Хозяйка Алмаза

1. Импульсивная покупка

Магический браслет завибрировал второй раз. Я накрыла его рукой, но будильник был непреклонен. С третьим сигналом нужно встать, иначе запястье начнёт охлаждать магией, как если бы я сунула руку в снег. Пришлось зажечь свечу магическим пассом, откинуть край одеяла и подняться с постели.

С этим браслетом я неразлучна с начала обучения. Первое, что получает студент на церемонии посвящения, – именной браслет. Это – пропуск на территорию академии, с его помощью можно расплачиваться в магических лавках, а после окончания учебы он служит подтверждением того, что его обладатель – лицензированный маг.

Многие студенты дополнительно ставили на браслет магический будильник. У меня он тоже имелся, так как браслет мне выбирала приемная мать Генриетта. Сама бы я обошлась базовой версией, ведь с малых лет привыкла вставать ни свет, ни заря. Но сегодня мне хотелось подольше поваляться в постели, укутавшись в теплое одеяло из гусиного пуха, поэтому для давно забытой функции нашлась работа.

Я стояла в душе под потоками воды, пока та не стала совсем прохладной. Могла бы подогреть еще с помощью магии, но тратить энергию накопителя не хотелось.

Шлепая босыми ногами по холодному полу, я прошла в закуток, который гордо именовался кухней. Положила в печь пару поленьев и щелкнула пальцами, призывая стихию огня, в очередной раз обрадовавшись, что с помощью магии можно готовить без дыма и почти не расходуя дров. Поставила греться чайник и выглянула в окно, любуясь на темно-фиолетовое небо. Очерчивая горные пики, на горизонте пылала ярко-розовая полоска, значит до рассвета оставалась еще пара часов.

Все-таки, надо было отказаться вчера, когда Инджи предложила мне прогуляться по центру распределения резервуаров. Но, по «случайному совпадению», как раз перед этим Генриетта нашла меня после занятий и сообщила, что больше не намерена оплачивать мои амулеты-накопители.

«Моя дорогая, хватит отговорок. Завтра же пойдешь и купишь себе нормальный источник энергии, как у всех магов!» – сказала Генриетта тоном, не терпящим возражений.

За последний год я успела порядком достать ее своим упрямством. Все студенты нашего потока обзавелись личными резервуарами еще прошлой весной, а я тянула до последнего.

Чайник засвистел. Я заварила чай и забралась в кресло, прикрыв ноги теплым пледом.

Фиолетовое небо медленно светлело. Перед окном пролетела стайка волшебных мотыльков, которые служили городским освещением в темное время суток. Снежинки падали с неба крупными хлопьями, а мотыльки играли с ними в догонялки.

В дверь постучали. Я нехотя поднялась и открыла.

На пороге стояла Инджи. Вчера мы договорились, что она зайдет за мной с утра пораньше. По обыкновению она не стала тратить время на светские разговоры.

– Ты еще не одета?

Из коридора веяло холодом. Я невольно поежилась, глядя на розовощекую Инджи, беззаботно стряхивающую снег с воротника лисьей шубы. Из-под меховой шапки по плечам рассыпались белокурые локоны.

– Извини, проспала. Зайдешь на чай? – спросила я, натягивая вязаную кофту из овечьей шерсти.

– Мы опаздываем! – Инджи взяла шапку с вешалки и нахлобучила ее мне на голову.

Шестую зиму живу на Севере, а до сих пор не могу привыкнуть к стольким слоям теплой одежды. В начале апреля на Юге вовсю распускаются листья на деревьях и зеленеет трава, а здесь снег пролежит еще пару месяцев.

– Что Генриетта пообещала тебе за экскурсию? – прямо спросила я, не имея обыкновения ходить вокруг да около.

Я уже давно привыкла к тому, что Инджи и пальцем не пошевелит без собственной выгоды. Она притворялась моей подружкой на занятиях, когда хотела списать контрольную или одолжить конспекты. А в обычной жизни про меня почти не вспоминала, разве что иногда подсаживалась в столовой, когда не находилось компании поинтересней.

– Поставит зачет автоматом, если получится заманить тебя в центр, – честно ответила Инджи.

Я неодобрительно поджала губы. Опять Генриетта вмешивается в мою жизнь!

– Просто сходим посмотрим, необязательно сразу покупать, – просящим тоном добавила Инджи.

Ладно, так уж и быть. Схожу, посмотрю. С меня не убудет, а Генриетта на какое-то время оставит меня в покое.

Я надела пальто и вышла на улицу вслед за Инджи. Возле подъезда стояла упряжка: тринадцать псов топтались на месте, нетерпеливо повизгивали и виляли хвостами.

– А где Сапфир? – спросила я, не заметив поблизости резервуара Инджи, который обычно везде сопровождал хозяйку.

– В первой половине дня он мне не понадобится, – ответила та, отгоняя городских мотыльков.

Инджи предпочитала использовать собственную подсветку – переливающийся, словно северное сияние, магический щит, который защищал от ветра и снега, летящего на скорости в лицо.

Я забралась в сани, Инджи встала на полозья позади и дала команду трогаться. Собаки только этого и ждали. Они встряхнулись и рванули вперед, а я откинулась на спинку саней, наслаждаясь быстрой ездой.

Зимой почти все студенты ездили на упряжках. Для передвижения по городу пользовались популярностью обычные ездовые собаки, а если нужно было ехать на дальние расстояния, то в сани запрягали особую породу магических псов, которые были быстрее и выносливее. Что до меня, я так и не обзавелась упряжкой с тех пор, как переехала в Тромсо, так как не видела в этом необходимости. Содержать ездовых псов слишком накладно, проще ходить пешком и пользоваться услугами наемного извоза.

Да и куда мне ездить? В студгородке академии было все, что нужно: столовая, прачечная, парк для прогулок и библиотека. Даже учебные корпуса располагались недалеко от студенческих квартир. Единственной, кого я навещала, была Генриетта. Она жила здесь же в преподавательском коттедже. Больше в Тромсо я ни с кем не сошлась, поэтому редко выбиралась в город, покидая студгородок только ради уединенных прогулок по берегу океана.

Мы с ветерком промчались мимо учебных корпусов и съехали вниз с крутой горки. Дальше дорога шла вдоль линии берега. Холодный ветер обжигал лицо, снег хлестал по щекам, запорашивая глаза. Инджи поправила энергетический щит, чтобы он защищал с боковых сторон от ледяного ветра вперемешку с мокрым снегом.

Прокатиться на упряжке по темноте под снегопадом было приятно, но хорошее быстро заканчивается. Центр резервуаров располагался совсем недалеко от студгородка.

– Ну что, готова выбирать красавчика? – спросила Инджи, привязав собак на стоянке для упряжек.

Я лишь фыркнула, спрыгивая с саней.

Центр резервуаров находился в старом городе. Высокое здание выделялось на фоне остальных домов. Три полусферы сходились вместе, накладываясь одна на другую. Огромные окна на всю стену открывали для жителей Тромсо всю «подноготную» центра. Здание переливалось мощным энергетическим куполом, который служил подсветкой и отливал всеми цветами радуги. С крыши центра небо рассекал мощный столб света, символизирующий энергию, которой резервуары призваны делиться с магами.

Мы подошли ко входу в центр. Вместо двери была завеса, похожая на искрящийся водопад.

– Приложи браслет к считывателю, – сказала Инджи.

Я последовала её совету, мысленно прикидывая, сколько такая дверь расходовала ресурсов за день. Наверняка, мне бы хватило этой энергии на три месяца учебы. Мне, привыкшей пользоваться накопителями, было дико наблюдать такое расточительство. В центре распределения все кричало о том, что недостатка в энергии они не испытывают, что неудивительно. Неудивительно, ведь резервуары служат источником энергии стихий, необходимой для практики магии.

Считыватель вспыхнул и погас, завеса на двери сменила облик. Из водопада она превратилась в пылающий костер, приветствуя огненную стихию во мне. Пламя разверзлось, позволяя нам войти.

Возле входа уже поджидал маг-консультант, коренастый лысый мужчина с длинной бородой и внимательными серыми глазами. На мгновение я переключила зрение на магическое видение, и привычный мир отодвинулся на второй план. Сквозь него проступила магическая реальность Вселенной, где все пространство, состоящее из энергии стихий, переливалось сотнями разных цветов и оттенков, а люди и предметы были связаны между собой тысячами нитей, каждая из которых сверкала на свой лад.

Мужчина передо мной выглядел заключенным внутрь многослойного яйца. Слои окутывали его разноцветным ореолом; перемешиваясь между собой, они задавали основной цвет сияния. Его сияние было средней яркости и окрашивалось в синие тона, что говорило о том, что перед нами водный маг средних способностей.

– Добро пожаловать в центр резервуаров, меня зовут Маркус. Я буду вашим консультантом, – представился он, одарив нас дежурной улыбкой.

– Стихийное утро! – поприветствовала его я. – Меня зовут Азиза Ос, я – студентка четвертого курса факультета боевой магии. А это моя подруга Инджи Хансен, она пришла со мной за компанию.

– Желаете что-нибудь из напитков? Чай? Кофе? Вино? – вежливо поинтересовался Маркус.

Я желала вернуться домой, забраться с ногами в кресло и смотреть, как будет светлеть небо над океаном. Но такой опции консультант не предлагал, да и не хотелось раздражать Генриетту – скажу хотя бы, что сходила.

Я замешкалась с ответом, поэтому Инджи перехватила инициативу.

– Два бокала вина, – улыбнулась Инджи. – Сделай, пожалуйста, лицо попроще! – шепотом добавила она, ткнув меня в бок локтем.

– Я не обещала притворяться, что мне это нравится! – я изобразила страдальческое выражение лица, на что Инджи театрально закатила глаза.

– Какой класс резервуаров вас интересует? – спросил Маркус.

Я отвлеклась на проплывающий мимо летающий поднос с напитками.

– Элит, – снова ответила за меня Инджи.

Видимо, Генриетта, которая оплачивала все мои расходы во время учебы, сказала ей, что готова раскошелиться и заблаговременно пополнила мой счёт на нужную сумму.

– Сейчас как раз время утренней тренировки, – Маркус взял бокалы с подноса и подал нам, – для начала посмотрим всех.

Мы поднялись по винтовой лестнице под самую крышу. Оттуда открывался вид на арену, где резервуары тренировались с различными видами оружия, разбившись по парам.

Я крутила в руках бокал вина, не зная, куда его пристроить. Инджи с видом знатока сделала глоток и, кажется, осталась довольна. Я же пробовала алкоголь только однажды – пригубила ради любопытства, когда подавала вино гостям Генриетты. А на студенческие вечеринки, где вино лилось рекой, я никогда не ходила.

– Красавчики, – прошептала Инджи, скользнув взглядом по обнаженным торсам элитников, – жаль, что нельзя иметь сразу двоих, – вздохнула она.

Пришёл мой через закатывать глаза. Хотя чего ещё ожидать от Инджи? У неё только одно на уме.

– Цвета ошейников соответствуют классам, – сообщил Маркус. – Понаблюдайте, может, кто-то вам приглянется.

Я посмотрела вниз. Носители белых ошейников выгодно выделялись из общей массы. Широкоплечие парни с рельефными мускулами грациозно двигались, нанося друг другу удары. Выглядело это настолько захватывающе, что я залюбовалась.

– Боевики останавливают свой выбор на элитном классе. Объем энергетического сосуда у них самый высокий, – сказал Маркус, – они имеют прекрасную боевую подготовку, а также способны быстро поставлять большое количество энергии, необходимое для боевых заклинаний. От того, насколько быстро резервуар среагирует на запрос, а также насколько хорошо он обучен прикрывать спину хозяина, зависит жизнь мага на поле боя.

Видимо, то, что они все как на подбор хороши собой, – это совпадение?

– Я сразу выбрала элитника, – похвасталась Инджи, – других даже не рассматривала.

– Мудрое решение, – похвалил ее Маркус.

– А что означает серый цвет? – спросила я.

Когда мы проходили классификацию резервуаров я приболела, а потом так и не наверстала этот материал, потому что мне была неприятна эта тема, но раз уж оказалась здесь, то почему бы не восполнить пробел в знаниях.

– Это средний класс, – охотно ответил Маркус, – энергетическая емкость у них меньше, а за боевую подготовку они получили средние оценки. Но некоторые вполне себе верткие. В этом году из среднего класса боевикам есть, что выбрать, но год на год не приходится. Середнячков обычно берут коллеги других специализаций, не требующих быстрого реагирования.

– А с черными ошейниками? – поинтересовалась я.

– Про них даже не спрашивайте! – шутливо отмахнулся Маркус.

– А все таки? – не сдавалась я.

– Это эконом класс, – как бы нехотя ответил Маркус, – те, кто засиделся у нас, вперемешку с теми, у кого емкость энергетического сосуда изначально небольшая, а также возвратники, но их обычно немного. Эконом выбирают бытовики или первокурсники на пробу в качестве первого резервуара. Бывает, среди возвратников попадаются неплохие варианты, если выждать момент.

– Эконом – это точно не для нас! – хмыкнула Инджи.

Мой взгляд зацепился за высокого лучника с длинными светлыми волосами. Он единственный из всех был полностью одет и тренировался в одиночестве, пуская стрелу за стрелой в деревянный манекен. Цвет ошейника под воротником рубахи было не разглядеть.

Огромный, похожий на медведя, здоровяк толкнул лучника в плечо, что-то ему сказал и бросил к его ногам деревянный меч. Лучник обернулся, судя по недоброй ухмылке, услышал он явно не комплимент. Я с беспокойством стала наблюдать, ведь этот здоровяк сейчас его по стенке размажет! Тем временем лучник не спеша поднял меч и встал в боевую позицию.

Здоровяк ударил. Я затаила дыхание, но вскоре с облегчением выдохнула, потому что лучник играючи отразил его выпад. И продолжил наносить удар за ударом с таким видом, будто происходящее было ниже его достоинства. Через пару минут лучник зажал здоровяка в угол и выбил оружие из его рук. Тот снова что-то сказал ему. Лучник ударил, брызнула кровь. Здоровяк зажал нос рукой, но сдачи давать не стал.

– Кажется, у кого-то проблемы, – с предвкушением заметила Инджи.

– А что он сделал не так? – спросила я.

– Запрещено причинять физический вред во время тренировки, – ответил Маркус. – А вот и смотритель арены, сейчас он с ними разберется.

На середину арены вышел высокий широкоплечий мужчина в форме сотрудника центра. Звуковой сигнал возвестил об окончании тренировки.

Почувствовав на себе грозный взгляд смотрителя, здоровяк опустил глаза и встал в покорную позу. А лучник виноватым себя, видимо, не считал. Он стоял с непроницаемым лицом и делал вид, будто происходящее его не касается.

Смотритель подозвал здоровяка, и тот принялся ему что-то рассказывать, то и дело указывая в сторону лучника. Выслушав рассказ, смотритель жестом заставил его замолчать. Здоровяк скривился, опустился на колени и вжался лбом в пол. Его тело трясло мелкой дрожью.

– Что с ним случилось? – поморщившись, спросила я.

– Наверное, смотритель включил дисциплинарное воздействие ошейника, – ответила Инджи, – говорят, по ощущениям это похоже на то, что по вискам бьют отбойным молотком, а в уши вливают кипящую лаву.

Я невольно содрогнулась, взглянув на бедогалу, который корчился от боли.

Наказав здоровяка, смотритель перевел грозный взгляд на лучника. Тот стоял перед ним с каменным лицом. Смотритель замахнулся на него, но ничего не произошло. Я уже успела порадоваться, что ошейник по каким-то причинам не сработал, но вскоре поняла, что ошиблась: первые несколько секунд у лучника получалось сохранить маску безразличия.

Смотритель замахнулся сильнее, и только после этого лучник медленно опустился на колени, но не склонил головы.

Я вспомнила из лекции про резервуаров, что уровень воздействия ошейника варьируется от слабого покалывания до невыносимой боли, которая приводит к потере сознания. Мне было жаль лучника, но я ничем не могла помочь. Оставалось только бессильно сжимать пальцы и надеяться, что все скоро закончится.

Смотритель взмахивал рукой, словно наносил удар за ударом, а ошейник отзывался на его воздействие. Под волнами накатывающей боли лучник медленно склонился к полу, рухнул на четвереньки, но так и не опустил глаза в пол в знак повиновения, а смотрел прямо перед собой. Тогда смотритель потерял терпение и пригвоздил его ногой к полу. Воротник рубахи лучника завернулся и я заметила, что на нем был ошейник черного цвета, а значит он относится к эконом-классу.

На арене появились сотрудники центра, взяли зачинщиков драки под руки и увели.

– Простите за это небольшое недоразумение, – извинился Маркус.

Тренировка закончилась, резервуары начали медленно расходиться.

– Вам кто-то приглянулся? – спросил Маркус.

– Нет, – чуть помедлив, ответила я.

– Тогда посмотрим тех, кто не участвовал в тренировке.

Консультант провел нас в элитный сектор. Резервуары жили по двое в боксах, стену которых можно было в любой момент сделать прозрачной.

– Советую присмотреться к этим двоим. Они лучшие выпускники школы резервуаров этого года, – сказал Маркус, когда мы подошли к очередному боксу.

Он приложил браслет к магическому считывателю на двери, и та открылась.

Резервуары, которые о чем-то беззаботно болтали, сидя на одной кровати, как по команде вскочили со своих мест. Они были похожи, словно братья. Оба высокого роста, крепкого телосложения со светлой кожей и русыми волосами.

– Приветствую, уважаемые маги! – резервуар слегка склонил голову в поклоне. – Я Берилл, а это Аквамарин, – он хлопнул по плечу второго, и тот тоже поклонился.

– Можно посмотреть на них в деле? – деловито поинтересовалась Инджи.

– Конечно! Пройдемте в тренировочный зал, – сказал Маркус, махнув рукой резервуарам, чтобы те следовали за нами.

Тренировочный зал располагался в конце коридора и был похож на зал единоборств в академии. Красные стены с большими окнами под потолком, пол, застеленный синими матами, вдоль стен набивные мешки и стеллажи с шестами и посохами, похожими на те, на которых студенты отрабатывали технику владения холодным оружием.

Инджи с улыбкой взяла с держателя на стене деревянный меч и посох и крученным броском швырнула мне последний. Я поймала его, на автомате прокрутила над головой и встала в боевую стойку. Когда резервуары взяли себе аналогичное оружие, Маркус дал сигнал начинать.

Инджи неплохо владела излюбленным оружием аристократов – одноручным мечом, я же постоянно пропадала на тренировках с длинным посохом, потому что этот вид оружия не пользовался популярностью, и мне часто удавалось упражняться с тренером один на один.

Инджи закружилась по залу, пытаясь достать Аквамарина, тот играючи от нее отбивался. Пару раз резервуар поддался и пропустил удар, вызвав у нее довольную улыбку.

Я сошлась с Бериллом. Он тоже был хорош. Раза три ему представилась возможность ударить меня, но он, конечно же, этого не сделал. Кому придет в голову бить возможную будущую хозяйку? Несмотря на игру в поддавки, было ясно, что техника у парней идеальная.

Отдышавшись после импровизированного спарринга, я вернула посох обратно на стену.

– Как насчет энергетического обмена? – спросила Инджи.

У меня внутри все похолодело, а по спине пробежали мурашки. Мне еще не разу не приходилось подключаться к резервуару без стабильного канала связи.

– Сейчас организуем, – ответил Маркус.

Он вышел на середину зала и взмахом руки вызвал симулякр. Энергетическое полотно от пола до потолка студенты использовали для отработки боевых заклинаний. Маг атаковал иллюзорного противника боевым заклинанием, а симулякр нейтрализовывал магию, не причиняя разрушения окружающей обстановке, а также красочно показывал результат. А если маг считал ворон и не отреагировал вовремя, в ответ ему прилетало по шее, конечно, не смертельно, но порой очень даже ощутимо.

Я рефлекторно потянулась к амулету-накопителю на шее, из которого привыкла черпать энергию. Тот был почти на нуле. Несмотря на то, что я обходилась без резервуара, я всегда получала хорошие оценки на подобных тренировках. Когда другие пытались побеждать, ударив помощнее, я наловчилась защищаться и брать техникой, чтобы экономить энергию накопителя. Раз за разом я отрабатывала заклинания вхолостую, чтобы те эффективно поражали цель с наименьшим расходом.

