Гроздь винограда

Пролог

— Отличная вечеринка!
Алиса отстранённо кивнула и вжалась в спинку кресла.
Да, вечеринка отличная: громкие музыкальные хиты сотрясали стены дома, пьяные знакомые лица забавляли своими попытками продемонстрировать навыки танцев, и алкоголь лился рекой прямиком в красные пластиковые стаканы.
Один из таких стаканов сжимала в пальцах Алиса с такой силой, что содержимое норовило вылиться через края.
— Последний год остался.
Подруга сказала что-то ещё о последнем учебном годе, но Алиса не вникла в смысл слов. Даже не пыталась. Слова пролетали мимо ушей и, чтобы не обидеть подругу, была вынуждена кивать каждую секунду.
Кивок.
«Да, я полностью с тобой согласна».
Ещё один кивок.
«Да-да, я внимательно слушаю. Продолжай!»
Алиса спряталась за красным стаканом, делая маленькие глотки алкоголя, и чувствовала, как по венам циркулировала горячая кровь. С каждым ударом сердца кровь становилась горячее.
Буквально кипяток, отчего стало невыносимо сидеть на месте. Хотелось окунуться в прорубь и не ощущать, как внутренний пожар разрывал сосуды, разъедал внутренности.
Девушка в панике уставилась на дно стакана, в котором не осталось ни капли, и медленно выдохнула.
Удивительно, но никто не заметил языков пламени, покинувших тело девушки, и ожогов, оставленных на губах.
«Ты была готова к этому, Алиса».
Да, она готова.
Подняла взгляд со дна стакана и уставилась на дверной проём, через который прошла миловидная девушка, а следом за ней Он.
Крепко держал за руку. Их пальцы срослись, иначе не объяснить, как удавалось сохранять телесный контакт, при этом отвечая на приветственные объятия многочисленных знакомых.
Алиса моргнула.
Парочка прошла к дивану, на котором тут же освободилось два места, но им не требовалась такая роскошь. Одного места было вполне достаточно, ведь девушка проигнорировала мягкий диван, предпочитая колени молодого человека.
Алиса моргнула ещё раз. Ведь необходимо моргать, чтобы глаза не высохли к чёрту? Да, необходимо.
Алиса заморгала чаще и мысленно выругалась, понимая, что перестаралась. Глаза не высохнут хотя бы потому, что в них скопились слёзы. Предательские слёзы.
— Хочу ещё выпить! — с преувеличенной весёлостью воскликнула Алиса и подскочила с кресла. Оно тут же было занято, но к тому моменту Алиса уже стояла у камина и тянулась к полке, на которой стояла початая бутылка текилы.
— Помочь?
Влажная ладонь накрыла её поясницу именно в том месте, где оголился участок кожи. Кофта задралась, пока девушка пытливо дотягивалась до бутылки, чем и воспользовался непрошенный помощник.
Алиса резко отстранилась от Блейка, показано оправив полы кофты, и кивнула:
— Буду благодарна.
Блейку, в отличие от девушки, не пришлось вставать на цыпочки, он даже руку едва ли вытянул, чтобы достать заветную бутылку.
— Спасибо, — улыбнулась и подставила свой стакан, с маниакальной внимательностью наблюдая, как его наполняла жидкость. Уж лучше так, нежели сверлить глазами смеющуюся парочку.
Им весело? Конечно, это же вечеринка. На вечеринках не принято грустить.
«Тогда почему мне так тошно?»
Алиса подпёрла локтем выступ камина и покосилась на притихшего Блейка.
«Скажи что-нибудь. Скажи!»
Как бы девушка мысленно не молила Блейка, он продолжал молчать и кивать в такт звучащей на весь дом песне. А ей так хотелось, чтобы разговор избавил от потребности скосить глаза на парочку. Избавил от желания посмотреть на молодого человека, который одним своим присутствием вынуждал кровь бурлить от ненависти.
Ненависть.
Громкое. Страшное слово.
Однако именно его претерпевала Алиса, находясь в одном помещении с Ним. Она ощущала себя вулканом в преддверии извержения: все чувства, вся палитра эмоций, все гнетущие мысли в любую минуту могли излиться на поверхность.
Точно магма становится лавой, оставляя после себя мертвенный пепел.
Блейк наслаждался песней и не заметил, как Алиса метала молнии в сторону парочки. Как цеплялась за тонкие пальцы девушки, перебирающие на затылке вьющиеся волосы своего возлюбленного.
Как она ёрзала своими бёдрами на его коленях и посмеивалась в его ухо. Она касалась губами мочки, шеи и линии подбородка. Она чувствовала колкость щетины?
Да. Это приятно и возбуждающе. Так же приятно и возбуждающе, как ощущать на своих бёдрах мужские пальцы: такие длинные и аккуратные. Аккуратный маникюр и настолько безобразное покрытие ногтей чёрным лаком.
Ей нравились красивые пальцы, а Его пальцы назло были именно такими, какие ей нравились. В обрамлении массивных колец и печаток. В обрамлении извилистых вен, лианами поднимающихся вверх по кистям, предплечью и выше.
Алиса сделала долгий глоток текилы и поморщилась. Не из-за убойной дозы алкоголя, а потому что ей не хотелось рассматривать Его.
Не хотелось подмечать детали, которые подтверждали неоспоримый факт — с каждым годом он становился красивее. Он становился старше, оттого ещё притягательнее: огрубевшие черты лица, жилистое тело, холодные глаза и вежливая улыбка.
Он в излюбленной манере забрал назад вьющиеся локоны волос, спадающие на глаза, и вновь вернул руку на бедро возлюбленной.
Возлюбленной?
Алисе на физическом уровне стало нехорошо.
Возлюбленной…
«Он никого не любит!»
Он любит себя и маску, отполированную до кристальной чистоты. Он надевал её и выходил в свет, ослепляя безупречностью окружающих. Прямо как сейчас.
Все млели и чуть ли не преклонялись. Ещё бы, ведь Он внимательно слушал собеседника, смотрел прямо в глаза, мягко улыбался и едва уловимо кивал, подбадривая говорящего.
Он умело давил на нужные точки, и люди в Его окружении расслаблялись, полностью подчиняясь Его воли.
И на этот раз подчинились, раз Он довольно откинулся на спинку дивана и облизнул губы. Они и без того покрасневшие от чёртовых поцелуев и красной помады Его…возлюбленной.
Алиса отвела взгляд.
Незачем ей наблюдать за ними. Она едва ли сдерживала внутренний вулкан, и усугублять ситуацию не следовала хотя бы потому, что в доме присутствовало слишком много невинных лиц. Невиновных в ненависти к этому человеку. К Нему.
— Ты грустная.
Алиса против воли растянула засохшие губы в подобие улыбки.
— Вовсе нет, — слукавила и удержала улыбку. — Устала, наверное.
Блейк поверил и продолжил пританцовывать на месте, отвлекаясь на близстоящую компанию.
Локоть заныл из-за упирающегося в него выступа, и ноги затекли от долгого бездействия. Алиса переминалась с ноги на ногу и оглядела помещение, к своему сожалению, не находя свободного кресла или места на диване.
Вариант присесть на подлокотник кресла, на котором сидела подруга, даже не рассматривала. Кресло располагалось в непозволительной близости к дивану, к парочке, к Нему.
Алису тошнило от мысли, что она дышала одним воздухом с Ним, что она видела Его и… Нет, её бы стошнило, окажись она на расстоянии вытянутой руки с Ним.
— Ребята!
Живот скрутило. Рвотные позывы. Не иначе.
Рвотные позывы, вызванные Его голосом. Такой выраженный английский и такая безобразная хрипотца. Хрипотца свойственная только Его голосу: она отвращала, заставляла хотеть забежать в уборную и сунуть в глотку два пальца.
Алиса до боли в дёснах сжала зубы, оглядывая улыбающихся, хмельных ребят. Только её тошнило от этого голоса? В подтверждении догадки какой-то кретин с помощью пульта сбавил громкость, чтобы голос звучал ещё отчётливее, ещё громче и противнее.
— Ребята, это наш последний год!
Он поднялся на ноги, выходя в центр круга, образованного диваном и креслами, и поднял вверх красный стакан:
— За эти три года мы успели стать семьёй и… Чёрт, надеюсь, лузеры, пробравшиеся на вечеринку, понимают, что это не про них?
Гогот. Гогот сотряс стены комнаты и виски, отчего Алиса на секунду зажмурилась. Покосилась на Блейка, губы которого дрожали от сдержанного смеха, и сделала шаг в сторону от него.
— И даже лузеры пусть повеселятся сегодня. Слышите? Не бойтесь, никто не окунёт вас головой в унитаз, не разденет до гола и не заставит бегать по лужайке, и мы даже постараемся не окатить вас словесным дерьмом.
— Они и так в дерьме! — выкрикнул из толпы умник, и следом за ним:
— По жизни в дерьме!
Вновь гогот, и Алиса не выдержала: оттолкнулась от выступа, намеренно сжав его на мгновение пальцами, и двинулась к выходу. Только она нашла в себе смелость покинуть представление в самом начале, другие же «жители дерьма» притаились и ждали.
Надеялись, что их не окунут в унитаз? Не опозорят? Не посмеются над ними?
— Эй-й, ты куда? — Блейк удержал её за локоть и осторожно, но твёрдо вернул на шаг назад. — Не про тебя же говорят.
Усмехнулась и в упор посмотрела на улыбающегося парня. Он действительно не понимал?
— А кто здесь лузер?
— Хизер, Линн и…
— Это ты так решил? — уточнила и, ощущая боль в пальце, ткнула им в сторону говорящего парня. — Или он?
— Будь проще, Алиса.
Хороший совет, только не по адресу.
Девушка в раздражении закатила глаза и отряхнула руку от приставучих пальцев Блейка.
— Достаточно о дерьме! — рассмеялся Он, и Алиса в очередной раз передёрнуло от ненависти. Пора уходить.
Уходить. Быстро!
— Я хочу, чтобы вы, именно вы: семья, друзья и даже ненавистники, стали частью лучшего момента в моей жизни.
Алиса замерла в дверном проёме. Лучший момент в его жизни. Сейчас.
Медленно обернулась и не с первой попытки заставила себя остановить взгляд на Нём. Вот Он улыбается так очаровательно и так невинно, что сомнений не осталось — маска плотно прижалась к лицу и прочно зафиксировалась тугими ремешками на затылке.
Он высокий и на удивление статный: спина прямая, плечи расправлены. Однако Алиса не сразу поняла, почему Он осунулся и вскоре оказался на полу. Одним коленом.
Алиса растеряно моргнула, и не одна она была в замешательстве.
— Малышка, согласишься ли ты выйти за меня замуж?
Кровь вскипела. Так громко, так оглушительно бурлила. Алиса уже не слышала ничего: ни одобрительных свистков, ни аплодисментов, ни счастливого «ДА!».
Стояла в дверном проёме и не мигала. На сей раз в этом не было необходимости: глаза не кололо, не щипало. Она просто смотрела.
Счастливая невеста, точно бабочка, взлетела с дивана прямиком в объятья жениха. Крепко-крепко обняла, прижалась губами к Его губам и при этом умудрилась смеяться.
Смех сквозь слёзы. От счастья. Можно плакать и можно смеяться от счастья. Можно находится в Его руках и быть счастливой. Быть счастливой в Его руках.
Алиса разлепила губы, ощущая, как порвалась тонкая кожа, и медленно выдохнула. Это было громко. По крайней мере, она услышала этот оглушительный выдох.
— Да! Да! Да! — не переставала верещать девушка, не щадя ушные перепонки присутствующих.
Она обнимала жениха, а Он уткнулся подбородком в ложбинку на её шее и прикрыл глаза. Будто от удовольствия. Будто обнимать её доставляло ему истинное наслаждение.
«Ложь!»
Глаза распахнулись с такой неожиданностью, что Алиса оказалась не готова быть пойманной с потрохами. Она оказалась не готова, что глаза откроются и устремятся прямо на неё. Без заминок. Заранее зная, где она. Заранее зная, куда направлять дуло и совершать выстрел точно в цель.
Холодные глаза.
Лёд.
Они зелёные в огнях искусственного освещения, но стоило ему чуть повернуть голову, как проявлялись оттенки голубого цвета. Стало ещё холоднее.
Захотелось поёжиться, однако тело с трудом реагировало на внутренний крик Алисы.
«Уходи!»
Не могла уйти. Не сейчас, когда самые ненавистные глаза удерживали на месте, невидимыми кандалами приковав ноги к полу.
Прищурился, внимательно всматриваясь в застывшее лицо, на котором мелькало множество теней. Тени от безумства эмоций, сменяющих друг друга.
Она злилась? Однозначно.
Ненавидела? Ещё бы!
Алиса, наконец, моргнула. Произошло неосознанно, оттого не смогла предотвратить падение слезы, сорвавшейся с ресницы. Чёрт!
Сделала шаг назад и ещё, пока дверной проём не остался далеко впереди. Алиса развернулась и пошла в сторону кухни, где было меньше всего людей. Пробиралась мимо веселящихся студентов и чувствовала тупую боль в области затылка.
Шаг. Кто-то, следующий за ней по пятам, ударил невидимой, но ощутимой кувалдой по голове. Перед глазами потемнело.
Шаг. Ещё один удар и ещё, но Алиса достойно вытерпела встряску. Зашла на кухню и, убедившись, что никто не увидит её слабости, закрыла за собой дверь.
Невидимый палач остался позади, и боль притупилась.
Смахнула с ресниц слёзы и громко выдохнула. Теперь действительно громко.
— Ублюдок, — прошипела и прошла к столешнице, на которой стояла ваза с фруктами и, чуть поодаль, гора невымытой посуды. — Чёрт!
Поставила посуду в раковину и сжала пальцами столешницу. Что она творила? Собиралась помыть посуду? Чёрта с два!
Внутри всё горело огнём, адреналин буквально сбивал с толку, и Алиса не нашла иного способа прекратить мучения, как запихнуть в рот ягоду винограда. Ещё одну и ещё несколько, пока рот не наполнился настолько, что стало тяжело дышать.
Кисло-сладкий сок заполнил рот. Как назло вспомнился образ молодого человека, вставшего на одно колено перед дамой-чёрт-её-подери-сердца, и Алиса поперхнулась.
Жидкость просочилась через уголок рта и оставила липкий след на подбородке.
— Гадость! — зло прокомментировала девушка и в ожесточении вытерла влажные губы рукавом кофты. — Ненавижу!
— А раньше любила.
Резко развернулась и дёрнулась в сторону, больно ударившись поясницей о край столешницы. Кухня слишком маленькая для их двоих. Катастрофически маленькая, отчего апокалипсис неминуем.
Алиса перевела взгляд на чуть приоткрытую дверь в кухню и обратно на ублюдка, заполонившего собой, своим голосом, своим запахом всё пространство.
Зелёные глаза лукаво сощурились:
— Я про виноград.
Ублюдок!
— Ты ошибся, — отчеканила Алиса, удивляясь сама себе. Как ей удалось сохранить настолько спокойный голос? Так держать!
Усмехнулся. Он усмехнулся и двинулся в её сторону, заставляя испуганно вжаться в столешницу. Ухмылка стала шире:
— Я зашёл за фруктами, — пояснил невинным голосом, как если бы не загнал девушку в чёртов угол, образованный тумбой и холодильником. — Моя невеста обожает фрукты.
«Молчи! Молчи! Молчи!»
— Мисс Голден, что это? — издевательский тон заставил поднять заплывший взгляд. — Слезы?
— Катись к чёрту!
— Если там не будет твоей кислой мины, то с превеликим удовольствием.
Так, и чего он ждал? Алиса в очередной раз совершила ошибку, посмотрев на него в упор. Это сродни подойти к снайперу и упереться лбом в дуло.
Конечно, Ему доставляло удовольствие наблюдать за её слезами. И она позволила Ему наблюдать за слабостью.
— Отойди от меня, — проговорила сквозь плотно стиснутые зубы, и сама с трудом разобрала шипение. Точно змея, и так даже лучше.
Длинные пальцы подцепили ягоду винограда и отправили в рот, показано смакуя плод несколько секунд. Алиса могла представить, какой вкус сохранился на кончике его языка. Кисло-сладкий. В точности, как на её языке.
Непроизвольно взгляд опустился ниже уровня глаз, и здравый смысл забил тревогу.
«Не смотри на эти чёртовы губы! Не смотри!»
Но было поздно. Взгляд остановился на влажных губах, и Алиса ничего не могла поделать ни с собой, ни с зелёными глазами, нагло улавливающими любую её эмоцию.
Нижняя губа немного полнее верхней губы, а над ними сгустилась щетина, которая заметно отросла с их последней встречи. Губы красные и распухшие.
Страстные поцелуи и красная помада.
Алиса опустила взгляд на вазу с фруктами и чувствовала, как бешено колотилось сердце. На уровне висков, отчего шумело в ушах, и картинка перед глазами тряслась, словно она смотрела кино в плохом качестве.
— Ублюдок, — процедила и, не зная себя от ярости, выхватила из вазы гроздь винограда. Только пусть ещё раз попробует её любимый виноград этим чёртовым ртом!
Сжала в пальцах ягоды, ощущая, как по кисти руки скатывались капли сока, и в ожесточении бросила гроздь на пол.
Намеренно задела плечом его плечо и покинула «пыточную», находя спасение за дверью. Уйти! Срочно покинуть кухню, дом, Его, чёрт подери, досягаемость!
— Снова сбегаешь…
— Потому что ненавижу тебя, Эдвард! — в отчаянии выпалила Алиса, не обернувшись.
Прежде чем хлопок двери оповестил об уходе, услышала вдогонку:
— Ненавижу тебя сильнее.

Глава 1 (1)

Осень, 2002 год

На улице царила слякоть и всеобщее уныние.
Осунувшиеся тени перебегали дорогу, кривились от громких ругательств автомобилистов, которые, как и они, не выспались. Спешили на работу, на учёбы и во множество иных мест, требующих сиюминутного присутствия. Иначе не объяснить их спешки.
Очередной долгий светофор и очередная толпа унылых пешеходов, передвигающихся с такой медлительностью, что тридцать секунд светофора растянулись на ещё тридцать.
Джоанна Голден надавила в центр руля, отчего раздался громкий, режущий ушные перепонки сигнал. Она не одна была столь нетерпелива ранним утром: следом за ней подтянулись ещё несколько автомобилей, тем самым разгоняя зевак с проезжей части.
— Прости, Алиса, я тебя разбудила?
Голос Джоанны окончательно спугнул остатки сна её четырёхлетней дочери. Бросила взгляд в зеркало заднего вида, чтобы увидеть, как в детском кресле зашевелилась дочь и широко зевнула, маленькими кулачками потирая глаза.
— Устала, — пожаловалась Алиса, рассматривая проносящиеся за окном серые пейзажи.
— Семь часов утра, а ты уже устала? — посмеялась женщина и, не видя больше надобности убавлять громкость магнитолы, сделала голос ведущего новостей громче.
Прогноз синоптиков не радовал: предвещали беспрерывные дожди и сильные порывы ветра. Алиса внимательно вслушивалась в звонкий голос ведущей, надеясь, что хоть к концу недели ей удастся провести время на любимой площадке: прокатиться с горки и на любимом деревянном коне.
Не судьба.
Лето стремительно отступало, а осень набирала обороты с не меньшим рвением. Девочка коснулась пальчиком запотевшего окна и проследила подушечкой путь крупной капли дождя. Их скопилось слишком много, отчего она не успевала уследить за каждой.
По крайней мере, эта гонка окончательно растворила дымку сновидений, и Алиса не ощущала потребности сомкнуть глаза и провалиться в сон. На удивление матери она, напротив, стала активной и норовила вылезти из кресла.
— Ещё долго? — не унималась девочка, каждую минуту, точно по таймеру, задавая один и тот же вопрос. У Джоанны успела разболеться голова, и если учесть предстоящий рабочий день, то она была готова застонать прямо сейчас.
— Приехали?
— Приехали! — с облегчением произнесла Джоанна, припарковав автомобиль у голубого двухэтажного здания, и развернулась к дочери. — Идём знакомиться с воспитательницей?
Алиса на протяжении месяца слышала что-то о некой «Воспитательнице». Мама всё чаще нервничала, заговаривая о детском саде, а отец вдогонку подпитывал её волнение. Частный или государственный?
Алиса с радостью подсказала бы родителям, но была слишком увлечена игрушечным домиком для кукол, и больше никакие «дома» её не интересовали. Ни государственные, ни частные.
— Энн ведёт своего сынишку в государственный детский сад, — делилась с мужем Джоанна после часового телефонного разговора с подругой. — Говорит, отзывы хорошие.
— Значит, государственный, — с лёгкостью согласился муж, не отрывая взгляда от экономического журнала. Джоанна за годы супружеской жизни привыкла к подобному роду диалогам: вроде разговаривала с мужем, а на деле переговаривалась сама с собой.
— Алиса составит компанию её сынишке, — воодушевилась Джоанна и, получив в ответ продолжительное «угу-у», поспешила позвонить подруге и поделиться окончательным решением их семьи.
Двухэтажное здание издали казалось Алисе маленьким, но чем ближе она приближалась к нему, тем огромнее он становился. Девочка сильнее сжала пальцы на ладони матери и, пропустив препятствие, наступила в лужу.
Брызги разлетелись в разные стороны и задели ноги Джоанны, облачённые в капроновые колготки. Алиса прикусила щёку с внутренней стороны и подняла глаза на мать, вспоминая, как та не раз просила быть внимательнее и не пачкать ни свою, ни её обувь.
Однако ожидаемого замечания не последовало, потому что на себя переняла всё внимание женщина, вышагивающая им на встречу.
Джоанна радостно раскрыла руки для крепких объятий, в которых спустя секунду потонула незнакомка. Алиса точно её не видела ранее, как и не видела мальчика, примерно её возраста.
Он, как и Алиса, стоял позади своей матери и с любопытством следил за происходящим.
— Энн, вот и встретились! — радовалась Джоанна, отстраняясь от подруги за тем, чтобы с широкой улыбкой оглядеть её сына. — Здравствуйте, молодой человек.
Уж слишком молодой человек пробормотал «Здравствуйте», чем уже вызвал восторг у женщин. Алисе это не понравилось хотя бы потому, что про неё успели забыть.
— Какой симпатяга, а-а!
— Меня зовут Эдвард, — продолжил мальчик и улыбнулся, будто в таком малом возрасте уже понимал, как следовало ластиться. — Эдвард Принс.
Алиса уже не обращала внимания на умиления матерей и позабыла об обиде. Она дождалась, пока женщины двинуться дальше по дороге, ведущей к главному входу, и поравнялась с мальчиком.
— А ты, правда, Принц? — не поверила Алиса, быстро-быстро переставляя ногами, чтобы не отставать от мамы. — Как в мультиках?
— Принс — моя фамилия, — огорчил Эдвард и сам огорчился, на мгновение задумавшись. — Может, как в мультике. Не знаю.
Алиса уставилась себе под ноги и старательно обходила лужи, находя это занятие даже увлекательным. Будто перед ней не вода и грязь, а настоящее жерло вулкана, оступиться в который категорически воспрещалось.
— Как тебя зовут?
Голос Эдварда отвлёк от игры, и от неожиданности Алиса оступилась, касаясь подошвой лужи.
Игра окончена!
— Алиса Голден.
— Алиса Голден, — повторил мальчик и, вовсе не обращая внимания на наличие между ними луж, приблизился к новой знакомой. — Будешь?
Протянул целлофановый пакет, который был влажный то ли из-за недавнего дождя, то ли из-за шариков винограда, которые тщательно помыли этим утром.
Недолго думая, Алиса выудила несколько спелых горошин. Кисло-сладко, но в целом очень вкусно.
Пожалуй, с любопытства Алисы и щедрости Эдварда началась их дружба.

Глава 1 (2)

***

Зима, 2003 год

— Быстрее, детки, быстрее!
Воспитательница развела руки в разные стороны, стараясь одним махом обхватить детей. Ничего не получалось: один улизнул в сторону, второй растерялся и замер на месте, а кто-то вовсе не желал подчиняться.
Тем не менее, женщина собрала детей вместе и попросила построиться в один ряд, что также не удалось с первой попытки. Тогда она перестала гоняться за неугомонными детьми и строгим голосом произнесла:
— Кто не послушается, тот не получит подарок от Санта Клауса!
Все до одного замерли и, переглянувшись, будто оценивая, насколько угроза реальна, медленно сгруппировались.
— В один ряд, — повторила воспитательница и удовлетворённо улыбнулась, наблюдая, как дети, подталкивая друг друга в спину, исполнили её просьбу.
Алиса замыкала ряд, замешкавшись у своего шкафчика. Она ждала друга, но, не дождавшись, последовала за всеми.
Воспитательница осмотрела каждого ребёнка, помогая мальчикам с неуправляемыми бабочками, а девочкам расправить платья. В образе Алисы ей не понравилась пластмассовая корона, которая никак не желала ровно фиксироваться на голове.
— Тебе удобно? — уточнила женщина, поправляя аксессуар.
— Не очень, — честно призналась Алиса и отстранилась, когда воспитательница попыталась снять корону.
— Давай снимем, чтобы не мешало.
— Я — принцесса, а принцессам нельзя ходить без короны.
Ответ заставил женщину посмеяться, отчего Алиса непонимающе нахмурилась. Что смешного она сказала? В каждом мультфильме, которые любила и по несколько раз пересматривала девочка, принцессы не расставались со своими коронами.
А ещё принцессы не расставались со своими принцами, однако своего принца Алиса потеряла. Как не пыталась отыскать глазами друга, он так и не появлялся.
Вместо друга увидела Санта Клауса, который своим появлением вызвал восторженный возглас среди детей. Алиса на мгновение тоже прониклась дедушкой в красном костюме, с огромным мешком подарков и с белой бородой, но мысли вновь вернулись к пропавшему другу.
Неужели он пропустит раздачу подарков? Такой важный момент, который они ждали так долго!
— У-у-х, ты принцесса? — Алиса подняла взгляд на дедушку в очках и кивнула, взволнованная его появлением. — А как зовут принцессу?
— Алиса Голден, — представилась девочка и широко улыбнулась, когда в поле зрения появился запыхавшийся друг. Она забыла про Санта Клауса, протягивающего ей подарок, радостно приветствуя друга.
— Спасибо, — спохватилась девочка и прижала мешочек подарка к груди, замечая, как друг, напротив, прятал руки за спиной. — Там конфеты?
— Новогодние сладости, — подмигнул Санта Клаус и обратился к мнущемуся мальчику. — А тебя как зовут, принц?
— Эдвард Принс, — выпалил мальчик и скосил глаза на мешочек в руках подруги.
— И, правда, принц, — хохотнул в своей манере дедушка и протянул подарок, который Эдвард не спешил принимать. Он опустил взгляд в пол и упорно прятал руки за спиной, чем ввёл в недоумение не только Алису, но и волшебника и воспитательницу.
— Ты не хочешь получить подарок? — удивился Санта, и Алиса, испугавшись, что друг останется без сладостей, ткнула в его бок локтем:
— Эдвард, ты чего?
— Алиса, прости меня! — громко выдохнул мальчик и, помявшись, протянул ей праздничный пакет. — Я не успел положить в твой мешочек.
Девочка растеряно уставилась на друга и заглянула в пакет, находя гроздь винограда с настолько спелыми горошинками, что невольно почувствовала их кисло-сладкий вкус на языке.
— Немного помялся, — расстроился Эдвард. — Прости. Я знаю, как сильно ты любишь эту гадость.
— Виноград вкусный, — не согласилась подруга и, противореча своему недовольному голосу, искренне улыбнулась. — Спасибо!
Она не призналась, но этот виноград, подаренный её Принцем, стал лучшим подарком на Рождество.

