Хозяйка снов. Книга 2

Глава 1

После всех последних событий две недели я жила спокойно. Меня никто не беспокоил. За это время я училась управлять снами, тренировалась на своих знакомых. Было очень интересно приобретать новый опыт. Оказывается, я могу убрать кошмары, страхи, могу сделать сны любыми по своему желанию. Могу и нагнать жути, но после такого обязательно рассыпала траву забвения, чтобы психика людей не пострадала. В общем, проводила время с пользой. Афанасий Кузьмич тоже время даром не терял. Он с таким восторгом принял от меня подарок – электро-кота, что тут же устроил ему испытание. Мирон не упустил случая поучаствовать в этом. Но итог испытаний был неутешительным – мыши каким-то образом обманывали это чудо-устройство. Пришлось по старинке приманивать в подвал местных котов. За пару дней они расшугали всех мышей и честно заработали себе награду в виде связки сосисок, которая, естественно, была куплена мной. Шкафчик Мирона заметно пополнился пузырьками и мешочками. Он с какой-то необъяснимой нежностью раскладывал там свои богатства. Разговаривал с ними, нашептывал какие-то заговоры. На работе тоже все было спокойно. Вера хорошо справлялась со своими обязанностями, ей удалось привлечь двух крупных клиентов в наше агентство, поэтому я с большой радостью выписала ей премию. Казалось, что жизнь наладилась, но тут обо мне вспомнила Верховная ведьма. Звонок раздался настолько неожиданно, что я, увидев ее имя в звонящем телефоне, вздрогнула всем телом и замерла. Ну вот и проблемы пожаловали, сказала я себе, беря трубку телефона:

– Я слушаю вас, Руфина Львовна.

– Добрый день, Светлана. Ты не забыла про наш уговор?

– Разве забудешь такое?

– Приезжай в мой офис. Жду тебя через час.

Я даже ответить не успела – в трубке послышались короткие гудки. Делать нечего, надо собираться. Интересно, что она от меня потребует? Как жаль, что в этот раз улизнуть не получиться. Через час я входила во владения Верховной ведьмы. В приемной я увидела всю ту же девицу, что и в прошлый раз. Ее красный маникюр бегло перебирал клавиатуру компьютера. Увидев меня в дверях, она приветливо улыбнулась и протянула руку к телефону, чтобы сообщить своей хозяйке о моем появлении. Двери кабинета Руфины Львовны приветливо распахнулись, впуская меня внутрь.

– Ну здравствуй, дорогая, – проговорила, улыбаясь Верховная ведьма.

Она поднялась со своего роскошного кресла, раскрыла руки в приветственном жесте и пригласила меня присесть рядом с собой.

– Добрый день, Руфина Львовна. Долг платежом красен, так что я к вашим услугам.

– Сегодня я пригласила тебя не для того, чтобы ты погасила долг. Но то, что ты о нем помнишь, похвально. Скажи мне, ты довольна своей работой сегодня?

– Меня все устраивает, я не понимаю, к чему вы клоните.

– Через пару дней вашего агентства «Красный квадрат» не будет, я его покупаю. Всех сотрудников выкинут на улицу, поэтому ты сегодня здесь. Я хочу предложить тебе стать моей правой рукой. Не пори горячку, подумай. Ответ дашь через пару дней.

Тут в дверь постучали и после разрешения войти в проеме двери появился Роман Малафеев. Ведьма радовалась произведенному эффекту, глядя на наши с Романом растерянные взгляды.

– Руфина Львовна, вы просили документы по «Красному квадрату», – проговорил, заикаясь мой бывший коллега.

– Давай их сюда. На сегодня можешь быть свободен.

Роман дрожащими руками положил папку с документами на стол Руфины и поспешил удалиться.

– Это чья-то неудачная шутка? – спросила я у ведьмы.

– Почему шутка? И почему неудачная? Я действительно покупаю «Красный квадрат», а Роман Малафеев теперь мой сотрудник. Он начальник отдела продаж. Кажется, такую же должность занимаешь и ты. Я предлагаю тебе повышение, увеличение зарплаты и возможность снова утереть нос сопернику, – глядя на меня в упор, сказала моя потенциальная начальница.

– Мне не нужно пары дней. Я не буду работать на вас, предпочту уволиться. Так что эту должность можете предложить Роману, он будет несказанно рад.

– Роман – перебежчик, предатель. Это он преподнес мне на блюдечке ваше агентство, а значит, он ненадежен. Я пережую его и выплюну, большего он не заслуживает.

– А я не буду предателем?

– Ты – другое дело. Об альянсе с Хозяйкой снов мечтает каждый в мире ночи. Согласишься – прощу долг.

– Предпочту отдать, – сказала я, вставая с кресла. – Мне пора. Всего хорошего.

Выйдя из здания на улицу, на скамейке у фонтана я увидела Романа, он тут же поднялся навстречу мне:

– Градова, только не говори мне, что ты пришла устраиваться на работу в «Лунный свет».

– Нет, Роман. Но не скрою, мне предложили должность заместителя директора. Вот только я отказалась, и тебе советую сделать то же самое.

– С чего бы это? Я, наконец-то, получил то, чего хотел, да и зарплата гораздо выше, а вот насчет тебя я что-то не понял. С чего бы тебе предлагать место заместителя директора? Что она в тебе нашла?

– Тебе лучше не знать. Поверь, беги отсюда, пока цел.

– Градова, да у тебя паранойя.

– Как знаешь, только не говори, что тебя не предупреждали, – сказала я, снимая с сигнализации машину.

– Тебе что-то известно? – с тревогой спросил Роман.

– Да, кое-что мне известно. Так что, делай выводы сам.

Я выехала с парковки, в зеркале заднего вида, засунув руки в карманы брюк, мне в след смотрел мой бывший коллега. Его задумчивый вид давал мне надежду, что он сделает верный вывод. По пути домой я заехала в супермаркет, чтобы купить разных вкусностей и порадовать моих домашних. Видимо, с работой придется завязывать. Не идти же работать на Верховную ведьму! Может, махнуть в деревню до осени, а там решу, что делать. С этими мыслями я въехала во двор своего дома. Не успела припарковаться как зазвонил телефон, на экране высветилось – мама. Трубку не взять нельзя.

– Здравствуй, мамочка, что-то случилось?

– Здравствуй, дорогая, мы с папой ненадолго приехали и ждем тебя сегодня у нас. Мы очень по тебе соскучились, – ворковала моя родительница. – И надень что-нибудь приличное, у нас будут гости.

– Да, хорошо, я приду.