– Позову старшего смены, чтобы он настроил ошейники, – сказал Маркус, закончив возиться с симулякром, и ушел.

Инджи непринужденно болтала с Аквамарином. Она взъерошила его волосы, погладила по руке, пробуя на твердость рельефные мышцы, притянула его к себе, и игриво приобняла.

Берилл приветливо улыбнулся мне, а я опустила глаза, притворившись, что нет ничего интереснее на свете, чем мои ботинки. И задумалась: быть проводником энергии стихий – это дар или проклятие?

Энергия первоэлементов пронизывает все сущее. Получив к ней доступ, один становится магом, а другой всего лишь источником. В сияющей реальности резервуары выглядели как кувшины, через которые свободно текла энергия стихий. Рожденные с трещиной энергетического сосуда, они могли брать энергию из окружающего пространства и делиться ею с магами, но сами не имели магических способностей.

При мысли о чистой энергии, которая плескалась в энергетических сосудах резервуаров, я ощутила в груди странное томление. Академические резервуары, с которыми мы тренировались до конца третьего курса, таких эмоций у меня не вызывали. Они не имели хозяина, по установленному каналу связи к ним мог подключиться любой, а значит, меня привлекала возможность эксклюзивного обладания энергией. Мне, привыкшей обходиться крохами, вдруг стало любопытно: каково это иметь личного резервуара и творить магию без оглядки на накопители?

Дверь открылась и в комнату вошел пожилой маг-ментальщик. Редкая специализация. В отличие от обычных магов, связанных с одной из четырех стихий, ментальщики работали через всепроникающий эфир. Многие из них владели телекинезом и могли влиять на сознание людей, поговаривали, что некоторые читали мысли и даже предсказывать будущее. Все это внушало внушало трепет остальным магам и делало ментальшиков незаменимыми сотрудниками на службе в Магистрате.

Сказать по правде, все что касалось этой специализации, оставалось тайной за семью печатями. Ментальщики могли читать магов, словно открытую книгу, а сами предпочитали скрывать даже свой уровень силы при помощи маскировочных амулетов.

Ментальщик подозвал к себе Берилла и Аквамарина и пробежался пальцами по ошейникам, снимая блокировку. Как только открылась возможность установить канал связи, сияние резервуаров стало ярче. Закончив манипуляции с ошейниками, ментальщик отправил резервуаров к нам.

Берилл встал в нескольких шагах за моей спиной, а Аквамарин – позади Инджи. Обычная расстановка, которую мы отрабатывали на занятиях десятки раз. Только в этот раз меня немного потряхивало от волнения. Раньше мне никогда не приходилось устанавливать канал связи с личным резервуаром, а сейчас, чувствуя мощный источник энергии за спиной, мне вдруг захотелось попробовать.

– Готовы? – спросил Маркус, запуская симулякр.

– Я никогда не…

Я не закончила фразу. В зале резко потемнело, и передо мной как из-под земли вырос устрашающий скелет огромной крысы. Тварь щелкнула зубами прямо перед носом и зашипела так, что у меня заложило уши.

От неожиданности я выбросила перед собой защитную сферу белого цвета, привычно подключившись к накопителю. Бросила беглый взгляд на Инджи, та играючи накинула воздушное лассо на энергетический центр Аквамарина. Подключившись к его сосуду и черпая оттуда энергию, она с энтузиазмом обрушила рубиновый молот на голову гигантского червя, с треском размозжив ему голову. Моя сфера растаяла в воздухе, исчерпав ресурсы накопителя, а крыса видоизменилась, обросла чешуей и ощерилась, распустив капюшон, словно гигантская кобра.

Я попыталась нащупать соединение с Бериллом, как делала это на тренировках с академическими резервуарами, но ничего не получалось. В лекции про резервуаров, которые не связаны ритуалом ни с одним магом, говорилось, что канал связи с ними нестабилен, подключаться следует осторожно и ненадолго, так как удерживать соединение придется за счет собственных ресурсов.

С того самого момента, как ментальщик снял блокировку с ошейника, я чувствовала местонахождение Берилла буквально кожей. Энергия, которая плескалась в его сосуде, притягивала меня. Я потянулась за этим ощущением огненной лентой, интуитивно пытаясь нащупать подключение.

Несколько раз мне почти удавалось получить доступ, но мощный поток дергал ленту из стороны в сторону, обрывая соединение. В какой-то момент мне удалось накинуть петлю на нестабильный энергетический центр, затянуть узел и подключиться к потоку.

Я почувствовала эйфорию. Мать Вселенная, как же это было приятно! Энергия струилась с кончиков пальцев. Я буквально опьянела от открывшихся передо мной возможностей. Можно было ударить любым заклинанием.

Я прикрылась сферой золотого цвета, – всегда хотела попробовать, но на ее создание требовалось слишком много энергии, – и ударила крысу-кобру заклинанием иссушающего посоха. Правда, я немного замешкалась, поэтому крыса сбила меня с ног, но рассыпалась в пыль, не успев вцепиться в горло.

– Возникли какие-то проблемы? – поинтересовался Маркус, подавая мне руку, когда иллюзии развеялись и тренировочный зал вновь обрел свои привычные очертания.

– Мне раньше не приходилось подключаться к личному резервуару, – сказала я смущенно, поднимаясь с пола.

– Слышал, ты у нее первый! – Инджи хлопнула Берилла по плечу и заразительно рассмеялась.

– Да ну вас! – Я вспыхнула от смущения и вышла в коридор, хлопнув дверью.

Ощущение энергии стихий, свободно струящихся с моих пальцев, было еще свежо. Но дурацкая фраза Инджи вывела меня из равновесия, и приятный шлейф испарился. Однако я чувствовала себя на подъеме, словно искупалась в прохладном источнике в жаркий полдень, чего не бывало после тренировки с академическими резервуарами, которые обучены выделять лишь фиксированное количество энергии, необходимое для изучаемого заклинания.

Маркус с Инджи вышли в коридор вслед за мной.

– Простите, – сказал Маркус, – я думал, вы пошутили. Обычно резервуаров заводят в конце третьего курса.

– Наша Азиза осталась верна накопителю, – пояснила Инджи, провожая взглядом Берилла с Аквамарином, которых увел ментальщик.

– Думаю, самое время переключиться на более надёжный источник энергии, – сказал Маркус, – как вам Берилл?

– Хорош, – честно призналась я, – но я бы посмотрела эконом-класс.

– Боевые маги обычно выбирают класс не ниже среднего, – не понял Маркус.

– Не все боевые маги могут себе это позволить, – ответила я.

Инджи неодобрительно покачала головой.

– Азизу хлебом не корми, дай выделиться из толпы, – усмехнулась она.

Консультант посмотрел на меня странным взглядом, но ничего не сказал.

– Если ты, правда, собралась идти в эконом, тогда я побежала, – проворковала Инджи. – Продолжишь без меня?

– Без проблем.

Свою задачу заманить меня в центр она уже выполнила с лихвой.

– Обратите внимание на Таафеитта и Альмандина. Они совсем немного не дотянули до элитников, практически то же самое, но по более сходной цене, – попытался Маркус, но я была непреклонна.

Мы прошли сквозь средний сектор с прозрачными стенами, но я так и не увидела того, кого искала. Ведь, признаться, я кривила душой, когда после утренней тренировки Маркус спросил, обратила ли я на кого-то внимание.

– Вы уверены, что не хотите посмотреть средний класс? – еще раз спросил Маркус.

– Я хочу посмотреть эконом.

– Тогда я вынужден с вами попрощаться, так как не консультирую по эконому. Пройдите вниз по лестнице до черной двери, там вас встретит мой коллега. До свидания!

– Всего хорошего!

Оказавшись наедине с собой, я вздохнула с облегчением.

Дойдя до черной двери, поднесла свой браслет к считывателю. Она открылась без всяких визуальных эффектов, и меня встретил молодой высокий земной маг.

Эконом-сектор мало чем отличался от остальных и представлял собой длинный коридор с боксами.

– Стихийного дня! – поприветствовал меня консультант. – Меня зовут Хенрик. Нечасто боевики заглядывают к нам. Могу я спросить, что вас сюда привело?

– Никто не приглянулся в других секторах, – призналась я, пожав плечами.

– Давайте посмотрим, что я могу вам предложить, – улыбнулся Хенрик.

Он провел меня к стойке администратора и начал перебирать личные дела резервуаров.

– Боюсь, для боевика с вариантами сейчас негусто. Вчера купили неплохо подготовленный экземпляр, хозяйка которого решила обновить резервуара. Он, в любом случае, был бы для вас староват. Кстати, забыл спросить, вы рассматриваете резервуаров, бывших в употреблении? У них, конечно, есть свои особенности. Или только свежих? Хотели бы видеть рядом с собой мужчину или женщину?

– Почему маги чаще всего выбирают резервуара противоположного пола? – озвучила я давно интересующий меня вопрос.

– Существует поверье, что энергия лучше передается от женщины к мужчине и наоборот, но на практике работают оба варианта. Большинство магов, и правда, останавливают свой выбор на резервуарах противоположного пола, потому что с ними проще выстраивать взаимодействие. Думаю, не последнюю роль тут играет эстетическая и физическая составляющая. Боевички берут физически прокачанных мужчин в качестве личной охраны. А боевики полагаются на свою силу, поэтому выбирают женщин, если, конечно, ревнивая супруга не запретит, – рассмеялся Хенрик.

– А какие особенности у тех, кто сменил хозяина?

– Проблемы с доверием. Обычно таких берут клиенты постарше, которые не хотят возиться с выпускниками. А студенты, наоборот, предпочитают свеженьких, чтобы не было большой разницы в возрасте.

– Понятно.

– Если вас не впечатлили элитники, даже не знаю, что вам и предложить. Хрусталь остался в центре с прошлого года, но у него слабоват энергетический потенциал для боевика, да и боец из него весьма посредственный. Гранат засиделся дольше Хрусталя. У него неплохие физические данные, но энергетический потенциал, опять же, для вас будет слабоват. Оникс – возвратник намного старше вас…

Пока Хенрик увлеченно перебирал папки с личными делами, бормоча себе под нос, я решила осмотреться. Заметив это, консультант сделал стену прозрачной.

Я прошлась вдоль боксов, скрытая от глаз их обитателей зеркальным стеклом. Каково вот так сидеть и дожидаться будущего хозяина? А ведь они такие же люди, как и маги, с той лишь разницей, что им не повезло родиться «дырявыми горшками» с трещиной на энергетическом сосуде.

В одиночном боксе я заметила того самого лучника. Он сидел, отвернувшись, будто знал, что за ним могли наблюдать.

– А что скажете насчет него?

– На этого можете даже не смотреть! – махнул рукой Хенрик.

– Почему?

– Печальная история, хозяйка не рассчитала силы и травмировала его энергетический сосуд. Никто такого не купит. Мы отправили запрос в Магистрат на утилизацию.

– Утилизацию!? – переспросила я.

– Резервуарам нельзя находиться без хозяина. Из центра они выходят либо с магом, либо под стражей, – сказал Хенрик. – Такое случается редко, – как бы оправдываясь добавил он, видя, как расширились мои глаза, – в основном, даже самых безнадежных удается пристроить в учебные заведения или на зарядку амулетов, но серьезно травмированные не имеют шансов. Маг ведь может иметь только одного резервуара. Кому нужен неполноценный?

Черная дверь открылась, и на пороге появились двое мужчин в служебной форме. По нашивке с красным треугольником я поняла, что это поисковики из Магистрата. Уровень силы и цвет сияния прикрывали маскирующие амулеты, поэтому сложно было сказать, к какой стихии они относились.

Хенрик извинился, оставил меня у стойки, встретил поисковиков у дверей и проводил к боксу лучника.

– Забирайте! – Хенрик открыл бокс.

Лучник поднялся, увидев перед собой людей в форме.

– Я вас уже заждался!

У него был приятный низкий бархатный голос. Мне даже захотелось спросить у него что-нибудь, чтобы услышать его снова.

– По приказу Магистрата вы возвращаетесь под контроль энергетического ведомства, – сообщил старший поисковик.

– Это согласовано с вашим главой Форсбергом? – спросил лучник.

Он держался уверенно и отстраненно, что было странно в его положении.

– Твое дело – выполнять приказы, а не задавать вопросы. На выход!

Лучник не шелохнулся.

Старший поисковик кивком отправил в бокс своего подчиненного.

– Пошевеливайся! – тот завернул руку лучника за спину и заставил резервуара выйти из бокса.

Сейчас его уведут, и на этом его жизнь закончится.

– Я его забираю! – вырвалось у меня.

Проклятье Саламандры! Я правда это сказала?

Мужчины, как по команде, обернулись. Лучник тоже поднял глаза, в его взгляде промелькнула непонятная мне эмоция.

– Заявка на возврат одобрена, мы его уводим! – возразил младший поисковик.

– Заявка в силе, если его никто не выкупит, – я посмотрела на Хенрика умоляющим взглядом.

Сейчас все зависело от него. Консультант вполне мог пойти мне навстречу.

Хенрик молчал.

– Он был выставлен на продажу, когда я пришла. Я выбрала его, – повторила я, стараясь, чтобы фраза прозвучала небрежно и голос не дрогнул.

– Вы изъявили свое желание слишком поздно, – не сдавался младший поисковик.

– Как покупатель я вправе выбирать любого из представленных, – не отступала я.

Лучник стоял с равнодушным видом, будто речь шла не о нем.

– Вы уверены, что хотите его выкупить? – спросил Хенрик.

– Да, – подтвердила я.

– Простите за беспокойство, – сказал Хенрик, обращаясь к поисковикам, – я вынужден отозвать заявку в связи с тем, что нашелся покупатель.

– Передайте вашему руководству, чтобы в следующий раз нас не вызывали без необходимости, – недовольно бросил старший поисковик.

– Такого больше не повторится, – извинился Хенрик.

– Очень на это надеюсь, – ответил старший поисковик и кивнул своему подчиненному. – Идем!

– Возвращайся в бокс, – велел Хенрик лучнику, когда поисковики ушли.

Лучник пожал плечами и отступил в бокс.

– Зачем он вам? – спросил Хенрик, когда за резервуаром закрылась дверь.

– Давайте договор, – попросила я.

– Он травмирован и, скорее всего, уже не восстановится, к тому же, имеет проблемы с поведением.

– Это я уже поняла.

– Он не сможет полноценно выполнять свою функцию.

Я кивнула.

– Зачем вам эти проблемы? – не унимался Хенрик.

Я промолчала.

Он вздохнул и протянул мне магический договор. Я поставила свою подпись. Текст вспыхнул магическим огнем и перекочевал в мой браслет. Теперь у меня есть резервуар.

– Мы доставим его по вашему адресу в конце рабочего дня.

– Хорошо, – ответила я.

– Хотите приобрести для него одежду? – спросил Хенрик.

– Да, подберите несколько комплектов.

– Включая верхнюю? – уточнил маг.

– Да, – подтвердила я, понимая, что с этого момента мне предстоит заботиться не только о себе. – А как его зовут? – спросила уже на выходе.

– Алмаз.

2. Возврату не подлежит

Вернувшись домой, я первым делом достала новый накопитель и повесила его на шею взамен опустошенного. В коробке остались еще два мощных накопителя, которые я берегла на черный день. Теперь даже не знаю, что с ними делать? Подобные амулеты мне не понадобятся, ведь у меня появился личный резервуар.

Я взглянула на свою маленькую квартиру другими глазами. Теперь мне предстоит жить здесь не одной. Решила не терять времени даром и подготовить пространство для нового жильца. Освободила несколько полок в шкафу, который занимал большую часть коридора, сдвинула зимнюю одежду на вешалке, убрала лишние сапоги, выделив свободное место на полке для обуви.

Критическим взглядом окинула содержимое полок в душевой, на которых громоздилось такое количество баночек, что разбирать их совсем не хотелось. Я махнула на это рукой, решив ограничиться тем, что добавила на вешалку второе полотенце.

После душевой я прошла в комнату, которая представляла собой гибрид кухни с гостиной. В углу располагалась печь, кухонный стол и шкаф с посудой. Здесь, пожалуй, можно ничего не менять, дополнительная посуда у меня найдется. А вот со спальным местом вырисовывалась проблема. В маленькой спальне помещалась только кровать и тумбочка. В гостиной тоже не было свободного угла. Диван, кресло и небольшой письменный стол у окна занимали все пространство. Решив, что Алмазу будет вполне комфортно ночевать на диване, я сходила в столовую в кампусе, чтобы прихватить еды на ужин, и стала дожидаться, когда привезут мое «приобретение».

Через пару часов в дверь постучали.

Я на секунду задержалась перед зеркалом, пытаясь придать форму непослушной кудрявой копне, но волосы стали торчать в разные стороны еще больше. Я махнула на это рукой и бросилась открывать.

Двое мужчин стояли на пороге, держа под руки моего резервуара. Он был в той же одежде, что и в центре, и выглядел ощетинившимся и замерзшим.

– Почему в таком виде? – спросила я.

– Отказался одеваться, – пожал плечами провожатый. – Получите и распишитесь, – он протянул мне бланк, всем видом показывая, что кого выбрала, того и доставили.

Я поставила свою подпись. Провожатые вручили Алмазу рюкзак с вещами и удалились. Я посторонилась, пропуская его в коридор.

Алмаз мазнул по мне равнодушным взглядом, бросил рюкзак у порога и прошел в комнату. Остановился у окна, заглянул в спальню и осторожно, будто боясь запачкаться, присел на диван. Закинул ногу на ногу и уставился на меня.

Я стояла в кухонном углу в растерянности и не знала, куда спрятаться от этого холодного взгляда и что сказать. Что говорят в таких случаях? Он тоже молчал, разглядывая меня и не делая попыток начать беседу.

Алмаза можно было без натяжки назвать красивым. Высокий и статный. Правильные черты лица, высокие скулы и точеный нос делали его похожим на аристократа, а голубые глаза с синими вкраплениями напоминали океанские глубины с дрейфующими льдинами. Я вглядывалась в его лицо, пытаясь понять его эмоции. Почему он смотрит на меня так, будто я перед ним провинилась?

– Тебя зовут Алмаз? – спросила я дрогнувшим голосом, не в силах скрыть волнения.

Он только хмыкнул в ответ. Во взгляде промелькнула настороженность.

– Сколько тебе лет?

Вопрос повис в воздухе.

– Когда ты окончил школу резервуаров? – снова попыталась я.

– Зачем я тебе понадобился? – хмуро поинтересовался Алмаз.

Я не ожидала такого поворота, поэтому замешкалась, не зная, что ответить.

– Кто тебе велел меня купить? – глухо спросил он.

Проклятье Саламандры! О чем это он? Я удивленно хлопала глазами, такая формулировка вопроса совершенно сбила меня с толку.

– Понятно, – протянул Алмаз.

– Что тебе понятно? – чувствуя себя полной дурой, спросила я.

Если ему что-то понятно, то мне ничего!

– Есть такие, кому нравится ломать, а тебе, видимо, жалеть, – с этими словами он встал с дивана и смерил меня холодным презрительным взглядом.

От удивления я открыла рот и шумно выдохнула, поражаясь его бестактности.

– Не смей так разговаривать со мной!

– Это еще почему?

Никогда не слышала, чтобы кто-то из резервуаров разговаривал с магом подобным тоном. Он откровенно нарывается! Обычно резервуары стараются быть услужливыми.

– Я тебя спасла!

– И что теперь мне до конца жизни слушать твое жуткое деревенское произношение?

– Да как ты смеешь!

Обида вспыхнула, прокатилась по телу жаркой волной, опалила щеки румянцем и почти выплеснулась потоком огненной силы с кончиков пальцев. Я сжала руку в кулак и отвернулась, пытаясь выровнять дыхание. Ему не обязательно знать, что сам того не подозревая, он ударил по больному месту.

Сила жгла кончики пальцев, требуя выхода. Я направила ее на дрова в печке, те вспыхнули ярким пламенем и моментально превратились в кучку пепла. Я коснулась чайника, вода мгновенно забурлила, из носика повалил пар, а крышка взлетела, ударилась о потолок и с шумом приземлилась у моих ног.

– Ну давай! – с вызовом раздалось у меня за спиной.

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. Алмаз стоял в напряженной позе и буравил меня презрительным взглядом.

– Что? – не поняла я.