Глава 1 (3)

***

Осень, 2007 год

Алиса сидела на кровати и наблюдала, как Эдвард старательно переписывал в тетрадь абзац из учебника истории. У него получалось слишком медленно и неуклюже, отчего он то и дело закусывал губу.
Напряжение и волнение.
Мать Эдварда не раз предупреждала сына, что если он не будет стараться, то она заставит переписывать снова и снова.
— Ужасно, скажи? — отвлёкся Эдвард и протянул подруге тетрадь.
Алиса посмотрела на кривые буквы, одни из которых едва ли помещались в клетку, а другие вовсе норовили взлететь до небес. Миссис Принс не понравится.
Она была уверена, что друга ждёт долгий и кропотливый вечер.
— Я могла бы за тебя написать…
— Маму не проведёшь, — вздохнул Эдвард и запустил пальцы в волосы. — Она не отстанет, пока я не научусь нормально писать. А всё из-за моей учительницы, миссис Паркинсон! До чего же противная старуха!
Алиса согласно кивнула, и Эдвард, заручившись поддержкой, вернулся к прописи.
Алиса, хоть и не знала лично миссис Паркинсон, чувствовала к ней неприязнь. Если бы не её жалобы на Эдварда, то они сейчас пошли бы с палаткой в лес, а не сидели в комнате под тиканье настенных часов.
Хотелось так много вопросов задать другу и так много рассказать о своём первом впечатление о начальной школе. Интересно, ему так же не нравилось вставать в рань? А в их школе такие же ужасные ланчи, как и в её?
Алиса упорно молчала, боясь издать хоть звука: вдруг рука Эдварда дёрнется и придётся начинать сначала?
— Я устал, — простонал он и отложил ручку. — Не думаю, что хороший почерк пригодится мне в будущем. Я, между прочим, буду известным музыкантом, а музыкантам необязательно красиво писать.
— А как ты автографы раздавать будешь? Все же рассмеются от твоих корявых букв.
Эдвард призадумался, по своему обыкновению немного склоняя голову на левый бок, и пожал плечами:
— Потренируюсь. Уж лучше тренироваться в раздаче автографов, чем переписывать целые параграфы.
Алиса с замиранием сердца наблюдала, как друг вновь взялся за ручку. Успела расстроиться, но он неожиданно отбросил её и вовсе откатился от стола, крутясь на стуле:
— Перерыв, — провозгласил, даже не подозревая, насколько сильно осчастливил подругу. — Миссис Паркинсон, должно быть, радуется моим мучениям.
— В вашей школе все учителя, как миссис Паркинсон?
— В таком случае я бы повесился.
— Или перевёлся, — поправила друга, отчего он рассмеялся:
— Или перевёлся. Скажем, обратно в нашу школу.
«В нашу школу».
Алиса широко улыбнулась от услышанных слов. Если было приятно от мысли, что друг с такой тёплой интонацией говорил об их совместных делах: наша игра, наш фильм, наша школа.
Ей нравилось, что, несмотря на переезд в Лондон, он не забывал об их любимых местах в родном Ливерпуле. Их Ливерпуле.
Алиса до сих пор с содроганием вспоминала день, когда мама сообщила о переезде семьи Принс. Вспоминала день, когда учителя и школьные друзья провожали Эдварда и брали с него обещание навещать их, как можно чаще.
И ей, безусловно, было приятно от факта, что в Лондон он возвращался именно к ней. Всё равно, что он приезжал с родителями, их мамы громко сплетничали в гостиной, а отцы смотрели футбол по телевизору.
Главное — им давали время наверстать упущенное.
— У нас в школе был Хэллоуин, — рассказывал Эдвард, продолжая наматывать круги на стуле. — Я перевоплотился в Дракулу: чёрный плащ и клыки. Мне мама даже нарисовала кровь вот здесь, — ткнул пальцем в свой подбородок. — Знаешь, как все испугались!
— А я нарядилась принцессой, — подхватила Алиса и, заметив, как не впечатлился друг, добавила. — В злую принцессу. Мама купила мне чёрное платье, обшитое красными рюшами, и большую корону, которой обзавидовались все девчонки!
Эдвард присвистнул:
— Круто! Я мог бы похитить тебя и заточить в своём замке!
— Укусил бы меня, и я тоже стала вампиром!
— Принцесса- вампир! — рассмеялся Эдвард и показал большой палец вверх. — Так бы мы поступили.
Да, так поступили, если бы жили в одном городе и учились в одной школе.
Этот неоспоримый факт заставил их обоих приуныть. Эдвард вновь вернулся к письму, а Алиса удобнее устроилась на кровати, продолжая наблюдать за другом.
Раздавшийся стук в дверь заставил их вздрогнуть и уставиться на миссис Принс, заглянувшей в комнату:
— Эдвард, как успехи?
Мальчик посмотрел на притихшую подругу и вздохнул:
— Ну, я стараюсь.
— Уже не плохо, — весело ответила женщина и прикрыла дверь, заставляя ребят с облегчением выдохнуть. Однако дверь вновь неожиданно открылась, отчего напряжение с новой силой повисло в комнате:
— А как на счёт отдыха? Панкейки с клубничным вареньем готовы!
Друзья переглянулись и, не сговариваясь, побежали на кухню.

Глава 1 (4)

***

Осень, 2010 год

Алиса затянула волосы в конский хвост и с содроганием наблюдала в зеркале, как волосы противились подчиняться, и появлялись злосчастные «петухи».
— С распущенными волосами тебе лучше, — заметила её подруга, Софи, и коснулась ладонью своих длинных волос.
— Я будто лохматая, — не согласилась Алиса, заслужив ухмылку:
— Говоришь, как твоя мама.
— Моя мама плохого не посоветует.
— Как знаешь, — протянула Софи таким голосом, что сомнений не оставалось — её мнение в корне противоречило мнению матери.
Тем не менее, Алиса не стала распускать волосы, пробуя гребешком зачесать «петухи». Вроде бы получилось неплохо.
— Держи!
Алиса непонимающе уставилась на протянутый подругой тюбик, который она под внимательный взгляд открыла и продемонстрировала чёрную тушь:
— Не хочешь накрасить ресницы?
Ресницы Софи выглядели очень эффектно: иссиня чёрные и подкрученные, будто она лаком для волос зафиксировала результат. Но дело было в тюбике, способного создать такую красоту.
Алисе тут же захотелось увидеть подобный эффект и на своих ресницах, поэтому с благодарностью приняла тушь.
— У меня ещё есть тональный крем, — расщедрилась подруга, доставая из яркой сумочки очередной тюбик. — Я его наношу на губы, но тебе лучше лицо тоже замазать.
Алиса никак не решалась поднести щёточку к глазам, а после слов подруги вовсе замерла.
— На губы? — переспросила и вгляделась в бледные губы Софи, которые терялись на её лице по сравнению с ярко-чёрными ресницами. — А почему мне на лицо наносить?
Софи пожала плечами и поставила тюбик на столик, ближе к подруге:
— Просто твои…эм-м, прыщи такие большие и красные…
— Дерматолог говорит, что это возрастное и скоро пройдёт.
— Ну, у меня прыщей нет, а мы с тобой ровесники, — Софи не сдержала улыбки, смотря на своё отражение в зеркале. — Я просто слежу за собой: часто умываюсь и пользуюсь маминым кремом с улиткой.
Алиса отложила тюбик туши, чувствуя, как отпало всё желание создавать сценический эффект на ресницах:
— Я тоже часто умываюсь и слежу за своим питанием, и кремами лечебными мажусь!
Софи поджала губы, сдерживая рвущийся во всеуслышание протест, и вернула косметические средства в сумочку:
— Я хотела сделать из тебя красотку. Не хочешь, не надо!
В этот пасмурный день, когда погода за окном не радовала, но предстоящая ночёвка у подруг воодушевляла, Алиса впервые задумалась о своём внешнем виде. Впервые посмотрела на Софи женским взглядом, нутром чувствуя, как следовало оценивать: высокий рост, красивые длинные волосы, такие блестящие, будто она только что провела по ним гребнем, красивое лицо, кожа которого без единого изъяна.
Алисе было с чем сравнить, достаточно взглянуть в зеркало.
Впервые Алиса задумалась над необходимостью воспользоваться косметикой, но не решилась прибегать к тональному крему, который выглядел слишком тёмным на тыльной стороне её ладони.
Однако волосы всё же распустила, позволяя передним прядям скрыть виски и часть скул, усыпанные злосчастным акне. Впервые Алиса вышла на улицу и ощутила на себе несколько взглядов, направленных точно на её недостатки. Казалось, именно с этого дня она начала замечать, что люди смотрят не ей в глаза, а на дефекты, будто разговаривали не с ней, а с подростковым акне.
Впервые Алиса шла, опустив голову, и мысленно пообещала себе посетить магазин косметики. Может, с мамой, а может даже с Софи.
— Пижамы не забыли? — таким вопросом встретила их Пэнс, пропуская в дом. — Отлично! Родители уже свалили!
Подруги разместились в гостиной, скидывая сумки в кучу. На столике стояла крупная чаша, внутри которой дожидались своей участи чипсы, три коробки пиццы и несколько бутылок сладкой газировки.
Алиса присвистнула, рассматривая обилие еды, осилить которую с трудом могли три двенадцатилетние девочки.
Пэнс пояснила, включая музыкальный центр с помощью пульта:
— Я пригласила ещё парочку друзей.
— Парни придут? — тут же оживилась Софи и неосознанно поправила волосы, видимо, позабыв, что этими же пальцами ковырялась в чипсах.
Алиса тут же встревожилась, вспоминая свою пижаму и нелестные комментарии подруги в целом о её внешнем виде:
— Мы же хотели девичник устроить.
— Устроим, обязательно устроим! Вы же с ночёвкой пришли! Повеселимся с парнями-идиотами, отправим их по домам и устроим девичник!
Алисе не нравилась идея от слова «совсем». Однако, кто она такая, чтобы решать за хозяйку дома? Неопределённо пожала плечами и разместилась на полу, ближе к «неправильной» еде, которую в последние месяцы старательно избегала. Ей казалось, что она успешно натренировала свою силу воли, но разговор сначала с Софи, потом новость Пенс выбили из колеи.
Алиса сама не заметила, как рука потянулась к чаше с чипсами и выудила несколько картофельных долек. Услышала громкое хмыканье Софи и непонимающе уставилась на подругу, которая показано ткнула в центр лба, напоминая о наличии прыща.
— Спасибо за заботу, — скривилась Алиса и отдёрнула руку, чувствуя себя ещё гаже, чем минутой ранее. Теперь она будет думать о прыще в центре лба, который по своим габаритам напоминал яркую звезду: впору ходить и светить.
— Один раз живём, — закатила глаза Пэнс, искренне недоумевая, к чему себя ограничивать. — Отец говорит, что жизнью надо наслаждаться, а какое тут наслаждение, когда не позволяешь себе чипсы?
— Как ты собираешься наслаждаться жизнью с жировыми складками, а? — не отступала Софи, характерно пробежав глазами по подруге и, не дожидаясь реакции, стрельнула взглядом в сторону Алисы. — Или с прыщами?
— Мне к лицу полнота.
— Дай-ка, угадаю…так папа говорит?
Пэнс показала подруге средний палец:
— Будешь выпендриваться, останешься без пиццы!
Алиса улыбнулась, поддерживая Пэнс, и сделала вид, будто не обращала внимания на недовольное сопение Софи. Она заслужила эти угрозы и средний палец вдогонку её прямой осанке, с которой побежала открывать дверь.
Кто-то слишком настойчивый не жалел кулаки, колотя ими дверь, и Алиса напряглась. Она не успела смириться с мыслью, что предстояло пережить большую компанию, так ещё и мальчишек. Тем не менее, нацепила на лицо улыбку и обернулась на гул незнакомых голосов.
Такое странное чувство охватило её в тот момент, когда в комнате показались знакомые лица, голоса которых кардинально отличались от въевшихся в память.
Алиса даже поднялась на ноги, чувствуя, как улыбка медленно покидала губы. Вот знакомый парень Линн махает ей в знак приветствия, а она совсем не узнаёт в нём того мальчишку, который забавлял своим высоким ростом и неуклюжестью.
Как ему удалось за лето избавиться от детской припухлости и соловьиного голоска? Алиса впечатлили такие перемены, наверное, поэтому она не заметила новых лиц, стараясь справиться с одним шоком прежде, чем претерпеть второй.
— Попалась!
Подпрыгнула от неожиданности и опустила взгляд на руки, обвившие её талию. Растерялась на секунду, прежде чем развернуться в наглых объятьях и наткнуться на светло-зелёные глаза, яркой вспышкой впечатавшиеся в сознание.
— Ну, привет, — рассмеялся Эдвард и крепко обнял подругу, чуть приподнимая над полом. — Эй-й, ты меня даже не обнимешь в ответ?
— Я-я… — Алиса неуклюже обняла друга, который заметно прибавил в росте, в массе, избавляясь от чрезмерной худощавости, и подивилась сломанному голосу.
У него сломался голос, в общем, как и у Линна. Стал каким-то резким, грубым и…чужим. Не то, чтобы Алисе не нравились изменения в друге, просто к ним было необходимо привыкнуть.
Для начала, конечно, отойти от шока и хоть как-то поприветствовать Эдварда:
— Как ты… Ты же говорил, что приедешь в пятницу!
Эдвард отстранился от подруги и взмахнул руками, создавая фейерверк из невидимых конфетти:
— Сюрприз!

Глава 1 (5)

***

Алисе о много хотелось расспросить друга: как прошёл учебный год, справился ли он с приставучей миссис Паркинсон, и насколько удачны его походы в музыкальный класс?
Однако она не могла уловить момента хоть для одного вопроса, потому что безумие под названием «Софи» заполонило собой всё пространство. Каждый уголок в комнате не обходился без её внимания, особенно, если в этот угол сбегал Эдвард.
Алисе был неприятен столь очевидный, столь неприкрытый интерес подруги к Эдварду. Спустя час шумной беседы, когда каждый пытался что-то сказать и быть услышанным, Алиса наверняка убедилась в своём чувстве по отношению к подруге.
Неправильное чувство, которое не должно навещать настоящих друзей. Но Алису оно не обошло стороной хотя бы по той причине, что Софи смотрела на Эдварда так внимательно. Ловила каждое его слово, смеялась над каждой шуткой, даже самой неудачной, и пыталась переманить на себя всё его внимание.
Она смотрела на него глазами Алисы, поэтому Алиса почувствовала неприязнь. Поэтому она забилась в угол дивана и не участвовала в разговоре, чтобы не углубляться в болото этого мерзкого чувства. Неприязнь.
— Ты загрустила, — заметил Эдвард, когда градус беседы понизился, и все уставились на экран телевизора. Никто не улавливал суть разыгравшейся сцены фильма, только Алиса смотрела его от начала и намеривалась досмотреть до конца.
— Фильм интересный, — не согласилась она. — Не хочется отвлекаться.
Эдвард хмыкнул, но даже не посмотрел на экран, ведь куда интереснее для него лицезреть профиль подруги. Вот чего он так внимательно смотрел? Алиса успела порадоваться, что распустила волосы, и локоны скрывали кратеры на её лице.
— Это же Гарри Поттер, — друг наклонился чуть вперёд, чтобы увидеть глаза Алисы. — Мы его наизусть знаем.
— Скоро выходит последняя часть в кинотеатре.
— Сходим, — не спрашивал Эдвард, потому что знал наперёд — подруга обоими ногами и руками «за». — Я постараюсь достать билеты на премьеру.
— Ажиотаж будет такой, что всё раскупят за считанные минуты.
— Так я же постараюсь.
Алиса подняла глаза на друга и улыбнулась, на мгновение забывая о необходимости скрывать свои изъяны на лице. По крайней мере, избегать моментов, подобные таким, когда лицо собеседника слишком близко, и не прилагая усилий можно рассмотреть каждую пору.
— Хочу взять автограф у Драко Малфоя, — пробормотала Алиса и вновь опустила взгляд, внутренне благодаря волосы, шатром прикрывшие профиль её лица.
Эдвард посмеялся:
— Ну-у, автограф Малфоя не обещаю, но Тома Фэлтона можешь подкараулить.
Да, она сморозила глупость и от своей же глупости громко рассмеялась. Почувствовала на себе зоркий взгляд Софи, но никак не отреагировала, поддевая Эдварда локтем. Он не унимался, в ответ задевая подругу:
— Тебе нравятся злодеи.
— Не-е-т!
— Точно, нравятся! Дракула, Джокер, Малфой, Сальваторе… — друг замолчал, заметив ошарашенный вид Алисы, и улыбнулся. — Мне продолжить?
— Мне нравятся не все злодеи, а только…
— Да, красавчики ей нравятся, — закатила глаза Пэнс, заставляя Алису тут же покрыться розовым румянцем. — Все киношные злодеи — красавцы!
— Вот в чём дело, — рассмеялся Эдвард и вновь задел подругу локтем. — Я догадывался о чём-то таком.
Да неужели? Алиса покачала головой и, забывшись от неловкости, забрала локоны волос за уши. Наверное, и не вспомнила бы о необходимости скрываться за «шатром», если бы в их беседу не вклинилась идеальная Софи.
— Эд, а ты бы кого сыграл: добряка или плохиша?
Парень фыркнул:
— Нафиг мне играть в кино? Я стану всемирно известным музыкантом.
— О-о, как! — воскликнул Линн, но Эдвард не обратил внимания, продолжая:
— И у меня должна быть безупречная репутация, чтобы всем нравится. Так что, я буду добряком.
Алиса вернула локоны на прежнее место и хотела поделиться своим мнением, но Софи опередила:
— Для парня, который каждую неделю посещает кабинет директора, роль добряка слишком сложна.
Алиса непонимающе уставилась на улыбающегося друга, который уже не смотрел на неё, одаривая улыбкой Софи. Конечно, он не жалел для неё улыбок, как и не пожалел времени, чтобы рассказать о вызовах к директору и причинах плохого поведения. Ей рассказал, а от Алисы умолчал.
Может, не успел?
Алисе казалось, что с каждым новым словом Софи она погружалась в болото неприязни всё глубже и глубже.
— Не волнуйся, я постараюсь, — самодовольно заявил Эдвард и получил шлепок по колену от забавляющегося Линна:
— Хвастун!
— Придурок!
Софи закатила глаза, как бы говоря: «Мальчишки, что с них взять?»
Они продолжили смотреть фильм.
Алиса неотрывно смотрела на изображение на экране, и со стороны могло казаться, что она безумно поглощена происходящем. На деле она смотрела сквозь экран, полностью растворившись в своих мыслях.
Ей не понравилась известие о том, что друг зачесался в рядах плохих парней школы, её выводили из себя гляделки Софи в сторону друга, и собственные попытки не замечать, как сердце совершало акробатический трюк всякий раз, как Эдвард в заинтересованности от происходящего склонял голову на бок, задевая кончиками волос её плечо.
— Алиса, — негромко позвал он, когда на экране развернулась сцена сражения, и друзья были полностью поглощены кино.
— М-м?
— Когда я стану всемирно известным и добряком, то уже не буду тебе нравиться.
Алиса непонимающе посмотрела на друга, встречаясь с серьёзным взглядом зелёных глаз:
— Что?
— Тебе нравятся плохиши.
Господи! Теперь он будет припоминать это всю жизнь!
— Не говори так, — шикнула она и, призадумавшись, всё-таки высказала ранее не озвученную мысль. — Невозможно всем понравиться, Эдвард, даже если ты будешь очень стараться.
— Посмотрим.
Алиса закатила глаза и вернула всё внимание на телевизор, стараясь не замечать, как свободной от чипсов рукой друг дёрнул Софи за прядь волос. Она с преувеличенным возмущением толкнула его и глупо захихикала, чуть ли не всем телом заваливаясь на будущего «всемирно известного добряка».
В этот момент Алиса почувствовала, как окунулась в болото своей неприязни. Пожалуй, в этот день она познала, что такое ненависть и как трудно с ней бороться.

Глава 1 (6)

***

Осень, 2012 год

Алиса открыла книгу и вдохнула носом аромат страниц.
Она любила слушать запах книг, особенно новых книг, от которых пребывала в нетерпении. Хотелось поскорее набрать в чашу ягод, занавесить окна и, забравшись на кровать, приступить к чтению новой книги.
Новая книга. Новая история. Ещё одна жизнь, которую она с удовольствием готова прожить от первой до последней страницы.
Однако сейчас Алиса не спешила приступать к чтению — предстоящая встреча, запланированная с подругами ещё в прошлые выходные, заставила отложить книгу и засобираться на улицу.
Алиса успела переодеться, поправить поплывший от дождя макияж и даже перекусить любимым виноградом. Подруги опаздывали.
Стрелка часов давно перевалила назначенное время, отчего Алиса в неуверенности проверила мобильный телефон на наличие пропущенных звонков и сообщений.
Тишина.
Тогда она сама набрала номер Софи и, слушая протяжные гудки, готова была сдаться. У неё изменились планы?
Наконец, послышался долгожданный щелчок:
— Привет, Алиса, — пропела подруга и поспешила спросить. — Ты по делу или поболтать? Я немного занята.
Девушка опустилась на ступеньку лестницы и уставилась на несколько ягод винограда в своей ладони:
— Мы договаривались встретиться сегодня.
— Да-а-а? — послышался сдавленный смех третьего лица, и, судя по дрогнувшему голосу Софи, ей тоже не терпелось рассмеяться. — Я забыла, если честно. Как-нибудь в другой раз.
— Ты это говорила на прошлых выходных, — хмыкнула Алиса, почему-то не решаясь сбросить вызов. Наверное, образовавшаяся обида внутри вдруг стала такой гигантской, такой тяжёлой и невыносимой, что не было сил пошевелиться.
— А-а-а…
Алиса приподняла брови, слушая протяжное, такое «глубокомысленное» оправдание. Конечно, она не станет оправдываться. Конечно, худшие опасения оправдались: они подтверждались на протяжении всего года, и вот доказательная база достигла своего апогея.
— Хорошо провести время. Тебе и Пэнс. Это же она хохочет рядом с тобой?
Видимо, Софи растолковала вопрос по-своему, потому раздраженно выпалила:
— Ты звонишь, чтобы устроить разборки? Я уже устала от твоего вечного недовольства и навязывания!
— Я навязываюсь? — вспылила Алиса, подпрыгивая на ноги от возмущения. — Это вы надоедаете мне просьбами дать списать домашку или прикрывать ваши задницы от родителей.
— Ну-ну!
— Вы умоляете меня сходить с вами в парк на идиотские фотосессии, которые я терпеть не могу! А теперь ещё я навязываюсь?
— Да, Голден, навязываешься! Мы уже неделю пытаемся до тебя донести, что больше не хотим общаться! Ты же вроде умная в школе, так чего тупишь за её пределами?
— Да пошли вы…
— И на фотосессии ты с нами ходила, только потому, что у тебя фотоаппарат был. Никто публиковать с тобой фотки не собирается, поняла?
Алиса сбросила вызов и, опустившись на ступеньку, горько заплакала. Уткнулась лицом в колени и заплакала, претерпевая жгучую обиду, которая буквально разъедала грудную клетку.
Так больно, и так неприятно.
Когда последняя слеза выкатилась из глаза, Алиса вытерла ладонями мокрые щёки и с ненавистью уставилась на мобильный телефон. Если бы не возможность в этот же день купить новое средство связи, то она непременно бы запустила мобильник в стену.
Однако вместо этого подняла его с пола и, поколебавшись, проверила социальные сети. Обнаружила то, что примерно ожидала увидеть: от неё отписались подруги и даже добавили в чёрный список.
Алиса против воли вновь пустила слезу и сделала точно также.
— …а я тебе говорю, что голос у неё был слишком печальный, — услышала голос матери, открывшей входную дверь, и быстрее поднялась на второй этаж. — Слушай, теперь я чувствую себя виноватой.
— Ты всё сделала правильно, — подбодрил отец, и Алиса, не смотря на зачатки своей депрессии, прислушалась к разговору. — Мы кучу денег вложили в ремонт дома, так ещё менять ламинат в гостиной и коридоре. Ты представляешь, какие это затраты?
Судя по вздоху Джоанны, она была полностью солидарна с мужем:
— Энн хоть и сказала, что всё в порядке, но я по голосу поняла — обиделась.
— Мы не миллионеры, чтобы разбрасываться пятью тысячами долларами. И, если быть откровенными, семья Принс всегда была плоха в отдаче. Пока не напомнишь, они не вернут ни цента.
— Как я поняла из разговора, у Дина в край испортилось самочувствие.
Алиса перегнулась через перила, чтобы увидеть, как отец разводит руками:
— У меня тоже самочувствие испортилось из-за ремонта. Клянусь, Джоанна, эти рабочие меня доконают!
Алиса мало что поняла из разговора, но очередное упоминание о плохом самочувствии мистера Принса заставило закрыться в комнате и позвонить Эдварду.
Наверное, он волновался, и Алиса чувствовала, что именно сейчас он нуждается в её поддержке.
В общем, как и она в его.

Глава 1 (7)

***

Осень, 2013 год

Алиса сверлила взглядом экран ноутбука, на котором изображалась веб-страница социальной сети, и горько вздохнула.
Почему Эдвард не отвечал на её сообщения?
Этот вопрос долго не давал покоя, заставлял с головой окунуться в депрессивные мысли и закрыться в комнате от внешнего мира. Так было до тех пор, пока миссис Голден не зашла в спальню дочери и не начала серьёзный разговор.
Уже по её несмелым шагам, но твёрдому взгляду Алиса поняла, что разговор будет не из приятных. Либо она начнёт допрашивать, что происходит, либо начнёт отчитывать за кислую мину.
Однако Алиса прогадала, наблюдая, как мать осторожно присела на кровать и погладила её по голове:
— Малышка, не расстраивайся, что Эдвард тебе не пишет, — начала она, заставляя Алису внутренне сжаться. Так, она знала?
— Понимаешь, в их семье случилось горе, и Эдвард сейчас ни с кем не хочет видеться.
— Горе? — переспросила Алиса и нахмурилась, когда мать согласно кивнула:
— Мистер Принс умер.
Алису будто обухом по голове ударили. Новость оказалось настолько неожиданной, что не сиди она на кровати, то непременно бы упала на пол.
Отец Эдварда умер…
Мистер Принс — улыбчивый, жизнерадостный и безумно добрый мужчина ушёл из жизни Эдварда и многих-многих людей, которые искренне его любили. Алиса любила этого мужчину за его открытость и весёлость, которой он делился с окружающими. За его уверенное «ты сможешь, Алиса» и непоколебимое «я в тебя верю».
Он заряжал Эдварда на новые свершения, поддерживал в его любимом деле — музыке, и обещал быть первым, кто успеет приобрести билет на концерт сына.
— Господи, — прошептала Алиса, ощущая, как глаза заполонила белая пелена. — Как это произошло?
— Он тяжело болел.
Алиса закрыла глаза ладонями и тихо заплакала, позволяя матери, да и себе притянуть её в объятья.
Ей было страшно подумать, что переживал Эдвард. Страшно представить, как он справлялся с потерей отца, которого любил всем сердцем, которым считал своим вдохновителем и наставником? А какого миссис Принс?
Алисе было страшно.
— Мы поедем на похороны?
— Не думаю, — покачала головой Джоанна, чем удивила дочь. — У тебя школа, у меня работа и…
— Разве это важно? Сейчас?
Женщина опустила взгляд на свою руку, неустанно поглаживающее плечо дочери, и произнесла:
— Это закрытая церемония, малышка. Только в кругу семьи. Нас не приглашали.
Алиса не смела обижаться. Хоть глубоко в душе и закрался противный червячок, который мучал на протяжении всего последующего месяца, но она запретила себе обижаться.
Воспользовалась социальными сетями только в день похорон, отправив сообщение о том, как ей жаль. На ответ она не рассчитывала, поэтому не расстроилась, когда обнаружила ноль пропущенных звонков и пустую почту.
Прошёл месяц в тишине, и Алиса отказывалась сама себе признаваться в том, как сильно соскучилась по Эдварду. Именно поэтому сидела неподвижно и пялилась в экран ноутбука, надеясь на чудо.
Чудо не произошло.
Очередной вздох сотряс грудную клетку, и Алиса набрала в поисковике Интернета любимый фильм. Она всегда прибегала к старым, но до глубины души любимым кинофильмам, и запасалась сладостями.
Поставила рядом с собой вазочку с виноградом и попыталась расслабиться, следя за сценой фильма. Ей казалось, что она знала сценарий лучше актёров: в голове уже произошёл диалог, а они только приступают к действиям.
Алиса грустно улыбнулась над забавной сценой и запихнула в рот несколько ягод винограда. Вкусно, в общем-то, как и всегда.
Она не сразу обратила внимания на странный звук, раздавшийся в тишине дома. Сначала списала всё на своеобразное музыкальное сопровождение фильма, однако звуки повторились, и Алиса нажала на паузу.
Кто-то стучался в дверь.
Это немного насторожило, потому что до прихода родителей ещё несколько часов, а кроме них больше некому сотрясать входную дверь. Тем не менее, Алиса поспешила на первый этаж и осторожно подкралась к двери, чтобы через глазок увидеть копну волнистых волос и яркий блеск зелёных глаз.
От неожиданности Алиса прижала ладошки к груди и простояла, точно каменное изваяние, несколько секунд, пока стук не повторился.
Осторожно открыла дверь и неверующе уставилась на парня, который теперь сидел на лавочке, расположенную на крыльце, и помахал ладонью:
— Привет.
Просто «привет»? Алисе хотелось громко закричать, заплакать, броситься на шею друга и крепко-крепко обнять. Неужели он не разделял её порыва?
— Ты приехал… — начала она и шире приоткрыла дверь, чтобы заметить на крыльце ещё двух действующих лиц: Линн и Софи. Если присутствие первого можно было объяснить, то нахождение Софи вызвало нервный тик.
Какого чёрта?
— Я хотел извиниться, что так долго…м-м, не давал о себе знать, — улыбнулся Эдвард, но глаза оставались пустыми. Нет, они всё также ярко переливались всеми оттенками зелени, а при свете дня напоминали океан: глубокий и опасный.
— Я понимаю, — заверила Алиса и посмотрела на Софи. — Что ты здесь делаешь?
— Я гуляю с Эдвардом.
— Гуляй, но не на территории моего дома!
— Алиса, — остановил сомнительную перепалку друг и поднялся на ноги, давая возможность подивиться тому, как вырос он с последней встречи. — Мы пришли за тобой. Собирайся. Весело проведём время.
— С тобой, Эдвард, с удовольствием, но не с ней, — кивнула в сторону фыркнувшей Софи, и ощутила, как задрожали внутренности от раздражения. — Она меня сильно обидела.
В зелёных глазах проскользнуло что-то, что Алисе не удалось распознать.
— Она очень сожалеет. Правда.
Алисе не понравилась улыбка на губах друга, которую так же не сумела «прочитать». Потому что раньше, в детстве, всё казалось проще, сейчас же не отпускало волнение.
Алиса с сомнением посмотрела на притихшую Софи:
— Значит, мир?
— Ага-а…
Эдвард загородил собой обзор на экс-подругу и склонился ближе к Алисе, отчего непослушные локоны волос упали на глаза. Знакомый жест пальцами побудил улыбнуться и вспомнить, как хорошо в компании друга, и как этой компании не хватало.
— Я приехал на два дня, — сказал Эдвард и, заметив в глазах подруги смятение, мягко добавил. — Ну-у, же! Не будем зря тратить время!

