Грозные версты

ВСТАВАЙ, СТРАНА ОГРОМНАЯ!

Июньское утро 1941 года. Голубая лента Днепра курится в прохладном тумане. Сегодня — воскресенье, и через час-другой тысячи горожан выедут на пляжи, заполнят рынки, прекрасные парки имени Шевченко и Чкалова в областном центре, займутся неотложными домашними делами. По гулким предрассветным улицам стучат каблуки почтальонов, из проходных заводов вышла третья смена — прямо с огненной вахты у мартенов, домен и прокатных станов.

Обычный летний день страны, проснувшейся под мирным небом. Но мало кто знал, что день этот необычен, и небо уже не мирное, что в четыре утра огонь войны опоясал нашу страну от Баренцева до Черного моря, первые бомбы упали на советские города, что уже несколько часов пограничники и передовые части ведут неравный бой с фашистами.

Извещенный еще на рассвете звонком по ВЧ второй секретарь Днепропетровского обкома КП(б)У К. С. Грушевой (первый — С. Б. Задионченко — находился в Москве) немедленно вызвал секретарей обкома партии и членов бюро, сообщил им о вероломном нападении фашистских войск на нашу страну. Все приступили к главному — подготовке радиоузлов и радиоточек к трансляции важного правительственного сообщения.

Города и села области за несколько часов преобразились. Опустели парки, скверы, пляжи. Все устремились на свои предприятия, в учреждения, институты и школы.

На плечи партийных комитетов, советских органов легли руководство по осуществлению мобилизационных планов, контроль за перестройкой промышленности и сельского хозяйства на военный лад, организующая роль по оказанию помощи фронту, обеспечению многих других работ, продиктованных условиями войны.

Еще накануне войны члены бюро и секретари обкома партии С. Б. Задионченко, К. С. Грушевой, Л. И. Брежнев, секретари горкома партии Н. Г. Манзюк, Г. К. Цинев проделали большую организаторскую работу по строительству сооружений оборонного значения, увеличению производства металла для военных нужд, выполнению военных заказов. Какой-то опыт уже был. Но теперь, в условиях развернувшейся войны, масштабы и характер таких работ коренным образом изменились. Под руководством обкома партии парткомы и первичные парторганизации уже к 1 июля полностью обеспечили перевод всех отраслей народного хозяйства на военные рельсы, создали истребительные батальоны и народные ополчения, организовали помощь воинским частям. 22 и 23 июня на всех предприятиях, железнодорожном транспорте, в колхозах и совхозах, в учреждениях и учебных заведениях области прошли митинги и собрания трудящихся. Рабочие, колхозники, широкие круги трудовой интеллигенции заявили о своей готовности отдать все силы делу защиты Родины.

Боевым призывом прозвучали слова рабочего-коммуниста завода имени Ф. Э. Дзержинского И. В. Васильева, произнесенные на общезаводском митинге в первый день войны:

«Дзержинцы не забыли грозные дни 1918 года, тревожные гудки заводов, звавших металлургов на бой с черными ордами, напавшими на нашу землю, грабившими наши города и села, наши семьи. Детки тысяч металлургов дрались за свободу, за счастье, за Советую власть. Обер-бандит Гитлер, опьяненный кровью, задумал отнять у нас наши завоевания. Не выйдет! Весь советский народ, как один человек, поднялся на священную Отечественную войну. Фашисты, посеявшие ветер, пожнут бурю, которая развеет их прах по полям и болотам. Больше металла для фронта. Все дзержинцы, способные держать оружие, — в ополчение!»[5].

В номере от 5 июля 1941 года областная газета «Зоря», сообщая о митингах трудящихся на предприятиях Днепропетровщины, писала:

«На станции Нижнеднепровск-Узел состоялся многолюдный митинг, посвященный Обращению по радио Коммунистической партии Советского правительства к советскому народу. На митинге было единодушно одобрено письмо Государственному Комитету Обороны, котором говорилось: мы, собравшиеся на митинг рабочие и служащие станции Нижнедпепровск-Узел, объявили себя мобилизованными в ряды народного ополчения на борьбу за защиту Родины, на борьбу за уничтожение фашизма!

Мы клянемся, что приложим все силы для того, чтобы наш транспорт работал отлично и обеспечивал Красной Армии полную победу над врагами.

Мы клянемся работать с таким напряжением, какого требует чрезвычайная обстановка».

