Грома бой

1.

Мистер Сэндмен, принеси мне сон…

Нет. Я не хочу. Только не сейчас.

Сделай его самым прекрасным в мире…

Ещё пять минут. Пожалуйста.

Подари ему губы, как лепестки розы и клевера…

Да заткнись ты!

И скажи, что его одинокие вечера закончены…1

Смахиваю телефон с подоконника. Он всё равно не замолкает, только теперь звук доносится откуда-то снизу. Придётся лезть под кровать.

Перекатываюсь из теплой постели на пол. Мобильник между книгой Стивена Кинга и открытой пачкой чипсов. На дне ещё осталось пару ломтиков. Отличное начало утра.

С сыром. Мои любимые.

На пальцах теперь солёные крошки. Слизываю их, чтобы не запачкать телефон. Выключаю будильник.

7:03. Суббота, 1 сентября.

+13 с. Пасмурно.

На дорогах свободно.

Никаких новых уведомлений.

Мягкий ворс обволакивает щёку. Так бы и заснул, завернувшись в ковёр.

Нет, вставай. Надо на пробежку.

Но мне так не хочется.

Да сколько можно? Каждый день одно и тоже. Хочешь начать бегать, но всегда находишь причину, чтобы никуда не идти.

Ну, так сегодня же первое сентября! И погода такая противная. Почему бы не обойтись и обычной зарядкой? К тому же я всё равно уже не успеваю.

Ладно-ладно. Но только чтобы завтра точно начал бегать, ленивая задница!

Поднимаюсь, ноги с трудом разгибаются. В маленьком зеркальце на подоконнике вижу себя. Лохматый, небритый, на щеке след от ворса. Смотрю на рядом лежащие очки. Они у меня такие чёрные, как у Бадди Холли2. Правда, она сказала, что в них я выгляжу, как задрот.

И, видимо, это совсем не в её вкусе.

Вращаю плечами. Вчера она позвонила мне. Сама. Предложила встретиться перед школой. И как будто всё в порядке, как будто ничего не произошло.

Разминаю ноги. Мне нужно выяснить, куда она пропала на неделю. Почему игнорировала звонки и смски. И что вообще между нами происходит.

Упор лежа. Пятнадцать отжиманий. Я должен поговорить с ней. Сегодня. Обязательно.

Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть…

…Седьмой. Восьмой.

– Доброе утро, с вами…

Да-да-да, следующий канал. Что теперь идет по девятому? «Эй, Арнольд». Отлично. То, что надо. Обожаю утренние мультики.

Открываю дверцу шкафчика – её скрип режет ухо. Надо разобраться с этим на выходных.

А вот и моя чайная коллекция. Что бы выбрать?

Усмехаюсь. Хотелось бы, чтобы у меня был широкий выбор, как в «Скотте Пилигриме», но нет. У нас только три чая. Небольшая такая коллекция. Пожалуй, сегодня выпью «Летний букет» с красными ягодами и ностальгией.

Ставлю чайник. Пока он закипает, надо что-нибудь приготовить. Рядом с хлебницей стоят коробки с мюслями и хлопьями – редкостная гадость, не вариант. Закидываю в тостер хлеб, достаю сыр, яйца, сосиски. Представляю себя ведущим кулинарного шоу.

Сегодня мы готовим омлет с сосисками, а к нему бутерброды с сыром. Быстрое и вкусное блюдо, зарядит вас энергией на весь день.

Разбиваем яйца в миску. Вынимаем остатки скорлупы. Добавляем молоко, помешивая вилкой. На этом этапе важнее всего – ломать желтки. Режем сосиски на кружочки. Нарезаем и выкидываем жопки. Все знают, что они невкусные. Бросаем сосиски в яичную однородную массу и солим. Готово, теперь ставим сковородку на плиту.

– Добавь сливочное масло, а то опять всё сгорит.

Это наш специальный гость – мама. И можно предоставить готовку ей. Теперь вы знаете, как вкусно позавтракать.

