Холостяк

Глава 18

Серена

Усталая, с перекинутой через плечо сумочкой, я неторопливо иду по тротуару к дому Дерека. От многочасовой прогулки по небольшому городку у меня болят ноги. Зато я изучила его от и до.

Я наслаждалась кексами из пекарни. Обедала в кафе на набережной. Играла с щенками в зоомагазине. И помогла группе хрупких старичков найти антикварный магазин, ради которого они проехали сто двадцать пять километров.

Черный внедорожник «Инфинити» выезжает из гаража и останавливается у обочины. Стекло со стороны пассажира опускается, и я приближаюсь.

— Привет, — кратко здороваюсь я, но мое тело напрягается при виде Дерека, как если бы оно мгновенно вспомнило, что он сделал со мной менее двадцати четырех часов назад. — Куда вы собрались? Привет, Хейвен.

— Привет, Серена! — с волнением говорит Хейвен. — Мы едем к тете Деми. Хочешь поехать с нами?

Я бросаю взгляд на Дерека.

— Мы едем к сестре на ужин. Присоединяйся. Она подготовила для тебя место.

— О, хм. — Я могу сказать ему, что не голодна. Что ела весь день. Что я не совсем уверена, что могу сидеть напротив него в окружении его семьи и не думать о том, что мы сделали прошлой ночью.

— Поехали, Серена! — кивает Хейвен.

— Да, — тон Дерека сухой. — Давай.

Я получаю смешанные сигналы от него, и моя спина покрывается холодный потом. Он хочет, чтобы я пошла? Или не хочет? Мы создаем опасный прецедент? Должна ли я встречаться с его семьей? Что они знают о моей ситуации?

— Ты действительно хочешь, чтобы я пошла? — задаю ему свой вопрос.

— Да, — коротко отвечает Дерек, выражение его лица нечитаемое.

Я приподнимаю бровь. Легкий бриз треплет мои волосы вокруг лица. Сейчас вечер, стало холоднее. Я одета для весеннего дня.

Схватив ручку двери, я забираюсь внутрь, заглушая противоречивые голоса в голове, и пристегиваюсь.

— Вернувшись домой, я был удивлен, что ты пропала, — говорит он, когда мы отъезжаем на несколько кварталов.

— Просто прогуливалась, — говорю я. — Здесь есть несколько действительно хороших маленьких магазинов.

— Предупредить было бы не лишним. — Дерек включает сигнал поворота, глядя вперед.

— У меня проблемы? — Я фыркаю.

— Не-а. Это всего лишь вежливость.

— Прошу прощения. — Я хихикаю, прикрыв рот ладонью. Если мне повезет, может быть, он накажет меня позже. — В следующий раз я оставлю записку.

— Буду признателен.

— Знаешь, мой телефон вообще-то работает. Мог бы позвонить мне.

Включив радио, он ищет канал «Дисней», чтобы заглушить наш разговор.

— Ты беспокоился обо мне? — Я смотрю на него.

Дерек останавливает машину на красный свет и поворачивается ко мне.

— Да. Я, вроде как, волновался.

Никто никогда не беспокоился обо мне. Даже мой отец. Он всегда платил другим людям, чтобы они беспокоились обо мне.

— Приятно знать.

Я облегченно выдыхаю и болтаю о щенке мопса по имени Мунк, которого сегодня гладила.

Ему шесть недель, и у него самый ласковый прикус, и я почти ушла оттуда с ним за пазухой. Я не могу завести собаку. И у меня никогда не было никакого животного. Но он был самым милым парнем с самыми большими карими глазами, и это был серьезный случай любви с первого взгляда.

— Папа, мы можем взять щенка? — перекрикивает Хейвен музыку, которая, очевидно, должна была заглушать то, что тут происходит.

— Нет. — Дерек прекращает этот разговор.

