Холодно не будет

Часть 1. Не такая

Что послужило последней каплей, переполнившей чашу терпения, Аня не знала. Как обычно, утро ее началось с завтрака для мужчины, с которым она уже полгода как жила. Середина декабря на удивление баловала снегом, а не привычной слякотью, и Аня ненадолго засмотрелась на кружащие в воздухе снежинки, тяжело вздыхая. Ее благоверный не слишком-то любил Новый год, поэтому украсить квартиру наотрез отказался и сообщил, что они летят на Кубу, где всегда тепло.

Ни скорая поездка, ни мужчина рядом в последний месяц не радовали Аню. Все стало пресным, жизнь перестала играть красками и окрасилась всеми оттенками серого — мрачного и угрюмого. Как и Власов, сморщившийся от первого глотка кофе, который она варила в ненавистной джезве, обожаемой мужчиной. Она скривила губы, вспомнив, как Власов расхваливал приобретение, когда они только начали встречаться. Тогда Аня слушала Олега с обожанием, теперь закатывала глаза, мысленно называя его занудой. Вот и сейчас он начал бормотать под нос что-то о вкусе напитка и качестве его приготовления: то ли корица оказалась недостаточно свежей, то ли сахара слишком много. Терпения Олега хватило ненадолго, он поднес чашку к губам, но, вспомнив собственные возмущения, отставил в сторону и повернулся к девушке, наблюдавшей за картиной с усмешкой.

— Знаешь, Ань, мы должны поговорить, — серьезно произнес Власов, и по желвакам, заходившим на щеках, Аня поняла, что решение это далось Олегу с трудом. Вот только впервые не разделила эмоций и не сгладила назревающий конфликт, внезапно поняв, что и сама много чего сказала бы.

— Ты хотя бы кофе допей сначала, — она отвернулась, устремляя взгляд в окно, и улыбнулась детским играм во дворе. Сейчас она бы не отказалась от вредного бургера или пиццы, а вот полезный завтрак из овсяной каши ей претил. В последнее время Аня перестала завтракать вместе с Власовым, предпочитая прятаться в спальне или ванной. — Негры в Африке не для того потели, чтобы я выливала кофе в раковину только потому, что он недостаточно горячий для тебя.

— Вот об этом я и говорю! — Олег резко поднялся с места. Аня поймала его отражение в стекле, но разворачиваться не спешила. — Наши отношения стали совсем холодными!

— Никто не виноват в том, что ты решил бегать налево, — голос звучал ровно, даже отстраненно, так, что Аня сама удивилась, а вот Власова ее железное спокойствие, казалось, раззадоривало его еще больше. — Или ты думал, что я не узнаю о твоих похождениях, Власов, и продолжу верить в задержки в офисе?

— Что ты несешь? Я не изменяю, ты ведь знаешь, — Олег обнял Аню за плечи и зарылся носом в волосы. Она выдохнула, скорее с облегчением, чем с грустью, потому что теперь ей не нужно было признавать очевидное. Власов всегда так себя вел, оказываясь виноватым.

— Ты говорил о холоде в наших отношениях. Может, вернемся к этой теме? — окончательно приняв решение поставить огромную точку, настояла на своем Аня. Не было ни гнева, ни отрицания, ни даже торга. Эти стадии она незаметно прожила, оставив принятие.

— Да, об этом. Думаю, что наши отношения изжили себя. Нам нужно расстаться, — Власов отошел на несколько шагов, видимо, думал, что Аня решит практиковаться в запускании тарелок.

— Хорошо. Только для начала я приму душ. Потом соберу вещи и уйду. Ключи оставлю соседке, — Аня бросила взгляд на часы, висевшие над дверью. — Тебе скоро выходить, нехорошо опаздывать на работу, — она улыбнулась напоследок и ретировалась, ускользнув в коридор.

— Вот об этом я и говорю! Тебе совершенно безразлично! — Власов бесился. Голос эхом отлетал от стен, наверняка привлекая внимание соседей. — А ты меня вообще когда-нибудь любила?

Аня выбрала тактику игнорирования и предпочла молчать, не желая пускаться в бессмысленную полемику. Конечно, она любила Власова, но сейчас ей казалось, что это было слишком давно: тогда, когда она отказалась от кофе в пользу ромашкового чая, потому что ей нужно быть спокойнее, а кофеин вреден для женщин — где Власов нарыл эту информацию, Аня не знала, но смирилась с решением любимого мужчины. Теперь она подавила желание высказать все Олегу, но поняла, что сама виновата во всем, что происходило в ее жизни последние три года: своими руками опустила себя на дно. И теперь придется выбираться. Тоже самостоятельно.

В ванной Власов появился уже облаченным в костюм. На мгновение Аня решила, что сейчас все сойдет на нет, Олег признается ей в любви, обнимет, по обыкновению поцелует в макушку и прижмет к себе. Он же неловко и как-то дергано протянул ей галстук. Тяжело вздохнув, Аня напоследок затянула узел, с трудом поборов желание придушить его этим куском ткани.

Если раньше она и думала, что стоит объясниться и поставить точку — все-таки они уже не дети, чтобы так разбегаться, — то сейчас резко передумала. Власов все равно не услышит. Он в принципе никогда Аню не слушал, потому что «женщина не обладает аналитическим складом ума, а мне нужны факты. Ты же апеллируешь интуицией». И только единственную женщину он был готов слушать, чем всегда и занимался — свою маму. Хотя лучше назвать ее дьяволом во плоти, вернее будет.

— Может, перестанешь уже молчать?

— Давай останемся друзьями? — выпалила Аня сдуру и отступила, глядя на покрывающееся красными пятнами злости лицо Власова. Он сжал кулаки и, резко развернувшись, вышел в коридор. Аня поплелась за ним скорее по привычке, чем по желанию, но теперь уходить было глупо, поэтому так и стояла, привалившись плечом к стене.

— Ты неисправимая дура. И как я мог терпеть тебя три года! — Власов уже обувался.

— Ты меня любил, — сказала перед тем, как он закрыл входную дверь.

***

Аня не думала, что в ближайшем будущем вернется в свою квартиру, которую любила всей душой. Переезжая к Олегу, она попрощалась с ней, изредка наведываясь и проверяя краны, которые все еще оставались закрытыми. Власов предлагал сдавать квартиру, чтобы получать дополнительный доход, но это оказалось выше ее сил, особенно после того, как Аня сама делала ремонт, выбирала мебель и посуду, поэтому портить территорию никому не позволила.

Часть 2. Ёлки-иголки

Возможно, разрывать отношения за две недели до Нового года — плохая идея, но сейчас, окончательно обустроившись в квартире, Аня чувствовала себя как никогда окрыленной. Больше не надо было думать о свежем ужине, идеально выглаженных рубашках и стараться во всем угодить: у Ани была она сама, и такой расклад более чем устраивал.

Подруги восприняли новость по-разному: Юля расстроилась, потому что теперь, окольцевав школьную любовь, грустила из-за Аниного одиночества, думая, что та чувствует себя ужасно. А вот Маша наоборот порадовалась: ей Власов никогда не нравился. Зато тему долго не мусолили — перешли к важным вопросам, к обсуждению предстоящего праздника. Поскольку Аня осталась не у дел, так еще и без Кубы, Юля пригласила к себе: они с Максимом собирали застолье с друзьями.

Машка же впервые отделилась от школьной подруги и выбрала ночь в ресторане, намекнув Ане на компанию: «И повеселимся, и познакомимся с кем-то лучше твоего Власова».

Быстро принять решение не получилось, поэтому, чтобы не огорчать обеих, взяла время на подумать. Знакомства с мужчинами в планы Ани не входили, она не собиралась заводить даже легких интрижек. На семейный праздник Красновых идти тоже не было желания: там ее бы непременно настигло чувство одиночества, потому что все будут парочками. Машка уговаривала до последнего: звонила и тридцать первого днем, намекнув, что еще можно все решить.

Аня наотрез отказалась, сказав, что неважно себя чувствует. Впервые врала подругам. Считала, что во благо. Они и так переживали, а так наверняка бы решили, что Аня обложится сладостями и холодным шампанским и проревет всю ночь в подушку, глядя на фото Власова. Но настроение у нее на удивление прекрасное.

Предпраздничные хлопоты оказались только в радость. В распорядке дня нашлось место даже для селедки под шубой. Аня так и не поняла, зачем ее приготовила: селедку она не любила, но детские воспоминания, бережно хранящиеся в подсознании, упорно ассоциировали розовый майонез с Новым годом. В конце концов, она всегда могла отвезти салат домой, правда, для этого предстояло увидеться с мамой и признаться, что с Олегом она больше не вместе.

Какой-нибудь психолог сказал бы, что Аня пыталась компенсировать сейчас то, чего была лишена в последние годы, и наверняка бы поставил ей диагноз. Но с недавних пор, послушав несколько выступлений Лабковского, она упорно решила следовать транслируемой им философии: делать то, что нравится, и не делать того, что не нравится.

А нравился Ане «Цезарь», он еще хорошо сочетался с шампанским, поэтому быстро собрав салат и чудом не спалив сухари в духовке, она замариновала мясо, искренне не понимая, почему приступ готовки напал на нее именно сегодня, когда она одна дома.

К восьми вечера она поняла, что дома всего одна бутылка шампанского и нет главного украшения праздника: ёлки! Конечно, можно решить эти проблемы простой поездкой в гипермаркет, но мозг требовал живое дерево, чтобы в квартире пахло хвоей и мандаринами. Дальше в ряду стоял глинтвейн и любование гирляндой. Чем не новогодняя медитация.

Дерево нашлось недалеко от дома, правда, не ель, а сосна, но зато пушистая и ровная. Мужчина долго усмехался и качал головой, но девушку в столь позднем визите не упрекнул, даже помог погрузить сосну в багажник, который с трудом закрылся.

— Тяжелая, как сама понесешь? — хрипел он, загружая дерево. — Может, до дома с тобой доехать?

— Не надо, спасибо. Сама справлюсь. С наступающим! — еще поездок не хватало с продавцом. Тем более когда в планах еще магазин. Иначе стоять ёлке просто зеленой.

Игрушки куплены, продукты по списку уже в тележке, и вот Аня мчит домой. До Нового года два часа, а у нее ёлка не украшена и она не накрашена. Надо срочно исправляться.

Вот только на деле все не так просто, как кажется. Если пакеты поднять легко, то сосна весит прилично. Жаловаться на судьбу и несправедливую вселенную сегодня нельзя, а то они дамы обидчивые, еще хуже чего подкинут в честь праздничка. Поэтому Аня, тяжело вздохнув, предприняла очередную попытку вытащить дерево. Не встречать же Новый год у багажника.

— Снова нужна помощь, соседка? — раздался за спиной Ани мужской голос, и она обернулась, хмурясь и воскрешая в памяти прошлую встречу с соседом Сашей. Две недели назад он помог ей перенести коробки с вещами и ретировался в квартиру, отказавшись даже от чашки чая в благодарность. С тех пор Аня его не видела, справедливости ради, она и сама нечасто выходила из дома.

— Не откажусь, — Аня улыбнулась, искренне радуясь благополучному стечению обстоятельств, и согласно кивнула, разглядывая Сашу. В теплой зимней куртке он был огромным и напоминал медведя, но Аня только усмехнулась проскользнувшей мысли.

Вытащить сосну из багажника и для Саши оказалось непростой задачей. Конечно, он напрягся явно меньше, чем Аня до этого, но с трудом воздержался от комментария и только вопросительно вскинул бровь, оглядев девушку с ног до головы.

— Где ты ее нашла в такое позднее время? Или возила всю неделю с собой, потому что не могла вытащить? — по-доброму смеялся Саша, водружая дерево на подставку в гостиной.

В квартире Ани мужчина смотрелся совсем уж инородно, для его габаритов тут все казалось мелковатым, даже диван, который Аня намеренно не складывала, потому что так удобнее было смотреть сериалы с ноутбуком.

— Еле успела купить, — тяжело вздохнула, оглядываясь. Не считая гирлянды и украшений в комнате, к празднику у нее готово почти ничего.

— Надо бы низ подпилить, чтобы лучше держалась. Есть инструменты?

— Только молоток, отвертки и плоскогубцы, — пожала плечами Аня.

— Минут пятнадцать терпит? Я к себе, переоденусь и вернусь. Или гости нагрянут?

— Гостей не будет, я планировала встречать одна, точнее, утром я вообще думала лечь спать в одиннадцать вечера, а потом что-то щелкнуло, и вот, — Аня развела руками и с любовью посмотрела на ёлку. Ей-то точно спешить было некуда. Только бы гирлянду к полуночи на дерево повесить, и хорошо. Взгляд перескочил на широкие плечи, и Аня испуганно ахнула. — Ой! Может, ты куда-то спешишь, а тут я со своей ёлкой. Прости, пожалуйста. И, если тебе надо идти, то все в порядке, можно со мной не возиться.

Часть 3. С Новым годом!

Процесс наряжания елки Аня всегда ждала с особым трепетом. Развешивать игрушки, а после включать гирлянду было волшебным действом, которое сегодня она разделила с соседом. Оказалось, у них совершенно не сходились вкусы, и старые игрушки, которые Аня приволокла за собой из родного городка, совершенно не нравились Саше. Здоровяк предпочитал мишуру и очень удивился, не обнаружив разноцветных лент в коробке с игрушками, на что девушка сморщила нос, назвав мишуру старьем.

— Пять минут! — ойкнула Аня, подскакивая с места и понеслась на кухню. Конечно, доверять ёлку соседу было очень-очень плохой идеей, но иначе они рисковали остаться без застолья. Быстро накрыв журнальный столик скатертью, Аня принесла посуду и даже салаты, разложила по тарелкам мясо и улыбнулась, глядя как старательно Саша развешивал впереди игрушки, отобранные девушкой. Она поджала губы, вспоминая их ссору с Олегом на тему Нового года. Тогда она была готова принять и забыть, но только сейчас поняла, насколько сильно ей не хватало всей этой суеты.

— Готово! — Здоровяк поднялся с колен и удивленно посмотрел на Аню и сооруженное ею же застолье. — Ого, я, кажется, удачно зашел.

— И можешь заходить в ближайшие пару дней, я одна с этим всем не справлюсь, — рассмеялась, бросив на Сашу быстрый взгляд, и всполошилась. — Наливай, а то все пропустим!

Они вместе отсчитали куранты, крикнули радостное «Ура!» и плечо к плечу смотрели салюты с балкона. Ане было удивительно спокойно в компании Здоровяка, но больше всего ей нравилось то, что он не смотрел на нее, как на любовный интерес. Наверное, именно это и стало катализатором ее откровений. Аня рассказала все как на духу, сознавшись в неудачных отношениях и сознательном новогоднем одиночестве.

В жизни Саши все оказалось менее драматично: рана от прошлых отношений уже зажила, а в новогоднюю ночь он остался один, потому что в последний момент на работе часть сотрудников отпустили с дежурства. Ехать куда-то настроя не было, незваным гостем становиться Здоровяк не любил, поэтому решил завалиться спать, но в последний момент встретил соседку, попавшую в беду. Аня смеялась, слушая историю с его стороны, и вставляла комментарии, исправляя, потому что сначала Саша решил, что это хитрый план по соблазнению.

— Неужели я правда похожа на соблазнительницу? — удивилась Аня, разглядывая совсем несоблазнительную пижаму, состоящую из штанов и рубашки.

— Вполне, правда, так интересно, — Саша проследил за взглядом девушки и усмехнулся, — меня еще никто соблазнить не пытался, — он положил в тарелку еще одну порцию селедки: — Очень вкусно, обожаю шубу.

— А я нет, — вздохнула Аня, мысленно радуясь, что хоть кто-то ее съест, и не придется выбрасывать.

— Зачем тогда готовила? — удивился сосед, теперь уже не сомневаясь в выстроенной раньше теории.

— Я просто люблю готовить. Да и салат этот самый новогодний, бабуля всегда делала на праздники.

— Моя тоже готовит всегда, — радостно поддержал Саша, уминая неизвестную по счету порцию. — У тебя телефон звонит, кажется? — сосед кивнул в сторону края стола, где на экране высветилось «Власов».

— Пусть звонит, — махнула рукой она, отключив звук и бросив гаджет в кресло. С чего Власов вообще решил ей позвонить? Позлорадствовать с Кубы и напомнить, какого прекрасного мужчину она потеряла? Аня недовольно нахмурилась и поспешила вернуться к более приятному мужчине, который с аппетитом (которого за Олегом никогда не наблюдалось) ел ее стряпню.

— Уверена, что не хочешь ответить? Вдруг что-то важное?

— Этот человек не соизволил даже показаться, когда я съезжала с квартиры, и молчал две недели. Так что нет. Этот гештальт закрыт, не хочу тащить его в новый год.

— Как знаешь.

Когда наполовину опустела вторая бутылка шампанского и первая — коньяка, разговоры перешли в горизонтальную плоскость — Аня с радостью расположилась на диване, прихватив поднос с нарезками.

— Может, фильм глянем? Всегда хотела посмотреть «Один дома» в новогоднюю ночь.

— Только если мне найдется место на диване. Кресла у тебя, конечно, выглядят круто, но не слишком удобные.

— Это ты слишком большой для них, — хихикала Аня, разглядывая Здоровяка, смотревшегося великаном в ее квартире. — Садись, — бросила она подушку на место рядом и подвинулась, полностью погруженная в процесс поиска.

Саша ненадолго засомневался, стоит ли так сильно сокращать дистанцию, но за почти четыре часа их общения Аня ни разу не выказала ему большего внимания, чем исключительно приятельскую симпатию, поэтому, поразмыслив, плюхнулся на диван и подхватил мандарин, ловко избавляя тот от кожуры.

— Будешь? — спросил, отламывая половину. С Аней было на удивление легко, может быть, потому что он не пытался произвести впечатление и был самим собой, но сейчас такой расклад событий Сашу более чем устраивал.

— Ага. Еще почистишь? — улыбнулась Аня, запуская фильм, и, вытянув ноги, расположилась поудобнее. — Ой, это как-то негостеприимно с моей стороны, — опомнилась она, когда Саша потянулся за второй.

— Будешь кормить меня еще и мандаринами? — рассмеялся Здоровяк, и Аня не сдержала улыбки, сама не до конца понимая, было это связано с пристальным взглядом Саши или с появлением на экране Кевина. — Давай хоть что-то останется мне.

— Ладно, — смирилась Аня, когда Здоровяк положил на ее ладонь половинку цитруса, и погрузилась в кино, отключая остальной мир.

Они изредка перебрасывались фразами, Аня совсем расслабилась и позволила себе опустить голову на крепкое мужское плечо, даже ненадолго прикрыла глаза. Она улыбнулась, думая, что это самый безумный Новый год в ее жизни. Но как встретишь год, так его и проведешь. Вот и Аня была совсем не против провести следующие триста шестьдесят пять дней на сильном мужском плече, поэтому без зазрения совести провалилась в сон.

Саша досмотрел фильм до конца, даже умудрялся что-то говорить поначалу, но, поняв, что Аня спит, только улыбнулся и перевел взгляд на девушку. На экране уже мелькали титры, а Саша не мог отвести глаз от мирно посапывавшей соседки. Плечо уже давно затекло, но сладкий сон прерывать не хотелось, поэтому он еще минут пять сидел напротив черного экрана, но потом, аккуратно уложив Аню на подушки, поднялся, забрал поднос с едой и тихо унес его на кухню.

Часть 4. Спасатель

Аня проснулась ближе к вечеру. За окном уже серело, а голова с трудом оторвалась от подушки. Она посмотрела на мигающие огоньки елки и перевернулась на другой бок, прокручивая события ночи. Казалось, они только что сели с соседом смотреть фильм, а уже следующий день, который Аня встречала в одиночестве.

Кое-как подняв себя с дивана, она привела себя в порядок, стащила кусочек сыра из холодильника и недоверчиво оглядела шампанское. Нет, сегодня точно не его день. А вот кофе — пожалуйста, можно даже двойную порцию (там как раз «Наполеон» в холодильнике дожидался своего часа). Аня глянула на часы и вздохнула: интересно, когда ушел сосед, что она не слышала? Время уже шло к вечеру, и девушка грустно посмотрела на оставшиеся с прошлого года салаты, уныло смотревшие на нее увядшей зеленью. Желудок призывно заурчал, намекая, что не против вобрать в себя щедрую порцию углеводов, и Аня неторопливо накрыла стол на кухне и включила кофеварку.

О сумасшедшем празднике напоминали только стакан на мойке и пустая бутылка коньяка в мусорном ведре. Все-таки странный этот сосед, хоть и располагал к себе. А может, Аня просто разучилась замечать порядочных мужчин? Она отмахнулась от странных мыслей, позвонила подругам: отчитаться Юле, что все хорошо, и посочувствовать Машке, мучившейся похмельем, которая просила перенести традиционный сбор второго числа на третье, а лучше пятое, потому что в ближайшие пару дней на алкоголь она смотреть не сможет. Микроволновка пискнула, привлекая внимание, и Аня задумалась: вчера по наивной глупости она позвала Здоровяка в гости, и отчего-то ей казалось, что он непременно придет, потому что накануне они, казалось, неплохо поладили.

Она подавила порыв заглянуть в соседнюю квартиру и самостоятельно пригласить Сашу на обед, но вовремя остановилась, вспомнив любимую фразу Машки про яйцеклетки, никогда не бегавшие за сперматозоидами. Да и не нужны ей были такие взаимоотношения. Вообще никакие отношения, если подумать, не нужны, потому что ожог от Власова остался сильный.

Не то чтобы Аня планировала стать законченной одиночкой и коллекционировать кошек разных пород, просто не хотела пока ввязываться в новую любовную драму (хотя лучше мелодраму), наконец становясь самой собой. Под старый советский фильм, транслировавшийся на федеральном канале, Аня расправилась с едой и наконец налила в чашку подостывший кофе, который не растерял и толики вкуса, все-таки решившись на кусочек торта. О фигуре она будет думать после праздников, а сейчас можно немного нарушить режим, в конце концов, она брошенная женщина, так что есть повод свалить все на душевные терзания.

Твердо решив не вспоминать о соседе, Аня снова вернулась в комнату, где напоминанием неожиданного гостя стала пара игрушек на елке, для которых Здоровяк сам выбрал место. Она обреченно вздохнула и плюхнулась на диван, зарываясь в подушки и сетуя на жизнь, в которой все планы шли наперекосяк. От самобичевания Аню отвлек стук в дверь. Гостей она не ждала, а на задворках сознания мелькнула мысль, что это сосед решил заглянуть, но Аня быстренько задвинула ее обратно и не позволила себе потешиться пустой надеждой.

Она тихонько подкралась к входной двери и прилипла к глазку, но картинка вовсе не порадовала. На пороге красовался Власов, правда, выглядел он не как всегда с иголочки, а довольно потрепано: воротник пальто помят, волосы в беспорядке, а лицо осунулось, будто он не спал несколько дней. Олег снова постучал и недовольно огляделся, а Аня вдруг затряслась от волнения. Не потому что еще на что-то надеялась — точку в отношениях с Власовым она поставила еще в прошлом году и не думала, что после проигнорированных звонков он заявится в ее квартиру. А потому что Олег не может прийти просто так, он обязательно постарается ее уколоть, а это означает только очередную ссору.

— Аня, открывай, я знаю, что ты дома, — громко пробасил Власов, и девушке не осталось ничего, кроме как пару раз глубоко вдохнуть и щелкнуть замком.

— Привет, — холодно бросила Аня, выглядывая в приоткрытую дверь. Пускать Олега в дом она не собиралась, хотя заметила промелькнувшее на его лице удивление.

— Можем поговорить? — Олег снова воровато осмотрелся, будто прятался от кого-то. — Внутри.

— Нет, — Аня не хотела больше слушать Власова, который наверняка бы извинялся в свойственной ему «выставить-виноватыми-невиновных» манере. Им не о чем говорить и нечего спасать.

— Не одна или ждешь кого-то? — нахмурился Олег и сжал челюсти, приходя в бешенство.

— Ждет, — резко открывшаяся соседняя дверь едва не задела Власова, а показавшийся на площадке Саша угрожающе глянул на мужчину и вопросительно — на Аню. — Меня. Привет, Анюта! Прости, что задержался, — он тепло улыбнулся девушке.

Аня в конец растерялась. Она не понимала, что здесь происходит, почему испугался Власов и отчего Здоровяк так спокоен. Оба выглядели так, будто уже познакомились раньше, но, кроме хмурых взглядов, ничем не выдавали себя.

— Здравствуй, — Аня все же выдавила из себя улыбку, но неправильность происходящего продолжала давить.

— Или я не вовремя? — все же поинтересовался Саша, внимательно осматривая Аню с головы до ног. Пальцы на ногах поджаты от напряжения, шея втянута в плечи, а взгляд то и дело мечется из стороны в сторону. Тут и тугодум понял бы, что она чувствовала себя неуютно, вот только кто был тому причиной?

— Не вовремя!

— В самый раз, — ответили они одновременно с Власовым, и Аня, решив закончить неприятную встречу, распахнула дверь шире и приглашающе кивнула. — Мы уже закончили. Проходи.

— Что значит закончили, Аня? — закричал Власов. — Пока я тут оббиваю твои пороги, ты завела себе трахаря и решила сейчас хлопнуть дверью перед моим носом? — Олег шагнул ближе, но Саша среагировал быстрее: развернулся и заслонил собой покрасневшую от стыда за бывшего девушку. Власов, встретившись с преградой, перевел дыхание. — Слушай, Ань, я оценил, хотела мне насолить, отомстить и все прочее. Молодец, получилось, неприятно. Но давай уже прекращай спектакль и выпроваживай этого оковалка.

Часть 5. Акула

Если бы только Аня знала, на что ее подговорит Саша, ни за что бы не записывала за собой должок. Придумала бы, как отвертеться. В конце концов, можно было приготовить целый поднос «Селедки под шубой» и сбагрить в добрые руки и безразмерный желудок соседа.

Теперь же приходилось собирать вещи и выбирать одежду поприличнее, чем дутые штаны, издающие причудливое «фить-фить» при каждом шаге. Но из нарядов «для дачи» оставались спортивные штаны, которые в последний раз она надевала три года назад, когда имела неосторожность вытащить Власова на шашлыки, откуда они уехали спустя два часа.

Накануне вечером Здоровяк триумфально заявил, что его друзья из части решили собраться и отпраздновать Новый год дружной компанией, а поскольку обстановка неформальная, то и друзья будут с женами и девушками. А по опыту Саша уже знал, что, выпив, компания не делится на две — мужскую и женскую, — а разбивается на парочки, которые, усевшись в обнимку, болтают с остальными. Здоровяк по жизни настолько везучий, что в праздники последние четыре года остается без пары и весь вечер тоскливо наблюдает за счастливыми коллегами, не зная куда приткнуться. Так что Ане он почти вежливо предложил составить ему компанию.

Решив ограничиться теплыми джинсами и свитером, Аня наконец закинула сменный комплект одежды, который всегда брала в поездки на всякий случай, аптечку с самыми важными лекарствами и мини-косметичку, потому что сидеть со стертой бровью полвечера в незнакомой компании — моветон.

Саша пришел ровно в два, как и обещал. В зимней одежде Здоровяк, к габаритам которого Аня за пару дней так и не привыкла, казался еще больше. Девушка удивленно хмыкнула и невольно вспомнила, как вчера обнимала эту груду мышц. Пришлось отвести взгляд и опустить голову, чтобы сосед не заметил алеющих щек, но Аня уже решила, что спишет это на жару. Все-таки бегала по квартире она уже в куртке, закидывая последние самые нужные вещи.

— Готова?

— Да, идем, — кивнула Аня, выходя из квартиры и закрывая дверь на все замки. Она уезжала всего на сутки, но трижды проверила краны, а в итоге совсем перекрыла воду и отключила от сети электрическую плиту. — Может, все же заглянем в магазин, прежде чем ехать? — предприняла попытку переубедить соседа Аня, потому что идти в гости с пустыми руками ей все же было неловко.

— Я уже обо всем позаботился и даже сложил в машину, так что не волнуйся. Тем более я сам тебя пригласил.

— Но мы ведь друзья, — Аня все еще боялась, что этот вечер перерастет в самое странное свидание в ее жизни, поэтому всячески пыталась отгородиться от него. Даже свитер надела с оленями (нет, не с фотографией Власова, а с настоящими и вполне себе милыми), Новый год же! — Так что…

— Так что эту тему мы закрываем. Ань, — Саша вышел из подъезда первым и придержал дверь для девушки, — друзья, конечно, но в первую очередь я мужик. А если тебе сложно принять это как мой мужской поступок, то считай, что это за Новый год. Понятно или еще раз пояснить?

— Понятно, — буркнула Аня, и всю дорогу до машины они шли в абсолютном молчании. Она оценила черную X5, уже почищенную от снега, чего не скажешь о ее машине, и после приглашения плюхнулась на переднее пассажирское.

Они ехали больше часа, за это время Саше позвонили трижды. Разговор в машине не клеился: Аня думала о своем, а Здоровяк не хотел лезть с назойливыми вопросами. Он эту черту в себе хорошо знал: об объекте внимания ему должно быть известно все и даже немножко больше. Но сейчас вываливать на Аню всех тараканов не собирался — видел, что она еще от вчерашней сцены не отошла, поэтому и предложил уехать. Смена обстановки всегда на пользу.

Их встретили большой заснеженный двор и огромный дом. Саша вел себя так, словно хорошо знаком с местом: не беспокоил хозяев, открыл ворота, поставил машину под навесом, выгрузил пакеты и направился с Аней к дому, не позволив той взять даже легкую сумку со своими вещами. Помогая, девушка придержала дверь и заодно воспользовалась возможностью спрятаться за широкой спиной Здоровяка, откуда насколько получилось оглядела прихожую.

— О, Акула пожаловал. Здоров! — по лестнице со второго этажа спускался симпатичный блондин, в плечах, казалось, не уступавший Саше. Аня испуганно сглотнула, думая, не опрометчиво ли поступила, умчав с соседом в неизвестную местность, но незнакомец уже тепло приветствовал друга и забирал у него пакеты. — А это кто?

— Знакомьтесь, — Саша отступил в сторону, — это Аня, моя подруга, а это Егор, друг и коллега.

— Привет, — робко улыбнулась Аня, натягивая рукава кофты. Она не привыкла к излишнему вниманию к своей персоне, тем более не была готова к любопытным взглядам, которые бросал Егор.

— Будем знакомы, — улыбнулся мужчина. — Так подруга или девушка?

— Подруга! — в один голос бросили Аня и Саша, вот только тон Здоровяка Левкоевой отчего-то не понравился: слишком скрипуче сосед выдавал звуки, только скрежета зубов не хватало для полноты картины.

— Эх, Акула-Акула, таких девушек в подруги записывать категорически запрещено, — развеселился Егор и подмигнул робеющей Ане. — Давай, пошли на кухню, там остальные уже собрались.

Блондин ушел первым, а Аня пыталась понять, насколько близки мужчины, раз Егор позволил себе столь странные высказывания. Она замерла на пару секунд, но быстро опомнилась и даже сделала вид, что слова мужчины ее никак не взволновали.

— Почему Акула?

— Потому что Акульчев Александр Андреич, — Саша, явно обрадованный заинтересованностью Ани, бодро вошел в кухню, где их встретили несколько удивленных лиц. Особенно возмущенной выглядела блондинка с большими кудрями. Прежде Здоровяк эту девушку не видел.

За бодрыми приветствованиями и знакомствами Аня едва успевала запоминать всех. Приняли ее как свою, сразу же выделили одно из почетнейших мест за столом — на стуле со спинкой, — из-за чего Саше пришлось перекочевать на табурет. Но Здоровяк ни капли не расстроился, наоборот, заботился о комфорте соседки, всячески вовлекал в беседу и пояснял, когда разговор заходил в воспоминания.

Часть 6. Собака на сене

Когда Здоровяк согласился на разговор с Егором, он и предположить не мог, в какую сторону повернет беседа. Они вышли на улицу, где друг достал сигареты и закурил. Саша запахнул куртку и осмотрел двор, укрытый снегом. За двором слышались голоса, все веселились, и он подумал, что сегодня опять Новый год, в полночь они запустят салюты, а после он опять вместе с Аней будет смотреть какой-то фильм и на этот раз тоже уснет к середине.

Все было до тошноты замечательно, и Акульчев понял, что совсем не против разменять одиночество на счастливую совместную жизнь. Вот так, стоя на крыльце, осознал, что готов к новым отношениям. И не к тем, что у него были обычно: с пафосом, дорогими ресторанами и дорогими подарками в первые же недели. Нет, к обычным, в которых хочется заботиться и отдавать себя, в которых хорошо и из которых не хочется бежать.

— Акула, ты где такую подругу нашел? — начал Егор. На друга он не смотрел, наблюдал за тлеющей в руках сигаретой.

— Ты про Аню? — не сразу сообразил Саша. Он думал, что они опять начнут говорить о службе и отпуске, в который Здоровяк обещал помочь товарищу с ремонтом. Теперь же вопрос сбил его с толку. — Она моя соседка.

— Вот те на! Знал бы, чаще заходил в гости.

— Она недавно переехала. А ты с какой целью интересуешься? — направление разговора Александру категорически не нравилось. Руки непроизвольно сжались в кулаки, а в груди поднялся вихрь неприятных эмоций, которые Саша честно пытался подавить.

— Хочу подкатить к ней, девчонка она симпатичная. Поэтому и выясняю все на берегу, — затянувший в последний раз, Егор отправил окурок в пепельницу и спрятал руки в карманы. — Парня, я так понял, у нее нет, у вас только дружба, значит, никаких претензий? — он повернулся лицом к Саше, ожидая ответа, но Акульчев молчал.

Здоровяк потер кулаком бороду, гадая, откуда в нем проснулись собственнические инстинкты. Он Аню, считай, знал всего два дня, да и условился на дружбу безо всяких намеков и активных действий. Но теперь злился на друга, которому приглянулась его милая соседка. Получалось, что Аня с ним будет засыпать под «Один дома», готовить селедку, обсуждать свои проблемы и смеяться над глупыми шутками. В груди неприятно кольнуло, а челюсти сжались от досады.

— Претензии будут. Аня со мной приехала, будет неуместно, если ты начнешь оказывать ей знаки внимания.

— Сань, ты как собака на сене: ни себе, ни людям, — рассмеялся Егор, хлопнув друга по плечу. — Ну подкачу к ней, и что с того? Вы же друзья, значит, все будет нормально. Тебе вон вообще Надюха Кристинку пригласила, она с тебя глаз не сводит, все ждет, когда ты от Аньки оторвешься.

— Э, нет, от сводничества меня избавь, — Саша усмехнулся, в памяти воскрешая образ Кристины. Да, еще пару месяцев назад он бы точно на нее засмотрелся и, возможно, первым бы завязал знакомство. Его обычно привлекали девочки-картинки, такие, в профилях «Инстаграма» которых можно запутаться, не отличив одну от другой. Но сейчас не хотелось. И других причин для нежелания знакомиться Здоровяк искать не стал. — Мне такой формат не подходит.

— В смысле не подходит? Акула, ты там в другой ряд не перешел, раз бабы тебя интересовать перестали? — заржал Егор, прекрасно зная о наклонностях друга. Саша на эту реплику только поднял уголок губ, он уже привык к товарищу и зла даже на такие шутки не держал.

— Если перейду, то только с тобой, ты же знаешь поговорку, — Здоровяк хлопнул друга по плечу. — А сводничать не надо. Сам разберусь, не маленький уже.

— Я не сводничаю, а к Ане подкатить надеюсь без твоей дружеской заботы.

— Попробуй, — то ли подбодрил, то ли бросил угрозу Саша и, резко развернувшись, вернулся в дом, хлопнув дверью сильнее обычного.

Непомерно раздражало желание Егора оказать знаки внимания Ане, хотя у Здоровяка и не было никаких адекватных причин, чтобы возразить. Саша остановился в коридоре и глубоко вздохнул. Внутри смешались все эмоции, и он всеми силами надеялся найти спокойствие, но пока лидировала бесконтрольная злость.

Еще и Кристина, как назло, появилась на горизонте. Девушка приветливо улыбалась и шла прямо по направлению к Здоровяку. Саша энтузиазма блондинки не разделял, хотя и решил искоренить скепсис в отношении Кристины. Да и перевести тему надо было. Через плечо девушки он глянул на дверь комнаты, где в проеме сразу же заметил Аню. Она смеялась и о чем-то переговаривалась с его друзьями, и от этой картины в душе Здоровяка разлилось такое тепло, что хотелось наплевать на все договоренности и все-таки позвать Аню на свидание.

— Привет. Может, пообщаемся? — раздался писклявый голос совсем рядом, и Саша поджал губы, все еще глядя на соседку и думая, как малодушно чуть не поступил.

***

Оказаться главным предметом обсуждения Ане хотелось меньше всего. Она догадывалась, что точно вызовет интерес у друзей Здоровяка, но такой эффект предугадать было сложно. За весь вечер Аня не почувствовала себя чужой, разве что в разговоре с Кристиной, и то все быстро свернули спорный диалог, охотно переключившись на более интересную тему. Она и думать не могла, что в компании незнакомцев будет так легко и приятно, но этот год уже стал другим и что-то бесповоротно изменил в ней. А значит, нужно жить сейчас и наслаждаться моментом, не ожидая подвоха.

Левкоева только и успевала запоминать истории, бережно собирая в памяти те, в которых участвовал ее сосед. Истории со службы, праздники и выходные за городом, пикники на природе, куда уже сейчас позвали Аню, — девушку интересовало все.

В руке завибрировал телефон — писала Юля и жаловалась, что они с Красновым после новогодних катаний на санках заболели. Аня улыбнулась, представляя, как прошел бы ее Новый год, если бы она согласилась встречать его в более семейном кругу.

— Простите, я отойду ненадолго, нужно позвонить.

Аня тихонько вышла из кухни, останавливаясь в коридоре с телефоном в руке. Память напрочь отшибло, а новые сообщения, приходившие от Маши и Юли в чат, теперь отошли на второй план.