Хозяйка гарема

Глава 5.

Попаданцы и подселенцы

Валентина Сяпкина

Не прошло и пяти минут, как к нам заглянул тот самый доктор, которого я видела, когда очнулась. Он навешивал на меня какие-то маленькие металлические штучки. Они прилеплялись к коже, чуть холодили, а потом и вовсе начали тревожить мелкими молниями кожу, словно сквозь них шло статическое электричество.

В какой-то момент не удержалась и зашипела – всё же это было не слишком приятным ощущением. И так как связь с семейством ещё поддерживалась, женщина заволновалась и даже вскрикнула на докторов:

– Не мучайте мою малышку!

– Тише, малая, – её тут же притянул к себе один из мужчин. – Так нужно. И ей, и нам. Она поймёт, что вокруг реальность.

– А мы? – шмыгнула носом его жена.

– А мы сможем узнать, что с нашей девочкой сейчас. Остаточные потоки многое могут сказать в первые часы после обмена телами.

– Говорите так, словно уже с таким сталкивались, – это уже пробурчала я, вновь зашипев под конец от очередной сильной молнии. Кажется, я даже слышала, как она щёлкнула.

– Такие явления, не сказать, чтобы редко, но всё же случаются. Империя хоть и огромна, но раз в сто-двести лет один человек, но появляется, – ответил мне врач семьи. – Кажется, раньше их называли попаданцы, из-за самого эффекта появления. Они буквально попадали в то место, где появлялись. Но чаще появлялись именно телами, буквально попадая в червоточины в пространстве и во времени, иногда вместе, иногда переходя только через одну преграду. И чем развитее становилась цивилизация, тем проще стало такие моменты фиксировать, документировать.

– Но обмен телами, – начала было леди, но была перебита Аритором:

– Примерно, один к ста – такова статистика среди попаданцев. Но у всех разный способ. Самый популярный, естественно, – смерть предыдущего тела. Почему-то души меняются телами. Точную причину этого, как не искали, пока не нашли. Всё же это как-то связанно с той частью нашего бытия, которая закрыта для живых, разве что религии приоткрывают завесу тайн, но и этого слишком мало. Вот и строим теории, догадки, опрашиваем вас, прибывших, о причинах того, что с вами произошло.

– Если они были столько раз, что вы даже спокойно фиксируете это, то если шанс вернуть всё обратно? – для меня это был логичный вопрос, но мужчины только переглянулись. Отвечать взялся самый молчаливый:

– Таких прецедентов не было. Если и были возращающиеся, то только из тех, кто переходил своим телом. Подселенцы – не меняются второй раз. У многих по причине того, что прежнее тело мертво, а прежняя душа из заселённого тела давно перешла туда, откуда не возвращаются.

Последние слова он говорил глухо. Было видно, что ему и остальным членам семьи это доставляет душевную боль. Возможно, если всё это действительно не сон, и я попала в тело их дочери, то она сама уже просто не вернётся к ним. Конечно, я не знаю, что случилось со мной. Может просто в коме или девушка очнулась в больнице, вместо меня.

Почему-то вспомнились истории, когда люди, столкнувшиеся с серьёзной проблемой – обморок, кома или клиническая смерть, – возвращались и становились словно другими.

И чем больше я об это обо всё этом думаю, чем неприятнее становилась эта мысль. Хотелось очнуться от этого сна или галлюцинации как можно быстрее. Но время тянулось и ничего не происходило. Только щелчки молний стали слышнее, а они сами чувствительнее. Так больно, что приходилось уже сжимать на силу зубы.

– Ай! – особенно болезненная была в области солнечного сплетения. – Хватит! Снимите их!

– Боюсь, пока не могу, леди, – обратился ко мне врач, снимающих какие-то показания, что передавались от мелких датчиков на видимое мной ранее полупрозрачное стекло в его руках. – Прошу вас потерпеть, мы почти закончили.

Легко ему было говорить. Меня вот начало тошнить. Ощущения в какой-то момент вообще стали походить на те самые, что были после процедур и перед обмороком. Я даже испугалась и начала описывать врачу всё, что чувствую, как раз опираясь на прошлое.

– Если захотите опорожнить желудок – не сдерживайтесь, – спокойно посоветовал он вместо того, чтобы что-то предпринять.

А боль становилась только сильнее, тошнота скручивала желудок, а перед глазами плясами мушки. И, когда начало казаться, что я вот-вот провалюсь в спасительную тьму, всё резко отпустило. Чувства лёгкости затопило всё тело, а следом пришло чёткое понимание, пронёсшееся в пустой голове громким посылом: «Всё вокруг ни черта не галлюцинация. Это всё реально».