В соответствии с решениями ЦК ВКП(б), ЦК КП(б)У и Государственного Комитета Обороны[6] перестроили свою работу партийные организации на местах, в том числе и Днепропетровская областная партийная организация, подчинившая всю свою деятельность разгрому врага и ставшая боевым штабом мобилизации трудящихся на борьбу с ним.

В первые часы войны в обкоме партии собрались секретари обкома К. С. Грушевой, Л. И. Брежнев, Г. Г. Дементьев, М. М. Кучмий, Л. Е. Лукич, К. К. Тарасов, Г. А. Чумаченко, председатель облисполкома П. А. Найденов, начальник Сталинской железной дороги Н. Т. Закорко и другие. На заседании бюро обкома было заслушано сообщение о вероломном нападении фашистской Германии на СССР, намечены первоочередные задачи партийных и советских органов области в военной обстановке.

22 июня 1941 года в 14.00 состоялось областное совещание секретарей райкомов и горкомов партии, директоров заводов, руководителей областных организаций и учреждений.

Партийная организация области прежде всего обратилась с прямым призывом к трудящимся: встать на защиту социалистической Родины! 22 и 23 июня было проведено 4436 массовых собраний и митингов, на которых выступило более 17 тысяч человек[7]. Руководители партийных организаций и рядовые коммунисты сказали трудящимся суровую правду о целях врага, о смертельной опасности, нависшей над Родиной, они разъясняли им новые задачи военного времени, необходимость оказывать всестороннюю помощь самому дорогому детищу советского народа — Красной Армии.

С первых дней войны началось массовое добровольное вступление трудящихся в ряды Красной Армии и народного ополчения. На 10 июля в военкоматы поступило 10 175 заявлений о добровольном зачислении в ряды Красной Армии: от мужчин — 6373, от женщин — 3802.[8]

Характерным для того времени является заявление в действующую армию колхозника села Магдалиновки Н. Я. Деревянко: «Я красный партизан. В 1917–1918 годах я бился за молодую Советскую Республику. Моя рука еще крепко держит клинок. Прошу зачислить меня в Красную конницу, буду беспощадно рубить фашистскую гадину».

Среди огромного потока добровольцев были сотни женщин. В нашей области за первые десять дней войны заявления о зачислении в армию санитарками, радистками, телефонистками подали три с половиной тысячи патриоток.

К 20 июля 1941 года только в 5-е отделение областной конторы Госбанка поступило более полумиллиона рублей в фонд помощи раненым красноармейцам.

Многие коммунисты, комсомольцы, беспартийные приходили в парткомы, райкомы партии, военкоматы, просили, требовали немедленно направить их на фронт. Но многим было отказано. Огненный рубеж у мартена и прокатного стана, заявили им, — это тот же передний край фронта.

В эти тяжкие для Родины дни коммунисты Днепропетровщины продемонстрировали пример выполнения своего долга. В ряды Красной Армии в первый месяц войны их влилось свыше 14 тысяч человек, причем значительная часть ушла на фронт добровольно. Комсомол нашей области, охваченный благородным патриотическим порывом, отдал сражающейся Красной Армии две трети своего состава.

Постановлением Государственного Комитета Обороны первый секретарь обкома партии С. Б. Задионченко был назначен членом Военного совета Южного фронта, секретарь обкома партии Л. И. Брежнев — заместителем начальника политуправления Южного фронта. В первые дни войны ушли на фронт инженер В. В. Щербицкий, ныне член Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь ЦК Компартии Украины, Н. Р. Миронов — студент Днепропетровского госуниверситета, позже заведующий отделом ЦК КПСС, А. Ф. Ватченко — директор средней школы № 87 города Днепропетровска, позже член Политбюро ЦК Компартии Украины, Председатель Президиума Верховного Совета УССР и многие другие.

Гигантскую работу проделали работники городских и районных комитетов партии, сотрудники местных Советов и комсомол по проведению в области мобилизационных мероприятий. В первые же дни войны в отряды народного ополчения влилось более 100 тысяч человек. «Особо хочется сказать о работниках наших городских и районных военкоматов, — писал в своих мемуарах К. С. Грушевой. — Это были поистине самоотверженные люди, денно и нощно выполнявшие свой воинский долг, забывшие про еду и сон…»

4 июля 1941 года обком партии в соответствии с указанием ЦК КП(б)У принял решение о создании народного ополчения. Ответственность за его организацию возлагалась на первых секретарей горкомов и райкомов партии. На предприятиях состоялись многолюдные митинги.

