Гурия для заклания

Глава 2

Клуб "Оттоман" являл собой жалкое порождение моды на танец живота, которая овладела Штатами пару лет тому назад. Если мне не изменяла память, он находился где-то на Западном Бродвее в районе Сороковой улицы.

Добрался я до него в десятом часу. Снаружи клуб напоминал морг, да и внутри выглядел не намного лучше – тусклый свет, вонь, сомнительная кухня, дрянная выпивка.

Представление начиналось в одиннадцать, и, чтобы не терять времени даром, я хорошенько заправился бурбоном.

Слегка подняв настроение, стал наблюдать за тем, что происходило на маленькой эстраде в центре зала. На ней одна за другой появлялись исполнительницы танца живота и дарили зрителям свой зажигательный номер. Все они походили друг на друга, как новенькие одноцентовые монетки, животами вращали совершенно одинаковыми и ничуть не тронули мою душу.

Наконец, конферансье объявил выход Лейлы Зента.

К моему удивлению на сцене возникла стройная блондинка с задорным личиком и длинной – до глаз – челкой. Тощей ее не назвал бы даже близорукий, но тем не менее изящное тело являло разительный контраст с несколько оплывшими фигурами предшественниц.

Костюм Лейлы состоял только из узких сверкающих трусиков и двух звезд, прикрывавших соски весьма впечатляющих грудей. Я не специалист в балетном искусстве, но после бесконечных вращений пупка, уже опротивевших мне, ее танец показался грациозным и возвышенным.

Впрочем, судя по жидким аплодисментам, я оказался здесь в подавляющем меньшинстве. Поклонникам широких бедер и мерно вздымающихся жирных животов танец Лейлы не понравился.

Поняла это и она. Бросив на зрителей уничтожающий взгляд, Лейла гордо покинула эстраду. На смену ей вышла Ишка из Стамбула, чей виртуозно дергающийся пупок мог удовлетворить самых требовательных ценителей этого жанра.

Первые же движения Ишки дали мне повод подумать, что из Стамбула ее изгнали за непристойное поведение.

С великим трудом я обратил на себя внимание официанта, который наблюдал за танцем раскрыв рот. Для него Ишка была средоточением всего лучшего, что когда-нибудь Турция дала миру.

– Что вы хотите? – недовольно осведомился он. – Еще один бурбон?

Поманив пальцем, я доверительно шепнул ему на ухо:

– Приятель, я игрок и живу тем, что спорю с кем угодно и на что угодно. Не желаете ли пари?

– Нет, – он сделал кислую физиономию. – Никогда не спорю с незнакомыми людьми.

– Вы еще не слышали условие спора, – настаивал я. – А оно очень простое. Я проиграю десять долларов, если вы не отведете меня в раздевалку Лейлы Зента.

– И не собираюсь.

– Тогда я проиграл.

С этими словами я протянул ему десятидолларовую банкноту. Похоже, это отбило у него всякий интерес к животу Ишки.

– Может, поспорим еще? – спросил я.

– Согласен, – быстро ответил он. – Условия прежние?

– Нет, – я улыбнулся.

– А какие? – насторожился он.

– Спорю, что за пятьдесят долларов вы не отведете меня в раздевалку Лейлы Зента так, чтобы этого никто не заметил.

Он задохнулся от радости и, еще не веря в чудо, произнес:

– Вы опять проиграли. Я сделаю это за шестьдесят.

– По рукам!

– Но оплату вперед.

Я сунул ему две десятки.

– Остальное на месте, если вы исполните обещание.

– Ладно, – он выхватил деньги так, что едва не вывихнул мне кисть руки.

– Тогда не будем откладывать. Время позднее.

– Пройдете через зал вон к тем дверям, – он кивнул в направлении кухни, – и будете ожидать меня. Сейчас управлюсь с делами.

Я не спеша двинулся в заданном направлении. Все были так поглощены разнузданными телодвижениями Ишки, что не обратили на меня ни малейшего внимания.

