H.I.V.E. Подкидыши Улья

Глава 11, часть 2. Смертельная схватка

Он с грохотом рухнул на железный пол контейнера. Отражающееся от его стен урчание нескольких десяток глоток оглушило Седого. Страх от сознания произошедшего прошил тело Седого током. Низшее зараженные в темноте видят не многим лучше людей, поэтому твари кинулись на звук падения. Седой прополз между ног ближайшего из зараженных и направился в сторону противоположной от входа стены.

Твари толкались, падали, царапали и кусали друг друга, приняв соседа за вожделенную добычу. На Седого наступали, его хватали, стараясь удержать, оставляли борозды глубоких царапин. Несколько раз он был укушен в ноги и плечи, но не издал ни звука, стараясь не выдать свое местоположение.

Он дополз до стены и одним рывком поднялся, одновременно сделав разворот и уперевшись в нее спиной. Направил пистолет на звук урчания ближайшего из пустышей и выстрелил, второй рукой выхватывая сапёрную лопатку.

Звук рубанул по ушам. Вспышка выстрела осветила контейнер, явив мерзкие оскаленные морды. Седой постарался запомнить их расположение и по памяти выстрелил еще раз. Выхватил из кармана фонарик и, включив, бросил его под ноги. Начал снова палить, перемежая частые хлопки «глока» с ударами саперной лопатки.

Зараженные навалились сплошной волной. Ботинки скользили по окровавленному полу. Вот лопатка застряла в одном из черепов и выскользнула из руки. В ту же секунду в руку впились сразу две пары зубов. Выстрел в висок и пуля пробивает насквозь обоих. Метательный нож ложится в искалеченную руку и с плачевной для офтальмолога неосторожностью с чавканьем впивается в глазницы, пока чьи-то зубы не вырывают его из руки вместе с фалангами трех пальцев. Звуки выстрелов и голодное урчание заглушают крик Седого.

Наконец пистолет в последний раз плюнул свинцом и замер. Седой вбил его в рот ближайшей твари. Зараженные уже во всю обгладывали левую руку. Выхватив правой последний нож, он принялся колоть им с частотой и точностью швейной машинки, пока и этот нож не застрял в чьей-то башке.

Тогда обессиленный Седой завалился на спину, сверху его накрыла гора тел. «Сейчас меня съедят» — как-то отстраненно подумал он. Поединок выжал его до капли, у него не осталось душевных сил бояться.

Он не хотел чувствовать, как его разрывают на мелкие куски, поэтому просто активировал дар, вошел в свою комнату внутри головы, дернул рубильник и погрузился во мрак.

Седой не знал, сколько там пробыл. В черной пустоте нет времени. Только ты и твое сознание. Он о многом успел поразмыслить в этот затянувшийся миг перед смертью.

Думал о том, как Ника изменилась за последние две недели. Да супер бойца за такой короткий срок из нее не сделаешь, но по крайней мере теперь ее руки спокойно удерживали оружие, даже в полном обвесе, а несущийся зараженный не вызывал приступ паники как раньше.

С помощью дара она могла отличить человека от монстра, да и слабого зараженного от сильного тоже. Чтобы проверить это они специально выезжали за территорию стаба. Радиус у ее умения расширился с 50 метров до шестидесяти.

Сейчас Седой за нее спокоен, единственное в чем он не был уверен, это сможет ли она убить человека.

— Седой, слышишь меня? — раздался в комнате голос. «Не может быть, здесь только я» — подумал он.

— Эй, отзовись!

«Ну вот мне уже мерещатся голоса, стоит только один раз ему ответить и я уже беседую сам с собой» — пронеслось у него в голове.

— Парень, ты там как?

— Ты кто? — не выдержал Седой и все же подал голос.

— Рубер в пальто. Вылезай давай.

— Откуда, куда лазить? Я умер?

— Да жив, ты жив. Только в себя не приходишь.

Седой с большим трудом нащупал в черной пустоте рубильник и потянул его вверх.

Свет ударивший в глаза ослепил, словно он в упор глянул на солнце, даже слезы выступили. Он снова зажмурился и открыл глаза уже медленней. Седой огляделся. Он лежал, утыканный капельницами, на койке в маленькой палате. Вокруг него стояло пять человек: Тафгай, Крестный, Ника, девушка в белом халате и заросший мужик в кофте с воротом.

Звуки доходили до него приглушенно. Он видел, что с ним говорят, но не мог разобрать не слова.

— Очнулся все-таки. — наконец донеслось до него.