– Поставь меня на колени с помощью ошейника и заставь поклясться, что я буду служить верой и правдой! – скороговоркой выпалил он.

– А ты будешь?

– Не дождешься! – Алмаз скрестил руки на груди.

Вселенская тьма! Что же делать? В книге про резервуаров говорилось, что нельзя демонстрировать слабость. Я сделала непроницаемое лицо, стараясь не показывать, что я в растерянности.

– Давай притворимся, что этого разговора не было, и начнем все сначала, – я сделала глубокий вдох. – Меня зовут Азиза. Я студентка четвертого курса факультета боевой магии.

– И что ты сделала со своим предыдущим резервуаром? Испепелила? – ехидно поинтересовался Алмаз.

– У меня его не было.

– Как же ты доучилась до четвертого курса?

– Пользовалась накопителями, – ответила я, ожидая очередную колкость, но он промолчал.

– Что тебе сделать? – спросила я, ободренная тем, что у нас наконец-то завязался хоть какой-то разговор.

Но снова наткнулась на презрительный взгляд, полный напряженного ожидания.

– Чай или кофе? – добавила я примирительным тоном.

Прежде чем ответить, Алмаз внимательно посмотрел на меня.

– Кофе, – немного помолчав, ответил он.

У меня отлегло от сердца, и я принялась готовить напиток. Он согласился выпить со мной кофе – это уже более-менее походило на знакомство. Я уж было испугалась, что он не захочет идти на контакт. Что тогда с ним делать? Даже успела пожалеть о своей импульсивной покупке. Ведь нам придется вместе жить и работать. Не представляю, как это делать, если резервуар не захочет сотрудничать? Такое вообще бывает? Или это просто мне так «повезло»?

Я сделала кофе и осторожно поставила перед ним чашку на подлокотник дивана, а сама устроилась в кресле, ломая голову над тем, как продолжить этот странный разговор.

Стук в дверь избавил меня от этой необходимости. Интересно, кто бы это мог быть? Ведь я никого не жду.

– Азиза, открывай! Я знаю, что ты дома! – за дверью раздался требовательный голос приемной матери.

Мы с Алмазом переглянулись. Только ее сейчас здесь и не хватало!

– Это мама, – пояснила я Алмазу. – Сейчас! – крикнула громче, неохотно вставая с кресла.

Прошла в коридор, открыла дверь и впустила Генриетту.

– Ты опять потратила деньги на накопители? Вчерашняя беседа не произвела на тебя никакого впечатления? – сходу спросила она, снимая шубу и шапку.

Судя по тому, что на ней было любимое серое платье со множеством пуговиц и высокой горловиной, а коса с седыми прядями стянута в тугой жгут на затылке, Генриетта пришла ко мне сразу с занятий по целительству, которые она обычно вела до позднего вечера.

– Какой накопитель? – поинтересовалась я, невинно хлопая ресницами.

– Не держи меня за дурочку! Со счета списали деньги из энергетического центра. Уж явно ты там не мороженым баловалась, – продолжила наседать Генриетта, вглядываясь в мое лицо.

– У меня появился резервуар, – честно призналась я. От нее все равно ничего не утаишь!

– Неужели это правда? – воскликнула Генриетта, неловко приобняв меня.

Радость промелькнула на ее лице, но тут же сменилась усиленной работой мысли.

– Ты взяла кого-то из эконом-класса? – вкрадчиво спросила Генриетта.

– Ты очень проницательна.

– Подержанного?

– Да.

– Что-то здесь не так, – задумчиво произнесла Генриетта, – цена слишком низкая… Зная твои замашки…

Я виновато опустила глаза.

– Только не говори, что купила утиль?! – воскликнула она, хватаясь за сердце.

– Вообще-то я все слышу! – подал голос Алмаз.

Генриетта отодвинула меня в сторону и прошла в комнату. Я вздохнула, понимая, что сцены не избежать, и понуро поплелась следом за ней. Генриетта окинула Алмаза критическим взглядом, ахнула и застыла посреди гостиной.

– Мы немедленно поедем и вернем его обратно! – сказала Генриетта. – Куда ты смотрела? Его же полностью осушили!

– Нет, не вернем! – ответила я.

– Нет вернем! – с напором повторила Генриетта.

– Да, верните меня, пожалуйста, и избавьте от необходимости выслушивать все это, – Алмаз закинул ногу на ногу и сделал глоток кофе.

– Помолчи! – шикнула на него Генриетта.

– Видишь, он и сам не против! – сказала она, обращаясь ко мне.

– Он просто в шоке, и не понимает, что говорит, – возразила я.

– Конечно, не понимаю! – воскликнул Алмаз. – Как можно что-то понять в этом бессвязном разговоре?

– Да замолчи же ты! Не видишь, я беседую с дочерью? – голос Генриетты дрогнул, и я поняла, сейчас она выскажет все.

– Я помогла тебе поступить в академию, оплачивала все расходы! Закрывала глаза на то, что после третьего курса ты продолжила обвешиваться накопителями, делая из себя посмешище. Не хотела давить, думала, как уговорить тебя не губить будущее из-за юношеского упрямства. И наконец моя девочка сообщает, что купила резервуара. Азиза, неужели нельзя было выбрать нормального, а не такого, на которого никто больше не позарился?!

– Я все еще здесь! – напомнил Алмаз.

– Да умолкни же ты! – Генриетта в сердцах махнула рукой.

Глаза Алмаза расширились и остекленели. Он дернулся будто от удара, потерял сознание и откинулся на спинку дивана.

Я бросилась к нему, похлопала по щекам, но он никак не среагировал. Перевела испуганный взгляд на Генриетту. На секунду на ее лице промелькнуло чувство растерянности, но она быстро справилась с собой.

– Предупреждать надо о таких вещах, я не знала, что ошейник не активирован! – сказала она с упреком.

Алмаз лежал на диване с закрытыми глазами и тяжело дышал.

Генриетта подошла, склонилась над ним и задумчиво провела тыльной стороной ладони по щеке. Взмахнула пальцами по воздуху, призывая целительную энергию. Ладони начали светиться зеленоватым светом. Генриетта сделала движение рукой, будто побрызгала водой ему в лицо, с кончиков пальцев посыпалась светящаяся пыль. Дыхание Алмаза выровнялось, и вскоре он открыл глаза.

– Прости, это вышло случайно! – сказала Генриетта, обращаясь к Алмазу.

– Это я виновата, не успела настроить управление ошейником под себя, – смущенно призналась я.

– Что с твоей спиной? – спросила Генриетта. – Как целитель я почувствовала некий дискомфорт в этой области.

– Ничего! – быстро ответил Алмаз.

Мне показалось, или он смутился?

– Покажи! – велела Генриетта.

Он хотел возразить, но, видимо, понял, что от нее так просто не отделаешься, встал и задрал рубаху. Вся спина от лопаток до поясницы была покрыта красными полосами, большая часть из которых уже зарубцевалась. Только в нескольких местах, где удары плети накладывались один на другой, на коже остались раны.

– Разве резервуаров не запрещено наказывать физически? – спросила я, невольно поморщившись от такого зрелища.

Мне стало стыдно за то, что Генриетта попросила его показать спину. Наверное, он чувствовал себя неловко оттого, что пришлось демонстрировать следы наказания при незнакомых людях.

На первом курсе нам говорили, что дисциплинируя резервуаров нельзя переходить черту и наносить увечья. До сих пор помню, как меня передернуло, когда после лекции студенты обсуждали между собой, что при наказании главное не оставлять следов.

– В центре распределения имеют на это полномочия, – спокойно ответила Генриетта.

Уж кому-кому, а ей к виду физических травм точно не привыкать.

– Можешь его исцелить? – спросила я.

– Особенность резервуаров в том, что магия в них не задерживается, целительная в том числе. Ты как дочь целительницы должна бы это знать!

– Не стоит об этом беспокоиться, все уже зажило, – отмахнулся Алмаз.

– Вообще-то я забежала на пять минут, мне уже пора, – спохватившись сказала Генриетта. – Дорогая, можно тебя на пару слов?

Я вышла за ней на лестницу и прикрыла за собой дверь.

– Я сердцем почувствовала, что что-то не так. Надо было пойти с тобой, а не отправлять тебя с этой ветреной девчонкой.

– За ним пришли, чтобы забрать его на утилизацию. Я не могла остаться в стороне!

– Утилизация? Там были поисковики? Это какое-то безобразие, такие вещи не должны происходить на глазах у студентов!

– Я без пяти минут выпускница академии.

– Не спорь! Не знаю, что за безалаберный консультант там дежурил, но я это так не оставлю.

– Мама… – я посмотрела на нее умоляющим взглядом.

– Азиза, не мамай мне! Ты не понимаешь всей серьезности ситуации. Его энергетический сосуд травмирован.

– Мне сказали.

– Не перебивай!

– Прости.

– Не могу утверждать, так как взглянула только мельком, и я не специалист в этой области, но на твоем месте я бы не спешила к нему привязываться. Может случиться, что травма настолько серьезная, что его не допустят до ритуала. Вдруг он не дотянет даже до минимальных требований? А если каким-то чудом дотянет, то велика вероятность, что он просто-напросто не выдержит ритуал! На установление связи с магом нужно много энергии, а он почти на нуле. Об этом ты подумала?!

– И что же мне теперь делать?

– Вернуть его обратно, пока не поздно.

– Нет! Это не вариант.

– Я все понимаю, ты его пожалела. Но подумай хорошенько, это же неэтично давать ему надежду, которой не суждено сбыться.

– Но ты же не знаешь точно!

– Завтра с утра первым делом отведешь его к профессору Густаву. Я обо всем договорюсь. Он проверит и скажет наверняка. А пока настраивайся на то, что его придется вернуть. Если его не допустят до ритуала, твое мнение учитывать никто не станет.

Генриетта ушла, а я ещё несколько минут стояла на лестнице, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.

– А что у нас на ужин? – раздался из гостиной голос Алмаза.

Я тяжело вздохнула и вернулась в квартиру.

3. Проверка

Алмаз сидел с кислым лицом и барабанил пальцами по обеденному столу.

Я прошла в кухонный угол, достала еду из охлаждающего бокса и принялась раскладывать ее по тарелкам.

– Что-то не так? – спросила я, поймав на себе колючий взгляд.

Мне не ответили.

– Такие условия – это не совсем то, к чему ты привык, – закинула пробную удочку я, раскладывая столовые приборы, – но после выпускного я найду работу и перееду…

– Не в этом дело! – прервал меня Алмаз.

– А в чем? Может, ты мне не доверяешь? Консультант сказал, что должно пройти какое-то время, – добавила я, подогревая ужин горячим паром со своей ладони.

У меня имелись небольшие зачатки водной магии, которые я особо не развивала, но придумала, как использовать в быту. Выплескивала с ладони водную струю и раскаляла ее, образовающийся пар позволял разогревать пищу.

– Сначала я подумал, что ты одна из тех, кто хочет воспользоваться моим положением в корыстных целях, но теперь я вижу, что это не так, – ответил он.

– Что за бред? Каким еще положением?

– Забудь.

Вот и поговорили!

Закончив приготовления, я поставила тарелку перед Алмазом и села за стол. Он посмотрел на печеную картошку с жареной рыбой так, будто та должна была устыдиться своего скромного вида.

– Тебе не приходило в голову, что я не нуждался в том, чтобы меня спасали? – надменным тоном поинтересовался он, без особого энтузиазма ковыряя вилкой картофелину.

О чем это он?

– Как это не нуждался? Тебя ведь хотели уничтожить!

– Это не твое дело! – Алмаз резко поднялся из-за стола и неосторожным движением смахнул тарелку на пол.

Посудина обиженно звякнула и раскололась на две части, картошка раскатилась по всей кухне, а рыба вывалилась на пол, печально вильнув хвостом.

– Что за выкрутасы?!

Я с сожалением взглянула на испорченный ужин. Мне, привыкшей с детства бережно обращаться с едой, было дико видеть, что он уронил свою порцию на пол.

– Поделишься со мной? Я все еще голоден, – Алмаз нагло потянулся к моей тарелке.

– Вот еще! – шлепнув его по руке, я отстранилась, спасая свою картошку. – Обязательно все время нарываться?

– Разве тебя не предупреждали насчет моего характера? Поверь, ты достойна лучшего! – с издевательским тоном усмехнулся он.

– Я как-нибудь сама разберусь, чего достойна! – недовольно отрезала я. – Хватит болтать. Пора ложиться спать.

– Почему так рано? – спросил Алмаз.

– С утра нас будет ждать профессор Густав в своей лаборатории. Тебя должны проверить на соответствие требованиям ритуала.

Алмаз ничего не ответил и ушёл в спальню. Надеюсь, хотя бы там он не устроит мне погром?

Я с негодованием отправила испорченную еду и разбитую тарелку в мусор. Поспешно запихнула в себя остывший ужин, а когда закончила мыть посуду и заглянула в спальню, то увидела, что он разлегся на моей кровати прямо в ботинках.

– Слишком твердо, но за неимением лучшего сойдет, – сказал Алмаз, поправляя подушку. – А где будешь спать ты? – спросил он, театрально зевнув.

– Это моя кровать! – возмутилась я, стоя на пороге подбоченившись.

– А я – твой резервуар, если ты, конечно не передумала, – наглым тоном протянул он.

– Ты будешь спать на диване! – запротестовала я.

– Тебе когда-нибудь приходилось спать на диване?

– Да, а что?

– А мне – нет, и раз уж тебе все равно не привыкать…

– Уходи!

– А ты меня заставь.

Такого спускать нельзя!

Я подошла к изголовью кровати, выдернула подушку и треснула наглеца.

– Мне повторить? – я замахнулась и нависла над ним, наслаждаясь удивлением, отразившимся на его лице.

Не ожидал, что я дам отпор? Или просто проверял, как далеко можно зайти?

Алмаз усмехнулся, выставил руки вперед, делая вид, что сдается. Я победоносно прищурилась, но радоваться было рано. Уходить с кровати он не собирался, поэтому я снова обрушила подушку на его голову.

В глазах Алмаза сверкнули злобные огоньки. Он перекатился на другую сторону кровати, схватил вторую подушку и запустил в меня. Я поймала ее на лету и швырнула обратно. Он ухватился за край подушки, прокрутил ее над головой и встал в боевую позицию.

Вот же!

Мы закружились по спальне, колошматя друг друга подушками.

Удар. Поворот. Бросок. Кувырок. Алмаз уворачивался и пытался защититься, но скрыться от возмездия разящей подушки было некуда.

В какой-то момент наволочка не выдержала и лопнула. Перья вырвались на свободу, припорошив Алмаза белоснежным облаком. Недовольно отфыркиваясь, он принялся отряхивать волосы, стоя посреди комнаты в сугробе из перьев.

Зрелище было настолько забавным, что я расхохоталась. Алмаз гневно зыркнул на меня и демонстративно плюхнулся на кровать.

Ах так?!

Я отправилась на кухню, схватила ведро с водой, вернулась и выплеснула на него.

– Спятила? – рявкнул Алмаз.

Он вскочил с кровати, в два шага пересек комнату и оказался почти вплотную ко мне. В глазах плескался гнев, ладони были сжаты в кулаки. Казалось, что он с трудом сдерживался.

Я отступила вглубь спальни и выбросила перед собой руку с огненным шаром, запоздало вспомнив, что для резервуара, на которого не действует магия – это не более, чем красивый жест. Но взрыва гнева, которого я опасалась, не последовало.

– Кровать смогу высушить только я. Так что выбирай, будешь спать на сухом диване или на мокром матраце?

Он посмотрел на меня с упреком, фыркнул и ушел.

Я захлопнула дверь и просидела несколько минут, пытаясь прийти в себя. Что за надменный тип мне попался? Вселенская тьма, на что я подписалась, когда поставила свою подпись в договоре?

Может, сдать его обратно, пока не поздно? Ведь нас еще не связывает магический контракт. Нет! Зная, что с ним сделают, я не смогу избавиться от него. Придется как-то уживаться. С этими мыслями я подмела перья, высушила постельное белье и выглянула в комнату.

Алмаз переоделся в сухое и, нахохлившись, сидел на диване, словно замерзший воробей. Я достала из шкафа запасную подушку, одеяло, постельное белье и молча положила рядом с ним.

Алмаз посмотрел на мои приготовления и перевел на меня вопросительный взгляд.

– Что? – устало поинтересовалась я и внутренне напряглась, не зная, какого каприза от него еще ожидать. Вдруг простыни окажутся недостаточно белоснежные?

– Так и должно быть, что это раздельно? – спросил Алмаз, приподняв за край одеяло без пододеяльника и потыкав пальцем подушку без наволочки.

– Ты что не умеешь заправлять постель?

– Как-то раньше не доводилось.

Час от часу не легче! Он что, валяет дурака?

– А кто же это делал за тебя? – со вздохом спросила я.

– Слуги, – пожал плечами Алмаз.

Горничных у меня нет, пусть заправляет сам.

– Ты уже достаточно взрослый, и вполне справишься, – усмехнулась я.

– Может, покажешь как это делается?

– В этом нет ничего сложного, – охотно согласилась я. – Смотри, берешь одеяло за край, вставляешь в пододеяльник и встряхиваешь. Понятно?

– Вроде бы, а покажи ещё на подушке? – попросил Алмаз.

Надев наволочку на подушку, я поняла, что меня перехитрили, и ему не пришлось ничего делать самому. Интересно, сколько Алмаз прожил в богатом доме, что разучился заправлять постель?

Закончив возиться с постельным бельем, я вернулась в спальню и на всякий случай натянула магическую сигнальную нить в дверном проеме. Если кто-то переступит через порог, сигнал разбудит меня. Слишком неоднозначные чувства у меня вызывал этот мужчина. После травмы, которую ему пришлось пережить, у него были все основания плохо относится к магам. Резервуар не может причинить вред своему хозяину, если они связаны ритуалом. А до этого в целях безопасности служил ошейник, который не позволял резервуару поднять руку на своего мага. Я еще не успела активировать управление ошейником, поэтому у меня не было никаких гарантий.

Пару часов я ворочалась с боку на бок и никак не могла найти удобное положение. Прокручивала в голове события прошедшего дня, пытаясь понять, что за человек будет жить со мной под одной крышей. Другие резервуары, которых мне приходилось видеть, вели себя совершенно иначе. Рубин всегда был вежлив с Генриеттой, Сапфир никогда не перечил Инджи. В учебнике писали, что поведение резервуара зависит от того, как маг поставит себя с первого дня. Нужно сразу показать, кто главный, иначе резервуар почувствует слабину и не будет уважать своего хозяина. Но я так не могу, и ума не приложу, что со всем этим делать? Подписав договор, я взяла на себя ответственность за жизнь другого человека, а мне разобраться хотя бы со своей. С этими мыслями я провалилась в сон, а через пару часов проснулась от странных звуков. Поднялась с кровати и выглянула в соседнюю комнату.

Алмаз беспокойно метался во сне. Я в нерешительности застыла на пороге гостиной. Он повернулся на другой бок, луч лунного света осветил его лицо. Ночью этот мужчина уже не выглядел таким высокомерным, скорее наоборот расслабленным и по-мальчишески беззащитным. Мне вдруг захотелось успокоить его.

Я подошла к нему на цыпочках, присела на край дивана, бормоча какую-то ласковую чепуху. Его дыхание выровнялось. Поддавшись мимолетному порыву, я погладила Алмаза по волосам. Он открыл глаза и осмотрелся, будто пытаясь понять, где находится. Через пару секунд его взгляд стал осмысленным. Я отдернула руку и вскочила с дивана.

– Что случилось? – Алмаз поднялся на локтях и удивленно уставился на меня.

– Ты метался во сне. С тобой все в порядке?

– Со мной все хорошо! – резко ответил он.

– Тебе снились кошмары?

– Дай поспать!

– Что бы тебе не снилось, это уже в прошлом, – с этими словами я поспешно скрылась в спальне. Мне показалось, Алмаз проводил меня задумчивым взглядом.

Ночь пролетела незаметно. Казалось, я только закрыла глаза, а браслет уже завибрировал на руке, сообщая о том, что настало утро.

Потянувшись, я встала с постели и отдернула занавеску. За окном царила непроглядная тьма: даже светящиеся мотыльки и те куда-то запропастились. Темно-синее небо затянуло тучами, сквозь которые не проглядывали даже бусинки звезд. Прежде чем выйти из спальни, я надела коричневое шерстяное платье, в котором обычно ходила на занятия.

