Грюнвальд. Разгром Тевтонского ордена

1

Кроткая Мария, о, нежная Мать,

Будь моим щитом при вознесении на небо!

2

Слово о полку Игореве.

3

Марк Тарловский. Речь о конном походе Игоря, Игоря Святославовича, внука Олегова (Слово о плъку Игоревъ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова).

4

Тевтонами (или аллеманами) – этнонимами древних германских племен – на средневековой латыни именовались немцы, или, если быть точнее, подданные Священной Римской империи (германской нации). Поскольку мы намерены в дальнейшем (условно) именовать «тевтонами» членов духовно-рыцарского Тевтонского (Немецкого) ордена Девы Марии – «мариан», это название будет даваться нами в кавычках.

5

В описываемую эпоху «Арменией» называлось государство, основанное в Киликии переселившимися туда под натиском мусульман армянами. Один из киликийско-армянских царей, Левон, не только щедро одарил «мариан» земельными владениями, но и сам вступил в Тевтонский орден в качестве «конфратера» («собрата»).

6

В качестве полноправных членов в Тевтонский орден Приснодевы Марии в первые столетия его существования принимались главным образом отпрыски дворянских родов (как правило, младшие сыновья мелкопоместных рыцарей, не получавшие доли в отцовском наследстве), но, наряду с ними, также и не принадлежавшие в рыцарскому сословию (лат.: ordo equester, буквально: «всадническому сословию» – термин, заимствованный из терминологии Древнего Рима, где «всадниками» – «эквитами», лат.: equites – именовалось второе по знатности, богатству и значению сословие после патрициев-сенаторов) бюргеры (горожане) – главным образом, граждане торговых ганзейских городов Бремена и Любека (как дань уважения первым «тевтонским» странноприимцам, происходившим из этих двух городов) – и хорошо зарекомендовавшие себя незнатные воины-крестоносцы. Последние за особые заслуги, пройдя период послушничества и после принесения необходимых обетов и принятия монашеского пострига, возводились в сан «брата-рыцаря» (лат.: frater miles или frater militarius, буквально: «брата-воина») Тевтонского ордена лично гохмейстером (который сам обычно был выходцем из нетитулованного рыцарского сословия, и лишь в редких случаях – из аристократических родов Священной Римской империи). Подниматься по служебной лестнице до высших административных должностей могли, как правило, лишь «братья-рыцари», хотя бывали и исключения. Так, например, вышеупомянутый Верховный магистр Карл фон Трир был сыном бюргера немецкого города Трира на Рейне. «Братья-рыцари», «братья-сарианты» и «братья-священники» приносили обет пожизненного служения Тевтонскому ордену. «Братья», вступившие в Тевтонский орден, передавали ему всю свою движимость и недвижимость (если таковая имелась), навечно вешали щиты со своими фамильными гербами (если обладали таковыми) на стены орденской церкви и отныне украшали свой щит только черным на белом поле крестом ордена Святой Девы Марии. В случае их смерти или исключения из военно-монашеского братства все внесенное ими имущество оставалось в собственности Тевтонского ордена. И лишь впоследствии, когда орден превратился из военно-миссионерской организации в «госпиталь немецкого дворянства» (для вступления в который стали требоваться все более длинные списки поколений благородных предков), дело дошло до нашивания фамильного герба тевтонского рыцаря поверх украшавшего его белый плащ черного орденского креста, наложение родового герба на орденский крест в геральдических документах и других вопиющих нарушений устава Тевтонского ордена. Кроме «братьев-рыцарей» полноправными членами Тевтонского ордена были «братья-сарианты» («сервиенты», «сержанты») и «братья-священники» («братья-клирики», нем. «пристербрудеры», Priesterbrueder), от которых при вступлении в братство «мариан» не требовалось доказательства благородного происхождения.

7

Кольчуги или панцири.

