Хорек в мышеловке

9. Земля-Луна, 5 декабря 83 года.

С утра он не предполагал покидать Планету. Просмотрев поступившие за уик-энд сообщения, Мак вызвал инспекторов. Подобно персонажам известного стихотворения, жизнерадостно галдящие ребятишки ворвались шумною толпою. Кое-как разобравшись в этой поли-како-фонии, Максим усвоил, что они одновременно обсуждали последние события на спортивных аренах, бродвейскую премьеру «Полуденного возвращения», анонсированную на завтра прямую трансляцию марсианского конкурса пародистов и недавнее переиздание мемуаров Павла Судоплатова с комментариями покойного Проконсула. Не прекращая болтовни, братва отсалютовала шефу и развалилась по креслам.

— А ну-ка, прекратить бедлам, — положение обязывало изображать строгого старого брюзгу. — И давайте по-одному. Начинай,Сандро.

Они хорошо понимали друг друга, хотя их прежняя совместная служба получилась недолгой — как бы не короче последовавшей разлуки. И тем не менее, когда Максиму наконец разрешили вернуться к прежней деятельности, и он разослал приглашения старым сотрудникам, ни один не отказался. А ведь понимали, что работать станет труднее, да и масштабы нынче уже не те…

Сделав серьезное лицо, Сандро сообщил, что ему припоминается бородатый анекдот, завершаемый ударной фразой: «А это — супруги Уиллисы: Арнольд, Сильвестр, Жан-Клод и Николас». Народ сдержанно посмеялся, а остроумный батоно Мтбевари изложил новости по делу 01-52 — «Групповая семейка Адамс». Как было заведено в отделе, он называл всех фигурантов исключительно кодовыми кличками — это правило неукоснительно соблюдалось во всех делах, которыми отдел занимался сверх программы. Детали таких операций могли знать только исполнитель и начальник подразделения.

Вторым докладывал Клавдий Худоев. Старый друг и соратник задумчиво поведал, что в деле 01-24 «Кукла наследника» возникли неожиданные осложнения: к фигуранту прилепился посторонний.

— Кто-то ищет контакты с Наследником Тутти? — насторожился Максим.

— Кто-то наладил контакт с Суок.

— Тесный контакт?

— Я свечку не держал…

— Ладно, разберемся. Андрюша, что у тебя с «Болотным кроликом»?

Ребятишки отчитались, получили новые задания на неделю и были отпущены с миром, но не все. Мак попросил исполнителя «Куклы наследника» остаться и рассказать подробности.

— Рассказывать особенно и нечего, — Клавдий развел руками. — Герой-Следопыт, прилетел на заслуженный отдых с глухой периферии, где раскапывал артефакты Странников. Обозлен на весь мир, кроет предпоследними словами нашего друга Мерлина Кондратьева — не восходящее, де, светило ксенологии, а перестраховщик, сделавший себе имя на подтасовке фактов. На почве подобного родства душ стремительно сблизился с фигурантом, две последние ночи провели вместе.

— Разговоры фиксировал?

— Они в койке не больно-то трепались.

— А я тебе не предлагаю хватать их за ноги, — усмехнулся Мак. — Бери под прессинг, когда они о делах беседуют.

Клавдий напомнил о двух висящих на нем делах «Полосатые лангольеры» и «Инфернальный лимит». В ответ Максим тонко намекнул: дескать, и не мечтай спихнуть плановые задания на кого другого.

Обмен пожеланиями был прерван сигналом фона. Вызывали по служебному каналу. «Контакт», — машинально сказал Мак. Над аппаратом запульсировало облако разноцветного хаоса, затем из пестрых лоскутков сформировалось знакомое лицо. Нгуен Ши Тонг, служебный псевдоним Циклон, был вторым человеком в НИИ Космической Спецтехники и до недавнего времени доводился М.Каммереру непосредственным начальником.

— Привет перебежчикам, — сказал Циклон. — Мы не в обиде на тебя и ждем блудного племянника в Третьем Бункере.

— По какому поводу сабантуй?

— На полдень по средне-лунному намечена большая репетиция.

— Вот обрадовал, — возмущенно заворчал Мак, прикидывая разницу часовых поясов. — Как я доберусь туда за сорок минут? Научитесь хотя бы за сутки предупреждать. У меня весь день поминутно расписан.

Доброжелательно улыбаясь, Циклон посоветовал переписать заново все графики встреч и заодно напомнил о системе нуль-транспортировки, связавшей с Планетой все спутники — как естественный, так и рукотворную мелочь. В свою очередь Максим язвительно напомнил о сверхъестественных мерах безопасности, делавших бункерную сеть управления "F" неприступной, а вернее — недоступной. Ближайшая Нуль-Т-кабина наверняка находилась не ближе десятка километров от входа в 3-й Бункер.

— Не тяни время, — посоветовал Циклон. — Тебе известен код камеры в этом месте. Твой допуск тоже никто не аннулировал — мы по-прежнему считаем некоего Каммерера своим сотрудником.

Когда собеседник прервал связь, Мак очень тяжело вздохнул, отпустил Клавдия и заблокировал настольный кибер-блок информатора на все положенные защитные пароли. Всякий раз, выполняя эту процедуру, он с известной дозой черной иронии представлял ситуацию: вот хватит меня сейчас Кондратий (скоротечный инфаркт, например, или метеорит сверзится, или Странники террориста-киллера подошлют) — то-то будет коллегам хлопот заново проникнуть в этот гроб с информацией!.. От жизнеутверждающих раздумий его отвлекла призывная мелодия радиобраслета. Микрофон заговорил голосом Этернала, который пять лет назад сменил Экселенца на посту президента КОМКОНа-2.

— Я слышал, ты собираешься на Луну, — сказал шеф. — Когда освободишься, загляни в гостиницу «У Погибшего Астронавта». Буду ждать.

Стоило прикоснуться к сенсору, как тесная земная кабинка трансформировалась в трехместную камеру. На соседнем диске-фиксаторе стоял сердитый гуманоид баскетбольной комплекции. Мембрана входа расползлась симметричными клочьями, и голос кибер-диспетчера потребовал:

— Немедленно освободите площадку. Ожидается прибытие новых пассажиров.

По дороге от Нуль-Т-камеры охрана дважды проверяла его идентификатор, тестируя папиллярные узоры, рисунок глазной сетчатки и хромосомный состав крови. У последней двери стража разглядывала шефа Уральского отдела ЧП так сурово, что Максим даже усомнился — уж не агент ли он Внешней Угрозы. Однако пронесло (не в желудочном, впрочем, смысле), и представитель КОМКОНа-2 был благополучно допущен в демонстрационный зал ОПЕРКОС.

В полумраке светились две громадные голограммы: часть Ближнего Космоса, ограниченная Поясом Астероидов (собственно говоря, этот клочок пространства и был основной заботой Оперативного Командования Системы), и галактические окрестности Солнца. На первой картинке были видны узлы обороны, опоясавшие центр Солнечной Системы: станции гравилокаторов дальнего и сверхдальнего обзора, командные пункты секторов, боевые корабли на выжидательных позициях, стационарные ударные комплексы. Вторая трехмерная карта изображала все колонизированные миры, основные научные базы, навигационные маяки, черные дыры и прочие достопримечательности, а также широкий пояс еще не исследованных звезд и скоплений в радиусе тысячи световых лет от Земли. Карта непрерывно дополнялась свежей информацией Службы Дальнего Слежения, а потому на ней то и дело возникали трассы кораблей, бороздивших Ойкумену.

Красная точка загорелась возле символа Земли и тут же стала удлиняться, превращаясь в пульсирующую узенькую полоску. Спустя минуту с небольшим эта черта дотянулась до системы Кассандры. Рядом с трассой высветился комментарий: Рейс 36-24, звездолет 17-го проекта класса «Призрак». Вскоре на голограмме появилась еще одна подпространственная траектория — вне расписания возвращался на Землю грузопассажирский «Призрак-12» с Гиганды.

Чуть позже Дальнее Слежение сообщило о рейсе Ружена-Пандора, и в этот момент Максим услышал за спиной недоуменный вопрос:

— Почему здесь оказался человек из КОМКОНа-второго?

Другой голос — вроде бы знакомый — пояснил:

— Каммерер несколько лет работал в ОПЕРКОСе. Его пригласили, как соавтора сценария.

Слегка повернув голову, Мак краем глаза зафиксировал говоривших. Возмущался его присутствием тот самый долговязый — такому вполне подошла бы кличка Жираф — гуманоид, который телепортировался в Бункер вместе с ним. Отвечал же длинному зануде сам Комов, тоже не самый лучший друг службы "К".

Максим сжал челюсти, чтобы не взорваться. Он так и не смог свыкнуться с новым отношением к людям своей профессии. За последние годы кто-то приложил колоссальные усилия, тужась представить наследников Галбеза кучкой ограниченных догматиков, спекулирующих ими же выдуманным жупелом Внешней Угрозы.

Отвлекая от тягостных мыслей, кто-то похлопал его по плечу, сопроводив ободряющий жест дежурным приветствием. Это промчался мимо своим торопливым шагом руководитель службы "Ф" Грегуар Линк, известный в Тайной Коллегии под псевдонимом Сирокко. После памятного июльского Погрома пятилетней давности, когда сильно сдал быстро стареющий Терминатор, именно Линк, по существу, возглавлял Вышестоящую Организацию.

Встав в центре зала между двумя голограммами, Сирокко объявил начало демонстрации. Пока директор НИИ произносил общие слова, Мак оценил рейтинг тусовки. Большинство составляли высшие чины Следопытов, Прогрессоров и Космофлота, среди которых изредка мелькали известные фигуры из различных ведомств. Мировой Совет никого не прислал — явились только Комов и Хансен, которые были приглашены по роду основной службы.

Атака началась неожиданно. На карте появились три голубые черты, тянувшиеся к Солнцу со стороны Северного полюса Галактики. Центр обработки информации молниеносно сообщил: риманову метрику прокалывают неопознанные объекты, рубеж старта предположительно находится на расстоянии 1400-1600 световых лет, расчетная точка возвращения в трехмерное пространство — ближние окрестности Земли.

На схеме было видно, как включились оборонительные комплексы. Всасывая чудовищные дозы псевдоквантов Единого Поля, генераторы перекрыли Каппа-D-щитом весь гиперсегмент подпространства вдоль нулевых координат. Напоровшись на вихревую стену, неизвестные корабли мгновенно растаяли, размазанные на кварки. Вакуум отозвался нейтринным штормом.

Поежившись, кто-то из прогрессоров заметил:

— Не завидую тем, кому вздумалось путешествовать через нуль-Т.

— С объявлением тревоги транспортная сеть блокируется, — сообщил Циклон. — Так что, когда начинаются флуктуации, в подпространстве никого быть не должно… Вот, посмотрите, готовы результаты предварительных оценок.

Как сообщала информационная служба, разрушение групповой мишени сопровождалось мощными выбросами широкого спектра частиц и колебаний. Отсюда нетрудно было сделать вывод, что атакующие корабли имели на борту солидный запас антивещества или другие источники концентрированной энергии.

— Носители боеголовок, — резюмировал Сирокко. — Целились точно по Земле… А вот и продолжение.

Теперь к центру карты двигались сразу два пучка многомерных трасс: четыре объекта прорывались в плоскости галактического экватора и еще два — с направления на Южный полюс. ЦОИ оперативно доложил, что эскадры выйдут из подпространства между орбитами Земли и Марса — чуть ниже эклиптики.

На этот раз каппа-щит не включался. Ударили гиперонные ускорители, перепахавшие сверхмощными импульсами гигаметровый куб, в котором ожидалась материализация мишеней «экваториальной» группы. Когда эти корабли вышли в обычное пространство, их поджидал шторм разрушительной энергии, так что даже обломков не осталось.

Голограмму затуманили помехи, но можно было разобраться, что оба крейсера — «Трицератопс» и «Стегоцефал» — коротким прыжком переместились в расчетный куб выхода «южной» групповой цели и встретили атакующих импульсными залпами.

— Нападение отражено, — торжественно провозгласил Сирокко. — Как вы могли убедиться, мы успевали перехватить ударные флотилии, даже не фиксируя момент их старта к Земле. Однако для построения более надежной обороны необходимо разместить станции слежения на внешнем периметре освоенных миров. Хотя бы в радиусе двухсот парсек от Солнца.

По толпе гостей пополз шумок. Все хорошо представляли, какие ресурсы потребует столь грандиозная программа. Между тем Комов, скривив откровенную гримасу, подошел к Маку и скептически проворчал:

— Все это — жалкие потуги. Наше оружие — против нашего же оружия. Если вы намерены всерьез воевать против ВСЦ, вам нужно сверхоружие.

— Никто и не собирается всерьез воевать, — неприязненно сказал Максим, не простивший кое-кому истории с Погромом. — Мы просто пытаемся быть на уровне.

Оказавшийся рядом Циклон миролюбиво заметил:

— У нас разные подходы. Вы ищете братьев по разуму, а мы охраняем от них Землю.

— Охранники нашлись, — забрюзжал долговязый Жираф, неотступно следовавший за Комовым. — Вы хоть представляете себе, какие задачи ставили перед собой братишки по разуму, которых вы уничтожили?

— Допустим, уничтожали мы не братьев по разуму, а свои же списанные корабли, — напомнил Циклон. — И вообще…

Он охотно изложил результаты анализа, странным образом совпавшие со сценарием маневров. Потенциальный противник рассчитывал нанести массированный удар боеприпасами сверхбольшой мощности непосредственно по Земле, а затем бросить в обезглавленную Систему десантные соединения.

В ответ Жираф, презрительно усмехаясь, напомнил: дескать, к моменту открытия огня не было никаких доказательств, что приближающиеся корабли имеют враждебные намерения. Он даже предложил родившуюся экспромтом альтернативную версию случившегося: узнав о глобальной катастрофе (например, о скором превращении Солнца в Сверхновую или о приближении плотного облака антивещества), грозящей человеческой цивилизации, некая ВСЦ решила оказать людям оперативную помощь. Все находившиеся поблизости корабли этой расы получили приказ немедленно следовать к Земле, чтобы оказать посильное содействие, однако спасатели были аннигилированы неблагодарными аборигенами.

— Мы не балуемся софистикой, — обиделся Циклон.

— Да и доктор Берлонг подобными рассуждениями прежде не увлекался, — удивленно заметил Комов. — Вы, коллега, явно не с той ноги сегодня…

Покровительственно похлопав его по плечу, Жираф-Берлонг достал из кармана игриво раскрашенную в крупный горошек коробочку с большой красной кнопкой. Когда он нажал эту кнопку, коробочка оглушительно завизжала, и одновременно погасли обе голограммы. Убедившись, что общее внимание сосредоточено на его персоне, Жираф объявил, что операция «Зеркало-2» завершилась, не достигнув поставленных целей.

— На пункт управления проник агент Внешней Угрозы, который вывел из строя систему координации, — сказал Жираф, делая реверанс. — Как следствие, успехи аборигенов ограничились бесполезной тратой боеприпасов на уничтожении ложных мишеней. К вашему сведению, именно в этот момент, когда ОПЕРКОС лишен слуха, зрения и потенции, к вашей планетке беспрепятственно прорываются главные силы вторжения.

Отвесив церемонный поклон, он медленно вылез из оболочки доктора Берлонга и предстал в собственном облике. Мак узнал давнего приятеля по прозвищу Тарантул. Похоже, за минувшую пятилетку молодой оперативник вымахал в матерого боевика-волкодава, раз ему доверили столь эффектную операцию. Что ж, Вышестоящая Организация долго ждала удобного случая, но добилась-таки своего: старик Тема четко продемонстрировал, кто чего стоит…

— Уж от вашего ведомства я такого вероломства не ждал, — бросил в сердцах Сирокко. — Коллеги, называется.

— А нечего кому попало доверять обеспечение секретности, — самодовольно ухмыляясь, парировал Тарантул.

— Засекречивание кодов доступа было возложено на мою Комиссию, — возмутился Комов.

Тарантул откровенно издевался:

— Вот я и говорю — кому попало доверяют ответственные задания.

Окружившая эпицентр перебранки публика с живым интересом наблюдала за развитием скандала. Из толпы слышались голоса: дескать, во времена Галбеза такого конфуза не могло бы случиться по определению. Сориентировавшись в обстановке, люди из КОМКОНа-1 поспешили замять неловкость. Вымученно улыбаясь, Комов сухо сказал:

— Официальное заключение подготовим чуть позже, без посторонних…— он уничтожающе покосился в сторону нахального теоретика социальной прогностики. — Пока ясно одно: система «Зеркало» стала мощнее и видит дальше, чем четверть века назад, но для реального сражения против сильного противника, конечно, не годится. Придется продолжить работы в этом направлении.

Еще он сказал, что поддержит в Мировом Совете проект строительства третьего крейсера и что обязательно нужно создать передовые станции слежения. По словам Комова, эти локаторы (он предложил дипломатично назвать их «обсерваториями») позволят обнаружить, если не подготовку к вторжению, то, во всяком случае, передвижение чужих звездолетов в неисследованных зонах. Тем самым, резюмировал главный Следопыт, мы получаем шанс локализовать зоны активной деятельности иных цивилизаций.

Нуль-транспортировкой Максим решил не пользоваться — сказано же было, что в окрестностях бункеров ОПЕРКОСа эту систему контролировал КОМКОН-1, которому вовсе не следовало знать, куда и к кому направился начальник отдела ЧП сектора Урал-Север. Мак спустился в метро и с четверть часа путешествовал между Морем Влажности и Болотом Эпидемий, пересаживаясь с кольцевых на радиальные и обратно. После шестой смены маршрута кибер-обруч идентифицировал двух пассажиров, которые, по странному совпадению, повторяли все его маневры.

От таких новостей всегда разыгрывался азарт, и Максим применил усложненный вариант отрыва. На станцию «Кейворит» он прибыл без назойливых сопровождающих, самонадеянно взявшихся «пасти» профессионала — пусть не экстра-класса, но уж первого — наверняка.

В номере отеля его ждала теплая компания: Терминатор, Тирекс, Тахорг, Экселенц и Этернал.

— Совсем забыл стариков, — с притворной обидой пробрюзжал Экселенц и полез обниматься.

— Полегче тискай эту старую развалину, — скрипнул из угла ужасно высохший Терминатор. — Где ему с Большим Взрывом тягаться.

Большой Взрыв или, как тогда говорили, Биг-Баг… Это прозвище Максим получил от старика Темы, когда вернулся из большой вылазки на Саракш. Снова повеяло ароматом ностальгии. Биг-Баг — какое было время!..

— Сегодня большой взрыв устроил не я, — скромно сказал Мак.

— Мы в курсе, — отмахнулся Тирекс.

— Кто бы сомневался, — Максим невольно усмехнулся.

Терминатор замахал ладонью, как бы призывая аудиторию вести себя серьезнее. Все послушно прекратили ржать.

— Послушайте внимательно, детишки… Наступают новые времена…— в голосе Терминатора отсутствовали интонации, словно старик давно смирился с неизбежным. — Наше поколение покидает сцену, и скоро безопасность человечества станет лишь вашей заботой. Постарайтесь не забыть, чему вас учили.

Он закашлялся, потом долго протирал платочком слезящиеся глаза. Прошло немало времени, прежде чем бывший Супер-президент заговорил снова:

— В молодости я почти десять лет мотался между звезд. Был и пилотом, и Десантником, и Следопытом. Многое пришлось повидать такого, о чем даже Бромберг и его агентурная сеть не догадываются. И я понял… даже не понял, а почувствовал, как мы одиноки и беззащитны в этом бесконечном мире, враждебном всему живому. Вселенная оказалась царством хаоса, который стремится пожрать все самоорганизующееся. Примеры хорошо вам известны: СПИД, лейкемия Юргенса, экологические катастрофы, войны. И единственная возможность побороть эту разрушительную силу — рационально перестроить все мироздание, чтобы во Вселенной не осталось места беспорядку. Прозрение было тягостным. Помню, как мы в КОМКОНе подолгу обсуждали новое понимание своего места и своей роли в Ойкумене. И внезапно ситуация повернулась к нам неожиданной гранью: опасность угрожает Человечеству со всех азимутов. Тупая природа Космоса тужится уничтожить нас, как и любые другие огоньки разума, а более развитые цивилизации стремятся имплантировать нас в новую конструкцию Космоса, оптимизированную согласно их представлениям о высшей гармонии.

— Эти соображения кого-нибудь убедили? — недоверчиво спросил Тахорг.

— Эти — нет. Глобальные философские идеи редко перерастают в форму организационных мероприятий. Но уже тогда многие понимали, что Земля и остальные человеческие миры нуждаются в защите от внешней угрозы. Так и возник Комитет Галбезопасности, который первоначально состоял из трех управлений: "П", "К" и "С". Потом появилась войсковая служба и прочие.

— Легендарная эпоха, — мечтательно произнес Максим. — Я знаю о ней из истории, но сам те времена, конечно, не помню.

— Зато их слишком хорошо помню я, — сказал Экселенц. — И сегодня, с вороха минувших годов, стала лучше видна допущенная тогда ошибка. Мы изучали другие цивилизации, мы контролировали агентуру соседей, которых слишком интересовали секреты Земли. Но в этой текучке забывалась сверхзадача. Сравнительно успешное течение противоборства с цивилизациями равного уровня успокоило нас, и мы перестали обращать внимание на признаки возможной активности сверхразума.

— Тебе такие претензии предъявить сложно, — сказал Тирекс. — Да и моя фирма не забывала про сверхзадачу.

— Это были спазматические действия, — печально возразил Терминатор. — Мы реагировали на проявления Внешней Угрозы, но не вели активных мероприятий. Уступили инициативу. Вот урок для всех вас — не повторяйте наших ошибок.

