Ход конем

ТРУДНОЕ ДЕЛО

Когда Александра Никандровна Горшкова принимала дела, ей сказали:

— Самое трудное из всех дело по розыску Шумова. Два года искали — никаких следов, как в воду канул.

— Учту, — ответила она, складывая бумаги в несгораемый сейф.

Вскоре занялась изучением дела Шумова Ивана Никитича. Заявление о розыске поступило от его сестры Валентины. До семи лет они были в одном детском доме. Потом Валя заболела, ее положили в больницу, а после выздоровления направили в другой детский дом. Брат и сестра в то время разыскивали друг друга, переписывались. Иван писал из Денисовки Кустанайской области. Но однажды Валентинино письмо возвратилось с пометкой: «Адресат выбыл». И она несколько лет ничего не знала о брате. Все самостоятельные попытки разыскать его оказались напрасными. Тогда она обратилась в Курганскую милицию.

Года и места рождения брата Валентина не знала, как и не знала, впрочем, где сама родилась. Иван писал как-то, что у них были еще сестра Нина и бабушка, но где они жили или живут, не сообщил.

Двухлетняя переписка милиции с многими районами Кустанайской области результатов не дала. Ответы поступали однообразные и краткие: «Шумов Иван Никитич не проживает и не проживал…»

— Вот и все, — задумчиво вздохнула Александра Никандровна, перевертывая последнюю страницу дела. — М-да, небогато.

Горшкова встала, подошла к окну. На улице — ветер, осенний дождь, мелкий, густой, назойливый. Холодно. По стеклам вниз сбегали извилистые капли-слезы. Перед окном вздрагивал одинокий клен. «С чего же начать розыск? — думала Александра Никандровна, возвращаясь к столу. — Если с самой Валентины? Попытаться установить, когда и откуда привезли ее в наши края? Может, какие-нибудь хоть мелочи вспомнит».

Валентина Шумова, серьезная и тихая, сидела на стуле, изредка несмело поглядывая на черноволосую женщину средних лет с ласковыми карими глазами. На все вопросы неторопливо отвечала: «Не помню… Не знаю…»

— Валя, а в детском доме были девочки старше тебя?

— Были.

— Они не говорили, откуда вас привезли, из какой области?

— Нет, не говорили.

— А про войну ничего не рассказывали?

— Про войну? Рассказывали.

— Что?

— Говорили, что на наш поезд немецкие самолеты бросали бомбы. Многие малыши погибли, а мы как-то уцелели… Страшно, говорят, было. Нас прятали в лесу.

Валентина замолчала.

— Рассказывай, рассказывай, Валя, дальше.

— Я больше ничего не знаю.

— В каком году это было?

— Не знаю. Ведь я была совсем маленькая.

— А фотокарточки с Ивана у тебя, случаем, нет?

— Есть. Присылал из Демьяновки.

— Принеси, Валя, пожалуйста. И свою тоже. Договорились?

— Ладно.

Александра Никандровна тепло попрощалась с Валентиной. «Значит, детей увозили от линии фронта, от ужасов войны», — думала Горшкова, и ей на миг представилось, как уходит эшелон с детьми на восток, воют бомбы, со свистом врезываются в середину эшелона… Варварство!

После долгих расспросов, трудных поисков Александра Никандровна установила, что Шумовых в числе других детей привезли в Курганскую область в 1943 году, но откуда — неизвестно.

Где в это время проходил фронт? Курск? Орел? Белгород?… На запад полетели запросы, требования, письма, в которых Горшкова просила установить, не из такого ли города эвакуировали Шумовых в Зауралье. И вскоре из Курска пришла радостная весть:

Александра Никандровна торжествовала: наконец-то первый проблеск! Место рождения установлено, возраст тоже. Теперь легче будет продолжать поиски. Но радость оказалась преждевременной. Из Белгорода поступило загадочное сообщение: Шумовы — Иван, Нина и Валентина — действительно одно время находились в детских домах, но в 1946 году их взяла к себе родная бабушка, и с того времени они связи между собой не теряли и из Белгородской области никуда не выезжали.

В эту ночь Александре Никандровне не спалось. «Неужели не они? Но ведь очень многое совпадает. А бабушка? Где она? Живая ли? Что ей известно о внучатах? Запрос, немедленно новый запрос в Белгород! Пусть поговорят с бабушкой, с соседями, возьмут подробные объяснения с Шумовых. Выслать Валентинину фотокарточку…»

Хотя Александра Никандровна одновременно занималась поисками других, потерявших связь с родственниками, а также «пап», которые злостно уклоняются от уплаты алиментов своим детям, дело Шумовых стояло у нее на особом контроле. Каждое утро Горшкова заходила к начальнику и спрашивала:

— Ответил Белгород?..

Услышав короткое: «Пока нет», уходила в свой кабинет, погружалась в новые заботы… Поиски вести трудно, очень трудно. Давность многое стерла в памяти живых… Архивы не везде сохранились.

И вот ответ пришел. Сообщалось, что Валентина Шумова, судя по фотографии, имеет большое сходство с Шумовой Ниной, что Иван и Валентина Шумовы, проживающие в Белгородской области, в детдоме воспитывались под фамилией Цукановых и являются братом и сестрой; что перемены фамилии для них добилась бабушка, которой в живых нет, летом 1962 года умерла; что отец Шумовых погиб на фронте, мать — Раиса Степановна — расстреляна немецкими фашистами; что в момент расстрела при ней находилась двухлетняя дочь Валя, которую удалось спасти, но о месте ее нахождения в настоящее время и о месте подлинного Ивана Шумова в Белгороде сведениями не располагают.

В дверь постучали. Александра Никандровна не ответила — не слышала стука. Дверь скрипнула. Горшкова подняла голову и увидела озабоченное лицо Валентины Шумовой.

— Можно, Александра Никандровна?

— Входи, Валя, входи.

Валентина перешагнула порог и растерянно остановилась. По лицу Александры Никандровны она поняла, что произошло что-то неладное.

— Может, я не вовремя, Александра Никандровна?

— Садись, Валя, есть разговор.

Горшкова не знала, как поступить: открывать все Валентине или кое-что утаить? Но, немного поколебавшись, протянула ответ из Белгорода…

Недели через две Валя вернулась из Белгорода. Радостная, счастливая, пришла она к Александре Никандровне.

— Валюта? Здравствуй! С приездом. Ну, как встретили?

— Ой, так хорошо, так хорошо!

— Расскажи подробнее. Садись, устала небось с дороги.

— Ой, что вы! Валентина села рядом.

— Знаете, Александра Никандровна, когда проводница объявила, что мы подъезжаем к Белгороду, я места себе не могла найти. В тамбур выскочила первой. На перроне сразу увидела группу людей с цветами. Вот, думаю, кто-то счастливый! Меня так встречать некому… Поезд остановился. Людей на вокзале много-много. Глазами ищу Нину и не вижу. Неужели, думаю, не пришла встречать. Вдруг слышу: «Она! Она!» И люди с цветами — те самые — окружили меня. Кто-то обвил мою шею руками, целует и плачет… Гляжу: Нина…

— Ну, ну, не надо плакать. Встретили, значит, тебя хорошо?

— Ага. Спасибо вам, Александра Никандровна, большое спасибо от всех!

— Я, Валя, рада за тебя, так рада!

— И дядя с тетей нашлись. Там же живут.

— А как Цукановы?

— Они очень просили, чтобы мы их всех считали родственниками. Мы, конечно, с радостью согласились — ведь они воспитывались у нашей бабушки вместе с Ниной, привыкли к ней. И нет у них никого из родни. А Ваню можно найти, Александра Никандровна?

— Можно, конечно, хотя и очень трудно. Будем продолжать поиски.

Горшкова послала в Денисовку новый запрос и фотокарточку Ивана Шумова. В письме особо подчеркнула: не изменил ли Шумов фамилию? Если такое могло случиться с Цукановыми, которых усыновила бабушка Шумовых, то почему не могло случиться с Иваном?

И вот ответ:

В тот же день Горшкова послала в Убаганскую районную милицию срочное требование. Через десять дней пришел ответ:

Вот и все. Нашелся и Иван Шумов. Завтра Горшкова сообщит Валентине его адрес, и на этом дело Шумовых будет закончено.

Александра Никандровна отложила в сторону «самое трудное» дело и взяла новое. А кто знает, будет ли оно легче?