Об одном таком митинге рассказал бывший секретарь Днепропетровского горкома партии по пропаганде Н. А. Демидов.

На стыке двух смен железнодорожного цеха завода имени Г. И. Петровского в красном уголке на митинг собрались вальцовщики, газовщики, машинисты подстанций, электрики, мастера и инженеры. Суровые, взволнованные лица.

На трибуне один из авторитетнейших кадровых рабочих К. С. Камольников. Старый коммунист, вальцовщик по профессии, он многое видел на своем веку. Веско и призывно звучали слова рабочего, активного участника гражданской войны.

— С оружием в руках, — говорил Камольников, — мы завоевали Советскую власть. Сколько нашего брата в гражданку погибло и покалечено! Сколько мук испытали мы и наши семьи от голода и холода! Но мы шли за Лениным. А теперь что ж, нас хотят поработить фашисты?! Не выйдет! Первый записываюсь в народное ополчение. И вас призываю.[9]

После митинга металлурги провели запись в ополчение. Всей бригадой записались вальцовщики из прокатного цеха во главе с бригадиром Александром Никифоровым. Прокатчики — вообще народ рослый. А Никифоров был настоящим богатырем, как говорят, косая сажень в плечах. Высокое мастерство, большое личное обаяние завоевали ему непререкаемое уважение среди рабочих. Как высококвалифицированный прокатчик, вальцовщик VIII разряда А. В. Никифоров имел право на бронь ГКО и в период эвакуации города был направлен с другими петровцами в Магнитогорск, на металлургический комбинат. Там ему пришлось осваивать весьма сложный периодический профиль проката — траки для гусениц танка Т-34. Приказом директора комбината наш земляк был отмечен как Герой Труда и премирован. Но спустя четыре месяца после эвакуации настоял на отправке на фронт. Вступив добровольцем в подмосковную воинскую часть, А. В. Никифоров погиб, обороняя столицу.

За несколько дней на Днепропетровщине были сформированы полки, дивизии и корпус ополченцев. Конечно, такое деление было условным и не укладывалось в рамки воинского устава. Батальоны ополченцев чаще всего формировались по цеховому принципу. Это создавало определенные удобства. Командиром ополчения был утвержден дивизионный комиссар запаса П. П. Богданов, комиссаром — секретарь горкома партии Н. А. Демидов, бывший красногвардеец, участник штурма Зимнего.

Строжайший порядок, дисциплина и четкость в работе стали законом для каждого трудового коллектива. Широко развернулось движение за совмещение профессий, обучение женщин и подростков, пришедших на заводы взамен ушедших на фронт. 2 июля 1941 года более 6170 женщин-домохозяек уже работали на предприятиях области.

Горняки Криворожского и Никопольского марганцевого бассейнов в дни войны удвоили свои усилия, проявили высокую организованность и героизм, добывая сотни тонн сверхплановой руды. Полугодовой план добычи руды по Кривбассу был выполнен к 25 июля 1941 года. Девизом каждого стал призыв горняка-коммуниста А. И. Семиволоса: «Руда — это танки, самолеты, снаряды, винтовки, пушки»[10].

Велик был вклад ученых, новаторов в скорейший перевод промышленности на военные рельсы. По инициативе группы изобретателей Днепропетровского завода имени В. И. Ленина начался сбор в Фонд обороны денежных средств, полученных за внедрение рационализаторских предложений в производство. Ученые металлургического, транспортного, строительного институтов проводили работу по механизации и повышению производительности техники и оборудования, внедрению новой технологии. В лабораториях химико-технологического института имени Ф. Э. Дзержинского была изобретена зажигательная смесь для борьбы с танками.

Лето 1941 года было исключительно урожайным. Золотой стеной стояли хлеба. Но огонь и гарь войны уже стелились полями Украины и Белоруссии, нашу землю топтал фашистский сапог. Сельское хозяйство области срочно перестраивалось на военный лад. Своим решением от 1 июля 1941 года бюро обкома партии возложило ответственность за проведение уборки урожая на секретаря обкома Г. Г. Дементьева и председателя облисполкома П. А. Найденова.

