Хоррормолл

Глава 1. Бруука

Диван, в котором воплотились все Ваши мечты о диване! С подушками из пены с эффектом памяти, с высокой спинкой, обеспечивающей Вашей шее такую нужную поддержку, «Бруука» – расслабляющее начало для конца ваших дней.

ДОСТУПНО В ВАРИАНТАХ: ЛЕСНАЯ ЗЕЛЕНЬ, БАКЛАЖАН, КРАСНАЯ ОХРА И НОЧЬ Д 87¾ × Ш 32¼ × В 34¼ НОМЕР ТОВАРА 5124696669

Начинался рассвет, и зомби брели, спотыкаясь, через парковку к дальнему ее концу, увенчанному огромным бежевым коробом. Позже их воскресят лошадиные дозы «Старбакса», но пока эти мертвецы были едва живы. Причины смерти разнились: похмелье, ночные кошмары, эпично затянувшийся сеанс онлайн-игры, нарушенный циркадный ритм из-за привычки допоздна смотреть телевизор, непрестанно хнычущие дети, празднующие до четырех утра соседи, разбитые сердца, неоплаченные счета, упущенные возможности, хворающие собаки, беспутные дочки, больные родители, полночный жор мороженого прямо у холодильника.

Но каждое утро пять дней в неделю (и все семь в праздничные недели) они тащились сюда, к тому, что никогда не менялось в их жизни, что всегда останется на месте, несмотря на дождь, снег, развод, смерти домашних питомцев – к работе.

«Орск» был чисто американской мебельной торговой сетью с отдаленно скандинавским флером, предлагавшим приличный дизайн жизни и быта за цены меньше икеевских. Вдохновляющий лозунг «Орска» обещал «лучшую жизнь для каждого», а в особенности для акционеров, каждый год собиравшихся в штаб-квартире в Милуоки, штат Висконсин, чтобы услышать, насколько внушительные доходы приносит их дешевый клон «Икеи».

«Орск» сулил клиентам «все необходимое» для каждой стадии их жизни, от колыбелек «Бальзак» до кресел-качалок «Гутбол». В «Орске» не продавались разве что гробы. Пока что.

«Орск» представлял собой огромное сердце, прокачивавшее по кругу своей гигантской сети 318 партнеров: 228 занятых полный день, 90 на полставки, бесконечно циркулирующий поток. Каждое утро работающие на этажах партнеры втекали внутрь, проводили по сканерам карточками, включали свои компьютеры и помогали клиентам измерить образцовые шкафы «Кноббл», найти самые комфортные кровати «Мюскк» и подобрать именно такие, какие нужно, стаканы для воды «Лагния». Каждый день после обеда приходило время для потока партнеров, занимавшихся снабжением: они везли новый товар на Склад Самообслуживания, дополняли, расставляли, заполняли стойки и полки, волокли поддоны с товаром на Торговый этаж. Идеальная система, спроектированная со всей точностью для того, чтобы оптимизировать работу каждого из 112 магазинов сети «Орск», рассеянных по Северной Америке, и 38 магазинов по всему миру.

Но в первый четверг июня в 7:30 утра в Орске номер 00108 округа Кайахога, Огайо, эта хорошо откалиброванная система со скрежетом пошла вразнос.

Проблемы начались, когда испустил дух картридер рядом со служебным входом. Партнеры прибывали, сбивались у двери в сконфуженную беспорядочную толпу. Они беспомощно махали удостоверениями над ридером до тех пор, пока не явился Бэзил, вице-менеджер, направивший всех к другой стороне здания и входу для клиентов.

Те заходили в «Орск» сквозь внушительный застекленный двухэтажный атриум, поднимались по эскалатору на третий этаж и там вступали в лабиринт Демонстрационного этажа, спроектированного так, чтобы раскрыть клиенту стиль «Орска» самым оптимальным образом, как предполагала армия дизайнеров интерьера, архитекторов и ретейл-консультантов. Но здесь появилась еще одна проблема: лента эскалатора крутилась в противоположную сторону. Партнеры по этажу втиснулись в атриум и растерянно замерли, не понимая, что делать дальше. Следом столпились ИТ-партнеры и рой постпродажников, кадровиков и грузчиков. Вскоре люди уже набились, как сельди в бочку, а некоторые по-прежнему маячили на улице.

