Гусары, молчать! Том 9 (СИ)

Глава 11

Артём Юраньев

— Как ваше самочувствие? — обратился ко мне маг-лекарь в один из немногочисленных моментов, когда я пришёл в себя.

«А здоровье моё не очень, то лапы ломит, то хвост отваливается», почему-то вспомнил старый советский мультик, который довольно неплохо подходит под эту ситуацию.

Да, хвоста-то у меня быть не должно. Его, в принципе, и нету, но что-то явно пошло не так. В те моменты, когда я вырубаюсь и валяюсь без сознания, что занимает практически целые сутки, начинаю ощущать себя в чужом теле. Не в человеческом, а в птичьем.

Более того, эти бредовые видения настолько реалистичны, что мне начинает казаться, будто я схожу с ума. Вижу своё тело в окне недавно отстроенного в Хабаровске госпиталя. Летал вокруг него и ощущал присутствие остальных «абсолютов», которые всё это время проводят в забытье. Видел, как ко мне заходил старший Романов. Оценил тот тяжёлый взгляд, что он бросил в мою сторону. Заметил, какое количество времени он провёл у постели сына, переживая за его состояние.

— Хреново, — решил я выразиться одним единственным словом, которое в полной мере описывало всё, что со мной происходит.

Консультацию психолога или, того хуже, психиатра мне точно не хочется получить, поэтому о своих видениях промолчу. Вот приду в себя и обязательно разберусь, что это такое.

— Ваше восстановление идёт форсированными темпами. Такое чувство, словно организм сам откуда-то получает энергию, хотя ваш резерв девственно пуст…

Доктор ещё что-то говорил, но я уже отрешился от мира и довольно серьёзно призадумался. А ведь было такое, да! Помню ощущение, словно я, в образе птицы, передаю крохи энергии в сторону своего тела, которое связано со мной энергетической линией.

В своём нынешнем состоянии я никак не могу проверить, есть ли она, но, исходя из слов лекаря, стоит не спешить с визитом к психиатру. Всё может быть не так плохо, как я думал.

Получается, что и подслушанные разговоры тоже могут быть правдой. Ох, как они мне не понравились. Оно и немудрено, учитывая, что существует семидесятипроцентная вероятность того, что я полностью лишусь возможности оперировать магией.

Михаил Романов

Неделька у Императора Российской Империи вышла очень тяжелой и безумно нервной. Борьба с «абсолютами» в Африке чуть было не заставила Михаила забыть о том, почему же, собственно говоря, появился Совет «абсолютов».

Он уже начал думать, что все эти планетарные разломы — сказка, которую придумали мудрые предки, дабы оградить своих потомков от войны с участием «абсолютов». Поэтому и отправил своего сына на подмогу Юраньеву.

Никита, во время применения своей родовой способности, превращался в довольно сильного мага нулевого ранга, который умудрялся в двух из пяти сражений надрать зад самому Императору. Тот, исходя из этого, и посчитал, что трёх «абсолютов» должно хватить, чтобы сдержать натиск противника.

В тот момент, когда на телефон Михаила Романова пришло автоматическое сообщение о появлении планетарного разлома с координатами, подозрительно похожими на те, где расположен Хабаровск, Императору стало совсем нехорошо. Сердце конкретно так прихватило, из-за чего глава клана уселся там же, где и стоял, подозревая, что у него сейчас сердечный приступ произойдёт.

За те десять минут, что он отходил от прочитанной информации, он уже не только успел похоронить сына, но и попрощался с населением нескольких крупных городов, которые должно было стереть с лица земли.

Звонок в ставку Тайной Стражи должен был стать завершающей вехой этого прощания. Вот только там, вместо того, чтобы подтвердить мощный взрыв, который, по самым скромным подсчётам Романова, унёс бы с собой жизни сорока миллионов человек, там лишь удивлённо спросили, о чём идёт речь. Связь, мол, нормальная как с Хабаровском, так и с Владивостоком, не говоря уже и об остальных городах.