Седой хотел что-то сказать, но вместо слов у него вырвался лишь хрип. От сухости горло жгло словно он наглотался иголок. Ника, с поблескивающими глазами помогла ему сесть и подала стакан воды. Залпом осушив сосуд, Седой с сфокусировал взгляд на присутствующих.

— Ну и кто из вас мне поведает, почему я все еще жив?

— А вот это еще доказать надо, знаю я одного товарища, он считает что все мы уже давно умерли, а это извращенная версия чистилища. — заржал Тафгай.

Крестный ухмыльнулся и принялся всех выгонять, осталась только Ника. Она молча держала Седого за руку, казалось, она вообще не замечала, что в палате есть кто-то еще.

— Сколько я так уже провалялся?

— Три недели.

— Твою мать! — выругался он.

- А ты чего хотел? Врачи насчитали на твоем теле 34 укуса. Из серьезного, тебе отхватили мочку уха и сняли кожу со скулы. Сильно пострадала левая рука, лишилась трех пальцев, но больше всего досталось предплечью, его почти полностью схарчили. — Седой уставился на свои руки. Оторванные пальцы отрасли, но были меньше своих собратьев на правой. Предплечье тоже значительно уменьшилось в объеме. Кожа на нем была испещрена многочисленными шрамами, буграми и растяжками, словно ему туда пересадили лицо Фредди Крюгера.

— Что касается ног… сделал Крестный паузу, затем снова продолжил. — В общем, тебе дважды повезло, в первый раз, когда тебя привалило телами, поэтому пострадали только ноги. Во второй раз, когда группа рейдеров отмечающих удачную вылазку, как часто бывает в таких случаях, решила пострелять на ночь глядя. По правилам пьяных на стрельбище не пускают, но рейдеры сказали, что караульных не было. Насколько я знаю, виновные уже наказаны и получили по первое число, хотя их вырубили даром. — В этот момент Седой вспомнил спящего стоя караульного с натянутой до носа кепкой.

— Что касаемо тех рейдеров, даже в их состояния ребята сообразили, что стрельба из контейнера — дело нечистое. Пока они с мыслями собирались и контейнер пытались открыть, тебе уже левую почти полностью обгрызли, на правой просто многочисленные укусы. — Седой откинул простынь. На искалеченной ноге не было волос, она была бледная и в диаметре сильно уступала правой.

— И как я остался жив при таких повреждениях?

— Тебя спасло то, что ты заперся в своей комнате и как бы перешел в энергосберегающий режим. Мужики со зрелища внутри контейнера сразу протрезвели. Из двадцати одного зараженного ты только двух в живых оставил. Хорошо, что один из рейдеров догадался в сторожку заглянуть, там по технике безопасности аптечка положена. Вот они тебе спек и вкололи и на руках до больницы дотащили. А там за тебя уже профессионалы взялись, всех местных айболитов вызвали, чтоб они над тобой колдовали. А когда стало понятно, что ты на поправку идешь и в сознание уже два дня как должен был прийти, снова тревогу забили. Прошли еще двое суток, а ты все так же в коме. Да чего с этих докторов взять, хорошо что Данте зашел, он им всем сразу сказал: «вы придурки жопоглазые, не видите, что у него дар активирован?». Он до тебя достучаться пытался, но без толку. А в стабе как назло ни одного телепата не было. Так что пришлось аж до самого Центра ехать, чтоб позвать этого высококвалифицированного мозгоеда.

— Разумеется не бесплатно.

— Само собой. С финансами вообще сложная ситуация выходит. Будь ты гражданин с тебя бы ни спорана не взяли, отчасти это их косяк, что подобное допустили.

— Но раз я не пойми кто и звать меня свежак, то плати сам как хочешь. — закончил за него фразу Седой.

— Не совсем, скидку они сделали, причем неплохую, но поскольку над тобой все знахарили буквально посменно корпели, сумма все равно вышла большая. Мы ваши с Никой доли с рейда отдали, но этого оказалось мало, пришлось свои резервы выгребать.

— В общем, я теперь перед тобой и стабом в неоплатном долгу.

— Угу. А что касаемо виновных…

— Дай угадаю, следов не осталось, подозреваемых нет.

— Ага. Расследование ничего не дало. Кто бы это ни был, сработал он чисто. Табака нашли там же на стрельбище, в его подсобке со швабрами. Его усыпили, так же как постовых. Ушлого тоже с ментатом допросили. Он клянется, что непричастен. Так что следствие зашло в тупик.

— Это Качерга сука! — сжав зубы, прорычал Седой.

— Не пойман не вор.

— Пока не пойман. Я этого так не оставлю!