– Как настроение? Готов к новому учебному году? – спрашивает она.

– Вроде того.

Чайник свистит. Заливаю кипятком пакетик в кружке, вода мгновенно становится красной. Как будто я вампир и по утрам люблю пить горяченькую кровь. Я бы почитал о таком у Стивена Кинга.

– Ты будешь дарить учителям букеты?

– Нет. Я всё равно никого не знаю.

Мама стоит у плиты, и я не вижу ее лица. Сейчас она – большой махровый халат с тёмными волосами. Сковородка шипит, слышу запах поджаренных сосисок.

– Давай поговорим о твоем поступлении.

Нет, мам, только не сейчас. Я хочу просто поесть и посмотреть мультики.

Она подходит и переключает телевизор на первый канал. Нет! Ну, почему?

– Ты решил, куда будешь поступать? Что сдавать? – мама ставит передо мной тарелку. Ну, хотя бы без завтрака не остался.

– Нет ещё. Думаю, историю и общество. Может быть, английский. Дай вилку, пожалуйста.

– Тогда зачем мы перешли в этот технический лицей? На.

Мама всегда говорит «мы», когда подразумевает «ты». Так она показывает своё участие.

– Спасибо. Там и гуманитарный класс есть.

– Но ты выбрал математический.

– Технические знания всегда пригодятся, – маленькими глотками пью чай, чтобы не отрываться от кружки как можно дольше и больше не разговаривать.

Пиликающая мелодия. Это мамин телефон.

– Мы ещё поговорим об этом, – мама уходит, оставив меня наедине с омлетом. И телевизором.

Переключаю обратно на девятый канал. Хельга сидит за партой в костюме, как у дровосека. А, я помню эту серию: в ней перепутали результаты теста на способности Хельги и Гарольда. Тысячу раз её видел.

На дне кружки плавают чаинки. Жаль, что я не умею предсказывать будущее по ним. Тогда бы не мучился, выбирая специальность. А что, если мне тоже пройти какой-нибудь тест? На профориентацию или типа того. Наверняка такие есть, надо только поискать в интернете. Это явно будет полезней, чем гадание на чаинках.

– Тебе семнадцать, а ты всё ещё смотришь мультики? – Женя переключает на спортивный канал, – неудивительно, что твоя подружка перестала с тобой общаться.

Не дадут мне сегодня спокойно позавтракать.

– С чего ты взяла?

– Мне Милка рассказала, что вы уже неделю не общаетесь.

Откуда Милка знает? Может, она ей сказала?

Просто продолжаю дальше есть.

– Не понимаю, почему ты так помешался на ней, – Женя достает из холодильника молоко, наливает его в глубокую тарелку, – она вертит тобой, как хочет, а ты ведёшься. И коленки у неё, как у мальчишки.

– Ничего подобного! И вообще, это не твое дело.

Женя садится напротив меня, поставив перед собой готовые хлопья. Её волосы уже собраны в прическу. И она немного накрашена. Не помню, чтобы она раньше красилась. Ей уже четырнадцать – может быть, она уже и мальчиками интересуется? А что, если у неё уже есть парень? Если её хоть кто-то пальцем тронет, узнаю и спущу его с лестницы.

Мама заходит на кухню.

– Так что насчет твоего поступления?

Женя усмехается.

Да отстаньте вы от меня! Обе!

Беру чашку с чаем и ухожу в комнату. Мама что-то говорит за спиной – захлопываю дверь.

Забрасываю барахло, вроде дневника, ручки и пары тетрадок в портфель. Затем складываю видеокамеру. Благо, она у меня маленькая, много места не занимает.

Надеваю чёрные носки с эмблемой Бэтмана. Застегиваю перед зеркальцем белую рубашку – от самой нижней пуговицы до самой последней на воротнике. Девушкам нравятся парни, которые застегиваются на все пуговицы – я читал об этом. Надо постараться выглядеть хорошо. Никаких галстуков и пиджаков. Иначе все заметят, что не так давно у меня была битловская прическа.