Эми заметила человеческую пробку с парковки, спеша через нее с размякшим, подтекающим картонным стаканом кофе в руке.

«Только не сегодня, – подумала она. – Только не сейчас».

Она купила этот стакан за доллар сорок девять центов в «Спидвее» три недели назад – взяв один такой кофе, можно сколько угодно перезаполнять стаканчик. Похоже, «сколько угодно» кончалось сегодня. Пока Эми глядела в отчаянии на толпу партнеров, донышко, наконец, вывалилось, и кофе низвергся на кеды. Эми даже и не заметила. Она знала, что раз толпа, значит, проблема, а если проблема, значит, менеджер, а так рано поутру «менеджер» означало Бэзила. А Эми не могла позволить Бэзилу заметить ее. Сегодня она должна была стать Бэзило-невидимой.

На краю толпы околачивался Мэтт, как обычно в черном худи. Он мрачно поедал МакМаффин с яйцом и щурился от болезненных лучей утреннего солнца.

– Что случилось? – спросила Эми.

– Не могут открыть тюрьму, так что мы не можем отбыть срок, – ответил Мэтт, стряхивая крошки из огромной хипстерской бороды.

– А вход для персонала?

– Заглючил.

– А как же мы попадем вовремя?

– Да не спеши ты, – посоветовал Мэтт, деловито высасывая сырную нитку из поросли, окаймляющей рот. – Внутри ожидает только ретейловое рабство, бесконечная эксплуатация и личное порабощение вкупе с обязанностью исполнять прихоти корпоративных властителей.

Прищурившись, Эми различила сквозь окно долговязый силуэт Бэзила, старавшегося урегулировать человеческую пробку, размахивая тощими, как спагетти, руками. Он так близко! В животе у Эми образовался холодный ком. Но Бэзил стоял к ней спиной. Может быть, у нее еще есть шанс.

– Мэтт, это хорошая мысль, – заметила Эми.

Чтобы не упустить момент, она ловко ввинтилась в толпу, пригибаясь за спинами, наступая на ноги, проскальзывая на свободные места – и вступила в атриум. Вот оно, успокаивающее объятие «Орска»! Всегда та самая температура, идеально освещенные комнаты, музыкальный фон всегда идеальной громкости и покой тоже идеальный. Но сегодняшним утром в воздухе ощущалось что-то нездоровое, какой-то прогорклый запашок.

– Я и не знал, что этот эскалатор может крутиться в обратную сторону, – заметил Бэзил партнеру, безуспешно колотившему по кнопке аварийной остановки. – Это вообще технически возможно?

Эми не стала ждать ответа. Ее единственной сегодняшней задачей, как и задачей нескольких следующих дней, было любой ценой избежать Бэзила. Если он не увидит ее, рассуждала она, то не сможет и уволить.

Магазин в Кайахоге работал всего одиннадцать месяцев, но уже все знали: он не оправдал корпоративных надежд и продавал куда меньше ожидаемого – но не из-за недостатка клиентов. В особенности по выходным Демонстрационный зал и Торговый этаж кишели людьми: семьями, супружескими парами, пенсионерами, теми, кому было некуда больше пойти, студентами и их соседями по комнате, молодыми родителями с младенцами, угрюмыми молодоженами, покупающими свой первый диван… целым легионом клиентов, стискивающих карты, сумки, набитые списками моделей на стикерах, с выдранными из каталогов «Орска» страницами, с кредитками, жгущими карманы, и все готовы тратить.

Но по необъяснимой причине продажи недотягивали до прогнозов. Эми перевелась в Кайахогу из магазина в Янгстауне, в пятидесяти милях отсюда. Сперва все было в порядке, и жила Эми на полпути между городами, так что время на дорогу не увеличилось. Но одиннадцать месяцев в Кайахоге переполнили чашу терпения. Эми отправила запрос на перевод назад, в Янгстаун, и теперь компьютеры в региональном отделении «Орска» переваривали запрос. Главное, продержаться еще несколько дней – и придет спасение.