Ждать официанта пришлось довольно долго, но вот, наконец, появился и он. Заговорщицки кивнув мне, устремился на кухню. Я не отставал. Одного взгляда на кастрюли и сковороды оказалось достаточно, чтобы на целую неделю отбить у меня желание посещать рестораны и кафе.

Поплутав по грязным узким коридорам, мы остановились у дверей, на которых мелом было нацарапано "Мисс Зента".

– Стучите, сэр, – шепотом предложил официант.

– За полсотни баксов ты постучишь и сам, – осадил его я. – Не ленись, приятель.

Он осторожно поскребся в дверь, и когда раздался резкий женский голос: "Кто там?", произнес:

– Какой-то мужчина хочет видеть вас, мисс Зента.

– Что ему надо?

Официант вылупил на меня глаза и кивнул на дверь.

– Слышите, что она спрашивает? Отвечайте.

– Я здесь по просьбе одного вашего друга, мисс Зента. Его зовут Осман-бей. Он поручил мне поговорить с вами кое о каких делах.

Девушка за дверью молчала не меньше минуты, а потом, словно колеблясь, негромко ответила:

– Не знаю... Может быть... Дайте мне хотя бы одеться.

– Я свое дело сделал, – шепнул официант. – Теперь очередь за тобой, приятель.

Получив обещанные деньги, он поспешно ретировался.

Я курил, переминаясь с ноги на ногу. Мое терпение почти иссякло, когда дверь растворилась и меня пригласили войти.

Раздевалка была совсем маленькая, да вдобавок еще и перегороженная пополам ширмой. Сидя перед туалетным столиком, Лейла Зента снимала грим с лица.

Она действительно переоделась, но довольно странным образом: расшитые блестками трусики сменились другими – розовыми, а вместо звезд ее груди едва-едва прикрывал белый бюстгальтер. В этом наряде она выглядела еще более соблазнительно, чем прежде, и в моей душе родилась надежда.

Не исключено, что мы подружимся, подумал я. Было бы совсем неплохо закончить день в объятиях столь соблазнительного существа. Ведь не зря же на ней сейчас столь легкомысленный наряд.

– Я слушаю вас? – сказала она без всякой теплоты.

– Меня зовут Дэнни Бойд, – я повернулся к Лейле своим неотразимым профилем.

– По-вашему, этого достаточно, чтобы ворваться в мою раздевалку?

Пришлось набраться терпения и начать объяснения с самого начала.

– Я разыскиваю пропавшую девушку. Ее зовут Марта Мюрид. В Штаты она приехала четыре дня назад, и с тех пор о ней ничего не известно. Ваш друг Осман-бей уверен, что вы могли бы пролить свет на это печальное событие.

– Кто? – удивилась она.

– Осман-бей, – пришлось повторить мне.

– Я не знаю такого человека, – отрезала она. – Вы специально придумали эту историю, чтобы пробраться в мою раздевалку. Сейчас я позову вышибалу и вас выбросят вон. Одно мое слово, и вас втопчут в грязь. Понимаете вы это?

– Успокойтесь, милая, – вкрадчиво сказал я. – Почему вы не вызвали вышибалу, когда я находился за дверью? Ведь вам было сразу сказано, что я пришел сюда по просьбе Осман-бея. Если вы не знаете его, зачем же тогда впустили меня?

Медленно повернувшись на вращающемся табурете, она в упор уставилась на меня.

– Не знаю я никакого Осман-бея. Ясно? Но если вы утверждаете обратное, пусть так оно и будет. Кто послал вас сюда, снабдив этой легендой?

– Он сам, кто же еще.

– Сам?

Она вытаращилась на меня, как на полоумного.

– Да, сам Осман-бей, – подтвердил я в растерянности.

– И когда это было?

– Сегодня после полудня. Мы беседовали в его квартире.

– В полдень? – повторила она. – Это невозможно!

– Почему же?

Все это напоминало сценку из пьесы о жизни душевнобольных.

– А потому... Ай!

Она вскочила с табуретки, словно ужаленная.

– Что с вами?

– Костюмерша повсюду разбрасывает булавки. Я только что села на одну из них.

