Сначала я даже не поняла, откуда доносится этот противный звук. Хотелось только, чтобы он прекратился и не мешал мне спать.
…но он все звенел и звенел.
Простонав, потянулась на звук, чтобы отключить его, и упала с кровати.
Пробуждение произошло слишком резко.
Открыв глаза, поморщилась от боли в висках и в руке от падения. Угораздило же упасть и запутаться в одеяле.
Во рту словно пустыня, как же хочется пить.
Стараясь не делать резких движений, выпуталась из одеяла, поднялась и поплелась на кухню, как зомби, в поисках воды.
Почему-то совершенно не смущало, что я была полностью обнажена.
С каждым жадно сделанным глотком воды память, как самый заядлый интриган, подкидывала обрывки вчерашнего вечера.
— Как же я хочу тебя, киса, ты такая отзывчивая, — Петр обнимал меня, пока я сидела на столе и пыталась сфокусировать на нем взгляд.
Почему он остановился?
Боже мой! Присев на стул, начала растирать виски.
— Нам нельзя торопиться. Нина успела не только возбудиться, но и напиться, — недовольно заметил Евгений, пропуская сквозь пальцы мои распущенные волосы.
Пусть это будет всего лишь моей буйной фантазией, прошу. Вдруг это все приснилось?
— Она приехала со мной!
— Подумай сам, она пьяна. А если отключится и слетит с мотоцикла?
— Хорошо, — недовольно согласился Петр. — Но если ты нарушишь правило и переспишь с ней…
— Я никогда не нарушаю правила. В отличие от тебя.
— Теперь будешь напоминать мне об этом постоянно?
Так, для сна все слишком подробно.
Черт. Черт. Черт.
Это все было со мной. Я была там и… О, боже мой… Целовалась с генеральным в машине.
Евгений сжимал меня за задницу, пока я, сидя на нем, извивалась, отвечая на поцелуй.
Твою мать. Не пойду на работу. Я туда не пойду.
Поднявшись, заходила по кухне, заламывая себе руки. Хотелось визжать и рвать на себе волосы.
Что я натворила? Какой стыд.
Все, теперь они посчитают меня распутной девкой. Уволят с работы, и я больше не найду другую. О, да, ничего не найду, кому нужна такая…
Почему я голая? Неужели..?
О, нет! Почему я ничего не помню?
Черт. Черт. Черт.
Пока меня колотило от эмоций, телефон в спальне беспрерывно звонил.
А если это Евгений Эдуардович?
Кусая губу, на ватных ногах вернулась в спальню и с опаской посмотрела на дисплей.
Лариса Викторовна.
Какое облегчение, это всего лишь мой босс.
— Слушаю Вас, Лариса Викторовна.
— Где тебя носит, Мышкина? — зашипела, как змея. — У меня через полтора часа совещание, а документы, которые ты должна была сделать ещё вчера, должны были лежать у меня на столе сорок минут назад. СОРОК МИНУТ НАЗАД, НИНА! Ты никогда не подводила, и я тебя за это очень ценю. Но если твоя задница не будет на рабочем месте в течение часа, я тебя уволю, ясно? И, прежде чем уволить, сниму с тебя скальп, Мышкина, подвешу за задницу и скину с шестого этажа! Я тебя убью, Мышкина! Почему именно сегодня ты решила не прийти на работу? В такой день!
— Я опоздала? — промямлила, с ужасом косясь на часы.
Опоздала.
— Убью! — рявкнула начальница.
— Не нервничайте, Лариса Викторовна, Вам нельзя. Я скоро буду.
Поспешно сбросила вызов и заметалась по комнате.
Как я могла проспать? Я никогда не просыпаю. Стоп, будильник же прозвенел.
Оказывается, десятый по счету. Как я могла не услышать? Ещё голова раскалывается до ужаса.
Паника. Паника. Паника.
Трусы, лифчик, штаны и блузка были схвачены из шкафа. В ванной, одной рукой застегивая пуговицы на блузке, чистила зубы и рассматривала засосы на шее и волосы, торчащие в разные стороны.
Как же я пойду на работу, если там Евгений?
Убейте кто-нибудь меня!
С невероятной скоростью собравшись, расчесала волосы и, забыв сделать хвост, поспешила к выходу, успев при этом схватить очки.
Буду прятать свои бесстыжие глаза.
В метро от меня отсели сразу несколько человек, но я не придала этому значения, так как вспоминала все больше подробностей и краснела.
Выходила на своей остановке с лицом цвета спелой красной помидорки. Покраснела даже шея.
