Григорий + Снежная дева

Глава 23. Привет, что ли?

И снова здравствуй — стерильный белый свет стерильной чистой комнаты!

Уже не знаю, в который раз я вот так дремлю, при этом постоянно просыпаясь на спине и тупо пялясь в потолок. Из приятного — много свободного времени для сна и кормёжки, которую заботливые друзья, девочки и Беатрикс мне организовывают. Жаль, тут нет даже захудалой книжки, а сам глав-гад настоятельно удерживает меня, в угоду скорейшего выздоровления.

Этот коновал небось думает, что если я уйду из-под присмотра, то вновь ввяжусь в приключение около легендарных масштабов и ещё сильнее наврежу себе. И в чём-то Корвин даже прав: стоит мне покинуть комнату или больничное крыло, как «колесо сансары вновь делает оборот, запуская очередной калейдоскоп событий».

Да и учитывая, что он диагностировал разрывы каналов маны, стоит признать, что глав-гад действительно старается ускорить прогресс моего восстановления, пользуясь лечащей магией и прибегая к помощи местных артефактов. Эффект почти неощутим, но по его же словам моё лечение продвигается куда быстрее того, что он прогнозировал пару суток назад.

Вот только после этих махинаций меня сильно тянет в сон и на пожрать... чем я, в целом, и занимаюсь в последние дни в перерывах между разговорами с Беатриксом и редкими посетителями, кого он ко мне время от времени пускает.

Также док объяснил момент, почему я не мог сразу отправиться лечить свой недуг после возвращения с летних каникул. Я специально спросил об этом. Так вот, сейчас моя система циркуляции маны в куда более сносном состоянии, чем после передачи управления тушкой Широ, пользовавшим её как пилот-испытатель новую игрушку в режиме краш-теста.

«На данный момент в твоих каналах присутствуют повреждения, которые вполне можно срастить, а в предыдущем случае, скорее всего, система циркуляции больше походила на медленно регенерирующий кусок фарша. Даже страшно представить, что сподвигло тебя довести своё тело до такого состояния, парень...», — примерно так он выразился во время очередного процесса восстановления СЦМ.

Я тяжело выдохнул.

Вот мне, вроде как, дали временный покой, однако почему-то я всё равно ощущаю тревогу.Всё-таки Академия Ёкай — не самое безопасное место для реабилитации. Особенно зная, что среди медсестёр числится чистильщица Антитезиса, что иногда заглядывала в палату и интересовалась моим самочувствием. А у меня из раза в раз напрягалась задница, готовясь отражать атаку особых пальчиков Мако при помощи мебели и постельных принадлежностей...

Думаю, мной всерьёз заинтересуются лишь тогда, когда я столкнусь с «изгоями» или начну активно вставлять одному очкарику-старшегодке палки в колёса. Можно сказать, сейчас мне везёт исключительно по причине того, что я ещё не успел стать их основной целью, а также потому, что за мной в последнее время присматривают многие студенты и преподаватели.

Кстати, о сотрудниках академии — вчера мне удалось отвертеться от Фиска, требовавшего устный отчёт по сложившейся ситуации с Окуто. Приятно осознавать, что преподы в театральном смогли хоть что-то вбить в мою дурную головушку, в результате чего у меня вполне хорошо получается изображать умирающего лебедя, а также «самого тяжело больного человека в мире». Жаль у Франа не было при себе варенья, а то мог бы попробовать отжать и всецело почувствовать себя киборгом на вареньевой тяге.

Также за эти дни я так и не решился воспользоваться появившимся свободным временем, заглядывая в пространство души и вызывая окно Системы. Всё-таки стоит немного подлечить каналы маны, а уже потом полностью углубляться в неё. Ох, прямо страшно становится от того, что в ней могло накопиться с летних каникул...

Нет! Всё-таки надо будет решить вопрос с телевизорами — тут же вполне можно помереть со скуки! Мы в современной продвинутой академии для народов иных рас или застарелом Хогвартсе?! У Микогами наверняка найдётся сотня-другая мао в бюджете на подобную мелочь... или лучше взыскать деньги с Окуто? Хе-хе, самое оно — закупиться за счёт кракена! Ему всё равно уже нечего терять.

Хотя нет, было у меня одно развлечение!.. ну... точнее это будет назвать наказанием.

Девочки по очереди навещали меня, говоря, что обо мне думают.

Юкари была готова рвать, метать и излагаться многоэтажными матерными конструкциями. Ну да, девочка (или в нынешних реалиях уже девушка?) старалась латать меня по мере своих способностей, а я тут вновь довожу себя до очередного предела, практически оказываясь одной ногой в могиле... ну и второй почти туда забираясь. В общем, получил за дело.