Этернал, недавно отметивший 70-летний юбилей, поддакнул:

— Нет задачи более важной, чем найти резидента Странников, — и тут же не упустил возможности сделать оговорку: — Разумеется, если таковой не является плодом нашего воображения. Хотя, конечно, сомневаться в наличии резидента уже не приходится.

Старики укоризненно поглядели на гиперосторожного шефа Контрпроникновения, и тот смущенно осекся. Застольная беседа спонтанно обернулась жестким деловым обсуждением. Соединив личные кибер-блоки в микросеть, они запустили программы-планировщики «Штаб 7.2» и «Цезарь-83». Вскоре были готовы общие рекомендации, иной раз — довольно неожиданные:

1. Оценить состав и границы возможностей источников Внешней Угрозы (ИВУ);

2. Проанализировав известные активные мероприятия ИВУ, уточнить вероятные цели противника;

3. Определить круг лиц, менталитет и установленные действия которых соответствует вероятным задачам ИВУ;

4. Осуществить массированную проверку собственных кадров и агентуры на предмет выявления потенциальных пособников ИВУ;

5. Развернуть оперативную разработку субъектов, выявленных на основании пп. 3-4…

Всего в перечне было больше дюжины пунктов, причем некоторые вызвали недоумение. Потыкав фотостилом в висевший над столом голографический текст, Этернал сказал саркастически:

— Машинная логика творит чудеса. Что значит в нашей ситуации «определить состав ИВУ»? Можно подумать, против человечества работают несколько ВСЦ! Вроде бы установлено, что в нашем секторе Галактики есть или была только одна сверхцивилизация — Странники.

— Очень может быть, но не обязательно, — отозвался Терминатор. — Помнится, во время памятного отходняка на Радуге высказывались соображения, что у Странников имеется серьезный соперник. Не поленитесь и проверьте. В нашем деле лучше перелить, чем недолить.

Тахорг, с недавних пор возглавлявший службу "Т", яростно кивая, заверил ветеранов, что не упустит не единой мелочи. Затем, насмешливо поглядев на Максима, осведомился:

— Простите, коллега, но какого дьявола ваш Клавдий вертится вокруг Глумовой? Вроде бы Контрпроникновению этой задачи никто не поручал.

— Операция была спланирована еще до Погрома, — насупившись, сухо ответил Мак. — Согласно Уставу, я возобновил разработку при первой же возможности.

— Формально ты прав, — сказал Тирекс. — Но в данной ситуации твоя самодеятельность мешает нашему человеку.

В дополнительных вопросах не было надобности. Мак и без разъяснений сообразил, что Следопыт, о котором рапортовал Клавдий, работает на управление Тайных операций. Майя Тойвовна каким-то образом знала в лицо и по именам многих оперативников центрального аппарата. Чтобы гарантировать инкогнито исполнителя, ведомству Тахорга пришлось вызывать из галактической глухомани законспирированного агента, чьих данных не было в земных базах данных. Сложная закрутка, но иного выхода, видимо, не оставалось…

Постороннему наблюдателю такая акция могла бы показаться не слишком этичной, но Суок-Глумова успела столько нагадить — и Галбезу, и Человечеству в целом, — что церемониться с ней было просто нелепо. Государство относится к индивидууму точно так же, как данный индивидуум относится к данному государству… Максим в очередной раз проклял этот гнусно устроенный мир.

— И какие у вас результаты? — осведомился он, старательно пряча брезгливую гримасу.

— Надеюсь, через недельку сможем подвести итоги, — не слишком уверенно сказал Тахорг. — А парнишку своего пока попридержи.

Экселенц вдруг засмеялся и заметил:

— Комов красноречиво оговорился. Он сказал: «Если вы собираетесь воевать со Странниками…» Очевидно, сам Комов со сверхцивилизациями воевать не намерен.

— Зачем же воевать, — Этернал сардонически усмехался. — Он, как мы видели, хочет их найти и поговорить по душам.

— Один раз он уже пытался поболтать с чужаками, — вставил Тахорг. — Причем в тепличных условиях. Жаль, тупая эротоманка рядом оказалась.

Покачав пальцем, Тирекс проговорил:

— Не такая уж она тупая. В тот раз Суок очень естественно и умело сорвала контакт со сверхцивилизацией. Если предположить злой умысел, то возможен вариант: Странникам такой контакт был не нужен, и резидент Суок выполнила волю своих хозяев. Вероятно, тогда на Ковчеге наш непримиримый друг Комов едва не вышел на самих Странников, либо — на их гипотетических соперников.

Вариант подвергся импровизированному мозговому штурму, в результате чего на свет появились новые рабочие версии, а также новые списки рекомендаций. Часа через два, когда плодотворная встреча завершилась, и галбезовцы расходились по станциям метро, Тахорг спросил Максима, как тот оценивает сценарий «Зеркала-2». Мак честно ответил:

— Детские игры с оловянными солдатиками. Реально мы можем противостоять лишь равной по силе цивилизации… А сценарий сегодняшнего шоу практически дословно повторяет Большой Десант на родном Саракше. Только без финальных ударов возмездия.

10. Саракш. Ноябрь 58 года.

Воспоминания о тех днях начали стираться, а сохранившиеся смешались в диком хаосе, так что теперь, по прошествии десятилетий, стало непросто, не заглядывая в архивные файлы, восстановить точную последовательность событий. В середине октября они благополучно спровадили на Землю изучавшую голованов группу Комова, а спустя неделю Мак отправился в Островную Империю, обернувшись реакторным механиком белой субмарины. 2 ноября он засеял эмбриомеханикой штаб группы флотов «Цес» и вернулся на Главную Базу, прихватив ценного «языка»; 3 ноября мехкорпуса Северо-Западного фронта стремительным броском заняли столицу Хонти и привели к присяге марионеточное правительство Хонтийского Национального Альянса; 4 ноября ударные соединения имперского флота взяли курс на север.

Весь личный состав резидентуры в Стране Свободы (бывшая Страна Отцов) был немедленно отозван в орбитальный поселок, скромно именуемый Главной Базой. «Жучки», оставленные Максимом в штабных электронно-вычислительных монстрах, исправно перекачивали на орбиту огромные массивы оперативных документов, поэтому планы противника были известны досконально. Караваны транспортов, окруженные стайками конвойных фрегатов, допотопные броненосцы, авиаматки, веера подводных атомоходов — вся эта армада ползла по координатным сеткам в строгом соответствии с планами Адмиралтейства, которые пока оставались тайной даже для командиров эскадр, но не для землян.

Сразу же после орбитального совещания Странник, в своем официальном качестве шефа особой контрразведки, потребовал собрать Ревком. Разговор стремительно вышел на экспоненту.

— Я не верю этому человеку, — с генеральской прямотой брякнул Тоб Шекагу. — Он приходит и говорит, что хочет, а мы почему-то должны ему верить. Неизвестные Отцы тоже ему верили, но мы знаем, что с ними случилось.

— До сих пор мои предсказания сбывались, — напомнил Странник, медленно зверея.

— Вот то-то и подозрительно, — задумчиво проговорил Вепрь. — Вы слишком много знаете.

Тут внезапно расхохотался Секретарь, сказавший:

— Опомнитесь, ненормальные. Хоть подумайте, прежде чем пасть разевать. Вы нападаете на него за то, что человек хорошо делает свою работу. Он — шпион, а потому должен вовремя доносить правильные сведения, и он это делает. Чего же вам еще надо?!

Наступила неловкая пауза. Потом Шекагу промычал:

— У него это получается слишком удачно. Подозрительно удачно. Пусть объяснит, каким образом он добывает такие точные данные.

— От агентуры, генерал, от агентуры, — пренебрежительно бросил Странник.

Потом он расскажет, что в тот момент принял решение сократить до минимума все контакты с Ревкомом и Генштабом, а посылать информацию непосредственно Аргису Эзу и Копыту Смерти. Расчет оказался безошибочным: командующий и комиссар Южного военного округа пребывали в натянутых отношениях с начальником Генштаба. Узнав, что обер-шпион снабжает их рекомендациями в обход самовлюбленного Шекагу, Эзу и Копыто были польщены столь высоким доверием. По этой причине советы и рекомендации земного резидента выполнялись неукоснительно.

Первую разведку боем островитяне предприняли с полгода назад. Та вылазка обошлась им в десяток субмарин и четыре роты головорезов, навербованных в лагерях усиленного режима. Адмиралов, планировавших операцию, разжаловали на два чина, а большое вторжение было отсрочено. Теперь они все-таки решились. Четыре авианосных кулака, один из которых предназначался для отвлекающего удара, пересекли экватор, выдерживая курс на пустынный полуостров, где, по их данным, отсутствовала плотная оборона.

В пятистах километрах от береговой черты ползущую походным ордером армаду ждал сюрприз: из низких облаков высыпали полторы сотни реактивных машин. Не ожидавшие нападения имперцы замешкались, и плавучие авиабазы выпустили стаю истребителей, когда самолеты континенталов уже заканчивали свою работу. Особенно пострадали не успевшие погрузиться субмарины: не тратя попусту торпед, штурмовики с бреющего полета поливали их очередями автоматических пушек и залпами неуправляемых ракет. А тем временем из-за туч ударили главные силы.

Гиперзвуковые ракетопланы и бомбы с активным наведением были построены на Саракше по земным чертежам. Снаряды в полтонны весом пробивали палубную броню и взрывались во внутренних отсеках. Три авиаматки разлетелись вдребезги от детонации крюйт-камер, у четырех других от взрывов в трюмах вспучились взлетно-посадочные палубы, а еще на двух началось неуправляемое деление в реакторах, так что грибовидные столбы пара расшвыряли все корабли в радиусе трех километров от эпицентра.

Через пять часов авиация континенталов повторила налет, но с гораздо меньшим успехом. Теперь подлодки шли на перископной глубине, большие корабли были прикрыты конвойными ракетоносцами, и вдобавок над эскадрами барражировали истребители. Главный козырь боекомплекта — тяжелые ракеты с атомными боеголовками — пришлось подорвать на средних высотах, чтобы очистить небо от имперских самолетов. После этого, продираясь сквозь огонь зениток, штурмовики навалились на транспорты, а ракетопланы, разделившись на пары, закидали управляемыми бомбами плавучие аэродромы.

По оценке аналитиков Главной Базы, упреждающими ударами на подходе удалось вывести из строя три пятых огневых средств неприятельского флота и до четверти личного состава десанта. Сейчас бы продолжать воздушные атаки, да не было возможности. Требовалось не меньше суток, чтобы привести в чувство немногие уцелевшие воздушные машины.

Поредевшая, но все еще грозная армада приблизилась к побережью и обрушила океан огня на укрепления. Имперцам было невдомек, что они обстреливают ложные позиции — личный состав 7-го и 12-го армейских корпусов отсиживался под сводами бетонных капониров в десятке километров от берега.

Поскольку Мак считался непрофессионалом, База направила ему на подмогу Этернала, которого в те времена называли Кохинором. Кажется, это было 11 или 12 ноября. Два землянина сидели в штабном блокгаузе и краем уха слушали, как Копыто Смерти вправляет мозги майору Глишку, чей батальон вел уличные бои в порту.

Максим еще раз прокрутил письмо из дома. Родители совершенно по-детски радовались, что он нашелся, и грозно требовали взяться за голову и выбрать себе приличную работу. Мак даже заулыбался — опять его учат, как должно жить.

Бросив трубку, Копыто Смерти свирепо поглядел на двух верзил-горцев, пожал плечами и рассеянно осведомился:

— Что у тебя с глазом?

— Попал под бомбежку, — привычно откликнулся Мак. — Камни разлетались.

— Сколько тебе говорить — не лезь в самое пекло, — назидательно изрек комиссар.

Повязка на глазу была вовсе не повязкой, а мультисенсорным обручем кибер-блока. С недавних пор подобные устройства, которые принимали, обрабатывали и хранили массу полезной информации, носил весь персонал Главной Базы. Мак нацепил эластичный обруч наискосок, чтобы встроенный монитор оказался напротив правой глазницы — таким образом землянин мог следить за посланиями со спутника и одновременно пользоваться банком данных. Сейчас он видел оперативную карту: две дивизии занимались расширением плацдарма, у них в тылу высаживались с кораблей свежие части, а отвлекающая группировка тремя колоннами ринулась на север и, не встречая сопротивления, приближалась к границе Леса. Вечная им память.

Начали поступать рапорта от командиров бригад первого эшелона. Операция развивалась согласно диспозиции: десантники островитян героическим нахрапом преодолели слабо прикрытую войсками передовую позицию и азартно лезли в приготовленный для них огневой мешок. Через три-четыре километра они упрутся лбом в закладки тяжелых фугасов, на которых увязнет бронетехника, а морские стрелки продвинутся еще немного, прежде чем влезут на противопехотные минные поля, совмещенные с зоной сплошного огня.

Заработала прямая связь со Столицей. Шекагу орал так, словно ему вставили скипидарную клизму, но забыли дать бублик с шоколадным кремом.

— Я же предупреждал, что главный удар они нанесут западнее, а вы оставили там дырявую оборону! — вопил Чугунный Тоб. — Если немедленно не остановите прорыв на правом фланге…

Последовали шаблонные посулы, смысл коих сводился к расстрелу без суда, следствия и отходного пособия. В ответ Эзу высказал собственную точку о происхождении Шекагу, его предков и потомков, после чего сказал:

— Тоб, ты мне надоел, — он добавил еще несколько совершенно непереводимых слов из лексики моряков каботажного флота. — У нас тут все хорошо и даже замечательно. Жди моего рапорта вечером.

Он швырнул трубку на рычаги и велел дежурному офицеру разослать приказы о начале второй фазы операции. Как только отрезанные от танковой поддержки десантники лягут на брюхо под сосредоточенным огнем, из районов выжидания двинутся механизированные колонны северян. Потом на оба фланга противника обрушатся таранные удары, и плацдарм превратится в котел.

Часом позже Мак с Кохинором вышли из блокгауза. С плоской верхушки высоты Горбатая отлично просматривалось поднимавшееся вдали поле сражения, где визжали залпы реактивных минометов и шли в атаку танки.

…Максим невольно вспомнил казус из ранней истории космонавтики. Лет 270 назад первый спускаемый аппарат, совершив мягкую посадку на грунт, замерил кое-какие параметры венерианской атмосферы. Изучив телеметрические данные, ученые пришли к выводу, что газовой оболочке Венеры должна соответствовать совершенно извращенная рефракция, по вине которой световые лучи распространяются параллельно поверхности, а далекие предметы, как следствие, не скрываются за горизонтом, но поднимаются над оным. Потом со Второй планеты вернулись Ермаков и Нисидзима, и пришлось констатировать, что те старые замеры были неверно интерпретированы — оптика венерианской атмосферы подчинялась тем же линейным законам, что и на Земле. Однако, через два с половиной столетия, когда «призрак» Службы Дальнего Поиска впервые коснулся радиоактивной почвы Саракша, разведчики с легким недоумением увидели на обзорных экранах вздернутый горизонт. Если верить легендам, поначалу во множестве плодились гипотезы об изогнутом пространстве и гравитационных линзах, но вскоре стало ясно, что всему виной злополучные законы преломления…

Береговая линия была видна примерно посередине того, что заменяло Саракшу небо. Выше раскинулось море, заставленное черточками вражеских кораблей. Даль скрывалась в дымке, но можно было разобрать, что фланговые группировки неодолимо рвутся к точке рандеву, а корабли горят и взрываются.

Болезненно морщась, Кохинор сказал:

— Еще на десять лет океан загадили. Сколько атомных котлов на дно ушло!..

— Тут и без этих реакторов радиации хватает, — Максим, по молодости лет, был наивен и легкомысленно отмахнулся. — Два года друг по дружке боеголовками футболили.

— Шутник…— Кохинор укоризненно покачал головой. — Чему вас только учат в нынешних школах! Неужели никогда не слышал про закон «семерки»?

К стыду своему, Мак о таком законе действительно не знал, а потому немедленно потребовал объяснений у кибер-блока. Оказалось, что радиоактивное заражение, порожденное продуктами ядерного распада, «выдыхается» очень быстро. Уже через 7 часов после вспышки фон местности уменьшается в 10 раз, а затем монотонно падает падает еще на порядок с каждым семикратным увеличением времени. Иными словами, по прошествии двух суток на месте взрыва сохраняется лишь сотая доля первоначальной радиоактивности, а через две недели — тысячная. Спустя два с лишним десятилетия после большой войны старая радиация снизилась практически до уровня природного фона. Тем не менее, по милости имперского флота, местный океан постоянно получал новые дозы высокоактивных изотопов изотопов: островитяне регулярно сливали за борт рабочие жидкости из реакторов, установленных на атомных кораблях…

Вечером следующего дня, когда окруженный десант агонизировал в бесплодных усилиях пробиться или хотя бы просочиться к побережью, в штабе генерала Эзу закатили на радостях колоссальную пьянку. В разгар торжества Копыто Смерти зачитал полученную из Столицы поздравительную шифрограмму за подписью Секретаря, Генерала и Шекагу. По такому поводу все окончательно упились, а земляне, непривычные к подобным порциям алкоголя, сбежали на ветерок — освежиться.

Помнится, глянув сквозь линзы стереотрубы на руины портового городка, Мак прошептал, немного переиначив, старые стихи, которые читал черт знает когда:

Где мог я видеть этот ежик

Домов с бездонными проломами?

Свидетельства былых бомбежек

Казались сказочно знакомыми…

— Не помню такого у Верблибена, — насторожился Кохинор. — Сам переводил, что ли?

— Это не Верблибен, это — Пастернак, — пояснил Максим. — Землянин чуть ли не двадцатого века.

И тогда его вдруг прорвало. К тому времени пребывание на Саракше уже избавило Максима от немалой части идеализма и прочих внушавшихся в школе благоглупостей. Он даже почти усвоил, что в большинстве случаев следует держать язык на приколе, но самогон растормозил его подсознание, и будущий галбезовец напрямую спросил ветерана:

— Почему начальство всегда глупее исполнителей? Чугунный Тоб и верхушка Ревкома не верит нам, хотя именно наши действия привели к победе. Мировой Совет постоянно ставит резидентуре палки в колеса. Даже мои родители почему-то убедили себя, что их сын тут занимается ерундой, хотя понятия не имеют о моей работе…

— Закон природы, — Кохинор вздохнул. — Им со стороны непонятны действия профессионалов, основанные на специфических законах ремесла, и потому чудится, будто исполнители бездельничают. Сложные операции всегда развиваются медленно, от этапа к этапу, а высокое руководство всегда хочет быстрых и эффектных успехов. Заруби это себе на разных частях тела, если выйдешь в большие чины. Торопливость и верхоглядство особенно опасны в нашем деле. Высший класс для галбезовца — грамотно расставить силки и, терпеливо поджидая добычу, решительно отгонять шестимесячных недоносков, которые требуют немедленного результата. Главное — терпение, а если не обладаешь этим качеством, то нечего делать в Галбезе…

Они увидели, как имперская армада запустила пару дюжин крылатых ракет. Помчавшиеся на север самолеты-снаряды вскоре скрылись за плотным слоем облачности, а корабли ушли в открытое море, бросив на берегу обреченный десант. Спустя минуту на отступающую эскадру имперцев обрушились их же снаряды — континентальные системы радио-электронной войны перехватили управление ракетами и навели на две последние авиаматки. Увы, удалось взять под контроль не все ракеты — некоторые все-таки достигли целей, которые были запрограммированы в головках самонаведения.

Если верить записям, общий сбор в кабинете Странника состоялся 18 ноября. Уже завершилась ликвидация последних ошметков десанта на рубеже Больших Дюн. Уже стало ясно, что прорвавшаяся по западному шоссе дивизия морской пехоты никогда не выйдет из перенасыщенного боевыми роботами Леса. Уже поступила с Земли шифровка с известием о зачислении М.Ростиславского в штат управления "К". Уже рассеялись грибовидные облака над Островной Империей, и Тахорг благополучно вернулся на Главную Базу, изъятый из кабины ракетоплана за пять минут до начала атаки.

И только Максим не мог смириться с горечью потери, хотя умом понимал, что никогда не увидит Раду. Последний залп имперской армады испепелил столичный пригород, где бедная девочка ждала его возвращения в роскошной полуторакомнатной квартирке.

Друзья понимали его состояние, и Мак был благодарен за то, что коллеги не докучают бесполезным соучастием. Только легче все равно не становилось, да и не могло бы стать. Лишь где-то к середине итоговой разборки полетов он частично вышел из ступора, даже подал пару-другую дельных замечаний. После совещания Странник велел Маку задержаться и, когда они остались вдвоем, негромко сказал:

— Крепись, малыш, а не то будет еще хуже. Хочешь, отправим тебя на Землю?

Покачав головой, Максим отказался — дома он бы совсем расклеился. Только спросил о наболевшем: мол, не напрасны ли были все усилия. Прищуренные зеленые глаза резидента засверкали из-под надбровий, подобно сдвоенному лазерному прицелу. Шеф явно ждал продолжения, и Мак нехотя пробормотал:

— Мы пришли в чужой мир, не спросив у хозяев разрешения. Мы откровенно встали на сторону не самой порядочной державы, мы пытались наставить аборигенов на путь истинный. А в результате — война и множество страданий.

— Война все равно бы случилась, — мрачно ответил Странник. — И, не будь здесь землян, наверняка бы победили островитяне. Можешь себе представить, что бы началось: тотальные проверки на правильность формы черепа, публичные казни неполноценных особей с выставлением отсеченных голов на всеобщее обозрение. Я уже не говорю о кампаниях по селекции высшей расы…

Максим грустно кивнул. Он не забыл сушеные головы пленных и рентгенограммы черепов, которых было так много на каждой подлодке Империи. Помнил он и утонченную тиранию Патрициев, упивавшихся кровавым беспределом низшей касты и страхом, парализовавшим прослойку Граждан.

