Гроза над Дремучим Миром

ГЛАВА 16

Бет и Иверлин не смели разговаривать друг с другом при Хамсине, боясь ненароком сболтнуть о том, что они сами блуждают в поисках общины. Опять кружили они в лабиринте из тоннеля в тоннель, из пещеры в пещеру, изредка обмениваясь незначительными фразами. Беатриче пыталась вести себя так, словно твердо знала дорогу и боялась даже раздумывать о том, куда может привести их ее мнимая уверенность. Ей казалось, что слепой не только следит за ней, но и может читать ее мысли и угадывать настроение.

На вторые сутки их скитаний наместник спросил:

— Почему у меня такое чувство, что ты не представляешь, куда идти?

— Не знаю, — ответила Бет, — в своих чувствах сам разбирайся. Я иду верно.

— Ты так убеждена в этом? Ты ведь здесь не так давно? Как ты могла так хорошо узнать лабиринт?

— Меня ведет дервиш, — решительно ответила Беатриче, вспомнив, как однажды ее выводил Саб-Бияр.

— Ты общаешься с ним? Не может быть!

— Не то что бы общаюсь, — немного растерялась Бет. — Просто чувствую.

— Когда же мы придем, наконец?

— Скоро.

Чтоб хоть как-то развеять возникшие у наместника подозрения, Беатриче решила изобразить беззаботную болтовню с Ив. Но найти подходящий предмет для разговора было не так просто. Бет поняла, что все то время, что они находились с Иверлин в лабиринте, они разговаривали только о своем плачевном положении.

— Ив ты не устала? — только и нашла она пока, что спросить.

А той, между тем, очень хотелось спросить у своей подруги, действительно ли она знает, куда идти, или притворяется.

— Пожалуй, немного, — ответила Ив как-то излишне наигранно, потому что глазами пыталась изобразить свой вопрос. Для большей понятности она даже поднесла к лицу желтый камень.

Но Беатриче то ли сделала вид, то ли действительно не поняла, почему ее спутница так таращит глаза. Вопросительно кивнув, она, как ни в чем не бывало, спросила:

— Тогда, может быть, привал сделать?

— Да, пожалуй, — ответила Ив и снова захлопала веками, пытаясь изобразить какую-то мысль, но Бет лишь непонимающе нахмурилась и остановилась.

Хамсин шел позади и не вмешивался в разговор, пока девушки не решили отдохнуть. Когда они присели на камень, он подошел и встал перед ними.

— Что? — устало спросила Беатриче, догадавшись, что тот чем-то недоволен.

— Ты ведь не знаешь дорогу? — был скорее не вопрос, а категоричное утверждение.

— С чего ты взял? — попыталась было разубедить его Бет.

— Мы два раза прошли по одному и тому же тоннелю. Ты разве не заметила?

— Конечно, заметила, — снова попробовала спасти положение Бет и, чувствуя, что сейчас окончательно запутается и заврется, добавила:- Это было необходимо.

— Необходимо ходить кругами? — удивленно переспросил наместник Медных гор.

Беатриче не знала, что еще соврать и как оправдаться. Она посмотрела на свою подругу, которая тоже в ожидании уставилась на нее, и обречено вздохнула. Наместник сразу все понял.

— Я так и думал, — спокойно сказал Хамсин и снисходительно добавил:-Жалкие котята.

Ожидаемой вспышки гнева не произошло. Наместник даже казался довольным. Уяснив наверняка, что его спутницы не знают дорогу, он снова почувствовал себя высшим существом по сравнению с ними. В один миг исчезло унизительное ощущение беспомощности перед лабиринтом. Конечно же, ничтожные людишки не могли быть толковее титана. Он понял, что должен сейчас же перехватить инициативу и даже не рассердился, что потерял из-за них почти двое суток. Время не имело значения, когда он видел пред собою цель.

— Вот что, — заговорил он снова, — теперь я буду идти сам, а вы, уж так и быть, можете следовать за мной. Только под ногами не мешайтесь.

