Драма жизни Макса Вебера

Переезд в Гейдельберг

В ЯНВАРЕ 1897 г. Макс Вебер принял предложение, а уже в апреле последовал переезд. Начало семестра было ознаменовано шестичасовой (!) лекцией нового профессора на тему «Общая теоретическая национал-экономия». Сначала чета Вебер поселилась в многоквартирном доме на Хауптштрассе – Главной улице. Потом в течение нескольких лет было сменено несколько мест проживания, пока, наконец, Макс и Марианна не обосновались в большом доме по Цигельхойзер Ландштрассе, 17 на берегу Некара, принадлежавшем когда-то деду и бабке Вебера из семейства Фалленштайн, где была снята просторная квартира, занимавшая весь бельэтаж. На следующем этаже размещалась семья близкого друга Вебера, также гейдельбергского профессора, знаменитого историка и теолога Эрнста Трёльча. Сейчас дом принадлежит Гейдельбергскому университету, именуется «Дом Макса Вебера» и в нем размещается университетский Международный учебный центр. Правда, и Гейдельберг как таковой часто, причем иногда даже при официальных событиях, называют городом Макса Вебера.

Водворение Вебера в Гейдельберге было поистине триумфальным. Можно даже сказать, это было «возвращение в Гейдельберг», заслуживающее торжественной кантаты в стиле барокко. В том же апреле ему исполнилось 33 года, он все еще оставался молодым профессором, и многие в Гейдельберге помнили начало его учебы. Но он уже встал в один ряд со своими учителями: от одного из них – знаменитого экономиста Карла Книса – он наследовал принадлежавшую ему кафедру, другим стал равным если не по престижу, то по званию, например философу Куно Фишеру и другим знаменитостям, принадлежавшим к так называемому поколению тайных советников. Многое он сразу начал менять в русле новейших течений, в частности стал уделять внимание теме прав женщин и студенткам-женщинам, которые именно в это время появлялись в немецких университетах. Об этом радостно сообщает Марианна: «Постепенно в аудитории университета проникают первые студентки <…> Женщин нового типа жестоко преследуют стрелами насмешек, и они медленно добиваются терпения и признания. К молодым девушкам, которые благодаря своей привлекательности быстрее обретают признание и одобрение, принадлежит первая ученица Вебера Эльза фон Рихтхофен, которая вместе с Марианной сидит на его лекциях. Она хочет, невзирая на свою молодость и нежность, стать инспектором на фабрике; это одна из программных профессий, к которым стремятся женщины, убежденные, что в качестве адвокатов женщин-работниц они выполнят необходимую социальную миссию <…> и Вебер принимает большое участие в развитии своей ученицы» (МВ, 203–204).

Мы сейчас знаем, что уже тогда или чуть позже (это не имеет решающего значения) Эльза стала скептически относиться к «социальной функции» женщины и считала лучшей «функцией» быть «женой своего мужа» и производить на свет детей, как следует из письма, цитированного несколькими страницами выше. Марианна, когда писала книгу о своем муже – это было в начале двадцатых, книга вышла в 1926 г., – конечно же прекрасно об этом знала. Она могла не читать это письмо, но она знала прошлое, как оно протекало фактически, так сказать, в реальном времени, хотя воспроизводила его во времени литературном. Но тем не менее создала увлекательное сочинение, рисующее образ Макса Вебера как настоящего классика, достойного находиться в пантеоне богов и героев. Большинство острых моментов в жизни с Максом ей удалось обойти, причем не снижая литературной увлекательности и интеллектуальной наполненности повествования. Но это мы увидим далее.

В реальном времени Марианна отнеслась к скорому уходу Эльзы с ее административного поста критически. Это было воспринято как дезертирство и Марианной, и ее соратницами по борьбе за права женщин. Им действительно было нелегко принять разочарование Эльзы, ведь она была не просто одной из многих, а первой женщиной, прошедшей тот путь, которым должны были идти ее последовательницы. Она была, так сказать, первопроходцем и в определенном смысле знаменосцем женского движения, который покинул его ряды. Но после некоторого периода охлаждения отношения с Марианной восстановились, как и отношения с Максом, который тоже не одобрил дезертирства любимой ученицы. Эльза и Марианна остались близкими подругами, хотя уже и не сотрудницами. Эльза ушла не только с государственной службы, но и с должности одного из секретарей Союза женских объединений, председателем которого вскоре стала Марианна. Тем более что со временем укрепились связи Макса с мужем Эльзы Эдгаром Яффе, пригласившим его в соредакторы купленного им журнала.

Жизнь Вебера в Гейдельберге была удивительно наполненной: написание научных трудов, работа в библиотеке, участие в политических и научных союзах и объединениях, лекции и семинары со студентами, работа с издателями, газетные статьи, лекции научного и политического содержания в других городах и университетах. Марианна рассказывает, что иногда он после лекции едет во Франкфурт, там выступает, ночью возвращается домой, а утром до восхода солнца уже сидит за письменным столом и готовит материал на текущий день. В ответ на уговоры жены не переутомляться он отвечает: «Если я не буду работать до часу ночи, я не смогу быть профессором». Еще во Фрайбурге он говорил, что часто чувствует себя «загнанной дичью», в Гейдельберге давление обязанностей и обязательств не ослабевало.

Ссора с отцом

Примерно через полгода после переезда в Гейдельберг (14 июня 1897 г.) в гости к сыну и невестке приехали мать Макса Елена и отец Макс Вебер-старший. Елена раньше приезжала к молодым из Берлина во Фрайбург, а теперь она приехала в Гейдельберг – город ее детства и юности. Проблем в связи с этим никогда не возникало. Но на этот раз ситуация осложнилась – вместе с ней приехал отец, что стало причиной разразившегося скандала, точнее, основанием для выхода наружу и скандального разрешения ранее замалчиваемых конфликтов и проблем. Коротко говоря, сын поссорился с отцом из-за отношения отца к матери. Сын судит отца, отец упрямо стоит на своем, в конце концов, сын выставляет отца за дверь. Так коротко описала ход конфликта Марианна. Конечно, это не трагедия шекспировского масштаба, когда несчастный отец, как король Лир, выброшен на улицу в грозу и бурю. Нет, все на первый взгляд закончилось мирно: отец вернулся в гостиницу, а наутро уехал в Берлин. Семейные скандалы, в том числе между поколениями, когда старшие не понимают младших, а те считают старших мракобесами или людьми, отставшими от жизни, – банальная вещь. Но этот скандал вдруг прибрел особый смысл из-за того, что менее чем через месяц отец внезапно умер в Риге в гостях у одного из своих друзей и не ясно, по какой причине – то ли от сердечного приступа, то ли от желудочного кровотечения, разные авторы дают разные сведения. При этом прощения ни с одной из сторон конфликта не последовало, примирения не произошло. Ссора оказалась судьбоносной.