Проблема Эми звалась Бэзил, новоназначенный помощник менеджера, высокий чернокожий парень с идеальной осанкой и рубашками из химчистки. С момента ее повышения он сделал Эми своей мишенью, вечно приходил в ее отдел, чтобы перепроверить ее решения и дать советы, в которых она не нуждалась. Она знала, что он собирает список ее ошибок и просчетов, чтобы обосновать увольнение за некомпетентность. А когда придет сокращение штата – а его неизбежность ощущали все, странное напряжение так и вихрилось повсюду, – Эми, несомненно, окажется в числе первых.

Так что пока запрос полз сквозь систему, Эми вела себя образцово. Она вовремя являлась каждый день, улыбалась клиентам; не моргнув глазом принимала известия о срочных изменениях графика. Ее рабочая униформа (бежевая рубашка поло, синие джинсы, кеды «Чак Тейлор») была безукоризненна. Она боролась с естественным желанием отвечать грубостью на грубость и, прежде всего, держалась подальше от Бэзила, решив ни в коей мере не привлекать его внимание.

Эскалатор тоненько механически взвыл, заскрежетал шестернями, остановился и закрутился в противоположном направлении. Бэзил захотел похлопать техника по спине, тот захотел дать пять. Вышел конфуз.

– Вот это я называю инициативой! – объявил Бэзил и захлопал.

Затем толпа партнеров по этажу полилась по шевелящимся ступенькам наверх, к Демонстрационному залу на третьем этаже.

Эми решила не следовать общему примеру и не проходить мимо Бэзила, а воспользоваться обходным путем. Наперекор намерениям всей команды психологов ретейла, Эми пошла через «Орск» в обратную сторону: от самой задней части (кассы) она двинулась по часовой стрелке по всему пищеварительному тракту ко рту (Демонстрационный зал у выхода с эскалатора). «Орск» спроектировали в расчете на движение клиентов против часовой стрелки, чтобы поддерживать их в состоянии магазинного гипноза. Идти в другую сторону было как зайти с выхода в ярмарочную комнату ужасов при включенном свете – пропадал весь эффект.

Она пробежала мимо касс, по центральному коридору Склада Самообслуживания с его пятидесятифутовыми потолками и башнями полок. Плоско упакованная мебель громоздилась на индустриального калибра арматуре, бесчисленные серые ряды уходили в туманную даль. Бесцветный заводской город из картона и стали в четырнадцатую дюйма, сорок один коридор, нависающий над крошечным человеком, пока потолок резко не снизится – здесь проходила граница отдела маркетинга.

Эми пробежала облако запахов в Домашних декорациях с их ящиками ароматических свечей, миновала блеклые поделки Настенных декораций и протиснулась сквозь вращающуюся дверь – путь напрямик, перенесший из прогретой лампами Галереи освещения в Столовые приборы, откуда лестница вела наверх, в Демонстрационный зал.

Перепрыгивая через ступеньки, Эми выскочила на третий этаж вблизи гнездившегося у Демонстрационного зала кафе. Этот зал был центром того, что «Орск» обрушивал на головы клиентов, океаном мебели с композициями комнат, сделанных в виде настоящих квартир с «орской» мебелью (все доступно для покупки и лежит на Складе Самообслуживания). Эми проскользнула сквозь Детский отдел, направляясь к проходу между секциями, но вдруг заметила, что кто-то смотрит на нее – и, прочертив кедами по полу, остановилась.

Вдали, у двухъярусных кроватей «Магог», стоял мужчина. Даже на таком расстоянии было ясно: это не партнер. Партнеры в «Орске» были представлены в четырех цветах: этажные в бежевом, снабженцы в оранжевом, операционные в коричневом и стажеры в красном. А глядящий на Эми мужчина был в темно-синем. Чужой. Наверное, ранний прошмыгнувший посетитель.

Но выяснить, кто он, Эми не успела. Мужчина развернулся и юркнул в Шкафы. Она пожала плечами. Кем бы он ни был – не ее проблема.

Ее проблема – уберечься от Бэзила до перевода в Янгстаун.