— Ты не переживай. Это камень был не только в твой огород. Он за пару дней до этого ко мне подкатывал с предложением о покупке места стаба, что Кастет оставил. Видимо кто-то из его шавок подслушал, есть такие дары. Этой выходкой он конкретно берега попутал, вояки люди злопамятные.

— Еще бы. Новость о событии наверно по стабу разлетелась быстрее чем ядерная волна и резонанс у общественности вызвать должна была схожий. Что же это делается, посреди стаба убить могут, а куда смотрит армия и полиция, за что это мы налоги тогда платим?

— Верно мыслишь.

— Крестный, как слышишь? Прием. — зашипела у него рация на поясе.

— Слышу отлично. Прием.

— Тебя к себе начальство требует.

— Понял. Это срочно?

— Так точно.

— В течении получаса буду. Конец связи.

— Что-то серьезное? — спросил Седой.

— Да кто их разберет. — сказал он и вышел.

— А знаешь что? — спросила Ника.

— Что?

— Я не бросила тренировки. — заулыбалась она во весь рот.

В палату вошел Тафгай и помог Седому встать с кровати. Седой, опираясь на стойку с капельницами, сделал несколько коротких шаркающих шагов и прислушался к ощущениям. Левая нога работала со скрипом словно несмазанное колесо телеги.

Крестный вернулся через час. За ним следом зашел Сектор. Тафгай хотел поприветствовать его, но Крестный осадил крестника жестом. Он кивнул вояке и над койкой Седого возник прозрачный купол. Рейдеры не сговариваясь шагнули внутрь, сам же Сектор остался снаружи.

— Это полог тишины. — опередил Крестный еще не заданный вопрос. — Я могу сейчас хоть из пулемета стрелять по ту сторону пузыря никто ничего не услышит. Помните, я говорил, что пришлось обязаться оказать кое-кому услугу, когда Тафгай в «белой жемчужине» накуролесил? Ну так вот, пришло время отдавать долги. Седой, у тебя два дня чтоб оклематься, послезавтра утром выезжаем в рейд.

Вкратце скажу, муры что-то снова оживились. Они нас кусать разучились с тех пор, как им три года назад все зубы повыбивали, так иногда издалека полают и все. Вдобавок в стабе завелся крот и, похоже, не один. Он сливает маршруты патрулей, уже трижды из-за этого ребята в засады попадали. Поэтому никого из своих они на разведку послать не могут. Считайте, что мы как наемники подписались.

— Ага, ЧВК недоделанное. — вставил свои пять споранов Тафгай.

— Не одних нас к этому делу подключили, за день перед нами едет еще одна группа проверенных ребят и несколько одиночек тоже в теме. Не знаю с чем связанны подобные движения муров, слухи разные ходят, одни говорят у них новый лидер, вторые что новый игрок на внешке появился и старые «добрые» америкосы с немцами хвосты поджали и свалили подальше, уступив территорию новому хозяину.

— Нолдами попахивает.

— Всякое возможно. Наша основная задача добыча информации, в идеале координаты новой базы или баз муров и допрос нескольких языков. Выполнение ложится как на всю группу, так и на каждого ее члена. То есть, если мы разделимся или 75 % остального состава погибли единственный оставшийся в живых все равно должен вернуться в стаб с докладом. Это ясно? — спросил Крестный пристально смотря на Нику.

— Ясно. — хором ответили крестники.

Оставшиеся два дня Седой целиком и полностью потратил на реабилитацию. Снова учился ходить и бегать. Предложенный костыль, а потом трость, он проигнорировал и старался сразу обходится без них. Если б не мощные обезболивающие, он бы не смог себе такого позволить.

Выезжали рано. В пять утра они уже погрузились в смешанную колонну. В голове шли торговцы, в центре два БТР вояк, а замыкали обычные рейдеры кто на чем. Седой с удивлением отметил, что один из автомобилей кажется ему смутно знакомым. В самый конец колоны пристроился тот самый «Уаз», что они пригнали в стаб. Только теперь он был усилен листами брони, на его крыше красовалась башня для стрелка с пулеметом, а мощный бампер больше напоминал бульдозерную лопату.

Они ехали на одном из БТР. Рейдеры не стали тратить драгоценные секунды отдыха и завалились спать. Ника тоже последовала их примеру. Седой же разрабатывал отросшие пальцы.

Ехали в целом спокойно, лишь раз пришлось остановиться, чтоб отшугнуть кого-то очень крупного. Через два часа пути колона встала на перекрестке. Рейдеры двинулись направо, торговцы налево, а вояки назад. Ребята подождали, когда все скроются из виду, и направились вперед.