Откликнувшись на призыв колхозников артели «Дніпробуд» Чкаловского района (ныне Никопольский) о быстрейшей уборке урожая, колхозники, рабочие и служащие совхозов высокими темпами разворачивали фронт полевых работ: урожай убирали от зари до захода солнца, а скирдование соломы и вывоз хлеба проводились круглосуточно, чтобы окончить уборочные работы за 10–12 дней.

Среди трудящихся области развернулось патриотическое движение по сбору средств в Фонд обороны. В этот фонд труженики города и села передавали свои денежные сбережения, облигации государственных займов, драгоценности. Третья бригада механического цеха завода имени В. И. Ленина все заработанные средства, начисленные ей за работу в выходной день, перечислила в Фонд обороны. Ее патриотическое начинание было подхвачено многими другими трудовыми коллективами. К 20 июля 1941 года в отделения Государственного банка поступило от трудящихся свыше 500 тысяч рублей.

По инициативе и под руководством партийных организаций укреплялись шефские связи предприятий с частями и подразделениями Красной Армии. Заводы имени В. И. Ленина, Г. И. Петровского, Карла Либкнехта и многие другие взяли шефство над полками 230-й стрелковой дивизии, сформированной большей частью из днепропетровцев. С исключительной активностью проходили сборы подарков для раненых воинов.

От села Кринички Криничанского района по реке Базавлук до села Покровского Чкаловского района на подступах к Днепропетровску 40 тысяч человек сооружали оборонительные линии, рыли окопы, противотанковые рвы. С утра до вечера мелькали лопаты, летела земля.

…Фронт приближался к границам Днепропетровщины. Это поставило перед областной партийной организацией новую, трудную задачу организовать эвакуацию оборудования промышленных предприятий, ценного имущества МТС, совхозов и колхозов, научных учреждений, учебных заведений, советских граждан в восточные районы Советского Союза.

Государственный Комитет Обороны требовал: «Выдавать продукцию до последней возможности. Начинать демонтаж только по приказу уполномоченного Государственным Комитетом Обороны или Наркомата»[11]. И только тогда, когда обнаружилась угроза выхода вражеских войск к Днепру в полосе обороны Юго-Западного и Южного фронтов, эвакуация промышленности области, как и всего Приднепровья, стала неизбежной.

Коммунистическая партия и Советское правительство разработали четкую программу организации отпора фашистской Германии и ее разгрома. Эта программа была сформулирована в Директиве ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР партийным и советским организациям прифронтовых областей от 28 июня 1941 года.

Перед советским народом была поставлена задача напрячь все силы, увеличить производство продукции для фронта. Сталеплавильщики, листопрокатчики, доменщики, трубники перешли к выпуску оборонной продукции: стального броневого листа, коленчатых валов, осколочного чугуна, стаканов для снарядов, мин и бомб, труб для авиационной промышленности, стволов для минометов.

В конце первой декады июля Днепропетровск впервые подвергся воздушному налету гитлеровской авиации. Пострадали большей частью жилые кварталы, не имевшие практически никакого значения для тактических и стратегических планов германской военщины. Жертвами стали мирные жители. Но промышленные предприятия — заводы имени Г. И. Петровского, В. И. Ленина, Карла Либкнехта, ДЗМО и другие — продолжали работать для фронта.

В трудных условиях начавшейся войны доменные и мартеновские печи Петровки, ДЗМО, других заводов, конверторы и прокатные станы увеличивали выпуск продукции. В ужесточенные сроки военного времени они выпускали продукцию, необходимую для оборонной промышленности страны. Металлурги стремились на тех же производственных мощностях в условиях отдельных срывов поставок металлургического сырья дать больше металла для нужд фронта. Вся деятельность предприятий была в чрезвычайно короткие сроки перестроена на военный лад.

Тем временем вооруженные до зубов гитлеровские полчища, преодолевая упорное сопротивление советских войск, продвигались в глубь страны. Фронт приближался к Днепропетровску — цитадели октябрьских завоеваний на Украине. Все чаще становились налеты вражеской авиации. Неоднократно подвергались нападению мосты через Днепр. Фашисты прекрасно понимали их значение в организации обороны, переброски войск, создании крупных группировок для организации отпора наступающим войскам гитлеровской Германии.

Объектами нападения становились и металлургические предприятия. Их роль в организации обороны страны ни для кого не оставалась секретом.

Город на Днепре стал прифронтовым. Не зажигались, как прежде, огни его улиц, опустели проспекты, площади и парки.

