Гюг-Волк

Примечания

Перевод выполнен по первоизданию: Arrest memorable de la Cour de parlement de Doel, donné à l'encontre de Gilles Garnier, Lyonnois, pour avoir en forme de loup garou dévoré plusieurs enfans, & commis autres crimes: enrichy d’aucuns points recuellis de divers autheurspour esclarir la matière de telle transformation (Lyon, 1574).

Дело Жиля Гарнье — один из самых известных французских процессов над вервольфами. В письме, вошедшем в указанное выше издание, ученый священник Даниэль д’Оже (?-1595) утверждал, что Гарнье (которого он именует «ликофилом») был не в состоянии прокормить семью. В отчаянии он бродил по лесам и пустошам, где «встретил призрака в образе человеческой фигуры, каковой пообещал ему всевозможные чудеса, в том числе научить его обращаться по желанию в волка, льва или леопарда; но, поскольку волк — зверь более распространенный, чем остальные названные животные, он предпочел обращаться в волка, что он и делал, получив для этой цели мазь».

Перевод выполнен по первоизданию: A True Discourse. Declaring the Damnable Life and Death of One Stubbe Peeter, a Most Wicked Sorcerer (London, 1590, экземпляр Британской библиотеки).

Редчайший лондонский памфлет 1590 г. — перевод с утраченного немецкого оригинала, сохранившийся всего в двух экземплярах — был впервые «открыт» Монтегю Саммерсом (1880–1948) и перепечатан в его книге The Werewolf (1933). Лондонское издание надолго стало главным англоязычным источником сведений о вервольфах и существенно повлияло на представления о них в эпоху позднего Ренессанса.

О самом Петере Штуббе (также Stumpp, Stube, Stiibbe, Stumpf и т. д.) известно немногое. Считается, что он был состоятельным вдовым фермером из деревни Эппрат близ Бедбурга; на момент казни ему было, видимо, не менее 45 лет.

Процесс Штуббе стал первым германским судилищем над оборотнем-вервольфом; памфлеты о нем, напечатанные в Германии, Дании, Голландии и Англии, разошлись по всей Европе. Лондонский памфлет является наиболее подробным современным отчетом об этом деле — настолько необычном, что некоторые исследователи высказывали даже сомнения в исторической достоверности процесса, тем более что судебные документы были утрачены. Однако о Штуббе упоминают современники (дневник кельнского пастора Г. Вайсберга и отчет голландского хроникера А. ван Бушела). Еще в конце XVII в. в сочинении «Диалоги и беседы о ликантропии или о людях в обличи волков» (Франкфурт, 1680) Т. Лауденс, при описании случая Штуббе, ссылался на «судебную книгу» Бедбурга.

Как считает исследователь В. де Блекур, в рассказах о деле Штуббе отразились «истории, распространявшиеся из восточной Франции, в особенности Франш-Конте». Вполне очевидно в памфлете и влияние традиционных поверий, касающихся магов и некромантов, вступающих в пакт с дьяволом, в особенности Иоганна Фауста (суммировавшая эти легенды «История о докторе Фаусте» И. Шписа вышла в свет всего за два года до процесса, в 1587 г.). Таков, к примеру, срок, отведенный на дьявольские проделки Штуббе — 25 лет (у Фауста — 24 года).

Существует мнение, что Штуббе (предположительно — протестант) был жертвой локального религиозного конфликта в Кельнском курфюршестве (т. наз. «Кельнская война» 1583-88 гг.) и победивших католиков, затеявших политический по сути процесс с целью разоблачить «сатанинскую сущность» протестантизма. Некоторые считают Штуббе невинной жертвой мракобесов от религии.

Однако — отбрасывая всевозможные вымыслы и фантастические подробности — логичней всего предположить, что он являлся серийным убийцей, страдавшим от редкого психиатрического синдрома, именуемого в современной науке «клинической ликантропией».

Обращаясь к области курьезов, следует добавить, что по мнению американских антропологов К. Питтля и Н. Хопкинса, упоминаемая в рассказах о Штуббе любовница «вервольфа» Катарина Тромпин могла быть предком президента США Д. Трампа.

Перевод выполнен по сетевой публикации на сайте Little Fiction. Д. Э. Райх (J. Е. Reich) — нью-йоркская писательница, дочь профессора Ратгерского университета и специалиста по межд. отношениям С. Райха. Публиковала рассказы и статьи в печатной и сетевой периодике; автор романа об А. Модильяни The Demon Room.

Рассказ частично основан на истории Петера Штуббе, но главным образом — на истории вервольфа, терроризировавшего в 1685 г. городок Анспах (ныне Ансбах) в Баварии. Жители верили, что в вервольфа перевоплотился недавно умерший жестокий бургомистр Михаэль Лейхт. После того, как охотники наконец выследили подозреваемого волка, загнали его в колодец и убили, тушу зверя, одетую в мужскую одежду, пронесли по городу, а затем выставили на виселице на всеобщее обозрение (не позабыв надеть на волка маску, парик и фальшивую бороду, делавшие его похожим на бывшего бургомистра).

В оригинальном тексте рассказа встречаются некоторые анахронизмы, напр. «гильотина», «баскетбол», которых мы старались избежать в переводе. В качестве иллюстрации приведена немецкая листовка с изображением вервольфа из Анспаха (ок. 1685).

Впервые с продолжениями в журн. Le Constitutionnel (1859, май). Анонимный перевод публикуется по изд.: Признания кларнетиста. Гюг-Волк. (Собрание сочинений). СПб.: П. П. Сойкин, (1915). Орфография, пунктуация и некоторые устаревшие обороты приближены к современным нормам. Издательство выражает глубокую благодарность А. Степанову за предоставленный скан издания.

Эркман-Шатриан — литературное имя французского писательского тандема Э. Эркмана (1822–1899) и А. Шатриана (1826–1890), авторов многочисленных исторических романов, повествований из народной жизни, пьес, фантастических рассказов и т. д. Многие произведения Эркмана-Шатриана, весьма популярные в дореволюционной России, носят патриотическо-националистический характер.

Фантастические сочинения Эркмана-Шатриана заслужили высокую оценку М. Р. Джеймса и Г. Ф. Лавкрафта; в эссе «Сверхъестественный ужас в литературе» последний писал: «Соавторы Эркман-Шатриан обогатили французскую литературу многочисленными призрачными фантазиями наподобие „Гюга-Волка“, где история о фамильном проклятии разворачивается в традиционной обстановке готического замка. Вызывающая дрожь полуночная атмосфера изображена с поразительной силой, несмотря на склонность авторов к объяснениям в духе естественных причин или научных чудес».