То ли солнце садилось слишком быстро, то ли он сам шел слишком медленно, но замок почти не приближался. В какой-то момент Рыцаря охватило беспокойство, он понял, что может не успеть до заката. Это было бы мучительно глупо - пройти такое и ткнуться носом в закрытые ворота. Нет уж, дудки! Не может быть, что бы все это было зря! Испытанию не одолеть его, даже пусть и на последних метрах. Рыцарь достал кинжал и, не замечая боли, безжалостно срезал с себя изрядно покореженные и залитые кровью доспехи. Идти стало значительно легче и, ловко обманув боль, он даже заставил себя перейти на бег.
Королевский замок, словно издеваясь над ним, извивался в едкой пелене пота заливающего глаза. Это был какой-то дикий танец, но Рыцарю уже было не дотого. Главное - успеть добежать до этих шершавых стен, а там уж мы и с этими танцульками разберемся. Главное - добежать!
И опять его выручила любовь. Мерцающий контур замка в одно мгновение превратился в такое знакомое и дорогое лицо Принцессы. В одночасье забыв обо всем, он видел теперь лишь ее глаза, яркие, как утренние звезды. Не было для Рыцаря большего счастья, чем следить за игрой этих волшебных глаз, в которых он каждый раз беспомощно тонул, когда они обращались к нему. Такие неуловимые и такие родные, то лукавые и смеющиеся, то серьезные и до краев заполненные чужой болью и страданием, которые она так хорошо умела лечить...
Рыцарь погружался в них все глубже и глубже, ничего не замечая вокруг. Он шел, как ходит слепой по хорошо знакомой дороге, и даже не понял, когда он миновал главные ворота и вошел в замок. Он не упал без сил, как ему хотелось ранее, а пошел дальше, влекомый этими волшебными глазами куда-то вперед. Но достигнув их дна Рыцарь неожиданно окунулся в обжигающе ледяные растерянность и испуг, таившиеся там. Он остановился, встряхнул головой и сбросил с себя это наваждение.
Он стоял на рыночной площади, а навстречу ему, из ратуши, в сопровождении пышной свиты шла сама Принцесса. Боже, как она была прекрасна! Рыцарь никогда еще не видел ее столь прелестной, так шло ей подвенечное платье. Он хотел подойти ближе, но едва сделал первый шаг, как на него вновь обрушилась растерянность переполнявшая глаза его возлюбленной. Рыцарь заставил себя остановиться и, разрывая стянувшую его тугими обручами боль, наконец-то вырвал сознание из пелены беспамятства и огляделся кругом тяжелым взглядом.
Он, словно впервые увидел растерянную Принцессу глядящую виноватыми, полными слез глазами, удивленную королевскую чету, недоуменного незнакомца, держащего под руку Принцессу и звенящую тишину, повисшую над площадью. А еще он увидел, как Король подал знак тайному советнику и из-за ратуши выбежали латники и, боязливо поглядывая на Рыцаря, обнажили мечи.
И тогда (откуда что взялось?), Рыцарь хрипло рассмеялся и, кроваво сплюнув под ноги, развернулся и пошел прочь.
49. Сказка о прекрасной принцессе Атильи ее безобразном шуте
Московскому Казанове
Каждый из нас взрослеет по-своему. Одному для этого хватает и пяти минут, а другой всю жизнь остается милым и непосредственным ребенком, для которого весь мир всего лишь детская площадка. А главное, никогда нельзя быть уверенным в том, что ты уже навсегда простился со своим детством и, аккуратно протерев, упрятал свои розовые очки глубоко-глубоко в карман. Но тем и прекрасна жизнь, что не угадаешь, через сколько же пар этих самых очков ты на нее смотришь...
Случилось так, что в числе подарков, полученных прекрасной принцессой Атиль на День рождения, оказался и маленький карлик-шут в забавном клетчатом колпаке, расшитом серебряными бубенчиками. От всех прочих карл он отличался тем, что был как-то неповторимо уродлив. Неестественно изломанные руки и ноги, безобразное морщинистое лицо с глазами бусинками и огромным носом, большущие уши и сгорбленная спина - все это по отдельности было просто отвратительно! Но собранное воедино совсем не делало карлу страшным, даже наоборот, этот неказистый коротышка оставлял забавное впечатление невольно напоминая о вашем собственном совершенстве. А уж если добавить сюда и потрясающую мимику, словно кривые зеркала, сворачивающую его лицо в неповторимые гримасы, то сразу же станет ясно, почему Карла прочно занял место в свите Атиль. И с тех самых пор весь двор с веселым смехом наблюдал, как по королевскому дворцу, смешно переваливаясь и методично звеня бубенчиками бегает маленький Карла, исправно исполняя все поручения принцессы.
Так продолжалось достаточно долго. Все уже начали понемножку привыкать к Карле, пока в замок не пожаловал известный Художник, нанятый, чтобы написать портрет принцессы. Когда Карла вошел в зал, следуя за принцессой и увидел краски и кисти, разложенные у Художника, с ним случилось что-то невообразимое. Его просто затрясло, и, пронзительно крича, Карла метнулся через весь зал к мольберту. Он сгреб в охапку, сколько мог, баночек и пузырьков с красками и, отбиваясь от опешившего Художника кистью, забился в самый дальний угол, никого к себе не подпуская. Все это было настолько комично, что с несколькими фрейлинами от смеха просто случилась истерика, и их пришлось долго отпаивать водой. Король хохотал до слез и, отсмеявшись, приказал подать еще красок, и Карлу оставили в покое.
Художник принялся за работу, все затаили дыхание, наблюдая за чудом рождения портрета, а Карла, стараясь не звенеть бубенцами, потихоньку выскользнул из зала. В своей каморке он бережно выложил на столик все краски, сорвал с головы колпак и, взяв в руки кисть, начал расписывать стены. Карла работал, забыв обо всем, работал так, как никогда прежде, работал, не помня времени, не видя и не слыша ничего, что могло бы вырвать его из этого волшебного мира красок. Он пришел в себя только услышав восхищенный возглас, а, обернувшися, увидел Атиль и изумленного Художника, стоящих в дверях каморки.
Карла растерялся, выронил кисть и попытался закрыть собой все то, что успел нарисовать, но он был слишком мал, чтобы заслонить диковинные фрески на которых веселились, пели, плясали и любили друг друга десятки таких же уродливых карликов. И сейчас все эти карлы как живые, настоящие с укоризной глядели на незваных гостей. Они были настолько реальны, что казалось - еще одно мгновение, и они сойдут со стен и, окружив Карлу плотным кольцом, никому не дадут в обиду. Атиль уже не могла отличить, где кончается настоящий и начинается нарисованный мир, а Художник... Художник подошел к Карле и, встав на колени, протянул ему этюдник с красками.
- Прими от недостойного подмастерья и знай, что я буду счастлив, если ты позволишь мне растирать для тебя краски.
А Атиль прошлась по каморке, недоверчиво прикасаясь тонкими пальцами к нарисованным лицам, и, повернувшись к Карле, торжественно изрекла.
- Надо будет показать это папе и всем-всем-всем! А потом, потом ты напишешь мой портрет!
Художник поднялся с колен.
- Оставьте его, принцесса, и никогда никого не водите сюда. Это его мир, так оставьте ему хотя бы эту отдушину. Ему и так нелегко жить среди уродов!
Атиль отшатнулась, как от пощечины и, побледнев, с ужасом взглянула на Карлу, потом на фрески и метнулась прочь из каморки.
Больше никто и никогда не видел во дворце Карлу. Говорят, что его отправили домой, а по всему королевству запретили держать Карлов в шутах. Еще сказывали, что его каморку заперли на замок, ключ от которого хранится у самой принцессы, и она наведывается туда время от времени. Но верить тому или нет опять же зависит от того количества розовых очков, через которое вы смотрите на это мир...
50. Дракон
О.А.Д.
Дорога была не из лучших, и карета, подпрыгивая на ухабах, то и дело угрожающе заваливалась на бок, а Принцесса, испуганно охнув, обеими руками судорожно цеплялась за сиденье.
- Это все дракон! - еле переведя дух после очередной колдобины пояснил ей паж, сидевший рядом. - В последнее время совсем ошалел, каждую ночь налетал и дорогу похабил! - и, видя как смертельно побледнела и без того достаточно напуганная Принцесса, поспешно добавил,- Да вы не бойтесь, Ваше Высочество, Король выслал войска, и теперь эта нечисть не отваживается появляться в наших краях.
Принцесса неуютно поежилась представив себе этого огромного ужасного дракона и, забившись в самый угол кареты, вдруг мучительно остро почувствовала свое одиночество и страх.
Сколько Принцесса себя помнила, она всегда была одна. Эпоха Больших Войн унесла с собой жизни ее родителей и лишила королевства. Невеселое детство в замке троюродного дяди отца, лишь ради приличия терпящего ее присутствие; вечные упреки и насмешки, тайная и явная зависть дядиных дочерей, абсолютно не способных примириться с ее красотой и сноровкой. Именно эта зависть и, как нельзя кстати подоспевшее совершеннолетие, и побудили дядю выдать ее замуж за первого же посватавшегося к ней короля. Да и то это был не сам король, а всего лишь его послы, и вот теперь Принцесса тряслась на развороченной каким-то сумасшедшим драконом дороге, подъезжая к совершенно незнакомому замку, в котором ждал ее неведомый суженый, свадебный обряд и пугающее своей неизвестностью будущее...
Замок встретил ее толпами горожан, высыпавших на разукрашенные мириадами разноцветных лент улицы, королевской гвардией, выстроенной во всей своей красе и огромным, заполненным сотнями придворных, тронным залом. Принцесса сумела по достоинству оценить как сам прием, оказанный бедной бесприданной невесте, так и того, кого с этого дня она будет называть мужем. Король был молод и достаточно хорош собою, высокий, широкоплечий, с копной густых черных волос и, как сразу же заметила Принцесса, с печальными, глубоко запавшими глазами. Он был с ней неожиданно нежен и предупредителен, и Принцесса, незаметно постучав по дереву, подумала о том, как же хорошо все складывается.
Первый гром среди ясного неба прозвучал вечером, когда Король, проводив ее до спальни, вдруг резко развернулся и стремглав бросился прочь, оставив ее растерянно глядеть ему в след. Он скрылся за ближайшим углом, и обида брызнула слезами из ее прекрасных глаз. Так началась ее семейная, взрослая жизнь. Жизнь, в которой затаилась какая-то дикая и страшная нелепость: ее супруг, такой нежный и внимательный днем буквально шарахался от нее и стремительно исчезал едва лишь земли касались легкие вечерние сумерки. И ничто - ни уговоры, ни слезы, ни ласки Принцессы не могли ничего изменить. А самым страшным во всем этом было то, что за время прошедшее после свадьбы она успела по настоящему влюбиться в того, кого назвала перед алтарем своим мужем. Он заполнил все ее сердце, все ее мысли, больше всего на свете ей хотелось быть рядом с ним и помогать ему так, как может помочь только любящая женщина. Но замок вновь окутывали сумерки, и Король опять бежал прочь запираясь в своих покоях.
А тут еще в окрестностях замка вновь появился все тот же дракон. Он был удивительно хитер и, ловко обходя все замысловатые ловушки и искусно расставленные засады, совершал внезапные ночные вылазки, все ближе и ближе подбираясь к замку. И теперь Король все дни напролет занимался укреплением обороны замка и безуспешной охотой на дракона, словно бы радуясь тому что теперь у него есть веская причина не проводить так много времени с женой.
А Принцесса, выплакав все глаза, бесцельно бродила по замку, безуспешно пытаясь заглушить съедающую ее тоску и понять, что же все-таки происходит. И, отчаявшись самостоятельно во всем этом разобраться, она решилась на крайность. Едва очередные сумерки похитили ее супруга, она, завернувшись в неприметный серый плащ и прихватив все свои ценности, незаметно выскользнула из замка и поспешила в лес, туда, где, как объяснила ей ключница, жила старая и могущественная колдунья.
Колдунья хозяйничала у плиты и сделала вид, что не заметила появления незваной посетительницы. Принцесса нерешительно топталась у порога, не зная как обратиться к хозяйке, но, в конце концов, не выдержала: "Помогите мне!!! Пожалуйста!!!" И торопливо, боясь что ее немедленно прогонят, она высыпала на стол все свои драгоценности: "Умоляю вас!!!"
Колдунья усмехнулась, лишь мельком глянув на драгоценности.
- Не слыхала что ли, что мы золотом не берем? Чем платить-то будешь, а? - сварливым тоном спросила старуха.
Вообще-то о колдуньях в Глюкарии ходили самые невероятные слухи, но Принцесса старалась не думать об этом, тихо прошептав: "Чем скажете..." Колдунья понимающе закивала головой и, подойдя к Принцессе, заглянула ей прямо в глаза. Она долго и пристально разглядывала в них что-то лишь ей одной ведомое, а затем взяла Принцессу за руку и усадила на лавку.
- Не бойся, милая, ничего с тебя не возьму. Ждала тебя, знала что прийдешь и даже зелье уже сварила! - и, видя как Принцесса рвется ей что-то сказать, лишь прикрыла ей рот рукой. - Молчи. Все знаю: где боль твоя, в чем кручина. Проклят твой суженый, как есть, проклят.
Принцесса в ужасе отшатнулась.
- И проклятие его в том состоит,- продолжила как ни в чем не бывало Колдунья,- что каждую ночь он превращается в ужасного и коварного дракона и остается им до самого рассвета.
Принцесса закусила губу, чтобы не закричать и побледнела.
- И ладно бы, хоть не помнил поутру ничего, так ведь нет же, все помнит: и как дома жег и все остальное. И ничего тут поделать нельзя. Вот потому-то Король и не может того дракона споймать, что сам себя ловит.
- А как...- начала трясущимися губами Принцесса.
- Полюбить и понять, милая. Ты, я вижу, полюбить-то полюбила, теперь остается понять. Это правда посложнее будет, но уж если сможешь, то и про проклятие это мерзкое забудешь. Я вот тут приготовила зелье особое, только вот что тебе надобно будет... - И, склонившись к самому уху Принцессы, Колдунья с жаром зашептала.
