Глава 43

Дорога ложилась под колеса ровной серой лентой. В машине работал кондиционер, и было нежарко. Сью с самого утра волновалась. Она никак не могла представить встречу с Дэвидом. Ей очень хотелось этой встречи и, в то же время, она очень боялась. Артур невозмутимо следил за дорогой и время от времени курил. Сью тоже закурила, но дым показался отвратительно-горьким, и она бросила сигарету. Дорога казалась бесконечной. Когда появились первые дорожные указатели с надписью «Коммунарск», её волнение переросло почти в панику.

Городок был действительно очень маленький, почти весь из старых одноэтажных домиков и тихих зеленых улочек. На окраине приютился какой-то небольшой завод и какие-то мастерские. Дорожное покрытие оставляло желать лучшего.

– Они здесь, явно, ещё оккупантов ждут, – проворчал Артур, когда машину тряхнуло на очередной ухабе.

– Почему ты так решил? – Сью повернулась к нему.

– Такую дорогу только в прифронтовой полосе кладут, чтобы никакие враги не добрались до места.

Нужную улицу Сью и Артур нашли после почти часовых поисков.

– Я думал, что эту деревуху можно за пятнадцать минут объехать, а у них здесь настоящий лабиринт, – останавливая машину возле дома, где должен был жить Дэвид, сказал Артур.

– Артур, – Сью даже побледнела, – а вдруг его дома нет?

– Значит, мы будем его ждать, – спокойно и уверено ответил Артур. – Вчера он пообещал, что никуда не будет уходить. Иди, я здесь останусь.

– Может…

– Сью, крошка, будь взрослой. Если вдруг дома его родители или ещё кто-нибудь из родни, кем ты меня представишь? А так сплети байку про крутого папашку или дядюшку, который водилу с машиной отстегнул. Давай, не теряй времени, – он подбадривающе улыбнулся.

Сью вышла из машины и послушно пошла к калитке. Залаяла небольшая лохматая дворняжка, мирно лежавшая у своей будки, до появления гостьи. Дверь открыл Дэвид. У него были усталые после бессонной ночи глаза. Сью попыталась улыбнуться и тихо сказала:

– Привет! Ты один дома?

– Один. Мать через час вернется, – без энтузиазма ответил Дэвид.

– Не ждал?

– Ждал. Всю ночь ждал. А где Артур?

– В машине. Дэвид, я хотела… – у неё задрожали губы.

– Тебя действительно хотели убить? – хмурясь, перебил её Дэвид.

– Да. И его тоже.

– Кто? Почему?

– Это всё Мэри… Я потом расскажу тебе всё…

– Зачем я вам? – усталые глаза Дэвида стали ещё и тоскливыми.

– Ты ничего не знаешь. У меня ведь ничего с ним не было. Он даже целоваться со мной не хочет, не то чтобы трогать меня. Он мне как брат или как отец… не знаю…

– Действительно так? – он удивленно посмотрел на Сью. – А фуражка, очки?

– Господи! Дались тебе эти очки и фуражка? Он тебе расскажет, если спросишь. Не стал он тогда этого при всех делать, – Сью готова была заплакать.

– Что я должен был думать?

– Это он вчера предложил мне помириться с тобой, – у Сью снова задрожали губы.

– А ты? Ты сама этого хотела? – он взял Сью за плечи.

Неожиданно Сью поняла, как всё это время скучала по Дэвиду и как без него было плохо. Что-то сломалось в ней. Она ещё раз посмотрела в его глаза и заплакала. Она рвалась на части. Выше её сил было потерять Дэвида и потерять Артура. Но только что отношение Артура к себе она очень четко определила. То, что с Дэвидом она может сейчас не помириться, было ужасным. Слезы катились по её щекам.

– Ты сама хотела этого? – у Дэвида стал совсем измученный взгляд.

– Неужели ты не видишь?! – Сью попыталась вырваться из его крепких рук. – Ты когда-нибудь помнишь, чтобы я кого-то о чем-то просила?! Ты когда-нибудь видел, чтобы я перед кем-нибудь плакала?!

