Глава 3

Если у Островского и были какие-то замечания к моей внешности – вслух он ничего не сказал. Окинул холодным взглядом, кивнул и пошел вперед, к выходу. За ним Эльза, ну и я следом. Меня жутко раздражал мой вид – я младше Эльзы как минимум лет на пять, а в белой блузке и со странным сооружением на голове – то ли коса, то ли пучок, чувствовала себя пятидесятилетней свидетельницей иегова, чопорной и погруженной в непонятную нормальным людям религию.

Через полчаса мы подъехали к роскошному ресторану в центре. Я пару раз проезжала его, но внутри побывать мало кому по карману. Сразу стало не по себе – в какие элитные круги я умудрилась влезть? Терпеть не могу богачей, по мне так самые неприятные и заносчивые люди, считающие простых смертных неровней себе…

В целом все шло спокойно. Большой стол, много вкусностей, гостей человек пятьдесят. Я налегала на еду – правда тут сложно было ориентироваться, все блюда были странными на вид, а некоторые и на вкус. Но я такой голодной была, что особо не заморачивалась. Удивительно, столько сил на меня Островский потратил, а тесть будущий – юбиляр, на меня едва взглянул. В общем я все больше склонялась к мысли, что притащили меня сюда так сказать «для мебели». Сам Островский в скором времени уединился с юбиляром в отдельной комнате. Вышли оба спустя минут сорок – очень расслабленные и довольные. Видать подписали контракт к обоюдно удовлетворению… Значит и Дуня, то бишь я – не нужна больше.

Я насытилась, впрочем, много не съела, скорее попробовала понемногу несколько блюд, и стала глазеть по сторонам, не каждый ведь день оказываешься в высшем обществе. О том, что что оно высшее говорили пальцы, уши, запястья большинства дам, усыпанные драгоценностями. Каждая вторая – как новогодняя елка.

Я конечно была слегка ошарашена это выставкой сокровищ и нарядов, которые так щедро демонстрировали женщины. Да и мужчины были не менее роскошны: обувь ручной работы, серебряные пряжки на ремнях, галстуки с дорогими зажимами…

Девочка из автомастерской не могла оказаться в таком обществе. Я ощущала полный диссонанс и неловкость. Через час сидеть на одном месте и глазеть я устала. Никто не обращал на меня внимания, остальные гости были заняты разговорами, все были знакомы друг с другом и только я, одетая скорее, как бедная родственница или чья-то гувернантка, не была никому интересна. Дети к слову тут тоже были, три мальчишки и две девочки в возрасте от десяти до тринадцати. Им накрыли отдельный стол. Еще пара совсем малышей – мальчик трехлетка и пяти лет очаровательная пухлощекая девочка. Так вот, наряд их гувернантки действительно очень напоминает мой. Зачем так меня нарядила Эльза – вопрос.

Брожу по залу рассматривая дизайн, картины. И размышляю что дальше. Отвезет меня сегодня Островский домой? Или слишком поздно? Значит, придется ночевать у него? От этой мысли отчего то сосет под ложечкой. Я наблюдаю за своим «дядей» весь вечер. То есть большую часть. Он точно притягивает меня к себе. Красивое лицо – удивительно правильные черты. Холодный блеск глаз. Уверенность в каждом жесте. Это безумие, но понимаю, что этот мужчина привлекает меня! Старше ведь вполовину! Раньше я подобный возраст даже не рассматривала!

Тем временем вечер набирал обороты. Бармены смешивали коктейли, наполняли бокалы шампанским для дам и виски для кавалеров… Живой оркестр начал вместо медленного блюза зажигательную Верку Сердючку. Я вышла на балкон подышать свежим воздухом. На улице темнело, деревья возле ресторана сверкали разноцветными гирляндами, на столиках возле ресторана горели свечи. Красивая и удивительно уютная атмосфера. На минуту даже стало жаль, что я гостья на этом празднике жизни.