Оглядываю себя. Так непривычно. Раньше мне не приходилось носить школьную форму, разве что парадную на какие-нибудь праздники. Но мне нравится, как эта рубашка подчеркивает мои плечи, они выглядят ещё шире. Может, закатать рукава? Уже берусь за манжет, но отпускаю его, когда вспоминаю про левую руку.

Интересно, а как она будет выглядеть в форме? Вдруг она будет похожа на японскую школьницу? Прямые волосы до плеч, клетчатая юбка выше колена, белые гольфы. И смертоносный шар на длинной цепи. Как у Тарантино.

Беру флакон и наношу парфюм на шею. Последний штрих – очки. Положу их в карман брюк, на случай, если пригодятся. На очень крайний случай.

2.

Останавливаюсь перед подъездом. Дверь тяжко закрывается позади меня.

Стою на крыльце, вдыхаю свежий загазованный воздух. Нащупываю зажигалку в кармане, сжимаю её в кулаке. Иногда так хочется закурить, особенно в такие моменты, как сейчас. Но я не курю, нахрен надо.

Смотрю на детскую площадку перед домом. Пустые качели покачиваются из стороны в сторону. Им как будто грустно, что лето кончилось, дети идут в школу и теперь некому качаться. И деревья какие-то расстроенные. Как будто им тоже надо на учёбу.

Ладно, хватит. Уже пора, а то опоздаю. Прохожу мимо синего «Volvo» и по привычке касаюсь рукой его капота – холодный. Направляюсь к улице, где проходят трамвайные пути. Где-то там остановка, у которой мы с ней договорились встретиться. Но сначала – к ларьку, он как раз по пути.

Столько детей на улице в такую рань. И все в костюмах, с букетами. Почти у каждой второй машины. Я бы тоже купил – розы, тюльпаны, хризантемы, – но не для учителей. Правда, она не любит цветы. Говорит, что неприятно их выбрасывать – это напоминает ей о неминуемости смерти.

Есть идея.

Покупаю в ларьке сырные чипсы и тринадцать разных «Чупа-чупсов».

– Спасибо, до свидания, – забираю сдачу.

Продавщица улыбается мне единственным золотым зубом. Меня аж передёргивает.

Собираю в кулаке маленький букетик из «Чупа-чупсов», стараясь распределять их по цветам. Получается очень даже мило. А я хорош. Может, во мне скрытый талант флориста?

Мимо проезжает трамвай. Провожаю его взглядом до остановки. Высматриваю знакомый силуэт, но никого не замечаю. Значит, она ещё не пришла.

Последний раз я катался на трамвае, наверное, лет в семь. Тогда ещё бабушка была жива. Мы с ней часто ездили на рынок. Мне нравилось сидеть у окна, наблюдать за дорогой. Чувствовать лёгкое покачивание на рельсах. И ветерок из форточки. Настоящая городская романтика.

С предвкушением подхожу к остановке. Уже представляю, как залезу в трамвай, встану у окна. Но тут такая толпа, даже хуже, чем в метро. Какое там окно? Хорошо, если вообще получится влезть и не превратиться в лепёшку. Вздохнув, втыкаю наушники.

Смотрю в сторону домов на углу улицы. Там есть арка, она должна появиться оттуда. А что, если она не придет? Нет, это невозможно. Трамвайные пути сворачивают налево, как раз к её школе – вернее, нашей. Теперь нашей. Другой дороги нет.

Постоянно смотрю на часы. Каждый раз кажется, что прошла вечность, а на самом деле минута. Людей всё больше и больше на остановке. А её всё нет.

Прищуриваюсь. Замечаю что-то около той самой арки. По привычке поправляю очки. И только потом осознаю, что на мне их нет.