Эми решила срезать через Оптимальное Хранение, просочилась сквозь несколько рядов стенок «Тоус» и «Фиккаро» и наконец выбралась на отмели Домашнего Офиса, где обитали только столы. Бэзил поджидал Эми рядом с ее родной информационной стойкой, и с ним шестеро стажеров в красных рубашках.

– Эми, доброе утро, – сказал Бэзил. – Я хочу, чтобы вы провели этих стажеров по главному маршруту.

– Я бы с удовольствием, – ответила Эми, улыбаясь так широко, что аж лицо заныло. – Но вчера Пэт попросил меня проверить инвентарь по этажам.

– Я хочу, чтобы вы провели этих стажеров по главному маршруту, – повторил Бэзил. – Инвентарь может проверить кто-нибудь другой.

Эми хотела возразить. Ее неудержимо тянуло перечить каждому произносимому Бэзилом слову, но тут ее телефон испустил пронзительный хохот дятла Вуди Вудпекера – пришла СМС. Глядя на то, как Эми неуклюже выуживала телефон, Бэзил объявил стажерам:

– Конечно же, Эми знает, что партнерам всегда строго запрещено приносить телефоны в Демонстрационный зал.

– Это еще одно «помогите», – показав телефон, пояснила она.

Несколько недель назад партнеры по этажу стали получать СМС с единственным словом «помогите» с одного и того же частного номера. СМС эти плодились как кролики, приходили каждый час и серьезно нервировали работников. Корпорация твердила, что ее айтишники ничем не могут помочь, ведь проблема не в «Орске», и посоветовали блокировать номер или обратиться к мобильном оператору. Эми сделала и то и другое, но чертовы СМС все-таки иногда проскакивали.

– Все партнеры должны оставлять телефоны в своих шкафчиках, – заявил Бэзил, обрушив, будто камень, все свое негодование на Эми. – И Эми тоже следовало бы оставить свой перед тем, как она отметилась.

Эми вдруг поняла, что она не отметилась и, по сути, работает даром до того момента, как сможет проскользнуть к регистратору и вставить свою карточку. Но Бэзил уже взял след, и она не осмелилась признаться. Первое правило любого желающего сохранить работу: не выставлять себя идиотом перед тем, кто может тебя уволить.

– Окей, ребята, – Эми заставила себя подавить панику и улыбнуться Бэзилу, – меня зовут Эми. Мы с вами на этаже Демонстрационного зала. Здесь клиенты начинают свои отношения с «Орском», и мы тоже начнем здесь. Площадь этажа – 220 000 квадратных футов, так что наши клиенты движутся вдоль Яркого Сияющего Пути.

Эми указала на большие белые стрелки весьма дружелюбного вида, намалеванные на полу.

– Этот путь спроектирован с тем, чтобы оптимальным образом доставить клиента от входа к кассам. Но есть и прямые проходы, сокращающие путь. Я покажу их вам по дороге.

Эми столько раз произносила эту речь, что и сама не слишком обращала внимание на то, что говорит. Она думала про Бэзила и все свои причины злиться на него. Дело было не в том, что он на три года моложе и на пять позиций выше. И не в том, что он тощий и нескладный гик, сплошь торчащие лопатки и локти – ну точно Уркель из сериала «Дела семейные», только ростом побольше. И не в нескончаемом потоке фальшивого корпоративного вдохновения, который извергался из него в любое время рабочего дня. Нет – проблема Эми главным образом была в том, что Бэзил вел себя так, будто жалел ее, словно взял на благотворительное попечение неудачницу, требующую особого внимания, и за это ей хотелось дать ему в морду.

– Обычно клиент тратит три с половиной часа на свое первое посещение «Орска», и большую их часть он проводит здесь, в Демонстрационном зале. Здесь наша главная цель – не подтолкнуть к покупке, но вдохновить, показать клиенту, насколько эффективной и элегантной может быть его жизнь, полностью обставленная «Орском». Яркий Сияющий Путь подводит их к целому спектру возможностей и мебельных решений. Здесь мы показываем: пусть клиент пришел за вложенными столиками «Генофакте», они будут смотреться намного лучше рядом с напольной лампой «Ренифлур».

