ГСВГ, сержант

Глава 14

14

В воскресенья до обеда меня не было не для кого. Нет на завтрак я встал и даже сходил. Но вот разбудить меня не смогли не старшина, не Лось с расспросами, где я был и во сколько пришел. Да, как оказалось я ещё и матрас с одеялом вытрясти как-то смог, переодеться и замочить форму. Перед самым обедом я обнаружил себя в бытовке, спящим на табуретке с ножницами в руке.

- Колян, ты долго будешь чёлку ровнять, на обед пора, - разбудил меня голос Димы. Я с тревогой посмотрел на себя в зеркало, волосы только, только начали отрастать и снова сбривать их в ноль не хотелось-бы. Но всё оказалось очень прилично, без изменений. Волосы если я и подстригал, то не на своей голове.

Встав, ощутил что я отдохнул и полон сил. В дверях стоял Малыш и не знал что ему делать, его и спросил.

- Дима, расскажи чем дело кончилось с немецкими барышнями?

Он внимательно осмотрел меня.

- Уф. Ну наконец-то. Проснулся.

И пошёл от меня на выход из казармы. Догнав его, пошёл рядом.

На улице мы встали в ещё не сформировавшийся строй и Дима наконец-то ответил.

- Эмма оказывается классная девчонка, мы с ней натанцевались, они меню угостили тремя сортами пива. Мне тёмное понравилось. Рыжая всё вздыхала по тебе. Короче в пятницу идём в белый гаштет, они там будут. Ты где пропадал? Сам куда-то влез, меня кинул, - он был очень не доволен.

- Как написал один умный человек, многие знания, многие печали или как эта фраза переведена на русский. Меньше знаешь, крепче спишь, - с иронизировал я.

- Строиться. Чего разгалделись,- скомандовал Лось и рота отправилась на обед.

После обеда старшина начал собирать роту для похода в баню, а точнее в летний душ, хотя я мог и не ходить. Сегодня ночью, пол часа отмокал в ванной, а потом получил нежный массаж мыльной губкой всего тела. Но только в бане дают чистое бельё, пришлось собираться.

Мыться хозяйственным мылом, что даёт старшина совсем не комильфо и я полез за куском ещё домашнего клубничного мыла. Сверху моих мыльно рыльных принадлежностей лежал самоучитель немецкого языка.

Покрутив его в руках и вспомнив, что про книжку говорила Оленька, положил еë к тетрадкам и решил посветить сегодняшний день немецкому языку. После бани ребята за собирались в увольнитнльню.

- Я не понял, а чем увольнительную отличается от вчерашней прогулки? - удивлённо спросил их я.

- Какой ты смешной, увольнительная это увольнительная! Вон даже салабоны ушли, а вчера была прогулка только до танцев. А сейчас можно поехать хоть куда, даже на поезде.

- Но ведь в увольнительной написано, прибыть в девять часов, а сейчас уже четыре. - не сдавался я.

- Пять часов, но мои, да пацаны? Гуляем!

Я не пошёл с ними, Ольга сегодня занята. Рыжая ждёт в пятницу, а просто ходить по улицам пять часов мне не захотелось. Старшина увидив меня поинтересовался.

- Ты в увольнение пойдёшь?

- Нет. Я здесь позанимаюсь, а после ужина в спорт городок схожу,- ответил я.

- Проведи вечернию проверку, а то мне сидеть не охото, - попросил наш старшина.

- Да без проблем. Кто дежурный сегодня?

- Казаченко. С ним Волошкеевич. Толя парень шебушной, не учудил бы чего. Вот горя хапнет кто-то с ним.

Я махнул рукой ему рукой.

- Иди домой, всё будет хорошо.

И не дожидаясь ответа прапорщика, взяв самоучитель пошел заниматься в ленинскую комнату.

Дело шло к ужину и я решил закончить, потому как в голову ну просто уже не лезло ничего. В это время в коридоре раздались громкие крики и чуть ли не мат.

Очень не кстати, совсем даже и не чуть, звучал русский мат со среднеазиатских акцентом. В нашей роте не было беженцев из южных республик средней Азии, по этому мне стало интересно, что там происходит. Я высунул голову в коридор и очумел. По середине коридора стоял солдат и в руке у него был штык нож, которым он тыкал в сторону Волошкеевича и Казаченко. Те свои штыки так же держали в руках, но ими не тыкали в сторону бойца который заливался соловьем.

- Я сказал ключи давать, да. Иначе мамой клянусь, вам утра не жить. Что молчать хотим, ключи давать.

Если честно, я охренел от увиденного. Парень мотал штыком и подойти к нему спереди было сложно, а меня он не видел, можно по пробовать. Я подхватил швабру, что почему то стояла в ленинской комнате, и стараюсь как можно тише, вышел в коридор. Парни увидев меня немного задергались, пришлось приложить палец к губам. Я подошёл к солдату близко, а он продолжал орать.

