Игорь Илюшин Плакальщик

I. Узник правосудия

– Не передумал еще? Молчишь? По глазам вижу, что нет, и уже не передумаешь, – старик покачал головой, тяжело вздохнул и вернулся к своему занятию. С деловым видом он осмотрел крепления кевларового бронежилета и защитных пластин, подтянул ремни, показавшиеся ему ослабленными. Не туго, чтобы не стеснять движения, в самый раз, болтаться не будет, сидят как влитые. Закончив с этим, чуть тягостно похлопал своей крупной, узловатой ладонью по спине терпеливо дожидающегося конца процедуры молодого человека. На вид ему можно было дать лет двадцать семь, не больше, однако помертвевшее лицо с пустыми глазами прорезали кривые дорожки морщин – печать безнадежного горя, отяготившего душу.

– Вот, проверь-ка, не жмет нигде?

Тот послушно покрутил руками, присел, даже подпрыгнул.

– Все в порядке, спасибо, Сергей Николаевич, как на меня делали. Надеюсь, мне хватило патронов, чтобы за все расплатиться, вряд ли я смогу вам отплатить по полному за вашу помощь. – На его бледном заостренном лице появилась слабая улыбка.

– Эх, – оружейник опять тяжело вздохнул, – отказался бы ты от своей затеи, Леш. Своими руками на смерть тебя собираю, тебе еще жить и жить, а такие вещи… они для нас, для тех, кого в будущем уже ничего не ждет.

Парень ничего не ответил. Медленным шагом он подошел к широкому столу, примостившемуся у дальней стены мастерской. Там его ждала остальная часть экипировки для предстоящего дела. Старик молча смотрел ему в спину, потом махнул рукой и сел на протяжно скрипнувший стул с отбитой спинкой, прикрыв лицо ладонью. Алексей медленно взял в руки каску, соединенную с масочным респиратором, темная сталь тускло блестела в свете сороковатной лампочки, отражающейся в стеклянных окулярах. Не спеша надел, защелкнул замки. Потом перекинул через плечо колчан с арбалетными болтами. Сам арбалет, композитный «Архонт», бегло осмотрел, проверил механизм, хотя и знал, что нужды в этом нет, – Сергей держал снаряжение в прекрасном состоянии. Кобуры с пистолетами-пулеметами Алексей закрепил на бедрах, десяток обойм к ним отправились в подсумок. Пара ножей, среди которых был керамбит, отправились в ножны на груди и ноге. И в довесок две наступательные гранаты РГД-5. Кажется, все. Он быстрым шагом прошел от края до края мастерской, попрыгал. Ничто не стесняло движений, все сидело идеально.

– Да уж, грозно выглядишь, – пробормотал старик, разглядывая обвешенного броней и оружием парня. – Человек-армия, так говорили раньше.

– Спасибо, дядь Сереж, спасибо за все. Надеюсь, увидимся еще, не знаю, как благодарить вас…

Старик, который даже в свои шестьдесят выглядел крепким, стойким, словно столетний дуб, теперь осунулся, стал меньше. Он подошел к Алексею, заглянув в безучастные, мертвые стекла противогаза, сухая ладонь легла на железный наплечник.

– Просто выживи, Леш… И перебей всех этих мразей. Без пощады, пусть заплатят за все. За каждую отобранную жизнь и пролитую кровь. Есть вещи, простить которые не смогут даже святые, а мы всего лишь люди. Одно только жаль, что выпало нелегкое дело на твою долю.

Он хотел добавить что-то еще, но передумал. Потрепал по плечу и отступил на шаг, окинув взглядом готового к выходу воина. Оружейник невольно содрогнулся, сейчас перед ним стоял не молодой жизнерадостный парень, каким запомнился ему Алексей. От молчаливой фигуры в броне веяло пустотой и тьмой, притаившейся на дне истерзанной души. Не осталось ничего, что распаляло ее огонь. Человек исчез, растворился, осталась оболочка, живая, но мертвая.

Не говоря ни слова, Алексей развернулся, направляясь к закутку, скрывавшему собой лестницу наверх, к небу, налитому свинцовой тяжестью осени. У выхода он обернулся, сверкнув белой вспышкой стекол противогаза:

– Нет больше Алексея. Он исчез вместе с той, которую любил, когда ее ломали и пытали, а потом… – запнулся. Не смог выговорить. – Сгорел вместе со всеми, кто заслуживал намного большего, чем они в итоге получили. Даже если придется спуститься в Ад и ниже, ради мести, я спущусь. Отныне зови меня… Плакальщик.

С этими словами он поднялся по раскрошенной бетонной лестнице навстречу своей судьбе.


Снаружи лил дождь, словно где-то прорвалась темная гладь мрачного неба, скрывавшая за собой целый океан, и теперь он решил утопить в себе весь белый свет. Резкие порывы ветра хлестали россыпью тяжелых капель, со звоном разбивающиеся о стальные части брони Плакальщика. Он немного постоял на месте, устремив взор вдаль, туда, где из-за стены деревьев поднимались темные столбы дыма, смешивающиеся со свинцовыми облаками. Ныне пожары в Вичуге пылали почти каждый день, и даже подобный ливень был не в силах их затушить. Алексей закинул арбалет на плечо и неспешной походкой направился в сторону городка. Спешить ему было некуда, его никто нигде не ждал. Больше не ждал. В памяти воскресали и гасли обломки воспоминаний о недавней жизни, теперь она была чужая, казалось, что он подсмотрел ее, примерив на себя, а потом со вздохом отложил прочь, как неподходящую вещь. Его личные воспоминания начинались теперь с момента, когда…

…Черный дым, неспешно расползающийся по синеве неба, Алексей увидел издалека. Внутри тут же кольнуло от дурного предчувствия, пальцы сжали рукоять станкового пулемета так, что побелели костяшки пальцев. Что могло случиться за те полдня, что он и Георг ездили в соседние Родники за припасами? Пожар? Уже плохо: август выдался засушливым, дожди словно обходили Вичуги стороной, даря свою благосклонность кому-то еще, если пылает бывший частный сектор, а дома там в основном деревянные, выгорит все вокруг. Броневик резко подскочил на ухабе, Алексею пришлось со всей силы вцепиться в оружие, чтобы удержаться, свободной рукой он повыше натянул обрывок шарфа, защищая лицо от летящей в него пыли и сора. На стеклах противоосколочных защитных очков темнели грязные пятна, но обзору не мешали. Лента пулеметных патронов звенела и дребезжала о дно кузова, извиваясь раненной змеей.

Дальше пошла ровная дорога, по сторонам от которой неспешно проплывали обширные поля. Трава и цветы мягко колыхались под порывами ленивого бриза. Они уже теряли свои летние краски, желтея, увядая, всем своим видом говоря о скором наступлении осени. На фоне чернеющего вдали леса можно было рассмотреть едва уловимые силуэты танцующих в воздухе лунных фей. Изящные создания, словно сотканные из серебра, кем они были в старом мире, из кого получились? От длинных гибких тел во все стороны вились невесомые, плавно колышущиеся щупальца, увенчанные бусинками слез, в темноте они сияли голубыми звездами, и часто поля, где ночевали феи, превращались в озера света. Длинные шеи венчались безликими лицами, рассекаемыми полоской широкого рта. Эти существа были безобидны, никто даже не знал, чем они питались. При приближении они взмывали вверх, словно потревоженные бабочки, и рассыпались во все стороны, издавая мелодичный звон. В преддверии осени их стало меньше, но каждое лето они возвращались вновь, возрождаться и умирать.

Алексей отвернулся от кружащих вокруг мутантов, сосредоточившись на том, что впереди. Еще пятнадцать минут, и они будут дома. Ни он, ни Георг не заметили скрытую тенями цепь, натянутую поперек дороги, у самой земли.

Добытчики даже не успели понять, что произошло. Машину резко подбросило, накренив вперед, раздался зубосводящий скрежет метала, и их швырнуло на обочину. Во все стороны разлетелись плохо закрепленные мелкие свертки и коробки с грузом из Родников, а среди них кувыркался по земле Алексей, напоминающий безвольную куклу. Массивное колесо завалившегося на бок броневика прочертило совсем рядом с головой, разминувшись с ней буквально на пару сантиметров. Повисла тишина, нарушаемая лишь шумом ветра в кронах деревьев. Алексей с тяжким стоном перекатился на спину, боль охватила каждую клетку тела, сознание подло норовило ускользнуть в спасительную темноту, прочь от страданий. Одно из стекол очков разбилось, лишь чудом не повредив глаз, второе пошло мелкими трещинам. С трудом, превозмогая свинцовую тяжесть в руках, Алексей непослушными пальцами задрал их на лоб. Он лежал на спине, безучастно разглядывая небо с лениво плывущими по нему облаками. Рядом раздались шаги.

– Опа! А этот еще жив. Ха! Так даже интереснее. – Над Алексеем навис человек в черной местами рваной одежде, перехваченной множеством ремней разного размера. Впалые колючие глаза незнакомца на изможденном бородатом лице разглядывали добытчика насмешливо, недобро. Сапог с подкованной подошвой опустился на грудь Алексея, давя на ребра, хищная улыбка растеклась по губам оборванца. Он обернулся за спину. – Эй, ребята, принимайте живчика, отправим к остальным, а то больно уж они хлипкие, так что лишним не будет.

К ним тут же подошли несколько человек. Подобных им, вичуговцу видеть раньше не доводилось. Крупные, в закопченных до черноты железных, местами щетинившихся кривыми шипами пластинах брони, закрепленных широкими ремнями и цепями. Некоторые носили эти импровизированные доспехи прямо поверх голых торсов. За спинами воинов висели автоматы АК, а в ножнах на поясах короткие, грубо сработанные клинки. Крепкие руки подхватили безвольное тело Алексея и потащили прочь от места аварии, любитель ремней в черном ехидно помахал ему вслед рукой, подмигнув.

– Добро пожаловать в Орден Черных Рогов, парень!

Так Плакальщик впервые встретил Аристарха. В черном списке это имя стояло одним из первых, и вскоре, он планировал вычеркнуть его навсегда…


Окраины города встретили его тишиной и мертвыми остовами сгоревших домов. Потоки воды стекали по черным обугленным останкам, смешиваясь с золой и пеплом. Осиротевшие, изуродованные пламенем вещи довершали мрачную картину разорения. Что-то жалобно хрустнуло под ногой, Алексей нагнулся и поднял сломанную, оплавленную куклу с трещиной на голове. Он несколько мгновений разглядывал игрушку, пальцы сжались вокруг пластикового туловища, затем словно обессилели, и кукла выскользнула из них на землю. Единственный оставшийся глаз небесно голубого цвета равнодушно взирал на плывущие сверху серые облака.

С громким треском обрушилась часть сгоревшей стены в доме неподалеку, не выдержала собственного веса из-за сырости. Плакальщик мгновенно вскинул арбалет, развернувшись к источнику шума. Несколько секунд он вглядывался в развалины, прежде чем опустить оружие. Не обнаружив ничего опасного, медленным шагом он приблизился к порогу и заглянул внутрь, опершись рукой о дверной косяк, вернее о то, что от него осталось. Это был дом Георга.

В тот злополучный день его друг не пережил аварии, один из воинов черных рогов вытащил его, полуживого, с переломанными конечностями, из машины, добив ударом штыка в сердце. По крайней мере, ему не довелось увидеть ужасы, до сих пор изводящие разум Алексея во сне и наяву. У Георга был сын, Антошка, семилетний проказник, за которым глаз да глаз, кто знает, что с ним стало теперь. Солдаты Ордена Черных Рогов увели всех детей в неизвестном направлении, их десятками грузили в фургоны, а тех, что были хлипкие или больные… От них избавились. Даже не стали тратить патроны, словно мясники на бойне, воины орудовали ножами и мечами. Маленькие безвольные кукольные тела, залитые кровью, скинули в одну общую могилу и подожгли, облив бензином. Плакальщик хорошо помнил тошнотно-приторный запах горящей плоти, смешанный с химическим запахом топлива, от которого кружилась голова и от которого некуда было деваться.

Загрузка...