– Юлька, какая же ты вредная! – Дэвид прижал её к себе. – Да я тут без тебя чуть с ума не сошел! Я же тебя обожаю!

– Отстань от меня! – Сью предприняла последнюю попытку вырваться.

– Ну, ну… перестань…

Дэвид легко справился с её сопротивлением, подхватил на руки и понес вглубь дома, в свою комнату. Туфельки Сью упали одна чуть ли не у порога, а вторая почти у двери комнаты. Сью прижалась к Дэвиду. Не отпуская её, он подошел к окну, задернул шторы. Громко тикал на письменном столе старый будильник, пела в саду какая-то птица. Дыхание Сью смешалось с дыханием Дэвида. Они забыли о том, что в машине ждет Артур, что может кто-нибудь прийти, вообще забыли о том, что существует в этом мире ещё кто-то или что-то кроме них…

Артур посмотрел Сью вслед и мысленно пожелал только одного, чтобы она сейчас помирилась с Дэвидом. В то же время откуда-то снова начала пробиваться странная ревность. Сначала Сью разговаривала с Дэвидом, стоя на пороге, а потом они оба исчезли в доме. По старой привычке Артур достал из коробка спичку и начал её грызть. Только теперь он грыз спички, когда никто этого не видел. Время тянулось ужасно медленно.

* * *

Артур снова ходил нормально, уже закончил институт и распределился в закрытый НИИ. Он по-прежнему жил с матерью в их старой квартире, встречался с девушками, от которых, как и раньше не знал отбоя, у него было много друзей, он заканчивал писать работу, на отсутствие денег тоже жаловаться не приходилось. Если отодвинуть в сторону то, что о Лене он так и не смог ничего узнать, а Лили больше не было, то можно было решить, что живёт он идеально. Артур и сам уже почти готов был в это поверить. Но, наступившая полоса относительно спокойной жизни не могла длиться вечно.

У матери начал болеть желудок и после долгих уговоров Артура, она обратилась в больницу. Её положили на обследование. Сначала никто ничего дурного и не подозревал. Мать только досадливо морщилась и ворчала на Артура (это, кстати, было крайне редко), что как-нибудь с язвой можно было и дома пролечиться. Тем более мать сама была медсестрой.

Артур на всю жизнь запомнил этот день – пятое сентября. Его пригласил к себе в кабинет лечащий врач матери. Это был седой пожилой мужчина с солидным брюшком. Он сдержано поприветствовал Артура и предложил сесть. Артур послушно сел. Врач почему-то избегал смотреть на него. Он несколько минут перебирал истории болезни на столе. В солнечном луче плясали пылинки. Артур терпеливо ждал. Только что он видел мать. Она была в неплохом настроении и говорила, что вроде бы самочувствие её немного стало улучшаться. Наконец врач отодвинул от себя пачку историй и исподлобья посмотрел на Артура.

– Вы сын Дашевской?

– Да, – Артур чуть заметно кивнул.

– Давайте знакомиться. Радченко Станислав Петрович.

– Артур Григорьевич, – Артур уже привык, не смотря на свои тридцать лет, представляться по отчеству.

– У меня для вас малоутешительные новости, молодой человек, – он снова смотрел в стол.

– Матери нужно делать операцию?

– Уже не нужно.

– Тогда я не совсем вас понимаю, – у Артура по спине пробежал противный холодок.

– У вашей матери опухоль… злокачественная опухоль.

– Рак? – у Артура засосало под ложечкой.

– Да, в верхней части желудка, как раз там, где пищевод переходит в желудок. Пока эта опухоль не очень большая, но убрать её нельзя. Кроме того, у неё обнаружены метастазы в печени. Вам объяснить, что это такое?

– Спасибо, я чуть-чуть в курсе, – несмотря на довольно жаркий день, Артуру стало холодно. После довольно долгой паузы он спросил. – Ошибки быть не может?

– Нет. Мы даже биопсию взяли. Всё подтверждено.

– Что же теперь? – язык не повернулся спросить, сколько проживет мать.