Она уперлась руками о туалетный столик, отставила туго обтянутый трусиками зад и попросила:

– Посмотрите, пожалуйста, она должна торчать у меня где-то пониже спины.

Я склонился и тщательно ощупал розовый шелк ее трусиков. Булавки нигде не было видно, и я пришел к заключению, что придется последовательно исследовать каждый дюйм тела Лейлы. Работа, конечно, займет немало времени, но зато обязательно принесет результат. Вот только какой?

К сожалению, мне не дали до конца все исследовать. Холодный револьверный ствол уперся в мой висок, а противный гнусавый голос произнес:

– Ну-ка расскажи поподробнее о твоей встрече с Осман-беем? Говоришь, это было в полдень?

Да, попался я глупо! Ну почему было не заглянуть за ширму? Этот тип мог скрываться только там. Но теперь уже поздно сожалеть о собственном промахе. Неужели круглые ягодицы Лейлы последнее, что я видел в этой жизни?

– Как я его провела? – торжествующим тоном заявила танцовщица. – Подставила ему задницу – и все! Это был самый надежный способ не дать ему разглядеть тебя в зеркале.

– Что ни говори, а задницы вас часто выручают, – буркнул человек с револьвером.

Настало мое время включиться в их диалог.

– Лейла, дорогая, почему бы вам не представить меня своему другу, – сказал я жизнерадостно. – Заодно сообщите, что его револьвер несколько нервирует меня.

– Почему бы вас и не познакомить, – усмехнулась она. – Это Фрэнсис Ломакс, хозяин.

– Хозяин чего?

– Клуба "Оттоман"... – начала она.

– И всего, что в нем находится, – добавил мужчина у меня за спиной. – В том числе и пальца, который лежит на спусковом крючке. Можешь обернуться, придурок.

Мне не осталось ничего другого, как повиноваться.

С первого же взгляда Фрэнсис Ломакс вызвал во мне глубокую антипатию: белобрысый здоровяк с угрюмым взглядом и кривой ухмылкой. Чувствовалось, что он ненавидит весь свет, а не только меня одного.

Сзади раздался скрип пододвинутого табурета.

– Почему ты не садишься, Дэнни Бойд, если это тебе предлагает дама? – проворчал он.

Я открыл рот, чтобы ответить, – и в общем-то зря. Ответа от меня как раз и не ожидали. Ствол револьвера с силой вонзился в мое солнечное сплетение. Когда мои ноги подогнулись, Ломакс нанес еще один удар – рукояткой между глаз, и я мешком рухнул на заботливо подставленный Лейлой табурет.

На мгновение комната исчезла в багровом тумане.

– Получил? – голос Ломакса доносился откуда-то издалека. – А теперь веди себя смирно и отвечай на мои вопросы. Учти, твоя жизнь сейчас зависит от твоей откровенности.

Багровый туман в моих глазах мало-помалу рассеялся, и я увидел, что Лейла сейчас стоит рядом с Ломаксом и с издевкой смотрит на меня.

– Ну и чучело! – сказала она. – Наверное, его содержит какая-нибудь богатенькая старушка с Парк-авеню, которой он заменяет пуделя. Как ты думаешь, Фрэнк, он умеет стоять на задних лапках и умильно тявкать, выпрашивая подачку?

– У меня он быстро затявкает.

– Перестань корчиться, размазня! – прикрикнула на меня Лейла. – Рассказывай все по порядку и без утайки.

Способность дышать кое-как вернулась ко мне, но перед глазами еще мельтешили багровые пятна. С трудом ворочая языком, я повторил свою прежнюю версию об Осман-бее, который поручил мне разыскать пропавшую Марту Мюрид и попутно дал адрес Лейлы Зента.

Ствол револьвера ударил меня по кончику носа с такой силой, что из глаз брызнули слезы.

– Не ври, Бойд, – зарычал Ломакс. – Или мне придется заняться тобой всерьез. Таких, как ты, я ломал дюжинами. Кто тебя послал сюда на самом деле? Корли?