8

Единственным внешним отличием Верховного магистра от остальных рыцарей ордена Приснодевы Марии в описываемый ранний период орденской истории являлся нашитый на груди его белого кафтана (котты) или полукафтанья (сюрко) черный крест с серебряной окантовкой – первоначально прямой, но со временем превратившийся в лапчатый. И лишь позднее в гардеробе тевтонских гохмейстеров появились упоминаемые в расходных книгах орденского казначея отороченные лисьим мехом перчатки, собольи накидки с золотой каймой, шелковые плащи, дорогие русские меховые шапки, серебряные пряжки, золотые шпоры, янтарные четки и прочие предметы роскоши, отнюдь не подобающей монахам (пусть даже и рыцарского звания). К концу XV в. серебряную окантовку, судя по дошедшим до нас иллюстрациям и гравюрам, получили и черные лапчатые кресты на белых плащах простых рыцарей и священников Тевтонского ордена. Именно этот черный, прошитый серебром тевтонский крест впоследствии, в начале XIX в., вдохновил прусских художников на создание знака Железного креста, а в годы Первой мировой войны – эмблем для боевых машин и самолетов германской армии.

9

Наличие в славянском (по преимуществу) Новгороде «прусского конца» (квартала), Прусской улицы и тому подобные исторические факты вовсе не служат доказательством славянского происхождения переселившихся в Новгород балтийских прус(с)ов. Во многих городах средневековой Европы – например, в Киеве, Царьграде, Вормсе, Кёльне и др. – были иудейские кварталы. Это вовсе не означает, что жившие в них иудеи были славянами, греками или немцами. На прусском языке во владениях Тевтонского ордена (а впоследствии – в учрежденном на их месте немецком светском Прусском герцогстве) говорили еще в XVI в. Тогда же, в эпоху Реформации, был составлен прусско-немецкий словарь, сохранившийся до наших дней. Из него однозначно явствует, что прусский язык был не славянским, а балтским, близко родственным литовскому и в несколько меньшей степени – латышскому. Известные слова немецкого философа Фридриха Ницше о том, что «немцы вошли в число великих наций благодаря большому проценту славянской крови», относится к действительно вобравшим в себя немало славянских крови и черт немцам-бранденбуржцам, немцам-саксонцам и немцам-мекленбуржцам (покорившим и обратившим в христианство полабских, т. е. живущих по Эльбе, славян-вендов, или сорбов), а также к немцам-пруссакам (ибо в состав королевства Пруссии после трех разделов Польши в конце XVIII в. действительно вошло многочисленное славянское – польское, кашубское и мазурское – население), но никак не к балтам-пруссам, из смешения которых с немецкими колонистами, прибывавшими на протяжении ряда веков из разных частей Германии, образовался субэтнос пруссаков. Не случайно в русском языке проводится четкое различие между прус(с)ами (балтами) и пруссаками (немцами). Кстати, в немецкой (и не только немецкой) ученой среде распространена точка зрения, согласно которой древние прус(с)ы образовались в результате смешения древних балтских племен с германцами-готами, переселившимися в Прибалтику из Скандинавии (в том числе с острова Готланд). Так, скажем, название прусского военного вождя – «кунингас» – явно происходит от древнего германского слова «кунинг» (король), родственного скандинавскому «конунг», немецкому «кениг» и английскому «кинг», имеющим аналогичное значение.

10

«Тевтонские» замки в Пруссии чаще строились из кирпича (производство которого было налажено «марианами» на месте), а в Ливонии (Лифляндии) – из камня.

11

По-польски: Кинсберг или Крулевец.