Сорвавшийся с места Михаил запрыгнул в самолёт и тут же отправился в сторону места происшествия. На борту не было времени предаваться унынию. «Абсолюту» пришлось приложить огромные усилия, дабы на некоторое время заморозить разрастающийся конфликт в Африке. Надо же было не только дать «отбой» своим войскам, но и связаться со противоборствующими сторонами, пояснив, с чего это все должны успокоиться и остановиться убивать друг друга.

Дикая радость захлестнула Михаила, едва он увидел живого сына, на котором не было внешних повреждений. Она практически моментально схлынула, едва тот взглянул на Никиту с помощью магического зрения. Аура молодого парня напоминает решето, резерв пустой, силовые линии по телу разорваны в сотнях мест.

Жутко злой Романов тут же сорвался с места, желая уничтожить Юраньева, который умудрился подставить сына Императора. Вот только наткнулся он на бессознательного человека, чьи повреждения ещё хуже, чем у Никиты. Михаил даже удивился, каким образом душа Артёма умудряется держаться за тело. Давно уже должна была покинуть этот мир, отправившись на перерождение.

Следом Романов посетил место, где, по уверениям артефакта, появился планетарный разлом. На всю жизнь впечатлений схватил, ибо раньше с ним не случалось, что волосы сами по себе дыбом поднимались. Да и того потока страха, что навалился на разум Михаила, тоже никогда не ощущал.

С трудом пришёл в себя, после чего осознал, что так и не выяснил, что же здесь произошло. Раз разлом был, то почему он не взорвался? Спросить, к сожалению, ни у кого не вышло. Немногочисленные дроны и камеры видеонаблюдения, которые должны были заснять сражение, оказались уничтожены непонятным импульсом. Короткие заснятые ролики ничего внятного не дали понять, оставляя огромный простор для догадок.

Пленённые «абсолюты», которые лежат в соседних палатах с Юраньевым, Тихомировым и Никитой, тоже недоступны, ибо состояние у них ничуть не лучше, чем у сына Императора. Вот и получилось, что на инициированное самим Романовым собрание на острове пришлось лететь без единого подтверждения произошедшего.

В прочем, каких-то явных доказательств и не потребовалось. Уже один тот факт, что Российская Империя готова впустить на свои земли всех живых «абсолютов», стало достаточно весомым аргументом. А уж то, что и Китай не препятствовал пролёту самолёта со столь серьёзными магами, стало дополнительным фактом.

Те ощущения, через которые прошли прибывшие на место сражения маги нулевого ранга, окончательно уничтожили даже малейшие намёки на подозрения в фальсификации данных. Романов был не против того, чтобы «абсолюты» навестили своих коллег и осознали, чего это закрытие разлома им стоило.

Из Хабаровска все разлетались очень задумчивыми. Весь воинственный пыл магов куда-то пропал, словно его никогда и не было. Каждый примерял увиденное состояние на себя и понимал, что оно того явно не стоит. И так, в принципе, неплохо живут, не стоит играть с судьбой.

Конфликт в Африке это не остановило. Уже через несколько дней там вернулись к активным боестолкновениям. Единственное отличие — на континенте нет ни одного «абсолюта», ибо все они сидели на своём острове, обговаривая новые правила действий и поведений, которые необходимо прописать в связи с открывшимися у них глазами вместе с появившейся жаждой привычной жизни.

Как бы не хотелось Романову проводить побольше времени с сыном, срочные дела, как и необходимая рутина, всё сильнее и сильнее затягивали его в свою пучину. Поэтому он не имел ничего против того, что часть семьи временно перебазировалась в Хабаровск, поселившись в гостях у Юраньева. Даже на новость о том, что сам Юраньев очнулся и идёт на поправку никак не отреагировал. Если бы сказали, что у него способности к магии вернулись, тогда слетал бы, а так — тишина, поэтому смысла дёргаться нет.