– Никто не сможет вам сказать, как долго это продлиться. Существуют различные методы лечения, кроме операции. Например, химеотерапия или рентгеновская терапия. Иногда они бывают очень эффективны.

– Вы так говорите… В конце концов, я готов услышать всё.

– Всё?… – Станислав Петрович помолчал. – Сроков жизни своей или чужой не знает никто. Бывают разные случаи…

– Я спрашиваю вас о конкретном случае. Я не прошу вас называть точный срок. Хотя бы приблизительно.

– Месяца четыре… не больше… Впрочем, посоветуйтесь ещё с онкологами. Её всё равно придется перевести в другое отделение.

– Да, конечно, – механически ответил Артур. – Вы уже что-нибудь ей сказали?

– Нет. Но скрыть от вашей матери будет что-либо довольно трудно. Она ведь сама очень опытная медсестра и, кажется, по назначенным ей препаратам, кое о чем начала догадываться.

– Вы мне больше ничего не хотите сказать? – Артур поднялся.

– Что я могу вам сказать? Только пожелать набраться мужества. У вас ещё есть родственники?

– Нет.

– Тогда держитесь.

Мать перевели в онкологию. Прогнозы онкологов мало чем отличались от того, что Артур уже услышал. Мать, хотя и пыталась держаться, но слабела и угасала на глазах. Лечение эффекта не давало. Артур, приходя к ней, пытался тоже держаться. Между ними установился как бы негласный договор: они оба делали вид, что ничего страшного не происходит, что мать приболела не больше, чем простудой, и что совсем скоро она поправиться. После первого курса химеотерапии Артур забрал мать домой, где она пробыла целых два месяца. Потом снова ей пришлось лечь в больницу. Состояние её ухудшалось с каждым днем, хотя Артур и пытался доставать самые дефицитные и эффективные, по мнению врачей, лекарства. Не смотря ни на что, и мать, и он продолжали уже начатую игру в «ничего страшного». Они строили планы о том, как сделают в квартире ремонт, когда мать выпишут из больницы, как они поедут отдыхать, как заведут собаку и мать будет с ней гулять, чтобы был лишний повод выйти и подышать свежим воздухом, когда ей станет лучше. Мать мечтала, что Артур, наконец, устроит свою жизнь, и она понянчит внуков. Что лучше не станет, это они знали прекрасно, но эти несбыточные мечты были для обоих той последней соломинкой, которая держит утопающего. Артур возвращался из больницы домой и сидел по полночи, глядя в одну точку и заполняя окурками пепельницу. Всё чаще приходила в голову мысль, что лучше бы он успел умереть тогда… Но наступало утро, нужно было идти на работу, а потом спешить к матери в больницу.

На работе тема его интересовала всё меньше и меньше. Кроме всего, у Артура появились долги. Те лекарства, которые он доставал для матери, стоили немало. Он готов был истратить всё, продать, если нужно себя, только бы ещё хоть на день продлить матери жизнь. Все сроки, о которых говорили врачи, уже прошли и Артур, хотя и понимал несбыточность своей мечты, надеялся на чудо. Мать он уверял, что с финансами всё в порядке. Для того чтобы у неё не возникло никаких подозрений, он не продавал ничего из золота. Продать оставшуюся от отца машину он не мог, так как машина была записана на мать, и водил он по доверенности. Долгов накопилось по тем временам очень ощутимая сумма – около двух тысяч. Главным его кредитором на то время стал его приятель – бармен из ресторана «Луна» – Вовчик Щербань.

Стоял морозный январский вечер. Артур вышел из больницы. Настроение было такое, что хотелось удавиться. Снова срочно нужны были деньги. До ресторана было недалеко, и Артур решил пройтись. У перекрестка он остановился и, пока мимо проезжала «Шкода», достал сигарету и начал прикуривать. Машина остановилась, опустилось стекло, и выглянула женщина. Она была старше Артура, красивая, ухоженная, подбородок она прятала в воротник из чернобурки.

– Который час, молодой человек? – у неё был приятный воркующий голос.

