Группа крови на рукаве. Том 4

Глава 9

Ночью меня разбудил звонок Кузнецова. Заместитель Громыко долго извинялся, объяснял про разницу в пять часов между Москвой и Нью-Йорком, плюс волокита посольских, которые затянули с телеграммой…

— Да что случилось? — оборвал я это длинное вступление — Что за телеграмма?

— Было голосование в Совбезе ООН. Устав и бюджет отряда специального назначения при военно-штабном комитете утвержден, причем единогласно. Такое бывает крайне редко.

— Кто там? — рядом проснулась жена, попыталась сесть. Я вернул ее обратно на подушку, закрыл ладошкой трубку телефона.

— Это по работе, спи.

— Да кто может ночью звонить то?!

— Мид. У них круглосуточная вахта. Спи. Да, Василий Васильевич, я слушаю. Что от меня то требуется?

— Первое. Завтра к 10-ти приезжай на Старую площадь.

— В Центральный комитет?

— В ЦК. С тобой хотят поговорить в отделах по пропаганде и административных органов. Последний даже важнее. Будут утверждать твою кандидатуру.

Кузнецов дал мне расклады на Олимпе, затем огорошил:

— Первого августа тебе надо быть в Нью-Йорке. Американцы будут передавать базу Сэнди Хук — твоя подпись должна быть под актом.

Я посмотрел на спящую жену. Будить, не будить? Пока не буду.

— Одному? Или всех командировочных брать с собой?

— Пока одному.

Я попрощался, повесил трубку. Задумался. Все-таки дело сдвинулось с места. Теперь в ЦК надо очень осторожно, на мягких лапках. У них уже есть доносы на меня от Вилорика. Не будем усугублять — улыбаемся и машем.

К моему удивлению про доносы никто не вспомнил. Видимо была какая-то указивка сверху. В административном отделе слегка погоняли по анкете, попеняли за неуплаченные партийные взносы. Я тут же смотался до кассы, погасил задолженность в двенадцать рублей. Принес обратно квитанцию. Потом мне объяснили «политику партии». Командир отряда Земля — должность полковничья. Это во-первых. Во-вторых, она еще и политическая. Важно проводить линию разрядки, в Штатах идет предвыборная кампания — по всем опросам будет новый президент. А с ним Брежнев уже будет договариваться и по Вьетнаму и по другим сложным вопросам. Главное тут не напортачить, не испортить, лучше меньше, да лучше.

В отделе пропаганды оказалось интереснее. Тут мне устроили развернутый инструктаж на тему, как отбиваться от нападок антисоветчиков. Оказалось, что готова целая письменная инструкция на эту тему — мне предложили ее вызубрить и даже сдать что-то типа экзамена.

Ну первые в космосе, победили фашизм, это понятно, привычно. А вот, например, что дал человеку социализм? Тут я подзавис. Гарантированная работа? Но ведь платят копейки. Зато весь соцкульбыт бесплатный — медицина, образование и прочее. Допустим. Я продолжал вчитываться в «шпору». Ликвидированы классовые, национальные привилегия. Ну это пиздешь. Для тех, кто не был в национальных республиках и не видел местных реалий с баями. В инструкции перечислялись выходцы в правительстве из рабочего класса/ Председатель Совета Министров СССР — Косыгин из семьи токаря. Первый заместитель председателя Совета Министров СССР — Мазуров из семьи крестьянина. И так далее. Да, тут все правда — элита посконно-народная, аристократию с голубой кровью выпилил еще в 17-м, потом добавили в 37-м.

Что еще? Однопартийная система? Отсутствие права выезда? Государственный атеизм? На каждый из вопросов был даден развернутый ответ. Где-то удачно, где-то не очень. Позабавили рассуждения на тему советской бытовой и электронной техники. Почему мол, граждане предпочитают зарубежное?

Умники из отдела пропаганды задавали убийственный встречный вопрос: «если советская техника так плоха, зачем же западные страны вводят на неё эмбарго? Кто может принудить капиталистическую фирму купить плохую технику?».

Закончив с агитаторами и сдав им своеобразный тест, я вышел из здания ЦК. Вдохнул в себя жаркий московский воздух, подумал, что неплохо бы наведаться к Маше. Пообедать и вообще…И тут мне бибикнула черная Волга Алидина.