12

Кстати говоря, первое упоминание топонима «Литва» в письменных источниках связано с христианской миссией (он упоминается в связи с убийством в 1009 г. святого Бруно Кверфуртского язычниками на границе Пруссии и Литвы). Литовцы приняли христианство после всех других европейских народов. Великий князь Литвы Миндовг-Миндаугас был крещён в 1251 г., а спустя 2 года, с благословения папы римского Иннокентия IV, коронован королем Литвы. Однако, вследствие постоянных политических и военных конфликтов с орденом Приснодевы Марии, Миндовг, через десять лет после крещения, отрёкся от христианской веры. Великий князь литовский Гедимин (1316–1341), основатель династии Гедиминовичей, всю свою жизнь оставался язычником, несмотря на то, что в письмах папе римскому Иоанну XXII неоднократно лицемерно выражал желание принять христианство. Потомки Гедимина по политическим соображениям также балансировали между язычеством и христианством, и в то же время между Западной (Римско-католической) и Восточной (Греко-кафолической, или православной) церковью. Сын Гедимина Ольгерд, имнуемый современными литовскими историками Альгирдасом (1345–1377), принял православное крещение, но, по мнению Владимира Антоновича, старался придавать своему вероисповеданию частный характер, не принуждая своих подданных креститься, вследствие чего большинство литовцев сохраняло языческие верования. Несмотря на принятие великим князем Ольгердом христианства по православному обряду, в его правление приняли мученическую смерть за веру православные Виленские мученики (1347) и католические монахи из духовного ордена францисканцев (1368). Православные Виленские мученики – придворные литовского князя – Антоний и Иоанн были повешены литовскими язычниками за исповедание христианства. Евстафия же язычники перед повешением подвергли трехдневным пыткам, перебив ему ноги, срезав с головы волосы с кожей и отрезав нос и уши. Виленские мученики прославлены Русской православной церковью. Крещение Литвы (по римско-католическому обряду) произошло лишь при сыне Ольгерда – Ягайло (Йогайло, Ягайле, по-польски: Ягелло), окрещенном при рождении по православному (восточному) обряду, но впоследствии впавшем в язычество. 14 августа 1385 г. между Польским королевством и Великим княжеством Литовским была заключена Кревская уния, положившая начало образованию двуединого литовско-польского государства. Уния предусматривала брак польской королевны Ядвиги и Великого князя Литовского Ягайло, коронацию Ягайло королем польским и крещение Ягайло и литовцев в католическую веру. 15 февраля 1386 г. Ягайло был крещен в столице Польского королевства Кракове под именем Владислав. Вслед за королем крестились его родственники и большая часть литовского великокняжеского двора. В 1387 г. Ягайло вернулся в Литву. В столице Литвы Вильне (ныне – Вильнюс) на месте святилища Пяркунаса (верховного бога литовского языческого пантеона, аналогичного прусскому Перкунасу) им был построен кафедральный собор Святого Станислава (христианского мученика и небесного покровителя Польши). В последующие несколько лет всё языческое население литовской области Аукштайтии (Аукштайте) было крещено по «латинскому» (римско-католическому) обряду (насколько искренне эти новоиспеченные «латиняне» обратились ко Христу – это уже другой вопрос), в то время как другая литовская область – Самогития (Жемайтия, Жемайте, Жмудь), отошедшая Тевтонскому ордену, оставалась языческой. В 1389 г. папа римский Урбан VI (формально являвшийся верховным главой Тевтонского ордена, стоящим выше гохмейстера) официально признал Литву христианской католической страной. Внук Ягайло, Казимир, был канонизирован и почитается Святым Небесным покровителем Литвы. Великий князь Литовский Витовт (Александр), двоюродный брат Ягайло, проводил активную церковную политику, построил целый ряд церквей, боролся с пережитками язычества. Последней литовской областью, принявшей христианство (естественно, по «латинскому» обряду), стала Самогития-Жемайтия, крещёная в 1413 г., после того как она, по 1-му Торнскому (Торуньскому) мирному договору не была отторгнута от владений Тевтонского ордена и передана под власть Великих князей Литовских. Надо ли говорить, что, несмотря на формальную ликвидацию язычества в Литве, к началу XV в. среди литовского крестьянства еще долгое время сохранялись языческие обряды и традиции – например, почитание ужей, дубов и т. д.

13

В разных источниках фамилия первого ливонского (и одновременно – прусского) ландмейстера «тевтонов» пишется по-разному: Балк, Бальк, Балке, Бальке, Вальке, Фальке («Сокол») и т. д.

14

В русскоязычной литературе Верховный маршал «тевтонов» обычно именуется «Великим маршалом».