Хиллаут

Находясь от одолевающих меня мыслей в подавленном состоянии, я медленно брел вперед. Автобус тоже не торопился и приехал только через час моего ожидания. Доехав до нужной остановки, я вышел и пошел через дворы до дома родителей, продолжая обдумывать случившееся. Сотни, тысячи вариантов лезли в мою голову, но, к сожалению, все они были из разряда "а вот если бы", или "было бы у меня".

Отец уже вернулся с работы и сидел на кухне. Мама искренне обрадовалась моему приходу и захлопотала вокруг, организуя столовые приборы и накладывая в тарелку еды. Несмотря на свое состояние, все что приготовила мама я съел с удовольствием. По сравнению с тем, чем меня накормили в больничной столовке, домашняя готовка выглядела пищей "богов". Глянув на желтый бар, я отметил очередную странность.

"-В столовке с нуля почти до сотни поднимается, и это за кислые щи и разваренные макароны, а дома, едва одну десятую шкалы заполнил, и это при том, что и суп на бульоне, и мясо на второе", - вопрос почему именно так, как и многие другие вопросы не имел ответа.

– Леша, что-то случилось? – заметив мой задумчивый вид, поинтересовалась мама.

Не желая расстраивать ее информацией о малой эффективности еды в утолении Голода, я бодрым голосом ответил, что все хорошо и даже похвалился, тем что мой штраф обнулен и теперь я буду работать в счет погашения обязательств Труда. Мама тут-же поинтересовалась, как мне так быстро удалось возродить такое большое количество человек, на что я ей рассказал, что если оставаться на работе сверх положенного времени, то норма засчитывается с пятикратным коэффициентом.

– У нас за такое просто морду бы набили, – незатейливо встрял в разговор отец и, заметив мое непонимание, пояснил: – все работают по сменам, на каждую смену выделяется равный объем работ, если ты не ушел и остался, то другим достанется меньше работы, а это невыполнение плана и уменьшение получаемого количества монет.

– Не бери в голову, у отца на работе большой коллектив, там другая система распределения труда и начисления денег, – продолжая оставаться задумчивой, произнесла мама с отрешенным видом.

Мы с батей переглянулись, обновленная мама вела себя порой непривычно и ни он, ни я, еще не привыкли к ее поведению. Кстати, вчера отец рассказал из-за чего он подался именно в строители. Вложившись в силу и немного в ловкость, после того как его убили, он имел довольно ограниченный перечень доступных вакансий Труда. Выбрав обязательство по укладке одного миллиона кирпичей, отец, как и я, не думал, что это задание может растянуться на годы.

– Леша, ты пока посиди, я сейчас какао сварю, – закончив о чем-то думать, мама просветлела лицом и ласково улыбнулась.

– Давай, говори уже, что опять не так, обещаю выслушать, – не поддался я на ее уловку, насупившись.

В те времена, когда я жил с родителями под одной крышей, мама часто проводила со мной воспитательные беседы. Естественно, я не желал ее слушать и делал все, чтобы от меня отстали. Слабость к какао, оставшаяся с детства, была хорошо известна родителям. Так что для того, чтобы удержать меня на одном месте и выговориться, мама варила и угощала меня обжигающе горячим напитком.

– Вот смотри, в нашем городе, до того как все случилось, проживало около четверти миллиона человек. Как сообщили во вчерашнем выпуске новостей, убитыми и до сих пор не появившимися дома, насчитывается примерно сто тысяч, – довольная мама улыбнулась, заметив мой неподдельный интерес к своим словам: – теперь смотрим дальше, сколько человек ты можешь возродить в течении дня? А сколько из них согласно ждать несколько лет, пока дойдет до них очередь? Судя по тенденции последних дней, можно откинуть восемьдесят процентов от общего числа, списав их на выбравших возрождение с Ограничением.

Выждав паузу и не дождавшись от меня возражений, мама продолжила свою мысль.

– Получается, что свободнорожденных, которых ты сможешь возродить, не так уж и много. Их количество думаю составит не более тридцати тысяч человек, – сделав акцент на цифре, она выразительно посмотрела на меня и продолжила: – при этом через какое-то время они обретут достаточно навыков, чтобы не умирать каждый день, что делает срок твоего исполнения по Труду стремящимся в бесконечность.

– Ты мать по легче бы с пацаном, – пода голос отец: – у него, как и у меня, в интеллекте единица, мы и половины твоих недосказанностей не понимаем!

– Я лишь хочу предложить другую схему Возрождения, – присев к отцу и прижавшись к его крепкому плечу, мама постаралась вести себя как прежде.

– Ну так и говори, как и что, – отреагировав на невербальный посыл, он приобнял ее за плечи, чем вызвал сдавленный вскрик и шутливые пихания в бок.

"-Ох уж мне эти брачные игры, – наблюдая со стороны, я не мог не отметить искренности у проявляемых чувств: – отец после распределения свободных очков, стал еще крупнее, а мама, с интеллектом явно за десятку, а туда же, крепкое плечо ей подавай!"

– Леша, я хочу посоветовать тебе не возрождать людей каждую минуту в основной период времени, – натискавшись и навырывавшись, мама выдохлась, найдя успокоение в кольце отцовских рук: – возрождай только по необходимости, а вот когда пойдет дополнительное время, используй заклинание каждую минуту!

– И зачем ему это? – пока я думал, отец выразил витавшую в моей голове мысль.

– Рано или поздно, желающие возродиться Свободными тридцать тысяч людей закончатся, – вновь посмотрев на меня серьезным взглядом, мама добавила: – у тебя сейчас есть шанс существенно уменьшить цифру по обязательствам Труда. Думаю что потом, когда не будет очереди из желающих возродиться, никакое изменение схемы возвращения к жизни уже не сможет помочь.

В отличие от прежних нотаций, которые мне приходилось выслушивать в своей жизни, этот разговор меня ни к чему не обязывал. Мама лишь высказала свое мнение, предложив мне обдумать ее слова. Но, несмотря на кажущуюся свободу выбора, я интуитивно был отчего-то уверен, что стоит мне засесть за калькулятор, пересчитывая цифры, как все только что сказанное окажется правильным.

"-Может уже пора начать доверять родителям? – подумал я, но тут же себя одернул, уловив несвойственные для самого себя рассуждения: – опять эта перекаченная Мудрость, вот бля!"

Третий комплект мне выдали со словами, что больше ключей от замков входной двери в мою квартиру нет. Одеваясь и выходя на лестничную клетку, меня не оставляло ощущение, что мама с папой ждут не дождутся когда же я уйду. Ощущение не подвело, дойдя до лифта, я отчетливо услышал, как в квартире за дверью взвизгнула мама, а отец весело хохотнул и что-то сказал.

– Охренеть, а ведь им уже за сорок! – выговорил я заходя в лифт, решив даже не задумываться о том, чем сейчас будут заниматься родители.

Дома все оставалось без перемен. Переодевшись в одежду, оставшуюся лежать в кровати под одеялом, я присел за компьютер. Запустившийся browser открыл последнюю из посещенных интернет страниц и я вновь оказался на вчерашнем форуме. Решив посмотреть о чем сегодня здесь шел разговор, кликнул пару раз мышкой и промотал ленту диалога.

Читая сообщения, я невольно отмечал для себя знакомые ники. Вникнув в текущий диалог, я какое-то время наблюдал за переписывающимися сторонами. Вчерашние "знакомые" обрабатывали очередного новичка, убеждая забить на систему и не выходить на работу.

Те же фразы, использованные вчера, "звучали" и сегодня. Для большей убедительности люди спорили между собой, "облизывая" обсуждаемую тему. Все было убедительно и правдоподобно, но только сегодня повторно звучащие слова не возымели на меня былого действия. Более того, получив штраф к Труду и потратив целый день на его отработку, я испытывал сильно негативные эмоции.

Задумавшись, как более эффективно подгадить "троллям", я отписался попавшему под "раздачу" парню в личку, объяснив, что его разводят. Закономерно он мне не поверил, начав что-то уточнять в общем чате. Стоило моему нику всплыть в тексте "жертвы", как меня тут же забанили, судя по всему администратор был в сговоре с развлекающейся здесь компашкой и блокировал нежелательных посетителей.

"-Да и хрен с тобой", - не имея желания по новой перелогиниваться и повторно лезть в этот чат, я закрыл окно, оставляя не поверившего мне парня на "растерзание" троллям.

Новостей в сети было много, но все они мало затрагивали жизнь Свободнорожденных. Единственное, что удалось найти, так это официальное признание всех курортных городов Свободной зоной. Вчитавшись в новостной пост, я уяснил для себя, что все те территории, где точки возрождения работают мгновенно и не требуют присутствие персонала, принято считать неподконтрольными ни одному государству.

"-Все, пора спать", - глянув на часы, я выключил компьютер и направился в ванну чистить зубы.

Раньше меня подобные мелочи, такие как запах изо рта или возможный кариес, волновали мало. Но теперь состояние тела напрямую влияло на характеристику Духа и снижалось, если человек переставал за собой следить. Удручающая внешность молодой девушки Марины, имеющей менее 20 пунктов в этой характеристике, убедительно свидетельствовала о том, что ни здоровый сон, ни обильное питание, уже не помогут для того чтобы восстановить значение этого параметра.

"-Это же сколько надо работать, чтобы на полное восстановление монет накопить? – прикинул я величину собственной зарплаты и охренел: – девяносто один год, и это если не тратить на еду!"

Впечатленный результатом несложных вычислений, я пообещал себе начать делать зарядку со следующего же утра, сразу же как проснусь.

"-А свободные земли скоро обезлюдят, – подумал я, засыпая: – если много раз умереть, то Дух просядет в ноль и, как говорят в сети, уже не будет возможности воскреснуть"

Будильник, выставленный на телефоне, прозвенел вовремя. Чертыхаясь, а так же помня о последствиях, я как мог пересилил себя и встал на "работу". Ни о какой зарядке не могло быть и речи, я чувствовал себя разбитым и не выспавшимся. Циферблат показывал два часа ночи, ко всему прочему, рассчитывать на общественный транспорт явно не стоило.

– Куда ехать, брат?! – вильнувшая к тротуару по взмаху руки, машина являла собой яркий пример того, что некоторые вещи неистребимы.

– В больницу, областную, поехали, – усевшись на заднее сиденье, озвучил я адрес, параллельно подтверждая списание трех монет со своего счета.

– Брат, если надо, я каждый день к твоему дому подъезжать буду! – довезя меня до больницы, бородатый водитель высунулся из кабины авто.

Судя по всему, мужчина с характерным акцентом выбрал Труд перевозки пассажиров, так что проявленная им смекалка в нахождении постоянных клиентов не вызывала раздражения, как раньше, а подкупала своей непосредственной искренностью.

– Приезжай, и еще сюда, к больнице, через шестнадцать часов, назад повезешь, – решив, что три монеты за проезд ночью, это не дорого, я согласился с предложенной услугой.

В больнице все оказалось без перемен, Марина уже была здесь, впрочем, у девушки явно не было настроения. Буркнув что-то неразборчивое в ответ на мое приветствие, она уткнулась в экран своего смартфона. Десять трупов, лежащих под простынями в зале морга, хранили молчание. Переодевшись и выйдя в зал, я получил уже "намылившее" глаз системное сообщение.

"Внимание.

До исполнения обязательств по Труду осталась 1 минута.

Штраф 1(ур): -500 труда"

Уменьшение уровня штрафа, произошедшее сразу же после изменения обязательства по Труду на положительное значение, не могло не радовать. Впрочем, я больше не собирался залезать в отрицательные числа, твердо решив уменьшать Долг максимально быстро.

Идея, подкинутая мамой, была тщательно проверена и обдуманна. Действительно, если возрождать в основной период восьми часового Труда один раз в две минуты, то количество людей, решивших дождаться очереди на Свободное возрождение, будет уменьшаться не столь стремительно. Ну а работа в дополнительное время, приносящая пятикратный результат, более чем что-либо способствовала применению заклинания на ежеминутной основе.

Войдя в некий ритм, я отработал первые восемь часов, получив при этом аж 56 пазлов навыка. Имея по две минуты между возрождениями, я никуда не спешил и тщательно подготавливал положения тел перед каждым применением спелла. Это принесло свои плоды, и теперь меня отделяло от получения нового заклинания всего восемь пазлов.

"-Теперь будем возрождать каждую минуту", - девятый час работы в морге ознаменовался удвоенными усилиями с моей стороны.

"Внимание!

Вы воскресили убитого человека в течении 60 секунд

Получен пазл заклинания: Надгробие 100/100"

"Внимание!

Доступно заклинание: Надгробие"

Позволяет возродиться на месте гибели

Призовая характеристика: Мудрость +3"

Долгожданное сообщение вызвало желание тут же его применить. Впрочем, для этого как минимум следовало выбрать кого-нибудь в качестве цели. Использование навыка на лежащий рядом со мной труп не принесло успеха. Согласно логики полученного сообщения, объект применения должен являться живым существом. Единственным, у кого билось сердце в помещении морга был я сам, но мои размышления прервало очередное сообщение.

"Внимание!

Желаете произвести интегрирование заклинаний?"

Вопрос, заданный системой, поставил меня в тупик из-за отсутствия дополнительной информации. Отчего-то мне подумалось, что разговор идет о привязке заклинания к моей персоне и я смело нажал "Да".

"Внимание!

Заклинание Возрождение улучшено до 2 Уровня"

Первая радость быстро прошла. Иконка заклинания Надгробие осталась на месте, никуда не девшись из меню быстрого доступа. А вот иконка активации заклинания Возрождение приобрела серый цвет, индицируя свою недоступность. Понимая, что ничего не понимаю, я полез в меню личного интерфейса.

Оказалось, что став заклинанием второго уровня, "Возрождение" имеет теперь две функции. Применяемое на мертвое тело, оно оживляло, а на живого, позволяло возродиться после смерти. Получалось, что если заранее применить спелл, то в случае смерти появлялась возможность возродиться самостоятельно на месте гибели.