– Семь, – спокойно ответил Артур.

– А что вы собираетесь сейчас делать?

На секунду Артур оторопел. Неожиданно, как когда-то с классной, он понял, чего она от него хочет. Ответ, как и тогда, пришел сам собой. Артур улыбнулся одними уголками губ.

– Я слишком дорогое удовольствие, мадам, – сказал он и обошел машину.

В «Луне» было уже довольно много народа. Правда у бара сидела всего одна парочка. Артур поприветствовал нескольких знакомых и пошел туда, где за стойкой с ловкостью фокусника Вовчик наливал в бокалы какой-то мудреный коктейль. Артур кивнул ему, сел на высокий табурет и закурил. Вовчик закончил свои манипуляции, подвинул бокалы парочке и подошел к нему.

– Привет! Что пьем? – спросил он.

– Кофейку мне, милый, – Артур даже не попытался улыбнуться.

– Как всегда, черный?

– Угу…

– Арчи, что-то ты совсем скис? – Вовчик поставил перед ним чашку с кофе.

– Щербань, мне денег нужно… – мрачно ответил Артур. – Ты мне три сотни одолжить можешь?

– Ну, в принципе, могу. Когда?

– Да, хоть сейчас. Как раз до двух штук доравняем. Я всё отдам.

– Не метушись, отдашь, когда сможешь. Совсем плохо? – Вовчик сочувствующе посмотрел на него.

Артур только кивнул и достал из пачки следующую сигарету.

– Ты есть хочешь? – спросил Вовчик, доставая бумажник и пересчитывая содержимое.

– Нет, – Артур отрицательно качнул головой. – Мне кусок в горло не лезет.

– Держи, – Вовчик достал деньги. – О! Давай я тебя чуть-чуть развеселить попробую. Незаметно посмотри на даму, которая входит.

– Ну, и? – Артур повернулся и увидел ту самую женщину, которая сидела в машине. – Кто это?

– Ирина Петрений, адвокатесса. Денег у неё не меряно. Развлекается тем, что снимает молодых мужиков, – объяснил Вовчик. – Обиженным от неё никто не уходил. А вообще не плоха собой, как ты находишь?

– Интересная, я бы сказал, красивая, – вяло ответил Артур и отвернулся.

К бару подошла ещё одна пара, и Вовчик переместился к другому концу стойки, чтобы обслужить их. Артур грыз спичку и смотрел в чашку с кофе, к которому так и не притронулся. Кто-то сел на соседний табурет, но он даже не посмотрел, кто это. Уже знакомый воркующий голос спросил:

– Так что же вы собираетесь делать, Дорогое Удовольствие?

– Очень дорогое, мадам, – Артур нехотя повернулся.

– И насколько дорогое? – она улыбалась и держала у губ не зажженную сигарету.

Артур медленно одну за другой достал из коробка три спички, потом чиркнул сразу ними всеми и поднес своей собеседнице, давая прикурить.

– Это в сотнях, мадам, – холодно ответил он на её вопрос, прищурившись глядя на спички.

– Действительно очень дорогое, – она выпустила струйку дыма. – Но не на столько дорогое, чтобы себе в нем отказать. И, главное, очень красивое, самолюбивое и с чувством собственного достоинства. Я это очень люблю. А что любите вы?

– Это зависит от обстоятельств, – он смотрел на неё холодно и почти безразлично. – Я люблю женщин умных и красивых. Это редкое сочетание.

– И вам удается найти такое? – она улыбнулась.

– А вы, как думаете? – он снова слегка сощурился.

– Дорогое Удовольствие, а что вы пьете?

– В данный момент кофе.

– А что ещё?

– Всё, что горит, я ещё пить не научился.

– И, всё же?

– Армянский коньяк.

– У вас вкусы Черчилля. Стаканом? – она всё так же улыбалась.

– Широким и медленно.

– Действительно дорогое удовольствие. Я тоже люблю коньяк.

– Чем я сегодня могу вас порадовать, Ирина Даниловна? – спросил, подойдя к ним, Вовчик.

