8

Полусонного Маккенну болтало из стороны в сторону в темноте грохочущего автобуса. Это был не просто тюремный автобус, как он сначала подумал – его пассажирами оказались люди с психическими расстройствами, которыми занималось ведомство по делам ветеранов. Заключенные и пациенты в одном лице. Неужели их всех замели за решетку таким же образом, как самого Маккенну? Или эти кретины были настоящими психами? Да и что такое сумасшествие на самом деле? Капитан знал лишь то, что люди, которые схватили его и посадили в этот автобус, не собирались забывать о нем. А это означало, что в этом автобусе и в месте, куда он направлялся, не было ничего простого.

Измученный и убаюканный раскачиванием автобуса и урчанием его двигателя, Маккенна погрузился в дремоту и оказался в том состоянии, которое было чем-то средним между сном и воспоминанием.


В этом сне-воспоминании Маккенна все еще слышит удар бейсбольной биты по мячу. Он все еще видит изумление на лице своего сына Рори, который понимает, что только что сделал первый удар в своей жизни. В состоянии шока и неверия, Рори начинает неловко бежать к первой базе, на его голове болтается шлем. Этот шлем слишком большой. Маккенна что-то говорил об этом тренеру на прошлой неделе, но бюджет детской бейсбольной лиги таков, каков он есть, и что может сделать ожидающий сердечного приступа тренер Джефф?

Маккенна сидит на трибунах в окружении других родителей. Люди, чьи дети делали все это раньше, папы, получающие удовольствие от своих сыновей, которые обладают хотя бы элементарными навыками бейсбола. Ударить, поймать, побежать. Сейчас Маккенна наблюдает, как Рори, спотыкаясь, пробегает по базам, и знает, что его собственное изумление даже больше, чем у его мальчика. В горле бурлит радость, и он начинает кричать: «Беги! Беги!»

Рори бежит на вторую базу, на его лице смесь ликования и ужаса. Маккенна видит, как дугой мяч летит по небу с дальней части поля, и понимает, что эта мечта вот-вот разрушится.

– Скользи! – кричит он. – Скользи, приятель, скользи!

На секунду Маккенна думает, что Рори это сделает. Но в этот момент сын спотыкается, и болтающийся шлем слетает с его головы. Шлем летит в грязь, а Маккенна все еще думает: «Скользи, приятель, скользи!», когда Рори останавливается, поворачивается, приседает и тянется за шлемом.

Маккенна чувствует себя опустошенным. Он может только беспомощно смотреть, как бейсмен[17] из другой команды опережает Рори. Дети на трибунах взрываются смехом… и не только дети. Тучный папа, сидящий прямо за плечом Маккенны, громко ругается.

– Что ты делаешь, дебил? – вопит этот кабан в промежутке между матюками.

Маккенна реагирует без колебаний: его локоть врезается придурку в грудь. Мужик скрючивается и жадно хватает ртом воздух.

Рори стоит на поле и в замешательстве смотрит по сторонам. Он знает, что его опередили, знает, что дал маху, но не понимает, почему люди смеются. Не понимает, что смеются над ним. Через несколько секунд он это поймет. Рори увидит жестокость насмешек и разозлится… но он никогда не сможет разобраться, почему люди такие злые. И если это случится снова, если шлем слетит с его головы, он все равно развернется и подберет его, потому что ему нужно, чтобы в его жизни был порядок, а значит, шлем должен оставаться на своем месте…

Но в этот момент еще не произошло ничего подобного. Рори не пережил это жестокое прозрение. Находящийся наполовину во сне, наполовину в воспоминании, Маккенна отчаянно хочет проснуться до того, как увидит внезапное изменение, которое повлияет на его сына. Он неверующий человек, но это сон, и, возможно, хождение в церковь в детстве, поможет. Возможно, в этом сне ему удастся вспомнить хотя бы коротенькую молитву.

Хотя бы раз… один чертов раз… сделай так, чтобы эта молитва была услышана.


Маккенна резко проснулся, в полной готовности, как его и обучали. Вспомнил сон и почувствовал, что чертовски благодарен, что тот закончился.

– Эй, Баксли! – кричал один из парней, в глазах которого горел маниакальный блеск.

«Койл, – подумал Маккенна. – Имя этого парня – Койл». Небраска Уильямс показывал ему других парней и называл их имена, прежде чем Маккенна провалился в сон.

– Понеслась, – пробормотал парень по имени Баксли, сидевший в передней части клетки.

– У меня к тебе вопрос, – продолжал Койл. – Как сделать обрезание бездомному?

Глаза Баксли превратились в щелки. В этот момент Маккенне стало ясно, что у этих парней была история.

Не обращая внимания на угрожающее выражение лица Баксли, Койл оскалился:

– Ударь свою маму с ноги в подбородок!

Один из военных в передней части автобуса повернулся и ударил по клетке.