Сумерки уже затопили замок, и Король сидел у распахнутого окна ожидая своего ежевечернего превращения, которому он к сожалению не мог противиться. Еще несколько мгновений и, после вспышки дикой невыносимой боли, в него ворвутся мысли и желания жестокой и беспощадной твари. И он вновь полетит во тьму, чтобы сеять ужас и смерть. Правда, до сих пор ему кое-как удавалось обходиться без жертв, но сил на это оставалось все меньше и меньше. Видимо, близок час, когда суждено будет полностью сбыться его страшному проклятию: он, будучи в обличье дракона, убьет всех кого любит и кто ему дорог. Король в ужасе закрыл глаза, представив себе как смыкаются огромные челюсти на его Королеве и застонал от бессильной ярости. В этот момент в его мозгу вспыхнула ежевечерняя молния, и, когда Король вновь пришел в себя, то с удовольствием и ненавистью оглядел свое большое чешуйчатое тело и, легко оттолкнувшись от подоконника, взмыл в воздух.
Он не успел раствориться в сгустившейся мгле, как где-то совсем рядом раздался леденящий душу крик, и, наперерез ему, скользнул гибкий крылатый силуэт. Король опешил от неожиданности, и, зависнув в воздухе, с изумлением следил за невесть откуда взявшимся собратом. А когда тот приблизился, Король окунулся в его огромные желтые горящие глаза и все понял. Их хвосты переплелись, и драконы полетели в темноту подальше от замка.
С тех пор минуло уже много лет, Король счастлив со своей Королевой, и они воспитывают четырех прелестных ребятишек, а жители королевства уже давным-давно перестали бояться двух огромных крылатых ящеров каждую ночь парящих вокруг королевского замка.
51. Лес
Лес притягивал к себе и манил... Его нежный, трепещущий шелест, его первозданная свежесть и аромат каким-то колдовским туманом заполняли все помыслы юной Принцессы, заслоняя собой весь остальной мир. А потому, она старалась использовать любую, даже самую маломальскую возможность, чтобы, обманув бдительность своих наставников, удрать под его могучие вечнозеленые своды. Навряд ли она могла бы объяснить, что влекло ее в этот волшебный неповторимый мир, с самого детства бывший для нее средоточием всех сказок и легенд, которые только бывают на свете. И потому, невзирая на строжайший запрет Королевы-матери, Принцесса старалась проводить в Лесу каждую свободную минуту.
Лес, плотным зеленым кольцом окружавший замок, раскинул свои обширные владения во все стороны на много-много дней пути. Поговаривали, что в его таинственных глубинах таится множество всякой нечисти, но Принцесса лишь посмеивалась над этими сплетнями, свято веря в доброту и мудрость Леса, и все дальше и дальше проникала в его тайны. Она бесстрашно окуналась в зеленую чащу, где звери и птицы почтительно уступали ей дорогу, словно признавая ее королевское происхождение. Принцессе удалось достаточно хорошо изучить все ближайшие подступы к замку, и теперь она прекрасно знала здесь каждую тропинку и чувствовала себя тут полновластной хозяйкой. Освобождаясь от тяжелых, гнетущих каменных стен, и окунаясь в этот прекрасный мир Принцесса словно бы растворялась в сладковатом смоляном запахе растущих деревьев, впитывая его каждой клеточкой своего тела.
Вот и в тот день она уже была готова отбросить прочь от себя все чужое и лишнее, что налипло на душу за день, и погрузиться в невообразимо чарующую нежность Леса, когда позади нее громко хрустнула ветка. Принцесса проворно обернулась и удивленно уставилась на коренастого, широкоплечего парня, пристально глядящего на нее из-за кустов. Прежде она никогда никого не встречала в Лесу и потому смотрела на незнакомца с некоторой опаской. Но что-то неуловимое в его глазах убедило Принцессу в том, что у него нет дурных намерений, и она приветливо улыбнулась. Парень широко улыбнулся в ответ и вышел на поляну.
Он оказался королевским егерем и очень удивился, встретив в Лесу Принцессу. Поначалу Егерь решил, что она заблудилась, и с жаром предложил свою помощь. Они разговорились, усевшись на поваленное недавней бурей дерево. Егерь с удивлением отметил, что, оказывается, она очень даже неплохо разбирается в жизни этого таинственного зеленого мира, хотя на самом деле Лес не был столь тихим и спокойным, как это ей представлялось. А Принцессе как-то сразу понравился немногословный и уверенный в себе парень, всю свою жизнь проведший под сенью вековых исполинов. Ей понравилась его неуловимая кошачья грация и степенность, обстоятельность и простота, и она с удовольствием расспрашивала Егеря обо всем, чего еще сама не знала о Лесе. А когда вечерние сумерки поглотили просветы между деревьями, он проводил Принцессу до замка и бесследно растаял в темноте. И возвращаясь к себе, Принцесса с удивлением чувствовала, что вместо обычной щемящей грусти расставания с Лесом, ее переполняет какая-то неудержимая тихая радость.
В следующий раз, когда ей вновь удалось отделаться от своих воспитателей, она стремглав бросилась на ту же самую поляну, где впервые повстречала Егеря, но, конечно же, его там не оказалось. А Принцесса явно почувствовала, что как-то неуловимо и непонятно изменился окружавший ее Лес. И бесцельно бродя среди деревьев, она вдруг радостно осознала, что же изменилось в этом лесу: из его бескрайнего зеленого моря полностью исчезло чаровавшее ее раньше ощущение безбрежного одиночества. Ведь теперь-то Принцесса точно знала, что где-то рядом, в этой бездонной чаще, живет Егерь. А осознав это, она уселась на то же самое бревно и просто сказала: "Ну, выходи же, не прячься!" Нигде не шелохнулся ни один листок, не хрустнула ни одна ветка, но рядом с Принцессой, словно бы из ниоткуда, появился Егерь. Они взглянули друг на друга и - расхохотались.
С тех пор все свое свободное время Принцесса проводила в лесу. И конечно же, Королева-мать узнала об этом. С этого дня все выходы из замка были закрыты для Принцессы, но это нисколько не помешало ее привычным прогулкам. Егерь дал ей ключ от старой потайной калитки, которой пользовался еще его отец. Кстати, выяснилось, что их отцы погибли в одной и той же битве, сражаясь под одним и тем же знаменем, и это еще больше сблизило Принцессу с Егерем. Теперь она уже не представляла себе, что еще совсем недавно не знала этого парня и не вела с ним долгих и задушевных бесед. И почти каждый день, достав из тайника заветный ключ, она убегала в Лес на встречу с Егерем.
Но однажды, Принцесса привычно сунула руку в тайник и внутри у нее все похолодело: ключа не было. Принцесса растерялась, и тут сзади раздался голос Королевы-матери: "Тебе нужен ключ?" Принцесса обернулась, как ужаленная, и в ужасе прижалась к калитке. Но в голосе матери, в ее глазах не было ни зла, ни упрека.
- Зачем тебе ключ, доченька? Лес коварен и опасен, никогда не знаешь откуда ждать беды. - Она печально улыбнулась и, взглянув прямо в глаза Принцессе, тихо и задумчиво произнесла, - А я и не заметила, как ты выросла. Наверное стоило рассказать это все тебе гораздо раньше.
Я была тогда примерно твоей ровесницей и ужасно гордилась тем, что я - принцесса и первая красавица в округе. Однажды мы ехали через лес и попали в дикую бурю. Карета сбилась с пути и, в конце-концов, утонула, опрокинувшись в болото. Мы едва спаслись, с трудом выбравшись на маленький убогий островок и провели страшную ночь под проливным дождем. Под утро мы совсем выбились из сил и пали духом, когда из леса появился он. Господи, - неожиданно горько молвила Королева,- какая же я была тогда дура! И словно бы оправдываясь она продолжала,- Ты понимаешь, я ведь с детства привыкла к почитанию и восхищению, к тому, что я - Принцесса, а он, он лишь небрежно изобразил подобие какого-то поклона и сразу же начал действовать. Я так на него взъярилась, я орала как ненормальная, грозя ему самыми страшными карами, но он лишь улыбался в ответ и молча возился с ветками. Потом неожиданно вспыхнул костер и Егерь предложил нам обогреться и обсушиться пока готовится завтрак. А когда мы ели он из своей куртки и двух толстых веток соорудил носилки для нашего кучера, сломавшего ногу, и приказал моим пажам нести его. А когда те отказались тащить на себе простолюдина Егерь, все так же улыбаясь, сильно ударил каждого из них в лицо. Больше возражений ни у кого не возникло и мы пошли к замку.
Знаешь, я лишь впоследствии поняла, - вдруг вновь очень-очень тихо и как-то проникновенно произнесла Королева, что наш проводник был настолько заботлив и внимателен ко мне, насколько это вообще было возможно в тех условиях. И к концу этого трехдневного похода я уже просто привыкла к тому, что в трудный момент рядом всегда окажется его плечо или рука на которые можно будет смело опереться изо всех сил. Да вобщем-то я и продержалась-то в этом аду лишь благодаря его помощи. Когда мы вышли к замку я, на радостях, потеряла сознание и очнулась лишь через несколько дней. Я была безгранична счастлива что все ужасы Леса остались позади, но уже через несколько дней вдруг стала замечать насколько фальшивы и мелки многие из моих кавалеров. Ведь теперь вольно и невольно я сравнивала каждого из них с Егерем, прикидывала как бы они повели себя там, в Лесу. А еще через пару недель я неожиданно для себя самой осознала, что ужасно соскучилась по этому немногословному парню и попросила отца розыскать и доставить его в Замок.
И вот он стоит передо мной, - глаза Королевы затуманились, - та же потертая куртка, те же светлые, умные глаза и непокорные русые волосы стянутые широким кожаным ремешком. Он стоит и молча смотрит мне в глаза, а я ... я долго несла всякую чушь, а потом и вообще начала оправдываться, но Егерь прервал меня: "Не утруждайте себя, Принцесса, я все понимаю. Я и Замок - понятия не совместимые, так же как Вы и Лес. Будьте счастливы!" И он ушел и навсегда исчез в этом проклятом Лесу. А я даже не попыталась его вернуть.
Только повзрослев я поняла какую же я совершила глупость, ведь больше никогда в жизни мне так и не удалось испытать то восхитительное чувство спокойствия и уверенности возникавшее когда он был рядом. И сейчас я не хочу чтобы ты повторила мою ошибку. Егерь и замок - понятия не совместимые, так что нужно решать совместима ли ты с Лесом. Не на день, не на два - на всю жизнь! А потому - вот тебе ключ, - мать положила его на дорожку, - и хорошенько подумай, доченька, прежде чем ты возьмешь его.
И она ушла прочь, а Принцесса, как завороженная, долго-долго глядела на большой кованый ключ лежащий у ее ног.
53. Сказочник
Ксюше ...
Всю свою жизнь он писал сказки. Добрые и веселые, грустные и лирические, они заставляли слушателей плакать и смеяться, и удивленно раскрывать глаза, замирая от неожиданной развязки. И как у всякого Мастера, была у Сказочника страна, в которой жили герои его захватывающих историй. Страна полная приключений и волшебства, мужества и благородства, и непримиримых схваток со злом. Но даже ближайшие друзья вряд ли догадывались, что эта страна не была лишь плодом его фантазии. На самом-то деле висело на стене у Сказочника большое магическое зеркало, через которое он, как через окно, наблюдал все то, что происходило в волшебной стране. И каждый вечер, усевшись в старое дубовое кресло и положив перед собой бумагу и перо, он пристально, почти не мигая, смотрел в зеркало, лишь изредка делая какие-то пометки на листах. А потом, словно бы очнувшись от долгого и тяжелого сна, принимался лихорадочно записывать самое интересное из увиденного и, как правило, к утру уже были готовы одна, а то и две сказки. Конечно же, он мог и не писать никаких сказок, а просто сидеть и смотреть в свое удовольствие. Но, во-первых, очень уж ему хотелось поделиться увиденным; во-вторых, он никогда не брал за это денег; а в-третьих, Сказочник писал их чтобы увидеть искорку интереса в глазах той единственной и самой прекрасной, которую встречают лишь раз. И когда сказка удавалась и любимая замирала, сопереживая ее героям, Сказочник был счастлив.
Он так и любил свою милую, от сказки к сказке, от искорки к искорке, от улыбки к улыбке. И каждая новая сказка становилась еще одним признанием, но милая лишь внимательно слушала, склонив голову на плечо, и молчала. И потому Сказочник вновь и вновь усаживался перед зеркалом и окунал свой взгляд в зазеркалье, надеясь, что уж на этот раз он выберет такую историю, что любимая не сможет не понять. Дописывая последние строки, Сказочник замечал что ночь уже давно кончилась и пора на работу. И, тяжело вздохнув, он уходил в пыльную затхлость серого дня перекладывать бумажки в какой-то скучной конторе. Но впереди был вечер, а в нем искорки в любимых глазах и ночь в мире волшебства и приключений.
Но сказка сменялась сказкой, а любимая так и не хотела слышать тех слов, которые он находил для нее в волшебной стране. И однажды, отчаявшись и завесив зеркало одеялом, Сказочник выплеснул на бумагу то, что переполняло его душу. Но даже сейчас любовь и нежность, тоску и одиночество он облек в сказочную форму, просто он не умел иначе. Только уж на этот раз и слепому было ясно, кто такие Принцесса и Рыцарь. И желая побыстрее прочесть любимой свою, по-настоящему первую, сказку, он бросился к ней со всех ног.
И вновь светятся лукавые искорки, пьянит ее манящая улыбка, а Рыцарь признается в любви и повисает в воздухе немой вопрос, ответить на который может только Она, ведь без этого сказка так и останется незавершенной. Мучительно долго тянется так и не прерванная ответом пауза, и не выдержав, Сказочник, неловко извинившись, уходит прочь.
Он не вышел на работу на следующий день, а через неделю, обеспокоенные его исчезновением друзья, взломали дверь его дома. Они с удивлением увидели беспорядочно разбросанные вещи и кровать, густо усыпанную осколками вдребезги разбитого зеркала. Но больше всего их удивил клок, вырванный из старой штормовки Сказочника, непонятно каким образом зацепившийся за резную раму разбитого зеркала...
54. Сказка об одиноком художнике
Анюте.
