Грызу небо зубами (Операция в Мали) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Евгений Кукаркин (ч. 2)

- Капитан, мне бы стоило вас убить за то, что вы сделали с моей дочерью, но... я вас все же прощаю. Прощаю не потому, что вы мне понравились, а потому, что вы достойный противник..., кроме того обстановка сейчас такова, что я надеюсь, это будет последняя ваша встреча с Дези. Столица завтра или послезавтра падет, и я, вернее, мы с дочерью, сейчас уезжаем.

- Куда?

- Вот этого я не скажу.

- Значит республике конец. А что же делать нам, добровольцам, воевавшим за республику?

- Удирайте тоже. Сегодня казначейство должно рассчитаться с вами, и любыми путями выметайтесь отсюда.

- Папа, давай возьмем его с нами.

- Нет. Пусть рассчитывает только на себя.

- Я тогда не поеду...

- Только попробуй отказаться. Сейчас вызову солдат, тебя скрутим, а его... скормим акулам.

Дези понуро вышла из-за дверцы шкафа.

- Ну, папа...

- Молчи. Я его долго терпел, и то, что ты спуталась с ним, для меня как ножом по сердцу. Его пощадил только потому, что он герой республики, действительно прекрасный профессиональный военный, специалист в своей области. Я ведь понимаю, что значит сбить "Черную пантеру. Американцы спроектировали несбиваемый вертолет, а этот... все же его утопил. А все его предыдущие операции... тоже достойны восхищения, это и Адамс, уничтожение части мятежного совета, налет на базу... Скажу, капитан откровенно, очень хотел, чтобы Вы погибли, один раз даже приказал чтобы Вас избили и отправили в полет, но..., кажется у вас, у русских, есть пословица - победителей не судят. Только за это я его не трогал и теперь отпускаю, но... без тебя.

Дези подошла ко мне и обняла.

- Николя, найди меня, прошу.

- Постараюсь. Но где ты будешь?

- Я пошлю письмо своей подруге в Калифорнийский университет, - шепчет она мне на ухо, - ее зовут Ольга Томсон.

- Дези, пора, через сорок минут пароход отплывает, - теребит ее генерал.

- До встречи, Николя.

Она оторвалась от меня и, закрыв лицо руками, поплелась к двери.

Как только все ушли из номера, я оделся и помчался будить своих друзей, сообщить им неприятную новость. Вскоре все собрались в номере у Мамонтова.

- Нас предали, - сразу же заявил Сабуров. - Верхушка смывается, а нас бросают.

- Что же нам делать, братцы? - спрашивает Мамонтов.

- Стоп, - прерывает его майор, - сейчас надо думать, как избежать плена. Нас, летчиков, мятежники не очень-то любят и. если поймают, разорвут на части.

- Я предлагаю, - говорит Иона, - надо кого-то послать в порт и разнюхать там обстановку. Может, мы тоже успеем удрать на каком-нибудь судне. В крайнем случае, скинемся и на каком-нибудь паруснике, удерем отсюда, если повезет, конечно.

- Есть еще один способ, - продолжаю я речь Ионы. - Если с судном не удастся, нужно добыть транспорт и попробовать прорваться через границу в Судан. Южная дорога еще не отрезана.

- Правильно, - поддерживает его Сабуров, - если вы все не против, то я бы смотался в порт, а Иона пусть поищет машины.

- Мне Корадо еще говорил, - продолжаю я, - что мы должны получить деньги в казначействе.

- Тогда все сейчас едем в казначейство, получаем деньги, после этого, все по местам.

- А где это казначейство? - спрашивает Иона.

- Черт его знает. Но мы сейчас прижмем администрацию отеля, позвоним в приемную президента и постараемся все выяснить.

- Ребята, - робко говорит Мамонтов, - а может на вертолете, а?

- Не пойдет, - отвечает Иона. - Нас к машине так и не подпустили после вашего последнего полета. В ней нет горючего и, судя по всему, она требует ремонта.

- Тогда по коням, - подводит итог Сабуров.

В казначействе, дотошный чиновник, долго выдавал нам деньги, в соответствии с контрактом. Уже давно все получили и исчезли Сабуров, Иона, Мамонтов, а я все считаю свои капиталы.

- Здесь очень много денег...

- Это награда от президента, - скрипит голос кассира. - Он приказал вам помимо контрактных денег, выделить 200000 долларов.

- Сколько?

- 200000.

- Как же я столько унесу?

- Я Вам дам небольшой банковский мешок из-под денег, вот возьмите...

Чиновник протягивает брезентовый мешочек, испачканный черной краской.

Я заталкиваю пачки денег туда, а потом, прикинув... запихиваю мешочек под рубаху. Получился мужик с большим животом.

- Скажите, - обращаюсь напоследок к чиновнику, - а чего так президент расщедрился?

- Так все... уехали, а в такой обстановке банк живые деньги не сохранит, вот и раздаем...

- Представляю, как много людей станет богатыми в этот день.

Чиновник только хмыкнул.

В городе - паника, весь подвижный транспорт, машины, велосипеды, тачки двигаются в одном направлении, судя по всему, на южное шоссе. В отеле меня встретил расстроенный Мамонтов.

- Командир, все сорвалось.

- Что произошло?

- Прямо у ворот казначейства Сабурова и Иону схватили солдаты и увезли в президентский дворец, готовить к полету вертолет. Президент хочет покинуть город на нем.

- Но я же командир этого вертолета.

- Им было все равно, был бы летчик. Если бы первым из дверей появился ты, взяли бы тебя.

- Вот, дьявол. Оружейников, заправщиков, ремонтников взяли тоже?

Оператор кивает головой.

- И этих увезли отсюда.

- Тогда мы сейчас отправляемся в порт одни.

Порт оцеплен солдатами, которые никого туда не пускают без специальных пропусков. Толпы беженцев скопились у больших ворот. Мы попробовали прорваться, но охрана прочно стояла на своих местах. Пришлось выбраться из толпы и отойти к портовому базару.

- Что же делать? - расстроен Мамонтов.

- Смотри - колонна машин.

К порту приближался грузовик охраны, набитый солдатами, за ним несколько открытых "Джипов" и "Виллисов", из которых торчали сияющие от позолоты кокарды высшего офицерского состава. Колонна замедлила ход перед толпой беженцев, и тут я, оттолкнув Мамонтова, сорвался с места и бросился ко второму "Джипу".

- Господин генерал, вы меня помните, я летчик, капитан Петров.

Хмурое лицо генерала Шарке уставилось на меня. И тут я вспомнил, что он ни черта по-английски не понимает.

- Что вы хотите, капитан? - услышал я английскую речь.

На заднем сидении развалился с большим чемоданом аккуратненький лейтенант в темных очках.

- Мне и моему другу, необходимо попасть в порт.

Лейтенант затараторил перевод генералу, тот закивал головой.

Машина медленно движется в толпе. Догадливый Мамонтов бежит за мной.

- Прыгайте сзади, - слышим перевод слов генерала.

Я запрыгиваю на сиденье рядом с лейтенантом. Оператор сваливается на наши шеи.

У самой пристани лейтенантик выталкивает нас из машины.

- Вас в списках отъезжающих нет, - объясняет он, - поэтому на эту посудину вас не пустят.

Посудина - это эсминец, стоящий у пирса, куда ручеечком стекался высший офицерский состав республики со своими женами, домочадцами, детьми и чемоданами.

- А куда же нам?

- Вот к тем...

Лейтенант показал рукой на обшарпанные сейнера, собранные метрах в трехстах отсюда у деревянных мостков.

- Спасибо, лейтенант.

- Удачи вам.

У сейнеров тоже толпа, но попадают на суденышки только те, кто имеет деньги. Капитаны дерут с каждого по 1000 долларов. Здоровенные грязные негры, вооруженные мачете, выкидывают нежелающих платить за посадку.

Я залез за пазуху и на ощупь выдернул пачку долларов.

- Пошли, Мамонтов, я плачу.

Слышны крики, потом топот по палубе, вскоре дверь нашей каюты со скрипом открылась, свет от фонариков пробежался по нашим лицам.

- Прошу приготовить документы, - на хорошем английском с американским акцентом произнес голос.

Мы подаем невидимому собеседнику свои паспорта. Тот долго освещает каждый листок документа:

- Господин Петроф и господин Мамонтоф, прошу выйти наверх.

- Мы российские подданные, - сопротивляется Мамонтов. - Не имеете права.

- Господа, выходите!

Это уже требовательный голос. Я первый поднимаюсь и иду на выход.

Палуба сейнера освещена прожектором стоящего рядом судна. Рядом со мной появились матросы с автоматами.

-Да это - американцы, - первым сказал Мамонтов. - Этим-то что от нас надо?

Матросы стали подталкивать нас к борту, рядом с которым качалась шлюпка, вскоре мы все очутились в ней.

- Мамонт, нас, кажется, взяли в плен.

- Эй, заткнись, - потребовал сидящий рядом моряк.

Мы попали на корвет американских ВМС, где нас сначала обыскали, отняв всю наличность, потом разместили в карцер, несмотря на наши вопли, что мы иностранцы. Неизвестно куда плывем, но отношение нормальное, кормят, не бьют, не пристают, но и не разговаривают.

Прошло шесть суток.

Ночью нас вывели на палубу, предварительно заковав в наручники . Корвет стоял у причала, а где-то там, за акваторией порта море огней. Световые рекламы, лампочки, освещенные дома и склады ошеломили нас.

- Кто-нибудь может сказать, - спросил я охрану, - где мы?

- Давай, иди, - скомандовал офицер, - и поменьше вопросов.

У причала стоит микроавтобус, окруженный матросами с автоматами. Нас с Мамонтовым затолкали туда.

- Мы в Америке, - говорю оператору.

- Почему ты так думаешь?

- А ты присмотрелся бы к вывескам и рекламе. Все на английском.

- Ну и что? Даже в Мали было полно английской рекламы.

- Верно. Но там она для иностранцев, а здесь для своих. Я приметил...

И опять окрик конвоиров, чтобы молчали, а для острастки я получил удар прикладом по ребрам.

Привезли нас на аэродром и на маленьком самолетике отправили в глубь континента. Я по звездам и луне, определил, что мы где-то в Северной Америке.

Под утро, лишь солнце на четверть показалось над горизонтом, прилетели в пустынную местность. В небольшом городке, обнесенном колючей проволокой и защищаемом электронными охранными сюрпризами, нам, наконец-то, освободили руки от наручников и оставили в небольшом двухэтажном домике. Когда полицейские ушли, мы поняли, что нас никто не охраняет, двери открыты, на улице нет поста. В домике гостиная с большим телевизором, кухня, две спальни на втором этаже, ванна и туалет. Мамонтов обследует комнаты и шкафы, а я вышел на крыльцо и присел на ступеньку. Мимо проходят военные и гражданские. Все с любопытством разглядывают меня. Через тридцать минут к домику подъезжает на "Джипе" сержант. Не вылезая из машины, он орет мне.

- Сэр, вы капитан Петроф?

- Да.

- Вас и капитана Мамонтова, приглашает генерал Симонс.

- Сейчас?

- Да. Я вас довезу.

- Хорошо, я позову капитана.

Захожу в дом и сдергиваю Мамонтова с дивана, на котором он только что прилег отдохнуть.

- Пошли, нас ждут.

- Кто?

- Зовут на прием к генералу.

Моложавый, седой генерал; толстенький, лысенький гражданский и бравый полковник с орлиным носом сидели вокруг стола и с любопытством уставились на нас.

- .Здравствуйте. Садитесь, господа, - раздвигает губы в улыбке генерал.

Мы вежливо здороваемся и усаживаемся в приготовленные для нас кресла.

- Я, генерал Симонс - командующий военно-воздушной базой. Полковник Глински, представитель министерства обороны, а это - представитель министерства иностранных дел Дэвид Манштад. Не могли бы вы представиться, господа?

- Мы русские подданные, - начал я, - я, летчик капитан Петров, а это капитан Мамонтов.

Сидящие напротив нас кивают головами. Генерал раскрывает толстую папку.

- Вы, наверно, удивлены тем, что находитесь здесь?

- Конечно, хотелось бы получить разъяснения.

- Руководство Народного Фронта Мали объявило вас преступниками и просило наше правительство способствовать вашей поимке и выдаче.