Глава 1 (8)

Алиса сомневалась даже тогда, когда быстро переоделась в джинсы и повседневную рубашку и зашнуровала кроссовки. Её не покидало чёртово волнение, когда она пересыпала ягоды винограда из вазочки в целлофановый пакет, и с улыбкой предложила компании.
Она даже проглотила гадкий, кислый ком, наблюдая, как Софи вынула несколько горошин и отправила в свой разукрашенный матовой помадой рот. Глядя на неё, Алиса вспомнила о необходимости подкрасить ресницы, брови, замазать синяки под глазами и в целом освежить образ. Однако было слишком поздно заботиться о внешнем виде — они всё дальше и дальше отходили от дома.
— А мы куда направляемся? — спросила Алиса, поравнявшись с другом.
— Мы гуляем. Просто гуляем.
Они покинули знакомый район и двинулись в сторону нового жилого комплекса, в котором до сих пор продолжались строительные работы.
Софи оживлённо болтала с Линном, что дало возможность Алисе идти нога в ногу с другом и время от времени заглядывать ему в лицо. Он же молчал, спрятав руки в карманах свободных штанов, и смотрел под ноги.
Наконец, Алиса не выдержала молчания между нами, осторожно спросив:
— Как ты, Эдвард?
— Нормально.
— Я соболезную и-и…
— Забей, — махнул рукой друг и, не сбавляя шаг, повернулся к своей компании. — Мне показалось, или прозвучало слово «секс»?
Софи хихикнула:
— Тебе не показалось: я давала советы Линну, как кадрить девчонок.
— Ты прошаренная, что ли?
— Кое-что знаю, да, — не уставала хихикать Софи, заставляя Алису закатить глаза. Она не обернулась, чтобы не усугублять конфликт, потому терпела внутреннее раздражение и угрюмо молчала.
— Хочешь, и тебе советы дам.
Эдвард фыркнул:
— Спасибо, как-нибудь сам справлюсь.
— Значит, это правда?
Они зашли во двор жилого дома, и Эдвард развалился на жёлтой лавочке, вальяжно раскинув руки в разные стороны:
— Что «правда»?
— Ты с кем-то встречаешься, — Софи не спрашивала, а утверждала, и этот факт болезненно отозвался в сердце Алисы.
Она в упор посмотрела на друга, дожидаясь, когда же он опровергнет слухи. Ничего подобного не произошло. Эдвард улыбнулся, наблюдая, как к нему подсела девушка, и щёлкнул её по носу:
— В Лондоне много красивых девчонок.
Софи показано надула губы:
— Красивее меня?
— Ну, да!
Девушка легонько ударила парня кулаком в плечо и отсела на самый край, заставляя его глухо рассмеяться. Обвил руками её талию и притянул ближе, забавляясь наигранными кривляньями и возмущениями.
Конечно же, Софи приятно ощущать его руки на своём теле. Конечно же, ей приятно ощущать его близость и смех, вибрирующий в районе уха.
Алисе резко стало холодно. На мгновение представила, какое тепло исходило от объятий Эдварда, и поёжилась, не имея возможности занять место Софи. Ей бы не хватило смелости так раскованно себя вести и громко смеяться. Так громко, что смех эхом проносился по всей территории комплекса.
— Линн, держи её! — крикнул Эдвард, когда девушке удалось вырваться из «объятий». Она тут же оказалась в коконе рук Линна, который вернул её обратно на лавочку и зажал между собой и другом.
Будто бы Софи была против. Настолько против, что сейчас улыбалась в тридцать два зуба, сама не замечая, как льнула к боку Эдварда.
— Придурки, — окрестила их Софи и вскинула голову на Алису, которая нашла в себе силы двинуться в сторону свободного края лавочки, лишь бы не стоять истуканом и вынужденно наблюдать за неудавшимся спектаклем.
Не успела Алиса опуститься на лавочку, как встретилась глазами со светло-зелёным взглядом. Что-то незнакомое, чужое промелькнуло в этом взгляде, отчего она замерла в неуверенности и…страхе?
— Голден, теперь можешь сваливать, — улыбнулся Эдвард той улыбкой, которой не принято выбивать у людей почву из-под ног. С такой улыбкой на губах невозможно всадить нож в самое сердце и несколько раз повернуть, вонзая металл глубже.
— Надоело, что ты бегаешь за мной, как собачонка, — холодные зелёные глаза задержались на ошарашенной Алисе несколько секунд, прежде чем переместиться на друзей. — Прикиньте, ребята, она мне телефон оборвала своими звонками и сообщениями.
Взгляд вновь вернулся к Алисе, которая всё также не могла осознать происходящее. Это взаправду? Происходит на самом деле?
— Прими мои соболезнования, — передразнил Эдвард и окончательно уничтожил, продемонстрировав ей средний палец. — Знаешь, что это, Голден? Это хуй. А вот это-о… — направил палец в сторону дороги, — … направление, куда ты должна свалить.
— Свалить на хуй, — со смехом разгадала ребус Софи, на что ни Алиса, ни Эдвард не обратили внимания.
Они продолжали сверлить друг друга взглядами, будто никто не желал проигрывать в негласной битве.
— Свалить на хуй, — повторила Алиса, ощущая, как саднило горло от рвущихся эмоций. — Вот как.
Лёд в глазах напротив заострился.
— Я больше тебя не потревожу.
— Буду премного благодарен.
Алиса первая отвела взгляд, на что возненавидела себя в ту же секунду. Развернулась и зашагала в сторону дороги, пытаясь вспомнить обратный путь домой. Она никогда не была в этом районе, и неизвестность пугала её так же сильно, как ушат дерьма, вылившийся на неё с подачи друга.
— И спасибо за виноград! — крикнула в спину Софи. — Твоя щедрость не знает границ, лохушка!
Алиса молилась, чтобы ей хватило сил не заплакать, хотя бы до тех пор, пока она не запрётся в своей комнате. Она молилась, чтобы ей хватило силы воли не обернуться и не спросить у Эдварда о причинах столь отвратного поведения.
К чему это шоу, когда можно было ответить на звонок или написать сообщение, дав понять, что она ему наскучила? Стала неинтересна! Ведь она не Софи — обсуждать грязные темы и позволять тискать себя на грязной лавочке слишком низко для неё, а для Эдварда, как оказалось, сверх идеала.
Прежде чем завернуть за угол многоэтажного дома она позволила себе слабость — обернулась и посмотрела на чёртову лавочку. Хорошо, что на тот момент про неё уже забыли, потому что эти несколько секунд стали необходимыми. Необходимыми, чтобы посеять в себе ненависть и лелеять с особым трепетом, вспоминая этот день.
Алисе резко расхотелось плакать.
Именно в этот момент она поняла, что её Принц из диснеевских мультфильмов остался в детстве, а этот парень, так отдалённо напоминающий выдуманного персонажа, подкачал по всем фронтам.
За такого мистера Принса ни одна принцесса не выйдет замуж, не позволит украсть первый поцелуй и даже не подаст руки.
Алиса не проронила ни слезы, чувствуя только разочарование. Разочарование в человеке, который оказался не таким хорошим человеком, каким она себе его представляла.
Этот Принц не стоил её слёз. Слёзы Софи — это высшая цена.
Алиса скрылась за поворотом и даже не обратила внимания, как пылал её затылок от пронзительного взгляда.
— Эд? — девичья ладонь коснулась плеча парня, заставляя его в раздражении скинуть руку:
— Отвали, — рявкнул и только сейчас заметил торчащий целлофан из кармана её куртки. — Что за херня?
— Виноград этой клуши!
Эдвард протянул руку, и Софи, поколебавшись, вложила пакет в раскрытую ладонь.
— Вкусный, кстати. Надеюсь, не заразный, а то мало ли, что можно подцепить от этой Голден.
Эдвард без раздумий сжал содержимое в кулак и выбросил в ближайшее мусорное ведро, попав точно в цель:
— Гадость.

Глава 2 (1)

Осень, 2017

Питерхаус — один из более тридцати колледжей Кембриджского университета, внешний вид которого на фотографиях вызывал неописуемый восторг.
К чему-то подобному успела подготовиться Алиса, будучи уверенной, что изучила каждую деталь архитектуры на картинке, и больше ничто не могло её удивить.
Она ошиблась.
Стояла напротив входа в Главный зал и заворожённо оглядела здания, выполненные в готическом стиле, витражные окна, в которых затерялся солнечный зайчик и переливался ярким огнём.
У Алисы перехватило дыхание от величия, которым был пропитан каждый уголок, каждый сантиметр земли, и даже воздух отличался от воздуха в родном городе.
В воздухе витало волшебство. Будто в руках девушка сжимала не заявление о поступление в университет, а билет в Хогвартс.
Сердце забилось чаще, и Алиса сильнее сомкнула пальцы на бумагах, медленно разворачиваясь к матери. Она выглядела не менее впечатлённой, и улыбка на её губах казалось такой же безумной. Счастливой.
— Не верится, что я буду здесь учиться, — призналась Алиса и наполнила лёгкие свежим воздухом. И правда, особенный воздух. Воодушевляющий.
Девушку не покидало чувство, что за спиной вот-вот вырастут крылья, и она взлетит высоко над этим старинным зданием, над всем Кембриджем, над самой планетой Земля.
Наверное, приближение Новой жизни ощущается именно так: волнующе и одновременно вдохновляюще.
— Почему я не удивлена, — ехидно проговорила Джоанна, вырывая девушку из мыслей об облаках и крыльях. Непонимающе уставилась на мать и проследила за её взглядом, направленным точно на широкую лавочку у входа в Зал.
— Вышла замуж за владельца нескольких дилерских центров, и вот теперь провожает сына в Кембриджский университет! — продолжала удивляться мать, не замечая, как окаменело тело дочери.
Не замечая, как она застыла и неотрывно смотрела на молодого человека, чьи руки обвились вокруг плеч матери, а улыбка сверкала так ярко, что затмевала осеннее солнце.
Он так вырос.
Возмужал.
Сложно не заметить изменений, которые буквально кричали о себе: татуировки на руках, непонятные печатки на пальцах, своеобразно уложенные каштановые волосы на голове, широкие брюки с подтяжками и малиновая рубашка.
Так необычно для Эдварда из её воспоминаний, но так свойственно незнакомцу, чей голос и смех сотряс старый Кембридж.
— Спустя полгода после смерти мистера Принса…
Алиса нашла в себе силы оторваться от семьи Принс, чтобы не встречаться взглядом с… Его глаза такие же светло-зелёные, как ей помнилось, или стали ещё холоднее?
Джоанна покачала головой:
— Что за стыд…
— Как мне теперь быть?
— В смысле?
Алиса в неуверенности посмотрела на мать:
— Меня распирает от несправедливости, когда я вижу их счастливые лица… Папа сейчас… а они…
— Эй-эй, малышка, — женщина обхватила холодные пальцы дочери ладонями и крепко сжала. — С папой всё будет хорошо, даже не думай об этом волноваться! Главное сейчас — учиться и наслаждаться университетской жизнью.
Алиса запрокинула голову назад, ощущая, как слёзы в любую секунду готовы были выкатиться из глаз. Её распирало от потребности вновь оглянуться на семейку Принс и тем самым кинуть кость своему гневу. Вскормить его.
Однако стоило мельком заметить миссис Энн и её любимого сыночка, как перед глазами встал образ отца с бутылкой крепкого алкоголя. Вот он отрывается от стакана и криво улыбается, протягивая руку и широко раскрывая ладонь:
— Давай-ка я посмотрю дневник.
— У нас уже давно электронная система, — ответила в тот ужасный день Алиса, не решаясь ни зайти на кухню, ни убежать в свою комнату. — Что ты делаешь?
— Отмечаю свой первый день.
— Первый день?
— Первый день, как я безработный, — усмехнулся отец и схватился за бутылку. — Всё, Алиска, твоего папку кинули. Дали пинок под зад. Сказали, что некомпетентен.
Алиса уронила на пол рюкзак и, претерпевая неприятный холодок по спине, двинулась в сторону мужчины:
— Ты же столько лет проработал менеджером и никаких нареканий…
— Пока руководитель не сменился. Знаешь, кто руководитель? Знаешь? Мистер Райдер! И первое его распоряжение — уволить старика Голдена.
Алиса растерянно заморгала и присела на свободный стул, стараясь не замечать, как прозрачная жидкость наполняла стакан:
— Мистер Райдер — это новый муж миссис…эм-м…отчим Эдварда?
Отец глухо застонал.
— Может, мама позвонит миссис Принс, то есть Райдер, и попросит за тебя…
— Думаешь, не звонила? — мужчина закинулся порцией алкоголя, не подозревая, какую боль причинил дочери своим видом. — Энн вдоволь посмеялась над нашей ситуацией. Говорит, ничем помочь не может. Уволили, значит, заслужил. Заслужил! Конечно-конечно! Мстит, сука! За что, не знаю, но мстит!
— Малышка…
Алиса вынырнула из воспоминаний и сфокусировала расплывчатый взгляд на тревожном лице матери:
— Идём в зал.
— Мама, я…
— Нет, Алиса, даже не думай! — одёрнула её Джоанна и потянула в сторону входа. — Я и отец не зря копили деньги на обучение единственной дочери, чтобы она сейчас стояла и пускала слёзы. Из-за кого? Из-за этих…кхм-м, этой семейки?
— Я не плачу, — поспешила заверить Алиса и с ожесточением вытерла ладонями лицо. — Мне наплевать на них.
Джоанна несколько секунд вглядывалась в лицо дочери и, не найдя признаков былой слабости, удовлетворённо кивнула:
— Идём, Алиса.

Глава 2 (2)

***

Алиса несколько раз перепроверила информацию на листке, прежде чем нажать кнопку лифта.
Пятый этаж. Комната 505. Соседка — некая Роуз Свон.
Девушка сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, встречаясь взглядом с матерью.
— Не волнуйся, — ободряюще улыбнулась она и поправила коробку в своих руках. — Я помогу тебе обустроиться.
Алиса не могла определиться, из-за чего больше переживала: из-за огромного количества вещей или соседки, с которой придётся делить комнату на протяжении четырёх лет?
Наверное, всего понемногу.
Лифт остановился на пятом этаже, и Алиса вновь обратилась к листку. Направо располагались комнаты девушек, налево — комнаты парней.
Даже не прибегая к памятке можно догадаться, где разместились представители сильного пола. Так, в левой части длинного коридора стоял громкий, гортанный хохот и топот, будто в комнатах поселился целый зоопарк.
— Ну, скучать точно не будешь, — прокомментировала Джоанна и причудливым образом изогнула бровь, когда неизвестный парень выбежал из комнаты в одних спортивных шортах:
— Вы не видели мяч? — спросил он и, не дожидаясь ответа, подбежал к бюсту Томаса Грея — английского поэта-сентименталиста и, что примечательно, выпускника Кембриджского университета. — Нашёл! Спасибо!
— Нам было не сложно, — засмеялась Джоанна и приподняла увесистую коробку. — В качестве благодарности не поможешь дотащить эту тяжесть до комнаты 505?
Парень спохватился и, забросив мяч в своё «убежище», забрал коробки из хрупких рук Алисы и Джоанны:
— Конечно! Меня, кстати, Блейк зовут.
— Приятно познакомиться, Блейк. Зови меня миссис Голден, а это моя дочка Алиса. Она только поступила и мало кого знает.
Алиса закатила глаза, следуя за парнем, и услышала шёпот матери:
— Учись, пока я жива.
— Буду рад составить компанию, когда станет скучно, — оглянулся парень и окинул Алису взглядом. — Но сомневаюсь, что ты заскучаешь: у нас тут насыщенная студенческая жизнь.
— Группы по интересам? — предположила Алиса, получая в ответ согласный кивок:
— В том числе. На собрании всё подробно расскажут, так что… — остановился напротив нужной комнаты и ударил ногой по двери. — Кстати, ты будешь жить с Роуз. Прикольная девчонка: заехала неделю назад и успела всех достать своими ароматическими свечками.
Джоанна заинтересованно прищурилась:
— Она их сбывает?
— Мама!
Блейк рассмеялся:
— Без понятия, но вонь стоит жуткая! — посмотрел на Алису, чьи глаза неустанно обращались к потолку, и неожиданно подмигнул. — Возможно, тебе понравятся запахи. Вы, девчонки, балдеете от подобного!
Дверь в комнату 505 осторожно приоткрылась и из неё выглянула короткостриженая девушка с ярко выраженными скулами. Настолько острыми, что одного взгляда на них хватило, чтобы глаза закололо от резких линий.
Так, девушка первым делом наткнулась глазами на Блейка, одаривая его не самым дружелюбным взглядом, и только потом заметила новые лица. Теперь улыбка коснулась её полных губ:
— Наконец-то! — воскликнула она и распахнула дверь. — Я заждалась! Ты же Алиса Голден?
— Рада встречи, Роуз, — протянула руку для рукопожатия и вовремя посторонилась, давая возможность Блейку занести коробки в комнату.
— Зови меня «Рози», — тёмно-карие глаза остановились на Джоанне, и тонкие брови приподнялись. — Здравствуйте! Миссис Голден? Знаете, я как раз собиралась пить чай. Хотите чаю?
Не успела Джоанна отказаться, как из комнаты выбежал Блейк и старательно морщился:
— Задыхаюсь!
— Ой-й, перестань, — отмахнулась от него Рози, но парень приставил к горлу два пальца:
— Надеюсь, в тех коробках был противогаз.
Алиса скрыла улыбку, чтобы не разочаровывать милую Рози, и прошла в комнату. Запах и правда витал специфический: ваниль и шоколад. Слишком приторно для вкуса Алисы, но в этом плане она не была капризна.
Можно привыкнуть, ну, или открыть окно.
Мама оказалась более чувствительной к запахам:
— Какие милые свечки, — пропела она, указывая на тумбочку, уставленную несколькими свечками в разноцветных подставках. — И всё-таки надо быть осторожными, вдруг случайно опрокинете?
Рози замерла с чайником в руке:
— Таких прецедентов не было.
— И всё-таки, — повторила Джоанна и потушила огонь. — Пока мы будет перетаскивать вещи, лучше не рисковать.
Теперь Алиса не сдержалась: широко улыбнулась и незаметно показала маме большой палец вверх.
«Учись», — беззвучно проговорила она и открыла первую коробку.
Комната была небольшой, но уютной. Во многом это заслуга Рози, которая успела украсить серую стену гирляндой и несколькими фотографиями, оставляя место и для новой соседки.
Так, Алиса развесила полароидные снимки и несколько карточек с изображением любимых киногероев. Прикрепила карту мира над кроватью, а под кровать запихнула коробки с вещами, не нашедшими своего места в шкафу.
Помимо двух кроватей, двух столов и шкафа Джоанна умудрилась найти для девушек тумбочку и превратить её в мини-бар. Чай, кофе и сладости были убраны в ящики, а микроволновка и чайник отлично смотрелись на поверхности новой мебели.
— Спасибо за помощь, — улыбнулась Рози, которая, казалось, не могла не налюбоваться тумбочкой. — Где вы нашли её? Мне сказали, что свободной мебели нет.
— У парней нашлось несколько, — подмигнула женщина скорее дочери, но Рози тоже приняла на заметку. — Они, между прочим, пируют на широкую ногу.
— Тогда мы их раскулачим, — хихикнула Рози и, поймав на себе непонимающие взгляды, добавила. — Так говорит мой отец… Он из России.
— Раскулачить… — повторила Алиса и усмехнулась. — Ну, мама, жди каникул: я приеду полиглотом.

_______

Самое сложное для автора, да и для читателя, это первые главы. Когда только знакомитшься с героями и постепенно вводишь в сюжет. Главное - пережить размеренное повествование, котрое необходимо для "первого впечатления", а дальше-е-е...закрутим-завертим))

Глава 2 (3)

***

 Алиса долго не отпускала маму на поезд. Они прогуливались по окрестностям Кембриджа, наслаждались старинными улочками и обществом друг друга.
Горячий кофе спасал от холодного ветра, а душевный разговор усугублял горечь разлуки.
Джоанна приобняла дочь прежде, чем чёрный кэб оповестит о своём приближении.
— Не смей грустить, — указательным пальцем пригрозила она, заставляя Алису вымученно улыбнуться. — Наслаждайся учёбой и атмосферой этого прекрасного места.
— А ты? Как же ты и папа?
— Отец займётся поиском работы и… Всё будет хорошо.
Алиса кивнула, как если бы поверила словам матери.
Нет.
Если «хорошо» и суждено случиться, то точно не в ближайшей перспективе. Отец на протяжении двух лет ищет свою нишу, и, когда вздох облегчения норовил вырваться во всеуслышание, он увольнялся.
Или его увольняли.
Отец скрывал от Алисы истинное положение дел, но факт оставался фактом — задержаться на новом месте он не мог: то ли возраст давал о себе знать, то ли запах перегара, въевшийся в кожу.
Кэб подъехал к назначенному месту слишком быстро, отчего Алиса внутренне содрогнулась и сильнее сомкнула руки вокруг родного человека. Ей было и страшно, и волнительно, и при этом она с трепетом встречала перемены в своей жизни.
Наверное, поэтому нашла в себе силы не расплакаться и, поцеловав маму, проследить за скрывающимся за поворотом автомобилем.
«Всё будет хорошо».
Алиса вернулась на территорию Питерхауса спустя полчаса после отъезда матери. Она опустилась на лавочку, расположенную во дворе общежития, и наблюдала за игрой парней в баскетбол.
Они перекидывались приколами и взаимными колкостями, которые долетали и до ушей девушки. Алиса позволила себе несколько раз рассмеяться и, оказавшись пойманной за тихим смехом, подняла руки в знак защиты.
— У меня фанатка появилась? — спросил один из парней, задерживая мяч в руках.
— Мне кажется, она на меня глаз положила, — встрял другой парень, пятернёй поправляя свою платиновую шевелюру. — Я же прав? Приходи ко мне на тренировку!
Алиса улыбнулась и покачала головой, но не с целью опровергнуть слова платинового блондина. Она лихорадочно соображала, как легко и без последствий избавиться от хвастунов, и вспомнила наставления матери. Джоанна точно бы нашлась с ответом, выручая дочь в который раз.
— Нет, ребят, не впечатлили, — рассмеялась Алиса и поднялась с лавочки. — Я не люблю баскетбол, в частности, баскетболистов.
— Да, бро-о-сь!
— Простите, ребят, — развела руками и поспешила в комнату 505, ощущая на себе мужские взгляды.
Она терпеть не могла моменты, когда парни обращали внимание и оценивающе смотрел в след. В такие моменты походка становилась крайне нелепой, руки вдруг начинали мешать, а в голове билась единственная мысль: «Как бы не споткнуться!»
Алиса достала из кармана магнитный ключ и глухо ойкнула, когда дверь неожиданно открылась без помощи ключа.
Вздрогнула и упёрлась взглядом в кадык, покрытый едва уловимой щетиной. Захотелось тут же отпрянуть и вжаться спиной в металлическую дверь, но велика угроза соприкоснуться с крепкой рукой, придерживающую дверь
Сделала судорожный вздох, поднимая взгляд выше и ещё, пока не упёрлась в ледяные глаза. Яркие, зелёные, но ледяные глаза. Эти глаза покрывали морозной корочкой внутренности и с лёгкостью крошили их в пыль. Намеренно? Алиса сомневалась.
Он смотрел сквозь неё, и это раздражало.
— И долго собираешься стоять?
Очередная волна дрожи окатила тело, подобно ледяной воде, и Алиса возненавидела себя за позорную слабость.
Издевательские ноты в грубом голосе буквально отшвырнули её в сторону, но недостаточно, раз перед глазами промелькнула брезгливая гримаса:
— Свали нахер с дороги, Голден!
— Иди уже, — пробормотала Алиса и отступила ещё на шаг, ощущая на своей переносице пустой взгляд, прожигающий огромную дыру. Пальцы зачесались от желания прикоснуться к месту ожога и убедиться, что кожа осталась в целости и сохранности.
Алиса вытерпела этот взгляд, высокомерно задранный нос, как ответ на её «последнее слово».
«Пожалуйста, уходи! Быстрее!»
Эдвард перепрыгнул несколько ступенек и, судя по громким голосам приветствия, поспешил на баскетбольную площадку.
Алиса медленно выдохнула, радуясь, что расстояние между ними увеличивалось в геометрической прогрессии, и пытка не продлилась более минуты.
Однако мозг с особым мазохизмом отметил кардинальные изменения в молодом человеке. Эдвард стал на две головы выше, его волосы стали заметно короче и волнистее, отчего скулы приобрели очертания. Непослушные локоны хоть и стали короче, но всё также спадали на глаза, вынуждая длинными пальцами, обрамлёнными печатками, забирать назад.
А ещё Алиса отметила, как его золотистая кожа покрылась чернилами. Татуировки. На руках, на ключицах, и интуиция подсказывала, что под одеждой можно насчитать не одно чёрное изображение.
 Алиса запоздало спохватилась, что стояла на месте и не шевелилась. Тряхнула головой и прошла в парадную, ощущая, что помимо злости на саму себя, она претерпевала неприятное чувство в желудке. То ли хотелось забежать в уборную и прибегнуть к двум пальцам в рот, то ли провалиться сквозь землю, лишь бы больше никогда не видеть искривлённую мину Принса.
Чёртов ПринЦ.
Алисе захотелось гаденько посмеяться над его фамилией, припоминая детские годы и то, как созвучие фамилии и титула злило Эдварда.
Однако девушка вовремя прикусила язык, находя подобную идею глупой и слишком детской.

Глава 2 (4)

«Всё в порядке!»
Алиса не была в этом уверена хотя бы потому, что ноющее чувство внутри не позволяло спокойно дышать. Казалось, будто она пробежала несколько километров прежде, чем ввалиться в комнату и упасть на кровать.
Рози в удивлении посмотрела на свою новую соседку и отложила книгу, принимая сидячее положение.
— Что-то случилось?
— Наткнулась на не очень приятного человека, — пробормотала Алиса и протёрла ладонями лицо, старательно борясь с раздражением.
Хотелось выдавить себе глаза, чтобы не видеть лицо молодого человека. Хотелось удариться головой настолько сильно, чтобы стереть память и забыть о его существовании. Забыть о его присутствии здесь — совсем рядом, буквально прямо по коридору.
— Мне пока со знакомыми повезло, — призналась Рози и осторожно уточнила. — Тебя обидели?
— Нет, просто-о… — запнулась и резко мотнула головой, отчего упругие кудри ощутимо хлестнули по разгорячённым щекам. — Он не стоит моего внимания.
— Так, это мальчик…
— Мальчик, — повторила Алиса и скривилась. — Мудак, а не мальчик.
Рози растерянно моргнула, и Голден только сейчас задумалась о том, как злобно и ненавистно прозвучали её слова.
Ей самой на мгновение стало страшно от яда в голосе, но вспомнив, кому предназначался яд, не почувствовала вины.
— Извини за сквернословие.
— Ничего страшного. Я тоже иногда не сдерживаюсь.
Алиса с сомнением посмотрела на милашку- Рози и попыталась представить, как из её пухлых, розовых губ слетает матерное слово. Не получилось.
Чтобы отвлечься, девушка посмотрела на заветную тумбочку, уставленную свечками, и улыбнулась:
— Запах такой…знакомый.
— Сирень.
— Очень приятный, мне нравится.
Глаза Рози радостно загорелись:
— Отлично! А то я боялась, что ты будешь против… Знаешь, многие на этаже жалуются на запахи.
— Блейк, — вспомнила Алиса, и соседка кивнула:
— Блейк — полбеды. Вот Эдвард любит барабанить в дверь и грозиться выкинуть в окно мои запасы ароматических свечек.
Услышав знакомое имя, Алиса ощутила, как сердце болезненно совершило кульбит. Оказывается, злость могла приносить мучительную боль.
— Порча чужого имущества наказуема. Так и передай…им.
Рози хихикнула:
— Думаю, студенты курса социальных и политических наук о чём-то подобном догадываются.
Алиса не собиралась и далее развивать разговор об Эдварде, но услышанная информация не могла оставить её равнодушной. Алиса удивилась, услышав о своём курсе в одном контексте с мистером Принсом.
— Он учиться на том же курсе, что и мы?
— Весь наш этаж, — продолжала шокировать Рози. — И ещё несколько студентов на седьмом этаже, но я с ними не знакома.
Алиса перевела взгляд на окно, за которым медленно таяло солнце. Комната погружалась в сумерки, но никто не прибегнул к выключателю света, давая полную волю ароматическим свечам.
Огонь завораживающе бросал тени на стене, которые в свою очередь отражались в окне. Так, Алиса следила за языками пламени через стекло и медленно смаковала полученную информацию.
Где-то глубоко в душе она злорадно ухмылялась: «Карьера всемирно известного музыканта не удалась?» Однако любопытство оказалось сильнее злорадства, потому Алиса без намёка на улыбку смотрела в окно.
И думала.
Долго размышляла над возможными неудачами Принса и в какой-то момент поймала себя на мысли, насколько же бесполезно проводит своё время.
Думает об Эдварде.
Кошмар!
— Роуз Свон, сейчас же потуши чёртовы свечи!
Тишину комнаты прервал громкий голос и грохот, сотрясший дверь до дрожи в дощатом полу.
Девушки подпрыгнули на своих кроватях и испуганно уставились на закрытую дверь.
— Весь коридор провонял!
Рози смущённо посмотрела на Алису и спряталась за книгой:
— Ну, вот. Опять!
Алиса встала с кровати и подошла к двери, наблюдая, как она норовила слететь с петель под тяжестью увесистых кулаков. Ещё несколько ударов, и девушка не выдержала: распахнула дверь и встретилась со светло-зелёными глазами.
Прищуренные от раздражения глаза за считанные секунды расширились: сначала от удивления, а после от узнавания. Тогда-то лёд во взгляде заострился настолько, что больно полоснул девушку по лицу.
Эдвард не рассчитывал, что дверь откроется. За неделю ведь ни разу не открылась, сколько бы он не стучал и не проклинал любительницу специфических запахов.
Вот и сейчас он не рассчитывал на гостеприимство, скорее, избавлялся от напряжения, после неудачной игры в баскетбол. Оказывается, неудачи поджидали не только на игровой площадке, но и за её пределами.
Смотрел на круглое лицо в обрамлении диких кудрей и почувствовал, как горечь подкатила к горлу. Казалось, ещё немного внимания на эту…суку, и в его жилах нещадно забурлит кровь.
— Какого чёрта ты здесь забыла? — сквозь зубы вырвалось шипение, подобно шипению ядовитой змеи. Девушка почувствовала, как слова ужалили, раз едва уловимо дёрнулась.
— Я здесь живу, — ответила она, вызывая своим голосом ещё больше злости, чем присутствием напротив. — Будь добр, отправляйся в свою комнату и не порть нам дверь.
Эдвард усмехнулся от подобного…выпада? Нет, ему не смешно. Ему настолько тошно, что горький привкус сохранился на языке.
— Вы здесь не одни живёте. Своё дерьмо смывайте в унитаз, и не портите воздух окружающим.
Алиса прищурилась и сжала пальцами дверную ручку:
— Очень нелепо и глупо — как раз в твоём стиле.
— В твоей оценке не нуждаюсь, Голден.
— Ясно.
— Ясно? — переспросил Эдвард и кисло усмехнулся. — Тогда проваливай обратно в нору и плотнее закрой дверь.
Развернулся и быстрым шагом направился дальше по коридору, в сторону мужских комнат.
Не обернулся, не имея желания лишний раз лицезреть золотистое гнездо на голове и два голубых блюдца, заполонивших половину лица.
Фу-у, чёрт!