Алмаз проснулся раньше меня, зажег свечи, и судя по звукам льющейся воды, принимал душ. Ах, как не вовремя он решил намываться, на долгие сборы не было времени, так как профессор Густав будет ждать нас через полчаса. Я наспех причесалась перед зеркалом в коридоре и приготовилась выслушивать жалобы на холодную воду и жесткий диван, а также недовольство по поводу того, что мы должны идти на проверку с утра пораньше, даже не позавтракав. Согласится ли он пойти со мной? Что если нет? Не на аркане же его тащить.

Дверь душа открылась, и на пороге появился Алмаз. Он был в одних брюках с распущенными мокрыми волосами. Я невольно залюбовалась капельками воды, блестящими на молочно-белом торсе.

– Доброе утро! – улыбнулся Алмаз.

Улыбка создала впечатление, что передо мной другой человек. Его случайно не подменили? Заметив мой взгляд он, повел плечами, занимая более выгодное положение в дверях.

Проклятье саламандры! Да что со мной такое? Неужели я так откровенно на него пялилась?

– В центре всего две душевых кабинки на целый этаж. Представляешь, какие там очереди с утра? – почти весело спросил он.

– Нет, – растерянно ответила я, не зная, как реагировать на перемену его настроения.

– Лучше тебе этого не представлять, – шутливо сказал Алмаз назидательным тоном.

Он прошел к своему рюкзаку, который со вчерашнего вечера стоял возле порога, и достал рубашку. Я порадовалась, что он оденется и перестанет меня смущать, но Алмаз окинул помятую рубашку критическим взглядом и повесил её на свободную вешалку в шкафу. Тоже самое он проделал с пиджаком и жилетом, и, похоже, собирался продолжить разбирать одежду.

– Генриетта договорилась, чтобы профессор Густав с утра первым делом принял нас с тобой, пожалуйста, собирайся, мы опаздываем, – сказала я, напряженно ожидая его реакции.

– К чему такая спешка? – беззаботно спросил Алмаз. – Нельзя это сделать хотя бы после завтрака?

– Но ведь тогда придется пропустить занятия.

– Если ты так торопишься, можешь подсушить мне волосы? – замялся Алмаз. – А то они будут сохнуть часа два и закудрявятся по кончикам, а я терпеть не могу волнистость.

– Могу.

Живя в доме Генриетты, я часто сушила ее волосы и делала укладку с помощью стихии.

Удрученно вздохнув, я дотронулась до небрежного пучка у себя на затылке. Выпрямить мои непокорные кудри было практически невозможно, даже при помощи магии.

– Это я исключительно про себя! – быстро поправился он, поймав мой взгляд в зеркале. – Тебе кудри очень идут.

– Спасибо! – я сдержанно улыбнулась его отражению.

Оказывается, он умеет быть вежливым, если захочет.

По хорошему, возиться с сушкой волос времени не было, но я решила не рисковать его благодушным настроением. Мне не хотелось возвращения раздражительного Алмаза, который будет спорить со мной по любому поводу и, конечно же, откажется выйти из дома с мокрыми волосами, и мне так или иначе придется их сушить.

Я принесла стул из обеденной зоны. Алмаз уселся перед зеркалом в коридоре с таким видом, будто ему каждый день прислуживали. Я же замешкалась, почувствовав себя неловко. Мне ещё не приходилось так близко взаимодействовать с полуголыми мужчинами и, тем более, расчесывать им волосы. А к тому же совсем невыносимо было смотреть на рубцы на его спине.

– Только не подпали! – сказал Алмаз, по-своему расценив мою нерешительность.

Я дернула прядь, «случайно» зацепив ее расческой.

– Эй! – вскрикнул Алмаз.

Попыталась сосредоточиться на процессе, абстрагировавшись от того, что передо мной сидит молодой мужчина, а не пожилая преподавательница магических искусств. Орудуя расчёской и ладонью, нагретой до нужной температуры, я быстро высушила его волосы. Они распрямились и красиво рассыпались по плечам.

– Здорово получилось! – просиял Алмаз, зачесывая гриву пятерней.

Мне было приятно слышать его похвалу, и я поспешно отвернулась, чтобы скрыть вспыхнувший на щеках румянец.

– Кстати, где у тебя завалялся гладильный артефакт? Мой костюм безнадежно помялся.

Только не это! Ему ещё и костюм приспичило гладить.

– Нет времени на глажку, мы опаздываем! – напомнила я.

– Не могу же я идти в мятом.

– Это просто проверка, а не светский раут. Идем!

– Я две недели безвылазно сидел в центре в крохотном боксе, для меня выход на улицу уже событие, – он посмотрел на меня требовательным взглядом.

– Хорошо! – со вздохом сказала я. – Специального артефакта у меня нет, я по-быстрому поглажу прямо на тебе.

Я практиковала такой способ быстрой глажки для Генриетты, когда она торопилась. Правда с ней приходилось это делать осторожно, чтобы случайно не обжечь. А вот с Алмазом будет проще, так как магический пар не причинит ему вреда.

– Ты собралась гладить с помощью стихии? А не прожжешь? – засомневался Алмаз, надевая белую рубашку с высоким воротником.

– Не бойся, я не первый раз так утюжу.

– А ты точно боевой маг, а не бытовой? – спросил Алмаз, облачаясь в сюртук.

По правде сказать, он был недалек от истины, но по его тону я не поняла, шутил он или пытался меня подколоть, поэтому просто пропустила эту реплику мимо ушей и приступила к глажке.

Из-под моих пальцев шел горячий пар, под воздействием которого расправлялись складки и заломы шерстяного двубортного сюртука, и тот приобретал приличный вид. Я отметила про себя, что костюм Алмаза был выполнен из дорогой ткани и идеально подогнан под фигуру, что наводило на мысли об индивидуальном пошиве. Похоже, прошлая хозяйка не скупилась на одежду для своего резервуара.

– Весь мой гардероб остался в том доме, – сказал Алмаз, – с собой у меня только три костюма и никакой приличной верхней одежды.

– Тебе должны были выдать теплую одежду в центре.

– Я отказался надевать это убожество! – скривился он.

– Ты шутишь, верно?

– Нет.

Теперь понятно, почему он вчера на меня так взъелся. Алмаз успел привязаться к богатой жизни, слугам и изысканной одежде, а я привела его в маленькую студенческую квартиру.

– Надень пока то, что есть, а потом что-нибудь придумаем.

Я приготовилась к спорам, но Алмаз надел пальто и как-то странно уставился на меня.

– На что ты смотришь? – поинтересовалась я, натягивая теплые штаны под подол длинного шерстяного платья.

– Зачем тебе эти штаны? – спросил Алмаз.

– На улице зима.

– Все маги, которых я знаю, носят термоартефакты.

– Зачем тратить энергию на подобные вещи, когда можно просто одеться потеплее?

Он посмотрел на меня странным взглядом, но ничего не сказал.

Мы вышли на улицу.

Светящиеся мотыльки почувствовали мою магию и начали слетаться в нашу сторону. Они порхали между деревьями, покрытыми инеем, и кружились в темно-синем небе, затянутом снежными тучами.

Засмотревшись на мотыльков, я поскользнулась на льду, припорошенном снегом, и чуть не упала. Алмаз поддержал меня под локоть и уберег от падения. Я посмотрела на него с благодарностью, а он, кажется, не обратил на это никакого внимания. Наверное, для него это был всего лишь галантный жест, но я не привыкла к такому обращению.

– Почему ты не обзавелась резервуаром на третьем курсе? – спросил Алмаз.

– Меня вполне устраивали накопители, – ответила я, передвигаясь осторожными шагами по обледеневшей дороге.

– Стихийные маги не могут творить полноценную магию без резервуара.

Алмаз в отличие от меня шагал уверенно. Возможно, его ботинки были оснащены заколдованными шипами, которые появлялись при соприкосновении со льдом и позволяли не скользить.

– Могут, – привычно возразила я, – если запастись накопителями помощнее…

– Ты же боевой маг. Что если накопитель исчерпает энергию в сражении в самый неподходящий момент? – не унимался он.

– Я хочу преподавать, а не сражаться. Для меня энергетический обмен с резервуаром – это лишь обязательная часть преддипломной практики. Я надеялась обойтись без нее, чтобы создать прецедент для следующих выпусков, но из этого ничего не вышло.

– И зачем тебе это понадобилось?

– Не хочу никого неволить. И думаю, есть и другие, кто так считает, но правила академии не оставляют выбора будущим магам.

Он только хмыкнул.

Какое-то время мы молча шли по дорожкам кампуса. Алмаз выглядел спокойным. Похоже, он совсем не нервничал перед проверкой. А я волновалась за него. Что если профессор подтвердит опасения Генриетты, и мне придётся вернуть его в центр помимо своей воли? С каждым шагом моё беспокойство нарастало. Я старалась заглушить его, чтобы не показывать Алмазу своего волнения. Чему быть, того не миновать. Зачем лишний раз его нервировать? Но волнение не отступало, оно плескалось где-то на заднем плане, словно шум прибоя, который слышишь краем уха, но не замечаешь.

Корпус для практики стихийной магии, в обиходе называемый «стихийка», располагался недалеко от студенческих квартир. Через десять минут бодрой ходьбы мы оказались на месте.

– Профессор Густав Свенссон – специалист по энергетическому потенциалу. Пожалуйста, отнесись к нему с уважением, – попросила я, толкая входную дверь.

Пока мы шли по длинному коридору до лаборатории, в которой Густав обычно работал в первой половине дня, из-за закрытых дверей слышался шум дождя, раскаты грома и вой метели. Из одной аудитории вылетела огромная шаровая молния, а за ней вприпрыжку гнался студент в белом халате.

– Это развлекаются заклинатели стихий, – пояснила я на вопросительный взгляд Алмаза, – к концу года первокурсников допустили к практическим занятиям. Познав силу магии, некоторые готовы заниматься ночи напролет.

Дверь в нужную лабораторию оказалась открыта.

– Здравствуйте, профессор! – поприветствовала я пожилого рыжеволосого мужчину.

Он стоял за металлическим столом, уставленным склянками и прищурившись рассматривал содержимое колбы, взбалтывая в ней пузырящуюся жидкость желтого цвета. Когда я переступила порог, Густав выплеснул содержимое колбы в воздух. Странная жидкость зависла на уровне его лица. Густав схватил со стола вторую колбу с черными шарообразными вкраплениями и отправил ее содержимое вдогонку за первой так, что вещества наложились друг на друга.

Профессор отошел на несколько шагов, любуясь результатом.

Крошечные желтые пузырьки и черные шарики с гудением перемешивались в воздухе, образуя мельтешащее облако, словно рой пчел вступил в схватку с роем мух. Облако и медленно потянулось в сторону двери, приобретая очертания грозовой тучи и потрескивая, словно от раскатов грома.

Алмаз шагнул вперед, заслоняя меня.

Интересно, это доведенное до автоматизма поведение резервуаров, которых готовят защищать своего мага в любой ситуации или…

Когда край облака подползал к Алмазу слишком близко, частицы исчезали, растворяясь в воздухе при соприкосновении с энергией резервуара.

Облако бурлило и гудело, создавая вокруг себя дымовую завесу. В нос ударил запах гари и нашатыря. А через пару секунд раздался хлопок, и все исчезло, как будто ничего и не было.

– Стихийное утро, Азиза! – поприветствовал меня Густав. – Простите за этот небольшой эксперимент. Вы задержались, а я уже смешал необходимые для опыта ингредиенты.

– Прошу прощения за опоздание, – извинилась я, снимая полушубок.

– Ничего страшного, – ответил Густав, – это ваш кандидат в резервуары?

– Да. Знакомьтесь, это Алмаз. Алмаз, это профессор Густав.

Профессор кивнул.

– Ваша матушка вчера вечером нанесла мне визит в весьма взволнованном состоянии, – сказал Густав, обращаясь ко мне. – Генриетта обеспокоена вашим выбором и его последствиями, – профессор выдержал небольшую паузу, словно дожидаясь нужного эффекта.

Не в силах выдержать его проницательный взгляд, я опустила глаза. Неужели он тоже будет меня ругать?

– Я придерживаюсь мнения, что выбор резервуара – это личное дело мага, – пояснил Густав, видимо, прочитав опасения на моем лице.

Что ж, хоть он не намерен читать мне нотации.

– Так, в чем, собственно, проблема? – спросил Густав.

– Генриетта не уверена, что Алмаз соответствует требованиям ритуала из-за травмы. Пожалуйста, успокойте меня и скажите, что это не так! – озвучила я то, что беспокоило меня больше всего.

– Я не берусь определять такие вещи на глаз. Заключение будет после проверки. Могу я узнать, что послужило причиной травмы? – сухим тоном поинтересовался Густав.

– Мне сказали, что это был несчастный случай, – ответила я.

– Хорошо, – кивнул профессор, – давайте приступим к процедуре.

Он пригласил нас в смежную комнату, в которой располагалась прозрачная магическая капсула размером с человеческий рост. Мне уже доводилось бывать внутри этой штуковины. Сразу после зачисления в академию, в ней определяли мой уровень силы и склонность к основной стихии. Мой уровень силы оказался ниже среднего, а основной стихией – огненная, с небольшими вкраплениями водной. Рекомендованные специализации – бытовая и боевая магия с несущественным перевесом в сторону последней. Поэтому меня, в отличие от типичных боевиков, так и тянет пользоваться магией в быту.

– Когда тебе в последний раз приходилось проходить эту процедуру? – спросил Густав у Алмаза, открывая дверь капсулы.

– Две недели назад. Уже после того, как меня вернули в центр, – ответил Алмаз.

– Напоминаю, что на время проверки ты погрузишься в некое подобие транса. Постарайся расслабиться. А после может кружиться голова. Но не стоит об этом беспокоиться, это всего лишь временный эффект отраженной магии эфира.

Алмаз понимающе кивнул, снял пальто, отдал его мне и зашел внутрь. Прозрачные стенки капсулы вспыхнули фиолетовым цветом.

Густав пробежался пальцами по воздуху, задавая настройки проверки. Энергетические щиты вспыхнули на внешней части капсулы, а ее внутренняя часть наполнилась мерцающей фиолетовой жидкостью.

– Не знала, что резервуаров тоже можно проверять подобным образом. Думала, этим занимаются ментальщики в энергетическом ведомстве, – сказала я, наблюдая за манипуляциями профессора.

– Принцип проверки для резервуаров и магов один и тот же, – не глядя на меня, ответил Густав. – Ментальщики могут считывать эту информацию напрямую. А для нашего удобства они разработали эту машину, чтобы можно было изучать энергетический потенциал студентов прямо здесь в академии, а также проводить проверку резервуаров перед ритуалом.

Капсула повернулась в горизонтальное положение. Алмаз расслабленно парил в ее центре. Я вспомнила, что по ощущениям кажется, будто ты заплыл в море так далеко, что не видно берега, и лежишь на воде, раскинув руки. Ментальные волны колыхались внутри капсулы, создавая ощущение убаюкивающего прибоя.

Алмаз закрыл глаза и как будто заснул. Из центра капсулы к нему потянулись сверкающие нити, которые окутали его, словно кокон.

Густав вызвал энергетический экран, на котором отображались результаты проверки. Он пробежался пальцами по слоям сияния, периодически сдвигая и увеличивая изображение. Сначала все выглядело как нечеткое мельтешение, но потом картинка прояснилась, и я смогла разглядеть каналы тонкого тела и очертания энергетического сосуда.

В отличие от резервуаров, у магов энергетический сосуд был целостный, поэтому резерв энергии у них небольшой. Его хватало на примитивную бытовую магию: подогреть воду, разжечь огонь, убить комара крохотным огненным шаром. Только при подключении к резервуару или накопителю маг получал доступ к энергии, необходимой для магической практики.

Густав вывел на экран информацию, которая дублировалась в ошейник из личного дела. Листая страницы, в какой-то момент он удивленно вскинул бровь.

– Как обстоят дела? – спросила я, от волнения в сотый раз накручивая кудрявый локон на палец.

– Он почти полностью иссушен, энергии в нем не больше, чем в излюбленных тобой накопителях.

Другого ответа я не ожидала, консультант в центре предупреждал. Но это не повод отказываться от человека. Для меня не повод.

– Он подходит под требования ритуала? – с замиранием сердца спросила я.

Густав не ответил, углубившись в чтение. От томительного ожидания у меня вспотели ладони и пересохло в горле.

– Только не говорите, что нет! – попросила я через пару минут.

– Он на границе, – ответил профессор, – на пару пунктов ниже допустимого уровня, если быть точным.

– Только не это! – воскликнула я. – Может, можно что-то сделать?

– Сосуд резервуаров – нестабильная энергетическая структура. Колебание на нескольких пунктов оставляет право решения за проверяющим. Я вполне могу дать заключение, что он подходит, несмотря на то, что в центре две недели назад дали обратное заключение.

– Правда? Спасибо вам большое! – я готова была броситься профессору на шею.

– Вы должны понимать, что это заключение я выдам авансом, – ответил Густав, – прошлую проверку провели сразу после травмы. Похоже, к сегодняшнему дню он успел немного стабилизироваться. Если тенденция продолжится, то возможно, его состояние улучшится, и перед ритуалом он окажется на границе нормы. До ритуала еще целых три недели, давайте договоримся о следующей проверке непосредственно перед событием.

– Конечно, так и сделаем, – обрадовалась я.

Густав отключил капсулу, та погасла и вернулась в изначальное положение.

Алмаз пришел в себя и первым делом посмотрел на меня. Мне показалось, что он удивился, увидев радость в моих глазах, будто ожидал другой реакции.

Профессор открыл перед ним дверь капсулы, и Алмаз пошатываясь вышел.

– Кружится голова? – сочувственно спросила я, припоминая, что меня мутило после проверки.

– Немного, – ответил Алмаз, рассеянно глядя в пространство.

– Минут через десять это пройдет, – сказал Густав, – можешь пока присесть на скамейку в коридоре. Я должен поговорить с Азизой наедине.

Я собралась попросить Алмаза выйти, но, к моему удивлению, он сам покинул комнату. Видимо, и правда чувствовал себя не очень, раз без возражений сделал, что велели.

– Подозрительная получается история, – сказал Густав, когда мы остались вдвоем.

– Что вы имеете в виду?

– Для меня все выглядит так, будто его травмировали намерено.

Густав озвучил эту догадку спокойным голосом, будто читал лекцию, будто речь шла о чем-то будничном.

– Канал связи с амулетами безнадежно поврежден, а значит для зарядки накопителей он не годится. Его показатели ниже требований ритуала, а значит, если бы не ваша доброта, у него не было ни единого шанса избежать возврата в Магистрат для последующей утилизации.

У меня в груди защемило от подобной несправедливости. Я старалась не думать о той безответственной особе, которая травмировала Алмаза. Подобная безалаберность по отношению к живому человеку выводила из себя. Какой же надо быть тварью, чтобы сделать это специально?

– Но зачем кому-то это понадобилось?

– Я слышал о случаях, когда резервуаров травмировали для того, чтобы избавиться от них. Ведь физическая расправа запрещена законом. А повредить энергетический сосуд, обставив все как несчастный случай, и сдать в центр на утилизацию – пожалуйста.

– Это ужасно! – воскликнула я, руки непроизвольно сжались в кулаки, а щеки вспыхнули от стыда, будто я сама лично это сделала.

– Если это так, то нужно заявить об этом в Магистрат и провести расследование. Только вот не знаю, нужно ли это вам?

– Что вы имеете ввиду? – спросила я, не понимая, к чему он клонит.

– Его заберут для проведения расследования и, скорее всего, уже не вернут, учитывая в каком он состоянии. Но если вы ратуете за справедливость, я готов повторить свои подозрения для следствия.

Мало того, что его травмировали из прихоти, так еще и по итогу той дамочке погрозят пальчиком, а его отправят на утилизацию. Хороша же справедливость! Что я могу сделать при таком раскладе? Только молчать, чтобы не усугублять ситуацию Алмаза.

– Благодарю за беспокойство, думаю, что это был несчастный случай, – подумав, ответила я.

– Я тоже считаю, что сейчас не в ваших интересах копать в этом направлении. По крайней мере, до того, как вы будете связаны ритуалом. А пока советую приступить к совместным тренировкам, вам нужно за короткий срок научиться взаимодействовать, до ритуала осталось не так много времени.