– Корли? – переспросил я. – Я не знаю никакого Корли. Сюда меня прислал человек, назвавшийся Осман-беем.

– Если ты будешь и дальше играть в стойкого оловянного солдатика, я нафарширую тебя пулями и сброшу в залив, – с угрозой произнес Ломакс. – Когда-нибудь твое тело прибьет течением к пляжу Корли. Так вы встретитесь в последний раз.

– Можно, я буду звать тебя Фрэнк? – сказал я. – Ведь мы уже подружились, надеюсь. Дело в том, что я не могу понять, что от меня требуется. Если бы ты задавал конкретные вопросы, разве бы я на них не ответил?

Момент был опасный. Мне показалось, еще чуть-чуть, и я опять получу по носу.

Но Ломакс, вроде, уже отошел.

– Ладно, – сказал он. – Прикидывайся и дальше дурачком. Меня ты не проведешь. Когда вернешься назад, передай этой жирной корове, что следующего, кто сунет нос в мои дела, вынесут отсюда ногами вперед.

– Ты что, отпустишь его живьем? – возмутилась Лейла.

– Он должен предупредить Корли, – Ломакс криво улыбнулся. – А труп, как известно, говорить не сможет. Поэтому Бойд покинет мое заведение живым, хотя и слегка обработанным.

– Я хочу помочь тебе поработать над ним! Фрэнк, ну пожалуйста! – заканючила Лейла. – Он испугал меня.

– Ладно. Поразвлекайся немного. Но запомни, он должен остаться живым, – согласился Ломакс.

В это время в дверь постучали. Ломакс грубо выругался.

Стук повторился. На этот раз он стал настойчивее.

– Убирайтесь! – взревел Ломакс. – Я занят и освобожусь не скоро!

– Открой! – раздалось из-за дверей. – Это Джулиус Керн. Мне нужно срочно поговорить с тобой.

В голосе звучал металл. Этот человек умел командовать людьми и добиваться своего.

Ругаясь сквозь зубы, Ломакс открыл дверь.

Человек среднего возраста, появившийся на пороге, выглядел, как голливудский киногерой. Стройный и высокий, с мужественной внешностью, он был одет по последней моде. Длинный глубокий шрам слегка портил его красивое лицо.

– Джулиус, ты пришел не вовремя, – сказал Ломакс, отступая в глубь комнаты. – Давай увидимся позже.

– Позже? – произнес вошедший голосом, для которого, казалось, не существовало преград. – И это ты говоришь мне? Джулиусу Керну? Неужели мое слово ничего не значит для тебя?

– Прости, Джулиус... – пробормотал Ломакс.

Всем своим видом он демонстрировал сейчас покорность, но было ясно, что он люто ненавидит вошедшего.

– Если я сказал, что нам надо поговорить, ты должен повиноваться, – продолжал наступать Керн. – Заруби это себе на носу!

– Я знаю... – речь Ломакса стала совсем невнятной. – Но у меня возникли проблемы. Сейчас я занят вот этим молодцом.

Он указал на меня стволом револьвера.

Керн ногой захлопнул за собой дверь, мельком глянул на меня, а потом уставился на Лейлу, буквально раздевая ее глазами.

– Хорошо, – мрачно заявил он. – Поскорее избавься от этого типа, а я пока поразвлекаюсь с девчонкой.

– Нет! – вскрикнула Лейла.

– Что за тон, птичка! – Керн хищно оскалился, изображая улыбку. – Ты ведь выступаешь в кабаке почти голой. А сейчас тебе нужно лишь сбросить пару тряпок. Неужели это так трудно?

– Знаешь, Джулиус, – сказал Ломакс, – этот тип может и подождать. Куда он денется... Что ты хотел мне сказать?

– Я только что получил сообщение из Италии, – Керн засунул руки глубоко в карманы. – Шеф сказал, чтобы ты выкручивался сам.

– Что? – лицо Ломакса исказилось. – Со мной нельзя так обращаться! Я не виноват! Шеф прекрасно знает это! Я ничего не получил, поверьте!..