– Вовчик, а коньяком армянским ты нас сегодня побалуешь?

– Вот армянского коньячка сегодня и нет. Молдавским заменить? Можно даже французским.

– Заменим? – она посмотрела на Артура.

– Замене не подлежит.

– Тогда, Вовчик, мы тебя покидаем, – Ирина протянула Артуру красивую тонкую кисть. – Дорогое Удовольствие, у меня дома есть отличный армянский коньяк и подходящие стаканы. Не откажите в любезности и скоротайте со мной вечерок.

Артур посмотрел на Щербаня. Тот чуть заметно кивнул ему. Они поняли друг друга без слов.

– Вовчик, ты не помнишь, как говорят французы? Чего хочет женщина, того хочет Бог? – Артур снова сощурился.

– Где-то так, – согласился Вовчик.

– Тогда я, как человек верующий, тебя покидаю. До встречи, душа моя.

– До встречи, – кивнул Вовчик и улыбнулся.

Вместе с Ириной Артур вышел из ресторана. Она села за руль. Какое-то время они ехали молча. Артур курил и пытался себе представить, что сейчас будет с ней делать. В голову ничего не лезло. Тогда он стал смотреть на заснеженные улицы и прохожих.

– Дорогое Удовольствие, – обратилась к нему Ирина, – так что вы там сказали о французах?

– Вообще-то это анекдот, – пояснил Артур.

– Расскажите.

– Разговаривают два приятеля. Один говорит: «У французов существует такое мнение – чего хочет женщина, того хочет Бог». Второй подумал и спрашивает: «Неужели Бог хочет новую шубу, отпуск в Гаграх и замуж?».

– Отпуск в Гаграх я могу и сама себе организовать, шубу новую тоже сама могу купить, а замужем я уже была. По всей видимости, если рассматривать женщину в моем лице, и считать, что Бог хочет того же, чего и я, то он сейчас хочет приятно провести время.

– Я действительно верующий человек. Я согласен удовлетворить любое желание женщины, но при этом не богохульствовать.

– Любое? – она чуть повернула к нему голову и улыбнулась.

– Любое разумное. Игра в любовь с вашей бабушкой или любимой собачкой к ним не относится, – Артур выбросил окурок, достал спичку и сунул в зубы. – Какое у вас разумное желание?

– Удовольствие, сколько вам лет?

– Тридцать с половиной. А что?

– И вы не женаты?

– Свободен, как птица. Жениться на вас? Так вы были замужем, а я слишком дорожу своей свободой.

– Это прекрасный возраст для мужчины. Ещё горяч, как мальчик, и уже немного умудрен жизнью. Вы не спросите, сколько мне лет?

– А вам этого хочется? – он удивился.

– Нет. Просто все всегда с этого начинают. Я вижу, Удовольствие, ваш Бог, кроме внешности, дал вам ещё и ума. Сегодня, кажется, удачный вечер.

– Вы хотите сказать, что встретились двое умных и красивых?

– Да. Я не права?

– Вам виднее. Хвалить себя – далеко не первая из добродетелей.

– Тогда я похвалю вас, а вы меня. Кстати, мы уже приехали.

В прихожей Артур помог снять Ирине шубку из чернобурки. Ирина поправила свои прекрасные вьющиеся волосы и улыбнулась ему.

– Проходите, Удовольствие. Пальто повесьте в стенку, – предложила она.

Артур снял кожаное пальто, повесил в стенку в прихожей и прошел следом за хозяйкой в комнату, служившую гостиной. Квартира у Ирины была просто шикарная.

– Присаживайтесь, Удовольствие, – предложила она, указывая на диван. – Правду сказать, я не думала, что вам уже тридцать… Когда увидела вас на перекрестке, то решила, что это сон. Стоит красивый молодой мальчик, одет, как денди: кожаное пальто по щиколотку, шарф белый, лицо печальное. Оказалось, что у сна ещё и голос есть.

– Не думал, что я ещё похож на мальчика, – Артур снова смотрел на неё холодно, почти безразлично.

– Вам не нравится, когда вас так называют?