– Благодарю, что пошли нам навстречу. Для меня это очень много значит.

– Всегда пожалуйста, – пробурчал Густав. Выпроводив меня из смежной комнаты, он снова погрузился в свои колбы.

Я вышла из лаборатории в смешанных чувствах. С одной стороны профессор согласился дать положительное заключение, а значит Алмаза не заберут обратно в центр, а с другой стороны, подозрения по поводу травмы всколыхнули во мне те чувства и эмоции, от которых я старалась отгородиться.

Алмаза в коридоре не оказалось. Не мог же он просто уйти? Или мог? Сжимая в руках его пальто, я торопливыми шагами направилась к выходу, приготовившись к тому, что придется искать его по всему кампусу. А ведь нужно еще успеть на завтрак перед тренировкой. И вообще, как уговорить Алмаза ходить со мной на тренировки, вдруг он не захочет?

На ходу надевая полушубок, я вышла на улицу. Небо посветлело. В сумерках на дорожках кампуса начали появляться силуэты студентов. Алмаз стоял на крыльце и с отстраненным видом смотрел вдаль.

– Что показала проверка? – без особого интереса спросил Алмаз.

– Профессор сказал, что ты подходишь, – я отдала ему пальто.

– Правда? – удивился Алмаз. – В прошлый раз показатели были хуже некуда.

– Густав сказал, что энергетический сосуд резервуаров может стабилизироваться.

– Он так сказал? – с сомнением в голосе спросил Алмаз. – В центре меня уверяли, что надеяться не на что.

– Он думает, что показатели могут немного улучшиться, – не стала врать я, – главное, чтобы ты достаточно восстановился до ритуала. Во время прошлого ритуала тебе не пришлось ни о чем переживать, но теперь имеются определенные риски.

– Не было никакого прошлого ритуала, – помолчав сказал Алмаз.

– Как же так? Ты ведь возвратник, а значит был связан с магом.

– А ты подумай, кому это не требуется?

Из всех магов только ментальщикам не нужно было проходить ритуал связи с резервуаром. Они отличались от стихийных магов тем, что творили магию через всепроникающий эфир.

– Хочешь сказать, что твоя бывшая хозяйка – ментальщица? – настала моя очередь удивляться.

– Ага, – ответил Алмаз.

– Но ведь ментальщикам не нужны резервуары, они пользуются энергией эфира. А если им потребуется энергия стихий, они черпают её из накопителей.

– Ментальщики могут использовать резервуара для зарядки личных амулетов и не только…

Из курса по специализациям я помнила, что при взаимодействии с резервуарами ментальщики пользуются особыми ментальными каналами. Для них не существует способа создать стабильную связь, как это делают стихийники, призывая в помощь энергию стихий. Я слышала, что ментальная связь приносит боль. Поэтому они предпочитают пользоваться накопителями и не подключаться к резервуарам напрямую, но никто не запрещает им это делать.

– Она подключалась к тебе? – спросила я.

Алмаз нахмурился и не ответил.

– Со стихийным магом все будет иначе. После ритуала канал связи стабилизируется, и передача энергии будет происходить легко.

– Чего ты привязалась ко мне с этим ритуалом? Сама же сказала, что не хочешь его проходить.

– Я не могу подвести Генриетту и остаться без диплома. Для меня важно стать лицензированным магом, чтобы преподавать, как она. А для тебя важно пройти ритуал, чтобы иметь возможность вести нормальную жизнь. Поэтому давай договоримся, что я помогаю тебе, а ты помогаешь мне.

– Наверное, я должен порадоваться этому предложению?

– Я не прошу тебя радоваться, я прошу о сотрудничестве. Разве это слишком много?

Алмаз какое-то время молчал, раздумывая.

– Хорошо, – наконец ответил он, – но с одним условием.

– С каким? – спросила я, ожидая чего угодно.

– Позволь мне отправить весточку родным.

– Но ведь у резервуаров нет родных. Семья отказывается от них после того, как их отправляют в школу резервуаров.

– Хорошо, друзьям, – исправился Алмаз, – ты позволишь?

Я не решилась сказать, что друзьям у резервуаров тоже неоткуда взяться.

– Я отправлю письмо, если пообещаешь ходить со мной на тренировки.

– По рукам.

Я вздохнула с облегчением, потому что не знала, что буду делать, если он откажется.

4. Глёг на мою голову

После проверки мы отправились перекусить в столовую в кампусе. Для завтрака там было на удивление многолюдно. На мое появление с Алмазом обратили внимание те, кто учился со мной на одном потоке. На нас бросали изучающие взгляды. Год, что я тянула с покупкой резервуара, сделал мое упрямство своего рода интригой, некоторые с интересом ждали, чем закончится мое молчаливое противостояние с уставом академии к концу выпускного курса. И вот, наконец, я признала свое поражение, появившись на публике с резервуаром.

На завтрак выбор блюд, как обычно, был небольшой: каши и холодные закуски, но жаловаться не приходилось, так как кормили в столовой неплохо. Я взяла себе овсяную кашу, украдкой поглядывая на Алмаза. Вдруг ему не понравится меню, и он начнёт бить тарелки? Но мои опасения не оправдались, Алмаз не стал возмущаться по поводу еды, а просто взял себе бутерброд с соленым лососем и сыром.

Мне хотелось спрятаться от любопытных взглядов, а Алмаз, казалось, их не замечал. В отличие от меня, он умел держаться с достоинством. Алмаз носил рубашки с высоким воротником, скрывающим ошейник, поэтому внешне он мало чем отличался от студентов. Он одевался так, что, если не пользоваться магическим видением, можно было бы подумать, что он – маг, а я – резервуар.

Я по привычке села за дальним одиночным столиком у окна, поэтому Алмазу пришлось принести себе стул. Мы завтракали в молчании, каждый думал о чем-то своём.

Закончив с едой, я порадовалась, что не встретила никого из знакомых. В этот самый момент в столовой появилась Инджи в компании своего атлетически сложенного резервуара Сапфира. Она окинула взглядом помещение в поисках свободного столика, заметила меня и направилась прямиком к нам, с любопытством поглядывая на Алмаза. Сапфир, как верная тень, следовал за ней.

– Стихийное утро! – поприветствовала меня Инджи.

– Привет! – ответила я, поднявшись из-за стола, и всем своим видом показывая, что уже собираюсь уходить.

Алмаз последовал моему примеру.

– Что это за красавчик с тобой, представишь нас? – спросила Инджи.

– Алмаз, это Инджи. Инджи – это Алмаз, – сказала я, понимая, что расспросов избежать не удастся.

– Алмаз? – переспросила Инджи. – Какая прелесть! Значит мои труды не пропали даром, и ты не ушла из центра без покупки?

Я кивнула.

– Шутишь? – недоверчиво прищурилась Инджи.

Она подошла к Алмазу и бесцеремонно отвернула воротник, чтобы убедиться в наличии ошейника.

– Неужели это правда? Не ожидала. Похож на элитника, а по цвету ошейника эконом, – задумчиво протянула Инджи. – Не думала, что в черном секторе попадаются такие интересные экземпляры.

Инджи взяла Алмаза за подбородок и заглянула ему в глаза.

– Это ты вчера подрался на тренировке? – по-хозяйски осведомилась она.

– Инджи, не надо так с ним! – сказала я.

Мне захотелось зажмуриться в ожидании его реакции, но Алмаз, к моему удивлению, не стал устраивать сцен, а лишь отстранился, одарив Инджи презрительным взглядом.

Я не хотела проверять, насколько хватит его терпения, поэтому вклинилась между ними, пытаясь отвлечь внимание подруги на себя.

– Признавайся, он из возвратников? – продолжила расспрашивать Инджи.

– Типа того, – ответила я.

– Какая ты хитрая! Решила сэкономить в цене, но не прогадать на качестве, – улыбнулась Инджи. – Мальчики, принесите нам напитки, – добавила она повелительным тоном, обращаясь к резервуарам.

Сапфир мгновенно испарился из-за ее спины, а Алмаз остался стоять на месте.

– Ты не расслышал? – Инджи удивленно вскинула бровь.

Алмаз продолжил ее игнорировать.

– Вообще-то он не обязан тебя слушаться, – напомнила я.

– А парень-то с характером! – хмыкнула Инджи. – Их учат проявлять почтение к магам, а этот смотрит на меня волком и даже ни разу не удосужился ответить.

– Нам пора идти, иначе опоздаем на тренировку с третьим курсом, – я сделала шаг в сторону выхода пытаясь закончить этот разговор.

– Ах, ну да, ну да… – протянула Инджи, не сводя взгляда с Алмаза. – Присылай его ко мне вечерком на перевоспитание, – добавила она, хитро прищурившись, – а я позволю тебе оценить покладистость Сапфира. Согласна?

Мать Вселенная! Что она обо мне думает?

– Нет! – фыркнула я, поражаясь ее испорченности.

Конечно, мне и раньше приходилось слышать подобные разговоры среди студенток, но я предпочитала думать, что они просто шутят.

– Понимаю, сама еще не наигралась. Как надоест, дай мне знать, – прощебетала Инджи беззаботным тоном, делая вид, что мой отказ ее не задел.

Сапфир как раз возвращался с бокалом виноградного глёга. Алмаз усмехнулся, как бы невзначай, шагнул ему навстречу и подставил подножку. Сапфир пошатнулся. В попытке сохранить равновесие он взмахнул руками, напиток выплеснулся прямо на Инджи.

Та взвизгнула от неожиданности и открыла рот, шумно вдыхая воздух с широко распахнутыми глазами. Инджи потрогала прическу и нащупала палочку корицы у себя в волосах. Она брезгливо отшвырнула ее в сторону и замахала руками у лица, высушивая себя потоками воздуха.

Сапфир схватил салфетки со столика и крутился вокруг хозяйки, бормоча извинения и пытаясь промокнуть ее волосы. Вокруг послышались сначала сдержанные смешки, а потом началось откровенное веселье. Мне хотелось провалиться сквозь землю, в то же время я с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Извини, Инджи, нам пора! – я схватила Алмаза за рукав и утащила из столовой, пока подруга не опомнилась.

– Ты с ума сошёл?! – воскликнула я, когда мы оказались на улице.

– Видела выражение ее лица? – по-мальчишески усмехнулся Алмаз.

Я не смогла сдержаться и расхохоталась.

– О чем ты думал? Выплеснуть глёг на мага! Она будет мстить.

– Только не говори, что тебе никогда не хотелось сделать тоже самое? – спросил Алмаз.

Хотелось и не раз, с этим не поспоришь.

– Бежим, пока Инджи не наслала на нас торнадо! – я махнула рукой, призывая его следовать за мной и рванула в сторону тренировочного зала, – если придется отбиваться от разъяренного воздушного мага, мы точно опоздаем на тренировку.

У входа в зал единоборств толпились студенты. В прошлом году я пропустила практику энергообмена, потому что у меня не было резервуара. Теперь приходилось наверстывать материал с младшим курсом. С третьего курса я знала только Лисбет. Заметив меня, она приветливо помахала мне рукой.

В отличие от большинства студентов, Лисбет Улафсен была девушкой из бедной семьи. В академию она поступила на стипендию благодаря редкому таланту к созданию психомагических артефактов. Резервуара для нее оплачивала государственная казна, а после академии ее ждало место в Магистрате. Лисбет выделялась на фоне остальных простоватой манерой себя вести. Мы сразу заметили друг друга в толпе, но не сошлись настолько хорошо, чтобы стать подругами, а просто испытывали друг к другу симпатию – двое чужаков, случайно затесавшиеся в толпу богатых аристократов.

– Азиза, ты все-таки решила присоединиться к тренировкам? Это твой резервуар? – бойко спросила Лисбет.

Ее резервуара я видела впервые. Это был смуглый брюнет, одного с ней роста и крепкого телосложения. По тому, как они обменивались взглядами, было видно, что Лисбет держится с ним по-дружески.

– Обсидиан, это Азиза, – представила меня Лисбет.

– Алмаз, это Лисбет, – представила я ее.

– Ходили слухи, что ты не собираешься сдавать энергетическую практику? – прямо спросила Лисбет.

– Я хотела обойтись без нее, но не получилось.

– Жаль, – грустно улыбнулась Лисбет.

Я хотела узнать, почему ей жаль, но удар гонга возвестил о начале тренировки, и студенты потянулись внутрь.

На стенах зала единоборств вспыхнули магические щиты, которые служили защитой в целях безопасности студентов. Большие окна под потолком были оснащены заколдованными решетками, которые не давали воздушному смерчу или шаровой молнии вырваться на улицу. Пол с покрытием, впитывающим магию, и способным нейтрализовать случайно оброненное заклинание, а вдоль стен висели набивные мешки, в которые можно смело бросать огненные стрелы, и не бояться, что те загорятся. Даже потолок защищал блокирующий экран, который служил освещением в темное время суток.

На ринг, расположенный посередине зала, вышел незнакомый мне преподаватель.

– Это Юнас Хольм, магистр водной магии, – шепнула Лисбет, – он ведет у нас занятия по практике энергетического обмена.

– Мое почтение адептам боевой магии! – сказал Юнас, встав в центре ринга.

Студенты притихли и обратили на него свои взоры.

– Наши занятия медленно, но верно подходят к концу, – продолжил свою речь Юнас, – у нас с вами осталось лишь несколько тренировок перед ритуалом, который послужит практическим экзаменом по итогам спецкурса. Для тех, кто еще не понял, чем мы тут занимаемся, напоминаю, что материал, который мы изучаем, не пригодится вам на поле боя. После ритуала канал связи стабилизируется и взаимодействие с резервуаром будет другим. Мы с вами отрабатываем разные техники связи с резервуарами с одной единственной целью. Чтобы вы сумели сориентироваться и максимально быстро создать эффективный канал связи на ритуале, когда вы со своим резервуаром окажетесь в круге во власти стихий, которые маги призывают скрепить энергетический союз. Таким образом маги и резервуары связывались друг с другом на протяжении столетий. И эта традиция остается актуальной для стихийщиков и по сей день, – Юнас окинул студентов испытующим взглядом. Все притихли и внимательно слушали. Он удовлетворенно кивнул и продолжил:

– На сегодняшнем занятии я покажу технику быстрого откачивания энергии, посредством набрасывания тройной петли. В этом мне поможет академический резервуар Хризолит, не связанный ритуалом ни с одним магом. Во время демонстрации я буду сражаться с различными существами, но вы должны обратить внимание на технику откачки энергии и повторить тройной захват со своим резервуаром, создав вокруг себя защитную сферу. Не используйте боевые заклинания, чтобы никого не задеть. Все понятно? Тогда начнем!

Юнас взмахом руки вызвал академический симулякр. Он выделил на своем сиянии канал связи, который собирался использовать при подключении к резервуару, чтобы, чтобы студенты могли отчетливо видеть, что он делает.

Симулякр выпустил первого противника. Им оказался огнедышащий дракон, покрытый мехом, с длинным смертоносным хвостом, иглами по всему телу и каменным панцирем. Чудовище выглядело устрашающе. Не хотелось бы встретиться с ним в темном переулке. К счастью, такие водились только на Юге в Смертельной Пустоши. Никто в здравом уме туда не сунется без крайней необходимости. Юнас не обратил внимания на грозный вид противника и ослепил дракона лучом бирюзового цвета. В руках преподавателя материализовался водяной кнут, которым он хлестнул чудовище по морде, а затем заморозил концы водной струи, и пасть дракона оказалась скована льдом.

Выглядело это так эффектно, что все ахнули. Я переглянулась с Лисбет, она придвинулась поближе и прошептала мне на ухо:

– Зря ты не ходила с начала, у нас такое на каждом занятии.

Вторым противником Юнаса стала змея со множеством кровожадных голов, извергающих пламя. Таких уже не существовало в действительности. Образ существа воспроизвели в симулякре по описаниям и изображениям в древних трактатах.

Юнас ударил змею голубой волной, которая должна была оглушить и дезориентировать врага. Но змея оказалась проворнее и увернулась. Она ринулась на противника, хищно разинув рты с острыми зубами. Все вокруг притихли, затаив дыхание. Юнас переместился в противоположный угол ринга и прикрылся небесным щитом. Под одобрительные возгласы студентов он прыгнул через змею, одновременно с этим сотворив водный столб, который разделившись на множество струй, поразил каждую из голов чудовища.

В зале раздались аплодисменты.

Боевики пришли в восторг от того, как он сражался, а меня поразило с какой легкостью преподаватель черпал энергию. Техника, которую он показывал была довольно сложной для связи со свободным резервуаром, которые отличались нестабильностью. К ним маг мог подключиться только на ограниченное время, так как на удержание связи нужно было тратить собственные силы.

В обычной жизни подключаться к чужим резервуарам было запрещено. Маг мог брать энергию только у своего резервуара, на которого он имел договор с Магистратом и который был закреплен за ним ритуалом. Свободных резервуаров не существовало в принципе, все они выявлялись и находились в ведении Магистрата. Поэтому практика магии была доступна только тем, у кого имелись средства.

Без энергетической подпитки люди, одаренные магическими способностями, вынуждены довольствоваться уровнем бытовой магии. Они могут зажечь свечу магическим пассом, подогреть воду на чай или разжечь огонь в печке, но заниматься практической магией разрешалось только дипломированным выпускникам академии. Я много раз задумывалась над тем, насколько справедливо такое положение вещей? Магия доступна только богатым или особо одаренным людям, которые могли претендовать на стипендию, а всем остальным приходилось довольствоваться крохами.

Я тряхнула головой, отгоняя лишние мысли, и попыталась повторить тройную петлю. Если такое подключение позволяло столь эффективно подпитываться энергией во время поединка с сильными магическими существами, значит оно подходит, чтобы стабилизировать канал на ритуале связи под напором мощи стихий.

Я собралась с духом и тронула Алмаза за плечо, будто спрашивая «Можно?» Кажется, он меня понял, и кивнул. Я сделала глубокий вдох и попробовала подключиться.

Огненная лента неуклюже трепыхалась и никак не хотела скручиваться даже в двойную петлю, не говоря о тройной. Я попыталась нащупать соединение, но лента срывалась раз за разом, отчего я нервничала ещё больше и никак не могла сосредоточиться.

В какой-то момент я заметила, что Алмаз как будто замирает, когда я пытаюсь к нему подключится. На его лице появляется отстраненность, будто на это время он теряет интерес к окружающей обстановке. Неужели что-то не так? Может, он слишком слаб, чтобы компенсировать дискомфорт от подключения ответным потоком энергии, как это делали остальные резервуары?

Я присмотрелась внимательнее. Энергетический сосуд Алмаза выглядел не самым лучшим образом. По большей части он находился в пустом состоянии, энергия плескалась на самом донышке.

– Тебе больно? – прошептала я.

– Терпимо, – отмахнулся Алмаз.

Лента трепыхнулась и снова задела его энергетический центр. На этот раз Алмаз скривился от ее прикосновения.

– Почему ты сразу не сказал, что тебе больно?

– Это ерунда!

– Нет! Что-то не так! Боли быть не должно.

Мне было некомфортно от того, что я причинила ему боль, пусть даже случайно. Не понимаю, зачем он терпел? Может, и правда для него это ерунда по сравнению с ощущениями от подключения ментального мага?

– Попробуем разобраться с этим после занятий, – сказала я, прекратив попытки.

Не получилось создать канал связи не только у меня. Коренастый студент, к которому друзья обращались Вигго, после очередной неудачной попытки с перекошенным от гнева лицом размахнулся и влепил пощечину своему резервуару.

Девушка зажала пылающую щеку рукой и опустила глаза, глядя в пол. Я с возмущением уставилась на Вигго, а другие студенты продолжили заниматься своими делами, делая вид, что ничего не заметили.

Вигго снова замахнулся. Я превратила ленту в огненное лассо и набросила петлю на его руку. Он с раздражением стряхнул захват и отыскал меня глазами.

– Как ты смеешь вмешиваться? – прошипел Вигго.

– Как ты смеешь поднимать на нее руку? – возмутилась я.

– Она моя, что хочу, то и делаю!

– Физические наказания запрещены! – возразила я.

– А мне плевать! – Вигго швырнул в мою сторону волшебную затрещину. Этим заклинанием частенько подначивали друг друга студенты боевики.