"Обкуренный"- подумал я в тот момент, потому как Казаченко и Волошкеевич таращились на меня как на приведение, по моему они перестали обращать внимание на парня, а ему стало обидно и он пошёл на них. Я бросил швабру в сторону, та с грохотом упала, парень остановился и по пытался сфокусировать взгляд. Я же очутился в плотную к нему и нежно его приобнял, одной рукой захватил его руку со штык-ножом, второй приподнял его, готовый бросить его при первой опасности. Парни не растерялись, бросились вперёд и попытались вырвать штык-нож у нападавшего, но он держал его крепко. Тогда Волошкеевич врезал ему кулаком в солнечное сплетение. От удара мы с ним чуть не упали. Я попятился, но нас удержал Казаченко, парень забился в судороге, пытаясь сдаться от боли в груди и выпустил наконец-то штык-нож. После этого и я его опустил на пол снял с него ремень и заломав ему руки на зад, стянул их в районе локтей. Парень затих и не шевелился.

- Ты его часом не убил? - спросил Казаченко, пялясь на Волошкеевича.

- А чего я, я не сильно, - начал оправдываться тот.

- Парни, не о том думаете, дышит он. Звоните дежурному по части, - скомандовал я.

- Он телефон оборвал, - пожаловался Волошкеевич. - Как зашёл так сразу и обрезал провод.

- Блин, мужики, вы как не связисты. Чему вас учат здесь? - глядя на их беспомощность воскликнул я.

Раскладной нож не найдя место в моих вещах всё ещё лежал в кармане. Я вытащил его. Вот и пришло время испытать тебя дружок. Разрезал вдоль места повреждения оба конца, вытащил изолированные жилы и двумя движениями снял с них изоляцию. Провод оказался совсем не провод, на ниточной основе нанесено фольгированное покрытие, являющееся проводящим слоем. Такое решение даёт лёгкость, гибкость, а вот с ремонтность дело плохо, потому как легче провод поменять чем скрутить эти нитки. Но мы это уже проходили и обычно просто скручивали нитки тонкой медной проволкой, которой сейчас у меня с собой не было, по этому я просто связал жилы узлом. Подняв трубку телефона услышал долгий гудок, телефон за работал. На листке закреплённом перед телефоном нашёл номер дежурного по части и набрал его.

- Дежурный по части майор Филимонов, - раздался ленивый голос зам. полита в трубке, после пятого гудка.

- Здравие желаю товарищ майор. Докладывает сержант Бывальцев. У нас в роте ЧП. Нападение на дежурного по роте и дневального. Нападавший...

- Что? - взревела трубка, вся лень и благодушие из голоса улетело моментально.

- Я говорю, нападение на дежурного по роте, всё живы. Нападавший задержан, нам бы кого из офицеров нашей роты и понять что делать дальше.

- Сейчас буду, - рявкнула трубка.

Мне показалось, что не успел я положить трубку как майор оказался в роте. Хорошо, что я успел проинструктировать младшего сержанта на выполнение всех требований устава, по вызову дежурного и сержанта о форме доклада. Мы стояли возле связанного парня, которого уложили на голую кровать, всё лучше чем на полу и с любопытством смотрели на начинающийся отходняк.

- Дежурный по роте на выход, - гаркнул Волошкеевич.

Сержант вышел в коридор и я услышал его бубнеж, вскоре в кубрик заглянул зам. полит и не знакомый лейтенант с повязкой старший патруля, за которым семенили двое патрульных. Они уставились на связанного солдата.

- Кто это? - спросил майор.

И хотя я прочитал фамилию бойца на шапке, но в ответ пожал плечами.

- Солдат. В левом, внутреннем кармане прощупываются документы, но мы их не доставали, надо? - уточнил я.

- Конечно, доставай, - приказал майор. Что я и сделал аккуратно вытащил военник и передал его майору.

- Так, - начал он быстро листать военный билет.- Рядовой Одинаев. Наш. Где у вас телефон?

Козаченко повёл его к дневальному.

Мы молча стояли с патрульными смотря на парня, тот лежал и подхихикивал.

- У него ломка скоро начнется, надо бы быстрее его к медикам, - заметил я.

- Какая ещё ломка? - не понял лейтенант, окинув меня подозрительным взглядом.

- Самая обычная, после наркоты, - я не ожидал такую реакцию на мой ответ, лейтенант подскочил и помчался в коридор и там за бубнил майору, про наркоту.

В это время майор видимо до звонился и начал давать распоряжения по сбору офицеров школы и тихо добавил.

