Валерий Владимирович Медведев Грунькины были и небылицы

В БОЛЬШОМ ДОМЕ

Грунька живёт в большом московском доме. На первом этаже.

Грунька очень любит музыку и сама играет в школьном оркестре народных инструментов. Играет она на балалайке, которую ей подарил дедушка. Поэтому у балалайки особенный звук: нежный, певучий. Будто из какой-то волшебной глубины доносится.

Грунька не просто играет на балалайке. Когда Грунька играет, кажется, что целый оркестр звучит. Почему так получается, никто понять не может, и Грунька сама не может объяснить. Получается — и всё. И ещё звучит балалайка у Груньки так, будто она всё время кому-то что-то рассказывает: то весёлое, точно в пляс зовёт, то смешное, то грустное, то сказочное.

Тронет Грунька рукой струны — балалайка сразу отзовётся: грунь-грунь-грунь…

Грунька знает, что когда-то, давным-давно, балалайку тоже называли «Грунькой». И потом они в самом деле похожи: у балалайки, как и у Груньки, головка гордая, фигурка стройная, талия тонкая и юбочка пышным веером расходится.

Грунька могла бы с утра до вечера играть на балалайке, но у неё, конечно, много и других дел. А ещё она знает: если хорошо не отдохнёшь, не сможешь хорошо свои дела делать.

Поэтому иногда Грунька любит как будто бы просто так сидеть у окна и смотреть, что во дворе делается. Лучше всякого телевизора!

Обо всём, что заметила Грунька, так вот сразу и не расскажешь. А мы так и расскажем: не сразу, но зато обо всём.

Сначала первую историю.

Ещё ранней-ранней весной Грунька заприметила во дворе одного мальчишку.

Сами понимаете — ранняя весна: вроде и тепло и в то же время очень холодно. Кто одет ещё по-зимнему, кто по-весеннему. Но Грунька не на них обратила внимание, а на мальчишку в джинсах, в майке и кедах — совсем по-летнему.

И когда его не увидишь, он всё бегом и бегом. В школу бегом, в магазин бегом, из школы бегом, из магазина бегом. И неизвестно куда — всё равно бегом.

Не вытерпела Грунька, остановила его однажды и сказала:

— Ты что же, ещё холодно, а ты вон как одет! Простудишься. Здоровье беречь надо.

— А чего его беречь? — сказал мальчишка. — Зачем его беречь?

— Ты, что ли, физкультурник? — спросила у мальчишки Грунька.

— Вот ещё! — ответил мальчишка.

— Я бы на твоём месте прямо сейчас спортом занялась. Ты уже закалённый — и холода не боишься, и бегаешь… пожалуй, быстрее всех.

И знаете, то ли Грунькины слова на мальчишку так подействовали, то ли он сам решил, но он в самом деле спортом занялся. По-настоящему. Так что его и во дворе больше нельзя было увидеть. Промчится, как метеор, и даже толком не разглядишь — он или не он.

А потом весна промчалась, и лето — ну вот как этот мальчишка.

И Грунька куда-то уезжала, приезжала, прилетала…

И только осенью уже, перед самым началом школьных занятий, Грунька увидела такую картину. В солнечный, жаркий августовский день с улицы во двор вошёл кто-то в тёплом свитере, в клетчатом костюме, в полуботинках и вдобавок шея шарфом замотана. Как же удивилась Грунька, когда узнала в незнакомце того мальчишку, который, помните, ещё холодной весной бегал по двору в майке, джинсах и кедах.

Грунька так удивилась, что даже выпрыгнула из окна и подбежала к Боре. Я забыл вам сказать, что мальчишку звали Борей.

— Боря, это ты? — спросила Грунька.

— А кто же ещё? — довольно грубо ответил Боря.

— Боря! — ещё больше удивилась Грунька. — Ты что же это: такая жара, а ты вон как вырядился. Ты зачем так?

— Темнота! — сказал Боря. — Я, по твоему совету, спортсменом стал.

— Знаю, слыхала, — сказала Грунька. — А почему же ты так тепло одет?

— Не почему, а для чего. Я не простой спортсмен, я чемпион, — пояснил Боря. — Мне рекорды ставить надо.

— Ах чемпион! — сказала Грунька. — А ведь когда-то весной…

— Ну так тогда мне не надо было беречь здоровье. Только это дело дохлое. Боре Самойлову здесь соревноваться не с кем. Меня знаешь как ребята зовут? Многоборя.

— За что ж они тебя так?

— А за то, что я в каждом виде спорта — первый. Многоборец я. И мне тут соревноваться совершенно не с кем. Всех победил. Мне только с самим собой можно соревноваться. Ну а как с самим собой посоревнуешься?

— Ах с самим собой, значит? Это, конечно, трудно. Но, пожалуй, возможно, — сказала Грунька. — Устрою я тебе соревнование с самим собой.

— Как устроишь? Когда? — удивился Боря.

— Да хоть сейчас, — сказала Грунька. — Идём.

И Грунька направилась в свою квартиру. Боря, ничего не понимая, пошёл за Грунькой.

Удивительная была у Груньки комната! Боря в первый раз видел такую. Комната была оклеена не обоями, а рисунками обложек книг. Самых расчудесных сказок! Просто глаза разбегались.