Артём Юраньев

Впервые после произошедшего самостоятельно удержаться на ногах у меня получилось лишь через пять дней после первого пробуждения в больнице. Доктор, который прогнозировал, что я минимум месяц проведу в постели, лишь развёл руками, заявляя, что не понимает, как моему организму удаётся с такой бешеной скоростью восстанавливать повреждения. Я бы мог ему кое-что рассказать, но решил оставить это в секрете.

— Привет, Феня, где сегодня летал? — поздоровался я с птичкой, открывая окно.

На подоконнике вальяжно расположился алый ворон, чьё тело соткано из пламени. Он, несмотря на это, не оставлял вообще никаких следов ни на дереве, ни на ткани. Сел на моё плечо и тихонечко что-то прокаркал, жалуясь на дождливую погоду. От него не исходит жара, лишь приятное согревающее тепло, не больше. Будто большую грелку к голове прижал.

Как оказалось, именно в его теле я оказывался, когда валялся без сознания. Сам им не управлял, лишь мысленно говорил, что и где хочу посмотреть, после чего умная магическая птица сама летела в нужное место.

Понятия не имею, каким образом этот созданный мною феникс умудрился не только не исчезнуть, едва я полностью лишился маны, но и как обрёл сознание, превратившись в эдакий мой фамильяр, с которым мы неразрывно связаны.

Да, он передал мне часть своих воспоминаний. Очнулся где-то в траве, сам ничего не понимал, но ощущал установившуюся со мной связь. Поднялся в воздух и полетел глянуть, с кем это его так и связало, после чего и увидел мою тушку.

В этот момент я находился без сознания, меня только привезли в больницу. Феникс понял, что мне для восстановления необходима магическая энергия, поэтому перекачал практически всё из своего резерва. Потом улетел, дабы оказаться в месте, где восстановление маны идёт куда быстрее, чем в Хабаровске. Затем — прилетел и снова перелил мне энергию.

Так продолжалось около суток, пока я моё состояние не стабилизировалось. Пусть я и находился без сознания, зато мой разум умудрился проскользнуть по нашей связи, после чего мы летали вместе.

Тогда, понятное дело, я воспринимал всё это как бредовый сон, особо не концентрируясь на происходящем. Зато сейчас это довольно интересно… Было бы, если бы ко мне в полной мере вернулись все эмоции и переживания.

Феникс, которого я решил назвать «Феня», передавал очищенную энергию, но этого количества явно недостаточно, чтобы восстановить мою душу до прежних показателей.

Каким-то образом самые крупные повреждения залатались, но, смотря глазами феникса на самого себя, даже представить не могу, сколько ещё работы осталось. Тем более, что заметно, насколько грубо всё это залечилось, придётся потом самостоятельно править. Если получится, понятное дело.

Не до конца уверен, что выйдет. До сих пор магия ко мне не вернулась, резерв всё так же пустой. Вся та энергия, что переходит ко мне с помощью феникса, будто в пустоту уходит. Лишь малые её крохи отправляются на восстановление души, остальное же через прорехи в ней растворяются в воздухе.

В прочем, мне особо не на что жаловаться. Я — единственный из шестёрки магов, которые очнуться сумел. Остальные продолжают валяться без сознания. Лично я больше всего за Никиту переживаю. Мой товарищ, так-то, пусть и были у нас с ним недомолвки, но это всё мелочь. Во-вторых, единственный сын Императора, который получил своё ранение во время защиты моего добра. Не хотелось бы на себе проверить, на что способен огорчённый и злой старший Романов, если обвинит в произошедшем именно меня.

Не помогала ни самая современная техника, которой мы оснастили госпиталь, ни приглашённые из Москвы самые опытные и профессиональные маги-лекари, которые лишь руками разводили. Романов решился даже пригласить заграничных мастеров, но те ничем новым помочь не смогли ни нам, ни американским коллегам.