Мы выезжаем на шоссе, направляясь к еще одному маленькому городку. Я думаю, что для того, чтобы любить жизнь в маленьком городке, требуется особый человек. Кто-то, кто находится в гармонии с собой.

Тот, кто любит покой и тишину. Кто способен быть наедине со своими мыслями. Кто-то беззаботный, кто не сравнивает свое счастье с человеком, живущим по соседству.

Дерек, конечно, кажется именно таким.

— Моя сестра, — говорит он, когда мы въезжаем на просторную лужайку у желтого дома. Рядом припаркован старый «Субару». — Она может разволноваться, когда увидит тебя.

Я ухмыляюсь.

— Что? Почему?

— Она... своего рода поклонница. О чем я не знал до прошлой недели.

Я постоянно сталкиваюсь с фанатами, хотя для меня это бессмыслица — иметь фанатов только потому, что ты наследница и ведешь светскую жизнь. Но когда на «Пейдж Сикс» есть информация о тебе, а в журнале «Ю-Эс Уикли» публикуют твое фото, твоя жизнь тебе больше не принадлежит.

У меня не было выбора, но такова моя жизнь. Я должна смириться с тем, что есть люди, которые знают мое имя и мою биографию, и что некоторые из них считают, что я им нравлюсь — вернее, публичная версия меня.

— Все в порядке, Дерек. — Я отстегиваю ремень безопасности и выхожу, поправляю блузку и перебрасываю сумку через плечо. — Я уверена, что она прекрасна.

Дерек берет Хейвен за руку и ведет ее к двери гаража, где набирает код и заходит так, будто владеет этим местом. Может быть, в маленьких городках люди так делают?

— Тук-тук. — Он открывает входную дверь гаража и заглядывает в помещение, похожее на кухню. — Мы здесь.

Когда мы входим внутрь, запах острого соуса чувствуется в потоке теплого воздуха.

Молодая девушка с густыми темными волосами, уложенными высоко на голове, крутится на кухне, пытаясь что-то перемешивать в кастрюле на плите и одновременно выключить звуковой сигнал в духовке.

— Привет, привет, — кричит Деми, поворачиваясь спиной к нам. — Я как раз заканчиваю. Вы, ребята, садитесь в гостиной. Ройал будет дома с минуты на минуту.

Хейвен снимает свои ботинки и убегает, как будто она была здесь тысячу раз и точно знает, куда идти.

Деми, прежде чем выключить таймер, надевает на руки рукавицы и вытаскивает из духовки сковороду чесночного хлеба, отмахиваясь от дыма, который валит из духовки.

Снимая рукавицы, она вытирает лоб и поворачивается, чтобы поприветствовать нас, ее взгляд останавливается сначала на Дереке, а затем на мне.

Она замирает, открыв рот.

— О. Э-э. Я-я...

— Серена, это моя сестра Деми. Деми, это Серена Рэндалл. Она моя клиентка и сейчас живет в Рикстон Фоллс. Временно.

Дерек упирает руки в бока, и мне кажется, он всегда такой формальный.

Улыбка Деми появляется и исчезает, вижу ее нервный взгляд. Она ведет себя так, будто застряла между рукопожатием и реверансом, поэтому я оказываю ей услугу и подхожу, чтобы обнять. Я сомневаюсь, что можно поцеловать ее в щеку, не хочу волновать сестру Дерека еще больше.

Она словно тает, вдыхая и выдыхая мой запах, снова обняв меня крепко за плечи. Запах аптечного шампуня и малинового спрея для тела наполняет воздух, которым я дышу. Она настоящая. Искренняя. Мне это нравится.

Я отстраняюсь и тепло ей улыбаюсь.

— Так приятно встретиться с вами.

Деми обмахивает остатки дыма, который кружит над нами.

— Если бы я знала, что вы придете, я бы сделала что-то изысканнее, чем спагетти.

— Я люблю спагетти, — пожимаю я плечами.