Хотя, как ни странно, простили меня довольно быстро, поскольку я, по мнению ведьмы, совершил благородный поступок и наказал маньяка, что мог причинить страдания многим студенткам.

Жаль, малышка не принесла мне книг и из вредности оставила мою сумку с расширением в своей комнате, конкретно запрятав её от других...

Следующей за меня взялась Куруму.

С ней вообще вышло что-то странное...

Сначала помолчали с полчасика, пока она терпеливо нарезала мне яблоко, делая усаги ринго (яблочные зайчики). При этом девушка создавала вокруг себя настолько отчуждённую атмосферу, что я не рискнул говорить первым, одним местом ощущая, что будет лучше ждать, когда сама решит начать диалог.

Закончив с яблоками, она залепила мне пощёчину, а через несколько секунд её обозлённое лицо исказилось в печальной гримасе, а сама демоница тихонько заревела и высказала всё, что думает обо мне и о том, какой я суицидник. Припомнила также то, как я их экстренно утащил в безопасное место, а сам остался разбираться с проблемой в лице «подавляющей мощи высшего существа», а также добавила про то, что она в тот день сорвалась следом за Руби и отчаянно пыталась догнать её.

М-да, несладко ей пришлось...

Всё-таки, кто бы что ни говорил, но Куроно — самая эмоциональная девушка из всех, кого я знаю. Иногда кажется, что она будет переживать за меня больше, чем остальные. Хех, иногда мою голову посещают мысли, что именно эта суккуба любит меня куда сильнее, чем другие девушки. Сложно объяснить подобное, но я, скорее, чувствую это.

Особенно после того, как она выплакалась в палате, очень долго не желая отпускать меня из объятий. Следом Куруму натребовала с меня кучу нелепых обещаний, зная, что я всё равно их не выполню, а потом обязала гладить её до тех пор, пока она не успокоится. Стоит говорить, что мы таким образом просидели с ней до вечера?

Куруму, уже из своей вредности, тоже отказалась приносить хоть какие-нибудь вещи, с которыми я мог бы убить время. И объяснила это тем, что я должен хорошенько подумать над своими поступками, раз выдалось время. Нет, это точно женская солидарность!

Следом меня навестила Рюко...

...лучше бы не делала этого!

Новоиспечённая жена (к подобному статусу я ещё не скоро привыкну) прожужжала мне все уши местными сплетнями, оставила сворованные у Куруму печеньки и покинула меня. На вопрос о книгах, эта дебоширка сказала, что остальные просили её не приносить их мне.

Заговорщицы, блин!

Далее меня навестили Квил, Рок, Кейто с Десико, Оливия и парни из блока, за исключением Древня. Все спрашивали о самочувствии, задавали интересующие вопросы, желали скорейшего выздоровления и уходили, оставляя всякие мелкие гостинцы.

И да, все девочки оказались впутанными в заговор! Даже мои подчинённые отказывались проносить мне литературу — это уже какой-то пиздец. Я даже чуть не воспользовался силой контракта, желая заставить Адзуму родить хотя бы захудалый тетрис, но вовремя передумал. Пользоваться положением ради такого я ещё пока не готов — ещё не дошёл до ручки от безделья в пустой палате!

Последней, с кем у меня состоялся диалог, была Альтер. Розовая, видимо, поддалась общей атмосфере и стала играть со мной в молчанку — хотя было видно, что Мока изо всех сил старается сохранять гробовую тишину и не задавать интересующие её вопросы. Единогласие, будь оно неладно!

Зато Ура смогла удивить! Она кисло улыбнулась, неуверенно почесала затылок, попутно отводя глаза и очень тихим голосом извинилась.

И пока я пребывал в ступоре, Альтер пыталась лихорадочно мне что-то объяснить, но из-за своей горделивой аристократической натуры постоянно путалась в словах, сильнее смутившись от этого и, дабы не закопаться ещё глубже, вернула печать на место, возвращая контроль Омоте. Ну а та, в свою очередь, всеми силами стараясь изображать вид обиженной и нахохленной девушки, покинула палату.

Женская солидарность — она такая... порою бессмысленная и беспощадная!

Постепенно выходя из сонливости и состояния глубокой задумчивости, улавливаю тихий шорох колеблющейся на ветру занавески... но вскоре осознаю, что в комнате присутствует ещё какой-то звук. Тщательно прислушавшись, я разобрал нежный и очень тихий меланхоличный напев...

