6

В школе у меня не было друзей, а я и не искал их. Одному мне было лучше. Я садился на скамейку и наблюдал, как другие играют. Все дети и их затеи казались мне глупыми. Но однажды, во время обеда, ко мне подошел незнакомый парень – косоглазый, косолапый и в бриджах. Он мне не понравился – слишком дурацкий вид. Но тот подошел и сел рядом.

– Привет. Я – Дэвид. Я промолчал.

Он открыл свою сумку.

– У меня есть бутерброд с арахисовым маслом, – сказал Дэвид. – А у тебя что?

– Бутерброд с арахисовым маслом.

– А у меня еще есть банан и картофельные чипсы. Хочешь чипсы?

Что ж, я взял щепотку. У него их было много – соленые, хрустящие, солнечный свет проходил сквозь хрупкие картофельные лепестки. Объедение.

– Можно еще немного?

– Конечно.

Я захватил щепоть побольше. На его бутерброде поверх масла был еще слой желе. Желе стекало с бутерброда и капало ему на руки, но Дэвид, казалось, не замечал этого.

– А ты где живешь?

– Виргиния-роуд.

– А я на Пикфорд. Мы можем вместе ходить домой. Бери еще чипсы. Как зовут твою учительницу?

– Миссис Колумбина.

– А мою миссис Рид. Я подожду тебя после занятий, и мы пойдем домой вместе.

Зачем он надевал эти дурацкие бриджи? Чего ему от меня было нужно? Он правда не нравился мне. Вот только… его чипсы. И я взял еще щепотку.

В тот день, после занятий, он нашел меня и увязался за мной.

– Ты не сказал мне своего имени, – начал он.

– Генри, – ответил я и замолчал.

Так мы шли, пока я не заметил, что нас преследует шайка старшеклассников. Сначала они держались за полквартала позади нас, затем сократили разрыв до нескольких ярдов.

– Что им надо? – спросил я Дэвида. Он не отвечал и продолжал идти.

– Эй, ты, бриджист-говночист! – заорали сзади. – Твоя мамаша снимает с тебя бриджи, когда ты идешь срать?

– Косолапый! Ху-ху, косолапый!

– Косоглазый! Тебе конец! Они догнали и окружили нас.

– Это твой друг? Он целует тебя в жопу?

Один из налетчиков схватил Дэвида за воротник и швырнул на газон. Дэвид поднялся. Тогда другой подкрался сзади и присел, первый толкнул Дэвида в грудь, и тот полетел кувырком. Не успел мой новый знакомый подняться, как его оседлал третий и ткнул лицом в траву. Дэвид снова поднялся. С момента нападения странный парень не произнес ни звука, но слезы катились из его глаз. Самый крупный подошел к нему и сказал:

– Мы не хотим, чтобы ты учился в нашей школе, говнюк. Проваливай, урод!

И резко ударил под дых. Дэвид согнулся пополам. Следующим был удар коленом в лицо. Дэвид упал. Из носа потекла кровь.

Теперь они стали окружать меня.

– Очередь за тобой!

Они окружали, а я пытался увернуться. Некоторым почти удавалось оказаться позади меня, но я выкручивался. Я был переполнен говном, и мне предстояла битва. Ужасно, но я был спокоен. Я не понимал мотива их агрессии. Они окружали, я ускользал. Окружали, ускользал и так далее. Они орали что-то мне, но я ничего не слышал – я ускользал. В конце концов они отстали от меня и удалились. Дэвид поджидал меня. Мы пошли дальше.

И вот мы перед его домом на Пикфорд-стрит.

– Мне надо идти. До свидания.

– До свидания, Дэвид.

Он зашел в дом, и я услышал голос его матери:

– Дэвид! Посмотри на свои бриджи и рубашку! Они все изодраны и замазаны травой! И так почти каждый день! Скажи мне, зачем ты это делаешь?

Дэвид не отвечал.

– Я кого спрашиваю? Почему ты так поступаешь со своей одеждой?

– Я не виноват, мам…

– Ах, ты не виноват? Придурок!

И я услышал удары. Она била его. Дэвид закричал, она стала бить сильнее. Я стоял и слушал. Потом удары прекратились, крик оборвался, и я слушал, как Дэвид всхлипывает. Наконец он совсем затих.

И снова раздался женский голос:

– А теперь иди и повтори свой урок на скрипке.

Я присел на лужайку и стал ждать. И вот я услышал скрипку. Это была очень печальная скрипка. Мне не понравилась игра Дэвида, но я сидел и слушал. Музыка не становилась лучше. Говно затвердело во мне, и я больше не хотел срать. Полуденный свет резал глаза. Мне хотелось сблевать. Я поднялся и пошел домой.

Загрузка...