Хождение по гробам

Как воскресить Лазаря (интерлюдия)

Ты знаешь, что туристы люди любопытные и часто задают гидам вопросы, выбивающиеся из плана экскурсии. Как мне удалось выяснить, одним, из наиболее часто возникающих вопросов, является этот: «Где дом, в котором Иисус жил в Иерусалиме?» И обычно следует ответ:

- Иисус в Иерусалиме никогда не жил, а приезжая, останавливался в деревне в доме друзей. Название деревни в ранних евангелиях не указывается, чему есть много причин, а члены семьи названы лишь по именам – Лазарь, Мария и Марта (Марфа). По евангельской версии все трое являются единокровными братом и сестрами. И все трое примерно одного возраста. Хотя, анализируя некоторые тексты, я пришел к выводу, что Марта была самой старшей, Мария помладше, а Лазарь вообще самым молодым. И был он, уж точно, младше Христа.

В обществе, сироты позиционировали себя иудеями, а в тайне являлись последователями иудео-христианской секты. Тут мне, наверное, следует отклониться и помочь тебе освежить в памяти ситуацию, в которой Иоанн Креститель ухитряется окрестить Иисуса, прежде, чем появляется христианство, что наводит на грешную мысль – Иисус не является отцом христианства, как бы нас в этом не убеждали церковники. То есть, нам опять придется сделать небольшое допущение, что да, действительно, все так и было, хотя, например, Зенон Косидовский в своем исследовании утверждает, что, если следовать библейским текстам Иоанн и Христос даже не смогли бы встретиться, потому что жили в разное время. Но и у меня есть собственные мысли на этот счет – Иоанн скорее всего существовал, а вот Иисуса, скорее всего, придумали после смерти Крестителя, для воспевания благочестивых «подвигов» самого миссионера. Но так получилось, что фантазия оказалась сильнее, потому что являла собой абстрактную идею, которую очень удобно было заполнять философскими идеями и придавать ей удобную форму, выгодную церковникам. Потому что вы не могли не заметить, что учение постоянно изменялось, пока в один момент вдруг не закостенело и не превратилось в мертвую букву. Но я тебе уже сказал, что писать буду так, словно Христос – это вполне реальный персонаж, иначе шатающийся карточный домик веры, может и вообще обратиться в прах.

Мы сейчас рассмотрим недавние находки в районе Мертвого Моря. В 1947 году арабские пастухи случайно набрели на пещеру в местности Вади-Кумран, и обнаружили там фрагменты древних рукописей, датируемых 1-П веками до н.э. После этого, в том самом районе начались археологические раскопки и были найдены поселения первых реформистов от иудейской веры, сектантов, организовавших религиозную общину «Новый Союз». Было найдено множество рукописей, идеи которых очень сходны с идеями Нового Завета. Верования этой секты были очень тесно переплетены с верованиями другой общины – общины ессеев, которые вели монашескую жизнь, сходную с жизнью современных монахов и проповедующих почти то же самое. Сколько еще могло прятаться подобных бунтарей по всему Израилю – догадаться нетрудно. Естественно, что все они селились общинами подальше от глаз Синедриона и правительства, и наполовину существовали «вне закона». Их не преследовали, но стоило кому-то выйти на свет и начать проповедовать в массы, как такой порыв обычно гасили. Таким примером для нас может быть «усекновение головы Иоанна Крестителя», о котором писал еще Иосиф Флавий. Нам ни к чему сейчас вторгаться в тонкости верований этих первохристиан иудейского исповедания, но одну вещь следует вспомнить – возникновение реформаторов – это всегда бунт против закостеневшего религиозного ига, а бунтовать обычно идет тот, кто живет хуже всех. То есть самые бедные, самые бесправные слои общества. Пресловутым ессеям досталось еще больше, в их общину шли изгнанники, прошедшие через «карет» (истребление), люди мертвые для иудейского народа, изгои.

К гражданам низшего сословия принадлежал и Иисус. В прошлый раз я рассказывал тебе о желании маленького еврея, во что бы то ни стало возвыситься над остальными, и этим самым отомстить всем тем, кто смеялся и улюлюкал ему вслед на протяжении его жизни. То, что его подвергали остракизму нам известно из апокрифа «Евангелие детства». Мы с тобой, конечно, и сами бы могли об этом догадаться, но существование текста, все-таки, немного подтверждает наши психологические умозаключения. В поисках своей «особости» Иисус и набрел на Иоанна, и был очарован новыми идеями. Да и выбирать было не из чего. Либо иудаизм, либо реформизм. Человека вне религии тогда бы понять не смогли. Общинный строй такой вольности не предполагал.

Получив через Иоанна Крестителя доступ к истине, мы должны предположить, что Иисус был принят в секту к братьям и сестрам, и стал одним из них.

Но, почему, община больше не упоминается, словно ее и вовсе не было, а наш герой со своими собственными тараканами продолжает слоняться по стране, набирая в ученики подозрительных людей, которые тоже не хотят работать. А надо сказать, что какими бы реформаторами не были первохристиане, но иерархия в общине соблюдалась строго. В этом они мало отличались от ортодоксов. Был и свой основатель, и главный жрец. Поскольку, все вопросы внутри, касающиеся имущества, распределения труда, возможно, каких-то миссионерских действий решались сообща, то не мог каждый делать то, что ему взбредет в голову. То, что Иисус в общину вступил, мы поняли из сообщения о его крещении, но вот что стало потом – евангелия не сообщают. Могу предположить, что его оттуда изгнали. Что же такого мог натворить человек, поведение которого не соответствует никаким человеческим нормам того времени?

Если начать раскладывать древние религии «по интересам», мы может обнаружить в них некоторые общие черты. Они настолько просты, что затрагивают лишь естественные потребности человека – еду, питье, сон, секс, комфорт. За «ущемление» этих потребностей в жизни, человеку обещают полное удовлетворение тех же потребностей после смерти. И даже с избытком – под хорошее освещение и приятную музыку. Иудаизм регламентировал все, вплоть до секса, сектанты тоже были озабочены иными вопросами – равенства и братства. А вот секс остался неиспользованным. Жестокий и мстительный бог Ветхого Завета, конечно, любил свои создания, но как-то не так, как хотелось. А тут еще римляне со своим веселым плотским многобожием бессовестно радовались жизни на оккупированных территориях. Почему – им было можно, а хозяевам этой земли – нельзя?

И тогда Иисус вводит новую категорию в стройную систему иудаизма – любовь, связывая ее в своем сознании с сексом и не отделяя в философскую категорию. Возможно потому, что сам был недостаточно развит для создания абстрактных понятий.

Немного истории. В библиотеке Православной церкви Мар-Саба доктором Мортоном Смитом было обнаружено письмо, датированное вторым веком н.э., в котором Климент Александрийский отвечал на вопрос некоего интересанта, а если говорить по-простому – доносчика. Суть вопроса сводилась к следующему – как бороться с «с еретической сектой карпократиан (по имени ее основателя Карпократа), члены которой практиковали религиозные сексуальные ритуалы»? В ответ на это Климент цитирует «Тайное евангелие от Марка», (которое сейчас, уже в наше время святые отцы начали называть поздней подделкой. Наверное, они не знают об этом письме, написанном у самых истоков христианства. Или морочат голову простым смертным.) И там же называет эти ритуалы тайной доктриной Марии, Марфы и Саломеи. Саломею мы можем спокойно выкинуть, она нас не интересует, а вот два других имени нам еще понадобятся. То есть «отцы» в курсе, что практиковал Иисус, а вот пастве этого знать не положено.

В выхолощенных, утвержденных канонических евангелиях, мы находим мало информации по этому вопросу. Чаще всего там попадаются странные несостыковки, какие часто бывали в зарубежных фильмах после советской цензуры. Апокрифы же каноническими не признаются, и церковь всячески пытается доказать, что они написаны позавчера злонамеренными атеистами. А мы и не полезем в апокрифы, нам вполне хватит канонического текста, потому что, как бы его не цензурировали, невозможно полностью искоренить идею, на которой взросли евангелия.

До сих пор христианство с наслаждением использует такие эпитеты как «христова невеста», «сладчайшая жена», «всеблагой муж» - относительно целой группы святых, появившихся позже, и самого Христа со всеми Мариями бывших изначально. Хотя в борьбе с сексуальностью, они проповедуют иные ценности – безбрачие, невинность и целомудренность. Дай им волю, они бы все человечество загнали бы в монастыри, и в тот же момент тому человечеству пришел бы конец.

Тебе и не догадаться, как тяжело идет у меня эта глава, ведь на каждую фразу приходится сотня мыслей, не имеющих отношения к поставленной теме, но не менее интересных. Конечно, я не могу охватить все в маленькой главе, и не ставлю перед собой задачу разобрать все христианство по косточкам. Поэтому, я только перечислю «сомнительные» моменты, заметные невооруженному глазу.

Любимый ученик Иисуса – Иоанн, очень любит дремать на груди учителя. Мария из Вифании (так они потом обозвали безымянную деревню), бегает с непокрытыми волосами, что в те времена служило знаком распущенности, да еще и утирает космами ноги незнакомому мужчине. Хотя, вряд ли Иисус был ей незнаком, ко времени этого показательного выступления. И, наконец, Лазарь – отрок из Вифании получает из рук Иисуса конфирмацию весьма странным образом – является к нему ночью голым, завернувшись в простыню, а утром ему вдруг «открыты… тайны Царства Божия».

Словом, семья или, возможно, даже и не семья, а просто сотрудники веселого дома с божественным акцентом с радостью принимали Иисуса всякий раз, когда он появлялся в Иерусалиме.

Некоторые исследователи считают, что «воскрешение Лазаря» и есть то самое посвящение в тайны Царства Божия, но я думаю, что дело обстояло немного иначе. Увлекшись собственной стезей познания бога, Иисус ушел из общины не один, а с несколькими молодыми людьми, поддерживающими любовные идеи пастыря. Объявив себя ортодоксальными иудеями, чтобы никто не приставал, эти люди поселились в деревне возле Иерусалима и начали подготовку Иисуса для торжественного мессианского въезда в Иерусалим. Купили осла, сшили одежды и собрали массовку с пальмовыми ветвями. Но разнузданное поведение их вдруг стало достоянием соседей. Соседи же не знали, что «бог есть любовь», тогда еще никто этого не знал. И в силу невежества, кто-то донес на юного Лазаря, обвинив его в разврате. Хотя на самом деле Лазарь был кротчайшим агнцем божьим и вообще блаженным.

А вот теперь вернемся к иудейскому ритуалу Карет. Закон Моисея гласит, что за нарушение предписаний религиозного характера полагается наказание. За серьезные проступки – смертная казнь, за не очень серьезные – изгнание. Но в любом случае перед казнью совершается обряд Карет (истребление) или отсечение человека от своего народа, что означает и отсечение от бога, то есть никакое последующее воскрешение в день страшного суда этому человеку не грозит. Он становится прахом без души и объявляется мертвым. Вот такое легонькое еврейское проклятие.

Лазарь попадал под четвертый пункт законодательства, статья «нарушение правил целомудрия и семейной чистоты», хотя и со смягчающими обстоятельствами - «невольный грех, совершенный по ошибке, и по чужой злой воле». Отрока готовили к изгнанию, но пока по традиции он сидел в яме.

В последний день своей жизни, Иисус по привычке навестил своих друзей и тут узнал печальную новость о гражданской смерти любимого отрока. Ну что он мог сделать, каким действием ответить на стенания Марфы, что мол, «четыре дни во гробе и уже смердит». А вы бы не засмердели в такой жаре без возможности помыться?

Я вот хочу предложить тебе провести маленькое сравнение евангельского текста, с тем, что я пишу сейчас. «Во гробе»? Иудеи в гробах не хоронили, все их захоронения называются могилами и никак иначе, а Лазарь был посажен в яму, как того требует традиция. Далее сообщается, что Иисус сказал: «Лазарь, выйди вон!» И Лазарь вышел, весь в пятнах. Несвежий мертвец или просто перепачканный грязью напуганный юноша?

Все «оживление» сократилось до успокоительной речи, что «никто у тебя не может отнять душу, потому что я дал тебе жизнь вечную». И прочие душеспасительные слова, которые повторялись столько раз, что превратились в формулы.

Но какое извращенное сознание, могло заменить такие простые и обыденные вещи, чудовищным попранием всей человеческой морали? Кто сочинил, что Иисус пошел против божественных и человеческих законов и оживил разлагающегося мертвеца? Любые грехи, любые извращения – ничто рядом с этой омерзительной картиной, способной лишь вызывать отвращение. Не елейное отвращение, предписанное церковью, а самое настоящее, свойственное натуре любого живого существа, заставляющее даже животных обходить трупы своих сородичей. Как описать ужас, который вызывает этот сюжет?

Я склонен думать, что оживление двух покойников подряд (еще и дочери Иаира, смерть которой больше похожа на летаргию), говорит лишь о том, что евангелисты очень торопились напихать как можно больше чудес до пасхальной ночи, поэтому их героя и «понесло». А так как последующий арест и казнь происходят в евангелиях очень быстро, то ни у кого не хватает времени проанализировать истинный смысл оживления Лазаря. А поповская любовь к мертвечине здесь лишь играет на руку всей последующей лжи, названной христианством.

Неужели ни у кого в душе не всколыхнется возмущение, никто не восстанет против всей гадости и мерзости, возведенной в ранг благочестия и святости. Неужели два тысячелетия навязчивой трупной рекламы сделали вас нечувствительными к человеконенавистнической библейской пропаганде? И даже древнейшая христианская книга «Откровение» не вызывает в вас настороженности, свойственной разумному существу?

Вот вы сейчас можете обвинить меня в предвзятости и укорить тем, что я не обвиняю ни в чем иудаизм. Обвиняю, еще как обвиняю, но и понимаю, что многое в нем было продиктовано необходимостью сохранения общины. Иудаизм имел смысл в древности. Христианство же никогда не имело смысла из-за последующей церковной цензуры. Оно просто превратилось в механизм управления массами. В очень жестокий механизм. Другие, более древние религии, играли на страхе смерти. Христианство начало играть на «страхе жизни», впервые в истории используя подмену понятий и психологическое давление.