"-И в чем разница? – с недоумением я перечитал свойства заклинания и сравнил его с текстом Надгробия: – заклинания разные, а делают одно и тоже"

Решив по старой традиции разобраться во всем методом "тыка", я сделал двойной клик безымянным пальцем левой руки, чтобы применить на самого себя закл.

"Уровень используемого заклинания не может быть выше значения интеллекта"

Очередное уведомление от системы напомнило об изменившемся цвете иконки заклинания в меню быстрого доступа. Немного помедлив, я не нашел другого варианта решения проблемы и распределил одно из трех оставшихся свободных очков в характеристику интеллект. Для исполнения обязательств по Труду, мне требовалось именно Возрождение, так что ее работоспособность являлась обязательной функцией. Повторное применение заклинания обнулило всю полоску маны и я облегченно выдохнул.

Доказательством примененного самого на себя заклинания, являлась появившаяся под желтой полоской пиктограмма. Своей формой она смутно напоминала надгробную плиту, более никаких дополнительных пояснений не было. Решив после этого применить на себя Надгробие, мне пришлось дождаться полного восстановления маны.

"Применение заклинания неприемлемо"

Лаконичное сообщение ничего не сообщало. Почему неприемлемо, когда будет приемлемо, что делать, чтобы стало приемлемым? Все эти вопросы ворохом пронеслись в моей голове, оставляя неприятный осадок.

"-Хорошо хоть основное время Труда уже истекло, – нашел я хоть что-то хорошее в сложившейся ситуации: – вот бы я сейчас штрафов нахватал, пока со всем этим разбирался"

Не имея теперь цели в получении пазлов заклинания Надгробия, время вновь начало тянуться медленно и я даже слегка загрустил, вспоминая былые "денечки". Продолжая работать в ежеминутном ритме, я старался дистанцироваться от возродившихся людей, не желая общаться. Впрочем, некоторые из них были настойчивы и даже пытались посмотреть, как я буду возвращать к жизни очередной труп. На этот случай у меня была жесткая позиция, я просто ничего не делал, дожидаясь пока вновь не останусь в одиночестве.

"Внимание!

"Время Труда превысило двукратное значение.

Заклинание Возрождение заблокировано на шесть часов"

Шестнадцать часов бесперебойной работы закончились неожиданной неприятностью. Последний час я буквально уговаривал себя не бросать все и продолжать работу, аргументируя "трудоголизм" уверенностью в том, что коэффициент выполненного Труда после этого станет еще больше. Но, вместо того, чтобы засчитывать мне по двадцать пять единиц за одно возрождение, система вообще заблокировала данную способность.

– Да и хер с вами, – в очередной раз я выразился вслух, обращаясь к потолку морга характерным жестом согнутой в локте руки.

Зайдя в каморку и переодевшись, я запер дверку шкафа, оставив внутри сет "медбрата". Комплект гидрометеоролога смотрелся на мне так же мешковато и убого как и только что снятая одежда, только вот ее ношение имело другие неоспоримые преимущества. Во первых, я уподоблялся всем остальным жителям, разгуливавших по улицам города в выданной системой одежде, а так же, в случае непредвиденного ограбления или смерти, я не терял возможности и дальше работать в морге.

Пройдя через двухстворчатую дверь выхода из морга, я поднялся по лестничному пролету. Истеричный вопль Марины, выскочившей из-за своего стола как только она меня увидела, нарушил тишину больничных коридоров. Осунувшаяся, с воспаленной кожей и черными кругами под глазами, она едва не бросалась на меня, ругаясь и кому-то призывно махая рукой.

– Ты там охренел что ли!? Я не нанималась здесь сидеть по двадцать часов! Совсем крыша поехала от бонусных баллов?! Так тебе сейчас объяснят, как ты не прав! – в подтверждении ее слов, от дверей выхода из больницы в нашу сторону по коридору двинулся какой-то низкорослый тип.

Взгляд его мне очень не понравился, а зажатый в левой руке нож притягивал к себе еще большее внимание.

– Сейчас тебе объяснят, как херней страдать! – продолжала буйствовать Марина и, обернувшись в очередной раз на приближающегося мужчину, наконец-то заметила холодное оружие: – Андрюша ты чего? Андрюша не надо! Андрей, я же..

Одного удара ножом оказалось достаточно, чтобы я умер. Упав на бок, я какое-то время смотрел на стену, после чего картинка перед глазами стала смазываться темнея, а голоса становиться глухими, невнятными. Впрочем, через какой-то момент времени я вновь оказался стоящим посреди коридора. На полу лежала одежда, приглядевшись, я понял, что это все, что осталось от меня, после того как я умер.

"Внимание!

Вы умерли, доступно Возрождение.

Применить?"

Глянув на то место, где по идее должно быть мое тело, я ничего не увидел. Тем не менее, ощущал я себя как будто бы состоял из плоти и крови. Глянув в верхний левый угол интерфейса, я отметил ярко подсвеченную иконку "надгробной плиты". Тикающий под ней счетчик отмерял пятиминутное значение.

"-Ясно, значит для Возрождения на месте гибели мне дается конечное время" – сообразил я.

Пока я осваивался в новом качестве, пошла вторая минута. Оглядевшись, я решил попробовать перемещаться в пространстве. Как если бы я имел ноги, я "пошел" вперед, без труда сумев зайти в подсобку. Убивший меня мужик зачем-то увел туда Марину и мне стало интересно, что он там "забыл".

Оказавшись внутри, я стал свидетелем того, как низкорослый безапелляционно развернул медсестру к себе спиной и согнул, вынуждая упереться головой в стеллажи с бельем. Задранный на спину короткий халат обнажил ее ягодицы, расстегнув ширинку, мужик неспешно делал свои "дела". Марина, громко голосившая до этого коридоре, оказавшись в подсобке затихла.

Не зная, нравиться ли Марине то, что с ней делают, я прошел вперед и заглянул в ее лицо. Для этого мне пришлось довольно сильно "наклониться", ее ниспадающие волосы заслоняли обзор. Марина тихо плакала, закусив губу, выцветшее и вытертое временем белье впитывало редкие слезинки.

Досада и злость на Марину разом куда-то пропала, в образовавшейся пустоте чувств возник гнев. Гнев на низкорослого, убившего меня без особых причин и на насилующего сейчас девушку. Вернувшись назад, к своей одежде, я нашел взглядом среди вороха вещей его нож. Воткнутое в мое тело оружие, после исчезновения трупа, оно осталось лежать на прежнем месте.

Подтвердив согласие на возрождение, я вновь оказался во плоти посреди коридора. Аккуратно наклонившись, я поднял нож и, как был голый и без одежды, вернулся в подсобку. Видимо проделать все абсолютно бесшумно у меня не получилось, низкорослый что-то почувствовал и обернулся как раз в момент нанесения удара. Намереваясь ударить в спину, я попал лезвием в его правый бок. Переполнявший меня гнев уступил место испугу и я нанес еще несколько ударов, уже не целясь и тыча куда попало. Последний из тычков пришелся в грудь, после чего низкорослый ослаб и осел на пол.

– Леша? – удивленный голос Марины все еще был полон "слез": – ты как здесь? Успел возродиться? Ты знаешь, я не хотела, чтобы все так…

Вновь разрыдавшись, она уткнулась мне в плечо. Мертвый мужик у наших ног ей нисколько не мешал, подумав об этом, я сообразил, что это уже вторая смерть за очень короткое время, произошедшая на глазах девушки. Приобняв Марину свободной от оружия рукой, я успокаивающе похлопал ее по спине.

В коридорах больницы было тихо, никто не вышел на шум и не поинтересовался происходящим. Изменившийся мир сделал людей еще более нелюдимыми и черствыми к чужим проблемам. Плечи Марины продолжали вздрагивать, она никак не могла успокоиться и продолжала плакать.

Очередная мысль, пришедшая в голову, заключалась в том, что на будущее следует избегать свидетельств моего самостоятельного возрождения. То, что сейчас я находился рядом со своим рабочим местом, было удачным стечением обстоятельств. Все выбравшие Ограничение Труда, возрождались в случае повторных смертей на своих рабочих местах и у девушки не возникло даже тени удивления от того, как я смог здесь так быстро появиться.

– Ну все, все, успокойся, пойдем в столовку, поедим, – желая хоть как то отвлечь девушку от всего произошедшего, я взял ее за плечи и чуть-чуть тряхнул.

На удивление это помогло и Марина слегка отстранилась, вытирая рукавом заплаканное лицо. После нескольких размазывательных движений, она перевела взгляд на меня и почему-то фыркнула.

– Чего? – не понял я.

– Ты бы оделся что ли, – смотря в сторону, озвучила Марина свою мысль.

– А? Точно! – вспомнив о собственной наготе, я вышел из подсобки и подобрал лежащие в коридоре вещи.

В столовке кормили так же отвратно как и в прежние дни, впрочем, шкала голода исправно заполнилась до ста процентов. Стоило мне сделать последний глоток кислого компота и отставить липкий стакан в сторону, как молчавшая все это время Марина заговорила.

Из ее рассказа выходило, что Свободнорожденный появился в больнице более десяти часов назад. Пройдясь по помещениям, он уточнил у Марины, здесь ли происходят Возрождения, после чего вышел на улицу. Впрочем, низкорослый не ушел насовсем, время от времени он возвращался, то заходя в туалет, то подходя к девушке, чтобы перекинуться парой слов. Несколько раз мужчина задерживался у её рабочего места, вместе с нею встречая вернувшихся к жизни людей и провожая их на улицу.

– Я только после твоей смерти поняла, что все те, кто проходил сегодня мимо меня, опять мертвы, – голос Марины дрогнул, сцепленные в замок костяшки пальцев еще больше побелели.

– Он их ждал на улице и убивал, – решив убедиться, что я правильно все понял, произнес я.

– Да, думаю да, – кивнула девушка и продолжила: – я все не могла понять, что меня в нем беспокоит и настораживает и только сейчас все встало на свои места.

– Ну ничего, я его запомнил, если попадется в морге, я его возвращать к жизни не буду, – пообещал я.

Мои слова не слишком воодушевили Марину, бросив в мою сторону странный взгляд, она отвернулась. Впрочем, я был этому только рад, так как уже успел пожалеть о сказанном. Еще вчера, мама предупреждала о нежелательности анонсирования особенностей процесса Возрождения, а я, непонятно из каких соображений, "разболтался".

– Случай, а чего здесь так малолюдно? – решив сменить тему, спросил я: – ты вроде говорила, что на втором этаже отделение Духа открыли, типа лечат все "болезни"!

– Восстановление единиц Духа стоит слишком дорого, думаю еще никто не заработал так много. Впрочем, тебя это наверное вообще не волнует, – по мере течения разговора, девушка все больше и больше успокаивалась, становясь прежней: – это же не тебе порезали 50 единиц на "старте"!

– Ладно, пойду я, – такая Марина мне не нравилась и я начал выбираться из-за стола.

– Давай-давай, – ехидно пробурчала она.

Оставив девушку за столиком, я вышел из столовой и направился по коридору на выход. Лежащие в кармане три связки ключей от квартиры напомнил о моем намеренье после работы заехать к родителям. Но, настроение от встречи с низкорослым было испорчено и я решил изменить свои планы, двинув домой.

– Брат! А я все жду брат! – раздавшийся из подъехавшего жигуленка голос с характерным акцентом едва не напугал.

– О! Ты?! Поехали, – подвозивший ночью извозчик помнил о нашем уговоре и дождался меня несмотря на задержку.

"Кашкин Алексей Викторович

Возраст 19 (347/365)

Статус: Ограниченное возрождение

–---

Свободные очки: 2

Сила: 1

Ловкость: 1

Интеллект: 2

Мудрость: 33

–---

Дух: 63/100

Голод: 100/100

–---

Здоровье: 10/10

Выносливость: 10/10

Мана: 330/330

–---

Заклинание: Воскрешение (ур.2)

Заклинание: Надгробие

–---

Пазлы навыка: Владение ножом 1/100"

Откинувшись на спинку заднего сиденья авто, я воспользовался выдавшейся "минуткой" и развернул свой интерфейс. Пазл навыка Владение ножом, судя по всему, был получен в результате стычки, произошедшей в больничном коридоре. Задумавшись об этом, я не нашел логических противоречий. Убивая, а потом возрождая свободнорожденных, я получал пазлы Надгробия. Сейчас ситуация повторялась, убив низкорослого, я получил пазл нового навыка.

"-Хм, для развития оказывается нет острой необходимости быть Свободнорожденным, – пришла на ум "крамольная" мысль.

Прикинув открывающиеся перспективы, я и не заметил, как таксист довез меня до дому. Часы показывали начало восьмого, вечернее солнце клонилось к крышам домов. Оглянувшись на шум, раздавшийся с детской площадки, я увидел троих парней и двух девушек. С ребятами, как и с одной из девчонок, я был знаком. С парнями я учился раньше в одной школе, а с блондинкой Светой жил в одном подъезде. Все были одеты как и я, в одежду возрожденных по Труду, так что я решил подойти, испытывая к ним некую общность.

– Всем привет, – поздоровался я.

Обменявшись рукопожатиями и кивнув девушкам, я поинтересовался, чем они заняты.

– Да вот, Валерка утверждает, что тренировками можно поднять статы тела, – Гриша, самый щуплый и неказистый, насмешливо ткнул пальцем в мускулистую фигуру парня.

– Это же верная инфа, в каждой игре было так, да и в книгах писали! – Валера не понимал усмешек на лицах собравшихся вокруг него людей, гнул свою "линию": – если бы я не распределил все в силу, то к сегодняшнему дню точно уже получил бы пару очков!

– Ты хочешь сказать, что теперь, из-за того, что ты такой "атлет", тебе сложнее прокачивать силу?! – Света чуть наклонила свою голову набок и принялась наматывать мелированый локон волос на указательный палец.

