Гудок

I

Слух о том, что польские жандармы убили слесаря Глушко, разнёсся по переулкам пригорода. Он проник во все уголки и добрался до самых крайних землянок. Большинство людей поспешило собственными глазами убедиться в этом. Остальные горячо обсуждали случившееся у своих домиков.

— А где ж закон? Людей убивают ни за что ни про что.

— Закон один: кто палку взял, тот и капрал. Дожились до новых хозяев!

— Да, теперь так: день прожил, не повесили — скажи спасибо. Ну и житуха!

И только кое-где разговоры носили более решительный характер.

— Это о чём вы, хлопцы?

— Да так, языки чешем… Эти гады что хотят, то и делают. А мы всё больше на языки нажимаем. Потрепался — и до хаты! А ночью к тебе придут, кишки выпустят…

На заводе Баранкевича заканчивала работу вторая смена. У главных заводских ворот скопилась густая толпа пришедших на смену. Часть рабочих прошла через контрольную будку в заводские цеха, остальные, узнав Об убийстве, задержались у ворот.

— Чего стойте? Проходите, говорю вам! — кричал старый заводской сторож.

— Успеем… Ещё гудка не было.

Андрий кидал в топку последнюю порцию угля. Стрелка часов подходила к трём. Кочегары сменялись на десять минут раньше других.

— Слыхал, Андрюша, Глушко застрелили ляхи, — сказал, подходя к нему, его приятель кочегар Дмитрусь.

В котельную входила новая смена, и Андрий уловил отрывистые фразы:

— А у ворот кутерьма начинается!

— Видал, охранники побежали туда?

За окном послышался выстрел. Кочегары переглянулись:

— Что там?

Несколько секунд всё молча прислушивались, невольно ожидая следующих выстрелов. Андрий полез по лесенке на кожух котла. Наверху — три узких окна. Одно из них было открыто. Из него были видны заводские ворота. Там творилось что-то неладное. Вся площадь перед воротами запружена народом. Какой-то человек, взобравшись на ограду, что-то кричал в толпу. К воротам один за другим подбегали легионеры, охранявшие завод. Из соседнего, машинного отделения в котельную вбежал младший механик пан Струмил.

— Почему вы не даёте гудка на смену? — кричал он изо всех сил. — Где Птаха? Давайте же гудок!

Видя, что его никто не слушает, механик сам схватил кольцо, прикреплённое к канату, открывающему клапан гудка, и потянул его вниз.

Мощный рев ошеломил Андрия. Он забыл обо всём. Он видел только начинающуюся у ворот свалку — и вдруг этот рёв.

Из всех дверей на заводской двор повалил народ.

Среди рабочих — половина женщин.

Андрий быстро спустился на пол.

Струмил отпустил кольцо. Рёв смолк. Только теперь механик увидел Птаху.

— Где ты шлялся?

— Я в окно смотрел…

— А-а-а, в окно! Тогда получи расчёт. Тебя нанимали для работы… Принимайтесь за дело! — крикнул Струмил кочегарам и выбежал в машинное отделение.

Андрий несколько секунд стоял неподвижно. Его захватила одна мысль. Он колебался, отстранял её. Но она уже завладела его волей. Сердце его замерло, как перед прыжком с высоты. И уже в следующее мгновение он ринулся к двери, запер её, положил ключ в карман. Затем вернулся к котлам, схватился за кольцо и повис на нём. Рёв возобновился.

— Ты что, с ума сошёл, Андрий! — кинулись кочегары к Птахе. — Хочешь, чтобы нас всех поувольняли?

Но Андрий не слушал их. Он продолжал тянуть кольцо вниз.

— Брось, Андрюшка! Повыгонят же всех! — взмолился Дмитрусь.

Андрий схватил свободной рукой тяжёлый лом, которым разбивали уголь, и закричал в лицо Дмитрусю:

— Скажи хлопцам, чтобы тикали отсюда! Через запасную… Пускай говорят, что я ломом их дубасить стал…

Но его не было слышно. Тогда Андрий отпустил кольцо. Рёв мгновенно стих. Ухватив обеими руками лом, сверкая глазами, весь чёрный от угольной пыли, он кричал товарищам:

— Выбегай через запасную! Ребята, по-дружески прошу — выбегай сейчас же! Я гудеть буду, чтобы народ поднять… Пущай меня одного мордуют… Выскакивай, хлопцы, а то вдарю ломом! Живей! — Он замахнулся.

Кочегары гурьбой бросились к запасному выходу.