Дерек кладет руку мне на плечо.

Я не знаю почему.

Но это ненадолго. Потом он опускает руку на поясницу.

Это успокаивает меня.

Похоже, он знает, что я не в своей тарелке, и не то чтобы мне нужно его утешение или комфортные объятия, но это хороший жест. Хотя он и не должен был этого делать.

Деми внимательно наблюдает за нами, изучая каждое движение своего брата, пока он не проскальзывает между мной и холодильником и не исчезает в другой комнате.

— Нужна какая-нибудь помощь? — предлагаю я Деми.

Сестра Дерека краснеет, глядя на свою скромную кухню, как будто у нее есть повод для смущения, и качает головой.

— Все в порядке, Серена. Могу я называть тебя Сереной?

Она переходит от раковины к духовке, собирая дуршлаг, щипцы и хлебный нож.

— Конечно, — говорю я. — Ты уверена, что тебе не нужна помощь?

Я предлагаю свою помощь, хорошо зная, что буду выглядеть как неуклюжая идиотка, которая не знает, как пройти по кухне, но это вежливо в данном случае, и, возможно, это поможет ей преодолеть первоначальное потрясение от приготовления пищи для кого-то, кого она видела только на глянцевых страницах журнала.

— Хм. — Она смотрит на столешницу перед собой. — Если хочешь, ты можешь слить воду со спагетти?

Я поднимаю пару рукавиц и кладу дуршлаг в раковину. Это я могу.

— Как долго вы здесь живете? — спрашиваю я, осторожно выливая кипящую воду.

— С Рождества, — говорит она. — Я заменяю преподавателя в местной школе, а Ройал посещает юридическую школу. Ну, он сейчас в подготовительном классе. Еще два года, и он закончит, тогда и пойдет в юридическую школу.

— Он присоединится к «Роузвуд и Роузвуд»?

Деми отрезает куски чесночного хлеба на горячей сковородке.

— Я так не думаю. Он хочет пойти в другом направлении.

— Это хорошо. Полагаю, твой отец дал бы ему работу в мгновение ока. Нелегко отказаться от гарантированной работы после колледжа.

Деми смотрит на меня.

— Я имею в виду, он следует зову сердца, но я думаю, что между моим отцом и Ройалом есть какая-то обида. Он не признается в этом, но что-то случилось давным-давно, и мой отец не поверил Ройалу, и... Я не буду утомлять тебя подробностями, но это действительно причинило ему боль, и я просто не думаю, что он хочет зависеть от моего отца, понимаешь? Думаю, он хочет пойти своей дорогой.

— Это достойно восхищения.

Дверь гаража распахивается, и невероятно красивый мужчина с пронзительными голубыми глазами, коротко стриженными темными волосами и татуировками, покрывающими его предплечья, входит, бросая кожаную сумку рядом с плитой. Он не видит меня сначала, просто идет к ней.

— Привет, детка. — Он целует Деми, медленно и нежно, скользя рукой по ее шее, и когда отстраняется, то замечает меня. — Ой, прости. Я не увидел тебя.

— Все в порядке. — Я улыбаюсь и киваю.

— Это Серена, — говорит Деми. — Серена, это мой Ройал.

Ее Ройал. Мне нравится это.

Мы обмениваемся рукопожатиями, его поза расслабленная и, к моему облегчению, он не узнает меня.

— Пахнет великолепно. — Он похлопывает Деми по заднице и уходит, и я слышу, как он приветствует Дерека в соседней комнате, а Хейвен визжит.

Деми фыркает, качая головой.

— Хейвен любит Ройала. Они как два сапога пара. Они ведут себя так, будто знают друг друга всю свою жизнь, а познакомились только на прошлое Рождество.

— Некоторые мужчины просто здорово ладят с детьми, это происходит естественно.