Солнце еще только едва позолотило крыши окрестных домов, а Художник уже пристраивал на обочине Главной дороги свои многочисленные полотна. Сегодня мимо них пройдут тысячи, а может быть даже десятки тысяч жителей коро-левства съехавшихся на Большой базар. И может быть (ну всяко же бывает!), хоть кто-нибудь все-таки увидит, разглядит среди суеты его гениальные полотна. И купит их. Хотя бы одно. Пусть самое маленькое. Пусть самое крошечное, пусть даже без рамочки, лишь бы купили! Тогда, Художник мучительно сглотнул, можно будет наконец-то убить или хотя бы просто приглушить мучающий его уже четвертые сутки голод. А если действительно повезет, то еще останутся деньги на новые холсты и краски.
В том, что он гениален, Художник ни сколько не сомневался. И это не пустое бахвальство, не глупый самообман, отнюдь! Это была всего лишь трезвая и в меру объективная оценка собственных способностей. Его талант был столь же очевиден, как ежедневный восход и заход солнца. И именно сознание собственной исключительности и не позволяло Художнику зарабатывать себе на кусок хлеба. Он просто не мог заставить себя опуститься и попусту тратить время на ремесленную мазню кабацких и гостиничных вывесок. И живя тем, что подаст бог, он писал все новые и новые шедевры. Писал, твердо веря в то, что в свое время они еще обессмертят его имя.
А пока, стоя у обочины, он заискивающе вглядывался в струящиеся в суетном потоке глаза прохожих, надеясь заметить в них хотя бы мельчайшую искорку интереса. Солнце теперь висело прямо над головой, а спешащая на базар толпа все так же равнодушно текла мимо его вернисажа. Голод уже разорвал своими когтистыми лапами все внутренности, и Художник, даже устав сплевывать заливающую рот слюну, начал медленно сходить с ума. Проплывающий мимо калейдоскоп торопливых фигур торговцев как-то само собой сменился мешками свежайшего хлеба и фруктов, кусками нежнейшего мяса и сыра, вместительными бутылками прекраснейших вин и молока. Не выдержав этого соблазнительного зрелища Художник торопливо схватил первую подвернувшуюся картину и ринулся с ней в толпу.
- Возьмите! Возьмите картину! За хлеб возьмите! За сыр, за сыр отдам! Возьмите, любую возьмите, только поесть, поесть что-нибудь дайте!
Он метался среди насмехающихся над ним торговцами до тех пор, пока один из них грубо (- Да уйди ты отсюда!) не оттолкнул его прочь в придорожную пыль. Художник упал, опрокинув с десяток своих картин, а толпа сгрудилась вок-руг зло хохоча над тем, как неуклюже он пытается поднять сразу несколько упавших полотен. Этот смех был как последний приговор для Художника, и душа неестественно съежилась, сжалась, безвольно поникнув. Но тут самодовольный, сытый смех толпы как-то странно сменил свой тембр, окрасившись злобой и истеричностью. Художник затравленно обернулся.
Между ним и заходящейся в мерзком раже толпой стоял ужасно уродливый и какой-то весь скрюченный карла. Он был настолько безобразен, что, не будь на его камзоле охранного королевского значка, толпа позабавилась бы с ним совсем иначе. А так, она лишь обрушивала на него град насмешек и оскорблений, вдоволь куражась над убогим. А тот, не обращая на это никакого внимания, запрокинув голову, пристально смотрел прямо в глаза Художника. И так был мудр и внимателен этот взгляд, проникающий в самую душу, что Художник даже отшатнулся и закрылся рукой. И, одновременно радуясь, тому что толпа сменила свою мишень, он тоже засмеялся тыча в карлу пальцем.
А тот, вызвав новый взрыв хохота, грустно улыбнулся и достав из дорожной сумы большой каравай хлеба разломил его пополам. Смех замер, примерз к горлу Художника, и он ошалело смотрел на здоровенный шмат хлеба протянутый ему сморщенной, узловатой рукой.
А когда Художник молниеносным броском схватил эту краюху и судорожно впился в нее зубами, карла развернулся и быстро пошел прочь. Подальше от этой безумной какофонии красок окружавшей Художника, от радостно гогочущей толпы, подальше от этого злого и жестокого мира. Домой, скорее домой!
55. Родник
Ксюше или Девочке, которая не любила ...писать письма ...
Это поистине было чудом, - самый настоящий Родник с прохладной, ломящей зубы, свежайшей водой посреди бескрайней жестокой пустыни. Палящий, немилосердный и нескончаемый солнечный дождь выжег все своими яркими каплями, превратив эту пустыню в край смерти и безмолвия. И лишь в одном месте этот жестокий зной оказался бессилен перед крохотным Родничком, без устали питающим свой скромный оазис живительной влагой. Самые страшные и долгие засухи ничего не могли с ним поделать, и, в конце-концов, пустыня сдалась, уступив Роднику маленький пятачок зелени. И Родничок день за днем исправно наполнял свое небольшое озерцо и с нетерпением ждал прихода настоящего, живого Дождя. Дождь очень редко заглядывал в пустыню, а потому Родничок очень хорошо научился ценить эти визиты, и, стоило упасть на песок всего лишь нескольким его каплям, как Родничок сразу же присовокуплял их к своим многочисленным подземным запасам. Раз в несколько лет Дождь обязательно всерьез наведывался к Роднику и основательно пополнял его кладовые принесенной влагой. Так и текла размеренная жизнь Родника: от Дождя до Дождя - в непрерывной, ставшей уже привычной, а от того практически незаметной борьбе за жизнь, пусть и в таком крохотном оазисе. Несколько самых настоящих деревьев, густой кустарник и удивительно зеленая трава составляли главное богатство и радость Родничка.
Но однажды в его размеренную жизнь вторглись люди, которые шли через Пустыню большим караваном. Они впервые были в Пустыне, а потому, конечно же, совсем не знали ее законов. Запасы воды у них давно кончились, и если бы не Родник, им пришлось бы навеки остаться в этой проклятой Пустыне. Но к счастью, Родник вовремя заметил этих бедолаг и вывел на поверхность прямо на пути каравана один из своих подземных ручьев. И тогда-то он впервые познал людскую благодарность. Родник видел, как плакали от радости женщины, поя измученных детей, как улыбались суровые мужчины, доверху наполняя походные фляги родниковой водой. Ему пришлось хорошо потрудиться, отдав людям немалую часть своих запасов, но он нисколько не жалел об этом.
С тех пор Родник сам стал искать в Пустыне караваны и дарить им свою драгоценную влагу, - а в Пустыне это равносильно тому, что подарить жизнь. Его запасы таяли, но он, не дожидаясь прихода Дождя, сам наполнял их, проникая все глубже и глубже под землю и высасывая оттуда живительную влагу. А потом подоспел и Дождь, досыта напоивший Родничок и подаривший ему новые силы. И Родник без устали помогал всем нуждающимся. Какое это было блаженство - видеть отражающиеся в воде иссушенные зноем глаза, в которых опять появляется живой дерзкий блеск и надежда. Сотни путников припадали к нему, посылали самые жаркие молитвы Богам в благодарность за дарованную воду.
Шли годы... Посреди слепящего зноя Пустыни Родник все так же исправно поил людей свежей водой, только вот люди стали другими. Нет, они все так же ценили живительную прохладную влагу Родника и даже помогали ему, одев каждый из колодцев в крепкую каменную одежду и закрыв от палящего солнца. Правда, это лишило Родник возможности видеть глаза спасенных людей, зато он мог прекрасно слышать, как они восхваляли необычайный вкус его воды. Они говорили, что одного глотка этой волшебной влаги хватит, чтобы забыть о многодневных переходах, оставшихся за спиной, и вновь отправиться в путь. Уже за одно это Родник был готов простить им то, что порой кое-кто из них швырял в него всякую гадость или, еще хуже, смачно сплевывал, перегнувшись через край колодца. Но таких было немного. Остальные же по-настоящему ценили его воду. И даже нашлись те, кто не захотел уходить от него, и стал селиться рядом с его колодцами, основывая маленькие деревушки, свято хранящие каждую каплю воды, дарованную Родником. А потом эти бе-режливые люди придумали собирать дождевую воду в огромные железные баки. Родник вначале даже порадовался такой изобретательности, но после первого же выпавшего Дождя всерьез забеспокоился. Ну еще бы, щедрый трехдневный дождь едва-едва наполовину наполнил его подземные кладовые. Все остальное попало в ру-котворные хранилища. А караваны все шли и шли...
Родник работал как проклятый, стараясь напоить всех страждущих. И ему удавалось! Но новые люди строили новые баки, и каждый следующий Дождь дарил ему все меньше и меньше воды. А однажды наступил день когда ни одна капля пролившегося Дождя, не заглядывавшего в Пустыню уже третий год, так и не попала к Роднику. Но он не сдался и продолжал делать все что мог, но Пустыня непреклонна: нет воды - нет жизни. И один за другим иссыхали колодцы Родника, иссыхали до тех пор, пока он не вернулся к своему маленькому оазису.
А люди с тех пор пили противную, отдающую ржавчиной воду и с недоверием слушали рассказы стариков о волшебном источнике бившем когда-то в самом центре жестокой Пустыни.
56. "О коварстве героев и верности крыс ..."
Юльке и Казанове.
Еще один день осады подходил к концу, но Принцесса ясно чувствовала, что именно сегодня произойдет нечто ужасное. Последние дни она уже даже перестала покидать свои покои, дабы не наталкиваться на недобрые, тяжелые взгляды придворных и слуг. Но сейчас атмосфера страха и злобы, окружавшая ее все это время, явно сгустилась и наконец-то обрела зримые очертания двери с гро-хотом распахнулись и в комнату вошел Первый министр. Принцесса побледнела и судорожно закуталась в мантию.
- Ваше Высочество, - Министр был взволнован как никогда, - Старейшины города решили подчиниться ультиматуму Шавка.
- Значит вы изгоняете меня?!
- Принцесса, уже шесть недель город в осаде. Лучшие воины и самые отважные рыцари пытались победить Шавка, но всех уничтожил магический Черный вихрь. Мы бессильны перед этим колдовством! Шесть недель никто не покидал город, и никто не приезжал к нам. Запасы на исходе! Еще пару дней и начнется голод.
Принцесса молча кусала губы.
- Мы не можем жертвовать целым городом! После того, как мы отречемся и изгоним из города, Шавк снимет осаду, Черный вихрь исчезнет и, я обещаю Вам, мы сделаем все возможное, чтобы спасти Вас!
- Этот город был создан моим отцом. - Неожиданно тихо начала Принцесса, а Первый министр сразу же замолчал. - Он победил и изгнал Шавка, установил закон и порядок и все были счастливы. Вы все были счастливы здесь! - выкрикнула она в лицо Министра. - И вот сейчас, когда его дочери нужна помощь, город отказывает мне в этом. Он изгоняет меня прочь, подчиняясь ультиматуму какого-то колдуна!
- Все друзья Вашего отца, все Ваши поклонники, все рыцари, откликнувшиеся на наш призыв, погибли, едва выехав за ворота города. - В отчаянии закричал Министр. - Все, все погибли! Вы понимаете это? Все!
- А ты? А они? - И Принцесса кивнула на конвой стражников, ждущих у дверей.
Министр осекся на мгновение, а потом зло прошипел.
- Да Вы готовы всех послать на смерть, только бы самой выжить!
Принцесса недоуменно взглянула на Министра.
- Ты, кажется, забыл кто я! Я - дочь Зигмунда Счастливчика, и, пока его потомки правят, город будет процветать! Так гласит придание.
- Расскажи это Шавку! Стража! Взять ее, пока она не погубила нас всех!
- Трусы! Жалкие трусы! - раздался вдруг тонкий пронзительный крик, и через комнату внезапно метнулась стремительная серая молния. Министр вскрикнул, схватившись за ногу и, потеряв равновесие, упал, оборвав тяжелые и толстые портьеры, накрывшие его с головой. Стражники, оторопев, смотрели на маленького крысенка, по-собачьи скалившего обагренные министерской кровью зубы.
- Предатели! - И, легко оттолкнувшись от пола, крысенок прыгнул вперед, всем телом врезавшись в высокую точеную подставку. Она пошатнулась, и большой десятирожковый подсвечник рухнул вниз. Через мгновение огонь уже жадно вгрызался в ковры, разбегался прочь по гобеленам и шторам, пожирая все на своем пути.
- Пожар! Горим! - стражники в ужасе бросились прочь, даже и не подумав спасти копошащегося под дымящимися портьерами министра.
- Бежим! - растерявшаяся Принцесса почувствовала, как ее тянут за подол мантии. Она глянула вниз и увидела крысенка, влекущего ее к открывшейся в стене потайной двери. Времени на раздумье не было, и Принцесса, внутренне содрогнувшись, шагнула за крысенком. Дверь тотчас же захлопнулась, и они очутились в темноте.
- Не бойтесь, Принцесса! - прозвучало где-то над ухом. Тотчас же послышались удары огнива и уже через секунду мрак отступил перед маленьким свечным огарком который держал в руке крысенок. Сейчас он смешно сидел на задних лапках в небольшой нише вырубленной в стене на уровне лица Принцессы.
- Не бойтесь! - еще раз повторил он и поморщился, когда первые капли раскаленного воска упали на его лапы. К счастью, Принцесса никогда не боялась ни мышей, ни крыс (хотя и не питала к ним особой приязни), а потому только лишь удивленно спросила: "Откуда ты взялся?"
- Помогите мне зажечь факел, Ваше Высочество! - крысенок подал ей огарок, и кивнул в сторону старого смоляного факела, торчащего из стены. - Нам надо идти отсюда и как можно скорее.
Принцесса послушно выполнила просьбу и пошла по коридору вслед за крысенком, освещая себе дорогу чадящим факелом.
- А что это за секретные переходы? - удивилась она, осматривая неведомые ей дотоле места.
- Ваш отец был крайне предусмотрителен, и весь замок просто нашпигован такими переходами, как хорошая буженина чесноком.
- Да ты гурман! - засмеялась Принцесса.
Крысенок остановился и с достоинством произнес - Мы питаемся на королевской кухне! - а затем продолжил, - Но знают о них лишь избранные, да мы.
- Кто "мы"?
- Мы, крысиный народ.
Принцесса от изумления даже остановилась.
- Крысиный народ?
В этот момент они свернули в очередной раз, и Принцесса оказалась в небольшой комнатке. Колеблющиеся пламя высветило десятки крысиных глаз, черными бусинками блещущих в темноте.
- Я привел Принцессу! - Крысенок подбежал к сидевшей на возвышении старой седой крысе.