Какая я распутная, как мне стыдно.
Заходя в офисы, вспомнила про кофе и бывшего мужа. И, кажется, даже была не против глотка этой гадости.
Очки снимать не стала, ещё и голову опустила, пока добиралась до своего отдела.
Пока шла к своему столу, заметила, как все откровенно пялятся.
Мне и так хреново, ещё и они смотрят.
Игнорируя недовольную Марию, быстро ввела пароль на компьютере и начала распечатывать нужные Ларисе Викторовне документы.
— Мышкина! — на весь отдел проорала начальница.
— Я з-здесь, — заикаясь, поправила черные солнечные очки.
А что? В офисе довольно светло, правда же?
Подойдя к столу, Лариса Викторовна явно хотела сказать что-то неприятное, но резко побледнела и отступила от стола на шаг.
— Нина, у меня токсикоз, а ты ещё и с перегаром, — простонала, отходя ещё на пару шагов назад.
— Вот Ваши документы, — покраснела от стыда.
Я же чистила зубы.
Сегодня не мой день.
— Маша, передай пожалуйста.
Лариса Викторовна забрала документы и посмотрела на меня.
Кажется, она позеленела.
— Я тебя потом убью, — буркнула и поспешила вместе с документа мимо своего кабинета.
Закрыв ладонями лицо, застонала.
Это кошмар!
— Доброе утро, Нина Константиновна.
Медовый голос Евгения Эдуардовича прозвучал над головой.
Всё произошло слишком быстро. Я даже не успела осознать, как оказалась под столом.
Мамочки!
Зажмурившись, услышала мужской смешок.
— Что-то потеряли, Нина Константиновна?
Угу, свой стыд вчера! И мозги.
— Д-да, — неуверенно произнесла, желая обо что-нибудь побиться головой.
Надо вылезти и сделать вид, что все нормально.
Но как это сделать?
— И что же Вы потеряли? — растянул босс и присел на стол с моей стороны.
Издевается!
Так я Вам и сказала вслух, Евгений Эдуардович!
Пересилив желание отсидеться под столом до самого вечера, устроилась на стуле и принялась все переставлять и поправлять на столе, лишь бы не смотреть на генерального.
А ему не нужно работать? Провести какую-нибудь важную встречу там. Нет?
Сжимая в руках ручку, подняла взгляд и…
Мне та-а-а-ак стыдно.
— Вы что-то хотели, Евгений Эдуардович? — пролепетала, краснея.
Пожалуйста, давайте дружно сделаем вид, что я ничего не делала, а вы ничего не видели.
— Вас, Нина Константиновна.
Широко распахнув глаза, забыла, как дышать.
Он не мог такое сказать, когда на нас все смотрят.
Нет, он все-таки это сказал, да еще и так громко.
Сейчас истерично заору!
— Что? — с трудом произнесла, пытаясь дышать как можно спокойнее.
Черт возьми, а можно не смотреть на меня, как на сдобную булочку, которую Вы не прочь сожрать, Евгений Эдуардович?
— Хотел пригласить Вас в свой кабинет по очень важному делу, — добавил, улыбнувшись.
Очень смешно!
Со стороны так вообще обхохочешься.
— Сейчас? — спросила, сглотнув.
Я не готова сейчас. Даже встать не смогу. Ноги трясутся, внутри мандраж, еще и голова болит и пить хочу.
Зачем я вчера столько выпила?
Евгений тем временем наклонился ко мне, как удав к кролику, под всеобщие вздохи сотрудниц.
— Не сейчас, но как только наступит обед, жду Вас в своем кабинете, Нина.
Обязательно говорить так сексуально?
А если я уже с ним переспала и не помню этого?
Какое разочарование.
— Вы же придете, Нина Константинова? — уточнил сексуально-шипящим голосом, от которого мороз по коже.
Есть вариант отказаться, когда вы так просите, Евгений Эдуардович?
— Да, — тихо ответила.
Его довольный вид сильно смущает.
Хочется еще раз что-нибудь уронить и спрятаться от потемневшего взгляда.
О чем он сейчас думает? Вспоминает, чем мы занимались в машине?
— Буду ждать Вас, Нина Константиновна.
Наконец-то он слез с моего стола, и я могу чуть расслабиться.
Вот только Евгений Эдуардович не уходит, стоит и смотрит.
Пожалуйста, не надо прожигать своими серыми глазами.
Наверное, нужно что-то сказать? Он ждет ответа?
Улыбнувшись, кивнула.
Идиотка, ничего умнее не придумала?