Глава 3 (1)

Алиса уже несколько минут просматривала своё расписание, и чем дольше вглядывалась в чёрный шрифт, тем сильнее её не устраивало написанное.
Так, она явно переоценила свои силы, согласившись на занятие в девять часов утра по введению в социологию. И уже курс по социальной антропологии не казался таким интересным, поскольку приходился на понедельник в самую рань.
Алиса с громким вздохом сложила лист пополам и сделала глоток кофе из бумажного стаканчика. Неподалёку от общежития располагался уютный кафетерий, прославленный своими вкусными напитками. Рози разрекламировала заведение в ярких красках, отчего Алиса не выдержала и сразу же после посещения здания администрации отправилась в кафе.
Соседка не солгала: кофе выдался на славу. В общем-то, как и сама Рози, если не считать её излишней любви к ароматическим свечкам. И даже к ним можно привыкнуть, ведь главное, что соседка оказалась довольно милой и доброжелательной девушкой.
Алиса растянула губы в довольной улыбке, находя в этом огромный плюс. Глубоко в душе она боялась, что не сойдётся характером с новой соседкой. Конфликты, шёпот за спиной и прочий цирк ей были чужды.
Потому она довольно улыбалась, попивая кофе, и старалась абстрагироваться от неудачного расписания.
— Доброе утро!
Не сразу сообразила, что обращались к ней, потому не сразу обратила внимания на подошедшего к столику парня.
Блейк склонился над столиком и побарабанил пальцами, тем самым переманивая на свою сторону сложенный пополам листок. Алиса быстро припечатала ладонью листок к поверхности стола:
— Доброе, — улыбнулась. — Социология, если тебе интересно.
Блейк коротко рассмеялся:
— Я хотел сравнить наше расписание.
Вопрос «зачем?» повис в воздухе и за секунду растворился под напором нового вопроса:
— Как устроилась?
— Без проблем. Рози очень милая. Думаю, мы подружимся.
— Тумбочка пригодилась?
Алиса припомнила мамин удачный выход в крыло парней и благодарно кивнула:
— Теперь это не просто тумбочка, а тайник со сладостями, — понизила голос, как если бы поведала страшную тайну. — В качестве благодарности, можешь заходить в гости и угощаться.
Блейк подмигнул:
— Ловлю на слове.
Тихая мелодия прервала разговор, который норовил скатиться в неловкую тишину, и Алиса достала из кармана джинсов мобильный телефон.
Напоминание — сообщение гласило следующее: «Собрание в главном корпусе. 3 этаж. 31А».
— Собрание, — вымученно пробормотала девушка и поднялась из-за стола. — У меня есть десять минут, чтобы успеть и не затеряться в Хогвартсе.
— Хогвартс? — переспросил Блейк и на удивление девушки последовал за ней, помогая выкинуть в мусорный бак бумажный стаканчик. — Интересное сравнение. Может, сейчас нас ждёт церемония распределения…
— Ты тоже идёшь?
— Мы на одном курсе, забыла?
Алиса сглупила, наверное, потому одарила парня смущённой улыбкой. Они перебежали дорогу и спустя несколько минут, воспользовавшись пропусками, очутились на территории университета.
Благодаря Блейку они не опоздали, а даже пришли раньше некоторых студентов. Алиса заметила несколько знакомых лиц, с которыми встречалась на этаже, и с каким-то мазохистским рвением попыталась отыскать глазами Принса.
Уж лучше наверняка знать, откуда ожидать угрозы, нежели всё собрание боязливо оглядываться. Хотя почему она должна бояться, нервничать? Алиса понимала, насколько глупо её поведение, но ничего поделать не могла.
К слову, в зале Эдварда не оказалось.
— Алиса!
Девушку окликнула её улыбающаяся соседка и помахала рукой, призывая занять место в первых рядах. Алиса никогда не наблюдала в себе рвения заполонить первые парты, дабы оказаться на виду у преподавателей, но находиться рядом со знакомым человеком казалось разумнее, нежели прижиматься плечом к незнакомцам.
— Я заняла тебе место.
— Спасибо, — поблагодарила Голден. — И за наводку спасибо. Кофе превосходный!
Глаза Рози радостно заблестели, и только сейчас девушка заметила на голове соседки причудливую шляпку. Такие шляпки выбиваются в тренды каждый Хэллоуин, но Рози решила выбиться в тренды раньше всех.
— Вот и распределительная шляпа, — рассмеялся Блейк, который расположился на два ряда выше, однако оставить без внимания аксессуар не смог. Он перелез через парты, неустанно бормоча извинения в ответ на недовольства студентов, и быстрым движением руки снял с головы Рози шляпку.
— Эй-й! — воскликнула она и озабоченно поправила взлохмаченные короткостриженые волосы. — Блейк, отдай!
Блейк не думал возвращать шляпу. Вместо этого надел её на голову своему знакомому, который показался Алисе смутно знакомым, и торжественно провозгласил: «Равенкло!»
— Я не против! — хохотнул новоиспечённый студент волшебного факультета и нацепил шляпу на голову Блейка. — Так-так-так… Гриффиндор!
Алиса узнала парня, чьи волосы напоминали по цвету платину и были зачёсаны гелем назад. Это баскетболист, с которым довелось перекинуться парочкой фраз и даже получить приглашение на тренировку.
Нахождение его в большом Зале ожидаемо, но девушка почему-то ощутила неловкость, стоило их взглядам пересечься. Он подмигнул.
Блейк остался более чем доволен распределительной шляпой и уже снял её в намерении приобщить к забаве и Голден, но неожиданно передумал. Рука резко дёрнулась в сторону, а после вовсе взлетела в приветственном жесте:
— Эдвард! — воскликнул парень и помахал шляпой, заставляя Рози испустить испуганный писк за сохранность своего аксессуара.
Алиса спиной ощутила приближение Принса, но не подумала разворачиваться. Закатила глаза, демонстрируя соседке своё отношение к цирку, и напряглась.
Голос. Ненавистный голос вызвал боль в ушных перепонках, отчего захотелось зажать уши ладонями и избавиться от неприятных ощущений.
Противный голос. Ядовитый голос.
— Сменил имидж, Смит?
— Раздобыл увлекательную вещицу, — Блейк повертел шляпу в пальцах. — Распределительная шляпа, как в Хогвартсе.
Алиса не видела, но почему-то была уверена — Принс скривился.
— Круто, — прозвучало настолько безразлично, что на этот раз скривился Блейк:
— Чувак, нельзя быть таким скучным!
— Извини, что мне не одиннадцать лет, и я не писаюсь кипятком при виде женской шляпы, нисколько не напоминающую шляпу Годрика.
Алиса неосознанно бросила взгляд на Принса, который разместился на ряд выше, точно за спиной приунывшей Рози. Блейк непонимающе уставился на парня:
— Годр-р… Чего?
— Понятно, — усмехнулся Эдвард и забрал шляпу себе, чтобы скрыть под широкими полами свои вьющиеся волосы. — Хм-м, что я вижу? Находчивость… Амбициозность…
— Хвастливость, — подсказал Блейк, на что Принс не обратил внимания, продолжая:
— Так-так… Слизерин!
— Ну, всё! — не выдержала Рози и потянулась за своей шляпкой, в ничтожной попытке вернуть её. — Отдайте!
— Хорошо-хорошо, — быстро сориентировался Эдвард и вытянул руку со шляпой вперёд, точно над головой пыхтящей девушки. — Ита-а-к, мисс Свон, пришла твоя очередь. Гм-м, наивность, легкомыслие, немного глупости и огромные проблемы с обонянием. Ну, конечно же! Хаффлпафф!
— Ты невыносим! — прокомментировала Рози и в очередной раз промахнулась, поскольку заколдованная шляпа оказалась вновь у Блейка:
— Твоя очередь, Алиса.
Как только ощутила вес шляпки на своей голове, девушка быстро схватилась за её полы и вернула законному хозяину. Рози с нескрываемым облегчением спрятала аксессуар под партой и одарила соседку благодарной улыбкой.
— Не-е-т, — простонал Блейк и сокрушённо положил голову на парту, упёршись подбородком в поверхность стола. — Зачем?
— Следовало спросить разрешения у… — начала Алиса и запнулась, услышав глухое мычание. Не хотела обращать внимания, но от неожиданного звука всё-таки посмотрела на Принса.
Он успел встать из-за стола и подняться по ступенькам на несколько рядов выше.
— …у Рози, — скомкано закончила и отвернулась, как раз в тот момент, когда в Зал зашли представители факультета.
Декан факультета проговорил, а точнее зачитал заезженный текст о том, как он счастлив видеть новые, молодые лица, на которых уже проглядывались черты будущих профессоров, заслуженных деятелей и первооткрывателей чего-то глобального, важного для всего мира.
Он пересказал историю университета, немного затронул его структуру, заверил, что здесь, в стенах Кембриджа, каждый найдёт занятие по душе и по способностям.
Далее слово взяла «свита» декана, которая сделала упор на общих правилах университета и штрафах, ожидающих за нарушение предписаний. В особенности правила распространялись на студентов, проживающих в общежитие. Если учесть, что девяносто восемь процентов студентов заполонили «Уильям Стоун Билдинг», то по всему залу прошёлся разочарованный вздох.
— Также, в Кембридже несколько десятков клубов и обществ, которые помогут вам интегрировать в насыщенную жизнь университета, — продолжал один из представителей свиты, обводя взглядом всех присутствующих. — Не существует сферы, не охватившие наши клубы: вы можете присоединиться к археологическим раскопкам, пешеходным походам, заняться спелеологией, музыкой, рисованием, играть в покер, стрелять из лука и многое другое. Участие в деятельности клубов — неотъемлемая часть жизни наших студентов.
Очередной взгляд заставил несколько студентов захотеть затеряться среди толпы, другие же студенты, напротив, в заинтересованности подались вперёд. Уже сейчас, невооружённым взглядом можно понять, кто из присутствующих заинтересован принимать участия в жизни университета, а кто не желал вступать в ряды активистов.
— Прежде чем передать слово представителям клубов, мне бы хотелось повторить: дисциплина очень важна! Повторяю для проживающих в общежитие: дисциплина начинается с этого дня и до конца вашего пребывания в стенах университета. Это не значит, что с наступлением вечера пятницы мы забывает значение этого слова.
Послышались короткие смешки, за которые тут же зацепился оратор:
— Да-да, к сожалению, не только первый курс, но и старшие курсы забывают значение слова «дисциплина» с наступлением выходных. Потому каждую пятницу на этажах организовывается дежурство: один студент из крыла мальчиков, второй студент из крыла девочек. В обязанности входит единственное, но самое сложное — поддержание дисциплины.
Кто-то рискнул поднять руку, тем самым привлекая внимания к себе не только администрацию, но и близ сидящих студентов. Последние были крайне недовольны, что тоже попали в поле зрения деканата.
— Нас освобождают от занятий?
— Для дежурных это будет факультативный день.
Смельчак в очередной раз проявил свою смелость, когда громкий смешок сорвался с его губ:
— Ну, понятно.
Всем было понятно, что у каждого рано или поздно ли появиться возможность позабыть о занятиях и вдоволь насладиться пятницей. Эта новость буквально воодушевила студентов, и все ранее сказанные страшилки «свиты» уже не казались такими ужасными.
— Прошу заметить, что качественно проведённое дежурство — это дополнительные баллы в личный рейтинг студента. Нарушение правил снимает баллы в индивидуальном зачёте.
Подозрительное замечание не оставило равнодушным студентов, раз из толпы вновь раздался вопрос:
— Что такое личный рейтинг?
— Вам, как бывшим школьникам, привычнее будет слово успеваемость. Фотографии студентов с самыми высокими рейтингами будут опубликованы на главной странице сайта нашего университета.
Эдвард глухо фыркнул и откинулся на спинку сидения:
— Доска позора, — тихо пробормотал, более не желая вслушиваться в бред деканата, мало отличающегося от бреда, которым его пичкали на протяжении двенадцати лет в школе.
— С языка стянул, — прошептал парень, сидящий перед Эдвардом на ряд ниже, и повернул голову в его сторону. — Кому сдался этот рейтинг?
— Дрочилам на первых партах.

Глава 3 (2)

Плечи парня затряслись от смеха, и Эдвард узнал в нём баскетболиста, с которым бросал мяч вчерашним вечером. Как его имя? Дилан. Дилан Кларк.
Память не подводила его, но куда быстрее он вспомнил платинового блондина, будь он в баскетбольной форме, а не в огромной худи и капюшоне, скрывающего пол лица.
— У тебя сегодня вечер свободный?
Эдвард прислоняется грудью к поверхности стола, чтобы сократить расстояние между ними и не быть услышанным университетской свитой:
— Звучит слишком двусмысленно, так что я оставлю вопрос без ответа.
Дилан продемонстрировал средний палец, но по трясущимся плечам вновь легко определялся смех:
— Приходи на тренировку. Сегодня в семь.
— Я вчера облажался, — нехотя признал Эдвард, вспоминая, как мяч отказывался попадать в кольцо. Он не любил проигрывать, потому наступать на одни и те же грабли не планировал. Он их обходил.
— У тебя не было шансов: я и Майк с пелёнок занимаемся баскетболом. Но для любителя ты неплохо смотрелся.
Эдвард бросил взгляд на упомянутого Майка и усмехнулся. Этот шкаф высотой больше двух метров родился с мячом в руках? Ну, если судить по игре, то поверить можно, но его габариты кричали об обратном. Как он умудрялся не проваливаться в пол в спортивном зале? От его походки земля тряслась, что же говорить о беге?
— Может, приду, — уклончиво ответил Эдвард и заметил, как на сцене сменились действующие лица. За трибуну встали студенты старших курсов, и, судя по ахинее, которую вещали, мозги им промыли знатно.
Глаза вновь закололо, и парень в раздражении почесал их большим пальцем. Не покидало ощущение, что в них попала солома и обложила глазное яблоко со всех сторон. Он даже знал причину столь неприятного ощущения, потому что в поле зрения то и дело попадала копна русых волос. Огромная копна. Кудрявая. Дикие кудри. Неестественные кудри, внешний вид которых граничил с упомянутой соломой или же с взрывом макаронной фабрики.
Эдвард ещё не определился, но знал наверняка — он не мог смотреть на это. Фу-у.
Достал из-за пояса ежедневник в тряпичном переплёте и открыл в середине, где была припасена тонкая ручка и несколько чистых страниц. Чистые страницы без противных клеток и линий.
Надавил стержнем капиллярной ручки на лист и, абстрагируясь от голосов в помещении, скучающе выводил незатейливые фигуры. Одна линия медленно переходила в другую линию: они кружились на белом листе и становились ярче после повторного нажима чернилами.
Эдвард в очередной раз потёр глаза и нахмурился, всматриваясь в чёртовы линии. Пружины. Такие же неровные, такие же дикие и отталкивающие пружины он уже где-то видел. Будто перенёс воспоминание на бумагу, сам того не осознавая.
Эдвард поднял взгляд, вновь натыкаясь на золотое гнездо. Он не хотел смотреть, но он, чёрт дери, не мог не видеть. Почему бы ей не воспользоваться какой-нибудь хренью для волос и избавить окружающих от желания выколоть себе глаза?
Потому что это Голден.
Опустил взгляд на лист и заметил, как ручка под давлением пальцем вырисовывала буквы. Эдвард в заинтересованности обвёл буквы несколько раз, придавая им яркий чёрный цвет.
«Sunflower»
Слово вертелось на языке, заставляя перекатить его между едва приоткрытых губ.
«Your flowers just die», — вывел ещё несколько слов, слушая вместо унылого бреда, доносящегося со сцены, музыку. Он видел, как ноты кружились по вырисованным ранее пружинам, и подстроил новые и новые слова под заманчивый мотив.
— Эй-й!
«Plant new seeds in the melody»
Не успел дописать последнее слово, как сидящий рядом кретин толкнул его в бок, отчего рука съехала, и чёрная линия перечеркнула к чёрту пружину, а вместе с ней и ноты. Они разбежались так стремительно и неожиданно, что Эдвард вновь услышал голоса в зале.
Зло посмотрел на соседа, а после на Дилана, который развернулся и похлопал по парте:
— К тебе обращаются, Эд.
— Мистер Принс, я вас не отвлекаю?
«Отвлекаешь, мудак».
Только сейчас заметил, что элита передала бразды правления кучке старшекурсников и покинула зал. Потому в помещении слышались шёпотки и негромкий смех, что было непозволительно в присутствии декана.
Эдвард ничего не ответил и закрыл тетрадь, не желая, чтобы любопытная рожа соседа подсмотрела его каракули. Эти ужасные пружинки.
— Меня зовут Генри Кинг, и я представляю музыкальное сообщество университета, — повторил парень, на что Эдвард заставил себя кивнуть. — Я ознакомился с портфолио студентов и был приятно удивлён, что среди вас есть несколько музыкально одарённых людей. Хотим предложить вам пройти отбор на вакантное место в наших рядах.
Эдвард не моргнул и глазом, но заметил, как оживились близ сидящие студенты. Надо думать, те самые…одарённые.
— Мы как раз ищем гитариста, — продолжил парень и, после намеренной паузы, удивил. — Мистер Принс?
Теперь Эдвард почувствовал, как его брови произвольно изгибаются под невероятным углом. Чего он пристал-то?
— Да-а? — протянул, ощущая на себе излишнее внимание студентов. — Ну-у, удачных поисков, — поднял руку вверх и сжал пальцы в кулак. — Я верю, у вас получится.
Дилан посмеялся и запрокинул голову назад, чтобы увидеть раздражённого Эдварда:
— Мне кажется, они на тебя намекают.
Эдварду же не казалось. Они действительно намекали: жирно так намекали, будто дожидаясь от него счастливых возгласов по типу «как я счастлив, что жалкая бумажка моего портфолио пришлась вам по вкусу».
На мгновение Эдвард призадумался, вспоминая содержание портфолио. Он не отличился в школе ни хорошей учёбой, ни спортивными достижениями. Только несколько благодарностей за участие на благотворительных концертах и почётные места в музыкальных конкурсах. Когда это было? Давно. В старшей школе он послал к чёрту и благотворительность и честь школы, за которую должен был выступать. Должен? Пф-ф…
Видимо, это и впечатлило Кинга, но не настолько, чтобы избавить Эдварда от очередного конкурса. Как он это назвал? Отбор!
— Будем рады видеть вас на отборочном этапе, — заполнил тишину Генри и хотел что-то добавить, но Эдвард перебил прежде, чем каждый в зале успел представить его на сцене обезьянкой, пытающейся понравиться членам клуба:
— Мне это неинтересно.
Угловым зрением заметил, как гнездо зашевелилось, и готов был поклясться — Голден сгримасничала. Продемонстрировала своё отношение к развернувшемуся спектаклю.
Какого чёрта она себе позволяла?
— И всё-таки подробная информация будет разослана всем на корпоративную почту. Спасибо за внимание!
Эдвард скрыл улыбку, наблюдая, как парень вышел из-за трибуны и занял место за первым рядом. Выглядел ли он недовольным? Ещё как!
Принс приготовился сорваться с места и покинуть душный зал, но за трибуну встало новое лицо, ещё один хренов представитель бесчисленного клуба.
— Это когда-нибудь закончится? — пробормотал себе под нос и встретился с понимающим взглядом Дилана.
Нудное вещание затянулось на час.

Глава 3 (3)

***

Алиса попросила её не ждать и договорилась встретиться с Рози в их комнате. Она осталась сидеть за партой, наблюдая за студентами, рвавшихся покинуть зал. Они так отчаянно требовали свободы, что не замечали, как собственноручно закупорили себе выход.
Алиса покачала головой, мысленно окрестив их дураками.
Однако нашлись и те, кто так же, как и она, задержались на своих местах. Это вынудило Алису подняться из-за стола и подойти ближе к трибуне на случай, если студентов посетили те же мысли, что и её.
Толкучка медленно рассасывалась на глазах, и Алиса меньше всего хотела во всём обилие студентов разглядеть именно его. Его недовольное лицо.
Он вечно чем-то недоволен. И голос его такой же: недовольный и грубый.
Что с ним не так?
Алиса отвернулась, лишь бы более не видеть Принса. Она планировала вовсе его не замечать, что казалось миссией невыполнимой. Они же проживали на одном этаже, учились на одном курсе, и, возможно, их расписание перекликалось.
И всё же Алиса знала, что делать в случаях, когда глаза против воли цеплялись за волнистый затылок. Игнорировать. Представлять, что перед ней не Принс, а пустое место. Что, в прочем, не далеко от правды.
— Хизер, можно вас на минутку?
Алиса подошла к трибуне, за которой девушка складывала бумаги в файл, и одарила её извиняющей улыбкой.
— Конечно, — улыбнулась в ответ девушка и подняла вверх указательный память, прося несколько секунд. — Так-так, где бутылка воды? У меня в горле пересохло!
Алиса отыскала бутылку быстро — она стояла на соседнем столе, и передала со словами:
— Отличное выступление! Было очень интересно вас слушать.
Это не лесть, а чистая правда. Алиса просидела всё собрание с нескрываемой скукой на лице, но стоило Хизер встать за трибуну, как она оживилась. И не только она. Рози тоже в заинтересованности подалась вперёд и ловила каждое слово, сказанное председателем культурно-массового сектора.
Были проведены более тысячей мероприятий, более пятидесяти тысяч участников, более трёхсот проектов и, конечно, задел на будущее. Последнее больше всего привлекло Алису, потому она стояла перед Хизер и смиренно дожидалась, когда жажда будет удовлетворена.
— Спасибо за высокую оценку.
— Я-я, — девушка прочистила горло. — Я хотела бы узнать о возможности присоединиться к вашему сектору… У меня есть навыки организационной работы: в школе я устраивала концерты и выездные мероприятия.
Теперь Хизер смотрела точно на Алису, будто только сейчас осознав, что к ней действительно кто-то обращался. Заинтересованность промелькнула во взгляде, и на первом плане вновь показались бумаги.
— Как твоё имя?
— Алиса Голден, — тут же подбодрилась девушка, поняв предназначение бумажек. Не просто бумажки, а портфолио каждого студента факультета социологии и права.
— Да-да, я просматривала твоё портфолио, — закивала Хизер, отыскивая глазами «подноготную» девушки. — Ты состояла в школьном совете.
— Да. Именно поэтому я понимаю важность вашей деятельности и хотела бы стать частью команды.
Затаила дыхание, следя за тем, как глаза председателя перебегали со строчки на строчку, пока не сфокусировались на самой девушке. Алисе очень хотелось услышать положительный ответ, потому что из всего многообразия клубов и сообществ её привлекало нечто большее. Нечто, что Хизер в своей речи назвала самоуправлением.
Алисе не хотелось примыкать к объединениям по интересам. Ей хотелось их формировать, организовывать и поддерживать.
— Как сегодня уже говорилось, нам необходимы активные и креативные ребята. Твоя инициативность мне очень нравится, — Хизер отправила портфолио в общую стопку. — К сожалению, места в нашей команде ограничены, и мы проводим, так сказать, конкурс среди желающих. Вся подробная информация будет отправлена письмом на…
Алиса не вслушивалась в дальнейшие слова, потому что на протяжении всего собрания слышала про корпоративную почту десяток раз. Она ещё не успела получить логин и пароль, но успела возненавидеть почту всем сердцем.
— Это будет интервью или практическое задание? Извините за настойчивость, я просто волнуюсь, что упущу такую возможность.
Хизер открыла рот для ответа и неожиданно призадумалась, склоняя голову на бок. Алиса могла поклясться: если ещё раз услышит слово «почта», то взорвётся фаршем прямо на месте.
— Давай вот как поступим, — лукаво заговорила Хизер, упиралась ладонями в края трибуны. — Ровно через неделю состоится посвящение в студенты: официальная и неофициальная часть. Неофициальную часть мы полностью берём под свой контроль, — тут она заговорщицки подмигнула. — Официальную же часть я готова разделить с тобой. Так, старшекурсники представят свои факультеты, а первокурсники в свою очередь должны зарекомендовать себя. Это может быть шоу талантов, стенд-ап или мини-спектакль. Готова взяться за организацию ответного слова первокурсников своего факультета?
Алиса разрывалась от противоречивых эмоций, раздувших её грудную клетку: то ли радоваться возможности, о которой мечтала, то ли позволить волнению атаковать. Нет, последнее точно нельзя допустить, потому что Хизер смотрела очень внимательно, точно изучая неизвестный материал под микроскопом.
Губы Алисы дрогнули:
— Готова.
— Испытательный срок начинается… — девушка показано посмотрела на наручные часы. — Прямо сейчас.

Глава 3 (4)