- Молодец! - и старая крыса вежливо склонила голову. Ее примеру последовали все остальные. - От имени крысиного народа приветствую Вас, Ваше Высочество! Я Старейшина общины, живущей в Вашем городе, и, таким образом, мы в некотором роде также являемся Вашими подданными.
- Я никогда раньше не слышала о вас!
Крыса засмеялась кашляющим смехом.
- Разумеется, иначе бы нам пришлось платить подати и подчиняться законам. Да и потом нас ведь никто особо не жалует. Мы - крысы. А сейчас - извините, мне нужно еще о многом распорядиться, мы покидаем город.
- Но почему?
- Вы же знаете предание: "Пока потомки Зигмунда Счастливчика правят Городом, он в безопасности." Сегодня Вас изгнали, значит завтра Шавк уничтожит город.
- Неужели же его нельзя спасти?
- А зачем? - глаза крысы безжалостно блеснули. - Город не достойных и трусливых, кому он нужен кроме Шавка?
- Отец завещал мне защищать и заботиться о них!
Крыса долго смотрела в глаза Принцессе, а потом устало произнесла: "Жаль, что Вы так непреклонны. Мы можем помочь, точнее - обязаны. Я дам Вам лучших воинов, а мой внук, - тут он кивнул на крысенка, - выведет Вас за город. Шансы на успех малы, но это уже не наше дело." И повернувшись к окружавшим его сородичам, он начал отдавать ясные и лаконичные приказы.
Принцесса почувствовала, как ее вновь теребят за мантию.
- Идем быстрее, Шавк уже близко!
Крысенок бросился прочь из зала. Принцесса едва поспевала за ним. - Но как мы выберемся из города, ведь Черный вихрь ...
- Шавк слишком глуп,, вихрь ведь совершенно безопасен под землей.
Принцесса даже остановилась.
- Подземный ход?!
- Конечно же! Бежим!
Крысенок вывел ее из подземелья в сумерках достаточно далеко от города. Черный вихрь, набросившийся на Принцессу, был вял и лишь сорвал клочья паутины прилипшие к ее одежде. Она уселась прямо на траву рядом с мерно журчащей рекой, и крысенок указал на мост видневшийся неподалеку.
- Шавк пройдет именно здесь. Идеальное место для засады. Ты спрячешь меня под мантией, а потом кинешь прямо ему на грудь. Это будет сигналом к атаке. - И, отвечая на немой вопрос Принцессы, крысенок засмеялся, - Вокруг нас здесь сейчас триста самых свирепых воинов.
- А почему же Старейшина сразу же не захотел мне помочь?
- У нас тоже есть свои предания. Одно из них гласит, что наступит день, когда у нашего народа появится своя настоящая Принцесса, лишенная королевства. Вот дед и проверял, не пришло ли это время. Выяснилось, что еще нет.
- Зачем вам человеческая принцесса?
- Мы - крысы. Опасности подстерегают нас повсюду. Мы слишком недолговечны, чтобы править самим, а великие Древние уже давно умерли. Так что теперь мы ждем Принцессу, лишенную королевства, вместе с ней мы вновь будем единым народом.
В этот момент в траве зашуршало и крысенок напрягся.
- Шавк! Бежим к мосту!
Все произошло именно так, как и предполагал крысенок. Принцесса что было сил метнула маленькое серое тельце на грудь колдуну, тот отшатнулся, и со всех сторон на него кинулись воины. Принцесса отвернулась, чтобы не видеть как они покрыли его свирепым шевелящимся ковром. Через несколько мгновений все было кончено.
Принцесса вернулась в город пешком. Недоумение и стыд, растерянность и страх, только вот уже иного рода, встретили ее на улицах. Прохожие отводили глаза, виновато улыбаясь. Но тут кто-то закричал: "Да здравствует Принцесса!" и тотчас же толпу прорвало. Ликованию народа не было границ, славя свою спасительницу на улицы вышли все жители города. Принцессу подхватили на руки и так и понесли во дворец. Женщины плакали, показывая ее детишкам, мужчины смущенно смеялись, хлопая друг друга по плечам. Принцесса вернулась домой. Радостное шествие захлестнуло весь город и, глядя на него из окна тронного зала, она вдруг вспомнила о тех, кто сидит сейчас в норах и подземельях. Она долго смотрела на веселящихся горожан, а потом тихо позвала: "Крысенок!" И тотчас же смутилась, осознав, что ведь она так и не знает имени своего спасителя.
- Крысенок!
Он появился бесшумно и вскарабкавшись по портьере смешно уселся на подоконнике. Принцесса осторожно погладила его серую шкурку и спросила: "А вы сделаете мне корону?"
57. Сказка об относительности
"А ты никогда не замечал, что, порой, даже самая славная и безоговорочная победа оказывается, на самом деле, чем-то совсем совсем иным? Только вот понимаешь это слишком поздно, потому что в ушах еще долго звучит бравурная тушь, хотя оркестр, в действительности, уже давным-давно играет отходную..."
Я всегда вспоминаю эти слова Непоседы, когда кто-либо поминает при мне Пограничное королевство. Ведь вся история его расцвета - лучшая иллюстрация этой простой истины. Впрочем, судите сами.
Пограничное королевство жило простой и суровой жизнью воина, ведущего изнурительную, многолетнюю войну. Уж так сложилось, что расположено было оно как раз между Долиной Сказочных Королевств и Высокими горами, с которых постоянно совершали свои опустошительные набеги злобные эрлины выродки, утратившие почти все человеческое. Вот потому-то и служило Пограничное королевство спасительным щитом для всей Долины. О богатстве ли тут было говорить? Тем более, что вдобавок к этому, как снег на голову свалилась еще одна напасть - свирепый дракон-оборотень. Некогда это был мелкий и злой колдунишка, вознамерившийся в одночасье покорить весь мир. Но спешка и самонадеянность погубили его - одна маленькая ошибка в заклинании, и он сам навсегда превратился в монстра. И в своей отвратительной злобе на мир колдун решил мстить всем, кто попадется на его пути. Первым, на беду, попалось Пограничное королевство.
В начале, демонстрируя свою силу и мощь, дракон сравнял с землей несколько деревень. Затем выдвинул ультиматум, требуя выплачивать ему дань. Ну, а так как в прошлой, человеческой жизни, дамы его своим вниманием не баловали, он, как и всякий сексуально неполноценный тип (если Вы читали Фрейда, то несомненно это поймете), потребовал, чтобы ему ежедневно приводили на съедение самых красивых женщин. Сами понимаете, что тут началось. И стар и млад поднялись, почти что джихад объявили чудищу, да только очень уж оно сильно было. И полегли лучшие из лучших, окропив своей кровью предгорья. Тогда-то и вышла в чистое поле Королева.
Тут надо бы на минутку отвлечься и сказать о ней пару слов. Правила она Пограничным королевством уже несколько лет, после того как ее любимый супруг погиб в одной из бесконечных схваток с эрлинами. И хотя сама она была прелестной и очаровательной женщиной, правила Королева по-мужски сурово, но справедливо. И это - несмотря на многочисленные толпы поклонников, постоянно ее окружавших! Что делать - такая уж у красивой женщины доля, тем паче, если она королева. Хотя, если женщина красива, то она всегда Королева. Впрочем, читайте Фрейда - там об этом тоже написано. Итак, вернемся к Королеве.
Ее Высочество смиренно склонило голову и приподнесла колдуну ключи от Столицы, сказав, что отныне он - повелитель Пограничного, а она - его первая дань. И пусть он ее немедленно съест, раз уж она не смогла защитить своих подданных. Но только, если конечно Великий Дракон позволит, и тут Королева взглянула на него полными мольбы глазами, пусть ее кровь прольется в родовом замке, где она прожила всю жизнь. Там ей будет не так страшно умирать! И она вновь подняла на боротня до краев заполненные слезами глаза. И в своем неподдельном горе была столь искренна и соблазнительна, а принесенный ей дар столь желанен, что колдун охотно принял это условие. Но в замке, когда Королева, приготовившись к смерти, предстала пред ним в легком полупрозрачном одеянии, дракон стушевался. Нет, сначала он решил, что его дурачат, но, убедившись в непоколебимом желании Королевы быть первой, кого он съест, оборотень испугался. Как же можно такую красоту-то есть, тем паче, когда она сама тебе в рот лезет?! И разозлившись, он отослал Королеву прочь.
Но на завтра все повторилось опять. И опять. И опять. И уже через месяц этот дракон стал послушной собачонкой у ног Королевы. Вот с тех самых пор и начался расцвет Пограничного королевства. Так-то.
58. Сказка о прихоти.
Ксюше...
Сладкий, пьянящий душу аромат, незримо витал вокруг королевского замка. Ни один цветок, ни один даже самый благоухающий сад не мог сравниться с наполнявшим окресности замка дурманом. И, привлеченные волшебным предчувствием любви и блаженства, рожденным этим магическим запахом, к замку со всех сторон слетались бабочки. Сладостное ожидание счастья и нежности завораживало, и покорно вело за собой, и обычных полевых и гордых тропических красавиц. Со всех сторон они мириадами слетались к замку, находя на подоконниках его окон сотни золотых блюдечек. Каждое блюдечко было до краев заботливо наполнено дивным розовым нектаром, который, собственно, и источал этот неповторимый аромат. И бабочки иступленно пили его, погружаясь в немыслимое и неведомое им доселе наслаждение. И млели в нирване, широко раскинув крылья, совершенно не замечая цепкого изучающего взгляда, скользящего по ним от блюдца к блюдцу. А Принцесса, варившая столь чудесный нектар, продолжала свой традиционный обход кормушек в надежде найти что-нибудь стоящее для своей коллекции.
Прошли те времена, когда она чуть ли не у каждого блюдца ежедневно находила все новых и новых красавиц, пополнявших ее сокровищницу. И, замерала на мгновение, восхищенная непередаваемой прелестью тончайших узоров, покрывающих крылья, или их совершенной формой. Каждое новое из этих хрупких созданий почти полностью поглощало все ее внимание. Но, в конце концов, бабочка все же замирала на красивой бархатной подушечке, пронзенная острой стальной иглой. А Принцесса продолжала свой путь в поисках очередного любопытного экземпляра.
Нет, ради бога, не подумайте, что Принцесса жестоко убивала всех этих бабочек. Отнюдь. Ведь пленниц своих она прикалывала не какими-нибудь, а волшебными иглами. И когда наступала зима, или Принцессе просто становилось скучно, она закрывалась в своих покоях, и, освободив бабочек от магических чар, наслаждалась их красотой и изяществом. А когда ей это надоедало, она вновь приводила свою коллекцию в порядок и возобновляла обходы кормушек.
Вот и сегодня, после очередного периода затворничества, вернув последнюю бабочку на отведенное ей место, Принцесса жаждала чего-то нового. Но день, похоже, выдался неудачным, и она уже собиралась вернуться к себе, когда среди привычного великолепия ее наметаный взгляд выхватил весьма необычную бабочку. Нельзя сказать, что Принцессу привлекли изысканные очертания крыльев или их раскраска. Скорее наоборот - бабочка была словно бы выкроена из толстого стального листа, и лишь по верхней кромке крыльев шел тонкий замысловатый узор чернью. Конечно же, на фоне общего буйства красок, царящего у кормушек, она совершенно терялась, но зато такого экземпляра в коллекции еще не было. Принцесса аккуратно, чтобы не вспугнуть, протянула бабочке длинную тонкую лопаточку с каплей особо вкусного нектара. Стальная бабочка долго осторожничала, но в конце концов, все же увязла в нем всеми своими лапками.
Позже, пристально разглядывая новинку, Принцесса мысленно поздравила себя с удачным приобретением. Ей достался прекрасный экземпляр крайне редкой боевой рыцарской бабочки. К вечеру исследования были закончены, Принцесса узнала все что хотела и вдоволь налюбовалась ее необычными пируэтами. А потому, когда бабочка доверчиво уселась на протянутую подушечку, в ее спину тотчас же вонзилась острая стальная игла. Бабочка конвульсивно рванулась, раз, другой и беспомощно затихла. Принцесса удовлетворенно улыбнулась и, заботливо расправив крылья, чтобы лучше был виден тончайший узор, аккуратно убрала подушечку в шкаф. И, довольная своим новым экспонатом, она отправилась спать.
А в темном шкафу мучительно билась, пытаясь освободиться от предательской иглы Стальная бабочка. Она действительно принадлежала к отряду рыцарских бабочек и волшебная игла так и не смогла пробить ее крепкий панцирь. Скользнув по нему игла вонзилась в крылья. И теперь, чтобы освободиться от позорного для боевой бабочке плена, их приходилось рвать. Крылья дарившие счастье полета, радость свободы и безграничного простора, крылья - основу жизни любой бабочки. Она рвала их, глотая слезы и сдерживая крик. Рвала, стараясь сделать так, чтобы окровавленные остатки все же смогли вернуть ей небо. Крылья стали существенно меньше и вслед за ними пришлось перестраивать все тело. И на осыпавшуюся пыльцу падало, всед за ошметками крыльев, все чему не нашлось места под новым панцирем.
Наутро, перед обходом кормушек, Принцесса решила еще раз взглянуть на свое новое приобретение. Она распахнула дверцы шкафа и застыла в недоумении - Стальная бабочка исчезла! На подушечке красного бархата сидело нечто больше напоминающее зловещую бабочку-убийцу. Узкие черные крылья, маленькое заостренное тельце и хищно вытянутые лапки. Принцесса в ужасе отшатнулась, а бабочка, словно только этого и ждавшая, рванулась вверх и, сделав над ней круг, стремительно ринулась в окно.
Принцесса растерянно проводила ее взглядом и непонимающе уставилась на сиротливо торчащую волшебную иглу. Потом она медленно закрыла шкаф оставив нетронутой пустую подушечку и, успокоив себя тем, что против ее нектара еще ни одна бабочка не могла устоять, отправилась варить новую порцию дурмана . Все равно рано или поздно эта странная бабочка обязательно вернется и займет достойное место в ее коллекции.
59. Сказка о превратностях судьбы
Девочке с перламутровыми глазами...
Честно говоря, я ужасно не люблю эту историю. И хотя знаю ее уже очень и очень давно, но до сих пор никогда никому не рассказывал. То ли потому, что она болью напоминает мне себя самого, то ли... Впрочем, все это очень личное. Итак...