- За что же нас объявили преступниками?

- Здесь написано, что вы провели штурмовку мирного городка Ванин. Погибло 27 человек, и 40 было ранено; при штурмовке поселения на реке Майрес погибло до 60 человек мирных жителей, и более ста получили ранения. Кроме того, при штурмовке городка Ванин погибли видные члены совета Национального фронта.

- Это - война.

- Правительство Соединенных Штатов официально не признали Народный Фронт Мали, поэтому мы и не выдали вас еще.

- Так, может, не стоило нас задерживать и увозить так далеко от Родины?

- Стоило. Экипаж, сбивший знаменитого Адамса и новейшую "Черную пантеру", стоило задержать. Престиж Америки нарушен, и с вашей помощью мы его будем поднимать.

- Что за чушь? - удивляется Мамонтов.

- Это не чушь, мы вам предлагаем потренировать наших летчиков. Конечно, у вас есть право выбора. Либо мы вас отдаем новому правительству Мали, либо вы работаете на нас.

- Как вы предлагаете учить ваших летчиков?

- Либо вы их собьете, либо они - вас.

- Не понял? Это что, по-настоящему?

- По-настоящему. Мы вас обеспечиваем боевыми вертолетами МИ-28, только ликвидируем ракетное вооружение, со своей стороны выставляем различные системы боевых вертолетов с полным вооружением.

- Мы - в неравных условиях, выходит, на ваших вертолетах - все виды ракет и, конечно, множество новинок, от броневой мощидо компьютерного управления системами наведения пушек и ракет, а мы даже не можем получить боевого усиления.

- Выходит так, но вы - опытные ребята.

- Смертники.

- Слушайте, капитан Петрофф и капитан Мамонтофф, мы вас вытащили из дерьма, а теперь вы начинаете артачиться...

- Простите, генерал, вы, уменьшив нашу огневую мощь, не научите своих летчиков сбивать чужие вертолеты.

- Я понимаю, но ваша квалификация и профессионализм компенсируют эту потерю.

- Хорошо, чтобы нам окончательно решиться, еще несколько уточняющих вопросов. Не могли бы вы сказать, есть ли какая-нибудь гарантия, что мы выйдем отсюда? Вернее, не составить ли нам контракт, по которому, после него окончания, мы смогли бы уехать домой?

Они переглядываются и, я вижу, весьма одобрительно.

- Мы как раз это и хотели вам предложить, - подал голос представитель министерства иностранных дел. - Было бы нелогично силком заставлять вас летать.

- На какой срок?

- Год, - сказал полковник. - Даем гарантию, что через год вы улетите на родину.

- Но это же... Я не знаю. Мамонтов, ты как? - последний вопрос я задал по-русски.

- Я тоже не знаю, командир. Если они через каждый день будут заставлять нас сбивать этих вшивых летчиков, то нам просто не хватит физических сил свалить все воздушные силы США.

И тут рассмеялся представитель МИДа, он взял и перевел офицерам наш разговор. Американцы начали хохотать. Генерал отдышался и сказал нам:

- Нет, каждый день мы вас не будем заставлять летать и сбивать наших летчиков, но вот раз в месяц вы нам устроите показательный бой.

- Соглашайся, командир, я что-то не хочу возвращаться в Мали.

- Ты понимаешь, чем мы рискуем?

- Понимаю. Но я надеюсь на тебя.

- Черт с тобой. Мы согласны, но... у нас есть еще одно но, помимо контракта. На военном корабле у нас изъяли честно заработанные в Мали деньги, не могли бы вы вернуть нам их?

- Нет проблем, - сказал полковник. - Если вы согласны с нами работать, то деньги вернем.

- Мне очень приятно, что мы нашли общий язык, - подводит итог генерал, - теперь вы можете быть свободными. Сегодня мы попросим юристов составить контракт и вечером представить вам. До завтра, господа офицеры.

Нас отвезли обратно в домик, и, только мы собрались отдохнуть, как в дверь постучались. На пороге стоял лейтенант и два солдата. Один из них держал в руке коробку.

- Сэр, - сказал лейтенант, - мне приказано возвратить Вам ваши личные вещи.

Солдат подносит мне коробку.

- Хорошо. Расписаться где-нибудь надо?

- Нет, сэр. До свидания.

Они ушли, и я вскрыл верхнюю крышку. Знакомый брезентовый мешок банка Мали мелькнул передо мной, рядом в полиэтиленовом мешке лежали доллары Мамонтова, два паспорта, часы и две картонки с нашими фотографиями с надписью: "Пропуск".

Вечером мы пошли знакомиться с городком. Несколько магазинов, кафе, бары, рестораны - все забегаловки выглядят гораздо богаче, чем в Мали. Зашли в шикарный бар. Он полон военными и женщинами. У стойки попросили у бармена пива, и вдруг в зале наступила тишина. Я оглянулся. Все смотрели на нас.

- Чего это они? - слышу шепот Мамонтова.

- Видно их смущают наши гражданские костюмы.

Ко мне подошел огромный военный с эмблемами летчика.

- Шли-ка вы, ребята, отсюда.

- Что это ты вдруг так разволновался?

- Я знаю, кто вы и совсем не хочу чувствовать вашу вонь в своей стране.

- Придется тебе потерпеть. Я вот, например, хочу выпить пива и выпью...

- Не выпьешь, ты сейчас уйдешь.

- Мамонт, дай мне бутылку.

Капитан подсовывает мне бутылку с пивом, я перехватываю ее за горлышко и с силой бью о стойку бара. Пиво льется на пол , зато у меня в руках хорошее оружие.

- Мамонт, дай еще одну бутылочку.

Тот протягивает вторую бутылку, у этой крышку я открываю зубами и начинаю пить глотками, внимательно оглядывая зал. Все застыли, огромный летчик, как замороженный следит за острыми краями разбитой бутылки. Я допил пиво.

- Мамонт, заплати и возьми с собой еще пару бутылок.

- Сделано, командир.

- Тогда пошли.

- Слушай ты, вонючка, - говорю американцу, - не дай бог тебе встретится со мной в воздухе.

Тот отшатнулся, а я двинулся к выходу, Мамонтов за мной. Никто нас не задерживал. Только вышли из бара, как позади нас раздался женский голос.

- Мальчики, постойте.

В дверях стоит девушка лет двадцати пяти с белыми длинными волосами.

- Вы к нам обращаетесь?

- Да. Здесь бар для офицеров, вам лучше пойти в другой. Если хотите, я проведу. Меня зовут Мэри Флаин.

- Мэри Флаин, мы тоже офицеры. Меня зовут Николай, а его - Виктор.

- Знаю. Сейчас весь городок только и говорит о вас, но здешние ребята боятся вас и ненавидят.

- Пойдем, Мэри, покажешь нам дорогу.

Она идет на полкорпуса впереди и энергично размахивает руками.

- Вы хотите есть?

- Еще как.

- Тогда вам лучше сюда. Это - бар "Марионетка", здесь всегда неплохо кормят.

- Вы здешняя?

- Нет. Меня на каникулы пригласила сюда сестра. Она вышла замуж за майора и теперь мучается здесь.

Мы вошли в бар и увидели здесь разношерстную публику, много гражданских и мало военных. Огромное помещение имело антресоли; внизу несколько столиков стояли в нишах, другие - вдоль широкого прохода, на антресолях тоже стояли столики, отделенные друг от друга фанерными перегородками.

- Пойдемте лучше туда, - предлагает Мэри, кивком показывая наверх.

- Пошли... А как заказывать?

- Подойдет официант, ему все и закажете.

Здесь повторяется та же история, что и в предыдущем баре, люди затихают и смотрят на нас, как будто мы - привидения.

- Как ты считаешь, Мэри, нам не попадется такой же тип, как в том баре?

- Нет. Здесь другая публика. Эти более любопытны. Вы у них как звезды, но только ужасные...

Забираемся наверх и выбираем кабинку. Виден весь зал бара с одной стороны. Появляется пожилая женщина с ужасающим макияжем и в несвежем переднике.

- Здравствуйте. Что господа хотят заказать?

- Мне двойную отбивную, бутылку водки, селедочку, крепкий кофе.

- Бутылку, вам, одному?

- Да, а что тут такого?

- Ничего.

- Мэри, ты что закажешь?

- Текилу, пирог с яблоком и тоже кофе.

- А мне, кусок жареного мяса потолще, салат и четыре бутылки пива, заказывает Мамонтов.

Женщина исчезает. В зале опять устанавливается обычный шум, а я спрашиваю Мэри:

- Мэри, скажи, вся база знает о нас?

- Да, конечно. О вас только и идут разговоры.

- Неужели мы такие свирепые, что нас надо бояться?

- Нет, конечно, но наши летчики обозлены на вас за Адамса и Джимми Смита.

- А это кто такой, я его не знаю.

- Джимми - самый лучший летчик Америки, его отправили за границу опробовать новый вертолет "Черная пантера". Вы его сбили.

- А Адамс?

- Адамс служил здесь на базе, поэтому его все помнят. У Адамса в послужном списке - одни победы, в небе Анголы он даже сбивал русских и кубинских летчиков, а вот... на вас накололся.

- А ты знаешь, почему мы здесь?

- Конечно, об этом уже знают все. Будет большое шоу. Вы и один из наших летчиков проведете воздушный бой, не понарошку, а настоящий. Этот городок вскоре превратится в большой театр. Тысячи людей со всей Америки хлынут сюда, чтобы увидеть это. Телевизионщики уже пронюхали, что вы дали согласие, и теперь идет драка, чтобы поставить везде свои камеры.

Вошла официантка с подносом и расставила всем тарелки, рюмки и заказанную еду.

- Что еще нужно, господам?

- Потом... Мы еще посидим.

- Хорошо.

Она уходит. Я наливаю водку в рюмку.

- Хочешь, я тебе налью, - предлагаю Мэри.

Девушка колеблется, потом отчаянно кивает головой:

- Давайте.

Наливаю ей, Мамонтову и первым поднимаю рюмку:

- За то, чтобы мы выжили.

В это время к нам заглядывает милое личико женщины:

- Ой, простите. Мэри, я тебя ищу, ищу...

- Знакомьтесь, это моя сестра Сьюзен. А это Николай, это Виктор, представляет нас Мэри.

- Заходите к нам, - предлагает Мамонтов. - Мы вам нальем...

- Да нет, не надо, муж послал меня на поиски сестры. Вот я и нашла.

- Прекрасно...

Но я все равно наливаю в рюмку водку и протягиваю ей. Она быстро перехватывает рюмку и ловко выпивает, потом морщится и смешно разевает рот. Я успеваю затолкнуть в него кусок селедки. Сьюзен трясет головой и торопливо жует.

- Ох, до чего же крепкая. Ну, я пошла, скажу, что тебя не нашла, а ты приходи вовремя домой, Мэри.

Дальше все пошло как по маслу. Мы долго сидели в кабинке, болтали, шутили, наконец наелись и пошли домой, забрав с собой в стельку пьяную Мэри.

За дверью на полу лежит толстый конверт. Я вовремя подобрал его, потому что Мэри чуть не наступила на него. Она сразу подошла к дивану и рухнула на него.

- До чего я упилась.

Вскрываю конверт. В нем договор и его копии. Не обманул генерал и здесь.

- Мамонт, нам прислали договор.

- Ну и черт с ним.

Мой напарник стал подниматься наверх. Похоже Мэри отключилась, она чуть похрапывает. Я пошел в ванну, облился холодной водой и почувствовал себя лучше. Потом забрался к себе в спальню и стал изучать условия контракта.

Когда проснулся, то услышал шум воды в ванне. Вскоре появился Мамонтов.

- Пора вставать, сейчас за нами приедут.

- А где Мэри?

- Не знаю. Утром встал, а диван пустой.

Генерал принял нас в своем кабинете, но уже в другом составе. Вместо представителя МИДа сидел худощавый парень с пачкой бумаг. После того, как мы поздоровались, генерал начал говорить:

- Это наш юрист - мистер Стив Горшаин. Вы, надеюсь, ознакомились с контрактом?

- Да, - поспешил ответить я.

- Есть ли у вас какие-нибудь возражения?