— Садись, скатаемся в одно место — буркнул генерал, распахивая дверь на заднем сидении.

Ну вот. Над моими планами пролетела птичка обломинго.

— Что за место?

Виктор Иванович молчал, разглядывая улицы столицы. Ехали мы недолго, быстро выбрались на Боровское шоссе. Где-то через четверть часа, когда мы свернули на второстепенную дорогу, генерал приказал водителю остановиться.

— Пойдем, прогуляемся. Тут недалеко.

Мы выбрались на обочину, рядом, среди сосен виднелась, тропинка. По ней мы и пошли. Волга медленно поехала сзади.

— Новость раз. Меня назначают третьим заместителем Андропова. С присвоением звания генерал-лейтенант.

— О! — я даже остановился — Поздравляю! А семерка?

— Ее выводят из под Цинева, буду курировать в должности зама Юрия Владимировича. Плюс под меня отдают всю техническую разведку — шестнадцатое управление. Андропову очень понравились изобретения, что были сделаны в Громе, плюс из СпецНии пришли хорошие отзывы.

Вот не зря я распивал вино с Равилем.

— Кстати, выезд внучки немцев одобрен, Иоганна отдали в разработку ПГУ. Юрий Владимирович очень любит такие тонкие, многоходовые операции. Бывший левак, стал настоящим бюргером, промышленником, а его обратно перевербовывают на внучке… Идеальное прикрытие.

Через тропинку шло целое нашествие муравьев — мы аккуратно переступили через тружеников леса.

— А куда мы все-таки идем?

— Мы идем в Переделкино.

— Там вроде писательские дачи?

— Не только. Это второе, о чем я хотел с тобой поговорить. Юрий Владимирович оказывает тебе высшее доверие. Познакомишься с его личным агентом, зовут его Виктор Левин. На Западе он представляется Луи Левиным. Будет тебя навещать в Нью-Йорке, давать задания.

— У Андропова есть личный агент, который работает на Западе в обход ПГУ?!

— Ты все правильно понял. Даже не столько агент, сколько…

Алидин попытался подобрать синоним и не смогу. Только пнул в раздражении шишку.

— Я понял. Человек, который оказывает влияние в определенных кругах.

— Точно! Именно так. Я сам недавно о нем узнал, навел справки. Короче…

Генерал начал мне рассказывать биографию этого Левина. Ну еврей, ладно. По Комитету ходят слухи, что Андропов сам наполовину из этого племени. По данным одного источника Алидина он родился в 1922 году, по данным другого в 1928. Родители Виктора были дворянского происхождения, которые переехали из Германии в конце XIX в. в Россию.

В 44 году Левин устроился на работу в организацию, которая обслуживала иностранные посольства в Москве, но в 1946 г. его арестовали. Допрашивал Луи лично министр госбезопасности Виктор Абакумов, а в тюрьме избива̲ли, требуя признаться в работе на иностранные разведки. В итоге он получил 25 лет лагерей.

— Этот агент мотал по тюрьмам? — обалдел я.

— Сам не могу понять — развел руками генерал — Возможно, это легенда прикрытия. Факт в том, что где-то в это время его завербовали и как началась хрущевская амнистия — сразу выпустили. И пихнули работать помощником американского журналиста в Москве.

Чем дальше Алидин описывал этого Луи — тем больше я понимал. Вот он главный московский решальщик. Знает всех, все знают его, крутит большими деньгами, устраивает в своей квартире на Ленинском проспекте приемы для дипломатов, свободно говорит по-английски. Женился на какой-то британке по имени Дженнифер Стэкхэм. Советский гражданин, в Москве легко вступает в брак с иностранкой, венчается в храме… Нет слов.

— Первый раз он засветился за рубежом, когда снимали Никиту. Через свою жену отправил информацию в английские газеты. Те первыми и сообщили.

— Это же не его самодеятельность была?

— Конечно, нет. Была оперигра, нарабатывали ему авторитет в западных кругах. В первую очередь среди журналистов. Второй раз он уже серьезно засветился полтора года назад — Алидин достал платок, вытер пот со лба — В Индии сбежала дочка Сталина, Аллилуева.

— Ага, Семичастный на этом погорел. Его же за нее сняли?

