ХАЙБОРИЙСКИЙ МИР: 500 лет после Конана

Аквилония

Король Конан Аквилонский, являлся, безусловно, одной из наиболее значительных фигур в истории империи, сравнимой разве что с основателем А., легендарным Эпимитриусом. Ослабевшее во внутренних распрях, окруженное явными и тайными врагами государство ему удалось превратить в мощную, монолитную державу с сильной армией и процветающей экономикой, в державу, славную искусствами и ремеслами, пример для подражания всем странам Хайборийского мира.

Возвышение А., однако, было воспринято крайне недоброжелательно ее соперниками, и потому редкий год правления короля Конана обходился без приграничных стычек на рубежах империи и раскрытия заговоров, вдохновляемых самодержцами сопредельных государств (в чем особенно преуспел правитель Кофа). Когда правитель передал власть своему сыну Конну Первому, А. пришлось выдержать одну из самых кровопролитных войн в своей истории против объединенных сил практически всех хайборийских держав, от Немедии до Стигии (см. Пол Уинлоу «Карусель богов»).

Одержав победу в этой войне, король Конн надолго обеспечил державе мир с соседями, однако внутренние распри получили новый толчок благодаря начавшейся вскоре т.н. «войне огня и магии». Вдохновленное жрецами-митрианцами, ярым последователем которых являлся молодой правитель, и его ближайшим советником, верховным настоятелем храма Митры Тысячеликого Эридием, в стране началось истребление чернокнижников. Преследовавшее самые благие цели, оно, однако, отличалось крайней жестокостью, и под видом колдунов в эти «огненные годы» пострадали многие невинные лекари, знахари и жрецы иных культов.

«Война огня и магии» послужила поводом для междоусобиц, терзавших А. еще долгие десятилетия после смерти короля Конна, при его наследниках Конне Втором, Рутхерте Первом и Лаэрне Первом. Истинной причиной гражданских войн послужило растущее недовольство удельных правителей, противящихся укреплению централизованной власти аквилонских самодержцев, постепенно лишавших своих вассалов былых вольностей и привилегий. Одним из наиболее значительных выступлений того времени был т.н. «Шамарский мятеж», начавшийся под предводительством графа Хивера, называвшего себя потомком принца Валерия, последнего законного наследника прежней династии.

Мятеж был подавлен, однако самому Хиверу удалось скрыться и с помощью тайных сторонников при дворе организовать заговор в столице королевства, в ходе которого был злодейски умерщвлен король Лаэрн с супругой. Наследник престола, малолетний принц Конахт, исчез и был скорее всего убит заговорщиками, однако легенда о том, что ему удалось уцелеть и продолжить род знаменитого Конана, долго жила среди аквилоицев, не терявших надежду на возвращение киммерийской династии. Надежде этой, однако, не суждено было осуществиться. Новые правители, наследники Хивера, надолго утвердились на троне.

Лишь спустя сто тридцать лет в А. вновь произошла смена правящей династии. Последний из потомков Хивера, не оставив наследников, скончался в результате первой разразившейся в А. эпидемии «желтой смерти», завезенной в Хайборию мореплавателями из Антилии. Эпидемия, от которой не существовало лекарства, еще трижды в течение ста лет прошлась по всем западным странам, беспощадно выкашивая население, причем смертность в иные времена составляла до 60 %, особенно среди скученно живущих горожан.

Вторая волна «желтой смерти» привела к серии кровопролитных религиозных войн, на долгое время сделавшихся бичом всего западного мира и в особенности А. Их причиной стал раскол в среде митрианских жрецов, разделившихся на две ветви: фанатичных сторонников Митры Карающего и более мягкого течения поклонников Митры Всепрощающего, впитавшего многие догмы асуритов и приверженцев иных восточных культов. Религиозные войны закончились убедительной победой фанатиков, возведших на престол своего верховного жреца Аремидиуса. На три десятилетия в А. воцарилась теократическая диктатура, свергнутая в результате т.н. «мятежа баронов», после чего престол занял бывший барон Тавии, Некриус.

Период правления Некриуса и его наследников характеризовался ослаблением централизованной власти и усилением центробежных тенденций, в результате чего практически обрели независимость такие провинции, как Пуантен, Шамар и Гандерланд. Вновь объединены они были лишь после прихода к власти правнука Некриуса — короля Эвилида, начавшего этап кровопролитных захватнических войн. На протяжении следующих ста лет. Зингара, Аргос и Офир, а с ними и западные города Шема были открыто аннексированы. Коф вкупе с Коринфией и племенами восточного Шема был принужден платить А. дань и оказывать ей военную помощь. В то время с новой силой вспыхнула старая вражда между А. и Гипербореей: последняя двинула свои войска навстречу армиям западного соседа-соперника. Равнины Пограничного Королевства стали ареной великой и яростной битвы, в которой войска северян были наголову разгромлены и отступили назад в свои заснеженные твердыни. Победоносные аквилонцы их не преследовали.