— Еще чего! — Воскликнула уязвленная Бет. — Мы обойдемся без тебя! Иди своей дорогой, а мы своей. Посмотрим, кто первым найдет общину!

Тут решила вмешаться Иверлин:

— Подожди, Бет, — сказала она жалобно. — Может, ну ее, эту гордость, а? Мы тут сгинем окончательно. Идем с ним.

— Ты что говоришь? Просить помощи у этого? Да он же наш враг номер один!

— Я знаю. Но здесь мы все в одинаковом положении.

— Я не уверена, что ему стоит доверять. И лучше держаться от него подальше!

— Но ты ведь не собираешься нас убивать? — спросила Иверлин уже у Хамсина.

Наместник ничего не ответил, а из-за бронзы послышался язвительный смешок.

— Не намереваюсь плестись за ним! Я и сама дорогу найду! — снова заартачилась Беатриче.

— Надо же! — воскликнул Хамсин насмешливо. — А у нас, оказывается, есть гордость!

— Не радуйся. Если б ты наверняка знал, куда идти, давно бы был в общине. Но ты ведь доверился нам, а значит, ничего ты не можешь.

— Кое-что я все-таки могу, — нисколько не оскорбившись, заметил Хамсин. — Уничтожить вас прямо сейчас.

— Да провались ты! — в сердцах огрызнулась Бет. — Как тебя вообще сюда занесло на нашу голову?!

Вслед за этим наступила тишина. Никто из троих существ в лабиринте не знал, как быть дальше. В поисках верного пути Хамсин мог полагаться лишь на свою интуицию. То же самое могла и Беатриче. А Иверлин ничего не оставалось, как ждать, что решат эти двое, потому что сама она ничего придумать не могла. Но инстинктивно, она искала защиты, как ей казалось, у более сильного. А таковым в этой обстановке был, конечно, титан. Беатриче же лелеяла лишь свою собственную гордыню.

— Ну, хорошо, — сказала Бет спустя несколько мирных минут. — Мы пойдем с тобой вместе. Но раз уж ты тоже не знаешь, где искать общину, может быть, хотя бы не будешь таким заносчивым?

— А что? Я имею на это больше прав, чем ты. Это я тебя взял в плен, а не ты меня. И ты на моей территории.

— Ты чертовски наивен, Хамсин. Мы с тобой оба в плену и оба на чужой территории. Ты что еще не понял этого?

Через несколько секунд Бет поняла, что напрасно сказала ему такое. Из-под бронзовой маски послышался несомненный зубовный скрежет. Наместник был взбешен оттого, что ничтожный мышонок посмел указать ему место. Но он тут же заставил себя успокоится. Девчонок он убивать не хотел. Идти одному было бы скучно.

— Ты что-то предлагаешь? — спросил Хамсин, пытаясь усмирить гнев.

— Я думала, что план есть у тебя, — ответила Бет, которая и на самом деле немного испугалась непредсказуемой реакции титана.

— Просто следуйте за мной, — огрызнулся Хамсин и свернул в первый попавшийся тоннель.

Бет тут же вскочила и, призывно оглянувшись на Ив, зашагала за наместником.

Теперь им приходилось поспешать. Титан шел, не приостанавливаясь и отмеряя огромные шаги. Куда — не знал и он сам. Девушки старались не отставать и следовали за ним, почти бегом, натыкаясь на камни и запинаясь за уступы. Через несколько часов такого марафона, когда Бет, несмотря на свою гордость, собиралась либо попросить наместника остановится для отдыха, либо послать его ко всем чертям, перед ними возникла темная пропасть. Все трое остановились у края бездны, и девушки молча стали обозревать уходящие во тьму глубокие своды. Стало ясно, что необходимо вернуться и попытаться найти другой путь.

— Теперь-то мы можем отдохнуть? — спросила Иверлин у Хамсина.

— Зря я взял вас с собой, — ответил тот. — Вы и часа не можете пройти без отдыха. Таким манером мы никогда не доберемся.