Когда решила вернуться в зал, мне неожиданно преградил дорогу молодой парень. Лет шестнадцать, не больше. Я пару раз встречала его взгляд за столом. Он тоже видимо чувствовал себя не в своей тарелке, как и я – ведь ни моих ни его сверстников больше на вечере не было. Либо старше на десять лет, либо сильно младше…

– Привет. Уже уходишь? А я надеялся полюбоваться на звезды.

Похоже, пока я дышала воздухом – парень целенаправленно надирался втихую от родителей. Голос пьяный, язык заплетается…

– Насмотрелась уже, – отстраняюсь от его слишком близкого вторжения в мое личное пространство. А ты – давай, любуйся. Не буду тебе мешать.

С этими словами разворачиваюсь, чтобы уйти, но парень нагло хватает меня за руку.

– Эй, малыш, отпусти руку, – говорю ласково. Вот дуралей, поухаживать он что ли за мной решил?

– Одному не по приколу, – скалится парень. – А ты, это, племянница Алекса? Мой отец с ним дела давно ведет, часто пересекаемся, но тебя ни разу не видел.

– И что?

– Да ничего. Ты красивая.

Идиот, да и только. Но мне велено ото всех держаться подальше, в разговоры вступать по минимуму, а если что – пускаться в пространные объяснения. Это инструкция от дяди Саши на скорую руку – оно и понятно, времени, чтоб отрепетировать роль племянницы у меня не было.

Да и по чесноку – не очень-то я нужна в этом обществе. Видимо Островский слегка перенервничал и погорячился – когда невеста нас с ним застукала. Неудивительно, не представь он меня племяшкой, она б ему всю плешь проела… А вот отец невесты выглядит вполне себе безобидным толстяком… Контракт, как мне кажется, уже подписан и все довольны.

– Меня Глеб зовут, – выдирает меня из мыслей пьяный голос парня.

– Ки… Дуня.

– Кидуня? – переспрашивает Глеб, а я краснею. – Это что, по-китайски?

– Дуня меня зовут. Просто о своем думаю, уж извини.

– А можно тебя на свидание пригласить?

– Нет. Я… это… уезжаю. Скоро. Завтра. Мы с дядь Сашей повидались, все супер, пора восвояси.

– А живешь где?

– В Китае, – брякаю первое что приходит в голову и краснею. Ну и дура! Я ж ни слова по-китайски…

– А поточнее? Город? Провинция?

– Слушай, я как на допросе. Ну и дотошный ты!

Глеб насупился, а я, чтобы сгладить неловкость, делаю шаг обратно. Так и быть, подышу с пацаном воздухом, от меня не убудет…

Ох и зря я это сделала, как выяснилось спустя несколько минут. Как только оказываемся вдвоем на балконе ретивый юнец начинает распускать руки.

– Эй, ты поосторожнее, произношу твердо, отстраняясь. – Пожалуйста, веди себя прилично.

– Не могу… – рука Глеба скользит по моему запястью. – Ты такая красивая, Дуня. Даже имя мне твое нравится…

– Слушай, я ведь старше, с малолетками обжиматься еще в старших классах школы наскучило. Давай ты успокоишься, а?

Все еще надеюсь переубедить Глеба по-хорошему. Но он, увы, не внемлет.

– Думаю, ты сильно меня недооцениваешь, – говорит уж совсем бесцеремонно и лезет целоваться.

Чувствую, что еще немного и мне придется вспомнить джиу джитсу, а может просто по морде наглецу дать. Но жаль, дурак, молоденький и совершенно пьяный. Раздумываю как без особых потерь для него, ну и для себя конечно, выйти из положения, как неожиданно совсем близко раздается звучный мужской голос:

– Я бы не стал этого делать, парень.

Жадные пальцы Глеба, которые все это время касались моей талии, а потом начали спускаться ниже, замирают.

– Да мы просто болтаем, Алекс, – тут-же идет на попятный паренек. Что такого-то?

И правда, чего это Островский так зол? Его ярость настолько очевидна, кажется, можно пощупать руками этот напряженный пульсирующий комок.

– Вы закончили разговор, – слова точно плети рассекают воздух, и съежившись Глеб ретируется с позором, а мне его даже жаль становится.

– И чего это было? – спрашиваю. – Неужели так необходимо было злого дядюшку разыгрывать? Мы просто болтали… Парню скучно, на вечере старики да дети.