Женский голос. Слегка отстранённый тон. Кажется, я уже догадываюсь, кто здесь.

Я аккуратно наклоняю голову, старясь не шуметь и случайно не спугнуть певицу... но никого не нахожу на стуле рядом. Хотя, как говорил глав-гад, помимо заместителя директора на нём уже много кто успел посидеть за последние дни. Из задумчивости меня выводит ставший громче голос, сопровождаемый лёгким стуком подошвы.

Не шевеля головой, я спокойно перевожу взгляд на вошедшую в палату девушку.

Дверь, кстати, открыта нараспашку, что меня сильно удивило, учитывая, как Беатрикс с маниакальной педантичностью относится к тому, чтобы всё было на своих местах и без дела не было открыто/закрыто/взято/оставлено-на месте.

Под ставший ещё громче напев в комнату зашла она...

Расстёгнутая толстовка синего оттенка с зеленоватыми линиями по её краям и у карманов. Прикреплённый то ли к чокеру, то ли к толстой верёвке круглый золотой медальон, висящий на шее. Серо-фиолетовая майка в розовую полоску. Тёмные короткие шорты на ремне. Также на левом бедре красуется ремень с прикреплённой к нему кобурой... или мелким подсумком. Сложно сходу сказать, зачем это нужно и для каких целей вообще предназначен. На ноги обуты черные жокейские сапоги, дополненные парой утягивающих ремней сверху и завязками по всей длине обуви.

Короткая стрижка фиолетовых волос и небесно-голубые глаза...

Всё, что я мог делать — это смотреть на Мизори в непривычном для меня образе. Сколько бы кто ни говорил, но повседневная одежда всем персонажам «Крестика» идёт куда больше нежели пресловутая «школьная форма».

Девушка медленно вошла в комнату, продолжая напевать под нос мелодию, не обратив на меня особого внимания. Она поглощена музыкой, идущей из наушников, а в одной из рук оказался зажат подозрительно знакомый плеер. Неужели у Квила отжала?

— ...so, what do you wanna do, what’s your point-of view there’s party soon, do you wanna go? A handshake with you what’s your point-of view? I’m on... — Снежинка что-то напевала на английском, слегка покачивая головой. Мало того, что у неё достаточно приятный голос, так она хорошо исполняет на иностранном. Неужели изучала язык или так хорошо знает композицию?

Углубившись в собственные мысли, она лёгким движением ноги со стуком прикрыла за собой дверь, пока я уже слышал громкое ворчание одного глав-гада с той стороны. Девушка положила на стол небольшой пакет с едой, свесила один из наушников и в наглую начала разглядывать содержимое, продолжая тихонько подпевать играющей мелодии...

— Мизори?

Снежная дева замерла, резко вытаскивая вторую затычку из другого уха. Она медленно обернулась в мою сторону. Наши глаза встретились...

— Ц... Цу... Цукуне? — её голос оказался тихим и печальным, пока на лице возникло сложное выражение.

— Ну... привет... что ли?

Снежиночи делает один нерешительный шаг в мою сторону... затем другой... словно сдерживает себя. В комнате стремительно начинает холодать, что для относительно душной палаты будет в самый раз. Да и дверь, кажется, малость приморозило... неужели кто-то не хочет, чтобы «всякие нехорошие личности» не испортили момент?

Даже так всей типичной для юки-онны сдержанности, отстранённости и холодного поведения хватило ненадолго — Мизори бросилась ко мне, больше не в силах сдерживать эмоции.

Она подлетела к постели, сгорбилась, схватилась за меня, пока её слёзы начали течь по щекам!

— Придурок! — уткнувшись мне в грудь, выдаёт она, пока её хватка лишь крепнет несмотря на дрожащие руки. — Снова со своими «приветами»? Цукуне, так нельзя!

Снегурочка вся дрожит, а её слёзы оставляют пятна на белоснежных простынях постели. Её эмоции прорвали плотину тщательно поддерживаемого внешнего спокойствия и типичной отстранённости представительницы рода снежных дев.

Лицо Мизори совсем близко. На её бледноватой коже — точнее, щеках — заметен пылкий румянец. То, как она ведёт себя, сильно трогает меня за душу... но мне всё равно неприятно видеть плачущую девушку, даже если это будут слёзы радости или облегчения. Главное, чтобы меня через минуту не собирались лупить и отчитывать...

Хм, может не зря я заварил всю ту кашу?

— Мизори, всё в хорошо. Я в порядке. Не нужно так...