— Дерек такой. Он должен получить награду «Отец года». — Она поджимает губы. — Я все еще не могу поверить, что Кайла выиграла опеку. Прости. Возможно, я дала тебе больше информации, чем хотела.

— Все нормально.

— Кажется, у каждой семьи есть своя драма, не так ли?

— Это точно.

— Ужин готов, — объявляет Деми. Обеденный стол уже накрыт. Пять мест. Бумажные салфетки. Тонкие керамические тарелки с голубым цветочным узором по краю. Разномастные стаканы заполнены большими кубиками льда.

Она замечает, как я осматриваю стол, и краснеет.

— Сожалею. Когда-нибудь у нас будет хороший фарфор и блюда, которые будут соответствовать.

— Нет-нет, — говорю я. — Мне все нравится.

И я именно это имею в виду. Это своеобразно. По-домашнему.

Суровое напоминание о том, что вещи не должны быть совершенными, чтобы быть замечательными.

К нам присоединяются Хейвен и мужчины, и все мы занимаем места, поскольку Деми приносит еду и ставит ее в центр стола в несоответствующей сервировочной посуде, оливково-зеленого и горчично-желтого оттенков. Как я догадываюсь, в подержанной посуде.

— Пахнет вкусно, Деми. Большое тебе спасибо за приготовление этого прекрасного ужина, — говорю я.

— Заткнись, Дерек. — Деми кивает Дереку, и я смущаюсь. — Он был в двух секундах от того, чтобы высмеять мою стряпню. Доложу тебе, дорогой братец, я стала намного лучше готовить.

Губы Дерека изгибаются в едва сдерживаемой улыбке, и он притворяется шокированным.

— Ты отличный повар. Меня бы здесь не было, если бы это было не так.

— Ты здесь только потому, что не хотел готовить ужин для Хейвен. Давай будем честными, — парирует Деми в ответ.

— Некоторые вещи никогда не меняются. — Ройал кладет в рот спагетти.

Мне передают тарелку, и я беру небольшую порцию, так как мой желудок все еще полон от моих гастрономических поблажек во второй половине дня.

— Видишь, теперь ты отпугнул ее от моей стряпни. — Деми указывает на мою тарелку.

Дерек стреляет в нее взглядом, затем поворачивается ко мне.

— Я пошутил. Деми неплохо готовит. Я бы не заставил тебя есть, если бы она была ужасна.

— Нет, нет. — Я отмахиваюсь от них. — Сегодня у меня был поздний обед в «Мараскино».

— Это кафе на улице Рэдклифф? — лицо Деми сияет.

— Да, именно это место, — говорю я.

Она похлопывает Ройала по руке.

— Вот куда мы должны отправиться в субботу. Я умираю как хочу там поесть. Я слышала, они готовят такой хлебный пудинг, за который можно умереть.

— Во что она тебя втянула? — Дерек, затаив дыхание, смотрит на Ройала.

Тот ухмыляется.

— Антиквариат. Она ударилась в старину.

— В старину? — Дерек фыркает.

Деми выпрямляется, накручивая макароны на вилку.

— После Брукса я только и делаю, что выступаю против материализма. Меня не волнуют блестящие новые вещи. Или дорогие. Мне нравятся вещи с историей, те, которые имеют значение.

Она касается Ройала, они встречаются взглядами, а затем улыбаются друг другу.

Дерек закатывает глаза.

— На этой неделе это старые вещи. На следующей неделе это будут вещи, которые напоминают о ее детстве. Слэп-браслеты. Шкатулочки. Куклы Тролли. Что я пропустил?

Деми откидывает голову назад и смеется, и стол трясется, когда она снова ударяет Дерека по голени.

— Игровые приставки, тамагочи, Полли Карман, домик Барби, «Малыши-прыгуши», Гак... — Она вскакивает.

— У меня был Гак. (Примеч.: Гак — разноцветное вязкое вещество для моделирования), — сказала я.