Карлу доставили в Замок под вечер. Королевская стража задержала его как возмутителя спокойствия на одной из пригородных дорог. Фактически же солдаты просто отбили его у огромной, куражащейся над убогим, толпы. Хохочущие и зубоскалящие прохожие, плотным кольцом окружавшие нескладного коротышку, создали настоящий затор на перекрестке, что и заставило стражников вмешаться. И они, невзирая на громкие протесты этого нескладного уродца, перекинули его через седло и отвезли в Замок. Тем более, что мода на карл тогда еще не прошла и начальнику патруля очень хотелось выслужиться перед Королем. Может быть именно этим и объясняется пропажа охранного значка какого-то дальнего королевства Долины, висевшего на старом шутовском камзоле карлика.
Когда Карлу сбросили с лошади во внутреннем дворике Замка он был рассержен сверх всякой меры. И так забавен и неподражаемо коряв был его протест, что стража, растеряв от смеха копья и щиты, даже не смогла ничего внятно доложить. Было в Карле что-то необычное, что-то такое, отчего никто не мог устоять перед его безобразностью. От одного взгляда на его лицо, словно бы составленное из самых разных и совсем не подходящих друг другу кусков, уже становилось смешно. А уж когда Карла начинал говорить или просто гримасничать, то вообще никто не мог сдержаться от хохота. Не избежали этой участи и Король с Королевой. А заметив, как неожиданно замер, застыл, захлебнувшись своим возмущением карлик, встретившись глазами с принцессой Алень, они вообще развеселились до слез и повелели оставить этого комика в Замке. Вот так и стал Карла личным шутом принцессы.
Задорная, с дерзко торчащими в разные стороны огненно рыжими косичками, Алень была всеобщей любимицей. И сама никогда бы не стала держать уродца в шутах. Наверное. Но раз уж на то была родительская воля! Правда первое время принцесса постоянно донимала Карлу вопросами: "Откудаа он взялся и почему не пытается бежать?" Но тот всегда ловко уходил от ответа или просто улыбался и пожимал плечами - этого вполне хватало для того, чтобы накатившаяся волна смеха начисто сметала всякое желание выяснять еще хоть что-нибудь. Да, уж с ним она нахохоталась!
Карла легко прижился в Замке, его даже по своему полюбили и никто теперь даже представить себе не мог, что когда-то здесь не было этого смешного уродца. Тем более, что вдобавок к своей потрясающей внешности Карла уже не раз демонстрировал недюжинное чувство юмора. Алень тоже привыкла к своему шуту, привыкла даже не к тому, что тот всегда смешил ее когда становилось грустно. А к тому, что в его присутствии как-то сами собой пропадали многие мелкие проблемки: сладости, вода и фрукты всегда оказывались под рукой, шахматы расставлены, свежие сплетни услышаны и готовы к изложению и так далее, и так далее. И Алень была искренне признательна своему шуту за этот, пусть маленький, но ежедневный праздник понимания.
Я не помню уже как долго это все продолжалось, но вот закончилось в один день. В день Большого сватовства. Родители Алень не одобряли, когда сватовство растягивали на целую весну и потому, по взаимному согласию с дочкой, сократили его до одного дня. Тем паче, что Крестная принцессы, одна из самых могущественных фей Глюкарии, обещала устроить приехавшим женихам хороший сюрприз.
Много всякого народа понаехало на сватовство. А это и понятно. В Долине сказочных королевств некрасивых принцесс вообще практически не бывает, а уж Алень-то, с короной, теряющейся в золотом пламени волос, была просто восхитительна! Вот и собрались рыцари и принцы, королевичи и разные герои испытать свое счастье.
А Алень, честно говоря, замуж совсем даже не торопилась, и сватовство-то это устраивала лишь в угоду традициям, да еще из желания немножечко пококетничать и посмеяться.
Веселье началось почти сразу же. С того самого момента, когда в общем хоре представляющихся женихов, зычно называвших свое имя и титулы, под звон бубенчиков прозвучало: "Личный шут принцессы Алень!" Волна громкого хохота прокатилась по залу и больше уже никто из королевской семьи не мог серьезно относиться к происходящему. Лишь только Крестная хмурила брови, неодобрительно поглядывая на принцессу, призывая ее подготовиться к планируемому сюрпризу.
Потом были турниры красноречия и признания в любви, дарения подарков и многое-многое другое, что обычно устраивается для проверки сватающихся. Но даже те, кому Алень отказывала, покидали Замок смеясь. Ведь личный шут принцессы, то и дело порывающийся принять участие в испытаниях был столь смешон и уморителен, что, пусть на время, но затмевал собой всю горечь отказа.
Но вот пришел черед последнего испытания и вперед вышла Крестная. Она внимательно оглядела изрядно поредевший строй претендентов и резким взмахом рук заточила их всех в магические хрустальные шары. Это было редкое и очень сильное колдовство, каждый шар показывал своему пленнику то, чего тот боялся больше всего на свете и перед чем уже один раз отступил. Только вот сейчас узник полагал, что теперь от его победы зависела жизнь принцессы. И весь двор приготовился напряженно следить за тем, как внутри магических шаров, сражаются с порождениями собственного страха оставшиеся смельчаки. А Карла вновь все испортил. Оказавшись один он беспомощно оглянулся по сторонам, метнулся между шарами, а потом остановился и неожиданно страшно закричал. Смех, рожденный его ужимками, замер, замерз в глотках, превратившись в хруст свежевыпавшего снега - столько боли и попранной гордости было в этом диком вопле. Алень беспомощно и испуганно оглянулась на Крестную, но та уже взметнула руки и Карлу, как и остальных претендентов, тотчас же поглотил магический шар. Только вот в отличии от других шар этот был абсолютно черен.
- Мы ничего не видим! Где он? Что случилось? зашептались придворные, а королевская чета с недоумением смотрела на внезапно побледневшую Крестную.
- Он на Полигоне! В Подземелье! - потрясено ответила та на их взгляды.
- Шут??? Да что он там делает?!! - в полной растерянности произнесла Алень.
- Идет за эликсиром жизни. Для тебя!
- Как Капитан?
- Да!
В тронном зале повисла пугающая тишина. Не много было в Глюкарии тех кто по собственной воле отваживался захаживать на Полигон, а уж спускаться в Подземелье... Лишь самым отчаянным смельчакам удавалось вернуться оттуда живым. Таких знали наперечет и слагали об их подвигах героические сказания.
- Хватит! Останови это, Крестная! - даже камень не устоял бы перед мольбой принцессы.
Фея укоризненно качнула головой и протянула вперед руки. Часть шаров уже успела лопнуть, даровав свободу тем, кто не выдержал испытания. К остальным же протянулись от Крестной сияющие лучики, и шары растворились. Только один, иссиня-черный, покоился, как ни в чем не бывало, в окружении недоуменно оглядывающихся женихов.
Вновь и вновь волшебные лучи пытались пробить блестящую вороненую поверхность шара, но тщетно.
- Что случилось, Крестная?
Волшебница беспомощно опустила руки и, взглянув прямо в глаза принцессе, отчетливо произнесла.
- Он поверил! По настоящему поверил и сейчас он действительно в Подземелье!
Алень испугано вскрикнула, несколько фрейлин упали в обморок. Гробовое молчание заполнило Замок. Алень растерянно блуждала глазами по залу, не зная что сказать, что сделать и, наконец, вновь обратилась к Крестной.
- Но почему?
И в тот же миг черный шар смело яркой вспышкой и изумленным взорам придворных предстал совершенно изможденный неведомой битвой шут. В правой руке он крепко сжимал широкий, еще дымящийся от чужой крови, кинжал, вполне заменявший ему меч, а в левой... В левой светился мерцающим таинственным светом маленький сосуд с эликсиром. Карла долго завороженно смотрел на него, а потом, как-то совсем по-человечески улыбнулся и, взглянув на Алень, протянул ей драгоценный флакон.
- Вы спасены, Принцесса!
В повисшей над залом тишине весело звякнул одинокий бубенчик, уцелевший на его изодранном и окровавленном камзоле. Карла встрепенулся, обвел всех присутствующих каким-то странным, потерянным взглядом и, криво усмехнувшись, отбросил в сторону никому не нужную здесь склянку. А потом развернулся и стремглав бросился прочь.
Больше о нем в этом королевстве никогда ничего не слышали.
60. Сказка о подаренной мечте.
Девочке с перламутровыми глазами...
По пыльной, разбитой тысячами ног, копыт и колес дороге, одиноко брела маленькая скрюченная фигурка с котомкой за спиной. Заходящее солнце из последних сил заливало мир последней порцией раскаленного зноя, безжалостно загоняя в тень все живое. Но путник, несмотря на разлитый по земле жар, упорно шел вперед, оставляя за спиной долго не оседающий шлейф пыли.
А из зарослей придорожных цветов за ним с любопытством наблюдала маленькая очаровательная Фея Лесного озера. Она была еще совсем-совсем юной и потому, казалось, что Фея смотрит на мир таким искренним и по-детски непосредственным взглядом, что дух захватывало, но ведь всем известно, что феи все видят совершенно иначе. Этот взгляд, и совершенно фантастические густые рыжие волосы, словно золоченная рама, очерчивающие нежный овал лица производили незабываеемое впечатление. Необычный цвет волос был тайной гордостью Феи и ее первым самостоятельным колдовством, которому искренне завидовали все подружки. В своем человеческом обличье она была столь очаровательна и трогательно мила, что редко кто мог удержаться чтобы не погладить ее по головке и не угостить чем-нибудь вкусненьким. А Фею такое сюсюканье ужасно злило и раздражало ведь она считала себя вполне взрослой и самостоятельной феей, способной на очень и очень многое. Что, впрочем, совсем не мешало ей быть озорной шалуньей, с удовольствием розыгрывавшей доверчивых путников и заставляющей звенеть от своего смеха все цветы в округе.
Вот и сейчас, удобно устроившись в придорожном цветке, она с любопытством наблюдала за бредущим странником. И хотя жара ужасно разморила Фею, но она никогда не простила бы себе, если бы упустила такой великолепный экземпляр. Внешность путника не могла обмануть Фею и она давно уже разглядела под маской уродливого карлика, размеренно шагающего по дороге, опытного и неутомимого скитальца. Таких всегда было сложно разыграть, не то что крестьян, да ремесленников. Это был определенный вызов ее самолюбию и потому Фея внимательно приглядывалась к карле, пытаясь подобрать к нему ключик. Но сходу ничего не находилось и у разомлевшей от зноя феи не было ни одной путной мысли. И тогда, не мудрствуя лукаво, она просто прицепила к его, видавшему виды камзолу невидимые шутовские бубенцы.
Результат превзошел самые смелые ожидания. При первых же переливах серебряного звона Карла замер как вкопанный. Его лицо побелело и он оглянулся вокруг как лиса, заслышавшая заливистый лай собачьей своры. Но каждое движение рождало новый перезвон и уже через мгновение Карла напоминал собаку, вцепившуюся себе в хвост. Он, словно юла, вертелся на одном месте яростно пытаясь содрать несуществующие бубенчики, но лишь только усиливал их звон. И тогда, что-то бессвязанно крича и срывая одежду Карла бросился прочь и скрылся в лесу.
Фее сразу же стало не по себе. Она ведь просто хотела пошутить, а вот ведь как вышло... "Надо признать, далеко не самая умная была идея!" - решила она. Тут же перед мысленном взором возникло укоризненое лицо Крестной и фея окончательно расстроилась.- "Попробуй потом кому-нибудь доказать, что ты уже взрослая! Теперь надо бы трижды подумать как получить прощение за такую дурацкую шуточку." И тяжело вздохнув, и обругав саму себя, она выпорхнула из цветка и полетела к заплечному мешку брошенному этим беднягой. А затем, приняв человеческий вид, Фея заклятием подняла мешок в воздух и, заставив следовать за собой, отправилась в лес.
Карлу она нашла на поляне, на берегу тихого лесного ручья: маленькая скрюченная фигурка, сотрясаемая плачем и уткнувшаяся лицом в высокую зеленую траву. Фея потрясенно остановилась: сейчас перед ней был одинокий и совершенно беззащитный ребенок, топящий в слезах всю злость и обиду на несовершенство и жестокость этого мира. Горечь пережитых унижений, боль непонимания и разлуки, вся не востребованость нежности и любви впервые прорвались в нем наружу, полностью обнажив душу. И так не похожи были тот путник на дороге, и этот, плачущий по ее вине, мальчик, что Фея даже и не знала, как ей теперь себя вести. Было ужасно стыдно. Заметив, что плачь начинает понемногу стихать, она одним мановением руки собрала растущую на поляне душистую землянику и аккуратной горкой высыпала ее в траву рядом с карлой. Зашуршали падающие ягоды и тотчас исчез, словно и в помине не было романтический сопливый мальчишка. Слезы еще текли по щекам, но глаза карлы уже были сухи. Одним броском он поднял свое уродливое тело на ноги и теперь стоял, чуть пригнувшись, выставив вперед невесть откуда взявшийся отточенный клинок. Теперь перед Феей был мужественный боец, закаленный в сражениях и битвах. Но тут карла увидел Фею, и сразу же растворилась стена ледяной ненависти воздвигнутая им вокруг себя. Опустился вниз широкий кинжал, заменявший меч и карла вымученно улыбнулся.
- Здрав... - он осекся на полуслове заметив висящий в воздухе мешок. На какое-то неуловимое мгновение вновь вернулся Воин и лезвие взметнулось вверх, но карла первым же засмеялся своему испугу. - Да ты оказывается колдовать умеешь!
- Ну конечно! Я ведь Фея Лесного Озера!
И вновь она погружается в восторженные мальчишечьи глаза.
- Настоящая?!
- Нет, игрушечная! - невольно вырвалось у Феи и она тотчас же прикусила язык. Балда, нашла время шутить!
Мальчишка смешливо фыркнул, и перед Феей вновь стоял закаленный долгими странствиями скиталец.
- Так это ты там проказничала? - Карла кивнул в сторону дороги. И столько облегчения было в этом вопросе, что Фея ясно поняла, что уже заранее прощена.
- Извини! Я не хотела...
Карла движением руки прервал ее и впервые открыто улыбнулся, глядя прямо в глаза. И то ли эта улыбка была ключом к непрерывно меняющейся чехарде образов, то ли та доброта, которую скрывали в самой глубине его глаз, но - мир перевернулся! Ведь заглядывая нам в глаза феи постигают душу. И растворяется, исчезая, тонкая людская оболочка, и предстаем мы перед ними без прикрас, ни в силах ничего утаить от их мудрого и все понимающего взора.