— Там выезд подписывал не он — отмахнулся генерал — Его подставили просто. Ну да не суть. Короче, Светлана дала согласия американцам написать книгу мемуаров — ну и вытащить все грязное белье. Наши костоломы уже начали готовить акцию по ней…. Ну это тебе знать не надо, считай, что я ничего не говорил.

— Нем, как могила.

— Андропов на одном из совещаний предложил испортить американцам игру — вкидывая в прессу дозами разные истории про Сталина, редкие фотографии из архивов… Вкидывали через Левина.

Мы подошли к высокому зеленому забору. Ворота были приоткрыты, во внутреннем дворике двухэтажного кирпичного дома стояло несколько иностранных автомобилей. Отечественных не было совсем.

— Это очень хитрый и опасный человек — заторопился Алидин — Будь осторожен.

Мы нажали на звонок, встречать нас вышел сам Левин. Грузный мужчина, в дымчатых очках. Глаз не рассмотреть. Высокий лоб, тонкие, нервические губы. И правда, странный. Одет по-домашнему — брюки, рубашка, поверх роскошный халат с кистями. В руках вертит курительную трубку.

— Товарищ генерал, с повышением вас! — мы пожали друг другу руки, познакомились.

— И все то вы, Виктор знаете — со значением произнес Алидин. Справа, от мангала потянуло шашлычком. Там стоял натуральный повар в белом колпаке, поворачивал шампура.

— Прошу в дом, сейчас будет аперитив — Левин приглашающе распахнул дверь — Гости уже заждались товарища Орлова, все хотят подробностей истории с Лонг-Айленда. Китти даже Нью-Йорк Таймс принесла с вашей фотографией — Виктор повернулся ко мне — Может перейдем на ты?

Вот в чем была сила Левина. Он приподнял очки, подмигнул мне по-свойски. Включил, что называет обаяние.

— Мне товарищи, пора. Сейчас еще на коллегию надо успеть — генерал махнул рукой водителю Волги, который начал разворачиваться — А ты, Николай, развлекайся, общайся. Не буду мешать.

Алидин попрощался и несмотря на вялые возражения Левина, пошел к машине. И тут Виктора как подменили.

— Фуу… Чуть на скандал не нарвались!

— Какой скандал?

Мы все еще стояли на крыльце, только вот дверку в дом этот Луи прикрыл.

— Китти пришла не одна. С одной женщиной незнакомой. Представила ее как Таисию Иосифовну Юхневскую. Я сначала не сообразил, а потом как сообразил! Это же супруга Ефремова. Фантаста.

Я выругался про себя. Вот так и «течет» в этой тусовке. Небось этот Луи-Виктор проболтался, что приедет генерал, кто-то успел подсуетится и прислать супругу писателя — просить за мужа.

— Про меня и генерала — ни полслова! — я покачал пальцем перед длинным носом Левина — Мне сейчас скандалы не нужны.

— Буду нем как рыба!

Так я и поверил. Мы вошли внутрь дома и я охренел второй раз. Каминный зал, картины, старинные иконы по стенам, персидские ковры… Чуть не начал протирать глаза. Я точно еще в Союзе?! Вот бы кого показать читателям методички из отдела пропаганды. Про классовое равенство.

Меня начали знакомить с публикой. В основном тут были дипломаты, какие-то блатные внешторговцы. Плюс иностранные журналисты. Попалам десять мужчин и десять женщин, включая Юхневскую. Меня тут же взяли в оборот дамы, начали допрашивать про штатовскую историю. В руки сунули бокал с мартини, усадили прямо перед горящем камином.

— Ничего интересного товарищи, пресса все, как водится раздула!

Народ активно выпивал, в музыкальном комбайне одна за другой крутились джазовые пластинки. Отбиваясь от страшненькой американской журналистки по имени Китти, я подумал — может позвать на этот сейшен Машу? А потом резко передумал. Да этот Левин меня генералу первый сдаст. Никакой он не агент — скорее сливной бачок. Пытается выбиться в доверенные люди кремлевских небожителей, но это до первого косяка. И сразу обратно в Мордовию убирать снег в лагере.