– Разве что только в постели. А так… В своё время я учился в военном училище. Так вот, когда начальник училища назвал меня «сынком», притом чисто из добрых побуждений, меня передернуло.

– Остается сделать вывод, что вы военный, – она достала из бара низкие широкие стаканы и бутылку коньяка.

– Не состоявшийся, мадам.

– А кто состоявшийся?

– Вы любопытны. Я закончил военмех, нечто связанное с одной из областей физики, если вам так важна моя специальность. Вы без этого коньяк не пьете?

– А вы за словом в карман не лезете! – она рассмеялась. У неё был приятный смех. – Может быть, мы кроме коньяка ещё и поужинаем?

– Не горю желанием. Вы приглашали на коньяк, а не на ужин.

– Тогда наливайте, – она села рядом с ним, закинув ногу на ногу. Ноги у неё тоже были красивые, стройные.

Артур налил понемногу коньяка в стаканы и один подал ей. Ирина улыбнулась почти восхищенно. Снова его руки коснулась её тонкая рука.

– Вы, по истине, Дорогое Удовольствие. Давайте знакомиться.

– Вас зовут Ирина, – он слегка сжал её кисть. – Меня зовут Артур.

– Редкое имя. А знаете, что означает ваше имя?

– Большой медведь.

– И всё-то вы знаете! А я бы предпочла, чтобы вы остались для меня Дорогим Удовольствием. Как вам?

– Вполне. А вас что больше устроит, Ирина или мадам?

– Ирина. Мадам – это слишком официально и напоминает мне о моем возрасте.

– Меня тоже больше устроит Ирина. Мир, знаете ли, а я человек сугубо мирный.

Они выпили понемногу коньяка. Приятное тепло разлилось по телу. Дальше они вели разговор в той же непринужденной полушутливой манере, только перешли они на «ты». Время близилось к полуночи. Ирина была приятной собеседницей, но Артур, как ни пытался, не мог заставить себя улыбнуться. Только чуть-чуть приподнимались уголки губ. Похоже было, что Ирина принимает это за его манеру поведения и ей это очень нравиться. Артур чувствовал себя заводной куклой. Он делал всё автоматически: автоматически подливал коньяк, автоматически шутил, автоматически говорил любезности, автоматически отвечал на касание её руки. Ирина провела пальцем по его носу и сказала:

– У тебя очень красивый нос. Даже горбинка особый шарм придает.

– Это я когда-то его сломал, – пояснил Артур.

– Сломал или сломали? – уточнила она.

– А от этого что-то изменится? – её рука замерла как раз на уровне его губ. Артур коснулся этой нежной руки губами. – Я же сказал, что я человек сугубо мирный. Или тебе больше по душе насилие?

– Нет. Я, как кошка, люблю ласку и нежность.

– Да? – Артур сощурился. – Очень любишь?

– Очень люблю.

Он привлек Ирину к себе и поцеловал. У неё были нежные губы. Она была совсем не против того, что он делает.

– Пожалуй, пойду, сварю ещё кофе, – сказала она, поднимаясь с дивана. Глаза её слегка затуманились.

Артур подождал несколько минут и пошел следом за ней на кухню. Ирина уже сварила кофе и как раз собиралась разливать его по чашкам. На звук его шагов она повернулась.

– Ты пришел? – глаза стали ещё туманнее.

Молча Артур подошел к ней и обнял её. Несколько минут они целовались. Она стала в его руках совсем послушной игрушкой. Артур приподнял её юбку, и его рука заскользила по её бедру. На Ирине были чулки с кружевной резинкой. Он легко снял с неё трусики, и его рука оказалась у неё между ног. От этого прикосновения его пальцы стали влажными. Артур поднял на ней юбку и усадил на край стола.

– Что ты делаешь со мной? – зашептала она, пытаясь непослушными пальцами справиться с молнией на его брюках.

– Ты же этого хотела, – он скользнул губами по её губам. – Давай я сам.

– Давай, – сдалась она.

– Скажи «да», – у Артура стал чуть хрипловатый голос.