– Конечно! – искренне обрадовавшись, что хоть кто-то его понимает, он широко улыбнулся девушке.

– А еще можно подпрыгивать, когда куда-нибудь идешь, – не удержалась от подколки она: – думаю так еще и ловкость поднимешь!

– Да ну вас, – наконец-то сообразив, что над ним незатейливо подсмеиваются, Валера махнул рукой и отвернулся к турнику.

Понаблюдав за тем, как мощно и уверенно парень подтягивается, я перевел свое внимание на дальний угол детской площадки. Несколько мамаш возились с детьми, строя куличики в песочнице и качаясь на качелях. Беспечность женщин объяснялась довольно просто, в интернете многие писали, что за убийство матери, у которой есть ребенок до четырех лет, система не начисляла пазлы навыка.

То же самое касалось и детей, до своего пятнадцатилетия, подростки могли не опасаться интереса к своей персоне от занятых сбором пазлов Свободнорожденных. Интересным фактом оставался момент, связанный с местом Возрождения в случае смерти. В морге дети и молодые матери не появлялись, из чего можно было сделать вывод, что Возрождались они где-то в другом месте.

– Народ, кто в курсе нет, что сейчас в универе происходит? Да и в обычных школах, дети то учатся? – спросил я.

– В универе лекций нет, я на днях мимо шла, главный вход закрыт, все окна темные, – ответила Вика: – а насчет школ не знаю.

– Школы работают, но туда мало кого из школьников отпускают родители, – поддержала тему Света: – моего брата мать никуда из дома не выпускает, ну да ему и лучше, за любую работу, что по дому делает, система на его счет монеты начисляет.

– Это как? – спросил я на два голоса, вместе с Андреем.

– Не знали, что ли? – вздернув брови, удивилась Света: – у детишек до совершеннолетия по умолчанию статус Ограниченной Дееспособности. Так что они почти такие же как мы, возрожденные по Ограничению, могут монеты зарабатывать. Брательник теперь целыми днями в квартире пылесосом шумит, якобы убирается, к вечеру до семи монет набегает.

– Бред какой-то, – выразила общее мнение Вика.

– А вот и не бред, – слегка обидевшись, что в ее словах сомневаются, она продолжила: – вы хоть задумывались о том, чем подростки будут расплачиваться в магазинах? Или за проезд в транспорте?

– Ну, родители дадут, – пробасил Валера, закончив подтягиваться и спрыгнув с турника.

– Неа, не получится! – почувствовав, что оказалась информированнее остальных, Света мазнула по нам ехидным взглядом: – в отличие от используемых ранее рублей, начисляемые системой монеты нельзя передать другому лицу. И не важно какой статус имеют обменивающиеся стороны, Свободные, или такие как мы. Система сама начисляет монеты за выполненный Труд каждому индивиду и нет никакой возможности ни добровольно, ни по принуждению, кому бы то ни было их передать!

– Подожди-подожди, в магазине же расплачиваемся, да и транспорте, я сам… – засомневался я, но меня перебили.

– Ты хочешь сказать, что предоставляющие услуги люди не используют личный капитал? – в голосе Андрея звучало крайнее сомнение: – тогда откуда у них монеты? Возьми того-же коммивояжера, у него всегда наличка есть, мне на днях продать сет шмоток предлагал!

– Это не личные активы, при заключении сделки, монеты берутся не со счета торговца, а из самой системы! – уверенно заявила Света.

Пару минут мы молча переваривали услышанное. До этого разговора, я как-то не задумывался о том, почему никто из Свободнорожденных не устраивает рэкет, отбирая у таких как я монеты. Продолжая об этом размышлять, я поймал себя на мысли, что сам я даже не помышлял о неправедных заработках, отчего-то безоговорочно приняв навязанную схему взаиморасчетов как единственно возможную.

– Тогда вообще все просто! – неожиданно подал голос Валера: – если долго бить, или пытать, то можно заставить того же коммивояжера купить что-нибудь ненужное по очень-очень завышенной цене!

Я продолжал думать о своем и не сразу уловил, о чем он говорит. Ребята же переглянулись, а Вика выразительно покрутила пальцем у виска.

– Вы чего? Если деньги берутся из системы, то можно вообще за один раз целый миллион получить, а то и два! – парень не понимал общей реакции и попытался пояснить свою мысль.

– Ты и в правду думаешь, что первый, кто до этого додумался? – ответила ему Света с кривоватой улыбкой: – всевозможные схемы изъятия монет каждый день практикуют Свободные над такими как я и ты. И, насколько я читала в интернете, после каждого успешного "перевода", лазейка блокируется, а неправедно полученные монеты просто исчезают со счета!

– А почему это Свободные на нас тренируются, а не наоборот? – удивился я, не видя проблемы в том, чтобы долго бить и мучить Свободнорожденного.

– Потому что у них статус Свободных, – как то непонятно пояснила Вика.

– И что? – я продолжал не понимать: – теперь их и побить нельзя что ли?

– Те, кто сейчас имеют статус Свободнорожденных, это же убийцы! Они убивают людей! – на эмоции выговорила Вика.

– Не обязательно, – подал голос притихший на время Гриша: – у меня вот статус Свободнорожденного, и я никого не убил!

Наступившая пауза в разговоре ознаменовалась устремленными на Гришку взглядами. Парень оценил произведенный эффект и гордо ухмыльнулся, в ответ на сквозившую зависть в чужих глазах. В отличие от остальных, я ему нисколько не завидовал, а скорее наоборот, испытывал неприязнь.

– А меня школьники убили, – неожиданно признался Андрей, переключив внимание остальных на себя: – их семеро было, я ни одного убить не смог.

– Отморозки, – высказала свое отношение к таким подросткам Вика.

– Я наверное тоже детей убить бы не смог, – поставив себя на место парня, выразил я свое отношение к убийству малолетних.

– Ты вообще никого бы не смог убить, себе то хоть не ври! – презрительно "харкнул" в мою сторону Гришка.

Испытываемая ранее к парню неприязнь тут же сменилась злостью. Глянув на него более внимательно, я оценил его щуплую фигуру и пустые карманы. Одетый в хлопчатобумажную одежду, бледно-зелёных цветов, он совершенно не выделялся среди нашей компании. Парень тем временем демонстративно встал ко мне спиной, непонятно "что" пытаясь этим показать.

"-Пазлы навыка на дороге не валяются", - сказал я сам себе и опустил руку в карман.

Рукоять ножа удобно легла в ладонь, сделав подшаг вперед, я оценил расстояние и довернул корпус своего тела чуть вбок, чтобы удобнее наносить удар.

– Леха ты чо? – заметив мои приготовления, Андрей протянул руку, но было уже поздно.

Нож вошел точно под левую лопатку, именно туда, куда я и метил. В отличие от стычки в больнице, сейчас все получилось с первого раза и парень упал, как подкошенный, лицом вниз. Удар, который отвесил пудовым кулаком в мое лицо Валера, опрокинул тело на землю. Я не пытался защищаться, просто наблюдая за тем, что будет дальше. В интернете однозначно писали, что за нанесение вреда одним возрожденным по Ограничению другому, срабатывает система штрафов. Единственными, на кого штрафы не действовали, оставались Свободнорожденные.

– Ты охренел? Ты что творишь?! Вот бля!! – взревел "белугой" здоровяк: – мне из-за тебя штраф навесили!

– Сам охренел, – убедившись, что больше никто не собирается меня бить, я принял сидячее положение: – я же тебя не бил, чего полез то?

– Ну, ты же того, Гришку! – не понимая, как я могу быть таким спокойным, Валера оглянулся на труп одноклассника и обвинительно заявил: – ты его убил!

– Убил, теперь же смерти нет, так что возродится, либо Свободным, либо так же как ты и я, – отперевшись на землю, я привстал сначала на одно колено, а потом и на ноги, выпрямившись в полный рост: – ты бы лучше подумал о том, что вместо того, чтобы висеть на турнике, надо выслеживать Свободных и убивать их при первой возможности.

– Но, это же, ну… – парня подклинило от моих слов и он не знал что сказать.

– Валера, много штраф дали? – Света быстрее остальных отошла от случившегося, тем более что труп бывшего одноклассника только что исчез.

– Пятнадцать тысяч, – с некоторой задержкой, потребовавшейся на то, чтобы "переключиться" и заглянуть в интерфейс, ответил парень и побледнел: – мне же теперь на целый год дольше работать!

– Пятнадцать штук? Это какого уровня такой штраф? – подключилась к соболезнованиям Вика.

– Пятый, – вместо парня ответил я и, видя недоуменнее на обращенных ко мне лицах, добавил: – думаете один Валера штрафы к Труду получает?!

Сказанное мной было чистой воды неправдой. В своей "борьбе" с системой я максимально опускался до штрафа второго уровня, третьим уровнем меня лишь "пугали", высвечивая соответствующие уведомления. Впрочем, проведя простейшую интерполяцию, я давно выяснил примерный "шаг" прироста в штрафных санкциях.

– Что, не всегда угадывал с тем, кто перед тобой, Свободнорождённый или нет? – вернув себе прежнее выражение равнодушия, Андрей гнусаво ухмыльнулся: – ткнул ножом, а вместо пазлов навыка, штраф!

– Можно и так сказать, – согласился я.

Несмотря на "признание", сочувствия в глазах парней и девушек я не увидел. Одежда, оставшаяся от бывшего одноклассника, лежала бесформенной кучкой. Может быть из-за нее, может в силу еще каких-то причин, разговор больше не клеился и Валера первый решил уйти.

– Ладно, всем пока, увидимся, – не обращаясь ни к кому конкретно, махнул он рукой и двинулся прочь.

За ним потянулись остальные, расходясь в разные стороны нашего двора. Света тоже решила идти домой и нам оказалось по пути. Дойдя вместе со мной до подъезда, она приостановилась и я "галантно" распахнул дверь, пропуская девушку вперед.

Лифт стоял где-то на верхних этажах, пока кабина ехала вниз, громыхая изношенным механизмом, я хранил неловкое молчание. Откровенно говоря, я не знал о чем говорить со Светой. Мы раньше как-то не особо общались, но, после случившегося во дворе, девушка смотрела на меня более доброжелательно и я решился, переборов свою неловкость.

– Свет, слушай, а что будет, если я к тебе приставать начну? Штраф влепят?! – теснота в поднимающейся наверх кабинке лифта подтолкнула к теме разговора.

– Ну, если я не буду против, то тебе ничего не будет, – скосив в мою сторону глазами, она слегка улыбнулась.

– Как-то не определенно все, – поспешил я отказаться от сомнительной перспективы.

– Ну, мы женщины, мы такие, – продолжая стоять ко мне в пол-оборота, на ее лице "поселилась" довольная улыбка.

Это было несколько странно и необычно. Вместо того, чтобы сторониться меня и избегать, девушка наоборот, начала флиртовать и выказывать знаки внимания. Убив на ее глазах человека, я видимо перестал быть "пустым местом". Раньше, взгляд местной красавицы никогда не задерживался на моей фигуре. Теперь же, девушка вела себя как-то иначе.

– Ладно, увидимся еще, пока, – выйдя на своем этаже, я обернулся к оставшейся в лифте девушке.

– Ты заходи, если надумаешь, – витиевато и туманно попрощалась она.

Дверки кабины плотно сомкнулись, после чего лифт поехал дальше, увозя Свету на предпоследний этаж. Постояв некоторое время на лестничной клетке, я тряхнул головой, отгоняя наваждение.

"-И что ей надо, а? – спросил я сам себя и сам себе же и ответил: – думаю она и сама не знает, но еслиэто "что"пойдет не так, то штраф впаяют мне!"

Придя к выводу, что лучше не лезть к возрожденным по Труду девчонкам, я слегка успокоился. Мне и раньше не особо везло в отношениях с противоположным полом. Ну а теперь, когда все изменилось в окружающем мире, следовать старым шаблонам, явно не стоило.

"-Найдем себе кого-нибудь", - пообещал я не согласному со мной телу, открывая ключом входную дверь своей квартиры.

На этот раз квартира встретила меня привычной тишиной. Свет в комнатах был потушен, компьютер, как и другая техника не работала. Проснувшись по будильнику и покинув квартиру самостоятельно, я многие вещи сделал на "автомате", не задумываясь, по привычке.

"- Тоже не есть гуд", - осадок, оставшийся после разговора со Светой, не способствовал хорошему настроению.

Заглянув в комнату и на кухню, я везде зажег свет. Желтоватые лампочки разогнали вечерние сумерки и я направился на кухню, собираясь перекусить. В холодильнике по прежнему было достаточно еды, питаясь крайне нерегулярно, я медленнее, чем до наступивших событий, уничтожал замороженные брикеты.

"-Надо маме позвонить",- мысли от количества оставшейся еды перескочили на родителей, мама все еще имела статус Свободнорожденной и я невольно переживал по этому поводу.

Микроволновка издала привычный блямкающий звук, достав из ее внутренностей вкусно пахнущий контейнер, я поставил его на стол. Беря вилку и нож, я отметил краем слуха какие-то удары, доносящиеся из-за входной двери. Судя по всему, где-то на нижних этажах, кто-то что-то ломал, но криков о помощи и стрельбы было не слышно.

– Дураков больше нет, – подавив в себе любопытство, сходить и посмотреть, что там происходит, я невольно кинул взгляд на кухонное окно.

Аккуратная дырочка пулевого отверстия, залепленная скотчем, более чем наглядно доказывала, что любопытство в нынешние времена является вполне наказуемым деянием. По мере того, как еда убывала в моей тарелке, удары, доносящиеся с лестничной клетки, становились все громче и ближе.

"-Блин, они что там, у всех квартир, подряд, двери ломают?" – сделал я наиболее вероятное предположение.