Мой отец когда-то разрешил Эудоре отвезти меня на студию «Юниверсал», и у них был магазин «Никелодеон». Мне было девять лет, и Эудора позволила мне купить Гака каждого цвета.

— Я никогда не забуду запах, — добавляю я.

— А ты смогла бы? Это было ужасно, — говорит Деми, сморщив нос. — От него наши руки воняли, когда мы играли с ним.

— Но это было так весело. — Я отрывала куски Гака и размещала их по всему дому, чтобы досадить нашей экономке, которая не выносила сам факт того, что маленькая девочка хочет играть с вонючей слизью, когда у нее в соседней комнате был отличный кукольный домик.

— Я думаю, что у Далилы есть моя старая шкатулка. — Деми вздыхает. — Она всегда крала у меня вещи. Но вот о Дафне никогда не приходилось беспокоиться. Она оставляла мои вещи в покое.

— Дафна была умна, — говорит Ройал.

— Кто такие Далила и Дафна? — спрашиваю я.

— Наши младшие сестры, — отвечает Дерек, пережевывая пищу.

— Они двойнящки, — добавляет Деми. — Ты вряд ли бы догадалась. Они очень разные и не похожи друг на друга.

— Значит, вас четверо? — спрашиваю я.

Дерек кивает. Мало того, что у него есть дом детства, о котором я могла только мечтать, так у него еще и большая идеальная семья.

Повезло ему.

Я вздыхаю и беру еще немного спагетти Деми, которые, к слову, просто восхитительны. Я уверена, что соус из банки, а макароны из коробки, но все равно вкусно.

— Ты почти ничего не говоришь, мисс Хейвен, — обращаюсь я к маленькой блондинке, личико которой измазано красным соусом. Она улыбается, глядя на меня, а потом на своего папу.

— Она была голодна, — говорит Дерек, взъерошивая ей волосы.

— Папа. — Она отталкивает его руку от своих волос. — Ты испортишь мне прическу.

— Это совсем не круто, Дерек. — Деми подыгрывает.

Это первый ужин в моей жизни, где разговор не сводится к разборкам друг с другом. Нет ничего поверхностного. Нет ничего принудительного. Разговоры не крутятся вокруг денег или щедрых пожертвований, а также вокруг городских сплетен.

Самое лучшее, что никто не спрашивает обо мне. Не задает вопросов. Не ищет информацию. Ничего такого, что заставило бы меня ерзать на сиденье и жалеть, что пришла.

— Я наелся, — объявляет Ройал позже.

Дерек потирает свой живот с точеным прессом и откидывается назад, выдыхая. Деми вздыхает. Я смотрю на свою пустую тарелку.

Ройал поднимается, берет свою тарелку в руки и наклоняется, чтобы поцеловать Деми в макушку.

— Спасибо.

Я тоже встаю, предлагая взять оставшиеся пустые тарелки.

— Позволь мне помочь убраться.

— Нет. Не стоит. — Деми отмахивается от меня.

— Я настаиваю. — Я улыбаюсь, прекрасно понимая, что никогда в жизни не готовила блюда, и мне давно пора этому научиться. — Почту за честь.

Деми смотрит на Дерека, ища одобрения, и пожимает плечами.

— Почему бы тебе не помочь мне, Дерек? Это самое меньшее, что мы можем сделать, так как твоя сестра сегодня вечером любезно открыла для нас двери своего дома. — Я приподнимаю брови. Если я буду по локти в мыльной посуде, то и он тоже.

— Да, Дерек. — оживленно говорит Деми, скрещивает руки на груди и поджимает губы.

Он встает, расстегивая манжеты своей белой рубашки и закатывая их.

Мое сердце совершает кувырок.

Я игнорирую это.

— Пойдем, Хейвен, поиграем в лего в гостиной. Твой папа собирается прибрать мою кухню. Пойдем, прежде чем он передумает.

Деми берет Хейвен за руку, и они следуют за Ройалом в следующую комнату.