Бэзил, похоже, удовлетворился тем, что Эми не запорола экскурсию для стажеров, и куда-то исчез. Эми же пошла против стрелок, а стажеры потянулись за ней, как выводок утят в красных рубашечках.

– В «Орск» приходят два типа клиентов, – продолжила она, – одни не покупают ничего, вторые покупают всё. Но серьезные покупки случаются только тогда, когда клиенты спускаются на Торговый этаж и там попадают в так называемый «открытый карман». Это место спроектировано так, чтобы подвергнуть клиента максимальному магазинному стрессу. Цель – заставить достать бумажники и купить хоть что-нибудь, пусть всего лишь лампочку, поскольку открывший кошелек в среднем тратит 97 долларов за одно посещение «Орска».

Эми с новичками прибыла в Жилые Комнаты и Диваны, где Мэтт на пару с другим партнером пытался взгромоздить диван «Бруука» на тележку. Бэзила в пределах видимости не наблюдалось.

Эми расслабилась, сбросила улыбку и вернулась к своей привычной саркастической манере.

– Слева мы наблюдаем партнеров по этажу в естественной среде обитания. Чтобы работать в Жилых Комнатах и Диванах, нужно уметь поднимать по меньшей мере пятьдесят фунтов. Потому в этой ПУ работают только партнеры с самыми знойными телами. Кто-нибудь знает, что означает «ПУ»?

– Производственный участок? – предположил стажер с брекетами.

– Да. И чем же мы занимаемся в ПУ?

Повисло молчание. Никто никогда не отвечал правильно на этот вопрос, хотя ответ красовался прямо на обложке методички для работников.

– Мы распределяем счастье! – объявила Эми. – Мы делимся радостью «Орска»!

Два шага к Мэтту, и в нос ударила вонь: запах оставленного на жаре биотуалета, скисших помоев, гнилой рыбы. Дальше смрад дошел до стажеров, и они прикрыли лица своими красными рубашками. На обивке «Брууки» («Блярг» из «Классической линии») красовались жирные темные пятна.

– Я весьма рада тому, что нам всем довелось увидеть это, – сообщила Эми стажерам. – Среди многих достоинств «Орска» есть и возможность взаимодействия с клиентами самых разных жизненных путей, включая тех, кто меняет грязные подгузники на дорогих диванах.

– Вообще-то, – заметил Мэтт, – так уже было, когда мы открыли.

– То есть те, кто закрывал магазин, оставили сюрприз утренней смене. Господа стажеры, в «Орске» каждый сам за себя.

Мэтт снова покачал головой.

– Я закрывал вчера вечером. И когда я уходил, диван был чистый. Как это случилось, никто не знает.

– Именно, – резюмировала Эми, – и потому каждое рабочее место оснащено одобренным «Орском» гипоаллергенным нетоксичным освежителем воздуха. Ибо когда какая-нибудь леди вздумает забросить подтекающий подгузник своего чада-мутанта за диван, все мы едины в желании не позволить нашему магазину до конца смены пахнуть как зад вундеркинда.

– Это часто случается? – поинтересовался стажер.

– Постоянно, – ответил Мэтт. – Люди заходят не только ради шопинга. Кто-то думает, что здесь его личная гостиная, только с горничными. А горничная – ты, конечно. Ведут себя по-свински, а ты убирай за ними. Грязные подгузники – это еще цветочки. На прошлой неделе клиент жевал табак и сплевывал в банку «кока-колы», но все время промахивался и украшал пол чудесными бурыми кляксами.

– И на этой оптимистичной ноте давайте проследуем в Оптимальное Хранение, самый неприятный отдел «Орска», потому что люди никогда не приносят точных измерений того, что им нужно.

Следующие два часа десять минут Эми конвоировала стажеров по Демонстрационному залу, от Кухонь и Столовых до Туалетов, Ванных, Платяных Шкафов и Детской.

Около полудня она завершила тур в кафе, остановившись у стены с фотографиями десяти главнейших менеджеров сети. Начальство висело в черных рамках и залихватски, спортивно и солидарно улыбалось.

– Мы завершаем наше путешествие у галереи свершений, о которых можно лишь мечтать, – сказала Эми. – Эти мужчины и женщины – большой и мощный мозг за фасадом «Орска». Если хотите сохранить работу, я бы предложила запомнить их имена и лица и избегать их как чумы.