В ночь на 7 августа директора заводов, секретари парткомов были поставлены в известность, что Советское правительство приняло решение в кратчайший срок демонтировать ценнейшее оборудование и эвакуировать его на Восток вместе с людьми. Об этом сообщил заместитель наркома черной металлургии П. И. Коробов.

«Зал заседаний, — вспоминает второй секретарь обкома партии К. С. Грушевой, — еле вместил всех вызванных товарищей. Я зачитал постановление ГКО об эвакуации. Выслушали его в тягостном молчании. Многие сидели, низко опустив голову. Бюро потребовало от руководителей предприятий и секретарей комитетов партии названных в постановлении городов немедленно приступить к вывозу готовой продукции и к демонтажу оборудования заводов и фабрик. Партийным и хозяйственным руководителям эвакуируемых городов вменялось в обязанность определить, что эвакуировать в первую очередь…

У меня сохранилась сводка об эвакуации промышленности области от 19 августа. К этому дню на Восток, в глубокий тыл страны, нами было отправлено 28 тысяч вагонов с промышленным оборудованием, различными товарами и зерном. Это только за две недели и только с правобережной части области!»

В ту же ночь на предприятиях состоялись совещания дирекций с участием начальников цехов и главных специалистов. На заводе имени Ленина совещание проводили секретарь парткома К. Г. Полонский и директор завода С. Е. Василенко.

Особенно трудно пришлось в баллонном цеху завода имени Ленина. Его предстояло эвакуировать в первую очередь. Уникальное оборудование должно было служить фронту на Востоке. Утром 8 августа состав из 68 вагонов вышел на станцию Горяиново, забрал 93 основных специалиста и 222 члена их семей и ушел на Восток.

Ветеран, флагман советской металлургической промышленности, — завод имени Петровского по указанию Советского правительства остановился 8 августа 1941 года. Растаяли последние дымки над высокими заводскими трубами, оборвался привычный производственный шум, остановились прокатные станы. Однако, как рассказывают очевидцы, ни одного недоката не оставалось на прокатном стане, ни одного недоработанного вида продукции на холодильниках. Пустыми остались и нагревательные колодцы всех прокатных цехов. Такое же положение наблюдалось и на других заводах. Ленинцы, например, вопреки указаниям директивных органов продолжали обработку уже прокатанных труб, говоря про себя: каждая труба — это «труба» гитлеровскому вермахту, «труба» «новому порядку», который готовили гитлеровцы Европе.

На заводе имени Г. И. Петровского пришлось закозлить доменные и мартеновские печи. Сутками не покидая цехов, петровцы снимали с фундаментов двигатели и электромоторы, грузили в вагоны насосы, кабель. Каждый день несколько эшелонов, груженных заводским имуществом, уходило на Восток. Их адреса: Челябинский и Магнитогорский комбинаты, Орско-Халиловский, Златоустовский, Алапаевский, Северский, Лысьвенский, Новосибирский, Надеждинский заводы и другие.

Эвакуацией завода руководили парторг ЦК ВКП(б) A. Н. Бакин, директор завода И. И. Коробов, главный инженер Ф. Д. Воронов, начальники цехов. До последнего дня на посту оставался главный энергетик завода П. Я. Любарский. Под его руководством отправился последний, 18-й эшелон, а с ним — последняя группа инженерно-технических работников.

К вывозу оборудования и людей приступить немедленно — таков был приказ. Трудно передать чувства людей, которым довелось это услышать. Сколько сил, труда и средств вложено в родной завод, и вот теперь все необходимо остановить, демонтировать, погрузить в вагоны и вывезти. Некоторые утешали себя: мол, обстановка на фронте может в любой момент измениться, и тогда завод останется на месте… Но вот электроэнергия отключена, механизмы остановлены, поданы для эвакуации вагоны и платформы.

На Днепропетровском комбайновом начали снимать с фундаментов станки, двигатели, электромоторы. Под тяжелые механизмы подводили катки и вручную транспортировали к месту погрузки. Семь потов сошло, пока таким способом доставили к железнодорожной ветке многорезцовые полуавтоматы, вес которых — более семи тонн. Доставить-то доставили, а как поднять на платформу? Погрузочный кран занят в другом месте, освободится через сутки. Между тем дорога каждая минута. И тут на выручку приходит рабочая смекалка. Вот под многотонным станком растет клеть из железобетонных шпал, она все выше и выше, наконец станок поднят и с помощью катков устанавливается на платформе.

