Хочу замуж

Глава 6

Кэтрин осторожно отпила из своего бокала.

— О, намного лучше. Приятно, приятно, — одобрительно заявила она и причмокнула губами, слегка выпячивая их.

Джек моргнул. Не слишком ли она спешит?

— Послушай, это только предложение. Но, может, стоит тебе отложить такие авансы на следующие свидания? — сказал он.

Кэтрин кокетливо улыбнулась.

— На какие именно?

— На те, когда готова будешь их осуществить.

— О, это! — Кэтрин скорчила разочарованную гримасу.

Да, в конце концов все ведет к одному и тому же — к сексу. Она заметила расширившиеся глаза Джека, слегка опасливое выражение на его лице.

— А у тебя есть какие-то проблемы… ну, с этим? — осторожно спросил он.

О Господи! Кэтрин подумала: а если ответить «да», предложит он помочь ей разобраться и с ними?

Нет, скорее всего удерет со всех ног, да так, что только пятки засверкают. Она скрестила ноги — он проследил взглядом за ее движением — и приподняла плечо.

— Не думаю, — небрежно бросила Кэтрин и сделала еще глоток, заметив, что Джек сверхвнимательно вслушивается в каждое ее слово. — Я имею в виду, что это неплохо, но до сих пор мне казалось, что секс слишком переоценивают. Однако в нем все же должно быть нечто большее. — И бесхитростно взглянула на Джека поверх бокала.

Он отхлебнул большой глоток, едва не поперхнулся и поспешно сделал еще один, не меньший. Да что она, дразнит его, что ли?

Эй, он и так уже изрядно распсиховался, вдруг поняла Кэтрин. Может, ей стоит попробовать еще немного подразнить его и посмотреть, что из этого выйдет? Так просто, для тренировки… Правильно?

Правильно.

— У меня не очень большой опыт в сексе. Скажем, он скорее дружеский. Возможно, мне надо больше практиковаться…

Джек внезапно схватил бокал, допил свой мартини и уставился на дно. Внутри у него все переворачивалось, мысль цеплялась за мысль, и ничего связного в голову не приходило.

— Мне кажется, это совершенно нормально и даже неплохо — дружить со своими любовниками. — Кэтрин с улыбкой продолжала развивать щекотливую тему. — Но никак не заниматься сексом с друзьями. А что ты думаешь на этот счет?

— Я думаю, что им следовало бы подавать мартини в больших бокалах. — Джек приподнял свой — пустой — и показал его официанту. Потом свирепо уставился на Кэтрин.

— Джек?

— Что? — рявкнул он в ответ.

— Скажи, разговор о сексе нервирует тебя, да? — Кэтрин широко раскрыла глаза якобы в знак сочувствия.

Джек внимательно посмотрел в сторону бара, будто искал там ответ на ее вопрос, глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Если ты предлагаешь эту тему в качестве легкой болтовни, когда блюда еще не заказаны, то наводишь таким разом своего спутника на совершенно определенную мысль. И поверь мне, все, что ты скажешь потом, не будет иметь никакого значения.

— Успокойся, Джек, я не пытаюсь навести тебя ни на какие мысли.

— Знаю.

Кэтрин с восхищением заметила, что он выглядит совершенно выбитым из колеи.

— Эй, тебе не кажется, что мне неплохо удается флирт?

— Д-да! — Он почти заскрипел зубами. Он действительно заскрипел зубами. — Ты всегда так ведешь себя на свиданиях?

— Никогда прежде! Клянусь!

— Поздравляю. Ты совершенно натуральна.

— Правда? Спасибо. — Кэтрин просто наслаждалась своими мелкими победами. — Но мне надо тренироваться. Думаю, я смогу добиться больших успехов.

— А я думаю, что нам стоит перейти к чему-то другому.

Но Кэтрин ужасно хотелось еще какое-то время пофлиртовать, коль скоро это занятие оказалось столь эффективным. Уж если она сумеет заинтересовать собой Джека, то с любым другим мужчиной все окажется куда проще.

Принесли второй бокал мартини, и Джек схватил его с таким видом, будто пару недель блуждал по Сахаре.

— О! — Кэтрин задумчиво-удивленно надула губы. Джек уставился на них и сделал глоток еще больше предыдущих. — Желтый флаг.

— Что?!

Она усмехнулась и указала на его бокал.

— Номер два. Осторожно.

Джек откашлялся.

— Верно. И никогда этого не забывай.

— Не забуду.

Им принесли написанное от руки меню. И тут ее увлекательному времяпрепровождению пришел конец, потому что Джек поднял свой экземпляр между ними как экран. Кэтрин посмотрела в свой и хихикнула.

— Я знаю, что омара заказывать нельзя.

Он немного опустил меню, достаточно, чтобы посмотреть ей в лицо. Кэтрин похлопала глазами и вернула ему взгляд из-под ресниц.

— Я пошутила. — Но что-то он не понял ее шутки. — Итак, какие тут правила, учитель?

— Никаких. Нет, постой. Я выдвигаю основное правило: не отказываться от десерта. А то потом передумаешь и съешь половину моего. Хочешь десерт заказывай собственный.

Мистер Зануда снова был на месте.

— Ты не любишь делиться?

— Знаю я это «делиться». «Я только попробую…» И это будет продолжаться до тех пор, пока сладкое не закончится.

Кэтрин положила подбородок на скрещенные пальцы и улыбнулась.

— Так ты сластена?

— Возможно. — И взгляд Джека снова вернулся к ее губам.

Кэтрин медленно и осторожно провела пальцами по ножке бокала — вверх, потом вниз, и еще раз в том же порядке.

— И какие же сладости ты любишь?

Джек тяжело сглотнул и выдавил:

— Малиновый… пай.

— О, тогда тебе должен понравиться мой коктейль. Хочешь попробовать?

Они оба посмотрели на ее наполовину полный бокал, на то, что творили с ним ее пальцы с длинными накрашенными ногтями. Потом Джек протянул руку и прижал, успокоил эти длинные пальцы.

Кэтрин ощутила, как от этого пожатия вверх по ее обнаженной руке побежало тепло. Это была всего лишь шутка — эта игра с ножкой бокала. Она видела такое по телевизору. Молодая женщина пыталась опробовать все, что видела, слышала и могла придумать, чтобы узнать, что же будет действовать. До сих пор действовало все. И не только на Джека.

Ей становилось все труднее помнить о том, что он только делает одолжение. Конечно, она пообещала ему шикарный проспект, но он показал тот, что был выпущен год назад. И ей пришлось признать, что проспект вполне соответствует стандартам. Так что Джеку незачем стараться.

Кэтрин никак не могла понять, почему ее любительские попытки флирта срабатывали, но полагала, что Джек больше проявляет интерес к ней как к «проекту», а не как к женщине.

Она осторожно высвободила пальцы.

— Послушай, ты мог просто сказать, что хочешь попробовать. — Вспомнив, как Джек повернул свой бокал, чтобы выпить с того места, где остался след ее губ, Кэтрин чуть вздрогнула от волнения, но улыбнулась, решив, что пока флирта довольно.

Джек подозрительно взглянул в бокал, сделал крошечный глоток, будто боялся отравиться, и скривился.

— Но он же не сладкий.

— Конечно нет. — Она забрала бокал, небрежно отпила и снова посмотрела в меню. — Я возьму грудку цыпленка со свежим салатом и помидорами. Обожаю салат! А ты что любишь, кроме сладкого?

— Не знаю. Все. Самую обычную еду. — Джек снова принялся изучать меню.

Но воздерживаться от флирта не значит позволять, чтобы тебя игнорировали.

— Какую именно обычную еду? — продолжала настаивать Кэтрин.

— Съедобную.

— Ну а все же? Итальянскую? Китайскую? Корейскую? Французскую? Мексиканскую? Вегетарианскую?

Появился официант, и Кэтрин заказала цыплячью грудку.

— Бифштекс. С кровью. Картофельный салат, — сказал Джек, не поднимая глаз от меню.

— Понятно, настоящая мужская еда, — протянула Кэтрин. — С кучей холестерина.

Джек откашлялся, отдал официанту меню, проигнорировал ее замечание и произнес:

— Так. Следующее правило. Теперь время для неспешной беседы. Ты знакомишься с ним. Он знакомится с тобой. Ты остроумная, забавная, заинтересованная, а он…

— Зануда?

— Кэтрин, ради Бога, пощади! Мне никогда раньше не приходилось анализировать свое поведение на свидании, да еще устанавливать правила.

— Отлично. А что, флирт может считаться проявлением заинтересованности?

— Я имею в виду не твою заинтересованность в своем кавалере.

— А что именно?

Он бросил на нее испепеляющий взгляд.

— Кэтрин, забудь на время о флирте и сосредоточься на беседе. Вести разговор должна женщина. Знаю, это нечестно, но таковы уж правила игры.

— Это потому, что мужчина выпил слишком много мартини?

— Нет, потому что он озабочен мыслями о сексе. Удастся ли ему уложить спутницу в постель или нет, и если да, то как скоро. Поэтому он не в состоянии вести беседу.

— Ясно. — Кэтрин покончила со своим «Джаз-мартини» и поставила бокал на стол с большим стуком, чем намеревалась. — Значит, я прикидываюсь остроумной и забавной, пока он делает вид, что страшно увлечен мною.

Последовала довольно продолжительная пауза, пока Кэтрин пыталась придумать что-нибудь остроумное. Ей ужасно хотелось вернуться к легкому флирту, потому что это удавалось намного лучше. Наконец она спросила Джека о его хобби. Нет никаких. Какие фильмы любит? Никакие. А телевизор? Не смотрит. Может, книги? Но и тут их интересы не совпадали.

Снова наступило довольно продолжительное молчание. Да, непринужденная ознакомительная беседа как-то не давалась обоим.

Джек вздохнул и спросил:

— А обычно ты о чем разговариваешь?

— О работе. Финансовые правонарушения, новые принципы учета, нарушения политики предприятия. Какие следующие заказы поступили. А раньше…

— Ясно, ясно, — перебил ее Джек. — Но, как правило, если встречаются не с коллегой, о работе никогда не говорят.

— Ну, может, тогда о моде? — Кэтрин похлопала накрашенными ресницами. — Как насчет моды?

— О нет, только не это!

— Прекрасно. Я тоже в ней ничего не понимаю. О сексе мы уже поговорили, значит остается только политика.

— Нет, такие темы лучше оставлять на следующие свидания. Тут возможны не совпадения мнений и как следствие ссоры.

Кэтрин тяжело вздохнула.

— Все, у меня больше нет никаких идей.

— Попробуй поговорить о путешествиях.

— Это здорово. Только я пока еще не путешествовала.

— Поэтому ты и должна спросить своего спутника… А почему ты нигде не была? — поинтересовался Джек.

— Мне казалось, что вопросы задаю я.

— Но не все. На какие-то надо и отвечать.

Пока им подавали заказанные блюда, Кэтрин молча смотрела на Джека. Потом спросила:

— Ты собираешься добавить еще какие-то правила?

— Возможно. Так что насчет путешествий?

— Просто как-то не получалось. Да и компании не находилось, а в одиночку казалось невесело. А ты? Ты бывал где-нибудь?

— Несколько раз летал во Францию по делам, дважды был в Испании, потом еще в Индонезии. Плюс круиз на теплоходе вокруг Скандинавии.

— Ого! А что тебе понравилось больше всего?

— Испания. Я буквально влюбился в эту страну.

— Расскажи поподробнее, — попросила Кэтрин с внезапно загоревшимися от интереса глазами.

И пока Джек рассказывал, буквально захлебываясь подробностями, она думала о том, что ей еще надо поучиться вести занимательный разговор. А для этого нужно больше бывать в разных местах, читать что-то, помимо профессиональной литературы. Ее основная проблема заключается в том, что она львиную долю времени проводит на работе, разговаривает только с коллегами и опять же только о работе. Даже по пути домой в электричке и то зачастую занимается работой. Может, это вообще ее единственная проблема. Ей следует больше общаться с миром за пределами «Эрнст и Брейди».

Но для мира за пределами фирмы она скучна, невыносимо скучна. Это ей было ясно. Стоит только взглянуть на Джека. Он просто воплощение неприкрытой скуки. Ей никак не удавалось заставить его разговориться… пока она не спросила о «роллс-ройсе».

И тут Джек загорелся, выложил массу интересных фактов и о фирме, и о ее создателях, и о технических подробностях внутреннего строения автомобиля и даже рассказал, с какими сложностями встретился на сегодняшний день. Вскоре Кэтрин уже потерялась во всех этих недоступных ей тонкостях, отвлеклась и рассеянно посматривала на Джека. Она восхищалась его изумительным лицом, тяжелой мужественной челюстью, прямым носом, поблескивающими от возбуждения глазами. Оглянувшись, Кэтрин заметила, что и другие дамы в зале не сводят глаз с ее собеседника.

И Кэтрин не упрекала их за это.

Только сейчас она поняла оборотную сторону этих уроков. Едва ли ей теперь захочется встречаться с мужчинами менее привлекательными, чем Джек. Он и его слегка старомодные, но такие мужественные правила испортили ее за один вечер.

Джек нравился ей, по-настоящему нравился. Какой же он молодец, что согласился вот так запросто давать ей эти глупые и ненужные для него уроки. И еще Кэтрин была вынуждена признать, что даже непродолжительный опыт общения с ним убедил ее, что Бобби Мастерсон просто надутый дурак. И что есть на этом свете мужчины — потрясающие, мужественные экземпляры, которые находят ее привлекательной.

Кэтрин была необыкновенно довольна своим внезапным, импульсивным решением снять квартиру в Лондоне. И тем, что хозяйкой оказалась именно мадам Зельда, которая приняла в ней столь деятельное участие и привела в надлежащее состояние. Так что теперь «свой парень» сидит в ресторане, не уступающем пресловутым «Лилиям Темзы», с мужчиной, который один стоит всех ее коллег.

Джек замолчал и теперь просто смотрел на нее. О, это нехорошо. Ей стоило внимательнее слушать его.

— Извини, я задумалась, — смущенно сказала Кэтрин.

Джек весело засмеялся.

— Не надо признаваться в этом. Что, было так скучно?

— Вовсе нет. Я отвлеклась, когда заметила, сколько женщин пялятся на тебя, не стесняясь и не скрывая этого.

Он моргнул и — О Господи, неужели такое возможно? — покраснел.

— Да ладно, брось, — успокоила его Кэтрин. — Сам же знаешь, что сражаешь наповал. Ты такой сексапильный!

— Ты считаешь меня сексапильным? — несказанно удивился Джек.

— А что, мне не полагается употреблять таких слов? Я думала, это самое нормальное и подходящее тебе определение. Все остальное или слишком грубое, или слишком… ну, не знаю, наверное, слащавое. Красавчик, милашка, очаровашка… Нет, ты, безусловно, сексапильный. И это лучше всего подходит и к твоей потрясающей нижней челюсти, — словоохотливо пояснила Кэтрин.

Джек посмотрел на нее со странным выражением.

— Челюсть?

— Ну да, эдакая, знаешь, почти квадратная, очень мужественная. В кинодетективе ты был бы непременно лейтенантом полиции. Если политиком, то наверняка плохим крутым парнем. В вестерне — обязательно шерифом. В боевике — героем, в одиночку справляющимся с толпой.

— Это хорошо?

Кэтрин пожала плечами.

— Конечно, если женщину привлекает такой тип.

— А тебя… — Голос его чуть не сорвался, как у школьника-пятиклассника. — Тебя такой тип привлекает?

— Естественно! Каждая женщина запрограммирована природой, чтобы выбрать для спаривания по возможности лучший экземпляр противоположного пола. Сильная нижняя челюсть всегда подразумевает избыток тестостерона и энергичных маленьких пловцов-головастиков, которые и сделают положенную им работу. В результате на свет появится сильное и приспособленное потомство с наиболее высокими шансами на выживание.

Джек потер объект их беседы, кашлянул и произнес:

— Кажется, я понимаю, в чем твоя основная проблема. На мой вопрос тебе полагалось ответить простым «да».

— Я думала, что тебе будет интересно узнать, на чем базируются личные предпочтения.

— То есть я, по крайней мере с точки зрения биологии и генетики, вытащил счастливый билет?

— Именно!

Джек откинулся на спинку стула и замолчал, глядя на молодую женщину. Она смотрела на него и тоже молчала… сколько могла. Наконец не выдержала.

— Я что-то не так сказала? — Джек открыл рот, потом закрыл и покачал головой. — Тогда почему ты так на меня смотришь?

— Тебе ведь не доводилось встречаться с парнями, у которых квадратная челюсть, да, Кэтрин?

— Угу. Обычно я общаюсь с мозговитыми, но довольно хлипкими интеллектуалами. Наверное, потому, что они всегда имеются в наличии. Все с квадратной челюстью уже разобраны.

— Кэтрин, ты можешь иметь любого мужчину, какого захочешь, — твердо сказал ей Джек.

Она недоверчиво покачала головой.

— Бобби говорит, что у меня не может быть вообще ни одного, а ты заявляешь, что я могу заполучить любого.

— По-моему, мы уже установили, что этот твой Бобби совершенный кретин.

Однако Кэтрин печально уставилась в свою тарелку.

— К сожалению, на сегодняшний день верна точка зрения Бобби.

— Если тебе нужны доказательства моих слов, то их очень просто получить.

К ним подошел официант со счетом. Молодые люди одновременно потянулись за ним.

— Нет, — твердо сказал Джек.

— Но я же просила тебя о помощи. Я должна платить.

— Платит мужчина. — Он не отпускал тонкую кожаную папку.

— Джек…

— Нет!

Тут Кэтрин разжала пальцы, но потянулась за сумкой.

— Ну, по крайней мере, позволь мне…

— Нет! — Джек вложил в папку несколько банкнот.

— А что, если я зарабатываю больше, чем мой кавалер?

— Тогда тем более нет… Если у него есть гордость.

— Знаешь, у тебя полно правил, и все они — правила пещерного человека. Они только твои или обязательны для всех мужчин?

Кэтрин, улыбаясь, ждала ответа. Ее пухлые, сочные розовые губы так и притягивали взгляд Джека. Весь вечер он прилагал все возможные и почти невозможные усилия, чтобы не обращать внимания на исходящие от молодой женщины флюиды. Но, если честно, то утратил способность контролировать свои чувства в тот момент, когда увидел ее на балконе. В конце концов он мужчина, обычный мужчина.

Джек устал бороться с неожиданно нахлынувшими эмоциями — эмоциями, которых не ожидал уже испытать после разрыва с Маргарет. Каждый раз, когда он чуть-чуть расслаблялся, то ощущал, что его тянет к Кэтрин, будто она огромный магнит, а он — железный.

Следовало признать, что сегодня он не был отличным компаньоном, но Кэтрин чувствовала это и пыталась рассеять его дурное настроение. И ему это нравилось.

Единственное, кого Джек никак не мог понять, так это Роберта Мастерсона. Очевидно, тот просто испугался. Кэтрин слишком уж хороша для него. Она умна и, когда ей хочется, просто роскошна. Стоит ей приложить хоть каплю усилий, и любой мужчина упадет к ее ногам. Но это не ее стиль.

Истинный же стиль привлекал Джека с небывалой силой. Ему хотелось быть с Кэтрин, но сейчас он не мог себе этого позволить. А по отношению к ней полувнимание казалось ему преступным. Она — то, что ему надо, но время для этого неподходящее.

— Мои правила обязательны для любого мужчины, с которым стоит встречаться, — ответил он на вопрос Кэтрин.

— Ох, — вздохнула она, — ты назвал мне столько всяких правил, но забыл сказать, что же все-таки надо делать, чтобы вести себя, как положено настоящей подружке.

— О, ты все делаешь прекрасно, — заверил ее Джек. Больше чем просто прекрасно. Превосходно!

— Да, но я веду себя, как обычно, а раньше это не приносило никаких результатов.

— Знаешь, Кэтрин, ты просто встречалась с совершенно неподходящими тебе мужчинами. В этом все дело. — Джек смотрел на нее до тех пор, пока их глаза не встретились. И тогда он произнес медленно и отчетливо: — Ты можешь заполучить любого мужчину в этом зале. В следующем тоже.

Он уже давно заметил все скрытные, полускрытые и совершенно откровенные взгляды, устремленные на нее. Неужели сама Кэтрин ничего не видит? И если бы он не сидел с ней за столиком с видом собственника, рядом уже давно был бы другой мужчина.

На мгновение Джеку показалось, что Кэтрин готова поверить ему, но потом она тяжело вздохнула.

— О, Джек. Ты такой милый и добрый, правда! Стараешься поддержать меня. Это хорошо. Но не беспокойся. Мне надо только научиться правильно подавать себя.

— Так ты не веришь, что можешь заполучить любого в этом зале?

— Послушай, я же не глупа и оцениваю себя вполне трезво.

— Кэтрин, ты ошибаешься, и я докажу тебе это. Видишь бар?

— Конечно.

— Я сейчас встану и сделаю вид, будто мне надо позвонить. Меня не будет минут пять, максимум семь. Я хочу, чтобы ты подошла к стойке и заказала чего-нибудь выпить.

— Но ты же говорил, что я не должна пить больше одного бокала, напомнила Кэтрин.

— Я сказал заказать, а не выпить.

Молодая женщина широко раскрыла глаза.

— Хочешь посмотреть, подойдет ли ко мне кто-то из мужчин?

— Я знаю, что обязательно подойдет.

— Но… что мне в таком случае делать?

— Не волнуйся. — Джек поднялся и отодвинул ее стул. — Тебе не придется ничего делать.

Он взял ее под локоть и подвел к входу в бар, где и оставил. Многочисленные зеркала позволяли ему наблюдать за ее продвижением.

Кэтрин сделала пару неуверенных шагов, потом распрямила плечи, тряхнула волосами и уверенно направилась к стойке. С явным нетерпением. Да, черт побери, с нетерпением!

Джек отошел в дальний угол около мужской комнаты неподалеку от телефонов, откуда мог внимательно следить за ней и постоянно напоминать себе, что не должен пытаться заставить ее забыть проклятого идиота Бобби и пойти с ним, Джеком, домой. И остаться там на ночь, на неделю, на месяц…

Нет-нет, он знал, что это далеко не лучшая идея. Но ничего не мог с собой поделать.

Джек оперся спиной о стену и смотрел на Кэтрин, надеясь отыскать в ней хоть какой-то порок, ну маленький недостаток, который сделает ее менее привлекательной. Нет. Ни единого.

Наоборот, с каждой секундой она становила еще более и более желанной. Ему до боли хотелось прикоснуться к ней, провести пальцами по блестящим волосам. Поцеловать пухлые розовые губы сначала нежно, потом сильно и страстно.

Нет, он не сделает этого. Это бесчестно по отношению к ним обоим. Кэтрин с самого начала недвусмысленно дала понять, что хочет только серьезных отношений. Она достигла той жизненной стадии, когда женщина мечтает о семье.

А он — нет. Джек до сих пор еще переживал разрыв с Мэгги. Все вокруг беспокоились за нее, говорили, как нечестно он поступил с ней, сколько боли причинил. Но ни один не подумал, что ему тоже больно, а если и подумал, то, видно, счел, что он это заслужил.

Он хорошо все понял. И запомнил. Сначала дело. Отношения — потом.

Кэтрин скользила по людскому морю, как изящная яхта по водной глади. Все головы поворачивались вслед за ней, потом женские возвращались в прежнее положение, но мужские — нет. Джеку немедленно захотелось ударить кого-нибудь. Может, даже нескольких.

Двое мужчин наклонились другу к другу и обменялись замечаниями в ее адрес. Слава Богу, Джек не умел читать по губам.

Наконец Кэтрин достигла стойки, и море сомкнулось за ее спиной. Джеку не надо было даже смотреть, чтобы знать, что там происходит. Мужчины наперебой предлагают купить ей коктейль, шампанского, бокал вина. Он заметил, как двое-трое оглянулись, разыскивая его глазами. Значит, они наблюдали за Кэтрин уже давно, угрюмо подумал Джек.

Итак, мир открыл его тайное сокровище. И это ему пришлось не по вкусу. И о чем только он думал, когда велел ей пойти в бар? Представлял ли, что там произойдет?

Да, представлял. Но не ожидал, что будет так реагировать на это.

В зеркале, висящем над стойкой, Джек наблюдал, как волчья стая постепенно сужает круги. Кэтрин вертела головой направо и налево, пытаясь отвечать всем одновременно. Как же она хороша! Такая свежая и привлекательная. Неиспорченная. Нежные щеки горят от возбуждения, а в тонких пальцах она держит бокал с какой-то смесью того же цвета, что и ее лицо.

Кэтрин поднесла бокал к губам, и Джек заинтересовался, выпьет ли она его. Или какой-нибудь из еще трех, появившихся перед ней на стойке как по мановению волшебной палочки. Но Кэтрин, казалось, не замечала тех бокалов или не поняла, что они заказаны для нее.

Она откинула назад голову и засмеялась, демонстрируя ровные жемчужные зубы. Один из мужчин прикоснулся к ее обнаженной руке у самого плеча.

Джек напрягся. Этого он перенести не мог. Но Кэтрин не ребенок. Она женщина, хотя и неопытная. Возможно, даже не неопытная, а просто непривыкшая к вниманию.

Но повела она себя правильно. Джек увидел, как Кэтрин повернулась так, что мужчине пришлось убрать руку. Потом скрестила перед собой ноги, чтобы ему не удалось подойти к ней ближе.

Прошло пять минут. Потом еще пять. Кэтрин наслаждалась мужским вниманием. Несколько женщин неподалеку окидывали ее взглядами, полными смертоносного яда. Джек надеялся, что Кэтрин заметила их, но потом понял, что она не из тех, кто наслаждается чужой ревностью.

Все это должно придать ей уверенности в себе и дать сил встретиться с Бобби лицом к лицу. И сделать с ним все, что ей будет угодно. Но это его не касается. И он приложит все усилия, чтобы так оно и было. Однако впервые в жизни Джек огорчился, что слишком занят любимой работой.

Прошло еще пять минут. Пять долгих, мучительных минут, в течение которых он заново переоценивал свою жизнь, проверял правильность приоритетов. Ему надо уйти. Немедленно!

Но не может же он покинуть ее. Он привез Кэтрин сюда, он и должен отвезти ее домой.

Джек тяжело сглотнул. К ней домой. В ее временное жилье. А не к себе, в свою маленькую холостяцкую квартиру на третьем этаже в одном из непривилегированных лондонских районов. Я сам выбрал это, напомнил он себе. Мне нужно было место, только чтобы спать, более не для чего. Я же провожу все время в мастерской, вернее под навесом. Мне хотелось отделиться от семейного бизнеса, стать самостоятельным, но у меня не было ни средств, ни времени, необходимых для таких крутых перемен. Пока.

Джек заметил, что один из мужчин подобрался слишком близко к Кэтрин и попытался отвлечь ее от остальных. Он даже положил руку ей на плечо и что-то нашептывал на ухо. Этого Джек вытерпеть уже не мог и кинулся в бар.

— Ты уже готова уходить, детка? — спросил он, когда оказался на том расстоянии, с которого она могла его услышать.

— Джек!

Он задохнулся от волнения. Кэтрин была рада его видеть!

Джек обнял ее за талию, и это было единственное, что он собирался сделать. Но стоило только дотронуться до нее, как остановиться было уже невозможно. Хваленый самоконтроль испарился, и осталось только откровенное желание. Джек позабыл о своих добрых намерениях, о том, что только дает ей уроки, обо всем.

Не отрывая глаз от желанных губ, он наклонился и наконец-то прижался к ним жаждущим ртом. Он поцеловал ее, потому что она слишком много болтала. Потому что сводила его с ума весь вечер. Потому что хотел показать другим мужчинам, что она уйдет с ним. Потому что просто хотел…

Мгновение ее губы были мягкими и теплыми, потом напряглись, стали жестче. И они не ответили на его прикосновение.

Джек оторвался от ее рта и заглянул в серые глаза, не уверенный в том, что сейчас последует.

Кэтрин изумленно моргнула, потом радостно-возбужденно защебетала:

— Привет! — И, посмотрев вокруг, добавила: — Эй, познакомьтесь, это Джек. Джек, это… — она небрежно помахала рукой, — это все. — И хихикнула.

Джек оглянулся и заметил неприязненные мужские взгляды. Женские были значительно приветливее.

— Я так тут веселилась, Джек! — заявила Кэтрин все с тем же глуповатым хихиканьем.

— Ты готова уходить? — спросил он, беря ее за руку, ибо вопрос был риторический.

— А я готова, Джек?

— Да, — твердо сказал он. Можно было заподозрить, что она выпила все предложенные ей напитки, но он знал, что это не так.

Кэтрин грациозно соскользнула с высокого табурета и проворковала:

— Ребята, пока.

Она снова помахала рукой и снова хихикнула. Потом обвилась вокруг своего мрачного спутника и направилась с ним к выходу. Но едва они оказались за пределами ресторана, Кэтрин отняла руку и произнесла:

— Джек… — И произнесла это таким тоном, что он подумал: может, и ей поцелуй понравился не меньше, чем ему? — Что, черт подери, это было такое?

Или, возможно, не понравился.

— Это было время уходить.

— Я говорю о том, как мы это сделали.

Нет, точно, поцелуй ей не понравился. Джек не собирался говорить этого, но теперь, раз уж так вышло, хотел сказать ей, что может делать это много лучше.

Кэтрин меж тем продолжала:

— Ты заявил, что тебя не будет минут пять, максимум семь. Это были самые длинные семь минут в моей жизни. Сколько ты отсутствовал? Четверть часа? Двадцать минут?

— Восемнадцать минут пятнадцать секунд, — пробормотал он.

— Значит, ты послал меня в бар и наблюдал из-за угла, как я делала именно то, что ты хотел, а потом пришел и повел себя, как лев, охраняющий самок своего правда. Господи всемогущий! Это что, нормальное поведение мужчины-самца с квадратной челюстью? Ты что, забыл, с кем и зачем сюда пришел? Да я собрала целую коллекцию визитных карточек! Но после твоего вмешательства могу только…

Она взмахнула кусочками белого картона и швырнула их в воздух. Они покружились в воздухе и упали на землю как раз тогда, когда подогнали автомобиль Джека.

Кэтрин проворно села на сиденье, показав длинную ногу и поблескивающие ногти, и с силой захлопнула дверцу, не позволив это сделать ни Джеку, ни подавшему машину молодому человеку в красной куртке.

Основная проблема с извинением, думал Джек, обходя автомобиль, состоит в том, что я совершенно не раскаиваюсь в содеянном.

Он уселся и захлопнул свою дверцу с не меньшей силой. Потом повернулся к Кэтрин и заявил:

— Я ни в чем не раскаиваюсь!

— А поконкретнее? — поинтересовалась она.

— Ни в том, что увел тебя от этой стаи шакалов и гиен. — Джек сверкнул глазами. — Ни в том, что поцеловал тебя, тоже.

— Ну естественно. Почему бы тебе раскаиваться? Ты гордо вошел, расшвырял всех вокруг, как жалких котят, пометил свою территорию и удалился, унося на плече добычу. Что, в очередной раз ощутил себя настоящим мужчиной, да, Джек?

Она совершенно ничего не поняла. А основным во всем этом инциденте был поцелуй.

— Я ощутил себя мужчиной после поцелуя. — Ну, посмотрим, как она с этим справится, подумал Джек, включил зажигание и отъехал.

— Ощутил себя мужчиной после такого пустяка? О, бедняжка Джек! Видно, давненько у тебя никого не было.

Он едва не проскочил на красный свет.

— Мне показалось, что ты в бедственном положении, и я пришел на помощь самым простым и эффективным способом.

— В бедственном положении? И из чего же ты сделал такое заключение, позволь поинтересоваться?

— Ты… ты вся раскраснелась. И хихикала. Много и глупо. А это признак волнения.

— Гмм, — недоверчиво фыркнула Кэтрин. — А я всегда считала, что это признак флирта.

— Мне не нравится, когда ты флиртуешь, — пробормотал он.

— Зачем же тогда поставил меня в такую ситуацию?

Господи, ну почему она все усложняет?

— Дабы ты убедилась, что мужчины находят тебя привлекательной.

Кэтрин улыбнулась своему воспоминанию такой мечтательной улыбкой, что он едва не взорвался.

— Да, знаешь, это было чудесно. Я хочу сказать, что такого со мной еще не случалось. А оказалось, это удивительно просто… — Она неожиданно замолчала, будто наткнулась на невидимую стену. — Джек, это ведь были не твои друзья?

— Нет.

— И ты не заплатил им?

— С какой стати?

— Мне кажется, ты способен на такое, лишь бы заставить меня поверить в себя, почувствовать себя женщиной.

Джек внимательно обдумал услышанное.

— Нет, — твердо ответил он, — я бы такого не сделал. Потому что ты в конце концов обязательно узнала бы и мы бы основательно поссорились.

— Но мы и сейчас ссоримся, даже несмотря на то, что ты никому не платил.

— Эта не ссора, а расхождения во взглядах на некоторые вещи.

— Да, и каков же твой взгляд?

— Таков, что твоей доверчивостью и некоторой неопытностью никто не должен воспользоваться.

— Неужели ты думал, что я уйду с одним из этих?

Джек покосился на ее колено, потом взглянул ей в лицо. И Кэтрин расхохоталась.

— Ты так и подумал!

Ну хоть теперь она смеялась, а не хихикала как ненормальная.

— Откуда, скажи на милость, я; мог знать, что ты натворишь? Для тебя это новый опыт, успех мог ударить тебе в голову.

— Нет, Джек, я бы ни с кем не ушла. По крайней мере, сегодня вечером. — Она с интересом посмотрела на него, когда он нервно надавил на акселератор, и продолжила: — Знаешь, я совсем ничего не понимаю. Не настолько ведь я изменилась внешне? Или настолько?

Что можно ответить на столь невыигрышный вопрос?

— И да, и нет, — поколебавшись, произнес Джек. — Но ведь многого и не требуется. Все дело в отношении.

— Вот и Бобби об этом же говорил. — Кэтрин задумчиво покачала головой. — Но единственное, о чем я в тот момент думала, это как бы добраться до стойки и что делать, когда доберусь. И еще выглядеть при этом так, будто для меня это тысяча первый раз.

— Часть твоей привлекательности в том, Кэт, что ты как раз не выглядишь так, будто это для тебя тысяча первый раз.

— Гмм… Ну, не знаю. Ладно, думаю, все же секрет в чем-то еще.

Что ж, осталось надеяться, что когда она узнает, то не забудет рассказать ему.

Кэтрин чувствовала, что у нее все идет отлично, но только до тех пор, пока Джек не поцеловал ее. Как, интересно, она может не влюбиться в него по уши, если он так целует ее?

Это нечестно, чертовки нечестно, что он может целовать кого-то просто ради развлечения, не ощущая ни бешеного сердцебиения, ни внезапно увлажнившихся ладоней. Ему не приходится напоминать себе, что надо дышать. Думать.

По правде говоря, она даже не знала, сколько длился их поцелуй, пока снова не обрела способности что-то понимать. Это было изумительно, восхитительно, упоительно и совершенно неожиданно.

К счастью для них обоих, ее мозг включился раньше, чем она успела опозорить их обоих, пылко ответив на поцелуй. А ей так хотелось…

Кэтрин ужасно разозлилась на Джека. Конечно, он не нарочно дразнил ее. Но ему уже пора знать, какое неотразимое впечатление он производит на женщин.

Джек нравился ей. Очень. Но даже если бы он и не был фанатично увлечен своей работой, то для нее он слишком уж мужчина. Такому нужна настоящая подруга. Женственная до мозга костей. Кэтрин никогда не удержать его интереса, даже если он и появится. Очевидно, грустно размышляла она, мне на роду написано быть «своим парнем».

Когда подъехали к ее квартире напротив «Авто-Брэннер», Кэтрин совершенно выдохлась от усилий, которых потребовала от нее остроумная дружеская болтовня во время поездки. Джек остановился и вышел из машины, чтобы проводить ее до дверей.

— Ты мог бы просто высадить меня, — сказала она.

Он окинул ее ледяным взглядом.

— Мужчина всегда доводит девушку до дверей, чтобы убедиться, что она целой и невредимой попала домой. Исключение возможно только в случае проливного дождя. Но и тогда твой спутник ждет, когда ты войдешь в дом.

— Ну хорошо, если ты так считаешь, — покорно отозвалась Кэтрин.

— Только не говори мне, что все твои интеллектуалы просто выбрасывают тебя на улице.

— Не забывай, я живу в пригороде, в Шеррингтоне. До дома добираюсь электричкой.

— Они не отвозят тебя на машине? — Кэтрин молча покачала головой. — Тогда едут с тобой на электричке?

— Нет, Джек, как правило, я просто сажусь в автобус и добираюсь до ближайшей станции.

Ребята, с которыми я обычно встречаюсь, не придерживаются формальностей. — По правде говоря, все ее встречи за последнюю пару лет были импровизированными, незапланированными походами в кино или кафе.

Они подошли к двери. И Кэтрин увидела за занавеской силуэт мадам Зельды.

— Послушай меня, Кэт. Если ты сама себя не ценишь, тогда и мужчина не будет. — Джек нежно коснулся ее руки. — Пообещай мне, по крайней мере, что будешь требовать, чтобы тебя провожали хотя бы до станции. А после десяти вечера, чтобы ехали с тобой или на машине, или на электричке.

— Хорошо. — Кэтрин было приятно, что он беспокоится о ней. По всему телу разлилось приятное тепло.

Они молча смотрели друг на друга несколько бесконечно долгих секунд, потом Джек откашлялся и добавил:

— И еще… гмм… мне бы не хотелось, чтобы ты приглашала провожающего остаться переночевать.

Увы, предупреждение поступило слишком поздно. Но она сделала так только однажды.

— Ладно. — Кэтрин усмехнулась. — Если только я этого не захочу. — Она заметила, как нечто странное промелькнуло в его взгляде, но быстро исчезло. — Спокойной ночи, Джек, — мягко произнесла она. — И спасибо тебе.

Джек посмотрел на ее губы.

Он хочет поцеловать меня, мелькнуло в ее голове. Да, но поцелует ли? Но в ту секунду, когда она готова была качнуться ему навстречу, Джек отступил на полшага. Кэтрин улыбнулась и протянула руку, пытаясь скрыть разочарование. И заметила облегчение на его лице. Как умно она поступила. Только еще поцелуя из жалости ей не хватало!

Кэтрин взбежала по ступенькам, ощущая спиной взгляд Джека. Открыла дверь, обернулась и помахала на прощание рукой.

Он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел на нее. Сильный, красивый, с поблескивающими в свете фонарей волосами.

Кэтрин ухватилась за ручку с такой силой, что на ладони остался глубокий отпечаток. Но он был не настолько глубок, как впечатление, произведенное на нее Джеком Брэннером.