– Эй вы там, заткнитесь на хрен!

Койл закудахтал, радуясь своей шутке.

Маккенна взял протеиновый батончик, который ему дали в качестве еды, и повернулся к Небраске Уильямсу.

– Ужин и шоу. Отлично. – Он кивнул в сторону Баксли, который отвернулся от Койла и откинулся на сиденье. – Он там просто сидит?

– О, – ответил Небраска, – на днях он его убьет.

– И что его останавливало до сих пор?

– Ему нравятся шутки. – Небраска кивнул в сторону лысого сумасшедшего. – Койл здесь из-за дружеского пожара. Он обернулся и выстрелил в один из своих автомобилей. Были погибшие. – Здоровяк пожал плечами. – Теперь он травит шутки. Вот такие пироги.

Маккенна кивнул в сторону фокусника, который все еще перетасовывал свои карты одной рукой.

– А что насчет него? Линча?

– Подрывник. Ему дали медаль за то, что он взорвал полгоры в Мосуле[18].

– Почему он здесь? – спросил Маккенна.

– Другую половину он тоже взорвал.

Линч их услышал. Карты в руках остановились, и он взглянул на Маккенну:

– Беспорядок, парень. Это моя игра. Вселенная поощряет хаос. Сколько времени нужно, чтобы собрать небоскреб? Пять лет. А свалить его? Пять секунд. Вещи любят разваливаться.

– А ты ускоряешь этот процесс, – кивнул Маккенна.

– Я воплощаю его в жизнь. Вот так: пуф, – Линч поднял карту, щелкнул по ней, и она исчезла. – Я работаю на беспорядок. Я союзник Вселенной.

– Ну что ж, тогда попроси у Вселенной принести нам кофе. – Маккенна откинулся на спинку сиденья и обратил взгляд на парня с татуировкой на шее и длинными волосами. – А он?

– Неттлз, – напомнил ему Небраска. – Три срока управлял вертолетами. Теперь начинает дергаться, когда не находится в воздухе. – Он взглянул на заднюю часть автобуса. – Эй, Неттлз. Это еще не конец света?

Неттлз взглянул на него и слегка пошевелился. Крестик на его шее блеснул в свете уличных фонарей, мимо которых проезжал автобус.

Маккенна сохранял нейтральное выражение лица. Эти люди были сломаны. Сумасшедшие или нет, они, безусловно, опасны. В этих пятерых присутствовало чувство братства и сарказма, но и жестокости им не занимать. Все они использовались для сражений. У Маккенны возникло ощущение, что если их слишком долго оставить без врага, они могут плюнуть на братство и решить, что сражаться друг с другом лучше, чем не сражаться вообще.

Небраска повернулся к нему:

– У всех есть история. Какая у тебя?

Маккенна чуть не улыбнулся, но ему пришлось задуматься. Что он должен сказать?

– Вы мне не поверите, – пробормотал он.

– Это автобус поехавших. Попробуй.

Маккенна пожал плечами и испытующе посмотрел на лицо Небраски, как бы пытаясь предугадать, какой реакцией сменится его нейтральное, терпеливое выражение. А потом, наконец, сказал:

– У меня была стычка с космическим пришельцем. Они хотят замять это дело, поэтому… я здесь.

Разумеется, они предполагают, что Маккенна сумасшедший. Почему же еще он оказался среди них? Но Небраска только покачал головой и, посмотрев в окно, раздраженно цокнул языком.

– Проклятые инопланетяне, – сказал он.

Маккенна уставился на него. Ему и в голову не приходило, что эти Безумцы могут быть настолько сумасшедшими, чтобы поверить ему.

* * *

Кейси стояла над Хищником и изучала его кожу. Его поры. Наклон его массивного лба. Пальцами в перчатках она прикасалась к толстым выпуклостям, которые создавали иллюзию волос, и думала, для чего они, черт возьми, предназначены. Может это просто украшение? Ученый в ней так не думал. Пришелец был еще жив, но, казалось, находился в спячке, и Кейси задавалась вопросом, накачали ли его снотворным или он сам перешел в спящий режим. Ученые из комплекса проекта «Звездочёт» не додумались бы вводить лекарства существу, которое они, безусловно, считали враждебным. Они назвали его «Хищником», а не «добрым соседом», и Кейси не могла сказать, что винит их в этом. Но в ее мыслях роились вопросы, на которые можно было бы ответить только при контакте с Хищником.

Обходя вокруг стола, она ухмыльнулась своему высокомерию. Контакт с ним? Она видела его оружие и броню, видела мандибулы и острые зубы. Раса этого существа использовала Землю (по крайней мере, если верить Трэгеру и Черчу) в качестве своего большого охотничьего угодья, а Кейси понятия не имела, кто был дичью. Неужели она действительно хотела оказаться лицом к лицу с одним из этих существ, когда оно очнется и узнает о ее присутствии?

Да, черт возьми! Да и еще раз да.

Откуда они пришли? Какие у них корабли? Как они впервые обнаружили Землю? Хищники были космической расой, межзвездными путешественниками, а это означало, что, несмотря на свою явно жестокую и дикую культуру, они также были особями с передовой наукой и технологиями, намного превосходящими человеческие. Кейси казалось, что ей снится сон – настолько сюрреалистический, что из-за слишком теплого защитного костюма и стерильной белизны лаборатории она немного сомлела и была вынуждена стряхнуть эту дрему.

«Это реальность, – напомнила она себе. – Проснитесь, доктор Брэкетт. Это не учения».

Кейси улыбнулась и присела, чтобы поближе разглядеть руки Хищника и его мощные пальцы с острыми когтями. Находясь в сознании, он мог бы вырвать ее сердце из груди, она в этом не сомневалась. Но что он мог сказать ей, если бы Кейси убедила его не убивать ее?

Она повернулась к Трэгеру:

– Та папка, которую мне показывали. Она у вас?

Стоявший за спиной Трэгера агент Черч достал папку и передал ей. Кейси взяла ее и начала перелистывать отчеты и снимки. И вскоре наткнулась на телефотографию Хищника, сделанную посреди знакомого городского пейзажа.

– Вот эта, – сказала она. – Лос-Анджелес, две тысячи пятый год.

Она нахмурилась и вернулась к предыдущей фотографии, на которой был запечатлен высокий мужчина с белокурыми волосами и странно знакомой, широкой улыбкой. Она быстро взглянула на доктора Киза, который застенчиво посмотрел в ответ.

– Ваш отец, – сказала Кейси. – Извините. Я должна была заметить это, эээ…

«Сходство», – хотела сказать она. Но это было больше, чем сходство. Мужчина на фотографии наверняка отец Киза. Сын был его точной копией.

– Короче, на этой фотографии, – сказала она, вернувшись к снимку, сделанному в Лос-Анджелесе. Казалось, устройство на голове пришельца отличалось от боевой маски в витрине, которую она видела раньше, – на нем какая-то… атмосферная маска. Биошлем. – Кейси указала на устройства, установленные на запястьях пришельца, думая, относятся ли и они к оружию. – А что это за штуки на запястьях?

Она оглянулась на спящего Хищника, а затем посмотрела на соседний стальной стол, где его оборудование было выложено как коллекция из внеземных причудливых вещей. Там лежало другое оружие и части брони, но не было…

– Где они? Где маска и второй наруч?

Трэгер бросил на нее смущенный быстрый взгляд.

– Мы искали, поверьте мне.

Кейси вернулась к другой фотографии, которая была в начале папки. Ежик волос на голове мужчины слегка отрос, но все в его виде говорило, что он военный.

– Это тот человек, который первым вступил в контакт с пришельцем?

Трэгер бросил на Черча предупреждающий взгляд, но тот либо не заметил, либо проигнорировал его.

– Так и есть, – сказал он.

– Я хотела бы с ним поговорить.

Трэгер выпрямился, красивые черты его лица ожесточились.

– Он… получает оценку.

Кейси нахмурилась.

– Понятно. Что ж, раз уж вы собираетесь сделать ему лоботомию, могу я задать ему несколько вопросов?

* * *

Внимание Маккенны привлек визг рации из передней части автобуса. Он увидел, как один из военных потянулся к поясу, взял устройство и ответил на вызов.

– На связи, – сказал военный, и, слушая дальнейшие приказы, пристально посмотрел на Маккенну. Его глаза слегка прищурились. – Слышу вас отлично. Конец связи.

Автобус заскрежетал и начал замедляться. Маккенна посмотрел на военного и увидел, что тот отвел взгляд. Какую бы команду он ни получил, она не сулит ничего хорошего. Но Маккенна и не думал, что все это закончится веселым хоровым пением вместе с его новыми друзьями. Возможно, все шестеро мужчин, которые находились в задней части автобуса, были приговорены к «случайной» смерти – это способ решить полдюжины проблем, с которыми военные не хотели иметь дело.

В мыслях Маккенны проносились вещи, которые он хотел бы сделать, раз уж его конец близок. Он вытолкнул эти мысли из головы. Сожаления для слабаков, а Маккенна еще дышал. Во всяком случае, в этот момент.

Однако одна мысль не исчезала. День рождения его сына прошел несколько месяцев назад, а Маккенна так ему ничего и не подарил. Только постоянно собирался. Беда в том, что он никогда не знал, что подарить Рори. Не знал, что нравится его сыну. Маккенна признавал, что проблема была именно в этом, но не знал, как поступить.

«В следующем году, – подумал он, снова взглянув на военного и думая о приказах, которые тот только что получил. – Да, в следующем году».

Загрузка...