушённым и странно искажённым, и — Гастин невольно вздрогнул — слишком нетерпеливым. Особенно для человека, который точно знал, где он. В конце концов, это Неральтан пропихнул его в дыру.

Вся магия, которой только обладал Гастин, стала покалывать его позвоночник. Что-то было снаружи, и оно хотело причинить ему вред.

Что-то принюхалось у дыры, ведущей в безопасную комнату. Что-то зацарапало камень и землю. как будто что-то слишком крупное для дыры пыталось прорыться внутрь.

Гастин сделал глубокий вдох и сосредоточился так, как никогда раньше не сосредотачивался. Потом он открыл рот, позволил своему голосу выплыть наружу, прочь от него, используя то же самое заклинание, которое напугало авантюристов в таверне.

— Я здесь! Я здесь!

Если заклинание сработало, его голос должен был звучать с самой вершины рассыпающейся башни форта.

Он задержал дыхание, оставаясь совершенно неподвижным. В отдалении он услышал шорох удаляющегося тяжёлого тела.

Вервин сказал, что они нашли проход, но не смогли им воспользоваться. Не замок и не запертая дверь, решил Гастин. Но существо, охотящееся в туннелях под фортом? Не это ли прогнало авантюристов на поверхность, что привело к этой второй, напрасной попытке использовать его, чтобы ограбить тайную комнату?

Он бросился через всё помещение, провёл руками по сырым и грязным стенам. Его ладони встретили твёрдый камень. Он описал круг по комнате, тяжело колотя по стенам, пиная фундамент, разыскивая любые следы двери в гаснущем свете своего заклинания.

Он едва не ввалился в дверь, когда нашёл её. Трухлявое дерево, раскрашенное под камень, поддалось под его отчаянными ударами. Он пробил достаточно большую дыру, чтобы протиснуться, и нашёл себя у основания голой каменной лестницы, изгибающейся в сторону главных ворот форта.

Стараясь шагать как можно тише, Гастин поспешил по лестнице, чтобы подняться, задыхаясь, на вершину. Судя по наклону теней, закрывающих двор, он пробыл под землёй около часа, может быть даже меньше. Однако он остро чувствовал неестественную неподвижность леса вокруг руин. Не чирикали птицы, не жужжали насекомые.

Над головой он услышал крик, едва не заставивший мальчика показаться из-за своего укрытия у вершины лестницы. Потом он понял, что это его собственный голос, по-прежнему эхом звучащий среди камней:

— Я здесь! Я здесь!

— Где ты, парень? Почему ты прячешься? — над головой прошла массивная тень, когда что-то крупное и звериное зацокало по проходу на вершине крепостной стены. Голос принадлежал Неральтану, но тень, отбрасываемая в лучах заходящего солнца на заваленный двор, была слишком крупной, чтобы принадлежать стройному мужчине.

Гастин залез под сломанную арку главных ворот. Он скользнул вокруг основной колонны, прижимаясь к стене и надеясь, что существо, которое рыскало наверху, не станет смотреть вниз.

Лес очень близко, твёрдо сказал он себе. Нужно было всего лишь пробежать небольшое расстояние без укрытий, прежде чем он сможет затеряться в дружественной тени деревьев. Что бы ни охотилось за ним на вершине стены, наверняка не сможет спрыгнуть вниз и поймать его до того, как он достигнет деревьев. В голове все эти аргументы казались очень весомыми, но он не мог убедить своё дрожащее тело покинуть относительную безопасность стены.

Потом он вспомнил, как Неральтан протолкнул его в дыру, нервно оглядываясь по сторонам.

Гастин посмотрел в сторону дыры, через которую проник внутрь форта. Он легко мог различить горки вырытой земли у стены. С такой же лёгкостью он мог различить силуэт сапога у стены. Он был очень похож на ногу Неральтана. Признаков остальных частей модника нигде не было видно. Только одна нога, прислонившаяся к заляпанной кровью стене.

Сглотнув поднявшуюся в горле рвоту Гастин приготовился бежать, как никогда раньше не бегал. Он услышал, как прямо над головой зверь кричит голосом Неральтана:

— Где ты, хитрый мальчик?

Ещё один крик раздался с другой стороны луга:

— Гастин!

Возникший из-за деревьев дядя бросился к нему. Он нёс на плечах тяжёлый арбалет, который хранил над очагом против зимних волков и других грабителей курятника.