А тем временем Странник повторил сверхзадачу местной резидентуры Галбеза: укрепить влияние землян на руководство ведущих государств Саракша, ненавязчиво передать аборигенам некоторые полезные технологии, прекратить большие войны, ликвидировав основные наступательные комплексы сверхдержав. Кое-что из этих планов удалось реализовать. Скоро начнется снижение радиоактивного фона, потом Северный континент приступит к строительству постиндустриальной цивилизации. Полученные от землян технологии позволят саракшианцам дезактивировать пораженные пространства, восстановить экологию, подлечить большую часть населения…

— Издержки на этом пути неизбежны, — сказал Павел Григорьевич, — но с нашей помощью Саракш уже начал двигаться в нужном направлении. В одном ты, конечно, прав: мы начали помогать отнюдь не идеальному государству. Только идеальных государств тут не видно. Приходится иметь дело с тем, что есть.

И он процитировал позднего Верблибена: «Все знают, на каком дерьме растут цветы…»

11. Земля. 8 декабря 83 года.

После лунной встречи навалилось несчетное множество неаппетитных забот. По приказу Вышестоящей Организации, все управления занимались рутинной проверкой кадров по методу «ты — меня, я — тебя»: КОМКОН-2 изучал темное прошлое сотрудников Тахорга, а ИТПСП копался в биографиях людей из ведомства Этернала.

Сегодня инспекторы отдела ЧП сдали рапорта о своих достижениях, и Максим пришел в легкое замешательство, узнав, что старший научный сотрудник Тотем писал дипломную работу под руководством доктора Бромберга, у замзавотделением Табу была любовная связь с видным функционером центрального аппарата Комиссии по Контактам, а научные сотрудники Терция и Тролль неоднократно допускали высказывания, которые можно интерпретировать в духе симпатии к Странникам и даже как готовность к сотрудничеству (пусть даже с оговорками типа «если это принесет пользу человечеству») с агентурой Внешней Угрозы.

В конце концов, принимать решения — не моя задача, — подумал начальник отдела чрезвычайных происшествий. Закодировав результаты дознания личным паролем, он отослал по информационной сети три экземпляра сводного рапорта — Этерналу, Тахоргу и Терминатору. Пусть разбираются. В такие минуты Мак был даже благодарен учинителям Погрома. Конечно, по их милости Тайная Коллегия получила основательную затрещину, а сам М.Каммерер вылетел из центрального аппарата КОМКОНа-2 и несколько лет работал на Периферии, но зато был теперь избавлен от тягостной обузы в виде руководящего кресла.

Еще он подумал, что завтра-послезавтра из Института теорпроблем должны поступить материалы на сотрудников его отдела. И тогда вдруг выяснится, что родители Андрея Кикина в раннем младенчестве жили по соседству с потенциальным агентом ИВУ. Или, что темпераментный Сандро пару лет назад встречался с девицей из Корпуса Следопытов, которая за год до их знакомства таинственно исчезла в катакомбах города Странников на планете Хренпоколено, однако затем не менее загадочным образом объявилась на базе Хренподеревне с несомненной целью завербовать бывшего инспектора КОМКОНа-2, обиженного на весь свет за увольнение из Конторы…

Максим обнаружил, что ухмыляется в полную челюсть, и мысленно порадовался: хоть настроение чуток улучшилось, чего не случалось с самого… Он даже не сумел вспомнить, когда в последний раз был удовлетворен условиями своего существования. Тут видеофон призывно замурлыкал «Нiчь яка мiсячна». Подобный выбор сигнальной мелодии означал, что начальника отдела ЧП сектора «Урал-Север» вызывает на связь некто, не включенный в перечень постоянных абонентов.

Над краем стола появились небогатырские плечи и голова разъяренного старца с пятнистой лысиной и потным морщинистым лицом. «Надо же, кто нас удостоил», — успел подумать Максим, и в тот же миг Айзек Бромберг разразился страстным монологом. Обличал он очень складно, блистая ораторским мастерством, однако Максим так и не понял, в чем именно провинился перед мировой наукой. На третьей минуте, не выдержав этой пытки, галбезовец осмелился прервать собеседника.

— Помилосердствуйте, уважаемый, — взмолился он. — Честное скаутсткое, пионерское и комконовское, я искренне пытаюсь вас понять, но ничего не выходит. Попытайтесь вразумительно изложить квинтэссенцию своих претензий. Желательно, по пунктам и без эмоций.

Бромберг свирепо поглядел на него, набычился, перевел дыхание и грозно процедил:

— Вы — Максим Каммерер, президент КОМКОНа-второго?

— Насчет имени угадали, насчет должности — нет.

Старик, опешив, похлопал веками. Жалобно промямлил:

— Но ведь Руди Сикорски совершенно определенно говорил, что именно вы займете его место…

Разводя руками, Максим поведал печальную историю Погрома, когда Мировой Совет, подстрекаемый главарями «первой комиссии», но бишь КОМКОНа-1, разогнал руководство служб, пришедших на смену Комитету Галбезопасности. Большинство работников, завязанных на операции против Странников, а также на дело «подкидышей», были отправлены на пенсию и в отставку, так что руководящие посты заняли функционеры третьего эшелона. Выслушав его, Бромберг почесал подбородок и мрачно заявил:

— Теперь я понимаю, что обратился не по адресу. За беспокойство извиняться не собираюсь.

Желчный старик протянул руку, намереваясь выключить видеофон, однако Максим, повинуясь неосознанному порыву, воскликнул:

— Не спешите, доктор. Ваша речь была короткой и сумбурной, но я все-таки понял, что какие-то силы возводят препятствия каким-то важным исследованиям. Не могли бы вы уточнить, о чем именно шла речь?

Привычка сетовать на козни секретных служб оказалась неодолимой, и Бромберг бегло перечислил некоторые занятные обстоятельства. Хотя все это выглядело не слишком правдоподобно и смахивало на анекдот, Максим знал, что именно такие сигналы неквалифицированной публики неоднократно выводили Галбез на очень серьезные дела.

— Знаете что, Айзек, — задумчиво сказал Максим, учуявший далекий шелест плаща и звон кинжала. — Давайте, обсудим ситуацию спокойно. Где вы? Я сейчас приеду.

Набрав индекс 02-991-47-45, он вышел из кабинки в вестибюле, принадлежавшем, как выяснилось, библиотеке, расположенной в центре Иерусалима. Одним боком обнесенное бронзовой решеткой здание смотрело на площадь какого-то Алленби, а другим — на улицу какого-то Я.Арафата. Спустившись немного по улице, Максим оказался у памятного въезда на Тахану мерказит (именно здесь разворачивались некоторые эпизоды знаменитого сериала 50-х годов «Секрет бедуинки») и довольно быстро отыскал жилой массив, где обитал неформальный идеолог научного андерграунда.

— Я думал, вы прихватите десяток громил со скорчерами, — проворчал Бромберг, встречая гостя у порога.

— Надеюсь, вы будете бить меня не слишком больно, — сказал Максим, оглядывая берлогу матерого фигуранта по многим десяткам оперативных дел. — Впечатляющая картина.

Это был огромный кабинет, плотно заставленный регистраторами, информаторами, киберблоками, голографами, видеофонами, стеллажами для бумаг и кристаллов. На стенах висели рукописные плакаты с убийственными цитатами:

Каждый человек имеет некоторый определенный горизонт. Когда горизонт сужается и становится бесконечно малым, он превращается в точку. Тогда человек говорит: «Это моя точка зрения».

Д.Гилберт

Никогда не следует повторять эксперимент, результаты которого случайно совпали с теоретическими предсказаниями.

Л.Фетт

Истина бывает так ужасна, потому что представляет собой малую часть конструкции Мироздания, доступную пониманию исследователя.

Пак Хин

Версии первопроходцев оказываются ложными, как минимум, на 100%.

С.Лем

Парацельс и Гельмонт обнаружили самопроизвольное рождение мышей из пшеничных зерен, помещенных в кувшин с грязным бельем. Это доказывает лишь то, что ставить эксперименты легко, но трудно ставить их безупречно.

Л.Пастер

Трудно создать хорошую теорию, опираясь исключительно на факты. Теория должна быть разумной, а факты не всегда таковы.

Д.Бидл

Какое бы качество вы не захотели оценить, всегда найдутся по меньшей мере 3 противоречивых критерия оценки.

Энон

Если ясность вашего объяснения исключает ложное толкование, все равно кто-то поймет вас неправильно.

Первое следствие из Третьего закона Ф.Чизхолма

Чем необходимо заниматься — лучше всех знает сотрудник, выполняющий работу; за ним последовательно идут начальник отдела, заместитель директора по научной работе (который ошибается примерно в половине случаев) и, наконец, совет вице-директоров компании — он ошибается всегда.

С.Миис

Воистину, это было рабочее место, но никак не жилище. Максим подумал, что в далеком прошлом судьба провела Бромберга через тяжелые испытания, которые сломили Айзека, превратив в склочного фанатика. Ни семьи, ни увлечений — только служение науке. Максим даже испытал нечто вроде душевного родства — он и сам давно стал таким же фанатичным искателем Истины, только в другой сфере… Вот почему Истина бывает так ужасна — хорошо сказано!

А ведь все могло быть по-другому. Если бы Дженни в выпускном классе не предпочла ему того бейсболиста, он ни за что не пошел бы глушить боль утраты в Группу Свободного Поиска, а значит, не попал бы на Саракш, не встретил Экселенца и знать не знал бы никакой Галбезопасности — разве что по сюжетам тупых боевиков-триллеров… Ну-с, довольно рефлексий, пора приниматься за дело. Как говорится, вперед легионеры, железные ребята.

Бромбергу надоело ждать, пока гость адаптируется, и старик снова принялся язвить, однако Максим не собирался устраивать состязания в риторической изощренности. Следовало покрепче взять козла за рога, чем он и занялся.

— Начнем с лирики, Айзек, — твердо сказал Максим. — Хотите верьте, хотите — оставайтесь в прежнем заблуждении, однако ни я, ни Экселенц, ни остальные наши коллеги не считали вас своим врагом.

— Ну да, — обрадованно каркнул Бромберг. — Наверное, поэтому ваша банда…

Максим энергично махнул на него обеими руками, и шокированный столь вопиющей непочтительностью хозяин дома-лаборатории аж поперхнулся от негодования.

— Это действительно так, — продолжал дерзкий гость. — Мы делали свою работу, присматривая за эволюциями научного поиска, а вы контролировали нас, причем обе стороны использовали доступные средства, чем сильно раздражали друг друга. Если бы своевременно удалось достичь взаимопонимания, мы избежали бы многих осложнений… Только, ради Ктулху, не надо пафоса: дескать, не намерены вступать в альянс с кем попало, или что вы умнее нас, а потому имеете больше прав. Если ваша цель — лелеять собственный нарциссов комплекс, то нам действительно не о чем разговаривать, и я впустую потратил некоторую часть своего законного обеденного перерыва. Но если вас искренне интересует поиск истины — давайте, будем искать вместе.

Безусловно, его тирада смертельно оскорбила Бромберга. Во всяком случае, налицо были прямые попадания по болевым точкам. Особенно в той части, где Максим безошибочно угадал ответные реплики своего простодушно-прямолинейного оппонента. Доктор исторических наук и социотопологии оскорбленно нахохлился, смешно выпятил нижнюю губу. Выцветшие глазки заметались, выдавая напряженную работу интеллекта в поисках достойного по ядовитости ответа. Наконец Бромберг вызывающе спросил:

— Как вы представляете себе наше сотрудничество?

Готов, понял Максим. Это было нормально — фанатик науки не мог не откликнуться на голос разума. Доброжелательно улыбаясь, сотрудник несуществующего Галбеза сказал:

— Не больше получаса тому назад я услышал очень интересные соображения, будто бы кто-то всячески тормозит изучение цивилизации Странников. Если это хотя бы частично соответствует действительности, мы просто обязаны выяснить, кому и зачем понадобилось скрывать важные факты. И почему за столько лет эти вопросы не были тщательно исследованы? Что имело место халатность или измена?

— Я просто убежден, что тут поработала ваша Контора, — упрямо повторил Бромберг. — Больше некому.

— Уверяю вас, КОМКОН-второй ничем подобным заниматься не мог. Нас просто лишили соответствующих полномочий. Поэтому, Айзек, если не трудно, попытайтесь спокойно и последовательно изложить факты, вызвавшие ваше негодование.

Продолжая недовольно ворчать, Бромберг неприязненно разглядывал посетителя, однако Максим не сомневался, что старый экстремист не откажется от разговора. Старик был уверен, что именно спецслужбы сознательно саботировали исследования, которые могли бы напрямую вывести на базы Странников. Это еще сильнее подстегивало его энтузиазм — старый боевой конь, закусив удила, рвался в драку с ветряными мельницами.

Так и вышло: он все-таки решился и очень доходчиво изложил свои соображения. Казалось бы, четверть века работы с материалами повышенной секретности должны были приучить к неожиданностям, к тому же частично Максим уже знал о претензиях Бромберга. Тем не менее галбезовец был потрясен, ошеломлен и сбит с толку, потому что искренне полагал, что до такого на Земле еще не дошло…

Весной 63 года энтузиасты Группы свободного поиска супруги Бенсоны стартовали с Ружены на звездолете «Санта-Эсперанса». Неудачник по призванию Рольф Бенсон сменил полторы дюжины профессий, побывав к сорока пяти годам учителем средней школы, журналистом, легкоатлетическим тренером, кулинаром, историком-любителем, художником-баталистом и так далее. Его жена Биргит, напротив, полтора десятилетия проработала на одном месте — диспетчером космопорта «Ружена-Центр».

После создания семьи их потянуло на подвиги. Бенсоны прошли обстоятельное обучение на годичных курсах ГСП, получили сертификаты пилотов 3-го класса, и за период 60-63 гг. совершили 17 рейдов по разным азимутам. Похоже, они были вполне довольны таким существованием.

27 мая 63 года «Санта-Эсперанса» прибыла к последнему пункту многонедельного маршрута — в систему желто-оранжевого субкарлика ЕН-5277. Проведя рутинное картографирование, Бенсоны обнаружили 7 планет на классических орбитах, подчиняющихся формуле Тициуса-Боде. Вторая от звезды планета, преждевременно названная Надеждой, относилась к классу «Экстра»: нормальная земная гравитация, пригодный для жизни состав атмосферы и гидросферы, две трети поверхности заняты океаном.

Первый же обзор с большой высоты выявил очевидные признаки высокоразвитой культуры индустриального типа. Следующая фаза сканирования, выполненная в процессе облета на круговой трехсоткилометровой орбите, столь же недвусмысленно указала на катастрофичность ситуации. Местная цивилизация не сумела вовремя остановиться и устроила себе экологический коллапс: практически выработанные природные ресурсы, полное разрушение биосферного равновесия, необратимое загрязнение окружающей среды продуктами техносферы. Кроме того, на планете происходили бурные события социально-политического характера.

По дорогам тянулись нескончаемые колонны беженцев. Аборигены шли налегке, словно лютая беда заставила бросить весь скарб. Десятки миллионов гуманоидов, биологически почти идентичных землянам, стекались к большим городам. Всего Бенсоны определили не меньше 38 таких центров общественного стремления.

Кое-где вооруженные формирования — армия или полиция — пытались задержать пешие и автомобильные потоки сограждан. Почти на каждом витке орбиты сканеры «Санта-Эсперансы» фиксировали артиллерийские и пулеметные обстрелы беженцев, которые также не оставались в долгу, отвечая хаотичным огнем из легкого стрелкового оружия.

Самое же любопытное начиналось, когда беженцы достигали городов. Вливаясь в бетонные джунгли, плотная живая масса, шагая по упавшим и замешкавшимся, текла по улицам к центру. Подвесив звездолет над одним из мегаполисов, Бенсоны подсчитали, что за несколько часов городского центра достигли от полутора до двух миллионов аборигенов. Куда они девались после этого, оставалось совершенно непонятно. Даже если бы эти полтора миллиона были раздавлены напиравшими со всех сторон толпами, то обширный квартал был бы завален горами трупов или затоплен болотом гниющей плоти. Ничего такого, однако, не наблюдалось.

Двое землян были готовы удариться в панику пополам с мистикой, но тут Биргит вспомнила историю транспорта «Фудзияма-6», потерпевшего аварию в те годы, когда она работала диспетчером на Ружене. Не слишком надеясь на удачу, Биргит включила детектор Ламондуа, в результате чего все радио— и телепередатчики западного полушария Надежды были заглушены по крайней мере на час. Однако на мониторе локатора земляне увидели характерные профили подпространственных «соломинок», из чего заключили: население планеты организованно эвакуируется в неизвестном направлении по каналам нуль-транспортировки.

На исходе следующих суток подоспел экспедиционный корабль КОМКОНа-1. Еще через два дня во главе целой эскадры пожаловал сам Г.Комов со своей личной бригадой, укомплектованной Следопытами экстра-класса. К этому времени массовая миграция аборигенов подошла к концу: до миллиарда гуманоидов Надежды прошли через подпространственные врата, и на планете остались только мелкие группы, почему-то не пожелавшие трогаться с места.

Бенсоны получили именную благодарность от Мирового Совета и разрешение возвращаться восвояси. Вчерашние неудачники сразу сделались знаменитостями: их имена были занесены в Книгу Славы Космофлота, Рольфа и Биргит без конца приглашали во всевозможные ток-шоу, супруги читали лекции в самых известных научных обществах. Про Бенсонов даже сняли очень милый фильм.

Лет шесть спустя, когда они благополучно осели на родной Ружене и оставили хлопотную работу в ГСП, Рольфу вдруг стукнуло в голову полюбопытствовать, что удалось выяснить ученым о трагедии Надежды. Обратившись за справкой в БВИ, он узнал, что:

1. Экологическая катастрофа исковеркала геном гуманоидов Надежды, в результате чего 99.98% жителей планеты были подвержены синдрому стремительного старения (ССС);

2. Странники эвакуировали подавляющую часть населения Надежды посредством внепространственных магистралей;

3. Технологические средства Странников (так называемые «магазины игрушек», «янтарные кабинки», «дяденьки с игрушечными винтовками» и т.п.) продолжали действовать, вывозя за пределы Надежды остаток населения, даже после появления земной экспедиции.

Бенсоны были удивлены: все перечисленное они знали, поскольку сами же пришли к таким выводам еще до прибытия главных сил Комиссии по Контактам. Неужели за минувшие годы Следопыты не смогли установить дополнительных фактов? Заинтригованные первооткрыватели направили в КОМКОН-1 письмо, смысл которого сводился к простому вопросу: «Куда ведут Нуль-Т-каналы, по которым Странники вывезли миллиард гуманоидов?» С большим опозданием «первая комиссия» ответила, что исследования продолжаются и что по завершении работ общественность будет проинформирована о полученных результатах. Бенсоны посылали повторные запросы в 73-м и 79-м, но ответы были идентичными: на планете Надежда работают высококлассные специалисты, которые тщательно изучают весь комплекс проблем…

Прошло два года после памятного старта «Санта-Эсперансы». В июле 65 года два друга собрались навестить охотничьи угодья Пандоры в компании знакомых девиц. Буквально в последний день перед отправлением обе girlfriends одна за другой отказались участвовать в сафари — скорее всего, подыскали себе более приятных спутников. Владелец прогулочной яхты «Корабль» Антон Сорбин (в то время — третий пилот на рейсовом звездолете дальнего радиуса «Амазонка») и его сосед структурный лингвист Вадим Дольченко решили было лететь вдвоем, но тут внезапно объявился некто Саул Репнин, который представился историком и уговорил звездоплавателей-любителей отвезти его на какую-нибудь необитаемую планету. Не долго думая, Сорбин предложил систему ЕН-7031 — он точно знал, что возле этой звезды несколько лет назад беспилотным зондом обнаружена пригодная для жизни планета. Репнин не возражал — он вообще плохо разбирался в астрогации, а потому был готов лететь куда угодно.

Планета оказалась на месте и немедленно получила имя в честь пассажира — Саула. Дальнейшие события хорошо известны благодаря множеству видеофильмов и сериалов: самодеятельная экспедиция открыла гуманоидную цивилизацию, достигшую того уровня развитого феодализма, когда начинается объединение мелких княжеств под властью абсолютистских монархий. Трое землян даже попытались сгоряча наладить контакт с аборигенами, но быстро взялись за голову и, вернувшись домой, покаялись в содеянном.

Впоследствие Саула стала объектом пристального внимания исследователей из КОМКОНа-1 и Института экспериментальной истории. Антон Сорбин даже решил вернуться на Саулу, ради чего сменил профессию, став прогрессором. Совсем недавно, в 77-м году он наломал дров. Не выдержав мерзостей средневекового быта, прогрессор сломался и зарубил холодным оружием массу народу в городе Арканар.

Менее известны широкой публике два очень важных обстоятельства. Во-первых, экспедиция Сорбина-Дольченко-Репнина обнаружила на Сауле промежуточную Нуль-Т-станцию, которая была построена в незапамятные времена неизвестной ВСЦ — вероятнее всего, Странниками. Во-вторых, Саул Репнин оказался пришельцем из ХХ столетия.

Оба феномена — подпространственные тоннели ВСЦ и факт путешествия во времени — старательно замалчиваются. Более того, независимые исследователи, эти «вольные охотники» Большой Науки, не один и даже не десять раз предлагали очень перспективные программы изучения феноменов. Однако, некие очень могущественные силы старательно и непреклонно ставят барьеры на пути ученых. Прошло почти двадцать лет, однако Нуль-Т на Сауле и Надежде, равно как хрономоция Репнина остаются неисследованными.

Бромберг оказался прекрасным лектором и очень умело сопровождал тексты виртуозно подобранными кадрами хроники и анимационными вставками. К своему позору Максим убедился, что даже он, при всех допусках и других привилегиях, открывавших легкий путь к источникам информации — даже он не знал всех обстоятельств этих событий.