Между тем Немедия, столетиями успешно противостоявшая западному королевству, вовлекла Бритунию, Замору и — втайне — Коф в союз, поставивший своей целью сокрушить разрастающуюся империю. Но прежде чем их армии успели встретиться на поле брани, на востоке объявился новый враг: это гирканцы, пробуя силу, предприняли первый серьезный натиск на западный мир. Однако на равнинах Бритунии их встретили аквилонцы и, разбив в пух и прах, отшвырнули назад на восток. При этом был сломан хребет только что образовавшегося союза: в последующих войнах Немедия держала оборону. От случая к случаю ей помогали Бритуния, Гиперборея и — как всегда тайно — Коф.

А. всегда была богатой страной; завоевания сделали ее богатства неисчислимыми. Там, где прежде господствовал простой и суровый быт, воспитывавший выносливых и закаленных людей, воцарилась пышная роскошь.

Всё с большим презрением взирали аквилонцы на слабейшие народы, облагая покоренных непомерной данью. С Аргосом, Зингарой, Офиром, Заморой и шемитскими странами общались, как с порабощенными провинциями. Особенно это возмущало гордых зингарцев, и они то и дело восставали, несмотря на то что восстания подавлялись — и подавлялись жестоко.

Новые завоевания А. большей частью были направлены в сторону Стикса: в кровавом бою была уничтожена армия Стигии, а стигийский правитель принужден — хотя бы единовременно — откупиться, чтобы спасти свою страну от нашествия.

Бритуния была ослаблена в ходе нескольких стремительных войн, последовавших одна за другой. Началась подготовка к тому, чтобы наконец-то поработить старинного врага — Немедию.

Однако свара между аквилонцами и их союзниками боссонцами помешала этим планам. Накануне решающей битвы боссонцы отвели свои войска с поля боя для защиты собственных рубежей от пиктов. Завоевание Немедии не состоялось. А. жестоким образом покарала бывших союзников, но это стало ее роковой ошибкой: ослабленная Боссония не смогла больше сдерживать натиск пиктских полчищ, давно точивших зубы на богатейшие державы Запада.

С это времени началось стремительное шествие орд дикарей на Восток, приведшее спустя несколько десятилетий к почти полной гибели цивилизованного мира.

При жизни Рыжей Сони положение А.стремительно менялось к худшему. Воительница еще застала период расцвета королевства при короле Тармениде, но вскоре могущество А. начало стремительно таять под натиском пиктских полчищ. Начав с завоевания Боссонии, они постепенно захватили всю страну, предавая ее огню и мечу. При сыне Тарменида, короле Эверарде, спустя пятнадцать лет с начала нашествия, пала Тарантия, столица державы, и А. практически прекратила свое существование как самостоятельное государство. Лишь на севере Гандерпанд еще держит оборону, там укрылся и сам Эверард. Непокоренной остается и южная провинция Пуантен, всегда славившаяся отличными воинами. Однако падение этих последних оплотов аквилонской цивилизации станет лишь делом времени, если только не случится чудо.

В период расцвета у А. не было равноправных союзников в полном смысле слова, поскольку большинство соседних держав либо превратились в покоренные провинции А., либо в ее данников. Там то и дело вспыхивали мятежи, поэтому неудивительно, что все эти страны поспешили отколоться, бросив бывшего сюзерена на произвол судьбы при первых же признаках пиктской угрозы. Это сослужило дурную службу не только А., но и им самим, поскольку разобщенность хайборийских держав помогла пиктам завоевать их одну за другой, тогда как, выступи они единым фронтом против общего врага, им, несомненно, удалось бы сдержать пиктские полчища.

Исконные территории А. ограничивает на западе р. Громовая. На севере, королевство доходит до лесистых холмов Киммерии. На востоке А. граничит с Немедией. На юге р. Тайбор и р. Алимана отмечают границу с Офиром и Зин-гарой.

Столицей А. является Тарантия, один из самых больших и прекрасных городов Хайбории. Королевский дворец Лурд, возведенный на берегу р. Хорош, по праву считается одним из украшений столицы. Другая достопримечательность — древний храм Митры Тысячеликого, имеющий в плане крест солнцеворота.