Глаза Островского недобро блеснули при слове старики. Ну да, небось он-то себя старым не считает. И надо признать, выглядит он отменно.

– Пошли, домой отвезу тебя, – холодно кивает.

– Задание окончено? Миссия выполнена?

– На удивление ты справилась.

– То есть ты не ожидал, что справлюсь? Зачем тогда все это затеял?

– Не собираюсь сейчас отчитываться перед сумасшедшей, заснувшей в моей машине.

– Ну хоть подтверди, ты получил желаемое? Контракт подписан?

– Не твое дело. Пошли, отвезу домой.

– Ко мне? Ты знаешь, где я живу? – удивляюсь.

– Нет, сегодня у меня переночуешь. Эльза тоже с нами поедет. Иначе будет подозрительно. Завтра позвонишь ей с утра и попрощаешься. Скажешь, что мама тебя срочно домой зовет.

– Хорошо…

Перспектива ночевки в доме Островского отчего-то сильно взволновала меня.

– А Эльза тоже у тебя ночует?

– Почему спрашиваешь? – усмехается Островский? Опасаешься домогательств? Остынь. Ты не в моем вкусе.

– Ну а ты – не в моем! – выпаливаю. Отчего-то слышать, что я не интересую Островского как женщина, очень обидно.

– Вот и отлично, значит, мы идеальные партнеры и нам будет комфортно. До завтрашнего утра. А потом надеюсь больше никогда тебя не увижу…

– Не представляю, как ты будешь разруливать все что наворотил с этой Дуней!

– Лучше не поднимай эту тему, – мрачнеет Островский. – Ведь именно ты стала причиной…

– Да, вот только не понимаю… Тесть твой на меня и не посмотрел ни разу… Так зачем было огород городить?

– Я не обязан объяснять пешке в чем ее роль. Но ладно, скажу. Эльза очень ревнива. Очень. И если бы не представил тебя племянницей раздула бы такого слона… Уже проходили. Короче, тестю ты, Дуня, нафиг не сдалась. А вот Эльза – успокоилась. Это главная цель. Сейчас мы едем втроем. Сначала Эльзу домой закинем, у нее квартира в центре. Потом ночуешь у меня и завтра свободна как ветер. Главное в машине ничего не сболтни.

С этими словами Островский открывает балконную дверь и жестом приказывает мне выйти. Покорно следую в зал, подходим к юбиляру и его спутнице – явно не маме Эльзы, слишком молода, ближе к моему возрасту. Бормочу слова приличия, что было мило, классно, вкусно и семеню за Островским на выход из ресторана. Потом минут тридцать еще сидим в машине и ждем Эльзу. В полном молчании. Вообще-то у меня в Островскому куча вопросов. Например, ненапряжно ли иметь такую ревнивую невесту. И такую капушу – бесит что приходится ждать ее. Но почему-то не смею заговорить с этим мужчиной, что-то сосредоточенно печатающем в своем нетбуке. Очки одел, весь деловой такой. Взрослый, седина на висках. Но невыразимо притягательный. Не знаю почему, но он волнует меня. И от этой мысли сердце вскачь пускается….

***

Смотрю на пару сидящую впереди меня, пока машина мчит нас по ночной Москве и думаю, что трудно найти более счастливых людей. У них есть все – внешность, богатство. А главное они сами есть друг у друга.

Хотела бы я оказаться на месте Эльзы? Никогда никому не завидовала, была всегда довольна собой и своим положением, но почему-то сегодня впервые почувствовала иглы зависти, впившиеся в сердце. Почему некоторым все, а другим – крохи. Эльза имеет все что можно пожелать… Богачка, красавица. От нее глаз этим вечером не оторвать, в алом шелковом платье в пол она похожа на кинозвезду. Глубокое декольте демонстрирует изысканное украшение – рубин, покоящийся в ложбинке между высокими грудями. В ушах – рубиновые серьги из того же гарнитура. Золотистые густые волосы в изысканном беспорядке рассыпаны по плечам. Я уже отмечала что эта пара – как с обложки глянцевого журнала. Странно видеть их в реальности… Такие красивые люди не ходят среди простых смертных… угораздило же меня выбрать машину чтобы от жениха спрятаться!