Дай забрать тебя, ведь я отправляюсь

на Земляничные поля…

Девушка с тёмно-клубничными волосами. Она – единственное яркое пятно в этой размытой серой массе людей и зданий. Подходит всё ближе и ближе. Моё сердце плывет в маленькой лодке по кишечнику.

Всё нереально,

Поэтому не о чем беспокоиться…

Это она. Это Марго.

Земляничные поля навсегда3

Идёт в мою сторону, затягиваясь сигаретой. Мы так долго не виделись, что, кажется, я забыл, как она выглядит. Маленького роста – даже на каблуках. Всегда держит спину прямо. Выразительный контур лица и вздернутый нос. Губы ни тонкие, ни полные – а то, что надо. И зелёные глаза, в которые заглядываешь и понимаешь – ты пропал.

Выдергиваю наушники. Слышу, как сзади шумят люди.

Марго подходит ко мне, но торопится дальше. Останавливаю её за предплечье. Дым идёт мне в лицо, но не отпускаю руку. Марго смотрит на меня, хочет что-то сказать, но я протягиваю букетик из «Чупа-чупсов».

– Это тебе.

Стук колес. Оборачиваюсь – вижу уходящий трамвай.

Марго затягивается. Выпускает дым через нос, как разгневанный бык.

– Спасибо.

Она выкидывает сигарету. Выхватывает у меня «Чупа-чупсы» и кладет их в сумку. Один всё же разворачивает – яблочный.

– Из-за тебя мы пропустили трамвай, – она берет «Чупа-чупс» за щёку, – и теперь придется топать пешком. Ты доволен?

Не знаю, что сказать. Просто смотрю на неё и улыбаюсь.

– Ладно, пошли уже.

– «Пойдем», а не «пошли».

Ух. Она убила меня взглядом.

– Не выпендривайся. Иначе пойдешь один.

Мы подходим к светофору. Загорается зелёный свет. Переходим дорогу и идём вдоль трамвайных путей.

Странно, Марго не выглядит, как японская школьница. На ней узкие черные штаны – не джинсы, она их не любит, – сапоги выше колена. Пиджак с рукавом немного ниже локтя и белая блузка. Это совсем не то, что я представлял.

– Поверить не могу, что ты сделал это. Сам додумался или подсказал кто?

– О чём ты?

– Это самая тупая идея – взять и перейти в мою школу.

– Да, я не очень силен в математике и других точных науках. Но не всё так плохо.

– Если бы только это, – она вздыхает.

Её руки скрещены на груди, будто закрываются пиджаком от ветра. Мы идем так быстро, я едва успеваю. Дыхалка сдает. Я уже отвык от её быстрого шага.

Сейчас дойдем до какого-нибудь тихого места, и поговорю с ней. Если, конечно, не выплюну легкие на асфальт.

– Выглядишь, как церковный мальчик, – Марго прерывает молчание, – можно носить черные джинсы, ты в курсе?

– Чем тебе не нравятся классические брюки?

Маленькая усмешка в уголке губ. Так и не отвечает.

– А тебе не влетит за красные волосы?

– Ильичка взбесится, но мне плевать. К тому же, они не яркие.

– Кто?

– Волосы.

– Да нет же, кто такая Ильичка?

– Узнаешь потом.

Мы отходим от трамвайных путей, сворачиваем вглубь дворов. Что-то мне подсказывает, что мы идём не к центральному входу. Проходим двор, сходим с дороги к мелким кустам и деревьям.

Марго останавливается около забора.

– Так, давай кое-что обговорим. Я не хочу ничего афишировать. Рот на замок. Договорились?

Первое правило бойцовского клуба: не упоминать о бойцовском клубе.

– Никаких разговоров о том, как давно мы знакомы, откуда друг друга знаем и прочее. А тебя обязательно спросят, уж поверь мне.

Второе правило бойцовского клуба: не упоминать о бойцовском клубе.

– Ладно, я понял.

Пора. Сейчас отличный момент всё выяснить. Пока мы не пошли дальше, останавливаю её за руку.