- Есть. И весьма много. Во-первых, в любом бою есть степень сложности. Судя по всему, у вас будут разные типы вертолетов, а у нас - только МИ-28. За каждый бой вы даете нам по 100000 долларов, однако, мы говорили еще раньше , что огневая мощь у нас постоянна, а у вас нет. С увеличением огневой мощности у нас увеличивается риск. Риск всегда оплачивается очень дорого. Поэтому я предлагаю ввести дополнения, 100000 долларов за каждый сбитый обычный армейский вертолет, если же на нем увеличивается вооружение, хотя бы на одну ракету, или один ствол, или толщина брони хотя бы на один миллиметр, оплата возрастает на 50000 долларов.

- А вы, однако, очень самонадеянны, - говорит генерал. - Неужели вы думаете, что всех собьете?

- Мечтаю.

- Стив, это можно принять? - спрашивает у юриста генерал.

- Можно, сэр. Это же колоссальная реклама.

- Принято, что еще?

- Если кто-то из нас, не дай бог, будет ранен, то должна быть компенсация, одна треть оплаты боя.

- Принято. Дальше.

- Ремонт поврежденного вертолета не должен производится за наш счет. Ремонт должна сделать база.

- Нет. Этого мы сделать не можем.

- Тогда мы вправе поехать в Мали.

- Но у меня есть лимит затрат на базу, я не могу производить лишних расходов.

- Сэр, вы же соберете денег за это шоу в сто раз больше, чем лимит базы.

- Черт с вами, принято. Выкладывайте дальше.

- Расчет. Расчет должен производится через наш Внешторгбанк, причем каждый раз мы должны получать подтверждение о переводе денег.

И так я тащил почти каждый пункт, Мамонтов только таращил глаза и кряхтел, шепча мне на ухо:

- Ну, ты даешь, старик.

Уговорил генерала дать нам пробный вылет для ознакомления с районом. В контракте есть скверный пункт, который никак не мог изменить. В особых условиях записано, что район боя огражден специальными датчиками, если я перелечу невидимую границу, то вертолет, после предварительного предупреждения, взорвется. Я доказывал, что нельзя иметь электронную мину в боевом вертолете, так как она может сдетонировать от попаданий в него пуль, снарядов, но... у юристов на это есть очень сильный аргумент.

- Вы же набиты снарядами, патронами, и они не взрываются.

После того как это все же записали в контракт, генерал сказал.

- Полетайте завтра с утра, познакомьтесь с местностью.

Вечером идем в бар. Похоже, настроение в городке меняется. Прохожие начинают с нами здороваться, и злобных взглядов меньше. В баре сразу же занимаем на антресолях кабинку и только заказываем ужин, как к нам врывается молодая энергичная девушка с копной темных волос.

- Привет. Я корреспондент СиЭнЭн, Эли Грифс. К вам можно?

- Забирайтесь.

Она присаживается и сразу же начинает быстро говорить:

- Я знаю, кто вы такие и хотела бы взять у вас интервью.

- Что же вы о нас знаете?

- Вы были завербованы республиканским правительством Мали для борьбы с повстанцами и там совершили много преступлений...

- Чего же мы там такое натворили, что за преступления совершили?

Она споткнулась:

- Ну..., бомбили поселки, стреляли по нашим вертолетам...

- Похоже, последнее - это очень большое преступление, - ядовито замечаю я.

И тут Эли засмущалась.

- Вы смеетесь надо мной?

- Конечно. Раз, как вы говорите, там были ваши вертолеты, то выходит, что правительство США тоже участвовало в войне против республики Мали?

- Конечно, нет. Ладно, ладно, я ляпнула что-то лишнее. Перейдем к другому, ни слова о том, что вы делали в Мали или другом месте.

Вдруг через занавеску входа появляется Мэри.

- Мальчики к вам можно?

- Заходи, Мэри.

Девушка по-хозяйски садится на стул и с удивлением смотрит на корреспондентку:

- А вы кто?

- Я Эли Грифс, корреспондентка.

- Зачем вы пригласили сюда эту идиотку? Она все, что скажете, исказит так, что вся Америка будет плевать на вас.

- Да кто ты такая, чтобы меня учить?

В это время входит официантка, сервирует стол, раскладывает еду и исчезает. Я начинаю есть, а женщины продолжают препираться.

- Это не важно, кто я. Зато я знаю, кто ты. Ты - дрянь.

Эли подпрыгивает и пытается схватить тарелку с мясом Мамонтова, но тот успевает подвинуть тарелку к себе.

- А ты...

И тут я не успел уберечь свою рюмку с водкой, Мэри сумела выплеснуть ее в лицо корреспондентки. Та схватилась за глаза и... выругалась, да как виртуозно... потом выскочила из кабинки вон. Мамонтов, жуя мясо, спрашивает:

- Мэри, тебе что-нибудь заказать?

- Да, если можно. Я сегодня с сестрой поругалась из-за того, что ночевала у вас, так она в отместку перестала меня кормить.

- Целый день ничего не ела?

- Ела, конечно, посидела в кафе.

- Эй, - кричит Мамонтов через ограду балкончика, - где официантка?

Влетает официантка, и Мэри заказывает жратву.

В этот раз Мэри выпила немного и раньше нас исчезла из бара.

Утром нас ждал "Джип", который доставил нас на аэродром. Прикатили к огромному ангару. Когда я вошел в него, то ахнул - пять МИ-28 стояли в разных частях ангара.

- Откуда они у вас? - спрашиваю сержанта.

- Со всего мира натаскали.

- А где обслуживающий персонал?

- Сейчас придут. Вон они в будке мастера сидят, сейчас к нам явятся.

Из будки выходит несколько человек, и тут я срываюсь с места.

- Иона...

Маленького румына я держал в охапке, как ребенка

- Командир, командир, отпусти.

- Как ты здесь оказался?

- Так и не сумели убежать из Мали. Вертолет с Сабуровым и президентом улетел, а мы на машинах не смогли пробиться к границе. Повстанцы нас схватили и передали американцам.

- Как устроились, деньги есть?

- Устроились нормально, поселили в коттеджах, а деньги..., те, что заплатили в Мали, отняли повстанцы, а здесь мы перешли на казенное обслуживание.

- Знаете, зачем вы здесь?

- Знаем. Всыпьте им за нас, командир. Всыпьте так, чтобы век помнили.

- Я попрошу генерала, чтобы составил с вами контракт.

- Мы уже... Оформили и подписали.

- Вон оно как... Сегодня мы летим на разведку. Какой вертолет дашь?

- Берите первый у входа. Этот - более проверенный. Эй, ребята, - кричит он своей команде, - выкатим машину из ангара.

Только поднялись метров на сто, и тут же Мамонтов докладывает.

- Командир в воздухе еще два вертолета, один гражданский, другой армейский.

- Вижу.

Боевая машина американцев - последняя разработка "Лонгбау Апачи", кажется типа АН-64Д. Скоростенка побольше нашей и вооружения побольше.

- Чего это они?

- Наверно, боятся, что мы удерем.

- Интересно, эти сволочи мину поставили?

- Не знаю, но мы это еще проверим. Слушай, другой вертолет я определил. Это настырные репортеры, видишь блики от камер.

Делаю разгон и пролетаю недалеко от легкого вертолета, из его двери кто-то машет рукой.

- Да это наша знакомая, Эли Грифс. Ну их к черту. Занялись делом.

Смотрю на карту и сравниваю с видимой местностью. Каньон извилист и глубок, невысокие горы и возвышенности мелькают тут и там. Леса нет, только мелкие кустарники, выжженная земля, да и только. Я разгоняю машину и вижу, как два вертолета неотрывно следуют за мной. По карте минут через двадцать граница полигона, которую мне пересекать нельзя. Где же эти проклятые датчики?

Они сработали метров за триста. Милый женский голос, похожий на голос Мэри, забубнил в динамиках:

- Опасная зона, опасная зона. Вернитесь в разрешенную зону.

- Это же, Мэри, - воскликнул Мамонтов.

- Похоже.

Разворачиваю машину вправо и лечу вдоль невидимой границы. Сопровождающие летят сзади, соблюдая дистанцию. Каньон расширяется, и тощий ручеек, вернее подобие речки, мечется от одного крутого обрывистого берега до другого. Горы здесь покруче, скальные выступы, "чертовы пальцы" выбрасывают свои вершины в небо.

- Опасная зона, опасная зона. Вернитесь в разрешенную зону, - ноет милый голосок.

- Тьфу ты, черт, - ругается Мамонтов. - Туда нельзя, сюда нельзя.

Опять беру вправо, но вынужден подняться повыше. Через полчаса выходим на почти голое место, здесь - небольшие оазисы зелени и резкий скальный подъем на несколько километров. Я успел заметить заброшенную строительную площадку и черный провал в гряде.

- Пошли на базу.

- Разве ты все посмотрел, командир?

- Дальше неинтересно, дальше начинается полупустыня.

- Тогда пошли.

Только приземлились у ангара, как над нами пронеслись два вертолета сопровождения.

- Как машина, командир? - спрашивает подбежавший Иона.

- Все в порядке. Одно только не могу понять. Иона скажи, мы заминированы или нет?

- Заминированы.

- И ты знаешь где?

- Знаю. Но мне ее не извлечь. Американцы поставили ее под цепью хвоста машины.

- Так думай, елки-палки, думай... как ее убрать оттуда.

- Она не простая, там проводов... не поймешь, куда и как...

- Иона, надо разобраться.

- Постараюсь, командир.

- Приходи вечером в бар "Марионетка". Мы тебя там познакомим с девчонками.

- Будет время - приду.

Мэри сидит на диване у нас дома. Когда я открыл двери, то тупо уставился на нее.

- Как ты сюда попала?

- Открыла дверь пластиковой карточкой.

Мамонтов без дипломатии сразу понес на нее:

- Так ты говоришь, приехала в гости к сестре?

- Да, а что?

- А то, что твой прелестный голосок преследовал нас весь полет.

- Ну что тут такого? Меня пригласил однажды командующий базы и сказал: "Мэри, ты хочешь заработать?". "Хочу", - сказала я. Вот тогда он и предложил мне наговорить текст на магнитофон.

- Когда это было?

- За два дня до вашего прибытия. А что, что-нибудь не так?

- Все так. Но почему пригласили именно тебя?

- Не только меня. Сьюзен тоже приглашали, она наговаривала на магнитофон такой текст, как и я.

Я - в сомнении, можно ли доверять этой девчонке. Чувствую, Мамонтов тоже ей не верит.

- Почему ты оказалась здесь?

- Мальчики, извините, но мне теперь негде жить. Муж Сьюзен выкинул меня из дома. Я понимаю, что нехорошо поступила, но мне некуда идти. В этом городке все как с ума посходили; за то, что с вами посидела в баре, спала здесь, меня считают... предательницей. Вы не беспокойтесь, я два дня поживу у вас, а потом уеду домой. Жалко только, что так и не увижу великолепного шоу, когда вы будете драться с нашими...

- Капитан, разрешим ей? - спрашиваю Мамонтова.

- Пусть живет.

- Ой, мальчики.

Мэри вскакивает и целует Мамонтова в щеку.

- Но... но...

- Пойдешь с нами в бар? - спрашиваю ее.

- Конечно.

- Тогда сейчас не мешай нам. Нам надо привести себя в порядок и отдохнуть.

Вечером отправились в бар. Честно говоря, сегодня мне было скучно. Мэри стала нас звать на танцевальную площадку, но я не хотел никаких эксцессов с местными и отказался. Появился Иона со своими товарищами. Мы распили еще две бутылки водки и разбрелись по домам. К нашему удивлению Мэри не пришла спать, и это нас очень удивило.

Прошло десять дней, Мэри так и не появилась. Нас пригласил к себе генерал Симонс.

- Господа, не пора ли выполнять условия контракта? - улыбался он, потирая руки.

- Когда?

- Через четыре дня. Мы выпускаем на вас стандартный боевой армейский вертолет "Лонгбоу Апачи". Его пилотирует экипаж майора Траски. Условия встречи в соответствии с контрактом: сбитый вертолет или пожелавший сдаться - проигрыш. Ничейный результат в случае отсутствия боезапаса у обоих вертолетов.

- Понятно.

- Тогда готовьтесь.

- Сэр, можно один вопрос?

- Говорите.

- Исчезла Мэри Флаин...

- Она не исчезла. Я приказал ее выдворить с городка.