– Да… О, какой ты сильный! – простонала она, обнимая его и прижимаясь к нему, как можно крепче.

Тело Артура тоже стало заводной куклой. Это было здесь, на кухне, а потом и в спальне. Он брал её сильно, может быть несколько резко, совершенно без эмоций, и чувствовал, что ей это нравится. Он не хотел думать, сколько лет Ирине и что будет завтра.

– Мне давно не было так хорошо, – прошептала Ирина, прижимаясь щекой к его груди. – Такая ночь… на сказку похоже… Ты действительно не просто Удовольствие.

– Устала? – он попытался придать своему голосу ласковый оттенок.

– Немного. В котором часу тебя разбудить?

– Сейчас четыре, – Артур посмотрел на часы. – В шесть. Мне ещё нужно заехать домой и немного привести себя в порядок, а потом успеть вовремя на работу.

– Тебе далеко добираться?

– На Петровского.

– Если хочешь, я приготовлю завтрак и вызову такси.

– Я по утрам пью только кофе, – Артур понял, что не стоит ей отказывать ещё в одном маленьком удовольствии, подать себе кофе в постель.

– Мы ещё увидимся?

– Как ты хочешь?

– Хочу.

– Тогда напомни мне утром, чтобы я оставил тебе свою визитку. Позвонишь, когда надумаешь.

Утром Артур выпил сваренный Ириной кофе, поцеловал её на прощанье и ушел. Внизу его ждало такси. Уже в машине он вспомнил, что не оставил ей своей визитки, а она не напомнила.

– Любовница? – хмыкнул таксист.

– Тетка. Одна осталась.

– Красивая. И мужика нет?

– Есть. В командировку уехал. Что там с меня? – спросил он у таксиста, доставая бумажник.

– Ваша тетенька расплатилась, – ответил таксист. – Хорошо быть любимым племянником.

– Собака у неё днем умерла, она разнервничалась, пришлось остаться, – сказал Артур, понимая, что таксист ждет его реплики.

– Видно, что впечатлительная. Так благодарно на вас смотрела…

Артур успел открыть бумажник и чуть не присвистнул. Там, кроме взятых вчера в долг у Вовчика трехсот рублей разными купюрами, лежали ещё триста – сотнями, и какая-то записка. Он развернул листок и прочитал: «Дорогое Удовольствие! Пока ты спал, я позволила себе маленькую бестактность – залезла в твой бумажник и взяла визитку сама. Утром я боюсь забыть тебе напомнить, чтобы ты её оставил. Я позвоню в ближайшее время. Думаю, ты тоже останешься мною доволен. Твоя И.». Артур ещё раз посмотрел на деньги. Впервые в жизни он был с женщиной намного старше себя. На сколько именно, он тогда даже не подозревал, но разница была очень большая. Впервые в жизни он брал от женщины деньги. Раньше предпочитал платить он. Притом платить щедро. Сегодня щедро, даже, пожалуй, слишком (это была его месячная зарплата), заплатили ему. От всего этого его начало слегка поташнивать, но другого выхода, на тот момент, он, как ни старался, не видел.

* * *

К калитке дома прошла женщина лет пятидесяти и оглянулась на стоящую машину. Женщина вошла во двор, как раз в тот момент, когда открылась дверь и на пороге появились Сью и Дэвид. Сначала произошло небольшое замешательство, потом женщина что-то сказала. Ей ответил Дэвид. Потом она обратилась к Сью. Та слегка смутилась и быстро пошла к машине.

– Артур, – открыв дверь, сказала Сью, – тебе придется выйти и изобразить моего папу.

– Папу? – Артур растерялся. – А что случилось?

– Да это мать Дэвида. Сказать, что ты водила или дядя я не успела. Дэвид ляпнул, что ты – мой отец.

– Ну, спасибо! Ну, удружил! Зятёк… – Артур нервно усмехнулся. – Придется идти. Только потом будете сами выкручиваться. Он едет с нами или нет?

– Едет. Ему собраться нужно. Это хотя бы час займет.

Загрузка...