Победоносно разглядывая гостя, Бромберг поводил пальцем по сенсорам пульта, выключая проекторы, после чего задиристо осведомился:

— Надеюсь, теперь вы не осмелитесь отрицать наличия темных сил, наглухо закрывших целые направления научных исследований?

— Трудно отрицать очевидное, — пробормотал Максим, все еще пребывавший под сильнейшим впечатлением от услышанного и увиденного. — Только, на мой взгляд, тут имел место не запрет, а саботаж… И, еще раз повторяю, наша Комиссия к этому делу отношения не имеет.

Он мысленно добавил: «Скорее всего, не имеет отношения — иначе бы я знал». Конечно, учитывая принятую в Конторе иерархию степеней секретности, начальника отдела ЧР могли просто-напросто не поставить в известность. Хотя навряд ли. Даже в лучшие времена Галбез и КОМКОН-2 не имели полномочий запрещать какие-либо исследования. Контора лишь информировала Мировой Совет, что считает данную работу опасной, и, если верховный орган признавал аргументацию убедительной, принималось соответствующее решение на самом высоком уровне, а спецслужбы получали задание контролировать строгость исполнения запрета… Следовательно, если Мировой Совет запретил изучать многомерные транспортные линии Странников, то должен существовать указ, зарегистрированный в архивах Галбезопасности. Если же запрета не было, а исследования кем-то тормозятся, значит — кто-то саботирует работу, и нетрудно догадаться, кто именно этим занимается…

Не посвященный в его рассуждения Бромберг был заметно смущен последней фразой собеседника и раздраженно спросил:

— Кто же, если не ведомство Сикорски?

— Вот это мы попытаемся выяснить! — Максим решительно встал. — Поехали ко мне. Только наденьте что-нибудь теплое. В Свердловске сейчас морозно.

Оказавшись у себя в кабинете, он первым делом затребовал информацию по Надежде и Сауле. Никаких следов указа о засекречивании, разумеется, найти не удалось, так что оставалась лишь одна версия, достойная отработки.

Попросив Бромберга выйти из поля зрения передатчика, Максим вызвал на телеконференцию Тирекса с Экселенцем. Услышав подробности, старики были потрясены ничуть не меньше, чем он сам полчаса назад, и в один голос подтвердили, что управления "Т" и "К" никогда не занимались Нуль-Т-агрегатами на этих планетах.

— Андрей в те годы руководил операциями против негуманоидов, а я, если помнишь, работал на Саракше, — сказал Экселенц. — Мы с тобой вернулись на Землю в конце шестьдесят пятого — так?… Ага, припоминаю… Когда Экзорсист сдавал мне управление, он упоминал дело «Крематорий». Кажется, они занимались историей Саула Репнина, причем дело было закрыто… А реликты Странников — это компетенция «первой комиссии».

Тирекс перебил его:

— Мы уже поняли, кто пытается замести следы к базам Внешней Угрозы. Вероятно, он или она имеет влияние на верхушку «первой комиссии».

— Это мы и раньше знали, — сказал Экселенц. — Другое дело — кто наводил гээспэшников на эти миры.

— Наводил? — задумчиво переспросил Максим. — Да, пожалуй. Мы снова получаем третью силу. Я проверю.

— Проверяй, — разрешил Тирекс. — Тут подойдет методика «грибной охоты». Если понадобится помощь, я подключу Тахорга.

— Сам справлюсь, — дернулся Максим. — До связи.

Он дал отбой, и в ту же секунду изнывающий от любопытства Бромберг засыпал его вопросами. Что имела в виду эта парочка душителей свободной науки, когда намекала, будто им понятно, кто мешает исследованиям? Почему для участников молниеносного обмена мнениями так уж очевидно, что корабли ГСП были «наведены» кем-то на Саулу и Надежду? Причем тут грибная охота? О какой третьей силе шла речь?

— Объясняю по порядку, — сказал Максим, улыбаясь. — Исследования, о которых вы беспокоитесь, выводили землян на действующие базы Странников. Кого могла обеспокоить такая перспектива?

— Галактическую безопасность, — не раздумывая, выкрикнул Бромберг.

— Совсем наоборот. Контора была бы счастлива обнаружить места обитания сверхцивилизаций — так нам было бы проще предотвращать негативное влияние Внешней Угрозы. Поэтому изучение внепространственных трасс было невыгодно самим Странникам. Поэтому их резидент на Земле добился сворачивания работ… А что такое «грибная охота», вы сейчас увидите.

Надев менто-обруч, он напрямую соединился с БВИ. Перед глазами заметался виртуальный калейдоскоп информационных массивов, разбросанных по bwi-страничкам. Максим словно летел сквозь плотное звездное скопление, каждое светило которого соединялось с ближайшими и далекими соседями множеством пульсирующих нитей — гиперсвязками. Набросав десяток ключевых понятий, он быстро сформировал сектор, где хранилась документация по исследованиям Надежды и Саулы. Отчеты прогрессоров, приказы мобильным группам, рапорта орбитальных наблюдателей. Повсюду — наложенные КОМКОНом-1 грифы секретности, без особого труда преодолеваемые программными приложениями КОМКОНа-2… Наконец он добрался до главного.

Запрос Г.Комова от 10.07.66 (через неделю после первого письма супругов Бенсонов) в инженерную службу Комиссии по Контактам. Комова интересовало, удастся ли, исходя из экономических соображений, быстро доставить к Надежде или Сауле (либо к обеим планетам) пеленгаторы высокого разрешения, способные проследить, куда тянутся подпространственные тоннели Странников. Через двое суток поступают панические донесения от наблюдателей: практически одновременно прекратили функционировать Нуль-Т-комплексы на указанных планетах.

Комов немедленно отдает приказ: срочно приступить к созданию пеленгатора для отслеживания остаточных деформаций многомерного континуума. На следующий день инженерная служба присылает заключение: такое оборудование слишком громоздко и энергоемко, монтаж займет не меньше месяца, тогда как остаточные деформации полностью «затягиваются» через 40-70 часов. Получив этот ответ, Комов вылетел на Саулу, попытался пройтись по следам Нуль-Т-канала с помощью бортовых детекторов Ламондуа. Рейд оказался неудачным, и 19 сентября появляется очередной приказ: отменить распоряжение от 12.09.66 в связи с исчезновением объекта исследований.

— Все понятно, — печально резюмировал Бромберг. — Вернее — все кончено.

Он бойко изложил собственную версию-экспромпт. Следопыты во главе с чертовски самолюбивым Геной Комовым упустили время. Можно сказать, ушами прохлопали. Идею запеленговать базу Странников им подсказало письмо Бенсонов. Когда Комиссия по Контактам спохватилась, Странники успели отключить свои транспортные линии. Не желая признаваться в собственном ротозействе, Следопыты посылали Бенсонам бюрократические отписки: дескать, исследования продолжаются. Хотя к тому времени уже и нечего было исследовать.

— Все не так просто, — весело сказал Максим. — Ничего не кончено, дорогой профессор. Работа только начинается… Ага, вот и ответы на мои запросы поступили.

Первым в киберпамяти регистратора оказалось письмо от Б.Бенсон, Ружена, 457-41-47. Максим ностальгически вздохнул. Кто из ГСПшников Ружены не знал «сестренку Би». Кстати, именно она дежурила в тот день, когда Максим (тогда еще Ростиславский) стартовал к Саракшу. Судя по тексту, она оставалась все той же жизнерадостной болтушкой: на шести страничках — успела же наговорить такой текст за считанные минуты! — укоряла его, что редко выходит на связь, а также приглашала в гости, обещая познакомить с хорошей девушкой — не такой испорченной, как эти зазнавшиеся землянки.

И лишь в самом конце последней страницы Биргит соизволила ответить по существу. Объекты поиска они с Рольфом выбирали в тот раз, как обычно, то есть ввели в кибер-атлас стандартное задание: назвать четыре неисследованных солнца (тройные и большей кратности не предлагать), которые можно облететь на яхте прогулочного класса, сохранив 20-процентный запас хода. Кибер подумал секунду-другую и выдал координаты квартета близких светил из сектора Пегаса: ЕН-5243, ЕН-5251, ЕН-5269, ЕН-5277. Будучи людьми педантичными и не слишком инициативными, Рольф и Биргит исследовали объекты именно в порядке нарастания номеров, согласно каталогу Единой Номенклатуры.

Следующий ответ касался старого дела «Крематорий». Оперативная группа управления "К", проводившая дознание по свежим следам, установила, что накануне отлета, стоя в очереди на получение разрешения на охоту, Антон Сорбин случайно встретился с доктором ксенологии Бадером, и тот, по обыкновению, прочитал многочасовой монолог о трудной жизни Следопытов. Среди прочего, Бадер упомянул, что в очередной раз отложена экспедиция к ЕН-7031, у которой имеется пригодная для жизни планета. Когда Саул поинтересовался миром, где нет людей, Антон сразу вспомнил недавний разговор и машинально назвал эту планетную систему.

Далее в информационной справке излагались результаты расследования по личности самого С.Репнина. Установлено, что впервые он зарегистрирован на Земле в сентябре 58 года. Поселился в Колпино, сведений о себе в БВИ не сообщал, вел крайне замкнутый образ жизни — не удалось найти людей, с кем бы он близко подружился. В начале 60-х гг. фигурант наладил контакты с рядом научных обществ по изучению военно-политической истории ХХ века. Наиболее заметные работы: «Ржевско-Вяземская операция Калининского и Западного фронтов (июль-август, 1942)»; «О некоторых особенностях менталитета первого поколения советских людей»; «Лагеря военнопленных III Рейха» — всего передал в информационную сеть 19 исследовательских и обзорных материалов (общий объем — порядка 700 стандартных страниц), посвященных периоду 1930-45 гг. старого стиля.

С.Репнин необъяснимым образом исчез из пассажирского салона яхты А.Сорбина, когда звездолет «Корабль», возвращаясь с Саулы, вошел в атмосферу Планеты. Из прощальной записки можно было, при желании, сделать вывод, что фигурант, будучи заключенным гитлеровского концлагеря, построил машину времени, на которой бежал ровно на 300 лет в будущее, а затем принял решение вернуться в свою эпоху.

Возбужденное по данному факту расследование показало, что фигурант внешне похож на сохранившиеся в архивах фотографии Репнина Савела Петровича, который родился 16 июля 1911 года в г.Санкт-Петербург и с 19-летнего возраста поступил на военную службу в Красную Армию. Было проведено сравнение отпечатков пальцев, оставленных Саулом Репниным по месту жительства и в яхте А.Сорбина, с отпечатками пальцев Савела П.Репнина из архивов Управления НКВД по Ленинграду и Ленинградской области. Экспертиза показала несомненное сходство отпечатков, однако однозначный вывод невозможен ввиду крайне низкого качества чудом уцелевших материалов трехвековой давности.

По имеющимся данным из архивов военной контрразведки, НКВД и Наркомата обороны СССР, капитан Красной Армии С.П.Репнин попал в плен 21.08.1942 (по ст. стилю) в сражении на подступах к г.Ржев, где он командовал ротой 6-го танкового корпуса. Оказавшись в лагере для военнопленных около г.Тарту, организовал побег группы заключенных, которые впоследствии вели партизанскую борьбу против оккупантов. Погиб в бою с отрядом карателей в сентябре 1943 года, при убитом С.П.Репнине эсэсовцы обнаружили портфель с секретными документами штаба оккупационной администрации. В заключение дознаватель Галбезопасности особо подчеркнул, что идентичный портфель оставлен фигурантом в салоне космической яхты А.Сорбина.

Предпоследним документом был акт экспертизы пистолета-скорчера, также оставленного фигурантом в яхте «Корабль». Составители акта дипломатично отмечали, что оружие произведено по нетрадиционной технологии, не имеет положенной маркировки и характерных соединительных швов, словно выращено из эмбриозародыша, а не собрано, как полагается, из отдельных деталей. Кроме того, в конструкцию скорчера внесены некоторые изменения, примерно на 25-30% повысившие эффективность изделия.

— А вот и последний документ, — сообщил Максим, выводя текст на экран. — Научно-технический отдел управления "К" сообщает Экзорсисту, что точная оценка феномена находится за пределами возможного, поскольку современная наука не имеет единого мнения относительно осуществимости путешествий во времени. Резолюция Экзорсиста: «В архив. Возобновить по необходимости»… Через два месяца начальником управления стал мой учитель и ваш кровный враг.

— Не говорите ерунды! — вскричал троекратный лауреат Геростатовской премии. — Мы с Рудольфом никогда не враждовали. Мы просто…— он покашлял. — Просто мы временами спорили…

И Бромберг нахраписто потребовал разъяснений. Его интересовал все тот же вопрос: почему профи-галбезовцы уверены, во-первых, что на Земле действует агентура Странников, и, во-вторых, что «Санта-Эсперанса» и «Корабль» были кем-то сознательно наведены на Нуль-Т-установки Странников. Именно на эти темы Максим не был намерен распространяться, о чем и сказал прямым текстом.

— Дело вовсе не в маниакальной тяге к сокрытию фактов, — поспешил он упредить неизбежные вопли буйного собеседника. — Просто я не хочу навязывать вам устоявшиеся гипотезы Конторы. У вас другая модель мышления, поэтому будет лучше, если вы приступите к работе без довлеющего груза чужих представлений. Вы будете заниматься этой загадкой своими методами, мы — своими. А через некоторое время встретимся и обменяемся выводами.

— Разумно, — признал Бромберг. — Ну что ж, ваш номер у меня есть, вы меня тоже сможете найти, если захотите. Удачи вам.

От греха подальше Максим решил подстраховаться и проводил новообретенного соратничка до дверей Нуль-Т-кабины. С этого взбалмошного старикашки сталось бы подслушивать под дверью… Потом, вернувшись в кабинет, начальник отдела ЧП вызвал Клавдия.

— Кажется, я временно освободил тебя от дела «Кукла наследника», — начал он издалека.

— Шеф, мне очень не нравится твой угрожающий тон, — признался старший инспектор. — Такое впечатление, будто сейчас на меня повесят новое дело.

— Ты угадал, — похвалил его Максим. — Значит, я не ошибся в выборе исполнителя. Тебе, с твоей проницательностью, с твоим врожденным искусством бойца невидимого фронта…

— Ладно, кончай эту пытку, — хихикнул Клавдий. — Говори, что делать придется.

12. Моргана. 10 декабря 83 года.

Этернал поднял его, что называется, по тревоге: разбудил среди ночи и приказал немедленно явиться на космодром «Жуковский». Звездный порт был оцеплен инспекторами КОМКОНа-2 и вооруженными громилами из Федерации боевых искусств. Сам Этернал носился по территории порта, организуя авральную погрузку на борт «Полумесяца» некоего сверхценного объекта, так что толком поговорить не удалось. Только в звездолете шеф, страшно ругаясь (даже назвал кого-то «бандой придурков») объяснил, что происходит. К моменту отрыва от стартовой площадки Максим был полностью согласен с президентом — действительно банда, причем именно придурков.

Пару дней назад собрался Президиум Всемирного Совета, на котором приняли решение инициировать детонатором одного из Подкидышей. В качестве объекта был выбран Аркан Голик, имевший на сгибе локтя значок, напоминавший латинскую букву «Омега» или эмблему фирмы «Мак-Дональдс». Нуль-физик, работавший на Полигоне в 400 световых лет от Солнца был смертельно болен лейкемией Юргенса, и врачи обещали Голику не больше полугода жизни.

Голику поведали историю его происхождения и предложили выбор: либо смерть от неизлечимой болезни, либо — эксперимент, в результате которого его организм, возможно, получит новые возможности. Если верить отчету, который прислал с Полигона проводивший беседу Комов, «подкидыш-11» был потрясен известием, однако быстро взял себя в руки и согласился участвовать в эксперименте. «Альтернатива у меня небогатая», — сказал он.

Одним из условий Мирового Совета была гарантия безопасности для человечества, а потому в постановлении отдельным пунктом указали: «Провести мероприятие в Дальнем Космосе, исключив несанкционированное возвращение „подкидыша“ на Землю». Поэтому Голик был доставлен с Полигона на планету Моргана, где имелась хорошо оснащенная научно-исследовательская база, укомплектованная специалистами КОМКОНа-1 и Института ксенозоологии. Следопыты изучали разрушенный стихиями и местной фауной город Странников, а зоопсихологи — саму местную фауну, в частности, полуразумных псевдодемонов.

— Идиоты! — не мог успокоиться Этернал. — Правая рука не знает, чем должна заниматься левая ягодица! Я имел полное моральное право отложить их дурацкий эксперимент на неделю для обстоятельной подготовки!

«Экселенц бы так и сделал», — подумал Максим. Насколько он разбирался в повадках основных ведомств, работающих в Космосе, люди Комова подумали обо всем, кроме сущего пустяка, а потому минувшим вечером получили большой и неприятный сюрприз. Пять лет назад Погром помешал Вышестоящей Организации эвакуировать за пределы Земли саркофаг-инкубатор, однако последний оставался под охраной службы Контрпроникновения. Как бы то не было противно горе-коллегам, Комову пришлось звонить Этерналу и просить разрешения на вывоз детонаторов.

Потрясенный шеф КОМКОНа-2 устроил большой скандал, однако сразу два вице-президента Мирового Совета, лично извинившись, заверили, что в дальнейшем подобные решения обязательно будут приниматься с участием его ведомства. По словам Этернала, он добился гарантий, что виновные в пренебрежении к законодательству будут наказаны, а заодно напомнил, что любые операции с детонаторами должны проводиться в присутствии представителей Комиссии по Контролю. Руководству Мирового Совета пришлось сильно надавить на Комова, прежде чем тот сдался и согласился впустить на Моргану давних конкурентов.

Когда корабль опустился на Моргану, помощник Этернала осторожно поднял саркофаг, а сам шеф КОМКОНа-2 и Максим с «кайзерами» на изготовку сопровождали особо ценный груз на всем пути через рукав переходника, в вездеходе, а потом в коридорах лабораторного корпуса. Здесь их встретили Комов, Вандерхузе, сильно постаревшая Марта Раулингсон и еще какие-то бонзы из Комиссии по Контактам.

Передав инкубатор во временное пользование ответственным лицам «первой комиссии», контрпроникновенцы немного расслабились. К Максиму подбежала сияющая Марта, чмокнула в подбородок, начались воспоминания о работе на Саракше. Погоревав о глупой смерти Левы Абалкина, Марта вдруг сказала:

— Ты знаешь, интересная история… Когда это случилось с Левушкой, голованы прекратили контакты с нами.

— Как же? — удивился Максим. — В прошлом месяце я видел в Таиланде небольшую семейку — голов на пять-шесть. Самец, две самки и щенки.

— Кое-кто остался, — согласилась прогрессорша. — Буквально три десятка на всю Землю и по одной семейной группе на Венере и Марсе. Вероятно, соглядатаи. А на Саракше они нас близко к себе не подпускают. Что ты об этом думаешь?

— Об этом ваша лавочка должна беспокоиться, — Максим сделал равнодушное лицо. — Негуманоидные цивилизации выведены из нашей компетенции.

А про себя он отметил, что разрыв отношений с одновременной заброской агентуры на заселенные миры земной цивилизации — это типичное чрезвычайное происшествие, которым обязательно следует заняться вплотную.

Тут в сопровождении многочисленной свиты появился герой дня. Аркан Голик был рослым брюнетом с серо-синими глазами. Телосложением он немного напоминал Абалкина, хотя уступал тому в ширине плеч. По его лицу блуждала болезненная гримаса — вероятно, процесс перерождения клеток уже достиг нервных окончаний. «Подкидыш» проследовал в бронированный бокс, в котором, как догадался Максим, обычно содержатся изучаемые псевдодемоны. Чтобы вырваться из такой камеры требовалось не меньше часа возни с плазменным резаком.

За происходящим внутри можно было наблюдать посредством голографических мониторов. Врачи облепили Аркана датчиками, включили расставленную вдоль стен аппаратуру. Теперь в боксе оставались только «подкидыш» и ответственные за проведение эксперимента — Комов и Этернал.

— Тебя не удостоили? — раздался рядом с ухом насмешливый шепот.

Повернув голову, Максим обнаружил прямо перед глазами белую майку с красной надписью «Houston Cougars». Насколько он знал, «Хьюстонскими пумами» называлась баскетбольная команда соответствующего университета на Техасщине — нетрудно было сообразить, почему голос показался таким знакомым. Немного приподняв взгляд, Максим увидел лицо Мерлина Кондратьева.

— Как и тебя… Кстати, в каком качестве ты тут оказался?

— В полуофициальном, — пояснил Мерлин. — Независимый исследователь. Изучаю город Странников.

На них зашикали, чтобы не мешали слушать. «Чего слушать-то? — громко удивился правнук первого звездолетчика. — Вы что, в театр музкомедии пришли?» Хохотнув, Максим предложил перенести профессиональные сплетни на попозже.

Голик, постанывая, улегся на койку, установленную в центре неприступного бокса. Руководители обоих КОМКОНов подкатили к ложу столик, на котором покоился саркофаг.

— Посмотрите на этот предмет, — строго сказал Комов. — Он вызывает у вас какие-нибудь эмоции?

Голик отрицательно мотнул головой, однако выведенные в зал мониторы показывали: у него скачком поднялись частота пульса и кровяное давление, а вдобавок резко изменился профиль биотоков. Несомненно, подопытный волновался или нервничал. Впрочем, «подкидыша-11» наверняка предупредили, что некие артефакты Странников могут сыграть в его судьбе важную роль. Как тут не разнервничаться…

Этернал открыл коробку. Голик с живым интересом заглянул внутрь, спектр биотоков снова изменился, давление приходило в норму, сердцебиение оставалось учащенным.

— На том диске — значок, как у меня на локте, — удивленно сказал Голик. — Это имеет отношение ко мне?

— А вы не знаете? — быстро спросил Этернал. — Сосредоточьтесь. Может быть, подсознание подскажет.