— Подожди, Хамсин. У меня возникла мысль, — сказала Бет. — Может быть, выслушаешь, сделаешь милость?

— Что за мысль? Неужели у тебя могут быть какие-то полезные мысли?

— Отчего же нет?!

Бет опять посчитала себя оскорбленной и хотела было возмутиться, но вдруг сообразила: наместник нарочно, забавляясь, пытается ее разозлить. Она решила не давать ему повода для насмешек.

— Да, мысль, — подтвердила она. — С вашего позволения, у меня тоже порой возникают таковые.

Но Хамсин ей не поверил. Он присел на какой-то выступ в стене, нисколько не пугаясь свободного простора под ногами. Иверлин отошла подальше от обрыва и тоже уселась на землю, со вздохом распрямив ноги.

— Ты что же меня и не выслушаешь даже? — спросила Бет, начиная злиться.

— Нет, — спокойно ответил Хамсин. — Я не желаю выслушивать детские глупости.

— Детские глупости? Так ты меня ребенком что ли считаешь?

— Ты не поняла, — несколько повысив тон, молвил наместник. — Для несообразительных поясняю: я считаю тебя самым ничтожным созданием Демиурга. Мало того, что я должен идти рядом с человеком, так этот человек еще и женского пола.

— Ах, вон оно что? Так у тебя проблемы с женщинами?

— Проблемы не у меня с ними, а у них со мной. Мой разговор обычно краток.

— Поясни.

— Не желаю, — еще более жестким голосом произнес Хамсин. Сам того не замечая, он втягивался в бессмысленную полемику.

— Между прочим, я два месяца была наместницей! — заявила Бет и тут же пожалела об этом, потому что вспомнила, что на самом деле вся эта история была только фарсом. Хамсин ведь мог знать об этом…

— Ну и что?

— Я встречалась с Саргоном и могла бы получить власть!

— Но ведь не получила!

— Я просто не захотела! — уже не могла остановиться бывшая наместница.

— Ну, и дура!

— Сам дурак!

Беатриче явно ощущала, что спор превратился в препирательство на уровне детского сада, но прекращать не могла и не хотела. У нее возникла еще одна новая и смелая мысль, совершенно затмившая ту, из-за которой и возникли прения. Она хотела тут же предложить Хамсину сразиться на мечах, верней, за отсутствием оных, на саблях, чтоб доказать, что она не какая-нибудь. Но к счастью, со дна сознания всплыл здравый смысл, и она, не сбавляя спесивого своего тона, заявила только:

— Я убила пса-духа!

— Не удивила. Я таких не одного прикончил.

— Да. Но ведь мне всего двадцать лет.

— Нашла чем хвалиться.

— Я не хвалюсь! Я поясняю: ты в моем возрасте мог такое?

— Я не помню, что было несколько тысяч лет назад.

В этот момент в напряженной, как перед грозой, атмосфере, раздался голос Иверлин:

— Мне стало казаться, что я тут третья лишняя.

— Не болтай ерунды! — одновременно повернувшись к ней, хором ответили Бет и Хамсин.

— Ну? А я что говорю? — подтвердила мысль Ив.

Спорщики затихли. Беатриче решила успокоиться, и сосредоточиться на своей недавней догадке. Но ее взволнованный спором рассудок отказывался теперь концентрироваться. Она затаила обиду, хотя и понимала, что глупо дуться, как ребенку. "Нужно быть мудрее и хитрее его", — внушала она себе и злилась за свою несдержанность и вспыльчивость. И тут Хамсин неожиданно спросил:

— Ты, кажется, хотела поделиться какими-то мыслями?

В его голосе снова зазвучала явная насмешка, и если бы Бет снова обратила на это внимание, то весь сыр-бор разгорелся бы заново. И она решила игнорировать этот тон, не позволив наместнику снова развлекаться таким образом.

— Я хотела спросить, как ты считаешь, существует ли в поведении лабиринта какая-то логика?