И сейчас, окунувшись в эти карие колодцы, достигнув их дна, Фея узнала все, что только может знать женщина о мужчине. Кусочки мозаики стали на свои места и бесследно исчез сгорбленный уродец в шутовской колпаке, а его место занял благородный рыцарь, герой всех ее девичьих грез. И исчез, за ненадобностью остальной мир.
Что-то неуловимо изменилось в выражении ее глаз, в том, как дрогнули губы, как жарко зарделись щеки. Фея шагнула вперед и протянула руку, желая коснуться лица рыцаря. Карла то ли все понял, то ли просто по наитию резко отдернул голову и сделал шаг назад, оказавшись у самой кромки воды.
- Что они сделали с тобой, милый? - ее голос дрогнул.
Карла с трудом сглотнул и ответил, не узнавая свой, внезапно охрипший голос.
- Считай, что я родился таким.
Фея подошла еще ближе и карла, отступая, уже стоял по колено в воде.
- Почему же ты бежишь от меня? Не бойся, глупый! Скажи мне правду!
Карлу аж передернуло.
- Правду?!! - голос его был неожиданно жесток и зол.- Вы хотите знать правду? А зачем она такой юной и прелестной фее? Вы так чисты, так воздушны, а правда... правда будет постоянно напоминать о том, что в этом мире существуют не только ваши капризы и прихоти. Внимательней взгляните на меня, маленькая фея, и поверьте, что правда слишком быстро обезображивает тысячами глубоких морщин самые прекрасные лица и седит самые светлые волосы. Зачем вам моя правда, божественное создание? Вы сотканы для волшебной, сказочной жизни и блаженства! А моя правда заставит вас надолго, если не навсегда, забыть об этом и обуть ваши маленькие стройные ножки в грубые деревянные башмаки, и сменить невесомую тунику на грубую рогожу. И вместо розового нектара моя правда напоит вас гнилой водой из придорожной канавы! Ведь это же не игра, это - Правда! Так зачем она вам, моя госпожа? - И рыцарь склонился перед ней в каком-то шутовском поклоне.
Его слова, словно жесткой плеткой хлестали Фею, но она нашла бы, чем ответить, но вот этот поклон ее совершенно добил. Она растерялась, не зная что делать. Никогда и ни от кого еще не доводилось ей слышать, чтобы в истории Глюкарии нашелся хоть один безумец, отвергнувший любовь Феи.
Сколько раз в своих мечтах она рисовала долгожданную встречу с тем, кто станет ее лучшим другом и советчиком, кто будет достоин ее любви и для кого она затмит все в этом мире. Фея твердо знала, что встреча обязательно состоится (хотя даже у фей это не всегда случается) и в нужный момент ее внутренний взор не обманет и не подведет. И вдруг такое издевательство и насмешки! И ведь она уже почти полюбила его! Одно ласковое слово и она не задумываясь пошла бы за ним куда угодно. Только бы сохранить это видение - благородного рыцаря, гордо держащего свой меч, и восторженного мальчишку, стоящего рядом.
Фея почувствовала, как наполняются предательской влагой глаза и стремительно повернулась спиной к ручью, до крови закусив губу. Изо всех сил стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы, она ничего не замечала вокруг. Карла наклонился и, зачерпнув дрожащими руками воды, смыл холодный и омерзительно липкий пот, густо покрывший лицо. А потом неслышно вышел на берег и подошел к Фее. Та испуганно рванулась, но тотчас замерла, услышав за спиной тихих и ласковый голос.
- Я подарю тебе мечту, Фея! Когда-нибудь, сквозь смертельную пустыню Одиночества прорвется к тебе твой прекрасный принц. Он прискачет на белоснежном коне и, усадив в седло, увезет тебя в свой заоблачный замок. Там не будет никого, кроме вас двоих, ты станешь его феей и, наслаждаясь друг другом, вы утонете в океане любви. Принц принесет тебе много радости и счастья и вы всегда будете вместе. Его будут любить друзья и бояться враги, а ты будешь смыслом его жизни. Верь мне!
- Но почему...!!! - Фея рванулась к Карле, но сильные руки нежно обхватили ее за плечи и не позволили повернуться.
- Молчи, не то ты спугнешь мою мечту! Просто молчи и верь мне, маленькая фея! - Фея, судорожно кивнула, сглатывая комок слез. - Сохрани мечту и все именно так и сбудется! Только не двигайся, молчи и не оборачивайся. Верь мне, я знаю, что говорю! Верь и помни, что я никогда не обманываю маленьких фей! Все, что я обещаю сбудется. Так все и будет!
Фею давно уже никто не держал, но она стояла не в силах повернуться, каждой клеточкой впитывая в себя этот чарующий и постепенно удаляющийся голос. И лишь когда его совсем заглушил шелест листвы, Фея обернулась, успев заметить, как закачались на другом берегу ветви кустов.
- Вернись!!!
И легкий порыв ветра донес до нее отдаленный крик.
- Сбереги мою мечту, Фея! Она сбудется, она непременно сбудется! Клянусь!
61. Сказка о воле случая
Очаровательной девушке со столь редким именем...
Принцесса Диналь всегда была независима и несколько сумасбродна. Вот и сегодня, повздорив с королевой-матерью, требовавшей от нее безукоризненного владения вышивальной иглой, принцесса вскочила в седло и умчалась прочь из замка. И сейчас, наслаждаясь бешеной скачкой и стремительным свежим ветром, развевающим ее волосы словно знамя, чувствовала себя совершенно счастливой.
Нет, Диналь очень любила свою семью и с матерью ее связывали самые теплые узы дружбы. Но когда Королева начинала требовать от принцессы соблюдения всех условностей дворцового этикета и прочие глупости, Диналь не выдерживала и срывалась. Единственная вещь, которую она так и не смогла объяснить родителям, что ей не интересна вся эта традиционная лабуда: вышивание, политес, искусство ароматизации кружевных платков и тому подобное. Да и зачем тратить время на то, что она и так прекрасно умеет? Но родители были непреклонно, - принцессы обязаны учиться до замужества и баста!
Вот потому-то, время от времени, безмятежная жизнь замка нарушалась легкими размолвками между родителями и дочерью. Извечный конфликт отцов и детей не обошел стороной и Сказочные Королевства. Ну ничего, вот скоро наступит ее пора Сватовства, там посмотрим.
Неожиданно из леса, прямо наперерез жеребцу Диналь, стрелой вылетела насмерть перепуганная лань. Лошадь резко шарахнулась в сторону, одной ногой угодив в неприметную яму, и мир, стремительно крутанувшись перед глазами, потух погашенный тяжелым ударом.
Принцесса пришла в себя от капель холодной воды упавших на лицо. С трудом раскрыв глаза она увидела склонившегося над ней мужчину в потертой егерской куртке. Он осторожно поддерживал ее голову, держа в руке мокрую пузатую флягу. Заметив, что принцесса очнулась егерь ободряюще улыбнулся.
- Как Вы себя чувствуете, Ваше Высочество?
Принцесса прислушалась к тяжелому гудению затихающему в голове.
- Вполне сносно, хотя удивительно, что вообще чувствую! - Она приподнялась оглядываясь и поняла, что ее спасли густые заросли кустов смягчившие удар, да собственная пышная грива. Принцесса улыбнулась егерю. - Это была ваша добыча? - Диналь кивнула на следы лани.
- Да, но сейчас это неважно.
Принцесса поднялась, опираясь на руку егеря, и глянула на лежащего в стороне коня.
- Перелом ноги, если Вы в порядке, то я им сейчас займусь.
Диналь кивнула и прислонилась к стволу дерева. Егерь сноровисто, словно всю жизнь этим занимался, принялся колдовать над поломанной ногой жеребьца. Принцесса со слезами на глазах наблюдала за тем, как бьется от боли ее любимец. Но уже через несколько минут он затих, успокоенный тихим нашептыванием на ухо и ловкими руками егеря, наложившего импровизированную шину.
- Надо будет прислать людей, чтобы забрали его в замок. - Егерь поднялся и как-то смешно зацокал языком. Тотчас же из леса показалась лошадь, навьюченная походным скарбом. Егерь снял с нее пару тюков.
- Садитесь, Ваше высочество, я отвезу вас домой.
Диналь попыталась рывком вскочить на лошадь, но неожиданно все поплыло перед глазами. Тотчас же крепкие руки бережно подхватили ее и усадили в седло. Принцесса благодарно улыбнулась.
- Ничего, сейчас пройдет! - ответила она на внимательный взгляд егеря.
Он кивнул и, взяв лошадь под уздцы, медленно пошел через лес.
В голове постепенно прояснялось, но ясность порождала боль, и, чтобы отвлечься, Диналь заговорила со своим спасителем. Они проговорили всю оставшуюся до замка дорогу. Точнее в основном проговорил Радож, так назвался егерь, а принцесса слушала его, полуприкрыв глаза. И странное дело, чем дольше звучал его голос, тем мельче становилась боль, съеживаясь и отступая куда-то в глубь.
Радож рассказывал о себе, о том где побывал и что видел. Он был хорошим рассказчиком и Диналь с удовольствием слушала его диковинные истории. Но вместе с тем, она никак не могла отделаться от какого-то смутного чувства, преследовавшего ее с того момента, когда она впервые услышала этот голос. Принцесса достаточно долго не могла понять, что же в нем не так и наконец-то ее осенило. Открытие было столь просто и, вместе с тем, столь необычно, что она, на какое-то время полностью ушла в себя, отключившись от окружающего мира,. Впервые за многие годы Диналь слушала мужчину, который не пытался ей понравиться! Да, он рассказывал о своих приключениях, но это звучало как и любой иная история, поведанная где-нибудь в компании друзей на привале. Радож не выпячивал свою смелость и отвагу, даже и не упоминал о чем-то подобном. Зато почти во всех его историях было нечто, вызывающее улыбку или звонкий смех принцессы.
Боль уже почти затихла, уступив место слегка уязвленному самолюбию. Диналь отнюдь не привыкла к тому, чтобы на нее обращали внимание только как на принцессу. Природное обаяние и кокетство без каких бы то ни было усилий уже сложили немало влюбленных сердец к ее ногам, хотя она к этому особенно и не стремилась. И вот сейчас Диналь представился случай попробовать свои силы. Но все ее уловки легко разбивались о шутки Радожа и, в конце-концов, принцесса поняла, что ей гораздо интересней просто болтать с ним, чем пытаться заманить в свои сети. Как-то очень быстро и естественно между ними возникло то теплое и доверительное отношение, которое само собой рождает взаимную откровенность. Такой оборот дела был в диковинку и Диналь с изумлением наблюдала сама за собой.
Они уже подъезжали к замку, когда впереди показались посланные на ее поиски всадники. И не веря в то, что это она произносит такие слова, Диналь натянула поводья.
- Приезжай ко мне на Сватовство! Оно назначено через две недели! - Больше всего на свете в эту минуту Диналь боялась, что Радож рассмеется или подшутит над ней. Она даже внутренне сжалась.
Он повернулся и неожиданно серьезно и внимательно посмотрел прямо в глаза принцессе, а потом склонился в поклоне.
- Спасибо, Ваше Высочество, за столь высокую честь, которую Вы оказываете мне. Но, к сожалению, я связан обещанием и через две недели должен быть на Заимке Радостей, чтобы помочь друзьям. И никак не смогу вернуться к назначенному сроку. Поверьте, это зависит не от меня! - Голос его был полон горечи. - Судя по всему, я вновь увижу Долину только через год. Если к тому времени Вы еще не выберете своего избранника я буду счастлив принять участие в Сватовстве. - И после паузы он печально добавил. - Мне тоже уже давным-давно не было ни с кем так легко и спокойно.
Странное дело: ей отказали, ей предпочли друзей, но обиды не было. Диналь верила этому голосу и только слабая искорка горечи тлела где-то глубоко в душе.
Они расстались почти тотчас же, после того как к ним подъехали королевские латники. Их начальник, хитро улыбаясь, сообщил, что Диналь надо торопиться в замок, где ее с нетерпением ждут. А Радож взялся проводить отряд всадников к раненному коню принцессы. И в ответ на недоуменный взгляд Диналь беспомощно пожал плечами.
- Ваше высочество, я обещал и меня ждут. А я и так уже задержался в пути.
Едва принцесса въехала в замок, как ее тотчас же окружила и понесла на руках к дворцу восторженная толпа горожан. Народ ликовал и из отдельных бессвязных выкриков Диналь, к своему изумлению, поняла, что сегодня Совет Долины Королевств признал ее Самой Прекрасной Принцессой.
Сладко заныло сердце. Еще бы, ведь это же была, без преувеличения, заветнейшая мечта любой девушки Долины. Тем самым утверждалось, что обладательница этого титула олицетворяет собой все самое магическое и волшебное, что только может таиться в женщине. И в ее честь будет организовано Большое Сватовство - действо собиравшее самых лучших женихов со всей Глюкарии.
Диналь, никогда и не сомневалась в своей красоте. Но одно дело, когда знаешь об этом сама, и совсем другое, когда это признают окружающие. Ведь она всерьез даже и не надеялась никогда, что сможет занять трон Самой Прекрасной Принцессы. Такой чести удостаивались лишь лучшие из лучших и Совет Долины выбирал их не только по внешности. И вот теперь она вошла в число избранных, которыми по праву гордилась вся Долина. Диналь даже зажмурилась от счастья, представив себя в роли хозяйки Большого Сватовства. А перед ней, куда не посмотри восхищенные глаза полные страсти и обожания. Она войдет в историю Долины, да и всей Глюкарии! Достойнейшие рыцари и знатные принцы, могущественные волшебники и отважные путешественники будут просит ее руки, и совершать в ее честь самые потрясающие подвиги! Жаль что Радож этого не увидит!
Ничто не предвещало скандала. Посланцы Совета были горды своей миссией, Король с Королевой наслаждались триумфом дочери, а горожане просто боготворили принцессу. Тем несуразней и нелепей прозвучал, покрывая радостный гомон тронного зала, ее отказ. И по мере того, как до потрясенной публики доходил смысл слов, взрезавших беспечное веселье, на зал опускалась недоуменная тишина. Королева-мать, потеряв дар речи лишь нелепо разводила руками, Король был красен как рак, а его пальцы, сжимавшие скипетр, неестественно побелели.