***

Алиса всю ночь не спала.
Она раздумывала над идеей выступления, то отметая всплывающие в голове образы, то судорожно хватаясь за них. Когда казалось, что «вот так будет идеально», то находились причины, кричащие об обратном. Кричащие об избитости сценария, скуке и банальности.
Рози, надо отдать ей должное, с энтузиазмом отнеслась к «испытательному сроку» соседки, но ничем помочь не смогла. Она пыталась, подкидывая идеи, отыскивая в Интернете интересные задумки, но по итогу наблюдала неудовлетворённое лицо Алисы. После очередного неодобрения, она сдалась: уснула сразу же, как голова коснулась подушки.
Алиса же заснуть не могла. Она не спела до самого утра, сидя за столом в компании ноутбука и ароматической свечки. Удивительно, но запах сирени не вызвал головные боли, напротив, действовал воодушевляюще. А в дуэте с ароматом кофе помог найти силы и барабанить пальцами по клавиатуре до пяти часов утра.
Когда первые лучи солнца осветили комнату и затмили огонёк свечи, Алиса оторвалась от экрана ноутбука. Чистый лист, который долгое время мозолил глаза, был исписан с двух сторон.
Девушка не нашла в себе сил перечитать заготовку, хотя именно это и пыталась сделать. Но стоило сменить твёрдую поверхность стула на мягкий матрас кровати, как Алиса погрузилась в сон.
На затворках сознания, которые не успел одурманить магией Морфея, она успела порадоваться, что выполнила собственный же дедлайн: заложить фундамент выступления и придумать красивую презентацию будущего «проекта».
Не успела девушка насладить магией Бога сновидений, как противный звук будильника заставил испуганно подскочить на кровати. Видимо, это вина остатков кофеина в её организме, потому что спустя секунду Алиса вновь прикрыла глаза.
Укуталась в одеяла, не обращая внимания на яркие лучи утреннего солнца. Главное сейчас — доглядеть сон и насладиться прохладой простыни, которая не успела перенять тепло человеческого тела.
Сколько Алиса проспала? Ничтожно мало. Настолько мало, что недосып проглядывался невооружённым взглядом, с которым Рози разбудила её.
— Алиса-а, — неуверенно протянула девушка, легонько тряся соседку за плечо. — Алиса, мы опоздаем.
— М-м-м…
— Алиса, вставай. Уже девять часов.
— Я просплю пару, — сонно пробормотала Голден и отвернулась к стене, однако соседка не думала отставать. Напротив, затрясла её сильнее, окончательно распугивая приятные сновидения.
Вот они растворялись перед глазами, и Алиса тупо уставилась в белый потолок.
— Рози, чёрт возьми!
— Прости, но… Собрание! Ты забыла о собрании? Тебе же выступать на нём!
Сердце Алисы глухо и так часто забилось, что она испуганно прижала ладони к грудной клетке и повторила:
— Чёрт возьми!
Выскочила из постели и понеслась в ванную комнату, но спустя секунду ворвалась обратно в комнату за косметичкой.
— Пожалуйста, прочти вот это, — сунула в руки опешившей Рози сценарий и закрылась в ванной. — Если что-то не понравится, говори сразу же!
Алиса быстро почистила зубы и умыла лицо, сетуя на тёмные круги под глазами. Синева — это полбеды, настоящий кошмар — комплект синевы и мешочков под глазами. Будто вся усталость скопилась в них и тем самым выдавала с потрохами: «Смотрите! Именно она не спала всю ночь!»
Алиса стонала от боли, расчёсывая свои кудрявые, русые волосы. Будь у неё больше времени, то непременно бы воспользовалась душем и помыла голову, но времени не хватало на элементарную причёску.
Пришлось ладонями прижать разбушевавшиеся локоны к ушам и вернуться в комнату. Сердце билось, точно ошпаренное, и примерно так ощущала себя Алиса. Будто она выпрыгнула не из кровати, а из кипящего котла.
— Ну, как? — спросила у Рози, которая внимательно читала сценарий, сидя на своей кровати. Быстро расправилась с пижамой и натянула на тело джинсовую юбку и чёрную водолазку, которая явно была не по погоде — солнце буквально кричало о необходимости надеть футболку, но на поиски футболки ушли бы драгоценные минуты.
Алиса не могла позволить себе такую роскошь.
— Честно? Мне нравится! Правда! — Рози поднялась на ноги и засмеялась, перечитывая соседке отрывок из выученного наизусть сценария. — Вот этот момент особенно смешной.
Голден натянуто улыбнулась, непременно бы обрадовавшись оценке Рози, но впереди предстояло нечто волнительное, что не позволяло расслабиться, хоть на секунду.
Собрание.
Она вспомнила минувшее собрание. Вспомнила скучающие лица студентов и их отчаянный побег после долгожданных слов «все свободны».
Алиса внутренне содрогнулась. Она не раз выступала перед публикой — деятельность в школьном совете вынуждала стоять перед обучающимися и говорить о вещах, которые мало кого интересовали.
Однако сегодня требовалось не просто пересказать заученный материал. Необходимо заинтересовать. Вызвать интерес, чёрт возьми.
Алиса и Рози выбежали из университета и, хватаясь за бока, забежали в большой зал, ставший за несколько дней родным. Они бывали в нём чаще, чем в общежитии, и искренне надеялись, что с наступлением учебной недели их локация кардинально изменится.
Первое, что заметила Алиса, ворвавшись в зал — это трибуна. Та самая трибуна, которая теперь будет сниться ей в страшных снах.
— Всё будет хорошо, — проговорила Рози, когда они спускались к трибуне по самой стеночке, чтобы не задеть сидящих в несколько рядов студентов.
— Сильно видно, как я волнуюсь?
— Просто постарайся моргать, — посоветовала соседка и сжала плечо Алисы прежде, чем заняла место на первом ряду.
Неплохой совет, потому что Алиса в действительности позабыла о необходимости моргать. Сделала медленный вдох-выдох и окинула помещением взглядом.
Народу меньше, чем на прошлом собрании. Оно и понятно: здесь собрались студенты одного факультета, однако по сравнению с прошлой публикой эти выглядели откровенно безразличными. Тем не менее, они оглядывались на дверь, явно дожидаясь прихода лица, ответственного за их подъём в такую рань.
Поднятая рука привлекла внимание, и девушка заметила Блейка, помахавшего в знак приветствия. Ещё раз улыбнувшись Блейку и Рози, поднялась по трём ступенькам на подмосток и встала за трибуну.
Тактика пришла на ум так неожиданно, и так вовремя, что Алиса сама не заметила, как воодушевилась. Главное смотреть на знакомые лица: на милую Рози и заигрывающего бровями Блейка.
Это должно сработать!
На последних рядах, ближе всего к выходу, сидел Эдвард и подпирал голову ладонью, уместив локоть на твёрдую поверхность стола. Локоть побаливал от неудобного положения, и парень в раздражении откинулся на спинку стула.
— Ты не выспался, — констатировал Дилан, чья голова покоилась на баскетбольном мяче.
— Ты тоже. Обменяемся ещё фактами?
— Ты раздражён.
— А ты заёбываешь.
Дилан усмехнулся и зевнул, не позаботившись о том, чтобы скрыть свои гланды от окружающих:
— Хорошо, что я не обидчивый.
— А то что?
— Эд, не я же виноват, что нас собрали в этой духоте в такую рань. Выплесни гнев на какого-нибудь другого.
Эдвард в раздражении потёр лицо ладонями, пытаясь избавиться от песка в глазах, и пробормотал:
— Извини.
Он правда был раздражён. Нет, он был зол, и эта злость не покидала его со вчерашнего вечера, когда в общий чат пришло уведомление о собрании. Его порядком достали собрания, которые следовали каждый день одно за другим.
И да, Эдварду хотелось избавиться от злости, и самый лучший способ — вывести на эмоции собеседника. Дилан оказался отвратным молниеотводом. Он отвернулся и удобнее устроил голову на мяче, заставляя даже позавидовать ему.
Эдвард положил голову на сложенные локти и закрыл глаза, чувствуя, как приятная нега обволакивала в районе лба и медленно спускалась ниже. Даже негромкие разговоры не отвлекали, что дало надежду на возможность провести день в хорошем настроении.
— Раз-раз! Проверка звука!
Дилана от неожиданности скосило в сторону, и его голова встретилась с твёрдой поверхностью стола. Зацепило и Эдварда, который глухо выругался и вскинул голову, медленно разлепляя глаза.
Это была цепная реакция, потому что каждый студент окончательно проснулся и уставился на трибуну, издающую столь противные звуки.
Эдвард непонимающе нахмурился и ощутил знакомую колкость в глазах. Солома. Чёртова солома.
Он ожидал увидеть «доверенное лицо» студенческого совета, и даже был морально готов выслушать часовую лекцию от подпевалы деканата. На самом деле, не смотря на раздражение и недосып, он мог перенести собрание с минимальными потерями для своих нервных клеток.
Но, чёрт подери… Голден.
Вот она поправила рукава своей водолазки. Как ей не жарко?
Вот она поднесла свои губы к микрофону и что-то сказала. Почему она говорила? Кто, блядь, выпустил соломенное чучело на сцену?
— Всем доброе утро! Спасибо, что пришли на важное для нашего факультета собрание…
Эдвард поморщился и посмотрел на Дилана, который в свою очередь смотрел на оратора. Оратор…
— Она вещать будет? — не мог поверить Принс, но ему никто не ответил. Да и не требовалось ответа, потому что всё было более чем очевидно.
Голден продолжала давить своим голосом на ушные перепонки:
— …через неделю состоится посвящение в студенты: старшие курсы приготовили для нас много интересного, и от нашего факультета требуется дать достойный ответ…
Эдвард фыркнул себе под нос и поднялся на ноги, поднимая шум треклятым стулом. К чёрту! Он не собирался тратить время на болтовню Голден.
Пробрался через студентов к выходу, но не успел дойти до двери, как услышал громкий голос:
— Собрание только началось.
«Просто иди».
Однако просто выйти из зала не получилось, потому что слова слетели прежде, чем он прикусил язык:
— Я уже закончил.
Сжал пальцами дверную ручку и услышал:
— Необходимо обсудить сценарий выступления! Это важно!
Усмехнулся и обернулся, чтобы увидеть, как девушка приподняла подбородок и тряхнула головой. Солома тут же пришла в движение, побуждая внутренне скривиться.
— Вы подставляете не только меня, но и весь факультет.
Вы? Усмешка стала шире на губах парня, а раздражение увеличилось вдвое. Она говорила ему, сомнений не было, но обращалась ко всем присутствующим. Это…злило.
— И?
— Это плохо отразится на нашей репутации!
— И?
— Я буду вынуждена сообщить Совету о-о-о…
— И?
— И вы лишитесь баллов в индивидуальном рейтинге! — голос девушки повысился на несколько октав, отчего эхо несколько секунд отбивалось от стен, пока не вылетело в открытую дверь.
Эдвард издевательски приподнял брови:
— Я а-а-ж обосрался от страха.
Громко хлопнул дверью напоследок и почувствовал облегчение. Это восхитительное чувство облегчения, когда злость растворялась так стремительно, что приятное расслабление покалывало во всём теле.
Эдвард направился в общежитие досматривать сон.

Глава 3 (5)

Алиса смотрела на закрытую дверь и не моргала. Она боялась, что если моргнёт, то расплывчатая пелена выйдет из-под контроля и опозорит её больше, чем только что опозорил Принс.
Девушка слышала негромкие смешки и видела, как несколько студентов с галёрки последовали плохому примеру. Многие начали собирать вещи.
Алиса не могла этого допустить. Не могла допустить, чтобы из-за заносчивого кретина место в секторе досталось кому-нибудь другому. Чтобы Хизер разочаровалась в ней и тем самым обесценила всё её портфолио и похвальные листы.
Посмотрела на Рози, чьи брови сочувственно приняли форму домика, и сжала кулаки.
— Я прекрасно понимаю, что в выходной день меньше всего хочется сидеть в стенах университета, но обещаю, не задержу вас надолго, — заговорила девушка, оглядывая зал. — Я не преувеличила, когда сказала, что впереди нас ждёт важное мероприятие. Поймите, старшекурсники не ударят лицом в грязь и выступят на все сто процентов. Первокурсники других факультетов, насколько мне известно, уже вовсю готовятся. Они собираются дать достойный ответ. Ну, а разве мы не хотим достойно представить себя и наш факультет? Мы же не хотим опозориться, ведь так?
Пальцы рук болели от напряжения, но Алиса не думала разжимать кулак. Это боль напоминала, насколько жесток мог быть мистер Принс, и потому разжигала огонь ярости.
— Я слышала, как физмат обсуждали какой-то баттл, — проговорил женский голос из толпы.
— А философы ставят сценку Давосского спора, — подхватила ещё кто-то, и Блейк в возмущении взмахнул руками:
— Получается, мы аутсайдеры?
Алиса разжала кулаки и подняла исписанный лист:
— У меня есть идея, но без вашей помощи не обойтись, — прочистила горло и уже хотела зачитать, но перехватив неуверенные взгляды студентов, произнесла. — Я понимаю, что все мы разные: кому-то нравится выступать на сцене, а кому-то нет; кто-то из вас хороший оратор, кто-то боится публичных выступлений. Я понимаю, честно, и не прошу каждого выходить на сцену. Я прошу поделиться своими мыслями, чтобы у нас выстроился диалог, и по возможности приобщиться к их реализации.
Выждав несколько секунд тишины и внимания, Алиса пересказала труды своей бессонной ночи.
Диалог Богов правосудия, справедливости и возмездия, выполненный в юмористической форме и направленный на нерадивых студентов.
Алиса оторвала глаза от листа и с удивлением уставилась на поднятую руку. Неуверенно кивнула, давая возможность незнакомому парню спросить:
— У нас есть костюмы?
— Я могу этим заняться, — заверила девушка с противоположной стороны ряда.
Ещё одна поднятая вверх рука, и Алиса почувствовала, как её накрывала волна облегчения:
— Я буду Зевсом!
Платиновый блондин, известный Алисе больше как баскетболист, с улыбкой подмигнул.
— Я-я… Я сейчас всё запишу, чтобы не забыть, — замешкалась девушка и достала из сумки блокнот. — Та-а-к, кто занимается костюмами?
— Марина Льюис.
— Дилан Кларк, он же Зевс!
— А можно я буду Фемидой?
Алиса посмотрела на широко улыбающуюся Рози и кивнула, записывая её имя.
— Чур, я — Немезида! — хохотнул Блейк. — Марина, ищи платье подлиннее!
В зале раздался дружный смех, и на этот раз Алиса поддержала веселье.
Теперь ей казалось, что идеальное выступление не такая уж заоблачная идея.

Глава 4 (1)

Эдвард прикрыл глаза ладонью, не позволяя лучам назойливого солнца подвергать его минутной слепоте. Лёгкий ветер трепал волосы на голове, отчего несколько прядок спадали на лоб и вынуждали пальцами забирать их назад.
Тут-то яркие лучи подлавливали парня и слепили, заставляя морщить лицо.
— Мы, конечно, удачно сели, — отпустил сарказм Эдвард и развернулся всем телом в сторону матери, кладя одну руку на спинку лавочки. — Тебе не жарко в платке?
— Он не согревает, а украшает, — заверила Энн и, в отличие от сына, улыбнулась щедрому солнцу. — Славная погода в Кембридже.
Парень внимательно смотрел на упомянутый платок и чувствовал, как по венам медленно разливался свинец. Стало резко душно.
— Ты меня за идиота держишь?
Энн непонимающе уставилась на сына и возмущённо вскрикнула, когда пальцы его руки неожиданно схватили шёлковый материал аксессуара:
— Эдвард, что ты-ы…
Эдвард уставился на грязно-жёлтые отметины на шее, которые расплывчато повторяли силуэт мужских пальцев, и громко выпустил воздух через плотно сжатые зубы.
«Успокойся. Чёрт подери, спокойно!»
Положил грёбанный платок на колени матери и отвернулся от неё, предпочитая слепящее солнце.
— Эдвард…
— Это повторяется, не так ли? — спросил парень, смотря прямо на солнце, как если бы играл в чёртовы гляделки и искренне верил, что способен одержать победу. — Он тебя бьёт.
— Нет…
— Не лги, — прошипел и проморгал пелену перед глазами, ощущая, как увлажнились ресницы. Реакция на солнце. Просто реакция.
— То, что ты видел тогда… случайность. Симус раскаялся.
Эдвард не верил. Не верил хотя бы потому, что хорошо раскусил Симуса Райдера ещё в первый день их знакомства.
Ужасный день. Вспоминать о том, как он понтовался дорогой машиной, дорогим домом, эксклюзивными вещами, при этом осматривая дом семейства Принс с нескрываемым отвращением.
Он отказался сесть на диван, заправленный цветочным покрывалом, попросил Эдварда принести ему стул. На него он сел с не меньшим пренебрежением и, закончив осматривать дом, принялся за парня.
— У тебя грустные глаза, — заметил мужчина, на что Эдвард ничего не ответил. Он поднял взгляд на притихшую мать и молился всем Богам, чтобы этот мудак свалил, как можно быстрее.
— Ты учишься в школе?
— Да.
— Нравится учиться?
— Нет.
Симус хохотнул и тут же недовольно поцокал языком, что в тишине дома прозвучало слишком омерзительно.
— Следует хорошо учиться, чтобы сдать на отлично экзамены и поступить в престижный университет. Кстати, кем видишь себя в будущем?
Эдвард скорее на ментальном уровне ощутил, нежели увидел, как мать приготовилась дать ответ за него. Он бросил на неё характерный взгляд и ответил прежде, чем Энн совершила очередную глупость:
— Ещё не задумывался над этим.
— В твоём возрасте пора задумываться о таких вещах. Сколько тебе? Пятнадцать? Мысли о девчонках и тусовках не дают покоя?
«Мысли о покойном отце».
Эдвард приподнял левый уголок губы:
— Типа того.
Физически ощущал на себе недовольный взгляд мистера Райдера, но не подумал исправлять положение дел. Ему с высокой колокольни на мнение мужчины, который умудрился за полчаса их встречи вызвать ненависть.
Ненависть за чрезмерное тщеславие, за высокомерный взгляд в его сторону и похотливый в сторону Энн.
Эдвард настолько сильно погряз в мыслях о ненависти, что выпустил из зоны своего контроля взволнованную мать.
— Эдвард скромничает. Он отличный музыкант: с ранних лет занимается вокалом и игрой на гитаре, барабанах.
— Звучит, как навязанное родителями хобби.
Парень бросил на мать предупреждающий взгляд, мысленно моля её замолчать.
«Молчи. Молчи. Молчи»
— Эдвард хочет стать известным музыкантом и…
Громкий хохот до сих пор звенел в ушах молодого человека.
Эдвард вновь развернулся к матери, которая завязывала на шее платок, и твёрдо произнёс:
— Я не останусь здесь.
— Эдвард…
— Я вернусь в Лондон с тобой. Точка!
— Ты сделаешь только хуже!
— Я, блядь, буду контролировать ситуацию! — повысил голос Эдвард, не обращая внимания, как прохожие оглядывались на них. — Не позволю, чтобы этот мудак-Райдер распускал руки!
— Это был единичный случай, правда! Эти отметины…они с того раза.
— Лжёшь!
— Господи, Эдвард, поверь же мне! — воскликнула женщина и схватила парня за плечо, не позволяя вновь отвернуться от неё. — Симус хочет, чтобы ты получил высшее образование. Он хочет, чтобы ты был лучшим. Пожалуйста, не противься!
Парень прикрыл глаза и прикусил язык, едва ли сдерживаясь от надрывного крика. Энн же сменила тактику, ослабевая захват, и теперь нежно поглаживала сына по предплечью:
— Симус многое сделал для нас, ты же знаешь. После смерти…после смерти твоего отца, я осталась ни с чём. Что делать домработнице со стажем, погрязшей в долгах, м-м?
— Лечь под денежный мешок.
Материнское тепло покинуло руку, и Эдвард зажмурился. Сильно, до боли, до белых вспышек перед глазами.
«Чёрт. Чёрт. Чёрт»
Распахнул глаза и посмотрел на дорожку, по которой отдалялась женщина. Её платок норовил слететь, отчего она придерживала его дрожащими пальцами.
Её плечи тряслись, вытесняя из горла приглушённые хрипы. Не нужно вглядываться в лицо, чтобы распознать признаки неконтролируемых рыданий.
Эдвард сорвался с места и, добежав до матери, заключил её в крепкие объятия:
— Прости меня, мам, — зашептал на ухо и прижал её голову к своей ключице, только сейчас с удивлением отмечая, насколько он выше её ростом. Это нормально, что он выше собственной матери? Ведь только недавно он хватался за её юбку, привлекая внимания к игрушке в торговом центре.
— Прости, — повторил, поглаживая вялый пучок на её затылке, и закрыл глаза. — Я боюсь. Боюсь за тебя, понимаешь?
Он ничего не слышал, кроме её тихих рыданий, от того почувствовал в себе неимоверную потребность громко застонать.
— Ну же, мам, обними меня.
Энн попыталась отстраниться: упёрлась ладонями в грудь сына, но его реакция оказалась на высоте. Обхватил её плечи двумя руками и уткнулся лицом в чёртов платок.
— Не отпущу, пока ты не простишь.
— Эдвард…
Энн медленно выдохнула, и парень почувствовал, как плечи под его руками расслабились. То ли женщина смирилась, то ли сдалась, что было одно и то же.
— Я не обижаюсь на тебя. Только не на тебя, — проговорила мать, и на этот раз у неё получилось отстраниться. — Пожалуйста, Эдвард, не противься. Симус хочет, чтобы ты с отличием окончил Кембридж. Постарайся. И дисциплина… Пожалуйста, не создавай ему проблем и…мне.
Эдвард смотрел в изумрудные глаза матери и ощутил, как закапризничала вена на виске. Он не хотел подчиняться. Всё внутри него противилось. Противилось Кембриджу, установкам Райдера и надломленному голосу матери.
Опустил глаза на шёлковый платок и сквозь него разглядел жёлтые отметины.
«Единичный случай».
Где гарантии, что случайность не повторится? Не перерастёт в обыденность?
Энн, не моргая, смотрела на сына и искала в его лице эти самые гарантии.
Ей нужно спокойствие.
Её глаза молили дать это спокойствие:
Эдвард против воли приподнял уголки губ:
— Я постараюсь.

Глава 4 (2)

Изумрудные глаза прояснились, точно небо избавилось от серых облаков, и Энн взяла сына под руку:
— До поезда осталось полчаса. Пойдём потихоньку.
Они двинулись по направлению к вокзалу.
Эдвард смотрел себе под ноги и время от времени поднимал глаза на мать, проверяя её состояние. Слёзы высохли, на щеках сохранился румянец, а губы растягивались каждый раз, как она ловила на себе взгляд.
— Успел с кем-нибудь подружиться?
Парень неопределённо повёл плечом, и Энн задала вопрос иначе:
— Подружился с соседом по комнате?
— Я его не видел. Кажется, он свалил куда-то на выходные.
— Надеюсь, поладите, — выдохнула женщина и теснее прижалась к боку сына. — Пожалуйста, не закрывайся от новых знакомств.
— Вот по этому поводу тебе точно беспокоиться не стоит.
«Вот тут вы меня контролировать не в силах», — мысленно перефразировал парень и одарил родительницу тёплой улыбкой. По крайней мере, он постарался.
Поезд до Лондона отправился точно по расписанию.
Эдвард помахал матери на прощание, наблюдая, как её силуэт в окне вагона отдалялся всё дальше и дальше.
Стоило матери покинуть поле его зрения, как он почувствовал непосильную усталость. Почувствовал себя выжитым лимоном, в котором не осталось ни капли сока.
Дикая усталость, которая едва ли позволяла волочить ноги до вызванного чёрного кэба.
Спустя час в пробке, пребывая в полусонном состоянии, Эдвард ввалился в комнату и стянул с себя толстовку. В комнате стояла духота, и пришлось открыть окно, впуская в помещение свежий воздух.
Прошёл к умывальнику и обдал лицо прохладной водой, стараясь не смотреть в отражение зеркала. Не хотелось видеть подавленный взгляд и опущенные уголки губ, которые так напоминали ненавистного Арлекина.
Вытер махровым полотенцем лицо и, повесив его на шею, вернулся в комнату. Свежий воздух приятно холодил кожу, действуя ободряюще на молодого человека.
Опустился на кровать и взял в руки гитару, зажатую между подушкой и стенкой. Он умудрился заснуть с гитарой?
Эдвард усмехнулся и пальцами перебрал струны, прежде чем заметил в месте, где «отдыхала» гитара, забытую тетрадь.
Он оставил её на странице, изуродованной пружинками и изображением подсолнухов. И не смотря на кривые линии, Эдвард разобрал написанные ноты: они перепрыгивали с пружинки на пружинку, пока не оказались под виртуозными пальцами.
Мелодия заполнила комнату, вытисняя шум внешнего мира через открытое окно, и позволила забыть об усталости. Только струны под пальцами и ноты перед глазами, которые в какой-то момент перестали радовать придирчивый слух Эдварда.
Закусил нижнюю губу и задумчиво уставился на пружинки, мысленно воссоздавая мелодию и момент, испортивший магию. Зачеркнул ручкой несколько нот и приписал новые, тут же проверяя звучание на гитаре.
Лучше, но не так идеально, как звучало в голове.
— Довольно неплохо.
Эдвард ударил ладонью по струнам, прерывая мелодию, и обернулся.
Первый порыв — вылить словесные помои на недоумка, посмевшего зайти в чужую комнату. Однако присмотревшись к парню, брови взлетели так высоко, что встретились с потолком.
— Ты меня преследуешь, что ли? — грудной смех вырвался во всеуслышание, и незваный гость в недоумение уставился на забавляющегося Принса. — Слушай, парень, я не собираюсь ходить на ваш кружок.
Генри Кинг понимающе улыбнулся и закрыл за собой дверь, чем вызвал ещё большее недоумение:
— Ты, конечно, здорово играешь на гитаре, но я не твоя фанатка, — бросил барсетку на соседнюю кровать. — Я здесь живу.
Эдвард прислонился спиной к изголовью кровати и только сейчас внимательно осмотрел часть комнаты, по праву принадлежащую соседу. Барабанные палочки на стене, стопка виниловых пластинок высотой с целый комод, изображение музыкантов эпохи «The Beatles» и множество других кричащих деталей.
— Я мог бы догадаться, — усмехнулся Эдвард, наблюдая, как Генри отправил рюкзак под кровать и прошёл в ванную комнату.
— Что ты наигрывал на гитаре?
— Мелодия нереализованного музыканта.
— А имя этого музыканта случайно не Эдвард Принс?
Эдвард негромко хмыкнул и убрал тетрадь за пояс джинсов.
— Так, игнорировать предложение нашего клуба — это твоя принципиальная позиция?
Генри вернулся в комнату и, присев на кровать, выжидающе уставился на соседа.
— Предпочитаю играть для себя, и в слушателях не нуждаюсь, — Принс перехватил взгляд парня и закатил глаза. — Слушай, если будешь доматывать, то я сейчас же пойду просить поменять мне комнату. А лучше соседа.
Генри рассмеялся:
— Понял-понял!
Неожиданно в комнату ворвался очередной вихрь из посторонних лиц, и Эдвард в очередной раз за сегодняшний день возвёл глаза к потолку.
— Ну, как я тебе? — воскликнул Блейк, громко смеясь и демонстрируя измятую штору, едва ли доходящую до середины его бедра.
— Развидеть бы…
— А что происходит? — не понял Генри, наблюдая за представлением у двери.
Блейк показано поправил на плече шторку:
— Мы репетируем посвящение в студенты. Эй-й, Эд, точно не хочешь к нам присоединиться?
— Нет, спасибо, — издевательски скривился и в удивлении округлил глаза, когда в комнату забежало ещё одно знакомое лицо. — Дилан, мать твою, и ты туда же?
— Я Зевс!
— Ты придурок, — поправил Принс. — Вы оба придурка, замотанные в шторку.
— А ты нудный, вечно бурчащий дед, — не остался в долгу Дилан и посмотрел на посмеивающегося Генри. — Тут слушок прошёл, что вы готовите неофициальную часть посвящения?
Генри показано заклеил себе рот и развёл руками, мол «ничего не знаю, ничего не скажу».
— Ты только скажи, алкоголь и красивые девчонки будут? — подхватил Блейк. — Если да, то я в деле.
— Насколько я мог оценить, на вашем курсе предостаточно красивых девушек.
— Это факт, — кивнул Блейк и завалился на кровать Принса, получая от последнего пяткой в поясницу. — Ау-у-ч! Нам, кстати, повезло в этом плане. На нашем этаже много красивых девчонок! Например, Марина. Видели её ноги? Это же какие ноги!
— Ну-у, у Алисы постройнее будут, — заметил Дилан. — Как думаете, у неё есть парень?
Эдвард не удержался от громкого фырканья, чем привлёк внимание парней:
— Ты что-то знаешь?
— Я знаю, что меня порядком раздражает это соломенное чучело. И как ты умудрился разглядеть стройные ноги — для меня загадка.
Дилан в удивлении изогнул брови:
— Если бы ты не сбежал с собрания, то мог бы увидеть прелестные ножки и короткую юбочку.
Эдвард скривился и поднялся с кровати, нарочно задевая Блейка ещё раз пяткой:
— Ты давно не дрочил, что ли? Потому бросаешься на кого попало? Осторожнее, Дилан, остерегайся столбов!
Вышел из комнаты и громко хлопнул дверью.
Только пройдя коридор и вступив на ступеньки лестницы, он запоздало вспомнил об отсутствии кофты. Погода хоть и была тёплой, но явно не располагала к прогулкам с обнажённым торсом.
Тем не менее, перспектива вернуться в комнату и услышать про чёртовы ноги чёртовой Голден вызывали приступы тошноты и…гнева.
— Эд!
Обернулся на хлопнувшую дверь и увидел Генри, держащего в руках забытую толстовку.
Бросил в него одежду и кивком подначил спуститься вниз:
— Пойдём, выпьем пиво.
Эдвард с нескрываемым изумлением натянул толстовку, не отводя прищуренного взгляда с добряка, и предупредил:
— Ни слова о вашем кружке.
Генри рассмеялся.

Глава 4 (3)

***

Алиса бегом поднималась по лестнице и, чувствуя спазмы в боку, понеслась по длинному коридору до комнаты 505.
Ворвалась в помещение и, не успев отдышаться, выпалила:
— Ты ещё не готова?
Рози замерла со щипцами в волосах и сокрушённо воскликнула:
— Я не могу закрутить накладные пряди. Без понятия, из чего они сделаны, но их ничего не берёт!
— Забей на пряди и бегом за кулисы! — поторопила соседку Алиса и выдернула провод из розетки, не оставляя шансов продолжить салон красоты. — И повтори монолог о правосудии: ты путаешь слова в середине.
Рози энергично закивала и потушила свечки, которые, судя по этикетке, были призваны успокоить и нормализовать нервную систему. Уткнулась носом в подсвечник и сделала глубокий вдох, вбирая в лёгкие специфический запах.
— Помогает?
— Очень, — заверила Рози, закрывая глаза. — Зизифус колючий и кодонопсис мелковолосистый.
— Какие страшные слова, — Алиса подошла к девушке, побуждая её поделиться подсвечником, и втянула в себя успокаивающие свойства свечи.
— Китайская медицина.
Алиса нервничала.
Все нервничали, но в отличие от большинства, девушка не умела скрывать свои эмоции. На лице проглядывался весь спектр её чувств: испытывала ли она радость или же пребывала в раздражении. Она завидовала людям, которые прикрывались масками и не позволяли уличить себя в страхе.
Например, она искренне восхищалась Блейком, который по всем канонам нормального человека должен нервничать, выходя в женском одеянии на сцену. Однако он неустанно смеялся и шутил, пусть даже шутки его были на редкость неудачными.
— Ну, как? — спросила Рози, закрывая подсвечник.
Алиса неопределённо пожала плечами и только сейчас вспомнила, зачем забежала в комнату. Её взгляд упал на стол, на котором находилось всё ненужное, а самое необходимое отсутствовало.
Алиса внутренне сжалась:
— Генри не приносил жёсткий диск?
— А должен был?
Голден выбежала из комнаты и со всех ног бросилась в мужское крыло, на ходу припоминая номер комнаты парня. Он должен был занести жёсткий диск, на котором сохранил музыкальное сопровождение всей постановки.
Неужели забыл?
Алиса остановилась напротив нужной двери и, сделав глубокий вдох-выдох, осторожно постучала.
Чувствовала, как пальцы потряхивало, и сжала их в кулак.
«Открывай же».
Тишина в ответ буквально вывернула внутренности наизнанку, заставляя ощутить тошнотворные позывы. Без музыкального сопровождения не имело смысла выходить на сцену.
Не разжимая кулаков, Алиса ударила по двери. Ещё раз и ещё, пока тыльная сторона ладони болезненно не заныла.
Боль оправдана, потому что в ту же секунду распахнулась дверь.
— Ты в сво-о-о…
— По морде-е-е…
Алиса запнулась на полуслове, как и парень умолк, не закончив мысль. Даже хорошо, что ужасные слова застряли в его горле, ведь Алиса была уверена — от этого человека ничего, кроме сквернословия, ожидать не приходилось.
Она ошиблась комнатой? Была уверена, что промахнулась, однако, заметив на стене барабанные палочки, сокрушённо покачала головой. Не ошиблась.
— С головой проблемы, Голден?
Голос парня заставил оторваться от декораций комнаты и уставиться на светло-зелёные глаза. Они стали ещё холоднее с их последней встречи. Они стали серьёзнее — признак взросления, и настолько безразличными, что выбивали почву из-под ног.
Если бы Алиса не услышала свою фамилию, то подумала бы, что Эдвард вовсе её не заметил.
— Мне нужно увидеться с Генри.
— Его здесь нет.
Сердце девушки опустилось на уровень пяток и замерло, всё ещё надеясь на чудо:
— А где он?
— Я не его секретарша, Голден, — скривился парень и дёрнул дверной ручкой, намереваясь захлопнуть дверь.
— Подожди! — чуть ли не взвизгнула Алиса, упирая ладони в дверную поверхность. О своём поведении она подумает позже, сейчас же важно одно — жёсткий диск.
— Голден…
— Посмотри, пожалуйста, на столе Генри жёсткий диск. Дело в том, что его телефон недоступен, а мне срочно нужно…
— Что ещё мне сделать? — вызывающе вздёрнул бровями парень и облокотился о дверной проём. — Руку убрала и свалила к чёрту.
Алиса проглотила собравшуюся слюну, которая вызвала настолько сильную боль в горле, будто она проглотила раскрошенное стекло:
— На жёстком диске вся музыка, необходимая для выступления. Это важно для факультета. Ты хочешь всех подставить?
— Облажалась ты, а виноват я? Интересная политика для той, кто метит в ведущий сектор Совета, — усмехнулся Эдвард и прищурился. — Жёсткого диска в комнате нет. Теперь свалила на хуй.
Алиса не убрала руку, более того, прижалась плечом к двери и процедила:
— Он должен быть в комнате.
— Руку убрала.
Казалось, ещё немного и её кровь вскипит, подобно воде в перегретом котле.
— Ты нас подставляешь!
— Иди, пожалуйся декану, пусть меня лишат баллов.
Это бесполезно. Это как долбиться в стенку в надежде, что она исчезнет, и образуется проход.
На этот раз сердце с грохотом приземлилось на пол, и Алиса в ярости оттолкнулась от двери.
«Чёртов мудак!»
— Удачного выступления, Голден! — услышала в спину ядовитые слова и зажмурилась, быстрым шагом отдаляясь от проклятой комнаты.
Она не знала, как поступить в этой ситуации. Оставалось надеяться, что у кого-то из задействованных в выступлении ребят сохранилась музыка. Хотя бы несколько ключевых композиций.
Выбежала из общежития и, замешкалась, пытаясь сориентироваться на местности. Актовый зал. В какой стороне актовый зал?
К тому моменту, как оказалась за кулисами, её лёгкие горели огнём. То ли виной тому бег, то ли она до сих пор не могла отойти от неприятного разговора.
Разговор… Он выбил почву из-под ног, что казалось невозможным в сложившейся ситуации. Как оказалось, потеря жёсткого диска — это полбеды, пока не пересечёшься с мистером ПринЦом.
— Алиса, наконец-то!
Перед глазами промелькнуло встревоженное лицо Марины, и Голден окончательно растерялась. От неё требовалось многое: успокоить группу, подбодрить, настроить на нужный лад и, чёрт подери, разобраться с музыкальным сопровождением.
Девушка чувствовала, что ещё немного и расплачется от бессилия.
— Тебя Генри обыскался!
— Генри? — неверующе переспросила Алиса и схватила их сегодняшнего костюмера за руку. — Где он?
Не зная себя от радости, Алиса на расслабленных ногах побежала в аппаратную, где мастера своего дела трудились над светом и звуком.
Забежала в небольшое помещение, открывающее обзор на весь актовый зал. Он, как на ладони: видно не только сцену, но и зрителей, занимающих свои места.
Однако сейчас Алису меньше всего заботило убранство аппаратной, ведь перед глазами видела только Генри. Высокого, немного худощавого парня с копной чёрных, смоляных волос и бакенбардами, придававшими его внешности забытую в современности аристократичность.
— Почему не отвечаешь на звонки? — накинулся на неё парень, стоило ей только переступить порог.
Алиса опешила и похлопала себя по карманам брюк:
— Я забыла телефон в комнате, — опомнилась и выдвинула свои претензии. — Почему твой телефон недоступен?
— Потому что разрядился.
Такой простой ответ, но сколько нервов он стоил для девушки. Не успела огласить весь список претензий, как увидела протянутую руку, пальцы которой сжимали треклятый жёсткий диск.
Алиса от нахлынувшего облегчения прикрыла глаза, не заботясь о том, как это могло смотреться со стороны.
— Следовало предупредить, что я сам занесу диск.
— Да, именно так следовало поступить, — пробормотала девушка и взяла пропажу. — Всё равно спасибо.
У неё не было сил злиться на Генри, потому что лимит отрицательных эмоций она истратила на заносчивого Принса. А при мысли, что у него не получилось сорвать выступление и тем самым унизить её, становилось даже хорошо на душе.
Радостно.
Поэтому Алиса улыбнулась Генри и поспешила к ребятам, наверняка зная, как подбодрить их перед выходом на сцену.
Она сама была переполнена воодушевлением.