- За что?

- Поступило много жалоб от жителей городка о недостойном поведении Мэри, кроме того, на этом настояла ее сестра.

- Сьюзен?

- Да, Сьюзен Траски .

- Это... С ним нам придется драться?

- С ним.

- Я все понял, сэр. Разрешите идти.

Городок меняется с каждым часом. Появилось много людей и машин. За проволокой раскинулся целый палаточный городок, за два дня построили почти километровые трибуны, разместив перед ними большие экраны, и приготовили стоянки для машин. На полигоне установили множество видеокамер. Напротив нашего коттеджа собираются любопытные и репортеры. Несколько корреспондентов пытались прорваться дом, но Мамонтов всех вышвырнул обратно. Но, однажды, настойчивый стук в дверь все же заставил меня подойти к ней.

В окошечко заметил знакомое лицо репортерши Эли Грифс.

- Николай, это я, вы можете впустить меня? - кричит она.

- Заходи.

Чуть приоткрыл дверь, Эли проскользнула в комнату; какого-то типа, пытавшегося прорваться за ней, пришлось вытолкнуть обратно.

- Что творится - сумасшедший дом. Вся Америка свихнулась на этом шоу. А где ваш напарник?

- Дрыхнет наверху.

- Может это и к лучшему. Капитан, я хотела взять у вас последнее в жизни интервью...

- Это хорошее вступление...

- Не смейтесь, я говорю серьезно.

- С чего вы взяли, что оно последнее? Ведь мы заключили контракт на год.

- Вы не продержитесь. Вообще-то вы знаете, что у вас в вертолете спрятана бомба?

- Знаю.

- А вы не подумали, что чья-нибудь рука возьмет и коварно нажмет кнопку.

- Это вы намекаете на генерала?

- Не знаю. Но я сама была ошарашена, когда узнала об этом. У вас же полно врагов и если будет нужно..., победы вам не видать.

- Это мы посмотрим. Лучше скажите мне, Эли, кто такой майор Траски?

- Вы даже этого не знаете?

- Нет.

- Да вы чокнутый. Майор Траски один из лучших летчиков в Америке. У него большой опыт боев в Ираке и Югославии, у него преимущество перед вами в ракетном вооружении, он через пять минут после взлета разнесет вас в щепки.

- А вы неплохо осведомлены.

- Конечно, я же репортер. Вы так держитесь, будто сделаны из железа, неужели вам на все это наплевать?

- Нет, конечно. Я вам даже откроюсь, я побаиваюсь майора Траски , побаиваюсь, что кто-то действительно нажмет на кнопку, и мы взлетим на воздух, но с другой стороны, я накопил столько злобы на эту несправедливость, что готов небо грызть зубами, даже раненым достать до глотки противника.

- Вы там, в Мали, тоже грызли небо?

- Грыз.

- Вам тоже много досталось?

- Досталось. Если вам рассказать, как меня один генерал избил, да так что я еле шевелил руками и ногами, а потом отправил в воздух на встречу со смертью, было бы чему удивляться.

- Расскажите об этом, Николай.

- Сейчас не время, как-нибудь потом.

В это время раздались шлепки тапок. На лесенке появился зевающий Мамонтов.

- Николай, кто там? Эли? Я думал, что после выходки Мэри тебя не увижу.

- Привет, Виктор. Вот пришла поговорить о вашем завтрашнем полете.

- Напиши о нас что-нибудь хорошее. Мы ведь не едим детей, не насилуем женщин, а просто взяты в плен и теперь прибываем в рабстве.

- Напишу, Виктор. Ладно, ребята, я вам симпатизирую, удачи в небе.

Она поцеловала меня в щеку и пошла к двери.

Утром приехали в ангар с вертолетами пораньше. Иона уныло докладывает:

- Командир, машина заправлена, пушки и пулеметы заряжены, имитаторы проверены, а с миной я не справился.

- Неужели совсем нет выхода?

- Командир, я не минер. Я технарь, изучил все ее провода, разобрался в предназначении каждого агрегата, но вот какой провод резать и нужно ли резать не знаю.

- Черт, что же делать?

- Не знаю. Кроме этого, могу сообщить тебе еще одну неприятную вещь. Кроме меня контроль над машиной ведут американцы.

- Как так?

- За моей работой следят. Сержант и еще двое все время крутятся вокруг нас. Они проверяют состояние бомбы тоже.

- Здесь пять вертолетов, в каждом заложена мина?

- В четырех, пятый с дефектом двигателя, я его собираюсь использовать для запчастей.

- Слушай, а нельзя...

- Я тебя понял, командир. Сумей сбить этого гада, может, пока все отвлекутся, я что-нибудь придумаю.

Вертолет выкатили из ангара. Мамонтов материт оружейников, которые поленились снять густую смазку с лент, сержант с кем-то лается по телефону, суетится вся команда обслуживания, только я почему-то думаю о другом, мне вспоминается сад светлячков, Дези в ореоле сияния. Где же ты теперь? Надо послать письмо в Калифорнийский университет пресловутой Ольге Томсон, может она пришлет весточку...

- Эй, - меня трясет за плечо сержант, - объявлена пятиминутная готовность. Полезайте в машину.

- Мамонт, пора.

Машина зависла в метрах ста от земли. Справа видны длинные ряды трибун, набитые народом, слева полигон. В воздухе еще два вертолета с телевизионщиками, они высоко над нами.

- Маг, один, - слышу в наушниках, - начали.

- Прошу наводку.

- Траски перед тобой, метрах в пятистах.

Теперь я увидел вдали приближающуюся жирную точку.

- Мамонт, уходим.

- Валяй, командир.

Разогнался и повернул влево. Траски погнался за мной.

Имитаторы с легкими хлопками выскакивают за хвостом и под брюхом. Чтобы сбить прицел, мотаю машину непонятными зигзагами. Пока я несся к каньону, Траски пустил все же две управляемые ракеты, одна поймалась на имитатор. Вертолет тогда здорово тряхнуло, и где-то стукнул по борту осколок. Вторая проскочила мимо и ушла куда-то вперед. Вот и долгожданный провал, сразу же рухнул в его глубину, почти до ручейка. Американец, поливая меня из пулемета, храбро бросился за мной. В каньоне можно только повторять изгибы тесных стенок. Я, как сумасшедший, на полной скорости несусь по этим нескончаемым поворотам, чуть не соскребая винтом породу со стенок каньона. Траски не рискнул, сбавил скорость, продолжая поливать из пулеметов, и опять выпустил ракету. Она взорвалась где-то на стене каньона, не успев вписаться в радиус поворота. Каньон начинает расширяться, я вспоминаю карту и, пользуясь отставанием противника, круто свернув направо, взмыл вверх. Здесь горы, мы с тобой Траски здесь и потягаемся. Рванул между двумя холмами, потом заскочил за гряду и, свернув за хребет, прижался к отвалу, застыв на месте.

- Мамонт, встреть его.

Траски не понял где мы, проскочил мимо меня, подставив борт, и по вибрации я понял, что Мамонтов дал залп из пушек и пулеметов. По-моему, мы задели вертолет американца, он отвернул влево и полетел в сторону долины. Теперь мы стали догоняющими. У Траски упала скорость, и он мотает свою машину, мешая прицеливанию, а Мамонтов все же пытается ее расстрелять. И вдруг американец задымил.

- Командир, мы попали.

- Мамонт, не расслабляйся.

Траски неожиданно начинает разворачиваться.

- Мамонт, не давай ему развернуться, бей...

Я понимаю, встретив нас лицом к лицо, этот гад будет иметь огневое преимущество. Вижу, как очереди нашего пулемета оставляют вмятины по борту противника и вдруг - вспышка, это снаряд пробил дыру у него броне. Машину Траски замотало, но она все же встала на боевой курс, ее стволы и ракеты грозно уставились на нас. Высоты нет совсем, я помню, как в Мали мы пропахали брюхо вертолету, отклонившемуся от лобовой атаки. Мамонтов тоже понял всю грозившую опасность и, по-моему, прожигает весь боезапас. Вдруг полыхнуло ярким светом, огненный шар разбух на месте американского вертолета. Я даже на секунду ослеп, но машинально сумел сместить ручку управления вправо. Когда пришел в себя, то слева увидел горящие остатки вертолета Траски, медленно падающие на землю. Выше нас два вертолета телевизионщиков снимали всю трагедию.

Поднялся на метров сто и пошел в сторону трибун. Похоже, действительно, Америка сошла с ума, тысячи людей на трибунах и перед ними, задрали головы вверх и махали руками, десятки машин, прорвавшихся на полигон, неслись к месту падения.

Иона встретил так, как будто, был уверен, что вернемся.

- Как машина, командир?

- Хреново, ее все время тянет вправо.

- Ладно, потом посмотрим.

Иона поплелся в ангар. Я выполз из вертолета и свалился у стены ангара, рядом шлепнулся Мамонтов.

- Командир, я не понимаю, у него же лобовая броня лучше, там же нет даже баков с горючим, почему же он взорвался?

- Траски захромал, когда получил снаряд в засаде, видно, что-то в этот момент и произошло...

- А здорово мы его подловили...

- Да, я бы не хотел так попасться. По идее, у нас бы была дыра в двигателе.

Противно скрипят тормоза, рядом останавливается микроавтобус. Из него выскакивают Эли Грифс и парень с камерой, которую он сразу направляет на нас. Эли с микрофоном стоит рядом с нами и смотрит нас сверху вниз.

- Гарри, включай, - кричит она парню. - Перед нами русские летчики, которые сбили майора Траски . Тот, который полулежит, командир вертолета, капитан Петров, рядом сидит его оператор, капитан Мамонтов. Господа, как вы себя чувствуете? - она подносит микрофон ко мне.

- Плохо, мы не привыкли устраивать публичное убийство.

- Вы знаете, что ваш вертолет заминирован. Как чувствует себя летчик в небе, зная, что мина может в любую минуту взорваться от пуль, снарядов, ракет и даже от кнопки, которая неизвестно у кого находится.

- Когда мы летаем, об этом не думаем.

- А о чем вы думаете?

- Как бы при полете не задеть стенки каньона.

- А почему вы для боя выбрали каньон?

- Там легче спастись от ракет, которых у противника больше.

- У вас же есть имитаторы?

- Это - защита, но ненадежная.

- А сейчас мы осмотрим вертолет, на котором летает экипаж капитана Петрова. Гарри, за мной.

Эли крутится вокруг машины, задерживаясь у каждой вмятины, у каждой пробоины в корпусе, поясняя в камеру их происхождение. Возле хвоста корреспондент надолго задерживается.

- Командир, пошли отсюда, - предлагает Мамонтов. - Я выжат как лимон.

- Пошли, только я с Ионой перекинусь парой фраз.

С трудом поднялся и пошел искать в ангаре Иону.

Он за верстаком с одним из команды обслуживания, разбирает коробку передаточного механизма.

- Иона, ты так и не посмотрел вертолет?

- А чего смотреть-то. Что я не видел твои драные машины после каждой бойни? Сейчас закончим тут, тогда займусь тобой.

- У тебя нет никаких новостей?

- Есть. Я завтра зайду к вам в коттедж.

- Тогда, до завтра.

Когда мы вошли в бар, гул голосов пронесся по помещению. Кто-то с возмущением кричал, кто-то поздравлял. Мы с Мамонтовым залезли на антресоли и сделали заказ. Вдруг к нам в кабинку просунулась головка Мэри Флаин.

- Привет, мальчики.

- Мэри? Заходи.

- Ой, мальчики. Я все видела по телевизору. Это, конечно, кошмар.

Мэри плюхается на свободный стул.

- Как ты здесь очутилась? Нам генерал сказал, что выгнал тебя отсюда.

- Выгнал. Но Сьюзен - моя сестра, и всех родственников вызвали на похороны майора Траски.

- Когда похороны?

- Завтра.

- Мы сожалеем.

- Так ему и надо, бахвал... я... я... Он же первый вызвался драться с вами...

- Тебе Сьюзен не жалко?

- Нет. Она, за эту вашу драку получит такой куш, что проживет всю оставшуюся жизнь безбедно. Он так ее подавлял, теперь, бедняжка, хоть освободится.

Пришла официантка, принесла нам ужин. Мы заказали поесть для Мэри.