Глядя прямо в глаза посланцам Совета Диналь твердо повторила, что отказывается от почетного титула, Большого Сватовства и вообще не будет организовывать в этом году состязания женихов. Растерянные послы в смятении покинули замок, но опережая их, как круги по воде, расходилась молва о той, которая отказалась...
А сама Диналь, заперевшись в своих покоях задумчиво смотрела в окно. Нет, она совсем даже не влюбилась в этого лесного бродягу. Отнюдь. Просто она хочет, чтобы он тоже смог участвовать в ее Сватовстве. И только.
62. Лабиринт
Я уже не раз рассказывал о том, как небезопасно в Глюкарии ссориться с колдунами. И пускай зло, в конце-концов, чаще всего позорно проигрывает, но ведь и путь к победе, как правило, пролегает через годы слез и страданий. Которые, если уж на чистоту, далеко не каждый способен выдержать. Все это прекрасно знают, но тем не менее, вновь и вновь схлестываются в непримиримой схватке Магия и Любовь. Не знаю кто уж там в высших сферах мироздания дергает за ниточки наши судьбы, да только похоже, что мы для них не более чем расходный материал.
Принцесса открыла глаза и сладко потянулась.
- С добрым утром, Ваше Высочество!
- Спасибо, - ей безумно хотелось еще хоть чуть-чуть понежиться в этой томной утренней неге, но... Нельзя, ни как нельзя!
- Встаю, встаю уже! - крикнула она обращаясь к фрейлинам, подготовившим ее сегодняшний наряд.
- Да нет, что Вы, ваше Высочество! Как мы можем Вас торопить!
- Знаю я вас! Хватит кудахтать, лучше известите Первого советника, что я проснулась. Пусть доложит о последних новостях, пока мне будут укладывать волосы.
- Конечно же! Будет непременно исполнено! Сию же секунду разыщем его и передадим Ваше повеление!
- Вы сегодня особенно несносны и говорливы, - недовольно поморщилась Принцесса. - Обещаю, что обязательно подумаю о том, как вас наказать!
- Ну что Вы, Ваше Высочество! Помилуйте нас, помилуйте!!!
- Ладно уж! Может быть я еще откажусь от этой мысли... капризно надув губки сказала Принцесса. - А теперь - зовите Первого советника.
Доклад Первого советника был как всегда предельно обстоятелен и подробен. Принцесса даже устала от него. Вот ведь беда какая, даже многолетняя тренировка не помогает ей разнообразить эту утреннюю процедуру хоть чем-нибудь новым и интересным. Все как обычно: сплетни, интриги, розыгрыши и новости от соседей. Зато когда уже было рассказано обо всем, случившемся за прошедшую ночь, солнце поднялось достаточно высоко, чтобы подумать и о еде.
- Время королевского завтрака! - громогласно объявила Принцесса и поднявшись на ноги отправилась в свою трапезную. Многоликий гул перешептывающейся свиты послушно последовал за ней.
Принцесса вышла из своего тупика, машинально отряхиваясь от клочков сухого мха, служившего ей постелью и подошла к небольшой нише в стене, где каждое утро она находила свою еду.
- Завтрак Ее Высочества! - она взяла в руки черствый каравай. Аппетитно жуя хлеб Принцесса не забывала о разговоре.
- Что у нас намечено на сегодня? - обратилась она к Капитану королевских гвардейцев.
- Поход в северные коридоры, Ваше Высочество!
Принцесса недовольно поморщилась, прихлебывая студеную воду из кривобокого кувшина.
- Ну почему обязательно северных? Там же всегда так промозгло и сыро...
- Но Вы уже очень давно не посещали эту часть Лабиринта! - голос Капитана был тверд и напорист. Конечно, иначе она ни за что не пойдет на разведку.
Демонстративно выразив свое неудовольствие громким вздохом Принцесса поднялась с земли. Нельзя нарушать заведенный распорядок. Даже зная заранее, что в этих бесконечных коридорах Лабиринта она не найдет ничего нового. Ничего, кроме страшной гнетущей тишины живущей здесь за каждым поворотом. Такой пустой тишины, когда кажется, что еще секунда, другая и уши просто лопнут от грохота пульсирующей в них крови.
Наверно именно на эту тишину и надеялась ведьма, мстившая Принцессе. Наколдовав это хаотичное нагромождение каменных плит она пообещала, что юная девушка не долго здесь пробудет. "В своем уме!" - добавила она противно хихикая. Но до смерти перепуганная Принцесса, раздавленная навалившимися со всех сторон страхами, не сдалась. Не знаю уж какое провидение хранило ее в тот роковой день, но без него точно не обошлось. А может быть в том лишь заслуга ненависти, которую Принцесса с детства питала к слезам. А потому, когда уже нельзя было сдержать рвущиеся наружу рыдания - она запела! Принцесса вонзала ногти в свои ладони, оставляя на длинных и ровных линиях жизни алеющие кровавые отметины и пела. Этой песне выучил ее отец, мелодично выводивший ее смешные строчки каждый раз, когда маленькая Принцесса собиралась заплакать. И случилось чудо! Окутавшая ее ватным одеялам безмолвие дрогнуло и растерянно подалось назад. Зловещая колдовская тишина была готова к чему угодно: крикам, мольбам, угрозам и все это должно было заглохнуть, задушенное вознесшимися к небу стенами. Но песня... Песня лишь отразилась от них и, несмотря на дрожащий и прерывающийся голос Принцессы, воспарила в поднебесье. А тишина позорно бежала, забрав с собой стиснувший душу ужас. Так Принцесса получила свой первый урок жизни в Лабиринте.
Но ужас, рождаемый Лабиринтом, был поразительно упорен. Даже по прошествию многих лет жизни он порой вновь настигал Принцессу. Хотя, казалась бы, она уже наизусть знала здесь каждый камушек и каждую трещинку в окружавших ее равнодушных шершавых стенах. И все равно время от времени захлестывала душу липкая холодная волна, леденящая сердце и парализующая мысли. И этому всегда предшествовали долгие минуты невероятной тишины не нарушаемой не единым живым звуком.
В свой первый день заточения Принцесса пела и декламировала до полного изнеможения. До тех пор, пока не провалилась в забытье сна, начисто лишенного сновидений. Наверно в эту ночь ангелы вновь коснулись ее лица своими крыльями: проснувшись, она уже твердо знала, как ей бороться с гнетущей тишиной этого проклятого места. Тогда-то и родилась на свет ее странная игра, сводившая Лабиринт с ума.
В своих фантазиях она вернулась домой. Теперь ее постоянно окружала многочисленная и разномастная свита. Которой Принцесса под страхом смерти не позволяла замолкать. И это было куда как интереснее бесконечного пения! Ведь все ее герои были такие разные, каждый должен был жить своей, не похожей на других жизнью. А значит нужно было постоянно придумывать что-то новое, а это давало шанс не сойти с ума от жалости к самой себе. Да и неплохо развлекало Принцессу в долгих ежедневных походах по узким каменным коридорам. Это было очень утомительно оставлять за спиной десятки тысяч шагов, но за день надо было вымотать себя так, чтобы заснуть едва коснувшись моховой подстилки. И кроме того, Принцесса даже самой себе боялась в этом признаться, но в душе еще теплилась слабая надежда что у Лабиринта все же есть выход.
- Ваше Высочество, давайте здесь - на право!
- Учитель, - Принцесса свернула в очередной коридор, когда же вы наконец-то научите господина Мельника хорошим манерам? Указывать Принцессе это дурной тон!
Она остановилась на секунду, чтобы процарапать этот поворот на плоском камешке служившим ей сегодняшней картой. Потом устало смахнула пот с лица, висящее над головой солнце сегодня палило особенно нещадно.
- Может быть устроить при... - Принцесса поперхнулась словами, застрявшими в иссушенном горле.
Вдали, в немыслимой дали коридора зеленела крохотная, совсем маленькая точечка. Она было столь мала, что заметить ее мог только обладатель поистине орлиного взгляда. Или тот, кто многие годы видел лишь серый цвет камня.
В груди жарко зашлось сердце. "Неужели же... Ну пусть не цветок, пусть хоть травиночка! Пожалуйста!!!" Забыв обо всем Принцесса рванулась вперед. Мир исчез. Исчезла боль в опухших ступнях. Исчез изнуряющий зной. Исчезла еще минуту назад пригибавшая к земле смертельная усталость. Исчезло все, кроме заветного зеленого маяка с каждой секундой горевшего вся ярче и ярче. Губительный для Лабиринта свет разрастался, становясь все жарче. Принцесса была не в силах заставить себя отвести от него взор, хотя слезы уже густо застилали глаза, обожженные этим живительным потоком. И, уже почти достигнув его источника, она внезапно споткнулась и, задыхаясь от слез, рухнула в темную непроглядную тьму. Но перед тем, как тьма сомкнула свой омут Принцесса успела ощутить как пальцы коснулись трепещущих живых травинок.
Ведьма злорадно усмехнулась, глядя на лежащую в беспамятстве Принцессу. Ну кто бы сейчас узнал в этой грязной оборванке некогда самую прекрасную девушку Долины? Правда, разум все еще не покинул это хрупкое тело, но теперь она сама возьмется за дело. Ведьма склонилась над безжизненным телом и с трудом разжала судорожно стиснутый кулачок Принцессы. И недоуменно уставилась на хрупкие зеленые стебельки. Интересно, откуда здесь взяться траве? Колдунья растерянно оглянулась по сторонам и замерла в немом оцепенении.
Вместо большого каменного зала, в который еще мгновение назад выходил этот коридор расстилалась изумрудная аккуратно подстриженная лужайка. А посреди зеленого моря высился гордый королевский замок, весело играющий на солнечных лучах яркими витражами окон. Из распахнутых ворот прямо на ведьму неслись во весь опор десятки встревоженных людей.
- Чур меня! - ведьма растерянно шагнула к приближающимся людям и взмахнула руками, - Сгиньте, призраки!
Но пробегавший мимо огромный мужик, весь перепачканный в муке, с такой силой шваркнул ведьму о ближайшую стену, что она тотчас же перестала сомневаться в его материальности.
Ведьма вжалась в стену, слившись с камнем и в растерянности следила за тем, как непрерывно галдящие придворные заботливо подымают на руки свою госпожу. Принцессу окружили плотным кольцом и бережно понесли в замок. Ведьма проводила глазами прикрывающих отход гвардейцев, густо ощетинившихся мечами и копьями, и в отчаянии покачала головой. Ее жертва ускользала, а в самом центре ее Лабиринта невесть откуда появился самый настоящий замок. Да уж, она явно недооценила силу людского воображения. Тем более, что ее чары были абсолютно бессильны перед этими созданиями. Хотя, ведьма гаденько улыбнулась, такая фантазия это ведь тоже своеобразная форма сумасшествия...
63. Бабочка
Лето ушло. Ушло сводящее с ума буйство красок и зелени, и неумолимо нависающая над миром Зима уже настойчиво заставляла прощаться с нежным и ласковым солнечным теплом. Я распахнул окно чтобы в последний раз понежиться в угасающих лучах и с удивлением увидел большую мохнатую бабочку, суорожно ползущую по подоконнику вслед за ускользающим солнечным светом. Я успел привыкнуть к этой бабочке, живщей этим летом в моей комнате, но только сейчас сообразил. что с приходом Зимы из моей жизни уйдет и она. Бабочка рвалась к спасительному теплу словно предчувствуя, что еще день-два и она, скованная морозом, бессильно затихнет где-нибудь в уголке. Холодный ветер, ворвавшийся в последний день Лета уже уколол ее ледяными пальцами, но бабочка все так же упрямо ползла вперед, надеясь укрыться от его прикосновений за жарким щитом солнца. Понимая всю тщетность ее наивной борьбы я с грустью смотрел, как выбиваясь из последних сил она пытается настичь последние лучи уходящего солнца. В какой-то момент она замерла, не в силах вырваться из ледяных объятий крепчающего ветра, а я, глядя на нее, с сожелением подумал, что как не старайся -нельзя остановить Зиму...
Но бабочка не знала об этом и сбросив-таки охватившее ее оцепенение в судорожном рывке достигла края подоконника, все еще щедро залитого ласковым живительным светом. Она окунулась в него, расправив свои хрупкие крылышки и впитывая последние крупицы отпущенного нам тепла. Мы вместе прощались с Летом.
По крайней мере я думал так до тех пор, пока она не взмахнула напоенными солнцем крыльями и, взмыв в воздух, не полетела вслед за исчезающим Солнцем.
Я знал, что это абсолютно безнадежная затея. Я знал, что грядущая Зима все-равно погубит ее. Я знал, что ей никогда не долететь туда, где вечное лето. В конце-концев, я был человек, а она - всего лишь бабочка! Но, черт возьми, как же я завидовал ей в это мгновение...
64. Принцесса и чудище
Все началось с того, что в Глухом лесу, том, что неподалеку от королевского замка, появилось страшное Чудище. Оно полыхало огнем, пугая мирных путников, и требовало, что бы в обмен на спокойную жизнь в королевстве, ему доставили местную Принцессу.
А Принцесса наша была красавица каких мало, видная такая девушка и потому сразу же нашлось много поклонников облачившихся в боевые доспехи и ускакавших в Глухой лес выручать свою возлюбленную. До самого утра не смолкал в том лесу лязг лат и звон мечей, прерываемый, время от времени, дикими предсмертными криками. Знатная видать была сеча, да только никто из ухажеров назад не воротился. На следующий день подоспели воздыхатели из соседних королевств, но и они все полегли в том проклятом лесу. Третий день тоже не принес радости, и, когда к вечеру в конюшни вернулось лишь несколько обезумевших от ужаса лошадей, Король наш пришел к своей дочери и так сказал, вытирая слезы.
- Дочь моя, не нашлось среди твоих женихов никого, кто смог бы одолеть чудище, и теперь, по нашим законам, мы должны либо отдать ему тебя, либо позволить безнаказанно хозяйничать в королевстве. Прости меня, старого, но я думаю, что ты сама должна выбирать.