Голик закрыл глаза и задумался. Физиологические параметры постепенно вернулись к норме. Узор мозговой активности содрогнулся — врачи в зале прокомментировали, что налицо нормальная картина человеческого мышления. Открыв глаза, Голик решительно заявил:

— Ничего путного на ум не приходит. Что будете делать дальше?

Комов посмотрел на Этернал, но тот демонстративно отвернулся: дескать, сам затеял эту авантюру — сам и расхлебывай. Почесав за ухом, Комов осторожно вывинтил детонатор, украшенный стилизованной «омегой» (впрочем, если повернуть на 90 градусов, получалась буква «эпсилон») и подошел вплотную к полулежащему на откинутом ложе «подкидышу». Приборы показывали нормальное физиологическое состояние. «Даже слишком нормально для такого больного человека», — обронил кто-то из медиков.

Кажется, Комов пребывал в растерянности. До сих пор все причастные к этому делу считали, что для инициирования «подкидыша» необходимо совместить значок на ворсистой грани детонатора с такой же картинкой на сгибе локтя. Помедлив, Комов именно так и поступил. Зал затаил дыхание. Голик, судя по телеметрическим показаниям — тоже.

Внезапно главный Следопыт, вскрикнув, отшатнулся от кресла, но тут же снова шагнул вперед и пояснил, что детонатор ударил его сильным электрическим разрядом. На голограмме Максим видел диск, висящий в воздухе перед лицом Голика. Короткие волоски, покрывавшие днище детонатора, на глазах прибавляли в длине и тянулись к разным частям тела «подкидыша». Трехмерное изображение начало дергаться, но удалось разглядеть, что сотни тонких нитей буквально облепили Голика. Датчики сообщали что-то несустветное — разобраться в этих показаниях мог только специалист, поэтому Максим вовсе перестал смотреть на монитор.

Все зрители ждали, что вот-вот случится нечто совершенно особенное, однако минуты через три детонатор отсоединился от Голика, втянул нити, подлетел к коробке и аккуратно вернулся в свое гнездо.

— И это все? — громко выразил разочарование Мерлин. — Лично я ждал большего. Предлагаю забросать режиссера тухлыми помидорами.

Послышались смешки. Старший представитель Медицинской Академии, смерив Кондратьева уничтожающим взглядом, презрительно заявил:

— Вы невежда, месье. Обратите внимание на монитор — лейкемия отступает.

Между тем Голик с удивлением подтвердил, что больше не чувствует боли, которая изводила его в последние недели. Затем на «подкидыша» напала сонливость, и он попросил не беспокоить, пока сам не проснется.

Руководители двух Комиссий вывезли из бокса тележку с детонаторами и тут же затеяли спор о дальнейших экспериментах. Их дискуссию решительно пресек главный медик:

— Он останется под нашим наблюдением. Если начнутся опасные проявления — поставлю вас в известность. Но теперь наша основная задача — определить факторы, подавившие вирус Юргенса.

Голик спокойно спал, делать в зале было нечего, и Каммерер с Кондратьевым уединились в каюте последнего. Коллеги из разных ведомств слишком давно не виделись, так что им было о чем поговорить.

За завтраком Волк-Одиночка, как называли в известных кругах Мерлина, поведал, что с большим трудом пробил через Мировой Совет разрешение доставить на Моргану портативный КРИ — коллектор рассеянной информации. В итоге долгих стараний удалось получить изображения существ, обитавших в этих развалинах сотни тысяч лет назад. К сожалению, изображения вышли размытыми — изготовленные из янтарина стены плохо сохраняли фотоны.

Пока Максим рассматривал стереоснимки громоздких туш со множеством мощных щупалец разной длины, Мерлин свирепо скалился, а потом вдруг сказал:

— Пора разобраться, кто мешает нам работать и почему мне так долго не разрешали эксперимент с коллектором.

— Мешали? — насторожился Мак. — И тебе тоже?

— Представь себе. Я три года умолял самые разные инстанции подпустить меня хоть к какому-нибудь городу Странников. Собрал целую коллекцию потрясающих по идиотизму отписок: дескать, влияние столь сложного прибора может нанести необратимый ущерб ценнейшим реликвиям… А почему ты сказал «тоже»? Были похожие прецеденты?

Максим в очень сжатом виде изложил проблему, на которую его навел Бромберг, дополнив историю теми сведениями, что успел раскопать Клавдий. Дознание подтвердило, что Август Бадер давно считал эту систему очень перспективным объектом, но в руководстве КОМКОНа-1 самого Бадера считали маразматическим занудой, а потому с некоторых пор прекратили слушать доводы ветерана корпуса Следопытов и даже действовали наоборот. В те времена более важной задачей считался прорыв через Слепое Пятно. Как следствие, экспедиция к ЕН-7031 отменялась трижды (!!!), а затем вовсе исчезла из перспективных планов.

Скорчив понимающую мину, Мерлин воскликнул: дескать, сам многажды бил во все колокола.

— Я уже устал доказывать, что в руководстве «первой комиссии» засели натуральные вредители! — возбужденно выкрикивал бывший хьюстонский баскетболист. — Уже много лет, примерно с начала шестидесятых, все исследования по Странникам практически свернуты или топчутся на месте!

Беседа грозила скоротечно переродиться в обычную для людей их профессии болтовню, то бишь в бесцельную ругань по поводу новых порядков. Но тут, по счастью, засветился светлячок на дверной мембране.

Заходи, не стесняйся! — гаркнул Мерлин. — И подругу приводи, а то нас тут двое!

Войдя в номер, ухмыляющийся Этернал извинился за отсутствие подруг, но твердо пообещал при первой же возможности познакомить Кондратьева с целым взводом роскошным культуристок из спецотряда рукопашной подготовки. Затем, усевшись в услужливо выросшее из пола кресло, поинтересовался самочувствием Тахорга и велел передавать наилучшие пожелания. «Вы увидите шефа раньше, чем я, — пробурчал Мерлин. — Мне тут, похоже, сидеть и сидеть — до самого коллапса Вселенной».

— Тоже верно, — Этернал фыркнул. — Ну-с, молодежь, что вы думаете о давешнем шоу?

— Думаем, — процедил Максим. — Но ничего путного пока не придумали. В лучшем случае, детонаторы окажутся индивидуальными аптечками, которыми предусмотрительные Странники снабдили своих питомцев. Только я в такую удачу не слишком верю.

— Согласен, — Этернал кивнул и вдруг засмеялся. — Медики прыгают от счастья. Уже выявили в крови Голика целую колонию антител, которые дружными усилиями пожирают вирусы Юргенса. Говорят, ничего подобного микробиология еще не знала. Так что эксперимент в любом случае следует признать удачным — найдено лекарство от самой страшной болезни последнего полувека.

Новость казалась приятной. Однако все трое, ввиду профессиональных особенностей, давно заделались отъявленными пессимистами, а потому предпочитали думать исключительно о возможных в перспективе неприятностях. Кондратьев мрачно поинтересовался:

— Кто-нибудь позаботился о подстраховке на случай, если наш подопытный кролик вдруг пожелает прогуляться до космодрома? Не видел я тут крепких ребят с парализаторами. Или хотя бы пресловутых подруг-культуристок.

— Все предусмотрено, — успокоил младшего коллегу Этернал. — На всех звездолетах система управления заблокирована функциональным кодом. А в тоннелях, ведущих к стартовым бункерам, дежурят очень крепкие ребята из комовской лавочки. У них имеются не просто парализаторы, а вот такие игрушки…

Вытянув из кобуры, он ласково подбросил и снова поймал новейший «кайзер». Верхний ствол — скорчер, нижний — метательный. Точно таким же был вооружен Максим — перед вылетом на Моргану галбезовцы зарядили пистолеты обоймами с парализующими ампулами.

— Он может прорваться в обход тоннелей, — все еще сомневался Мерлин.

— По этой планете не больно погуляешь, — Этернал снова хохотнул. — Не зря же для эксперимента выбрали Моргану. Здесь, знаете ли, обитают оч-чень милые твари. Или не слыхали о псевдодемонах?

Они слыхали о псевдодемонах и даже имели удовольствие вступать с оными в тесный контакт. Поэтому вопрос сразу отпал, хотя Максим продолжал немного тревожиться. Кто знает пределы возможностей «подкидыша» после контакта с детонатором? Как ринется, как вмажет — пойдут от ваших Следопытов-Прогрессоров клочки по закоулочкам. Или загипнотизирует и спокойно сядет в звездолет.

Впрочем, он понимал, что задает себе некорректные вопросы, ответы на которые известны разве что самим Странникам. Как говаривал кто-то из классиков, «чтобы правильно сформулировать вопрос, надо знать большую часть ответа». Эксперимент сегодняшний поставлен исключительно из этих соображений — хоть чуточку прояснить завесу окружающего нас мрака…

— Хотел бы я знать, как отреагирует на это, как вы остроумно выразились, «шоу» Резидент…— негромко сказал Максим. — И вообще я давно уже пытаюсь понять его психологию. Мы на Саракше не слишком заботились о желаниях аборигенов, поскольку были уверены, что лучше них знаем и понимаем, что нужно делать. Поэтому спокойно гнули свою линию, всеми средствами вынуждая саракшианцев выполнять наши предначертания. Мы знали, что мы умнее и сильнее аборигенов… И еще мы чувствовали себя в относительной безопасности, поскольку нас защищала высочайшая технология…

Он вспомнил, какие легенды окружали работавших на Саракше землян. Сколько раз местная контра или мафия пытались ликвидировать досаждавшего им Мака Сима! Сколько раз в укромных местечках его окружали до зубов вооруженные банды отпетых зверюг, и профессиональные киллеры привычно давили на гашетки, уверенные в итоге. Только пули, отклоняемые защитными полями, неизменно возвращались в самих же стрелявших… Очень непросто драться с существом, которое втрое сильнее тебя, думает и реагирует в десять раз быстрее, а вдобавок слышит ультразвук, видит инфрасвет и чует жесткие лучи.

— Схоластика, — отмахнулся Этернал. — Мы же согласились, что Резидент — не Странник, а завербованный человек. Он получает от своего руководства приказы и выполняет их, проявляя ту или иную степень самостоятельности. Думаю, в одном ты прав — сами Странники не будут слишком церемониться с нами, они целеустремленно навязывают младшим цивилизациям свои предначертания…

— Вероятно, они снабдили Резидента солидными экстрасенсорными способностями, — добавил Мерлин. — Впрочем, это мое личное мнение. Голословное и умозрительное.

На руке шефа «второй комиссии» ожил браслет. Незнакомый голос сообщил:

— Кажется, началось. Приборы отслеживают перестройку клеток.

— Превращается в монстра? — быстро спросил Этернал.

Дежуривший в зале Следопыт издал странный звук, словно пытался подавить смешок. Потом сказал беззаботным тоном:

— Не, внешне он не меняется. Врачи говорят, перерождаются нервные волокна и некоторые эндокринные железы.

— Какие именно? — рявкнул Мерлин. — Сердце — тоже эндокринная железа! Мозг затронут трансформацией?

— Откуда мне знать, — обиделся голос в браслете. — Я археолог, а не медик.

— Побежали, — скомандовал Этернал, расстегивая кобуру. — На месте разберемся.

База, выросшая вокруг города Странников, имела обширные размеры, а вот насчет внутреннего транспорта никто не позаботился. От жилых отсеков до лабораторного комплекса пришлось бежать через множество коридоров, тамбуров и подъемников, и весь путь отнял не меньше пяти минут. За это время доносившиеся из браслетов и динамиков внутренней трансляции выкрики успели пройти эволюцию от уговоров («Аркан, не нервничайте, вернитесь в кресло…»), минуя легкую панику ("Куда он делся? Кто-нибудь его видит?…), до откровенной истерии («Аркан, что вы делаете? Немедленно назад…»).

Ворвавшись в демонстрационный зал, они первым делом увидели распахнутую дверь бокса. Голика видно не было. Все пытались перекричать друг друга, но никто не желал рассказывать подробности. Этернал пробился к Комову и, размахивая «кайзером», рявкнул, пытаясь перекричать галдеж:

— Где он?

Растерянный Комов посмотрел на него безумными глазами и без слов показал на малую голограмму. Видимо, на этот монитор шла видеоинформация с внешних передатчиков. Аркан Голик без скафандра и без оружия уверенно шагал по каменистому грунту Морганы, непринужденно перепрыгивая через заросли колючек полутораметровой высоты. Он успел миновать половину пути до ближайшего бункера, когда из-за кустов вымахнула парочка псевдодемонов.

Демонстрационный зал мгновенно затих. Чудовища — каждое в полтора раза выше ростом и значительно массивнее человека — оскалив клыки и выпустив когти верхней четверки конечностей, бросились на легкую добычу. Они уже присели для последнего прыжка, но прыгать не стали, а вместо этого повалились на бок и застыли в неподвижности. Голик спокойно прошел мимо лежащих тварей.

— Аркан, вернитесь, вы не сможете покинуть планету! — отчаянно крикнул Комов.

— Вряд ли он вас слышит, — насмешливо заметил Кондратьев. — Или вы снабдили его радиобраслетом?

Президент КОМКОНа-1 только вздохнул и отрицательно покачал головой. Между тем на голограмме «подкидыш» добрался до входа в бункер, защищенного массивным бронированным диском, набрал восемь цифр на клавиатуре замка и шагнул в раскрывшийся проем.

Марта тихо сказала:

— Вот так же он открыл дверь бокса. Хотя не мог знать код замка… Значит, все-таки заработала программа. Он уже не человек.

— Но и не Странник, — уточнил Максим. — Он — усовершенствованный человек. Homo Super.

Они продолжали вызывать Голика, но тот ни разу не ответил. Вскоре раскрылись лепестки верхнего люка, и из бункера выпорхнул звездолет. Все передатчики базы заголосили, требуя от «подкидыша» вернуться или хотя бы сообщить о своих намерениях, однако «призрак», сохраняя молчание, вышел за пределы атмосферы и скрылся в подпространстве.

Три работника Галбеза в этой суматохе участия не принимали, поскольку Этернал увел их в бункер. Следовало проверить, действительно ли Голик улетел на стартовавшем корабле. Этернал не исключал, что «подкидыш» мог запустить звездолет в беспилотном режиме, имитируя свой побег, а сам тем временем затаится на Моргане для выполнения неведомого задания.

Увы, Голик все-таки бежал. Проверив показания приборов, они установили, что обладатель знака «омега» невероятным образом сумел разблокировать эпсилон-Д-привод. Потом вернулся вездеход, который привез свежие трупы псевдодемонов. Вскрытие установило смерть по причине отключения центральной нервной системы. А еще через полчаса Этернала вызвали в рубку связи. После непродолжительного разговора с Землей, шеф приказал Максиму отправляться на «Полумесяц», а сам с невыразимым наслаждением сказал Комову:

— Можете радоваться, убийца. Ваш авантюризм и некомпетентность привели к гибели еще одного человека.

Пока звездолет готовился к старту, Этернал сообщил последние новости. Голик задал похищенному «призраку» курс на Гараж. На предупредительные сигналы не реагировал, а разрешения на вход в систему у него не имелось. В таких случаях самозапускается комплекс ближней обороны, отключить который может только начальник управления "Ф" с разрешения Мирового Совета.

— Его расстреляли? — переспросил Максим.

— Гиперонные пушки, — неохотно подтвердил Этернал. — Насколько мне известно, любой не имеющий допуска объект, уничтожается в открытом космосе не ближе миллиона километров от Гаража.

Потрясенный Максим с большим трудом сумел взять себя в руки. Он не мог представить причину, вынудившую принимать столь жесткие меры безопасности. Убивать только за попытку приблизиться — подобный режим существовал разве что в зоне атомных арсеналов Саракша. Или на подступах к лагерям особого режима… Хотя нет, был еще один очень похожий пример. Когда-то ужасно давно Странники оставили возле Ковчега спутник-убийцу с заданием расстреливать каждый корабль, приближавшийся к планете.

— Что же так манит Странников на этой планете? — пробормотал он наконец. — И почему мы так яростно ее защищаем?

— Наверное, тебе можно об этом знать, — сказал Этернал. — Лет двести назад планету Гараж превратили в могильник активных артефактов. Там хранятся особо опасные реликты Первого Посещения. Слышал, наверное…

Разумеется, Максим знал эту давнюю, почти забытую историю. На рубеже ХХ и XXI веков какие-то беззаботные пришельцы вывалили на Землю шесть куч нечистот и с любопытством наблюдали, как мы копаемся в этой мерзости. Иногда диким аборигенам удавалось даже извлечь из груды навоза съедобное зернышко или блестящую бусинку. Сначала исследователи Зон Посещения считали, что пришельцы улетели, забыв свое барахло. Но потом стало ясно, что они наблюдали за действиями людей всю первую четверть XXI столетия…

13. Земля. Сентябрь 2026 года.

Ватага почти обогнула Гнилую Топь, когда в роще затрещали деревья, и Старшой, крикнув сдавленным шепотом: «Ложитесь, козлы! Хозяин пожаловал, Дядя Вася!» — повалился ничком, где стоял. Остальные, не мешкая, последовали его примеру, распластались в жиже, не подсохшей опосля вчерашней моросьбы. Четверо человек — не мертвы, не живы — изо всех сил вжимались в жирную грязь, раскинув крестами руки-ноги. Словно диагноз сифилиса в медицинской карточке.

Дядя Вася, промеж тем, подходил ближе и ближе, слышались гулкие удары шагов, невидимые ступни расплескивали булькающие брызги, оставляя на мокрой земле и поверхности трясины громадные, в метр длиной, отпечатки то ли подошв, то ли копыт. Бестелесное чудище шагало с передыхами — два-три шлепка, потом тяжелое натужное сипенье и снова звуки шагов.

Пронесло, однако. Дядя Вася, не заинтересовался четверкой сталкеров, мимо направился. Когда грохот шагов начал удаляться, людишки-крестики приподняли головы, вглядываясь вдогон жуткому капризу неведомых создателей Зоны. Цепочка шагов медленно, как бы неохотно, удлинялась — прозрачный Хозяин, колыхая воздушную рябь, топал ножищами аккурат на Желтый Дом, что стоял целехонький на горбе холма в двух с гаком верстах отсель. Но возле Поющего Оврага пунктир метровых вмятин вдруг оборвался, и стихли пугающие звуки.

— Ушел, родимый.

Старшой выпрямился, упираясь откинутым прикладом, и взялся счищать с гидрокостюма размокший чернозем, перемешанный с жухлой хвоей, листьями и прочими экскрементами осенней природы. Ватага тоже встала в полный рост, умело матерясь по всем адресам сразу. Толканув плечом Толяна, Одноглазый сказал, плотоядно подмигивая располосованной шрамами рожей:

— Понял, сопля, для чего резину надевать велено? А то каждая салажатина с дипломом юмор свой кажет: вы, мол, че, аквалангисты, али сталкера… Будешь теперь до завтрего мокрый шлендрать — авось поумнеешь, не станешь другой раз насмехаться.

— Не станет, — уверенно подтвердил Старшой, словно бы со смыслом. — Другой раз — не станет. Ну, пошли, мужики, мало осталось.

Тропа каким-то чудом даже не увлажнилась, хотя зарядивший со вчерашнего утра дождь становился сильнее, и все вокруг прямо-таки бурлило и хлюпало. Ох, не зря прозвали старики эту дорожку — Засушная Авеню.

Ватага привычно перестроилась в колонну по-одному, с интервалом в полдюжины шагов. Одноглазый шел первым и время от времени пускал веером щедрые очереди из пейнтбольного автомата. Шарики ложились аккуратными дугами с радиусом в полтора-два десятка метров. Только у последнего поворота дорожки очередь дала сбой. Две ампулы, брызнув краской, упали недолетом, остановленные на полупути всплеском подземной тяжести. Одноглазый пальнул повторно, потом еще. Сказал, не оборачиваясь:

— Комариная плешь сдвинулась, однако. Обход искать надо.

Обход нашли, потыкавшись по топями и утопив рюкзак с провиантом. После, как вернулись на Засушную Авеню, присмиревший было Толян решился подать голос:

— Слышь, Старшой, а что в Желтом Доме? Вроде, на чистом месте стоит…

Покосившись на дипломированного покойничка, Старшой поведал ласковым говорком:

— Там, родимый, Огненный Треножник обосновался. Бродил, понимаешь, и стрелял лучом по каждому, кто близко сунется… Видишь, вокруг горки кучи металла посверкивают?

— Ну…

— Антилопа-гну… Это ооновские гниды роботов за Треножником посылали. Цельный месяц, однако, осаду держали, чуть не сотню машин положили.

Одноглазый, сплюнув, добавил:

— На той неделе взяли трехножку. Мы с Бульдогом вона откуда всю разборку видели, как в кино. Стрельнули чем-то, он и заглохни. Запихнули в ящик — и на космодром… А какие бабки нам за него деловые отвалить обещали!

Он явно не мог успокоиться, да и Бульдога всего передернуло. Понятное дело, за такие деньжищи вся ватага не меньше месяца ужиралась бы лучшими плодами цивилизации. Печально вздохнув, Старшой приказал сталкерам идти вперед, и вскоре вывел их на голую макушку очередного бугра. Здесь он шумно сбросил рюкзак и велел разлить по маленькой.

— Пришли, — объявил вожак, согревая перчаткой граненный стакан. — Толяныч у нас по первому разу в серьезном деле — пусть первым судьбу свою попытает. За тебя, паря. Будь!

Они выпили-закусили, посля чего Толян намылился, как есть, сигануть со склона в рытвину, однако Одноглазый удержал сопляка, напомнив: до Кубика положено ходить без оружия. Толян быстро-быстро, путаясь в антабках, скинул автомат, ремень с кобурой, вещмешок и, не попрощавшись, побежал вниз.