— Прекрати уже! Видела я твоё «в порядке»! — пошмыгала она носом, стараясь как можно быстрее прийти в себя, изо всех сил сдерживая плач. — Из-за тебя, долбоёба, теперь мне снятся кошмары — и это при том, что я вполне люблю ужастики! Никогда больше не проси меня кормить тебя философским камнем, усёк?!

— Д-да...

— И перестань уже говорить такую дичь, как: «Не стоит обо мне беспокоиться!». Понял, Цукуне?! Прекрати, наконец, пытаться казаться крутым... хватило одного раза! Просто дай мне немного поплакать в грудь обычного парня, а не блядского рыцаря...

Я потерял дар речи. Она пытается держаться, но ей не хватает самообладания. Будто наша встреча окончательно сняла с неё все ограничения и теперь Мизори вполне не стесняется выражаться более грубо, хоть и старается говорить мягче. Мне вот тяжело даже просто молчать, наблюдая, как Шираюки плачет у моей кровати. Приятно, конечно, что она волнуется за меня и выпускает эмоции наружу... но то, как она одета, говорит и ведёт себя...

...немного ненормально!

Как-то я не привык видеть её такой...

— Ты уж извини, Мизори... — извиняющееся улыбнулся ей, опустив руку на её постриженные волосы, аккуратно гладя их. — Тут я оказался по своей вине — я не должен был заходить так далеко.

— Но всё равно зашёл! — запротестовала она, подняв глаза. — Из-за тебя я чуть не стала заикой! Твою мать, я уже мысленно собиралась хоронить тебя и не знала, что делать... а ещё то, как ты чуть во второй раз не убился об Окуто...

— В любом случае, тогда надо было что-то предпринять... а у меня остался только такой вариант... — я вздыхаю, недовольный собой. — Просто тогда казалось, что всё идёт как надо и Коцубо не сможет оказать особое сопротивление Моке и остальному комитету... но в очередной раз я не учёл кучу факторов и облажался на первом же серьёзном деле. Да ещё и моё здоровье было не в идеальной форме, чтобы бросать вызов целому кракену. Хех, взял и сотворил такую хуйню...

— Тут не спорю... — слегка кивнула она. — Ты сотворил полнейшую хуйню!

Пару раз шмыгнув носом, утерев слёзы рукавом толстовки и сделав глубокий вдох, Снежинке удаётся взять себя в руки и немного успокоиться. Несмотря на алые щёки, влажные глаза и все ещё видимые следы от слёз, на её лице появляется слабая улыбка.

— Но даже при этом ты выкладывался на полную, отчаянно пытаясь прыгнуть выше головы... и старался сделать как лучше, верно?

— Ну...

— Мне уже рассказали, что ты оказался в курсе той «давней истории» и был всецело на моей стороне, стараясь вывести эту... эту... эту тварь... на чистую воду, как бы глупо это не звучало в отношении... его... И я в курсе, как ты старался выгородить и оправдать меня перед всеми.

Мизори крепче прижалась ко мне.

— Но...

Она прошлась по лицу вторым рукавом, постепенно возвращаясь к своему привычному холодному и отстранённому состоянию.

— Цукуне... скажи честно... почему ты делал всё это?

Я уже начал прикидывать ответ, но заметил, как она напряглась.

— И это несмотря на то, что я по глупости чуть не навредила твоим близким, а тебя практически заморозила... и даже после того, как сама прогнала...

— Уже вроде бы мы уже говорили, что я могу рассказать тебе сказку про пламя, возникшее в сердце и которое не так просто погасить при всём старании. Так сказать, те самые фразочки из дамских романов и иной чепухи...

— Пожалуйста, будь серьёзней!

— Думаю, не стоит говорить о том, что если парню начинает нравиться девушка, то он постарается помочь ей по мере собственных сил. Ну а глядя на одну юки-онну и то, как она практически не покидала свою комнату, я понял, что у тебя есть какие-то проблемы. Вот я и начал потихоньку их решать... хотя сейчас мне лучше стоит извиниться.

— Извиниться? — удивилась она, с недоумением уставившись на меня.

— Во-первых, за то, что не поддержал тебя в трудную минуту, когда недопонимание между тобой и остальными возросло до заоблачных высот. Думаю, комитет и остальные смогли бы сутки пережить без меня и моих объяснений. Тем более, уже тогда мне было известно, что ты на эмоциях заморозила пару студентов, хотя будь тогда я рядом с тобой, то инцидента бы не произошло вовсе. Видишь? Тебе был жизненно необходим тот, кто мог просто побыть рядом... да и заметно, что ты та ещё фантазёрка, способная надумать лишнего и действовать сгоряча, хех.