Глава 4 (4)

***

Алиса поднималась на пятый этаж, не отрывая глаза от экрана мобильного телефона. Улыбка медленно расплывалась на губах, когда прочитала сообщение от Хизер.
Кажется, она более чем довольна выступлением.
«Испытательный срок прошёл удачно?» — набравшись наглости, спросила сообщением Алиса и присела на подоконник, окно которого располагалось между четвёртым и пятым этажом.
Окно было приоткрыто, отчего осенний ветер сверлил затылок девушки и развивал волосы по обе стороны от её лица. Однако она и тогда не переключила внимание на неприятные ощущения, прочитывая полученную СМСку: «Встретимся завтра в неформальной обстановке 😉 я всё расскажу».
Алиса задумалась, припоминая свои планы на завтрашний день.
Посвящение, обещанное старшекурсниками. Точно!
Неофициальное собрание «старшей и младшей школы» — звучало, как отличная возможность услышать приятные новости. Алиса была уверена, что приятные новости не обойдут её стороной.
Вспомнить хотя бы выступление ребят, которые отработали на славу. Даже Рози, всё-таки запутавшись в словах своего монолога, смогла побороть волнение и сорвать аплодисменты. А ещё зрители пришли в восторг от выхода Блейка, чьё одеяние заставило смутиться представительниц слабого пола, харизма же покорила их сердца.
Алиса тихо посмеялась, вспоминая удавшиеся шутки, и напечатала ответ Хизер. Она предвкушала завтрашний вечер.
— Ещё раз привет.
Оторвала взгляд от экрана телефона и улыбнулась спускающемуся по лестнице платиновому блондину.
— Успел переодеться.
— Ну-у, тренироваться в одеянии Зевса не очень удобно, — рассмеялся Дилан и покрутил в руках баскетбольный мяч. — Мы отлично сработались, не находишь?
Алиса почувствовала, как закололи щёки. Дилан говорил о команде в целом. Конечно, о команде.
— Спасибо, что согласился участвовать.
Парень протянул ладонь, и Алиса с улыбкой дала «пять», подмечая, теплоту секундного прикосновения.
— Ещё увидимся.
Наблюдала, как платиновая шевелюра скрылась за лестничным пролётом, и не пыталась побороть улыбки. Казалось, это невозможно.
Вернула взгляд на экран мобильного телефона и осеклась, краем глаза замечая движение. Не стоило обращать внимания, однако было поздно одёргивать себя.
Подняла голову на лестницу, по которой спускался ПринЦ собственной персоны, и почувствовала, как заболели уголки губ. Настолько резко они опустились.
Раздражение ощущалось в кончиках пальцев, распространялось с особым мазохизмом по рукам, пока не заполонило всё тело. Хорошего настроения как ни бывало.
Эдвард ускорил шаг, желая быстрее проморгать колкость в глазах, которая всегда настигала их при виде соломенного чучело. Но стоило заметить, как улыбка в тридцать два зуба превратилась в оскал, только он вступил на лестницу, тут же вспыхнуло презрение.
Голден будто нарочно подпитывала его своим присутствием.
— Что, спешишь позвонить мамочке и пожаловаться?
Девушка опустила телефон:
— А ты папочке…?
Слова слетели с языка прежде, чем Алиса успела сообразить.
Слова, брошенные на автомате.
Слова, которые уже не забрать обратно, потому что они достигли парня и…
Алиса только успела заметить, как дрогнула его верхняя губа, а после ощутила сильный толчок в грудную клетку. Если бы не подоконник, то она непременно бы вылетела в открытое окно.
Острый край каменного подоконника впился в поясницу, посылая по телу болезненные спазмы. Но они были ничто по сравнению с тяжёлой рукой, предплечье которой надавливало на выпирающие ключицы, будто имея цель выдавить их со стороны затылка.
— Заткни свой грёбанный рот!
— Я-я-я…
— Больше не заговаривай со мной, сука!
Произнёс почти спокойно.
Это и привело Алису в ужас, с которым она смотрела в дикие глаза напротив. Чувствовала, как воспалился каждый нерв в теле, готовый лопнуть при очередном выплюнутом слове парня.
Однако Эдвард молчал, не отрывая взгляда от двух голубых блюдец. Чёртовы бездонные океаны, на дне которых обитали самые паскудные существа морского мира. Её, чёрт подери, мира.
— Эд, ты идёшь?
Эхо мужского голоса донеслось с первого этажа, отрезвляя от тёмного желания надавить на хрупкое тело сильнее, чтобы оно больше никогда не могло заговорить.
Эдвард отстранился, не обращая внимания на судорожный вздох девушки, и быстрым шагом пронёсся по лестничному пролёту. Его руку жгло так сильно, будто он прикоснулся не к редкостной суке, а к раскалённому металлу.
Оправил рукав толстовки, убедившись в отсутствии ожога, и вышел на улицу под удивлённый взгляд Дилана.

Глава 5 (1)

Алиса и не предполагала, что за один час возможно из уютной комнатки сотворить склад из платьев, туфель и аксессуаров.
В воздухе витал запах женского парфюма, косметики и ароматических свечек, что в совокупности заставляло зажать нос пальцами и дышать ртом. Ещё немного и из глаза грозились потечь слёзы, но у Марины слёзы катились по щекам вовсе не из-за душащего запаха.
Марина вдруг обнаружила, что по сравнению с другими девушками, её вечерний наряд смотрелся слишком скучно и непримечательно.
Осмотрела себя в зеркале, отходя на достаточное расстояние, чтобы разглядеть образ целиком, и запрокинула голову назад. Обречённо застонала:
— Ужасное платье!
— Тебе же нравилось, — не поняла Рози, муссом укладывая короткую длину волос на голове.
— Нравилось, пока я не увидела вас! Ну, чего вы вырядились, как на подиум?
Рози и Алиса переглянулись. Не сговариваясь, оценили образ друг друга и подавили удовлетворённые улыбки.
Так, Алиса не без зависти подметила красивое тело соседки, на котором выигрышно сидело облегающее, тёмно-синее платье. Ни одна складочка не топорщилась, потому что не было этой складочки. Ни одна ямка не проглядывалась через тонкий материал, потому что на идеальном теле отсутствовали недостатки.
Рози не занималась спортом и даже не прибегала к фитнессу, однако это не мешало ей наслаждаться худобой и тридцать четвёртым размером одежды.
В свою очередь Рози восхитилась густой шевелюрой Алисы, которая умудрилась приручить её при помощи геля для волос. Забранные назад, кудрявые локоны спадали по спине золотистыми пружинками, несколько прядок обрамляли лицо, подчёркивая овал лица и длинную шею.
Белая кожа шеи и ключицы выигрышно смотрелась на контрасте с угольным цветом платья, длиной достигающее середины бедра. Многообещающий вырез и застёжка на пуговицах спереди придавали наряду пикантности, а короткие рукава-буфы демонстрировали хрупкость девичьих рук.
Но особенно Рози впечатлили туфли на массивной подошве, сделавшие образ дерзким и игривым, отчего стройные ноги казались ещё стройнее и длиннее.
— Я выгляжу, как неудачница на выпускном, — продолжала нагнетать Марина, явно дожидаясь слов поддержки от притихших девушек. Первая отозвалась Алиса, внимательным взглядом обследовав критикуемое платье:
— Ты выглядишь очень сексуально.
— Правда-а?
Алиса твёрдо кивнула, и светло-карие глаза девушки переместились на Рози. Пришла её очередь делать комплимент:
— У тебя не будет отбоя от ухажёров!
Марина, наконец-то, улыбнулась:
— Да, мне достаточно только Блейка или Эдварда. Хотя, вы видели Брюса, красавчика с восьмого этажа?
— У которого всё лицо покрыто веснушками? — уточнила Рози, завершая эпопею с муссом для волос.
— Ох-х, эти веснушки… Я вообще с ума схожу от рыжеволосых парней! А вам какие нравятся?
Алиса вовремя взялась за помаду, избегая ответа на щепетильный вопрос. Какие парни ей нравились? Девушка никогда не придерживалась определённого типажа: блондин, брюнет, высокий, низкий, худой или полный… Она оценивала образ в целом, больше полагаясь на внутренние ощущения, а не шаблонные стандарты красоты.
Ёкнуло сердце — значит, настало время приветствовать бессонные ночи.
— Брюнеты, наверное, — неуверенно ответила Рози и уточнила. — Так, сегодня ты будешь танцевать с Блейком, Брюсом или Эдвардом?
— Кто первый пригласит.
Алиса едва ли удержала руку, норовившую резко дёрнуться в сторону. Спасла макияж быстрой реакцией, и устало бросила взгляд на Марину. Ей понравился Принс? Этот заносчивый кретин, который только и умел, что сквернословить и ходить по Питерхаусу с угрюмой миной?
Алисе хотелось бы перечислить влюбчивой Марине все его недостатки, но вовремя прикусила язык. Это не её дело.
В конце концов, навряд ли Марину заботил его скверный словарный запас и замашки придурка, ведь внешний вид превращал минусы в огромный плюс.
Как бы Алисе не хотелось отрицать очевидного, это с каждым днём становилось всё невозможнее.
Принс красив.
А самое ужасное, что он понимал этот факт. Понимал и довольствовался им, разгуливая по коридорам университета с таким видом, будто делал окружающим одолжение: «Смотрите и наслаждайтесь, пока я добрый!»
— Когда мы уже пойдём? — не выдержала Алиса, запихивая свои платья в шкаф, тем самым освобождая место на кровати.
— В чате должны дать сигнал, — напомнила Марина, проверяя наличие на телефоне новых сообщений. — Иначе нарвёмся на коменданта.
Вечеринка была запланирована в девять часов вечера и проходила в заброшенном домике, расположенного на лодочной станции колледжа на реке Кем.
Двухэтажное здание из белого камня подлежало реконструкции, но за несколько лет строители так и не приступили к работам. Видимо, малочисленная группа студентов, занимающаяся греблей, не видела нужды в этом домике.
Любителей запретных вечеринок, напротив, заброшенное здание привлекало. И с каждым годом, по мере того как здание становилось более ветхим, интриговало и притягивало сильнее.
Девушки объединились в группы и чуть ли не на цыпочках покидали общежитие, давая сигнал в общий чат о том, что путь свободен.
Спустя пять минут выдвигалась следующая группа и так до тех пор, пока заброшенное здание на лодочной станции не заполнилось предвкушающими лицами первокурсников. Для них проскочить мимо дежурных и коменданта незамеченными, уже событие года.
Для Алисы, переполненной адреналином и щепоткой волнения, побег приравнивался именно к такому знаменательному событию.
Судя по нервному смеху Рози, она полностью разделяла её эмоции:
— У меня каблук застрял, девочки-и, — забавлялась девушка, застряв на тропинке, ведущей прямиком к крыльцу домика. Земля под ногами была пропитана водами реки, от того выглядела, как неминуемая клякса на одежде.
— Держись за меня, — подставила плечо Алиса и помогла девушке вытащить несчастный каблук из рыхлой земли. — Не сломала?
— Только запачкала.
На крыльце их поджидало двое парней-старшекурсников, которые успели только представиться, прежде чем протолкнуть девушек в дом. Никто имён друг друга не запомнил, потому что было совсем не для приветственных слов: гуща событий захлестнула сразу же, стоило только переступить порог.
Рыжеволосая незнакомка звонким голосом ориентировала гостей в доме, улыбчивый парень разливал алкоголь по красным стаканам, стоя в коморке, обустроенной под бар. Судя по вёслам и вёдрам, собранных в углу, ранее помещение служило кладовкой.
— Берём алкоголь! — подначивал парень и всунул Алисе стакан с тёмной жидкостью. — Один глоток делаешь при мне!
— Обязательно? — усомнилась Рози, с подозрением разглядывая содержимое.
— Это пропуск на вечеринку, детка!
Девушки переглянулись и, не сговариваясь, одновременно сделали маленький глоток. Терпкая жидкость саднила язык и обожгла горло, однако оставила приятное послевкусие.
Алиса не сильна в алкогольных напитках, потому не смогла определить название напитка, когда же Марина радостно заулюлюкала:
— Бренди-и!
На первом этаже царила суматоха: кто-то сбрасывал в кучу верхнюю одежду, кто-то пытался отыскать своих знакомых, а третьи вовсе растерянно топтались на месте и не знали, куда податься.
На втором этаже было намного больше пространства, и именно он был пригоден для проведения вечеринки. У большого окна, стёкла которого покрылись пылью и паутиной, валялась куча подушек разного размера. На них успели расположиться ребята и сейчас громко смеялись, поглядывая на винтовую лестницу.
С левой стороны у стены находилась музыкальная установка, которая проигрывала клубную музыку на средней громкости. Она не сотрясала стены, не колотила дощатый пол и не вызывала головных болей у гостей.
В правой стороне стоял бильярдный стол, однако шары и кии были убраны с глаз долой, а вместо них на зелёной поверхности расположились в форме треугольника красные стаканы. Несколько весельчаков играли в пиво-понг и зазывали присоединиться к ним, на что Алиса с улыбкой отказалась.
Ей было куда комфортнее покачиваться в такт музыке в центре комнаты и смеяться над очередным комментарием Марины, брошенного в сторону веснушчатого парня. Она буквально пылала яростью из-за его нерешительности, благодаря которой он только смотрел и не предпринимал никаких действий.
— Из принципа не буду с ним танцевать, — заявила Марина, вновь заставляя подруг рассмеяться.
Подруг? Почему-то сейчас Алиса была не против окрестить подобным статусом девушек, которые не отпускали её рук, пританцовывая в унисон музыке.
Звучала песня «Route 66» старых добрых Depeche Mode, и Алиса от переизбытка приятного голоса прикрыла глаза. Всего лишь на мгновение, позволяя телу подстроиться под музыку, а шёлковой материи платья заструиться по телу.
Резко открыла глаза, как только почувствовала на себе упорный взгляд. Она и до этого ощущала мимолётное внимание, каким и сама не забывала обделять гостей, но этот взгляд задержался на ней непозволительно долго.
Посмотрела точно на скопление подушек, на которых разместились знакомые и не очень знакомые парни. Почему-то она ожидала, что застанет Принса врасплох. Ожидала, что его холодный взгляд дрогнет, а глаза быстро метнуться в сторону от неё.
Однако он вовсе не смотрел в её сторону, ухмыляясь над словесным потоком своего знакомого. Вот он зачесал пятернёй волосы назад, а после поправил на пальцах печатки.
Вот он поменял положение на подушках, подбирая одну под поясницу, чтобы удобнее откинуться назад на согнутые в локте руки.
И снова ухмылка, и снова не смотрел в её сторону.
Алиса непонимающе оглянулась и обнаружила неподалёку от междусобойчика парней Хизер.
Она добилась внимания Голден и помахала рукой в знак приветствия, чтобы после обратиться к собравшимся:
— Друзья! — воскликнула Хизер, приковывая к себе взгляды. — Думаю, пришло время объявить результаты отбора. С радостью сообщаю, что ряды культурно-массового сектора пополнились замечательной Алисой Голден! Пожелаем ей удачи!
Щедрые на аплодисменты, отчасти успевшие захмелеть, студенты взорвались радостными возгласами.
Блейк кричал так пронзительно и над самым ухом, отчего Эдвард поморщилась и отодвинулся. Однако и с другого бока его поджидала подстава, ведь и Дилан не жалел свои ладони: сотрясал воздух аплодисментами.
Принс не подумал проявлять заинтересованность и сделал глоток рома из стакана, дожидаясь, когда слово взял ещё один председатель очередного клуба. Чёрт возьми, ночи не хватит, пока каждый объявит результаты того, кто тщательнее подлизал им.
Вот Голден не пощадила языка, отрабатывая на радость массового сектора.
Парень усмехнулся.
Он лично был свидетелем, как её трясло от мысли, что не попадёт в ряды чёртовых активистов. Ох-х, как же ему хотелось, чтобы именно так и было!
Но нет.
Голден улыбалась во все тридцать два зуба и на радостях обняла Хизер, тем самым продолжая отрабатывать план: лизать, лизать и ещё раз лизать. Интересно, на какие плюшки она рассчитывала?
Эдвард окинул взглядом счастливую девушку и прищурился, исследуя голые ноги и выше, пока не наткнулся на чёрную ткань платья. Ткань скрывала бёдра, но достаточно облегала, чтобы оценить мясистость нужных мест.
«Стройные ноги».
Слова Дилана всплыли в голове точно по щелчку, и Эдвард тут же отвёл взгляд. Что он делал?
Он, чёрт подери, разглядывал ноги соломенного чучело.
Принюхался к содержимому стакана и сомнением покосился на Дилана, передавшего ему напиток. Может, блондин что-то подмешал? Грибы или ещё какой пиздец, заставивший уставиться на ноги Голден.
И грудь.
Грудь, кстати, отсутствовала. Пожалуй, это наблюдение пришлось парню по душе больше, чем наличие стройных ног.
К чёрту!

Глава 5 (2)

— Ещё немного алкоголя, и я подкачу к Марине, — зашептал Блейк, склоняясь к парням.
— На чём?
— А-а? — не догнал парень, заставляя Эдвард иронично улыбнуться и промолчать. Иной раз щепотка серого вещества, которой был посыпан мозг Блейка, заставляла искренне забавляться.
— Давай пять, дружище, — протянул ладонь Дилан. — Я приглашу на танец Алису.
Принс внутренне скривился и сделал глоток сомнительной жидкости. Лишь бы чем занять себе, только ни слова не слышать про Голден.
Её стало слишком много в последние дни: то ушные перепонки взрывались от её голоса, от произношения её имени, то глаза истекали кровью при виде её, собранную из соломы.
— Такими темпами, Эд, ты зачахнешь.
Сначала парень намеривался проигнорировать подкол Блейка, но в последний момент передумал. Поймал на себе взгляд симпатичной мордашки, извивающейся в центре комнаты, и растянул губы в улыбке:
— Видишь блондиночку в узком топике? — спросил у приятеля, не отрывая взгляда от пока ещё незнакомки. — Отсчитывай минуту, и она сама подойдёт сюда. Вон, кстати, её подружка. Тоже пялится на меня в течение часа. Готов поставить сто баксом налом, что к концу вечеринки они передерутся за возможность первой отсосать мне.
Блейк поперхнулся алкоголем и гнусаво хохотнул, но Эдвард не закончил:
— Ну, а ты к тому моменту только решишься заговорить с Мариной.
Дилан толкнул парня кулаком в плечо и присвистнул:
— So-o-s! Она реально идёт сюда, — выпучил глаза и отвернулся, когда как Блейк пялился на подошедшую к их пристанищу блондинку.
К тому моменту с подушек поднялся Генри, который не вслушивался в разговор парней, а дожидался своей очереди. Сначала дела клуба, а после пошлые рассказы друзей.
— Мне бы напоследок хотелось отметить, что и наш музыкальный коллектив пополнился виртуозным гитаристом! — выждал паузу и взмахнул руками в сторону притаившегося в подушках паренька. — Пожелайте удачи Николасу! Уверен, вы будете в восторге от его игры!
Алиса смотрела на щуплого парня по имени Николас и ощутила, как брови медленно встретились на переносице.
«Неужели Эдвард забросил музыку?»
Неосознанно бросила взгляд на Принса и замерла. То ли от улыбки, которая царила на его губах, то ли от наличия короткой юбки на уровне его лица.
Неизвестная ей блондинка возвышалась над парнем и что-то лепетала, он же не соизволил подняться на ноги. Видимо, его такое положение дел устраивало.
Алиса отвернулась и тряхнула головой, желая избавиться от назойливого любопытства, желающего знать, почему Принс бросил заниматься музыкой.
А ещё её съедало чувство вины. Смотрела на парня и вспоминала его выражение лица, его дрогнувшую губу и реакцию, вызванную одним упоминанием умершего отца.
Алиса корила себя за необдуманно брошенные слова.
Она лелеяла воспоминания о мистере Принсе и никогда бы не позволила себе очернять память о нём.
— Привети-и-к, — пропела блондинка, оглядывая компанию парней. Но остановила взгляд на шатене, с которым на протяжении нескольких минут многообещающе переглядывалась:
— Скучаешь?
Парень вздёрнул брови вверх:
— Нет, — такой ответ выбил из колеи, и, видимо, растерянность отразилась на лице, раз он быстро среагировал. — Будешь мартини? Кажется, твой стакан опустел.
— Точно! Спасибо, — протянула руку и наблюдала, как алкоголь плескался на дне стакана. — Меня, кстати, Рэйчел зовут.
— Эдвард.
Поставил бутылку на пол, а сам поднялся на ноги, возвышаясь над девушкой во всей прелести своего высокого роста.
— Ты же первый год здесь, да?
— Ага-а, — без энтузиазма ответил новый знакомый и взял её за руку, на что она охотно обхватила пальцами его ладонь. — Эй-й, Блейк, ты зачахнуть вздумал?
С издёвкой спросил Эдвард и подмигнул насупившемуся приятелю.
Потянул девушку в сторону импровизированного танцпола, только сейчас прислушавшись к музыке. Он с лёгкостью мог абстрагироваться от посторонних звуков, концентрируясь на чём-то конкретном: минуту назад вдоволь потешался над парнями, а сейчас желал слушать только музыку.
Однако девушка…как её? Рэйчел.
Однако Рэйчел продолжала молоть языком и не думала наслаждаться музыкой:
— Ты учишься на социологии или политологии?
— Политология.
— А я на…
— Рэйчел, — перебил парень и улыбнулся. — Хватит болтать, — притянул ближе к себе и положил тонкие руки себе на шею. — Давай уже танцевать!
Звучала незнакомая парню композиция «Deep End», и он позволил блондинке полностью взять инициативу в свои руки. А именно тереться об его тело своим телом, изгибаться в такт музыке и даже запечатлеть поцелуй на щеке.
В свою очередь исследовал ладонями изгибы женского тела и не старался прятать довольной улыбки, нащупывая нужные формы там, где ему больше всего нравилось.
Полная грудь, тонкая талия и упругие ягодицы, — вот стандартный набор, который Эдвард не без удовольствия согласен видеть в своей постели.
Мелодия сменилась на медленную и тягучую, что стало зелёным светом для девушки — положила голову на грудь Эдварда и прикрыла глаза, покачиваясь в такт приятным мотивам.
Эдвард не мог позволить себе с такой же лёгкостью расслабиться и закрыть глаза хотя бы потому, что наткнулся глазами на платиновую голову друга. Дилан лыбился во все зубы, что-то отвечая на реплику соломенного чучело, и покачивался в танце.
Всё-таки пригласил на танец чёртову Голден.
Эдвард едва ли удержался, чтобы не закатить глаза. Что он нашёл в ней? Блондинка, прижимающаяся к нему всем телом, славилась намного выдающейся внешностью. Да куча девушек на этой вечеринке, даже те неудачницы, кто подпирал стенку, и то выглядели симпатичнее соломенного чучело.
Эдвард вновь поймал себя на том, что разглядывал Голден. На этот раз его интерес оправдан — он искренне пытался отыскать то, что привлекало в ней Дилана.
Сегодня её волосы зачёсаны назад, что при таких манипуляциях всё равно не спасало от непослушных кудрей. На ней надето платье, которое не могло претендовать на лучшее платье вечеринки, но стоило признать — подходило её фигуре.
Фигура.
Парень беззвучно фыркнул и прошёлся ладонями по контору тела Рэйчел. Вот это — фигура, а то, что обнимал в танце Дилан — всего лишь подобие.
И, тем не менее, у неё красивые ноги и бёдра.
Наверное, Дилану нравятся и её лицо, раз он не отрывал от него глаз.
Эдвард попытался мысленно воссоздать портрет девушки, но вовремя отдёрнул себя. Чёрт подери, как же вовремя он очнулся от пиздеца, в который чуть ли собственноручно не вогнал себя.
— Засада! Ребята, засада!
Парень забежал вверх по винтовой лестнице, лихорадочно размахивая руками. И стоило последнему слову слететь с его губ, как выключился музыкальный центр, а вместе с ним весь источник света.
Некоторые из студентов, кто ближе всех располагался к окну, присели на корточки и едва ли не прикрыли головы руками.
— Мы заметили лодку, — тихо проговорил парень в ответ на ошарашенные взгляды. — Надо подождать, когда она проплывёт.
— А если она подплывает к станции? — предположил перепуганный голос, на что Эдвард саркастически заметил:
— Ну, все быстро бегают?
— Я на каблуках!
— Побежишь босиком!
Рэйчел неуверенно заглянула в лицо парня, стараясь в темноте отыскать ответ на незаданный вопрос. Он специально изводил перепуганную незнакомку или не исключал возможности позорного бега?
— Ты же шутишь? — решилась уточнить и проглядела реакцию Эдварда, однако то, как он отстранился, не оставляло сомнений. Кажется, излишняя эмоциональность представительниц слабого пола его порядком раздражала.
— Мимо! — воскликнул парень, который и навёл шумиху. — Лодка уплыла к чёрту!
В помещении раздался всеобщий вздох облегчения, а после негромкие смешки.
— Смотрите, Брюс забрался под стол, — хохотнул кто-то из толпы, и, стоило искусственному свету озарить каждый уголок комнаты, все посмотрели на бильярдный стол.
Из-под него выползал смущённый Брюс, и новая волна смеха прокатилась по этажу.
Марина резко отвернулась, как если бы боялась, что он двинется в её сторону, и прошипела:
— Хорошо, что я с ним не танцевала.
Алиса усмехнулась и даже посочувствовала парню, которому ещё долго будут припоминать конфуз сегодняшнего вечера.
— Вырубайте свет! — неожиданно прогремел голос Генри, и в ту же секунду дом вновь погряз в темноте. — Не будем лишний раз рисковать. Хизер, доставай свечки.
Откуда-то с боку, совсем близко, послышался характерный смешок:
— Роуз, ликуй!
Рози закатила глаза на подкол Принса, но скрыть радость при виде того, как зажигались свечи в стеклянных подсвечниках, не могла. Знала бы она заранее, что возникнет такая необходимость, не пожадничала бы своими запасами ароматических свечек. Возможно, удалось бы перебить запах промокшей древесины и годовалой пыли.
— Воздержимся на время от танцев, — продолжал инструктировать Генри, за что был награждён недовольными свистками.
— Предлагаю сыграть в бутылочку, — вызвалась со своей идеей Хизер, и тоже получила порцию критики.
— Тогда уж играем в «правда или действие», — поправила Рэйчел. — Только без детского сада! Кому слабо, пусть отправляются в общагу спать.
Алисе не нравилась эта девушка.
Она ничего о ней не знала, да и не хотела узнавать, ощущая внутренние барьеры к этой персоне. Её высокомерный тон, её манерность и повадки девушки с низкой социальной ответственностью, — всё в совокупности отталкивало от неё.
Потому Алиса колебалась, наблюдая, как парни и девушки опускались на подушки, образовывая круг. Рози тоже не решалась, переводя взгляд с Голден на Марину и обратно.
— Играете? — спросил Блейк, заметив, как мялись девушки. Был вариант присоединиться к игре в пиво-понг или присоединиться к компании хохочущих ребят, которых веселила бутылка крепкого алкоголя.
Однако за подруг всё решила Марина, воодушевлённая вниманием парня. Схватила Алису за руку и дёрнула вниз, вынуждая упереться коленями в подушку. Алиса в свою очередь не оставила шансов Рози, утягивая за собой, и по итогу образовался замкнутый круг из знакомых и не очень знакомых друг другу людей.
Около пятнадцати человек.
— На кого укажет горлышко бутылки, тот выбирает правду или действия. Два раза в подряд правду выбирать нельзя, — огласила правила Хизер и, потянувшись в центр круга, крутанула бутылку из-под пива.
— Вероятность, что укажет на тебя, слишком мала, — подбодрила Алиса подругу, которой сейчас бы не помешала подышать свежим воздухом или успокаивающей свечкой. — Если вдруг укажет, выбирай правду.
— Начнут освистывать, — встряла Марина. — Прозовут слабачкой.
— Блейк!
Рози с облегчением выдохнула, когда горлышко бутылки остановилось напротив Блейка. Последний казался более чем довольным таким поворотом событий, потому без промедления выбрал действие.
Хизер задумалась, прислушиваясь к своей подружке, что-то нашёптывающей на ухо. Интригующая улыбка озарила её лицо, и все в предвкушении поторопили. Но Алиса наверняка знала, что бояться парню нечего — глава массового сектора производила впечатление взрослой и разумной девушки.
— Хм-м… Знаешь, что? Раздевайся!
Алиса ошиблась.
Громкое улюлюканье пронеслось по этажу. Если парни с большей иронией застучали кулаком по полу, подбадривая игроков, то девушки жаждали увидеть шоу.
— До трусов? — уточнил Блейк, поднявшись на ноги, и быстрым движением рук избавил себя от свитшота.
— Он сегодня в парадном, — хохотнул Дилан, но Хизер непреклонно настояла:
— Будешь сидеть два тура нагишом!
Блейк без стеснения взялся за ремень джинсов, заставляя половину женского коллектива смущённо потупить глаза, а вторую половину вызывающе пялиться.
— Признай, Хизер, сейчас сбывается твоя заветная мечта, — посмеивался Блейк. — Можешь посидеть у меня на коленках.
Алиса успела заметить закатанные к потолку глаза Хизер, прежде чем отвести свой взгляд. Когда эмоции настигли пика, оповещая об успешно выполненном действии, девушка вовсе отвернулась и уставилась на пунцовую Рози.
На её бледной коже отчётливо виднелся румянец, что делало её невероятно привлекательной. Алиса улыбнулась:
— Он хотя бы прикрылся?
— Спроси у Марины. Это она не отрывает глаз от его хозяйства.
Алиса поморщилась и хихикнула на пару с подругой, чувствуя, как волнение передалось и ей. После такого действия от, казалось бы, «серьёзной» Хизер, игра приобрела не шуточный характер.
— Моя очередь, да? — прозвучал риторический вопрос, и бутылка вновь пришла в действие. Теперь и Алисе казалось, что горлышко бутылке не так безобидно и напоминало дуло пистолета.
Пронесло.
Рози и Алиса радостно переглянулись, когда же Марина с нескрываемой горечью зашептала:
— Что за несправедливость, м-м?
— Дилан! — Блейк задумчиво постучал пальцами по подбородку и ухмыльнулся так провокационно, что платиновый блондин сощурился. — Действие?
— Смотря на твою довольную рожу, я сомневаюсь.
— Поцелуй Алису!