- Какие у тебя впечатления от этого боя? - спрашивает у Мэри Мамонтов.

- Ужасные. В то же время, когда был репортаж Эли Грифс, она после драки показала вас, я поняла одну вещь, вы - хорошие ребята и то, что на вас свалилось столько бед, это по видимому судьба.

- Она так и сказала?

- Так и сказала.

- А помнишь, ты на нее несла и даже облила водкой.

- Было такое, но облила за дело. Сегодня ее репортаж гораздо правдоподобней, чем те.

- Давайте выпьем, за нашу встречу, - предлагает Мамонтов. - Я сегодня хочу напиться.

Мы все трое напились. Мэри принесли к нам домой и бросили отсыпаться на диван, сами разбрелись по своим комнатам.

Утром Мэри трясет меня в кровати.

- Николай, вставай, я приготовила кофе и бутерброды.

- Ты здесь? А я думал, как всегда, удерешь...

- Сегодня никуда не пойду. Вставай.

Я сажусь на кровать и трясу головой.

- А ты - ничего. Почему ты меня не замечаешь? - разглядывает Мэри меня. - Может ты... не можешь спать с женщинами?

- Я думал, что ты больше обращаешь внимание на Виктора, и, кроме того, у меня есть хорошая знакомая, которую после Мали я потерял.

- Тогда, когда вы бежали оттуда?

- Да.

- Но она же далеко, и ты даже не знаешь где...

- Странная у тебя логика, значит, стоит отойти от любимого человека на метров сто и тут же можно ему изменять.

- Прости. Твоя знакомая никаких зацепок тебе не оставила?

- Оставила. Я должен в Калифорнийском университете найти девушку по имени Ольга Томсон и та подскажет, в какой части света проживает Дези Корадо.

- Дези Корадо, красивое имя. Ладно, иди в ванну, я тебя жду в столовой.

Мамонтов и Мэри уже пьют кофе. Я сажусь, и тут мой помощник говорит.

- Командир, это ничего, если мы с Мэри прогуляемся по городку.

- Конечно, нет.

- Ну и слава богу, - с облегчением говорит он.

Но прогуляться с Мэри Мамонтову не пришлось. Нас вызвал генерал. Похоже он в ярости.

- Господа офицеры, какого черта вы разносите о себе и о нас бредни. Все телевизионные станции прожужжали нам уши об этой кнопке. Эта кнопка внесена в наш контракт...

- Не по нашей вине, сэр... Мы даже сейчас против присутствия мины за нашими спинами.

- Заткнитесь, мы вам не доверяем и не доверяли, и эта кнопка гарантия, что вы не удерете с поля боя или совсем.

- Эта гарантия может когда-нибудь исчезнуть, когда ее у вас украдет какой-нибудь маньяк.

- Это - бред.

Генерал вдруг затихает и потом уже спокойно говорит.

- Мы изучили ваш бой с майором Траски , к вам претензий нет, все было сделано профессионально и хорошо.

- Почему же его вертолет взорвался? - спросил Мамонтов.

- Комиссия не смогла точно разобраться в этом вопросе. Есть много вариантов, но... В машине Траски нашли много серьезных пробоин. Одна в двигательной системе, одна пробила кабину летчика и еще одна в тяговой системе, при таких повреждениях Траски вести бой не мог.

- Но он же разворачивался для атаки...

- Он был уже мертв...

Днем в коттедж зашел Иона. Он одобрительно осмотрел комнаты, потом поманил меня на улицу.

- Командир, я ничему не верю и тебе советую не очень-то болтать дома, может, он нашпигован микрофонами.

- Так что ты мне хотел сообщить?

- Сначала я хотел тебе доложить, о том, что я пытался сделать, но после осмотра твоего вертолета, который вернулся с этого боя, понял, что ничего делать не надо...

- Не понял...

- А здесь понимать нечего, мина на твоем вертолете мертва. Осколок, по-видимому, от ракеты, смял корпус мины, и вздувшийся металл выдавил детонаторы со шнурами...

- Но заряд-то остался.

- Остался, но ведь ты не хотел бы, чтобы тебе заменили испорченную мину на исправную?

- Нет, конечно.

- Ну вот, я и навел марафет, хоть я и не минер, но раз мина не взорвалась, решил отрезать детонаторы, шнуры приклеил, а на месте осколка поставил заплатку. Мина останется, но будет неуправляема.

- Может ты и прав. А что ты хотел сделать первоначально?

- Заменить двигатель у испорченной машины.

- Это хорошая идея, я бы не бросал ее и сделал второй вертолет на всякий случай.

- Идея очень рискованная. Я же тебе говорил, что за нами следят, а такую работу трудно не заметить.

- Знаю. Поэтому постараюсь выдержать второй бой, заметь, этот бой для тебя, чтобы ты смог за это время сделать замену.

- Тебе надо продержаться полтора часа. Скажи честно, ты же хочешь бежать на вертолете?

- Хочу.

- Тогда возьми меня с собой.

- Если смогу, возьму.

Жизнь потекла нормально и без особых эксцессов. После похорон Траски , опять с базы выперли Мэри. Один раз в неделю нам разрешали вылет на вертолете над полигоном, чтобы не потерять квалификацию.

Однажды в наш домик зашла Сьюзен.

- Здравствуйте, мальчики.

- Привет, Сьюзен.

- Я пришла проститься с вами.

- Совсем уезжаешь?

- Да. Командующий базы предложил мне убраться отсюда в течение трех дней.

- Куда поедете?

- Домой. К маме.

- Вы не злитесь на нас за то, что мы... с вашим мужем...

- Нет, нет, нет..., не думайте плохого. Я к вам зла не имею. Что произошло, то произошло. Я же пришла не только проститься, но и передать вам привет от сестренки. Мэри очень к вам привязалась.

- Спасибо. Если увидите ее, передайте ей привет тоже.

- Она также просила передать вам письмо.

Сьюзен достала из сумочки письмо и отдает мне. Конверт заклеен, но на нем ни слова нет, кому предназначен.

- Спасибо.

- Тогда я пошла, мальчики. Прощайте.

После ухода Сьюзен, я вскрыл конверт.

"Николай и Виктор, здравствуйте!

Запросила Калифорнийский университет. Ни Ольги Томсон, ни Дези Корадо там не нашла.

Ваш друг. Мэри.

Р.S. Виктор, я ничего не забыла. Надеюсь, что скоро встретимся.

Мэри".

- На, читай, - протягиваю письмо своему другу.

Тот прочел и почесал затылок.

- Похоже, эта девушка нас не предаст.

Прошел месяц после встречи с майором Траски . Опять вызвал генерал.

- Могу вас обрадовать, через четыре дня в соответствии с контрактом...... опять ваше выступление.

-, Кого вы нам подсунете на этот раз?

- "Черную пантеру".

- Знакомая машина.

- Да, второй экземпляр. Первый вам удалось уничтожить, теперь попробуйте этот вариант.

- Что-нибудь новенькое на нем есть?

- Да. Есть новинки в вооружении. Вам на этот раз придется туго.

- Спасибо, сэр, вы так добры.

Как и в тот раз, в городке начался ажиотаж. Появились телевизионщики, сотни машин и тысячи людей со всей страны хлынули к трибунам и границам полигона.

В баре нас поймала энергичная Эли Грифс.

- Привет, ребята, не виделись почти месяц.

- Могла бы и навестить. Ведь нас с базы не отпускают, - ворчит Мамонтов.

- Знаю. Поэтому прошу простить, работа такая... сами понимаете. Вот выбила себе командировку и сразу к вам.

- Что новенького расскажете нам?

- Я думала, что от вас получу эту информацию.

- Мы знаем, что драться нам придется с "Черной пантерой", новым экспериментальным бронированным и хорошо вооруженным вертолетом, под номером два.

- Вы, кажется, уже встречались с ним в Мали. А как же вы сбили номер один?

- Случайно. Пустили в него ракеты, и одна удачно попала...

- Да, из вас информацию не выудишь. Но вот мне кое-что удалось узнать, пришлось покрутиться среди своих знакомых, Я выяснила что, если вы в этот раз собьете "Черную пантеру", то правительство Америке вынуждено будет пересмотреть выделение ассигнований на этот вертолет. Поэтому военные совсем не заинтересованы, чтобы вы победили. К вашему командующему базы уже подкатывалось несколько высших чинов, чтобы он пустил в дело пресловутую кнопку.

- И что генерал?

- Если бы я знала, чем окончились эти переговоры, я бы была первая звезда телевидения, а пока лишь штатный сотрудник.

- Так сходите к генералу, охмурите его, и все в ваших руках.

- Уже была. К сожалению, генерал смотрит на меня, как на винтик ТВ. Он меня вытурил из кабинета и пригрозил, что если я еще у него появлюсь, то он отнимет право на показ вашего боя.

- Не расстраивайся, все у тебя впереди. Еще будешь звездой... Давай я налью тебе водки, и у тебя все будет нормально.

Наливаю водку в пивной бокал и протягиваю ей.

- Вы это мне?

- А кому же.

- С ума сошли. Я чуть-чуть...

Она пригубила немного из бокала, заела листом салата и, поцеловав меня в щеку, убежала.

Наступил день полетов. Иона доложил о готовности машины и шепотом добавил.

- Я поставил бронебойные снаряды, ты не против?

- Не против, только бы помогли. А как ты сумел их достать?

- Так здесь целый арсенал...

- Где, покажи! Что же ты раньше мне не сказал?

- Сейчас нет времени, командир. В следующий раз. Видишь, идет сержант. Это значит - пора залезать в кабину.

Неуклюжий монстр висит над землей, метрах в пятистах от нас. Я делаю разгон в сторону каньона, раскидывая во все стороны имитаторы. Вот и спасительная пропасть.

- Мамонт, где "Пантера"? Я ее не вижу.

- Она выше нас. Этот ящик в каньон не полез.

Я теперь и сам вижу, вертолет выше нас, чуть склонил нос, и из-под его брюха вылетели две серебристые сигары. Черт, я зажат изгибами каньона! Резко спускаюсь на самое дно. Имитаторы ударяются в стенки, так и не сманив ракеты на себя. Страшный грохот справа. Подпрыгивает стена каньона и рушится вниз. Где-то выше еще один взрыв, кусочки земли и камней шуршат по лопастям винта. Несусь с самой предельной скоростью, следуя всем изгибам каньона; скорей бы он кончился. Вот и расширение провала, веду вертолет на подъем, и тут же получаю удар в левый бок.

- Мамонт, ты как?

- Нормально, но мы у него на прицеле.

Но я уже набрал высоту, ныряю за хребет, потом за гору, здесь недалеко был сбит Траски . Кручусь между горок, крутых склонов и каменистых гряд.

- Командир, чтобы не упустить нас, он очень высоко поднялся.

Это - хорошо. Я тоже чуть приподнялся и крутанулся в обратную сторону, теперь противник понял свою ошибку и пошел за мной на снижение, опять поворачиваю в противоположную сторону. "Пантера" повторяет мои маневры, снижаясь. Опять этот гад, сел на хвост.

- Мамонт, держись.

Вот он спасительный трюк, машина резко взметнулась вверх и застывает в верхней части петли, а потом круто идет вниз. Дьявол, он же подо мной... "Пантера" тоже поднимается, но вертикально, на винтах и очень медленно, совсем не ориентируясь, куда мы идем. И тут я... отчаянно сел на его двойные винты. Машину затрясло, да так, что управление чуть не вырвало из рук, страшный грохот и скрежет под нами. Вертолет круто мотнуло влево...

И вдруг все стихло.

- Мамонт, где он?

- Падает.

- Как падает?

- Посмотри сам.

Теперь и я вижу, как носом к земле несется неуклюжая коробка, обломки винтов валятся рядом. Удар, глыба подпрыгивает и вдруг... из выбитого командирского люка мелькнуло пламя.

- Командир, у нас нет стоек колес, амортизаторов и левых пушек. Гидроцилиндры снесены тоже. Масло уходит .

- Потянем немножко.

Мы тянули до буйствующих трибун, потом все же с трудом добрались до ангара, где я и рухнул пузом машины на землю, опрокинувшись на остатки правого подкрылка.

Подбежали люди с аэродромной команды и поспешно стали вынимать меня и Мамонтова из машины.

- Скорее, скорее, - торопили они, - вдруг вертолет вспыхнет...