– Шеф исполнил все твои просьбы, не так ли? А теперь очередь за тобой. Делай, что хочешь, но он не изменит своего решения.

– Со мной нельзя так обращаться, – повторил Ломакс. – За что? В чем я виноват?

– У тебя очень широкая пасть, Фрэнк, – пренебрежительно бросил Керн. – И самое плохое то, что ты ее чересчур часто раскрываешь не по делу. Знаешь, чем закрывают такие пасти? Пулей из охотничьего ружья.

– Только не надо злиться, Джулиус, – пролепетала Лейла. – Успокойся, пожалуйста.

– Я хотел бы сам переговорить с шефом, – тихо сказал Ломакс.

– Ты? С ним? Да ты спятил! Шеф ни с кем не разговаривает. Он приказывает, а все другие молчат. Шефу надоело ждать. Он и так был достаточно снисходителен к тебе. Все! Тебе дается сорок восемь часов на все дела. И не минутой больше.

– Но я ведь делаю все возможное, – простонал Ломакс. – И вы отлично знаете это!

– Я сказал тебе: сорок восемь часов. Или товар, или стоимость наличными, – Керн не обратил никакого внимания на последние слова Ломакса. – Выкручивайся, как знаешь. Шефу на это плевать.

– Где я возьму такую сумму?

Керн со скучающим видом поправил свой галстук, неброская расцветка которого принадлежала какому-то привилегированному клубу, и лениво произнес:

– Сколько можно мусолить одно и то же. Если у тебя нет ни товара, ни денег, с тобой поступят следующим образом. – Он вскинул руку, указательным пальцем изображая револьвер, ткнул им в Ломакса и дурашливо произнес: "Пиф-пиф!"

– Вы не сделаете этого! – вскрикнула Лейла.

– А кто нам помешает? – удивился Керн.

– Это несправедливо. За какую-то ошибку... Я всегда был предан шефу. – Ломакс уронил голову.

Керн уже потерял интерес к разговору и стал насвистывать какой-то бравурный мотивчик. Пройдясь по комнате, он остановился возле меня.

– Кто это такой?

– Да так... – прохрипел Ломакс. – Какой-то частный детектив. Хотел что-то вынюхать здесь и попался.

– Частный детектив? – удивился Керн. – Впервые вижу такую птицу. А выглядит он вполне прилично.

– Это, наверное, потому, сэр, – осмелел я, – что я настоящий детектив, имеющий лицензию, а не всякая мелкая сошка, которая только строит из себя детектива.

– Интересно, – Керн уставился на меня. – Частный детектив с лицензией.

– Не обращай внимания на его болтовню, Джулиус, – вмешался Ломакс. – От него не добьешься и слова правды.

– Молчи, – оборвал его Керн и продолжал, обращаясь ко мне. – Если ты частный детектив, то сюда пришел по заданию своего клиента. Не так ли?

– Да, – подтвердил я. – Мой клиент уверен, что Ломакс украл не только дочь его друга, но и кругленькую сумму в бриллиантах.

– Я расшибу твою башку, Бойд! – взревел Ломакс, замахиваясь револьвером. – Перестань нести чушь, если хочешь выйти отсюда живым!

Я ожидал получить очередной удар, но Керн оттолкнул Ломакса.

– Мне нужно поговорить с этим парнем, – произнес он. – Его слова заинтересовали меня.

Ломакс медленно опустил оружие и с нескрываемой злобой глянул на Керна.

Такой момент нельзя было упускать. Ближайшее будущее не сулило ничего хорошего. Ломакс обещал меня искалечить, но неизвестно еще, какое решение примет Керн. Чувствовалось, что такому человеку отправить кого-нибудь к праотцам не сложнее, чем высморкаться.

Собрав все силы, я вскочил со стула. Ломакс успел вскинуть револьвер, но я левой рукой вывернул ствол в сторону, а ладонью правой нанес разящий удар под ложечку.

Лицо хозяина клуба "Оттоман" сразу стало серым, а ноги подломились. Прежде, чем он упал на пол, я вырвал у него револьвер.