Бульдог быстро обвел окрестности лазерным биноклем-сканером фирмы «Сони» и, ни слова не говоря, кивнул Старшому. Сигнал этот означал: на шухере спокойно, в радиусе мили, а это побольше полутора километров, никого постороннего не обнаружено. Трое перекрестились, как всегда поступали в таких случаях, и Старшой, вскинув свою Light Rifle-400, приложился к телескопическому окуляру.

Выстрелил он профессионально — точно и расчетливо. Срезанный экономной, всего в две пули, очередью Толян, не пикнув, ткнулся носом в траву. Всего-то каких-нибудь пару-тройку шагов до Кубика не добежал.

— Я ж говорил, не станет он в другой раз насмехаться, — степенно изрек Старшой. — Шевелись, братва. Торопиться нам особо некуда, но и мешкать не стоит.

Спустившись в котлован, они первым делом оттащили труп, сбросив в овраг, где за четверть века набралось порядком таких неудачников. Потом окружили Черный Куб, нетерпеливо вглядываясь в матовую беспросветность обращенной к гостям грани.

Свершилось. Куб засиял, открывая принесшим жертву их будущее. Только непривычно смотрелось это самое будущее: скромный холм свежей земли, насыпанный в чистом поле.

— Не иначе, показывает нам место, куда пойтить надо, — предположил Одноглазый. — Видать, большие ценности там закопаны.

— Ценнее некуда, рожа кретинская! — прошипел Старшой, остервенело тыча во все стороны переключенной на автоматический огонь LR-400. — В таких могилах ооновцы нашего брата хоронят!

В них стреляли издалека, много дальше мили. Потому и лазерный сканер не помог. Вся троица легла быстро и безболезненно, так и не поняв, откуда пришла смерть.

Засаду в Желтом Доме оставили еще неделю назад, как только вывезли Огненный Треножник. Региональная штаб-квартира безошибочно рассчитала, что сталкеры обязательно попрутся к Черному Кубу, едва в этом квадрате станет чуток поспокойнее. И дождались — сам Старшой явился со своими душегубами. Огромные снайперские винтовки успокоили безжалостного ветерана сибирских сталкеров и всю его ватагу одним залпом. Впрочем, для порядка Ахмедбек, Иван и Хамфри сделали по одному контрольному выстрелу, хотя любому ясно — реактивные пули 75-го калибра гарантируют стопроцентную летальность, даже если имеешь дело со слоном.

Ассоциативная память порой играет диковинные шутки. Пока роботы маршировали к Черному Кубу, перед внутренним взором Жилина промелькнули яркие картины давней охоты на марсианских пиявок. Тогда у него была такая же винтовка «Уриэль», только с укороченным стволом…

— Есть, зацепили, — удовлетворенно ухнул Касуга.

Жилин лениво заглянул в стереотрубу. Двухсоткратное увеличение показало, как роботы аккуратно подхватывают манипуляторами коварное изделие чужого разума. Прежде чем скрыться в контейнере, облицованном изнутри тончайшим слоем «абсолютного отражателя», Черный Куб успел изобразить не то заводской цех, не то лабораторию — много разных приборов, машин, конвейерные линии. Вероятно, это было предприятие, куда роботов отправят для ремонта. Или на демонтаж. Так уж работал этот подарочек космических гостей: если убить рядом человека, то следующему зрителю Черный Куб покажет самую острую ситуацию, в которой означенный зритель окажется в ближайшие три-четыре месяца…

— Алла акбар, братишки, — Ахмедбек широко улыбался. — Можно сказать, эту Зону мы очистили.

— Курочка Ряба осталась, — напомнил пессимист Хамфри. — Такую махину голыми манипуляторами не скрутишь.

— Без нас возьмут, — отмахнулся Касуга. — Мы свою смену отработали по высшему разряду.

Лавируя между гравитационными провалами масконов, к месту работ приблизился тяжелый грузовой вертолет. Пилотов в кабине, само собой, быть не могло — одна автоматика. Умная машина с математической точностью зависла над копошившимися в котловане роботами, медленно снизилась, едва не касаясь грунта колесами. Похожие на многоногих пауков роботы проворно забросили контейнер в грузовой отсек, намертво закрепив, чтобы не шевельнулся. Вертолет снова набрал высоту и медленно направился к юго-востоку, строго выдерживая заданный курс.

Через час с командного пункта сообщили, что груз благополучно прибыл на аэродром, и спецгруппа окончательно избавилась от нервного напряжения. Дальнейшие операции были отработаны до мелочей: робот-самолет доставит добычу на Байконур, там другие роботы перегрузят контейнер в автоматическую ракету, и часов пять спустя Черный Куб будет замурован в одной из пещер на обратной стороне Луны.

Короткая стрелка на циферблате (в Зоне полагалось носить механические часы, потому как электронным здесь доверия не осталось) переползла за тройку, снова заморосила хлябь небесная. Неторопливо собрав поклажу, они взгромоздились на летучую платформу, и процессоры автоводителя повезли боевую группу восвояси по трассе, которая неделю назад была сравнительно безопасной. Только Зона, гадина, не могла успокоиться, без конца здесь что-то перемещалось, ежедневно и ежечасно выпирали новые каверзы, тогда как старые перетекали в совершенно неожиданное место.

Дважды налетал «горючий пух». Ахмедбек орал свое «алла акбар» и «аман алла», нажимая гашетку. Пневматическая мортира швыряла в огненные облака сферические дьюары с жидкой углекислотой, а Касуга, матерясь на шести с половиной языках, орудовал ручным управлением. Еще их атаковали «громовые рушники» — пришлось сажать платформу на брюхо и отбиваться струями переносных компрессоров. Отбились, продвинулись на полкилометра, где едва не вляпались в лужу «ведьминого студня», но исхитрились обогнуть заковыристым зигзагом, чудом увернувшись от порхающих серебряных паутинок.

Только под вечер, до предела измотанные, выбрались они к границе Зоны. Солдаты на Заставе старательно выдерживали дистанцию — мало ли какую заразу могли подхватить эти самоубийцы, побывавшие в самом пекле. Только майор «голубых касок» решился приблизиться, чтобы сообщить: генерал Родригес отдал приказ немедленно по прибытии отвезти полковника Айвэна Джилина на авиабазу.

— Мне хоть помыться надо, — вякнул было Иван.

— Вам приказано немедленно вылететь в Сент-Питерсберг, — отрезал майор. — Ожидается какое-то совещание на высшем уровне.

Со слов майора он решил, что совещание состоится в Сент-Питерсберге, штат Флорида, то есть в двух шагах от космопорта на мысе Канаверал, а это попахивало немедленной отправкой в межпланетный простор. Комендант аэродрома успокоил: в действительности речь шла о Санкт-Петербурге, административном центре Ленинградской области. Все три часа полета на стратоплане Жилину снились плохо запомнившиеся кошмары: кажется, он опять проваливался в бездонную пасть жидкой атмосферы Большого Джупа, а по коридорам «Тахмасиба» слонялись боевики Зоона Паданиса, грозившие замочить каждого, кто не в совершенстве владеет языком коренной национальности.

Когда его растолкали, Быков как раз собирался запустить главный фотореактор, чтобы сжечь струей плазмы рвавшуюся к атомному арсеналу колонну танков Mc9 «Mamont». Продрав глаза, Жилин дико уставился на будившего его пилота и даже крикнул: «Отражатель не сфокусирован, Алексей Петрович!..» Потом дошло, что они уже приземлились в Пулкове, а ощущение юпитерианской перегрузки производит тяжеленный рюкзак, упавший с верхней полки ему на колени.

Как и следовало ожидать, спешку пороли совершенно напрасно. Совещание было назначено завтра на 10.00, так что на ближайшую ночь он имел полный отгул. После затянувшегося блаженства в горячей хвойной ванне Иван заказал в номер порционный ужин из пяти блюд и плюхнулся в кресло перед стереовизором.

Надолго его не хватило: сплошные ристалища тупых эрудитов, глубокомысленные беседы на интимные темы с обязательным привлечением профессоров-сексопатологов и ветеранов обеих чеченских кампаний, мордобойные триллеры, оживающие средь бела дня мертвецы, порно-эротические мыльные сериалы о жарких страстях на экзотических астероидах, а также очень много спорта и чудовищной музыки. Лишь изредка редактора делали коротенькие вставки информсообщений, которые с некоторой натяжкой можно было назвать серьезными.

…Экологические службы Евразийского Сообщества и Демократической республики Иран практически завершили очистку бассейна Волги и Каспийского моря от промышленных отходов…

…Научная база на Тритоне, естественном спутнике Нептуна, продолжает исследования живых существ, временами выползающих на континентальный шельф. Ученые не исключают, что эти головоногие через десятки миллионов лет могут обрести разум и станут хозяевами Солнечной Системы, сменив на этом посту одряхлевшую расу Homo Sapiens…

…Генеральная Ассамблея ООН преодолела вето представителя США в Совете Безопасности, продлив на неопределенный срок санкции против Соединенных Штатов. Большинство членов ООН сочли убедительными доводы наблюдательной комиссии, полагающей, что США не полностью уничтожили свои арсеналы средств массового поражения…

…Новость дня! Непревзойденная Аманда Флетчер объявила о намерении развестись с Карлосом Бланко. В приватной беседе эстрадная суперзвезда намекнула, что наконец-то встретила настоящую любовь. «Настоящую любовь, а не мужчину моей мечты», — многозначительно подчеркнула блистательная Аманда…

Воистину, это была Страна Дураков, край зажравшихся идиотов, обезумевших от дарованного небесами изобилия. Даже всепланетно известное шоу «Колесо Фортуны» додумались назвать по-своему — «Поле Чудес». А еще со скуки и пресыщенности путчи устраиваем: инородцев с чемоданами — на вокзал, а подлинных сынов-дочерей нации — в общий строй. «Хайль майн либер фюрер!» Впрочем, быстро упьются, и можно брать их голыми руками.

Жилин плюнул и отправился в спальню. Хоть сервис здесь был на уровне. Хотя сказать, на то и ведомственный дом для почетных гостей.

В региональной штаб-квартире собирались знакомые лица. Раздобревший на заморскую дармовщинку Федор Геннадьевич Пантелеев, известный в Австралии, как средней руки бизнесмен и аферист Дик Нунан. Оскар Пелбридж, пять лет назад помогавший искать слег в Вентспилсе, а ныне — резидент в Хинганской Зоне. Остальных он тоже знал в лицо и даже по именам, но подружиться не успел из-за гнусной специфики этой службы. Приглашенные кучковались по трое-четверо, Мария увлеченно общался с высшим комсоставом, работавшие в Канаде и Сахаре оперативники обособились своей компанией, а подводники шушукались с умниками из научного сектора. Так вот и остался полковник «Джилин» в окружении давних приятелей.

— Слышали, наверное, Римайер помер, — сказал Оскар. — Инфаркт.

— Знаю, — чуть не хором ответили Иван и Дядя Федор.

Потом Федор Геннадьевич поздравил Жилина с захватом Черного Куба. Иван отмахнулся: дескать, у нас еще Курочка Ряба на свободе слоняется, а вот вы под Хартфордом, молодцы, дочиста все особо опасные игрушки подчистили.

— А чегой-то, Курочка Ряба? — насторожился Дядя Федор. — Не слыхал.

— Это, знаете ли, такая хреновина в избу размером. При известных обстоятельствах…— Жилина передернуло,-…откладывает яйца с биомеханической начинкой. Такие, понимаешь, здоровенные эллипсоиды с полуосями до двух метров, из которых вылупляются предметы различного назначения.

— Предметы, о которых думает заказчик? — уточнил педантичный Оскар. — А «известные обстоятельства» — это, конечно же, жертвоприношение?

— Причем жертвой обязательно должен быть человек, — подтвердил Иван. — Скажи-ка, Дядя Федор, а как вы ухитрились одним заходом вытащить Золотой Шар и «смерть-лампу»?

Пантелеев не слишком охотно поведал, как взял под плотный прессинг одного местного сталкера-психопата. Тот, не подозревая о слежке, добрался до «машины желаний», подставил «мясорубке» положенного смертника, а потом завопил: «Хочу, мол, счастья для всех! На халяву, чтоб никого не обидеть и всем хватило!» Такого надругательства Золотой Шар, натурально, не стерпел и гробанулся от перенапряжения. Идиота-сталкера размазало по окрестным камням, а инопланетная машинка впала в солипсис. Тут Дядя Федор смекнул, что принесены сразу две жертвы, а ни одного желания не выполнено — не считать же реализацией счастья для всех гибель рыжего громилы Рэда Шухарта. Пантелеев рискнул, подбежал к Золотому Шару и потребовал: «Хочу, чтобы ты и „смерть-лампа“ не сопротивлялись и никого не убили, когда роботы станут укладывать вас в контейнер». Запредельная наглость стоила Дяде Федору трех новых седых волосков на лысине, однако увенчалась полным успехом. Обе машины-убийцы стали смирными и вскоре оказались на Луне…

Сокрушенно покачав головой, Федор Геннадьевич проговорил с ненавистью в голосе:

— Сволочи все-таки эти братья по разуму. Понабросали дряни и ушли, а сами, небось, издали подглядывают. Наверное, очень интересно наблюдать, как туповатые полудикие аборигены используют по неожиданному назначению твои экскременты… Ладно, что мы все обо мне. Расскажи, как уговорили Треножник.

Если «смерть-лампа» стреляла модулированными гамма-квантами, то упрятанный в Желтый Дом самоходный антимат, получивший от сталкеров прозвище Огненный Треножник, излучал плотные пучки позитронов. В ходе многодневной осады яйцеголовые из научного ведомства перепробовали безумное количество приемов и под конец решили бомбардировать источник античастиц продуктами Зоны. Как ни странно, идея оказалась плодотворной. Треножник отключился, когда по нему выпустили ПТУРС, в боеголовке которого находилась «банка-пустышка», заполненная «канадской сиренью»…

— Вам особое приглашение нужно? — рявкнул под ухом генерал Роберто Мария Родригес, или же «просто Мария». — Заходите, пока не сочли вас дезертирами!

— Кажется, я очень испугался, — буркнул Дядя Федор. — Айда, хлопцы. Побачим, чего умные люди балакают.

Широкое лицо Марии вдруг расплылось добродушной улыбкой, от чего второй подбородок превратился в основание третьего. Шеф сообщил, посмеиваясь:

— Умные люди, поднатужась, рожают гениальные мысли. Оказывается, не было никакого Посещения. И вообще в космосе нет разумной жизни. А пресловутые Зоны — частично выдумки падких на дешевые сенсации газетчиков, а частично — естественные испражнения матушки-природы.

Федор Геннадьевич с кислой миной поинтересовался, можно ли уже смеяться, или будет продолжение. В тон ему Оскар, сделав каменное лицо, подумал вслух: дескать, собрать бы некоторых кабинетных деятелей от фундаментальной науки, да высадить в центре самой завалящей Зоны. Восхитившись его гуманизмом, Иван предложил более жестокую меру перевоспитания.

— У меня, — сказал Жилин, — после вчерашней ходки в Зону носки нестиранные остались. Пусть понюхают, чем натуральные явления природы пахнут.

Ряды столов с 20-дюймовыми плазменными мониторами делали зал заседаний похожим на студенческую аудиторию. Народ расселся, и генерал Родригес объявил открытой выездную Коллегию ВССБ — Всемирной спецслужбы при Совете Безопасности ООН. Цель заседания — информирование региональных резидентур о последних телодвижениях ведомства и прочих сопутствующих обстоятельствах.

Мария сразу пояснил, что не намерен говорить о борьбе с наркомафией, политическими экстремистами, оружейными контрабандистами и прочей шушерой, поскольку основная задача сегодня — преодолеть последствия Посещения. На этом генерал исчерпался и передал слово коммодору Ботасу, своему заместителю по анализу и планированию.

Результаты работы ВССБ Ботас считал, мягко выражаясь, удовлетворительными. Зоны практически вычищены, особо опасные предметы эвакуированы за пределы Земли, ситуация вокруг Зон неуклонно берется под контроль. Почти половина выявленных артефактов изучена, причем 32 объекта уже нашли массовое применение в производстве и прочно вошли в повседневную жизнь.

Он перечислил саморазмножающиеся аккумуляторы «этак»; суперпроизводительные процессоры 9-го поколения, разработанные на основе кристаллических «говорящих булавок»; антигравитаторы на базе симбиоза «черных брызг» и «гремучих салфеток»; чудодейственные медикаменты и высокопродуктивные сельхозкультуры и так далее.

Самый же могучий рывок, сказал Ботас, достигнут в космонавтике: десять лет назад физики ЦЕРНа додумались облучить нейтронами суспензию, составленную из «ведьминого студня» и «огненного пуха». На выходе реакции получились монокристаллы мезовещества. Годом позже исследования «пустышек» завершились созданием универсальных магнитных ловушек. В итоге мы имеем два десятка фотонных планетолетов и, как следствие, покоренную Солнечную Систему. А захваченный недавно генератор античастиц открывает путь к созданию аннигиляционного фотонного двигателя.

— Вместе с тем…— голос Ботаса утратил бравурную тональность,-…до сих пор нет ответа на главный из проклятых вопросов… Вы понимаете, о чем я говорю. И пока мы не решим эту загадку, покоя нам не будет.

За ним выступил с обзором ситуации оберст-лейтенант Макензен из научного отдела. По его словам, бесчисленные гипотезы, выдвигаемые полчищами ученой братии, сводятся всего лишь к двум простым концепциям:

1. Посещение было случайным. Братья по разуму летели мимо и по какой-то причине слегка намусорили;

2. Посещение было отнюдь не случайным. Братья по разуму вполне осознанно вывалили на Землю все эти предметы, причем ставили перед собой совершенно конкретную, но неизвестную нам цель.

В пользу последней группы гипотез говорит простой факт: пять Зон из шести находятся на суше. Если бы контейнеры с мусором швыряли куда попало, то законы вероятности сделали бы соотношение иным: две на суше и четыре в океане — ведь 2/3 поверхности Земли покрыты более или менее подсоленной двуокисью водорода. Следовательно, места для размещения артефактов были выбраны из каких-то соображений, опять-таки нам неведомых.

Ботас выключил, сложил вчетверо и спрятал в боковой карман ноутбук, с монитора которого читал текст своего доклада. Затем добавил от себя:

— Теперь нам предстоит не менее трудная задача — догадаться, с какой целью внеземные сапиенсы подкинули нам эти подарочки.

Он снова сел в президиуме. Негр в морском мундире — явно из отряда, контролирующего изучение Зоны в Индийском океане возле берегов Антарктиды — сказал задумчиво:

— Да, похоже, это все-таки не мусор и не ассенизационный контейнер, а исследовательские тесты, вроде детских головоломок или лабиринтов для крыс или морских свинок.

Поскольку начиналась общая дискуссия, Жилин тоже решил высказаться:

— Представьте себе, что какой-нибудь Аменхотеп или Калигула получил от внеземной цивилизации подарочный набор вроде наших Зон Посещения. В комплект входили самые разные предметы, назначение и устройство которых лежит далеко за рамками античной эрудиции. Например, прицел для подводной лодки, процессор с оптико-волоконными связями, огнемет, парашют, ампулы с вакциной против СПИДа. Воспользоваться этим набором люди смогут не раньше, чем дорастут до понимания даров. Тем не менее, какое-то применение указанным предметам нашлось бы даже в глубокой древности. Парашют, скорее всего, порежут на простыни — без авиации он не нужен. Разве что с горы сигать. Ампулы с вакциной будут носить на шее вместо амулетов и так далее.

— Зато огнемет мог бы пригодиться, — желчно вставил Дядя Федор.

— Вот именно, — обрадовался Жилин. — Короче говоря, существенно ускорить прогресс подобными подарками не получится. В лучшем случае, можно чуть-чуть скорректировать азимут развития культуры. А мы, судя по всему, сумели найти применение всем или почти всем подаркам. Эрго — это не случайно насыпанная куча мусора, но хорошо продуманный набор технологических новинок, доступных или почти доступных пониманию современного человечества.

Немного поразмыслив над его словами, Мария пошептался с сидевшими по бокам от него Лемхеном и Ботасом, затем процедил, сверкая контактными линзами:

— Согласен. Следы на местах «пикника» напоминают тот ящик с инструментами, которые капитан Немо подбросил колонистам на острове Линкольна. Словно кто-то могущественный дал нам оружие для войны против неведомых врагов, о существовании которых мы даже не догадываемся. Но враг может нагрянуть, и тогда у нас будет наготове, чем его встретить. Именно поэтому мы форсированно изучаем Зоны, закрывая глаза на бесчинства сталкеров. Любая цена приемлема — лишь бы расколоть побольше загадок Посещения. К сожалению, некоторые чудеса оказываются в не слишком чистых руках, но в конечном счете все равно служат прогрессу человечества в целом.

Неожиданно очнулся профессор Торнау, напомнивший, что многие артефакты представляют опасность планетарного масштаба. Кроме того, самые интересные предметы выполняют полезную функцию лишь после жертвоприношения. Из зала выкрикнули: мол, существуют феномены, противоречащие здравому смыслу: «веселые призраки», «ожившие мертвецы», невидимые монстры, проявления дивергентной вероятности.

— Невидимки вроде Дяди Васи или Бродяги Дика — простые и понятные явления, — отмахнулся Торнау. — Вульгарная интерференция гравитационных полей от близко расположенных «комариных плешей». Вот нарушения причинно-следственных связей, «эффект эмигрантов» — это на самом деле серьезно. Объяснить их можно разными способами, но Скальпель Оккама требует выбрать самый простой: пришельцы никуда не ушли, а продолжают незримо влиять на земные события. Установлено же, что так называемые «пустышки» могли существовать лишь за счет внешнего силового поля. Трагические события вокруг эмигрантов из Зон Посещения также становятся понятными, если предположить, что таким образом развлекаются невидимые нам наблюдатели ВСЦ… А наше уважаемое руководство с труднообъяснимой непреклонностью отказывается дать зеленый свет работам в данном направлении.