Вот на вечер и планы появились. Что-то мама очень ласково и настойчиво меня звала. К чему бы это? Ладно, скоро узнаю. Мой отец читает лекции по психологии в университетах по всему миру, мама никогда в жизни не работала, а ездила с отцом по разным странам – ее такая жизнь очень устраивала. Мне она тоже искренне желала такой же судьбы и все ждала, когда я выберу себе достойную партию. Кирилл ее не очень устраивал – она не верила в его способность полностью обеспечить ее единственную дочь, поэтому, когда я сказала, что мы расстались, она даже порадовалась за меня, сказав, что наконец-то я сбросила этот балласт. Больше всего мама любит магазины, там она может провести целый день, а вернувшись домой вечером, еще и говорить, что она крутится как белочка в колесе и что ей необходима помощница по дому, хотя она и так у нее есть. Еще одной большой любовью моей мамы является устраивать различные приемы гостей, как большие, так и не очень. К ним она готовится очень тщательно, продумывая меню, наряд на вечер и прочие атрибуты. Отец относится ко всему этому снисходительно, он предпочитает не тратить нервы, а плыть по течению в семейном вопросе. Они с мамой практически не пересекаются, я даже иногда думаю – как им удалось родить меня. С отцом мы очень близки, он всегда интересуется тем, что происходит нового в моей жизни, мы часто созваниваемся и только ему одному я могу поплакать в жилетку и пожаловаться на судьбу. Он искренне мне сочувствует, всегда старается помочь, подбадривает меня, говоря, что все это временные трудности и они мне просто необходимы, чтобы переосмыслить ситуацию и сделать верные выводы. С этими мыслями я очень критично перебирала свой гардероб, поскольку уже слышала мамин голос: «Где были мои глаза, когда я покупала этот ужас!» Наконец, из недр шкафа я извлекла коктейльное платье, которое мне покупала сама мама, и решила пойти в нем, чтобы заведомо сминусовать часть упреков в свой адрес. Афанасий Кузьмич позвал Мирона в соседний дом на просмотр какого-то мистического сериала, содержание которого они обсуждали уже неделю. В общем, все были при деле. К семи вечера такси доставило меня к дому моего детства. Когда я вошла в дом, все были уже в сборе, за столом велась непринужденная беседа. Увидев меня, мама с улыбкой поспешила мне навстречу, чтобы обнять меня и представить своим гостям. Супружескую чету Панкратовых я уже знала, Елизавета Петровна была близкой маминой подругой, она приезжала каждый раз, когда мама появлялась в России. Ее муж – бывший коллега моего отца, они преподавали в одном университете. Мой отец и Георгий Александрович обсуждали научную статью, которую опубликовал какой-то американский психотерапевт. А вот чету Южных я видела впервые. Алла Дмитриевна – молодящаяся блондинка лет пятидесяти с пустым взглядом, восхищалась талантами моей матери устраивать подобные вечера, ее супруг что-то негромко говорил своему сыну, сидящему рядом с ним. Молодой человек лет тридцати внимательно слушал отца и тихонько кивал в знак согласия. Тут он поднял на меня глаза, и наши взгляды встретились. Сказать, что я испытала леденящий ужас – это ничего не сказать, на меня смотрел холодным взглядом самый настоящий вампир. Нет, внешне он выглядел вполне обыкновенно, но его сущность была мне видна. Он заметил мою растерянность и улыбнулся, тоже увидев во мне человека мира Ночи. Его острая улыбка заставила меня вздрогнуть. Моя мать решила, что я слишком застенчива и взяла надо мной шефство. Она подвела меня к молодому человеку, представив меня ему. В ответ я услышала:

– Очень приятно, Светлана, меня зовут Вадим.

Он встал со своего места, склонил передо мной свою голову, в надежде поцеловать мою руку. Я спешно ее одернула и спрятала за спину.

– Вадим, – ворковала моя мать, – моя дочь стала слишком стеснительной. Видимо, ее прежние неудачные отношения сделали ее излишне осторожной.

– Мне нравятся скромные девушки, – обратился Вадим к моей матери.

– Света, Вадим профессионально занимается фотографией, у него большой талант, тебе стоит посмотреть его работы.

Весь диалог я слышала будто сквозь вату – мои уши заложило от волнения, и я не знала куда себя деть. Мама тут же придвинула стул и усадила меня рядом с Вадимом, а сама поспешила на кухню, чтобы распорядиться насчет горячего.

Вадим взял инициативу в свои руки – он налил мне в бокал красного вина и обратился ко мне со словами:

– Светлана, давайте выпьем за знакомство.

Я как во сне подняла бокал и сделала небольшой глоток. Вадим же осушил половину бокала, вино в его руках напомнило мне цвет крови. Тут стали разносить горячее. Мама давала распоряжения кому что принести.

– Света, ты что будешь есть? – услышала я ее голос.

– Рыбу, – выпалила я.

– А тебе, Вадим, вот твой стейк слабой прожарки.

Перед Вадимом на большой белой тарелке лежал сочный стейк, который он с наслаждением разрезал ножом и попробовал небольшой кусочек.

– Великолепный стейк, Вера Алексеевна.

– Можно просто Вера.

У меня начало темнеть в глазах, и я решила выйти на воздух. Хорошо, что на террасе никого не было и я смогла побыть в одиночестве и немного собраться с мыслями. С вампирами мне еще не приходилось общаться, я была не готова к этой встрече. Тут за спиной я услышала звук и обернулась – в дверях с двумя бокалами вина стоял Вадим:

– Я могу нарушить твое одиночество, Светлана? – подойдя ко мне, спросил он.

– Я не ожидала увидеть в доме своего детства вампира.

– Я тоже не знал, что попаду в гости к Хозяйке снов, но я нисколько не жалею, что так случилось.

– Не могу сказать того же.

– Не стоит так расстраиваться, я тебя не съем, – с усмешкой сказал вампир. – Мы можем быть полезны друг другу.

– Свою пользу для тебя я вижу, а вот мне какой прок от тебя?

– Жизнь – штука полосатая, может, и я на что сгожусь.

Тут на террасе показалась моя мама:

– Молодежь, а мы вас потеряли. Я вам не помешала?

– Что вы, Вера, я как раз приглашаю Светлану посетить мою фото студию. У нее очень фотогеничное лицо, мне бы хотелось поработать с ней. Помогите мне уговорить ее.

– Конечно помогу. Вадим, она придет обязательно, я за этим прослежу.

– Мама, мы как-нибудь без тебя разберемся.

– А ты не дерзи мне. Лучше прояви уважение к гостям. У Вадима, между прочим, не только фотостудия, но и куча контрактов с различными изданиями и рекламными агентствами, такими, как ваше.

– Света, ты работаешь в сфере рекламы? – заинтересовано спросил Вадим.

– Скорее, работала. Наше агентство больше не существует, его купило более крупное – «Лунный свет». Может, слышал о таком?

– Да, я работал с ними несколько раз. Его директриса моя хорошая знакомая, могу похлопотать о тебе.

– Света, конечно соглашайся. Вадим, ты очень любезен.

– Спасибо, конечно, но мне от них поступило предложение о должности заместителя директора, но я предпочла отказаться.

– Света, ты поступила очень неразумно, – парировала моя мать, – ты упускаешь хорошую возможность карьерного роста. Не этого ли ты так хотела?

– Я хотела карьерного роста в «Красном квадрате», мама. В «Лунный свет» я не пойду. И, вообще, я сама буду решать, что мне делать и с моей карьерой, и с моей личной жизнью, – бросила я ей в лицо и ушла с террасы. Я заперлась в ванной комнате, чтобы меня никто не достал, включила воду и села на край ванны. Вдруг, со стороны вентиляционной решетки я услышала звуки, подняла голову и увидела два любопытных глаза:

– Добрый вечер, Хозяюшка, – вкрадчиво прошептал их хозяин.