Через пять минут я получил подтверждение своей догадке, неизвестным понадобился всего один удар, чтобы моя входная дверь не выдержала и распахнулась настежь. Невольно вздрогнув, я встал из-за кухонного стола и вышел в коридор. Пяти миллиметровый лист железа, из которого была сделана дверь, оказался вогнут и покорежен. Ригели замка торчали вбок, вминаясь, дверь потянула запорный механизм за собой, вытягивая их из посадочных мест.

– Так, ты один? Выходи во двор, – какой-то юркий пацан, возрастом чуть младше меня, на удивление быстро и ловко заскочил в мою квартиру.

Оббежав все помещения, он выскочил на лестничную площадку и устремился к дверям соседей. Их дверь оказалась так же выбита, как и моя, судя по всему, подобной участи удостоились все квартиры нашего подъезда.

– Что встал, двигай давай, – в отличие от юркого парня, оставшийся стоять на лестничной клетке мужчина, был в годах.

Впрочем, его параметр Сила внушал уважение, для наглядности он гнул голыми руками железный прут, не вербально давая понять, что ссориться с ним не стоит. В дополнение к этому, на его поясе висела расстёгнутая кобура, чуть оттянутый вниз пояс свидетельствовал о том, что пистолет находится на своем месте.

– Сейчас, только ботинки одену, – кивнул я и заторопился, подгоняемый выразительным взглядом.

Лифтом неизвестный мужчина пользоваться запретил, так что спускаясь по лестничным клеткам, я имел возможность заглянуть через выломанные двери в прихожие всех квартир. Судя по бардаку в некоторых из них, люди не всегда добровольно соглашались выполнять требования неизвестных. Один из комплектов одежды, лежащий на пороге, наглядно показал серьезные намеренья Свободнорожденных.

"-Надо маму предупредить, – сообразил я: – если так везде, то ее могут убить!"

Заскочив в пустую квартиру на втором этаже, я прошел в дальнюю комнату и достал телефон. Как отнесутся неизвестные к моему желанию позвонить, я не знал, так что лучше было понапрасну не рисковать и скрыть свой поступок от посторонних глаз.

Переговорив с мамой, я рассказал, что здесь происходит и поинтересовался, как у них дела. В доме родителей ничего подобного не наблюдалось, как и прошлой ночью, все было тихо и спокойно. Напомнив маме, что меня могут хватиться и начать искать, я смог свести ее монолог к двухминутным наставлениям, молча выслушав чего не стоит делать, а где лучше подчиниться в сложившейся ситуации.

Во дворе дома обнаружилась толпа разновозрастных людей. Одетые преимущественно в хлопчатобумажные одежды, выгнанные на улицу, жильцы заметно нервничали и затравленно озирались. Посмотрев в направлении одного из таких затравленных взглядов, я наткнулся на смотрящее в мою сторону дуло автомата. Свободнорожденный, он стоял в расслабленной позе, удерживая палец на спусковом крючке и презрительно посматривая на сбившихся в кучу людей. Оглядевшись по сторонам, я насчитал еще семерых человек, держащих в оцеплении весь двор. Инстинкт самосохранения сработал автоматически и я отвернулся, опустив глаза и перестав пялиться на вооруженных людей.

Выгнанных из квартир жильцов, стоявших вокруг меня, постепенно становилось все больше. Всматриваясь в лица, я с удивлением констатировал факт присутствия посторонних. Думая до этого, что только наш подъезд подвергся насильственному выдворению на улицу, до меня вдруг дошло, что здесь собрали всех, кто жил поблизости.

Задрав голову кверху, я крутанулся на месте, осматривая близстоящие здания и не смог найти ни одной квартиры, окна которой оставались бы темными. Часы показывали почти десять вечера, в наступивших сумерках двор освещался сотнями окон. Прикинув количество жильцов, столпившихся на детской площадке, я сообразил, что здесь присутствуют в лучшем случае десять процентов жильцов близстоящих домов.

"-Странно, почему остальных не трогают?" – спросил я сам себя и через пару минут поучил на это ответ.

Тот самый паренек, шустрый, что заскакивал в мою квартиру и осматривал все комнаты, появился откуда-то сбоку и подошел быстрым шагом к одиноко стоящему мужчине. Разобрать все слова, которые они сказали друг другу я не смог, но фраза "все осмотрели, больше никого нет", была сказана первой и я ее отчетливо расслышал.

"-Где же тогда все? – удивился я: – все еще ждут Возрождения?"

Настроение слегка улучшилось, так как чем больше было желающих получить статус Свободнорожденных в нашем городе, тем быстрее я смогу отработать взятые на себя обязательства по Труду. Продолжая осматриваться по сторонам, мой блуждающий взгляд наткнулся на знакомое лицо.

Девушка Света, с которой я несколько часов назад разговаривал, так же оказалась здесь, среди выгнанных из квартир на улицу людей. Промелькнувшие в памяти события сегодняшнего вечера, напомнили о словах, что ее мама с младшим братом собирались уехать в деревню. Судя по тому, что девушка стояла одна, ее родственникам это удалось и, надо признать, сделали они это как нельзя вовремя.

Глянув еще раз на ярко горящие окна квартир стоящих вокруг домов, до меня дошла другая, имеющая большую вероятность, причина, столь малого количества собранных жильцов.

"-Они просто уехали из города, вот ведь", - шевельнулось во мне недовольство и раздражение.

Разобраться в том, чем я больше недоволен, пронырливыми жильцами или собой, подставившегося под выстрел, я не успел. Одиноко стоявший от остальных мужчина, тот самый, кто принимал доклад от шустрого парня, взобрался на детскую горку.

– Итак, всем внимание! Вы мобилизуетесь сегодня на разовую акцию! После того, как я закончу говорить, вы садитесь в грузовики и едете на место. По прибытию, все получат оружие. Сразу предупреждаю, тем, кто вздумает применить его против моих людей – немедленная смерть! – мужчина громким голосом объяснял происходящее: – далее, по команде, все бегут к зданию, на которое мы укажем. Там находятся Свободнорожденные и вашей задачей станет их убийство!

Среди внимательно слушавших жильцов дома пронесся ропоток. Умирать никто из нас не хотел, хотя каждый уже прошел через эту "процедуру" хотя бы по одному разу. Словно ожидая чего-то подобного, "оратор" воздел руку вверх с зажатым в ладони пистолетом. Гулкое эхо выстрела отразилось от стен домов, перешёптывания среди согнанных на площадку жильцов, затихло.

– У каждого есть Выбор! Вы можете умереть там, куда мы вас привезем, или умереть сейчас, отказавшись выполнять наши требования, – выдержав значительную паузу, он продолжил: – Но тем, кто умрет здесь и сейчас, я обещаю, что он будет умирать ежедневно. Я и мои люди специально будем приходить и убивать вас. Убивать с особой жестокостью, убивать до тех пор пока нам это не надоест! Ну а тем, кто выполнит поставленную цель, я гарантирую неприкосновенность и защиту. Этот район теперь мой и тем, кто останется в живых, я обещаю неприкосновенность от других Свободнорожденных!

Предложение не внушало, впрочем, альтернатива немедленной смерти с последующей серией смертей, внушала еще меньше. Наметившееся шевеление среди толпы отвлекло меня от обдумывания услышанного и я приподнялся на цыпочки, чтоб разглядеть происходящее.

Вооруженные автоматами Свободные перестроились, освобождая проход к четырем тёмно-зелёным ЗиЛам. Имеющие крытые тенты, машины предназначались для перевозки людей и, судя по размерам, могли без труда вместить всех собравшихся. Между авто и детской площадкой стояло еще несколько человек, их назначение стало понятно, едва первые сапоги приблизились к ним на расстояние в пару шагов.

– Возраст? Сколько в силе? Сколько в ловкости? – посыпавшиеся вопросы, а так же дальнейшая сортировка, кого в какую машину, все объяснили.

Медленно продвигаясь вперед вместе с толпой, я мучительно размышлял о том, что мне сказать по поводу своих характеристик. Ни на ловкого, ни на сильного, я не особо походил. Скорее я казался чем-то средним, взявшим от каждой характеристики по чуть-чуть.

– Возраст, куда распределил очки? – дошла и до меня очередь.

– Девятнадцать лет, все поровну распределил, по четыре очка получилось, – последние рассуждения еще витали в голове и я облек их в слова.

– Нда? – недоверчиво глянув на мою фигуру, мужчина занимавшийся сортировкой, ткнул меня кулаком в плечо.

Понять его намеренья оказалось не сложно, так что я успел вовремя перенести вес на другую ногу и чуть довернуть корпус, встречая удар.

– Ладно, во второй фургон лезь, все равно помирать, – окрик их главного, чтобы поторапливались, сбил с мысли въедливого Свободнорожденного и он "махнул рукой" на явную слабость моего тела.

Забравшись в кузов, я уселся у самого края борта и теперь имел возможность понаблюдать сверху за всем происходящим. Не распределенных по машинам людей осталось все меньше и меньше и я без труда разглядел за их спинами девушку Свету.

Соседка по подъезду стояла рядом с одним из Свободнорожденных и непринужденно о чем-то болтала. Судя по ее лицу и жестам, разговор девушку веселил и она то и дело звонко смеялась. Понаблюдав за ней еще пару минут, я сообразил, что блондинка, судя по всему, сегодня никуда не поедет.

"-Как так то?" – сам себе я задал вопрос, интуитивно уже зная ответ.

Интуиция не подвела, после того как последний сапог был погружен в грузовик, прозвучала команда "вперед". Болтавший со Светой мужчина сдвинул автомат себе за спину и довольно бесцеремонно сжал ее ягодицы. Девушка была явно не против подобного самоуправства, ее руки даже обвились вокруг "бычьей" шеи и она прильнула к крепкому плечу.

"-Сучка!", - в сердцах молча выговорил я.

Залихватский свист остальных Свободнорожденных подсказал, что действия автоматчика не остались незамеченными, впрочем, как и старания девушки. Припозднившийся мужчина отстранил Свету и легкой трусцой двинулся к стоящей у обочины легковушке. Грузовик, в котором я сидел, уже пришел в движение. И, для того чтобы увидеть, как соседка в одиночестве стоит посреди детской площадки и машет нашей автоколонне рукой, мне пришлось довольно сильно высунуться из под тента.

– Сиди, куда полез, – окрикнул меня приставленный следить за нашим поведением в кузове Свободный.

– Да я так, просто, – усевшись назад, постарался оправдаться я.

Мужчина лишь хмыкнул, в темноте фургона было не разобрать выражения его лица. Впрочем, я так же не горел желанием объясняться, так что затих и не больше "отсвечивал". Где-то через четверть часа грузовик пару раз тряхнуло, после чего машина встала. Общий настрой среди жильцов был подавленный, никто не проявлял энтузиазма и не рвался вперед.

– Выходим, по одному, идет туда, – через пару минут, потребовавшиеся Свободнорожденным на то, чтобы подогнать легковушки и раскрыть багажники с оружием, прозвучала команда "на выход".

Так как я сидел ближе всех к борту грузовика, моя очередь оказалась первой. Спрыгнув на землю, я подошел к очередному Свободному, чей вид вызывал что угодно, но только не уважение.

– Фамилия, имя, номер телефона, – с крючковатым носом и бегающими глазками, пожилой мужичок больше всего напоминал портного или бухгалтера.

Назвавшись фальшивым именем, я продиктовал случайный набор цифр, не желая светить о себе информацию. Крючковатый воспринял мою ложь как данность, то, что я соврал, явно не укрылось от его проницательного взгляда.

– Бери биту, иди к фонарному столбу, по команде побежишь куда укажут, – кивнув в багажник, внутренности которого были завалены спортинвентарем, он выразительно хмыкнул.

Спустя минут пятнадцать "вооружение" свезенных к рынку жильцов закончилось. Кучки людей, разделенных по ведомому только Свободнорожденным принципу, остались стоять на "стартовых" позициях. Общая нервозность, хоть все это и преподносилось как игра "ударил-умер", усиливалась в общей массе и люди заметно нервничали.

– Семен, берешь своих юнитов и двигаешь вокруг дома, там двери со стороны Седьмой улицы, Олег, заходишь с другой стороны, постарайся войти в здание до того, как эти сообразят, что происходит и начнут баррикадироваться, – тот самый "оратор", вещавший с детской горки, оказался главным среди Свободнорожденных и сейчас отдавал последние указания.

"-Юниты? Мы для них всего лишь юниты! Как в игре! Безликая масса, предназначенная на убой, закончились войска, иди в казарму, набирай новых!? Вот суки!" – знакомое по компьютерным играм слово, породило в моей голове ассоциативные цепочки.

Осознать, что я более не являюсь человеком, не являюсь личностью, оказалось довольно унизительным. Если раньше я еще мог списывать пренебрежительный тон и заносчивость на нервозность боящихся за свою жизнь Свободных. То теперь, становилось абсолютно ясно, что сумевшие не умереть и выжить относились к нам, возрожденным по Труду, как к "мясу".

"-Сапоги значит, солдатики, юниты", - отчего-то я никак не мог успокоиться и еще больше распалялся.

– Так, все вперед, ваша задача умереть и, если повезет, убить хоть кого-нибудь из Свободных! – прозвучавшая команда подсказала выход для переполнявших меня эмоций и я резко кинулся вперед.

Добежав до входа в здание, в его недрах которого находились Свободнорожденные, я без раздумий ударил битой по стеклу. Осыпавшееся осколками, оно позволило просунуть руку внутрь и я почти сразу нащупал засов, запиравший двери. Толкнув после этого створку плечом, я оказался в широком коридоре. Где-то там, впереди, послышались удивленные голоса. Это позволило сориентироваться и я побежал вперед. Мысль о том, что если и в правду удастся убить хотя-бы одного Свободного, то мне вполне может перепасть пазл, придавала еще больше сил.

"-Так и наберу потихоньку, в отличие от Свободных, мое возрождение не затянется", - практичность и выгода все больше и больше вытисняли ненужные эмоции и я притормозил, оценивая ситуацию.