Я выставила блок, но недостаточно быстро, так что затрещина прорвалась сквозь него и прилетела ко мне в ослабленном виде, словно щелчок по носу, не больно, но неприятно. Я постаралась не подать вида, что не смогла закрыться от столь простого приема.

Все студенты, которые находились недалеко от нас, забросили свои занятия и с интересом наблюдали за перепалкой, но никто не вмешивался. Только Лисбет побежала за преподавателем, который находился на другом конце зала.

Вигго ухмыльнулся и материализовал в руках воздушную плеть. Я прикрылась простым щитом, но накопитель, висевший у меня на шее, был слишком слаб. Вигго смел мой щит одним касанием, словно порыв ветра унес пушинку. И замахнулся для второго удара. Я зажмурилась и приготовилась к жгучей боли, но ее не последовало. В недоумении я открыла глаза и заметила перед собой спину Алмаза. Плеть не причинила ему вреда, так как действие магии нейтрализуется при соприкосновении с резервуаром.

Тогда Вигго свернул магическую плеть и попробовал достать Алмаза кулаком, но тот легко увернулся. Куда привыкшему к заклинаниям магу тягаться физической подготовкой с резервуаром? Вигго не собирался так просто сдаваться и снова попытался ударить Алмаза, но тот уклонился и сделал подсечку. Я едва успела отскочить, Вигго повалился на пол, быстро поднялся и хотел снова броситься в бой, но его остановили друзья.

– Ты цела? – поинтересовался Алмаз.

Я кивнула с благодарной улыбкой.

– Ты слабачка, а твой резервуар – полный ноль! – не унимался Вигго.

Я посмотрела на него с презрением, но ничего не ответила.

– Шла бы лучше в таверну подавальщицей, вместо того, чтобы тратить время на обучение.

– Заткнись! – не выдержала я.

– Тебе не светит даже самое захудалое место боевика. Хочешь совет? Сдай этот утиль обратно и возьми себе элитного резервуара, тогда это хоть немного компенсирует твои убогие навыки.

– Жаль, что с твоими мозгами такой трюк не пройдет, – вмешался Алмаз.

– Что ты сказал? – дернулся Вигго и замахнулся на него рукой.

Алмаз замер, его глаза остекленели и расширились от боли. Я не сразу поняла, что произошло, а лишь через несколько мгновений сообразила, что снова так не к месту

сработала дисциплинарная функция ошейника. Догадавшись, что может воздействовать на ошейник, Вигго ехидно ухмыльнулся. Наверняка, намеревался включить болевое воздействие на полную мощность.

Я раскинула белую защитную сферу, чтобы прикрыть доступ к ошейнику. Сфера появилась над нами. На лице Алмаза отразилось облегчение. Но вскоре сфера дрогнула и начала таять в воздухе, быстро исчерпав остатки энергии накопителя. К счастью, в этот момент к нам подошел преподаватель.

– Что здесь происходит? – спросил Юнас ледяным тоном, окинув меня и Вигго недовольным взглядом.

– Она первая начала! – пожаловался на меня Вигго.

– Он ударил её, – я указала на девушку резервуара, которая молча стояла за спиной своего хозяина, – я заступилась. Алмаз защищал меня.

– Подумаешь, влепил пощечину, – ответил Вигго, – это не твое дело!

– Вы не можете бить своего резервуара! – резко осадил его Юнас.

– Ты подтверждаешь факт жестокого обращения? – обратился преподаватель к девушке резервуару, – я заявлю, куда следует.

– Не стоит об этом беспокоиться, – ответила та.

– Считайте, что вам повезло со степенью лояльности вашего резервуара, – сказал Юнас, обращаясь к Вигго, – еще один такой прецедент, и я доложу о нарушении.

– Простите, больше такого не повторится, – поник Вигго.

– Также вы не можете наказывать чужого резервуара, – продолжил Юнас. – Как вообще у него получилось управлять ошейником? – поинтересовался он, обращаясь ко мне. – Почему вы до сих пор не активировали привязку к своей магии?

– Еще не успела, – виновато ответила я.

– Тогда это ваша оплошность! Все вчетвером вон из зала за неподобающее поведение! – приказал Юнас.

Под тяжелым взглядом преподавателя и любопытными взглядами студентов, я вышла из зала, чувствуя, как щеки заливаются краской. Первый раз за все время обучения меня выгнали с занятий.

Вигго быстрым шагом удалился по коридору, даже не взглянув в мою сторону. Девушка-резервуар спешила за ним безмолвной тенью. Грустно вздохнув, посмотрела ей вслед, не понимая, как можно терпеть такое обращение. Я обернулась к Алмазу, чтобы поделиться этой мыслью, но он меня опередил.

– Ну и зачем ты вмешалась? – недовольно осведомился он.

– Как можно было спокойно стоять и смотреть на это?

– На что? – будничным тоном поинтересовался Алмаз.

– Он ударил девушку…

– Она же сказала: «Не стоит беспокоиться», значит, все в порядке, – пожал плечами Алмаз.

– Я другого мнения на этот счет!

– Не обязательно везде лезть со своим мнением.

– Пойдем перекусим, – сказала я, не желая лишний раз ссориться.

В столовой почти никого не было, только за дальним столиком сидели две незнакомые студентки с младших курсов. Обед еще не подавали, поэтому я взяла себе пару бутербродов, которые сиротливо лежали на раздаче с завтрака, налила чай и села за дальний столик.

Алмаз ограничился только кофе. Сделав глоток, он отставил напиток в сторону. От чашки не шел пар. Похоже, кофе остался с завтрака, и наверняка, был совсем холодный. Я коснулась чашки кончиком пальца, подогревая напиток.

В столовую заглянули Лисбет с Обсидианом. Они как будто искали нас. Взяли себе по бокалу глёга и сели за наш столик.

– Жаль, что тебя выгнали с тренировки, у меня получилось сделать тройную петлю, хочешь, покажу? – предложила Лисбет.

– Спасибо, может, в другой раз, – ответила я.

– Этого идиота кто-то должен был поставить на место. Хорошо, что ты не побоялась это сделать, – поддержала меня Лисбет, – из-за таких, как он, резервуары с предубеждением относятся к магам. Вот посмотрим, как он запоет, когда резервуары станут свободными. Никто не захочет с ним сотрудничать, и тогда не видать ему магии как своих ушей.

– Думаешь, резервуары когда-нибудь станут свободными? – удивилась я, обхватив ладонями чашку.

– Маги и резервуары нужны друг другу, но в цивилизованном обществе сотрудничество должно быть основано на взаимном согласии, – торжественно произнесла Лисбет.

– Думаю, резервуарам бы понравилась эта идея. Да, Алмаз?

Он не ответил.

– Ты будешь удивлена, но не все хотят свободы, – продолжила Лисбет, – некоторые считают, что неплохо устроились при нынешнем раскладе. Обсидиан говорит, что многие элитники гордятся своим положением.

– Для детей из бедных семей стать резервуаром – это неплохая возможность устроить свою жизнь, – подтвердил Обсидиан, – резервуарам нет нужды много трудиться, чтобы прокормить себя. Маг обеспечивает нас всем необходимым. К тому же, маги – это состоятельные люди, а это означает жизнь с комфортом в богатом доме. Если повезёт попасть к доброму хозяину, о чем ещё мечтать?

– А если не повезёт? – хмуро поинтересовался Алмаз.

– Все равно у тебя будет кусок хлеба с маслом и кров над головой, – ответил Обсидиан, – а семье, в которой родился резервуар, выплачивают денежную компенсацию, которой хватит, чтобы прокормить братьев и сестёр. Не каждый может похвастаться тем, что обеспечил родных всем необходимым.

Алмаз промолчал.

– А ты скучаешь по семье? – спросила я Обсидиана.

– Нет, – ответил он.

– Я, конечно, понимаю, что это запрещено, но разве за все эти годы тебе не хотелось с ними повидаться?

– Хотелось первое время, а потом уже нет. Зачем? У них своя жизнь, а у меня своя, – пожал плечами Обсидиан.

– Значит, тебя устраивает такое положение? – спросила я.

– Мне повезло с магом, поэтому я не жалуюсь. Я бы остался с ней, даже если бы стал свободным.

– Это ты сейчас так говоришь! – Лисбет шутливо ткнула его в бок.

– Ты от меня так просто не отделаешься! – улыбнулся Обсидиан.

– А ты, Азиза, за свободу резервуаров или против? – спросила Лисбет.

– Я за! Но как-то не вериться, что это может случиться в ближайшем будущем.

– Будущее зависит от нас. Думаю, среди магов многие поддержат эту идею, если кто-то найдет смелость начать действовать в этом направлении.

– Интересно, кто осмелится бросить вызов ментальщикам из Магистрата? Ведь это они выявляют и контролируют резервуаров.

– Ты не поверишь, но есть общество магов, которые разделяют эту точку зрения, – заговорщическим тоном сообщила Лисбет, поднимаясь из-за стола, – поболтаем в другой раз, перерыв закончился.

Я попрощалась с Лисбет и посмотрела на Алмаза, который все это время сидел со скучающим видом, будто тема беседы его не касалась. Алмаз отличался от других резервуаров, которых я знала. От услужливого Сапфира, который заглядывал в рот Инджи, от сдержанного Рубина, который никогда не спорил с Генриеттой, и даже от Обсидиана, который, не смотря на то, что держался с Лисбет непринужденно, при этом не пересекал границ дозволенного. Наверное, с нами обоими было что-то не так. В отличие от остальных резервуаров, он был совершенно непредсказуем и неуправляем, а я в отличие от других магов не хотела им управлять.

5. Мама, это Алмаз…

К концу учебного года занятия у четвертого курса можно было пересчитать по пальцам. В расписании стояло несколько тренировок с резервуарами к итоговому экзамену, на которых мне нечего было делать, пока не научусь подключаться к Алмазу. А также консультации по теоретическим и практическим экзаменам, которые мне были ни к чему, так как я все уже сдала, по большей части получив оценки автоматом. Поэтому остаток дня выдался свободным.

Когда мы вернулись в квартиру, я с облегчением скинула с плеч тяжелый полушубок и с удовольствием сняла сапоги и теплые штаны. Алмаз избавился от пальто и прошел в комнату, а я задержалась в коридоре, чтобы собраться с духом. После случая в столовой я должна с ним серьезно поговорить.

– Ты не должен так себя вести! – я попыталась говорить твердо.

Похоже, Алмаз ожидал чего-то подобного. Сидел на диване с непроницаемым лицом, закинув ногу на ногу.

– В первый же день ты умудрился натворить дел на публичное наказание.

– Подашь на меня жалобу? – сухо поинтересовался Алмаз.

– Не подам, но не могу ручаться за других, – ответила я, поджав губы.

– На тренировке ты сама вмешалась, – с претензией заявил он.

– Не думаю, что Вигго будет жаловаться, – сказала я, пытаясь разрядить обстановку, – во-первых, ты защищал меня, а во-вторых, он вёл себя неподобающим образом. Это всплывет, если начнется разбирательство, а для поступления на службу нужно иметь безупречную репутацию. Другое, дело Инджи.

– Кто-то должен был охладить ее пыл! – ехидно заметил Алмаз.

– Охладить глёгом? – невольно улыбнулась я.

– Пришлось импровизировать.

– Хорошо хоть напитки на раздаче уже остывшие, иначе бы твой поступок приобрел совсем другие оттенки, – назидательным тоном заметила я.

То, что он подставил подножку Сапфиру и опрокинул бокал на Инджи было забавно, но последствия могли быть не самые радужные.

– Между нами, Инджи заслужила, но она обязательно потребует, чтобы тебя наказали. Я попробую уговорить ее не подавать жалобу.

– Ты попросишь за меня?

Кажется, Алмаз удивился. Неужели за этого человека никогда никто не просил?

– Я попробую, но не могу ничего обещать, – устало сказала я, – может, ты хотя бы попытаешься не нарываться на неприятности? Сейчас и без того хватает проблем.

– Ничего не могу обещать, – отзеркалил он.

Опять он ощетинился и закрылся в непробиваемый панцирь.

– Ритуал – это серьезное испытание, – продолжила я, – мы пропустили почти все тренировки, теперь нужно в темпе наверстывать.

– Это нужно тебе, а не мне, – парировал Алмаз.

– Мы же договорились!

– Я выполняю свою часть уговора. С тренировки тебя выгнали по собственной вине. И, вообще, ты до сих пор не активировала ошейник, а, значит, в скором времени планируешь избавиться от меня. Тогда к чему эти воспитательные беседы?

– Просто еще не успела…

Я тянула с активацией ошейника потому, что мне было неловко это сделать. Привязать ошейник своей магией значило лишний раз признаться себе в том, что мы не равны.

– Ну-ну, – хмыкнул он, – может, тебе просто нравится, что любой может причинить мне боль? – ехидно поинтересовался Алмаз.

– Я активирую ошейник прямо сейчас!

Алмаз поудобнее устроился на диване, показывая, что он весь в ожидании.

– Только посмотрю в учебнике, как это делается, – смущенно добавила я.

Он усмехнулся.

Я взяла учебник с полки и быстро отыскала нужную главу. Вроде бы, все просто. Чтобы активировать ошейник нужно иметь действующий договор на резервуара, заключенный в центре. Это уже есть. Направить на ошейник свою магию, а потом приложить браслет для синхронизации.

Я дотронулась огненной лентой до ошейника, отчего Алмаз недовольно фыркнул, а затем приложила браслет. В инструкции говорилось, что в случае успешной активации, ошейник должен вспыхнуть цветом моей стихии, но этого не произошло.

– Ничего не выходит, – растерянно призналась я после нескольких попыток, – он не активируется!

– Смотрю, из тебя получился профессиональный маг, – «подбодрил» меня Алмаз.

– Какой резервуар, такой и маг.

Мне стало душно. Захотелось подышать свежим воздухом и отдохнуть. С Алмазом я чувствовала себя неловко и не могла расслабиться даже в собственной квартире, которая служила мне прибежищем, где я могла в безопасности восстановить силы для дальнейшего контакта с внешним миром.

Я молча оделась и вышла на улицу. Алмаз посмотрел мне вслед, но ничего не сказал. В конце концов, я не обязана перед ним отчитываться.

Минут двадцать я бесцельно бродила по дорожкам кампуса, пытаясь собраться с мыслями. Меня нервировала вся эта неопределенность с ритуалом. Мы с Алмазом могли бы помочь друг другу, только вот отдачи с его стороны пока не наблюдалось. Вряд ли мы сработаемся, если он продолжит так себя вести. Мало того, что у меня хватало своих проблем, так теперь еще придется извиняться за его выходки.

Ноги сами привели меня к квартире Инджи. Надеясь, что она дома, я постучала.

Через пару минут Инджи открыла. Увидев меня на пороге, она картинно надула губы. Непривычно было видеть ее в простом домашнем платье с босыми ногами и растрепанными волосами.

– Что хотела? – холодно поинтересовалась Инджи.

– Можно войти? – переминаясь с ноги на ногу, спросила я.

– Вообще-то я занята.

Я посмотрела на нее просящим взглядом. Секунду поколебавшись, она посторонилась, пропуская меня. Я порадовалась, что она сразу не дала мне отворот поворот, значит, был шанс уговорить ее не подавать жалобу на Алмаза.

До этого я только приносила ей конспекты, она никогда не приглашала меня зайти, поэтому, оказавшись внутри, я с интересом осмотрелась.

Квартира Инджи была точной копией моей, с той лишь разницей, что вместо кухни у нее была зона отдыха с креслами, низким столиком и диваном, на котором сидел Сапфир. В большой комнате стояла впечатляющих размеров кровать, на полу лежал мягкий ковер, а у окна ютился небольшой письменный стол.

Инджи села на диван и протянула босую ногу Сапфиру, тот принялся разминать кончики пальцев и вскоре продвинулся к стопе и сосредоточенно массировал ее круговыми движениями.

Похоже, это было приятно. Инджи прикрыла глаза и разве что не мурлыкала от удовольствия.

Мать Вселенная, он ей ещё и ноги массирует! Я попыталась представить Алмаза за подобным занятием, но ничего не вышло. В воображении скорее вырисовывалась другая картинка, где массаж ему делаю я.

– О чем ты хотела поговорить? – сквозь полуприкрытые веки спросила Инджи.

– Хотела извиниться за выходку Алмаза, – я устроилась в кресле напротив.

Инджи открыла глаза и шумно выдохнула, будто одно упоминание об этом вызвало в ней волну возмущения.

– Какие могут быть извинения? К столбу его и высечь, чтобы другим неповадно было!

– Я пришла попросить тебя не подавать на него жалобу.

– С какой стати?!

– Он это не специально, просто так получилось…

– Не понимаю, зачем ты его выгораживаешь?

– Он немного не в себе после травмы, – извиняющимся тоном пробормотала я.

– Что-то я не уловила мысль, – фыркнула Инджи.

– Прошлая хозяйка истощила его и сдала на утилизацию.

– Видимо, из-за вздорного нрава? – предположила Инджи.

– Он ослаблен из-за травмы, а ритуал требует много энергии.

– Какое мне до этого дело?

– Публичное наказание выбьет его из колеи, а нам нужно тренироваться, чтобы сдать итоговый экзамен.

– И? – протянула она.

– Все эти годы я помогала тебе в учебе и ничего не просила взамен…

– В центре было полно нормальных вариантов. Почему тебя тянет на убогих?

– Инджи…

Она не спешила с ответом, откинулась на спинку дивана и снова полуприкрыла глаза, наслаждаясь массажем.

– Пожалуйста! – жалобно протянула я.

– Ну что, простим его? – спросила Инджи у Сапфира.

С каких пор Инджи стала интересоваться мнением своего резервуара? Я перевела взгляд на Сапфира. Вряд ли он захочет простить Алмаза, ведь тот поставил его в глупое положение.

– Как пожелаете, – вздохнул Сапфир.

Инджи улыбнулась, похоже, она не ожидала другого ответа.

– Хорошо, – нехотя согласилась Инджи.

Я просияла. Неужели у меня получилось ее уговорить?

– Но ты должна будешь кое-что мне пообещать, – с лукавой усмешкой добавила она.

Так и знала, что не все так просто!

– Что?

– Пообещай, что пойдешь на выпускной бал.

Инджи догадывалась, что я не собираюсь идти на выпускной, потому что я игнорировала подготовительную лихорадку с нескончаемыми походами по магазинам в поисках идеального платья. Так что решила не упустить случай заставить меня подписаться на это, ведь она прекрасно знала, что я не люблю шумные вечеринки. От мысли, что придется наряжаться и праздновать в компании людей, которые за время обучения так и не стали моими друзьями, меня охватило отчаяние. Но вероятность избиения Алмаза еще больше выбивала из колеи.

– Хорошо, я приду, – немного поколебавшись, ответила я.

– В бальном платье, – не отставала Инджи.

Ну вот! В копилку проблем, которые нужно решить, добавилась еще одна. Придется лишний раз потратить деньги Генриетты и озаботиться выбором платья. Но, если подумать, это не такая уж большая цена, чтобы спасти Алмаза от побоев и унижения.

Возвращаясь к себе, я не знала, застану ли Алмаза дома. Чаще всего, резервуаров не ограничивали в общении и перемещениях в свободное время. В кампусе имелся тренажерный зал, отведенный специально для них. Я слышала, что вечером резервуары собирались там, чтобы поболтать со своими и поиграть в мяч. Некоторые особо вредные маги запрещали резервуарам выходить из дома без сопровождения и разговаривать с чужими людьми, на таких было жалко смотреть, никакой личной жизни, только служение. По идее, Алмаз должен спросить меня насчёт свободы перемещений, но не похоже, чтобы его вообще интересовало моё мнение.

Я застала Алмаза за изучением книжной полки. Только делал он это своеобразно, полистав очередную книгу, он небрежно швырнул ее на пол. Полка опустела, а возле окна образовалась целая куча книг, которые его не устроили.

– Одни трактаты и учебники, – сказал он, заметив, что я вернулась, – ничего интересного.

– Мог бы не разбрасывать! – проворчала я.

– Мне скучно, – протянул Алмаз, задумчиво глядя в окно.

Разбрасывать книги он прекратил, но не потому, что я попросила, а потому что они закончились.

– Сходим на ужин к Генриетте? – спросила я. – В столовой сегодня лучше не появляться, чтобы лишний раз не попадаться на глаза Инджи, а то она передумает тебя прощать.

– Как тебе удалось уговорить эту избалованную особу? – удивился Алмаз.