— Логика? Я думаю, нет субстанции более алогичной, чем он.

— Но ведь он не просто так совершает свои… метаморфозы?

— Ты к чему-то клонишь? — уже довольно серьезно спросил Хамсин.

— Я считаю, Ив, послушай и ты… Мне кажется, что нам вообще не надо никуда идти. Мы должны оставаться на месте и ждать, когда он проявит себя.

— С чего ты взяла, что он себя будет проявлять? — задала вопрос Иверлин.

— По-моему, я все-таки нащупала какую-то логику. Только объяснить пока не могу. У меня лишь смутные предчувствия.

Хамсин молчал. Казалось, но тоже задумался. А может быть, просто уснул. За маской невозможно было увидеть его.

— И все-таки, что за предчувствия? — заинтересованно вопрошала Иверлин.

— Не могу понять. Просто предлагаю подождать.

Прошло три четверти часа, прежде чем разговор снова возобновился. И первым заговорил наместник:

— Может быть, твое предложение совсем лишено смысла, но почему-то мне хочется его поддержать.

"Поверить не могу!" — хотела было съязвить Беатриче, но во время прикусила язык.

Трое расположились на нешироком каменном балконе, висящем над пропастью, и стали ждать, неизвестно чего. Не слишком-то удобно было сидеть на голых и холодных камнях при тусклом свете, нагнетающем мрачное настроение. Иверлин умудрилась задремать в самом неудобном положении, прислонившись спиной к влажной стене. Похоже, что она уже начала принимать экстремальные условия сосуществования с лабиринтом. Бет и Хамсин молчали.

Девушка полагала, что наместник погружен в сон. Сама же она, как не пыталась, не могла задремать не на минуту. Смежая веки, она старалась представлять себе успокаивающую картину: теплый летний день, утомительно-яркое солнце, от которого тянет в дрему, терпкий запах травы и стрекот кузнечиков. В такие безмятежные дни на воле ее всегда манило в сон, но здесь её что-то отвлекало. Нет, ни холод, ни темнота и ни сырость ей уже не могли бы помешать уснуть. Она к ним привыкла. Тут было нечто другое: беспокойное ощущение зова.

Сначала Беатриче решила, что это Бахрам пробует установить с ней контакт, чтоб помочь найти дорогу в общину. Тут же она закрыла глаза и попыталась полностью сосредоточиться на этом ощущении. Но когда она погрузилась в него полностью, в голове возник странный фантастический образ, не имевший ничего общего с дервишем. Из серой плоской стены, возникшей в ее сознании, вдруг выделился безупречно ровный горельеф, изображающий человеческое лицо, с каменными, но в то же время подвижными чертами. Он напоминал ей сначала древнегреческую трагическую маску, но потом вдруг превратился в комическую и за несколько секунд сменил еще несколько выражений лица.

Бет совсем отключилась от реальности и полностью погрузилась в мир своего мозга. Странное видение было, несомненно, одушевленным и до жути настоящим. Ей вдруг пришло на ум, что с маской, очевидно, можно поговорить.

"Кто ты?" — мысленно спросила она и стала ждать ответ. Но его не последовало. Тогда она догадалась, что, наверное, надлежало бы, как при радиосвязи переключиться на прием и просто подумала об этом. Тут же в ее сознание вторглось что-то извне. "Чего ты хочешь?" — спросило оно. Бет тотчас физически ощутила нервическую напряженность своего мозга. "Я хочу найти общину, а потом вывести всех на волю, — не растерялась она и добавила:-Прием". Маска удивленно приподняла брови. "Слишком много для начала", — был ей ответ.

— Бет! Очнись! — услышала она вдруг чей-то другой голос вдалеке и рывком вернулась в действительность.

Возле нее сидела Иверлин и испуганно трясла ее за рукав.

— Ты что? — недовольно спросила Бет.

— Я подумала, что ты в обмороке. Ты так странно спала.

— Странно?

— У тебя быстро-быстро двигались веки и руки подрагивали. Я решила, что у тебя какой-то припадок.