Звук отпираемого замка от ближайшей двери, заставил прижаться к стене. Ручка двери задергалась вверх и вниз, показывая, что кто-то сейчас из нее выйдет. В три быстрых, но тихих шага я сменил позицию, встав так, чтобы открывающееся наружу полотно прикрыло меня от того, кто находился по другую сторону. Замок явно заедал, но, спустя еще минуту, дверь наконец-то открылась и неизвестный вышел в коридор.

– Бмм! – удар битой пришелся по его плечу.

Зажатый в чужой руке нож выпал, несмотря на явно вложенные в силу свободные очки, значение критического удара никто не отменял.

– Ах ты сука! – увидев меня, Свободный тряхнул рукой, как если бы его рукав испачкался в побелке или его забрызгали водой.

Я, от того что не смог даже руку отсушить, отпрянул назад, неожиданно уперевшись спиной в стену. Упавший нож никуда не отлетел, дзинькнув об кафельный пол, он остался лежать у ног моего противника. Это в какой-то мере предопределило дальнейшие действия и, вместо того, чтобы кинуться на меня и в несколько ударов лишить дееспособности, Свободный наклонился за ножом.

– Хрусть, – взметнувшись вверх, бита со всей силы, доступной моему организму, обрушилась на подставленный затылок.

Перекаченный в Силу мужчина хрюкнул, после чего завалился на бок и затих. Алая кровь вначале намочила волосы, после чего неохотно и неотвратимо стала расползаться вокруг проломленной головы.

– А нехер пазлы навыка собирать! – в запале от схватки выговорил я.

В то, что я не Свободный, умерший человек очевидно поверить не мог. Даже надетая на мое тело хлопчатобумажная одежда была воспринята как вариант маскировки. Продолжая мыслить и действовать так как привык за последние дни, неизвестный собирался убить меня ножом, в "погоне" за изучением навыка.

"-Кстати о пазлах!" – я наклонился, поднимая нож.

Со спины из коридора послышались голоса и шум множества ног. Обернувшись, я увидел толпу людей, подгоняемую вперед. Насильно согнанные, жильцы как из моего так и из соседних домов не торопились идти в атаку. Среди них шли несколько Свободнорожденных, переодевшись в невзрачную одежду бледного цвета, они довольно удачно маскировались.

– Убил одного? Молодец, теперь давай вперед, – заметив у моих ног оставшуюся от трупа одежду, проходящий мимо Свободный "оценил" успехи.

Торопливо спрятанный нож в кармане жег руку, но, похваливший меня ничего не заметил и я облегченно выдохнул. Дальше пришлось идти в составе группы, Свободные следили, чтобы никто не "откололся". Пазл навыка "Критический урон", полученный за убийство, приятно грел мое самолюбие. То, что я убил человека, меня нисколько не взволновало. Трупы исчезали из реальности, не оставляя после себя ни крови, ни плоти. Это каким-то образом позволяло воспринимать все происходящее проще, как какую-то игру. Мои нервы были в порядке и я с пофигизмом относился ко всему происходящему.

"-Ну убьют, ну и что!? Возрождение еще никто не отменял, – говорил я сам себе: – надо почаще чувствовать в подобных вылазках, больше шансов пазлов набить!"

Последняя мысль потянула за собой другую, если я хотел, чтобы меня брали на силовые акции, даже в качестве "пушечного мяса", надо было сделать так, чтобы меня запомнили. Люди шли вперед не особо порываясь быть первыми, оказаться в первых рядах, делая чуть более широкие шаги вперед, оказалось несложным.

– Тх-тх, – из-за поворота раздались выстрелы огнестрельного оружия.

– Всем вперед! Бегом! – тут же отреагировали Свободнорожденные, идущие в задних рядах.

Не видя в этом проблемы, я перешел на бег, тем более что после поворота находились торговые павильоны. Свободное пространство дало маневр и я сразу же свернул вправо в боковой проход. Продолжавшая двигаться вперед, основная группа людей, дошла до главного прохода между рядами и оказалась на линии огня. Продолжавшиеся выстрелы, выпущенные в нашу сторону, нашли свою цель. Трое возрожденных по Труду упали на пол, получив пулевые ранения. Остальные последовали их примеру, лежа на полу, тела людей представляли собой более сложную мишень для стрелявших.

– Встать! Все вперед, – упавшие вниз так же как и остальные, Свободнорожденные пытались криками заставить людей встать и идти вперед.

Меня все это не касалось, пробираясь крайним рядом к тому месту, откуда звучали выстрелы, я размышлял о том, что буду делать, когда закончу сегодняшний рабочий день в морге. Выбраться из заварившейся "каши" с Рынка живым виделось мне мало реальным предприятием, да и времени до начала "работы" оставалось все меньше и меньше. Одетая на мне одежда вероятнее всего останется здесь, на территории рынка. В чем идти из больницы домой, в комплекте "медбрата", либо голышом, еще предстояло обдумать.

Последнее конечно же было шуткой, и я задумался, почему все остальные, возрожденные по Труду, не опасались утраты своей рабочей одежды и ходили в ней и дома и на улице. Видимо посторонние мысли притупили мое внимание и я выскочил прямо на мужчину, перезаряжавшего ружье.

Зажатая в моей руке бита дернулась вверх и вперед. Стоявший спиной к стене одного из торговых павильонов, Свободный обрушил сверху вниз приклад ружья. Словно мечи в средневековье, наши оружия столкнулось, после чего бита полетела на пол, а тяжелый приклад ткнулся мне в солнечное плетение.

"-Ни вот и все", - промелькнула мысль.

К счастью, сунувшийся ко мне Свободнорожденный не успел ничего сделать. Показавшиеся из-за другого поворота несколько человек накинулись на него со спины. Нападавшие оказались вооружены битами, такими-же как у меня.

"-Свои", - облегченно подумал я, после чего постарался резко встать и помочь.

Здоровье восстановилось не до конца, так что развить привычную скорость не получилось. Это оказалось очень кстати, так как Свободнорожденный орудовал цевьем ружья не хуже, чем какой-нибудь рыцарь.

"-В армии что-ли такому учат, – выждав момент, я подскочил к оказавшемуся ко мне боком мужчине, воткнув подмышку нож.

"Внимание!

"Получен пазл навыка: Владение ножом 3/100"

Ткнувшийся лицом в пол, недавний противник замер, умерев. Выпрямившись, я победно ухмыльнулся. Мелькнувшая сбоку тень заставила обернуться. Впрочем, движение головы в сторону остановить не удалось. Смазанная картинка происходящего, слабость в ногах и боль в шее, были последними, что я успел рассмотреть.

Как и в прошлый раз, когда я умер имея баф "надгробной плиты", мне вновь удалось оказался стоящим на месте своей гибели. На полу лежала одежда, рядом валялись еще три комплекта, шмот тех, кто помог мне справиться с размахивавшим ружьем мужчиной.

Тело, как и в прошлый раз, было невидимым, но я его ощущал, как живое. Пробовав пройти сквозь препятствие, стену ближайшего торгового павильона, я без проблем осуществил задуманное. В верхнем левом углу интерфейса тикал пятиминутный счетчик под подсвеченной иконкой. До момента принятия выбора, возрождаться здесь или на рабочем месте, оставалось не так уж и много времени.

"-Интересно, как там у наших дела?" – сориентировавшись по наибольшему шуму, я двинулся в нужную сторону.

Удалиться более чем на двадцать метров от места гибели не удалось. Что-то не пускало мое бестелесное тело дальше, ограничивая перемещение. Впрочем, этого оказалось достаточно, из точки, в которой я находился, было хорошо видно, как прикрываясь сапогами, в качестве живых щитов, Свободнорожденные продвигались вперед и занимали выгодные для ведения огня позиции.

"-Уже и тактику разработали", - отметил я с неудовольствием.

Окружающая меня действительность в очередной раз потускнела и окружила темнотой. Увлеченный наблюдением за другими, я упустил из виду обратный отсчет в собственном интерфейсе и не заметил, как закончилось отведенное время. За прошедший день отдохнуть и выспаться мне так и не удалось, так что наступившую темноту и тишину, я воспринял очень доброжелательно.

"-Спать", - сказал я сам себе и заснул.

"Внимание.

До исполнения обязательства по Труду осталось 60 секунд.

Принудительное Воскрешение активировано"

Оставаться в "великом нигде" слишком долго не получилось. По ощущению, проведенное в темноте время заняло не более пятнадцати минут. Возродившись в морге, я скосил глаза на циферблат и слегка пожал плечами. Часы показывали начало третьего ночи, с момента моей смерти прошло никак не меньше чем пару часов.

"-Ощущения что отдохнул вообще нет", - прислушавшись к себе, сделал я однозначный вывод.

До обязательства по Труду оставалось пару секунд и я шевельнул пальцем левой руки. Не глядя после этого на закряхтевшего возрожденного, направился в подсобку. На моем теле вновь не было одежды и следовало в первую очередь позаботиться о нивелировании дебафа от Холода.

"Внимание!

Вы испытывали ауру Холода +2 в течение 24 часов

Ваше тело получает постоянный эффект "защита от Холода +0.1"

Сообщение ввело меня в некое состояние эйфории. То, о чем я уже и не смел надеяться, неожиданно сбылось. Возможность прокачки статов, так же как в компьютерных играх, вселила в меня сильное чувство оптимизма "в завтрашний день". Продолжив на автомате заниматься возрождением появляющихся в морге трупов людей, я перечитывал раз за разом полученный текст и невольно радовался.

"-А что будет, если я еще 24 часа проведу в морге? – спросил я сам себя, после чего сам себе ответил: – даже если я не захочу это знать, ответ все равно будет получен"

Мысленные поиски того, что еще можно прокачать, не давали покоя. И я поставил перед собой задачу первым делом с этим разобраться, как только вернусь домой и включу компьютер.

– Бляя, – не сдержавшись, вырвалось у меня в слух, от одной мысли, что дорогущий компьютер стоит в квартире, дверь которой была выбита настежь.

"-Да ладно, обойдется все, они же обещали защиту, – слабо утешительные мысли не могли полностью заглушить испытываемую тревогу.

Впрочем, после того как восьмичасовой рубеж был преодолен, я остался в морге, перейдя на режим ежеминутного воскрешения людей. План, согласно которого я мог существенно сократить свою "повинность", следовало выполнять. Любые вещи, такие как телефон, компьютер, одежда, в долгосрочной перспективе, растянутой на года, утрачивали свое значение и не стоили потраченного на них сейчас времени. Более того, отчего-то мне казалось, что купить новые вещи, за выдаваемые системой монеты, будет не сложнее, чем раньше.

За пять минут до истечения шестнадцатого часа, я прекратил работу. Получать блокировку на способность применять заклинание Возрождение, из-за того, что опять переработал, я не хотел.

Проведенные в работе часы меня слегка поуспокоили и я пришел к выводу, что выходить на улицу и рисковать сетом "медбрата" не стоит. Ношение одежды в течении шестнадцати часов в день являлось значительным периодом. Оставляя шмот в запираемом шкафу морга, я не сильно проигрывал в прогрессе приобретения постоянного эффекта.

– Привет, – покинув морг, я поднялся по лестнице и предстал перед Мариной завернутым в простынь.

– Привет, опять убили? – кивнув, она встала со своего места и скрылась в подсобке.

Несколько обескураженный подобным поведением, я решил остаться на месте и узнать, чем вызвано ее столь странное поведение. Марина не заставила себя долго ждать, вернувшись меньше чем через минуту.

– На, примерь, за четыре монеты уступлю, – протянутая одежда имела слегка коричневатый цвет.

Стоило мне взять вещи в руки, как перед глазами появился запрос на перевод денег. Не торопясь подтверждать транзакцию, я скинул с себя простынь и начал одеваться.

– Ну блин, ты вообще, что ли? – раздался возмущенный голос девушки.

– Что? А! Извини, – не сразу сообразив, чем она не довольна, я запоздало сообразил, что начал переодеваться прямо у нее на глазах.

– Там есть пустая комната, туда иди, – насупленная Марина кивнула в сторону одной из дверей, выходящих в коридор.

– Да ладно тебе, – будучи уже полностью голым, я посчитал еще большей глупостью куда-то идти.

Более того, одна моя нога наполовину была впихнута в слегка тесноватые штаны, так что если бы я и захотел "идти", то у меня получилось бы только "поскакать". Подозрительно посмотрев на девушку, я не нашел на ее лице даже тени улыбки. Видимо она действительно смутилась, не ожидая от меня подобной беспардонности.

В отличие от Марины, у меня в морге было больше возможностей "повеселиться". Время от времени я убирал все простыни с тел трупов и возрождал после этого девчонку посимпатичнее. При таком раскладе, повода возмущаться тем, что девушке нечем прикрыть наготу не возникало. Более того, я даже получал поощрительные намеки и довольно признательные взгляды за то, что "входил" ее в положение и "дарил" простынь, спрятанную мною же в подсобке.

"-За целый день насмотришься на сиськи-письки! О чем сокровенном после этого можно говорить?" – заканчивая одеваться, я оправдывал перед самим собой собственное поведение.

– Спасибо Марин, – сказал я, одновременно подтверждая перевод четырех монет.

– На здоровье, – кивнула она, чуть повеселев: – я в следующий раз для тебя на размер больше возьму.

– Кстати, как ты смогла продать мне вещи? – дошло до меня: – передача монет же запрещена!?

– Я второй Труд взяла, торговка, буду помимо того, что здесь сижу, еще и торговать! – развеяла мое недоумение девушка.

– Второй Труд? Это возможно? – заурчавший от голода живот не смог сбить меня с заинтересовавшей темы.

– Пойдем поедим, заодно и расскажу, – так же как и я, не евшая целый день, Марина встала из-за стола и двинулась по коридору в сторону столовки.