13 августа 1941 года. На опустевшем руднике имени Дзержинского в Кривбассе остались руководители, группа подрывников. Подземные выработки затоплены. На станции Мудреная под парами — последний эшелон с оборудованием.

…Первой взорвали «Ворошиловку». Ее начальник B. М. Деревянко вздрогнул, бессильно опустив руки. Потом исчез в пыльной туче красавец «Гигант», за ними взлетели в воздух «Первомайская» и «Коммунар».

Они ушли последними. Ушли, чтоб сражаться с ненавистным врагом у стен Сталинграда, а потом дойти до Берлина, Вены и Праги. Ушли, чтоб добывать руду на Урале, а потом вернуться к тебе, Кривбасс.

Первый состав на Урал отправился с Днепропетровского комбайнового завода 8 августа 1941 года — на второй день после объявления эвакуации. Настало время, когда фашистские самолеты появлялись над городом не только ночью, но и днем, пытаясь поразить главную цель — железнодорожный мост через Днепр. Выли сирены, грохотали зенитные орудия, земля сотрясалась от бомб. Но даже в такие минуты рабочие не прекращали погрузочных работ. В отдельные дни приходилось отправлять на восток по два эшелона.

Пустели цехи и склады, на заводе все меньше оставалось людей. А враг приближался к городу. Уже слышны разрывы снарядов, по ночам пылает горизонт. Грузы были перевезены на левобережье Днепра. А на территории завода еще стоял подготовленный к отправке последний эшелон с оборудованием и материалами. На каждом вагоне было выведено мелом: «Орск, 19.VIII» — направление предстоящего маршрута.

Когда стало известно, что локомотив из железнодорожного депо не подадут, к составу подогнал свой маневровый паровозик заводской машинист. Все понимали, на какой риск идет он: станция не работает, обслуживающего персонала нет, семафоры закрыты, а может быть, и разрушены вместе с колеей… А что будет на мосту через Днепр? Не взлетит ли он в тот момент, когда на него войдет эшелон? Но вот дан протяжный гудок, и состав медленно тронулся. Все дальше и дальше от завода дымок паровоза. Через переплетение веток на станции поезд прошел. Перед мостом остановился. Там что-то неблагополучно со стрелочным переводом. Все, кто сопровождал эшелон, бросились на помощь машинисту. Несколько томительных минут, и поезд двигается дальше. То был последний эшелон, ушедший из города на левый берег[12].

18 августа свою последнюю сталь варил известный на всю страну рекордсмен сталеварения завода имени Коминтерна Яков Григорьевич Чайковский. Возле мартеновской печи собрались сталевары, подручные, машинисты, канавщики. Стояли они молча, обнажив головы. У многих по щекам, еще влажным от пота, текли слезы. Но никто их не вытирал. Последняя смена. Последняя плавка. Сталеплавильщики прощались с цехом, как со старым боевым товарищем. Последняя плавка останется в печи и превратится в многотонный «козел». Значит, враг не сможет пользоваться печью. В мертвой тишине люди смотрели на печь, в которой медленно остывал металл. Молча умирал мартен. Умирал как солдат, оставив последнюю пулю себе, чтобы не сдаться живым врагу. Молча расходились люди…[13]

Днем и ночью, под разрывами бомб, шли один за другим эшелоны, часто впритык друг к другу. Тогда казалось невероятным, как в условиях сравнительно быстрого продвижения фашистских войск на Восток можно так быстро и слаженно организовать эвакуацию предприятий и населения. За этот первоначальный период в тыл страны, согласно официальным статистическим данным, из западных районов эвакуировалось 1523 промышленных предприятия, в том числе 1360 крупных фабрик и заводов. По железным дорогам было перевезено около 1,5 миллиона вагонов груза, 10 миллионов человек.

К утру 24 августа, когда вокруг Днепропетровска уже гремела канонада, полностью закончилась эвакуация и других предприятий: ДЗМО, коксохимического имени Калинина, паровозоремонтного, завода металлоконструкций… Город был мертв. Опустели его улицы. Большинство населения эвакуировалось в восточные области страны, многие ушли в села.

25 августа 1942 года в Днепропетровск ворвались гитлеровские захватчики. Началась дикая расправа над мирными советскими людьми, аресты и расстрелы. Бои переместились на левобережье Днепра.