— Брось. Мне сон дурацкий снился. Представляешь, будто я с ним разговариваю.

— С Хамсином?

— Да нет! Не хватало еще, чтоб этот мне снился! С ним — с лабиринтом.

Позади послышалась сначала язвительная усмешка, а потом раскатистый хохот. Бет даже не оглянулась.

— Человек не может принимать телепатический сигнал, — с уверенным сарказмом произнес наместник.

— Я этого и не утверждала. Мне просто приснился сон, — сказала Беатриче, обращаясь к Ив.

— У тебя буйная фантазия, — сделал заключение Хамсин.

— Тогда почему же ты все же послушал ее и остался здесь с нами? — спросила Иверлин.

— Мне надоело скитаться по пещерам. К тому же я и сам считаю, что нам, действительно, нужно оставаться на месте.

— Ах, Беатриче, — грустно протянула Ив, — и почему это не пришло тебе в голову, когда мы были в Желтой пещере? Там можно было ждать сколько угодно.

— Когда мы были там, с нами не было Хамсина, — задумчиво промолвила Бет. Она как будто о чем-то догадалась.

— Ну, и что с того?

— А что если именно мы должны были его отыскать? Может быть, для этого лабиринт и водил нас черт знает где? Ты никогда не задумывалась над тем, откуда Бахрам знает, что в пещерах появился кто-то новый?

Ив пожала плечами.

— Нет.

— А я вот сейчас подумала…

Наместник, все это время внимательно прислушивающийся к разговору девушек, решил вставить реплику:

— Это совершенная чушь. Он не мог послать за мной двух беспомощных котят.

— Ему виднее, — отозвалась Бет. — Да и как же иначе? Неужели в этом гигантском и бесконечном лабиринте, который к тому же то и дело трансформируется, двое живых существ могли повстречаться случайно?

— Трое, — поправила ее Иверлин.

— Ну, да. Трое, — согласилась Беатриче и почему-то смутилась. — Вероятность — одна на миллион.

Это было логично, хотя и невероятно. Но даже Хамсин ничего не смог возразить.

Ожидание продолжалось. Хотя счет времени был в пещерах невозможен из-за отсутствия неба с солнцем или звездами, по часам, которые оставались на руке у Бет, можно было определить, что приближались третьи сутки их совместного с наместником пребывания. И за все это время они ничего о нем не узнали. Беатриче даже не догадалась спросить, что с Дремучим Миром и где Гавр. Здесь, в пещерах, Хамсин был одним из них, пленников лабиринта, и ей с трудом верилось, что он все еще может угрожать ее миру. Но, вдруг вспомнив обо всем сразу, она решила, наконец, разговорить его.

— Хамсин! — позвала она и оглянулась на Ив.

Подруга снова уснула, и чтоб не разбудить ее, Бет встала и подошла ближе к наместнику. Он медленно повернул голову в ее сторону, хотя, конечно, не мог увидеть. Она присела на корточки рядом с ним и задала свой вопрос:

— Скажи-ка, ты давно его видел?

— Гавра? Очень давно. Лет триста или больше.

— Так ты не нападал на наш мир?

— Пока нет.

— Пока? Ты что, все еще думаешь выбраться отсюда?

— Только после того, как повидаю Бахрама и приструню проклятый лабиринт.

— О-о, тогда я могу быть спокойна за Дремучий Мир. Общину, может быть, мы и найдем, но в этих пещерах тебе никогда не стать хозяином.

— Это мы еще посмотрим.

Беатриче помолчала немного, не зная, как среагирует Хамсин на следующий ее вопрос. Ей не хотелось показаться перед ним сентиментальной, но наместник Медных гор был сейчас единственным, кто подтвердить или опровергнуть ее догадки и подозрения.

— Ты ничего не слышал о нем, когда еще был на воле?

— Последнее, что я о нем слышал, это то, что он отрубил полкисти моему слуге Бейшехиру, пытавшемуся убить его.