Сегодняшнее меню не сильно отличалось от вчерашнего. Набрав тарелок, мы заняли угловой столик, у окна, подальше от любопытной кассирши. Начав есть, девушка рассказала, что большинство людей, возрожденных в морге, были не довольны предложенной ею одеждой. Через одного, Свободнорожденные требовал шмотки другого фасона, предъявляя претензии к качеству материала. Марина на все запросы могла лишь разводить руками и улыбаться бессильной улыбкой.

– А потом, раз, и у меня перед глазами сообщение! – поглощаемая еда еще больше улучшила настроение девушки и она продолжила свой рассказ с эмоциональными подробностями: – предложили взять второй Труд! Обязательства, продать на пятьдесят тысяч, временных ограничений нет, хочешь торгуй, хочешь спи!

– Здорово! – порадовался я за девушку: – А какие призовые характеристики к телу?

– Ничего, – враз погрустнев, Марина развела руки в разные стороны, как бы показывая всю величину облома: – только навык Оценка вещей.

– Так это же здорово! – не понял я ее досады: – по сравнению хотя бы со мной, теперь тебя никто не сможет ввести в заблуждение и продать дешевый товар дорого!

– Тут ты прав, – кивнула она головой и отчего-то вильнула взглядом в сторону.

"-Похоже, что она довольно сильно на мне наварилась!" – умение чувствовать собеседника, появившееся с возросшей мудростью, позволило почувствовать эмоциональное состояние девушки и сделать характерный вывод.

Подспудно всплыло воспоминание рассказа Светы. Соседка по подъезду во дворе дома довольно убедительно говорила о том, что все монеты, которые зарабатывают люди по Труду, идут в счет погашения обязательств. Сидевшая передо мной Марина явно надеялась, что заработанные в результате Второго Труда пятьдесят тысяч окажутся на ее личном счету. Кто из них прав могло показать только время, так что я не стал ничего говорить, решив дождаться результата ее деятельности.

– Ты только подешевле в следующий раз одежду подбирай, нам с тобой еще долго работать, если будет каждый раз так же дорого, как сегодня, я не смогу у тебя ничего покупать, – как ни в чем не бывало, сказал я, улыбнувшись.

– Договорились, – улыбнувшись в ответ, пообещала девушка: – я найду самых дешевых поставщиков и буду покупать только у них!

"-Давай-давай", - я мысленно покивал головой.

Сегодня на улице людей было еще больше чем вчера. Двигающиеся по тротуарам, они куда-то спешили с сосредоточенным видом. Праздношатающихся, не куда не спешащих и глазеющих по сторонам, было не так уж и много. Подъехавший к обочине дороги и остановившийся, жигуль вызвал у меня легкое раздражение.

– Брат! Как договаривались, брат! – знакомый голос с акцентом излучал искреннее дружелюбие.

"-Это становится назойливым", -усевшись на заднее сиденье, я подтвердил списание денежных средств за поездку и откинулся назад.

Машин на дорогах, в отличие от людей, больше не становилось. Более того, мне даже показалось, что чего-то не хватает.

– Совсем озверели, да! Машину на пять минут оставить нельзя! Хорошо я недалеко был, вовремя успел, иначе бы и мою ласточку забрали! – не прекращая говорить, водитель громко выражал свои эмоции.

– Кого забрали? – вяло поинтересовавшись, переспросил я.

– Машину мою, да! Эвакуаторщики совсем со своим Трудом рехнулись, гребут все, что стоит! Под моим окном Волга стояла, лет пять стояла, утром проснулся, нет Волги! – от волнения и искренне испытываемых эмоций, акцент особенно сильно коверкал слова.

Глянув на тротуары, вдоль которых раньше частенько стояли машины и грузовики, я с удивлением осознал, что действительно, ни одной брошенной машины больше не было. Колесо такси в этот момент попало в дорожный ухаб, качнувшись, я слегка приложился головой об боковое стекло.

"-Может и до дорог тогда руки дойдут, починят", - я постарался найти плюсы в новых реалиях.

Во дворе дома вечно стоящие машины все еще стояли. Судя по всему, дотошная служба эвакуаторов автотранспорта, на кого так сетовал таксист, еще не добрались до спальных районов и внутренних дворов. Пройдя мимо "подснежников", я зашел в подъезд и вызвал лифт. Только поднявшись на свой этаж, я вспомнил все произошедшее накануне и теперь лицезрел выбитую входную дверь. При дневном свете, идущего со стороны лестничной клетки, на двери отчетливо виднелся след подошвы. Судя по расходящимся в разные стороны изгибам металла, именно пинок стал причиной выломанной двери.

"-Нда, если так ударят в живот, считай позвоночник сломан", - оценил я чью-то удаль.

Вещи в квартире лежали не тронутыми, но я отчего-то не особо обнадеживался на этот счет. Рано или поздно, остальные жильцы сообразят, что можно запросто ходить по чужим квартирам и брать то, что им приглянётся.

Попробовав приладить назад входную дверь, я осознал всю бесперспективность данной затеи. Гнутым оказалось не только полотно, но и косяк, за который ранее держалась дверь противосъёмными шипами.

"-Была бы филенчатая дверь, только бы замок пострадал", - вспомнив, как с пацанами хулиганили в старой школе позапрошлым летом, я слегка загрустил.

Холодильник все еще хранил некоторый запас замороженных брикетов. Прежнего желания побыстрее залезть в интернет больше не было. Подсознательное осознание того, что я безнадежно отстал от тех, кто смог воспользоваться ситуацией и хорошо устроиться в новой жизни, лишало былого энтузиазма.

Усевшись за кухонный стол, я включил телек и бездумно пялился в экран, дожидаясь пока вскипит чайник и закончит работать микроволновка. Пожилая дикторша, лицо которой я ранее никогда не видел в телевизоре, вещала бодрым голосом об увеличении производства каких-то там товаров народного потребления. Помня, что после использования посуды ее надо мыть, я не стал перекладывать разогретые макароны в тарелку. Вяло тыкая вилкой в еду, я механически все съел, продолжая ни о чем не думать.

Вялое состояние сохранилось даже после того, как я ушел с кухни и сел за компьютер. Покликав мышкой, но так и не найдя ничего, чтобы могло меня заинтересовать, я все выключил и лег спать. Моя голова уже почти легла на подушку, как я встрепенулся, сообразив, что мой мобильник остался где-то на территории рынка. Получать штраф, как и снижать уровень своего Духа, из-за того, что некому будет меня разбудить на работу, я не хотел. Усевшись на диване и обведя комнату взглядом, я постарался вспомнить, есть ли в квартире будильник, и если есть, то где?

"Звонок 01:30"

Уведомление системы я заметил не сразу. Общая рассеянность от усталости давала себя знать и я даже не сразу сообразил, что именно предлагает интерфейс. Полчаса до начала "работы" показалось мне не достаточным периодом времени, чтобы проснуться и доехать до больницы. Так что я, усилием мысли и перемещением внутреннего взора по пунктам меню, смог изменить таймер на час ночи.

"-Ну, теперь вроде все", - ложась на подушку и закутываясь в одеяло, я испытывал сильнейшее желание уснуть.

"Внимание!

Эмоциональное состояние организма низкое.

Параметр Дух уменьшен"

Не успел я заснуть, как система прислала уведомление о штрафе. Перейдя в соответствующее окно, я обнаружил, что Дух снизился на один пункт, имея теперь значение в шестьдесят две единицы.

"Кашкин Алексей Викторович

Возраст 19 (348/365)

Статус: Ограниченное возрождение

–---

Свободные очки: 2

Сила: 1

Ловкость: 1

Интеллект: 2

Мудрость: 33

–---

Дух: 62/100

Голод: 100/100

–---

Здоровье: 10/10

Выносливость: 10/10

Мана: 330/330

–---

Заклинание: Воскрешение (ур.2)

Заклинание: Надгробие (ур.1)

–---

Пазлы навыка: Владение ножом 3/100

Пазлы навыка: Критический урон 1/100"

Поделать со случившимся ничего было нельзя, так что я лишь ругнулся сквозь зубы, перевернувшись на другой бок. Сон одолевавший меня еще минуту назад куда-то исчез, в голове появилась "звенящая" пустота и ясность сознания.

"-Да что за нафиг то, а?!" – мысленно возмутился я.

Прямая взаимосвязь между состоянием организма, моральной усталостью и снижением параметра Дух была очевидной. Я и до сегодняшнего вечера знал, что это так, но только после того, как получил штраф от системы, убедился в этом окончательно.

Намеренья заняться спортом и вести здоровый образ жизни теперь обретали не рекомендательный, а обязательный статус. Зайдя вновь в интерфейс, я передвинул будильник еще на полчаса. Утренняя зарядка, от выполнения которой я успешно уклонялся всю свою жизнь, требовала, как минимум двадцати минут времени.

"-Теперь точно все", - почувствовав, что проваливаюсь в сон, я облегченно выдохнул.

Ночная побудка, которую я из принципа продолжал именовать утренней, не принесла мне ни облегчения, ни бодрости. Тем не менее, я заставил сам себя помахать руками, поприседать и даже отжаться несколько раз от пола. Чайник, поставленный на кухне, известил меня о том, что вода вскипела. Я воспользовался подвернувшимся поводом и прекратил "издевательства", мысленно обещая себе, что завтрашняя зарядка будет более насыщенная.

Жигули уже стояли у подъезда, бородатый водила каким-то образом вычислил, где я живу. Жизнерадостный треп с характерным акцентом не смог пробиться сквозь повторно навалившуюся дрему, и я проспал всю дорогу, чем кажется слегка обидел неунывающего извозчика.

– Сегодня как обычно, да? – тем не менее уточнил он на прощание, сумев скрыть в голосе свое недовольство.

Рабочий день прошел без происшествий, отработав вначале восемь часов в режиме труп в две минуты, вторую восьмичасовку я провел Возрождая ежеминутно. Разговаривать с вернувшимися к жизни, как и выгонять любопытных из морга, сегодня у меня не было никакого желания. Переходя от стола к столу, я касался изголовий трупов через ткань, имитируя возложение "длани" и маскируя истинный способ активации заклинания. Зачем я все это делал, я не знал, действуя скорее ради развлечения собственного я. Мне так хотелось и я не видел причин отказывать самому себе в подобной малости.

В конце рабочего дня в морг заявились Свободнорожденные, четверо мужчин, судя по всему ни разу еще не умиравшие. Они простояли у выхода почти четверть часа, пристально за мной наблюдая. Молча, так же как и вошли, они покинули подвал, и только после их ухода я почувствовал, как расслабляется мое напрягшееся тело.

"-И что ходят, а?" – буркнул я мысленно, выражая переполняющие меня чувства тревоги и опасения.

– Эй ты, иди сюда, – стоило покинуть морг и подняться на первый этаж, как один из тех четверых, что спускались в морг, меня окликнул.

– Что надо!? – подойдя, я вопросительно уставился на него.

Удара в лицо, которого я ждал, не последовало. Мужчина лишь хмыкнул на мое поведение, после чего открыл дверь, возле которой стоял.

– Проходи, с тобой хотят поговорить, – пояснил он, поторапливая мою нерешительность.

Пройдя в комнату, когда-то служившую приемной врача, а сейчас больше похожую на кабинет, я остановился, повинуясь взмаху охранника. Здоровый, с дебиловатым выражением и мощными руками, он преграждал подступы к столу, за которым сидел еще один человек. Сидевший в кресле, он не сильно отличался от охранника, разве что лицо несло следы ума и жесткости.

"-Во я попал", - краем сознания прошла заполошная мысль.

– Молодой человек, представьтесь, – прозвучавший голос вполне соответствовал внешности сидевшего за столом.

– Кашкин Леша, девятнадцать лет, – замявшись, я передумал врать, в последний момент сообразив, что "игры" судя по всему закончились.

– Ко мне можешь обращаться Яков Алексеевич и я рад что вы не стали юлить, – он откинулся на спинку кресла и продолжил, перечислив имена моих родителей, а так же адрес моего проживания.

– Вы из полиции? – первое предположение о том, откуда ему все известно, соскочило с моего языка само собой.

– Нет, я хозяин этого района, а так же всех зданий, находящихся на подконтрольной территории, – со значением в голосе произнес он, но, видя мое непонимание, более сдержанно добавил: – магазины, лавки, мастерские и все люди, что возрождены по Ограничению и работают, исполняя Труд, теперь мои!

– Ваши? – ничего не понимая из сказанного, промямлил я.

– Мои, и я знаю о них все! – считая, что сказал достаточно, сидящий за столом мужчина махнул рукой, прерывая готовое сорваться с моих губ возражение.

Далее последовали вопросы, отвечая на которые, я не всегда был уверен в том, что Яков Сеич не знает на них ответа. Впрочем, адреса проживания моих родителей он явно не знал, так как на мою ложь, что я приезжий, из другого города, он никак не отреагировал. В основном его интересовало сколько людей я могу воскрешать ежедневно, а так же время, в период которого я должен находиться на своем "рабочем" месте.

– Значит так, – выспросив все, что его интересовало, Яков Сеич задумался на пару секунд, после чего продолжил: – жить будешь в этом здании, на третьем этаже сейчас освобождают помещения и заносят туда нужную мебель, одежду свою носи двадцать четыре часа в сутки, не снимая, коли родных и родственников у тебя нет, то и выходить на улицы города тебе незачем.

Возмущение, готовое сорваться с языка, застряло в горле. Скрыв от Свободнорожденного факт присутствия моих родителей в городе, я хотел обезопасить себя, лишая посторонних рычага воздействия. Как теперь навещать родителей, лишившись возможности выходить в город, я даже не представлял.

– Интернет то хоть будет в комнате? – желая получить хоть какие-нибудь преференции, буркнул я.

– И интернет, и девочки, все будет, – указав на выход, Яков Сеич дал понять, что разговор закончен.