Глава 5 (3)

Пальцы подруги, сжимающие ладонь Голден, ощутимо напряглись.
Алиса подумала, что ослышалась, но поймав на себе заинтересованные взгляды игроков, поняла, что ошиблась. Ей не послышалось, и Блейк в действительности выдал такую несуразицу.
Рассмеялась, стараясь не показывать своего смущения:
— Блейк, ты в своём уме?
— А что? Всего лишь поцелуй!
Алиса покачала головой и перевела взгляд с обнажённого парня, прикрывающегося подушкой, на Дилана. Голубоглазый блондин, так напоминающий ей всемирно известного бойфренда куклы Барби, смотрел точно на неё. Смотрел и выжидающе приподнял брови.
— Да, это легко! — высказался кто-то, не посчитав нужным придавать действию особого внимания.
Однако для Алисы поцелуй с малознакомым парнем являлся целым событием. Что она о нём знала? Симпатичный, артистичный и любит баскетбол. Этих сведений достаточно для поцелуя?
— Я совсем не против, — нарушил своё молчание Дилан и мягко улыбнулся обескураженной девушке. — Если ты не хочешь, то этот кретин поменяет действие.
— Ничего менять не буду!
— Поменяешь, — внезапно раздался голос ранее хранившего молчание Эдварда. — Иначе мы здесь до старости просидим.
— Я не против.
Алиса выпалила прежде, чем подумала о том, как резко и даже отчаянно прозвучал её голос. Меньше всего хотелось, чтобы симпатичный Дилан, который не только выручил своим перевоплощением в Зевса, но и не позволил подпирать стенку во время танцев, почувствовал себя в неудобном положении.
Это всего лишь поцелуй.
Улыбка на лице Дилана стала заметнее, и он подался вперёд. Не мешкая, Алиса потянулась ему на встречу и старалась не замечать излишнее внимание.
Ощущала, как кровь прилила к щекам, и на этот раз была не в силах подавить смущения. Лицо парня приближалось с каждой секундой, и когда она приготовилась почувствовать на губах влажное прикосновение, раздался сдавленный смешок.
Чёртов смешок, вырвавшийся из горла треклятого Принса.
Алиса неосознанно бросила взгляд в его сторону и увидела, как он закинулся алкоголем, даже не удосужившись перелить жидкость в стакан. Прямо из горла.
В эту же секунду ощутила на щеке лёгкое прикосновение тёплых губ.
— Что за детский сад? — возмутился Блейк, в общем, как и большинство игроков.
— Ты сказал поцеловать, но не уточнял как, — пожал плечами Дилан и, подмигнув девушке, отклонился назад.
— Разумеется, с языком!
— Ты этого не сказал, — подхватила Алиса и вернулась в кокон дружеских объятий.
Рози буквально разрывало от эмоций, а Марина неустанно шептала на ухо какие-то слова. Алиса не замечала их, полностью растворившись в круговороте собственных чувств.
Она не понимала, что именно тревожило её сердце, но оно билось слишком дико и необузданно. Это вовсе не происки бабочек. Это что-то другое.
Следующий ход по праву принадлежал блондину, поступивший слишком по-джентельменски не только с Голден, но и с девушкой, на которую указала бутылка.
Воспользовавшись возможностью избежать постыдного действия, она выбрала «правду» и осталась более чем довольной лёгким вопросом.
— Дилан такой молодец, — тихо произнесла Рози, наблюдая за игрой. — Самый адекватный из парней.
Алиса согласно кивнула.
Она не ожидала, что парень поступит так…понимающе? Так по правильному. Будь на его месте другой, то непременно бы не упустил возможность засунуть язык в девичий рот.
Дилан же проявил себя с лучшей стороны и продолжал проявлять, улыбаясь Алисе всякий раз, как ловил на себе её взгляды. Она не могла не смотреть на него, всё ещё ощущая на щеке лёгкое покалывание.
Чёрт возьми, приятно!
— Эдвард! — воскликнула девушка, когда горлышко бутылки остановилось на Принсе.
Он разве ещё в игре? Казалось, парень полностью посвятил себя бутылке алкоголя и глубокому декольте блондинки, прижимающейся к нему на протяжении всей вечеринки.
Алиса намеренно не смотрела в их сторону.
— М-м, действие, — откашлялся Принс и подался вперёд, убирая руку с бедра Рэйчел. — Конечно, действием. Придумай что-нибудь интересное.
Девушка долго думать не стала. Казалось, она заранее знала, что будет загадывать, потому только и ждала возможности озвучить действие.
— Покажи свои татуировки. Все.
Алиса удержалась от громкого смешка и свела брови на переносице, отчего пролегла глубокая складка. К чёрту морщины, ей всё также не нравилась игра. А последнюю минуту вовсе раздражала.
— Без проблем!
Поднялся на ноги, откинув подушки в сторону, и покачнулся. Переизбыток алкоголя ударил в голову и отразился на координации, однако на месте устоял.
Расправился с пуговицами на чёрной рубашке и снял её, чтобы продемонстрировать рисунки на руках, туловище и ниже.
— Штаны снимать не буду, малышка. Достаточно одного голого самца в этой комнате, — посмеялся Эдвард и оттянул ремень на джинсах вниз, открывая обзор на выточенные косые мышцы живота. На них тоже присутствовало чёрное изображение.
Алиса вовсе не планировала наблюдать за процессом обнажения Принса, однако любопытство взяло вверх. Ей искренне было интересно, сколько татуировок покрывало его тело и что побудило испачкать тело в несмываемых чернилах.
Только любопытство.
Покосилась на парня и заметила в области ключиц изображение ласточек, обращённых друг к другу, на животе — большая бабочка с распахнутыми крыльями, а ниже, на косых мышцах, ветви лавры.
Алиса поспешно отвела взгляд, испугавшись собственного внимания на те участки тела, на которые вовсе не хотелось смотреть.
Не хотелось знать, что его тело пусть и не славилось рельефами завсегдатаев тренажёрных залов, но было жилистым.
Не хотелось знать, что от пупка пролегала дорожка тёмных волос и скрывалась за плотной тканью джинсов, которые он оттягивал на радость представительницам слабого пола.
Алисе не хотелось знать таких деталей, однако теперь она знала и оттого претерпевала лихорадочное биение сердца.
Глупое-глупое сердце!
— На левой ноге морда тигра, — просветил собравшихся Эдвард, неспешно натягивая рубашку. — На ступнях несколько тату-надписей.
— В них есть смысл? — спросил парень из факультета социологии и с сомнением уставился на татуировки, обрамляющие руки Принса.
— Намного больше смысла, приятель, чем в твоём присутствии здесь.
— Зачем так грубо?
— Отвали, — раздражённо отмахнулся Эдвард и повалился на подушки, ощущая дикую усталость. Чёртов алкоголь!
— Как на счёт музыки? — поспешил сбавить поднявшийся градус сомнительной перепалки Генри и достал из чехла гитару.
Принс при виде музыкального инструмента хрипло рассмеялся и взглядом передал другу всё, что он думал о подобном предложении.
Генри и бровью не повёл, протягивая гитару Николасу:
— Давай, новичок, покажи всем класс!
Парень с радостью перенял на себя внимание окружающих, которым уже не терпелось заполнить неестественную тишину дома. Если музыкальная установка подвергала их риску, то от ненавязчивого бренчания струн никто не собирался отказываться.
Алиса в который раз за сегодня подивилась Николасу и его назначению в музыкальном клубе. И в который раз она бросила взгляд на Принса, чьё безразличие к сложившейся ситуации искренне удивляло.
«Почему он забросил музыку?»
Девушка не знала ответа и, скорее всего, уже не узнает. Потому не посчитала нужным зацикливаться на этом вопросе и полностью растворилась в мастерстве Николаса.
Струны гитары и длинные пальцы парня создавали приятную слуху музыку, которая заполонила каждый уголок помещения. Если не брать в расчёт хмельных студентов и тихий смех, то музыке удалось невозможное — поселить уют в образовавшемся кружке из горы подушек.
Красивый мужской голос плавно подстроился под музыку, и Алиса подняла взгляд на Генри.
Он пел на неизвестном ей языке, и пел настолько хорошо, что за считанные секунды заставил всех умолкнуть.
— Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus! — напевал Генри негромким голосом, и вскоре к нему присоединился женский, не менее приятный голос:
— Post jucundam juventutem, post molestam senectutem.
Алиса в заинтересованности посмотрела на Хизер, которой удалось так ловко подхватить мотив неизвестной песни. Как оказалось, песня была неизвестна только новеньким, когда как старшекурсники без запинки, в унисон запели:
— Vivat Academia! Vivant professores!
Алиса улыбнулась, переводя взгляд с одного старшекурсника на другого, и прониклась всеобщей атмосферой покоя и единения. Приобняла за плечи Рози и Марину, сидящих по обе стороны от неё, и тем самым замкнула круг из покачивающихся в такт музыке студентов.
— Vivat membrum quodlibet! Vivant membra quaelibet!
Прикрыла глаза, наслаждаясь атмосферой, и не смела противиться лёгкой улыбке. Она любила звучание гитары.
Эта любовь преследовала её с детства, и если по началу Алиса с сомнением относилась к музыкальному инструменту, который отнимал слишком много свободного времени у друга, то со временем полюбила. Не могла не полюбить инструмент, подаривший ей не одно прекрасное произведение.
И пусть гитара — это всего лишь средство, и заслуга в большей степени принадлежала другу, Алиса не могла и не хотела даже мысленно благодарить его. Принса.
Нет. Нет. Нет.
Девушка распахнула глаза и, пока не успела передумать, осторожно выбралась из кружка. Подруги озадаченно переглянулись, но останавливать не стали и вопросов лишних не задали.
Алиса резко захотелось сделать глоток холодной воды, а после подышать свежим воздухом на берегу реки. Оставалось надеяться, что морозец на улице и прохладный напиток притупят палящую в грудной клетке боль.
Боль из-за воспоминаний.
Воспоминания, которые лелеешь на протяжении многих лет, периодически предаёшься им, смакуешь, и неизбежно чувствуешь боль. На ментальном, на физическом уровне, каждым потаённым уголком души и каждой клеточкой тела чувствуешь боль.
Потому что те далёкие времена — прекрасны. Потому что те времена никогда не повторятся.
Потому что те времена — всего лишь воспоминания.
Спустилась по винтовой лестнице на первый этаж и замерла на последней ступеньке.
На первом этаже отсутствовал свет: только лунное сияние и отражение речной глади освещали небольшое помещение. Однако и этот источник света преломлялся из-за сидящего на табурете, прямо напротив единственного окна, молодого человека.
Алисе потребовалось несколько секунд, чтобы узнать парня по едва сгорбленным плечам, затылку и ногам, вытянутых и расставленных в разные стороны.
Непонимающе посмотрела вверх на лестничный пролёт, будучи уверенной, что Принс остался на втором этаже. Однако глаза не обманывали: он в действительности сидел на табурете, вертя в руках пустую бутылку из-под пива.
— Semper sint in flore!
Всё также доносилось пение ребят, но слишком приглушённо и неестественно. Будто Алиса погрузилась под воду и со дна прислушивалась к гимну студентов.
Она хотела всплыть на поверхность, задышать полной грудью, однако вместо отчаянных попыток оставалась неподвижной.
Смотрела на Принса, и воображение рисовало его лицо: задумчивое и расслабленное. Почему-то ей казалось, что холодные глаза прикрыты, отчего лунный свет переливался на кончиках чёрных, длинных ресниц.
— Гаудеамус, — пробормотал Эдвард, и девушка замерла. — Только Генри мог додуматься исполнить студенческий гимн на латинском языке.
Медленно сглотнув, что прозвучало слишком громко, Алиса преодолела последнюю ступеньку. Чёрт! Половица предательски заскрипела, и, зажмурившись, девушка поспешила к скоплению ящиков с напитками.
Она пришла за водой. Да, ей нужна бутылка воды.
— Ты пялилась на меня, Голден?

Глава 5 (4)

Девушка застыла на месте, так и не успев дойти до ящиков. Затылком ощущала пронизывающий взгляд, потому не решилась повернуться и посмотреть на спятившего Принса.
— Прости?
— Ты пялилась на меня.
— Я пришла за бутылкой…
— …и ты пялилась…
— …я не знала, что здесь кто-то есть.
Развязный смех вынудил развернуться и уставиться на молодого человека. Разве возможно смеяться и при этом не улыбаться? Разве возможно, чтобы глаза оставались такими холодными и безразличными?
Эдвард с громким треском опустил бутылку на пол:
— Ты стояла на лестнице, смотрела на меня и надрачивала.
— Ты-ы… — Алиса в ужасе отшатнулась назад, чуть не споткнувшись об ящики. — Ты в своём уме? Сумасшедший!
— Извращенка!
Алиса стремительным шагом направилась к лестнице, желая слиться с толпой и более не задерживаться в обществе потерявшего рассудок кретина.
— Я даже в темноте вижу, как ты покраснела. Твои панталоны уже намокли?
Девушка резко затормозила и не выдержала — громко выплюнула:
— Неужели у тебя не хватает мозгов, чтобы не развивать эту тему?
— Ну, тебе же не хватило мозгов, чтобы не палиться.
— Что ты несёшь? — вскричала Алиса и в ужасе от отчаяния, проскользнувшего в голосе, прикрыла пальцами губы. — Да мне от одной мысли…претит!
Парень резко развернулся на табурете и с такой же быстротой оказался на ногах. Его пошатнуло в сторону, но сохранить равновесие удалось. Он изрядно постарался, чтобы двинуться в сторону испуганной Голден.
Её глаза буквально искрились, будто вместо глазных яблок тлели угли.
— Неужели? — склонил голову на бок и с показанным равнодушием оглядел девушку с головы до ног. Особое внимание уделил ногам, которые сейчас не казались столь идеальными. И сама девушка не казалась красавицей, которую восхвалял Дилан.
Эдвард с наслаждением отметил, что перед ним стояло соломенное чучело. Всё тоже чучело. Разъярённое чучело.
— Ты пьян, — отчеканила Голден и выставила руки перед собой, надеясь, что этот жест остановит парня. — Не приближайся ко мне.
— А то что? Не выдержишь и набросишься на меня? — рассмеялся Эдвард и прищурился. — Оу-у, это пугает больше, чем низкие баллы в рейтинге.
И он остановился.
Самое время для девушки выдохнуть и опустить руки, пальцы которых так позорно дрожали, однако она не могла заставить себя оторвать глаз от ядовитого выражения лица Принса.
Он её ненавидел.
 Ненависть ощущалась кожей: разъедала её, подобно серной кислоте. Но и Алиса не оставалась в долгу, всё больше и больше погрязнув в презрении к этой развязной ухмылке, холодным, зелёным глазам и едва заметному наклону головы.
— Какая же я дура…- обречённо пробормотала девушка и покачала головой, чем заставила Эдвард в удивлении откликнуться:
— До чего же точное наблюдение…
— …я несколько дней мучилась от угрызения совести! Я винила себя за то, что тогда сказала про твоего…
— Заткнись!
— … отца, — закончила девушка и не дрогнула даже тогда, когда Эдвард разрушил её личные границы одним стремительным шагом. — Сейчас мне не жаль!
— Ни слова о моём отце.
Алиса опустила глаза, не желая так близко видеть молодого человека, и ощутила, как болезненно обида рвалась наружу.
— Мистер Принс в гробу переворачивается от того, каким мудаком вырос его сын.
Толчок в грудь должен стать неожиданностью, но был слишком знаком девушке. Эдвард уже проделывал этот трюк прежде, несколько дней назад, и морально Алиса была готова к такой реакции.
Предплечье с не меньшей силой, чем тогда на лестничной площадке, вдавило в девичьи ключицы. Алиса ударилась спиной о поручни лестницы и зажмурилась отчасти из-за боли, отчасти из-за нежелания видеть в нескольких сантиметрах от своего лица лицо парня.
— Почему ты никогда не можешь вовремя заткнуться? — прорычал Эдвард и сделал то неожиданное, что застало девушку врасплох. Переместил руку выше и пальцами сжал её скулы, искривляя линию губ.
Алиса распахнула глаза и в нескрываемом страхе уставилась на парня, в чьих глазах застыл кромешный лёд. В ужасе схватилась пальцами за его предплечье, стараясь отпихнуть руку, и это сработало. Слишком легко, что вновь удивило девушку, однако то, как скривился Эдвард и отряхнулся от прикосновения, вызвало понимание.
Он брезговал этих прикосновений.
Алиса с ожесточением поправила лиф платья и прошипела:
— Чёртов ублюдок!
Вновь эта усмешка. Ядовитая. Порочная.
Алисе захотелось сделать ему как можно больнее. Чтобы он не улыбался. Чтобы также как и она претерпевал невыносимую боль. Эту чёртову, режущую боль!
— Мне всегда нравился мистер Принс, — процедила девушка, неотрывно смотря в зелёный ад. — В детстве ты был копией отца, но сейчас… Ты всё проебал. Ты не похож на него.
Она была готова к новому выпаду: как к словесной пощёчине, как к очередному физическому контакту. Даже руки выставила вперёд, не заботясь о том, как трусливо это смотрелось со стороны.
— Согласен.
Алиса растерянно моргнула, не зная, как реагировать на холодный, но такой спокойный голос. Ничего подобного она не ожидала.
— Я не похож на отца, — продолжил Эдвард и спрятал руки за спиной, лишь корпусом подаваясь вперёд. — Знаешь, в чём главное наше отличие?
Девушка молчала, но её предположений не требовалось.
— Отец гниёт в земле, а я сгниваю здесь.
Алиса приоткрыла рот, но не от желания что-то сказать. Воздух покинул лёгкие и отказывался принимать новую порцию кислорода.
Зелёные глаза перемещались по её лицу и медленно потухли.
— Катись к чёрту, Голден.
Эдвард развернулся и, откопав в ворохе верхней одежды свою куртку, покинул дом.

Глава 6 (1)

Голос преподавателя звучал монотонно и приглушённо. Пожилой мужчина с проседью крашенных чёрных волос не пытался делать акценты, тем самым уделяя внимание важным моментам в своём неспешном повествовании.
Эдвард первые десять минут даже старался что-то записывать в тетрадку, чем удивил друзей. Однако больше десяти минут не выдержал — положил голову на парту и прикрыл глаза.
Философия в девять часов утра — это мучения не только для студентов, но и для самих преподавателей. К слову, сам преподаватель не скрывал своего полусонного состояния, время от времени отворачиваясь к доске и широко зевая.
Будто бы студенты не видели тень его широко раскрытого рта в свете работающего проектора.
— Эд, не спи, — шикнул Дилан, пиная друга ногой под столом.
— Отвали.
— Я не собираюсь один мучиться.
Парень глухо фыркнул и поднял голову, когда вместо нудного монолога услышал тишину. Мистер Деннет оторвался от своих записей и посмотрел на студентов поверх своих маленьких очков:
— Ни у кого нет ответа?
Эдвард, не отрывая взгляд от преподавателя, тихо спросил у друга:
— Что за вопрос?
— Без понятия.
— Неужели среди вас нет человека, который слышал о проблеме вагонетки? — удивился мистер Деннет, и заметил поднятую руку девушки с первого ряда. — Ваше имя, мисс?
— Энн Гиббс, сэр, — девушка расправила плечи. — Проблема вагонетки — это эксперимент английского философа Филиппа Фута, сэр.
— И в чём суть эксперимента?
— Вагонетка несётся по рельсам, и на её пути находится пять человек, привязанных к рельсам. Возможно переключить стрелку, и тогда вагонетка поедет по-другому, запасному пути, на котором лежит один человек, также привязанный к рельсам. Возникает вопрос: как поступить, сэр.
Эдвард мысленно скривился и наклонился ближе к другу:
— Сэр-сэр-сэр, — передразнил пыхтящую от знаний студентку и услышал усмешку:
— Кажется, старик впечатлён. Даже очки снял.
Эдвард скучающе уставился на преподавателя, который в действительности снял очки и принялся протирать стёкла белоснежным платком. Что-то подсказывало парню, что необходимости в этом не было: на стёклах ни пылинки.
— И как бы вы поступили, мисс Гиббс?
— Я считаю, сэр, — начала девушка, вновь заставляя большую часть студентов закатить глаза. — Необходимо сохранить пять жизней, чем одну.
— Согласен, — подтвердил кто-то с задних рядов. — На кону пять жизней или одна жизнь. Разумнее сохранить как можно больше жизней.
Эдвард переводил взгляд с девочки-я-всё-знаю на преподавателя и обратно, дожидаясь, когда же последний поставит выскочку на место. Мистер Деннет не думал поправлять девушку, отчего парень не выдержал:
— То есть вы переключите стрелку? — рядом сидящий Дилан резко открыл глаза от неожиданно прозвучавшего голоса и притворился бодрячком. — Вы же совершите намеренное убийство, умники.
— Вообще-то мы спасаем жизни пятерых людей.
— Вообще-то вы совершаете преступление.
— То есть лучше ничего не делать?
Эдвард пожал плечами:
— Именно так бы я поступил.
Мистер Деннет нацепил очки на кончик острого носа и ткнул пальцем в сторону парня:
— Как ваше имя, мистер?
— Эдвард Принс.
— Эдвард Принс, — повторил мужчина. — Представим, что среди тех несчастных пятерых людей находится дорогой вам человек. Ваши действия?
Парень почувствовал раздражение, потому успел пожалеть, что вступил в спор с нудным стариком и зубрилой.
— Ваш вопрос некорректен.
— Я думаю, мистер Принс, что опровергать решение мисс Гиббс не есть корректно. Моральный выбор мисс Гиббс определяется полезностью, тогда как ваш моральный выбор основывается на вынесении оценки совершённому действию.
Дилан прикрыл ладонью рот, чтобы преподаватель не заметил его негромкий шёпот:
— Эд, забей. Пусть продолжит лекцию.
Принс сделал вид, что не услышал друг, и нахмурился после слов старика:
— И что это значит?
— Это значит, что глубокие философские вопросы всегда будут порождать конфликт сторонников разных направлений. Утилитаризм, — преподаватель учтиво склонил голову в сторону Энн. — И деонтология, чьё учение вы, мистер Принс, так рьяно пытались отстоять.
Эдвард впервые слышал о таких направлениях в философии, потому сделал быструю пометку в тетради. Дилан, проследив за действиями друга, вытаращил глаза:
— Ты меня пугаешь.
— Заткнись.
— … на практическое занятие я прошу подготовить доклад об утилитаризме и деонтологии. Энн и Эдвард, в первую очередь хотелось бы услышать вас, но уже с противоположной точкой зрения.
Парень мысленно чертыхнулся и сделал ещё одну пометку, на этот раз огромными, жирными буквами: «Всегда молчать на философии, даже если вокруг одни идиоты!»
После лекции Эдвард и Дилан поспешно переместились в западную башню колледжа, путь до которой пролегал по узкой лестнице, состоящей более чем из ста ступенек. Эдвард насчитал сто двадцать три.
Кларк уверял, что идея направиться вместо университетского двора на смотровую площадку башни более чем оправдана. И вскоре Эдвард сам сможет в этом убедиться.
— Я нашёл это местечко на прошлой неделе, — поделился блондин, когда они вышли на вершину башни. — Здесь мало, кто бывает.
Дощатый пол под ногами неприятно резал слух своим скрипом, но это вдоволь компенсировалось открывающимся видом на рыночную площадь и готические колонны, как неотъемлемая часть архитектуры Кембриджа.
Почти на каждом здании сидели горгульи, львы и гордо выпятившие грудь собаки.
Эдвард подошёл к каменному выступу и, проверив прочность носком ботинок, присел на него. Дилан последовал примеру друга и сел на соседний выступ, рядом с возвышающейся горгульей.
— Здесь красиво, скажи?
— Неплохое место, — кивнул Эдвард и посмотрел на серое небо над головой. Осень набирала обороты, и почти каждый день на улице шёл дождь.
Заметно похолодало, что заставило людей достать из гардероба тёплые вещи и убирать в дальние ящики летнюю одежду.
Пронизывающий ветер с неожиданной силой ударил в лицо, побуждая в неудовольствии поморщиться и подставить под звериный натиск спину.
— Что у тебя следующее по расписанию? — спросил Дилан, прикрывая шею высоким воротником куртки.
— Этикет, — усмехнулся Эдвард. — Буду учиться манерам.
— Тебе бы не помешало.
— Ой-й, заткнись, — беззлобно отозвался и спросил. — А что у тебя?
— Я не иду на лекцию.
Принс в заинтересованности уставился на парня, негласно требуя объяснений.
— Мне нужно выкупить забронированные в кино билеты. Из-за громкой премьеры сайт кинотеатра полетел к чёрту, и на годные сеансы почти не осталось мест.
— Что за фильм?
— Слезливая мелодрама, навряд ли, ты заинтересуешься, — видя непонимание в глазах товарища, Дилан с несвойственным ему волнением пояснил. — Я хочу пригласить Алису в кино в эту пятницу.
Губы Эдварда медленно изогнулись:
— На свидание?
— Получается, так, — кивнул парень и отрывисто хохотнул. — Да, это называется свидание.
— Голден? Ты смеёшься!
— Почему она тебя так сильно бесит?
— О-у-у, я даже не знаю с чего начать! — раздражённо фыркнул Принс. — Меня всегда…претило от выскочек. Голден как раз одна из таких.
Дилан понимающе улыбнулся:
— Ты с ней просто не общался.
Эдвард ничего не ответил.
— Алиса — крутая девчонка. Очень милая и забавная.
— До чего же скучно звучит…
— Эд, прекращай!
— Это ты завязывай лить мне в уши розовое дерьмо о том, какая распрекрасная Голден, — скривился Принс. — Она что, заказала у тебя рекламу?
Дилан поднялся на ноги и теплее укутался в куртку:
— Я сваливаю, — направился к железной двери, ведущей прямиком к винтовой лестнице, и обернулся. — Кстати, ты ей тоже не очень нравишься.
«Взаимность, чёрт подери!»