Как только Евгений Эдуардович скрылся с поля зрения, я застонала и положила голову на стол.
Это было ужасно!
— Это отвратительно! — вслух произнесла Мария.
Она никогда не отличалась терпением и чувством такта.
— Что конкретно? — устало спросила, не поднимая голову.
Столешница такая холодная, так приятно.
Еще бы попить сходить.
— Он с тобой флиртовал!
Правда? А я и не заметила.
— И ты его поощряла!
А вот с этим поспорю.
— Его поведение переходит все границы приличия! — продолжала занудствовать.
Это она еще Петра не видела. Вот кто точно не знает, что такое приличие.
— Нина, что молчишь?
Выпрямившись, в упор посмотрела на коллегу.
Как же меня это достало.
Если она так жаждет со мной поговорить, почему бы и не сделать это?
Только о другом.
— Скажи, Мария, зачем вчера вечером Иван приходил ко мне?
Ревность отчетливо отразилась в мимике Марии.
— Он к тебе приходил? Вечером?
Мило, Иван не изменяет своим привычкам.
Не удивлюсь, если в его жизни есть еще одна «Мария».
— А ты разве не знала? — невинно уточнила.
Мной двигала злость, желание укусить в ответ так же больно.
И я не хотела больше молчать.
— Конечно, я знала!
Яростно сверкая глазами, упрямо смотрела мне в глаза.
— Так зачем он приходил, — сделала короткую паузу, — ко мне?
— Что ты заладила? — сквозь зубы зашипела. — Вообще, давай работать, а не болтать. Ты и так опоздала.
Мария вскочила на ноги и походкой от бедра направилась к столу, где сидел злой Иван, буравящий меня тяжелым взглядом.
Зря это он сейчас на меня смотрит.
Улыбнувшись, убрала очки в сумку и принялась за работу.
Чуть позже, когда часть присланных задач от Ларисы Викторовны была выполнена, я отправилась к кофемашине.
Пока волшебная машина готовила мне гадость, в коридоре во всю разгорался скандал между Иваном и Марией.
— Как меня все достало! Твоя бывшая жена, над которой я должна трястись! «Машенька, Нина такая ранимая потерянная женщина», — передразнивала Ивана. — А я не ранимая? Хочешь знать? Твоя Нина только прикидывается тупой овцой! Специально выводит тебя на ревность! Она хочет вернуть тебя, Ванечка!
— Думаешь, я это не вижу? — мягко поинтересовался Иван.
У меня аж глаз задергался.
— Объясни ей, что ты любишь только меня! Пусть не старается привлечь твое внимание!
Фыркнула, поднося кружку к губам.
Цирк уехал, а клоуны остались.
— А ты думаешь, зачем я пошёл вчера к ней? Хотел сказать, что только ты в моем сердце, моя драгоценная.
Да нужен ты мне больно. Бесит.
— А подслушивать нехорошо, киса.
От шепота Петра над ухом чуть кофе не разлила.
— Я не подслушиваю!
Возмутилась и достаточно смело посмотрела на мужчину.
Нужно отдать должное этому черному строгу костюму, он ему шел.
— Что ты здесь делаешь?
Я сама себя не узнаю. Почему так легко с этим мужчиной?
— Твоя смелость, как и смущение, одинаково заводят.
Ну вот, я снова краснею.
— Ты не ответил, — сделала глоток и поморщилась.
Ну и гадость.
— Я тоже приглашен на обед к нашему общему знакомому.
— Так вас будет двое, — произнесла вслух и отвела взгляд.
Да чтоб меня…
— Нас всегда двое.
Мне не нужно было на него смотреть, чтобы знать, что он сейчас улыбается.
— Кабинет генерального не на нашем этаже, — заметила, покосившись на соблазнительного брюнета.
— Зато здесь есть мышонок, который, между прочим, задолжал мне пару-тройку горячих поцелуев.
— Почему это? — вспыхнула.
— Когда на Евгения Эдуардовича в машине накинулась, тоже так возмущалась? — приподнял бровь.
— Я на него не бросалась!
— Да ты его чуть не трахнула, — сверкнул белоснежными зубами.
— Не правда, — покраснела.
Значит, между нами ничего не было?
— Поцелуй, и я не буду обижаться на то, что он тебе нравится больше.
— Ты такой наглый, — прошептала, когда Петр начал наклоняться ко мне.
Совру, если скажу, что мне это не нравится.
— Нина! — как назло нарисовался бывший.
Нет бы на пару минут позже.
— Меня раздражает твой бывший муж, — сказал Петр, с тяжелым вздохом отстранившись.