Основными административными единицами А. являются провинции: Боссония, Тауран, Пуантен, Шамар, Гандерланд, Турингия и Западная Марка, каждая из которых управляется королевским наместником. На территории провинций расположены баронства и графства — исконные вотчины аквилонской знати.

А.— сельскохозяйственная держава, имеющая тысячелетний опыт земледелия. В А. выращивают пшеницу, ячмень, овощные культуры. Наиболее благоприятные районы для сельского хозяйства находятся на юге, особенно в Пуантене, где плодородные почвы и мягкий климат позволяют выращивать практически любые злаки, фрукты и виноград, из которого производятся знаменитые на весь хайборийский мир пуантенские вина.

В центральной части А., благодаря экстенсивному развитию земледелия, были практически сведены на нет вековые леса. Большая часть уцелевших лесных массивов принадлежат Короне и считаются заповедными охотничьими угодьями королей А. Непроходимые чащобы, которыми славилась А. в прошлом, сохранились лишь на севере страны и на западе, в Боссонии. Там по-прежнему встречаются дикие звери: волки, рыси, кабаны и медведи, практически исчезнувшие в других областях А.

Реки А. богаты промысловой рыбой; в заповедных королевских лесах в изобилии водятся олени.

Экономика А. базируется, в основном, на сельском хозяйстве. Залежи полезных ископаемых, металлов и драгоценных камней незначительны, их запасы, активно разрабатывавшиеся долгие столетия, практически исчерпаны. Основным источником дохода королевской казны являются налоги от торговли и ремесел.

В А. хорошо развито кузнечное дело, в особенности производство оружия и доспехов, славящихся по всей Хайбории, ювелирное дело, изготовление предметов роскоши.

Благодаря непрекращающимся победоносным войнам у А. не было нужды развивать собственное производство, полагаясь в основном на дань с покоренных народов и на захваченную добычу, что, в итоге, не могло не сказаться пагубным образом на состоянии экономики, как только существовавшие прежде связи оказались разорваны из-за войны с пиктами.

Гильдии, объединяющие ремесленников в городах, строго следят за соблюдением своих привилегий. Защищая своих членов и оказывая им поддержку, они одновременно являются статичными структурами, тормозом на пути развития новых технологий, и во многом ответственны за застой, царящий в производственной области на протяжении многих столетий.

Сельское хозяйство А. — общинного типа, где вся община целиком является держателем земли феодала-владельца. Община несет ответ за каждого своего члена, совет старейшин распределяет наделы, повинности, следит за взиманием налогов. Все сборы идут в казну местного правителя, который уже в свою очередь вносит налоги в казну государства.

На территории А., равно как и в покоренных ею странах, имеют хождение монеты аквилонской чеканки: золотые, именующиеся также «коронами»; полукороны, представляющие собой круглую золотую монету, разрубленную пополам; и медные. Серебряные монеты крайне редки ввиду истощения запасов этого металла в существовавших рудниках. Ввиду большого количества подделок (добавления более дешевых металов, обпиливания монет и пр.) существует множество способов проверки истинной стоимости денег, чем обычно занимаются менялы. Несмотря ни на что, аквилонские короны считаются одной из самых надежных и уважаемых валют хайборийского мира.

Во времена Рыжей Сони в Хайбории начала развиваться примитивная банковская система, действовавшая, в основном, на территории А. и государств-сателлитов. Банкирами служили богатые купеческие дома, и путешественник, отправляясь в дорогу, мог отдать на хранение им определенную сумму под расписку, предъявив которую, имел затем право на получение той же суммы в любом другом месте, где этот дом имел своих представителей.

Теоретически, король А. управляет страной единолично, а графы и бароны проводят его волеизъявление на местах. Так, например, каждый нобиль содержит собственные боевые отряды, которые он обязан передать монарху в случае войны. Правосудие между дворянами также вершит сюзерен.

На практике все обстоит гораздо сложнее. Размеры А. не позволяют королю вникать во все проблемы и напрямую контролировать нобилей на местах. Поэтому зачастую местные владыки игнорируют приказы из Тарантии и продолжают это делать до тех пор, пока король не вышлет войска для усмирения. Вражда между феодалами и государственной властью развивается быстро, и военные действия иногда длятся целые поколения.