– Здравствуйте, вы – домовой?

– Да. Позвольте представиться, Валерьян Семенович, домовой.

Валерьян Семенович был очень похож на Афанасия Кузьмича, только волосы и борода были рыжего цвета. Он осторожно выбрался из вентиляционного отверстия и спустился вниз.

– Валерьян Семенович, вы знаете, что за гость у нас сегодня?

– Ты про вампира, Хозяюшка?

– Про него. Скажу честно, я чуть в обморок не упала, когда поняла кто он.

– Ты не переживай. Сегодня в твоем доме он не опасен, да и я за ним приглядываю, он меня уж видел. Я ему сказал, что если он что задумал, то для него будут последствия – я Совету доложу.

– Валерьян Семенович, а вы давно в этом доме обитаете?

– Так с его постройки. Я тебя вот такую еще помню, – сказал, усмехнувшись домовой и показывая ладонью расстояние на полметра от пола.

– Вот это да! А познакомились только сейчас.

– Ты шебутная была. Глаз да глаз был нужен – то коленку разобьешь, то в речке заиграешься. Но ты мне всегда нравилась. Добром с детства отличалась, животных не обижала, родителей радовала – училась хорошо. А теперь вот Хозяйкой снов стала и мне радостно, – довольно вещал домовой.

– Спасибо вам, что успокоили меня, а то я уж не знала, что и делать.

– Будь спокойна. Поезжай по своим делам. Если что, то я дам знать, – убедил меня Валерьян Семенович и скрылся в вентиляционном отверстии.

Я выключила воду, вышла из ванной и направилась в гостиную. Там веселье было в полном разгаре – мой отец танцевал с Аллой Дмитриевной, мама секретничала с Елизаветой Петровной, мужчины обсуждали новинки автомобильной промышленности. Я подошла со спины к Вадиму и прошептала ему на ухо:

– Пойдем потанцуем?

Вадим медленно повернулся ко мне и посмотрел мне в глаза долгим взглядом:

– Осмелела?

– Да я и не боялась, неожиданно просто было тебя тут увидеть.

Вадим поднялся из-за стола, и мы пошли танцевать. Двигался он хорошо, очень уверенно вел меня в танце, был пластичен и расслаблен.

– Ты подумаешь над моим предложением? – спросил Вадим.

– А что тут думать? Ответ очевиден – нет.

– Ты торопишься.

– Слушай, сотрудничество с вампирами – не мой вариант.

– У нас деньги другие?

– У вас сущность другая.

– Хм, поживем – увидим. Я оставлю свой телефон, на всякий случай.

– Если понадобишься, я тебя и без телефона найду.

– Очень буду этого ждать.

– А ты давно в облике Дракулы ходишь?

– Когда-нибудь я расскажу тебе эту страшную историю.

– Тогда мне тоже есть чего ждать.

Вечер закончился на мажорной ноте. Я была рада, что не сбежала и выдержала это испытание. Гости стали разъезжаться по домам, такси вереницей подъехали к нашему крыльцу. Вадиму на прощание все-таки удалось поцеловать мою руку, я не стала прятать ее за спину, хотя соблазн был. Мама была довольна своим приемом и все щебетала от восторга. Я поняла, что мне сейчас присядут на уши и деваться мне будет некуда, придется выдержать последний натиск этого дня. Вздохнув поглубже, я вошла в дом и стала помогать убирать со стола.

– Девочка моя, – лебезила передо мной мама, – ты очень понравилась Вадиму, вы очень хорошо смотрелись вдвоем в танце, ты бы видела себя со стороны! Вадим очень перспективный молодой человек, его отец владеет одним телеканалом.

– Только одним? – спросила я, изобразив грустную рожицу.

– Света, я, между прочим, серьезно! О чем ты только думаешь? Работы лишилась, парня своего бросила. Как ты будешь жить?

– Ну про парня, мама, ты загнула. Ты забыла, что сама радовалась нашему расставанию?

– Кирилл тебе не пара, это правда, но Вадим – другое дело!

– Мам, а можно я как-нибудь сама разберусь с кем мне встречаться? С Кириллом, Вадимом или с кем-то еще?

– Смотри, упустишь выгодную партию.

– Я буду иметь это в виду. А вы с папой надолго на родной земле пробудете?

– Еще, наверное, неделю. Папе сделали очень выгодное предложение, мы ждем визу в Австралию.

– Ого! Так далеко вы еще не забирались.

– Вот именно, девочка моя. Мы с папой будем далеко от тебя, мы пробудем в Сиднее не меньше года, а ты тут останешься совсем одна.

– Я буду по вам скучать. А за меня можете не переживать – я девушка самостоятельная.

На этом мы с мамой решили закончить наш спор и разошлись по разным комнатам. Утром, распрощавшись с родителями, я поехала в сторону дома. Планов не было.

Глава 2

Дома Мирон и Афанасий Кузьмич наперебой пересказывали мне мистический сериал, просмотр которого они, наконец-то, закончили. Мы закатили настоящий пир, приготовив различные вкусности. Я рассказала, что у нас в гостях был настоящий вампир, мои друзья слушали, открыв рты.

– Ничего себе! – удивлялся Афанасий Кузьмич, – мы по телевизору ужасы смотрели, а у тебя они наяву были!

– Да уж, – вторил Мирон. – Я надеюсь, ты пригрозила ему как следует?

– Мы решили сохранить нейтралитет, – огорчила я своих друзей.

– Наверное ты права, хозяюшка, это самый разумный ход, – сказал домовой.

Тут рядом со мной зазвонил телефон. Мы насторожились. Кто бы это мог быть? Я взяла трубку и услышала знакомый голос:

– Добрый день, Светлана, это Анна Геннадьевна. У тебя есть свободная минутка?

– Для вас всегда найдется.

– Мне бы переговорить с тобой лично. Ты не против?

– Нет конечно. Где мы встретимся?

– Ты можешь завтра с утра подъехать на мою территорию? Адрес я тебе скину.

