Утром Мирослава уже не плакала — не видела в этом практического смысла: она просто занималась самокопанием, самоосуждением и планированием. Планированием своих дальнейших действий, хотя мало что могла сказать о желаниях Осипова.
Он снова появился у неё в комнате неожиданно и с рассветом.
— Истерика, как я вижу, закончилась. Это радует, есть надежда на конструктивный диалог. Денис, как и раньше, расположился на стуле — и в той же позе.
Мира сидела на постели, прислонившись к спинке кровати и вытянув впереди ноги.
— Как нога?
— Это жест благородства или вопрос, не убегу ли я?
— Хм, яд вернулся! Мне это уже нравится, — улыбнулся мужчина.
— Давай оставим всю эту лирику, говори, что нужно от меня. Не нужно мне зубы заговаривать и изображать невесть что!
Денис засмеялся. Если бы не Мира так не нервничала, возможно, этот смех бы ей и понравился, но не сейчас.
— Хорошо, к диалогу ты не расположена, тогда поговорим о том, чего я от тебя хочу. Мне нужно, чтобы ты помогла мне найти компромат на Сазонова. Кое-что о нём ты уже узнала, так что найти остальное не составит для тебя большого труда.
— Формат информации и где она находится.
— Умница, решение приняла правильное.
— А у меня выбор был?
— Не то чтобы.
— Тогда ответьте на мои вопросы.
— Мне нужна информация, которая поможет мне прибрать к рукам бизнес Сазонова.
— Офигеть! Ты еще и не знаешь, что именно тебе нужно. А я тогда причем?
— Ты мне найдешь эту информацию. Мне плевать как, но найдешь. Если нужно — ляжешь под него!
Денис был взбешен дерзостью девчонки. Не ожидал он, что та снова начнет показывать свой характер.
Мира оторопела. Он шутит? Проституткой?
— Ты попутал меня с кем-то?! Я не…
— А мне похрену! Надо будет, и ей поработаешь!
Мира потеряла дар речи. Ей, конечно, предлагали переспать, но предлагали не в качестве работы… а сейчас… Противно, просто противно. Этот человек её совершенно не знает, видит впервые в жизни, вроде бы друг Сократа и тут такое…
— Я не могу, — прохрипела Мира, к глазам подступили слезы бессилия, — не могу!
— Значит, будешь работать с двойным усердием, чтобы другим местом не пришлось!
Денис наблюдал за девушкой. Он прекрасно замечал, как она борется с подступающими слезами и паникой, видел её смятение.
— Жить будешь здесь, работать тоже. Всем необходимым обеспечу, главное, скажи, чем… На всё про всё у нас максимум шесть месяцев. И за этот срок ты должна выполнить свою работу, выполнить чисто, чтобы никто не подкопался.
— Полгода?! А брат? Он волноваться будет.
— Реши эту проблему сама!
На это Мира даже не стала отвечать. Она просто посмотрела на Дениса и закатила глаза.
***
— Дэн, что ты задумал? Она же хакер…
— Вот именно, хакер, а ты обеспечиваешь безопасность моего бизнеса! И позволь спросить, какого хрена этот хакер взломал сеть, за которую ты, братец, поручился мне головой? Что за говно у нас вместо защиты?
Дмитрий стоял и смотрел в пол. Да, конечно, брат был тысячу раз прав, он реально облажался, но… информационная безопасность не сильная его сторона.
— Дэн, я… я…
— Что ты? Твою мать, Дима, я тебе уже третье место в конторе меняю, а результат одинаковый. Третье, Дима! Что мне еще сделать?
Денис уже орал на брата. Раз не выходит втолковать в его тупую голову, может, получится докричаться до остатка мозга.
Его брат не мог найти своё место в этом мире и пытался втянуться в семейный бизнес — помогать Денису в адвокатской конторе, но бумажная работа ему быстро наскучила. Тогда Денис постарался устроить брата управляющим в один из своих баров, но Дима лишь бухал, дорвавшись до халявной выпивки. Последнее место, куда он постарался засунуть непутевого родственника, — служба безопасности. Вроде и по специальности пристроил, но здесь тоже вышла осечка.
— Я не должен был настраивать твою долбаную систему безопасности, она была и работала до меня, что я мог сделать?
Дэн заскрипел зубами от злости:
— Разговор бессмысленный!
— Хорошо. Закончим. Скажи, ты её оставил, чтобы она написала код? Защитила систему?
Денис покачал головой и направился к выходу из кабинета.
— Может, и так. Не твое дело!
— Дэн, что ты задумал? Я… я… я могу помочь, не отворачивайся от меня!
Денис остался глух к крикам брата, как и к его оскорблениям, его истерике, его гневу.