Потянувшиеся дальше дни были похожи один на другой. Я просыпался, делал зарядку и шел в столовую, где меня ждал завтрак. После этого я отрабатывал по шестнадцать часов в день, делая перерыв между восьмичасовыми сменами на обед и послеобеденный сон. После второго этапа "работы" я ужинал в столовой, затем шел к себе и просиживал в интернете оставшиеся до сна часы.

Обещанных Яковом Сеичем "девочек" мне никто не дал, а решить самостоятельно этот "вопрос", будучи запертым больнице, у меня не получалось. Выход в город находился под запретом, крепкого вида Свободнорожденные постоянно дежурили у центрального выхода. Идея вылезти в окно первого этажа не имела смысла, все рамы были наглухо заварены железными решетками еще в те времена, когда о Возрождении и очках опыта никто и не подозревал. Единственное, что работало, так это интернет. Сеть позволяла общаться с родителями через messenger, нивелировав проблему отсутствия мобильного телефона и запрета на выход в город.

В один из дней, все было как обычно и ничего не предвещало изменений в устоявшемся ритме жизни. Лишь после того, как в морг ворвались какие-то люди, вооруженные автоматами, я сообразил, что что-то не так. Одиночный выстрел, которым меня убили, показал высокий профессионализм нападавших.

Заклинание Возрождения я накладывал на свое тело каждый день, так что умерев, я остался на месте своей гибели. Имея пять минут, до того как закончиться действие "надгробия", я принялся наблюдать за тем, что будут дальше делать ворвавшиеся в морг.

– Серёги здесь нет! – скинув все простыни с трупов, один из них повернулся к остальным: – И что теперь?

– Ты зачем этого убил? У кого теперь узнавать, что тут и как? – пнув носком сапога мои вещи, видимо главный у нападавших уставился на того, кто выстрелил в мою голову.

Оттянуть время и послушать разговор, скатившийся в угрозы и неуверенное пожимание плечами, не имелось ни малейшей возможности. По истечению пяти минут я оказался во тьме.

"Внимание.

До исполнения обязательства по Труду осталось 60 секунд.

Доступно: принудительное Воскрешение"

Появившись посреди помещения морга, я чуть было повторно не схлопотал пулю. Дёрнувшийся в мою сторону ствол был подбит снизу, под цевье. Прозвучавший выстрел породил громкое эхо, загулявшее между стен подвального помещения.

– Да что с тобой такое-то, а? – вновь возмутился их главный, а тот, что убил меня в первый раз и не успел пристрелить повторно, лишь пожал плечами, отворачиваясь.

Пока они разбирались, я возродил один из трупов, тикающий счетчик исполнения обязательств по Труду остановить было не возможно. Едва оживший человек захрипел и дернулся с места, как в его тело ударилось сразу несколько пуль.

"-Психи какие-то", - отметил я.

– Так, все успокоились, ты, как там тебя, иди сюда, – прикрикнув на своих, главный повернулся в мою сторону.

Наш разговор не затянулся, из-за двери послышались выстрелы, после чего еще двое мужчин заскочили в помещение морга и захлопнули за собой дверь. Судя по всему, они были оставлены в арьергарде. То, что они соединились с основными силами, да еще и в месте, где существовал всего лишь один выход, говорило о плачевности дел у напавших на территорию Яков Сеича.

Воспользовавшись заминкой, я оделся в свою одежду, вынужденный до этого стоять голым. Это не добавило мне человеколюбия, так что первым из нападавших умер именно тот, что два раза в меня стрелял. Ткнуть вынутым из кармана ножом я больше никого не успел, очередной выстрел, прозвучавший сзади и слева, окунул мое мировосприятие во тьму.

"Внимание.

До исполнения обязательства по Труду осталось 60 секунд.

Доступно: принудительное Воскрешение"

Накинуть на себя заклинание я забыл, так что умерев мое тело воскресло в обычном порядке. Когда я появился в морге, там уже все было закончено. Люди Яков Сеича подбирали с пола оставшееся после нападавших оружие, один из них успел прихватить мой нож.

– Этой мой, отдай, – возмутился я.

Двухминутная перепалка, с объяснениями и осмотром одежды того, кого я убил, восстановила справедливость. Бойцы хозяина не ожидали, что я окажу сопротивление нападавшим и в их глазах я уловил некое подобие уважения.

– Пазлы собираешь? Молодец, – возвращая нож, мужчина представился: – я Олег, если будут проблемы, обращайся.

– Спасибо, – по инерции поблагодарил я, и только после этого сообразил, что даже не представляю, чем и как мне может помочь этот человек.

За первым нападением последовали другие, почти каждый день под окнами больницы слышалась стрельба. Яков Сеич, набравший в свои ряды очень много людей, нес крупные потери. Его люди, еще недавно считавшие себя главными в городе, все чаще и чаще о чем-то перешептывались, имея при этом выражение не самых радостных лиц.

– Привет, а где эти? – закончив очередной шестнадцати часовой день, я покинул стены морга и поднялся наверх.

– Мы теперь ничейные, – Марина, как и все дни до этого, сидела на своем рабочем месте, встречая и одевая возрожденных.

– Ничейные? – присев на краешек стола, я привычным движением сдвинул толстенный гросбух в строну.

– Руки! – так же привычно возмутилась девушка, после чего демонстративно смахнула пылинки с книги и убрала ее в нижний ящик стола.

– Марин, я серьезно, что значит ничейные? – ежедневная шутка с гросбухом еще не набила оскомину и я улыбался.

– Зря лыбишься, – не правильно поняла меня Марина, и продолжила: – ничейные, это значит ничейные, сегодня была сходка городских отрядов, на ней постановили, что больница является ничейной территорией. Теперь любой отряд может претендовать на Свободнорожденных людей, покидающих точку Возрождения!

– О как! – удивился я и, подумав, добавил: – может оно и к лучшему, хоть стрелять под окнами больше не будут!

– Кстати, у меня для тебя от Яков Сеича послание! – сделав таинственное выражение лица, она полезла куда-то вниз, и, покопавшись там, достала "на свет" обычный конверт.

Разорвав бумагу, я пробежался по строчкам машинописного текста. Хозяин, правда теперь бывший, писал, что мне надлежит всех ново-возрожденных вербовать в его отряд, объясняя, как всем будет хорошо житься под пятой Яков Алексеича. Для того, чтобы я не передумал и не начал работать на конкурентов, в конце текста приводился адрес, по которому проживали мои родители. Угроза была более чем весома, если за здоровье родных переживать не приходилось, то вот за их психологическое состояние, в случае обострения ситуации, никто поручиться теперь не мог.

"-Да и хрен с ним, – не видя выхода из ситуации, в которой меня принуждали действовать в угоду чужих интересов, я решил временно подчиниться: – буду говорить, что я от Якова, а уж к какому отряду дальше кто примкнет, не мое дело!"

Поужинав, я по привычке поднялся на третий этаж, туда, где была оборудована моя комната. Двухместная кровать, современный компьютер, стол, шкаф, удобное кресло, окинув все это взглядом, я задумался о том, стоит ли мне отсюда съезжать. Имея в наличие комнату, пригодную для жилья, и квартиру с выбитой входной дверью, я не долго оставался в сомнениях где жить и сделал выбор в пользу больницы.

Первые дни я все ждал, что договор нарушат и вновь начнется стрельба. Но время шло, а статус "неприкасаемых" для работников больницы оставался в силе. Придерживаясь прежнего графика, я ежедневно проводил по шестнадцать часов в морге, поставив перед собой цель докачать резист от Холода.

"Внимание!

Ваше тело получает постоянный эффект "защита от Холода +2"

Долгожданное сообщение я получил под конец третей недели. Теперь, если меня даже убьют на улице, потеря одежды никоим образом не сможет помешать мне исполнять обязательства по Труду. Давно наметив на этот день визит к родителям, я отработал всего 12 часов и покинул морг.

– Святые ананасы! Я уж думала ты никогда не успокоишься! Я из-за тебя уже неделю не высыпаюсь! – Марина встретила мое появление из подвала громкими словами.

За прошедшее время, я хорошо успел изучить характер медсестры и теперь понимал, когда она шутит, а когда и в правду злится. Отшутившись скабрёзностью, я двинул на выход из больницы, чем вызвал ее удивленный возглас.

– Леша? Ты чего задумал? Ты куда? – судя по искренности интонаций, Марине действительно было не все рано и она волновалась.

– Пройдусь, – полуобернувшись, я махнул ей рукой и пошел дальше.

Что там еще пыталась сказать мне девушка я не слушал. Мне уже осточертело находиться в этом здании и я хотел оказаться на свежем воздухе под открытым небом. Выйдя на улицу, я с удовольствием постоял пару минут, после чего двинулся вперед. Машин, как и просто людей, на улице за оградой больницы было не видно. Дойдя до тротуара, я слегка притормозил, осматриваясь. Пару минут оказалось потрачены не напрасно, в глубине проулка ближайшей улицы обнаружилась перегораживающая проход баррикада. Решив туда не ходить, я свернул налево и двинулся вдоль по тротуару против часовой стрелки, заглядывая в каждый проулок.

"-Странно и почему я их из окон больницы не видел?" – удивлялся я.

Следующая пара улиц, выходящих к зданию, оказались так же перегорожены баррикадами из контейнеров и различного строительного мусора. Все это вызывало неясную тревогу и, почему-то, злость.

"-О! А здесь успели уже разобрать", - пройдя почти полный круг вокруг больницы, я обнаружил свободный проход.

Перейдя улицу я свернул в проулок и оказался вблизи баррикады. Притормозив, я отметил характерные царапины на асфальте, оставленные сдвигаемым туда сюда контейнером. Судя по всему, улочку перегораживали с завидной регулярностью, лишь бетонные блоки, установленные поперек тротуаров оставались в неподвижном состоянии. Глянув вокруг, я никого не увидел, после чего смело двинулся вперед.

– И кто это тут у нас? – голос, сиплый и грубый, нарушил мой уверенный шаг: – сапог что ли?

Обернувшись, я обнаружил троих мужчин, вольготно расположившихся на шезлонгах. Раскладные сиденья стояли так, чтобы их не было видно со стороны больницы, позволяя при этом видеть любого, кто пройдет мимо контейнера сквозь разобранную баррикаду.

– Я в больнице работаю, моя смена закончилась, решил погулять, – ощущая на себе вопросительные взгляды незнакомых людей, я пояснил свои намеренья, сопроводив их, для верности, улыбкой.

Окликнувший меня мужчина взглянул на часы, после чего недовольно поджал губы. Нехотя поднявшись, он подошел ко мне, остановившись в каких-то сантиметрах. Запах лука, а так же чего-то еще, не очень приятного, сопровождало "зловонное" дыхание.

– Слышь, ты там Возрожденных не видел? Что-то не идет никто, – поинтересовался он.

– Сегодня больше никого не будет, – наконец-то сообразив, что передо-мной Свободнорожденные и они, судя по всему, поджидают "новеньких", сказал я.

– Почему? – не понял сиплый и добавил: – еще же и шести часов нет!

– Я сегодня пораньше решил закончить, по шестнадцать часов тяжело каждый день вкалывать, – простодушно пожаловался я и только после того, как вытянулись лица троих мужчин в гримасах раздражения и злости, сообразил, что сказал лишнее.

"-Бля, будь не ладен этот интеллект! И что я вечно туплю?!" – мысленно запаниковал я.

Дальнейшее действо напоминало фильм про плохих парней. Меня взяли за ворот куртки и, придушивая время от времени, а так же нанося удары в живот, доходчиво объяснили "политику партии". Оказалось, что каждая улица, имеющая выход к больнице, контролируется определенным отрядом. Баррикады, что я видел в других местах, разбирались на один день, предоставляя возможность набрать себе новых рекрутов, после чего вновь собирались.

– Так что ноги в руки и пошел назад! – прорычал мне в лицо сиплый: – наши из-за тебя уже двадцати человек не досчитаются!

Мое желание устроить себе "короткий день", внесло сумятицу в ежедневный ритуал "встречи" новичков. Зачем отрядам нужны новые Свободнорожденные было не понятно, но, судя по той энергии, с которой "трясли" мое тело, для нихэто действительно было важно.

– Да прибей ты его, быстрее вернется на точку респа, – один из двоих, помогавших сиплому "наставлять" меня на путь истинный, подкинул "оригинальное" решение.

– Точно! Сапог же сразу в морге окажется! – обрадовался он и, обхватив мою голову руками, дернул череп вокруг шеи.

Хруст позвонков я не услышал, кровь так сильно пульсировала в ушах, что я с трудом разбирал произносимые слова. С наступлением смерти шумовые помехи пропали и я получил возможность во всех деталях послушать, что обо мне думает эта троица. Повозмущавшись еще пару минут, двое из них вернулись к шезлонгам, а третий сгреб в кучу оставшиеся после меня вещи и поволок их в ближайший проулок.

– Совсем сапоги обозрели, ни хера не работают, еще и убирай за ними, – идя, он продолжал недовольно бурчать себе под нос.

Имевшийся в карманах моей одежды нож предательски звякнул, стоило мужику бросить вещи на асфальт. Заинтересовавшись, он нагнулся и полез руками в тряпье, предоставив мне выбор, напасть сейчас или остаться без оружия. Валявшийся невдалеке кирпич предопределил выбор, возродившись, я поднял его с земли и шагнул к Свободнорожденному. Мужчина как раз разгибался, держа в руках мой нож. Удар в затылок вышел оглушающим, убить, как тогда, на рынке, с первого раза не получилось.

"-Силы бы побольше", - сделал я очевидный вывод о причине неудачи.

Впрочем, мысли не мешали действиям, подхватив из ослабших рук холодное оружие, я воткнул лезвие в согнутую спину.

"Внимание!

"Получен пазл навыка: Владение ножом 4/100"

Одевшись в свою одежду, я дождался, пока исчезнет труп третьего, после чего прохлопал его карманы. К своему удивлению я ничего не нашел, ни пистолета, ни ножа, ни даже простейшего кастета. Двинувшись сквозь подворотню, чтобы не отсвечивать в зоне видимости оставшейся за спиной баррикады, я мысленно недоумевал, как такое может быть.