А как меня раздражает, словами не передать.
— Что ж, если нам помешали, Нина Константиновна, то продолжим позже.
— Продолжим?
Покраснела от откровенного взгляда.
Значит, как только я зайду в кабинет Евгения Эдуардовича, меня будут целовать?
И, скорее всего, напоминать, как я себя вела в машине. Ох…
— Конечно, причем должна ты мне теперь шесть поцелуев, — шепнул на ухо и, отстранившись, усмехнулся.
— Было три, — нахмурилась.
— Проценты растут, — улыбнулся, — через час будет девять.
Невыносимый.
— Это нечестно!
— Я знаю, — кивнул, печально посмотрев мне в глаза, — но ничем не могу тебе помочь.
Лжец!
— А если я не приду?
— Придешь, — уверенно заявил.
Самоуверенный какой!
Пока я кусала губы, мысленно возмущаясь, Петр прошел мимо Ивана и толкнул его плечом, не забыв при этом посмотреть на моего бывшего мужа, как на мусор.
Ивана это, естественно, задело, но он промолчал, решив поговорить с тем, кто ему не сможет противостоять.
Со мной.
— Я тебя не узнаю, Нина.
Смотря на задницу Петра, скрывшуюся в кабине лифта, печально вздохнула. Сколько часов осталось до обеда?
— Ты меня вообще слушаешь?! — прикрикнул Иван.
Даже смотреть на него не буду.
— Не-а, — сделала глоток кофе.
Какой же это кайф — говорить то, что думаешь.
— Ты никогда не была такой!
Какие громкие заявления.
— Откуда ты знаешь? — поморщилась, выливая оставшийся кофе в раковину.
Надо переходить на чай.
— В смысле «откуда»? Мы с тобой прожили столько лет вместе.
— Сколько?
С интересом посмотрела на Ивана.
— Это сейчас не имеет отношения к нашему разговору. Я тебя знаю, и точка.
— Не знаешь, Иван. Ты даже не пробовал узнать.
— Стала спать с двумя мужиками и смелее стала?! — разозлился.
Ясно, нечего сказать, будем нападать.
— Если тебе интересно, я с ними не сплю, — улыбнулась.
Обойдя бывшего супруга, хмыкнула и добавила проказливо:
— Пока не сплю.
До своего места шла с широкой улыбкой, пока Иван скрипел зубам сзади.
— С тобой все в порядке? — Мария подозрительно прищурилась.
— Всё прекрасно, — искренне призналась, с удобством устроившись на стуле.
— А я так не думаю, Мышкина!
Лариса Викторовна подошла к моему столу с толстой стопкой документов.
— Пока не разберешь, с работы можешь не уходить, — довольно улыбнувшись, положила стопку мне на стол.
— Но я же успела до совещания, — простонала, сдувая пыль с документов.
— Ничего не знаю, Мышкина! В следующий раз не будешь опаздывать, — заявила, направляясь к своему кабинету.
Теперь обед точно отменяется.
— И да, Мышкина, чуть не забыла, — Лариса Викторовна вернулась к моему столу, — Евгений Эдуардович просил тебя зайти к нему в обеденный перерыв. Будь добра, не опаздывай, не заставляй меня краснеть за тебя.
И вот для чего Евгений Эдуардович сказал об этом?
— А зачем генеральный её позвал? — влезла Мария, приподняв бровь.
В её взгляде, брошенном на меня, читалось ехидство.
Ясно, больше мы не милые подруги, да, Мария?
— Мышкина, поделись половиной документов с Марией Андреевной, пусть поможет, — сладко улыбнулась начальница.
С удовольствием.
— Но… я же только спросила! — возмутилась Мария.
— В следующий раз будешь молчать.
Как же приятно…
Наведя порядок, начальница, поглаживая небольшой живот, зашла в свой кабинет и хлопнула дверью.
— Спасибо тебе, — ядовито произнесла Мария, когда я разделила стопку поровну.
А я здесь вообще причем?
— Пожалуйста, — мило улыбнулась.
Ничего не могу с собой поделать, но так и тянет улыбаться.
— У тебя ничего не получится, — злобно зашипела. — Ни с моим Ванечкой, ни с двумя извращенцами. Ты слишком страшная, чтобы на тебя мужики велись! Неухоженная одинокая баба!
Вот и правда рвется наружу.
Не скажу, что легко восприняла эту правду.
— Давайте будем работать, Мария Андреевна, а не болтать, — сухо произнесла и отвернулась.
Одинокая страшная баба.