Я краем глаза поглядывал за «Луи». Очень обходительный, среди гостей — как рыба в воде. Каждому скажет комплимент, причем не дежурный, а искренний. Тост поднять? Тоже в тему. Пожалуй, в агенты он все-таки выбьется. А может даже и в двойные. И понятно, почему ему нужен я. Новая ступенька. В Нью-Йорк. Нет, в Мордовии мы его второй раз не увидим…

В одной из компаний раздался громкий смех, высокий, накачанный парень с длинной копной волос и орлиным носом что-то рассказывал, быстро тараторя на английском, показывая странные движения. Что-то типа ката в каратэ. Я прислушался. Ну точно, про сётокан задвигает, про какого-то Осиму. Учился у него два года, получил коричневый пояс…

— Это американский журналист из Вашингтон Пост Пол Рэд — к нам подошел Виктор — Недавно в Москве.

— Красный?

— Настоящая фамилия. я видел паспорт. Эй, парни, иконы нельзя трогать руками! — Луи направился к новым гостям — Это афонская Богородица! Я за нее тысячу рублей отдал.

Левин мне не нравился все больше и больше.

Тем временем Китти усилила напор. Положила руку мне на колено, постоянно облизывал пухленькие губки. Но нет. Эти брекеты за зубами, очки с диоптриями…

— Ой, а пойдем купаться! Тут бассейн есть. У меня и купальник есть.

Бассейн?! Мне стало любопытно. Мы вышли на задний двор и тут и правда был небольшой летний бассейн, метров двадцать. Две дорожки, даже небольшой трамплин.

— Слушай, а покажи свою татуху? Я просто умираю, как хочу посмотреть ее.

— Не для цитирования? — пошутил я, снимаю рубашку. Китти ахнула, вышедшие за нами дамы тоже.

— Какая пошлость! — тихо произнесла Юхневская — И это робот из будущего?!

— Дерьмо, а не татуха — поддержал Красный. Я не заметил, как во дворик подтянулась и вся его компашка. Обожаю такие наезды — разгоняют кровь. Пол сразу хочет застолбить за собой место альфача в новой компании, ну не будем ему мешать обосраться.

Я медленно, под восхищенными взглядами женщин, надел рубашку обратно, закатал рукава. Повернулся к журналисту.

— Ты кто такой?!

— Товарищи, господа! — между нами ужом ввинтился Левин — Не надо конфликтов. Желающие искупаться…

— Ща я этого красненького искупаю — я отодвинул Виталия прочь, кивнул Полу — Что, пойдем выйдем, обсудим татуху?

Рэд достал из кармана жвачку. Ригли. Распоковал пластинку, засунул в рот. Начал медленно жевать.

— Ты Орлов, спецназовец. Так?

Я промолчал, сложив руки на груди. Левин все-таки получит свой скандал. Вся Москва его будет обсуждать — просто уверен. Но это лучше чем писатель-фантаст против генерала.

— Чего отходить? Давай тут прямо устроим спарринг. СССР против США. Место есть — Пол обвел рукой внутренний дворик, повернулся к публике — До первой крови, а? Каратэ против… что тут в советских? Самбо?

— Ну давай тут — я тоже повернулся к гостям, подмигнул бледном Левину — Если хозяин не против.

Виктор был против, но его все бросились убеждать. Народ сам освободил дворик, забравшись на крыльцо и отойдя к стенам дома. Левин уже ничего не решал.

Одеты с Рэдом мы были примерно одинаково — брюки и рубашки. На ногах ботинки. У меня легкие, у журналиста с толстой подошвой. Штанины брюк Пол сразу подобрал, встав в стойку. Ясно, будет работать ногами. Каратист туев. Ну ничего, главное дать ему вымахаться. Это если совсем отбитый профи. А если нет…

Я встал в боксерскую стойку, прижал подбородок к груди.

— Какие правила?

Левин попытался пустить ход спарринга в цивилизованное русло, но его уже никто не слушал. Каратист выдал лоу-кик по правой ноге, я ее приподнял разворачивая. Выстрелил в ответ двоечкой. Рэд разорвал дистанцию. И тут же попытался достать меня вертушкой. Выглядит в теории это красиво, но в уличных драках применимо мало. Девушки ахнули, а я подсел под ногой и влепил хук прямо в пах американца.

Гейм овер.