Мы выбрались из машины, но я не вытерпел, посмотрел, что с нами произошло. Мы сели на пустое брюхо, там не было, ни стоек, ни колес, ничего - голый, блестящий металл...

У стен ангара нас отпустили, и мы свалились на бетон.

Как и в тот раз, первой на легком вертолете примчалась Эли с оператором.

- Ребята, вы живы?

- Как видишь.

- Как вы так сумели рассчитать и точно сесть на винты "Черной пантеры"?

- Так получилось...

- А петля... Ваш вертолет сделал петлю... Ведь "Черная пантера" не может делать петлю?

- Не может.

- Нет, вы, все-таки, настоящие бойцы. Гарри за мной. А сейчас мы посмотрим вертолет русских летчиков, - говорит она в микрофон.

- Эли, он может загореться.

Но она уже бежала к машине.

И еще гости. На армейской машине к ангару подъезжает генерал и несколько военных. Генерал соскакивает с машины и сразу же бежит к нам.

- Как вертолет? - сразу спрашивает он меня.

- Весь покорежен.

- А у вас все в порядке?

- Нормально.

- Можно осмотреть вашу машину?

- Конечно, там как раз оператор СиЭнЭн, Эли Грифс.

При имени оператора он поморщился. Махнул стоящим за ним военным рукой, и все пошли к вертолету.

- Забегали крысы, - ворчит Мамонтов, - наверно взрыв не удался, вот теперь и хотят убедиться мина на месте или нет.

- Тише. Кругом уши.

Телевизор несколько раз показывает гибель "Черной пантеры", и я теперь сам мог посмотреть со стороны, как это произошло. Чуть поглубже бы сел на винт, и нас бы тоже собирали по кусочкам. Мамонтов с удовольствием смотрит эти сцены и восхищается.

- Как ты его уел, командир. Ну, надо же. К петле я приготовился, а вот то, что ты его задавишь, не ожидал.

В дверь стучат. Я открываю, на пороге Эли. Она бесцеремонно врывается в гостиную и валится на диван к Мамонтову.

- Ну и дела... Ребята, это было что-то невероятное...

- В "Черной пантере" живой кто-нибудь остался?

- Нет. А знаете, чем интересовался генерал у вашего вертолета?

- На месте мина или нет, - подсказал Мамонтов.

- Точно.

- Ну и как?

- Сержант сковырнул хвостовой лючок, и все убедились, что мина на месте, но она очевидно не взорвалась...

- Не темни, Эли... Ты чего-то не договариваешь, - сразу насторожился я.

- Хорошо. После того, как вы уехали на базу, прибыла комиссия и обследовала машину. Они определили, что на мине подрезаны детонаторы. Всех, кто обслуживал вертолеты, арестовали и увезли...

- Куда?

- Я не знаю.

- Иону тоже взяли..., ну румына, инженера по обслуживанию.

- Взяли всех.

- Эли, будь другом, помоги его вытащить из этой передряги. Сделай хороший репортаж...

- Попробую, но поможет ли это, не знаю. То, что ты назвал меня другом, я это оценила. Спасибо.

Она наклонилась ко мне и поцеловала в лоб.

- Я забыла еще одно, помните девушку, ну, которая облила меня водкой...

- Мэри?

- Да, да. Мэри. Ее сюда не пропускают. Она просила передать пакет.

Эли протягивает конверт Мамонтову. Тот берет его, отходит к окну и вскрывает. Мой помощник долго изучает послание, а мы с Эли тем временем, обсуждали варианты освобождения Ионы. Запахло дымом. Мы оглянулись. Мамонтов сжигал присланное письмо.

- Что-нибудь не так? - спросила его Эли

- Все не так.

- Может быть, чем-нибудь помочь?

- Эх, Эли, Эли, нам поможет только бог.

Только в баре Мамонтов мог рассказать мне, что написала ему Мэри.

- Она предложила побег в среду следующей недели...

- Ты ей доверяешь?

- Приходится, мне больше доверять некому.

- Что же дальше?

- Мэри сейчас устроились в гостинице, Это в девяноста километрах отсюда на юго-запад .

- И какой план предлагается? Я чувствую здесь твою руку.

- Нет, моя канва, но, в основном, инициатива Мэри. Она изучила путь побега, места ночевки и поэтому предложила удрать в среду на вертолете, до дороги, где нас будет ждать машина.

- Что же потом? Куда мы потом удерем без документов?

- В Мексику, а там... Либо в наше консульство, либо купим катер, ну билеты на что-нибудь, чтобы перебраться в Европу.

- Грандиозный план. Теперь послушай, что я скажу. В каждом тренировочном полете, нас сопровождает боевой вертолет американцев, а мы даже патрона не имеем в ленте...

- Ну что, мы же с "Пантерой" справились, почти безоружные, неужели ты с этой прыгалкой не справишься.

- Нет, на юго-западном направлении - равнина, нас на ней сшибут. Ты еще забыл о мине, теперь-то нам подсунут настоящую, на границе полигона она взорвется...

- Вот, дьявол, неужели Иона ничего не придумал.

- Ионы больше с нами не будет. И, наконец, бездарное бегство в Мексику. Нас любой полицейский без документов живо схватит, а уж добраться до Европы...

- Но что же делать? Ведь они будут ждать. Я им даже не могу ничего сообщить об отмене.

- Ну, капитан, натворил ты дел.

Через два дня к нашей радости, в доме появился Иона.

- Привет, командир.

- Иона, черт, выпустили, значит.

- А что со мной будет.

- Значит опять с нами вместе.

- Нет, ребята, меня отправляют на родину.

- А как же контракт? Вас же могут засадить за его нарушение.

- Мы вчера аннулировали контракт. Дело в том, что мои юристы в договоре не нашли пункта, о нейтрализации мины, за который меня сцапали, генерал и другие психанули и меня решили вытурить из Америки.

- Иона, мне надо с тобой о многом переговорить.

- Пойдем, прогуляемся, командир.

Мы забрались на газон и присели на газеты.

- А ведь тебя могли втихую убрать, - говорю я Ионе.

- Уже не могли, есть такая репортерша Грифс, вот она мне и спасла жизнь. На всю страну обо мне рассказала. Генерал поэтому нес ее по кочкам, грозился удавить при встрече.

- Так что ты мне можешь рассказать о вооружении, боезапасе, состоянии вертолетов.

- Теперь уже я тебе ничем помочь не смогу. Тебе пришлют новую команду по обслуживанию.

- А тот вертолет, где ты заменил только двигатель?

- Тебе его не дадут. После этого конфуза, когда тебя, по-видимому, хотели взорвать в воздухе, наверняка проверят все машины и раскроют мою авантюру. .

- А оружие, ты говорил об оружии.

- Ключи от кладовой теперь не у меня.

- Значит все.

- Не совсем. Когда, была комиссия, я узнал, одну пикантную вещь, кнопка-то не в кармане у генерала. Фактически она у дежурного офицера в сейфе. Значит, ты можешь перелететь опасную зону, и у тебя в запасе еще десять минут.

- Почему десять?

- Пока дежурный получит предупреждение, потом будет требовать от тебя возвращения, только потом будут доставать кнопку. По моим расчетам десять минут пройдет точно, это десять - тринадцать километров в запасе.

- Еще бы мне сбить вертолет охраны.

- А его не надо сбивать...

- Что это значит?

- Бак американца по объему меньше твоего. Поэтому он в воздухе может быть на десять минут меньше твоей машины. Ты намотай его в воздухе, когда горючее кончится, и он попрется на базу, смело лети куда хочешь.

- Неужели это правда?

- Поверь мне, я технарь, знаю, что говорю. Только во время дальних рейдов, во время войны, "Апачи" берет запасные баки, а здесь же полигон и мирное время...

- Ладно, просветил, хотя мне бы надо это знать самому.

- Теперь знаешь.

Генерал вызвал нас на разборку боя.

- Господа, я не могу высказать вам каких-то замечаний или нареканий, вы выжали из своей машины все что могли и доказали свое превосходство в воздухе. Однако, вынужден заметить, когда мы обследовали сбитую вами "черную пантеру", то с удивлением обнаружили, что вы применили снаряды с бронебойным наконечником...

- Простите, сэр, но мы в контракте не оговаривали вид снаряда, оговаривали лишь наличие ракет на ваших вертолетах.

- Да, но я вас за эти снаряды не ругаю, это даже хорошо, что применение таких типов снарядов осуществлялось в этом бою. Мы изучили их действие на нашей броне и вполне довольны.

- Вы нам разрешаете их дальше использовать?

- Нет. Следующая машина будет не "Черная пантера", и использование таких снарядов недопустимо. Кроме этого, я заметил, что ваши механики слишком вольно исполняли свои обязанности, и мы решили заменить их.

- Это не по правилам, сэр. Это были свои проверенные механики, а тем, что вы нам подсунете, доверия нет.

- Здесь армия, господа, где все выполняют решения вышестоящего начальника. Как вы говорите, в контрактах этого нет, значит спорить не о чем.

Мы вышли от генерала как оплеванные.

Для проверочного полета американцы выкатили из ангара, стоящий ближе всего к воротам, вертолет. Они при нас аккуратно осмотрели его, вскрывая каждый лючок. Наконец проверка окончилась.

- Сэр, все в порядке, - ухмыльнулся мне в лицо сержант, - вы сегодня не взорветесь...

Я раздумывал, дать ли ему в морду или нет.

- Вы что-то сказали?

- Я сказал, что все в порядке.

И тут я сорвался и влепил от всей души в эту нахальную рожу кулаком. Сержант неуклюже опрокинулся и покатился под колесо вертолета. Все окружающие онемели.

- Если у меня что-то будет не в порядке в машине, - говорю им, - я на карачках доползу досюда и перегрызу каждому горло. Полетели, капитан.

- Что с тобой, командир?

- Сегодня тяжелый день.

Мы поднялись в воздух; тут же недалеко от нас показался американский вертолет, ощетинившийся боевым вооружением. Как всегда, я начал обследование каньона. Смело залетел в него и пошел крутить под изгиб стенок.

- Мамонт, где он?

Мой помощник понял, о чем я говорю.

- Наверху, над нами.

- А жаль.

Теперь можно не спешить. Начинаю обнюхивать каждый выступ, каждую гору. Американец держит дистанцию и терпеливо ждет выше меня. Я прошел каньон и начал рыскать в горной местности. Проходит сорок минут, пора возвращаться на базу, и тут американец занервничал.

- Сэр, капитан Петрофф, - слышу в динамик, - пора лететь на базу.

- Сейчас. Только осмотрю палец.

Чертов палец, величаво поднялся вверх, поразив своим скошенным концом небо, его низ, как вздувшийся кринолин, расползся по земле. Я залетаю за него, и тут же Мамонтов доложил.

- Командир, наш смотритель полетел домой.

- Пора, Мамонт.

И тут я рванул на Юго-запад. Вот и граница полигона, где он голос? И тут Мэри как будто меня подслушала, мило забубнила.

- Опасная зона, опасная зона. Вернитесь в разрешенную зону.

Врешь, можно, гляжу на часы и замечаю время.

- Капитан Петрофф, - возвращайтесь на базу, - гудит динамик.

- Сейчас. Возвращаюсь.

Но я лечу низко над землей все в том же направлении, может, радары не засекут.

- Капитан Петрофф, последнее предупреждение. Немедленно возвращайтесь.

- Уже возвращаюсь.

Продолжаю лететь. Господи, побыстрей бы шоссе, здесь где-то машина.

И тут сзади... как рванет. Меня швырнуло вперед. Все-таки мина сработала. У нашего вертолета аккуратно оторвало хвост, и он завертелся как юла вокруг оси. Я сбрасываю обороты и плюхаюсь на землю. Посмотрел на часы, Иона ошибся, они взорвали вертолет на две минуты раньше, чем он предполагал.

Мы выбираемся из машины и бежим в сторону шоссе. Забрались на холм, внизу увидели серую полоску шоссе и пикап с женской фигуркой у дверцы, увидев нас, фигурка замахала руками.

У машины стоит Мэри. Мамонтов сразу расцеловал ее милые щечки.

После взаимных объятий, Мэри села за руль, и пикап помчался на Север в... сторону базы.

- Что ты делаешь, мы же едем обратно, - удивился я.

