Гшер. Части неделимого

Филиппова Мария Владимировна Гшер. Части неделимого

Молодость Вечных: последний вдох Тарлиона

…3 года до Великого Разделения…

Небо скрылось за преградой из сизых туч. Недовольно пробурчало дальними раскатами грома, почувствовав холодный ветер, и решило, что в эту ночь не стоит показываться на глаза тем, кто ходит по земле… Точнее одному существу, которое с упорством, сильно смахивающим на мазохизм, продолжало поднимать пыль на дорогах мира.

Замшевый сапог примял сухую траву и остановился, рядом с подошвой приземлилась тощая сумка умудрившаяся сломать тонкий побег…единственный, что оставался на этой пустоши. Тоскливый вздох разрезал тишину ночи и рассеялся, оставив после себя напряжение и желание скрыться как можно дальше, потому как в последнее время все живое и способное издавать звуки могло принести только неприятности. Блеснули в серебристом свете ночного светила волосы цвета меда, темно-зеленые, практически черные глаза недовольно прищурились скрываясь за завесой ресниц от раздражающего сияния. Тонкие пальцы устало потерли переносицу….

— Проклятый свет… — Не иначе как сдуру выглянувшая Луна признала всю опрометчивость своего поступка и присоединилась к более опытным соседям — ну не хотелось ей нервировать ночного гостя Пустоши.

В прочем, она могла и не стараться — гость уже был раздражен. На молодом лице застыло равнодушное выражение, но те, кто имел несчастье быть знакомым с подобным "спокойствием" поняли бы, что до состояния "ярость всеразрушающая" осталось совсем немного.

— Проклятый свет, проклятый Эвер с его проклятой идеей, проклятый мальчишка, проклятая магия, проклятый мир…. — Глубокий голос с чуть тоскливой интонацией продолжал озвучивать проклятия, а глаза уже искали на чем бы их обладателю сорваться.

Не повезло степному кролику, невесть как забравшемуся в Мертвую Пустошь — сгусток почти невидимого огня в секунду пожрал пушистое тельце, а пронесшийся ветер разметал пепел. Хотя, если учесть что могло ожидать бедное животное на этой земле, то ему еще очень крупно повезло.

Обладатель медовых волос задумчиво склонил голову и равнодушно посмотрел на выжженный круг — последний след безобидного комка шерсти.

— Надо же, полегчало…. Пойти что ли на Эвере попробовать?

— Зачем ходить? Я уже тут.

Как бы поступил обычный человек, услышав спокойный, лишенный интонаций голос за свое спиной, зная, что никого там быть не может? Наверно вздрогнул бы, или на худой конец моргнул. Как бы поступил здравомыслящий человек, оказавшись после заката в центре Мертвой Пустоши в той же самой ситуации? Скорее всего, упал бы замертво, и если бы ему не повезло распрощаться с жизнью сию минуту, то хотя бы притворился мертвым. Как поступил ночной гость? Он раздраженно закатил глаза и, не оборачиваясь, протянул:

— Принесло на мои седины отродье человеческое. — Добродушный смешок, в котором добродушия (если честно) было совсем мало, метнулся в темноту да там и схоронился до лучших времен.

— Во мне столько же человеческого сколько и в тебе.

— Ну да. Разумеется. — Скептицизм гордо светился в каждой фразе. — Может ты напряжешь свои заплесневевшие мозги и вспомнишь, что собеседнику нужно показаться лично, а не являть лишь голос? — Еще один смешок скрылся за своим предшественником удирая от сгустившихся теней. В следующую секунду из темного ореола показалась высокая фигура в черных доспехах с багровым отблеском, откинутый капюшон белоснежного плаща в красноречивых алых пятнах дал возможность рассмотреть лицо человека лет тридцати. В целом симпатичное, но пугающее выражением безразличия, темные глаза светились умом, расчетливостью и равнодушием ко всему живому.

— Я здесь. Ты уже можешь начинать пытаться меня убить. — Эвер в приглашающем жесте раскинул руки и чуть склонил голову.

