Ходжа Насреддин

Диспут между ходжой и дехри

Когда Тимурленг был в Акшехире, пришел в город дехри (философ-материалист) и объявил: «Я хочу предложить вопросы. Если есть у вас искусные ученые, давайте устроим состязание». Тимурленг собрал именитых граждан города и сказал: «К нам пришел со стороны ученый и хочет состязаться с вами в науках естественных и материалистических. Он странствует, ходит по всему свету. И если вы не выставите против него человека, ум которого постиг различные науки, он повсюду расславит, что в Руме ученый люд иссяк и исчез, а это поведет к умалению нашего достоинства среди государств и народов». Старейшины города устроили совещание и сперва хотели было с сожалением признаться, что, действительно, y них ученых нет, но потам подумали: «Нет, так не годится, нужно найти выход из положения и спровадить эту погань». Они решили вызвать ученых из Коньи, Кайсери, но кто-то заметил: «Звать ученых со стороны, — на это потребуется много времени, и этим мы только обнаружим собственное ничтожество, да это и унизит нас среди жителей нашего города. Говорят ведь: „Умный совет идет от дураков“. Давайте узнаем, как смотрит на это наш ученый ходжа. Может быть, он что-нибудь придумает, и мы сплавим этого чужака, который нашего языка не знает».

Все нашли это предложение удачным и, позвав ходжу, рассказали ему, в чем дело. «Ладно, — заметил ходжа, — вы предоставьте это мне. Если я утихомирю его метким ответом, — ну великолепно; а нет, так вы скажете: „Это — человек тронувшийся, дувана, и сам залез сюда на собрание“. И вы выставите против него другого, ученого человека. Только, если будет мне удача, — от всех вас я желаю подарочек. Благоволение государя в счет нейдет». — «Голубчик ходжа, — закричали старейшины, — ты только не посрами нас, а уж там, что пожелаешь — все для тебя сделаем».

В назначенный день на площади города были разбиты палатки, и эмир Тимурленг со свитой, все одетые в золото, разукрашенные, величавые, предстали в военных доспехах и оружии. Потом явился и дехри, растрепанный весь, чудной, и уселся около Тимурленга. Когда все собравшиеся расселись, стали поджидать ходжу. Вот, наконец, пришел и ходжа с громадным сарыком на голове; на нем надет был биниш с широкими рукавами; позади шли Хаммад и другие его ученики. Ходжу посадили по правую руку государя.

Выпили шербет, и, когда передохнули, выступил вперед дехри и торжественно очертил круг, потом, как бы требуя от ходжи ответа, взглянул ему в лицо. Ходжа поднялся к, проведя как раз по середине круга черту, разделил таким образом круг на две части и тоже посмотрел на дехри. Потом провел еще черту, перпендикулярно к первой, и разделил круг на четыре равные части. Делая знак рукой, он три раза как бы тянул к себе, а одну часть как бы отталкивал в сторону дехри и опять посмотрел на него. Дехри знаком одобрил решение ходжи, давая понять, что он знает эту задачу. Потом дехри сложил руку в виде распустившегося тюльпана и несколько раз поднял пальцы кверху. А ходжа сделал наоборот и, держа ладонь книзу, опустил пальцы; дехри опять согласился. Наконец дехри указал на себя и, изображая пальцами, как будто это ходит зверь по земле, провел себе по животу, как будто оттуда что-то выходит. А ходжа достал из кармана яйцо и, показав его, начал махать руками, изображая, что он летит. Дехри одобрительно закивал. Он встал и, склонив почтительно перед ходжой голову, поцеловал ему руку и поздравил государя и вельможей города, что среди них находится такое «чудо времени».

Присутствовавшие на собрании были очень обрадованы исходом и со своей стороны тоже поздравили ходжу, избавившего их от срама. Все начали подносить ему в подарок деньги, заранее приготовленные на всякий случай, а кто пообещал дать после; Тимурленг тоже осыпал ходжу драгоценными дарами.

Когда все разошлись, падишах, приближенные и вельможи города отозвали дехри в сторону и через переводчика сказали ему: «Из ваших знаков мы ничего не поняли. Что вы говорили ходже, и что он такое вам ответил, что вы признали это соответствующим истине?» Дехри объяснил: «Между учеными греческими и учеными еврейскими существует разногласие о сотворении мира. Так как мнение мусульманских ученых об этом мне не известно, я очень хотел узнать истину. Я поэтому изобразил шаровидность земли. Ходжа мало того, что подтвердил это, — он еще линиями, проведенными им, разделил землю на северное полушарие и на южное полушарие. Потом он провел еще линию, перпендикулярно к первой, и три части потянул в свою сторону, а четвертую — ко мне, — он хотел сказать, что три части земного шара — вода, а одна четверть — суша: так он объяснил „семь климатов“ земли. Потом, чтобы обследовать тайны создания и творения, я поднял пальцы кверху, указывая на растения, деревья, источники, рудники. А ходжа, наоборот, опустил пальцы книзу и тем, согласно последним изысканиям ученых, правильно объяснил мне, что все это — благодаря дождям, изливающимся с неба от действия солнечного света и прочих высших небесных тел, и что так рождаются и произрастают на земле творения. Тогда, показывая на себя, я говорил, что творения, возникающие на земле, размножаются путем дифференциации частей; при этом я, по-видимому, о значительной части одушевленных предметов выразился неясно. А ходжа достал из кармана яйцо и, делая рукой движения, как будто он летит, намекнул на летающих тварей. Таким образом, кратко, но вразумительно он высказался о создании мира и о многочисленности человеческого рода. Из этого я понял, что ваш ученый действительно гений, обладающий знанием наук небесных и земных, или, иными словами, наук осязаемых и реальных. И вы можете гордиться, вы, его земляки и соотечественники, таким ученым знатоком естественных наук».

Проводив дехри с почестями и подарками, все окружили теперь ходжу и стали расспрашивать также его. Ходжа сказал: «Hy что там говорить! Это человек больной, жадный, голодный, как собака. Вы-то наговорили мне про него, что он — ученый, и только напрасно взволновали меня. Я пришел; как вы видели, он очертил рукой круг, — он подумал: „Ах, вот если бы был поднос с пирожками!“ Я сперва разделил поднос надвое, по-братски; смотрю, а он и в ус не дует. Тогда я разделил на четыре части: три части взял себе, а одну часть дал ему. Бедняжка согласился и закивал головой, как бы говоря: „Мне и этого довольно“, — хотя, на самом деле, он хотел больше. Потом он сказал: „Вот если бы изготовили плов, мы бы покушали!“ А я прибавил: „Да, но нужно сверху посыпать сольцы, положить перцу, фисташек, изюму и так далее“. Так мы разрешили и этот вопрос. Потом он показал себе на живот, а рукой показал, что он пришел издалека и давно уже не кушал ничего вкусного. А я сказал ему, что я еще более проголодался, чем он: от пустоты в желудке я так потерял в весе, что могу летать, как перышко. Встал я утром, и жена всего-то и дала мне яичко. А тут вы пришли за мной, и я не успел съесть даже яйцо и положил его про запас в карман. Вот и все».

Присутствующие, вспоминая изречение: «Что я спросил у тебя? А ты что понял? Удивительная история!» — изумились тому, как, несмотря на разность восприятия, вопросы и ответы удовлетворили обе стороны.