Она опустила голову, уткнувшись мне в грудь... и заехала кулачком в бок. Не больно, но зело как неприятно!

— Ну и, во-вторых, за то, что сделал наживкой для Окуто, хотя очень хотел посвятить тебя в детали плана.

— Поверь... я достаточно тогда успела пережить... и теперь груз твоей вины должен стать ещё больше!

— Просто изначально у меня не получилось понять, почему ты заперлась ото всех до такой степени, что Некономе аж попросила меня лично носить тебе газеты. А потом я подумал, что стоит разузнать побольше слухов о «замороженном преподавателе», нелюдимой студентке, обладающей силой льда и холода и разобраться в ситуации, стараясь по возможности решить её так быстро, как только смогу. Хотелось увидеть твоё радостное выражение и то, как ты покидаешь свою скромную обитель, не боясь опасливых взглядов и нападок урода, заставившего тебя замкнуться в себе. Жаль, я не сразу понял, что лучше было оставаться рядом и поддерживать тебя, когда ты в этом действительно нуждалась, а не играть в «героя».

— Но ты... и так... постоянно был рядом... и поддерживал меня, Цукуне... — скромно улыбнулась она, вновь вытирая рукавом выступившие слёзы. — Просто я сама... недавно... поняла это...

Я решил немного помолчать, давая Снежиночи прийти в себя.

В какой-то степени я ужасен. Шираюки — хорошая девушка, а я лишь пользуюсь знаниями об этом мире, чтобы завоевать её расположение. Да и у меня уже была пара дней, чтобы подготовиться и обдумать всё то, что ей сейчас говорю...

Хотя другие перерожденцы, засланцы и прочие попаданцы тоже пользуются подобными «бонусами», с ещё большей лёгкостью заполучая девочек в свои гаремы. Только у меня тут выходит какая-то хрень с целой мелодрамой, бразильским сериалом и целым ворохом проблем. Одна Руби чего стоит! Вот вроде маленькая трагедия в манге, а здесь гибель родителей с не самыми приятными сопутствующими последствиями вылилась в моральную травму, переходящую в ненависть к человечеству.

Мизори такая же. У неё наверняка куда больше причин быть отстранённой ото всех и искать для себя кого-то «схожего».

И если с тем Аоно у неё вышла череда недопониманий, перетёкшая в одностороннюю любовь к парню, который из-за своей слабохарактерности не мог её отшить, то у меня вообще выходит цирк с конями! Особенно учитывая, какой переполох вышел из этой маленькой истории.

Мы с ней куда больше общались, каждый раз понемногу узнавая друг друга. Тут-то и сформировалась её привязка — не на фоне каких-то статей, отдалённо схожих с мировоззрением Шираюки и её розовыми фантазиями, а по причине того, что Мизори видела меня, общалась со мной и смогла составить полноценное мнение обо мне. Ну а далее уже вполне могла зародиться нормальная симпатия, которая уже переросла в интерес или влюблённость после того, как Снегурочка прочитала мои статьи и пришла к выводу, что я — лучший вариант на роль мужа из всех.

...уберём эпизод, где она показала себя со стороны яндере. Просто забудем его!

И это всё ещё без углубления в прошлое Снежиночи и прочие клановые заморочки...

Мизори привела лицо в порядок и вновь натянула маску снежной девы, выставляя на обозрение отчуждённое холодное выражение. По крайней мере такой она сейчас пыталась показаться. Попутно Шираюки достала из кобуры на ноге леденец, который тут положила в рот — так вот для чего эта вещь!!! Снежинка молча перевела на меня вопросительный взгляд.

— Ну и... что теперь? — как-то неуверенно обронил я, не зная, чего ждать от неё в данный момент.

— Как твоё самочувствие? — неожиданно спросила Мизори.

— Да, вроде, нормально... — протянул в ответ. — Какое-то время не могу пользоваться силами, магией и прочей фигнёй, но, в целом, чувствую себя отлично.

— Отлично! — кивнула она. — Одевайся! Давай куда-нибудь сходим.

Шираюки настолько внезапно проявила энтузиазм, что я малость подвис, ловя ступор мозговины. Совсем же недавно тут вырисовывалась слёзная сцена, а теперь...

— Куда?

— Я знаю!

— Что?

— Просто... пошли уже...

— А-а-а-э-э-эм...

— Давай-давай! Вставай, шашлык! — выпалила она, ещё больше ошарашивая меня. — Переодевайся и пошли! Нечего нам тут прохлаждаться...