- Это обманный маневр. Сначала мы должны затеряться в городе, поясняет Мэри.

При подъезде к базе, мы увидели, как из ее ворот вышла колонна машин, набитая солдатами и устремилась на Юго-запад. Дорога проходит мимо территории базы, это почти сотни метров ограждений из колючей проволоки и десятками вышек охраны. Вскоре мы выбираемся на широченное шоссе, здесь теряемся в гуще машин...

В городе нас отвозят в коттедж. Пока Мамонтов шепчется с Мэри на кухне, я смотрю по телеку срочную программу о нашем исчезновении. Эли Грифс клеймит командующего базы генерала Саймона, за то, что тот не дал ей посетить территорию базы. После этого она взяла интервью у заместителя начальника генерального штаба генерала Крафта.

- Господин генерал, скажите, вот эти воздушные поединки на вертолетах, вы считаете справедливыми или нет?

- Трудно ответить, миссис Грифс, конечно, наши военные немного наложили в штаны перед русским асом и постарались поставить его в весьма неудобное положение, но с другой стороны, я приветствую такие поединки. Это и наработка боевого опыта, и привлечение внимания общественности, бизнеса и правительства к проблемам военно-воздушных сил . Представьте, произошло только два поединка, а русские преподнесли нам хороший урок. Во-первых, они показали отличные качества своей машины. Мы еще не можем делать "мертвую петлю" на своих вертолетах, а они запросто. Причем два раза и весьма удачно...

- Первый раз, вы подразумеваете в Мали, когда там была сбита первая "Черная пантера".

- Да. Тогда бы надо задуматься нашим конструкторам об увеличении вертикальной скорости наших вертолетов, а не об утяжелении их за счет брони. Во вторых, русские не нападали, заметьте... на наши вертолеты не нападали. Они просто удирали от них.

- Так у них же было вооружение слабее нашего. Мы же сами навязали им это условие.

- Верно. Но задумались ли вы, почему русские летчики каждую неделю обнюхивали на своих машинах полигон. Да потому, что они хотели знать каждую ложбинку, каждую впадинку на земле. И эта тактика имела успех, несмотря на слабость их вооружения. Майор Траски попался, запутался в горах, на своей родной земле и за это был наказан раной, от которой погиб. А второй поединок - "Черная пантера" просто теряла на местности своего врага, болталась сверху и ничего не могла сделать. Вывод один - надо знать, где ты бьешься и заранее составлять тактику боя.

- Скажите, господин генерал, а вы знали такого летчика Адамса?

- Знал. Вместе с ним был на курсах подготовки летчиков в штате Иллинойс.

- Что вы можете сказать о нем?

- Хороший летчик, пожалуй посильнее майора Траски , у него больше опыта и побольше побед, а в воздухе он был просто джентльменом. Любил вызывать самых лучших летчиков противника на бой. Если сбивал, посылал командованию противника вымпел о героической гибели своего врага.

- А как он погиб, вы знаете?

- Знаю. Русский ас, капитан Петрофф, тот самый, который на этих поединках показывал, как надо воевать и теперь удрал неизвестно куда, размазал Адамса по сельве.

- Это был джентльменский поединок?

- Да, Адамс вызвал его на бой. Капитан Петрофф был верен своей тактике, он изучил местность и на этом подловил его.

- И последний вопрос, господин генерал, вы считаете этичным посылать лучшего русского летчика в бой с взрывным устройством в хвосте его вертолета?

- Честно говоря, не самое лучшее решение. Это просто показывает страх нашего командования ВВС перед русскими. Они выдумали эту страховку для себя, что кстати все и поняли. Можно было найти другие способы, чтобы не дать русским улететь, это и ограничение в горючем и системы наведения "Гавайи"..., много чего...

- Спасибо, господин генерал. Итак, мы выслушали мнение о русских летчиках заместителя командующего генерального штаба генерала Крафта.

А сейчас, наш оператор летит в вертолете редакции вместе с боевыми машинами в поисках пропавших летчиков. Гарри, что там видно?

На экранах телевизора, показывают ландшафт штата, и вдруг я увидел в ложбине наш славный, подраненный МИ-28.

- Мы нашли вертолет русских. Он недалеко от дороги в южные границы штата. Смотрите, смотрите, у них нет хвоста... Сработало взрывное устройство и оторвало у вертолета хвост, но судя по тому, как мастерски посажена машина, летчики живы и скрылись.

- Где сейчас вертолеты генерала Саймона?

- Они сейчас прочесывают шоссе и местность до Мексики. Здесь полно полиции и добровольцев, все жаждут найти нашего врага...

Я выключил телевизор и задумался. Удрать практически невозможно.

Все собрались за столом.

- Так что вы теперь предлагаете? - спросил я Мэри и Мамонтова.

- Я считаю, - первой заявила Мэри, - сначала мы исправим вам внешность.

- Кто, мы?

- Завтра увидите. А потом мы поедем в Лос-Анджелес. Там на побережье есть

знакомый капитан судна, он может отвезти вас до Таиланда, а там уже сами...

- Капитан, какие у нас ресурсы? - спрашиваю Мамонтова.

- Сколько могли, столько и взяли. Часть ваших денег я загнал себе под пояс, а остальные распихали по карманам. Заплатить капитану судна... хватит.... Уверен, до дома доберемся.

Утром я проснулся от стука в дверь коттеджа. По лесенке спешно спускается полуодетая Мэри. На ходу, запахивая халат, она торопливо говорит мне.

- Николай, срочно смойся на кухню, захвати с собой подушку и одеяло.

Я удираю на кухню и прижимаюсь к косяку двери.

- Кто там? - спрашивает Мэри.

Что-то ей отвечают, и девушка открывает дверь.

- Все в порядке? - слышу знакомый голос,

- Да, они здесь, - отвечает Мэри.

Да это же Эли Грифс. Я складываю подушку и одеяло на табуретку и выхожу из кухни.

- Здравствуй, Эли.

Она подбегает ко мне и виснет на шее.

- Я так боялась...

- Так это ты помогала нам организовать побег?

- Мы вместе с Мэри решились на это.

- Занятно.

- Ты не рад?

- Я потрясен.

И тут я поцеловал ее... в знак благодарности. Эли не отрывается и со всей страстью целует и прижимается ко мне.

- Ты бы знал, как я боялась.

По лестнице спускается заспанный Мамонтов.

- Что здесь такое?

- Эли приехала, - сообщает ему Мэри.

- Грифс? Репортерша? Вот так дела.

Эли торопится, ей надо быть в студии телевидения через три часа.

- Значит так, ребята, - берет она бразды правления в свои руки. - Через полчаса сюда придет гримерша, вашу внешность изменят, потом прибудет мой помощник и сделает вам документы, а как все кончится, Мэри повезет вас на западное побережье. Думаю, через день я буду там, и мы встретимся...

- Эли, - прерываю ее я, - ты доверяешь гримерше, какому-то помощнику? Вдруг они нас выдадут?

- Не выдадут, со Стаси, мы знакомы с детства, это я ее устроила на ТВ, а оператора вышибут с работы, если он что-то вякнет, и уже ни на одну работу в телевидение не возьмут.

- Но когда много людей знают о побег -, это уже провал.

- Милый, о вашем побеге, действительно знают многие, это и мой главный редактор и заместитель...

- Ты с ума сошла, это же... конец.

- Ничего подобного, никто ничего не скажет. К тому же это самый сенсационный материал, который я сделаю за всю жизнь.

- Стой, стой, стой..., погоди, о чем идет речь, о каком материале?

- Это я уговорила редактора помочь вам бежать, и он дал согласие к этому делу подключить Мэри. Мэри, подтверди. Ведь мы с тобой помирились после той размолвки в баре. Это я помогала тебе достать билеты на трибуны, это я предложила через тебя побег ребятам.

- Да, так Эли.

- Ничего не понимаю.

- Я за это делаю репортаж о тебе. Самый полный репортаж. Ты расскажешь мне о своих приключениях в Мали, о том, как тебя избивали и после этого отправляли сражаться с летчиками противника. Ты сам мне об этом говорил, помнишь. Расскажешь, как бомбил, сбил Адамса...

- Но как ты могла распоряжаться нашей судьбой, не посоветовавшись с нами? Просто так, взяла и организовала побег, а потом говоришь о каком-то репортаже.

- Дурачок, у тебя нет выхода. Мой редактор все рассчитал, ты вынужден будешь все рассказать мне, иначе тебя вернут на полигон.

- А я то думал, что у тебя ко мне появились какие-то чувства.

- Конечно, ты мне так нравишься, как никто. Настоящий герой. Ну, милый, не сердись, разве я чего-нибудь не так сказала. Дай я тебя поцелую.

Она опять лезет ко мне с поцелуем.

- Эли, опомнись.

- Ты прав, времени-то уже мало. Значит так, после гримерши сюда приедет оператор, он вас сфотографирует и тут же в нашей походной лаборатории сделает автомобильные права, а дальше как я сказала. Теперь я бегу, мне надо сделать еще один репортаж.

Как только Эли убежала, я обернулся к Мэри.

- И ты все это знала?

- Не совсем. Она действительно уговорила меня помочь вам, но ни слова о репортаже не сказала.

- Мамонт, что будем делать?

- Я не знаю, командир. Отдадимся на волю случая, может и здесь нам повезет, ведь везло же до этого все время.

Вскоре пришла гримерша, первым в кресло усадила Мамонтова, и через сорок минут в гостиной появился... незнакомый панк с рыжим гребнем через всю голову. Мэри завизжала от восторга.

- Витя, это же чудо, ты помолодел на...

И тут гримерша поманила пальцем меня.

- Давайте вас, молодой человек.

- Только не делайте из меня идиота...

- Я знаю, что делаю - это моя профессия. Идите, садитесь.

Когда она закончила работу, я взглянул в зеркало и чуть не выругался, на меня смотрел угрюмый дебил, очень похожий на Александра Керенского.

Дорога к Лос-Анджелесу - совсем неинтересная, даже нудная. Я расстроен происходящим и мучительно думаю о том, когда нас поймают, до посадки на судно или уже в море. Через пять часов за руль сел Мамонтов, сменил Мэри и под ее диктовку повел машину дальше. Хотя полицейские машины и встречались на пути, никто нами не интересовался.

У мотеля на дороге остановились поздно вечером, здесь взяли два номера и... Мамонтов с Мэри заняли один из них.

Лос-Анджелес встретил диким солнцем и невообразимой жарой. Мы пристроились во второразрядной гостинице и стали ждать дальнейших событий. Эли примчалась только через день вместе с операторами, гримерами и камерами. Сначала меня и Мамонтова отмыли и постарались вернуть в исходное состояние. Гримерши долго старались сделать нас бывшими летчиками - капитанами. После этого я начал давать длиннющее интервью, начиная с того момента, как попал в Мали... Потом задавали вопросы Мамонтову...

- Эли, у меня к тебе просьба, если будешь все это показывать по ТВ, то сделай после нашего отъезда.

- А что? Николя, это же потрясающий материал, позже будет поздно, надо пока не пропал к тебе интерес, показать сегодня вечером, ну, может быть, завтра утром.

- А когда мы отплывем?

- Разве я тебе не сообщила? Завтра утром. Мэри, голубушка, отвези их завтра к семи утра на пристань номер... семь, там стоит большой сухогруз "Филадельфия - 6", капитан уже в курсе дела.

- Хорошо, Эли.

- Ну, вот и все. Ребята, я с вами прощаюсь. Николя, милый, не сердись, пусть у нас ничего не склеилось, но я, благодаря тебе, буду звездой. Прощай, дорогой.

И все же она хороша, хоть и стерва, но чем-то привлекает, может быть своей бешеной энергией... Интересно, выдаст нас или нет.

Эли целует меня, потом прощается с Мамонтовым и, подталкивая оператора, выскакивает из номера.

Вечером на экране ТВ царствует Эли Грифс.

- Мне удалось взять интервью у двух русских летчиков, сбежавших три дня назад с военной базы в штате Невада. Недавно вся Америка видела, как эти отважные ребята отчаянно бились с лучшими нашими летчиками. Я напомню Вам некоторые моменты этих событий.

На экране показывают кадры, как мы сбиваем Траски, и как рухнула "Черная пантера".