Да-да, эта троица тоже продолжала находиться у нас. Состояние настолько плачевное, что могут не выдержать перелёта, поэтому решили не рисковать. Тоже самое и с Никитой. В прочем, я почти уверен, что наша больница ничем особо не уступает той, что находится под патронажем Романовых.

На исходе недели моего пребывания в больнице физическое состояние моего тела более-менее стабилизировалось. Теперь я уже не так сильно страдал от отсутствия маны. Получается не только самому до туалета добираться, но и в столовую ходить. Даже на прогулки выбираюсь по небольшому парку у больнички.

Старший Романов лично со мной не созванивался. Через Пятого Советника, который прилетел в Хабаровск, сопровождая моих жён и детей, передал, что я нахожусь на бессрочном больничном. Пока, мол, способности к магии не вернутся, могу заниматься всем, чем захочу, ибо в Африке меня не ждут. Отряд свой, разве что, оставить пришлось. Но там, уверен, младший Ерёменко сможет со всем разобраться, уж слишком большое преимущество дают наши амулеты. Пусть мы несколько слабых моментов уже и отметили, планируя их в самое ближайшее время исправить, адекватного ответа на артефакты ни у кого из противников не нашлось.

Да, как бы удивительно это не было, но конфликт в Африке продолжался. Единственное отличие с тем, что было ранее, оттуда в срочном порядке свалили все маги нулевого ранга. Тут сыграло и общее решение Совета «абсолютов», да и никому больше не хочется оказаться на нашем месте, без магических способностей, к тому же ещё и при смерти.

Все ждали от меня информации, как нам удалось закрыть разлом. Вот что мне им сказать? Действовал на чистой интуиции, а адекватно сформулировать даже для себя не получится, пусть уже и прошло некоторое время, которое дало мне возможность обдумать произошедшее.

Уверен, что ко мне ещё и Михаил Романов прибудет в ближайшее время, когда решит сына навестить. Вот тут уже не получится общими словами отделаться. Надо будет, как появится время, серьезно засесть перед листом бумаги, отчёт накропать. Писать буду так, как чувствовал, пусть это и будет максимально общее описание. Пофиг. Ему потом сын расскажет, как всё происходило, если мне не поверит.

Вернулся домой и понял, что со свободным временем, так-то, всё не так уж и просто. Такое чувство, что жёны и дети решили потребовать компенсации за всё время моего отсутствия. Очень шумно, куча мелких дел и вопросов…

Основная подстава, на самом деле, пришла не с той стороны, с которой я ожидал. Внезапно оказалось, что жизнь без маны и возможности применения «Очищения разума» и «Восстановления сил» похожа на… Да я стал самым обычным человеком, не иначе! Причём ещё и тем, который будет очень долго восстанавливаться после ранения.

Не поспал в течение восьми часов — чувствую себя так, словно меня в бетономешалку засунули, залив её самогоном. Спать мог бы сутками, если бы не будили постоянно. Понизилась скорость реакции, мысли и размышления занимают куда больше времени, чем привык.

Съездил разок в университет, меня там вопросами закидали, а я даже не придумал, что ответить. Резко голова заболела, побледнел и жутко хреново стало. Чуть было обратно в больницу не завезли с подозрением на инсульт. Что уж тут говорить про исполнение супружеского долга. Тут и с одной справиться не получается, а с четырьмя… Даже думать не хочется.

Тяжко, в общем. Этот отпуск никакого удовлетворения не приносил. Ещё и понимаешь, что не сможешь ничего сделать, если на тебя вдруг нападут. Будешь бесполезнее даже самого слабого гвардейца, ибо не сможешь амулетами воспользоваться. Да-да, проблемы с душой и аурой даже на таком уровне сказались. Феникс старается, как может, но прогресса настолько незначительный, что на него можно и внимания не обращать.

— Ну и что мне делать? — задал я сам себе вопрос, понимая, что ответа на него нет. Понятия не имею. Как бы не пришлось привыкать жить обычным человеком, чего мне совсем не хочется. Да уж, жизнь полна неожиданностей.