— Ты что подсылал к нему убийцу?! — воскликнула Бет, возмутившись, но, обернувшись снова на мирно сопящую Ив, добавила почти шепотом:-Ты мерзавец!

— Разве ты не знаешь, что человек не может убить титана? — невозмутимо ответил Хамсин.

— Знаю, конечно, но ты все равно негодяй. Что тебе нужно от него?

— Его землю.

— Зачем?

— Там есть ископаемые необходимые мне.

— Неужели нельзя их просто попросить?

— Я ничего никогда не прошу! Я прихожу и беру сам.

— А ты не боишься, что Гавр, пока ты тут сражаешься с невидимым врагом, придет и захватит Медные горы?

— Не боюсь. Он слишком боится гнева Лютого Князя.

— А ты?

— Я ничего не боюсь.

Они помолчали. Вопрос не был исчерпан, просто Беатриче не хотела больше разговаривать на эту тему. Гавр был жив и здоров, это главное. Ну, а то, что она могла еще услышать о нем, лишь повергло бы ее в беспомощное беспокойство. Здесь она ничем не могла бы ему помочь, да может быть и там…

— Зачем он поехал к Хозяину? — задал вопрос Хамсин, прервав ее раздумья.

— Откуда я знаю? — неприветливо отозвалась Бет.

— Он не доверяет тебе?

— Просто есть вещи, о которых мне не положено знать.

— Какие, например?

— Ну, ваши дела в Тварном мире.

— Ты ничего не знаешь о его отношениях с Саргоном, о его делах в твоем родном мире. Чем же вы занимаетесь вместе, если у вас даже нет общих интересов?

— Любовью! — с вызовом ответила Бет.

— И только-то? И ты ему еще не наскучила?

Хамсин безжалостно разбередил не затянувшуюся еще рану. У Беатриче даже слезы на глаза навернулись. Гавр ее никогда не найдет, а может быть и не ищет. Тогда зачем ей стремиться выбраться отсюда? Возможно здесь она теперь только и нужна. Бет представила, как будет жить и работать в общине, и смыслом ее вечности станет постижение нескончаемых тайн лабиринта. Но от этого стало еще тоскливей, а в груди черным камнем легла тоска. Беатриче не придумала ничего лучше, как сквозь слезы спросить у Хамсина:

— Думаешь, он меня не может любить просто так? Или, ну там, за красивые глаза что ли, а?

Хамсин вдруг снял кожаную перчатку, усыпанную металлической чешуей, и осторожно провел рукой по лицу Беатриче. Она замерла, поняв, что таким образом он оценивает ее внешние данные.

— Да. Ты красива, — сказал он. — И, судя по всему, хорошо сложена.

— Не вздумай проверять последнее тем же способом, — на всякий случай предупредила Бет.

— Но для того, чтоб покорить сердце титана красоты недостаточно, — снова произнес он, не обратив внимания на ее реплику.

— А что нужно еще?

Хамсин не успел ответить. Рядом послышался взволнованный голос проснувшейся Иверлин.

— Эй, смотрите! Смотрите туда!

Беатриче тут же повернула голову в ту сторону, куда указывала рукой Ив, и увидела, что тускло освещенное желтыми камнями пятно на противоположной стене вдруг бесшумно задвигалось. В нем что-то замелькало и зарябило. Бет вспомнила, что так мельтешит асфальт, когда несешься на мотоцикле по автостраде и смотришь под колеса. Через несколько мгновений она поняла, что стена пещеры устремилась куда-то вниз, окунаясь во тьму и исчезая в ней. Это длилось всего две-три минуты. Ив и Бет зачарованно смотрели вперед, пока вдруг сверху не ударил луч света. Обе вскрикнули от неожиданности и прикрыли глаза руками.

Когда они, наконец, решились посмотреть снова, то увидели то, что меньше всего ожидали: на противоположной стороне обрыва, окруженный обычным пещерным светом, стоял ошеломленный Саб-Бияр. За его спиной виднелась арка, предваряющая вход в общину.