— Сядь, скандалист, — весело прикрикнул Мария. — Дожили! Мои же ученики на меня бочку катят… Руководство ни от чего никогда не отказывается. Просто тебе не полагалось знать о наших мероприятиях по этой теме. Я как раз собирался сказать…

И он выдал сенсацию, которую придержал напоследок. Начиная с весны этого года, сказал генерал, полностью сошел на нет «эффект эмигрантов». Кроме того, одна за другой разваливаются псевдомагнитные ловушки — всякие там «пустышки» и прочие «банки дьявола», за исключением тех, которые построены на Земле по заимствованным технологиям. Также теряют активность остальные артефакты, до сих пор считавшиеся антинаучными и сверхъестественными. Реально это означает, резюмировал Мария, что по мере продвижения землян за черту Астероидного пояса пришельцы сворачивают свой эксперимент.

— Посещение наконец открыло нам глаза на давно известный факт, — сказал Мария. — Люди крепко усвоили, что не одиноки во Вселенной. И оттуда, из космоса, могут явиться не только друзья и благодетели. Итоги Посещения можно интерпретировать по-разному, но с точки зрения нашей работы вывод один: мы предупреждены о существовании Внешней Угрозы, а потому обязаны действовать соответственно…— генерал обвел подчиненных торжествующим взглядом. — Решено создать самостоятельную спецслужбу, которая будет заниматься проникновением иных цивилизаций на Землю. Вчера днем Совет Безопасности назначил полковника Ивана Жилина первым председателем Комиссии Внешней Безопасности. Поздравляю, коллега.

Назначение отмечали узким кругом в «Астории». Мария поведал не успевшему очухаться Жилину, что его выбрали из шести предложенных кандидатур. Решающую роль сыграла безупречная биография: бывший космолетчик, удачливый тайный агент, участник подавления трех неофашистских путчей. Кроме того, Иван оказался самым молодым претендентом. Еще Мария сказал, посмеиваясь, что предлагалось назвать новую спецслужбу Комитетом Галактической Безопасности, но Генеральный секретарь очень развеселился и ответил: «О Галактике поговорим, когда наши звездолеты доберутся хотя бы до Проксимы».

— По-моему, молодой председатель не слишком доволен новой должностью, — проницательно заметил Дядя Федор. — В чем твоя кручина, парень?

— Да я уже собирался завязывать с этой работкой, — покаялся Жилин. — Совсем собрался на старости лет вернуться в Космофлот.

— Насчет старости ты хорошо сказал, — расхохотался Мария. — Или про «сыворотку омоложения» не слыхал?

— Собственными руками брал ту лабораторию.

— Значит, должен понимать, что еще полсотни лет о старости думать не придется…

И тут на генерала накатило лирическое настроение. Р.М.Родригес потребовал налить до краев и разразился длинным тостом:

— Наша профессия, коллеги, это — искусство чудес. Историю творят те, кто знает больше других и обладает возможностью незримо направлять события. Иными словами, именно мы с вами — истинные творцы истории, вершители судеб человечества. Мы — те, кого не знают современники, но кем восторгаются потомки. Мы — легенда грядущих поколений. Кто вспомнит через сто лет борт-инженера Ивана Жилина? Другое дело генерал Жилин — бесстрашный воин спецназа, суперсекретный агент, разоблачитель заговоров, подавитель мятежей, раскрыватель тайн Посещения… Да ты станешь героем романов, фильмов, телесериалов, а если повезет — даже в бродвейских мюзиклах засветишься!.. И еще один большой плюс — о нас ничего не известно, мы всегда скрыты завесой тайны. Основные архивные фонды навечно останутся недоступными для любопытных взглядов. Поэтому о тебе смогут судить лишь по тем эпизодам, которые ты опишешь в своих мемуарах… Но есть в нашей профессии темная сторона, о чем тоже не стоит забывать. Всегда были и всегда будут люди, которые ненавидят нас. Ненавидят, потому что боятся. Мы слишком много знаем, а это всегда вызывало ненависть. Поэтому будьте готовы ко всякому.

Он предложил выпить за всех честных трудяг тайного фронта. Ледяную жгучесть водки захрустели грибочками и отдали должное кабаньему стейку в сырном соусе «горгондзолла». Потом аудитория потребовала к ответу нового шефа. Умиротворенный и где-то даже смирившийся с очередной каверзой негодяйки-фортуны, Жилин пробормотал, подняв заиндевевшую стопку:

— Друзья, конечно же, я благодарен за доверие и все такое. Только не поздно ли мы спохватились? Пришельцы ушли, Посещение благополучно преодолено, Зоны взяты под контроль. Чем прикажете заниматься моей Комиссии?

— Вот об этом не беспокойся, — лениво помахивая пальцами, успокоил его Мария. — Одни города древних пришельцев на Марсе завалят тебя хлопотами выше макушки. Да и насчет Посещения я очень сомневаюсь — хрен они далеко ушли. Так что, сынок, запомни: кто-кто, а наш брат без работы не останется. Во всяком случае, пока в этой Вселенной тлеет хоть самая дохлая искорка Разума.

14. Архивные файлы.

Файл bwi.//ComCon2/054.83/FreeInform-098/83.

Ограниченная секретность

Стенограмма заседания Тайной Коллегии

Земля, Торонто, Центр общей подготовки

Института экспериментальной истории

17 декабря 83 года.

ПАРАДОКС: Рад приветствовать дорогих коллег в стенах моего научно-исследовательского учреждения. Поскольку мы собрались, чтобы обсудить достижения двух братских ведомств, передаю ведение форума в надежные руки коллег.

ТЕРМИНАТОР: Всего два слова. Сегодня у нас гости, а посему прошу соблюдать элементарную этику. Не злоупотребляйте специальной терминологией.

БРОМБЕРГ: Насколько я понимаю, здесь всего два гостя — я и Мерлин. Вероятно, Ямада-сан посоветовал не болтать лишнего в нашем присутствии.

ЭКСЕЛЕНЦ: Айзек, не будь вы столь смекалистым старым ребенком, вас бы сюда не пригласили.

ТИРЕКС: Если примемся переругиваться по любому поводу, то никогда не начнем. Предлагаю следующий регламент: профессор Бромберг, Мак и Сфинкс докладывают свои выводы, а затем — общая дискуссия. Возражения и дополнения есть?

ТАРАНТУЛ: Я бы тоже хотел…

ТИРЕКС: Предлагаю на выбор — гипертекст или общая дискуссия.

{Тарантул переводит свой материал в локальное киберпространство. см. файл bwi.//ComCon2/054.83/Tarantul.}

ТИРЕКС: Этот вопрос решили. Прошу вас, профессор.

БРОМБЕРГ: Приступив к работе, я имел два неоспоримых факта. Факт первый: триста лет назад Савел Репнин был убит, причем возле его тела нашли портфель с документами. Факт второй: совсем недавно некто, очень похожий на него, потерял на космической яхте точно такой же портфель. Проанализировав проблему хрономоции, я установил, что проблема решена. Следствия из теории Хайна-Мансура-Бланже убедительно показывают, что любое перемещение материальных объектов против потока времени противоречат закону сохранения энергии. Таким образом, хрономоция невозможна в принципе. Кроме того, если Савел Репнин совершал путешествие во времени, то остается непонятным факт удвоения его портфеля. Вывод: мы имеем удвоение не только портфеля, но более сложного объекта — портфель плюс Савел Репнин.

СФИНКС: Мне нравится его логика.

БРОМБЕРГ: Мерси, не ожидал. Итак, в середине ХХ века по старому стилю некая ВСЦ записала атомно-молекулярную структуру красного партизана и его портфеля. Спустя 300 лет по этой записи была изготовлена точная копия С.Репнина, опять-таки вместе с портфелем. Копию внедрили на Землю для выполнения неизвестной нам миссии, с каковой целью дубликат С.Репнина был снабжен мощным оружием в виде модифицированного скорчера. Поскольку дубликат был изъят немедленно по возвращении с ЕН-7031, остается предположить: его миссия заключалась в том, чтобы привести землян на планету Саула. О судьбе скопированного С.Репнина после изъятия приходится только гадать. Возможно, экспериментаторы дематериализовали или вновь заархивировали копию, но не исключено, что его просто убрали из Солнечной Системы. В последнем случае можно предположить, что где-то в Галактике существует мир, населенный подобными копиями, записанными на разных планетах.

ТАХОРГ: Благодарю вас, профессор.

БРОМБЕРГ: Простите, я еще не закончил. В обозримом прошлом Странники несколько раз открыто вторгались в жизнь человечества. Перечислю основные примеры. Сначала было Посещение, когда всю Землю загадили крайне опасными изделиями. Потом — история с «подкидышами». Наконец, атомный двойник привел экспедицию на планету, где имеются примитивная гуманоидная цивилизация и промежуточная станция трансгалактического транспорта. Странники раз за разом заставляют нас участвовать в каких-то экспериментах. Очень хочется знать, насколько успешно мы сдали этот тест на разумность. Dixi.

ТАХОРГ: Еще раз благодарю. Получилось даже интереснее, чем я ожидал. Мак, прошу.

МАК: Получив сигнал от доктора Бромберга, я возобновил оперативно-розыскные мероприятия по ранее закрытому делу «Крематорий». Разработка темы «Возвращение в крематорий» приводит к шокирующим выводам. Прежде всего, обращаю ваше внимание на участившиеся в первой половине 60-х годов выходы на действующие артефакты Странников. Обычно находки соизмеримой ценности попадались не чаще, чем раз в десятилетие, а тут целый каскад открытий: Ковчег (60), Надежда (63), Саула (65). В двух последних эпизодах земных открывателей буквально за ручку привели на планеты, где имелись артефакты. В одном случае достоверно подтверждено вмешательство извне в работу кибер-атласа Центрального космопорта Ружены. Обычный генератор случайных чисел никак не мог выдать Бенсонам тот маршрут.

Во втором случае ИВУ избрал достаточно сложный сценарий. Сначала подстроена встреча Антона Сорбина и Августа Бадера — последний в то утро неожиданно принял немотивированное решение вылететь из своего эквадорского офиса в Ленинград, но после разговора с Сорбиным немедленно вернулся в Кито. Родственникам и сотрудникам Бадер объяснил свое путешествие внезапно возникшим желанием сменить обстановку. Напомню, что в те времена всепланетная сеть нуль-транспортировки еще не функционировала, а потому очень немолодой человек совершил перелет на рейсовом «призраке» легкого класса. Нам предстоит определить, действовал ли он под влиянием внушения или выполнял прямое указание ИВУ… Затем начинается второй этап операции: появился Саул, Антон вспомнил многочасовое нытье Бадера об отмененных экспедициях, а в итоге состоялся рейд в систему ЕН-7031.

Отметим, что обе акции вполне укладываются в обычную тактику ИВУ: действовать изподтишка, лишь направляя ход событий, но не появляясь на сцене в явном виде. Таким же образом работают наши прогрессоры на слаборазвитых мирах. Вместе с тем, в обозримом прошлом дважды, как минимум, отмечено масштабное и неприкрытое вмешательство в судьбу человечества. Я имею в виду Посещение ХХ века, а также историю, которая произошла на Радуге в 31-м году до Новой Эры. Как вы, вероятно, знаете, в августе 2154 года по старому стилю после серии непродуманных экспериментов, связанных с нуль-транспортировкой материальных объектов, возникли паразитные энергетические Волны. Эти потоки Лю-энергии грозили уничтожить весь континент, на котором размещался полигон. Однако 5 августа две сближающиеся Волны спонтанно самоликвидировались, причем были зафиксированы направленные из подпространства удары импульсов неизвестной природы. Очевидно, какая-то ВСЦ решила спасти стотысячное население континента и научно-исследовательский комплекс.

КЕНТАВР: Мои сотрудники шли похожим путем. Интересно узнать, насколько ваши выводы совпадают с нашими.

МАК: Я полагаю, что следует вернуться в идее, высказанной Тахоргом на совещании в Аодзоре. Предположим, что в нашем секторе Галактики оперируют одновременно две соперничающие ВСЦ. Одну из них мы называем Странниками — именно они построили города и спутники в десятках солнечных систем, законсервировали саркофаги-инкубаторы с зародышами древних аборигенов Тагоры и Земли…

ПАРАДОКС: Позволю себе подать реплику, если коллега не возражает. Служба Проникновения полагает не вполне доказанным, что зародыши гуманоидов, обнаруженные 45 лет назад экспедицией Комова, изъяты на Древней Земле. Практически идентичные гуманоиды живут на Сауле, Саракше, Надежде и Гиганде. Саркофаг-инкубатор мог предназначаться для любой из пяти цивилизаций, просто мы добрались до него раньше остальных претендентов.

МАК: Благодарю, это интересное замечание… Итак, продолжаю. Помимо перечисленных мероприятий, Странники построили нуль-Т-узлы на нескольких планетах, а также вывели боевой спутник на орбиту вокруг Ковчега. Все указанные конструкции созданы на протяжении миллиона лет по сходным технологиям, то есть имеют общее происхождение. В то же время нам совершенно неизвестны примеры их прогрессорской деятельности. С другой стороны, предметы, заброшенные на Землю в процессе так называемого Посещения, кардинально отличаются от типичных изделий Странников. Следовательно, существует еще одна ВСЦ — назовем ее условно «Вторая». По каким-то причинам Вторая упорно подбрасывает нам высокие технологии, а также тычет мордой в действующие агрегаты Первой. Хао, великие вожди, я все сказал.

ТАРАНТУЛ: Миллион лет работают на одних и тех же технологиях! По-моему, кто-то уже обращал внимание на противоестественность такой ситуации. Не помните, кто это был?

ТЕРМИНАТОР: Мы помним все и обо всех… Сфинкс, придержи свой доклад. Послушаем, что надумали аналитики экспериментальной истории.

ПАРАДОКС: Как я уже сказал, ход наших рассуждений во многом совпадает. Мы также пришли к выводу о противоборстве двух ВСЦ. Одну, пассивную и, несомненно, деградирующую наши ксенологи давным-давно назвали Странниками. Вторая действует активно и, вероятно, развернула динамичную экспансию. Мы присвоили этой расе условное имя — Рейнджеры. Два с небольшим столетия назад Рейнджеры осуществили Посещение, подтолкнувшее человечество на принципиально иную технологическую магистраль. Благодаря подаркам ВСЦ было форсировано развитие космонавтики, появилась эмбриомеханика, разработаны высокоэкологичные ресурсосберегающие технологии. Освоение планет и астероидов Солнечной Системы открыло путь к выходу из экономического кризиса, который наметился ввиду исчерпания ресурсов Старой Планеты. Но главный итог Посещения видится мне в другом — создан Галбез. Не это ли было замыслом организаторов «пикника на обочине»? И зачем им это понадобилось?

ЭКСЕЛЕНЦ: Несомненно, Вторая ВСЦ, то есть Рейнджеры подводили нас к какому-то выбору.

БРОМБЕРГ: Меня коробит жестокость методов пресловутых Рейнджеров. Посещение и его последствия унесли жизни сотен тысяч людей.

ЭКСЕЛЕНЦ: Прогрессоры нередко действуют хирургическими методами. Я допускаю, что, не случись Посещения, то спазмы экономики, экологии, политики привели бы к более масштабным жертвам.

БРОМБЕРГ: Это не оправдание. А что тогда сказать о так называемых супермашинах Посещения? Насколько нам известно из мемуаров двухвековой давности, всевозможные источники иллюзий, материализаторы желаний, демонстраторы вероятного будущего и прочие чудеса срабатывали только после человеческих жертвоприношений. Согласитесь, что от нас требовали весьма своеобразной реакции. Это не слишком похоже на обычные эксперименты, когда крысу запускают в лабиринт. Нет, не тесты на сообразительность устроили нам Рейнджеры.

ТАХОРГ: Странники проявили себя не многим гуманнее. Казус «подкидышей» поставил Землю и Тагору перед суровой альтернативой — жить под угрозой или убить себе подобных. Обе ВСЦ совершенно не заботятся о судьбе отдельных аборигенов.

ПАРАДОКС: Хочу обратить внимание уважаемого собрания на любопытное обстоятельство. Странники раз за разом посылают исполнителей на Гараж. Трудно усомниться, что их интересуют складированные там артефакты Посещения. Но разве не проще было бы Странникам, если они сверх(!)цивилизация, направить к этой планете собственную экспедицию? Очевидно, есть веские причины, сковавшие их активность в этой части Вселенной. Служба Проникновения предлагает рабочую гипотезу: в наших краях сложился баланс сил, не позволяющий обеим ВСЦ совершать резкие телодвижения (например, заключено соглашение, запретившее Рейнджерам и Странникам вторгаться в нейтральную зону) — вот они и вынуждены прибегать к тайным операциям. А в таком случае очень вероятно, что Странники и Рейнджеры обзавелись агентами влияния в цивилизациях земного уровня, включая Саракш, Тагору, Беллерофонт и даже Леониду.

ЭТЕРНАЛ: У меня уже не первый год вертится на одном месте глупый вопрос. Полезно или вредно человечеству общение со Странниками и Рейнджерами? Ведь не исключено, что мы чересчур усложняем себе жизнь. Если старшие братишки по разуму хотят нам добра, причем сами мы, будучи существами примитивными, собственной пользы разглядеть не способны, так не лучше ли позволить им делать то, что ВСЦ считают нужным? Нам же лучше будет. Ясно же: Сверхразум несет сверхдобро.

ПАРАДОКС: Не факт. И вовсе не обязательно, что цивилизация-прогрессор желает добра для нас. Скорее уж — для себя. Так что их цели наверняка нам не понятны и даже чужды. Поэтому ВСЦ вынуждена подталкивать нас в нужную им сторону, используя замаскированный нажим. Классическая схема подобных действий известна, сами так работаем. Происходит некое событие, мы принимаем ответные меры, а в результате делаем шаг по тропинке, начертанной чужаками-прогрессорами.

ТАХОРГ: Есть и другой способ. Внедрить своего резидента в руководящие структуры. Не обязательно даже в высшие органы управления. Оптимальный вариант — агент в аппарате советников. Его рекомендации, соответствующим образом обоснованные, также могут сыграть роль незаметной провокации.

СФИНКС: Совет общественной психологии подготовил свои рекомендации по данному вопросу. Чтобы не отнимать лишнее время, приобщаю наши наработки к протоколу заседания.

{Сфинкс переводит свой материал в локальное киберпространство. см. файл bwi.//ComCon2.054.83/Rezident.

Участники заседания обмениваются репликами посредством личных киберблоков.}

БРОМБЕРГ: У меня сложилось впечатление, будто кое-кто затеял виртуальную дискуссию. По-моему, это не совсем этично.

ТАХОРГ: Простите, профессор, обсуждались узко специальные вопросы. Непрофессионалы просто не поймут, о чем идет речь.

ЭТЕРНАЛ: Предлагаю вернуться к делу Гурона. Эксперимент на Моргане подтвердил, что «подкидыши» выполняют задания Странников, но ведь Абалкин не прошел обработку детонатором.

ТИРЕКС: Очевидно, программа Гурона заработала по иной причине. Разберемся.

БРОМБЕРГ: Но когда?

ТЕРМИНАТОР: Кто сказал, что мы способны раскрыть все загадки в ближайшие сто или двести лет? Главное в нашем деле — уметь ждать и целеустремленно идти к цели, стараясь не делать резких движений. По крайней мере, не делать их преждевременно. Объявляю заседание закрытым.

Файл bwi.//ComCon2/054.83/Tarantul

Приложение I к файлу FreeInform-098/83.

Совершенно секретно

В результате многолетнего изучения космоса ксенологами и нашим ведомством получены отрывочные данные о присутствии трех ВСЦ: Странники, раса планеты Ковчег и гипотетические соперники Странников.

Недавно завершены исследования реликтового поселения Странников на планете Моргана с использованием аппаратуры КРИ. Удалось синтезировать 6 устойчивых видеосюжетов (см. прилагаемые клипы) длительностью от 0.83 до 4.59 сек. Несомненно, эти существа имеют определенное сходство с моллюсками, обитавшими на Земле в силурийскую эпоху: наличие щупальцев, рудиментарных панцырей и т.п. Учитывая возраст города на Моргане (порядка 0.6-0.9 млн. лет), трудно с уверенностью заключить, кто изображен на синтез-клипах — сами Странники, или иные существа, посетившие Город в более поздние времена. Во всяком случае, на самой Моргане подобной фауны никогда не водилось. С другой стороны, анатомия и габариты изображенных моллюсков таковы, что эти существа вполне могут оказаться строителями и обитателями известных нам конструкций, создание которых приписывается Странникам.

За последние 22 года сканирующие устройства, размещенные на Ковчеге, получили несколько нечетких изображений существ, обитающих в лабиринтах под поверхностью этой планеты. Налицо опять-таки отдаленное сходство (но отнюдь не тождество) с изображениями, которые выдал КРИ на Моргане. Возможно, существа с Морганы и Ковчега являются родственными, но враждующими цивилизациями. Представляется очень вероятной следующая гипотеза: миллионы лет назад раса разумных моллюсков разделилась на несколько рукавов, каждый из которых прошел собственный эволюционный путь. Другая версия: в те времена в Галактике сложились благоприятные условия для появления высокоразвитых существ данного вида, аналогично явному доминированию разумных приматов в нашу эпоху.

В этой связи вновь остро встает вопрос о предназначении спутника-убийцы, оставленного Странниками в окрестностях Ковчега. То ли Странники пытались предотвратить проникновение на Ковчег пришельцев извне, то ли задача спутника — воспрепятствовать выходу обитателей Ковчега в космос. Не исключено, что жители Ковчега представляют собой одну из колоний Рейнджеров, либо взбунтовавшуюся колонию самих Странников. Для однозначного вывода катастрофически не хватает информации.