Глава 6 (2)

Вскоре быстрые шаги вниз по лестнице стихли, и Эдвард распрощался с ехидной усмешкой на губах. Чёртов ветер трепал волосы, заставляя каждую минуту поправлять непослушные пряди, спадающие на глаза.
— Блядь! — выругался парень, стоило печатке на указательном пальце руки зацепиться за локон волос.
Прикрыл глаза, ощущая, как холодная волна злости медленно поднималась с пят, покрывала мурашками руки и сковывала шею. На мгновение от морозного ветра перехватило дыхание, вынуждая громко откашляться.
«Пора уходить»
До очередной лекции оставались считанные минуты, но Эдвард продолжал сидеть на выступе и сверлить взглядом уродливое изображение горгульи.
Разговор с Диланом оставил после себя неприятный осадок.
Почему он зациклился на этой Голден? Неужели из-за ног?
«Милая и весёлая».
Черт дери, Эдвард искренне не понимал, что милого разглядел в ней парень. Весёлая…
Даже интересно, что она говорила Дилану, раз он умудрился охарактеризовать её таким эпитетом.
Эдвард не догадывался. Ведь всё, что говорило соломенное чучело вызывало в нём только раздражение и злость. Такую сильную злость, что хотелось впечатать её в стенку, сильнее надавить на острые ключицы, наплевав на возможные порезы, и не слышать голоса.
От одного вида выворачивало наизнанку. От одного голоса кровь хлестала из ушей.
Вот и сейчас Эдвард уже не мог концентрироваться ни на чем, кроме своей злости.
Онемевшими от холода пальцами нащупал в кармане брюк мобильный телефон. Отыскал в галерее скриншотов расписание дежурств и почувствовал, как губы возвращались в привычное положение. Уголки приподнялись, и ухмылка озарила лицо молодого человека.
Эдвард поспешил покинуть башню и, минуя здание, в котором проходила лекция, отправился в общежитие.
Не дожидаясь лифта, взлетел вверх по лестнице на пятый этаж. Злость подпитывала изнутри, точно батарейка заведённую игрушку, и Эдвард стремительным шагом направился в женское крыло.
Чёртова комната 505 осталась позади, он даже намеренно ускорился, опасаясь вероятности увидеть соломенное чучело. Чёткость зрения ему сейчас пригодится.
Дошёл до нужной двери, наверняка сверив с информацией на скриншоте, и постучал.
Эдвард искренне надеялся, что девушка оказалась совой и подстроила своё учебное расписание на обеденное время. Не ошибся.
— Эдвард?
Марина выглядела так, будто перед ней стоял не парень с улыбкой от уха до уха, а зелёный человечек с космической тарелкой за спиной.
— Привет. Чем занята?
Девушка, сама того не осознавая, принялась поправлять локоны русых волос у висков и переставлять ногами, как если бы приготовилась к забегу. На деле ей действительно хотелось сбежать: для начала к зеркалу, чтобы поправить макияж, а после в гардеробную для смены ужасной футболки с выцветшим принтом.
— Я завтракаю, — растерянно пробормотала, оглядываясь на пачку чипсов, валявшуюся на кровати. — Собираюсь завтракать.
Прикрыла дверь настолько, чтобы хаос девичьей комнаты не оттолкнул парня. Марина ужасная неряха, и Эдварду это знать необязательно.
Парень же не думал обращать внимания на убранство комнаты, не отрывая глаз от ошалевшего лица Марины.
— А ты чего зашёл?
— Я узнал, что в пятницу премьера одного классного фильма. Мелодрама. Многие критики хвалят.
— Разбитые сердца?
Эдвард постарался, чтобы его улыбка не дрогнула:
— Да, кажется, именно так называется. Может, посмотрим вместе?
Марина неверующе уставилась на парня:
— Ты меня приглашаешь в кино?
— В эту пятницу, да.
— Эм-м, звучит, как свидание.
Принс лукаво прищурился:
— Отлично же звучит, — прислонился плечом к дверному проёму, тем самым нависая над невысокой девушкой. — Идём?
Марина стушевалась: парень был ей более чем симпатичен, потому казался вне зоны досягаемости. Она и представить не могла, что он постучится в дверь и пригласит в кино. Ожидала увидеть на пороге комнаты Брюса, и даже появление Блейка удивило бы меньше, чем присутствие Эдварда.
Он меньше всех уделял ей внимания. Если говорить откровенно, то вовсе не смотрел в её сторону.
Однако, несмотря на множество вопросов, вызванных нежданным гостем, Марина не думала упускать шанс.
— С удовольствием.
— Отлично! Тогда в пятницу в семь.
Девушка улыбнулась той самой улыбкой, которая не оставляла у противоположного пола сомнений — она заинтересована, заинтригована и, чёрт подери, в предвкушении.
Но не успел Эдвард открыть рот, чтобы попрощаться и быстро ретироваться, как Марина воскликнула:
— Чёрт! Я совсем забыла о дежурстве!
Принс сделал вид, будто впервые слышит. Дежурство? Это что за явление такое?
— Перенесём на субботу поход в кино?
— В субботу я готовлю доклад по философии, — почти не солгал молодой человек. — Одним словом, завал.
Марина казалась искренне разочарованной, что не могло не порадовать его самолюбия.
— Чёртово дежурство и…философия!
— В чём проблема? — обаятельно улыбнулся Эдвард. — У тебя много подружек, уверен, кто-нибудь из них согласится поменяться. Скажем… Голден?
— Алиса? — с сомнением переспросила девушка, на что Эдвард твёрдо кивнул:
— Уверен, она не против помочь подруге. Ей будет в радость поработать на благо колледжа, не зря же вступила в Совет.
— Я, конечно, попрошу, но…
— Тогда я сегодня же выкуплю билеты, — перебил Эдвард и, пока девушка не успела высказаться против, поцеловал её в щёку. — Спасибо, что согласилась.
Не дожидаясь, когда Марина придёт в себя от резкого поворота событий, развернулся и направился к лифту. Затылком ощущал потерянный взгляд и усмехнулся.
Усмешка не предназначалась девушке, которая ткнула пальцем в щёку, будто не веря в реальность поцелуя. Усмешка предназначалась соломенному чучелу, которое вместо свидания ожидало заточение в стенах общежития.
Эдвард довольно расправил плеч и поспешил на лекцию.
О Дилане и его фиаско со свиданием даже не подумал.
Зачем? Пусть знает, насколько проблемная, неинтересная и скучная Голден. Тогда, наконец-то, перестанет говорить о ней, произносить её имя и, тем самым, перестанет раздражать Эдварда.

Глава 6 (3)

***

Семь часов вечера.
Алиса посмотрела на циферблат часов и закрыла книгу Чарльза Буковски «Женщины».
У девушки была дилемма: сесть за чтение американского прозаика или подготовиться к практическому занятию по истории социологии. Совместить не удалось, и по итогу Алиса потратила два часа на чтение Буковски, обрекая себя на бессонную ночь.
Девушка успела войти в ритм студенческой жизни: ранний подъём больше не пугал, а бесчисленные задания не вводили в ужас. В конце концов, Алиса выработала верную стратегию: не откладывать практические работы на крайний день, а выполнять всё в срок.
До сегодняшнего дня она отлично справлялась, пока не открыла недавно купленную книгу. Затянуло.
Убрала книгу под подушку и, оглядев себя в отражение зеркала, поспешила выйти из комнаты. Про историю социологии Алиса удачно забыла, но про дежурство забыть не могла по нескольким причинам.
Одна из таких причин сейчас громко кричала в конце коридора со стороны мужского крыла. Кто-то слишком отчаянно надрывал связки, и Алиса быстрым шагом спешила навести порядок на этаже.
— Придурки, — окрестила парней Алиса, остановившись у лестницы, как у разделительной полосы женского и мужского крыла. — Майк!
Уже громче позвала парня, ответственного за дисциплину на своей территории, но ответа не добилась.
Гогот и буйства увеличились в децибелах, вынуждая Алису отправиться на поиски заблудшего дежурного.
«Это тебя не касается».
Вышагивала по коридору, ощущая под подошвой мягкий ворс бордового ковра, и прислушивалась к звукам за каждой из дверей.
«Это не твоя ответственность».
 Остановилась напротив комнаты, за дверьми которой творилась настоящая вакханалия, и шумно выдохнула. Стоило постучаться и остановить беспредел, но волнение перед неизвестностью не позволяло быть такой смелой.
Одно дело сделать замечание девушкам, попросив уменьшить громкость музыки, другое дело — отвлечь гогочущих парней и надеяться на их благоразумие.
Когда очередная волна смеха сотрясла стены и эхом раздалась по всему этажу, Алиса не выдержала.
Постучала кулаком в дверь и набрала в лёгкие больше воздуха, намереваясь на одном выдохе высказать всё своё негодование.
Однако стоило двери открыться, как девушка от неожиданности поперхнулась.
— Майк? — неверующе уставилась на тучного парня, славившегося своей игрой за баскетбольную команду университета.
— О-о, малышка!
— Ты же дежурный! — воскликнула Алиса, замечая поверх плеча парня компанию из весельчаков и алкоголя. Последнего было слишком много даже для таких грузных людей, как Майк.
— Ты должен следить за порядком, а не устраивать дебош!
— Так, я внимательно слежу, малышка, — ухмыльнулся парень и облокотился о дверной проём.
Алиса вспыхнула:
— Не называй меня «малышка», придурок! Ваш ор слышан на первом этаже!
— Оу-у, а ты борзая, да?
— Выключи музыку, — потребовала девушка и скрестила руки на груди. — Ты подставляешь не только себя, но и меня.
— Ну, и что нам сделают? Баллов лишат? У-у, боюсь!
Где-то Алиса это уже слышала.
Принс.
Это его школа.
— Майк, ты чего застрял? — увесистая рука обхватила шею парня, и перед глазами Алисы показалось красное лицо с заплывшими от выпитого алкоголя глазами. Неосознанно скривилась при виде уже двух придурков.
— Голден, какая встреча! — воскликнуло красное лицо, и девушка попыталась вспомнить, где ранее видело его. Не вспомнила, потому от подобной фамильярности скривилась сильнее.
— Пришла к нам на тусовку? Проходи, не стой в дверях!
Девушка не подумала двигаться с места, смотря прямо на Майка:
— Дисциплина, Майк. Иначе тебе попадёт от коменданта.
Развернулась в намерении отправиться на свою «охраняемую территорию», как неожиданно ощутила на локте захват полных пальцев. Сильный захват. Болезненный захват.
Дёрнул девушку на себя, впечатывая в пивной живот, и хмельно усмехнулся:
— Звучит, как угроза, малышка.
— Майк, не понимаешь, что ли? Она к нам напрашивается, — веселилось красное лицо и шире распахнуло дверь. — Затаскивая её задницу в комнату.
Алиса почувствовала, как противный холодок прошёлся по позвоночнику, и, не зная себя от ужаса и нахлынувшего страха, задёргалась.
Локтями и ногами сотрясала тушу позади себя и, стоило полным пальцам соскользнуть с её тела, быстро побежала подальше от кретинов.
— Стой, малышка, стой! — хохотал Майк на пару с другими придурками, и Алиса схватилась за ноющий бок.
— Урод! — выплюнула, оборачиваясь на мгновение, чтобы заметить хлопнувшую за ней дверь. — Чёрт!
 Остановилась у лестничного пролёта и, поколебавшись, опустилась на первую ступеньку.
Внутри всё колотилось. Не только слабое сердце, но и кости. Колотились друг о друга так громко, так отчаянно, что перехватывало дыхание. Горло свело судорогой, и воздух отказывался поступать в лёгкие.
Страх. Самый настоящий страх.
И злость.
Злость на себя, которая поступила слишком самонадеянно и опрометчиво, и злость на Майка, чьё пристрастие к алкоголю до добра не доведёт.
Алиса зажмурилась, вспоминая, как общалась с ним между лекциями и за ланчем. Странноватый, неуклюжий, но вполне мирный парень. Из-за этого ещё обиднее, ещё страшнее и неприятнее.
— Алиса?
Девушка распахнула глаза и повернулась на голос. Марина вышла из лифта и, застав подругу на ступеньках, осторожно подкралась со спины.
— Что-то случилось?
— А ты не слышишь? — взъелась Алиса и, понимая, что подруга не заслужила грубого обращения, смягчилась. — Майк напился и забил на дежурство.
Марина посмотрела в сторону мужского угла и в неуверенности потопталась на месте. Чувство вины захлестнуло с головой, заставляя промямлить:
— Извини…
— Ты-то чего извиняешься?
— Это я должна мучиться с идиотом-Майком, а не ты.
Алиса промолчала, потому что дело обстояло именно так. Сегодня не её очередь выходить на дежурство, однако отказать подруги не смогла.
Марина была на седьмом небе от счастья, готовилась к свиданию с особой тщательностью, и Алиса не посмела спустить её с небес на землю. Тем более, у неё в действительности вечер пятницы оказался свободным, и она нисколько не ущемила свои интересы.
Голден присмотрелась к подруге, оценивая облегающие джинсы и тесную в груди кофточку, и лукаво улыбнулась:
— Как прошло свидание с Блейком?
— С Блейком? — хохотнула девушка. — Дождёшься его, конечно!
Алиса подпрыгнула на ступеньке, хватая подругу за локоть и утягивая к себе:
— Всё-таки Брюс?
— Эдвард, — удовлетворила любопытство Марина и неожиданно поморщилась. — Господи, не говори мне о Брюсе! Я до сих пор не простила ему позор на посвящении.
— Эдвард, — ошарашенно повторила Алиса и рассмеялась, прикрывая пальцами губы. — Быть не может…
— Я сама удивилась, но он был настойчив.
— И как всё прошло?
Марина улыбнулась:
— С ним очень легко и весело. Знаешь, он очень мил. Кстати, ты замечала, как он улыбается? Ох-х, эти ямочки доведут меня до оргазма!
Алиса поморщилась, но подруга не заметила, продолжая:
— Мы пошли в кинотеатр на последний ряд. Я держала его за руку, а он несколько раз поцеловал меня вот сюда… — ткнула пальцем в изгиб шеи и довольно замурлыкала. — Мне кажется, из нас получится отличная пара.
— Вы встречаетесь?
— Он не предлагал, но его действия красноречивее всяких слов, — Марина посмотрела на наручные часы и спохватилась. — Ой-й, мне пора на йогу.
Алиса смотрела в след уносящейся подруге, и старалась не дёрнуться от прикосновения, которым она напоследок одарила. Сочувствующее прикосновение, будто говорящее: «Всё наладится. Удачи».
Девушка закрыла глаза и пытливо старалась нормализовать дыхание.
«Спокойно. Спокойной, чёрт тебя подери».
Однако грудную клетку распирало от пожара, отчего каждый глоток кислорода был лихорадочным, резким и необходимым.
Как не пыталась сдержаться, из груди вырвался предательский хрип.
Алиса закрыла лицо ладонями, пальцами надавливая на глаза. Ресницы влажные, подушечки пальцев в ту же секунду стали мокрыми, и слёзы выкатились из внешних уголков глаз.
«Нет. Нет. Нет».
Было поздно удерживать неконтролируемый поток, потому Алиса сдалась.
Мужской гогот, неприятные прикосновения Майка, развязный тон и намёки красного лица, счастливая Марина и упоминание Принса… Всё навалилось слишком внезапно, и Алиса не успела подготовиться. Не успела сгруппироваться, чтобы смягчить удар.
«Я слабая».
— Алиса?

Глава 6 (4)

Лихорадочно, даже отчаянно затёрла лицо до красных пятен, лишь бы избавиться от влажности.
Голос Дилана буквально вернул из ямы самобичевания в реальный мир, в котором он быстро поднимался по лестнице.
Передал баскетбольный мяч кому-то позади себя и опустился на корточки перед девушкой, не позволяя ей подняться на ноги. Она выглядела слишком слабой, от того казалось, что была не в силах стоять на своих двоих.
— Почему ты плачешь?
При виде взволнованного лица парня стало вдруг легче дышать:
— Майк устроил дебош, — прохрипела Алиса и откашлялась. — Отказывается дежурить и грубит.
Она жаловалась. Чёрт подери, и ей было плевать. Она призналась в своей слабости, она продемонстрировала её на публику, и теперь хотелось одного — поддержки и защиты.
Алиса нуждалась в защите.
— Сейчас разберёмся, — заверил Дилан и, заглянув в глаза, нежно улыбнулся. — Вытирай слёзы, Алиса.
Кивнула и наблюдала, как платиновый блондин побежал по коридору к комнате идиота-Майка.
Стоило ему скрыться за поворотом, и девушка тут же лишилась этого мимолётного чувства защищённости. Потому что увидела опасность буквально в нескольких метрах от себя.
Принс поднимался по лестнице и крутил в руках мяч, и даже не подумал отвести свой ледяной взгляд от заплаканного лица девушки. Алиса поднялась на ноги, избегая вероятности того, что парень попросту затопчет её и глазом не моргнёт.
— Ты плачешь, Голден.
— Какая наблюдательность, — съехидничала девушка, а мысленно молилась, чтобы он ушёл.
Однако Принс назло остановился неподалёку, всё также вертя в руках мяч. И смотрел. Внимательно смотрел, отчего стало неловко.
— Чего смотришь?
— Наслаждаюсь зрелищем, — усмехнулся парень и показано спохватился. — Не-е, не твоим внешним видом, а солёной хренью, что стекает по твоему лицу.
Слишком много произошло за один час, потому Алиса чувствовала, что не справлялась. Перебранка с Принсом — выше её сил.
Развернулась и направилась в свою комнату, так ничего и не ответив.
Плотно закрыла дверь и прислонилась щекой к холодной поверхности. Жар лица слишком медленно остывал, отчего кожа неприятно покалывала.
Тишина комнаты действовала умиротворяюще, однако и это умиротворение покинуло, когда неожиданно услышала стук в дверь.
Не просто стук. Удар. Громкий и требовательный.
Дёрнула дверную ручку на себя и наткнулась на светло-зелёные глаза. Алиса не знала, кто за дверь, но она чувствовала, что разговор не мог просто так закончиться.
— Коридор провонял гадостью Свон. Передай, чтобы она завязывала…
— Лучше пусть пахнет ароматическими свечами, чем воняет мужским потом, — перебила Алиса и хотела захлопнуть дверь перед носом раздражённого парня, но не успела.
Принс выставил вперёд руку и процедил:
— Голден…
— Сам скажешь Рози, когда она вернётся.
— Её нет? — гадко ухмыльнулся парень и с внезапной силой толкнул дверь, отчего Алиса вынужденно отступила в сторону. — Как вовремя я зашёл!
Ошарашенно наблюдала, как он оглядел комнату и, наткнувшись взглядом на тумбочку, рассмеялся:
— Что за панихидный столик вы организовали?
Нагло затушил несколько маленьких свечек и забрал самую большую, самую вкусную по запаху свечу в стеклянном подсвечнике. Подошёл к окну и, распахнув его, выбросил свечу в кусты.
Алиса отмерла от ступора и, подбежав к своему столу, достала из первого ящика тёмно-розовый баллончик. Направила точно на затылок парня и прижала указательный палец к красной кнопке.
— Давно мечтал это сделать, — веселился Эдвард и обернулся. Меньше всего он ожидал увидеть перед собой пунцовую девушку, направляющую на него газовый баллончик.
— Голден, ты свихнулась?
— Проваливай из моей комнаты, — прошипела Алиса. — Если не свалишь, то на неделю лишишься и обоняния, и зрения.
Эдвард оглядел девушку таким взглядом, будто видел впервые. И первое впечатление явно было не в пользу Алисы, раз неприятная ухмылка искривила его губы.
Эдвард сделал шаг вперёд, отчего распылитель едва ли не уткнулся ему между глаз, и прищурился:
— Вперёд, — подбодрил и неожиданно схватил девушку за руку, заставляя постыдно пискнуть. — Нажимай.
Его палец надавил на указательный палец Алисы, вынуждая в ужасе отдёрнуть руку. Миновать катастрофу.
Ядовитое облако дыма образовалось в метре от них, и в ту же секунду девушка отлетела к стене, и знакомое давление предплечья надавило на её ключицы:
— Слабо, Голден? — процедил Эдвард и откинул в сторону баллончик. — Только попробуй ещё раз угрожать мне!
Алиса широко раскрытыми глазами смотрела в глаза напротив и ощущала, как внутренности тряслись от страха. На мгновение ей показалось, что ядовитое облако поглотит парня и оставит на его лице ожоги, а эти глаза… Эти глаза навсегда потеряют свою яркость и превратятся в безвозвратно холодную бездну.
Сердце колотилось быстро-быстро, отчего мелкая дрожь предательски сотрясала тело. Принс чувствовал этот озноб? Не мог не чувствовать, ведь его рука до сих пор удерживала без шансов на спасение.
Алиса отрешённо моргнула, только сейчас заметив тёмно-зелёный ободок его радужки и то, как цвета к центру становились прозрачнее, холоднее. Заметила чёрные, длинные ресницы, изогнутые так, что любая девушка могла позавидовать.
Взгляд неосознанно метнулся ниже, подмечая ровную линию носа, уловимые морщинки, пролегающие от крыльев носа до уголков губ. Эдвард был недоволен. Зол.
Алиса не могла не отметить полоску губ, вечно изогнутую в уловимой усмешке, однако сейчас уголки губ были опущены вниз. Верхняя губа дрогнула, будто удерживая рвущуюся наружу грубость.
Верхняя губа у него полнее, чем нижняя губа. Почему-то это открытие поразило девушку.
— Нет, — тихо, не разжимая губ, произнёс Принс и сильнее надавил на ключицы девушки.
— Отпусти, — сломленным голосом попросила и вцепилась в его руку, тут же почувствовав, как хватка ослабла.
Зелёные глаза выглядели иначе. Выглядели растеряно.
Если бы Алиса не знала, что перед ней стоял Принс, то назвала бы такой взгляд испуганным.
«Уходи!»
Прикосновение… Нет, захват. Захват исчез, но дышать всё равно не получалось.
Девушка не могла заставить себя отвести взгляда, вновь поднимая его на зелёные глаза.
Чёрт.
Единственное, что видела — это губы.
Верхняя губа пухлее нижней.
Алиса не ощущала давления, потому поддалась вперёд: всего на несколько дюймов. Именно этих дюймов оказалось достаточно, чтобы соприкоснуться губами.
«Тёплые».
Девушка в ужасе уставилась на Эдварда.
Он не шевелился.
Он не реагировал.
Он не подавал признаков жизни.
Теперь Алиса уверена — в его глазах была столько же ужаса, сколько и в её глазах.
«Конец».
Успело промелькнуть в голове у девушки, когда она нечаянно выдохнула и отстранилась.
Эдвард смотрел в нескрываемом недоумении. То ли хотел убить, то ли…
— Ты рехнулась, Голден, — на этот раз он утверждал.
Пальцами стёр свои губы, чуть ли не в кровь, и прошипел:
— Ты что творишь?
— Я не знаю, — выдохнула правду, затравленно уставившись на Принса.
Он не смотрел на неё. Отчаянно тёр губы и отошёл на несколько шагов в сторону, чтобы с силой дёрнуть на себя дверную ручку:
— Мне придётся сожрать мыло целиком, Голден.
— Я не хотела… — ложь слетела с языка слишком поздно: дверь с грохотом захлопнулась.
Эдвард ушёл. Сбежал.
Алиса зажмурилась и прижала ладонь ко рту: то ли заглушая крик, то ли сохраняя тепло на губах.
Это позор.
Алиса не сомневалась, что поплатиться за этот позор.
А ещё Алиса знала, что как прежде уже не будет. Не получится.

Глава 7 (1)

Ветер осторожно, с особой разборчивостью срывал с деревьев пожелтевшие листья, кружил в водовороте огненных красок и безжалостно отбрасывал под ноги прохожих.
Ярко-оранжевый кленовый лист зацепился за массивную подошву ботинок, тем самым заставляя Алису замедлить шаг и тряхнуть ногой.
Алиса с радостью встречала осень и в какой-то степени ей в любви за особую атмосферу. За огненные краски, за насыщенные закаты, тёплые свитера и горячий кофе.
— Остался час, — подхватив подругу под локоть, пожаловалась Марина. — Куда пропала Рози?
Рози вернулась спустя десять минут, одной рукой придерживая берет на голове, а второй рукой старалась не разлить кофе в картонных подстаканниках.
— В кафе большая очередь, — оправдалась Рози, подлетая к четырёхместному столу на чугунных ножках.
Девушки расположились во внутреннем дворе учебного корпуса, где по расписанию у них проходила лекция по этикету. Многие студенты вышли на улицу, радуясь солнечной погоде, и предпочли провести ланч в обилии осеннего безумия.
Все улыбались, веселились и громко переговаривались. Все, но только не Алиса. Она старалась улыбаться, но стоило отвести взгляд от подруг, как улыбка исчезала с её губ.
Губы…
Чёрт, она каждый раз одёргивала себя, только пальцы тянулись к губам.
С недавних пор у Алисы появилась ужасная привычка: тереть губы большим пальцем, неосознанно повторяя сцену из прошлого.
Тёплое прикосновение, ошарашенные глаза напротив, большой палец, до крови растирающий нижнюю губу.
«Верхняя губа полнее нижней».
Алиса готова провалиться под землю от собственных мыслей, которые на протяжении нескольких дней не оставляли в покое. Она начала чувствовать себя параноиком, оглядываясь всякий раз, как услышит за спиной твёрдый шаг.
Только Принс ходил так уверенно и напролом.
— Какой вкусный круассан! — лепетала Марина, откусывая кусочек выпечки. — И кофе чудесное. Спасибо, Рози!
— У тебя хорошее настроение, — заметила последняя и подмигнула. — Кто способствует?
Подруги захихикали, и Алиса оторвалась от созерцания своего бумажного стаканчика. Что она держала в руках? Кофе. Кофе нужно пить. Чёрт!
Алиса сделала глоток, стараясь изобразить искренний смех, но получилось слишком глупо. Оставила жалкие попытки и собрала волосы на затылке, гневаясь на ветер и отсутствие резинки, которую заменяли собственные пальцы.
Долго в таком положении девушка не выдержала бы, но неожиданная тяга нескольких локонов побудила резко развернуться на лавочке:
— Приятного аппетита, кудряшка.
Алиса улыбнулась, и на этот раз улыбка не была вымеченной. При виде Дилана всегда становилось спокойнее на душе.
— Приятного аппетита, девчонки, — кивнул и подругам Алисы, присаживаясь на свободный край лавочки. — Какие планы на вечер?
Девушка принялась лихорадочно вспоминать все запланированные на сегодня дела, но то и дело сбивалась с мысли. Она видела, как к их столику приближался Блейк, и внутреннее чутьё подсказывало, что это не последний гость.
Избегать Принса становилось всё сложнее.
— Я обещала Рози помочь с историей.
— У меня проблемы с классикой Древнего Рима, — подтвердила Рози, на что парень в напускном огорчении вздохнул. Или действительно огорчился.
Алисе было приятно думать, что Дилан не притворялся в своих эмоциях.
— В эту пятницу ты, надеюсь, не дежуришь?
— Моя очередь ещё не скоро, — посмеялась девушка, вспоминая, как идея парня сходить в кино не увенчалась успехом.
— Попытка номер два, — Дилан в притворном кокетстве задвигал бровями, заставляя не только Алису, но и подруг рассмеяться. — Идём в кино?
— Идём.
Без раздумий согласилась девушка и подняла взгляд на добравшегося до них Блейка. Не церемонясь, он уселся на лавочку рядом с Мариной и облизнулся при виде круассана. Но судя по горящим щекам девушки, она восприняла плотоядный взгляд на свой счёт.
— Меня уже тошнит от хлопьев, — поделился парень, поставив локти на стол. — Замороженные полуфабрикаты вызывают изжогу! Разве я мог представить, что буду скучать по родительскому дому?
— Сложно, наверное, когда мама попу не подтирает, — посмеялся Дилан, заработав в ответ недовольный взгляд друга:
— Если бы ты попробовал фирменное блюдо моей мамы, то понял, о чём я.
— Что за фирменное блюдо?
Алиса бросила на Марину удивлённый взгляд. Она кокетничала. Откровенно кокетничала, заглядывая в глаза понуренного парня.
Алиса в недоумении перевела взгляд на Рози, которая выглядела менее удивлённой. Она только пожала плечами, не оставляя сомнений в своей осведомлённости.
Интересно, а Принс осведомлён, что у него появился конкурент?
Очередной порыв ветра вынудил Алису ухватит волосы на затылке, но стоило только коснуться прядей, как ощутила прикосновение мужских пальцев. Дилан поспешил убрать руки и улыбнулся:
— У тебя красивые волосы.
— Они непослушные, — зачем-то сказала девушка вместо благодарности.
— И всё равно красивые.
Вновь это приятное тепло в области грудной клетке. Будто солнышко светило не с голубого неба, а изнутри улыбчивого парня: его платиновая шевелюра и белоснежная улыбка. Он олицетворял солнышко.
— Сменили локацию?
Тени сгустились резко и неожиданно. Солнце погасло. Над столиком образовались тучи.
На душе Алисы вновь заиграл похоронный марш Шопена, и тонкие струны норовили оборваться при звуках хриплого голоса.
Тягучий. Хриплый. Грубый.
— Решили пообедать с девчонками, — ответил Дилан. — Присаживайся, Эд.
— У них есть круассаны и пирожки. Никаких хлопьев! — поддакнул Блейк.
Алиса заставила себя оторвать взгляд от деревянной поверхности стола и взглянуть на Марину. Она его поцелует?
Нет, она продолжала прижиматься к боку Блейка, чем ввела в ещё большее недоумение.
Рози первая подала голос:
— Здравствуй, Эдвард.
— Привет, парфюманка.
Девушка безнадёжно вздохнула:
— Я попыталась быть милой, — заметила она шёпотом, тем самым объясняя подругам свой необдуманный порыв.
— Будешь круассан? — спросила Марина таким голосом, будто ей было безразлично как появление Эдварда, так и его возможный ответ.
— Покорми Блейка, пока он слюной не захлебнулся, — усмехнулся парень и сделал шаг в сторону. Алиса не смотрела на него, но краем глаза заметила, как он намеривался покинуть их столик.
«Уходи быстрее! Уходи!»
— Не посидишь с нами? — не унимался Дилан, и Голден едва ли удержала стон разочарования.
«Пусть он уходит!»
— Ну, ребят, вы здесь явно на что-то рассчитываете, — забавлялся Принс. — А я забочусь о своём аппетите, так что присоединюсь к Майку и его компании.
Это был удар под дых.
Майк.
Чёртов Майк. Его руки и вонь алкоголя изо рта до сих пор пробирали до мурашек.
Алиса сжала пальцы под столом и уставилась в спину удаляющегося Принса.
— Почему он такой… — Рози не договорила, заканчивая мысль характерным покачиванием головы.
«Мудак», — мысленно договорила Голден.
Он на неё так и не посмотрел. Ни взглядом, ни колким словом, — никак не выдал своего отношения к тому позору, который она учудила. Это же хорошо?
Тогда почему Алисе стало в разы хуже?