– Я тоже хочу кое-что обсудить.

– Это обязательно сейчас? – Марго оглядывается по сторонам, – нам нужно идти.

– У нас ещё есть время, мы не опаздываем. Прошлая неделя – что…

Марго прикладывает палец к моим губам.

– Поговорим об этом позже.

Это знак. Если девушка смотрит на твои губы – она хочет поцеловать тебя. Тем более, если касается их. Она хочет – тогда сделай это. Подаюсь вперед и целую Марго.

Она отталкивает меня, ударив в плечо.

–Ву-ху-ху, какие люди!

К нам направляется длинный парень в почему-то голубой, а не белой рубашке и чёрных джинсах. Пиджак он держит за плечом. Русые волосы подстрижены под ноль. Напоминает чем-то английского хулигана.

– Марго, а кто это с тобой? Твой новый ухажер? – он подносит пальцы рогаткой ко рту и высовывает язык.

– Захлопни варежку, Влад, – Марго пихает его в руку, – это мой друг, он теперь…

– Да-да, друг. Так это теперь называется? – он ржёт, запрокидывая голову.

Марго пихает этого Влада снова – не по-злому, а как-то… игриво? Он в ответ толкает её под локоть – тоже несерьёзно.

– Да ладно, ты же знаешь, я любя, – он пожимает Марго руку. – Мы ещё кого-то ждем?

Проходим дальше вдоль забора. У меня щёки пылают. Надеюсь, он не видел наш недопоцелуй. Иначе я дико облажался: спалил всё, как только она сказала этого не делать.

Но ревность внутри надеется, что он всё-таки видел.

Огибаем бетонный блок по какой-то козьей тропе. Выходим к пространству между гаражами и забором. В его центре лежит старая шина. Похоже, это местная курилка.

Мелкий патлатый парень сидит на покрышке. Рядом с ним курит высокая девушка с длинными волосами. Они тоже одеты в черно-белое, как и мы. Я единственный, кто в брюках.

– Какого хр-рена вы так долго? – этот мелкий сильно картавит.

– Да, я уже околела, – девушка сбрасывает пепел в колесо. У неё детское лицо и заметная родинка справа над верхней губой. Где-то мы уже виделись.

Вспоминаю. Это Алиса. Мы познакомились на генеральной уборке класса. Должно быть, это она сообщила Марго, что в классе новенький.

Влад берёт сигарету из-за уха и закуривает. Марго находит в сумке пачку красных «Marlboro», зубами вытаскивает сигарету. Достает старенькую зажигалку фирмы «Zippo» с откидной крышкой. Мне нравится, как она ей щелкает.

– Знакомьтесь, – Марго показывает на меня, – это мой друг, он теперь будет учиться с нами.

– А я тебя помню, – говорит Алиса, – ты в среду на уборку класса приходил. Саша, кажется, да?

Киваю. Мелкий поднимается с шины.

– Тёзка, значит. Я Алекс, – пожимает мне руку и улыбается: у него щёлка между двух передних зубов.

– Очень приятно.

Алекс подходит к Марго. Она протягивает ладонь, чтобы пожать руки, а он вешается ей на шею. Ей не сразу удается вырваться.

– Марго-о-о! – Алекс качается с ней из стороны в сторону, – Я так р-рад тебя видеть. Но знай, я всё равно обижаюсь. Ты пропала почти на всё лето.

– Прости, я была на даче, – она врёт и не краснеет, – там связь плохая.

Я точно знаю, что всё лето Марго была в Москве, за исключением трех дней, когда она действительно была на даче.

– Ну да, ну да… – Алекс демонстративно надувает губы. Как ребенок, честное слово, – ну, письмо бы написала. Или хотя бы открытку. Совсем не скучала по мне… И сейчас даже не обнимешь.

– Ой, да перестань, – Марго закатывает глаза и приобнимает его за плечи.