Стажеры уставились на стену. Некоторые приняли Эми всерьез и на самом деле пытались запомнить лица. За спиной Эми неслышно возникла Тринити.

– Веришь в духов? – спросила она.

– Господи Иисусе! – отшатнувшись, выдохнула Эми.

– В принципе, он тоже считается духом, – подтвердила Тринити. – Но я имела в виду что-то типа привидений, как в фильме «Паранормальная активность». В мире есть два типа людей: те, которые верят в духов, и те, которые нет. Вот ты кто?

Тринити была типичным образчиком вечно счастливых, пышущих энергией, суперпопулярных девушек, напоминающих созданий из «Гремлинов». Первые полчаса с ними интересно, но потом хочется засунуть их в блендер. По слухам, ее родители были суперхристианскими корейцами, что помогало объяснить радужные хвостики, пирсинг на языке, дерзкую татуировку на пояснице и разноцветные ногти. Несмотря на весь этот глэм-панк, Эми знала, что такие ногти делали за 125 долларов, волосы красили профессионалы, пирсинг стоил целое состояние, да и татуировка обошлась недешево.

Как обычно: поскреби бунтаря, и обнаружишь папину кредитку.

– Господа стажеры, сегодня ваш счастливый день! – окинув взглядом краснорубашечную гурьбу, объявила Эми. – Тринити работает в Композиции и Дизайне, а это в одной ступеньке от работы над каталогом в самом Корпоративном офисе «Орск-США».

Кое-кто из стажеров заметно оживился. Да, у корпоративных работников самые лучшие зарплаты и соцпакеты. А лучше всего то, что им не приходится общаться с клиентами, пытающимися развести на скидки – например, указывая, что в «Таргете» продают то же самое, но дешевле, и потому не сбросите ли двадцать процентов?

Стажеры завалили Тринити вопросами. Как она понимает, что в зале все хорошо выставлено? И сколько времени занимает выучить Девяносто Девять «Орских» Правил Домашней Композиции? А правда, что столы с фальшивыми компьютерами продаются в шесть раз лучше, чем столы без фальшивых компьютеров?

– Отдел кадров будет через минуту, – пообещала Эми. – Они помогут вам продолжить увлекательную экскурсию по «Орску».

Но никто уже не слушал ее. Все глазели на Тринити.

– Отличные вопросы! – радостно провозгласила она. – Но я отвечаю только на вопросы истинно верующих. Итак, сколько из вас видело духов? Поднимите руки.

Эми оставила Тринити сбивать с толку стажеров и направилась назад к Домашнему Офису, чтобы заняться проверкой этажа. С самого открытия магазина в Кайахоге, то есть уже одиннадцать месяцев, компьютеры постоянно спотыкались о нестыковки в инвентарных списках. В результате каждый божий день партнеры обходили этажи и вручную переписывали товары снова и снова. А это именно тот монотонный труд, который убивает душу.

Последней жертвой инвентарного кризиса оказались столы с беговой дорожкой «Швыррь», первые в новой линейке физкультурной мебели «Орска». Эми эта мебель казалась безумием. Для Эми всякая работа делилась на две категории: та, где нужно стоять, и та, где можно сидеть. Стоящим платят по часам. Сидящие получают месячные оклады. Пока работа вынуждала Эми стоять (что скверно), но она знала, что, если повезет, ей достанется сидячая работа (что замечательно). А «Швыррь» эту простую фундаментальную истину перевернул с ног на голову. Когда ты за столом с беговой дорожкой, ты сидишь или стоишь? От одной мысли об этом болела голова.

Эми стояла у своей информационной стойки и проверяла инвентарный список, когда снова внезапно явилась Тринити.

– Ох ты ж! – Эми вздрогнула.

– Я забыла сказать, Бэзил хочет видеть тебя в мотивационной комнате. Инструктаж за закрытыми дверями. Ну, ты же знаешь, что это значит.

Эми омертвела от страха.

– Он сказал что-нибудь еще? Сказал, зачем?

– Разве непонятно? – ухмыльнувшись, риторически спросила Тринити. – Тебя вышибают.