- Медиков всех подымайте и сюда пусть бегут с аптечками. Человеку, возможно, сейчас плохо будет. Подымай третью роту с оружием и боеприпасами, остальные на построение. На КПП полный шмон всех. И да возле дыр поставь по часовому.

После разговора майор подошёл к связанному солдату.

- Ты где взял наркотики?

В ответ парень хихикал и закатывал глаза. Майор ещё немного попытал его, но в конце концов плюнули ушёл в коридор мерить его шагами. Мы сидели возле связанного солдата и слушали его смех, нам было совсем не смешно.

Но долго скучать нам не дали. В роту ворвался порыв ветра, а следом в коридоре стало тесно от звёзд на погонах.

- Товарищ подполковник во второй роте совершено нападение на дневального и дежурного по роте. Нападение совершил рядовой Одинаев, это или шестая, или рота обеспечения, нападение совершено при помощи штык-ножа. Нападавший задержан. Пострадавших нет. Но он под кайфом, на вопросы не отвечает. - доложил майор чётко и громко, нам в кубрике его было слышно хорошо, а что его спрашивали после этого не было слышно, потому как разговор пошёл почти шопотом. Мы встали ожидая начальство. Командир школы заглянул, мазнул по нам взглядом, осмотрел солдата и распорядился.

- Патруль, этого в штаб. Павел Анисимович, - обратился он к майору с красной фуражкой. - Вы здесь останетесь или со мной? Здесь вроде всё понятно.

- Я здесь поработаю, разрешите наряд забрать, для дачи показаний.

- Да. На ваше усмотрение, - подтвердил его полномочия командир. И повернувшись ко мне, добавил. - Выйдем.

На улице первым делом мы увидели бегущего ротного. Подполковник дождался его и заговорил.

- Что-то медленно бегаешь, капитан.

Наряд снимай, с ними пусть особист разбирается. Не тушуйся, твои вроде орлы.

Было видно как капитан выдохнул, отдал честь и побежал в располржение. За ним начали тянуться взводные и зам. полит. Но с ними под. полковник не разговаривал.

- Ты замешан в этой байде? - спросил он меня, когда мы остались одни.

- Да, - кивнул я головой.

- Рассказывай, - по требовал он.

Мне собственно скрывать не чего по этому я и выложил всё как было дело и добавил.

- Меня смущает начало истории, с какого перепугу он полез к нам, хотя знает, что здесь старослужащие и что нас на испуг не взять.

- Майор разберётся не переживай, он уже пару раз выглядывал, видимо твоя фамилия уже мелькает в ответах. Иди к нему и если всё подтвердиться, то готовь дырочку в кителе, не забуду.

- Разрешите идти? - спросил я отдавая честь.

- Иди.

Майор оказался въедливый скотиной. Сначало он посадил меня в кабинете ротного и заставил писать объяснительную. А потом три раза переписывать. Затем мы с ним шаг за шагом, прошлись по моей объяснительной. Особенно ему понравилась швабра, после отбоя он показал мне палку.

- Эта швабра? - спросил он, я глядел на палку с прикрученной на конце деревяшкой, но там где должна быть палка в две стороны, была только в одну сторону. Явно, что это была не швабра, а что-то другое.

- Я еë не рассматривал. Можно в руку, - попросил. Взяв еë почувствовал знакомые ощущения тяжести и какой-то хлипкости.

- Она. Также в руке дребезжала, - отдавая палку майору, проговорил я.

- Это, молодой человек, не швабра. Это приспособление для открывания фрамуги. Пошли дальше. Что вы хотели с ней сделать?

- Если честно, стукнуть ей по башке ему, как то сыкотно выходить против штыка, в руках придурка. Но я отказался от этого, когда вышел и понял, что он ничего не понимает, по этому просто захватил его руку, а второй рукой прихватил его, чтобы он не вывернулся.

- Интересно получилось, а сам как при этом себя чувствовал? - не унимался майор.

- Адреналин по мозгам бил, ха да я не курю вообще. Но после этого так захотелось, что мочи не было терпеть.

- Откат был, понятно. Спать иди, поздно уже. А скажи, как тебе младший сержант Волошкеевич, адекватный парень? - как бы между прочим поинтересовался майор.

Блин, а вас Штирлиц я попрошу остаться. Точно. Я уже раслабился, а тут вопрос на миллион, причём про Волошкеевича.

- Парень он шебушной, но хватка как связиста есть, - начал я сваливая всё на профессиональные рельсы.

- Я про другое, мог он сказать обидное человеку? - майор аж впился в моё лицо.

- Как любой человек, всё мы иногда говорим глупости, о которых потом жалеем, - майор отпустил меня, но я ещё час ходил, пока меня не потянуло в сон.