Отдаленные области А., видимо за счет своего месторасположения, постоянно провозглашают независимость и рассматривают себя как самостоятельные государства, не подчиняющиеся Тарантии. Так, стоит взойти на государственный трон достаточно мягкому сюзерену, как в Пуантене, Гандерланде и Боссонии сразу же усиливаются центробежные тенденции, которые нарастают до тех пор, пока к власти не приходит более жестокий владыка и не наводит порядок на окраинах государства.

В А. правосудие на местах вершат нобили. В каждой провинции действуют свои законы, но чаще всего решение суда зависит от личного мнения феодала, а не от правовых норм. В качестве свидетельств обвинения принимается все: донос, показания, полученные под пыткой, а также прочая информация, которую ни при каких обстоятельствах нельзя счесть достоверной. Описаны случаи, когда подсудимый давал крупную взятку нобилю, чтобы он решил тяжбу в его пользу.

Широкое распространение в сельской местности получила т. н. «система свидетелей», когда при тяжбе истец и ответчик обязаны выставить некоторое количество поручителей, утверждающих, что правда на стороне их подзащитного. Причем в этом случае решающим фактором является социальное положение свидетелей и их вес в обществе, а отнюдь не формальное соблюдение законов и поиски виновного.

В среде аристократии спорные вопросы зачастую решаются путем поединка, а не обращения к сюзерену.

Распространен также т.н. «суд Митры», когда подозреваемого под наблюдением жрецов подвергают ряду испытаний с целью установления вины или невиновности божественным промыслом.

Аквилонцы — типичная хайборийская культура, находящаяся под сильным влиянием митрианского фундаментализма. Во главе А. стоит король, при нем действует Совет, куда входят виднейшие представители знати. Отношения среди знати строятся на основе строгого вассалитета.

На низших ступенях общественной лестницы стоят рабы, чуть большими правами пользуются крестьяне и ремесленники. Торговцы представляют средний класс. Юридически, они обладают куда меньшим влиянием, чем знать, но неизменно борются за то, чтобы принимать как можно более деятельное участие в управлении государством.

А. обладает одной из лучших армий в хайборийском мире. В ней есть все типы регулярных войск, включая конницу. А. армия славится хорошей подготовкой — многие воины имеют значительный ратный опыт, приобретенный в многочисленных завоевательных войнах. Однако постоянно растущая тенденция использовать в сражениях наемные армии приводит к определенным проблемам, первейшая из которых — обеспечение их верности трону.

Митрианство является официальной религией А. За свою многовековую историю это вероисповедание подверглось множеству трансформаций, в разные времена в ней преобладали различные направления. Так, со времен короля Хагена, когда были созданы первые жреческие, т. н. «огненосные», суды, митрианство проявляло особую нетерпимость ко всем видам магии и чернокнижия. Гонения на колдунов значительно ослабли при Нумедидесе, когда некромантия расцвела в А. пышным цветом, но вновь усилились при короле Конане, отличавшемся ненавистью к колдунам различного толка, и в особенности при его сыне Конне Первом. В этот период гонения осуществлялись не только на чародеев, но также на приверженцев иных культов, отличных от митрианства.

Однако, если в искоренении магов жрецы преуспели настолько, что во времена Рыжей Сони их практически не осталось в А., и даже упоминание о колдовстве было под запретом, то привести страну к единобожию митрианцам все же не удалось.

Завоевательные войны привели к повышенному интересу к религиям других народов, особенно к экзотическим восточным верованиям. Это послужило причиной раскола в среде самого митрианства: одна часть жречества относилась к новым культам крайне нетерпимо, приравнивая их к преследуемым колдунам, другая же стремилась интегрировать все эти верования в единую религию. Первоначально возобладали фанатики, и их господство на недолгое время даже привело к превращению А. в теократию, однако затем маятник закономерно качнулся в другую сторону.

Долгий период раскольнических войн привел к практическому распаду митрианства на множество сект, каждая из которых провозглашала свою единственную правоту и непримиримо относилась ко всем прочим.

Последователи Митры Карающего по-прежнему имели большой вес в воинской среде, однако в сельских областях А. влиянием пользовались куда более мягкие разновидности культа. Что касается аристократии, то там получили распространение всевозможные экзотические религии, в том числе и запретные, такие как поклонение Зверобогам.

Аквилонцы изначально славились простыми нравами и не были склонны чрезмерно преувеличивать собственные притязания и усложнять жизнь громоздкими правилами этикета. Возможно, это объяснялось высоким уровнем прагматизма, но, тем не менее, способствовало развитию определенной демократии. Так, даже низкорожденный крестьянин во времена короля Конана имел право требовать правосудия у самого короля.