Когда Островский остановил автомобиль возле элитной многоэтажки, Эльза выпорхнула из машины холодно буркнув мне «Спокойной ночи, Дуня», а кавалер вылез следом, я, честно, не хотела наблюдать за ними. Отвернулась к другому окну. А потом против воли снова взглянула на пару, освещаемую огнями парковки. Их жаркий поцелуй, казалось, длился целую вечность. В полумраке, Эльза потянула Островского в самый плохо освещенный угол, я все равно видела красивые мужские руки, длинные пальцы, гладившие и сжимавшие спину в алом платье, и в сердце кольнула внезапная, незнакомая боль. Какая глупость! Я ревную Островского? Мужчину, с которым только познакомилась и то вынужденно. Этого не может быть. Никогда не была настолько безрассудной. Он не нравится мне! Ни капли не нравится!

Наконец Эльза отправилась восвояси, а мы продолжили путь. Что меня ужасно волновало. Ночевка в доме Островского меня теперь отчего то дико смущала и даже пугала. Как бы я не отрицала свои эмоции, этот мужчина привлекал меня. Вызывал интерес, а что еще хуже – желание. От его голоса сосало под ложечкой. Как от страха, только не страх это был… похоть. Боже, докатилась! Раньше я такого за собой не замечала… Секс у меня был, с Валеркой, и не раз. Было приятно, но звезд ни разу не видела… тех что пишут в романах. Думала, что враки… или что Валерка не особо старательный… Он и правда слегка ленив в этом плане. Мало прелюдии, поцелуев. Но не учить же мне его, ведь сама неопытна…

Мда, ну и тема для размышлений, тем более в машине практически незнакомца, который везет меня к себе.

– О чем думаешь? – неожиданно разрезает тишину глубокий голос, и я буквально подпрыгиваю.

– Тебе то что! – отвечаю излишне грубо.

– Ну и хамка ты, – морщится Островский. – Да ничего, мне в общем то пофиг отчего у тебя мордашка покраснела. Зря спросил.

– Не думаю ни о чем вообще, а о тебе так в последнюю очередь!

Молчит, делает вид что вообще один в машине. А мне теперь неловко за излишне резкий всплеск эмоций.

– Может тебе меня домой отвезти? – спрашиваю через какое-то время. Игра в шпионов оказывается довольно утомительное занятие.

– Я не против, где живешь?

Представляю, что скажет Нико, если заявлюсь в такое время, в таком виде, да еще и с мужиком! Нет, можно конечно выйти пораньше чтобы никто Островского не заметил… Но скандал обеспечен мне в любом случае. А я так устала… Маленькая передышка – не так много, могу себе позволить. Главное Нико предупреждена, что со мной все в порядке.

– Знаешь, это слишком далеко. Другой конец Москвы, точнее, Подмосковье. Думаю, в твоем возрасте не стоит так напрягаться. Наоборот, отдыхать больше… Давай уже как договорились. – Иду на попятный.

При словах о возрасте Островский хмурится. Но отвечать на мои колкости не спешит. Лишь кивает. Помолчав немного выносит вердикт:

Ты права. Завтра срулишь, тем более хочу проследить, что ты Эльзе позвонила.

– Как скажешь, – вздыхаю. Подумаешь, переночевать в квартире сексуального незнакомца. Я умираю от усталости… вот только сна рядом с этим мужчиной у меня ни в одном глазу.

Звонит телефон.

– Да? Что? Да ты издеваешься, бл*дь! – восклицает в трубку Островский. – Че-ерт, меня это достало. Ничего не можешь разрулить, бл*дь! Сейчас приеду!

– Что-то случилось? – пищу тихонько – Островский в гневе довольно пугающее зрелище! Ноздри аристократичного носа раздуваются, глаза сужены и стреляют серебряными стрелами в невидимого противника.

– Смена плана, – бросает коротко. – Придется кое-куда заехать.

Молчу в ответ. Вижу что он напряжен и слегка взволнован.

