ГРОМКОЕ МОЛЧАНИЕ. Разговор с собой

Не понятный Освенцим, Дахау,

Слово странное – Аушвиц, Бухенвальд.

Помню, бабушка слезы стирала,

Отрешенным казался взгляд.

Приставала я к ней и просила:

«Расскажи мне, прошу я тебя».

А бабуля платок теребила:

«Рано слишком, совсем ты мала».

Непонятно, зачем она летом

Руки прятала в рукава,

А душа наслаждалась светом,

Помня черное слово «война».

На руке ее были цифры,

Метка черная о войне,

О мучениях, боли шифры,

Как послания сатане.

Она помнит проклятые печи,

Где фашисты сжигали людей,

Помнит смерти, людские увечья

И мольбы за детей матерей.

Безобидными видим цифры

В наши дни на руках ребят.

Только там ведь никто не выжил,

Поглотил всех фашистский ад.

Как много тех, кто испытал,

Фашистских опытов стал жертвой.

Кровавый мир людей сжигал,

И слышен до сих пор плач детский.

Сегодня, будто из огня,

Достану ленту дня победы:

Пришла победная весна,

Поклон вам низкий, наши деды!