Боря стал разглядывать обложки книг и заметил балалайку. Балалайка лежала на полке, а на балалайке сидели игрушки: маленькая собачка, медвежонок, смешной гусёнок, весь в заплатках. И ещё на балалайке сбоку было то ли выжжено, то ли вырезано: «Грунька».

— Ну вот, — сказала Грунька. — Сейчас.

— Что сейчас?

— Сейчас полетим.

— Куда это мы полетим? — удивился Боря.

— На физкультурную планету. Там ты сможешь соревноваться с самим собой, раз тебе здесь соперников нет.

— А как мы полетим? На чём?

— Вот на этом звездолёте. — И Грунька стала снимать с балалайки игрушки.

Вот тут-то Боря разглядел загадочные буквы: ЗГЛ СССМ.

— А что это за буквы? — спросил Боря.

— Звездолёт «Грунька» летит со скоростью сказочной мысли, — сказала девочка.

— Какой же это звездолёт? Это же твоя балалайка. Обыкновенная балалайка, — сказал Боря, который, конечно, не верил Грунькиным словам и в то же время почему-то верил.

— Была балалайка, а сейчас будет сверхзвуковой самолёт. Вот сравни, сравни! — И Грунька указала на оклеенную рисунками обложек стену.

Боря увидел на одной из обложек сверхзвуковой самолёт. Потом он взглянул на балалайку и понял, что они в самом деле похожи.

— Снаружи только, — согласился Боря.

— А внутри ещё больше похоже, — сказала Грунька, — грунь-грунь-грунь…

Боря не успел оглянуться, как очутился в звездолёте вместе с Грунькой. И звездолёт этот уже летел с какой-то самой невероятной скоростью. Не успел Боря понять, что он летит, как звездолёт уже прилетел.

— Слезай, — сказала Грунька, — приехали.

— Как приехали? Куда приехали?

— Прилетели со скоростью мысли на другую планету.

— А разве такая скорость бывает?

— Все книги могут перенести тебя в любое место со скоростью мысли, сказала Грунька. — А тем более сказочные книги. Мы с тобой летели со скоростью сказочной мысли.

Грунька с Борей вышли из звездолёта и очутились на стадионе физкультурной планеты.

Стадион был пуст. Боря огляделся и сказал:

— Так мне и здесь не с кем соревноваться.

— Сейчас будет с кем, — сказала Грунька. — С чего хочешь начать?

— С бега на сто метров.

— Пожалуйста, — сказала Грунька и добавила тихонечко: Грунь-грунь-грунь… — как будто струны балалайки тронула.

И сразу же на дорожке стадиона появился судья со стартовым пистолетом и ещё пятеро участников забега. Боря посмотрел на участников и чуть не ахнул. На дорожке стояли пять его двойников, пять Борисов, пять Самойловых.

— Это что же получается? — тихо спросил Боря у Груньки. — Это, выходит, я должен сам себя обгонять. Я так не согласен.

— Не согласен? — переспросила Грунька. — Тогда… грунь-грунь-грунь…

И Боря оказался на футбольном поле, в центре нападения, в майке с номером девять на спине. Боря огляделся и увидел с ужасом, что за ним стоят десять игроков и все они — Бори Самойловы. Но самое главное — и у противника на другой половине поля, и в чужих воротах стояли Бори Самойловы.

— Это что же, — сказал Боря, — я сам себя обводить буду? Сам себе голы забивать? Сам себе подножки ставить? Подкаты делать? Я не согласен!

— Ну тогда… грунь-грунь-грунь…

И Боря очутился на боксёрском ринге в красном углу, а в синем углу стоял такой же Боря, такой же Самойлов и тоже в боксёрских перчатках.

— Ну, начинай, — сказала Грунька.

— Чего «начинай»?

— Чтоб на первой секунде — нокаут.

— Как нокаут? Самому себе нокаут? — струсил Боря.

— Как получится: или сам себе, или себе сам.

— А мне жалко себя бить. И вообще я пошутил, мне и дома есть с кем соревноваться. Зачем мы сюда прилетели? — захныкал Боря.

— Ах есть? Грунь-грунь-грунь…

И показалось Боре, что стоявший неподалёку звездолёт отозвался, будто звонким смехом рассыпался: «Грунь-грунь-грунь…»

И вот уже Грунька и Боря стоят снова у своего дома, во дворе, прямо под окнами Грунькиной квартиры.

Боря посмотрел на солнце, размотал шарф, снял клетчатый пиджак.

— Что-то жарко, — сказал он Груньке. — Пойти переодеться, что ли?

И Боря зашагал к своему подъезду.

А минут через пятнадцать грянул какой-то фантастический сказочный дождь, и Грунька увидела, как гигантскими шагами мимо её окон пробежал Боря в джинсах, кедах и майке.

— С ума сошёл! Дождь такой холодный! Здоровье беречь надо! — крикнула Грунька. — Ты же чемпион!

— А зачем его беречь? — крикнул Боря. Он ещё что-то кричал на бегу, но Грунька не расслышала…

Наверно, об этой истории Боря рассказал ещё кому-нибудь, потому что с того дня ребята во дворе стали называть Грунькину балалайку Звездолётом «Грунька». И уже все ждали новых полётов со скоростью сказочной мысли.

Загрузка...