За дядей шагала вдова, руки которой были охвачены пламенем.

- Ложись! – прокричала она, когда дядя упал на одно колено и выстрелил железным болтом над головой Гастина.

Гастин распластался на сорняках у основания стены. Он слышал, как зверь над головой вскрикнул от боли, больше не маскируя свой голос, а испустив свирепый рык разъярённой жажды крови.

Вдова выпалила слова заклинания, и длинные полосы пламени потекли с её вытянутых пальцев. Зверь завыл громче. Вонь горелого мяса и шерсти нахлынула на задыхающегося Гастина, когда он как можно быстрее отполз от стены.

Его дядя перезарядил арбалет и выстрелил снова. Второй болт тоже попал в цель. Зверь закашлялся и воскликнул странным голосом модника:

— Ох, кровь, кровь!

Тяжёлая туша рухнула со стены. Гастин перекатился и уставился туда. Между носков его сапог виднелось ужасная смесь ног оленя со львиным телом и огромной барсучьей головой. Хохлатый хвост хлестал из стороны в сторону, пока раненая тварь пыталась встать на копыта. Она ударила копытами Гастина, но вспышка пламени от надвигающейся вдовы отогнала её от мальчика.

Гастин вскарабкался на ноги. Барсучья голова качалась туда-сюда, из открытой пасти несло зловонием, от которого его затошнило. Костяные гребни усеивали внутреннюю поверхность чёрных губ, отчетливо видимые, слишком близко для его носа.

Подняв собственные руки, Гастин повторил заклинание, которое кричала вдова. Оно было более громким и длинным, чем то, которому она научила его, чтобы зажечь свечу. На кончиках его пальцев вместо огня появился дым. Выругавшись на свою неудачу, он бросил дым в глаза чудовища. Испуганное и задыхающееся от потоков густого чёрного дыма, струящегося из рук Гастина, оно развернулось кругом и бросилось прочь от мальчика под укрытие деревьев.

Третий снаряд из арбалета дяди пробил чудовищу горло. Оно кувыркнулось вверх тормашками и рухнуло в траву.

За три шага дядя Гастина достиг его и прижал к себе одной рукой. Потом со стуком уронил Гастина.

— Я же сказал тебе держаться подальше от магии, — прорычал он.

— Ох, — сказала вдова, раздавив Гастина в собственных, пахнущих мятой объятиях. — Оставь парня в покое. Откуда ему было знать про левкроту в этих руинах?

Гастин вывернулся из объятий вдовы.

— Где они? – спросил он, оглядываясь в поисках высокого воина и его спутника-дварфа.

— Сбежали! – фыркнул дядя. — Мы встретили их на дороге.

— Он искал тебя всё утро, — прошептала на ухо Гастину вдова.

— Но почему?

— Потому что ты семья, — буркнул дядя, повесив арбалет на плечо и обходя мёртвого зверя на лугу.

— Оно чего-то стоит, — сказала вдова, указывая на тело левкроты.

Дядя пожал плечами.

— Отправь людей из деревни забрать его. Оно магическое и я не хочу иметь с этим ничего общего.

— Но её убила не магия, — сказала вдова. — И не магия убьёт мальчика.

Дядя покачал головой и тяжело зашагал прочь. Вдова вздохнула.

— Вот упрямец. Это не магия, я вечно ему твержу.

— Кто? Кто погиб?

Но даже спрашивая об этом, он уже знал ответ. Ответ был также близко к его сердцу, как её книга о Глубоководье.

— Твоя мать была вдвое лучшей волшебницей, чем я, — сказала вдова. — И не могла об этом забыть. Эта ферма была слишком мала, чтобы её удержать. Но когда она отправилась путешествовать, твой дядя забыл, как смеяться. У него не было другой родни.

— У него был я, — Гастин знал, когда сказал это, что настанет день – и он отправится по стопам матери, покинет деревню. Искатели приключений могли его обмануть, даже сбежать, бросив его, но их истории не стали менее привлекательными. Он отправится в Глубоководье и увидит Город Роскоши собственными глазами.

— Пообещай мне, — сказала вдова, когда они покидали лес. — Что в следующий раз, когда ты уйдёшь, ты сначала попрощаешься. Не повторяй её ошибку и не сбегай без единого слова.

— Обещаю, — сказал Гастин, и прошептав заклинание, заставил свои слова эхом отразиться от древесных крон.