"-Может здесь их территория и они ничего не опасаются? – гадал я: – или это действие договора о ненападении вблизи больницы?"

Как бы там ни было, дальнейший маршрут проходил спокойно. Моя внешность, как и одежда, не вызывали ни у кого ни подозрений ни вопросов. Улицы города оказались довольно оживленными, все люди, как и я, носили хлопчатобумажные шмотки бледных тонов. К моему опасению и равнодушию остальных, так же попадались и Свободнорожденные. Передвигаясь на дорогих машинах, и очень редко пешком, они продолжали носить одежду из прежней жизни. В отличие от первых дней, возрожденные по Ограничению не дичились Свободных, а те, в свою очередь, не кидались на каждого встречного.

"-Как будто несколько лет успело пройти, – отметил я изменения в поведении людей: – всего за пару недель обвыклись так, что и не поверишь, что когда то было по-другому"

Тротуары вдоль дорог, как и газоны, несли на себе следы недавней уборки. Не было ни мусора, ни пожухлой листвы. Асфальт проезжей части так же стал иметь меньше выбоин, а вечно залепленные рекламой углы домов, очищены и заново покрашены. Стараясь и дальше подмечать произошедшие перемены, я до самого дома своих родителей прошел пешком.

– Зайчик мой! – мама не стала сдерживать свою радость в связи с моим появлением и обняла, принявшись после этого расцеловать в обе щеки.

Я этого никогда не мог терпеть, как впрочем и детского обращения "зайчик", так что сразу же стал вырываться и отпихиваться. К своему ужасу, я не смог сдвинуть свои ноги с места, казалось, что подошвы приклеились к полу и всех моих усилий не хватит, чтобы освободиться.

– Мои ноги, что с ними? – только и смог выговорить я, находясь в полном ступоре.

Веселое поведение матери плохо гармонировало с моим испугом. Отсмеявшись, она сделала стряхивающий жест свободной рукой и я оказался свободен. Удостоверившись, что снова могу ходить и подошвы обуви не "прилипают" к полу, я прошел на кухню. Ма поставила чайник и пока вода закипала, объяснила ситуацию, в которой я только-что был.

Оказалось, что если Свободнорожденный смог взять под свой контроль какую-либо территорию, то такие как я, возрожденные по Ограничению, подпадали под действия неких "правил". С ее слов получалось, что это могло быть как принудительное снижение всех или выборочных параметров тела, вплоть до единицы, так и изменение состояния окружающей среды, наподобие гравитации, температуры и так далее.

– Помнишь, как тебя и остальных соседей согнали во двор и отвезли на рынок? – напомнив ту историю, где нас использовали как "пушечное мясо", ма продолжила: – теперь это не работает, стоит тебе появиться на территории, на которой тебя не должно быть, как ты тут же подпадешь под что-нибудь наподобие испытанного в коридоре.

– Получается, что убить хозяина территории практически невозможно? – навскидку придумав не менее десятка правил, которые позволили бы мне оставаться неуязвимым, удивился я читерской способности.

– Нет конечно, на людей со статусом Свободнорожденный, эти изменения не действует, – расставив чашки и разливая чай, пояснила мама: – только на Возрожденных по Ограничению.

– Говори уж как все, на сапогов, не нужно этого Возрожденный по Ограничению, – обалдев от такой несправедливости я не смог удержаться и съязвил.

– Ну зачем ты так? – перестав мельтешить между плитой и буфетом, мама присела рядом со мной на стул: – или ты и в правду хочешь, чтобы я умерла и возродилась, став такой же как ты и отец?

– Нет конечно, не говори ерунды, – возмутился я, при этом думая, что да, хотел бы.

Выверт собственного подсознания меня слегка смутил, в добавление к этому, я вспомнил свою растерянность и беспомощность, когда ноги "прилипли" к полу и я ничего не мог сделать. Опустив глаза, я стал пить чай, делая вид что увлечен рассматриванием чаинок на дне чашки. Высокий показатель мудрости опять внес коррективы в мое привычное отношение к людям и сейчас я попытался представить себя на месте отца.

– Батя то когда придет? – я решил его дождаться и оценить достоверность предположений, сравнив с реальным положением дел.

Не услышав ответа, я посмотрел на мать и удивился изменившемуся выражению ее лица. Задержав взгляд, я совершил еще одну ошибку и был удостоен грубоватого ответа. Смысл фразы, это не твое дело, поставил под сомнение разумность моего появления в родительском доме. Глянув по сторонам, я заметил пыль и кое-где валяющийся мусор. В семье был явный разлад, прежняя мама никогда бы не позволила себе запускать собственную квартиру.

"-Интеллект интеллектом, только вот счастья это явно не прибавило", - скомкано додумал я, дожевывая бутерброд.

Мать помолчала еще какое-то время, успокаиваясь, после чего принялась вызнавать, как обстоят дела в больнице и смогу ли я ей помочь пробраться на ее территорию. Из дальнейших пояснений я мало что понял, уловив лишь то, взятая под контроль территория по разному влияет на хозяина, а так же дарует различные возможности по контролю окружающей среды. Вариации зависели от того, сколько возрожденных по Ограничению на ней работает, а так же какой именно Труд исполнялся.

– Ты пойми, – продолжала увещевать ма: – если я стану хозяйкой больницы, то получу доступ к производственным процессам! Ты же хочешь побыстрее избавиться от своего Труда? Вот я тебе и помогу!

– А это возможно? – засомневался я, тут же забыв о имевшемся между нами "напряжении".

– Не попробуем не узнаем, – пожала она плечами.

Закончив с ужином, я заглянул в комнату родителей и не увидел стоящего на привычном месте телевизора. Вместо него, на стене висело шесть мониторов, подсоединенных к мощному системному блоку. Компьютер стоял на полу, беспроводная клавиатура и мышка валялись на диване. Судя по всему, ма не теряла времени даром и за прошедшие недели сильно продвинулась как в использовании компьютера так и в поиске информации.

– Мое рабочее место, – пояснила мама, проходя в комнату.

– Интернет? – просто, чтобы что-то сказать, произнес я.

– Да, данных из средств масмедиа не достаточно для глубокого анализа механизмов измененного мира, – кивнула она и похлопала ладонью рядом с собой, усаживаясь на диван.

Дальнейший разговор касался ее желания попасть на территорию в больницы. Вспомнив все, что знал и про улицы с баррикадами и про контролирующих к ним подступы Свободнорожденных, я выразил сомнение в успешности затеянного дела.

– Худшее, что может произойти, меня просто убьют, – привела мама неоспоримый аргумент и, грустно улыбнувшись, добавила: – ты думаешь я не вижу, как тебе не нравятся те изменения, которые со мной произошли? Кстати твой отец не лучше тебя. Он меня бросил, заявив, что пока я не стану такой же, возрожденной по Ограничению, он не вернется.

– Так может… – не договорил я.

– Может, но только если у меня ничего не получиться, – мягко прервала меня мама, после чего попросила: – это моя жизнь и я хочу попробовать, просто пообещай, что постараешься мне помочь.

– Хорошо ма, я обещаю, – ответил я, признавая ее право на этот шаг.

Мама очень редко просила о помощи, чаще справляясь сама, так что я отнесся к ее словам более чем серьезно и действительно вознамерился сделать все, что было в моих силах. До полуночи оставалось не так много времени и я пошел спать. Как бы все не сложилось, отменить исполнение обязательств по Труду ни я ни мама, были не в силах. Завтра мне предстоял очередной шестнадцати часовой рабочий день, так что следовало как следует отдохнуть и выспаться.

– Леша, вставай, – разбудила меня ма.

Пока я пил кофе, она поведала детали своего плана по проникновению на территорию больницы. Я ее рассеянно слушал, автоматически отмечая места, где вероятнее всего потребуются мои способности для возрождения на месте гибели. Как сообщить матери информацию о том, что меня фактически нельзя убить, я затруднялся и решил обойтись вовсе без слов.

Перед выходом из квартиры, я молча скастовал на нее "надгробие", чем вызвал у матери в двух секундный ступор. Замерев, она расфокусировала взгляд, после чего уставилась на меня расширившимися от удивления глазами. Ее поведение красноречиво говорило о том, что ма ознакомилась со свойствами наложенного на нее бафа и теперь находилась под сильным впечатлением.

– Я же обещал помочь, – сказал я.

Заключив меня в объятья, мама не сдержалась и расплакалась. Мне ничего не оставалось, как стоически выдерживать очередной приступ "материнской любви", заключавшийся не только в "обнимашках", но и в расцеловывании обеих щек.

– Ну все, все, – устав терпеть и начав раздражаться, я отпихнул ее руки.

Пока мы шли по ночному городу, мама пыталась на ходу переиграть детали своего плана в свете вскрывшихся возможностей. Я с некоторым удивлением слушал ее слова, понимая, что она собралась убивать других Свободнорожденных.

– Ма, а ты уже кого-нибудь того? – после очередного заявления о силовом методе решения проблемы, я решил поинтересоваться тревожащим меня аспектом.

– Нет конечно! – поняв меня с полу слова, она чуть помедлила и неуверенно добавила: – но ведь другого выхода нет?!

Окончательно утвердившись в мысли, что постараюсь не допустить ситуации, когда маме самой придётся убивать людей, я молча кивнул и пошел дальше. Прорываться к больнице мы решили через баррикаду, выход с улицы которой располагался ближе всего ко входу в здание. За пару кварталов до нужного места, я прошёл вперед, оставляя маму позади. Действовать по ее плану, отвлекая Свободнорожденных, я не собирался. Веры в то, что мама сможет незаметно проскочить вперед, у меня не было совершенно.

"-Давно хотел испытать заклинание в действии", - подбадривал я себя, сжимая рукоять верного ножа в кармане куртки.

Хоть мне уже и доводилось убивать, сделать это еще раз, смотря другому человеку прямо в лицо, оказалось сложно. Парочка Свободнорожденных перегородила мне дорогу, когда до баррикады оставалось пройти не более пятидесяти метров.

– Сапог, ты куда? Заблудился что ли? – хохотнул один из них.

Чуть повернувшись к своему напарнику, словно ища поддержки своим словам, он выпустил мою фигуру из поля своего зрения. Нож, зажатый в руке обратным хватом, блеснул в свете луны, прежде чем воткнуться в его левый бок. Пока они не пришли в себя от случившегося, я успел нанести еще пару ударов в первое тело, пытаясь добиться от системы уведомления о получении пазла навыка. Несмотря на все старания, сообщения я так и не получил.

Пистолетный выстрел откинул мое тело к стене дома, падая навзничь, я успел увидеть, как стрелявший Свободнорожденный склонился над раненным "товарищем". Заклинание Возрождения второго уровня сработало без сбоев, выждав момент, я появился у стены дома и подобрал свое оружие.

Откат на повторное использование заклинания обнулился за время, прошедшее от моей смерти до момента Возрождения. Прежде чем действовать, я вновь наложил на себя заклинание. Предосторожность оказалась не лишней, добить своего первого противника я смог только нанеся еще парочку колотых ран лежащему на асфальте человеку.

"Внимание!

"Получен пазл навыка: Владение ножом 5/100"

Системное сообщение совпало со звуком выстрела. Оседая второй раз на землю мертвым телом, я удовлетворенно отметил страх на лице вооруженного мужчины. Для того чтобы вновь возродиться пришлось подождать, оставшийся в живых никак не хотел успокаиваться и все время вертел головой из стороны в сторону.

– Ппх! – третий выстрел вновь убил мое тело, противник оказался на редкость быстрым и точным.

Я тоже не стал затягивать и, зайдя ему за спину, повторил Возрождение.

"-Не иначе как все в ловкость кинул, да еще и навык владения пистолетом наверняка есть", - с некой отстраненностью к происходящему, размышлял я.

Понимая, что нельзя давать противнику времени на оценку происходящего, я раз за разом Возрождался, появляясь с разных сторон. Паника в глазах Свободного все нарастала, что, впрочем, никак не сказывалась на точности стрельбы. Только после того, как в обойме закончились патроны, мне удалось подобраться достаточно близко и сильно порезать его ногу. На смену обоймы ушло не более пары секунд, прозвучал выстрел и я вновь оказался мертв.

Ножевая рана получилась глубокая, кровь быстро пропитала штанину и потекла вниз. Оценив ситуацию, я не стал спешить с Возрождением и давал противнику время ослабнуть. Свободнорожденный еще какое-то время озирался по сторонам, после чего положил пистолет рядом с собой на асфальт и попытался оказать сам себе первую помощь. Сместившись, так чтобы при появлении не попасться ему на глаза, я возродился и тут же завладел пистолетом. Суеверный испуг, с которым на меня уставились глаза повернувшегося на шум раненного, не смогли изменить моих намерений и я выстрелил.

"Внимание!

"Получен пазл навыка: Владение пистолетом 1/100"

Одеться и вернуться назад, заняло не более пары минут. Впрочем, вся схватка затянулась и я невольно опасался трудностей с поиском матери. Ма нашлась в одной из подворотен, ближайшей к тому месту, где застал ее звук самого первого выстрела. Оказавшись под действием страха, она не смогла ни проскочить вперед, ни убежать назад.

– Мам, все уже, все, давай, пошли, – дотронувшись до ее плеча, мне потребовалось еще несколько минут уговоров, чтобы она смогла взять себя в руки и продолжить движение.

По дороге до баррикады больше нам никто не встретился, так что перелезть с третей попытки через сорокафутовый контейнер, перегораживающий улицу, никто не мешал. Путь от угла дома, через дорогу и к парадному входу больницы мы преодолели бегом. Не смотря на ночь, было относительно светло и нас могли увидеть наблюдатели от постов у других баррикад. Впрочем, освещенные окна, как и уличные фонари, давали неясный свет, в тенях которого я надеялся остаться если и не незамеченным, то хотя бы неузнанным.