Впоследствии жизнь аквилонцев значительно усложнилась, появилась склонность к чрезмерной роскоши и сибаритству. Аквилонцы сами больше не воевали, предпочитая отправлять в бой наемные армии, и былая простота нравов перестала быть в чести. В моду вошла манерная утонченность и жеманство, особенно в среде придворных, создавших настоящий культ жизни, максимально оторванной от грубой реальности. Пропасть, разделявшая аристократию и простой народ многократно углубилась, однако уровень общего благосостояния в А. был достаточно высок, чтобы позволить даже среднему сословию с успехом тянуться за власть имущими в погоне за роскошью — и во многом даже превосходить их. Все это привело к чрезмерному усложнению этикета, появлению множества правил и запретов, регламентирующих повседневную жизнь. О былой простоте нравов теперь напоминали лишь легенды.

Одежда различных сословий аквилонского общества очень разнится между собой. Так, крестьянское одеяние почти не претерпело изменений за последние века и представляет собой чаще всего простую полотняную блузу-камиссу, которую носят подпоясанной либо с короткими штанами, либо даже просто с набедренной повязкой. Обычной обувью крестьянина являются деревянные сандалии-шабо с кожаным верхом.

Напротив, одежда аристократов отличается изысканностью и подвержена самым радикальным переменам. Единственной постоянной чертой остается стремление как можно более пышно украсить костюм золотым шитьем, самоцветами и пр. В описываемый период у аквилонской знати в моду вошли свободные, чрезвычайно открытые одеяния, отвечавшие сибаритским настроениям в обществе, открыто предававшемся распутству. К тому же легкие одежды подчеркивают праздность их обладателей, которые могут себе позволить носить их даже в прохладном климате, поскольку у них нет нужды выходить из дома, чтобы зарабатывать на хлеб насущный.

Типичная женская одежда состоит из длинного платья без рукавов, с глубоким вырезом, обнажавшим спину и грудь; мужская — из узких чулков-шоссов и шелковой камиссы, поверх которой носят короткую котту (куртку), либо жилет. Обычной верхней одеждой служит плащ, либо накидка.

Состоятельные купцы и горожане стараются во всем подражать знати, однако для них существует множество ограничений на использование дорогих тканей, на количество золота и украшений и даже на цвет одежды (так, они не имеют права носить синий, зеленый и алый); впрочем, на практике эти запреты редко соблюдаются.

Основным способом передвижения аквилонской знати в пределах города служат носилки, которые могут нести от четырех до восьми рабов. Летние паланкины обычно делаются легкими, с шелковыми либо бархатными занавесками; зимние представляют собой закрытые «ящики» из дорогих пород дерева, украшенные позолотой. На дальние расстояния знать путешествует в т. н. «дормезах» (род большой спальной кареты), в крытых возках, либо верхом. Купцам пользоваться дормезами запрещено королевским указом; крестьяне же вообще не имеют права ездить на лошадях и запрягают в повозку волов.

Аквилонский язык относится к хайборийской семье языков. На западе имеются примеси зингарского, на северо-востоке — немедийского и офирского. Восточный аквилонец может свободно общаться в этих странах. Южане свободно говорят на зингарском и аргосском. Лишь западные земли ограничены в языковом влиянии.

В высших кругах аквилонского общества, как и в некоторых других странах, распространение получил т.н. «лэйо», язык, искусственно созданный на основе древнехайборийского наречия с примесями современных аквилонских, немедийский и аргосских слов. Лэйо является языком дипломатов, придворных, мудрецов и митрианского жречества, хотя даже в среде знати им далеко не все владеют в совершенстве. Со времен аквилонского короля Хагена знание лэйо считалось необходимым для образованных людей; это требование отошло в прошлое при правлении короля Конана и Конна Первого, но уже при Конне Втором лэйо вновь обрел статус официального придворного языка и дожил почти без изменений до времен Рыжей Сони.

Большинство аквилонских имен изначально напоминали романские, однако под влиянием культурных связей с Немедией в моду вошли имена северного и восточного толка: Эридий, Хивер, Эверард, Тарменид. Пуантенские имена испытывают влияние зингарских традиций и похожи на итальянские: Трощо, Грацио, Майо, и т. д. Фамилии встречаются редко, но есть люди, которые добавляют к имени прозвище: Дион Толстый или имя отца: Эмилий, сын Флавия. Боссонс-кие и гандерландские имена имеют свою специфику и напоминают германские. В западных районах имя не употребляется без имени отца (Йон, сынГалстерса;Голт, сынХагарса; Отхо, сын Корма и пр.).