В девять часов я уже парковалась по указанному адресу. Передо мной предстало до боли знакомое здание моей юности. Когда я училась в университете я немало времени просиживала здесь в поисках редких литературных изданий. Это был самый большой читальный зал в нашем городе. Там была очень богатая библиотека, она не только регулярно пополнялась новыми изданиями, но и бережно сохраняла старую литературу, которую просто невозможно уже нигде найти. Поэтому она снискала популярность у совершенно разных слоев населения как по возрасту, так и по образованию. В этом уютном тихом зале всегда было людно, здесь были и студенты, защищавшие свои дипломные работы, и люди пишущие кандидатские, а также убеленные сединами старички, тихо склонившиеся над горами таких же древних книг, как они сами. Теплый желтый свет, мягкие дорожки в проходах и легкий шелест перелистываемых страниц всегда вызывали у меня большое уважение к этому месту. Я была очень удивлена и рада снова посетить это место. На входе строгая ухоженная женщина лет пятидесяти спросила у меня документы, чтобы зарегистрировать меня, но тут на ее столе зазвонил телефон, видимо, звонили насчет меня, поскольку после этого разговора она вернула мне мои документы и сказала, что Анна Геннадьевна ждет меня у себя в кабинете и любезно объяснила, как туда пройти. Надо же, оказывается этот читальный зал – нейтральная территория, интересно, а где территория у Влада и Игоря Борисовича? Интуиция подсказывала, что совсем скоро я об этом узнаю. Так в своих мыслях я дошла до нужного мне кабинета и тихонько постучала в дверь. Войдя, я оказалась в довольно просторной приемной, девушка, встретившая меня с радушной улыбкой, усадила меня на диван, принесла чашку кофе и поспешила доложить обо мне своей начальнице. В дверях кабинета появилась Анна Геннадьевна, несмотря на жаркий летний день она, как всегда, была в деловом костюме, казалось, что об идеальные стрелки на ее брюках можно порезаться. Увидев меня, она тепло поприветствовала меня и пригласила к себе.

– Катюш, организуй нам чайку и на пару часов меня ни для кого нет, – обратилась она к своей помощнице.

Кабинет Анны Геннадьевны был под стать своей хозяйке – все строго, все на своем месте. В этом порядке я увидела небольшое сходство с кабинетом Верховной ведьмы Руфины Львовны. Мы расположились на удобном диване, на низком столике появился чайник, чашки и прочие атрибуты для чайных радостей в виде конфет и печенья. Когда за Катюшей закрылась дверь, Анна Геннадьевна выдохнула и завела разговор:

– Света, я пригласила тебя, чтобы ты помогла разрешить одну проблему. Мы сами немного запутались, поэтому решили обратиться к тебе. Начну по порядку: у нас, у Совета, есть один хороший знакомый. Он фармацевт, держит сеть аптек в нашем городе, зовут его Алексей. Он немного в курсе нашей деятельности, так как Марфа приобретала у него раньше различные препараты для своих нужд, и однажды, по воле случая, он участвовал в одной операции, выполнял роль живца. Так вот теперь помощь понадобилась самому Алексею. У нас всех есть предположение, что ему подменили жену.

– Как это? – удивилась я. – А он сам этого не заметил?

– В том-то и дело, что это только подозрения. Внешне-то все в порядке, но вот черты характера стали расходится с прежней Юлей.

– Так, может, просто Юля изменилась?

– Мы тоже так думали с самого начала, но Алексей не унимался, пришлось на нее посмотреть со стороны, очно-то мы не знакомы.

– И что вы увидели?

– В том-то и дело, что ничего. Женщина как женщина, внешних изменений нет, что и сам Алексей подтверждает, воспоминания все на месте, по сути не ведьма, обычный человек, вот мы и решили обратиться к тебе. Тут ведь аккуратно нужно все сделать, а кому, как не тебе, это под силу. Потому что, если мы грубо вмешаемся, то так человека и до сумасшедшего дома довести можно, а нам бы этого не хотелось. Возьмешься помочь нам?

– О чем разговор, Анна Геннадьевна, конечно помогу, если смогу, конечно.

– Я знала, что ты не откажешь. Вот фотография Юлии и Алексея, а это ее кулон.

Я взяла в руки кулон на цепочке и четко поняла, что девушка жива. Как интересно, у меня появились новые ощущения, которых раньше не было.

– Анна Геннадьевна, а у Алексея есть враги?

– Этот вариант мы проработали, все чисто. У самого Алексея тоже подозрений никаких нет, ни насчет друзей, ни на счет коллег. Так что, только на тебя вся надежда.

– Хорошо, я начну с самой Юлии, но, если ничего не удастся узнать, то нужно будет заходить через ее двойника, а у нас никаких вводных по ней нет.

– Это правда. Давай начнем с чего-нибудь, а там посмотрим, как будут развиваться события.

– Хорошо, тогда я пойду. Как будут новости – позвоню, – сказала я, собираясь уходить.

В глубоких раздумьях я приехала домой. Что бы это могло быть? Как могла Юля пропасть бесследно, да так, что даже Совет не смог ничего понять? И как мне в этом разобраться?

– Хозяйка, что-то случилось? – с озадаченным выражением на мордочке встретил меня мой помощник?

– Мирош, нам с тобой предстоит нелегкая задача. Выслушай меня внимательно, пожалуйста. Может, у тебя будут какие-нибудь светлые мысли.

Я в подробностях рассказала Мирону о своем визите к Анне Геннадьевне и ее просьбе.

– Непростая задача, – почесывая голову, высказался мой друг, – пойду посмотрю свои запасы, нужно подготовиться.

Озадаченный Мирон с головой залез в свой ящик, перебирая пузырьки и мешочки. Наконец, он вытащил то, что посчитал нужным и сказал, что он готов. Мы решили подождать до ночи, поскольку шансов было больше попасть в сон Юлии. Мы немного нервничали, поскольку даже не представляли куда можем попасть и чего можно ожидать от нашего квеста. Я, на всякий случай, передала Мирону зеркальце, вдруг понадобиться помощь Морфея, поскольку только у моего друга есть возможность перемещать предметы между мирами. Я хорошо запомнила, как мы выбирались из сознания Якова Мошкина. Часы пробили полночь, и мы решили начать поиски Юлии. Мирон, как обычно, дал мне выпить сладковатую тягучую жидкость, и я провалилась в сон. Мы стояли перед мостом в неизвестность, нам было тревожно, поскольку впереди нас было белое пространство, словно молоко. Хорошо хоть белого шума не было как в прошлый раз. Мы с осторожностью стали продвигаться вперед. Оказавшись на другой стороне моста, мы увидели серые тени, которые хаотично перемещались в пространстве, они издавали какой-то шепот. Мы старались не обращать на них внимание насколько это было возможно, поскольку они не проявляли никакой агрессии в наш адрес, и продолжали искать верное направление. Мы оказались в здании без окон и дверей, это был лабиринт из множества коридоров.

– Мирон, мы можем заблудиться. У тебя есть с собой тот настой, который поможет не забыть дорогу назад?

– Конечно. Я его сразу припас, когда ты сказала, что нам предстоит, – и он протянул мне пузырек с жидкостью светло-желтого цвета.

Выпив этот настой, мы двинулись дальше. Лабиринт заводил нас все глубже в свои сети. Тут вдалеке появилось хаотичное мерцание света, мы остановились и стали всматриваться в него. Нужно запомнить этот ритм вдруг это что-то значит, – думала я, глядя на это мерцание, и мы пошли ему навстречу. Кроме того, что мерцание света становилось ярче, никаких других перемен в пространстве вокруг нас не было. Нам ничего не оставалось, как продолжать свой путь. Спустя некоторое время мы вышли в большое помещение, в центре которого стояла больничная кровать, на ней широко раскрыв глаза лежала Юлия. Ее тело билось в легких конвульсиях, руки были привязаны к поручням кровати. Единственное, что на ней надето – это белая длинная рубашка. Я бросилась к ней, чтобы освободить ее руки, на меня она никак не реагировала. Что же с тобой сделали?

– Юля! Юля, смотри на меня! Мирон, у тебя есть что-нибудь, чтобы привести ее в чувство?

– С собой нет, Хозяйка. Нужно возвращаться. Сейчас мы ей ничем не поможем, ее явно накачали лекарствами, – с волнением проговорил Мирон.

Я была бессильна, Мирон прав – нужно возвращаться, добиться от Юли хоть какой-то реакции бесполезно. Мы поспешили обратно.

Первым делом, с того момента как очнулась, я набрала Анну Геннадьевну. Трубку сняли с первого же гудка:

– Я слушаю тебя, Светлана, – с легкой тревогой в голосе ответила мне представительница Совета.

– Нам необходимо встретиться, дело выглядит неважно.

– Приезжай в читальный зал – здесь нас не побеспокоят.

Не теряя времени, я поехала уже по знакомому маршруту, меня без промедлений пропустили в нужный кабинет. Несмотря на ночь на дворе, в читальном зале охрана не дремала и меня, по-видимому, ждали. Анна Геннадьевна встретила меня с явной тревогой.

– Света, не томи, – торопила меня она.

– Я видела Юлию, но где она я не знаю. Скорее всего, это какая-то лечебница для душевнобольных. Ее под завязку накачали лекарствами, она не реагирует ни на какие внешние раздражители. Единственное, что я могу сказать – ее мозг посылает какой-то сигнал. В помещении, где ее держат, мерцает свет, и он не просто мерцает, это четкий ритм. Я не сильна в азбуке Морзе, но это выглядит как сигнал бедствия – три коротких вспышки, три длинных и снова три коротких. Я думаю, она ждет помощи.

– Да, дела обстоят хуже некуда. Значит, предположения ее мужа подтвердились. Вопрос в том, кто та девушка, которая выдает себя за Юлю?

– Может, Алексей сможет принести какую-нибудь вещь этой девушки? Я могу попытаться через эту вещь попасть в ее сон, но это должна быть именно ее вещь, а не Юлии.

Моя собеседница в задумчивости стала набирать номер на телефоне, включив громкую связь:

– Алексей, доброй ночи. У меня есть для вас информация. Вы можете прямо сейчас приехать ко мне в читальный зал и захватить какую-нибудь личную вещь вашей сегодняшней жены? Вы меня понимаете?

– Да, конечно, Анна Геннадьевна. Только я сейчас за городом и смогу быть часа через три, – с волнением сказал Алексей.

– Мы подождем.

Анна Геннадьевна сама заварила крепкий чай и достала из шкафчика прочие радости из выпечки, чтобы скрасить наше ожидание. Меня распирало от любопытства – как Анна Геннадьевна стала Хранительницей нейтралитета, и отхлебнув из чашки тончайшего костяного фарфора глоток черного ароматного чая, я осторожно завела этот разговор:

– Как интересно порой складывается жизнь. Я так много времени провела в этом читальном зале пока была студенткой университета и даже предположить не могла, что это – нейтральная территория.

– Да, немногие знают об этом. Ты хочешь меня о чем-то спросить? Не стесняйся, я же вижу, как плещется любопытство в твоих глазах.

– Вы давно Хранительница нейтралитета?

– Эта история началась очень давно. Я и сама предположить не могла, что такое возможно, поскольку была комсомолкой-активисткой и абсолютно убежденной атеисткой. Родилась я в семье с такими же убеждениями и быть другой просто не могла. Мой отец занимал пост заместителя министра образования, а мама была помощником главы города по вопросам культуры. Мне с самого детства прививались современные нормы поведения и морали, и они никак не вязались с представлением о вере в Бога. Церковь я никогда не посещала, а религиозную литературу считала архаичной. Я искренне верила в идеи коммунизма и мечтала поехать на какую-нибудь студенческую стройку, чтобы приближать наше светлое будущее. В школе и институте я была отличницей, и мои родители гордились моими успехами. Мне пророчили очень успешную карьеру, пока однажды все не пошло под откос. Я помню этот день поминутно.

В то летнее июньское утро светило яркое солнце, мы с двумя моими подругами по институту, Ленкой и Наташкой, собирались в путешествие на Алтай. Это была студенческая поездка на месяц с палатками. Нас собралось двенадцать человек – мы трое, с параллельного потока еще четверо ребят, две девчонки из строительного института и трое парней с физмата. В общем, собрались лирики и физики. Нам было интересно друг с другом, мы постоянно спорили о превосходстве одних над другими, приводя различные аргументы, вычитав их в каких-нибудь научных статьях. Одним словом, вели бурную студенческую жизнь.

За сутки до отъезда к нам приехала погостить бабушка из деревни – мамина мама. Вот бабушка придерживалась устаревших для того времени взглядов. Она верила в Бога и каждое утро и на ночь читала какие-то молитвы. В ее доме в красном углу вместо портретов строителей коммунизма висели иконы Богородицы и Николая-Чудотворца. Она называла меня безбожницей, но никогда не спорила, а только потихоньку перекрестит меня в спину, думала, что я не вижу. А я громко возмущалась и горячо доказывала, что Бог – это выдумки темных непросвещенных людей. Бабушка только тихонько вздыхала и что-то бормотала себе под нос. Вот и в тот вечер у нас разгорелся спор (хотя спорила только я одна) на религиозную тему. Я до сих пор жалею, что была слишком груба с бабушкой, поскольку, это был последний раз, когда я видела ее живой. Но тогда моя горячая молодая кровь не чувствовала, что я не права. А с утра пораньше, подхватив походный рюкзак, я выпорхнула из дома с легким сердцем и отличным настроением, еще не зная, что эта поездка изменит всю мою жизнь.

Приехав на вокзал, я увидела, что почти все были уже в сборе и живо обсуждали план поездки. В этой суете время пролетело быстро, и я не заметила, как за окном городской пейзаж сменился редколесьем. Наш поезд уверенно шел на восток, «за туманом и за запахом тайги». Тут же было организовано чаепитие, ребята достали гитару, и в вагоне зазвучали романтические студенческие песни. В то время я была самым счастливым человеком на свете, такого ощущения свободы я уже больше никогда не испытывала. Напелись вдоволь, и обсудив наши ожидания от путешествия, мы стали укладываться спать. Мне долго не спалось, я лежала с открытыми глазами, слушала мерный стук колес и мечтала. Мечтала обо всем, о том, как сложится это лето, об учебе на следующем курсе, о Леньке, который спал в соседнем купе. Он мне ужасно нравился. Это был веселый остроумный парень с физмата. У нас были одинаковые взгляды на жизнь. Про нас говорили: два сапога – пара. А я так и не успела сказать ему, что люблю его уже давно, как только впервые увидела год назад на дне рождения Наташки. Так в своих мечтах я не заметила, как уснула. То, что случилось потом, кроме как вселенский ужас и назвать было нельзя. Меня выбросило из сна звуком мощного удара и скрежета металла, я даже не поняла, как оказалась среди груды каких-то обломков и осколков стекла. У меня до сих пор в ушах стоят крики и стоны людей. Меня спасло то, что меня зажало в пространстве, ограниченное металлическими обломками, но выбраться самостоятельно я из него не могла. Все происходило какие-то секунды, но мне казалось, что все это длилось вечность. Я увидела множество раненых людей и среди этих тел я увидела Ленку. Мою Ленку, с которой я сидела за одной партой, с которой мы вместе делились девичьими секретами и мечтами, Ленку, которая больше никогда не придет ко мне в гости, и я не услышу больше ее задорного смеха. Ее широко раскрытые глаза не подавали признаков жизни. Я тянула к ней руки, пытаясь хоть как-то помочь, еще не понимая, что помочь уже ничем нельзя. Тут последовал еще один удар, и мы куда-то полетели, меня мотало в этом замкнутом пространстве как в центрифуге, мысленно я прощалась со всеми и в какой-то момент потеряла сознание. То, что было потом я даже затруднялась формулировать. Я находилась где-то между небом и землей. Это было абсолютно белое пространство, без окон, без дверей и тут перед моим взором предстала бабушка, моя родная бабушка, с которой я была не очень вежлива перед отъездом. Она очень строго посмотрела на меня и сказала:

– Через некоторое время ты вернешься назад и с этого дня ты будешь служить людям. Будь счастлива. Прощай.

Больше она не сказала ни слова и исчезла. Я была в полном недоумении. Следующее, что помню – очнулась в больнице, болело все. У меня были множественные переломы и черепно-мозговая травма, на мне живого места не было. Когда я открыла глаза, то увидела суетившихся около меня медсестер и заплаканные счастливые глаза мамы. У меня было ощущение, что по мне проехал асфальтоукладчик, не меньше. Я пыталась что-то сказать, но голоса не слышала, горло как будто тоже сдавило. Мне сделали какой-то укол, и я снова провалилась в сон. Так между сном и явью я провела несколько дней, только через несколько дней я почувствовала себя лучше и могла задать, интересующие меня вопросы. Оказывается, наш поезд столкнулся с товарняком – работник железной дороги почему-то не перевел стрелки и случилась эта катастрофа. Товарняк влетел прямо в наш вагон, и его полностью раскурочило, не выжил никто, кроме меня. Наташа жила еще двое суток, но скончалась, не приходя в сознание. Говорили, что я родилась в рубашке, а я ощущала себя самой несчастной на свете – все ребята, с которыми я ехала отдыхать погибли, и среди них мой вихрастый голубоглазый Ленька. Я лежала, глядя в больничный потолок от ужаса без чувств и эмоций. Мама говорила мне, что нужно поплакать, что будет легче, а я лежала словно труп. Врачи говорили, что это шок и он должен пройти, нужно подождать. А еще мама сказала, что несколько дней назад умерла бабушка, что она не перенесла, случившегося со мной несчастья и похороны уже прошли. Я не успела с ней попрощаться. Про то, что я видела бабушку, пока была в коме, я решила умолчать – боялась, что меня сочтут сумасшедшей.

В больнице я провела около полугода, в институте мне дали академ, чтобы я спокойно восстанавливалась. Тело мое потихоньку заживало и набиралось сил, но вот мое душевное состояние было на грани срыва. Я не считала нужным обсуждать свои переживания с кем бы то ни было. Единственным моим спасением были книги, которые я глотала пачками между необходимыми процедурами. Однажды я по-настоящему испугалась. Через несколько месяцев мне разрешили вставать, и я поковыляла с помощью костылей на очередную процедуру. Путь был для меня не близкий – в другой корпус, он пролегал через длинный коридор. Я медленно продвигалась, параллельно любуясь видом из окон. Моя палата находилась на пятом этаже и оттуда открывался прекрасный вид – деревья уже начали сбрасывать свое великолепное золотое убранство. Я подумала о том, что в институте, наверное, все уже забыли о нашем существовании. Студенческая жизнь быстротечна, наполнена яркими красками, несклонная долго грустить. Так за этими мыслями я продвигалась черепашьими шагами к месту моего назначения. Добравшись до конца коридора, на подоконнике я увидела сидевшего молодого парня, увидев, что я на него смотрю, он подался всем телом в мою сторону со словами:

– Как же так-то? А? Как же так?

– У вас что-то случилось? – нерешительно спросила я.

– Я тут, а там операция, – нервно указал он на двери операционной. – Как же так-то?

У меня на лбу выступила испарина и я облокотилась на стену. Я боялась озвучить свою догадку, а парень все повторял свой вопрос. Этого не может быть! Тут двери операционной открылись и из них показались врач и две медсестры. На их лицах было большое сожаление. Парень, увидев их, бросился им на встречу с тем же вопросом, а они, ничего не заметив, прошли сквозь него. Врач давал медсестрам указание связаться с родственниками пострадавшего и о необходимости перевезти тело в морг. Я чуть не сползла по стенке от увиденного. Парень бросился в операционную и больше я его не видела. Мне начало казаться, что я схожу с ума и стала проситься выписать меня домой. После месяца уговоров меня наконец-то выписали, взяв с меня и родителей обещание, что я буду соблюдать все необходимые процедуры. Я была готова согласиться на что угодно, лишь бы покинуть эти стены, поскольку случай с парнем был не единственный за этот месяц.

Дома меня окружили заботой и любовью. Из института приходили ребята, говорили, что скучают без меня. Они в подробностях рассказывали мне все, что происходило в стенах нашей Альма-матер. Просили меня как можно точнее описать тот ужас, который я пережила, и как мне удалось выжить, единственной в нашем вагоне. Мне было тяжело вспоминать произошедшее, но это было лучше, чем лицезреть души покойников в больнице. Об этом я даже заикаться боялась, поскольку все мое окружение было таким же, какой была я до этой трагедии. Дома в одиночестве мне удалось, наконец, выплакаться по полной. Я рыдала каждую ночь, а утром прятала от родителей воспаленные ночными слезами глаза. Но хуже всего бы то, что я не могла ни с кем поделиться произошедшими со мной изменениями, я боялась, что меня опять поместят в какую-нибудь больницу. Перед самым новым годом родители, дабы поднять мне настроение, установили дома большую живую елку, и предпраздничная суета действительно отвлекла меня от тревожных мыслей. В доме было много гостей, в основном, с работы отца. В стране явно намечались перемены, все жили в тревожном ожидании, за столом только об этом и говорили. Наступал 1985 год. Я была единственная в семье, кто не ждал никаких перемен. Для меня уже все случилось – я потеряла своих самых близких друзей и мне казалось, что ничего страшнее со мной уже не произойдет. Как же я заблуждалась! Для меня перемены уже начались, а то, что со мной происходило, я связывала с моими травмами головы и искренне верила, что это пройдет.

Хоть я и была абсолютным атеистом, в рождественскую ночь я решила погадать на свое будущее. Гадать я конечно же не умела, поэтому решила просто поджечь газету и посмотреть на ее тень на стене (этот способ я вычитала давно в какой-то статье). Зажгла свечку, подожгла смятую газету и стала разглядывать ее силуэт на стене своей комнаты, крутила ее в разные стороны, пытаясь рассмотреть хоть что-то понятное. Мой слух уловил легкий шорох в углу комнаты, я не на шутку перепугалась и стала всматриваться в темноту. Так как ничего не было видно, я взяла свечу и посветила туда, где слышалась возня. Из угла на меня смотрели два круглых глаза, я чуть свечку из рук не выронила. Существо молвило человечьим голосом:

– Здравствуй, Хозяюшка. Меня Лука Фомич зовут, домовой я.

В этот момент я поняла, что то, что я списывала на травму головы теперь точно не пройдет, и это всерьез и надолго. Теперь я каждый день общалась с домовым, Лука Фомич стал мне другом и настоящим помощником. Он много рассказывал мне о том мире, частью которого я теперь являлась. С каждым днем я менялась внутренне и очень жалела, что не могу пообщаться со своей бабушкой, теперь я понимала ее как никогда. Я узнала, что бабушка не просто собирала лечебные травки и молилась Богу, оказывается, она обладала способностью лечить различными заговорами и меня отмолила у смерти, а сама вместо меня за кромку ушла. Я была ей обязана своей жизнью, и вспомнила про ее наказ служить людям. Как его выполнить я пока не понимала, но Лука Фомич сказал, что я обязательно пойму свое предназначение. Так оно и случилось.

С первой весенней капелью я стала выходить гулять, весна манила на улицу запахом и трелями птиц. Я осторожно обходила лужи и бегущие ручейки, солнце приятно припекало в спину, и я решила посидеть на солнышке в парке. Устроилась на скамейке и стала наблюдать как веселые воробьи отбирали друг у друга крошки хлеба. К скамейке подошла элегантная женщина лет сорока и попросила разрешения присесть рядом. Я молча смотрела в ее лучистые серые глаза, и почему-то сразу поняла, что сейчас решиться моя дальнейшая судьба.

– Это была Софья? – решилась спросить я Анну Геннадьевну.

– Да, это была она. Софья рассказала мне чем они занимаются и что входит в их обязанности. Так за разговорами мы пришли в этот читальный зал. С этого дня она взяла надо мной шефство, и я стала одной из Хранителей нейтралитета. Родители так и не узнали, чем я занимаюсь, иначе их обоих хватил бы удар.

Вот так случайная катастрофа разделила мою жизнь на до и после. Поэтому, я хорошо понимаю, что тебе непросто, но прежней ты уже не станешь.

Тут зазвонил телефон – приехал Алексей.

Через пару секунд в дверях появился слегка смущенный молодой человек, на его лице была видна растерянность, в руках он сминал какой-то шелковый платок.

– Леш, проходи, знакомься – это Светлана, девушка, которая на сегодняшний день единственная, кто может нам помочь.

Алексей, слегка поклонился мне и протянул руку в знак приветствия. В его светло-карих глазах появилась надежда, он протянул мне шелковый платок, как будто это была самая большая ценность:

– Вот, этот платок Юля обронила у меня в машине, он ей очень нравится, и она очень часто его носит.

Я взяла в руки это невесомое, источающее легкий аромат духов, свидетельство подмены, но ощутила в руках уже знакомую пульсацию. Ничего не понимаю, этот платок носила именно та девушка, которая ждала помощи в том жутком помещении. И я была уверена в этом почти на сто процентов. Так что же происходит? А может я просто тороплюсь? Нужно все еще раз перепроверить.

– Мне необходимо уехать. Я сразу сообщу, как только разберусь во всем.

– Мы будем ждать от тебя вестей, – сказала Анна Геннадьевна.

Когда я вышла на улицу уже наступило утро, отовсюду слышались трели птиц, но было еще безлюдно, только дворники заступили на свои посты и с усердием мели тротуары, пыль от их метел кружилась в солнечном свете. Я без пробок очень быстро добралась до дома, где меня ждали Мирон и Афанасий Кузьмич. Они в четыре глаза уставились на меня с немым вопросом. Я в полном бессилии села на подоконник на кухне и все им рассказала.

– Ну что, – отозвался мой помощник, – надо начинать все сначала. И опять полез в свой шкафчик.

Мы повторили всю процедуру и снова стояли перед мостом. Мирон припустил вперед меня, озираясь вокруг, чтобы в случае чего предупредить об опасности. Сон был как сон, ничего выдающегося, но чем дальше мы продвигались, тем явнее стала выделяться одна особенность – любое строение, дерево или предмет либо отражался от какой-нибудь поверхности, либо имел свою идентичную пару. Всюду были клоны. А когда попали в зеркальное помещение, то мы с Мироном насторожились – не заблудиться бы в этом зеркальном лабиринте, но тут мы оказались в помещении, где и нашли хозяйку всего этого царства. Перед зеркалом сидела Юлия и любовалась своим отражением. Увидев меня в своем зеркале, она резко развернулась ко мне лицом на своем стуле.

– Кто ты такая и что здесь делаешь?

– Я Хозяйка твоих снов и могу разрушить твой чудный мирок, если ты мне не скажешь – КТО ТЫ ТАКАЯ? И ГДЕ ЮЛИЯ?

Девушка даже глазом не моргнула, она обошла вокруг меня, встала прямо передо мной и глядя в глаза произнесла:

– Я – Юлия, так что можешь расслабиться и убираться восвояси.

Я достала травку, которая поможет мне разговорить собеседницу, посыпала ее на ладонь и дунула прямо ей в лицо. Она попыталась прикрыть лицо, чтобы пыль не попала в глаза, но в цель была достигнута, и я решилась повторить свой вопрос. Ответ поразил меня:

– Я же сказала, что я – Юлия. Как еще я должна это сказать?

Дальше ее реакция была мне вообще не понятна – она начала истерически смеяться и смех все нарастал и нарастал, она стала похожа на сумасшедшую, и я поняла, что нужно действовать по-другому.

– Мирон, мы возвращаемся.

Я резко развернулась и постаралась как можно быстрее покинуть сон Юлии. Открыв глаза, я тут же рассказала Мирону свой план. Мой помощник понял меня с полуслова, и мы начали приготовления. Я решила напустить кошмаров в сон Юлии, чтобы она боялась даже глаза закрыть. Мирон достал все необходимое, я открыла тетрадь Марфы и нашла нужный заговор. Нужно было все сделать, пока Юлия еще не проснулась, чтобы ощутила весь ужас своих снов. Я знаю, что большинство людей боятся змей и я не исключение, но теперь у меня есть часть змеиной силы и я решила ей воспользоваться. Кроме того, что я Юлии устроила во сне бесконечный зеркальный лабиринт, из которого невозможно выбраться, я еще напустила змей, чтобы они преследовали и жалили ее повсюду. А на зеркалах оставила ей послание – «найди Хозяйку снов». Когда мы закончили, осталось только ждать результат. Я позвонила Анне Геннадьевне и рассказала о своей стратегии, она согласилась, что это разумное решение и отправила Алексея домой, чтобы он докладывал обстановку. Через три дня раздался телефонный звонок от Алексея:

– Юлия начала бредить и все время зовет какую-то хозяйку снов.

Я поняла, что пришла пора действовать и сказала Алексею, что мне нужно поговорить с Юлией с глазу на глаз.

Час спустя я открывала дверь в комнату Юлии. На меня исподлобья смотрела замученная молодая женщина, ее всклокоченные волосы торчали в разные стороны, под глазами были темные круги, потускневшая кожа прибавила ей лет десять возраста. Было видно, что она не спала несколько суток и была на грани нервного срыва. Увидев меня, она собрала последние силы и с тихим хрипом начала разговор:

– Говори, что тебе нужно, только оставь меня в покое.

– Мне нужно знать кто ты такая и где жена Алексея?

– Присядь, разговор будет долгий, но прежде пообещай, что избавишь меня от кошмаров.

– Обещаю.

– Дай воды – в горле пересохло.

Я исполнила ее просьбу и устроилась в кресле напротив кровати, в которой лежала Юлия. Она сделала глубокий вдох и начала свой рассказ:

– Меня действительно зовут Юля, я сестра той Юлии, которую ты ищешь. Мы близнецы. Наша мать отказалась от нас при рождении. Мне повезло – сразу после рождения меня удочерила одна семейная пара, у которых в этот день умерла их новорожденная дочь. Мой отчим все устроил в роддоме, моя новая мама так и не узнала, что я не родная ее дочь. Они дали мне имя Юлия – это мое настоящее имя. А моя родная сестра-близнец отправилась в дом малютки и ей тоже дали имя Юлия – чистое совпадение. Так мы разминулись по жизни. Когда мне исполнилось десять лет, судьба тоже привела меня в детский дом. Мы всей семьей ехали на море в машине, отец был за рулем, на встречку вылетела фура – водитель заснул за рулем, лобовое столкновение. Я чудом выжила, родителей хоронили в закрытом гробу – там собирать было практически нечего. Пережив этот ужас, я стала очень закрытым ребенком. Так я оказалась в детском доме, до своего совершеннолетия я там и осталась – больших детей редко усыновляют, все хотят младенцев, да я и сама не хотела. Однажды произошло одно событие, которое в корне изменило мою жизнь – в социальных сетях я увидел фото девушки как две капли воды похожей на меня. Я даже подумала, что это – я, но понимала, что этого не может быть. Поэтому написала ей, но сама не открылась, выложила фото подруги. Мы стали переписываться, подружились. Я стала одержима ей. Я изучила ее жизнь во всех подробностях. Оказывается, она тоже из детдома, ее удочерили в пять лет. Ее новая семья была вполне обеспечена, ее очень любят и делают для нее все, что обычно делают любящие родители. Я страшно завидовала ей и у меня созрел план – я должна занять ее место. На его разработку и осуществление у меня ушло десять лет. После окончания школы поступила на факультет психологии и стала заводить нужные знакомства в сфере медицины и психиатрии. Институт закончила с красным дипломом, все-таки цель – это великая вещь! Все шло как задумала – я стала точной копией Юлии. И в один прекрасный день я приступила к воплощению задуманного. Я знала ее расписание до мелочей и в этот день она должна была посетить фитнес зал. Похитить ее не составило никаких проблем. В меня влюблен до безумия один фанатик медицины, он патологоанатом – то, что нужно, он все организовал и поместил Юлю к себе в подвал – ее там точно никто не найдет. Лежит она под какими-то препаратами, я не вникала в подробности, главное – я стала ею.

– А как же влюбленный патологоанатом? Он, наверное, рассчитывал на вашу взаимность, – решила я осторожно задать вопрос.

– Кормлю обещаниями. Сказала, что мне нужно еще пару месяцев. Он у меня совсем ручной, – с грустной улыбкой ответила моя собеседница.

– Где эта клиника?

Она ослабшими руками нацарапала карандашом адрес на клочке бумаги и протянула мне с вопросом:

– А со мной что будет?

– Это не мне решать. Вам придется просить прощения у Алексея и его жены.

– Убери мои кошмары – я даже глаза боюсь закрыть.

– Как только найдем Юлию, я все сделаю и молись, чтобы она была жива.

С этими словами я вышла из комнаты. За дверью на полу с ужасом в глазах сидел Алексей. Увидев меня, он вскочил и попытался прорваться в комнату к лже-Юлии.

– Стой, – я остановила его, схватив за рукав. – Не сейчас. Просто приставь охрану, чтобы она никуда не делась и поехали со мной.

Алексей кому-то позвонил и через пару минут в квартиру зашли двое крепких парней. Он отдал им необходимые распоряжения, и мы помчались по указанному адресу.

Приехав на место, мы увидели вполне себе обычную больничку каких множество в любом городе. В регистратуре было много народа, пробившись к окошку, мы спросили, как нам найти патологоанатома Левашова Эдуарда Валентиновича, на что получили ответ, что он не принимает, но его можно найти в лаборатории номер двенадцать. Мы помчались по бесконечным больничным коридорам, в которых было невозможно ориентироваться. Через несколько минут мы стояли перед нужной нам дверью, наши сердца отбивали тревожный ритм. Алексей рванул на себя ручку двери, и мы оказались в светлом чистом помещении среди склянок, баночек и чашек Петри. На звук к нам повернулся худой высокий мужчина лет сорока с уже наметившейся лысиной и прозрачным взглядом:

– Чем могу помочь? – тихим голосом задал вопрос мужчина.

– Вы Левашов Эдуард Валентинович? – с вызовом спросила я.

– Я-то Левашов, а вот вы кто такие?

– Говори, где моя жена? – схватив за грудки, угрожающе прорычал Алексей.

– Вы что-то путаете, видимо. У меня здесь только лабораторные анализы, где мне спрятать человека? Да и зачем? Я знаком с вашей женой?

– Я все знаю. Если ты мне сейчас не скажешь, где прячешь Юлю, я сверну тебе шею!

Завязалась борьба, Эдуард был похож на жертву бульдога, который вцепился мертвой хваткой в свою жертву, Алексей бросал его на столы, шкафы, стены. Послышался звон разбитого стекла, лаборатория становилась похожа на поле битвы – мне казалось, что не осталось ни одной целой пробирки. Эдуард словно бабочка летал из угла в угол, Алексей подбирал его с пола и снова бросал в противоположный угол. Я пыталась убедить Алексея, чтобы он остановился, но он не слышал меня и упорно продолжал выколачивать из патологоанатома необходимую информацию. Как ни странно, но это дало свои плоды. Видимо, прямой вопрос с применением физической силы действовал быстрее, чем любое психологическое воздействие. Таков мир мужчин. Через несколько минут жертва взмолилась о пощаде, пообещав все рассказать, Алексей снизил натиск, прижал его к стене, ожидая ответов на свои вопросы. Тяжело дыша, Эдуард протянул руку к опрокинутому столу, он был похож в этот момент на пришпиленного булавкой махаона, и прохрипел, что ему нужно взять ключи.

– Света, достань ключи, про которые он говорит, – обратился ко мне Алексей.

Я метнулась к столу и начала выдвигать один за другим ящики, из них начало выпадать их содержимое, поскольку стол лежал на боку. Наконец я услышала характерный звук и увидела на полу связку ключей.