- А сейчас, - продолжает Эли, - начнем интервью с капитаном Петровым. Господин капитан, расскажите нам, как вы появились в Мали?

И пошло... Два часа без перерыва Эли показывала то, что выжала из меня и Мамонтова, сведения о том, как сбивал, бомбил, сражался с малийцами и американцами. Где-то она достала снимки Адамса, генерала Корадо, показала реки, где шли бои, и взяла интервью у специалистов: военных и гражданских, разбирающихся в ведении боя и тактико-технических возможностях вертолетов.

Мэри и Мамонтов сидят со мной рядом, девушка, открыв рот, слушает Эли.

- Вы теперь самые знаменитые люди в Америке, - заключила Мэри, просмотрев весь материал.

- Как бы теперь нам, таким знаменитым, удрать из этой страны.

- Тебе же сказали, завтра нас ждут у пирса номер семь.

- Нас даже не загримировали... Эли гонясь за славой, поспешила удрать и забыла это сделать.

- Но те, которые нас ищут, они же не знают, где Эли брала интервью, нас не будут искать в этом городе.

- Они будут искать нас везде.

- Мальчики, вы как хотите, но я решила плыть с вами. Прошу вас, не говорите, нет, возьмите меня с собой.

- Но мы же едем на Родину..., - начинаю возражать я.

- Я хочу к вам в Россию. Витя, ну скажи, ты хочешь, чтобы я поехала?

Я вижу, что Мамонтов смущенно отворачивается.

- Хорошо, я согласен, если капитан Мамонтов тебя захочет взять, - решил сыграть я на их отношениях.

- Витя, ты мне обещал, - давит на него Мэри.

- Командир, давай возьмем ее.

Мы выехали из гостиницы в четыре утра. До порта добрались в пять, и тут я понял, через контрольный пункт нам не проехать. Помимо охраны две патрульных машины стояли у входа.

- Мэри, рули правее, - прошу я.

Сворачиваем и катим вдоль длинного низкого здания.

- Стой.

Я заметил ночную забегаловку в этом же доме. Несколько матросов пьяно орали песни на улице перед входом. Мы остановились недалеко от них. В зале полно дыма, пьяниц и матросни.

- Ребята, вон туда, - Мэри увидела грязный столик у стенки, за которым сидел с бутылкой драный тип.

Мы уселись там, и тут же появилась измученная официантка.

- Что господам подать?

- Всем пива, - просит Мамонтов.

- Хорошо.

Она ушла, а сидевший с нами мужик икнул и спросил:

- Вы откуда?

- Мы из Иллинойса, - сказала Мэри.

- А... знаю, хреновый штат. А сейчас куда?

- Хотим прорваться в порт, - рискнул сказать ему я.

Мы замерли в ожидании ответа.

- А что, не пускают?

- Полно охраны у входа, всех задерживают.

- Наверно ловят кого-то. Если вы мне поставите бутылку, я вас проведу... Если не секрет, на какое судно...

- "Филадельфия - 6", у седьмого пирса...

- У седьмого пирса военный корвет, а "Филадельфия - 6" у 17 пирса.

- А вы моряк? - спросила Мэри.

- Бывший, но я всегда все знаю, что творится вокруг и что кому нужно.

Подошла официантка, принесла пива.

- Можно еще бутылочку, - просит Мамонтов. - Тебе что, парень?

- Виски.

- Принесите виски.

Когда официантка ушла, я сказал мужику.

- Виски твой, а ты не мог бы нас провести в порт, пока его не выпил.

- А что ж не провести, конечно, можно. Допивайте пиво и пойдем.

Мы торопливо допиваем пиво, и тут приносят бутылку виски нашему гиду, но я ему не даю.

- Пошли, - прошу его.

- Ладно, двигаем.

Мы пошли не на улицу, а через всю забегаловку, в женский туалет, мужик подходит к непрозрачному окну, открывает его, и мы видим решетку.

- Но...

Парень берется за решетку и... выдергивает ее из пазов стены.

- Прыгайте вниз, - командует он нам.

Я вижу из окна целый склад ящиков и контейнеров.

- А где 17 пирс?

- Берите левее за этими контейнерами, доберетесь. А сейчас гоните бутылку.

Первый прыгает Мамонтов. Мэри отчаянно бросается вниз, Мамонтов подхватывает ее на руки. Я отдаю бутылку парню и соскакиваю на землю.

"Филадельфия - 6" действительно стоит у пирса 17. Везде снуют люди, катаются кары вокруг мощных трейлеров, разинувших двери своих грузовых отсеков. Наше появление не вызвало ни у кого любопытства. У трапа нет вахтенного матроса, и мы цепочкой поднимаемся на палубу. Здесь тоже тихо. Я показываю рукой, и мы потихонечку открываем первые попавшиеся железные двери. Коридор плохо освещен мутными лампочками. Мы зашли уже далеко, как вдруг завизжала боковая дверь, из которой появился толстенький моряк, он с удивлением смотрит на нас.

- Вы кто?

- Мы ищем капитана.

- Странно. Пойдемте, я покажу.

Капитан поразил своим ростом. Гигант в морской форме подпирал головой потолок. Он встретил нашу компанию без радости.

- Так вы и есть те летчики?

- Да.

- А это кто?

Капитан уставился на Мэри.

- Она помогала нам и нам нужно, чтобы вы ее взяли тоже.

- Стив, - обратился он к моряку. -Отведи эту компанию в каюту 48.

- Сэр, там две койки, а их трое.

- Ну и что? Не могу же я выгнать из какой-нибудь каюты членов команды. Пусть спят, как хотят.

- Мы согласны, - сказал Мамонтов.

Стив пожал плечами.

- Пошли.

К семи часам утра буксиры поволокли судно в море, и вскоре мы вышли на чистую воду. Началось плавание. Через четыре часа в каюте появился Стив.

- Господа, вас просит к себе капитан.

Гигант сидел в кресле, пропустив ноги под столом. Мы стояли полукругом.

- Я вчера вечером видел по ТВ репортаж одной журналистки про вас. То, что она дура порядочная, я не сомневаюсь, расписала вас героями, когда надо было бы за гибель наших людей посадить на кол. Но я не буду сажать вас на кол или бросать за борт, я получил за вас хорошие деньги и поэтому решил довезти до Таиланда, а там высажу, и катитесь куда хотите. Кормить вас будем с общего стола, но только после команды. И мой последний приказ, из своей каюты не выходить, нечего раздражать членов моей команды, они, как и я, американцы. Гальюн недалеко от вас, если пойдет туда девушка, пусть один из вас ее сопровождает. О ванне не просите, в Таиланде вымоетесь. Надеюсь, вопросов больше нет?

- Нет, - отвечаю я за всех.

- Тогда, Стив, отведи их обратно.

Мучения начались с Мэри. Она запросилась в туалет, и я первый отправился ее сопровождать. В гальюне находился полуголый парень со шваброй.

- Чего надо? - сразу спросил он, неприязненно глядя на нас.

- Даме надо в туалет, - сказал я.

- Ну и пусть ссыт здесь..., он кивает на толчок.

- Мэри не обращай внимания, садись и делай свое дело.

- Но ведь он смотрит.

- Он дикий человек...

- Это кто, дикий? - палка от швабры, ткнулась мне в спину.

И тут я рассвирепел, развернулся, перехватив швабру, и всей массой тела вогнал наглеца спиной в железную раковину.

- Спина... что ты делаешь, - взвыл тот.

- Если еще скажешь неуважительное к даме слово, я переломаю тебе хребет.

- Ты уже покойник, то, что ты сделал сейчас со мной, тебе просто не сойдет.

- Это мы посмотрим, кто кого. Мэри ты скоро? - ору через плечо.

- Сейчас.

Я отпустил этого идиота, когда она все закончила и помыла руки. Матрос поднялся и, шатаясь, пошел из гальюна, на его спине сочился кровью рубец от борта раковины.

Как только привел Мэри на место, я тут же пошел к Стиву. К моему счастью он был в своей каюте.

- Вы чего шляетесь по судну? - сразу спросило он.

- Только что я сцепился с одним из матросов команды, когда он хотел оскорбить нашу девушку в гальюне.

- Ну и что?

- Я бы хотел, чтобы мы с командой нашли компромисс... И мы свободно могли ходить в туалет.

- Летчик, тебе трудно будет установить контакт с командой. Все на тебя злы, ты втоптал в грязь гордость Америки.

- Я не хотел этого, из меня сделали гладиатора и послали в бой.

- Это нас мало волнует.

- Может, обо всем доложить капитану?

- Я доложу ему сам. Сейчас идите в каюту и не высовывайте носа.

Прошло четыре часа, все - тихо, но вот в дверь каюты постучали. Я впустил Стива и мощного, выпирающего буграми мышц матроса,.

- Капитан попросил нас поговорить с вами, - басит матрос.

- Мы не против.

- Мы обсудили ситуацию со всеми ребятами, - продолжает матрос, - и решили, что вы заплатите компенсацию раненому Бэби и за то, что мы за вами убираем в столовой и моем гальюн.

- Сколько?

- Пятьсот долларов.

- Погодите, я поговорю со своими, - оборачиваюсь к ним спиной, но ни Стив, ни матрос не уходят, ждут, - Ребята, я вынужден потратить наши деньги.

Я мигаю глазом Мамонтову, тот кивнул головой. Тогда из кармана вытаскиваю доллары и отсчитываю пятьсот. Потом поворачиваюсь и протягиваю деньги.

- Вот, возьмите, это наши последние.

Деньги берет Стив.

- Хорошо, ребята, дорога в гальюн для вас открыта.

Плывем уже трое суток, на судне пока нас не трогают. Но вот на палубах раздался топот ног, мы бросились к иллюминатору и увидели землю.

- Это кажется Таиланд.

Прежде всего, мы сняли в отеле номер и вымылись, потом наелись до отвала мяса в каком-то ресторанчике и отоспались в течение дня. А дальше, нам просто повезло. В отеле было агентство по морским перевозкам, и мы заказали билеты на пассажирский лайнер до Владивостока.

Дорога до Москвы была очень долгой, но мы все-таки на Родине, и от этого на душе спокойно. Хотя... хотя во Владивостоке нас немного потрепали в отделах ФСБ, где мы честно описали весь наш путь в Мали и в Америке. Мамонтов исчез раньше, он с Мэри сошел с поезда где-то в Новосибирске.

Вроде бы вся моя эпопея, но вот странная штука - жизнь. Военные устроили меня инструктором в училище, готовить хороших летчиков на новых вертолетах "Черная акула". Дали квартиру. Однажды на новый адрес пришло письмо. Долго оно болталось по нашей стране и, наконец, нашло адресата. Я вскрыл. Это письмо в письме. Первое от Мамонтова.

"Николай, привет!

Куда ты пропал, дружище?

Хочу сообщить тебе потрясающую новость, у нас с Мэри все в порядке, и скоро я буду отцом.

Теперь, проза.

Устроился на работу в мастерскую по ремонту автомобилей и весьма этим доволен. Да еще одно, мы с Мэри послали запрос в наш МИДо генерале Корадо и неожиданно получили ответ. Оказывается генерал сидит в Англии, и сейчас между новой Мали и правительством Великобритании идет переписка о выдаче Корадо, как военного преступника. Наши друзья из МИДа даже дали нам его адрес. Мы написали в Англию письмо, и вскоре пришел на твое имя конверт, он здесь же в письме.

Я знаю. Это тебя заинтересует.

Мэри целует тебя в щеку, а я надеюсь увидеться и распить бутылочку.

До встречи.

Виктор и Мэри".

Вот и второе письмо.

"Милый, здравствуй!

Это я, Дези. Та самая девчонка, что охмурила тебя в Африке.

После Мали, мы переехали в Англию. Я не смогла сообщить о себе Ольге Томсон, она, оказывается, уехала из университета на родину, и связь потерялась, но о тебе все знаю. По газетам и телевидению следила за твоими подвигами. Очень горда за тебя. Когда узнала, что ты бежал, молилась, чтобы все было хорошо.

Если получишь это письмо, позвони по телефону 537763 в Лондон. Я буду ждать. Мой папа теперь не против, чтобы я была с тобой.

Твоя Дези."

И я позвонил, а через месяц встретил в Шереметьевском аэропорту красивую шоколадную женщину, Дези.