Считаю совершенно необходимым провести дополнительные исследования с помощью КРИ на Марсе, Владиславе и прочих планетах, где обнаружены конструкции Странников. Прошу оказать содействие и преодолеть бессмысленные запреты КОМКОНа-1.

Файл bwi.//ComCon2/054.83/Rezident.

Приложение 2. к файлу FreeInform-098/83.

Особо секретно

Государственной важности

СФИНКС: По мнению следственного управления, Резидента Странников или другой ВСЦ можно вычислить лишь по косвенным признакам. Это должен быть солидный член элиты, формальный или неформальный лидер. Неявный участник или организатор громких скандалов, раздражающих администрацию, расшатывающих привычный уклад жизни. Он должен быть закулисным организатором акций, облегчающих работу для агентуры ВСЦ: ликвидация Комитета Галбезопасности, борьба против фукамизации. Именно он должен был принимать участие во внедрении Подкидышей, он помогал свести Подкидышей с детонаторами. Он корректировал программу межзвездных исследований, отменяя экспедиции к очагам деятельности Странников и запрещая КРИ-исследования реликтов. Не исключено, что Резидент ратовал за создание сверхчеловека и повторный запуск Массачусетской машины. Нужно выявить всех людей, которые засветились хотя бы в нескольких из перечисленных акций.

ЭТЕРНАЛ: Получается очень похоже на Бромберга.

ЭКСЕЛЕНЦ: Вряд ли. Айзек слишком на виду, Резидент должен вести себя более скрытно.

СФИНКС: В любом случае, надо проверить. Проведем поиск по нашим тайным досье.

ЭТЕРНАЛ: Но мы даже не уверены, что среди людей действительно живет резидент Странников.

МАК: Могу лишь повторить старую сентенцию Экселенца: если в доме запахло серой, надо начинать производство живой воды.

ТАХОРГ: Это звучало остроумно, когда старина Руди был непререкаемым авторитетом для молодняка вроде нас. Пора понять, что любые подозрения следует поверять элементарной логикой, безжалостно отбрасывая заведомо бессмысленные гипотезы. Если пахнет серой — значит, где-то поблизости имеет место утечка в трубопроводе и следует вызвать аварийную команду ремонтных киберов, но никак не попов с кадилами.

ТИРЕКС: Вернемся к делу. Очевидны и другие подозреваемые: Глумова, Бадер, Горбовский, Комов, Фокин.

ЭТЕРНАЛ: Глумова и Фокин отпадают. У них не было возможностей для совершения всего перечисленного.

МАК: А Глумова? Не забывайте о ее влиянии на Комова. Под влиянием экспансивной истерички некоторые из нас совершают очень странные поступки.

ЭКСЕЛЕНЦ: Проверять нужно всех. Подключим ридеров, запустим тактику «мелкого гребня». А там видно будет.

ТЕРМИНАТОР: Прекратите. Бромберг уже психует, вот-вот взбесится. Соответствующие службы просто обязаны заняться этим делом.

15. Страницы из дневника.

Кажется, я в седьмой или восьмой раз принимаюсь надиктовывать эти записи и каждый раз возникает одна и та же проблема: с чего начать. Попытаюсь хотя бы сейчас, оставшись один на один с киберблоком, честно разобраться, для чего я взялся за эти мемуары.

В нашей среде принято читать воспоминания великих предшественников — таких, как Ронге, Шелленберг, Судоплатов, Родригес, Жилин. На полках моей кристаллотеки хранится не меньше сотни мемуаров руководителей спецслужб прошлого. Читаешь-перечитываешь и постепенно проникаешься духом профессии, нередко узнаешь кое-что такое, что можно применить в текущих делах. Но не это, наверное, главное. Из этих книг лучше понимаешь цивилизацию, которой служишь.

Лет десять назад, когда меня только назначили руководить Чрезвычайным Розыском, я перечитал мемуары Ивана Жилина и наткнулся на чудовищную фразу. Его шеф, легендарный генерал Мария Родригес сказал в порыве откровенности: мол, потомки узнают о нас лишь то, что мы сами соизволим рассказать. В те времена я еще не растратил огрызки романтической восторженности и посчитал данную посылку в корне аморальной. Кажется, я даже дал себе слово, что мои мемуары, если я за них когда-либо возьмусь, будут выдержаны в духе древней формулы: всю правду и ничего, кроме правды.

Наверное из этих соображений я по горячим следам описал инцидент с поисками Льва Абалкина. Просмотрев тот файл спустя годл с небольшим, я с ужасом обнаружил, что всей правды не получилось. Внутренний цензор заставил меня промолчать о некоторых пикантных обстоятельствах и даже слегка приукрасить собственную роль в очень некрасивой истории. Я словно бы пытался самооправдаться, переваливать ответственность за трагическую развязку на кого угодно, лишь бы самому предстать в относительно привлекательном свете. Наверняка так будет происходить и впредь, как бы не старался мемуарист оставаться честным. Тем не менее, я продолжаю изредка диктовать свое восприятие самых неприятных событий, дополняя устный рассказ видеокадрами, текстом документов и прочими подручными материалами. Возможно, кому-то будет интересно ознакомиться с этими опусами…

Все наши дела начинаются одинаково — с вызова к руководству. Так случилось и в этот раз. На третий день после совещания в Торонто меня пригласил Этернал. Как обычно, шеф выглядел растерянным, он тоже понимал, что такая работа не для него, но ничего изменить не мог.

Помявшись, Этернал сообщил, что есть решение Всемирного Совета: приняв дополнительные меры предосторожности, повторить условия, при которых активизировалась программа Голика,. Я поинтересовался, кого избрали жертвой на этот раз.

— Корней Яшмаа согласился добровольно, — сказал Этернал, опуская глаза. — Мак, мне тоже не нравится эта авантюра, но решение принято. Если мы откажемся, нас выгонят и найдут более покладистых исполнителей.

— Пускай, — сказал я. — Надеюсь, мое участие не обязательно?

— В самом эксперименте — нет. Но решено использовать средство, которым прежде занимался ты. Найди Пильгуя и уговори его сотрудничать.

Это было неожиданно, хотя и разумно. Я почувствовал какую-то робкую надежду, что на этот раз эксперимент обойдется без жертв. Поспешив к себе, я вновь просмотрел материалы по старому делу «Капитан Немо». Память не подвела — запрета на разработки не накладывали, Пильгую просто посоветовали не проводить опыты на людях. Пильгуй согласился, и дело было закрыто.

Услышав, о чем его просят, Капитан Немо не стал кочевряжиться или злорадствовать. Только пожал плечами и проворчал:

— Оборудование у меня громоздкое… Придется здесь, в лаборатории работать. Привозите, посмотрим, что получится.

Поначалу был шок: Мировой Совет собирался проводить инициирование на какой-нибудь дикой планетке у черта на куличках. Мы с Этерналом с трудом убедили вице-президента, и руководство, скрипя извилинами, согласилось. Все равно, как показала Моргана, «подкидыш» при желании найдет способ сбежать, так что не суть важно, где произойдет превращение Корнея в супер-хомо. Впрочем, Пильгуй гарантировал благополучный исход.

Эксперимент не произвел на меня впечатления. Корней держался уверенно, сам залез в ванну биогенератора, изредка шутил. Как и на Моргане, детонатор присосался нитями к телу «подкидыша», приборы опять показали начало процесса мутации. Организм Корнея медленно трансформировался. Насколько мы, дилетанты, смогли разобраться, в его хромосомах появились новые гены, спектр биотоков тоже изменился. Кто-то из ксенобиологов «первой комиссии» сказал, что похожие ментограммы свидетельствуют о проявлении экстрасенсорных качеств — аналогичные «зубцы» имеются у ридеров, психокинетиков, даже у голованов.

Потом детонатор вернулся в коробку, а наши ученые продолжили обследование. Корней без конца рассказывал о своих ощущениях, но все ждали другого — когда у него появятся нечеловеческие намерения. Сценарий эксперимента предполагал, что заложенная Странниками программа посоветует «подкидышу» не слишком откровенничать, поэтому несколько телепатов постоянно контролировали его мысли и желания. Однако, позже все они подтвердили, что Корней ни разу не солгал — намерения лететь на Гараж у него не возникло.

Когда медицинская комиссия накопила достаточно информации, Комов и Этернал решили прервать эксперимент. Пильгуй запустил свою аппаратуру, и процесс был подавлен с помощью биогенераторов. Постепенно организм Корнея вернулся к нормальному человеческому состоянию. Все бурно радовались, однако, на мой взгляд, это была только имитация успеха. Эксперимент оборван на самом интересном месте. Впрочем, биологи считали иначе — я слышал разговоры о принципиально новом подходе к дальнейшей эволюции Человека Разумного, как вида. Вроде бы появилась надежда использовать проявившиеся у Корнея гены для возбуждения экстрасенсорных способностей. Этернал подмигнул, и я ответил тем же: все исследования генных инженеров в данном направлении, безусловно, будут проводиться под самым плотным контролем моего отдела.

Потом было короткое обсуждение. Дальнейшие эксперименты с детонаторами признали опасными. Три вице-президента Мирового Совета заверили, что больше «подкидышей» трогать не станут. Как я понял, им нужно было завершить программу относительно благополучным результатом, и они своего добились. Отныне «подкидыши» интересовали только профессионалов.

Все разъехались, очень довольные собой, а мы собрались своей компанией в вестибюле института: Комов, Этернал, Марта, Вандерхузе и я. Похоже, все чувствовали себя примерно одинаково: сильное облегчение, что Яшмаа не попытался прорваться на Гараж, и легкое удивление от того, что он не стал этого делать. Мы обменялись мнениями, а потом Вандерхузе вдруг сказал:

— Теперь ясно, что детонаторы были средством связи между Странниками и «подкидышами». Голика подлечили от болезней, придали необходимые свойства и приказали отправляться на Гараж. Эксперимент окончился гибелью «омеги», и Странники поняли, что таким путем они к артефактам не подберутся. Поэтому Корнею соответствующего задания не давали.

— Однако, детонатор изменил его организм, — темпераментно добавила Марта. — Уж поверьте моему профессионализму, если бы трансформация продолжалась, Корней превратился бы в принципиально иное, нечеловеческое существо.

— Между прочим, детонатор Голика самоликвидировался, — заметил Комов.

Он мог бы не говорить об этом — все мы видели новую пустоту в обойме, где покоились эти шайбы. Этернал задумчиво произнес: дескать, надо поставить на уши нуль-физиков, чтобы разобрались, каким образом Странники управляют детонаторами на галактических расстояниях. Никто не стал спорить. Тогда я напомнил о Гуроне. Меня интересовало, какие гипотезы на этот счет появились у первой комиссии"?

— Он подвергался самому сильному прессингу, — ответил Комов. — Остальным «подкидышам» позволили выбрать работу по вкусу и свободно посещать Землю. Эффект был усилен радиацией Саракша и экстрасенсорным влиянием голованов. Мы построили виртуальную модель менталитета «подкидышей», и получилось, что все эти факторы вполне могли активизировать «включатель» в его сознании даже без участия детонатора.

Мне очень хотелось спросить, почему Комов выбрал для столь сильного, как он выражается, прессинга именно Абалкина, но не стал обострять беседу. Наверняка тут сыграло роль соперничество из-за Суок — Комов всеми силами старался держать Абалкина подальше от Глумовой.

Между тем Комов как-то странно поглядывал на меня, будто хочет поговорить, но не желает делать этого в присутствии столь многочисленной компании. Когда все расходились, я замешкался, и он тотчас подошел ко мне, предложив обсудить некоторые нюансы возможного сотрудничества.

Мы завалили в его апартаменты на сорок последнем этаже, и шеф конкурирующей фирмы принялся рассказывать, как это ужасно, когда два ведомства, делающих общее дело, не могут найти общий язык. Я меланхолично поддакивал, эпизодически напоминая о ляпах, допущенных КОМКОНом-1. В ответ он вежливо перечислял не менее прискорбные оплошности нашей Конторы и прочих братских организаций. Когда мы завершили ритуальный обмен взаимными претензиями, начался деловой разговор, который я записал на киберблок. Вот эта запись:

Я: Исследования по Странникам топчутся на месте.

КОМОВ: Согласен, это наша большая проблема. Нет свежих идей, поэтому мы варимся в собственном соку.

Я: Один ксенолог из числа независимых жаловался, что новые идеи КОМКОН-1 отвергает с порога.

КОМОВ: Вы, конечно, имеете в виду Мерлина Кондратьева… В чем-то он, наверное, прав. Я слишком долго ждал новых действий Странников, а потому тянул время. Сейчас мы активизируемся.

Я: И вы не догадались проследить гиперканалы Саулы? В прежние времена такая промашка вызвала бы самое пристальное внимание Галбеза.

КОМОВ: Не сыпьте хлорид натрия на повреждения моего эпителия… Это не промашка, это глупость. Не могу себе простить, что та догадка пришла не в мою тупую башку. Для нас было шоком, когда Бенсон, этот дилетант-неудачник предложил такую простую до гениальности идею. Вообще сама мысль о подобном поиске совершенно выходила за рамки действий, которые мы привыкли осуществлять при изучении артефактов. Когда открыли Надежду, мои мысли были заняты другим — создавать смешанные группы из людей и голованой. Наша техника, усиленная их менто-способностями открывали слишком интересные перспективы.

Я: А почему вы тормозили применение информационных коллекторов? Разве КРИ может повредить артефакты?

КОМОВ: Не исключено. Был такой случай. Лет сто назад первую модель КРИ применили, чтобы синтезировать кадры посадки пришельцев из космоса. Кадры получились удовлетворительными, но скала, с которой коллектор считывал изображение, пошла трещинами. Мы опасались, что такое повторится в строениях Странников.

Я: У вас есть кадры приземления Странников?

КОМОВ: Нет, не Странников… Скорее всего, не Странников. Согласно известной датировке, та экспедиция прилетела на Землю в эпоху гибели динозавров. Не думаю, что цивилизация Странников имеет настолько древнюю историю.

Он показал видеограмму приземления, реставрированную легендарной группой Рудака. Признаюсь, кадры не производили должного впечатления. На берегу кайнозойского или плейстоценового болота опустилась массивная ракета. Напуганные грохотом и огненным столбом выхлопов ящеры бросились врассыпную. Потом открылся люк, спустился трап, и показалась явно негуманоидная фигура в скафандре с непрозрачным шлемом. На этом видеосижет самым подлым образом оборвался.

Я: Интересно. Вы позволите скопировать этот клип?

КОМОВ: Он имеется в БВИ. Причем в открытом секторе… Максим, мне бы хотелось установить с вами доверительные отношения. Это просто безобразие, что разные ведомства работают столь несогласованно. Мы могли бы обмениваться полезной информацией.

Я: Какого рода?

КОМОВ: Ну, допустим, мне известно, что Институт теоретических проблем социальной прогностики в условиях совершенно шизофренической секретности разрабатывает принципиально новую ксенологическую концепцию. Согласитесь, несерьезно держать в тайне от Комиссии по Контактам столь интересный материал. Если даже выводы Тарантула окажутся неверными, некоторые его соображения могут быть полезны для моих аналитиков.

Я: Боюсь, ничем не смогу вам помочь. Об этой разработке я слышу впервые.

КОМОВ: Разумеется. Они не афишируют свои действия. Я очень боюсь, что ведомство Тахорга, получив неверный результат, развернет активные мероприятия на основе этих ошибочных прогнозов. Может получиться очередная трагедия.

Я: Надо подумать. Геннадий, у меня к вам встречный вопрос.

КОМОВ: Охотно отвечу, если это в моих силах.

Я: В ваших. Что вы думаете о супермашинах, сконцентрированных на Гараже?

КОМОВ (смеется): А вы — веселый парень, я это еще на Саракше заметил… Единого мнения, как вы понимаете, нет. Могу лишь высказать собственную гипотезу. Одна сверхцивилизация, сильно озабоченная судьбой Вселенной…

Я: Вы имеете в виду Странников?

КОМОВ: Нет, я тоже давно пришел к выводу, что у Странников есть конкуренты. Да-да, я знаю кое-что о вашем совещании в Торонто.

Я: Естественно. Вы, как член Мирового Совета, должны были получить экземпляр стенограммы.

КОМОВ: Увы, далеко не полный. Айзек Бромберг исходил желчью, когда рассказывал, что самые интересные моменты похоронены в виртуальной сфере. Ну, вернемся к теме… Итак, какие-то Рейнджеры зачем-то вздумали снабдить землян очень мощными средствами. Земляне, проявив благоразумие, оставили себе только милые безделушки. Те изделия, которые показались нашим предкам опасными, были отправлены далеко-далеко — сначала на Луну, а потом на Гараж — и стали недоступными. Это общеизвестно. Так вот, я полагаю, что если собрать их вместе, да нужным образом соединить в разумно организованный комплекс, то замысел Рейнджеров осуществиться в полной мере. Второй вопрос — почему Странники хотят проникнуть на Гараж? Не знаю. Либо им очень нужны супермашины, во что я не верю, либо Аркан Голик получил очень важные указания и должен был… Ну, например, от него требовалось доказать человечеству, что супермашины представляют смертельную опасность. Как вам нравится такая точка зрения?

Я: Очередная гипотеза. Я приму ее к сведению. Пожалуй, мне пора откланяться. Попытайтесь четко сформулировать, какие тайны управления "Т" я должен вам выдать.

КОМОВ: Короче говоря, такое сотрудничество вас не устраивает. Понимаю. Честь мундира и все такое. А вы знаете, почему их управление называется "Т"? Думаете, «тайные операции»? Ничуть не бывало. Террор. Управление "Т" изначально предназначалось для силовых операций против внеземных культур.

Я: Не надо меня пропагандировать. Мне очень не нравится, что в этом конфликте схлестнулось столько сил, каждая из которых стремится использовать меня втемную, не открывая всей правды. Или, вернее, сообщая часть правды, когда припрут обстоятельства.

КОМОВ: В вас говорит корпоративная солидарность… Что для вас агент Странников на Земле?

Я: В каком смысле?

КОМОВ: Это старая загадка из фольклора Следопытов. Если арканарские инквизиторы раскроют нашего Прогрессора, то примут его за посланца преисподней. В аналогичной ситуации контрразведка Островной Империи будет убеждена, что разоблачен лазутчик континентальных держав. И это неизбежно, поскольку ваши коллеги всегда ищут лишь ту Внешнюю Угрозу, которую способны вообразить. Согласитесь, что и вы увидите в агенте Странников лишь привычный шаблон, созданный вашим воображением. И можете не сомневаться, что такое порождение ваших подспудных домыслов, предрассудков и опасений окажется весьма далеко от истины.

Я: Не знаю, насколько я ограничен, но ваша вера в Странников напоминает религиозное чувство. Вы априорно убеждены в доброжелательности, абсолютной мудрости и всемогуществе высшего разума. По существу, идет спор между романтиками, уверенными, что внеземная сверхцивилизация желает всеобщего добра, и циниками, которые полагают, что любое вмешательство в естественный прогресс человечества не принесет никакой пользы кроме вреда.

КОМОВ: Разум всегда несет добро. Сверхразум несет сверхдобро. Почему вы боитесь сверхдобра?

Я: Вовсе не сверхдобра. Представьте себе, я знаком с этой логической цепочкой и недавно нашел для нее продолжение. Возможно, сверхразум действительно искренне желает нам сверхдобра, которого мы не понимаем. Но ведь даже сверхразум способен на ошибку. А ошибка сверхразума — это сверхошибка.

КОМОВ: Интересный софизм. Надо будет подумать… Так кем же, по-вашему, будет представляться нам прогрессор Странников?

Я: В его оценке мы просчитаемся точно так же, как арканарские инквизиторы или контрразведчики Архипелага. Мы ошибочно примем его за старшего брата по разуму, союзника и друга.

Видеозапись лишь кажется объективной, однако лжива, поскольку не способна передать эмоций. В этом изложении я выгляжу беспристрастным и непреклонным рыцарем справедливости. На самом деле я колебался, но потомки узнают об этом лишь в одном случае — если я сохраню данную запись. Не уверен, что поступлю таким образом. Слишком уж все сложно. Я растерян, смят и загнан в угол. Мы слишком мало знаем, чтобы принимать ответственные решения.

Вчера Тахорг приватно сообщил мне подробности, ради которых Комов, наверное, и затеял сегодняшний разговор по душам. Секретный агент из службы "Т" расколол-таки Глумову. Об интимных подробностях исполнитель деликатно умолчал, но поведал суть. Майю Тойвовну потянуло на откровения, и она призналась, что двадцать лет назад сделала большую глупость, за которую придется расплачиваться всю жизнь. В порыве страсти она помешала человеку, которого тогда любила, добиться успеха. Он ей этого не может простить.

Тахорг не уверен, что Суок сказала правду. Если она — Резидент, если Странники встроили в ее организм экстрасенсорику (а эксперименты с «подкидышами» показали, что Странники вполне могли это сделать), то Глумова наверняка разоблачила вызванного с Периферии агента и элементарно откачала дезу.

Я твердо знаю одно: среди нас живет Резидент ИВУ. Может быть, даже не один. Наверняка все ВСЦ держат на Земле своих великолепно законспирированных агентов. И еще я совершенно точно знаю, что не могу доверять никому, даже ближайшим коллегам. Вспоминаю себя и моих товарищей на Саракше — аборигены считали нас лучшими друзьями, хотя мы заставляли их выполнять свою волю.

Поэтому, если я хочу обезвредить агентуру Внешней Угрозу, то должен взять на себя всю ответственность за операцию. Мне придется самому провести всю цепочку необходимых мероприятий: вычислить агента, заставить его разоблачиться, а затем взять с поличным. Верить нельзя никому, враг представляется лучшим другом — вот еще одна заповедь нашей работы. Очень сомневаюсь, что читатели моих мемуаров увидят эту фразу.