Как только мы остаемся на кухне одни, я оглядываюсь и понимаю задачу, которую только что взвалила себе на плечи.

— Готов? — спрашиваю я.

Дерек кивает, крепко сжимая губы, а я направляюсь к раковине, хватаю стопку посуды и включаю теплую воду.

— Ты все еще злишься на меня? — спрашиваю я.

Мы отделены от остальных стеной, но кажется, будто мы в другом мире. Прямо сейчас это просто мы.

— Я и не злился, — говорит он.

— Ты почти не разговариваешь со мной, — говорю я, оставляя другой вопрос без ответа. Это действительно из-за прошлой ночи?

— Мне просто нечего сказать.

Он хватает полупустую бутылку с мылом для посуды и сжимает ее над потоком воды.

— Ты действительно беспокоился обо мне?

— Я сейчас отвечаю за тебя… Я хотел бы знать, где ты. — Он стонет. — Иисус, я похож сейчас на Эудору.

Я киваю.

— Так и есть.

— Это не так.

— Я знаю.

Дерек выключает воду и погружает руки — те самые руки, которые вчера блуждали по моему телу, — в мыльную смесь, ловя губку.

— Я мою. Ты вытираешь, — говорит он, беря грязную тарелку и окуная ее в воду.

Мы работаем рука об руку, и через несколько минут у нас вырабатывается своя система. Я протягиваю Дереку соусник, а он не обращает внимания и поворачивается. Содержимое выливается на его белую рубашку.

— Упс.

— Черт. — Он отступает, изучая вишнево-красное пятно на своей накрахмаленной белой рубашке.

Я прикрываю рот рукой.

— О, мой Бог. Прости.

Схватив тряпку, я окунаю ее в воду и начинаю вытирать пятно, но выходит так, что вода просачивается через рубашку, и пятно становится розового цвета.

Меня это забавляет, хотя бы потому, что это было не намеренно.

Дерек делает еще один шаг назад.

— Серена, остановись. Это не конкурс мокрых футболок.

— Что? — Я морщу нос, притворяясь, что не понимаю. Он серьезно волнуется из-за дурацкой рубашки. — Что такое конкурс мокрых футболок?

Он оттягивает прилипшую влажную ткань и вздыхает.

Именно в этот момент я снова мочу тряпку в воде и бросаю ее ему на грудь, создав еще одно влажное прозрачное пятно. Дерек хмурится, пока не поднимает взгляд и не видит озорство в моих глазах.

— Серьезно? — Он подходит к раковине и широким жестом проводит рукой по грязной воде, которая забрызгивает мою кремовую блузку, пока она не становится такой же прозрачной, как его рубашка.

Вода быстро превращается из теплой в прохладную, а блузка прилипает к коже.

— Ладно, это несправедливо. — Я снова плещу на него, на этот раз прямо ему в лицо.

— О нет, дорогая. Это справедливость. Поверь мне. Я знаю все о справедливости. — Он плещет водой до тех пор, пока в моих волосах не появляются мыльные пузыри с ароматом яблока.

— Это все, что ты можешь? — Я поднимаю голову, с моих волос капает на пол. Дерек хлопает по грязной воде рукой с растопыренными пальцами, и вода разбрызгивается, пропитывая нас обоих одновременно.

Я думаю, он сделал это нарочно.

Он ухмыляется.

О да. Он совершенно точно сделал это нарочно.

Судя по тому, как мы сейчас выглядим, с таким же успехом можно было и не надевать одежду.

— Хорошо, хорошо. Перемирие. — Я протягиваю руку.

— Перемирие. — Дерек пожимает ее, и разряд электричества проходит между нами.

Его взгляд встречается с моим, а затем он наклоняется.

Ниже.

Потом еще ниже.

Все еще держа меня за руку, он дергает меня к себе.

— Пошли.

— Куда мы идем?