Холодные финансовые войны

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Мозер оторвался от работы, чтобы вытереть со лба капельки пота, потом снова склонился над столом. Направив поудобнее мощную лампу, он взял часовую отвертку и что-то подправил в портативном терминале.

Не снимая окулярную трубку, он отложил в сторону инструмент, потянулся к лежавшей на конце верстака клавиатуре и набрал информацию. Наконец он выпрямился и перевел дух. Все, готово. Он подвигал занемевшими руками, чтобы восстановить кровообращение, любуясь своей работой.

Крошечный терминал был поистине произведением искусства. С виду его вполне можно было принять за футляр для сигарет, коим он якобы и являлся. Однако стоило одновременно нажать на три угла, как открывался внутренний металлический рабочий блок, на первый взгляд безжизненный, но на самом деле функционирующий. Два тонюсеньких провода были упрятаны в катушках и могли вытягиваться из них на такую длину, которая позволяла подсоединять терминал к любому телефону. На обратной стороне крышки помещался миниатюрный экран. Ниже располагалась клавиатура с буквами и цифрами для ввода информации. Там же была специальная металлическая площадка. При выходе на связь агент прижимал к ней большой палец левой руки, и компьютер идентифицировал узор его папиллярных линий с информацией, заложенной в блок памяти головного компьютера. Одновременно определялась температура тела, что позволяло установить, жив агент или мертв, а также сердечный ритм, что показывало, не находится ли агент в состоянии нервного стресса. Если хотя бы один из трех параметров не соответствовал требованиям, прибор самоуничтожался. Нет, ничего особенно впечатляющего, похожего на взрыв, не происходило – просто срабатывал крошечный термальный блок, замыкая схему.

Японцы, которые изготовляли для Мозера эти аппаратики, превзошли себя. Ему оставалось лишь сделать окончательную доводку и настройку для ввода кодового номера, шифра агента, прежде чем пустить аппарат в дело. Код позволял осуществлять личную связь, а не просто получать обычные сообщения. Мозер горделиво улыбнулся. Он прошел долгий путь в бизнесе после того случайного старта. Как-то на приеме один из его знакомых полушутя предложил заплатить ему, если он расскажет кое-какие подробности о работе фирмы Тома над усовершенствованием одной машины. Том также полушутя отказался, однако поинтересовался, насколько серьезно предложение. Это вылилось в весьма продолжительную беседу, и в течение всего вечера приятель посвящал Тома в тонкости промышленного шпионажа, расписывая высокие ставки этого занятия ввиду повышенного риска.

Вскоре – всего через неделю – другой приятель Тома, работавший в той же, что и он, компании, признался за чашкой кофе, что сидит на мели, и сказал, что готов пойти на разумный риск, если это принесет ему быстрый и приличный заработок. Том передал этот разговор предыдущему собеседнику и вызвался быть посредником.

Последующие годы он много раз выступал в той же роли. Некоторые из тех, с кем он имел дело, попались и вылетели из фирмы за свои махинации, однако Том всегда выходил сухим из воды, поскольку никогда напрямую не участвовал в сделках. Постепенно его клиентура так разрослась, что Мозер уже мог без сожаления расстаться с корпоративным миром и целиком сосредоточиться на своем весьма прибыльном бизнесе.

Как большинство людей, которые завели собственное дело, он предъявлял к себе столь высокие требования, какие и представить себе не могли ни в одной из компаний, где он когда-либо служил. И все же он работал с радостью и желанием, сознавая, что работает не потому, что должен, а потому, что хочет этого. Он был сам себе хозяин, а не гнул спину на корпорацию.

Мозер отложил в сторону портативный терминал и потянулся, расправив одеревеневшие от длительного напряжения плечи. Уже поздно, и пора спать. Жена терпеливо ждет, читает, наверное. Если Мозер сейчас же не отправится домой, будет большой шум. Вообще-то жена уже несколько раз высказывалась на прошлой неделе относительно его все более поздних возвращений.

Наконец Мозер решился. А ну ее! Несколько лишних минут ничего не меняют. Он уселся за рабочий стол и включил свой компьютер. Том даже и мысли не допускал, что жена, потеряв терпение, заявится в офис и оторвет его от работы. Она может пилить его, ворчать и дуться сколько ее душе угодно, когда он дома, но когда муж работает, лучше его не трогать.

Файл, который он вызвал из памяти, был до боли знакомым. Конечно, Бразилия. Том по-прежнему называл его так, хотя «Бразилия» уже настолько расползлась во все стороны, что накрыла собой огромную территорию. Теперь этот файл следовало называть « Бразилия – Исландия

– Африка – Великие равнины», однако те два сообщения, что явились толчком всему, были именно из Бразилии, а потому файл по-прежнему ассоциировался в сознании Мозера с этой страной. Мозер сосредоточился на экране. Из двух строчек файл разросся на полэкрана. Однако кое-что в нем развивалось весьма странно, не так, как можно было ожидать, и это приводило его в замешательство. Явно формировалась какая-то схема, система, но Мозер никак не мог ухватить ее сути. В ней не было смысла. Он пробежался пальцами по клавиатуре, и все строчки на экране погасли, за исключением названий восьми корпораций. Мозер откинулся на спинку кресла, в задумчивости изучая их.

Набор был довольно странный: четыре нефтяные корпорации, рыбный концерн, две горнорудные корпорации и коммуникационный конгломерат. Что у них может быть общего? Некоторые из этого списка были транснациональными корпорациями, некоторые – сугубо местного значения. Одни имели головную контору в Америке, другие базировались за океаном. Так что же все-таки их объединяет?

Мозер, нахмурившись, снова принялся колдовать над клавишами. Восемь названий выстроились в пары и разошлись в разные стороны – по два в каждом углу экрана. Теперь Мозер получил две горнорудные корпорации (Африка), две нефтяные корпорации (Великие равнины), тандем из нефтяной корпорации и рыбного концерна (Исландия) и такой же из нефтяной корпорации и коммуникационного конгломерата (Бразилия). Опять ничего не понятно. Нет, это не объединенные компании. Такое попросту невозможно, уж слишком разнятся интересы исландской пары и бразильской. Более того, если можно верить публикациям в деловых журналах, горнорудные корпорации в Африке, а также две нефтяные корпорации на Великих равнинах – жесточайшие конкуренты. Они не могли объединиться в принципе. Что же общего у этих восьми корпораций?

Почти бессознательно Мозер нажал на очередную клавишу. На экране, в самом его центре, возникла надпись «К-блок» и замерцала надоедливо, вызывая приступ головной боли. Мозер снова защелкал клавишами – и вот уже появилось несколько строк, увязывая каждую из восьми корпораций с коммунистическим блоком.

У К-блока были одни и те же, неизменные запросы на приобретение специфических сведений относительно каждой из восьми корпораций: «ПРИОБРЕТЕМ ЛЮБУЮ ИНФОРМАЦИЮ О ПРИЕМЕ НА РАБОТУ, А ТАКЖЕ ОБ ИСТЕЧЕНИИ СРОКОВ КОНТРАКТА РАБОТНИКОВ УКАЗАННОЙ КОМПАНИИ». Руки Мозера снова задвигались. Все новые строки стали возникать на экране, разрастаясь, как паутина. Одна из горнорудных корпораций желала получить аналогичную информации о шести корпорациях в остальных трех регионах, равно как и коммуникационный конгломерат. Парочка из нефтяной корпорации и рыбного концерна жаждали знать об изменениях в списках персонала двух других пар на Великих равнинах и в Африке.

Мозер должен был бы прыгать до потолка. Подобные дублирующиеся запросы на одну и ту же информацию позволяли ему удвоить свои проценты, а то и вовсе взвинтить цены. Он должен был радоваться. Но он не радовался. Неясно, известно ли корпорациям о том, что за ними следит К-блок, однако друг о друге они знали и шпионили друг за другом.

Да, но ради чего? Что, черт побери, такого жизненно важного в этих списках персонала? Создавалось впечатление, что существует некий фонд специалистов, которых корпорации обменивают и передают друг другу, только что это за специалисты? Инженеры? Всем известно, что целые толпы инженеров осаждают приемные корпораций в поисках работы. Богатейший выбор. Что же это за специалисты, которыми без конца обмениваются корпорации? Разные регионы, с совершенно различным климатом, так что дело вовсе не в том, что требуется рабочая сила, привычная к данным конкретным условиям.

Мозер вдруг понял, что он использует метод отрицания. Подобный метод, основанный на исключении, скучен и утомителен, к тому же не всегда продуктивен из-за слишком большого количества вариантов. Всегда лучше работать с тем позитивом, который у тебя есть.

Он очистил экран и вызвал новые запросы восьми корпораций. Мозер медленно прочитал строки. Увы, опять ничего особенного. Обычные межведомственные склоки и вечная борьба за место под солнцем. Например, как проводит свое свободное время данный чиновник? Располагает ли кто-нибудь закрытой информацией о планах предстоящей презентации конкурирующей фирмы? Не перенесут ли ее в другую гостиницу? Если связь между офисами в один прекрасный день наконец станет нормальной, Мозер рискует потерять значительную часть своей клиентуры. Тем не менее в этой каше дурацких запросов не было ничего, что дало бы ему ключ к разгадке.

Он снова очистил экран и вызвал газетную статью. По крайней мере это хоть и скудный, но фактический материал. Мозер прильнул к экрану, в двадцатый раз перечитывая статью.

Его агент пропустил связь не по забывчивости и не потому, что пал от руки убийцы. Он попал в дорожно-транспортное происшествие и все еще находился в больнице. В статье из бразильской газеты сообщались подробности инцидента. Все выглядело весьма достоверно. Агент стоял на светофоре, когда в него врезалась идущая сзади машина, в результате чего машина агента пролетела несколько разделительных полос на весьма оживленном перекрестке. В общем, ничего подозрительного… за исключением того, что водитель врезавшейся в агента машины служил в одной из тех самых восьми корпораций, за которой шпионили все остальные.

Мозер еще раз перечитал статью и покачал головой. Нет, это, наверное, простое совпадение. Он вспомнил, о чем должен был доложить ему агент в тот вечер – о планах продажи какого-то электронного устройства, используемого Коммуникационным конгломератом. Виновник аварии, Майкл Клэнси, работал на Нефтяной концерн. Знай он о содержании шифровки, то скорее позволил бы агенту передать информацию, либо попытался бы сам похитить ее, чего он, однако, не сделал. Так что газета, скорее всего, права – обычное дорожно-транспортное происшествие. Парень подцепил в баре официантку и не помнил себя от счастья. Мозер вдруг осознал, что сидит у экрана уже около двух часов. Да, задаст ему сегодня жена. Но нужно еще кое-что проверить.

Он убрал с экрана статью и вызвал свежие поступления. В этот день было кое-что новенькое – запрос от К-блока, в очередной раз относительно списков персонала. Только на сей раз объектом его внимания оказалась группа японских концернов.

Мозер хмуро перечитал запрос. Запрос весьма озадачил, если не обеспокоил, его сразу по нескольким причинам. Во-первых, это была новая составляющая его и так уже усложнившейся головоломки, или, так сказать, новый фронт событий, новый регион. Но было и еще кое-что, что весьма не понравилось ему. Одна из фирм, упоминавшихся в запросе, как раз производила его полевые терминалы. Впервые в душу Мозера закралось сомнение в надежности собственных шифраторов.