– Ладно, ладно, – он тут же меняется в лице: снова вижу щёлку между зубов, – Короче, слушай. В следующую субботу…

Отвлекаюсь от их разговора. Английский хулиган стоит передо мной, протягивая ладонь. Из-под манжета выглядывают дорогие часы.

– Я Влад, – когда хочу пожать ему руку, он отдергивает её и смеется. Вблизи могу разглядеть много мелких волосков на его подбородке, – да ладно, я стебусь. Не принимай на свой счет.

А руку всё равно не пожимает.

Алиса выкидывает сигарету.

– Пойдемте уже, и так задерживаемся, – она передергивается, – как же холодно!

– Держи, – Влад накидывает на Алису свой пиджак, – мне всё равно жарко.

– Ещё бы, ты же не в юбке.

Оглядываюсь по сторонам. Через забор и деревья почти не видно школу. Но я слышу, что она где-то там. Смотрю на телефон – скоро уже девять.

– Я думаю, нам пора уже.

– Да сome on4, без нас не начнут, – Алекс первым проходит через дырку в заборе, – пойдемте.

Прохожу вслед за всей компанией.

Оказывается, местная курилка граничит с задним двором лицея. Его территория достаточно обширная – моя школа такой похвастаться не могла. Неподалеку располагается спортивная площадка – настоящий мини-стадион с трибунами. Рядом с ним веранды, всякие горки и качели. А мы находимся в необустроенной лесистой стороне – идеальное место для дырки в заборе. Кругом каштаны, липы и берёзы. Замечаю у некоторых корней пустые бутылки, использованные презервативы и прочий мусор. Знал бы директор, какой здесь лес грехов.

Мы спускаемся вдоль забора к толпе детей и родителей на спортивной площадке.

– Никак не могу привыкнуть, что у тебя кр-расные волосы.

– Классные? – Марго усмехается.

– Ха-ха, очень смешно, – Алекс корчит гримасу, – посмотрим, как ты будешь смеяться, когда я не дам тебе списать английский.

Оборачиваюсь. Влад и Алиса немного отстают. Что-то обсуждают – совсем не слышно. Влад замечает мой взгляд. Рогаткой показывает на свои глаза, затем на меня – жест «я слежу за тобой». Спотыкаюсь о ветку – слышу его смешок позади.

Нам удается примкнуть к линейке, не привлекая внимания. Начинаю задыхаться в этой атмосфере школьного праздника. Все куда-то идут, толпа всё время в движении, и мы прорываемся через неё. Рюкзаки, всевозможные букеты, гирлянды из шариков и шум писклявых детских голосов сквозь музыку. Из колонок доносится «Куда уходит детство». Это самое угнетающее, что можно было включить, да ещё в такую погоду. Меня толкают две малолетки – проносятся мимо, даже не извинившись. Какого черта? Когда я был в их возрасте, я даже чихнуть боялся при старшеклассниках.

– Дорогие ученики! Сегодня мы собрались с вами здесь…

О нет. Торжество начинается.

Марго хватает меня за руку, благодаря этому я не теряюсь в толпе. Мы проходим мимо десятиклассников. Внезапно чей-то букет утыкается мне в лицо. Пыльца попадает в нос, и я смачно чихаю – прямо на цветы. Боюсь, теперь кто-то получит лилии с моими соплями. Спешу скрыться с места преступления.

Наконец, мы оказываемся среди наших одноклассников.

– Опять вы опаздывайте! Влад, иди сюда! Быстрее, быстрее!

Молодая учительница с фигурой груши вручает Владу табличку «11 А» и выставляет его во главе класса. Это Елена Михайловна, наш классный руководитель. Я разговаривал с ней, когда только поступил. Милая женщина, хоть и учитель.

– Предоставим слово нашему директору Светлане Владимировне Быковой.

Ой, я же хотел заснять линейку. Сую руку в портфель, достаю камеру. На середину площадки выходит женщина в тёмно-сине…