Принцесса при этих словах тоже расплака-лась, но делать было нечего, и, увязав в узелок самые необходимые вещи, она, поутру отправилась в Глухой лес. Принцесса шла по разбитой дороге, и втайне мечтала о том дне, когда прискачет в этот страшный лес какой-нибудь отважный рыцарь и, убив это противное Чудище, освободит ее из неволи. Она все глубже и глубже погружалась в эту спасительную мечту, стараясь не замечать многочисленные останки тех, кто уже пытался убить Чудище.
Неожиданно где-то совсем рядом, на соседней поляне, раздался дикий рев и Принцесса с ужасом поняла, что она достигла цели своего путешествия. И тогда, собрав все силы, всю свою волю, что бы не уронить честь Принцессы даже перед этим Чудищем, она, глубоко вдохнув, будто прыгала в ледяную воду, вышла на поляну. Вышла и ... остолбенела от удивления.
Нет, Чудище было даже более безобразно чем она могла себе представить, но только оно не полыхало огнем, не крушило все вокруг и даже не брызгало ядовитой слюной, бегая по поляне в ожидании Принцессы. Вместо этого Принцесса увидела, как Чудище неуклюже, но очень осторожно и старательно пытается наложить повязку на ногу последнему из ее ухажеров, ускакавших в Глухой лес. Рыцарь лежал на спине и с испугом наблюдая за этим пытался незаметно дотянуться до большого двуручного меча лежащего рядом. Когда с перевязкой было покончено Чудище удовлетворенно крякнув потянулось так, что затрещали все его многочисленные хрящи. Но в этот момент оно заметило Принцессу изумленно наблюдающую эту сцену и стушевалось, как-то совсем по детски отвернув голову. Но переборов смущение оно оставило раненного и резво заковыляло к Принцессе.
В этот момент рыцарь дотянулся-таки до меча и, изловчившись, метнул его в Чудище. Хотя это и не очень-то удобно - лежа кидать тяжелый двуручный меч, ему это удалось и меч, хотя и неглубоко, но вонзился в шипастую спину Чудища. Оно рванулось, взревев от боли, и его огромный хвост с силой обрушился на ближайшее дерево. Дерево болезненно хрустнуло и рухнуло прямо на рыцаря, придавив его своим массивным стволом. Рыцарь вскрикнул и затих.
Принцесса испуганно и недоуменно следила за тем, как Чудище с мечом в спине, забыв о ней, кинулось к упавшему дереву и, приподняв его, вытащило рыцаря. Тот был уже мертв и Чудище, осторожно положив его на траву, обреченно опустилось рядом. Из шокового состояния Принцессу вывели огромные слезы текущие по щекам Чудища. Она осторожно приблизилась к нему и с удивлением услышала сдавленное бессвязное бормотание.
- Ну чего он ... Зачем? Я же не трогал его ... Хотел как лучше ... А он ... - И так неподдельно было горе этого странного Чудища, так не похоже все это на то, что она знала о чудищах раньше, что Принцесса растерялась и даже принялась утешать плачущее навзрыд Чудище. Но от первых же ее ласковых слов оно вздрогнуло и зарыдало еще горше. Было похоже на то, что оно слишком долго молчало и вот теперь его прорвало.
- Ну почему они все так?! Я же никого первый не трогал, я только поговорить ... Ты такая добрая, мне рассказывали ... я только поговорить хотел, а эти ... Придурки! По хорошему же просил, чтоб не лезли, так нет же, каждый норовит копьем ткнуть, да еще в глаза метят. И куда не пойдешь везде эти идиоты ... Просил, умолял, все бестолку. А этот? Ну почему он меня со спины ударил, я ведь совсем не хотел никого убивать, мне бы только поговорить с тобой, только поговорить...
Потрясенная Принцесса впервые в жизни столкнулась с такими искренними и тяжкими переживаниями, это было так не похоже на те обычные сетования и вздохи которые она достаточно наслушалась в замке. И эта боль и обида Чудища захватили, захлестнули ее и, в какой-то момент, она взглянула на все это его глазами. Принцесса была обескуражена и поражена увиденным, она внезапно ощутила все безмерное одиночество и тоску Чудища по самой малой крохе тепла, тоску ежесекундно разрывающую его душу. В ее сердце, известном своей добротой и уже не видящем уродства этого чудовища, родилась жалость, та самая жалость с которой, подчас, и начинается Любовь. И, уже нисколько не страшась грозного вида Чудища, Принцесса с нежностью погладило его по голове и осторожно извлекла из кровоточащей раны большой рыцарский меч.
Я слышал, что с тех пор несколько отважных воинов пытались освободить Принцессу из заточения в Глухом лесу, но каждый раз все они ни с чем возвращались обратно. И вовсе не потому, что Чудище было непобедимо, а просто в том лесу больше никогда не бывало битв. Чудище с загадочной улыбкой встречало очередного освободителя и, в ответ на вызов, предлагало ему самому побеседовать с Принцессой. Не знаю уж точно, что она им там говорила, да только возвращались они из этого леса какие-то уж очень задумчивые. И по дороге часто, с удивлением и уважением, оглядывались на страшное Чудище провожавшее их долгим внимательным взглядом.
65. Зодчий
Землетрясение нагрянуло совершенно неожиданно, как это и полагается нормальной катастрофе. Но инстинктивное предчувствие опасности, выработанное за многие годы, вновь спасло Зодчего. И теперь, пытаясь устоять на колышущейся спине Земли, он в очередной раз наблюдал за гибелью Замка, которому посвятил столько сил и времени. Рушились изящные резные башенки, с треском лопались купола дворцов, и вдребезги разлетались прекрасные цветные витражи. Вскоре лишь огромная беспорядочно наваленная груда камней напоминала о возвышавшемся здесь еще недавно величественном Замке.
Но, едва лишь замер вдали грохот последней рухнувшей стены, Зодчий, как ни в чем не бывало, направился к развалинам и принялся расчищать место для будущего Замка. А когда он закончил, то уже точно знал, каким будет его новое творение.
Свой самый первый Замок он построил на этом холме так давно, что, честно говоря, уже толком-то и не помнил как тот выглядел. Запомнились только мириады затейливых башен, устремленных в небо, толпы зевак съезжавшихся полюбоваться Замком и страшный ураган, стеревший его с лица Земли.
Потом были наводнения и смерчи, лавины и пожары, злые волшебники и полчища врагов, уничтожавшие все его последующие Замки. Но каждый раз беда все-таки уходила, и он вновь возрождал разрушенный Замок. Но, торопясь завершить начатое до следующей напасти, Зодчий инстинктивно строил каждый новый замок чуть меньше предыдущего.
Сейчас, уже забыв о недавнем землетрясении, он привычно клал кирпич к кирпичу, не думая об усталости, времени и прочих житейских мелочах. Он работал не покладая рук, ни на что не отвлекаясь, работал до тех пор, пока на месте развалин не возник приземистый неприступный бастион, отгородившийся от мира многометровыми стенами и подозрительно следящий за ним сквозь узкие бойницы окон. И, удовлетворенно оглядев новую обитель своей души, Зодчий злорадно ухмыльнулся.
- Ну вот, теперь попробуйте, разрушьте!
66. Сон
Этот сон приходил каждую ночь уже много-много лет. Чудесный, волшебный сон в котором Он, облаченный в крепкие латы, пробивался сквозь полчища врагов к своей суженой, заточенной в высокой крепостной башне. В этом сне Он был силен и ловок, его меч разил без промаха, но, каждый раз, когда падал последний поверженный враг и оставалось лишь отворить дверь темни-цы, Он просыпался. А пробуждение превращало сказку в кошмар, ведь там, во сне, Он так и оставался стоять у закрытой двери.
Это продолжалось безумно долго, но даже у человеческого терпения есть предел. Наконец Он все-таки решился во что бы то ни стало распахнуть эту проклятую дверь и увидеть ту, ради которой бился все эти ночи. Четыре пачки снотворного разрушили колдовство сна, и вот, стоя у заветной двери, Он сбивает массивный заржавленый замок.
С первым же ударом его пронзила резкая стремительная боль, вывернув тело мучительной судорогой. Врешь, не возьмешь! Еще удар, еще! И с каждым новым ударом лопались его напряжен-ные нервы и, с противным хрустом, выламывались суставы. Но Он каким-то невероятным усилием заставлял себя забыть об этом, и бил по замку до тех пор, пока не рухнул, не выдержав человеческого напора, стальной засов. Он рва-нул на себя створки и увидел свою суженую...
Поверьте мне на слово - ради такой женщины стоило бороться!
При виде ее прекрасного лица, ее огромных встревоженных глаз сразу же ушла в забытье разрывающая все тело боль, и душа его наполнилась безграничным счастьем и покоем. И сквозь пелену слез, внезапно застлавшую гла-за, Он неотрывно глядел на склонившуюся над ним хрупкую женщину в белом халате, нервно сжимающую в руках подушки электростимулятора. В ее глазах ясно читалось облегчение, и она говорила кому-то невидимому.
- Ну, слава Богу, реанимировали!
67. Фото
Надо было честно признать, что последние пару недель выдались какие-то совершенно безумные. Проблемы и проблемки сыпались как из рога изобилия, щедро перемежаемые неожиданными ночными визитерами и чаепитиями до самого утра. А потому, сейчас в голове было лишь одно осознанное желание - побыстрее добраться до дома, выключить, к чертовой матери, телефон и хотя бы часов восемь поспать в свое удовольствие. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог ...
Вообщем, когда наконец-то Он добрался до кровати, сон уже явно не шел. Ворочаясь с боку набок и проклиная себя самого последними словами, он перепробовал все испытанные способы заснуть, но кроме кратковременного полубредового забытья ничего не выходило. И когда он уже окончательно отчаялся, где-то там, на пороге между реальностью и сном, его рука ощутила нежное и ласковое прикосновение. Как ужаленный, он вскочил с кровати, и с изумлением увидел прелестную женщину в белоснежном бальном платье. Она присела перед ним в глубоком реверансе, а потом, положив руку на плечо, закружила его в медленном чарующем вальсе. Танцовщица была просто восхитительна, а исходивший от нее волнительный аромат окончательно вскружил ему голову, полностью вытеснив всякие остатки сна. Честно говоря, он был совсем неважным танцор, но сейчас как-то совершенно забыл об этом, и легко и уверенно вел свою партнершу по огромному, залитому светом тысяч свечей, залу. Мелодии следовали одна за другой, без перерыва, но они не чувствовали усталости, кружась по залу и неотрывно глядя в глаза друг другу. Так продолжалось до тех пор, пока Она, внезапно не остановилась и, улыбнувшись, не ответила на его немой вопрос: "Тебе пора!" А потом, привстав на цыпочки, легко коснулась губами его щеки и, смеясь, бросилась прочь. Он попытался догнать ее, но с изумлением увидел, что стоит посреди своей комнаты, залитой ярким утренним солнцем.
Она не обманула, часы показывали восемь утра, значит было пора собираться на работу. И, с удивлением чувствуя себя прекрасно отдохнувшим и выспавшимся, он быстро умылся, и позавтракал. А уже выходя из дому, с нежностью и каким-то недоумением посмотрел на висящую на стене черно-белую фотографию прекрасной танцовщицы в красивом бальном платье.
А у двери в прихожей остались лежать, стершиеся за эту ночь до дыр, старые домашние тапочки.
68. Луна
Теплая летняя ночь мягко, но настойчиво вступала в свои права. Она уже спрятала за горизонт солнце, погрузив все кругом в нежные вечерние сумерки. А сейчас она легкими прикосновениями одно за другим гасила яркие квадраты окон, заполняя весь мир густой чернильной темнотой. Ночь методично обходила все города и поселки, все деревеньки и хутора, дабы нигде не оставить ни искорки света, просто преступной этой грядущей магической ночью. Мир покорно подчинился и с трепетным волнением ждал. Но вот погас последний крохотный огонек, и на мир опрокинулось бездонное иссиня-черное небо, пронизанное мириадами сверкающих звезд. Все замерло, затаив дыхание, и даже птицы прервали свои волшебные песни. Мир затаился в ожидании чуда, сегодня наступала долгожданная ночь счастья и любви, ночь нежности и поклонения - Ночь Полнолуния. А когда, казалось, уже не было больше сил сдерживать раздирающее душу волнение, на небосвод величественно всплыла Луна. И мир, воздавая ей должное, зачарованно ахнул!
Миллионы глаз были неотрывно прикованы к ее сверкающему диску. Кто-то бессвязанно шептал признание в любви, кто-то вдохновенно читал стихи, а кто-то просто плакал с обожанием глядя на Луну. А она была воистину прекрасна. Во всей Вселенной не было ничего, что могло бы соперничать с ней в красоте. Каждый, кому единожды посчастливилось видеть это сияющее чудо, впредь никогда уже не мог забыть его и втайне мечтал лишь о том, чтобы еще хоть раз в жизни вернуть эти фантастические мгновения. И сквозь пелену святых слез прошептать, глядя на этот божественно прекрасный лик: "Я люблю тебя!"
А Луна равнодушно плыла по небу, заливая раскинувшийся под ней мир призрачным серебристым светом. Еще немного и она покинет его, вернувшись к своему мучительно долгому и ставшему уже давно привычным тоскливому полету в заиндевелой пустоте. Полету, который когда-то вновь, всего на одну ночь, приведет ее на свидание с этим нежным и ласковым миром. И, снова ощутив его обожание и восторг, Луна продолжит свой одинокий путь среди бесконечно далеких и равнодушно холодных звезд.
69. Волшебник
Солнце уже садилось и Волшебник, стоя на вершине старой крепостной башни, в последний раз внимательно оглядел долину. Сегодня у него было желание пошалить, подурачиться, устроить что-нибудь эдакое, но, как назло, окрестности словно вымерли. Разочарованно вздохнув он уже собирался спустится вниз, когда где-то там, почти у горизонта, глаза уловили едва заметное движение. Словно атакующий сокол метнулось туда его сознание, и перед мысленным взором Волшебника возник плавно катящийся по дороге старый потрепанный грузовик.
За рулем сидел молодой застенчивый парень украдкой любующийся своей очаровательной попутчицей. Она голосовала у отворота с автострады и, зная что кроме него в эту глушь никто не ездит, он затормозил у обочины, обдав девушку пылью. Волшебник понимающе улыбнулся - парень никогда не решится заговорить со столь привлекательной незнакомкой, а она, боясь показаться навязчивой, не отважится ему помочь. Ну что ж, какое-никакое, а все же развлечение. И подняв руки к небу он начал шептать заклинание.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги