Хитман

Глава 7: Все по-настоящему

Когда я вернулся домой, все были заняты планированием свадьбы Элли и Джима. Дом Хартов никогда не выглядел таким величественным, как в день их свадьбы. Канделябры были отполированы столь тщательно, что их блеск можно было разглядеть еще с улицы. Снаружи снег скрыл останки погибших Кадиллаков. Внутри дрова потрескивали в камине, девушка-музыкант настраивала свою акустическую гитару, нанятый бармен в костюме обслуживал бар, а стол в гостиной ломился от кучи закусок. Оуэн развлекал всех, растянувшись на ковре в гостиной и столкнув лбами кота Хэтклиффа и его заклятого врага, игрушечную обезьяну. Эти трое сделали прекрасное шоу, проводя и выбираясь из болевых, а хвост Хэтклиффа молотил по коврику, пока он пытался придумать контр-прием.

Наконец, Стю сошел с Элли вниз по лестнице, она была великолепна. Когда священник спросил, возражает ли кто-то против их союза, никто из нас не раскрыл рта: мы считали Джима идеальной парой для Элли, потому что он был единственным парнем с таким же взрывным характером, как у нее. Но Шеп, наш старый, полуслепой колли, резко загавкал, и все засмеялись. Возможно, Шеп знал что-то, чего не знали мы.

Пока меня не было, бизнес пошел под откос. Арт Нельсон из Амарильо занимался букингом, а самый скучный рестлер на планете, большой, медленный, надменный ветеран Ларри Лэйн был в мэйн-ивенте. Их скоро бесцеремонно прогнали с территории. После этого я стал букером снова - Кит и Брюс вернулись к учебе, чтобы получить квалификацию учителей, и могли работать только в выходные. Я рассматривал возможность снова поставить бизнес отца на ноги как личный вызов. Уэйн и я работали вместе на местах, а Росс и мама руководили офисом; Хэлен, казалось, нашла в себе силы терпеть этот бизнес и теперь часто была в приподнятом настроении, наслаждаясь забавными случаями и байками о рестлинге, которые я с удовольствием рассказывал ей. Мы знали, кто скоро появится в команде, а кто скоро покинет территорию, и я сидел с Россом и Стю, продумывая букинг на три недели вперед. Казалось, мы смогли организовать дела в своей территории, в кои-то веки.

Ненадолго вернулся Динамит. В Японии он побрился налысо и нарастил еще более внушительную мускулатуру. Я подумал, что он похож на мускулистого Пи-Ви Хермана. Первый британский панк очаровал Японию, и он не собирался оставаться у нас долго, получив приглашения на участие в нескольких турах в Японии. Стю сильно полюбил Тома и дал тому все, что мог, чтобы тот закрепился в Японии; а Том платил Стю тем, что работал упорнее остальных, когда бывал в Калгари. Также я не мог не заметить, что Том слишком полагается на стероиды, принимает уйму таблеток за одну ночь и запивает их ящиком пива, однако в ринге он был неподражаем.

Росс лихорадочно искал талантливых ребят в других территориях и смог заполучить Стива Райта, худого, лысеющего англичанина, имевшего репутацию "шутера". Его тренировал Тед Бетли, который также оказал большое влияние на Тома, и мы надеялись, что из Райта получится сделать второго Парня-Динамита. Когда Том отправился в Англию на несколько шоу перед его следующим трехнедельным туром в Японию, он помог нам заполучить Гиганта Хэйстэкса, чью настоящее имя было Мартин Руан. 210-сантиметровый, 250-килограммовый мастодонт, Мартин получил звание "английской версии Гиганта Андрэ" и должен был прибыть вместе с Райтом в феврале.

Я оказался в Реджайне снова в конце первой недели января 1980 года. Казалось, фанаты соскучились по мне, и я понял, что тоже скучал по ним. Шоу закончилось, и я паковал мою сумку, когда Джил, пожилой охранник, заглянул в раздевалку и сказал, что меня ждет Джули. Сначала я хотел незаметно сбежать. Она с сестрой поселилась у меня, когда я отправился на Гавайи, но вернулись в Реджайну спустя лишь неделю, и я не слышал никаких новостей от них все это время. После приключений в Атланте я не верил, что у нас что-то получится с Джули, и в итоге решил сказать ей об этом напрямую.

Арена опустела, и почти все прожекторы были выключены. Джули сидела на апроне. Она улыбнулась мне, и я подумал, что не нужно делать скоропалительных решений.

- Ты все еще хочешь встречаться со мной, или все кончено?

Кто-то нажал на клаксон фургона, чтобы поторопить меня.

- Если хочешь продолжить с того места, где мы остановились, я готов, - сказал я. - Но я должен ехать. Мы заедем на следующей неделе. Тогда будет удобнее поговорить.

Мы поговорили. Она рассказала мне историю своей жизни, я рассказал ей о своей. Как какой-то мафиози, я попросил ее не задавать вопросов о "бизнесе"; мне было проще ничего не объяснять, а ей было бы проще ничего не знать.

Дела потихоньку шли в гору. Кит и я держали командные пояса; Лео Берк, уважаемый ветеран, разменявший четвертый десяток, был чемпионом Северной Америки, а нашего рефери, Сэнди Скотта, мы сделали великолепным хилом, что сработало идеально, потому что очень легко заставить фанатов ненавидеть судью. Словно подлый директор, наслаждающийся своей властью, Сэнди никогда не был неправ, даже когда всем было очевидно, что он неправ. Он никогда не замечал очевидного, но всегда видел какие-то мелкие нарушения. Он грозил штрафами и отстранениями, сжимая губы и размахивая пальцем у вас перед лицом. Зрители стали откровенно презирать его. Они рассуждали, был ли Сэнди в сговоре с кем-то или он просто полный осел. Любая реакция зрителя - это хорошо.

А потом прибыли два английских рестлера. У Стива Райта был свой набор приемов, но, к несчастью, он не был Динамитом.

Гигант Хэйстэкс был волосатым чудовищем, вспыльчивым, но остроумным брюзгой. Люди пялились на него всю его жизнь, и он устал от этого. Я поменял его имя на "Лох-несское чудовище", и мы начали продвигать его. Он не делал много работы в ринге, но его трудно было сбить с ног, а когда он уложил одного из японцев мощным шлепком по животу, зрители ахнули.

Одно из главных правил букера - никогда не делай себя главной звездой, но нам был нужен достойный соперник для Лео Берка в борьбе за североамериканский титул: тут уж был или я, или никто. Лео отличался этакой грубоватой красотой, напоминая Берта Рейнольдса, по улыбке на его лице я понял, что он рад возможности поработать со мной.

В первом нашем матче я прислушивался к каждому его слову: Лео Берк мог помочь мне вырасти из просто хорошего рестлера в отличного. Мы боролись целый час и оба слегка напугались, когда я чуть не задушил его до потери сознания. Стю просиял, когда я вошел в раздевалку. Истекающий потом Лео радостно обнял меня и сказал: "Прекрасно, это было прекрасно".

За пару дней до Дня святого Валентина я забрался в фургон, направлявшийся в Реджайну, с полутораметровой Розовой Пантерой, которую я усадил поверх сумок, чтобы она не запачкалась. Парни подкалывали меня всю дорогу по Прериям. Когда начались матчи, мы с Джули пошли за кулисы. Я бы хотел подарить ей что-то более ценное, но ей очень понравилась Пантера. В конце вечера, когда наш фургон уже отъезжал, мое сердце вдруг что-то кольнуло, когда она исчезла из зеркала заднего вида; она махала мне вслед, держа большую игрушку, словно маленькая девочка.

А в следующую пятницу в Калгари я подумал, что Лео шутит, когда он сказал мне: "Найди второе дыхание, парень. Фанаты не ждут, что мы снова продержимся час". На 52-й минуте зрители поддерживали нас стоя: ветеран и новичок сошлись в захватывающей битве. Вальс был почти окончен, но я, как сказал бы Эрни Лэдд, поскользнулся на банановой кожуре. Лео неожиданно для всех поймал меня в свой коронный прием, слипер. Я медленно осел на колени и отключился. Драматичный матч завоевал сердца как новых зрителей, так и старых фанатов. Харты никогда не проигрывали, а когда я все же проиграл, это лишь подняло мою репутацию.

Тем временем, Том получил травму колена в Японии и вернулся домой для лечения. Когда он снова был готов работать, я, естественно, поставил его против Стива Райта, считая, что фанаты полюбят это противостояние, хотя за рингом эти двое держались достаточно холодно. Том, заметно нервничал по поводу работы со Стивом. Вероятно, когда Том был молод, Стив часто причинял ему боль и мучил на тренировках. Я не был уверен, боится ли Том того, что Стив начнет протирать им ринг, или того, как он сам на это отреагирует. Возможно, больше всего он боялся, что Тед Бетли расстроился бы, произойди первое или второе. Короче, нам нужен был этот матч.

Но он обернулся полным провалом. Большую часть матча Динамит простоял в партере, пока Стив кружил вокруг него; казалось, что Том скучал, но он даже не пытался отбиваться. Легко было увидеть удовольствие, которое Стив получает от причинения боли Тому. В какой-то момент он применил "сёрф", прием, когда исполнитель встает ногами на колени соперника, зацепляет его ноги, потом хватает за запястья, ложиться на спину и поднимает соперника над собой в виде своеобразной арки. С таким же успехом Стив мог ударить по едва восстановившемуся колену Тома кувалдой. Стю в гневе застучал руками по апрону: "Я плачу тебе за работу, а не за шут, черт возьми!"

Мы пытались сделать из Лох-Несса чудовищного хила. Он выигрывал только короткие, односторонние матчи, а теперь вообще побеждал по двух соперников разом в гандикапах. Пара франко-канадцев заявила, что они не хотят работать с ним, так как он был слишком жестким, неуклюжим, и от него плохо пахло. Я пытался уговорить их, объяснив, что нам не хватало звезд, а за него мы заплатили большие деньги, но в итоге мне пришлось сказать им, что, если они не будут работать с ним, то могут проваливать. Я рискнул, решив, что жесткие меры прекратят их жалобы (хотя мы не могли позволить себе потерять и их), но риск оправдался.

Лох-Несс был жестковат, да и пах он отвратительно, но и ему было непросто, когда в длительных поездках рестлеры, сидевшие за ним, закидывали его фантиками от жвачки и крышками от бутылок. А он просто сидел, сгорая от гнева, и скуривал сигареты вместе с фильтром; я чувствовал себя водителем школьного автобуса, который безуспешно пытается заставить детей вести себя правильно.

Однажды Лох-Несс сорвался. "Я сейчас вас всех наизнанку выверну", - пригрозил он, показывая пальцем на всех, ехавших на заднем ряду. Кубинец, который вообще ничего не сделал, быстро достал нож и потребовал остановить фургон. Лох-Несс мгновенно извинился перед Кубинцем, и на этом все кончилось.

Потом вернулся Большой Джим, получивший прозвище "сильнейший лайнмен в NFL". Я сохранял Лох-Несса неуязвимым, пока Джим не посадил его на задницу, проведя несколько футбольных захватов. У зрителей сорвало крышу.

Однажды ночью в начале марта, когда мы ехали в Реджайну, ветер был острым, как нож, а температура упала до минус 40. Мы застряли в какой-то глуши, оттого что у нас замерз бензин.

Я вышел из фургона и стоял на ветру, пытаясь остановить проходившие мимо машины и грузовики. Пока Уэйн ездил на ближайшую заправку за антиобледенителем, я умудрился договориться с попутными машинами, чтобы они доставили в город всех, кроме Лох-Несса. Я видел, как он запаниковал, решив, что я позволю ему остаться там и замерзнуть насмерть. Пришлось и мне остаться, как капитану на тонущем корабле; без огня и света, в ожидании помощи.

Чтобы отвлечься от мыслей об ужасающем морозе, я рассказал ему историю об известных по всему миру близнецах МакГвайрах, каждый из которых весил больше 300 кг, которые приезжали на ежегодный фестиваль Stampede пару лет назад. Однажды, жарким летним утром, сразу после восхода, школьный автобус, который нанял мой отец, сломался. Все рестлеры выбрались из автобуса, и даже карлики помогали толкать его по дороге, пока водитель безуспешно пытался завести умерший двигатель. Все, кроме Билли и Бенни МакГвайров, которым, при их-то размерах, не хватало выносливости, чтобы толкать автобус. Их оставили стоять на обочине, пообещав: "Не беспокойтесь, мы вернемся за вами".

Остальные рестлеры протолкали автобус 5 миль до стоянки, где спокойно попивали кофе, пока механик исправил проблему.

А в это время дальнобойщики возвращались из ночного рейса. Один за другим они останавливались на стоянке, удивленно мотая головами: "Вы не поверите, что я только что видел на дороге!" Наверное, было поразительно увидеть на дороге одного человека-гору, а спустя несколько сотен метров другого такого же!

Мое горло совсем замерзло, когда я прохрипел: "Как хорошо, что мы, по крайней мере, не стоим под палящим солнцем!" И Лох-Несс засмеялся.

Он сказал: "Брет, я хочу только сказать, что я ценю то, как ты за меня заступился перед теми французами. Я этого не забуду".

А потом подъехала машина, из которой вскочил Уэйн, несколько минут спустя мы уже ехали сквозь пургу, и успели как раз вовремя к началу шоу.

В ту ночь, когда фургон должен был выехать из Реджайны для девятичасового переезда в Биллингс, Джули поцеловала меня на прощание. Том смотрел на это в окно фургона, а когда мы отъехали, спросил: "Ну и что это было?" Я приготовился услышать неизбежный комментарий, но, когда продолжения не последовало, я сказал ему правду: что Джули и я в каком-то смысле встречаемся. "Она мне очень нравится, Том".

Я был удивлен его ответу: "Я тебя понимаю. Где бы мне найти такую девчонку".

В Биллингсе я должен был работать с Харли Рэйсом в матче за его пояс чемпиона в тяжелом весе, этот матч должен был помочь подготовить его недельное противостояние с Лео на территории (тогда я еще не знал, что это будет единственный раз, когда я буду бороться за титул чемпиона мира в тяжелом весе по версии NWA). Каким-то образом было решено, что мы проведем на ринге целый час, но оставался вопрос, смогу ли я столько продержаться после 800 километров, проведенных в дороге. Когда Харли и я встретились глазами в раздевалке, я понял, что он также вымотан, как и я.

- Только не говори мне, что мы должны продержаться гребаный час.

Я улыбнулся и ответил:

- Харли, как тебе угодно.

Он хотел 10 минут, что меня полностью устраивало.

В пятницу на той неделе павильон был заполнен до отказа: каждый мечтал увидеть успешную защиту титула Харли. Дела стабильно шли вверх. Чтобы использовать Лох-Несса вовсю в его последние две недели с нами, Кит и я проиграли командные пояса ему и Динамиту. В конце Сэнди Скотт пытался успокоить Кита, пока Динамит с регбийным шлемом на голове, который, несомненно для зрителей, был сделан из титановой стали, разбежался и столкнулся со мной головами. Я лежал на ринге, наблюдая, как Лох-Несс рухнул на меня, словно огромный дом. Не в силах вдохнуть, я начал паниковать, еще мне подумалось, что теперь-то я понял, из-за чего так жаловались французы. Но вот, спустя целую вечность, Сэнди упал на мат и отсчитал один... два... три удара.

На следующей неделе зрители в павильоне кричали оглушительно, пока я и Кит градом ударов левыми и правыми загнали Лох-Несса в его угол. Я вернулся к Динамиту, стоявшему в противоположном углу, но в этот момент Лох-Несс восстановился, чтобы пронестись через ринг, как поезд. Том сказал мне отпрыгнуть в самую последнюю секунду, а в следующее мгновение Лох-Несс раздавил его, как сливу. Зрители сошли с ума, Кит встал в партер за спиной Лох-Несса, а я провел высоченный дроп-кик прямо в его грудь. Лох-Несс покачнулся, размахивая руками, как гигантскими мельницами. Я провел еще один дроп-кик, и он упал, споткнувшись о Кита, что позволило мне провести удержание.

После матча раздевалку распирало от рукопожатий и объятий. Лох-Несс отработал очень достойно и теперь сиял от радости. Даже Том был доволен.

На следующей неделе, когда Лох-Несс и Райт уехали, Стю пригласил нескольких американских рестлеров, включая Касавубу, Угандийского Гиганта. Он страдал диабетом и болезнью почек, и каждые несколько дней ему нужно было проходить диализную терапию. Иногда он очень уставал, но всегда стискивал зубы и никогда не жаловался. Бывало, он облегчал участь водителей, которыми были я или Уэйн, включая кассету Марвина Гэя и подпевая в унисон. Когда Кас был с нами, он всегда приглядывал за Джей Ар. Он не мог полностью остановить алкоголизм Джей Ар, но занимал его игрой в криббидж и плохими шутками, чтобы тот был не сильно пьян перед матчем.

Весенний снег сменился на весенний дождь. Однажды ночью, пока уборщики слушали музыку Motown, Уэйн завел разговор с карликом Ковбоем Лэнгом. Ковбой выполнял дроп-кики и другие приемы не хуже обычных рестлеров, но карликов никогда не воспринимали всерьез. Ковбой сказал: "Мы хотели сменить обладателя титула, но не могли найти промоутера, который позволил бы сделать это на его шоу". Я спросил у него, существует ли пояс, и он ответил, что пояс лежит в сумке у Маленького Токио. Уэйн и Кас пошутили, что, может быть, Стю позволит им сменить чемпиона на своем шоу. Глаза Ковбоя расширились, когда я согласился поговорить об этом со Стю.

В ту пятницу, когда я ехал в павильон, я думал о том, как счастлив будет Ковбой, выиграв крохотный пояс чемпиона мира среди карликов. Я остановился у магазина, чтобы купить пару бутылок дешевого шампанского. Когда Ковбой выиграл, все ребята бросились на ринг и принялись обливать его шампанским. Он плакал во время интервью с Эдом Уэленом и был так рад, что обливал шампанским самого себя.

Наверное, был хоть один зритель в тот вечер, который пошел домой, думая: "Ух ты, мировой титул карликов сменил обладателя сегодня!"

Каждый вечер я записывал детальные отчеты о матчах в маленький оранжевый блокнот; я думал, что возможность посмотреть, что сработало, а что нет, и почему, будет бесценна, кроме того, я смогу избежать повторов одних и тех же событий из недели в неделю. Я начал по-настоящему понимать, как структурировать кард. Никогда не допускай двух дисквалификаций подряд. Своди ничьи к минимуму. Легкие гиммики. Используй кровь, только когда это необходимо. Не допуская много ударов ниже пояса. Не позволяй зрителям предугадать концовку. Все должно выглядеть по-настоящему. Планируй букинг, как минимум, на три недели вперед. Важнее всего, не допускай, чтобы кто-то получал травмы.

Теперь на территории вместе работали ветераны и новички, которым нравилось вытягивать друг из друга самое лучшее. Поскольку зарплаты ребят отличались несильно, здесь не было места эгоизму, а в раздевалке царила расслабленная атмосфера. Я никогда не просил кого-то сделать то, что сам бы никогда не сделал. Я работал усердно каждый вечер и был честен и прям с остальными, и рестлеры отвечали мне тем же.

Когда ты сын промоутера, в букинге часто возникают проблемы. Люди часто списывали на мое эго решения, которые были направлены лишь на защиту бизнеса Стю.

Как-то Лео подошел ко мне и сказал, что я должен выиграть пояс чемпиона Северной Америки у него, настаивая, что это было в интересах бизнеса Стю. Фанаты в Эдмонтоне сидели на краешках стульев весь матч. На сороковой минуте я поймал Лео в хэдлок. Он попросил обратный "abdominal stretch" и запустил меня в канаты. Когда я бежал к нему, он поднял руку, чтобы обхватить меня, и ударил локтем прямо в нос. Я рухнул на маты и медленно перекатился на живот, кровь бежала из ноздрей ручьем. Лео перевернул меня на спину и, попросив не двигаться, провел удар коленом по лицу. Достоинство настоящего профессионала, вроде Лео, в том, что я почувствовал лишь легчайшее прикосновение, но отыграл этот удар, как смертельно опасный. Увидев кровь в матче фэйсов, толпа стало дико поддерживать меня. Лео работал над моим носом весь матч, но не причинил мне ни малейшей боли.

Когда настало время, он дал сигнал к концу матча. Я реверсировал его захват, толкнув его в канаты, он попытался провести на мне обычный сансет флип, но я смог не упасть на спину, а лишь сел на колени на его грудь. Я схватил его ноги, и у него не осталось шансов. Какая превосходная концовка, которую я навсегда запомнил для особых ситуаций.

После этого в раздевалке я посмотрел в зеркало и увидел, что моя верхняя губа почти оторвалась изнутри. Я боялся, что потеряю все передние зубы. Местный врач был бесполезен. Это был маленький старый немец, который ковырял в носу, пока под его ногтями не скапливалась засохшая кровь, однако он считал рестлеров бескультурными. Он только мерил всем давление, чтобы убедиться, что ты в состоянии выйти на ринг. А уж в каком состоянии ты покидаешь ринг, его не волновало.

В следующую пятницу, на шоу в Калгари, мои глаза окружали черные круги, а мои губы и нос распухли, так что внешне мое лицо походило на морду бомбардировщика B-52. Было чудовищно больно.

У меня должен был состояться матч с парнем, которого я никогда не видел раньше. Когда я впервые увидел Дюка Майерса из Портленда, он напомнил мне большую версию Элмера Фадда; он сидел и курил сигарету, одетый в поношенные белые сапоги и голубые кальсоны, очень похожие на старые панталоны. У него был пивной живот и голова размером с арбуз. Когда я спросил его, давно ли он работает, он честно признался, что только что вышел из тюрьмы. Как оказалось, он был неплохим исполнителем, немного "заржавевшим", но вместе мы справились хорошо. Я поймал его в "abdominal stretch", и Сэнди Скотт был уже готов приказать бить в гонг, когда, секунда в секунду, подоспел Кас в уличной одежде, который напал на меня и жестко бросил на мат. Он разбежался от канатов, чтобы провести удар локтем в падении, но запутался в штанине и упал прямо на мое лицо! Когда я с помощью других добрался до раздевалки, Кас стоял с опущенной головой, а Стю бранил его перед всеми парнями за недостаточную осторожность. Я сказал, в защиту Каса, что это была случайность. Стю замолчал. Кас чувствовал себя ужасно. Несколько дней спустя он признался мне, что ему тяжело работать; его почки были в ужасном состоянии, и ему нужно было вернуться домой для трансплантации. Я очень за него беспокоился.

Когда фургон припарковался у здания в Реджайне, я заметил сестру Джули, Мишель, которая подрабатывала в охране у Джила. Она была высокой и чересчур привлекательной для своего возраста (ей еще не исполнилось 18), она открыла нам служебный вход и приветливо помахала. Том пробурчал: "Я бы вдул". Проще всего было пропускать такие ремарки Тома мимо ушей.

Джули и я достигли момента, когда мы уже не могли видеться лишь раз в неделю, и я уговорил ее переехать ко мне. Я понятия не имел, продлится ли это день, или неделю, или всю жизнь. Хотя проживание со мной в моем домишке в Рэмсэе не означало, что она видела меня гораздо чаще. А Стю только что выбил для меня и Кита тур в Японию; возможно, я хорошо работал в семейном бизнесе, но Стю всегда был готов пожертвовать своими интересами, если один из его сыновей имел шанс заработать больше денег или получить известность.

Я никогда еще не встречал рестлера, который не считал бы, что успех поджидает его за ближайшим углом, однако для многих из нас этот успех так никогда и не наступал. Я считал, что мой успех ждет меня в Японии, где было неважно, насколько ты хорош или плох на микрофоне.

Я надеялся, что Джули сможет пережить мое долгое отсутствие.