– С трудом, – ответила я, – даже не смотри больше в ее сторону.

– Не сильно-то и хотелось, – буркнул Алмаз.

– Ну так что, пойдешь со мной к Генриетте?

– Я не голоден.

– У нее есть связная шкатулка. Кажется, ты хотел отправить письмо?

– Надеюсь, в ее домашней библиотеке найдется поэзия? – оживился Алмаз.

Генриетта жила на территории академии в небольшом двухэтажном доме.

Первый этаж бревенчатого коттеджа был облицован камнем, а крыша покрыта мхом и травой. Справа и слева стояли такие же дома близнецы. Маленький дворик, в котором летом Генриетта выращивала цветы, был обнесен невысоким забором, а дорожка к двери была вымощена камнем, который зимой был вечно покрыт слоем льда.

– Мать немного эксцентричная, но ты привыкнешь, – сказала я Алмазу, когда мы подошли к дому.

Дотронулась до охранного артефакта, и дверь открылась, услужливо пропуская нас внутрь.

Пока мы раздевались, в прихожей появилась Генриетта.

– Азиза, хорошо, что зашли! – воскликнула она. – А то я уж подумывала, не навестить ли тебя.

По глазам матери я поняла, что, скорее всего, ей уже доложили о случае на тренировке, но она решила не выговаривать мне за это с порога.

– Мы останемся на ужин, – сообщила я как бы невзначай, давая ей понять, что время поболтать у нас будет.

– Проходите! – Генриетта поправила шерстяную шаль на плечах и повела нас в дом.

В гостиной потрескивал камин, создавая ощущение уюта. Я всегда любила смотреть на огонь, даже до того, как открыла в себе магические способности. Наверное, с детства чувствовала родство с огненной стихией.

– В прошлый раз я не успела вас нормально представить, – сказала я, – мама, это Алмаз. Алмаз, это Генриетта.

В гостиную вышел Рубин.

– Знакомься, это резервуар Генриетты, Рубин.

Они с Алмазом обменялись приветствиями.

Невысокий и поджарый Рубин был ниже Алмаза на голову, у него были короткие волосы, которые торчали в разные стороны, а в бороде уже проклюнулись седые пряди.

– Азиза, рад тебя видеть, – улыбнулся Рубин.

У него были добрые глаза. Он всегда хорошо относился ко мне.

– Присаживайтесь, – Генриетта указала на кресла, – с едой придется немного подождать, потому что готовить мы еще не начинали.

Говоря «мы», она имела в виду Рубина, потому что сама готовила редко.

– Тогда я займусь ужином как в старые добрые времена? – спросила я. – Кстати, можно только для начала воспользоваться твоей связной шкатулкой?

– Конечно, – разрешила Генриетта.

– Идем, – я позвала Алмаза за собой наверх.

Мы поднялись по скрипучим ступенькам на второй этаж. Я остановилась возле двери, которая находилась слева от лестницы, не удержалась и открыла ее.

С тех пор, как я переехала в студенческий корпус, комната нисколько не изменилась. Кровать у окна, застеленная лоскутным одеялом, которое я шила, сидя у камина долгими зимними вечерами, тяжелая занавеска на окне, которая помогала мне, не привыкшей к длинному световому дню, спать летними ночами. Картина, изображающая цветущий яблоневый сад – воспоминание о моем южном детстве.

Алмаз просунул голову в дверной проем.

– Моя комната, – я неопределенно махнула рукой.

– Такая маленькая! Больше напоминает комнату горничной, – выдал он, скользнув взглядом по обстановке.

Сам того не подозревая, Алмаз оказался близок к правде, но все равно мне было немного обидно. До того, как я переехала сюда, я даже не мечтала о том, что буду жить в таком красивом доме и уж тем более иметь свою спальню.

– Пойдем, шкатулка находится в кабинете, – я закрыла дверь.

Мы прошли мимо хозяйской и гостевой спальни. Я открыла дверь кабинета и отыскала глазами связную шкатулку. Она как и прежде стояла на столе, а рядом лежали конверты и письменные принадлежности.

– Знаешь, как этим пользоваться? Нужно поместить письмо в конверт и…

– Конечно, знаю! – прервал меня Алмаз.

– Хорошо, тогда я буду внизу.

Я вышла из кабинета, оставив Алмаза одного. Похоже он имел представление, как работала шкатулка.

Спускаясь вниз, я надеялась, что Генриетта занялась приготовлениями к ужину, но она с хмурым видом поджидала меня в гостиной. То, что Рубин куда-то вышел, было не очень хорошим знаком, он всегда тонко чувствовал перемены ее настроения.

– Тебя сегодня выгнали с тренировки? – подбоченившись, спросила она.

– Да, – отрицать было бесполезно, поэтому я призналась.

– Похоже, кто-то плохо на тебя влияет, – продолжила Генриетта ровным тоном.

Но меня было не обмануть. Я знала, что это только начало.

– Он тут не при чем, – я не стала вдаваться в объяснения. Наверняка она уже в курсе всех подробностей, просто решила не упустить случая упрекнуть меня.

Генриетта одарила меня многозначительным взглядом, по которому я поняла, что вряд ли у нее получится долго сдерживаться.

– Детка, ты разрешила ему отправить письмо? – вкрадчивым голосом спросила она. – Интересно, кому он собрался писать?

– Не знаю, это его личное дело, – я пожала плечами, стараясь уйти от конфликта.

– С тех пор, как ты подписала договор, это и твое дело тоже! – назидательным тоном объявила Генриетта.

Ну вот, началось…

– Я как-нибудь сама разберусь с нашими личными делами, – попыталась отмахнуться я.

– Просто я не могу понять, откуда взялось такое халатное отношение к учебе накануне выпускного?

– Не переживай, я все сдам.

– Прости, детка, но я не разделяю твоей уверенности! – дрогнувшим голосом воскликнула Генриетта. – Ты пропустила почти все тренировки по энергетическому обмену! У тебя на носу ритуал, но, похоже, тебя это не сильно беспокоит!

– Я подготовлюсь!

– Очень на это надеюсь! Я оплачивала твое обучение, чтобы ты получила диплом и смогла себя обеспечивать. Не собираешься же ты все профукать и сидеть у меня на шее?

Я задохнулась от возмущения и не нашлась, что на это ответить. В воздухе повисла напряженная пауза. На лестнице послышались шаги, должно быть, Алмаз уже управился со своим посланием.

– Я приготовлю ужин! – щеки пылали, хотелось поскорее скрыться на кухне.

Бросив быстрый взгляд на Алмаза, я прикинула, можно ли оставить его с Генриеттой, особенно теперь, когда она в плохом настроении. Поколебавшись, я решила рискнуть. Оставалось надеяться, что у Алмаза хватит ума не драконить Генриетту. А если она на правах моей матери его отчитает, это пойдет ему только на пользу, меня он все равно не слушает.

Я поспешила на кухню. Рубин уже приготовил продукты для ужина и начал нарезать мясо. Он умел и любил готовить. Оказавшись в знакомой обстановке, я заняла руки нарезкой овощей и вспомнила старые добрые времена, когда я часто готовила здесь сама или помогала Рубину, как сейчас.

Обидные слова Генриетты все еще стояли в ушах, но я постаралась простить ее. Вряд ли она сказала это со зла. Скорее всего, просто беспокоится за меня.

– Что у Генриетты с настроением? – спросила я у Рубина.

– Она переживает за тебя, – коротко ответил Рубин, подтверждая мои мысли.

– Что же ее беспокоит?

– Твое поведение. Скоро выпускной. Она волнуется, что все это невовремя, и ты рискуешь остаться без диплома.

Я вздохнула. А ведь до появления Алмаза в моей жизни я была хорошей девочкой и старалась не расстраивать мать.

– Все считают, что я зря забрала Алмаза, хотя бы ты на моей стороне?

– Я на стороне Генриетты.

– Кто бы сомневался, – буркнула я.

Это мне приходилось слышать уже не раз. Не очень-то честно, что живя в этом доме, я всегда оставалась в меньшинстве.

– Может, подскажешь, почему Алмаз себя так странно ведёт? – спросила я, чистя очередную картофелину. К сожалению, ни одно заклинание не позволяло чистить картошку при помощи магии.

– Попробую, – ответил Рубин.

Я прислушалась. Из гостиной доносились звуки пианино, а значит, там все спокойно. Похоже, Генриетта пополнила свой репертуар, потому что я не слышала эту композицию раньше.

– Например, он злился в тот вечер, когда его привезли, непонятно почему, – я закончила возиться с картошкой и принялась нарезать морковку соломкой.

– Генриетта сказала, что от него отказались? – спросил Рубин.

Я кивнула.

– Даже не представляю, что он чувствует. Служить магу – это цель нашей жизни. Отказ, должно быть, глубоко ранил его. Он злится на себя, что не справился, и тоскует по прошлой хозяйке, – ответил Рубин.

Закончив с овощами, я смешала их с мясом в чугунном казане.

– Разве он не должен быть зол на нее за то, что она с ним сделала?

– Нас учили, что маг всегда прав.

– Но это же неправда! Сегодня я видела, как один из студентов ни за что ударил девушку-резервуара на тренировке. Разве он прав? Хозяйка, которая травмировала Алмаза, права?

– Я не берусь судить, так как не знаю всей ситуации. Другие маги – это не моя забота. Моя задача – служить своему магу.

Я только фыркнула в ответ. Уже успела забыть, каким Рубин бывает занудным.

Какое-то время мы молча занимались своими делами.

– Как думаешь, почему Алмаз в первый вечер вел себя так отвратительно, будто напрашивался, чтобы я вернула его обратно? – спросила я. – Ведь из центра его хотели отправить на утилизацию.

– Возможно его печалит, что из-за травмы он не может служить также эффективно, как раньше, – ответил Рубин, – для боевого мага нужен резервуар, который может обеспечить мощный поток энергии.

– Думаешь, он заботится обо мне?

– Резервуаров много лет к этому готовят.

Я поставила ужин в духовку с артефактом для запекания, прикрепив к нему накопитель. А потом передумала и решила ускорить процесс. Подключилась к накопителю сама и направила жар на казан. С помощью стихии у меня получалось готовить быстрее и эффективнее. Тут главное не перестараться с температурой. На первых порах вместо жаркого получались черные угольки, но после нескольких попыток я подобрала нужную силу воздействия.

– Накрою на стол, – сказал Рубин и вышел из кухни.

Когда жаркое было готово, я заглянула в гостиную, и увидела, что Алмаз с Генриеттой неплохо поладили. Он играл на пианино, а она слушала, укутавшись в шаль и глядя на огонь, пылающий в камине. Похоже, зря я волновалась.

– Ужин готов! – сказала я, приглашая их к столу.

– Где ты научился играть? – спросила я у Алмаза, когда он проходил мимо.

– В прошлой жизни, – неопределенно ответил он.

Некоторые консервативные маги старой закалки предпочитали держать дистанцию с резервуарами, причисляя их к прислуге, и не садились с ними за один стол. В студенческой среде такое встречалось редко, молодёжь держалась с резервуарами на короткой ноге. Генриетта к консерваторам не относилась. На людях она общалась с Рубином, как было принято в обществе, но дома их общение становилось более неформальным.

Генриетта с Рубином сидели друг напротив друга во главе стола. Я заняла место напротив Алмаза, гадая, понравится ли ему жаркое. Это был вариант ужина на скорую руку, если бы знала, что его можно спокойно оставить с Генриеттой, приготовила бы что-нибудь более изысканное.

– Дорогая, ты как всегда превзошла сама себя! Как у тебя получается приготовить, казалось бы, простое блюдо так вкусно? – похвалила меня Генриетта.

Я смущенно опустила глаза.

– Как успехи на тренировке помимо того, что вас с нее выгнали? – без перехода спросила Генриетта.

– Нормально, – соврала я, отправляя в рот кусок мяса.

Попутно отметила, что Алмаз попробовал и, кажется, остался доволен. К счастью, мясо прожарилось, как надо, получилось мягким и сочным. Это вообще нормально, что я волнуюсь, понравится ли ему жаркое? Конечно, я должна его кормить, но не обязана угождать.

– Я перекинулась в обед парой слов с Густавом, – продолжила Генриетта, – он сказал, что подключение к нестабильному каналу может быть немного болезненным при нынешнем состоянии Алмаза.

– Профессор не уточнил, что можно с этим сделать? – с надеждой спросила я.

– Густав считает, что это пройдет после ритуала.

– А как быть до этого? – поинтересовалась я. – Ему же больно.

– Вполне терпимо, – вмешался Алмаз.

– Детка, сейчас не время для сантиментов. Сосредоточься на своих проблемах, а не на том, что твой резервуар испытывает легкий дискомфорт.

Я поджала губы и ничего не ответила.

– Я ведь говорила, что не стоит тянуть до последнего, – Генриетта оседлала своего любимого конька, – на третьем курсе занятия с резервуарами по большей части носили факультативный характер. Мне удалось убедить совет академии закрыть глаза на твою безалаберность по поводу ритуала и договориться, чтобы тебя перевели на следующий курс. Наверное, зря я это сделала. У тебя появилась иллюзия, что тебе все сходит с рук, но сейчас другая ситуация. Если провалишься на ритуале, то завалишь итоговый экзамен и останешься без диплома. Тогда я уже ничем не смогу тебе помочь. Надеюсь, ты это понимаешь?

Вселенская тьма! Опять она начинает отчитывать меня при всех! Как же это стыдно! Мне хотелось ответить что-то в свое оправдание, но я вздохнула и сдержалась.

– До итогового экзамена осталось две недели. И мне опять придётся договариваться, чтобы его для тебя перенесли, раз ты до сих пор не прошла ритуал. Очень интересно, как ты вообще собираешься его сдавать? На минуточку, это экзамен по боевой подготовке, приближенный к условиям реального боя. Монстры на полосе препятствий шутки шутить не будут! Студенты, которые готовятся на совместных тренировках с резервуарами целый год, и те получают травмы. А вы знакомы без году неделя.

– Не переживай, бегать на полосе препятствий я тебя вместо себя не заставлю, – вырвалось у меня.

О чем я тут же пожалела, ибо прекрасно знала, что лучшей тактикой споров с Генриеттой было молчать. Рано или поздно ей надоедало сотрясать воздух, и она успокаивалась. Но стоило вставить хотя бы слово, она начинала наседать с новой силой.

– Ах не заставишь? Ну тогда я и не буду бегать как собачонка и договариваться. Сдавай, как хочешь и когда хочешь.

– Вот и отлично! Я сама справлюсь.

– Когда я взяла тебя в этот дом, ты вела себя иначе!

Последняя фраза обожгла меня не хуже пощечины. Я замолчала и ушла в себя.

За столом повисла неловкая пауза. Алмаз отложил в сторону нож и вилку и с интересом смотрел то на меня, то на Генриетту, а Рубин притворился, что увлечен едой.

– Времени осталось мало, поэтому не трать его на освоение разных техник. Тренируй один тип подключения, – смягчившимся тоном добавила она, поняв, что перегнула палку.

– Хорошо, – тихо сказала я.

– Есть кому показать тебе, как это делается? Или договориться с Юнасом насчет индивидуальных занятий? – почти ласково спросила Генриетта.

– Спасибо, не надо, я буду тренироваться с Лисбет.

Генриетта нахмурилась, но спорить не стала.

Когда мы вышли из дома, уже стемнело. Шел снег с дождём и дул холодный ветер.

– Она тебе не родная мать? – спросил Алмаз, открывая калитку и пропуская меня вперед.

Странно, что он не сразу догадался. Всем хватало одного взгляда на невысокую Генриетту со светлой кожей и серыми глазами, чтобы понять, что у нее не могло родиться такое недоразумение, как я – внешне ее полная противоположность. Рыжие кудрявые волосы, смуглая кожа, карие глаза, все это выдавало во мне южанку.

– Приемная, – ответила я, пряча лицо от порывов ледяного ветра под воротник полушубка.

6. Мертвяки в розовых кустах

Мы с Лисбет договорились встретиться с утра в академическом парке. Она согласилась позаниматься с нами до обеда, так как занятия у третьего курса начинались во второй половине дня.

Ночью была метель. Ветвистые северные березки прогнулись под тяжестью снега и превратились в снеговиков с мохнатыми лапами. Горы и океан скрылись из вида в густом молочном тумане. Белое небо сливалось со снегом. Линия горизонта исчезла, стирая границы между царством холода и обителью воздушных элементалей.

Мы с Алмазом пришли пораньше. Он прохаживался по протоптанным тропинкам, периодически пропадая из виду в густом тумане. Оглядываясь по сторонам, я заметила на снегу мышиные следы, которые обрывались отпечатком крыльев. Похоже, чья-то охота закончилась удачно, и мышка уже не вернется обратно в свою норку. С появлением Алмаза в моей жизни, я тоже чувствовала себя в подвешенном состоянии. Правда, мышь, в отличие от меня, делала все возможное, чтобы избежать этой встречи. А я сама выбрала его, поэтому отдуваться мне приходилось заслуженно.

Вскоре из тумана появились Лисбет с Обсидианом. На полпути Лисбет обогнала своего резервуара и дернула ветку березы прямо над ним. Снежная шапка свалилась на голову Обсидиана, отчего тот обиженно фыркнул и принялся отряхиваться. Лисбет хихикнула и убежала вперед по тропинке. Обсидиан не остался в долгу. Он скатал снежок и бросил в спину своей хозяйки. Лисбет выставила руку, остановила снежок на лету и швырнула его обратно. Обсидиан отбил снежок кулаком. Тогда Лисбет воздушным потоком направила на него снежную волну. Повинуясь движению ее руки, снег вздыбился и обрушился на парня. Он играючи уклонился, видимо, сталкиваясь с подобной шалостью не в первый раз.

На них было приятно смотреть, жаль, что у нас с Алмазом не так, но, возможно, все ещё измениться в лучшую сторону. Пройдет время, он забудет прошлую хозяйку и начнет мне доверять. Из-за того, что я долго не хотела брать резервуара, у меня накопилось много нерешенных проблем, с которыми я вынуждена разбираться в короткие сроки. Все закрутилось так суматошно, что у меня не было возможности наладить с Алмазом человеческий контакт. Надеюсь, после выпускного у нас будет больше времени. А пока, Генриетта права, первостепенная задача натренировать подключение, чтобы сдать выпускной экзамен и пройти ритуал. Наверное, Алмаза тоже нервирует вся эта суматоха. От него и так хотели избавиться, а тут еще я наседаю с тренировками. Он ведь тоже живой человек со своими чувствами и печалями.

– Азиза, привет! – крикнула Лисбет, прерывая мои размышления, и зашвырнула снежок в мою сторону.

Я растопила его до того, как он успел приблизиться.

– С вами огненными толком не поиграешь, – весело сказала Лисбет, посмотрев на проталину, которая осталась от снежка, – так с чего мы начнем? Показать тебе тройной захват?

– Давай лучше что-нибудь попроще, – сказала я, – освоить все техники я все равно уже не успею.

Мы свернули на боковую тропинку, которая вела в самую не посещаемую часть парка и выбрали для тренировки небольшую поляну, которая скрывалась от основных дорог за деревьями. Встали друг напротив друга на небольшом расстоянии, образовав полукруг.

– Базовое подключение к резервуару делается так, – сказала Лисбет.

Я переключила зрение на магическое видение и внимательно следила за тем, что она делает. У Лисбет получилось подключиться легко и без всяких заморочек. Я повторила все в точности, как она, но лента срывалась раз за разом. Я никак не могла создать сцепку с энергетическим центром Алмаза. И злилась на себя за то, что ничего не получается, ведь день итогового экзамена, который мне теперь придется сдавать без отсрочки вместе со всеми, неотвратимо приближался.

Алмаз стоял со скучающим видом и терпел мои неуклюжие попытки подключиться. Глядя на него, я подумала, что все техники, которые нам показывали были основаны на одностороннем подключении. Что, если ничего не получается, потому что Алмаз этого не хочет? Ведь резервуаров никто не спрашивает, хотят ли они делиться с магом энергией. Конечно, их к этому готовят и обучают быть источником, но, если я могу тянуться к энергетическому центру Алмаза, может ли он сделать ответное движение мне навстречу, если захочет?