Через десять минут останавливаемся возле ночного заведения с яркой неоновой женщиной на крыше.

– Это что, ночной клуб? – спрашиваю, а голос слегка дрожит. Заведение больше бордель напоминает, совершенно не вяжется со стилем Островского и вызывает ощущение опасности.

– Ага. Пошли.

– Может я в машине подожду? – спрашиваю робко.

– Не-а, поверь, со мной тебе безопаснее. А ты довольно милая, когда трусишь.

Он что, комплимент мне сделал? Чувствую, что краснею, щеки прямо горят. И речь на пару секунд пропадает, поэтому не нахожу ничего лучшего как покорно семенить за Островским к входу в здание. Нас пропускают без единого вопроса – при виде моего названного «дядюшки» охранники на входе вытягиваются по струнке.

Зайдя в помещение оказываемся в просторном зале, повсюду столики, впереди сцена, все как положено, с занавесом, вот только несколько пилонов на ней говорят о том, что это стриптиз клуб, который сейчас пуст. Следуем по узкому коридору с кучей дверей – от всей души надеюсь, что это все же не бордель и умираю от любопытства что мог забыть здесь такой мужчина как Алекс Островский. Да, имя Алекс – так его Глеб назвал, гораздо больше ему идет нежели дядя Саша. Слишком изысканный мужик… Ну вот я опять за старое, то бишь за комплименты да любование этим типом, которому я наверняка как кость в горле.

Островский толкает дверь в конце коридора, и мы оказываемся в просторном, но довольно захламленном помещении с двумя малюсенькими окошками, загибающимся огромным фикусом, большим столом посредине, за которым сидит полная женщина. При виде Алекса она буквально подпрыгивает на месте. Открывает рот чтобы что-то сказать, наверное, поприветствовать – но не успевает издать ни звука.

– Что происходит, Мадлен? Разве я тебя поставил управляющей для того чтобы клуб не работал?

Ого! Мадлен, вот это имечко. Надеюсь, псевдоним. Еще сильнее борделем запахло… Выглядываю из-за широкой спины дядюшки чтобы получше рассмотреть даму со странным именем. Кричаще-яркое платье – на крупном орнаменте собраны самые броские цвета: оранжевый, фиолетовый, розовый. Маникюр – длиннющие ногти оранжевого цвета, на ногах тоже. Высоченные каблуки, высоко взбитые белокурые с отливом в пепельный волосы, большое колье на шее и серьги из стекляруса, достающие до плеч. Короче, колоритная барышня, которую я бы еще долго внимательно рассматривала, вот только тетка в ответ уставилась на меня. И тоже с большим интересом.

– Новенькая?

– Что? – рявкает в ответ Островский. – Ты это о чем?

– Я про девушку, – тушуется Мадлен.

– Это моя племянница! – так возмущен, я аж на минуту поверила, что и правда ему родней прихожусь.

– Ой, простите Александр Николаевич! Я ж не знала!

– Теперь знаешь. Ты лучше объясни, что значит никто не вышел на работу? Что за саботаж?

– Ленка позвонила, сказала что зуб болит, утром. Потом Машка отпросилась… Потом посудомойка Наташа – тоже видите ли зуб!! И уже было ни фига не смешно! Наташке я высказала, слово за слово – уволила. А потом и охрана – Петька с Димкой – не явились охламоны. Те кто пришел… ну ясно было что без повара – он тоже отпросился, но вот ему – верю, он отравился чем-то еще вчера зеленый был… А может его и правда, того? Отравили? – выпучивает глазищи, густо намазанные фиолетовыми тенями.

– Понятия не имею! Но ты управляющая и я тебе похоже зря зарплату плачу!

– Я все исправлю! Завтра все будет! Уже на биржу труда позвонила, на десять порталов объявления дала…

– Хорошо.

С этими словами Островский разворачивается и выходит, я за ним. Идем обратно к машине, и я буквально фигею от понимания, что этот лощеный денди на деле получается владельцем захудалого стрип-клуба… это так странно, но отчего то греет мою душу. Значит не все так идеально в его глянцевой жизни.

Загрузка...