Несколько секунд зеленые глаза задумчиво осматривали темную броню, внимательно изучали холодный карий взгляд исподлобья…. Пальцы с аккуратно подрезанными ногтями медленно и лениво провели по поверхности доспеха, растерли алую каплю и были брезгливо вытерты о белый плащ собеседника.

— Хоть бы кровь убрал, экспериментатор…. — Темноволосый равнодушно пожал плечами.

— Она мне не мешает. — Раздраженный фырк, изданный светловолосым, был проигнорирован. — Ты хотел поговорить, Ювентаний. Я здесь и я жду.

— Поговорить? — Юноша (зеленоглазый действительно выглядел юношей лет девятнадцати) скептически выгнул бровь. — Я не хотел с тобой говорить две тысячи лет назад, и поверь, мое желание мало изменилось за это время.

— Ты все еще злишься? — Легкая заинтересованность больше смахивающая на вежливость.

— У меня нет повода, но как на счет мальчишки?

— Ему уже больше десяти веков, а ты все равно зовешь его мальчишкой… — Тонкие губы дрогнули в улыбке, но карие глаза так и остались равнодушными.

— Я старше. Имею право.

— О да…. Ты действительно имеешь… и не только право. Ты, как наш создатель, имеешь вполне реальную власть называть свои творения как тебе заблагорассудится, но не мог бы ты обратить внимание и на свои обязанности?

— Пытаешься спихнуть на меня ответственность за ваши деяния? Может быть, и за создание Порождений, этих мерзопакостных тварей тоже я ответственен?

— Ну не я же. — Зеленый взгляд потемнел еще больше, а на черных доспехах Эвера появилась вмятина. — Не злись, я пошутил. Так о чем ты хотел бы поговорить? Может, тебе все-таки хотелось бы обсудить некоторые темы со старым другом?

— Знаешь, Эвер, я бы с превеликим удовольствием обсудил твои похороны, но что-то мне подсказывает, что эта не та тема, на которую имеет смысл общаться с тобой.

— А ты совсем не изменился. — Эвер улыбнулся и впервые его глаза зажглись мрачным весельем. С такой веселостью оценивают шутку сильного врага, противника способного стать победителем.

— Ты же знаешь: время не властно над нами. Но не стоит тратить его на банальные фразы.

— Как пожелаешь… Создатель. — Последнее слово зажгло злой огонь в глубине зеленых глаз, но равнодушный вид говорившего тут же погасил его. Эвер всего лишь отметил факт, ничего больше…. — Ты еще не устал от всего этого? — Ювентаний задумчиво обвел взглядом выжженную землю, искривленные, словно от боли стволы немногих оставшихся деревьев, глубокие трещины на том месте, где совсем недавно был пруд и скелеты, десятки, сотни скелетов. Белые кости зверей, птиц, людей, эльфов и других когда-то живых существ….

— Вполне умиротворенно, гораздо тише, чем было пять лет назад. — Эвер глухо хмыкнул и присел на валун, его собеседник пристроился рядом.

— Да уж, ты не плохо постарался. Не хочешь продолжить?

— Продолжить убивать беззащитных существ, неспособных дать отпор бессмертному, дальше играть с тьмой, создавая все больше и больше смертоносных проклятий? Это уже скучно.

— Раньше у тебя не плохо это получалось. — Пожал плечами Эвер. — Но меня интересует другое. Что ты думаешь о создании темной магии? Не просто проклятий приносящих муки, а силы самой по себе настолько разрушающей, что даже заклинание света созданное этой магией будет смертельным?

— Хм… — Ювентаний задумчиво склонил голову, попинал череп какого-то невезучего эльфа и с тоскливым вздохом сказал. — Ну хоть какое-то занятие…. — Холодная улыбка тронула губы Эвера. Но это проявление чувств увидел только ветер — темнота портала услужливо стерла очертания двух фигур.

Небо сочувствующе подмигнуло миру звездами и поглубже спряталось в свою клочковатую завесу, а Пустошь… Мертвая Пустошь довольно облизнулась иссушенными побегами, улыбнулась провалами упыриных нор и удовлетворенно выдохнула ядовитой пылью…. Теперь ей не будет так одиноко. Ведь в скором будущем, таких как она, будет много…очень много.