Хотя, с чего бы ему этого хотеть? Наверняка, я проигрывала по всем фронтам его прошлой хозяйке, которая была редким ментальным магом. А я обычная стихийщица средних способностей, у которой даже не получается подключиться к своему резервуару! Не припомню, чтобы у кого-то это вызывало проблемы. Может быть, этот Вигго был прав, и магия – это просто не мое?

Лисбет повторила очередную технику так медленно, будто для особо одаренных. Больше всего раздражало то, что я все делала правильно, а результат был нулевой.

Как же я ошибалась, когда думала, что одной тренировки хватит за глаза. Встречаться нам пришлось далеко не один раз. Алмаз недовольно ворчал, Обсидиан откровенно скучал. Хорошо хоть Лисбет не жаловалась, кажется, ей было не в тягость заниматься со мной. А я все больше закипала…

Зря я думала, что можно тянуть до последнего. Моя самонадеянность меня подвела, ведь раньше у меня всегда все получалось, по крайней мере, если приложить достаточно усилий. А подключение не получалось создать и на второй день, и на третий, как бы сильно я не старалась.

На четвертой тренировке в какой-то момент огненная лента снова сорвалась. Сорвалась и я. Голова накалилась, казалось, из ушей скоро повалит пар. В гневе я стряхнула огненную ленту с кончиков пальцев, словно противного червяка. Ветка ближайшего дерева осыпалась пеплом. Лисбет ахнула и швырнула в дерево снежной волной, чтобы оно не вспыхнуло целиком.

– Не стоит так нервничать! – Лисбет отряхнула шубу от снега. – У меня тоже получилось далеко не сразу.

А меня раздражало то, что с подключением к другим резервуарам проблем не возникало. С академическими резервуарами, с которыми мы тренировались до третьего курса, все проходило как надо. И если это можно было оправдать каналом связи, который устанавливал преподаватель, то подключиться к Бериллу в центре у меня получилось интуитивно и с первого раза безо всякого стабильного канала. Ума не приложу, почему с Алмазом ничего не получалось!

– Завтра позанимаемся еще, у тебя обязательно получится, – сказала Лисбет, – технически ты все делаешь верно, возможно, причина кроется в чем-то другом.

– Сделаем перерыв на пару дней, – сказала я, – скоро у меня итоговый экзамен, а я еще совсем не готовилась.

Я задумалась над её словами. Что если причина во мне? Академические резервуары и даже Берилл в центре были для меня чем-то вроде накопителей, ведь я не являлась их владелицей. А с Алмазом все было иначе. С ним я чувствовала себя неловко, как будто мне было совестно пользоваться его энергией.

С другой стороны, у Алмаза в этом плане тоже было не все радужно. Его прошлая хозяйка была ментальщицей, а значит прямое подключение было связано с болью и дискомфортом. Ко всему прочему, она его травмировала, а значит обмен энергией связан у него с негативными ассоциациями. Может быть, он закрывается от меня, сам того не понимая, и напряжение, которое возникает между нами, является причиной сложностей с подключением?

После того, как мы закончили тренировку, Алмаз направился к выходу из парка, но я остановила его, желая проверить свою догадку.

– Погоди, давай попробуем кое-что еще!

– Хочешь торчать здесь до вечера? – хмыкнул Алмаз.

Я не обратила внимания на его недовольство, так как у меня появилась идея. Ведь техники, которым нас обучали, всего лишь техники. Используя магию в быту, я поняла, что плетение заклинаний – это открытое поле для творчества.

Я выпустила огненную ленту и потянулась к нему. Алмаз по привычке просто стоял на тропинке, скрестив руки на груди, и смотрел вдаль.

– Так и будешь стоять как истукан? – с напором спросила я.

– А что мне ещё делать? – без особого энтузиазма поинтересовался он.

– Может, ничего не получается, потому что ты не делаешь ответного движения в мою сторону?

Я придумала это только сейчас, но с каждой секундой идея нравилась мне все больше.

– Твоя подруга ничего об этом не говорила, – с сомнением протянул Алмаз.

– А ты всегда подчиняешься чужим указаниям? – спросила я, чтобы его поддеть.

Похоже, это сработало.

– Чего ты от меня хочешь?

– Следи за лентой и попробуй направить поток мне навстречу.

Это была чистой воды импровизация, но почему бы не попробовать?

– Это какой-то бред! – хмыкнул Алмаз.

– Маги и резервуары мало чем отличаются по строению энергетического тела. Если я могу направлять энергию, то почему бы тебе не попытаться?

– Потому что магия в резервуарах не задерживается, гений?

– Просто сделай это! Представь, что это рукопожатие, и потянись мне навстречу.

Кажется, ему стало любопытно. Не скрывая скепсиса, он все-таки решил попробовать.

Я потянулась к Алмазу огненной лентой и мне показалось, будто что-то изменилось. Энергетический центр, который до этого был напряжен, как струна, вдруг стал более податливым. Огненная лента задерживалась на несколько мгновений, прежде чем сорваться.

Я почувствовала, как в энергетическом сосуде Алмаза плещется энергия. Тоже самое происходило с Бериллом в центре. Если энергия Берилла была мощной, как бурлящая река, то энергия Алмаза текла спокойно, словно тихий ручей. Однако, вода в этом источнике была такой же желанной и прохладной, и я ощутила в груди знакомое томление. Какая-то часть меня страстно желала испробовать этой силы.

Я в очередной раз сцепилась лентой с энергетическим центром, и она не сорвалась! Почувствовав прилив энергии, я как будто вдохнула полной грудью. Мне вдруг захотелось чего-то эдакого, магия бурлила во мне и жглась силой с кончиков пальцев. Сама не знаю, почему, я вспомнила про заклинание, определяющее внутреннюю сущность мага. Оно заинтересовало меня, но раньше не было возможности его испробовать. Я начертила в уме знаки плетения, как делала много раз, когда заучивала заклинания. При подключенном источнике знаки мгновенно вспыхнули, заставив магию сработать. А дальше все произошло быстро, как видение.

Из центра моей груди вырвалась прекрасная огненная птица. Она взмахнула могучими крыльями, взлетела и рассыпалась в прах в молочном небесном тумане. О том, что птица мне не привиделась, свидетельствовал подтаявший снег, который расплавился от жара ее крыльев.

Это была не просто птица, а Феникс! Но почему появилась именно она? Ведь заклинание должно было отразить сущность моей магии. Такое мощное существо, как Феникс, мне точно не подходит, ведь мои способности ниже среднего. Может, я что-то напутала с плетением, поэтому в образе отразилось мое внутреннее состояние? Какая-то часть меня была погребена в родных краях под слоем пепла, и я снова возродилась, когда начала жизнь на Севере с чистого листа.

Я посмотрела на Алмаза. В его взгляде смешались удивление и восхищение. Да неужели? Но на дне его голубых глаз я заметила тень боли. Ему было неприятно держать это подключение.

Я отозвала ленту и почувствовала себя виноватой. Так быть не должно. Почему у нас все не так гладко?

Радость от того, что у меня получилось к нему подключиться, поблекла. Наша связь не соответствовала техникам, которые мне показывала Лисбет. Что если мне удалось придумать новый способ? Или я в очередной раз просто сделала что-то не так, раз Алмазу было больно? Возможно после стольких неудачных попыток у меня просто получилось случайно, и не факт, что удастся это повторить. Честно говоря, мне не хотелось делать это снова, чтобы не уподобляться прошлой хозяйке Алмаза, обмен энергией с которой причинял ему боль.

После тренировки мы пришли на обед в столовую. Я взяла рыбный пудинг, мясное рагу с овощами и села за любимый дальний столик у окна. Алмаз задержался на раздаче. Я надеялась перекинуться парой слов с Инджи, но она, по своему обыкновению, сидела за многоместным центральным столом. Сегодня компанию ей составляла «звездная троица». Амелия, которую почему-то считали первой красоткой факультета. Каролина, которую по понятным причинам, считали второй красоткой факультета. С ними был высокомерный хлыщ Томас, везде сопровождающий неразлучных подружек. Про их отношения болтали всякое, вплоть до того, что они ночуют вместе. Я же старалась держаться от них подальше, так как Каролина всегда находила повод надо мной поиздеваться. Поэтому близко подходить не стала и помахала Инджи, пытаясь привлечь ее внимание. Минут пять она не замечала моих жестов. А когда закончила трапезу, нехотя поднялась и подошла к моему столику, видимо, решив наконец-то удостоить меня своим вниманием.

– Азиза! Что-то тебя последние дни не было видно? – вместо приветствия сказала Инджи, усаживаясь на свободный стул.

Алмаз как раз выбрал еду, подошел со своим подносом и собирался как обычно сесть напротив меня. Инджи окинула его своим коронным презрительным взглядом и картинно поправила прическу.

– Я, конечно, понимаю, что у тебя свои правила, – сказала Инджи, – но я не настолько демократична. Пусть он сядет с остальными резервуарами.

Я посмотрела на Алмаза умоляющим взглядом. Он фыркнул и ушел. Мне не хотелось его отсылать, но, в то же время, нужно было поговорить с Инджи насчет предстоящего экзамена. Конечно, я бы могла все узнать у Генриетты, но мне не хотелось лишний раз выслушивать упреки.

– Ты уже купила платье на выпускной? – спросила Инджи, хитро прищурившись.

– Ещё нет, – ответила я, приступая к трапезе.

– Ты ведь обещала! – она шутливо погрозила мне пальцем.

– Не успела, – ответила я, – у меня сейчас и без того хватает хлопот.

– На твоем месте я бы хорошенько озаботилась выбором наряда. Это твой последний шанс охмурить какого-нибудь богатенького заморыша из знатного рода, – сказала Инджи, с лукавой улыбкой придвинувшись поближе.

– Ты знаешь, меня это не интересует! – я недовольно поджала губы.

Ее намеки порой невыносимо раздражали.

– Да ладно, ну хватит скромничать! В любом случае, ты заслужила немного праздника…

– Праздник и Азиза – понятия несовместимые! – прощебетала Каролина, незаметно подкравшись к нашему столику.

– Прекрати, Кари! – махнула на нее Инджи.

– Ты идёшь или нет? – спросила Каролина, положив руку на плечо Инджи.

– Идите, я ещё посижу! – ответила та. – Кстати, послезавтра ко мне на дом придет модистка Грид Ольсен, та самая, которая умеет визуализировать одежду. Если у тебя ещё не готов наряд, приходи.

– Моё платье уже давно готово! – бросила Каролина и поспешила к выходу, где её поджидали Томас и Амелия.

– Представляете, Инджи уговорила ее пойти на выпускной… – долетел до меня обрывок фразы, перед тем как троица покинула столовую.

– Приходи, Азиза. К этой мастерице не так-то просто попасть. Она буквально творит чудеса! – сказала Инджи.

– Спасибо, я подумаю.

– И думать тут нечего! Лучше платья ты нигде не закажешь.

– Все мои мысли сейчас об итоговом экзамене, – со вздохом сказала я.

– Кстати, почему ты не появилась ни на одной тренировке? – поинтересовалась Инджи. – Это совсем на тебя не похоже. Могла бы оторваться от своего красавчика и посетить хотя бы последние занятия, раз уж у тебя наконец-то появился резервуар.

– А что мне там делать к концу года? Мы с Алмазом только начали тренировать подключение.

Я не стала говорить, что непременно бы сходила на тренировки, только вот, чем я там буду заниматься, если у меня ничего не получается. Собирать насмешки?

– Ха! – воскликнула Инджи. – На финальном испытании одним подключением не отделаешься. Так что, зря ты все пропустила. Это ведь не экзамен, а настоящий кошмар. На резервуара разрешают наложить защиту от увечий, а вот магам достается на полную катушку. Мало кто выходит с полосы препятствий с целой шкуркой.

Я нахмурилась. Слухи вокруг итогового экзамена ходили самые разные, но все студенты болтали о травмоопасности. Вот зачем, спрашивается, лишний раз нагонять жути?

– Расскажи, что там будет? – попросила я, нервно ковыряя вилкой кусок мяса.

– Одно из испытаний – физическая боевка, где тебя заставят драться бок о бок с резервуаром с той лишь разницей, что его ты сможешь прикрыть защитным щитом, а себя нет. Магов ведь полно, а резервуар – штука редкая, за сохранность каждого трясутся в энергетическом ведомстве.

– Может быть, потому что на них не действует целительная магия? – осторожно предположила я. – А нашего брата целитель поставит на ноги за считанные часы.

Ее слова заставили меня испытать беспокойство за Алмаза. Ведь я не смогу прикрыть его щитом, так как не располагаю для этого стабильным источником энергии.

– Несправедливо, что нам не дают себя обезопасить. Травмы – это, между прочим, больно, но кого это волнует? Целителей и уж, тем более, ментальщиков на итоговом испытании пальцем никто не трогает.

– Генриетта говорила, что провал на выпускном экзамене целителей – это чья-то оборвавшаяся жизнь. А ментальщики рискуют сойти с ума, заблудившись в лабиринтах сознания. Так что, нам еще повезло с испытаниями, боевикам не привыкать к опасности.

– Мне это точно не пригодится в жизни. Может, ты или твоя подружка Лисбет пойдете в наемники, а для меня умение махать кулаками и сражаться с монстрами – совершенно лишнее.

– И зачем ты пошла учиться на боевой факультет?

– А куда еще идти? Дар целителя довольно редкий, а дар ментальщиков имеет совсем иную природу. А что остается обычным стихийщикам? Факультет боевой магии и училище бытовой? Вот и получается либо сражайся, либо разгоняй мух воздушными потоками. А ты что собираешься после выпуска стать боевым магом? Что-то я не заметила, чтобы ты уделяла время физподготовке.

– Вообще-то я хочу преподавать, а драться умею только посохом.

– Вряд ли посоха будет достаточно, чтобы справиться с чудовищами на полосе препятствий. Сожрёт тебя какой-нибудь монстр вместе с твоей палкой и не подавится.

– А ты умеешь подбодрить! Скажи лучше, на что рассчитано второе испытание?

– Второе это по нашей части. Там тебе выпадет шанс показать свои навыки боевой магии во всей красе, если, конечно, успеешь до того, как тебя прихлопнет какой-нибудь монстр. И, разумеется, надо суметь защитить своего драгоценного резервуара, который будет отдыхать в сторонке.

– Вроде бы, все не так уж страшно, – задумчиво сказала я.

На тренировки с посохом я ходила исправно, поэтому с физбоевкой я справлюсь с горем пополам. Чтобы не тратить лишний раз энергию накопителя, боевые заклинания я отрабатывала до автоматизма, поэтому что-нибудь да припомню, если совсем не растеряюсь. К виду монстров за время обучения я привыкла и научилась их не бояться, как бы устрашающе они не выглядели.

– Это только так кажется! – хмыкнула Инджи.

– А что на третье? – спросила я, пододвигая к себе пудинг.

– В третьем испытании маг должен сражаться с помощью магии в связке с резервуаром, пока тот отбивается физически. Говорят, что это испытание подстраивается под конкретного студента таким образом, что пройти его можно только на грани своих возможностей. Другими словами, это как барьер с колючей проволокой с максимальной высотой, которую ты можешь взять, только оставив на проволоке клочки шерсти и капли крови.

А вот это испытание будет настоящей проблемой. Если другие маги уже были связаны со своим резервуаром устойчивым каналом связи, то я в принципе не могла черпать энергию от Алмаза. Похоже, мне оставалось надеяться только на удачу.

***

В день экзамена я не смогла даже запихнуть в себя завтрак, все утро не находила себе места и бесцельно слонялась по квартире. Нервничала я не только за себя. Если я получу ранение, это еще полбеды, ведь меня можно исцелить. А вот на Алмаза магия не действует, а значит, если он сломает руку, то срастется она в самые обычные сроки, и целитель никак не сможет ускорить этот процесс. И тогда его не допустят к ритуалу. А поставить полноценную защиту от физических травм я не смогу, потому что ресурсов накопителей, которые я собираюсь протащить на испытание, на это просто не хватит.

– Ты трясешься, словно осиновый лист на ветру, – заметил Алмаз, пока мы ждали перед дверью экзаменационного зала в полной экипировке боевого мага и резервуара.

Мой тренировочный костюм был сшит на заказ, а вот Алмазу пришлось подобрать подходящую одежду, не сковывающую движения, в академической лавке. Хорошо хоть, оружие покупать не пришлось, его обещали выдать перед испытанием.

Нервничала не одна я. Атмосфера была напряженная. Когда не знаешь, что тебя ждёт, воображение рисует самые отвратительные картины. Ужаса нагоняло то, что для каждого студента полоса менялась. Для пущей важности тех, кто прошел испытание, выпускали через другую дверь. А тех, кто не прошел, видимо, выносили.

– Как это будет выглядеть? – спросил Алмаз.

– Пространство зала расширяют за счет энергии эфира и превращают в полосу препятствий, где тебя поджидают воссозданные с помощью магии чудовища, монстры и нежить и другие противники, ничем не уступающие аналогам в физическом обличьи.

– Но ведь это же учебные монстры, они не смогут нас сожрать?

– Зато вполне себе могут покалечить, это не такая уж редкость.

Дверь зала в очередной раз открылась.

– Азиза Ос приглашается для прохождения испытания! – сказал торжественный голос.

Мы с Алмазом переглянулись и вошли внутрь. Мне еще ни разу не приходилось бывать в этом зале. Ведь совместные тренировки с резервуарами по физбоевке я не посещала, а также здесь ежегодно проводили ритуал, который я так и не прошла на третьем курсе.

Сейчас, когда пространство изменили с помощью магии, оно не имело сходств с помещением. Мы входили в тренировочный зал в академии, а оказались в горной пещере.

Высокие каменные своды были скованы толстым слоем голубого льда. Из центра вместо люстры свисали гроздья сосулек, в которых пульсировал магический огонь, а пол превратился в застывшую гладь горного озера. Посмотрев себе под ноги, я заметила рыб, плавающих под прозрачным слоем льда. Стены зала были покрыты инеем, отливающим серебром. Единственное, что давало понять, что перед нами иллюзия – это отсутствие холода.

Трое экзаменаторов, облаченных в мантии, стояли в центре зала на возвышении. Двое из них были мне знакомы. Стихийщиков представлял водный маг Юнас Хольм, целителем была Генриетта, а третий высокий седой мужчина с холодным взглядом, видимо, был ментальщиком.

– Напоминаю правила, – ровным тоном сказал ментальщик, – вас ждет три препятствия. Во время первого испытания будет оцениваться физическая подготовка, поэтому ваши противники будут невосприимчивы к магии. Второе испытание проверяет навыки боевого колдовства, а третье – совместную работу мага и резервуара. На протяжении всего экзамена вам разрешается использовать защиту от физических увечий для резервуара, но не для себя. Ваши противники искусственно воссозданы с помощью магии. Обратите внимание, что это не иллюзии, они имеют реальную физическую форму.

– Времени на все дается тридцать минут, – вступил в разговор Юнас Хольм, – если за отведенное время вы не успели пройти все три испытания, вы дисквалифицируетесь, если не сумеете защитить резервуара, вы дисквалифицируетесь, если получите травму, и не сможете без поддержки стоять на ногах, вы дисквалифицируетесь.

– Как только вы справитесь очередным с испытанием, локация сменится на новую, – сказала Генриетта, она держалась отстраненно, как будто мы были незнакомы, – добраться до финишной черты вы должны вдвоем. Какое оружие вы предпочитаете? – она жестом указала на стеллажи с различными видами оружия.

– Меч и лук, – ответил Алмаз.

А я-то считала, что резервуары хорошо владеют только одним видом оружия.

– Нужно выбрать что-то одно, – возразил ментальщик.

– Меч, – Алмаз снова меня удивил, выбрав полуторный меч. В центре я видела, что он неплохо стрелял из лука, и поэтому решила, что это его основное оружие.

– А я возьму посох, – сказала я, вызвав удивленный взгляд Алмаза.

И он туда же! Я вздернула нос и покрепче сжала свое оружие. Почему все считают, что посох – это ущербное оружие простолюдинов? Между прочим, при должном владении посохом можно вполне справиться с противником, вооруженным мечом.

– Да пребудет с вами сила стихий! – хором сказали экзаменаторы, и пещера видоизменилась.

Я крутанула головой, пытаясь уследить за картинкой, тающей на глазах, поскользнулась и свалилась на каменную лестницу, усыпанную желтыми листьями прямо к ботинкам Алмаза. Он схватил меня за шиворот и рывком поставил на ноги. Вселенская тьма, какая же я неуклюжая!